Страница:
– Гляди-ка, очухалась! – обрадовалась Прачка. – Ты чья ж такая будешь?
– Варвара я, дочь Семена-кузнеца из Салтанова государства, – молвила Варя, отжимая толстую косу. – Напали на наше селение злые вороги, схватили меня и утащили на свой корабль. Совсем уж собрались обесчестить, да только в последний момент удалось мне вывернуться и прыгнуть за борт. Плыла я, плыла, от усталости уж и себя не помню… – Варя попыталась снова закатить глаза.
– Голубушка ты моя, дитятко горемычное! Не помирай, миленькая… – Прачка так активно захлопала по ее щекам, что Варя сочла за лучшее поскорее очнуться.
– А что ж это за вороги были такие бесстыжие? – полюбопытствовала спасительница.
– Да кто их разберет, – пожала плечами «жертва вожделения». – Большие такие, бородатые.
– Эх, все они… бородатые, – сочувственно покивала Прачка. – Пойдем-ка ко мне, обсушишься, обогреешься, медку попьешь. Глядишь, и полегчает!
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Впрочем, стены можно было бы и подремонтировать. Пооблупилась штукатурочка, пообсыпалась местами. Хорошо хоть, надписей непотребных нигде не было видно. Во всеобщей неграмотности, имеются свои преимущества!
Птенчиков с великим удовольствием присоединился к делегации своего царственного спасителя, направляющейся во дворец, на поклон к царице Лебеди. Местное население встречало их радушно, с любопытством поглядывая в сторону сундуков с привезенными дарами.
Лебедь восседала на резном троне. Небесных светил круг чела не имелось, зато величавости хватало с избытком.
– Мир вам, гости-господа, – молвила владычица Буяна.
Господа дружно сложились пополам, а бородатый государь, выудивший Птенчикова из ясных вод, гордо выступил вперед.
– И тебе мир, прекрасная царица! Прибыли мы с поклоном и уважением, полюбоваться на красу твою, о коей слагают легенды, да на чудеса земли твоей славной. Позволь представиться: государь берегов супротивных, царь Салтан!
Птенчиков вытаращил глаза. Вот это удача! Даже Олег, чуть не поседевший над вычислениями оптимального момента для прибытия на остров, не предполагал, что его подопечному удастся явиться туда одновременно с Салтаном! Интересно, а Сони здесь нет?
Птенчиков с удвоенным вниманием оглядел прибывших. Да вот же она! То есть они: две близняшки, Ткачиха с Поварихой, жмущиеся на правах своячениц поближе к государю. Позвольте, позвольте: а где же «сестрица-царица»? Варя говорила, что к моменту отлета поисковой экспедиции в лице Ивана Птенчикова Соня успела дважды вернуться из прошлого и простилась с подругой навсегда, чтобы в последний раз воспользоваться машиной времени и остаться с Салтаном, разделив с ним все тяготы управления государством и выращивания богатырей. Выходит, Птенчиков прибыл в тот момент прошлого, когда Соня еще существовала там в трех своих ипостасях. Правда, Варя не упоминала, что ее подруга успела посетить Буян…
– А что, ваша государыня не любит морские круизы? – обратился Иван к стоящему по соседству боярину. – Али светлый Салтан оставил ее на хозяйстве?
Боярин одарил его хмурым взглядом и трижды перекрестился.
– Эх, мил-человек, неужто не слыхивал ты о нашей беде?
– Как я мог слыхивать, если цельными седьмицами веслами махал? Рыбы, знаешь ли, не слишком болтливы.
Боярин усмехнулся.
– А жаль. Не то б они тебе всё в красках пересказали. Потому как засмолили нашу матушку в бочку дубовую да пустили на волю волн, как раз рыбам на потеху…
И Птенчиков с изумлением услышал пересказ пушкинской истории.
– Когда же Соня… то есть матушка-царица успела родить богатыря?
– А это одному Господу ведомо. К нам он явился уже подросший, в пору самому невесту искать да детей заводить.
– А как он выглядел?
– Ну, правду сказать, не шибко-то он и выглядел. Щупловат для богатыря, бледноват. Усов нет, а волосья длинные, завиваются мелким бесом, точно у ефиопа, токмо светлой масти. А одежка-то, одежка… – боярин перекрестился.
Птенчиков подавил готовый сорваться возглас: Гвидонов! Проведенный им впервые в жизни опрос очевидца выявил интереснейшую картину. Оказывается, Соню с Егором посадили в бочки и бросили в море. Однако вернувшаяся в будущее «царица» представила подруге текущую ситуацию совсем иначе! Соня соврала Варе и насчет своей неземной влюбленности, и насчет исчезновения Гвидонова. Логично предположить, что оба «казненных», благополучно избежав гибели, действуют заодно. Скорее всего, Ткачиха с Поварихой и вытащили бочки. Удобно, однако, пребывать одновременно в трех лицах!
Но где же теперь Гвидонов?
Иван сосредоточенно нахмурился. Можно предположить, что, покинув бочку на пару с «царицей», Егор вместе с ней отправился в будущее и теперь сбывает антиквару драгоценности, которые переправляют ему Ткачиха с Поварихой. Но почему тогда он не показывается родителям? Шум, поднятый в результате поисков полиции, должен сильно осложнять ему жизнь. Может, Гвидонов остался в прошлом и отсюда помогает Соне в воровских операциях?
Существует, однако, еще один вариант развития событий. Егор отказался участвовать в афере, и Ткачиха с Поварихой попросту не выловили его бочку…
Начинающий детектив поежился. Не хотелось бы столкнуться с хладнокровно продуманным убийством. Пусть лучше Соня с Егором окажутся заигравшимися детьми, ошалевшими от возможности сказочно разбогатеть!
Нащупав на поясе рацию, Иван незаметно отстучал по кнопке передачи:
«Гнездо, гнездо! Использованный для операции „Прибытие“ корабль принадлежит Салтану. Обнаружены объекты С-Т и С-П. Ситуацию по объектам С-Ц и Г необходимо уточнить. Идем правильным курсом! Отбой».
ГЛАВА 11
– Варвара я, дочь Семена-кузнеца из Салтанова государства, – молвила Варя, отжимая толстую косу. – Напали на наше селение злые вороги, схватили меня и утащили на свой корабль. Совсем уж собрались обесчестить, да только в последний момент удалось мне вывернуться и прыгнуть за борт. Плыла я, плыла, от усталости уж и себя не помню… – Варя попыталась снова закатить глаза.
– Голубушка ты моя, дитятко горемычное! Не помирай, миленькая… – Прачка так активно захлопала по ее щекам, что Варя сочла за лучшее поскорее очнуться.
