Смит Бобби. Нежные узы

   – Да, – ответил Дейв, хмуро посмотрев на Молли. – Я волнуюсь за Маколи. А что, если они вернутся? Ему грозит опасность, а он собирается пойти на это лишь ради меня.
   – Это его работа, Дейв, – возразила Молли, не желая, чтобы Дейв чувствовал себя виноватым.
   – Не его работа защищать человека, обвиняемого в убийстве, от пьяной толпы.
   – Его. Вас ни в чем не признали виновным! Вы ни в чем не виноваты!
   Дейв взглянул на нее, удивленный ее горячностью.
   – Вы и правда так думаете?
   Молли вспыхнула, а потом призналась:
   – Да, конечно! Вы не убивали Сантану. Готова поспорить на свою жизнь.
   Преданность Молли удивила его.
   – Вы правы, Молли. Я не убивал Сантану, но, кроме Клэя, вы единственная, кто мне верит.
   – Думаю, вы ошибаетесь. Шериф Маколи не позволил бы вам уйти со мной, если бы не доверял вам.
   – Это верно, но мне нужны доказательства, чтобы убедить суд.
   – Вам нужно верить, что все будет хорошо. Молли подняла на него сверкающие глаза.
   – Верить... – медленно повторил Дейв. – Но иногда надеяться так трудно...
   – Я знаю, но просто помните, что я и Клэй верим вам. Я никогда не брошу вас! – пылко пообещала Молли.
   – Надеюсь, что вы правы, – вздохнул Дейв.
   – Молли... – плаксиво позвал Джимми из соседней комнаты.
   – Мне нужно к матери, – извинилась она, жалея, что приходится прекращать общение с Дейвом. – Мы поговорим позже.
   – Не волнуйтесь, – улыбнулся он. – Я буду ждать вас здесь.
   Их взгляды на мгновение встретились, потом она отвернулась, чтобы узнать, что понадобилось Джимми.
 

Глава 21

 
   Берта Харви метнула на Молли леденящий взгляд, когда та вернулась в ресторан некоторое время спустя.
   – Где ты была? Ты ушла отсюда более двух часов назад, и с тех пор я тебя не видела и не слышала!
   Молли всю дорогу придумывала, что скажет хозяйке, и была готова изложить ей свою версию произошедшего.
   – У тюрьмы были беспорядки, когда я там находилась. Разве вы об этом ничего не слышали?
   – Беспорядки? – Глаза Берты зажглись при мысли о каком-то волнении в городе. – Что за беспорядки?
   Дела в ресторане шли своим чередом. Она совершенно ничего не слышала о том, что произошло.
   – Там толпа пыталась захватить арестанта.
   – Захватили? – жадно поинтересовалась Берта. Она уже целую вечность ждала, что арестанта повесят.
   – Нет, – ответила Молли, не желая рассказывать больше, чем надо.
   – А арестант?
   – Думаю, с ним все в порядке, но точно я не знаю.
   – Что ты этим хочешь сказать?
   – Очевидно, шериф подозревал, что кое-что может случиться, поэтому перевел О'Кифа куда-то в безопасное место.
   – Ты выяснила, куда именно? – настаивала Берта. Молли начинала нервничать от требовательных вопросов.
   – Нет, он не сказал.
   – Ты спрашивала?
   – Нет, – ответила Молли, не понимая, в чем дело. С чего бы Берте интересоваться, где арестант?
   – Я так и подумала, – усмехнулась Берта. – Какая от тебя польза? Ты ведь совершенно не переживаешь по поводу наших потерь!
   – Потерь? – Молли ошеломил такой ход мыслей.
   – Да! Если О'Кифа перевели из тюрьмы на постоянное место, им больше не понадобится наша еда. Мы потеряем там неплохие легкие деньги.
   – Вы говорите о деньгах, когда под угрозой находится человеческая жизнь!
   Пожилая женщина окинула ее ледяным взглядом.
