Смит Бобби. Нежные узы

   – Ты даже не знаешь меня.
   – Ах, я хорошо тебя знаю, Дейв О'Киф. Ты хороший, честный, замечательный человек. Ты не убийца. Правда выйдет наружу, вот увидишь.
   Она подошла и встала рядом с ним. Дейв повернулся к ней и заговорил с бессильной яростью:
   – А что, если ты ошибаешься? Если правда никогда не выйдет наружу? Что, если меня посчитают виновным и повесят? Это может случиться, Молли. Поверь мне, это не исключено.
   – Этого не произойдет.
   Она верила, что все будет хорошо.
   – Но так может случиться, – повторил он. – Разве ты не видишь, что для тебя же лучше остановиться на этом месте, сейчас...
   – Я не могу побороть мои чувства. Я люблю тебя. Это никогда не изменится.
   – Я не хочу этого для тебя, Молли. Не хочу, чтобы ты пострадала. Хочу защитить тебя.
   Мысль о том, что он ее защищает, была замечательной, но она не хотела его защиты. Она хотела его любви.
   – А как насчет того, чего хочу я, Дейв?
   – Молли, ты просто не понимаешь...
   – Понимаю. Это ты не понимаешь, Дейв. Люби меня, пожалуйста, люби меня!..
   Не дав ему возможности ответить, она подошла ближе, обняла его руками за шею, притянула к себе и горячо поцеловала.
   Когда их губы встретились, Дейв издал стон поражения. Заключив Молли в объятия, он крепко прижал ее к себе. Она припала к нему, жадно показывая поцелуем, как много он значит для нее. Отвергаемая страсть горячо закипела, его тело загорелось от желания близости с ней.
   Он целовал Молли в лунном свете. Обняв ее лицо ладонями, он откинулся, чтобы взглянуть на нее, увидеть, как ее глаза сияют счастьем и обожанием.
   – Молли, – пробормотал он хриплым шепотом, наклоняясь, чтобы снова поцеловать ее, накрыть ее губы собственническим жестом.
   Не прекращая поцелуя, они опустились на мягкий берег, поросший травой. Их губы встречались, расставались, нежно любили. Каждый поцелуй был драгоценнее предыдущего. Они радовались моменту.
   Дейв знал, что должен остановиться, но почему-то не мог заставить себя это сделать. Он нуждался в ней... отчаянно нуждался. Молли тоже хотела быть с ним. Ведь она всегда знала, что они великолепно подойдут друг другу, и трепетала от каждого его поцелуя.
   Когда он начал ласкать ее, поначалу мягко и нежно, она застонала от удовольствия. Она пришла в восторг, когда Дейв покрыл горячими поцелуями ее горло, а когда он начал расстегивать ее корсаж, она замерла в ожидании.
   Нежная плоть открылась для его прикосновений. Он двинулся ниже. Когда его губы нашли вершину ее груди, она выкрикнула его имя от восторга и восхищения.
   Звук ее голоса потряс его. Дейв только сейчас понял, что делает. Его тело охватила дрожь. Он пытался контролировать свои неистовые желания. Именно этого он и не хотел! Он отругал себя за слабость, потом страстно поклялся, что никогда не позволит такому случиться.
   Он чуть отстранился от нее, пытаясь взять себя в руки.
   Молли не интересовало ничего, кроме Дейва и его чудесных прикосновений. Когда он вдруг отодвинулся от нее и поднялся, она испытала потрясение.
   – Дейв...
   – Не говори ни слова, Молли! Просто молчи. Строгий голос заставил ее замолчать.
   Холодный ночной воздух, касавшийся полуобнаженной груди, заставил ее дрожать. Молли молча наблюдала за ним. Мгновение Дейв стоял и тоже смотрел на нее. Она никогда не узнает, что именно такая, лежащая с рассыпанными по сочной траве волосами, с наполовину расстегнутым корсажем, с губами, распухшими от страстных поцелуев, она и останется в его памяти навсегда, не давая ему покоя во время многих бессонных ночей.
   – Я не позволю этому случиться, Молли. Я уважаю тебя. Ты мне слишком дорога. Подожди мужчину, который сможет дать тебе то, что тебе нужно, – семью и будущее. Я не тот мужчина, – медленно проговорил Дейв, предприняв такое усилие воли, что удивился сам.
   Он быстро устремился к дому, зная, что если задержится хоть на минуту, то не сможет удержаться от нее на расстоянии. Дейв сделал длинный мучительный выдох, двигаясь в темноте. Он не понимал, что жжет ему глаза.
   Добравшись до двери, он сумел собраться и повел себя спокойно.
   – Джимми, это я. Я вернулся, – прошептал Дейв, думая, что мальчик поинтересуется тем, кто пришел.
   Проходя же мимо спальни матери Молли, он увидел, что Джимми спокойно спит на стуле у кровати. Он улыбнулся, думая о старании мальчика быть подле матери, несмотря на усталость.
   Чувствуя себя напряженным и опустошенным, он подошел к камину и остановился, глядя на него. Дейв подумал, что холодная мертвая зола прекрасно отображает его внутреннее состояние. Она такая же опустошенная и безжизненная. Всего лишь недавно в нем пылал огонь, теперь он был жестоко погашен. Все его сияние и свет пропали навсегда. Он уставился невидящим взглядом на камин. Его мысли были черны, словно сажа, закоптившая стены.
   Несколько мгновений спустя он услышал, как за ним открылась дверь. Не оборачиваясь, понял, что это вернулась Молли. Хотелось броситься к ней и извиниться. Хотелось бесконечно заниматься с ней любовью и никогда ее не покидать. Но Дейв знал, что этому не дано осуществиться, поэтому не двинулся с места.
   Молли вошла и увидела, что Дейв стоит у камина спиной к ней. Она заметила его напряжение. Ее охватила большая печаль. Не проронив ни слова, она направилась в спальню матери.
   – Джимми спит, – сказал Дейв, когда Молли собиралась войти.
   – Тогда я лучше разбужу его и отправлю в постель, – отозвалась она, собираясь поднять брата и отнести в другую комнату.
   – Подожди, Молли, не буди его. Давай я помогу, – предложил Дейв. – Можно мне войти?
   – Да.
   Молли удивилась его предложению.
   Она наблюдала, как Дейв пересекает комнату и осторожно берет Джимми на руки, не разбудив его и не обеспокоив мать. Держа мальчика, словно младенца, он отнес его в спальню.
   Молли увидела в поведении Дейва бесконечную мягкость и нежность по отношению к детям, и ее посетила непрошеная мысль о том, что он станет чудесным отцом. Глубоко тронутая, она тихонько помолилась о том, чтобы с этим человеком ничего не случилось. Он слишком хороший, слишком необычный, и она его так сильно любит.
   – Можешь пожить в моей комнате, Дейв. Я переселюсь на время к Джимми, – сказала она, когда Дейв вышел из комнаты ее брата.
   – Ты уверена?
   Он не имел ничего против, чтобы скрываться там днем, но его тревожила мысль о том, что из-за него она лишается собственной кровати.
   – Уверена. Если я буду спать в комнате Джимми, я смогу сразу услышать маму.
   Он неохотно согласился и кивнул:
   – Надеюсь лишь, что не придется навязываться вам слишком долго.
   – Дейв! – резко произнесла Молли, заставив его посмотреть себе прямо в глаза. – Ты не навязываешься. Я была счастлива тебе помочь.
   Они пожелали друг другу доброй ночи и расстались. Хотя они и легли в разные постели, но ни один из них в глубине сердца не хотел этого.
   Позже, пытаясь заснуть, Дейв мучился от того, что лежит в постели Молли. Он чувствовал на простынях ее сладковатый запах, который буквально будоражил все его тело. Он вертелся, пытаясь заснуть, но каждый раз, закрывая глаза, он видел ее лежащей на берегу, поросшем травой. И это видение мучило его самым нещадным образом.
   При воспоминаниях о ее поцелуях у него замирало сердце. Он остро ощущал шелковистость ее кожи. Крутясь на кровати, он искал спасения в сне, но ему предстояли долгие темные часы одиночества.
   Когда сон наконец-то овладел им, это было не благословенное отдохновение, на которое он надеялся, а беспокойное забытье, наполненное искаженными образами разъяренной толпы, виселиц и смерти. Лишь под утро ему приснилась Молли. Дейв затих, наслаждаясь хотя бы во сне тем, что могло произойти наяву.
   Молли тоже было трудно заснуть. Вспоминая о поцелуях и ласках Дейва и последовавшем за ними отказе, она ощутила странное беспокойство и пустоту. Молли догадывалась, что он имел в виду, когда сказал, что между ними ничего не может быть; конечно, ему на самом деле грозило повешение, но она была не из тех, кто легко сдается. Она будет терпеливо надеяться на лучшее. Молли любит его и хочет, чтобы они были вместе. С этой надеждой в сердце она наконец-то заснула, чтобы увидеть во сне Дейва.
   – Молли! Скорее!
   Голос Джимми вырвал ее из глубокого сна. Она выбежала из спальни, чтобы выяснить, в чем дело. Дейв тоже услышал крик и поторопился встать. Они столкнулись нос к носу. На Молли была лишь рубашка до пола, а на Дейве только брюки.
   Дейв увидел раскрасневшиеся щеки и скромную ночную рубашку, подчеркивавшую ее чистоту, и подумал, что она самая красивая женщина в мире. Молли увидела его широкую сильную грудь, мускулистые плечи и руки и подумала, что он самый мужественный из всех виденных ею мужчин. Оба они испытали чувственный шок, но думать об этом не было времени.
   – Что случилось? – спросил он.
   Это могли быть связанные с ним неприятности, так что соображать надо было очень быстро.
   Молли потребовалось мгновение, чтобы понять, что брат позвал ее из спальни матери.
   – Мама, – обеспокоенно пробормотала она и поторопилась к ней.
   – Молли...
   Эйлин Маги удалось слабо улыбнуться и поднять руку при виде приближающейся дочери.
   – Ей лучше! – объявил Джимми.
   В его глазах сияли облегчение и любовь к матери.
   – Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила Молли, увидев усталый взгляд матери, опустилась у постели на колени и взяла мать за руку.
   – Ужасно, но, судя по вашей реакции, должно быть, лучше, чем было, – со вздохом ответила та. – Я очень давно болею?
   – Несколько дней. Мы волновались, но вчера приходил доктор и оставил лекарство. Похоже, оно действует.
   – Вы звали доктора? – Эйлин заволновалась. Она знала, что денег у них нет. – Но я же тебе сказала...
   – Не волнуйся, доктор Риверз – чудесный и понимающий человек. Все будет хорошо, – серьезно ответила Молли.
   Мать медленно кивнула и слегка нахмурилась:
   – Я действительно слышала мужской голос из другой комнаты?
   – А-а, да... – Молли знала, что нужно что-то срочно придумать. – Да. Это Дейв.
   – Дейв? – Эйлин вопросительно взглянула на дочь.
   – Его послал шериф Маколи. Из тюрьмы сбежал арестант. Шериф подумал, что могут произойти волнения. Он прислал сюда Дейва, чтобы удостовериться, что все в порядке.
   Молли очень нервничала от взгляда Джимми, направленного на нее, но не дрогнула, рассказывая лишь часть правды. Незачем было слишком сильно расстраивать мать прямо сейчас. Она расскажет все, когда та окрепнет.
   – Ах... – испустила мать тяжелый вздох. – Но ведь опасности нет?
   – Нет, пока Дейв здесь. Я уверена, скоро все образуется.
   Эйлин посчитала несколько странным, что шериф Маколи специально прислал кого-то к ним в дом, но больше ничего не сказала. Сейчас она слишком обессилела, чтобы тревожиться об этом. Кажется, у Молли все под контролем. Она всегда была хорошей девочкой.
   – Ты устала? Хочешь еще отдохнуть?
   – Думаю, после сна мне будет лучше, – согласилась мать.
   – Давай я принесу тебе еще порцию лекарства, а потом можешь поспать.
   Оставив весело болтавшего Джимми, Молли отправилась делать смесь, которую прописал врач. Дейв нетерпеливо дожидался ее возвращения.
   – Как она?
   Волнение Дейва было заметно по серьезному выражению его лица. Он понятия не имел, что означал крик Джимми – возглас ужаса или счастья?
   – Она проснулась и, кажется, наконец-то поправляется, – с улыбкой объявила Молли.
   – Я счастлив за тебя, Молли, – обрадовался он, уклоняясь от сильного желания обнять ее.
   – Все это благодаря тебе и твоей помощи в оплате доктора, – ответила она.
   – Это были всего лишь деньги, Молли. Меня не стоит благодарить за ее выздоровление.
   Дейв отвергал всякое возвеличивание. Он всего лишь хотел помочь Молли по мере сил.
   – Если бы не ты, кто знает, в каком состоянии она была бы сегодня утром.
   Молли взглянула на Дейва сияющими глазами, полными любви.
   Он ощутил стеснение в груди.
   – Я рад, что смог сделать это для тебя, – чувствуя себя возбужденным от мучивших эмоций, сказал он.
   – Она услышала твой голос и спросила о тебе, – сообщила Молли, направляясь за лекарством.
   – ты ей сказала?
   – Правду... или по крайней мере ее часть. Я сказала, что тебя сюда прислали от шерифа.
   – И все?
   – На данный момент да. Остальное я расскажу ей завтра, когда она окрепнет.
   Он кивнул, молча раздумывая, как пожилая женщина отреагирует на его присутствие в доме. Молли почувствовала его беспокойство.
   – Не волнуйся, она поймет. А теперь я лучше займусь этим. – Она показала ему лекарство.
   – Если тебе что-то потребуется, я буду рядом.
   Возвращаясь к матери, она одарила его широкой улыбкой, а Дейв вернулся обратно в ее спальню и устроился на кровати, чтобы выждать и выяснить, что принесет ему остаток дня.
 

Глава 23

 
   Шериф Маколи направился в «Золотую подкову» незадолго до полудня следующего дня. Он знал, что в это время там еще мало посетителей, и это его устраивало. Он искал Уилли и хотел поговорить с ним в приватной обстановке.
   – Доброе утро, шериф, – приветствовал его из-за стойки бармен Эйбел. Он ожидал визита Маколи и волновался по поводу того, что следует рассказать, если разговор зайдет о вчерашнем вечере. – Чем могу быть полезен?
   – Я ищу Уилли Эндрюса. Он тут?
   – Сегодня нет.
   – Но он был здесь вчера вечером, да?
   – Да, сэр, но он ушел чуть позже полуночи. С тех пор я его не видел.
   Маколи кивнул, оглядывая комнату.
   – Скажи-ка, Эйбел, что тут происходило вчера?
   Эйбелу не хотелось неприятностей с шерифом, но ни к чему злить и Стивенса с приятелями. Он знал, какими подлыми могут быть эти трое. Ему совершенно не хотелось, чтобы они пришли и обанкротили его заведение.
   Чтобы как-то вывернуться из этой ситуации, он подбирал нужные слова. Какая разница? Никто же не убит и не ранен. Арестованный пока еще в безопасности. Все кончилось хорошо. Волнения улеглись, жизнь вернулась в нормальное русло.
   Отвечая, Эйбел старался говорить небрежным тоном:
   – Ну, несколько человек напились. Одно повлекло за собой другое, я так думаю.
   – Как все это началось? Кто их всех взбаламутил?
   – Не знаю точно, кто все начал. Я ушел в кухню, а когда вернулся, все уже началось. Все волновались и с жаром говорили о том, что не прочь «увидеть, как свершится правосудие».
   Маколи смотрел с пониманием.
   – Ты не помнишь кого-либо, кто особенно шумел?
   – Нет, шериф. Но я буду рад поспрашивать. Посмотрим, что удастся выяснить, – предложил бармен, чертовски хорошо зная, что не собирается ему ничего рассказывать.
   – Займись этим, Эйбел. А если вдруг придет Уилли, скажи, что я хочу встретиться с ним в тюрьме.
   – Да, сэр.
   Шериф покинул салун с еще большим убеждением, что тут что-то нечисто. Он знал, что Уилли – ключ ко всему, поэтому направился к пансиону, в котором старик снимал комнату. Миссис Джонсон, полная седая вдова, владелица пансиона, была рада помочь и проводила шерифа наверх к комнате Уилли.
   – Не знаю, спит он еще или нет. Вчера вечером я не слышала, когда он пришел, но в этом нет ничего необычного. Он всегда приходит очень поздно. Он любит выпить, – сразу заявила миссис Джонсон, будто не одобряя любовь постояльца к спиртному. – Вот мы и пришли, – проговорила она, стуча в дверь. – Уилли! К тебе пришел шериф!
   Когда ответа не последовало, она удивилась:
   – Странно...
   Она постучала снова, а когда опять ничего не произошло, вопросительно взглянула на Маколи:
   – Открыть для вас?
   – Да, пожалуйста. Я ничего там не трону. Давайте просто убедимся, что с ним все хорошо.
   У него было болезненное чувство, что старик лежит в комнате мертвым, убитым за то, что рассказал о толпе линчевателей, а если он...
   Миссис Джонсон порылась в связке ключей, нашла подходящий и открыла дверь.
   Маколи медленно вошел, внимательно оглядываясь по сторонам. Он не мог точно сказать, испытал он облегчение или раздражение, когда увидел, что Уилли и большинство его вещей исчезли.
   – Хм, странно, – смущенно проговорила хозяйка.
   – Что такое?
   – Ну, Уилли только на прошлой неделе заплатил мне за целый месяц. Не в его характере просто так исчезнуть, не сказав ни слова.
   Маколи поблагодарил хозяйку за помощь.
   – Дайте знать, если услышите о нем.
   – Да, шериф, можете быть в этом уверены.
   Отчаявшись найти Уилли, а вместе с ним и правду, расстроенный шериф направился обратно в контору.
   Новость о нападении «бдительных» быстро достигла ранчо Альвареса. Известия распространял владелец одного из городских ресторанов. Луис Альварес услышал о том, что Девлин О'Киф якобы исчез из тюрьмы. Он бросил все дела и поторопился в Монтерей, чтобы выяснить правду.
   Слухи напугали и взволновали Луиса. Он не мог допустить, чтобы с О'Кифом что-нибудь произошло.
   Сантана не пользовался в городе особой популярностью, чтобы его убийство вызвало бы такую неистовую демонстрацию любви к нему. Луис воспользовался мыслью о толпе как об угрозе лишь для того, чтобы при помощи шантажа заставить Кордедла отправиться на поиски Рейны. Он никогда не думал, что это может произойти на самом деле.
   Взволнованный Луис ворвался в контору шерифа. Он опасался, что если О'Кифу не повезло и он пал жертвой толпы законопослушных граждан, Корделл заставит его ответить за это. Вид служителя закона, спокойно сидящего за письменным столом, несколько успокоил его. Ясное дело, если бы арестанта вздернули, Маколи не был бы так спокоен.
   – Какого черта тут происходит, Маколи? – высокомерно потребовал ответа Луис, подходя к столу и вглядываясь в шерифа.
   – Не уверен, что понимаю, о чем вы говорите, Альварес, – холодно ответил шериф.
   – Я хочу знать, что здесь произошло вчера.
   – Не уверен, что это вас касается, – последовал язвительный ответ.
   – Я законопослушный гражданин. Это совершенно точно меня касается. До ранчо доходили всевозможные ужасные слухи, так что я хочу узнать правду. Где О'Киф? Его правда захватили и линчевали?
   – С каких это пор вы интересуетесь О'Кифом? – осведомился Маколи, разглядывая старого калифорнийца и раздумывая, откуда такая озабоченность.
   – Сантана был моим другом, – проговорил Луис, замирая от намека на оскорбление. – Я хочу знать, что случилось с человеком, которого обвиняют в его убийстве!
   – О'Кифа здесь нет! – последовал резкий ответ. Луис с ужасом взглянул на шерифа Маколи:
   – Значит, это правда...
   – Что правда? Что вы слышали?
   – Что «бдительные» штурмовали тюрьму и что О'Киф пропал...
   – Именно так все и случилось! – огрызнулся шериф.
   – Но ведь его не повесили? – В голосе Луиса звучало сильное волнение.
   – Нет, но именно поэтому я и переместил его отсюда. Хочу, чтобы он был в безопасности. Нет никакой гарантии, что эти дураки не захотят повторить попытку, хотя, надеюсь, они достаточно сообразительны, чтобы не наделать глупостей.
   – Где он?
   – Может быть, вы один из выдающихся жителей Монтерея, Альварес, но это вовсе не означает, что я обязан рассказывать вам все. Мне достаточно знать, что сейчас О'Киф находится в безопасном месте. В моем городе не будет правосудия толпы.
   – Вы уверены, что он находится под защитой? – настаивал Луис.
   Шериф посмотрел на него странным взглядом. То старый ранчеро хочет, чтобы О'Киф поплатился жизнью за свои дурные дела, то чрезвычайно волнуется, что с арестантом что-то может случиться.
   – Он под защитой, Альварес.
   – Просто проследите, чтобы он оставался в безопасности до суда, – распорядился Луис, приходя в себя.
   – Это моя работа, – ответил Маколи спокойным тоном, хотя с удовольствием вышвырнул бы собеседника из конторы.
   Направляясь к выходу, Луис прошел мимо Молли, которая как раз спешила в контору. Почувствовав напряжение, она нервно взглянула на обоих и выждала, пока Луис удалится.
   – Все хорошо? – спросила Молли у шерифа.
   – Этот вопрос мне следовало задать вам.
   Шериф повеселел, когда увидел, что с девушкой все в порядке. Он очень волновался из-за нее, однако не хотел привлекать внимание и не стал заходить к ней домой, навлекая тем самым на нее подозрения.
   – Как все прошло? Проблемы были?
   Девушка быстро рассказала об их ночном маршруте.
   – Пока все хорошо. Что мне теперь делать?
   – О'Киф ведь не доставил вам никаких хлопот и не пытался сбежать? – поинтересовался Маколи.
   – Нет. Дейв не стал бы пытаться сбежать. Он невиновен, шериф. У него нет причин для бегства, – твердо заявила она.
   Слуга закона был удивлен и немного доволен такой горячей защитой О'Кифа. Шериф был рад, что не только он увидел в этом человеке хорошее.
   – Вы можете немного подержать его у себя дома? Это самое безопасное место, какое я могу придумать.
   Молли надеялась, что он это предложит. Она чувствовала себя несчастной при мысли о том, что Дейва снова запрут в камеру, и ответила не раздумывая:
   – Да. К нам никто не приходит. Там только моя мать, брат и я.
   – Хорошо, но как чувствует себя ваша матушка?
   – Ей лучше.
   – Отлично! А теперь послушайте: я не хочу приводить О'Кифа обратно в тюрьму до тех пор, пока не поймаю тех, кто устроил вчерашние беспорядки.
   – Думаете, вы правда сможете их найти?
   – О, не беспокойтесь, я их найду, – твердо ответил Маколи.
   – Надеюсь, что так и будет, а то они совершат еще какой-нибудь сумасшедший поступок.
   – Я занимаюсь этим, Молли. Может быть, когда я найду возмутителей спокойствия, у меня появится и хорошая новость для О'Кифа.
   Она просияла:
   – Вы имеете в виду, что это была не просто пьяная толпа?
   – Пока я в этом не уверен, но дам вам знать, как только во всем разберусь. Однако ничего ему не говорите. Не хотелось бы его обнадеживать без доказательств. Вдруг я ошибаюсь?
   – Вы не ошибаетесь, шериф, и мы оба это знаем. – Она серьезно посмотрела ему в глаза. – Дейв никого не убивал.
   – Надеюсь, что смогу это доказать. Давайте немного подождем. Занимайтесь тем, чем занимались каждый день. А сюда приходите, если только в этом будет необходимость. Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал и вычислил, где находится О'Киф. Хорошо?
   – Да, сэр.
   – Хорошо. Как только узнаю что-нибудь, сообщу. А пока скажите О'Кифу, чтобы не высовывался.
   – Я передам, – пообещала она уверенно. Ее взволновала мысль о том, что шериф взялся за дело. А еще Молли была довольна, что Дейв останется с ней. По крайней мере они пробудут вместе чуть дольше.
   В тюрьме Дейва сводило с ума вынужденное бездействие. Теперь же, когда он был в доме Молли, ситуация казалась ему еще хуже.
   Хотелось выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух, наконец, сделать что-нибудь. Он устал лежать и убивать время.
   Когда Молли направилась к шерифу, а потом на работу, он решил прогуляться на задний двор. Прошлой ночью он видел полуразвалившийся сарай и решил узнать, насколько тот плох на самом деле. Ему был знаком тяжелый ручной труд, а мысль починить сарай для Молли показалась ему привлекательной. Хотелось сделать что-то в ответ на все то, что она сделала для него.
   Поскольку Джимми сидел около матери в спальне, Дейв вышел на улицу.
   Как хорошо, что Молли живет так далеко, на окраине города. Здесь ему проще передвигаться незамеченным. И все же он тщательно наблюдал и проверял, прежде чем выйти при свете дня.
   Лучи солнца согревали его. Он шел вокруг сарая по тропе, обозревая старое строение. Состояние здания внутри и снаружи было очень плохим, но его еще все-таки можно было починить.
   Дейв принялся за работу внутри, поначалу разбираясь, какой ремонт можно сделать с помощью пары старых инструментов, найденных там же. Он работал без остановки около часа, покрывшись потом, а в конце и вовсе сбросил рубашку. Он наслаждался физической работой и тем, как быстро проходит время. Сделав в конце концов краткую передышку, Дейв оглянулся и осмотрел то, что сделал, ощутив при этом такое удовлетворение, которого не испытывал годами. В работе было некоторое успокоение и удовлетворение от того, что он занимается этим для Молли.
   Долгая тяжелая работа в течение всего дня и сильная усталость, конечно же, позволят ему хорошенько отдохнуть ночью.
   Джимми с волнением выискивал в доме знаки присутствия Дейва. Когда мать решила вздремнуть, он вышел из комнаты, чтобы немного поболтать с гостем, но нигде не мог его найти.
   Мальчик испытал глубокое разочарование, подозревая, что Дейв сбежал. При мысли об этом он расстроился. Как и Молли, он доверял этому человеку. Но тот, вероятно, дожидался ухода Молли, чтобы улизнуть самому.
   Прикидывая, стоит ли оставить мать одну и пойти рассказать шерифу, что арестант сбежал, Джимми выглянул в окно, выходившее на тропинку к сараю. Он чуть было не подпрыгнул, когда понял, что кто-то возится в сарае. Настроение мальчика значительно улучшилось, когда Дейв на минуту показался в дверях сарая, а потом вернулся обратно. Вера в Дейва была восстановлена. Джимми выбежал из дома, решив взглянуть, что же происходит.
   – Дейв! – крикнул он.
   Дейв услышал его шаги и пошел навстречу, вытирая грязные руки о штаны.
   – Что это вы там делаете? Я вас везде искал, – сказал Джимми.
   – Почему? Я тебе нужен в доме? – поинтересовался Дейв, решив, что что-то случилось.
   Джимми застыдился.
   – Нет, – пробормотал он, глядя в землю и чувствуя себя подавленным.
   – Джим, в чем дело?
   Видя, что мальчика что-то серьезно беспокоит, Дейв дружелюбно положил ему руку на плечо.