– А что ж это за вороги были такие бесстыжие? – полюбопытствовала спасительница.
– Да кто их разберет, – пожала плечами «жертва вожделения». – Большие такие, бородатые.
– Эх, все они… бородатые, – сочувственно покивала Прачка. – Пойдем-ка ко мне, обсушишься, обогреешься, медку попьешь. Глядишь, и полегчает!
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Впрочем, стены можно было бы и подремонтировать. Пооблупилась штукатурочка, пообсыпалась местами. Хорошо хоть, надписей непотребных нигде не было видно. Во всеобщей неграмотности, имеются свои преимущества!
Птенчиков с великим удовольствием присоединился к делегации своего царственного спасителя, направляющейся во дворец, на поклон к царице Лебеди. Местное население встречало их радушно, с любопытством поглядывая в сторону сундуков с привезенными дарами.
Лебедь восседала на резном троне. Небесных светил круг чела не имелось, зато величавости хватало с избытком.
– Мир вам, гости-господа, – молвила владычица Буяна.
Господа дружно сложились пополам, а бородатый государь, выудивший Птенчикова из ясных вод, гордо выступил вперед.
– И тебе мир, прекрасная царица! Прибыли мы с поклоном и уважением, полюбоваться на красу твою, о коей слагают легенды, да на чудеса земли твоей славной. Позволь представиться: государь берегов супротивных, царь Салтан!
Птенчиков вытаращил глаза. Вот это удача! Даже Олег, чуть не поседевший над вычислениями оптимального момента для прибытия на остров, не предполагал, что его подопечному удастся явиться туда одновременно с Салтаном! Интересно, а Сони здесь нет?
Птенчиков с удвоенным вниманием оглядел прибывших. Да вот же она! То есть они: две близняшки, Ткачиха с Поварихой, жмущиеся на правах своячениц поближе к государю. Позвольте, позвольте: а где же «сестрица-царица»? Варя говорила, что к моменту отлета поисковой экспедиции в лице Ивана Птенчикова Соня успела дважды вернуться из прошлого и простилась с подругой навсегда, чтобы в последний раз воспользоваться машиной времени и остаться с Салтаном, разделив с ним все тяготы управления государством и выращивания богатырей. Выходит, Птенчиков прибыл в тот момент прошлого, когда Соня еще существовала там в трех своих ипостасях. Правда, Варя не упоминала, что ее подруга успела посетить Буян…
– А что, ваша государыня не любит морские круизы? – обратился Иван к стоящему по соседству боярину. – Али светлый Салтан оставил ее на хозяйстве?
Боярин одарил его хмурым взглядом и трижды перекрестился.
– Эх, мил-человек, неужто не слыхивал ты о нашей беде?
– Как я мог слыхивать, если цельными седьмицами веслами махал? Рыбы, знаешь ли, не слишком болтливы.
Боярин усмехнулся.
– А жаль. Не то б они тебе всё в красках пересказали. Потому как засмолили нашу матушку в бочку дубовую да пустили на волю волн, как раз рыбам на потеху…
И Птенчиков с изумлением услышал пересказ пушкинской истории.
– Когда же Соня… то есть матушка-царица успела родить богатыря?
– А это одному Господу ведомо. К нам он явился уже подросший, в пору самому невесту искать да детей заводить.
– А как он выглядел?
– Ну, правду сказать, не шибко-то он и выглядел. Щупловат для богатыря, бледноват. Усов нет, а волосья длинные, завиваются мелким бесом, точно у ефиопа, токмо светлой масти. А одежка-то, одежка… – боярин перекрестился.
Птенчиков подавил готовый сорваться возглас: Гвидонов! Проведенный им впервые в жизни опрос очевидца выявил интереснейшую картину. Оказывается, Соню с Егором посадили в бочки и бросили в море. Однако вернувшаяся в будущее «царица» представила подруге текущую ситуацию совсем иначе! Соня соврала Варе и насчет своей неземной влюбленности, и насчет исчезновения Гвидонова. Логично предположить, что оба «казненных», благополучно избежав гибели, действуют заодно. Скорее всего, Ткачиха с Поварихой и вытащили бочки. Удобно, однако, пребывать одновременно в трех лицах!
Но где же теперь Гвидонов?
Иван сосредоточенно нахмурился. Можно предположить, что, покинув бочку на пару с «царицей», Егор вместе с ней отправился в будущее и теперь сбывает антиквару драгоценности, которые переправляют ему Ткачиха с Поварихой. Но почему тогда он не показывается родителям? Шум, поднятый в результате поисков полиции, должен сильно осложнять ему жизнь. Может, Гвидонов остался в прошлом и отсюда помогает Соне в воровских операциях?
Существует, однако, еще один вариант развития событий. Егор отказался участвовать в афере, и Ткачиха с Поварихой попросту не выловили его бочку…
Начинающий детектив поежился. Не хотелось бы столкнуться с хладнокровно продуманным убийством. Пусть лучше Соня с Егором окажутся заигравшимися детьми, ошалевшими от возможности сказочно разбогатеть!
Нащупав на поясе рацию, Иван незаметно отстучал по кнопке передачи:
«Гнездо, гнездо! Использованный для операции „Прибытие“ корабль принадлежит Салтану. Обнаружены объекты С-Т и С-П. Ситуацию по объектам С-Ц и Г необходимо уточнить. Идем правильным курсом! Отбой».
ГЛАВА 11
Меж тем прием во дворце Лебеди набирал обороты. Салтан рассыпался в комплиментах, царица застенчиво закатывала глазки, бояре важно надували щеки, а Ткачиха с Поварихой ерзали от еле сдерживаемого нетерпения.
– Правду ли бают, Лебедушка, что есть у тебя чудо невиданное – белка поющая, изумрудами закусывающая? – поинтересовался Салтан, потихоньку сокращая разделяющую их с царицей дистанцию.
– Надо же, как быстро земля слухами полнится! – удивилась Лебедь. – Имеется у меня такая диковинка, не обманывает людская молва.
Она обернулась к чернавке:
– Принеси сюда белку!
Соньки дружно вытянули шеи и шагнули вперед, подпихнув локтями мешающихся бояр. Девица убежала и вернулась со шкатулкой. На крышке сидела самая настоящая белка, рыжая и пушистая, в натуральную величину, только абсолютно неподвижная. В лапках зверек держал зеленый камешек, по размеру напоминающий орех.
– Внимание! – таинственно улыбаясь, провозгласила Лебедь и сдвинула крышку.
Как по мановению волшебной палочки, белка тут же ожила. Птенчиков насторожился: слишком уж необычно смотрелась в древнем дворце механическая игрушка.
