– Разводить антимонии у меня нет времени, – прорычал я и, прихватив Авенариду за плечи, уволок ее в тень деревьев. Затем я сорвал с себя маску и сказал: – Мне надо получить ответы на ряд интересующих меня вопросов.
Авенарида попыталась вырваться из моих объятий.
– Уходите, уходите, – лепетала она.
– Ты это видишь? – спросил я, показывая на падающие с небес разноцветные огни. – События выходят из-под контроля, и если я не найду все дубликаты кулона, произойдет катастрофа вселенских масштабов.
Секретарша ударилась в рыдания. Слезы из-под маски лились ручьем.
– Кругом умирают люди, – сказал я, обнажая меч. – Выкладывай, или я прикончу тебя на месте.
– Помогите! – взвыла Авенарида, обращаясь к Макри.
– Прошу прощения, – произнесла моя подруга, доставая свой черный оркский клинок. – Настал момент истины.
Авенарида все сильнее прижималась к стволу дерева, и получилось так, что через несколько секунд она уже сидела на земле у его корней, очень похожая на маленького ребенка. Затем секретарша главы Гильдии чародеев сняла маску, шмыгнула носом и сказала:
– Я не знала, что такое может случиться. Я дала камень Барию. Он очень нуждался в деньгах.
– Знаю. Чтобы купить «диво». Ну и дружка ты себе выбрала!
– Барий сказал, что вернет кулон. Он хотел сделать и продать одну копию. Я не знала, что он наплодит их так много.
– И сколько же всего он ухитрился их изготовить?
– Я украла заклинание, – всхлипнула Авенарида. – Из личной библиотеки Лисутариды. Барий отнес его знакомому ученику чародея.
– До тебя доходит, в какую опасность ты поставила не только всех нас, но и город?
Авенарида выглядела несчастной, но сказать, чем вызван этот вид, я не мог. Скорее всего дуреху печалила не грозящая катастрофа, а те неприятности, которые ждут ее дружка.
– Ты поступила очень вероломно по отношению к Лисутариде, – заметила Макри.
Авенарида вскинула голову, и на ее лице появилось весьма странное выражение. До конца я его понять не мог, но мне казалось, что девчонка смотрит на нас даже с каким-то вызовом.
– Это я, а не Лисутарида должна была стать богатой! – заявила она. – Главой семьи был мой отец.
Сказав это, Авенарида опустила голову и снова обрела вид, призванный вызвать у нас сочувствие.
– Итак, сколько кулонов он сделал?
– Пятнадцать. После этого заклинание перестало действовать.
– В сумке у меня девять кулонов. Три – у Лисутариды. Значит, осталось еще четыре.
– Три, – уточнила Макри, доставая из своей сумки подвеску.
– Ты нашла одну? – удивился я. – И не стала на нее смотреть?
– У меня очень сильная воля, – ответила она.
Мы помчались прочь, оставив Авенариду рыдать под деревьями. Три кулона, которые нам предстояло найти, превратились в два после того, как мы споткнулись о труп молодого человека, продолжавшего сжимать в пальцах драгоценный камень. Я опустил очередную находку в сумку, надеясь, что Пурпурная ткань эльфов сумеет противостоять магическому напору изнутри, как уверяла Лисутарида.
– Неужели весь город может сровняться с землей? – спросила Макри.
– Подобное вполне возможно.
– Но у меня же завтра экзамен! Я так к нему готовилась...
Из-за деревьев показался рысящий единорог. Вообще-то единороги животные довольно приятные, и я никогда не мог предполагать, что мне при их виде будет становиться тошно. Единорог подбежал к Макри и принялся вылизывать ей лицо.
– Не понимаю, что в тебе находят единороги? Почему ты им так нравишься? Ведь, ты же, насколько я понимаю, не девственница.
– Это что, оскорбление? – с подозрением спросила Макри.
– Нет. Всего лишь констатация факта.
– Уверена, что девственность к этому не имеет ни малейшего отношения, – сказала Макри, ласково поглаживая единорога. – Их привлекает мой солнечный характер. Или моя эльфийская кровь. А как ты думаешь, этот единорог настоящий?
– Откуда мне знать? Но исчезать он, похоже, не собирается. Так же как и русалка, завораживающая мужчину в матросском костюме. Однако пошли. Нам предстоит найти еще два кулона.
Медный браслет засветился. Я влез в фонтан и, отшвырнув русалку, нащупал на дне очередную подвеску. Оставалось найти еще одну.
Появилась Лисутарида в своем ангельском наряде. Компанию ей составлял какой-то человек, который вполне мог быть принцем Фризен-Аканом. Его наряд был весьма роскошен. Кроме того, спутник Властительницы Небес едва держался на ногах. Так что скорее всего это и был Фризен-Акан. Увидев нас, Лисутарида деликатно отослала своего спутника и поинтересовалась о наших успехах.
– Осталось найти один.
– Ты уверен, что только один?
– Да.
– В таком случае дело закрыто, – заявила волшебница. – Последний кулон у меня. Я взяла камень у двух сенаторов, которые, в свою очередь, отняли его у единорога. Они были готовы вступить в бой. По счастью, я успела вмешаться, пока тайные мечты этих достойных людей их не убили. – Волшебница облегченно вздохнула. – Рада, что все завершилось благополучно. События в последний час приняли довольно бурный характер. Мне пришлось изрядно потрудиться, изгоняя банду горных троллей, пожирающих всю еду. А консул затеял свару с рассвирепевшей дриадой. Впрочем, это мог быть и рассвирепевший горожанин. Со стороны понять было трудно.
Мы отошли в тень деревьев. Ночь была теплой, и по моему лицу под маской струился пот. Макри стянула с головы шлем и вытерла лоб. Лисутарида взяла у меня сумку с кулонами и опустила туда последний камень. Затем она сунула руку в мешок, порылась немного и, достав одну из подвесок, объявила:
– Это – подлинник.
– Как ты определила?
– Ведь я же как-никак глава Гильдии чародеев.
– Но до этого имитация смогла ввести тебя в заблуждение.
– Мне просто не с чем было ее сравнивать. Кроме того, мне надо было показать консулу хоть что-нибудь!
Я взял кулон в руки. Он ничем не отличался от всех остальных, поэтому пришлось поверить Лисутариде на слово. Властительница Небес разбиралась в подобных делах значительно лучше меня. Во всем, что касается магии, она – первая спица в колеснице.
– Поздравляю, – прозвучал знакомый голос.
Это был Хорм Мертвец в маскарадном костюме.
– Не помню, чтобы я тебя приглашала, – ледяным тоном произнесла Лисутарида.
– Я не мог пропустить столь блистательное событие. Так же, как и возможности вновь увидеть Макри.