   – Меня интересуют деньги. О'Киф меня не интересует. Любой, у кого есть хоть одна извилина, знает, что этот человек – убийца и вор.
   – Суда еще не было.
   – Это лишь формальность. Его повесят, – уверенно заявила Берта. – Вот что я скажу тебе, Молли. Могу поспорить, что эти горячие головы не отступят. Если они были так раздражены, как ты сказала, они будут продолжать искать его, а когда найдут...
   Молли не смогла сдержать дрожь, когда представила себе банду диких мужчин, выволакивающих Дейва из ее дома.
   – Шериф защитит его.
   – Один человек не может остановить целый город! – злобно произнесла хозяйка, повернулась и вышла из комнаты.
   Смотря ей вслед, Молли почувствовала, как внутри у нее все похолодело. Если Дейва будут настойчиво искать, как она сумеет обеспечить его безопасность? Она не может допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось. Но какая от нее польза? У нее даже нет пистолета!
   Мысль о том, что Дейва убьют, терзала Молли. Зная, что будет уволена за ранний уход, она продолжала работать, но все ее мысли были сосредоточены на том, чтобы как можно скорее добраться до дому и удостовериться, что Дейв все еще там и в безопасности. Она знала, что от нее теперь зависит его жизнь, а это – большая ответственность. Надо поговорить завтра с шерифом. Если он захочет, чтобы Дейв оставался у нее в доме, так тому и быть, но надо попросить у него пистолет. На всякий случай.
   Дейв нервно мерил шагами гостиную в доме Молли. Джимми ухаживал за матерью, а Дейв пребывал наедине со своими мыслями. По мере того как проходили часы, мысли становились все более безрадостными.
   Дейв очень волновался, но он больше переживал за Молли, а не за себя. Его присутствие в доме подвергает ее опасности. Сама мысль о том, что она может как-то пострадать из-за него, уже беспокоила Дейва. Хотелось защитить Молли, а не подвергать риску. Хотелось позаботиться о ней, а не искать защиты.
   Мысль о собственной беспомощности приводила Дейва в бешенство. Он привык решать проблемы и встречаться с опасностью с высоко поднятой головой, а не прятаться и красться, словно вор в ночи. Дейв чуть было не рассмеялся такой невольной аналогии, но сравнение было слишком горьким.
   ...Он остановился посреди комнаты и вздохнул,. Трудно было сидеть запертым в тюремной камере, но еще труднее добровольно ограничить себя стенами дома Молли. Хотя дверь была заперта изнутри и никто не мог воспрепятствовать ему, Дейв знал, что не уйдет.
   Молли предложила воспользоваться ее кроватью. Несмотря на отсутствие всякого желания поспать, он решил ненадолго прилечь. Поначалу, когда она предложила свою постель, он заспорил с ней, говоря, что с радостью поспит на полу, но она была непреклонна. Кровать Джимми была достаточно велика, чтобы они поместились там вдвоем. Да это, наверное, всего лишь на одну ночь.
   Дейв растянулся на мягкой кровати, наслаждаясь комфортом после стольких недель, проведенных на тюремной койке. Подушка и одеяло хранили тонкий милый запах Молли. Даже простое пребывание поблизости от нее наполняло его теплотой и странным ощущением благополучия. Он лежал на спине и смотрел в потолок, вспоминая, что Молли обошла перед уходом обе комнаты и удостоверилась, что занавески наглухо задернуты. Она очень просила его оставаться в укрытии, если вдруг кто-нибудь появится у двери. Прошло много лет с тех пор, как кто-то о нем заботился. Дейв почувствовал, как сильно ему это нравится.
   Пока Дейв лежал, его мысли перескакивали с одного на другое. Он тихонько возблагодарил Бога за то, что Маколи так быстро среагировал и отпустил его из тюрьмы. Маколи нравился ему настолько, насколько это было возможно с учетом обстоятельств. Он пожелал ему здоровья.
   Его душа леденела от мысли, что линчеватели могут продолжать его разыскивать. Дейв знал, что их действия могли возбудить общественное мнение против него и заставить шерифа обратиться в суд до возвращения Клэя.
