Страница:
А вот А.Д. Ротфельд, возглавляющий сейчас Стокгольмский международный институт исследований проблем мира (СИПРИ), считает, что "потолки" для России и США составляют не более 300 ядерных боеголовок [49].
Следует особо отметить, что в отличие от мировых ядерных лидеров России и США - другие ядерные страны считают, что того ядерного потенциала, которым они уже обладают в настоящее время, вполне достаточно для осуществления ядерного сдерживания путем устрашения любого противника, т.к. для ядерного сдерживания соотношение сил не имеет значения. И не удивительно, что другие ядерные страны, такие как Китай, Великобритания, Франция, окончательно отказались от необходимости увеличения своего ядерного потенциала, чтобы иметь ядерный паритет с США и Российской Федерацией.
А это означает, что уже сейчас гарантией ядерного сдерживания служит именно устрашение и запугивание, а не строгий ядерный паритет между ядерными странами. Наличие даже в минимальном количестве ядерного оружия у одной из стран, обладающей решимостью его применения, может явиться объективным фактором страха для других противостоящих ей, в том числе и ядерных, стран. Оказывается, что для тех стран, которые панически боятся ядерного оружия, его количество и качество у противников не имеют особого значения. Более того, выдающийся российский академик Н.Н. Моисеев убедительно доказал [13], что современное ядерное оружие опасно не только для страны, подвергшейся ядерному нападению. Оно также катастрофически опасно и для самого агрессора. Здесь, по мнению Н.Н. Моисеева, четко работает формула: "кто применит ядерное оружие первым - погибнет вторым, даже если ему не будет нанесен ответный ядерный удар".
Поэтому оказывается, что как ядерным, так и безъядерным странам можно совершенно легко и спокойно относиться к самому понятию ядерного паритета и это не причинит им серьезного ущерба и не разрушит глобальную безопасность и стабильность. Понятно, что приведенную формулу либо умалчивают, либо пытаются опровергать, прежде всего, те, кто не понимает этого, или кто существует за счет производства и боевого дежурства ракетно-ядерного оружия, за счет ставки на ядерное оружие и ядерное сдерживание. Понятие "стратегический ядерный паритет", какое бы количественно-качественное соотношение в него ни закладывалось, относится вовсе не к ядерному сдерживанию, а к взаимному ядерному устрашению, а точнее - самоустрашению владеющих этим видом оружия. Такой паритет "не работает" на сдерживание неядерных войн, в том числе и с участием ядерных государств и тем более военных конфликтов.
Уже сейчас совершенно ясно, что более 80% ядерных боезарядов нынешней российской триады вообще не нужны для этих задач. У России была принципиальная возможность пойти на чрезвычайно глубокие односторонние сокращения этих вооружений до определенного минимума без всякого опасения за безопасность государства. Однако противники любого сокращения РВСН считали, что это немедленно приведет к выходу США из Договора по ПРО-72 и одновременно останутся не у дел более 800 предприятий оборонной промышленности России. Кстати, следует напомнить, что парламентом и Президентом России был издан закон (1999) о приоритетном финансировании именно стратегических ядерных сил, но на выполнение правительственных программ нет необходимых денег [42]. Теперь США уже разрушили Договор по ПРО-72 и одновременно пошли на значительное одностороннее сокращение своих стратегических наступательных вооружений, не опасаясь за свою военную безопасность.
В целом современная стратегия ядерного сдерживания в ряде ядерных государств характеризуется следующими примерно однотипными вариантами. В мирное время - сдерживание путем запугивания и устрашения всех потенциальных противников от ядерной агрессии против страны и обеспечение проведения независимой внешней политики. В военное время - сдерживание путем запугивания перерастания войны с применением обычных средств поражения в ядерную войну.
Практически во всех ядерных странах к организации ядерного сдерживания путем запугивания относят стандартный набор мер и действий:
создание рациональной группировки ядерных сил и обеспечивающих их систем, способных в ответном ударе нанести агрессору определенный (заданный, неприемлемый) ущерб;
постоянная высокая боевая готовность сил и средств;
конституционный или доктринальный отказ от обязательства не применять ядерное оружие первыми;
объявление (реклама) алгоритма ядерного сдерживания;
непрерывное стремление к строгой централизации управления ядерными силами;
наличие необходимой нормативно-правовой базы для принятия решения на применение ядерного оружия.
Что касается реализации механизма ядерного сдерживания, то теоретически и практически он может осуществляться лишь разными формами запугивания, устрашения:
демонстрацией решимости применить ядерное оружие;
словесными угрозами с объявлением набора предполагаемых целей и возможных сроков нанесения ударов;
серьезным предупреждением о готовности нанести выборочные ядерные удары;
ультиматумами через средства массовой информации с назначением времени отсчета нанесения ядерных ударов;
демонстрацией перевода стратегических ядерных сил в высшие степени боевой готовности;
демонстрацией проведения мобилизационных мероприятий;
демонстрацией процесса подготовки к применению ядерного оружия первым;
демонстрацией пусков ракет без ядерных боевых блоков и др.
Однако, как подтверждает военная история, эти акции устрашения уже давно никого не пугают ни теоретически, ни практически, т.к. они не предполагают самого ядерного воздействия с целью сдерживания. Ядерное сдерживание без применения ядерного оружия является ядерной возней, носит бутафорный характер и представляет собой просто "бумажного тигра", а не реальное устрашение. Однако в реальной действительности все может быть совсем не так, как рассчитывают политики ядерных государств.