– Во саду ли, в огороде… – раздался тоненький голосок.
Толпа ахнула.
Белка меж тем допела куплет, манула пушистым хвостом и сунула зеленый орех в зубы. Орех оказался музыкальным: гибрид трещотки с губной гармошкой. Лихо отстучав припев, белка перешла к исполнению второго куплета. Публика разразилась овациями.
– Вот такая вещица, – одобрительно поглаживая зверька, молвила Лебедь. – Я отдала за нее алмазный венец с полумесяцем. Теперь храню здесь свой любимый изумрудный гарнитур.
Птенчиков покосился на Ткачиху с Поварихой. Тесня Салтана, те жадно разглядывали содержимое ларца.
– И какому же мастеру удалось сотворить подобное чудо? – искренне восхитился Салтан. Лебедь повела округлыми плечами.
– Мастера не ведаю, за далекими он живет морями. А привез мне шкатулку молодой купец. Совсем еще мальчик. Лицом чист, золотые волосы в мелки кольца завиваются, он их стягивает на затылке чудной лентой под названием «резинка». А костюм на нем был… – Лебедь закатила глазки, вспомнив пурпурный комбинезон своего гостя.
Птенчиков чуть не поперхнулся. Ай да шельмец этот Гвидонов, впаривает древним царицам кустарные механические безделушки в обмен на антикварные сокровища! А он-то, наивный, еще сомневался, что парень участвует в афере…
– Есть у нас один гость заморский, только что из ясных вод выловленный, – оживился Салтан. – Ну-ка, голубчик, поведай нам, не в твоей ли стороне изготовляют этакие вещицы?
Все с любопытством обернулись к Ивану.
– Э-э… – растерялся он от неожиданности. – Что ты, батюшка, как раз в противоположной. То есть я хочу сказать, что никакого чудо-мастера видом не видывал и слыхом о нем не слыхивал.
– Жаль, жаль, – покачал головой Салтан, теряя интерес.
Птенчиков вытер вспотевший лоб. Да, господин следователь, не хватает вам пока изворотливости. Нес околесицу, будто дите неразумное. Стоять на голове куда проще, чем использовать ее для размышлений. Обсудить бы это открытие с Ван Даммом…
– А что, государыня, – раздался вдруг дрожащий от нетерпения голос Поварихи, – не видать нигде богатырей твоих, в золотую чешую обряженных? Или они и впрямь сидят сутками в воде и выбираются на сушу только во время прилива?
Ткачиха поспешно ткнула «сестру» локтем в бок.
– Что за глупость такая? – удивилась Лебедь. – Зачем это им мокнуть? Вон мои ребятки, во дворе разминаются!
Повариха глянула в окно.
– Так их тут только трое…
– А сколько ж, по-твоему, должно быть? Тридцать три? – расхохоталась царица. – Нам их силушки и так хватает. Еще ни один ворог не посмел на остров напасть, а местные жулики и вовсе повывелись.
Повариха разочарованно скривилась. Сестрица ухватила ее за рукав и оттащила в толпу. От греха подальше. Птенчиков перехватил злорадную ухмылку стоящей чуть поотдаль старухи с вызывающей бородавкой на мясистом носу.
– А это что за ведьма? – шепотом осведомился он у своего информатора.
– Царева теща. Бабарихой кличут, – равнодушно зевнул тот.
– Не может быть! – ахнул детектив. – Неужели та самая баба Бабариха, о которой писал… – Тут он почувствовал, что готов сболтнуть лишнее, и громко закашлялся.
Лебедь поднялась с резного трона и звонко хлопнула в ладоши:
– Ну, девки-лентяйки, готов ли стол? Пора честных гостей потчевать!
Салтан галантно предложил царице руку, и они прошествовали в пиршественную залу.
Птенчиков зачерпывал бубликом красную икру и сосредоточенно размышлял. Что-то не сходились у него концы с концами. Зачем Соне с Егором понадобилось так рисковать, отправляясь по морю в бочках? Ведь не ради красного пушкинского словца! А если б бочки пошли ко дну? А если б не удалось их сразу выловить? Между прочим, внутри столь небольшого пространства недолго и задохнуться!
Детектив поднял тяжелую кружку, полную янтарного пива, и обратился к раскрасневшемуся соседу, уже знакомому боярину с Салтанова корабля:
– Хороша царица! Знатная вышла бы супруга для вашего государя. Надеюсь, у нее нет великовозрастных сыновей…
Сосед хмыкнул.
– Я вот чего не могу понять, – конспиративно понизил голос Иван, – зачем вашей государыне понадобилось признаваться в прошлых грехах? Личная жизнь едва наладилась, а она сама себя в могилу загнала!
Боярин пошевелил усами:
– Материнские янкстинкты. Думала сыночка от расправы уберечь. Его как у царской сокровищницы схватили, так долго бы церемониться не стали.
– У царской сокровищницы?
– Ну да. Дочиста обобрал нашего батюшку, супостат! И когда только успел всё вынести? Наверно, где-нибудь под окном папашка-атаман добро принимал, да разве его теперь сыщешь!
Птенчиков машинально сунул в рот остатки бублика. Что ж, картина проясняется. Сонька спасала попавшего в беду сообщника, потому и решилась пойти на риск.
Эх, Егор, Егор… А казался таким приятным парнем!
Закрепленная под поясом рация внезапно ожила и начал щекотать бок. Иван изобразил неловкое движение, уронил кружку на пол и скрылся под столом.
Центр управления сообщал:
«Чрезвычайное положение. Компьютер ИИИ зафиксировал нелегальный перелет во времени. На Буяне гость. Подробности не известны. Удвойте бдительность!»
«ОК.», – отстучал в ответ агент Птенчиков.
Выбравшись из-под свисающей скатерти, он огляделся. Пиршество шло своим чередом. Салтан пожимал Лебедушке ручки, царица заливисто хохотала. Бояре обстоятельно уплетали угощение, услужливая челядь сновала вокруг. Соньки скучали с постными физиономиями. Сидящая рядом с ними Бабариха не спускала мрачного взгляда с веселящейся венценосной парочки.
Что за таинственный гость мог явиться на остров? У Соньки с Егором своя машина времени, им ни к чему привлекать внимание сотрудников Института. Неожиданные конкуренты? Прозревшая полиция? Или же…
Птенчиков похолодел. Ну конечно! Это может быть только Варя. Девушка от волнения места себе не находит, но лететь в прошлое ей не разрешили. Почему она не воспользовалась снова холодильником? Иван вздохнул. Ответ очевиден: холодильник вновь отправил бы ее в знакомую избу, помогать размножившейся Соньке в перетаскивании тяжестей. Но Варя не собиралась раздваиваться. Ей нужно узнать, что произошло дальше. А может быть, девушка вылетела вслед за Иваном, чтобы сообщить ему нечто важное?