   Дейв поморщился при мысли о суде. Он не мог предложить никаких оправданий, никаких доказательств, что никогда в жизни не был на ранчо Сантаны. Мог лишь дать слово, но, учитывая общее мнение города о нем, его честное слово мало что значит. Безусловно, угроза повешения очень реальна. И все же он не хотел верить в такую несправедливость. Наконец-то он нашел женщину, которую сможет полюбить. Но пока он не будет оправдан, если вообще возможно такое оправдание, нельзя выказывать ей свои чувства. Совершенно отчаявшись, он не заметил, что Джимми вышел из спальни и смотрит на него, стоя в дверях.
   – Как себя чувствует твоя мама? – поинтересовался Дейв, озабоченный тем, что ей могло стать хуже. – Тебе нужна помощь?
   – Она спит, – ответил Джимми, продолжая с любопытством разглядывать его и медленно приближаясь. – Вы – это он, да?
   – Кто «он»? – удивился Дейв.
   – Тот человек из тюрьмы, которого они хотели повесить... О'Киф.
   Мгновение Дейв молча всматривался в мальчика, потом сказал правду:
   – Да, это я.
   Джимми понимающе кивнул. Он казался гораздо старше своих восьми лет.
   – Я понял, что это вы. Я знал, что у Молли есть серьезная причина прятать вас таким образом.
   – Благодарю тебя за то, что ты промолчал.
   Мальчик пожал плечами:
   – Я обещал Молли. – Он помолчал, потом задал дерзкий вопрос: – Почему вы убили Сантану?
   Дейв пал духом. Неужели все считают его виновным?
   – Я его не убивал, – спокойно ответил он, – но, кажется, все думают, что так оно и было.
   – Почему?
   – Шериф нашел часть моего серебряного пояса на ранчо Сантаны, а это предположительно указывало на меня как на преступника. Но вся правда в том, что я никогда не был на ранчо Сантаны и не стрелял в него. Не знаю, как та улика там оказалась.
   – И что вы собираетесь теперь делать?
   – Я мало что могу предпринять. У меня есть друг по имени Клэй. Он пытается помочь мне освободиться, но пока я могу всего лишь сидеть, ждать и надеяться, что меня признают невиновным.
   – Должно быть, Молли считает, что вы невиновны. Иначе она никогда не привела бы вас с собой, – прямо заявил Джимми.
   – Я рад, что она в меня верит. А ты, Джимми? Что ты думаешь?
   Джимми на мгновение задумался, а потом заговорил с детской ясностью и открытостью:
   – Если Молли говорит, что вы невиновны, я тоже вам верю. Вы ведь не собираетесь сбежать или сделать что-то подобное, да?
   – Нет, я не убегу. Если я это сделаю, люди и в самом деле решат, что я виновен, – с горячностью ответил Дейв.
   Он хотел получить свободу, но не ценой собственной репутации. Дейв не хотел жить с клеймом человека, разыскиваемого полицией.
   Джимми внимательно слушал. Он судил об этом человеке не как взрослые, а детским своим чутьем. Дейв был не похож на убийцу, каким его себе представлял Джимми. Он смотрел ему прямо в глаза и разговаривал с ним как мужчина с мужчиной. Дейв был приятным человеком и, конечно же, смелым, если не собирался спасаться, как это сделал бы обыкновенный бандит. Джимми был убежден в этом.
   – Не волнуйтесь, – заверил мальчик, – я обещал Молли и никому ничего не скажу, тем более что никогда не нарушаю своих обещаний.
   Прояснив для себя ситуацию, Джимми вернулся к матери.
   Молли наконец-то закончила работу. Было уже поздно. Берта сегодня была особенно скаредной и требовательной, так что Молли пришлось работать в два раза усерднее в ответ на ее злобные выходки. Направляясь к дому, она совершенно обессилела, хотя и знала, что до конца вечера еще далеко. Она очень волновалась из-за матери, боясь, что ей станет хуже. Тревога за мать и озабоченность по поводу Дейва явно сказывались на ней.
   Уходя, Молли просила Джимми запереть дверь изнутри и была довольна, когда по возвращении увидела, что все в порядке.
   Она тихонько постучала.
   – Джимми... это я, Молли.
   Она позвала очень тихо, не желая тревожить мать, если та спит.
   Прошло лишь одно мгновение, и Молли услышала, как поворачивается замок. Дверь медленно открылась, и она оказалась лицом к лицу с Дейвом.
   При взгляде на Дейва ее охватил любовный порыв. Он был таким высоким, сильным и привлекательным, что у Молли перехватило дыхание. Она рассеянно думала, как же так получилось, что за столь короткое время он стал значить для нее так много.
   Дейв обрадовался ее возвращению. Он не понимал, насколько сильно скучает по ней, пока не увидел ее снова. Быстро отступив в сторону и пропуская ее в дом, он выдохнул ее имя почти с жадностью: – Молли...
   Молли, завороженная его близостью, заставила себя действовать. Мысленно встряхнувшись, она пыталась сохранить душевное равновесие.
   – Все хорошо? Как мама?
   – Все было тихо. Джимми пробыл с матерью весь вечер. Я несколько раз предлагал свою помощь, но он хотел быть рядом с ней. Когда я проверял последний раз, она спокойно спала.
   – Слава Богу! Я так волновалась из-за нее... и из-за вас.
   – Неужели?
   – Да.
   С того момента как Молли узнала, что Дейва могут повесить; мысль эта мучила ее. Она не сомневалась, что Дейв – хороший человек. Он стал так много значить для нее, и мысль о том, что с ним что-нибудь может случиться, была просто невыносима.
   Их взгляды встретились. Дейв увидел в глубине ее глаз все те эмоции, что она чувствовала по отношению к нему. Они стояли молча, испытывая отчаяние. Желая как-нибудь с этим справиться, Дейв отвел от нее взгляд.
   Он попал в непростую ситуацию. Еще совсем недавно их с Клэем жизнь протекала легко и относительно спокойно. Ему не нужны были никто и ничто. Потом произошло убийство Сантаны, и его поймали в ловушку. Лишь благодаря присутствию Молли он прошел через все эти долгие дни и ночи.
   Он полюбил ее сразу, еще до того, как впервые прикоснулся к ней. А теперь он боялся, что не сумеет дать ей ничего, ничего, даже своего доброго имени. Нужно положить конец сумасшествию, пока оно не началось. Нужно сохранять дистанцию из страха, что в какой-то момент будет невозможно контролировать собственные изменчивые эмоции. Молли была нужна ему. Безумно хотелось обнимать ее, целовать и поддерживать в ее глазах такое же выражение. Это было бы просто, потому что она мягкая, способная любить и дарить. И все же это невозможно.
   Неожиданно Дейв понял, что пора уходить. Молли была нужна ему, но он отодвинулся от нее и сказал:
   – Мне необходимо ненадолго выйти.
   Внезапная перемена в Дейве поразила Молли. Всего за несколько мгновений до этого они почти что обнимались, а сейчас он был холоден и сосредоточен на чем-то своем.
   – Хорошо, – ответила она, не зная, что еще сказать.
   – И знаете, Молли...
   – Что?
   Он видел ее смущение и обиду, но решил, что гораздо лучше остановить то, что происходит между ними, сейчас.
   – Просто я хочу, чтобы вы знали, как сильно я благодарен вам за все то, что вы для меня сделали. – С этими словами он открыл дверь и покинул дом.
   В его словах было что-то столь мрачное и фатальное, что Молли поежилась. Она с тревогой смотрела ему вслед, понимая, что хотела не такой благодарности. Ей хотелось любви Дейва.
   Чарли, Рекс и Баки сидели за столом в «Золотой подкове», пытаясь вычислить, кто предупредил шерифа об их приходе. Чарли рассматривал недобрым взглядом мужчин в баре и раздумывал, кто же из них сорвал его план убийства О'Кифа.