С этими словами он отвесил моей подруге низкий поклон. Мне показалось, что та настолько смутилась, что даже слегка покраснела.
Глядя на кулон в руках Лисутариды, колдун продолжил:
– Мне пришлось приложить серьезные усилия, чтобы доставить все эти кулоны на твой бал. Некоторые удалось добыть с помощью магии... Казакс, например, никак не желал расставаться со своим. Часть из них я купил. Особенно крупную сумму мне пришлось заплатить Сарине. Некоторые я получил... устранив их временных владельцев.
– Сочувствую, – сказал я. – Твоему плану не суждено было осуществиться.
– Моему плану?
– Вызвать магическую нестабильность, способную привести к общей катастрофе.
– Да, – согласился Хорм. – Это было бы превосходно. Но мой план, по правде говоря, состоял вовсе не в том, чтобы сровнять с землей ваш паршивый городишко. Это был бы всего лишь приятный побочный эффект. Я намеревался, да и сейчас не оставил эту мысль, презентовать кулон принцу Армагу. До тех пор, пока вы не собрали их в кучу, я не был уверен до конца, какой из них подлинный. И поскольку ты, Лисутарида, сумела найти один, я решил выждать, пока ты отыщешь все остальные. И вот теперь ты была столь любезна, что даже выбрала для меня настоящий.
– Твое могущество, Хорм Мертвец, значительно уступает моему.
– Ошибаешься. Наши магические возможности по меньшей мере равны. Но состязаться мы не будем. Ты передашь мне кулон, а я со своей стороны не стану посыпать вот этим порошком вашу сумку.
– Что?!
– Изготовленный по моему собственному рецепту порошок за считанные секунды разлагает Пурпурную ткань эльфов. Лишившись волшебной защиты, находящиеся рядом друг с другом пятнадцать кулонов приведут к магическому явлению такого масштаба, что лишь немногим из твоих гостей удастся остаться в живых. Прошу тебя, – продолжил Хорм, переведя взгляд на меня. – Не делай резких движений. Я к ним готов, и ты можешь умереть. Лисутарида, давай кулон.
Похоже, что мы попали в безвыходное положение. Настал момент, когда следовало принимать мгновенные решения. У меня таковых, увы, не оказалось. Хорм высыпал совсем немного порошка на горловину сумки. Пурпурная ткань эльфов мгновенно начала расползаться.
– У тебя еще останется фальшивый камень, с помощью которого ты можешь водить за нос консула, – сказал Хорм и протянул руку.
Выбора у Лисутариды не было. Если она не отдаст кулон, все те, кто пришел в ее дом, умрут. Она протянула Хорму кулон, и тот мгновенно исчез в складках его мантии. Затем, совершенно неожиданно для нас, колдун снял маску и, приблизившись к Макри, нежно поцеловал ее в губы. Макри окаменела, а колдун, отступив на шаг, произнес:
– Смею надеяться, что когда-нибудь вы посетите мое королевство.
С этими словами он повернулся на каблуках и двинулся прочь, оставив мою подругу в полном смущении.
Но далеко ему уйти не удалось. Из-за дерева выступил невысокий человек в маске. В руках он держал короткую, но весьма увесистую дубинку. Мгновение – и дубинка с силой обрушилась на затылок Хорма. Колдун рухнул на землю. Отличная работа! Не теряя ни секунды, человек нагнулся и выхватил кулон из кармана мантии Хорма.
– Отличная работа, Деманий, – сказал я.
Человек в маске изумленно обернулся.
– Я узнал твою фирменную работу дубинкой. А теперь отдай кулон Лисутариде и помоги мне припрятать Хорма.
Сыщик снял маску, явив миру свое лицо.
– Не могу, Фракс, – сказал он. – Я работаю на Риттия, и кулон отправится к нему.
– Но это же нелепо!
– За дискуссии мне не платят, – бросил Деманий.
Нет, находясь в здравом уме, подобное вынести невозможно. Мы прошли через страдания и смертельные опасности, а кулон никак не желает возвращаться домой. Когда Деманий двинулся прочь, я все еще размышлял о том, что нам грозит, если кулон окажется у Риттия.
– Остановите его! – крикнула Лисутарида.
Когда сыщик входил в тень деревьев, он вдруг резко дернулся назад. На какой-то момент я подумал, что его заклятием остановила Лисутарида. Но затем, после того, как Деманий повернулся и упал на траву, я увидел, что из его груди торчит оперение арбалетной стрелы. Из-за дерева выступила еще одна фигура в маске. Высокая и изящная женщина. Сарина Беспощадная! – без труда сообразил я. Сарина схватила кулон и растворилась в толпе. Интересно, куда она направляется?
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Авенарида попыталась вырваться из моих объятий.
– Уходите, уходите, – лепетала она.
– Ты это видишь? – спросил я, показывая на падающие с небес разноцветные огни. – События выходят из-под контроля, и если я не найду все дубликаты кулона, произойдет катастрофа вселенских масштабов.
Секретарша ударилась в рыдания. Слезы из-под маски лились ручьем.
– Кругом умирают люди, – сказал я, обнажая меч. – Выкладывай, или я прикончу тебя на месте.
– Помогите! – взвыла Авенарида, обращаясь к Макри.
– Прошу прощения, – произнесла моя подруга, доставая свой черный оркский клинок. – Настал момент истины.
Авенарида все сильнее прижималась к стволу дерева, и получилось так, что через несколько секунд она уже сидела на земле у его корней, очень похожая на маленького ребенка. Затем секретарша главы Гильдии чародеев сняла маску, шмыгнула носом и сказала:
– Я не знала, что такое может случиться. Я дала камень Барию. Он очень нуждался в деньгах.
– Знаю. Чтобы купить «диво». Ну и дружка ты себе выбрала!
– Барий сказал, что вернет кулон. Он хотел сделать и продать одну копию. Я не знала, что он наплодит их так много.
– И сколько же всего он ухитрился их изготовить?
– Я украла заклинание, – всхлипнула Авенарида. – Из личной библиотеки Лисутариды. Барий отнес его знакомому ученику чародея.
– До тебя доходит, в какую опасность ты поставила не только всех нас, но и город?
Авенарида выглядела несчастной, но сказать, чем вызван этот вид, я не мог. Скорее всего дуреху печалила не грозящая катастрофа, а те неприятности, которые ждут ее дружка.
– Ты поступила очень вероломно по отношению к Лисутариде, – заметила Макри.
Авенарида вскинула голову, и на ее лице появилось весьма странное выражение. До конца я его понять не мог, но мне казалось, что девчонка смотрит на нас даже с каким-то вызовом.
– Это я, а не Лисутарида должна была стать богатой! – заявила она. – Главой семьи был мой отец.
Сказав это, Авенарида опустила голову и снова обрела вид, призванный вызвать у нас сочувствие.