Ясно одно: нужно срочно ее разыскать. Для Сони с Егором Варя представляет серьезную проблему, ведь она является единственной свидетельницей их аферы. А свидетелем быть ох как опасно…
Отважный детектив решительно поднялся из-за стола и подмигнул хмелеюшему на глазах соседу:
– Вот ведь, нужда малая одолела не ко времени. Вернусь – выпьем с тобой за здоровье государя и перманентное отсутствие преступности на всём белом свете.
С чего полагается начинать поиски таинственного десанта, высадившегося на остров с неизвестными целями? Поломав немного голову, отважный сыщик решил без особых затей отправиться к месту происшествия, иначе говоря, к своей машине времени, пришвартованной к борту Салтанова корабля. Птенчиков не рассчитывал, что незваный гость любезно дождется его визита. Но весь его опыт любителя детективной литературы подсказывал, что именно там следует искать следы, улики или, на худой конец, отпечатки пальцев.
Беспрепятственно покинув дворец, он быстро достиг пристани и поднялся на борт задремавшего парусника.
– Вот, братцы, хочу показать государю чудо-снасть с крючком-обманкой, на которую я ловил себе пропитание, покуда вы меня не спасли, – объявил Иван вахтенным, которые добросовестно обмывали на корме прибытие к месту назначения, черпая огромными кружками из дубового бочонка.
– Ого! – оживились морячки. – Вещь полезная, мы бы тоже охотно взглянули!
И вся компания увязалась за Птенчиковым к болтающейся на канатах лодке.
«Вот чертовщина! – подосадовал детектив. – А как же соблюдение тайны следствия? Ладно, придется считать их понятыми».
Морячки помогли Ивану перебраться непосредственно к месту происшествия. Он сосредоточенно сдвинул брови и оглядел утлое суденышко.
– Ну, и где же твой крючок? – поторапливали свесившиеся с корабля «понятые».
– Ищу, – коротко ответил Птенчиков.
Он опустился на колени и принялся методично исследовать внутренности лодки. Всё было в порядке. Никто не топтался здесь в грязных башмаках и не хватался за гладкие весла жирными руками. Не было также ни обгоревших записок, ни вышитых носовых платков. Хотя…
Не веря в удачу, Птенчиков склонился над уключиной. Вокруг покрытой конспиративной ржавчиной гайки обмоталась голубая нить от джинсовых штанов. Именно в такие штаны была одета его ученица, когда явилась в лабораторию ИИИ. Душа детектива наполнилась благоговейным трепетом: он нашел первую в жизни улику!
– Ну что, отыскал снасть? – начали терять терпение моряки.
– Сгинула! – бодро отозвался Иван, пряча на груди драгоценную ниточку. Он выбрался на палубу. Разочарованные дозорные отправились к бочонку, нести свою тяжкую вахту.
Птенчиков спрыгнул на берег. Улика грела сердце. Теперь можно было с уверенностью утверждать, что на Буян явилась Варя.
А может, и кто-то другой, также любящий носить джинсовую одежду…
Птенчиков постарался прогнать неприятные сомнения. Что предпринять дальше, он не представлял. Впрочем, в распоряжении детектива еще оставался так называемый «метод тыка», пригодный к использованию в самых неразрешимых обстоятельствах.
В глубокой задумчивости он побрел вдоль пристани. Дорога вывернула на центральную площадь. Птенчиков полюбовался солнечными бликами, отскакивающими от куполов главного городского собора, и вновь потупил голову.
Сосредоточиться мешал шум прилегающего к площади базара. Птенчиков раздраженно поморщился, потом остановился. Где, как не на базаре, можно услышать самые свежие новости и самые невероятные сплетни? Имеет смысл заняться шопингом!
Базар потрясал своим многоголосьем. Резвились скоморохи, хрюкали поросята, зычно перекликались торговки, гулко раздавались удары кузнечного молота… Останавливаясь прицениться в местах наибольшего скопления оживленно гомонящей публики, Птенчиков миновал рыбный ряд, суконный ряд, послушал игру слепого гусляра и подивился на чернокожего «ефиопа», глотающего кинжал за кинжалом. В скотном ряду его чуть не забодала коза, и он поспешил перебраться поближе к продавцам сладостей. Удача настигла сыщика средь кадок с соленьями.
– Прикинь, братан, что я сейчас видал на берегу! – говорил засаленный детина продавцу маринованных огурцов.
– Тухлую селедку? – ухмыльнулся тот.
– Ага, как же. Голую девку!
– Да ну? Брешешь!
– Вот те крест! Кожа белая, коса черная, титьки… – рассказчик аж зажмурился.
– И что ж она, так прямо и стояла?
– Не. Разбежалась и прыгнула.
– Куда?! – опешил продавец.
– С Кривого Клюва прямо в бурно море.
– Зашибись…
– Уважаемый, а что это за Кривой Клюв вы сейчас упоминали? – вклинился в разговор донельзя заинтригованный Птенчиков.
– Скала за тем мысом, – мотнул головой детина. – Что, тоже охота на девку взглянуть? Так она уж небось утопла…
«Как же, утопла! Не знаешь ты Варвары Сыроежкиной», – думал Птенчиков, пересекая трусцой пустынный берег.
Кривой Клюв он опознал без проблем: скала и впрямь выделялась среди окрестных валунов своими очертаниями. Детектив вскарабкался на самый верх и глянул на резвящиеся волны. Под ложечкой неприятно засосало. Нет, никогда не привлекали Ивана Птенчикова прыжки в воду! Детектив опустился на четвереньки и начал спуск. Легкое головокружение здесь было ни при чем: просто на четвереньках сподручнее обыскивать встречающиеся на пути расщелины.
Ах, Птенчиков, любимец фортуны! Под одним из валунов он заметил занятный узелок. Аккуратно размотав джинсовые штанины, детектив извлек на свет божий водолазку из эклектик-стрейч-фланели и легкие ботинки на рессорных каблуках.
Итак, обнаженная Варвара Сыроежкина сиганула со скалы в море. Вряд ли она собиралась покончить жизнь самоубийством, ради этого не обязательно улетать от дома в такую даль. Значит, девушка настроена на активные действия и решила столь нетривиальным способом сменить свой гардероб.
