Смит Бобби. Небеса

   — А вы что думаете, Алекс?
   — Я думаю, что венец — одно из самых совершенных сокровищ, когда-либо созданных человеческими руками. С ним надо обходиться бережно. Венец — причина стольких страданий. Надеюсь, после того, как мы найдем его, он будет приносить только радость и счастье.
   — Что думаете вы, святой отец? Какие надежды вы возлагаете на поиски?
   — Я надеюсь оправдать доверие, которое оказал мне Лоуренс. Думаю, мы сумеем правильно распорядиться венцом. — Уин не сомневался, что они сумеют. Никакие деньги не заставят его отказаться от своего обещания — уберечь венец от братьев Энтони. На данный же момент его главной задачей было преодолеть влечение к Алекс, сдерживать себя в течение долгих дней и ночей, будучи практически наедине с ней. Неизвестно, в какие края заведут их поиски, но он надеялся, что с честью перенесет все испытания. Он сделает это для дяди Эдварда. Он не заставит дядю стыдиться за своего племянника.
   — Мы почтим память Лоуренса, когда найдем венец. Ему было бы приятно узнать, что он сделал правильный выбор, когда прислал нам книги с зашифрованной задачей, — сказал Мэтт.
   — Конечно, — промолвила Алекс, смутившись. Ее ужасная тайна жгла ее. Она должна будет предать отца Уина и Мэтта! Ей казалось, что проклятие венца уже начинает распространяться на нее.
   — Я сообщу вам обоим, когда найду завтра подходящий поезд. Постараюсь сделать это побыстрее, — сказал Уин, собираясь уходить.
   — Я буду ждать, — ответила Алекс, провожая гостей до двери.
   Они пожелали девушке спокойной ночи и удалились. Алекс смотрела им вслед, наконец, ночная тьма поглотила их силуэты.
   Оставшись в одиночестве, Алекс налила себе чашку горячего чая и села в гостиной. Ее настроение колебалось между отчаянием и восторгом: восторг охватывал ее при мысли о предстоящих увлекательнейших приключениях, но, вспомнив угрозы Филиппа и Роберта, она погружалась в мрачное отчаяние. Филипп сказал, что они не выпустят ее из виду. Интересно, узнают ли они, что завтра она, Уин и Мэтт отправляются в Сент-Луис?
   Однако Алекс не пришлось долго ломать над этим голову. Выпив чаю, она отправилась к себе в спальню. Не успела она закрыть за собой дверь, как низкий мужской голос произнес:
   — Итак, чем закончилось ваше свидание с Брэдфордом?
   — Что вы здесь делаете? — испуганно вскрикнула она, прижимая руки к груди.
   — Мы же обещали наблюдать за тобой.
   — Я позову на помощь!
   — Ну, ты же хочешь увидеть своего отца живым, не правда ли, малышка? — Филипп вышел из темноты и приблизился к Алекс с многозначительной улыбкой. С тех пор, как они с Робертом решились забраться в дом к Брэдфорду, он стал еще более циничным и жестоким. Теперь уже никакие преграды не могли остановить его. Алекс была в его власти, он мог говорить и делать все, что хотел.
   — Ты… ты подонок. — В ней кипела ненависть. Если бы она была мужчиной, она заставила бы его перестать так, улыбаться! Алекс ненавидела этого человека и его брата. Когда-нибудь они получат по заслугам! Но сейчас она вынуждена подчиниться ему, и это привело ее в ярость.
   — Тебе кто-нибудь говорил, как ты прекрасна, когда сердишься? — начал Филипп. Он поднял руку и потрепал ее по подбородку.
   Когда его потная рука коснулась ее лица, Алекс почувствовала отвращение. И оттолкнула руку.
   — Не прикасайся ко мне!
   Филипп ухмыльнулся:
   — В мои планы не входит нарушать наш договор, дорогая. Но если ты передумаешь, я был бы счастлив.
   — Никогда!
   — Посмотрим, — самодовольно улыбаясь, произнес он. — Ну, теперь расскажи, что вы собираетесь делать. Ты должна держать нас в курсе, мы не намерены оставлять вас в покое. Если мы потеряем тебя из виду, боюсь, что-нибудь неприятное может случиться в тюрьме с твоим отцом. Нам бы очень не хотелось этого, понятно?
   — Не беспокойся, Филипп, — тихо сказала Алекс, — я сделаю все, что возможно, и спасу отца от вас.
   — Тогда расскажи, о чем вы сегодня договорились. Я хочу знать это, — холодно приказал он.
   Она быстро сообщила ему все, не вдаваясь в подробности.
   — Согласно первому ключу в книге, отец Брэдфорд, Мэтт Маккитрик и я должны ехать в Сент-Луис. Не знаю, почему они пришли к такому выводу. Думаю, они объяснят мне, когда мы выедем.
   — Сент-Луис? — Он нахмурился. — Хорошо, дорогая. Мы с Робертом поедем следом. И не думай ускользнуть.
   — Повторяю: не беспокойся, я не хочу подвергать жизнь моего отца опасности.
   Он хотел, было вылезти в окно (этим способом он и проник в комнату), но остановился и напоследок сказал:
   — Запомни, Алекс! Ни Брэдфорд, ни Маккитрик не смогут тебе помочь. Спасти твоего отца можем только мы с Робертом. Мы будем следить за тобой. Ты никогда не будешь знать, где мы. Поэтому будь осторожна — не сболтни лишнего своим новым друзьям.
   Алекс ничего не ответила и только ждала, когда же он, наконец, уйдет. Услышав, как он спрыгнул в сад, она молниеносно подбежала к окну и заперла его. Однако ей не удалось избавиться от чувства, что Филипп рядом, наблюдает за ней, хищнически улыбаясь. Ночь Алекс провела в кабинете отца, расположившись на маленьком, неудобном диване.

Глава 7

   На станции Уин сел на жесткую деревянную скамейку, стараясь не обращать внимания на жару, вонь и тесноту. Они путешествовали уже четыре дня, и он раскаивался, что принял решение участвовать в экспедиции. Уин чувствовал себя разбитым: вагоны поезда были неудобными, воротничок слишком тесен, он тосковал по горячей ванне, чистой одежде, по бутылке бренди и доступной женщине, хотел удобств и покоя его лондонской квартиры.
   Размышляя о прошедшем, Уин понял, что решил принять участие в поиске венца только потому, что это должен был сделать его дядя. Но с течением времени он все больше убеждался, что был ничто по сравнению с дядей. Ему было далеко до истинной доброты, деликатности и терпимости, которыми обладал Эдвард Брэдфорд.
   Все началось в первый же день поездки. Люди, видя его одеяние священнослужителя, подходили к нему и начинали изливать душу. Уин был ошеломлен таким вниманием, и дело было не в том, что он не хотел выслушать или помочь. Он просто не знал, как это сделать. Он пытался утешить, сказать что-либо доброе, но в большинстве случаев просто сидел и слушал. Его интересовало, как можно научиться разбираться в человеческой душе, действенны ли его благословения. В глубине души он надеялся, что да. Люди доверяли ему и надеялись, что его несколько слов могут по-настоящему изменить их жизнь.
   — Святой отец. — Женский голос отвлек его от собственных мыслей, и Уин увидел стоящую перед ним блондинку, похожую на ангела.
   — Да, мэм. — Он начал подниматься.
   — Нет, нет, не надо вставать. Я хочу угостить вас этим печеньем, — сказала она, протягивая маленькую коробочку. — Вы выглядите усталым, святой отец. Так, может быть, это поможет.
   — Благодарю, миссис…?
   — Уилсон, святой отец, Маргарет Уилсон. — Она просияла от радости, видя, что он открывает коробку.
   — Я — отец Брэдфорд. Благословляю вас, миссис Уилсон. Это печенье как раз то, что мне нужно в данный момент. Оно выглядит аппетитно.
   — О, прекрасно. Мой поезд сейчас отправляется, так что я уезжаю, святой отец.
   — Желаю счастливого пути.
   — Благодарю, отец Брэдфорд. Вам также, — на прощание улыбнулась миссис Уилсон. Она считала его самым симпатичным священником, которого когда-либо встречала, и, когда она садилась в поезд, на сердце у нее было легко.
   — Вы очень милый человек, — сказала Алекс, ласково улыбаясь Уину. Она сидела рядом с ним, дожидаясь, когда он закончит разговор с блондинкой.
   — Благодарю вас, — ответил он. Интересно, что бы она сказала, если бы знала о его обмане? — Возьмите печенье. — Он держал коробочку перед ней.
   — С вами, наверное, это постоянно случается? Все подходят, исповедуются, просят совета… Это так обременительно, — сказала она и взяла печенье. — Вы прекрасно держитесь.
   — Это совсем не обременительно, — ответил он и тоже взял печенье, хотя на самом деле ему было ужасно неловко благословлять при таком количестве свидетелей. Интересно, учат ли священников благословлять в семинарии?
   — Если я смогу помочь хоть одному человеку, смягчить любовью и милосердием хоть одно сердце, прояснить хоть одну душу, то я не зря родился на свет. — Он с удивлением подумал, что, пожалуй, говорит это искренне и верит своим словам.
   — Знаете, вы особенный, вы непохожи на других. — Нежный блеск светился в темных глазах Алекс.
   Уин пристально посмотрел на нее. Она была очень привлекательна, и ему хотелось ее обнять. Ее губы казались мягкими и непреодолимо влекли, ему хотелось целовать ее. Раньше в его жизни были бренди и доступные женщины. От бренди он и сейчас не отказался бы, но единственной женщиной, которую он желал, была Алекс.
   Уин быстро доел печенье и посмотрел по сторонам. Интересно, чтобы она сказала, если бы узнала его мысли.
   — Я такой же, как все.
   — Нет, что вы, вы — человек незаурядный, поэтому и посвятили свою жизнь Богу и Церкви. Вы достойны восхищения!
   Ее похвала болезненно отозвалась в сердце Уина. Какое жестокое разочарование ждет Алекс, когда правда обнаружится! Он пытался успокоиться, убеждая себя, что делает это из чистых побуждений.
   Действительно, Уин не думал о личной выгоде, когда решился на обман. Он просто хотел сделать то, что не успел его дядя. Вера Эдварда должна была помочь им в поисках сокровища, поэтому он и переоделся священником. И он доведет дело до конца, чего бы ему это ни стоило.
   Близость Алекс, невыносимая духота вокзала давили на Уина. Он понимал, что ждать придется не один час: поезд должен был отправиться в десять утра, а сейчас только три. Начальник станции объяснил пассажирам, что произошла небольшая авария на путях и придется подождать, однако разумные доводы не облегчали мучительного ожидания.
   — Не возражаете, если я выйду на минутку на воздух, — сказал Уин Алекс и Мэтту.
   — Мы останемся, вдруг объявят посадку, — ответил Мэтт.
   Мэтт наблюдал за многочисленными собеседниками отца Уина, повествующими ему о личных проблемах, и размышлял, как такой человек, как Брэдфорд, мог стать священником. Вероятно, это было непоколебимое решение. Мэтт в душе восхищался цельностью, волей, силой характера своего нового друга. Он бы не смог отрешиться от себя и переживать чужое горе, как свое собственное.
   Вручив коробку с печеньем Алекс, Уин вышел. Он хотел расслабиться, подышать свежим воздухом и направился к скамейке, стоявшей под раскидистым деревом.
   — Святой отец…
   Уин едва не застонал. Разве он хотел многого? Только несколько минут в одиночестве, несколько минут тишины… Чтобы никого не было вокруг.
   — Да? — Он оглянулся и увидел маленького мальчика лет одиннадцати.
   Взгляд мальчика был серьезный и озабоченный. Одежда — грязная и потертая, а его густых волос, похоже, давно не касался гребешок.
   — Вы не могли бы поговорить со мной?.. Всего несколько минут. Это личное…
   Уин понял, что мальчик заговорил с ним, с трудом поборов в себе робость, и не смог ему отказать.
   — Разумеется. Давай посидим на той скамейке под деревом? Там прохладно.
   — Как вам угодно, святой отец.
   Они подошли к скамейке и сели. Мальчик собрался с духом и начал:
   — Меня зовут Бобби, святой отец. Сразу хочу признаться, что я не католик.
   — Понимаю. — Уин был озадачен. Если этот мальчик не католик, зачем он заговорил с ним? — Чем я могу тебе помочь?
   — Видите ли, отец…
   — Меня зовут Брэдфорд.
   — Отец Брэдфорд, — продолжал мальчик и вдруг спросил с вызовом: — А, правда, что если я совершу какой-нибудь страшный грех, вы меня все равно простите?
   Уин удивленно посмотрел на мальчика. О каких «страшных грехах» он говорит? Он только вышел из младенческого возраста.
   — Не все грехи одинаковы. Потом это зависит… — глубокомысленно произнес Уин, тщательно пытаясь вспомнить хотя бы что-нибудь из учения католической церкви, которое он когда-то проходил в школе. Он так давно не был на исповеди…
   — От чего? — Глаза мальчугана сузились, он внимательно изучал лицо священника, как он полагал, больше приближенного к Богу, чем простые смертные.
   — От того, раскаивается ли человек в содеянном.
   — Понятно. А можете ли вы простить настоящий грех, большой грех, убийство?
   — Убийство? — Уин еще больше изумился. — Да, даже убийство может быть прощено, если человек раскаивается.
   Бобби боялся пошевелиться, он так и замер в ожидании ответа. После слов Уина он шумно вздохнул:
   — Святой отец, а мне, не католику, вы можете отпустить грехи?
   — Отпустить грехи может только Бог. Я выполняю Его волю здесь, на земле.
   Бобби впился глазами в Уина. Когда же их взгляды встретились, Уину показалось, что мальчик смотрит в его душу.
   — Святой отец, я тяжко согрешил…
   — Ты хочешь рассказать об этом сейчас?
   — Да. И я не раскаиваюсь в том, что сделал. По крайней мере, не во всем. Мой старик часто бил меня. Каждый день напивался, приходил и набрасывался на нас с мамой.
   — Мне очень жаль.
   — Да, мне тоже. Святой отец, я поступил дурно, но я не мог больше терпеть. Я сбежал. Сел на первый попавшийся поезд и был таков. Теперь я здесь.
   — Ты давно сбежал? — Уин начинал понимать, как плохо пришлось мальчику.
   — Больше месяца. Но я не жалуюсь. Я даже особенно не голодал, но, знаете… — его глаза наполнились слезами, — я даже не попрощался с мамой. Я просто ушел из дома, когда все спали. Я так скучаю по ней, святой отец. Ужасно. Я беспокоюсь за нее, да и она, я знаю, беспокоится. Я не хочу, чтобы она страдала.
   Мальчик чуть не плакал, ему было очень тяжело.
   — Скоро ты вырастешь. Ты уже и так достаточно взрослый мужчина, если сумел так долго обходиться без помощи родных. А читать ты умеешь?
   — Я ходил в школу, но не особенно долго, поэтому мало чему научился. Мы жили очень бедно, поэтому я рано научился зарабатывать. У меня ведь еще два младших брата и сестричка.
   — Вот что я бы посоветовал тебе, — сказал Уин и подумал: «Как я могу помочь его несчастной матери, жене пьяницы и, похоже, озлобленного человека?»
   Мальчик ждал.
   — Вернись домой, к маме. Никто на свете не будет любить тебя так, как она. Может, вам будет нелегко, но вы будете вместе. Сходи в какой-нибудь храм, скажи священнику, что я посоветовал тебе обратиться к нему. Расскажи ему все и попроси как-нибудь повлиять на твоего отца.
   Бобби испуганно замотал головой:
   — Ой, вряд ли это поможет, святой отец. Он только разозлится.
   — А у твоей матери есть еще родственники?
   — У меня есть дядя, он фермер.
   — Скажи маме, чтобы она написала ему. Пусть он возьмет вас к себе. Если отец так безобразно с вами обходится, вам лучше уехать.
   Бобби задумался. Эта мысль была ему по душе. Они с матерью давно хотели оставить отца.
   — Вы простите меня, святой отец, что я убежал из дому и бросил маму?
   Уин коснулся плеча мальчика, потом головы:
   — Твои грехи прощены, Бобби. Иди и впредь не греши. Теперь ты глава семьи. Главное — быть добрым и справедливым.
   Он благословил мальчика твердо и уверенно и сказал:
   — Пойдем со мной.
   — А куда мы идем?
   — Идем купить тебе билет до дома. Я хочу быть уверен, что ты в целости и сохранности доберешься домой.
   Бобби благодарно посмотрел на своего неожиданного покровителя. Этот человек совершил чудо. Он отправлял его домой, к матери, и собирался к тому же оплатить проезд.
   — Я верну вам деньги, непременно верну.
   — Не надо. — Уин остановился и внимательно оглядел мальчика. — Забудь об этих деньгах.
   — Но я не люблю быть в долгу, святой отец.
   — Ты вернешь мне долг сполна, если благополучно доберешься домой. Я хочу, чтобы ты работал, помогал матери, братьям и сестре. Кроме того, тебе надо обязательно научиться читать. Когда ты вырастешь, начнешь зарабатывать и тебе захочется отдать мне долг, отдай эти деньги на благотворительные цели. Делай другим добро, и оно возвратится к тебе сторицей.
   Бобби внимательно посмотрел ему в глаза:
   — Я сделаю все, как вы сказали. Вы будете гордиться мной.
   — Молодец, Бобби. — Уин положил руку на плечо мальчику, и они направились к кассе.
   — Где ты живешь, Бобби?
   — В Питсбурге.
   — Дайте мне, пожалуйста, один билет до Питсбурга. Когда отправляется поезд?
   Кассир сказал ему час отправления. Уин купил билет и вручил его мальчику вместе с небольшой суммой денег на дорогу.
   — Помни, что ты мне обещал.
   — Я буду помнить, святой отец! Спасибо.
   Затем неожиданно и для Уина, и для него самого мальчик бросился на шею своему спасителю и крепко обнял его.
   Вначале он боялся подойти к священнику и заговорить с ним, но теперь он знал, что это совсем не страшно. Будущее его было ясным и определенным. Он соберет вещи и поедет домой, к матери. Он страшно скучал по ней все это время, так хотел увидеть ее, хоть разочек.
   — Пожалуйста, Бобби. Еще хочу тебе сказать…
   — Да, сэр?
   — Молись. Всегда молись. Даже если тебе невыносимо тяжело, надейся на Бога, и Он устроит твою жизнь.
   — Да, я понимаю. Ведь это Бог устроил нашу сегодняшнюю встречу?
   — Да, это Он.
   — Пойду соберу вещи. Я увижу вас еще сегодня?
   — Если поезд не придет, увидишь.
   — Я буду спешить.
   Потом они расстались, и Уин наблюдал, как мальчик весело бежал по улице.
   — Как вы добры! — Голос Алекс заставил Уина вздрогнуть, так неожиданно она заговорила с ним.
   Уин покраснел:
   — Вы давно слушаете наш разговор?
   — Достаточно. По-моему, очень хороший мальчик.
   — Да, очень. Если ему немного повезет, он станет прекрасным человеком. Может, его путь не из легких, но он умен и разберется что к чему.
   — Вашими молитвами он не может стать неудачником. Мэтт послал за вами. Он считает, что пора перекусить. Мы нашли небольшой ресторанчик недалеко отсюда.
   Алекс и Уин направились туда, где их ждал Мэтт. В присутствии Уина девушка чувствовала себя в полной безопасности. В нем была какая-то необъяснимая сила, уверенность, которая располагала к себе и вызывала на откровенность. С другими мужчинами она никогда не испытывала ничего подобного. Вдруг Алекс подумала о Мэтте. Он тоже очень красив и умен, это бесспорно. Но в отце Уина было еще нечто, что особенно трогало ее сердце.
   — Вы присоединитесь к нам, отец Брэдфорд? — спросил Мэтт, когда они приблизились.
   — Да, давайте пообедаем. Вероятно, нам еще не раз придется наведываться в этот ресторан.
   Уин с отчаянием смотрел, как Мэтт берет Алекс за руку и ведет ее к ресторану, мужественно сохранял спокойствие и тогда, когда она грациозно повернулась к Мэтту и засмеялась — по-видимому, он сказал ей что-то остроумное.
   Уин хотел идти рядом с ней, о чем-нибудь болтать. Мэтт может запросто себе это позволить, тогда, как он вынужден сохранять дистанцию. Это выводило Уина из себя, и тогда он вспоминал о дяде Эдварде и о венце — надо найти его и проследить, чтобы он оказался в надежных руках. Сделав это, он может вернуться к прежней жизни.
   Но вдруг он понял, что его прошлая жизнь больше не кажется ему привлекательной. Алекс — вот предмет всех его желаний. Уин решил, что все это оттого, что он так долго ведет целомудренный образ жизни. Что и это полезно. Только бы Алекс не отвернулась от него, когда путешествие закончится.
 
   Сент-Луис был одним из самых больших портов страны. Более ста пароходов стояли на рейде вдоль берега.
   Путешественники прибыли ранним утром и остановились в небольшой гостинице. Поездка была очень утомительной, и все желали только одного — поскорее отдохнуть. Уин и Мэтт поселились в комнате, соседствовавшей с комнатой Алекс.
   Алекс чувствовала себя на седьмом небе, тщательно вымывшись в горячей ванне. И как только ее олова коснулась подушки, она мгновенно заснула на мягкой, удобной кровати с чистыми простынями. Только стук в дверь через несколько часов пробудил ее ото сна.
   — Алекс? — приглушенный голос позвал через дверь.
   — Я сейчас буду, готова, — сонно ответила она, вставая. Она спала в сорочке и, набросив пеньюар, открыла дверь. — Сожалею, что заставила ждать, Должно быть, я устала больше, чем предполагала. — Алекс подняла глаза, ожидая увидеть Мэтта.
   Но, к ее удивлению, на пороге стоял Уин. Внезапно ей почему-то стало неловко. Высокий, широкоплечий, и эта его улыбка… О, что за улыбка! Его глаза казались бездонными! Алекс тщательно запахнула свой пеньюар:
   — О, простите…
   Уин остановился, но прежде дерзко оглядел девушку. Страстное чувство вспыхнуло в нем. Она выглядела чудесно: сонное милое лицо, взъерошенные волосы. Хотя пеньюар полностью закрывал ее, ткань соблазнительно подчеркивала мягкие линии бедер и груди. Как бы он хотел утонуть в ее объятиях! Вместо этого Уин остановился и повторил про себя обычную ложь: он ничего не хочет, никого не желает. Он приказал себе быть спокойным и сдержанным. Уин подумал, что если бы тогда в Мерифилде в его постели вместо Люси оказалась Алекс, он и сейчас оставался бы там.
   Овладев своими чувствами, Уин, не выдавая смятения, спокойно сказал:
   — Мэтт и я решили еще раз посмотреть книги.
   — О, конечно. Только дайте мне минуту, чтобы надеть что-нибудь более подходящее. — Она запиналась на каждом слове, но решила, что ее мысли путались после крепкого сна.
   Закрыв дверь, Алекс быстро надела платье, чулки и туфли, причесала свои волосы. И только потом впустила Уина и Мэтта, принесших с собой из соседней комнаты стулья.
   — Уин и я — мы оба согласились, что полная разгадка имеет некоторое отношение к Церкви, — начал Мэтт.
   — Между упомянутыми в книгах святыми и вратами Небес должна быть связь. Но какая?
   — Почему бы нам не разделиться и не обследовать город и его окрестности? Мы можем встретиться здесь завтра в полдень и рассказать об увиденном.
   — Прекрасно, я начну с церквей, — сказал Мэтт. — Алекс, хочешь пойти со мной?
   — Я возьму Алекс с собой, — быстро объявил Уин тоном собственника. — Мы проверим кладбища, монастыри и все, что там может быть.
   — Итак, до встречи. — Мэтт оставил комнату.
   — Все готово? — спросил Уин девушку, когда они остались одни.
   — Да. Я так волнуюсь. Это наш первый реальный шаг в поисках венца. В случае удачи мы можем найти то, что необходимо для второй разгадки.
   — Вы, определенно, оптимистка.
   — Думаю, что это так. Зная Лоуренса, я уверена, что сделать это нелегко. Его загадки, несомненно, означают нечто большее, чем-то, что он говорит в письме Он всегда хотел видеть невидимое, обожал непонятное и непостижимое.
   — Вы хорошо знали Лоуренса? — спросил Уин, когда они вышли из отеля.
   — Он и мой отец были очень близки. Я уверена, что папа будет сожалеть об упущенной возможности принять участие в этом путешествии. — Она знала, что была права, особенно после того, как узнала о месте его пребывания.
   — Вы опечалились? С вами все в порядке? Что-нибудь беспокоит?
   — Все хорошо. Я просто подумала, как был бы доволен папа, если бы был с нами!
   — Он бы гордился вами за поддержку этого дела.
   — Я надеюсь, что это так. И когда все закончится, будет ясно, что мы поступили правильно.
   — Я уверен в этом. Лоуренс этого хотел.
   Алекс задумалась, вспомнив Филиппа и Роберта. Как бы она хотела, чтобы жизнь отца была вне опасности и чтобы сложившуюся ситуацию контролировала именно она, а не братья Энтони.
   Уин и Алекс наняли экипаж и поехали по городу, внимательно рассматривая церкви и монастыри. Примерно через час они оказались возле высокой кованой ограды, окружавшей строение, похожее на церковь.
   — Подождите, что это за здание? — спросил Уин возницу.
   — Это монастырь Святого Сердца, — объяснил тот, останавливаясь перед открытыми двойными воротами.
   — Уин, смотрите! — В волнении, охватившем ее при виде здания, Алекс крепко сжала руку священника.
   Над главным входом был вырезан из камня символ Святого Сердца.
   — Это здесь!
   — Возможно, вы правы, — согласился Уин, когда они осмотрели двор, кирпичное трехэтажное ветхое здание и кладбище, расположенное на заднем дворе.
   Место выглядело пустынным. Кроме одинокой, одетой в черное женщины, шедшей через кладбище, здесь никого не было. Возможно, это то самое место, о котором говорил Лоуренс. Но если учесть, что он любил трудные загадки, требующие смекалки, то они могли ошибиться — слишком легким казалось решение.
   Вернувшись в отель, они отпустили экипаж и поднялись в комнаты дожидаться Мэтта. Ближе к вечеру он, наконец, вернулся.
   — Ну, как? — спросил Уин.
   — Неудачно, мне не повезло, я ничего не нашел. А как у вас?
   — А мы, кажется, нашли, Мэтт!
   Алекс быстро рассказала ему о монастыре.
   — Что мы теперь будем делать? — спросил Мэтт.
   — Мы должны добиться свидания с настоятельницей. Если мы на правильном пути, она сможет помочь нам, — ответил Уин.
   — Есть, однако, еще одна вещь, которая беспокоит меня, — сказал Мэтт.
   — Что это?
   — Слова в ключе: «…два сердца должны в одно слиться. Пусть делят они только имя и тяготы долгой дороги». Что может это означать?
   — Лоуренс не мог оставить задачу без объяснения. Все, что он написал, имеет отношение к поиску венца. Он не был человеком, который напрасно тратил слова или усилия. Все в его книге уместно, одно следует из другого, — сказала Алекс.
   Уин был в растерянности. Именно он первый читал загадку в Бостоне и пытался понять, что в действительности имел в виду Лоуренс. И только одно объяснение казалось Уину единственно возможным, но оно ему очень не нравилось.