– Итак, сколько кулонов он сделал?
– Пятнадцать. После этого заклинание перестало действовать.
– В сумке у меня девять кулонов. Три – у Лисутариды. Значит, осталось еще четыре.
– Три, – уточнила Макри, доставая из своей сумки подвеску.
– Ты нашла одну? – удивился я. – И не стала на нее смотреть?
– У меня очень сильная воля, – ответила она.
Мы помчались прочь, оставив Авенариду рыдать под деревьями. Три кулона, которые нам предстояло найти, превратились в два после того, как мы споткнулись о труп молодого человека, продолжавшего сжимать в пальцах драгоценный камень. Я опустил очередную находку в сумку, надеясь, что Пурпурная ткань эльфов сумеет противостоять магическому напору изнутри, как уверяла Лисутарида.
– Неужели весь город может сровняться с землей? – спросила Макри.
– Подобное вполне возможно.
– Но у меня же завтра экзамен! Я так к нему готовилась...
Из-за деревьев показался рысящий единорог. Вообще-то единороги животные довольно приятные, и я никогда не мог предполагать, что мне при их виде будет становиться тошно. Единорог подбежал к Макри и принялся вылизывать ей лицо.
– Не понимаю, что в тебе находят единороги? Почему ты им так нравишься? Ведь, ты же, насколько я понимаю, не девственница.
– Это что, оскорбление? – с подозрением спросила Макри.
– Нет. Всего лишь констатация факта.
– Уверена, что девственность к этому не имеет ни малейшего отношения, – сказала Макри, ласково поглаживая единорога. – Их привлекает мой солнечный характер. Или моя эльфийская кровь. А как ты думаешь, этот единорог настоящий?
– Откуда мне знать? Но исчезать он, похоже, не собирается. Так же как и русалка, завораживающая мужчину в матросском костюме. Однако пошли. Нам предстоит найти еще два кулона.
Медный браслет засветился. Я влез в фонтан и, отшвырнув русалку, нащупал на дне очередную подвеску. Оставалось найти еще одну.
Появилась Лисутарида в своем ангельском наряде. Компанию ей составлял какой-то человек, который вполне мог быть принцем Фризен-Аканом. Его наряд был весьма роскошен. Кроме того, спутник Властительницы Небес едва держался на ногах. Так что скорее всего это и был Фризен-Акан. Увидев нас, Лисутарида деликатно отослала своего спутника и поинтересовалась о наших успехах.
– Осталось найти один.
– Ты уверен, что только один?
– Да.
– В таком случае дело закрыто, – заявила волшебница. – Последний кулон у меня. Я взяла камень у двух сенаторов, которые, в свою очередь, отняли его у единорога. Они были готовы вступить в бой. По счастью, я успела вмешаться, пока тайные мечты этих достойных людей их не убили. – Волшебница облегченно вздохнула. – Рада, что все завершилось благополучно. События в последний час приняли довольно бурный характер. Мне пришлось изрядно потрудиться, изгоняя банду горных троллей, пожирающих всю еду. А консул затеял свару с рассвирепевшей дриадой. Впрочем, это мог быть и рассвирепевший горожанин. Со стороны понять было трудно.
Мы отошли в тень деревьев. Ночь была теплой, и по моему лицу под маской струился пот. Макри стянула с головы шлем и вытерла лоб. Лисутарида взяла у меня сумку с кулонами и опустила туда последний камень. Затем она сунула руку в мешок, порылась немного и, достав одну из подвесок, объявила:
– Это – подлинник.
– Как ты определила?
– Ведь я же как-никак глава Гильдии чародеев.
– Но до этого имитация смогла ввести тебя в заблуждение.
– Мне просто не с чем было ее сравнивать. Кроме того, мне надо было показать консулу хоть что-нибудь!
Я взял кулон в руки. Он ничем не отличался от всех остальных, поэтому пришлось поверить Лисутариде на слово. Властительница Небес разбиралась в подобных делах значительно лучше меня. Во всем, что касается магии, она – первая спица в колеснице.
– Поздравляю, – прозвучал знакомый голос.
Это был Хорм Мертвец в маскарадном костюме.
– Не помню, чтобы я тебя приглашала, – ледяным тоном произнесла Лисутарида.
– Я не мог пропустить столь блистательное событие. Так же, как и возможности вновь увидеть Макри.
С этими словами он отвесил моей подруге низкий поклон. Мне показалось, что та настолько смутилась, что даже слегка покраснела.
Глядя на кулон в руках Лисутариды, колдун продолжил:
– Мне пришлось приложить серьезные усилия, чтобы доставить все эти кулоны на твой бал. Некоторые удалось добыть с помощью магии... Казакс, например, никак не желал расставаться со своим. Часть из них я купил. Особенно крупную сумму мне пришлось заплатить Сарине. Некоторые я получил... устранив их временных владельцев.
– Сочувствую, – сказал я. – Твоему плану не суждено было осуществиться.
– Моему плану?
– Вызвать магическую нестабильность, способную привести к общей катастрофе.
– Да, – согласился Хорм. – Это было бы превосходно. Но мой план, по правде говоря, состоял вовсе не в том, чтобы сровнять с землей ваш паршивый городишко. Это был бы всего лишь приятный побочный эффект. Я намеревался, да и сейчас не оставил эту мысль, презентовать кулон принцу Армагу. До тех пор, пока вы не собрали их в кучу, я не был уверен до конца, какой из них подлинный. И поскольку ты, Лисутарида, сумела найти один, я решил выждать, пока ты отыщешь все остальные. И вот теперь ты была столь любезна, что даже выбрала для меня настоящий.
– Твое могущество, Хорм Мертвец, значительно уступает моему.
– Ошибаешься. Наши магические возможности по меньшей мере равны. Но состязаться мы не будем. Ты передашь мне кулон, а я со своей стороны не стану посыпать вот этим порошком вашу сумку.
– Что?!
– Изготовленный по моему собственному рецепту порошок за считанные секунды разлагает Пурпурную ткань эльфов. Лишившись волшебной защиты, находящиеся рядом друг с другом пятнадцать кулонов приведут к магическому явлению такого масштаба, что лишь немногим из твоих гостей удастся остаться в живых. Прошу тебя, – продолжил Хорм, переведя взгляд на меня. – Не делай резких движений. Я к ним готов, и ты можешь умереть. Лисутарида, давай кулон.
Похоже, что мы попали в безвыходное положение. Настал момент, когда следовало принимать мгновенные решения. У меня таковых, увы, не оказалось. Хорм высыпал совсем немного порошка на горловину сумки. Пурпурная ткань эльфов мгновенно начала расползаться.
– У тебя еще останется фальшивый камень, с помощью которого ты можешь водить за нос консула, – сказал Хорм и протянул руку.