Птенчиков пошел вдоль берега в противоположную от пристани сторону. Необходимо пообщаться с местными жителями. Кто-нибудь из них сегодня поутру оказал первую помощь утопающей девице без всяких признаков одежды…
Варя спускалась к мосткам, неся на плече тяжелую корзину с не достиранным прачкой бельем. Ей едва удалось вырваться от своей словоохотливой спасительницы. Весьма утомительно пересказывать по десять раз подробности собственного – пусть и вымышленного – изнасилования!
Девушка уже вступила на горячий песок, когда из-за куста ей наперерез выскочил человек.
– Иван Иванович! – ахнула Варя, роняя в пыль батистовые простыни с царицыным вензелем.
– Он самый! – грозно рявкнул Птенчиков. – Будешь знать, как шастать без разрешения по коридорам времени!
Последовало бурное объяснение. Птенчиков настаивал на немедленном возвращении в будущее. Варя рыдала. Наконец детектив беспомощно развел руками:
– Пойми, глупая, о твоей же безопасности забочусь! Ты хоть знаешь, что являешься единственной свидетельницей преступления?
Варя встрепенулась:
– Вы успели что-то узнать? – Птенчиков печально кивнул:
– Твои друзья оказались обманщиками…
Он рассказал девушке о последних событиях и поделился своими выводами.
– Не верю… – прошептала Варя, опускаясь на пылящиеся простынки. – Егор не мог пойти на воровство. Он такой… такой…
– А Соня могла пойти на убийство? – Варя вздрогнула.
– Если бы Гвидонов ей мешал, она бы просто не вытащила из воды его бочку, – жестко констатировал детектив.
Девушка молча закрыла руками лицо. Соня – убийца? Нет… Выходит, они с Егором заодно!
Птенчиков велел Варе оставаться у прачки и носа не казать во дворец, где ее сразу заметит бывшая подруга. Взамен Варя взяла с него слово держать ее в курсе событий.
Разрозненные части затейливой мозаики постепенно занимали свои места. Однако главная цель – возвращение домой Егора Гвидонова – по-прежнему казалась неосуществимой. Как его найти? Нельзя же, в самом деле, подойти к Соне и поинтересоваться: где скрывается твой подельничек?
Иван брел во дворец полный самых мрачных предчувствий. Эх, погорячился он, объявив друзьям, что сумеет справиться с этой запутанной задачкой! Ничегошеньки он не сумеет. Даже с девчонкой не совладал, не оградил ее от опасности, не заставил улететь домой. Надо бы сообщить об их встрече в Центр Управления… Да только как сообщишь? Сотрудники Института – народ дисциплинированный, они его решения не поймут и не одобрят. Скажут: недопустимая халатность в боевых условиях…
Нужно скорее покончить с расследованием. Только с чего бы его начать?
Меж тем пир во дворце достиг кульминации. Лебедь отплясывала с Салтаном трепака, разомлевшие бояре подхрапывали в такт. И лишь седая Бабариха грустила в одиночестве над кружкой медовухи…
Птенчиков замер. Вот оно, недостающее звено! Разговорчивый боярин назвал старуху «царской тещей». Значит ли это, что Бабариха объявила Сонек своими дочерьми? Детектив в азарте потер ладони. В голове роились рабочие гипотезы. Неужели Сонька завербовала сообщницу из местных жителей? Или Бабариха тоже явилась из будущего? В любом случае «матушка» аферистки должна быть в курсе событий!
Иван окинул взглядом пиршественную залу. Соньки отсутствовали. Самое время действовать!
Бабариха отхлебнула медовухи и вновь углубилась в размышления о своей нелегкой доле: «Вот, жила себе, лиха не знала. А попутал лукавый на старости лет, и поддалась искушению… Уж больно хотелось к царю-батюшке в родственницы протиснуться! Да, видно, не судьба мне в тещах государевых задержаться. А всё эти девки проклятущие. Вздумалось им, видишь ли, на Буян прокатиться! Ну и катились бы себе, с глаз долой, так нет: весь двор за собой приволокли. И я-то, дурища старая, им подсобила, о красе царицы-Лебедушки нашему кобелю рассказала! А он и рад стараться: не успел одну царицу обгоревать, уж перед другой хвостом машет. Глядишь, жениться надумает, и что со мной тогда будет? Бывшая теща – хуже пленного сарацина…»
От такой перспективы Бабарихе и вовсе тошно стало. Совсем уж собралась она завыть в голос, как вдруг отвлек ее от горьких мыслей приятный мужской голос:
– Вы позволите присесть?
– Дак, ить… – От неожиданности старуха икнула и звучно сморкнулась в подол.
Птенчиков устроился на резной скамье и поставил перед Бабарихой кувшин зелена вина.
– Что-то я смотрю, не слишком по вкусу тебе, бабушка, эта медовуха. Дрянное пойло, дешевка. Не согласишься ли отведать вина эллинского, виноградного? С царского подноса стащил!
Бабариха захлопала глазами и невнятно замычала. Иван невозмутимо наполнил кубки.
– Ну, будем здоровы.
Бабка покладисто осушила свою емкость. Птенчиков окинул ее пристальным взором.
– Не нравится мне, бабушка, бледность твоего лица. О чем кручинишься?
– Ой, милок… – протянула Бабариха, лихорадочно подыскивая приличную причину, на которую можно свалить душевное расстройство.
– Да-да, слыхал я от людей о твоем горе, – продолжал меж тем Иван. – Какая ужасная трагедия – в один день лишиться и дочки любимой и внучка молодого!
Птенчиков выжидательно замолчал, надеясь на естественное продолжения разговора, однако старуха лишь печально шмыгнула носом. Детектив решил идти напролом:
– А давай, бабуля, выпьем за упокой души деточек твоих убиенных!
Уговаривать старушку не пришлось. Весьма профессионально она опрокинула в себя очередной кубок зелена вина, затем еще один, и еще… Нежданный кавалер проявлял чудеса галантности. Глаза Бабарихи заблестели, бородавка на носу порозовела. Игриво улыбнувшись заморскому гостю, она принялась кокетливо накручивать на узловатый палец клок выбившихся из-под платка седых волос.
– Так что же случилось с твоими детушками? – вернулся к интересующей его теме Иван. Бабариха склонила растрепанную голову ему на плечо и доверительно зашептала:
– Правду ли бают, Лебедушка, что есть у тебя чудо невиданное – белка поющая, изумрудами закусывающая? – поинтересовался Салтан, потихоньку сокращая разделяющую их с царицей дистанцию.
– Надо же, как быстро земля слухами полнится! – удивилась Лебедь. – Имеется у меня такая диковинка, не обманывает людская молва.
Она обернулась к чернавке:
– Принеси сюда белку!