Воздействуя устрашающе на массовую психологию как своих, так и противников понятиями "стратегический ядерный паритет", "потенциал сдерживания", "ядерное сдерживание", "требуемый ущерб", "взаимное гарантированное уничтожение", военно-промышленные комплексы ядерных государств совместно с заинтересованными представителями министерств обороны и определенной частью парламентских структур "обосновывали" в прошлом и продолжают делать это сейчас, прежде всего, для того, чтобы удержать свою "значимость" и "необходимость". Приемами "расширительного ядерного сдерживания" они требуют постоянного воспроизводства конфронтации с другими странами, которая используется для обоснования необходимости содержания и развития ядерного оружия. Заявления о том, что существующего устрашения уже недостаточно, всегда воспринимались как серьезная угроза и порождали необходимость не только поддерживать гонку вооружений, но и вводить новые понятия, категории, например, "гарантированное нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях обстановки", "требуемый ущерб экономике", "оборонная ядерная достаточность". Это вызывало необходимость постоянно "нянчить" образ врага и находить любые доказательства для демонстрации всему миру его коварства. Так, например, обосновывалась необходимость обеспечения по критерию "эффективность - стоимость" ответного удара стратегическими ядерными силами, результат которого был бы неприемлем для потенциального агрессора.
Но никто из разработчиков ракетно-ядерного оружия и военных политиков не мог предвидеть, что чем страшнее оружие и чем его больше, тем сложнее проводить политику сдерживания путем устрашения. Вполне понятно, что для поддержания стратегического ядерного паритета даже с одной стороной такие важнейшие категории, как "достаточность" и "необходимость", постоянно находятся в противоречии с экономическими возможностями даже самого состоятельного государства.
Поэтому в ход был пущен построенный на человеческом страхе неосведомленных об этом оружии людей принцип "оборонной ядерной достаточности", который позволяет одновременно препятствовать возможности и необходимости радикальных сокращений существующих и даже стимулировать разработку новых ядерных вооружений. Понятно, что военно-промышленные комплексы и военные ведомства ядерных государств не могут смириться с утратой такого внешнего врага, который только и ждет случая, чтобы напасть. Они пытаются выдавать свои ведомственные интересы за национальные и продолжают спекулировать на инерции конфронтации. Устрашение, запугивание, как и прежде, строятся на том, что ряд стран имеют на вооружении стратегическое ядерное оружие, а значит, оно может быть, в принципе, когда-либо применено. Для военно-промышленных комплексов и военного руководства ядерных государств именно это является самым весомым "аргументом доказательства" необходимости иметь у себя большое количество ядерного оружия различного базирования.
Сдерживание путем нанесения неприемлемого ущерба
Сейчас, в переходный период к войнам нового, шестого поколения, который во многих странах совпал с их глубокими преобразованиями и кризисным состоянием экономики, возникают совершенно новые проблемы сдерживания войн и конфликтов. Ядерное сдерживание из глобального двухполярного трансформируется в глобальное многополярное и одновременно в региональное многополярное. Причем совершенно не исключено, что общая сумма всех региональных сфер ядерного сдерживания может в переходный период к войнам нового поколения даже превысить многополюсную глобальную сферу.
Выдвигаются и новые, порой абсурдные, с точки зрения теории и практики, формы ядерного сдерживания [21]. Если в глобальной многополярной сфере противостояния основным остается ядерное сдерживание агрессии лишь путем устрашения, запугивания, то в региональной многополярной - для сдерживания допускается и боевое применение тактического ядерного оружия.
Но кто может гарантировать, что с применением лишь тактического ядерного оружия даже в относительно второстепенном регионе с целью сдерживания агрессии не будет спровоцирована эскалация применения ядерного оружия и не начнется глобальная ядерная война? Самое страшное и опасное заключается именно в том, что боевое применение лишь маломощного тактического ядерного боеприпаса в интересах сдерживания означает конец всякого сдерживания. Немедленно наступят непредсказуемые последствия не только для ядерного государства, применившего это оружие, но и для многих других как ядерных, так и безъядерных стран. Ядерным оружием невозможно прекратить и уже начавшиеся военные действия, им можно лишь расширить их масштаб.
Однако похоже, что именно эта стратегия ядерного сдерживания может получить доктринальную и даже конституционную поддержку в ряде ядерных стран, а значит, и возможность ее законной реализации. Ставка на ядерное сдерживание фактически предполагает автоматическое снятие с этого оружия греха апокалипсиса [10]. Но грех не в оружии, а в том, как оно используется.
Весьма сомнительно и политическое сдерживание, т.к. ядерным оружием одного государства невозможно предотвратить использование ядерного оружия как инструмента политического давления со стороны другого государства. Ядерным оружием одного государства невозможно предотвратить строительство враждебной геополитической коалиции в любом регионе мира. Ядерным оружием невозможно предотвратить ядерную войну, невозможно предотвратить нанесение даже единичного ядерного удара по ядерной державе. Ядерным оружием без его применения также невозможно предотвратить нападение обычными вооружениями как со стороны ядерных, так и безъядерных государств. Во всех случаях существует жесткая связь между сдерживанием и применением ядерного оружия.
Политические заявления, утверждения, сделанные в новой военной доктрине России [11, 33] о решимости и готовности пойти на применение ядерного оружия в ответ на любую агрессию, являются лишь словесной угрозой и совершенно не связаны ни с эффективностью, ни с надежностью сдерживания любой агрессии, ни тем более с национальной безопасностью государства. Государство и его вооруженные силы оказались не способны провести остро необходимую военную реформу в течение десяти лет, и все эти годы они "сидели на игле" своего избыточного ядерного арсенала. Боеготовность и боеспособность обычных вооруженных сил все эти годы бездействия были критически низкими, к тому же их терзали использованием во внутригосударственных военных конфликтах.