   – Кто с нами не ходил? – спросил Чарли, теряясь в догадках и не зная, кто обманул их.
   – Не уверен, что знаю, – нерешительно проговорил Баки. – Я думал, большая часть людей присоединилась к нам.
   – А как насчет того старого простака? – указал Рекс туда, где стоял Уилли.
   – Помню, что видел его, когда мы только завели разговор, но в толпе я его не заметил.
   Чарли прищурился, разглядывая старика. Будто почувствовав что-то неладное, Уилли взглянул на бандита. Они смотрели друг на друга всего лишь мгновение. В лице Уилли было некоторое пренебрежение, что не укрылось от Чарли.
   Все трое правильно расценили взгляд Уилли и обменялись понимающими кивками.
   – Это точно был он, – заявил Баки.
   – Если шериф поговорит с этим стариком, он выяснит все, что было здесь сегодня, – медленно произнес Чарли, рассчитывая следующий шаг.
   – Тогда давайте от него избавимся, – небрежно предложил Баки.
   – Ага, почему бы не пристрелить старикашку и не покончить с этим? – поинтересовался Рекс с пьяной небрежностью. – Его никто не будет искать, это точно.
   – Вы двое идиотов! Мне еще одного трупа не хватало! – прорычал Чарли, не веря в их глупость. – Он слабый и легко пугается. С ним легко будет справиться. Смотрите...
   Чарли шумно отодвинул стул от стола. Прихватив пиво, он направился к Уилли.
   Уилли смотрел, как он приближается, понимая, что сейчас столкнется с опасностью, и делая вид, будто внимательно разглядывает стакан с виски. Он надеялся, что опасность его минует, но этому не суждено было случиться.
   – Старик! – унизительно обратился к нему Чарли. Уилли поднял голову. В его лице были осторожность и испуг.
   – Вы что-то хотели?
   – Ага. Хочу знать, где ты был сегодня во время волнений.
   – Я не верю во все эти глупости, будоражащие толпу. Я отошёл в сторону, – ответил Уилли, вливая в себя дрожащей рукой остатки виски и подавая стакан бармену, чтобы тот наполнил его снова.
   – Я как раз поспорил, что ты так и сделал. Знаешь что? Мыс парнями как раз болтали об этом. У нас такое ощущение, что кто-то был у шерифа и рассказал, что мы идем вздернуть О'Кифа. Что ты об этом думаешь?
   – Я ничего об этом не думаю. Зачем вы мне это рассказываете?
   – Я просто раздумывал. – Чарли понизил голос. Опираясь локтем о барную стойку, он придвинулся совсем близко к Уилли. – Это ты, да?
   Уилли не поднял глаз. Он сосредоточился на стакане. Можно было бы сказать, что думать вообще-то не возбраняется, но он промолчал. Лучше не дразнить этого человека.
   –. Да, старик, я раздумывал и пришел к выводу, что ты мог быть тем человеком, который все рассказал шерифу. Знаешь, если это так, может, для твоего здоровья будет полезнее спрятаться или даже вообще убраться из города. Понял?
   Уилли хотелось смерить его взглядом, но он не сделал этого. Много лет назад он, может, и был в силах победить его, но сейчас он слишком стар. Он чувствовал ситуацию и не собирался раздражать Чарли.
   – Я тебя слышал.
   – Хорошо.
   Чарли повернулся и пошел обратно к своему столу широким самоуверенным шагом.
   Уилли остался в баре, потрясенный завуалированной угрозой.
   Бармен наклонился поближе и дал ему мудрый совет:
   – На вашем месте я поступил бы так, как он сказал. Это очень опасный человек.
   Уилли опорожнил стакан, протянутый ему барменом, и быстро покинул салун. Он ни разу не оглянулся на Чарли. Чарли присоединился к друзьям, довольный собой.
   – Разве я вам не говорил, что этот человек – трус? Я хорошо разбираюсь в характерах, – хвастливо заявил он.
   – Только не в случае с Сантаной, – добавил Рекс, за что был вознагражден злобным взглядом.
   – Я думал, этот урод просто отдаст нам деньги без лишнего шума. Я совершенно не предполагал, что мне придется в него стрелять, но он разозлил меня. – Чарли нахмурился, вспоминая стычку с ранчеро.
   – Так что мы теперь будем делать? – спросил Баки.
   – Ничего, – послышался короткий ответ.
   Чарли все еще злился из-за того, что его план был расстроен.
   – Мы не можем сделать абсолютно ничего сейчас, когда шериф ожидает неприятностей. Теперь надо сидеть тихо и надеяться, что О'Кифа сочтут виновным.
   – А если нет? Что, если они его выпустят и начнут новые поиски? – со страхом поинтересовался Баки.
   – По этому поводу мы будем волноваться позже.
   Шериф Маколи сидел на стуле у рабочего стола. Заряженный пистолет лежал перед ним наготове. Единственная лампа слабо освещала контору. Хотя он и устал физически, но довольно четко и быстро соображал, перебирая в уме события вечера. Он уже много лет был на посту в этом городе, но раньше ничего подобного здесь не случалось.
   Неожиданное безумие горожан, эта жажда увидеть О'Кифа повешенным были ему непонятны. О'Киф находился в тюрьме уже несколько недель, а об этом едва ли и слово сказали. А потом вдруг этот неожиданный взрыв, когда публика возмутилась и захотела немедленно увидеть свершившееся правосудие.
   Маколи раздумывал, какие же причины крылись за этим жадным интересом. Его не покидало раздражающее ощущение, что за этим стояло нечто большее, чем разъяренная толпа горожан, желающая правосудия. Вероятно, за этим стоит кто-то, желавший смерти О'Кифу. Поскольку шериф всегда доверял своим инстинктам, он решил, что с этим надо разобраться. У него было подозрение, что если найти того, кто все это затеял, можно обнаружить связь с настоящим убийцей Сантаны.
   Маколи пытался вспомнить, был лив толпе подстрекатель, но на ум ничего не приходило. Конечно, когда он охладил их пыл, никто не пошел дальше и не попытался наброситься на него. Он знал, что за всем этим что-то кроется, поэтому пометил себе в уме найти утром Уилли и выяснить у него, кто именно начал волнение в салуне.
 

Глава 22

 
   – Джимми, я выйду на улицу всего на пару минут. Я скоро вернусь, – тихонько сказала Молли брату, дежурившему у постели матери.
   – Хорошо, – сонно ответил он. – Я присмотрю за всем. Молли мягко улыбнулась ему. Он устал, но был очень упрям. Джимми еще не собирался ложиться. Он не спал, рассчитывая, что мать может проснуться и ей что-то понадобится.
   Зная, что все будет в порядке, Молли вышла из дома и постояла мгновение перед дверью, пытаясь угадать, в какую сторону мог уйти Дейв. Он ушел больше часа назад. Она беспокоилась за него все больше и больше. То, что он мог сбежать, даже не приходило ей в голову. Молли знала, что Дейв никогда этого не сделает. Так и не выяснив, в какую сторону он пошел, она двинулась по тропинке мимо их полуразвалившегося сарайчика к прудику на задворках.
   Было поздно. Луна освещала ночное небо, отбрасывая на все вокруг серебристый отблеск. Молли нигде не видела Дейва, но ее внимание привлек неравномерный звук, будто кто-то швырял в воду камушки. Направившись к берегу, она увидела его сидящим на камне. Он смотрел на освещенный луной пруд. Шероховатые тени очерчивали на его лице острые линии и углы, придавая ему выражение одиночества и потерянности. Он бесцельно швырял в воду один камушек за другим. У Молли защемило сердце от сочувствия, когда она увидела боль, запечатленную в его лице. Хотелось подойти к нему и обнять. Хотелось успокоить его и сказать, что все будет хорошо, но, вспомнив холодность, с которой он уходил, она не захотела показаться дерзкой.
   – Дейв... – мягко произнесла она его имя.
   Дейв поднял голову и увидел Молли в лунном сиянии. Покинув дом, он только и делал, что думал о ней. То, что она сейчас здесь появилась, показалось ему чем-то слишком хорошим, похожим на сказку. Ее волосы рассыпались по плечам мягкими свободными локонами, и выглядела она еще красивее, чем когда-либо. Он хотел уже бросить пригоршню камней, которую держал в руке, подбежать к ней и обнять ее, но остался на месте.
   – Молли...
   Его голос был хриплым, а глаза буквально впивались в нее. Хотелось навсегда запомнить, какой красавицей она была в этот момент.
   – Зачем вы пришли? Что-то случилось?
   – Это вы мне скажите, что случилось, – уколола его Молли.
   Она хотела, чтобы он открылся перед ней и поделился всем, что его тревожит.
   – Ничего не случилось, – солгал он. Сопротивляясь соблазну любви, Дейв отвернулся от девушки и взглянул на другую сторону прудика.
   – Вы в этом уверены? – спросила она, делая еще шаг и кладя ему руку на плечо.
   Нежное прикосновение воспламенило его страсть и злость. Он не понимал, как может так возбудить одно простое прикосновение, но именно это и случилось! Он хотел ее! Господи, как же он ее хотел! Он сидел и мечтал лишь об этом, хотя и знал, что этого никогда не произойдет. Проклиная судьбу, он резко встал, убирая ее руку движением плеча.
   – Черт, Молли! Все плохо! Мы не можем ничего изменить, – проговорил он, нервно и устало проводя рукой по волосам.
   – Мы можем об этом поговорить. Может быть, это поможет.
   – От разговоров ничего не изменится. Ничего! – с горечью отозвался он.
   Молли видела, как он мучается, и ей было его жаль. Она больше не могла сдерживаться. Ей надо было утешить его. Не раздумывая, она подошла к нему и обняла, положив голову ему на грудь. Стук его сердца под ее щекой был сильным и уверенным. Она тихонько вздохнула.
   – Разреши мне попробовать, Дейв.
   Ее слова сыграли роль завораживающего колдовства. Она подняла голову и взглянула на него. В ее глазах светилась любовь. Дейву удавалось не прикасаться к ней до тех пор, пока он не совершил ошибку, внимательно посмотрев на нее. Выражение ее лица говорило о многом. Он застонал от унижения, уступив желанию поцеловать ее снова.
   – Ах... Молли!
   Противоречивые эмоции вознесли его к новым вершинам страсти и боли. Он хотел ее, но не мог получить. Молли предлагала ему рай, о котором Дейв грезил всю жизнь, но он не мог его принять. Он обнял ее крепче, притягивая к себе. Молли прижалась к нему, ощущая и разделяя его отчаяние. Она любила его и хотела сделать ему приятное.
   – Дейв... я так тебя люблю, – прошептала она, когда их губы на мгновение разомкнулись.
   Ее слова потрясли его до глубины души. Мгновение он продолжал обнимать ее, потом взял за руки и отступил.
   – Нет, Молли.
   – Нет? – Она была озадачена. – Дейв!..
   – Молли, ты ведь так не думаешь. Ты не можешь так думать, – возразил он, резко отпуская ее.
   – Но я так думаю, – настаивала она.
   Губы его искривились. Дейва снова настигла безвыходность. Он повернулся к ней спиной и направился к воде.
   – Я не позволю тебе, – объявил он, будто имел право диктовать.
   – Что ты под этим подразумеваешь? Она недоумевающе смотрела на него.
   – Это невозможно, Молли. Я ничего не могу тебе дать. Я даже не могу пообещать тебе завтрашний день!
   Дейв заметил, что у него трясутся руки. Он спорил с ней, запрещая себе то, чего больше всего желал.
   Она поняла, о чем он думал, но не желала так просто отступать.
   – Меня не интересует ничего из этого! Я тебя люблю!