Выбора у Лисутариды не было. Если она не отдаст кулон, все те, кто пришел в ее дом, умрут. Она протянула Хорму кулон, и тот мгновенно исчез в складках его мантии. Затем, совершенно неожиданно для нас, колдун снял маску и, приблизившись к Макри, нежно поцеловал ее в губы. Макри окаменела, а колдун, отступив на шаг, произнес:
– Смею надеяться, что когда-нибудь вы посетите мое королевство.
С этими словами он повернулся на каблуках и двинулся прочь, оставив мою подругу в полном смущении.
Но далеко ему уйти не удалось. Из-за дерева выступил невысокий человек в маске. В руках он держал короткую, но весьма увесистую дубинку. Мгновение – и дубинка с силой обрушилась на затылок Хорма. Колдун рухнул на землю. Отличная работа! Не теряя ни секунды, человек нагнулся и выхватил кулон из кармана мантии Хорма.
– Отличная работа, Деманий, – сказал я.
Человек в маске изумленно обернулся.
– Я узнал твою фирменную работу дубинкой. А теперь отдай кулон Лисутариде и помоги мне припрятать Хорма.
Сыщик снял маску, явив миру свое лицо.
– Не могу, Фракс, – сказал он. – Я работаю на Риттия, и кулон отправится к нему.
– Но это же нелепо!
– За дискуссии мне не платят, – бросил Деманий.
Нет, находясь в здравом уме, подобное вынести невозможно. Мы прошли через страдания и смертельные опасности, а кулон никак не желает возвращаться домой. Когда Деманий двинулся прочь, я все еще размышлял о том, что нам грозит, если кулон окажется у Риттия.
– Остановите его! – крикнула Лисутарида.
Когда сыщик входил в тень деревьев, он вдруг резко дернулся назад. На какой-то момент я подумал, что его заклятием остановила Лисутарида. Но затем, после того, как Деманий повернулся и упал на траву, я увидел, что из его груди торчит оперение арбалетной стрелы. Из-за дерева выступила еще одна фигура в маске. Высокая и изящная женщина. Сарина Беспощадная! – без труда сообразил я. Сарина схватила кулон и растворилась в толпе. Интересно, куда она направляется?
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
– Ты ее так и не нашла? – спросила Лисутарида, когда в комнату вошла Макри.
С момента смерти Демания прошло порядочно времени.
– Очень скользкая женщина, – заметил я. – Пока ты обыскивала шатры, она скорее всего перелезла через наружную стену.
– Ты что-то не очень рвешься мне помочь, – сказала моя подруга, устало опускаясь на позолоченную кушетку.
– Я за сегодняшний вечер уже достаточно набегался, – парировал я.
Лисутарида с отрешенным видом сидела на другой кушетке.
– Но у вас осталось еще много подделок, – попыталась утешить волшебницу Макри.
– Во дворце быстро определят, что это фальшивки. Не могу поверить, что мы потеряли кулон после того, как он уже побывал в наших руках.
Я же переживал смерть Демания. Он был отличным парнем. Его тело слуги тайком перенесли в подвал, теперь он покоился рядом с трупами двух несчастных гостей, ставших жертвами магического камня. Два жмурика. Не так уж и плохо по сравнению с тем, что могло произойти. Лисутарида, возможно, сумеет убедить всех, что обе смерти были вызваны естественными причинами. Некоторые пожилые сенаторы так пили и плясали, что летальные исходы были просто неизбежны.
Я порылся в складках тоги и извлек из-под одеяния бутылку вина.
– Распоряжаешься моими запасами? – спросила Лисутарида.
– Решил, что заслужил это, – ответил я.
У меня возникло сильное желание спросить, почему меня не пригласили на бал. Обида рвалась на волю. Но я все же еще раз сумел ее проглотить. Я не хотел услышать от Лисутариды, что не принадлежу к классу людей, которых приглашают на подобные празднества.
– Тебе известно, что вся эта заваруха началась благодаря усилиям твоей обожаемой секретарши?
– Это всего лишь твои слова.
– Не только мои слова. Я это знаю точно. Я осмотрел ее комнаты. Ты изумишься, узнав, что я там нашел. Письма к Барию. Дневник с массой интереснейших замечаний о твоей персоне. И кое-какие предметы, которые она украла у тебя за несколько лет. Неужели ты этого не подозревала?
– Я сказала тебе, чтобы ты оставил ее в покое.
– Она ненавидит тебя за то, что ты унаследовала семейное состояние. Ты это знаешь? Не удивлюсь, если выяснится, что она обвиняет тебя в смерти ее отца.
– Фракс, – обожгла меня взглядом Лисутарида, – неужели ты думаешь, что я этого не знаю? Неужели ты можешь поверить, что я не допускала мысли о том, что дочь моего брата завидует моему положению? Более того, я прекрасно понимала, что девочка готова на неразумные поступки, чтобы, как она считает, отомстить мне за то, что я унаследовала большую часть отцовского состояния.
– Но разве тебе не следовало что-то предпринять и...
Волшебница жестом остановила меня.
– Я постоянно что-то предпринимаю. В первую очередь я делаю все, чтобы ее защитить. Это мой долг перед семьей. Не смей упоминать о ее роли в этой печальной истории и никогда не возвращайся к этой теме в разговоре со мной. Тебе повезло, что я не наказала тебя за обыск ее жилья.
Я пожал плечами. Если тетке Лисутариде так хочется проснуться в один прекрасный день с ножом под ребрами, куда его сунет обиженная племянница, – это ее дело.
– Ты наняла меня найти кулон, и я делал то, что считал нужным. Это – моя работа.
– Ты провалил дело.
Бедная Лисутарида! Внизу гремел бал, который стал потрясающим успехом, а она сидела, опустив плечи, и курила фазис. Вид у Властительницы Небес был несчастный, как у ниожской шлюхи. Да, тяжела жизнь главы Гильдии чародеев!
– Провалил? Я? Провал и детектив Фракс – понятия несовместимые. – Я извлек из своей сумки подлинный кулон и добавил: – Всем известно, что, когда дело доходит до расследования, сыщик по имени Фракс – первая спица в колеснице.
Лисутарида вскочила с кушетки и выхватила кулон из моих рук.
– Как ты его добыл?
– Спрятал его в ладони, когда ты принялась им хвастать. И сделал я это под самым твоим носом. Ловкость рук и никакого волшебства. На это я очень горазд.
– Но почему ты так поступил?
– Почему? Неужели я мог позволить тебе оставить кулон у себя в то время, когда твой сад буквально кишит существами вроде Хорма Мертвеца и Сарины? Это значило нарваться на новые неприятности.
– Неужели ты не мог мне этого сказать до того, как я ринулась на поиски Сарины? – возмутилась Макри.
– Вот именно. Ринулась. Я просто не успел. Ты слишком импульсивна, Макри, и я не раз уже тебе это говорил. Кроме того, ты хотела ее убить, и становиться на твоем пути не имело смысла. Не огорчайся, у тебя еще будут возможности сделать это.
Лисутарида принесла мне свои поздравления. Она уже выглядела далеко не такой несчастной, как ниожская шлюха.
– У меня кулон! – сказала она. – У меня все фальшивки. Тот, что унесла Сарина, очень скоро дестабилизируется и исчезнет. Мое имя останется незапятнанным!
– Твое – конечно. Но, увы, не мое. Мне грозят неприятности за то, что я не откликнулся на вызов Службы общественной охраны.
– Думаю, это можно уладить, – сказала Лисутарида.
– Я применил снотворное заклинание против капитана Службы общественной охраны и его людей.
– Это тоже пустяк. Можешь не беспокоиться.
– Я врезал по физиономии принцессе Ду-Акаи.
– А вот это действительно серьезно, – протянула Лисутарида. – Тебе грозят крупные неприятности, и здесь я смогу всего лишь тебя положительно характеризовать, выступив в качестве свидетеля.
Волшебница предложила мне выкурить фазис, и я принял ее предложение с благодарностью.
– Да, кстати, – сказала Лисутарида, обращаясь к Макри, – как прикажешь понимать твои поцелуи с Хормом Мертвецом?
– Я его не целовала. Это он поцеловал меня.
– Я как-то не заметила, чтобы ты сопротивлялась.
Макри снова залилась краской.
– Он застал меня врасплох.
Слова моей подруги Лисутариду, судя по всему, не убедили.
– Я думала, что ты его ударишь, – сказала волшебница.
– Однажды я попыталась это сделать, – сказала Макри, – но это его не остановило.
– Я понимаю, что внешне он выглядит очень эффектно. Бледный, с правильным овалом лица, высокими скулами. Но берегись, Макри. Ты не должна связываться с такими существами, как Хорм. Ты ведь знаешь, что, по слухам, – он уже мертвец.
– Фракс мне об этом говорил, – еле слышно прошептала Макри и припала к кальяну, явно не желая развивать эту тему.
– Как бы то ни было, он исчез, – продолжала Лисутарида. – Я проверила сад, и его нигде не обнаружила. В случае если он вернется, советую тебе держаться от него подальше.
– Он предложил Макри пост главнокомандующего его армией, – вставил я.
– Неужели?
– Давайте оставим эту тему! – возмущенно бросила Макри.
Мы замолчали, и я подумал о том, что если злобный колдун положил на мою подругу глаз, то она в этом не виновата, хотя этого могло и не произойти, одевайся она должным образом. Мужчина, постоянно обитающий в необитаемых землях (прошу прощения за парадокс), наткнувшись в городе на даму в кольчужном бикини, просто не может не обратить на нее внимания.
Я оставил Лисутариду и Макри зарядиться фазисом перед тем, как отправиться на финал бала. Я же направился домой, поскольку уже успел получить от этой великосветской тусовки удовольствия выше крыши. В коридоре я наткнулся на Цицерия.
– Ведь вы, как мне кажется, Фракс? – довольно кисло произнес заместитель консула.
– Да. Что касается маски, то она была единственной, оставшейся в продаже.
– Меня совершенно не волнует ваша гротескная схожесть со мной. Меня больше занимает то, как вы поступили с принцессой Ду-Акаи.
Все! Передо мной открылся прямой путь на каторжные галеры.
– Она рассказала мне, что на нее в саду напал разъяренный единорог, и вы спасли ее от чудовища. Это действительно так?
Принцесса, видимо, страдала весьма странной аберрацией памяти.
– Да, все так и было. Но мне не хотелось бы, чтобы об этом шумели. Я, конечно, рисковал жизнью, однако не сомневаюсь, что на моем месте так бы поступил любой порядочный мужчина Турая.
– Тем не менее это был поступок, достойный всяческого уважения и требующий немалого мужества. Некоторые из подаренных нам Лисутаридой развлечений носили, как мне кажется, несколько экстравагантный характер. Я просто вне себя от того, что дочь нашего монарха подверглась опасности.
Заместитель консула – один из самых ярых сторонников короля. И его благодарность была совершенно искренней.
– Как вы считаете, – спросил я, – мне можно рассчитывать на возвращение лицензии?
– Да, – ответил Цицерий. – Я все устрою.
– А не могли бы вы сделать так, чтобы с меня сняли обвинения в трусости?
– К сожалению, нет. Для этого существует определенный порядок. Да, кстати, вы ошиблись, обвинив в своих злоключениях претора Капатия. Обвинение против вас инициировал профессор Тоарий. Он был готов на все, чтобы не допустить расследования поведения сына.
– Да, все сходится. Вы знаете, что его сынок законченный наркоман и его в этой связи могут ожидать крупные неприятности?
От каких-либо комментариев Цицерий предпочел воздержаться. Когда я уходил, заместитель консула с явным неодобрением взирал на девиц, которые, надо полагать, были дочерьми сенаторов, но вели себя весьма неподобающим образом. А может быть, как раз и подобающим. Ведь дочки сенаторов славятся в нашем городе своей разнузданностью.
На следующий день в послеполуденное время я сидел в «Секире мщения», а рядом со мной расположился Гурд. Пыхтя и потея от напряжения, он сочинял письмо Танроз. Северный варвар находил эту работу непосильной.
– Никогда не писал писем, – жаловался он.
– Все будет в лучшем виде. Только напихай в него побольше комплиментов. Можешь сказать, что Фракс на глазах худеет.
– Ну уж в это она ни за что не поверит!
Я делал все, чтобы примирить Гурда со стряпухой. Ни он, ни я не могли без нее жить.
Я был страшно доволен тем, как завершились события. По большому счету все получилось как нельзя лучше. Я сделал доброе дело, найдя для Лисутариды кулон, волшебница мне безмерно благодарна. Заместитель консула Цицерий снова выступает на моей стороне. Единственной нерешенной проблемой оставались обвинения в трусости, якобы проявленной мною семнадцать лет назад. Интересно, будет ли профессор Тоарий настаивать на этой клевете после того, как я вывел его сыночка на чистую воду? Ведь этим обвинением он хотел положить конец моему расследованию, но теперь, когда о поведении сына стало известно всем, он, возможно, от своих слов откажется. Наркоманы – беда нашего города. Ради удовлетворения своей страсти они готовы украсть все – от жалких пяти гуранов и до самого ценного предмета во всем городе.
Краем глаза я следил за соседним столом. Там юный Моксалан в окружении заинтересованных зрителей трудился над листком бумаги. Парень подсчитывал, сколько смертей явилось прямым результатом последнего расследования Фракса. Ведь в городе были и другие смерти, которые на указанного Фракса повесить было невозможно.
Дверь распахнулась, и в таверну вступила Макри. Не говоря ни слова, она швырнула на пол свою сумку, стянула через голову тунику и бросила ее к стене. Оставшись в кольчужном бикини, моя подруга вскинула обе руки к потолку и с триумфальным видом принялась маршировать по залу. Ничего подобного мне раньше видеть не доводилось. Наверное, она выкидывала подобные штучки в свою бытность гладиатором, порешив очередного противника.
Макри прошагала по всему периметру зала со вскинутыми руками. На ее лице сияла широченная улыбка. Посетители, даже не понимая, в чем дело, принялись аплодировать.
– Макри, – наконец завила она, – первая спица в колеснице, когда дело доходит до экзаменов!
– Сдала?
– Ты спрашиваешь, сдала ли я экзамен? Слово «сдала» не отражает моих достижений. Я подняла образование на новый уровень! Никогда никто не проходил экзамен с таким блеском. Студенты онемели от восторга, а когда я закончила спич, все как один поднялись на ноги и устроили мне овацию.
Гурд радостно осклабился, а Дандильон, которая все еще торчала в «Секире мщения», притащила моей подруге кружку пива отпраздновать грандиозный успех.
– Отличная работа, я не сомневался, что все пройдет как нельзя лучше!
– Это был настоящий триумф, – продолжала кипеть восторгом Макри. – Даже профессор Тоарий не смог произнести ни единого слова критики. Я же говорю тебе, что была просто великолепна. И это после бессонной ночи. Ведь я до утра танцевала на балу, который стал главным событием светского сезона. Лисутариду засыпали комплиментами. Утром прямиком из ее дома я отправилась в Колледж и сдала экзамен. В последний год обучения я вступаю лучшим учеником из всего класса. Да, кстати, о поведении Бария каким-то образом узнали все, и в краже меня никто не подозревает.
Одним словом, прекрасный день. И он может стать еще лучше. Моксалан был готов выступить с заявлением.
– С помощью моих добровольных аудиторов, – произнес он, – я объявляю, что окончательное число покойников, связанных с последним расследованием присутствующего здесь Фракса, значительно превысило все первоначальные ожидания, и скрупулезный подсчет говорит о том, что всего оказалось шестьдесят три усопших!
По залу прокатился стон разочарования. Никто не рассчитывал, что жмуриков окажется так много.
– Итак, на цифру шестьдесят три не ставил никто. Переходим к установлению ближайшего к ней числа. Соотношение ставки и выигрыша в этом случае, как вы понимает, несколько снижается. Кто ставил на шестьдесят два? Никто? Шестьдесят один? Шестьдесят?
– Я! – заорала Макри, вскакивая из-за стола. – Я ставила на шестьдесят! – добавила она и принялась рыться в сумке, чтобы достать квиток.
– Не нравится мне это, – заявил сапожник Паракс. – Она имела доступ к закрытой информации.
Все взоры обратились на меня, что было, мягко говоря, возмутительно.
– Никакой информации от меня Макри не получала, поскольку я делал все, чтобы оставаться как можно дальше от этого, с позволения сказать, состязания. Я считал и считаю его проявлением крайне дурного вкуса. Вы все вызываете у меня отвращение, и я глубоко сожалею, что вообще с вами знаком.
Бросив им в физиономии эти обличительные слова, я удалился. Удалился с достоинством и двумя кружками пива.
Через некоторое время в моем кабинете появилась Макри. Судя по восторженному виду, она все еще никак не могла прийти в себя после своего триумфа.
Моя подруга уселась за стол, вывалила из сумки деньги и принялась раскладывать их на три равные кучки для себя, меня и Лисутариды.
– Двадцать к одному. Совсем неплохо. Мы потеряли довольно много на первых ставках, но все равно оказались в большом выигрыше. Мне теперь есть чем платить за учебу в будущем году. Это была отличная ставка, Фракс! Ты назвал цифру шестьдесят и не ошибся.
– В этих делах я остер, как ухо эльфа. Да, кстати, зачем ты соврала Лисутариде, что меня можно не приглашать на бал, поскольку я якобы терпеть не могу подобных мероприятий?
– Кто тебе сказал? – вскинула на меня взгляд Макри.
– Интуиция сыщика.
– Твоя интуиция тебя обманула. Но не огорчайся. Сгребай эту кучу бабок. Думаю, что теперь ты будешь чувствовать себя значительно лучше.
С момента смерти Демания прошло порядочно времени.
– Очень скользкая женщина, – заметил я. – Пока ты обыскивала шатры, она скорее всего перелезла через наружную стену.
– Ты что-то не очень рвешься мне помочь, – сказала моя подруга, устало опускаясь на позолоченную кушетку.
– Я за сегодняшний вечер уже достаточно набегался, – парировал я.
Лисутарида с отрешенным видом сидела на другой кушетке.
– Но у вас осталось еще много подделок, – попыталась утешить волшебницу Макри.
– Во дворце быстро определят, что это фальшивки. Не могу поверить, что мы потеряли кулон после того, как он уже побывал в наших руках.
Я же переживал смерть Демания. Он был отличным парнем. Его тело слуги тайком перенесли в подвал, теперь он покоился рядом с трупами двух несчастных гостей, ставших жертвами магического камня. Два жмурика. Не так уж и плохо по сравнению с тем, что могло произойти. Лисутарида, возможно, сумеет убедить всех, что обе смерти были вызваны естественными причинами. Некоторые пожилые сенаторы так пили и плясали, что летальные исходы были просто неизбежны.
Я порылся в складках тоги и извлек из-под одеяния бутылку вина.
– Распоряжаешься моими запасами? – спросила Лисутарида.
– Решил, что заслужил это, – ответил я.
У меня возникло сильное желание спросить, почему меня не пригласили на бал. Обида рвалась на волю. Но я все же еще раз сумел ее проглотить. Я не хотел услышать от Лисутариды, что не принадлежу к классу людей, которых приглашают на подобные празднества.
– Тебе известно, что вся эта заваруха началась благодаря усилиям твоей обожаемой секретарши?
– Это всего лишь твои слова.
– Не только мои слова. Я это знаю точно. Я осмотрел ее комнаты. Ты изумишься, узнав, что я там нашел. Письма к Барию. Дневник с массой интереснейших замечаний о твоей персоне. И кое-какие предметы, которые она украла у тебя за несколько лет. Неужели ты этого не подозревала?
– Я сказала тебе, чтобы ты оставил ее в покое.
– Она ненавидит тебя за то, что ты унаследовала семейное состояние. Ты это знаешь? Не удивлюсь, если выяснится, что она обвиняет тебя в смерти ее отца.