Соньки дружно вытянули шеи и шагнули вперед, подпихнув локтями мешающихся бояр. Девица убежала и вернулась со шкатулкой. На крышке сидела самая настоящая белка, рыжая и пушистая, в натуральную величину, только абсолютно неподвижная. В лапках зверек держал зеленый камешек, по размеру напоминающий орех.
– Внимание! – таинственно улыбаясь, провозгласила Лебедь и сдвинула крышку.
Как по мановению волшебной палочки, белка тут же ожила. Птенчиков насторожился: слишком уж необычно смотрелась в древнем дворце механическая игрушка.
– Во саду ли, в огороде… – раздался тоненький голосок.
Толпа ахнула.
Белка меж тем допела куплет, манула пушистым хвостом и сунула зеленый орех в зубы. Орех оказался музыкальным: гибрид трещотки с губной гармошкой. Лихо отстучав припев, белка перешла к исполнению второго куплета. Публика разразилась овациями.
– Вот такая вещица, – одобрительно поглаживая зверька, молвила Лебедь. – Я отдала за нее алмазный венец с полумесяцем. Теперь храню здесь свой любимый изумрудный гарнитур.
Птенчиков покосился на Ткачиху с Поварихой. Тесня Салтана, те жадно разглядывали содержимое ларца.
– И какому же мастеру удалось сотворить подобное чудо? – искренне восхитился Салтан. Лебедь повела округлыми плечами.
– Мастера не ведаю, за далекими он живет морями. А привез мне шкатулку молодой купец. Совсем еще мальчик. Лицом чист, золотые волосы в мелки кольца завиваются, он их стягивает на затылке чудной лентой под названием «резинка». А костюм на нем был… – Лебедь закатила глазки, вспомнив пурпурный комбинезон своего гостя.
Птенчиков чуть не поперхнулся. Ай да шельмец этот Гвидонов, впаривает древним царицам кустарные механические безделушки в обмен на антикварные сокровища! А он-то, наивный, еще сомневался, что парень участвует в афере…
– Есть у нас один гость заморский, только что из ясных вод выловленный, – оживился Салтан. – Ну-ка, голубчик, поведай нам, не в твоей ли стороне изготовляют этакие вещицы?
Все с любопытством обернулись к Ивану.
– Э-э… – растерялся он от неожиданности. – Что ты, батюшка, как раз в противоположной. То есть я хочу сказать, что никакого чудо-мастера видом не видывал и слыхом о нем не слыхивал.
– Жаль, жаль, – покачал головой Салтан, теряя интерес.
Птенчиков вытер вспотевший лоб. Да, господин следователь, не хватает вам пока изворотливости. Нес околесицу, будто дите неразумное. Стоять на голове куда проще, чем использовать ее для размышлений. Обсудить бы это открытие с Ван Даммом…
– А что, государыня, – раздался вдруг дрожащий от нетерпения голос Поварихи, – не видать нигде богатырей твоих, в золотую чешую обряженных? Или они и впрямь сидят сутками в воде и выбираются на сушу только во время прилива?
Ткачиха поспешно ткнула «сестру» локтем в бок.
– Что за глупость такая? – удивилась Лебедь. – Зачем это им мокнуть? Вон мои ребятки, во дворе разминаются!
Повариха глянула в окно.
– Так их тут только трое…
– А сколько ж, по-твоему, должно быть? Тридцать три? – расхохоталась царица. – Нам их силушки и так хватает. Еще ни один ворог не посмел на остров напасть, а местные жулики и вовсе повывелись.
Повариха разочарованно скривилась. Сестрица ухватила ее за рукав и оттащила в толпу. От греха подальше. Птенчиков перехватил злорадную ухмылку стоящей чуть поотдаль старухи с вызывающей бородавкой на мясистом носу.
– А это что за ведьма? – шепотом осведомился он у своего информатора.
– Царева теща. Бабарихой кличут, – равнодушно зевнул тот.
– Не может быть! – ахнул детектив. – Неужели та самая баба Бабариха, о которой писал… – Тут он почувствовал, что готов сболтнуть лишнее, и громко закашлялся.
Лебедь поднялась с резного трона и звонко хлопнула в ладоши:
– Ну, девки-лентяйки, готов ли стол? Пора честных гостей потчевать!
Салтан галантно предложил царице руку, и они прошествовали в пиршественную залу.
Птенчиков зачерпывал бубликом красную икру и сосредоточенно размышлял. Что-то не сходились у него концы с концами. Зачем Соне с Егором понадобилось так рисковать, отправляясь по морю в бочках? Ведь не ради красного пушкинского словца! А если б бочки пошли ко дну? А если б не удалось их сразу выловить? Между прочим, внутри столь небольшого пространства недолго и задохнуться!
Детектив поднял тяжелую кружку, полную янтарного пива, и обратился к раскрасневшемуся соседу, уже знакомому боярину с Салтанова корабля:
– Хороша царица! Знатная вышла бы супруга для вашего государя. Надеюсь, у нее нет великовозрастных сыновей…
Сосед хмыкнул.
– Я вот чего не могу понять, – конспиративно понизил голос Иван, – зачем вашей государыне понадобилось признаваться в прошлых грехах? Личная жизнь едва наладилась, а она сама себя в могилу загнала!
Боярин пошевелил усами:
– Материнские янкстинкты. Думала сыночка от расправы уберечь. Его как у царской сокровищницы схватили, так долго бы церемониться не стали.
– У царской сокровищницы?
– Ну да. Дочиста обобрал нашего батюшку, супостат! И когда только успел всё вынести? Наверно, где-нибудь под окном папашка-атаман добро принимал, да разве его теперь сыщешь!
Птенчиков машинально сунул в рот остатки бублика. Что ж, картина проясняется. Сонька спасала попавшего в беду сообщника, потому и решилась пойти на риск.
Эх, Егор, Егор… А казался таким приятным парнем!
Закрепленная под поясом рация внезапно ожила и начал щекотать бок. Иван изобразил неловкое движение, уронил кружку на пол и скрылся под столом.
Центр управления сообщал:
«Чрезвычайное положение. Компьютер ИИИ зафиксировал нелегальный перелет во времени. На Буяне гость. Подробности не известны. Удвойте бдительность!»
«ОК.», – отстучал в ответ агент Птенчиков.
Выбравшись из-под свисающей скатерти, он огляделся. Пиршество шло своим чередом. Салтан пожимал Лебедушке ручки, царица заливисто хохотала. Бояре обстоятельно уплетали угощение, услужливая челядь сновала вокруг. Соньки скучали с постными физиономиями. Сидящая рядом с ними Бабариха не спускала мрачного взгляда с веселящейся венценосной парочки.