Находясь практически в тупиковой ситуации с ядерным сдерживанием, военно-политическое руководство некоторых ядерных государств пытается выработать такие механизмы применения ядерного оружия, которые могли бы привести к желаемым результатам, но при этом не вызвали бы цепную реакцию увеличения количества ядерных ракет и боеприпасов в ответных действиях другой стороны. В этой связи можно наблюдать настоящую эквилибристику с различными механизмами ядерного сдерживания:
в интересах сдерживания ракетно-ядерного нападения любого противника предлагается "быть готовым" нанести массированный ядерный удар по его "основным ценностям";
для сдерживания безъядерного военно-политического конфликта против ядерного государства предлагается "быть готовым" нанести "ограниченный" или "дозированный" удар также по "основным ценностям" противника;
в целях сдерживания глобального безъядерного конфликта с ядерным государством или возглавляемой им коалицией предлагается "быть готовым" нанести "ограниченный" или "дозированный" ядерный удар по ядерным средствам противника.
При других конфликтных ситуациях в интересах сдерживания также предлагается "быть готовым" применить ядерное оружие в различных вариантах: массированном, немассированном, ограниченном, дозированном и единичном как стратегическим, так и тактическим ядерным оружием.
Понятие "быть готовым" применить ядерное оружие в ответ на начавшуюся агрессию противника в любом ее варианте ровным счетом ничего не меняет, т.к. современный агрессор достаточно грамотен и заранее уверен в бессмысленности применения именно ядерного оружия для сдерживания. Если же агрессор является к тому же еще и ядерной страной и получит хотя бы один из таких ударов сдерживания, скажем, тактическим ядерным оружием, то для него, видимо, не будет иметь особого значения, к какому варианту следует его отнести, и его ответная ядерная реакция может быть совершенно непредсказуемой.
На одном из заседаний Совета обороны России, которое состоялось в начале 1997 года, было заявлено, что "в случае угрозы перерастания агрессии из фазы регионального вооруженного конфликта в широкомасштабную войну Россия может использовать ядерное оружие первой для нанесения обезоруживающего удара по военным объектам".
Такое однозначное толкование ядерного сдерживания нашло свое отражение и в разработанной новой военной доктрине [11, 33]. В этом новом документе констатируется, что Россия оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее ядерного оружия или оружия массового поражения при широкомасштабной агрессии с применением обычного оружия "в критических ситуациях для национальной безопасности России".
Откровенная ставка на ядерное оружие из-за слабости обычных сил и средств (в непонятно каких "критических ситуациях") автоматически вводит государство в разряд стран реально угрожающих всему остальному миру. Указ Президента России
№ 24 от 10 января 2000 года фактически понижает порог применения ядерного оружия, чем явно пытаются компенсировать небоеспособность вооруженных сил. Учитывая такие государственные установки, касающиеся применения Россией ядерного оружия в войне с применением обычных средств поражения, ее потенциальные противники фактически ставятся в условия необходимости нанесения упреждающего разоружающего удара по российским стратегическим ядерным средствам. Демонстрация только готовности применить ядерное оружие в интересах сдерживания может стать самым мощным для противника побудительным мотивом не опоздать с нанесением ядерного удара первым, с дальнейшей эскалацией военных действий после начала агрессии.
Уже наблюдается не только отрицательная реакция на такую позицию российской военной доктрины, но могут появиться и серьезные санкции в отношении ядерной России со стороны остального мира. Известно, что как только ядерная Россия начала вести всего лишь контртеррористическую операцию обычными силами в Чечне по сценарию войн прошлого, четвертого поколения, то практически весь Запад стал открыто оказывать на нее мощное политическое и финансовое давление с целью заставить ее прекратить эту операцию. Это сразу же лишило Россию доверия со стороны других государств, а замораживание ранее обещанных финансовых займов поставило ее в трудное экономическое положение. Откровенная конституционная и доктринальная ставка на ядерное оружие не позволит ядерному государству опираться на такую категорию, как международное доверие, основанное на открытости, прозрачности и предсказуемости.
Известно, что на ввод необходимых боевых координат взамен нынешних "нулевых полетных заданий" требуется несколько десятков секунд и это может быть осуществлено даже вдогонку во время старта и в период разгона каждой ракеты непосредственно с местного пункта управления.
В перечень целей для ядерных ракет, предназначенных для осуществления функций сдерживания путем нанесения неприемлемого ущерба скорее всего будут включены важнейшие административные центры, военные объекты и пункты управления как отдельных стран, так и их коалиции. Сегодня практически весь объем задач, стоящих перед стратегическими ядерными силами России, могут выполнить уже упоминавшиеся 756 межконтинентальных баллистических ракет РВСН, оснащенных 3,5 тысячами боевых блоков. На вооружении ВМФ на 26 ракетоносцах размещено 416 баллистических ракет, для которых имеется 1800 боевых частей. ВВС имеют на вооружении 500 ядерных крылатых ракет и авиационных бомб, которые способны поднять около 70 тяжелых бомбардировщиков [57].
Теперь в соответствии с вашингтонскими инициативами США в октябре 2001 года Россия скорее всего сократит эти силы на две трети - до 1500 боевых блоков. Однако это совершенно не повлияет на эффективность нынешних двух вариантов ядерного сдерживания: сдерживания путем запугивания ядерным оружием и сдерживания путем нанесения неприемлемого ущерба.
С этих стратегических ядерных сил, как видно из уже упоминавшейся позиции Совета обороны России, фактически сняты ограничения на применение ядерного оружия первыми. Но сдерживание путем нанесения ядерных ударов первыми фактически может привести не к остановке, а, наоборот, к нарастанию масштабов войны и к перерастанию ее в полномасштабную ядерную, со всеми вытекающими последствиями. Даже трудно себе представить, кто мог придумать и тем более узаконить это.
Безусловно, в реальных планах должны быть разработаны самые различные и весьма чувствительные к конкретным задачам сдерживания варианты применения ядерного оружия. Однако эти различия немедленно исчезнут в случае практического применения ядерного оружия любой стороной независимо от его масштабов и задач. Игра в ядерное государство и в ядерное сдерживание путем нанесения неприемлемого ущерба вероятному агрессору, как ни парадоксально, может скорее всего привести к тому, что, имея ядерное оружие, можно потерять все - доверие, экономику, влияние, независимость и даже государство, а может, и планету в целом.
Если от угрозы применения ядерного оружия в интересах сдерживания ядерное государство все же перейдет к его применению, то его удары могут носить характер демонстрации, устрашения и возмездия, о которых шла речь в предыдущем параграфе. Демонстративные удары, по мнению некоторых современных специалистов [21], могут наноситься тактическим ядерным оружием для разрушения горных перевалов, транспортных узлов, инженерных сооружений, коммуникаций, для уменьшения проходимости местности, блокирования и т.п. Нетрудно заметить абсолютную военную безграмотность таких "спецов", которые забыли, что речь идет о ядерном оружии, а не об обычном, но более мощном оружии. Хирургического ядерного удара не бывает. Ядерное оружие - это оружие массового поражения, результат применения которого является комплексным, непредсказуемым, неподконтрольным. Такая демонстрация приведет непременно к быстрой эскалации применения ядерного оружия, а не наоборот.
Для устрашения предлагается [21] наносить ограниченные ядерные удары с целью дезорганизации управления, завоевания превосходства, уменьшения ядерного потенциала противника, уничтожения его резервов, баз снабжения и т.п. Не подсказали "спецы", как можно заставить и другую сторону в ответ действовать тоже только ограниченными ядерными силами. Думается, что нет необходимости дальше комментировать этот абсурд.
Однако сдерживание путем применения ядерного оружия во многих ядерных странах считают неотъемлемым фактором современной стратегической стабильности [4, 10, 33]. При всей неоспоримости катастрофических последствий после применения ядерного оружия в интересах сдерживания его продолжают считать основным способом предотвращения любой войны. Более того, его пытаются воспринимать как универсальный и всеобщий "инструмент мира" [6]. Значит, это кому-то выгодно.
Рассмотрение возможности сдерживания любого агрессора путем применения ядерного оружия первым и нанесением ему заданного ущерба показывает, что здесь больше непредсказуемости, чем смысла. Этим оружием невозможно защитить страны и их народы от ядерного удара другой ядерной страны. Можно нанести только ответный ядерный удар, но будет уже поздно.
Нельзя надеяться, что после этого противник, совершивший безъядерную агрессию против ядерного государства, будет пребывать в состоянии неопределенности по способу его действий. Если это будет ядерный противник, то он в ответ на сдерживание его вторжения с помощью маломощного тактического ядерного оружия обороняющегося обрушит на него всю имеющуюся у него стратегическую ядерную мощь. Если это будет неядерный противник и против него было применено ядерное оружие, то здесь возможны непредсказуемые варианты ответных действий со стороны его ядерных союзников. Могут возникнуть различные вариации ответных действий и в том числе с участием других ядерных стран.
Но теперь уже совершенно точно известно, что применившему ядерное оружие первым вряд ли удастся избежать ядерного поражения типа чернобыльского от своего же ядерного оружия [13]. Ясно также, что нельзя надеяться на возможность управлять ядерной эскалацией, на безнаказанность нанесения одиночных выборочных маломощных ударов по объектам на территории противника. На все эти действия противник, обладающий ядерным оружием, ответит скорее всего полномасштабным массированным ударом своих ракетно-ядерных сил и средств.
Например, президент США подписал в ноябре 1997 года очередную директиву, в которой говорится о возможности нанесения ядерного удара по российским военным и гражданским объектам, а также расширяется перечень целей на территории Китая. Такие директивы, очевидно, подписываются ежегодно во всех ядерных странах, и здесь нет ничего удивительного, но именно это свидетельствует о невозможности управлять процессом применения ядерного оружия другой стороной и пытаться каким-то образом регулировать дозы его применения в интересах собственного ядерного сдерживания. Сейчас уже ясно, что в природе не существует механизмов сдерживания ядерным оружием любых войн и военных конфликтов. Без его применения сдержать ничего нельзя, а применение ядерного оружия в интересах сдерживания ведет к непредсказуемому исходу.
В лучшем случае, ядерное сдерживание, очевидно, имеет смысл только как средство предупреждения именно ядерной агрессии потенциального противника. Нельзя планировать ядерную войну с целью ее выиграть. Нельзя рассматривать ядерное оружие как средство сдерживания агрессии, осуществляемой с применением обычного оружия. Необходимо также четко осознавать, что это оружие не только уничтожения агрессора, но и самоубийства обороняющегося, на что цивилизованное ядерное государство вряд ли когда решится. В этой связи явно просматривается политика некоторых крупных ядерных государств, направленная не только на скорейшее кардинальное сокращение количества этого оружия во всех ядерных странах, но и на его полную ликвидацию, хотя оба эти процесса идут и будут идти не так быстро, как бы им хотелось.
Следует при этом также отметить, что уже многие страны, в том числе и безъядерные, безразлично относятся к ядерному оружию и сдерживанию ряда государств, т.к. понимают, что в категорию "сдерживание" должен быть непременно включен как абсолютно иррациональный сам ядерный удар и его результат - "неприемлемый ущерб". И ясно, что если ядерный удар все же будет нанесен в целях сдерживания, то всякому сдерживанию придет конец и наступит тот самый апокалипсис, в котором не будет победителей.
Следует особо отметить, что в отличие от мировых ядерных лидеров России и США - другие ядерные страны считают, что того ядерного потенциала, которым они уже обладают в настоящее время, вполне достаточно для осуществления ядерного сдерживания путем устрашения любого противника, т.к. для ядерного сдерживания соотношение сил не имеет значения. И не удивительно, что другие ядерные страны, такие как Китай, Великобритания, Франция, окончательно отказались от необходимости увеличения своего ядерного потенциала, чтобы иметь ядерный паритет с США и Российской Федерацией.
А это означает, что уже сейчас гарантией ядерного сдерживания служит именно устрашение и запугивание, а не строгий ядерный паритет между ядерными странами. Наличие даже в минимальном количестве ядерного оружия у одной из стран, обладающей решимостью его применения, может явиться объективным фактором страха для других противостоящих ей, в том числе и ядерных, стран. Оказывается, что для тех стран, которые панически боятся ядерного оружия, его количество и качество у противников не имеют особого значения. Более того, выдающийся российский академик Н.Н. Моисеев убедительно доказал [13], что современное ядерное оружие опасно не только для страны, подвергшейся ядерному нападению. Оно также катастрофически опасно и для самого агрессора. Здесь, по мнению Н.Н. Моисеева, четко работает формула: "кто применит ядерное оружие первым - погибнет вторым, даже если ему не будет нанесен ответный ядерный удар".
Поэтому оказывается, что как ядерным, так и безъядерным странам можно совершенно легко и спокойно относиться к самому понятию ядерного паритета и это не причинит им серьезного ущерба и не разрушит глобальную безопасность и стабильность. Понятно, что приведенную формулу либо умалчивают, либо пытаются опровергать, прежде всего, те, кто не понимает этого, или кто существует за счет производства и боевого дежурства ракетно-ядерного оружия, за счет ставки на ядерное оружие и ядерное сдерживание. Понятие "стратегический ядерный паритет", какое бы количественно-качественное соотношение в него ни закладывалось, относится вовсе не к ядерному сдерживанию, а к взаимному ядерному устрашению, а точнее - самоустрашению владеющих этим видом оружия. Такой паритет "не работает" на сдерживание неядерных войн, в том числе и с участием ядерных государств и тем более военных конфликтов.
Уже сейчас совершенно ясно, что более 80% ядерных боезарядов нынешней российской триады вообще не нужны для этих задач. У России была принципиальная возможность пойти на чрезвычайно глубокие односторонние сокращения этих вооружений до определенного минимума без всякого опасения за безопасность государства. Однако противники любого сокращения РВСН считали, что это немедленно приведет к выходу США из Договора по ПРО-72 и одновременно останутся не у дел более 800 предприятий оборонной промышленности России. Кстати, следует напомнить, что парламентом и Президентом России был издан закон (1999) о приоритетном финансировании именно стратегических ядерных сил, но на выполнение правительственных программ нет необходимых денег [42]. Теперь США уже разрушили Договор по ПРО-72 и одновременно пошли на значительное одностороннее сокращение своих стратегических наступательных вооружений, не опасаясь за свою военную безопасность.
В целом современная стратегия ядерного сдерживания в ряде ядерных государств характеризуется следующими примерно однотипными вариантами. В мирное время - сдерживание путем запугивания и устрашения всех потенциальных противников от ядерной агрессии против страны и обеспечение проведения независимой внешней политики. В военное время - сдерживание путем запугивания перерастания войны с применением обычных средств поражения в ядерную войну.
Практически во всех ядерных странах к организации ядерного сдерживания путем запугивания относят стандартный набор мер и действий:
создание рациональной группировки ядерных сил и обеспечивающих их систем, способных в ответном ударе нанести агрессору определенный (заданный, неприемлемый) ущерб;
постоянная высокая боевая готовность сил и средств;
конституционный или доктринальный отказ от обязательства не применять ядерное оружие первыми;
объявление (реклама) алгоритма ядерного сдерживания;
непрерывное стремление к строгой централизации управления ядерными силами;
наличие необходимой нормативно-правовой базы для принятия решения на применение ядерного оружия.
Что касается реализации механизма ядерного сдерживания, то теоретически и практически он может осуществляться лишь разными формами запугивания, устрашения:
демонстрацией решимости применить ядерное оружие;
словесными угрозами с объявлением набора предполагаемых целей и возможных сроков нанесения ударов;
серьезным предупреждением о готовности нанести выборочные ядерные удары;
ультиматумами через средства массовой информации с назначением времени отсчета нанесения ядерных ударов;
демонстрацией перевода стратегических ядерных сил в высшие степени боевой готовности;
демонстрацией проведения мобилизационных мероприятий;
демонстрацией процесса подготовки к применению ядерного оружия первым;
демонстрацией пусков ракет без ядерных боевых блоков и др.
Однако, как подтверждает военная история, эти акции устрашения уже давно никого не пугают ни теоретически, ни практически, т.к. они не предполагают самого ядерного воздействия с целью сдерживания. Ядерное сдерживание без применения ядерного оружия является ядерной возней, носит бутафорный характер и представляет собой просто "бумажного тигра", а не реальное устрашение. Однако в реальной действительности все может быть совсем не так, как рассчитывают политики ядерных государств.
Воздействуя устрашающе на массовую психологию как своих, так и противников понятиями "стратегический ядерный паритет", "потенциал сдерживания", "ядерное сдерживание", "требуемый ущерб", "взаимное гарантированное уничтожение", военно-промышленные комплексы ядерных государств совместно с заинтересованными представителями министерств обороны и определенной частью парламентских структур "обосновывали" в прошлом и продолжают делать это сейчас, прежде всего, для того, чтобы удержать свою "значимость" и "необходимость". Приемами "расширительного ядерного сдерживания" они требуют постоянного воспроизводства конфронтации с другими странами, которая используется для обоснования необходимости содержания и развития ядерного оружия. Заявления о том, что существующего устрашения уже недостаточно, всегда воспринимались как серьезная угроза и порождали необходимость не только поддерживать гонку вооружений, но и вводить новые понятия, категории, например, "гарантированное нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях обстановки", "требуемый ущерб экономике", "оборонная ядерная достаточность". Это вызывало необходимость постоянно "нянчить" образ врага и находить любые доказательства для демонстрации всему миру его коварства. Так, например, обосновывалась необходимость обеспечения по критерию "эффективность - стоимость" ответного удара стратегическими ядерными силами, результат которого был бы неприемлем для потенциального агрессора.
Но никто из разработчиков ракетно-ядерного оружия и военных политиков не мог предвидеть, что чем страшнее оружие и чем его больше, тем сложнее проводить политику сдерживания путем устрашения. Вполне понятно, что для поддержания стратегического ядерного паритета даже с одной стороной такие важнейшие категории, как "достаточность" и "необходимость", постоянно находятся в противоречии с экономическими возможностями даже самого состоятельного государства.
Поэтому в ход был пущен построенный на человеческом страхе неосведомленных об этом оружии людей принцип "оборонной ядерной достаточности", который позволяет одновременно препятствовать возможности и необходимости радикальных сокращений существующих и даже стимулировать разработку новых ядерных вооружений. Понятно, что военно-промышленные комплексы и военные ведомства ядерных государств не могут смириться с утратой такого внешнего врага, который только и ждет случая, чтобы напасть. Они пытаются выдавать свои ведомственные интересы за национальные и продолжают спекулировать на инерции конфронтации. Устрашение, запугивание, как и прежде, строятся на том, что ряд стран имеют на вооружении стратегическое ядерное оружие, а значит, оно может быть, в принципе, когда-либо применено. Для военно-промышленных комплексов и военного руководства ядерных государств именно это является самым весомым "аргументом доказательства" необходимости иметь у себя большое количество ядерного оружия различного базирования.
Сдерживание путем нанесения неприемлемого ущерба
Сейчас, в переходный период к войнам нового, шестого поколения, который во многих странах совпал с их глубокими преобразованиями и кризисным состоянием экономики, возникают совершенно новые проблемы сдерживания войн и конфликтов. Ядерное сдерживание из глобального двухполярного трансформируется в глобальное многополярное и одновременно в региональное многополярное. Причем совершенно не исключено, что общая сумма всех региональных сфер ядерного сдерживания может в переходный период к войнам нового поколения даже превысить многополюсную глобальную сферу.
Выдвигаются и новые, порой абсурдные, с точки зрения теории и практики, формы ядерного сдерживания [21]. Если в глобальной многополярной сфере противостояния основным остается ядерное сдерживание агрессии лишь путем устрашения, запугивания, то в региональной многополярной - для сдерживания допускается и боевое применение тактического ядерного оружия.
Но кто может гарантировать, что с применением лишь тактического ядерного оружия даже в относительно второстепенном регионе с целью сдерживания агрессии не будет спровоцирована эскалация применения ядерного оружия и не начнется глобальная ядерная война? Самое страшное и опасное заключается именно в том, что боевое применение лишь маломощного тактического ядерного боеприпаса в интересах сдерживания означает конец всякого сдерживания. Немедленно наступят непредсказуемые последствия не только для ядерного государства, применившего это оружие, но и для многих других как ядерных, так и безъядерных стран. Ядерным оружием невозможно прекратить и уже начавшиеся военные действия, им можно лишь расширить их масштаб.
Однако похоже, что именно эта стратегия ядерного сдерживания может получить доктринальную и даже конституционную поддержку в ряде ядерных стран, а значит, и возможность ее законной реализации. Ставка на ядерное сдерживание фактически предполагает автоматическое снятие с этого оружия греха апокалипсиса [10]. Но грех не в оружии, а в том, как оно используется.
Весьма сомнительно и политическое сдерживание, т.к. ядерным оружием одного государства невозможно предотвратить использование ядерного оружия как инструмента политического давления со стороны другого государства. Ядерным оружием одного государства невозможно предотвратить строительство враждебной геополитической коалиции в любом регионе мира. Ядерным оружием невозможно предотвратить ядерную войну, невозможно предотвратить нанесение даже единичного ядерного удара по ядерной державе. Ядерным оружием без его применения также невозможно предотвратить нападение обычными вооружениями как со стороны ядерных, так и безъядерных государств. Во всех случаях существует жесткая связь между сдерживанием и применением ядерного оружия.
Политические заявления, утверждения, сделанные в новой военной доктрине России [11, 33] о решимости и готовности пойти на применение ядерного оружия в ответ на любую агрессию, являются лишь словесной угрозой и совершенно не связаны ни с эффективностью, ни с надежностью сдерживания любой агрессии, ни тем более с национальной безопасностью государства. Государство и его вооруженные силы оказались не способны провести остро необходимую военную реформу в течение десяти лет, и все эти годы они "сидели на игле" своего избыточного ядерного арсенала. Боеготовность и боеспособность обычных вооруженных сил все эти годы бездействия были критически низкими, к тому же их терзали использованием во внутригосударственных военных конфликтах.
Находясь практически в тупиковой ситуации с ядерным сдерживанием, военно-политическое руководство некоторых ядерных государств пытается выработать такие механизмы применения ядерного оружия, которые могли бы привести к желаемым результатам, но при этом не вызвали бы цепную реакцию увеличения количества ядерных ракет и боеприпасов в ответных действиях другой стороны. В этой связи можно наблюдать настоящую эквилибристику с различными механизмами ядерного сдерживания:
в интересах сдерживания ракетно-ядерного нападения любого противника предлагается "быть готовым" нанести массированный ядерный удар по его "основным ценностям";
для сдерживания безъядерного военно-политического конфликта против ядерного государства предлагается "быть готовым" нанести "ограниченный" или "дозированный" удар также по "основным ценностям" противника;
в целях сдерживания глобального безъядерного конфликта с ядерным государством или возглавляемой им коалицией предлагается "быть готовым" нанести "ограниченный" или "дозированный" ядерный удар по ядерным средствам противника.
При других конфликтных ситуациях в интересах сдерживания также предлагается "быть готовым" применить ядерное оружие в различных вариантах: массированном, немассированном, ограниченном, дозированном и единичном как стратегическим, так и тактическим ядерным оружием.
Понятие "быть готовым" применить ядерное оружие в ответ на начавшуюся агрессию противника в любом ее варианте ровным счетом ничего не меняет, т.к. современный агрессор достаточно грамотен и заранее уверен в бессмысленности применения именно ядерного оружия для сдерживания. Если же агрессор является к тому же еще и ядерной страной и получит хотя бы один из таких ударов сдерживания, скажем, тактическим ядерным оружием, то для него, видимо, не будет иметь особого значения, к какому варианту следует его отнести, и его ответная ядерная реакция может быть совершенно непредсказуемой.
На одном из заседаний Совета обороны России, которое состоялось в начале 1997 года, было заявлено, что "в случае угрозы перерастания агрессии из фазы регионального вооруженного конфликта в широкомасштабную войну Россия может использовать ядерное оружие первой для нанесения обезоруживающего удара по военным объектам".
Такое однозначное толкование ядерного сдерживания нашло свое отражение и в разработанной новой военной доктрине [11, 33]. В этом новом документе констатируется, что Россия оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее ядерного оружия или оружия массового поражения при широкомасштабной агрессии с применением обычного оружия "в критических ситуациях для национальной безопасности России".
Откровенная ставка на ядерное оружие из-за слабости обычных сил и средств (в непонятно каких "критических ситуациях") автоматически вводит государство в разряд стран реально угрожающих всему остальному миру. Указ Президента России
№ 24 от 10 января 2000 года фактически понижает порог применения ядерного оружия, чем явно пытаются компенсировать небоеспособность вооруженных сил. Учитывая такие государственные установки, касающиеся применения Россией ядерного оружия в войне с применением обычных средств поражения, ее потенциальные противники фактически ставятся в условия необходимости нанесения упреждающего разоружающего удара по российским стратегическим ядерным средствам. Демонстрация только готовности применить ядерное оружие в интересах сдерживания может стать самым мощным для противника побудительным мотивом не опоздать с нанесением ядерного удара первым, с дальнейшей эскалацией военных действий после начала агрессии.
Уже наблюдается не только отрицательная реакция на такую позицию российской военной доктрины, но могут появиться и серьезные санкции в отношении ядерной России со стороны остального мира. Известно, что как только ядерная Россия начала вести всего лишь контртеррористическую операцию обычными силами в Чечне по сценарию войн прошлого, четвертого поколения, то практически весь Запад стал открыто оказывать на нее мощное политическое и финансовое давление с целью заставить ее прекратить эту операцию. Это сразу же лишило Россию доверия со стороны других государств, а замораживание ранее обещанных финансовых займов поставило ее в трудное экономическое положение. Откровенная конституционная и доктринальная ставка на ядерное оружие не позволит ядерному государству опираться на такую категорию, как международное доверие, основанное на открытости, прозрачности и предсказуемости.
Известно, что на ввод необходимых боевых координат взамен нынешних "нулевых полетных заданий" требуется несколько десятков секунд и это может быть осуществлено даже вдогонку во время старта и в период разгона каждой ракеты непосредственно с местного пункта управления.
В перечень целей для ядерных ракет, предназначенных для осуществления функций сдерживания путем нанесения неприемлемого ущерба скорее всего будут включены важнейшие административные центры, военные объекты и пункты управления как отдельных стран, так и их коалиции. Сегодня практически весь объем задач, стоящих перед стратегическими ядерными силами России, могут выполнить уже упоминавшиеся 756 межконтинентальных баллистических ракет РВСН, оснащенных 3,5 тысячами боевых блоков. На вооружении ВМФ на 26 ракетоносцах размещено 416 баллистических ракет, для которых имеется 1800 боевых частей. ВВС имеют на вооружении 500 ядерных крылатых ракет и авиационных бомб, которые способны поднять около 70 тяжелых бомбардировщиков [57].
Теперь в соответствии с вашингтонскими инициативами США в октябре 2001 года Россия скорее всего сократит эти силы на две трети - до 1500 боевых блоков. Однако это совершенно не повлияет на эффективность нынешних двух вариантов ядерного сдерживания: сдерживания путем запугивания ядерным оружием и сдерживания путем нанесения неприемлемого ущерба.
С этих стратегических ядерных сил, как видно из уже упоминавшейся позиции Совета обороны России, фактически сняты ограничения на применение ядерного оружия первыми. Но сдерживание путем нанесения ядерных ударов первыми фактически может привести не к остановке, а, наоборот, к нарастанию масштабов войны и к перерастанию ее в полномасштабную ядерную, со всеми вытекающими последствиями. Даже трудно себе представить, кто мог придумать и тем более узаконить это.
Безусловно, в реальных планах должны быть разработаны самые различные и весьма чувствительные к конкретным задачам сдерживания варианты применения ядерного оружия. Однако эти различия немедленно исчезнут в случае практического применения ядерного оружия любой стороной независимо от его масштабов и задач. Игра в ядерное государство и в ядерное сдерживание путем нанесения неприемлемого ущерба вероятному агрессору, как ни парадоксально, может скорее всего привести к тому, что, имея ядерное оружие, можно потерять все - доверие, экономику, влияние, независимость и даже государство, а может, и планету в целом.
Если от угрозы применения ядерного оружия в интересах сдерживания ядерное государство все же перейдет к его применению, то его удары могут носить характер демонстрации, устрашения и возмездия, о которых шла речь в предыдущем параграфе. Демонстративные удары, по мнению некоторых современных специалистов [21], могут наноситься тактическим ядерным оружием для разрушения горных перевалов, транспортных узлов, инженерных сооружений, коммуникаций, для уменьшения проходимости местности, блокирования и т.п. Нетрудно заметить абсолютную военную безграмотность таких "спецов", которые забыли, что речь идет о ядерном оружии, а не об обычном, но более мощном оружии. Хирургического ядерного удара не бывает. Ядерное оружие - это оружие массового поражения, результат применения которого является комплексным, непредсказуемым, неподконтрольным. Такая демонстрация приведет непременно к быстрой эскалации применения ядерного оружия, а не наоборот.
Для устрашения предлагается [21] наносить ограниченные ядерные удары с целью дезорганизации управления, завоевания превосходства, уменьшения ядерного потенциала противника, уничтожения его резервов, баз снабжения и т.п. Не подсказали "спецы", как можно заставить и другую сторону в ответ действовать тоже только ограниченными ядерными силами. Думается, что нет необходимости дальше комментировать этот абсурд.
Однако сдерживание путем применения ядерного оружия во многих ядерных странах считают неотъемлемым фактором современной стратегической стабильности [4, 10, 33]. При всей неоспоримости катастрофических последствий после применения ядерного оружия в интересах сдерживания его продолжают считать основным способом предотвращения любой войны. Более того, его пытаются воспринимать как универсальный и всеобщий "инструмент мира" [6]. Значит, это кому-то выгодно.
Рассмотрение возможности сдерживания любого агрессора путем применения ядерного оружия первым и нанесением ему заданного ущерба показывает, что здесь больше непредсказуемости, чем смысла. Этим оружием невозможно защитить страны и их народы от ядерного удара другой ядерной страны. Можно нанести только ответный ядерный удар, но будет уже поздно.
Нельзя надеяться, что после этого противник, совершивший безъядерную агрессию против ядерного государства, будет пребывать в состоянии неопределенности по способу его действий. Если это будет ядерный противник, то он в ответ на сдерживание его вторжения с помощью маломощного тактического ядерного оружия обороняющегося обрушит на него всю имеющуюся у него стратегическую ядерную мощь. Если это будет неядерный противник и против него было применено ядерное оружие, то здесь возможны непредсказуемые варианты ответных действий со стороны его ядерных союзников. Могут возникнуть различные вариации ответных действий и в том числе с участием других ядерных стран.
Но теперь уже совершенно точно известно, что применившему ядерное оружие первым вряд ли удастся избежать ядерного поражения типа чернобыльского от своего же ядерного оружия [13]. Ясно также, что нельзя надеяться на возможность управлять ядерной эскалацией, на безнаказанность нанесения одиночных выборочных маломощных ударов по объектам на территории противника. На все эти действия противник, обладающий ядерным оружием, ответит скорее всего полномасштабным массированным ударом своих ракетно-ядерных сил и средств.
Например, президент США подписал в ноябре 1997 года очередную директиву, в которой говорится о возможности нанесения ядерного удара по российским военным и гражданским объектам, а также расширяется перечень целей на территории Китая. Такие директивы, очевидно, подписываются ежегодно во всех ядерных странах, и здесь нет ничего удивительного, но именно это свидетельствует о невозможности управлять процессом применения ядерного оружия другой стороной и пытаться каким-то образом регулировать дозы его применения в интересах собственного ядерного сдерживания. Сейчас уже ясно, что в природе не существует механизмов сдерживания ядерным оружием любых войн и военных конфликтов. Без его применения сдержать ничего нельзя, а применение ядерного оружия в интересах сдерживания ведет к непредсказуемому исходу.
В лучшем случае, ядерное сдерживание, очевидно, имеет смысл только как средство предупреждения именно ядерной агрессии потенциального противника. Нельзя планировать ядерную войну с целью ее выиграть. Нельзя рассматривать ядерное оружие как средство сдерживания агрессии, осуществляемой с применением обычного оружия. Необходимо также четко осознавать, что это оружие не только уничтожения агрессора, но и самоубийства обороняющегося, на что цивилизованное ядерное государство вряд ли когда решится. В этой связи явно просматривается политика некоторых крупных ядерных государств, направленная не только на скорейшее кардинальное сокращение количества этого оружия во всех ядерных странах, но и на его полную ликвидацию, хотя оба эти процесса идут и будут идти не так быстро, как бы им хотелось.
Следует при этом также отметить, что уже многие страны, в том числе и безъядерные, безразлично относятся к ядерному оружию и сдерживанию ряда государств, т.к. понимают, что в категорию "сдерживание" должен быть непременно включен как абсолютно иррациональный сам ядерный удар и его результат - "неприемлемый ущерб". И ясно, что если ядерный удар все же будет нанесен в целях сдерживания, то всякому сдерживанию придет конец и наступит тот самый апокалипсис, в котором не будет победителей.