– Фракс, – обожгла меня взглядом Лисутарида, – неужели ты думаешь, что я этого не знаю? Неужели ты можешь поверить, что я не допускала мысли о том, что дочь моего брата завидует моему положению? Более того, я прекрасно понимала, что девочка готова на неразумные поступки, чтобы, как она считает, отомстить мне за то, что я унаследовала большую часть отцовского состояния.
– Но разве тебе не следовало что-то предпринять и...
Волшебница жестом остановила меня.
– Я постоянно что-то предпринимаю. В первую очередь я делаю все, чтобы ее защитить. Это мой долг перед семьей. Не смей упоминать о ее роли в этой печальной истории и никогда не возвращайся к этой теме в разговоре со мной. Тебе повезло, что я не наказала тебя за обыск ее жилья.
Я пожал плечами. Если тетке Лисутариде так хочется проснуться в один прекрасный день с ножом под ребрами, куда его сунет обиженная племянница, – это ее дело.
– Ты наняла меня найти кулон, и я делал то, что считал нужным. Это – моя работа.
– Ты провалил дело.
Бедная Лисутарида! Внизу гремел бал, который стал потрясающим успехом, а она сидела, опустив плечи, и курила фазис. Вид у Властительницы Небес был несчастный, как у ниожской шлюхи. Да, тяжела жизнь главы Гильдии чародеев!
– Провалил? Я? Провал и детектив Фракс – понятия несовместимые. – Я извлек из своей сумки подлинный кулон и добавил: – Всем известно, что, когда дело доходит до расследования, сыщик по имени Фракс – первая спица в колеснице.
Лисутарида вскочила с кушетки и выхватила кулон из моих рук.
– Как ты его добыл?
– Спрятал его в ладони, когда ты принялась им хвастать. И сделал я это под самым твоим носом. Ловкость рук и никакого волшебства. На это я очень горазд.
– Но почему ты так поступил?
– Почему? Неужели я мог позволить тебе оставить кулон у себя в то время, когда твой сад буквально кишит существами вроде Хорма Мертвеца и Сарины? Это значило нарваться на новые неприятности.
– Неужели ты не мог мне этого сказать до того, как я ринулась на поиски Сарины? – возмутилась Макри.
– Вот именно. Ринулась. Я просто не успел. Ты слишком импульсивна, Макри, и я не раз уже тебе это говорил. Кроме того, ты хотела ее убить, и становиться на твоем пути не имело смысла. Не огорчайся, у тебя еще будут возможности сделать это.
Лисутарида принесла мне свои поздравления. Она уже выглядела далеко не такой несчастной, как ниожская шлюха.
– У меня кулон! – сказала она. – У меня все фальшивки. Тот, что унесла Сарина, очень скоро дестабилизируется и исчезнет. Мое имя останется незапятнанным!
– Твое – конечно. Но, увы, не мое. Мне грозят неприятности за то, что я не откликнулся на вызов Службы общественной охраны.
– Думаю, это можно уладить, – сказала Лисутарида.
– Я применил снотворное заклинание против капитана Службы общественной охраны и его людей.
– Это тоже пустяк. Можешь не беспокоиться.
– Я врезал по физиономии принцессе Ду-Акаи.
– А вот это действительно серьезно, – протянула Лисутарида. – Тебе грозят крупные неприятности, и здесь я смогу всего лишь тебя положительно характеризовать, выступив в качестве свидетеля.
Волшебница предложила мне выкурить фазис, и я принял ее предложение с благодарностью.
– Да, кстати, – сказала Лисутарида, обращаясь к Макри, – как прикажешь понимать твои поцелуи с Хормом Мертвецом?
– Я его не целовала. Это он поцеловал меня.
– Я как-то не заметила, чтобы ты сопротивлялась.
Макри снова залилась краской.
– Он застал меня врасплох.
Слова моей подруги Лисутариду, судя по всему, не убедили.
– Я думала, что ты его ударишь, – сказала волшебница.
– Однажды я попыталась это сделать, – сказала Макри, – но это его не остановило.
– Я понимаю, что внешне он выглядит очень эффектно. Бледный, с правильным овалом лица, высокими скулами. Но берегись, Макри. Ты не должна связываться с такими существами, как Хорм. Ты ведь знаешь, что, по слухам, – он уже мертвец.
– Фракс мне об этом говорил, – еле слышно прошептала Макри и припала к кальяну, явно не желая развивать эту тему.
– Как бы то ни было, он исчез, – продолжала Лисутарида. – Я проверила сад, и его нигде не обнаружила. В случае если он вернется, советую тебе держаться от него подальше.
– Он предложил Макри пост главнокомандующего его армией, – вставил я.
– Неужели?
– Давайте оставим эту тему! – возмущенно бросила Макри.
Мы замолчали, и я подумал о том, что если злобный колдун положил на мою подругу глаз, то она в этом не виновата, хотя этого могло и не произойти, одевайся она должным образом. Мужчина, постоянно обитающий в необитаемых землях (прошу прощения за парадокс), наткнувшись в городе на даму в кольчужном бикини, просто не может не обратить на нее внимания.
Я оставил Лисутариду и Макри зарядиться фазисом перед тем, как отправиться на финал бала. Я же направился домой, поскольку уже успел получить от этой великосветской тусовки удовольствия выше крыши. В коридоре я наткнулся на Цицерия.
– Ведь вы, как мне кажется, Фракс? – довольно кисло произнес заместитель консула.
– Да. Что касается маски, то она была единственной, оставшейся в продаже.
– Меня совершенно не волнует ваша гротескная схожесть со мной. Меня больше занимает то, как вы поступили с принцессой Ду-Акаи.
Все! Передо мной открылся прямой путь на каторжные галеры.
– Она рассказала мне, что на нее в саду напал разъяренный единорог, и вы спасли ее от чудовища. Это действительно так?
Принцесса, видимо, страдала весьма странной аберрацией памяти.
– Да, все так и было. Но мне не хотелось бы, чтобы об этом шумели. Я, конечно, рисковал жизнью, однако не сомневаюсь, что на моем месте так бы поступил любой порядочный мужчина Турая.
– Тем не менее это был поступок, достойный всяческого уважения и требующий немалого мужества. Некоторые из подаренных нам Лисутаридой развлечений носили, как мне кажется, несколько экстравагантный характер. Я просто вне себя от того, что дочь нашего монарха подверглась опасности.
Заместитель консула – один из самых ярых сторонников короля. И его благодарность была совершенно искренней.
– Как вы считаете, – спросил я, – мне можно рассчитывать на возвращение лицензии?
– Да, – ответил Цицерий. – Я все устрою.
– А не могли бы вы сделать так, чтобы с меня сняли обвинения в трусости?
– К сожалению, нет. Для этого существует определенный порядок. Да, кстати, вы ошиблись, обвинив в своих злоключениях претора Капатия. Обвинение против вас инициировал профессор Тоарий. Он был готов на все, чтобы не допустить расследования поведения сына.
– Да, все сходится. Вы знаете, что его сынок законченный наркоман и его в этой связи могут ожидать крупные неприятности?
От каких-либо комментариев Цицерий предпочел воздержаться. Когда я уходил, заместитель консула с явным неодобрением взирал на девиц, которые, надо полагать, были дочерьми сенаторов, но вели себя весьма неподобающим образом. А может быть, как раз и подобающим. Ведь дочки сенаторов славятся в нашем городе своей разнузданностью.
На следующий день в послеполуденное время я сидел в «Секире мщения», а рядом со мной расположился Гурд. Пыхтя и потея от напряжения, он сочинял письмо Танроз. Северный варвар находил эту работу непосильной.
– Никогда не писал писем, – жаловался он.
– Все будет в лучшем виде. Только напихай в него побольше комплиментов. Можешь сказать, что Фракс на глазах худеет.
– Ну уж в это она ни за что не поверит!
Я делал все, чтобы примирить Гурда со стряпухой. Ни он, ни я не могли без нее жить.
Я был страшно доволен тем, как завершились события. По большому счету все получилось как нельзя лучше. Я сделал доброе дело, найдя для Лисутариды кулон, волшебница мне безмерно благодарна. Заместитель консула Цицерий снова выступает на моей стороне. Единственной нерешенной проблемой оставались обвинения в трусости, якобы проявленной мною семнадцать лет назад. Интересно, будет ли профессор Тоарий настаивать на этой клевете после того, как я вывел его сыночка на чистую воду? Ведь этим обвинением он хотел положить конец моему расследованию, но теперь, когда о поведении сына стало известно всем, он, возможно, от своих слов откажется. Наркоманы – беда нашего города. Ради удовлетворения своей страсти они готовы украсть все – от жалких пяти гуранов и до самого ценного предмета во всем городе.
Краем глаза я следил за соседним столом. Там юный Моксалан в окружении заинтересованных зрителей трудился над листком бумаги. Парень подсчитывал, сколько смертей явилось прямым результатом последнего расследования Фракса. Ведь в городе были и другие смерти, которые на указанного Фракса повесить было невозможно.
Дверь распахнулась, и в таверну вступила Макри. Не говоря ни слова, она швырнула на пол свою сумку, стянула через голову тунику и бросила ее к стене. Оставшись в кольчужном бикини, моя подруга вскинула обе руки к потолку и с триумфальным видом принялась маршировать по залу. Ничего подобного мне раньше видеть не доводилось. Наверное, она выкидывала подобные штучки в свою бытность гладиатором, порешив очередного противника.
Макри прошагала по всему периметру зала со вскинутыми руками. На ее лице сияла широченная улыбка. Посетители, даже не понимая, в чем дело, принялись аплодировать.
– Макри, – наконец завила она, – первая спица в колеснице, когда дело доходит до экзаменов!
– Сдала?
– Ты спрашиваешь, сдала ли я экзамен? Слово «сдала» не отражает моих достижений. Я подняла образование на новый уровень! Никогда никто не проходил экзамен с таким блеском. Студенты онемели от восторга, а когда я закончила спич, все как один поднялись на ноги и устроили мне овацию.
Гурд радостно осклабился, а Дандильон, которая все еще торчала в «Секире мщения», притащила моей подруге кружку пива отпраздновать грандиозный успех.
– Отличная работа, я не сомневался, что все пройдет как нельзя лучше!
– Это был настоящий триумф, – продолжала кипеть восторгом Макри. – Даже профессор Тоарий не смог произнести ни единого слова критики. Я же говорю тебе, что была просто великолепна. И это после бессонной ночи. Ведь я до утра танцевала на балу, который стал главным событием светского сезона. Лисутариду засыпали комплиментами. Утром прямиком из ее дома я отправилась в Колледж и сдала экзамен. В последний год обучения я вступаю лучшим учеником из всего класса. Да, кстати, о поведении Бария каким-то образом узнали все, и в краже меня никто не подозревает.
Одним словом, прекрасный день. И он может стать еще лучше. Моксалан был готов выступить с заявлением.
– С помощью моих добровольных аудиторов, – произнес он, – я объявляю, что окончательное число покойников, связанных с последним расследованием присутствующего здесь Фракса, значительно превысило все первоначальные ожидания, и скрупулезный подсчет говорит о том, что всего оказалось шестьдесят три усопших!
По залу прокатился стон разочарования. Никто не рассчитывал, что жмуриков окажется так много.
– Итак, на цифру шестьдесят три не ставил никто. Переходим к установлению ближайшего к ней числа. Соотношение ставки и выигрыша в этом случае, как вы понимает, несколько снижается. Кто ставил на шестьдесят два? Никто? Шестьдесят один? Шестьдесят?
– Я! – заорала Макри, вскакивая из-за стола. – Я ставила на шестьдесят! – добавила она и принялась рыться в сумке, чтобы достать квиток.
– Не нравится мне это, – заявил сапожник Паракс. – Она имела доступ к закрытой информации.
Все взоры обратились на меня, что было, мягко говоря, возмутительно.
– Никакой информации от меня Макри не получала, поскольку я делал все, чтобы оставаться как можно дальше от этого, с позволения сказать, состязания. Я считал и считаю его проявлением крайне дурного вкуса. Вы все вызываете у меня отвращение, и я глубоко сожалею, что вообще с вами знаком.
Бросив им в физиономии эти обличительные слова, я удалился. Удалился с достоинством и двумя кружками пива.
Через некоторое время в моем кабинете появилась Макри. Судя по восторженному виду, она все еще никак не могла прийти в себя после своего триумфа.
Моя подруга уселась за стол, вывалила из сумки деньги и принялась раскладывать их на три равные кучки для себя, меня и Лисутариды.
– Двадцать к одному. Совсем неплохо. Мы потеряли довольно много на первых ставках, но все равно оказались в большом выигрыше. Мне теперь есть чем платить за учебу в будущем году. Это была отличная ставка, Фракс! Ты назвал цифру шестьдесят и не ошибся.
– В этих делах я остер, как ухо эльфа. Да, кстати, зачем ты соврала Лисутариде, что меня можно не приглашать на бал, поскольку я якобы терпеть не могу подобных мероприятий?
– Кто тебе сказал? – вскинула на меня взгляд Макри.
– Интуиция сыщика.
– Твоя интуиция тебя обманула. Но не огорчайся. Сгребай эту кучу бабок. Думаю, что теперь ты будешь чувствовать себя значительно лучше.