Что за таинственный гость мог явиться на остров? У Соньки с Егором своя машина времени, им ни к чему привлекать внимание сотрудников Института. Неожиданные конкуренты? Прозревшая полиция? Или же…
Птенчиков похолодел. Ну конечно! Это может быть только Варя. Девушка от волнения места себе не находит, но лететь в прошлое ей не разрешили. Почему она не воспользовалась снова холодильником? Иван вздохнул. Ответ очевиден: холодильник вновь отправил бы ее в знакомую избу, помогать размножившейся Соньке в перетаскивании тяжестей. Но Варя не собиралась раздваиваться. Ей нужно узнать, что произошло дальше. А может быть, девушка вылетела вслед за Иваном, чтобы сообщить ему нечто важное?
Ясно одно: нужно срочно ее разыскать. Для Сони с Егором Варя представляет серьезную проблему, ведь она является единственной свидетельницей их аферы. А свидетелем быть ох как опасно…
Отважный детектив решительно поднялся из-за стола и подмигнул хмелеюшему на глазах соседу:
– Вот ведь, нужда малая одолела не ко времени. Вернусь – выпьем с тобой за здоровье государя и перманентное отсутствие преступности на всём белом свете.
С чего полагается начинать поиски таинственного десанта, высадившегося на остров с неизвестными целями? Поломав немного голову, отважный сыщик решил без особых затей отправиться к месту происшествия, иначе говоря, к своей машине времени, пришвартованной к борту Салтанова корабля. Птенчиков не рассчитывал, что незваный гость любезно дождется его визита. Но весь его опыт любителя детективной литературы подсказывал, что именно там следует искать следы, улики или, на худой конец, отпечатки пальцев.
Беспрепятственно покинув дворец, он быстро достиг пристани и поднялся на борт задремавшего парусника.
– Вот, братцы, хочу показать государю чудо-снасть с крючком-обманкой, на которую я ловил себе пропитание, покуда вы меня не спасли, – объявил Иван вахтенным, которые добросовестно обмывали на корме прибытие к месту назначения, черпая огромными кружками из дубового бочонка.
– Ого! – оживились морячки. – Вещь полезная, мы бы тоже охотно взглянули!
И вся компания увязалась за Птенчиковым к болтающейся на канатах лодке.
«Вот чертовщина! – подосадовал детектив. – А как же соблюдение тайны следствия? Ладно, придется считать их понятыми».
Морячки помогли Ивану перебраться непосредственно к месту происшествия. Он сосредоточенно сдвинул брови и оглядел утлое суденышко.
– Ну, и где же твой крючок? – поторапливали свесившиеся с корабля «понятые».
– Ищу, – коротко ответил Птенчиков.
Он опустился на колени и принялся методично исследовать внутренности лодки. Всё было в порядке. Никто не топтался здесь в грязных башмаках и не хватался за гладкие весла жирными руками. Не было также ни обгоревших записок, ни вышитых носовых платков. Хотя…
Не веря в удачу, Птенчиков склонился над уключиной. Вокруг покрытой конспиративной ржавчиной гайки обмоталась голубая нить от джинсовых штанов. Именно в такие штаны была одета его ученица, когда явилась в лабораторию ИИИ. Душа детектива наполнилась благоговейным трепетом: он нашел первую в жизни улику!
– Ну что, отыскал снасть? – начали терять терпение моряки.
– Сгинула! – бодро отозвался Иван, пряча на груди драгоценную ниточку. Он выбрался на палубу. Разочарованные дозорные отправились к бочонку, нести свою тяжкую вахту.
Птенчиков спрыгнул на берег. Улика грела сердце. Теперь можно было с уверенностью утверждать, что на Буян явилась Варя.
А может, и кто-то другой, также любящий носить джинсовую одежду…
Птенчиков постарался прогнать неприятные сомнения. Что предпринять дальше, он не представлял. Впрочем, в распоряжении детектива еще оставался так называемый «метод тыка», пригодный к использованию в самых неразрешимых обстоятельствах.
В глубокой задумчивости он побрел вдоль пристани. Дорога вывернула на центральную площадь. Птенчиков полюбовался солнечными бликами, отскакивающими от куполов главного городского собора, и вновь потупил голову.
Сосредоточиться мешал шум прилегающего к площади базара. Птенчиков раздраженно поморщился, потом остановился. Где, как не на базаре, можно услышать самые свежие новости и самые невероятные сплетни? Имеет смысл заняться шопингом!
Базар потрясал своим многоголосьем. Резвились скоморохи, хрюкали поросята, зычно перекликались торговки, гулко раздавались удары кузнечного молота… Останавливаясь прицениться в местах наибольшего скопления оживленно гомонящей публики, Птенчиков миновал рыбный ряд, суконный ряд, послушал игру слепого гусляра и подивился на чернокожего «ефиопа», глотающего кинжал за кинжалом. В скотном ряду его чуть не забодала коза, и он поспешил перебраться поближе к продавцам сладостей. Удача настигла сыщика средь кадок с соленьями.
– Прикинь, братан, что я сейчас видал на берегу! – говорил засаленный детина продавцу маринованных огурцов.
– Тухлую селедку? – ухмыльнулся тот.
– Ага, как же. Голую девку!
– Да ну? Брешешь!
– Вот те крест! Кожа белая, коса черная, титьки… – рассказчик аж зажмурился.
– И что ж она, так прямо и стояла?
– Не. Разбежалась и прыгнула.
– Куда?! – опешил продавец.
– С Кривого Клюва прямо в бурно море.
– Зашибись…
– Уважаемый, а что это за Кривой Клюв вы сейчас упоминали? – вклинился в разговор донельзя заинтригованный Птенчиков.
– Скала за тем мысом, – мотнул головой детина. – Что, тоже охота на девку взглянуть? Так она уж небось утопла…
«Как же, утопла! Не знаешь ты Варвары Сыроежкиной», – думал Птенчиков, пересекая трусцой пустынный берег.
Кривой Клюв он опознал без проблем: скала и впрямь выделялась среди окрестных валунов своими очертаниями. Детектив вскарабкался на самый верх и глянул на резвящиеся волны. Под ложечкой неприятно засосало. Нет, никогда не привлекали Ивана Птенчикова прыжки в воду! Детектив опустился на четвереньки и начал спуск. Легкое головокружение здесь было ни при чем: просто на четвереньках сподручнее обыскивать встречающиеся на пути расщелины.
Ах, Птенчиков, любимец фортуны! Под одним из валунов он заметил занятный узелок. Аккуратно размотав джинсовые штанины, детектив извлек на свет божий водолазку из эклектик-стрейч-фланели и легкие ботинки на рессорных каблуках.
Итак, обнаженная Варвара Сыроежкина сиганула со скалы в море. Вряд ли она собиралась покончить жизнь самоубийством, ради этого не обязательно улетать от дома в такую даль. Значит, девушка настроена на активные действия и решила столь нетривиальным способом сменить свой гардероб.
Птенчиков пошел вдоль берега в противоположную от пристани сторону. Необходимо пообщаться с местными жителями. Кто-нибудь из них сегодня поутру оказал первую помощь утопающей девице без всяких признаков одежды…
Варя спускалась к мосткам, неся на плече тяжелую корзину с не достиранным прачкой бельем. Ей едва удалось вырваться от своей словоохотливой спасительницы. Весьма утомительно пересказывать по десять раз подробности собственного – пусть и вымышленного – изнасилования!
Девушка уже вступила на горячий песок, когда из-за куста ей наперерез выскочил человек.
– Иван Иванович! – ахнула Варя, роняя в пыль батистовые простыни с царицыным вензелем.
– Он самый! – грозно рявкнул Птенчиков. – Будешь знать, как шастать без разрешения по коридорам времени!
Последовало бурное объяснение. Птенчиков настаивал на немедленном возвращении в будущее. Варя рыдала. Наконец детектив беспомощно развел руками:
– Пойми, глупая, о твоей же безопасности забочусь! Ты хоть знаешь, что являешься единственной свидетельницей преступления?
Варя встрепенулась:
– Вы успели что-то узнать? – Птенчиков печально кивнул:
– Твои друзья оказались обманщиками…
Он рассказал девушке о последних событиях и поделился своими выводами.
– Не верю… – прошептала Варя, опускаясь на пылящиеся простынки. – Егор не мог пойти на воровство. Он такой… такой…
– А Соня могла пойти на убийство? – Варя вздрогнула.
– Если бы Гвидонов ей мешал, она бы просто не вытащила из воды его бочку, – жестко констатировал детектив.
Девушка молча закрыла руками лицо. Соня – убийца? Нет… Выходит, они с Егором заодно!
Птенчиков велел Варе оставаться у прачки и носа не казать во дворец, где ее сразу заметит бывшая подруга. Взамен Варя взяла с него слово держать ее в курсе событий.
Разрозненные части затейливой мозаики постепенно занимали свои места. Однако главная цель – возвращение домой Егора Гвидонова – по-прежнему казалась неосуществимой. Как его найти? Нельзя же, в самом деле, подойти к Соне и поинтересоваться: где скрывается твой подельничек?
Иван брел во дворец полный самых мрачных предчувствий. Эх, погорячился он, объявив друзьям, что сумеет справиться с этой запутанной задачкой! Ничегошеньки он не сумеет. Даже с девчонкой не совладал, не оградил ее от опасности, не заставил улететь домой. Надо бы сообщить об их встрече в Центр Управления… Да только как сообщишь? Сотрудники Института – народ дисциплинированный, они его решения не поймут и не одобрят. Скажут: недопустимая халатность в боевых условиях…
Нужно скорее покончить с расследованием. Только с чего бы его начать?
Меж тем пир во дворце достиг кульминации. Лебедь отплясывала с Салтаном трепака, разомлевшие бояре подхрапывали в такт. И лишь седая Бабариха грустила в одиночестве над кружкой медовухи…
Птенчиков замер. Вот оно, недостающее звено! Разговорчивый боярин назвал старуху «царской тещей». Значит ли это, что Бабариха объявила Сонек своими дочерьми? Детектив в азарте потер ладони. В голове роились рабочие гипотезы. Неужели Сонька завербовала сообщницу из местных жителей? Или Бабариха тоже явилась из будущего? В любом случае «матушка» аферистки должна быть в курсе событий!
Иван окинул взглядом пиршественную залу. Соньки отсутствовали. Самое время действовать!
Бабариха отхлебнула медовухи и вновь углубилась в размышления о своей нелегкой доле: «Вот, жила себе, лиха не знала. А попутал лукавый на старости лет, и поддалась искушению… Уж больно хотелось к царю-батюшке в родственницы протиснуться! Да, видно, не судьба мне в тещах государевых задержаться. А всё эти девки проклятущие. Вздумалось им, видишь ли, на Буян прокатиться! Ну и катились бы себе, с глаз долой, так нет: весь двор за собой приволокли. И я-то, дурища старая, им подсобила, о красе царицы-Лебедушки нашему кобелю рассказала! А он и рад стараться: не успел одну царицу обгоревать, уж перед другой хвостом машет. Глядишь, жениться надумает, и что со мной тогда будет? Бывшая теща – хуже пленного сарацина…»
От такой перспективы Бабарихе и вовсе тошно стало. Совсем уж собралась она завыть в голос, как вдруг отвлек ее от горьких мыслей приятный мужской голос:
– Вы позволите присесть?
– Дак, ить… – От неожиданности старуха икнула и звучно сморкнулась в подол.
Птенчиков устроился на резной скамье и поставил перед Бабарихой кувшин зелена вина.
– Что-то я смотрю, не слишком по вкусу тебе, бабушка, эта медовуха. Дрянное пойло, дешевка. Не согласишься ли отведать вина эллинского, виноградного? С царского подноса стащил!
Бабариха захлопала глазами и невнятно замычала. Иван невозмутимо наполнил кубки.
– Ну, будем здоровы.
Бабка покладисто осушила свою емкость. Птенчиков окинул ее пристальным взором.
– Не нравится мне, бабушка, бледность твоего лица. О чем кручинишься?
– Ой, милок… – протянула Бабариха, лихорадочно подыскивая приличную причину, на которую можно свалить душевное расстройство.
– Да-да, слыхал я от людей о твоем горе, – продолжал меж тем Иван. – Какая ужасная трагедия – в один день лишиться и дочки любимой и внучка молодого!
Птенчиков выжидательно замолчал, надеясь на естественное продолжения разговора, однако старуха лишь печально шмыгнула носом. Детектив решил идти напролом:
– А давай, бабуля, выпьем за упокой души деточек твоих убиенных!
Уговаривать старушку не пришлось. Весьма профессионально она опрокинула в себя очередной кубок зелена вина, затем еще один, и еще… Нежданный кавалер проявлял чудеса галантности. Глаза Бабарихи заблестели, бородавка на носу порозовела. Игриво улыбнувшись заморскому гостю, она принялась кокетливо накручивать на узловатый палец клок выбившихся из-под платка седых волос.
– Так что же случилось с твоими детушками? – вернулся к интересующей его теме Иван. Бабариха склонила растрепанную голову ему на плечо и доверительно зашептала: