Смит Фела Доусон. Разбуженная тигрица

   — Пусти меня, — громко вскричала она, лягаясь и молотя кулаками своего захватчика.
   Незнакомец жестоко дернул ее за голову так, чтобы его тяжелый взгляд проник в ее сознание.
   — Успокойся, или он умрет.
   Она замерла, боясь даже вздохнуть. Дилана также перебросили через лошадь, и прежде чем Ариэль уяснила, что происходит, незнакомцы пришпорили коней. Она выгнулась и увидела, что люди, с которыми они путешествовали до этого, становятся все меньше и меньше и вскоре совсем исчезли из виду.
   Снова повернувшись к бедуину, она завопила:
   — Куда вы везете нас? И почему?
   Темные глаза взглянули на нее, и по морщинкам, появившимся вокруг глаз, она поняла, что незнакомец улыбается. Он ничего не сказал и только сильнее пришпорил коня.
   Когда они остановились, въехав в лагерь, расположенный в оазисе, был уже вечер. Человек, захвативший Ариэль, спустил ее с лошади, но она не чувствовал ног и в изнеможении упала на землю. Бедуин спрыгнул рядом с ней и глянул на нее сверху. Его одежды развевались на ветру, придавая ему зловещий вид. Ей хотелось куда-нибудь спрятаться, но она не могла. Он подхватил ее на руки и внес в палатку, где небрежно бросил на гору подушек.
   Ариэль не двигалась, пользуясь возможностью восстановить силы после долгой езды и изучить человека, возвышающегося над ней.
   Она не видела, куда отвели Дилана, и даже не знала, все ли с ним в порядке. Рассудок ее отвергал даже возможность чего-то плохого.
   Бедуин молчал. Вскоре появились четыре женщины. Он что-то сказал одной из них, и та поспешила к Ариэль. Очень нежно она заставила ее встать и увела в конец палатки. Отдернув занавеску, она жестом пригласила ее войти.
   Ариэль не знала, следует ли ей подчиняться, и обернулась на бедуина. Две женщины снимали с него пыльную одежду. Ариэль быстро решилась и нашла прибежище за занавеской. Подошла еще одна женщина, и они начали раздевать ее.
   Сопротивляясь, Ариэль била их по рукам, яростно мотала головой, чтобы выразить свое несогласие. Но женщины только улыбались и продолжали раздевать ее. Их четыре руки были проворнее ее двух, и Ариэль обнаружила, что ее одежда для верховой езды исчезла. Улыбки женщин перешли в хихиканье.
   Вскоре были принесены большие кувшины с водой и, к великому неудовольствию Ариэль, ее вымыли с головы до пят, подобно тому, как мать купает ребенка. Стоя в большом медном тазу, Ариэль отплевывалась и кашляла от смущения. Женщины в последний раз обдали ее водой. Волосы упали ей на лицо, и она ничего не увидела. Ее вертели, как куклу, поднимали и опускали ей руки. Унижение закончилось, когда ее досуха вытерли.
   Освободив руки, Ариэль отбросила с глаз тяжелые пряди мокрых волос. Ее взгляд встретился со взглядом бедуина. В его глазах отражалось удовольствие. В ее же глазах отражалась тревога.
   Рывком, освободившись от рук женщин, Ариэль схватила первое, что попалось ей под руку — пустой кувшин. С гневным воплем она запустила им в бедуина, но тот проворно увернулся. Кувшин разбился, не задев бедуина. Это еще больше разозлило Ариэль.
   Униженная, она повернулась к нему спиной, чтобы скрыть не только свою наготу, но и слезы стыда. Она не хотела доставлять ему удовольствие своими слезами. Осматривая комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться, Ариэль не заметила, как бедуин подошел ближе.
   Шелк скользнул по ее руке, и она оглянулась, полагая, что это одна из женщин. Но это был высокий араб, подавляющий ее своим ростом. Ариэль выхватила у него из рук платье и отступила, чтобы надеть его.
   — Ты самая красивая.
   — Ты самый надоедливый. — Она удивилась, что он говорил по-английски, но гнев ее пересилил любопытство.
   От его смеха она вздрогнула. — Из-за страха перед этим человеком от нее ускользнула глубокая теплота его смеха.
   — Надоедливый, — повторил он, все еще посмеиваясь. — Никто еще не называл меня надоедливым.
   — Ну, так ты такой. — Ариэль обратилась к вопросу, мучившему ее с момента их пленения. — Где мой муж?
   — Твой муж?
   — Да. Человек, которого ты стукнул по голове.
   — Да, он очень защищал тебя. Его пришлось успокоить.
   Ариэль прикусила губу, стараясь быть, терпеливой.
   — Пожалуйста… Он плохо выглядел.
   — Ты любишь этого человека? — Она ждала не этого вопроса, но сразу же ответила:
   — Да, очень сильно.
   — А если он умрет?
   — Я… — Ариэль пришлось проглотить душивший ее комок в горле. Сердце ее тяжело и быстро билось в груди. — Я не знаю. Он — моя жизнь.
   Ее ответ не понравился бедуину. Он помрачнел.
   — Он жив, но надолго ли, я не знаю.
   — Я должна пойти к нему, — совершенно просто сказала Ариэль и затаила дыхание.
   — Ты ему не нужна.
   — Но ты же сказал, что он, может быть, уже мертв. — Ариэль чуть не плакала.
   — Нет, я только спросил, что, если он умрет. Шишка на голове причиняет ему легкую боль, не более.
   Ариэль растерялась.
   — Что ты хочешь этим сказать? Объясни. — В ее тоне смешались гнев и нетерпение. Незнакомец приподнял брови, пристально рассматривая ее.
   — Я никому не объясняю свои слова. Особенно женщине.
   — Ты невыносимый зануда. Разреши тогда мне кое-что объяснить тебе. Я не собираюсь оставаться здесь, и я не собираюсь дать тебе уйти безнаказанным. — Ариэль сделала паузу, после которой добавила: — Что бы ты ни сделал.
   Его взгляд снова стал веселым.
   — Ты вольна идти, куда захочешь, малышка. Сомневаюсь, что ты протянешь в пустыне более двух дней. Ты завянешь, как цветок в жару.
   — Мы с Диланом сумеем справиться, — похвасталась она, понимая, что бедуин прав в своих предположениях.
   Подняв палец, он покачал им перед ее носом.
   — Нет, нет. Я не говорил, что он волен уйти. Это было совсем не то, что ей хотелось услышать.
   — А почему «нет»? Ты хочешь взять за него выкуп? Поэтому вы похитили нас?
   — Конечно нет, — возразил он, оскорбленный подобным предположением. — Я собираюсь убить его.
   Ариэль пришла в ужас. Он чуть ли не гордился тем, что его намерения выше похищения в целях получения выкупа, тем, что убить человека для него более достойное дело. Растерянность вместе со страхом создали у Ариэль причудливое ощущение. Ей захотелось вдруг смеяться.
   — А что ты собираешься сделать со мной? — почти небрежно спросила она.
   Высокий мужчина задумался, внимательно следя за ней своими черными глазами.
   — Я собирался продать тебя. Есть человек, который заплатил бы любую цену, чтобы получить тебя.
   Это не удивило Ариэль, так как она с самого начала предполагала. Что все это было подстроено Брюсом.
   — Но ты мне понравилась. У тебя сильный дух. Думаю, что оставлю тебя здесь.
   — Оставишь меня? — повторила она, находя ситуацию, а также то, что говорил этот человек, невероятным. Словно кто-то другой ходил и разговаривал, разыгрывая перед ней весь этот фарс.
   — Да, — повторил он будничным тоном, — я сделаю тебя своей женой.
   На этот раз Ариэль все-таки рассмеялась. Это, должно быть, шутка, плохая шутка.
   — Твоей женой! — Казалось, она не в состоянии ничего произнести, а только насмешливо повторить его нелепые слова.
   Он согласно кивнул, широко и с гордостью улыбаясь.
   — Моей четвертой.
   Ариэль уже не смеялась, а выла от смеха, чуть не свалившись на пол с высоких подушек. Его взгляд померк при этом взрыве веселья.
   — Не вижу ничего смешного. — По щекам Ариэль катились слезы. Она попыталась прекратить смех.
   — Ты шутишь, да?
   По серьезному выражению его лица Ариэль поняла, что это не шутка. Она подавила все плохие чувства и постаралась собраться с мыслями.
   — Я не могу выйти за тебя… — Ариэль замолкла, не зная его имени. — Шейх. Она в волнении подняла руки.
   — Хотя я польщена, что ты рассматривал подобную возможность.
   Она решила больше не обижать этого человека.
   — И к тому же я уже замужем. Я не могу принять твоего великодушного предложения.
   — Но я собираюсь убить твоего мужа. Тебе недолго осталось быть замужем за ним.
   Какое-то время Ариэль просто пристально смотрела на него, пытаясь мыслить разумно.
   — Тогда при первой же возможности я воткну нож в твое холодное бесчувственное сердце.
   Никогда ещё не говорила она так спокойно и так откровенно.
   — Ты бы скоро забыла его, — сказал шейх с самонадеянным огоньком в глазах.
   — Никогда, — прошептала Ариэль. Это тихое слово прозвучало так, что взгляд бедуина изменился. — Я обещаю тебе, что никогда не забуду, как ты хладнокровно убил человека, которого я люблю всем сердцем и душой.
   — Ты не думаешь, что говоришь. — Она храбро подошла к нему, не обращая внимания на его внушительный рост и физическую силу.
   — Желаешь рискнуть, шейх?
   — Соблазнительно умереть за такой лакомый кусочек. — Он потрепал ее по щеке. — Но я терпеливый человек. Мы подождем и посмотрим.
   Подождем и посмотрим. Ариэль не была уверена, что это значит, но эти слова звучали лучше, чем предыдущие. Но мучительный страх все-таки заставил ее спросить:
   — А мой муж?
   Темные глаза внимательно наблюдали за ней, возможно ожидая, что она отвернется от их испытующего взгляда. Но она не отвернулась.
   — О нем позаботятся. Ты останешься здесь как мой гость.
   — Я бы предпочла…
   Он резким жестом оборвал ее. Взгляд его стал тяжелым.
   — Ты останешься здесь как мой гость. Если ты решишь иначе, это не пойдет на пользу твоему мужу.
   Ей это было совершенно ясно. Ариэль ничего больше не сказала. Казалось, шейх остался доволен разговором.
   — Ты очень мудрая женщина, — сказал он и вышел из палатки, оставив ее стоять одну в этих незнакомых роскошных покоях.
   Внезапно Ариэль почувствовала страшную усталость. В этот миг ей не хотелось ничего, только отдохнуть. Небольшой отдых поможет ей ясно обдумать сложившуюся ситуацию. Найдя гору пышных подушек, она свернулась клубочком и через минуту уже крепко спала.
 
   Когда Ариэль проснулась, было светло. Ей потребовалось несколько минут, чтобы стряхнуть с себя остатки сна и понять, где она находится. В отчаянии, простонав, она уткнулась лицом в бархатную подушку.
   Кто-то дернул ее за волосы, и Ариэль испуганно повернулась, ударяя по рукам, которые потревожили ее. Над ней стояли две женщины, третья держалась чуть поодаль.
   Они хихикали и переглядывались, когда та, что посмелее, снова потянула Ариэль за волосы. Под покрывалами были видны только глаза женщин, но Ариэль поняла, что те улыбаются.
   Одна из женщин заговорила со стоящей чуть поодаль, и та кивнула.
   — Они очарованы цветом твоих волос. И тем, что ты без чадры.
   Ариэль встала и попыталась собраться с мыслями.
   — Ты тоже говоришь по-английски? Я удивлена.
   Старшая из женщин показала жестом, чтобы ей уступили дорогу, и, шагнув вперед, оценивающе осмотрела Ариэль.
   — Мой муж учился в одном из ваших университетов, в Англии, и научил меня английскому.
   — Шейх твой муж?
   — Конечно, — ответила женщина с тем же высокомерием, которое было присуще ее мужу. — Я Сари, первая жена Абдула Хакима. Это Лейла, вторая жена, и Табина, третья жена Абдула.
   — Я Ариэль Лок… — Ариэль поправилась: — Кристиансон.
   — Ты жена человека, которого мой муж привез прошлой ночью? — спросила Сари.
   — Да, — кивнула Ариэль и спросила: — Он… Страх не позволил ей закончить вопрос.
   — С ним все в порядке, — сказала Сари, успокаивая волнение, ясно читавшееся на лице Ариэль.
   — Ты бы не отвела меня к нему? — Ариэль понимала, что сильно рискует, обращаясь с подобной просьбой, но не смогла сдержаться.
   Черные глаза Сари заглянули в ее глаза, и Ариэль прочитала в них неприязнь. Разочарование затопило ее прежде, чем бедуинка ответила.
   — Я отведу тебя к нему.
   Ариэль не смогла скрыть удивления.
   — Благодарю тебя, Сари. — Холодный взгляд остановил Ариэль.
   — Не надо благодарить меня. У меня свои причины помогать тебе.
   — Достаточно честно, — сказала Ариэль, волнуясь при мысли, что она увидит Дилана. Без лишних слов она последовала за Сари в другую часть большой палатки.
   Сари протянула ей плащ с капюшоном.
   — Надень это, и спрячь хорошенько волосы и лицо.
   Ариэль сделала, как ей было сказано, тщательно запихнув все волосы под капюшон и закрыв чадрой лицо. Сари вышла из палатки, и Ариэль последовала за ней. Они быстро шли через лагерь, избегая, насколько это было возможно, встречаться с людьми. Сари остановилась за палаткой, внимательно огляделась, прежде чем открыть для Ариэль вход. Ариэль проскользнула внутрь.
   В палатке было темно, снаружи не проникал свет. Глаза Ариэль долго привыкали к темноте. Она оглядывалась, но не находила Дилана.
   — Дилан, — громким шепотом позвала она.
   — Ариэль!
   Сердце ее встрепенулось. Она повернулась на голос Дилана:
   — Где ты?
   — Здесь.
   Ариэль прошла дальше в палатку и наконец увидела его. Руки и ноги Дилана были привязаны к уздечке, наброшенной на шею. От удивления она остановилась.
   — С тобой все в порядке, Ариэль? — Она расслышала муку в его голосе и поняла смысл его вопроса.
   — Мне не причинили вреда, Дилан. Как ты?
   Они так сильно ударили тебя. Я ужасно испугалась.
   — Немного болит голова, а так все хорошо. — Слезы жгли ей глаза, когда она смотрела на мужа, связанного, словно животное. Она не могла сделать и шагу, все ее опасения обрушились на нее, начисто лишив сил. Обрывки воспоминаний о сумасшедшем доме и тигре в зоопарке спутали ее мысли.
   — Ариэль…
   Голос Дилана пробился сквозь окружившую ее стену страха. Необходимость помочь мужу заставила Ариэль подойти к нему. Она накрыла его руку своей, сжав своими пальчиками его сильные пальцы.
   — Что будем делать?
   Его голос был спокойным и уверенным.
   — Мы выберемся отсюда, я обещаю. Его слова напугали ее.
   — Не делай глупости, Дилан. Абдул Хаким убьет тебя.
   Он изменился в лице.
   — Абдул Хаким?
   — Да, шейх.
   — Шейх?
   Ариэль почувствовала, как он напрягся, и продолжила:
   — Меня привела к тебе Сари, его первая жена. Дилан, пожалуйста, не делай ничего второпях.
   — Что случилось, Ариэль? Ты чего-то не договариваешь.
   — Мы должны уходить.
   Ариэль обернулась и увидела неясный силуэт Сари у входа в палатку. Ариэль снова повернулась к Дилану.
   — Я приду, как только смогу.
   — С тобой будет все хорошо?
   И снова она поняла скрытый смысл его слов.
   — Не волнуйся обо мне. Думай о себе. — Она встала на цыпочки и прижалась губами к его рту. — Обещай мне, что будешь хорошо вести себя.
   — Я не дам тебе такого обещания, Ариэль.
   — Тогда я не уйду, — возразила Ариэль.
   — Ты уйдешь. — В его голосе послышалась сталь, и он оттолкнул Ариэль от себя. — Иди. — Сари потянула ее за руку. Дилан отвернулся.
   — Мы должны идти, — повторила Сари, почти вытаскивая Ариэль из палатки.
   — Пожалуйста, — молила Ариэль, вцепившись в руку Сари. — Я должна пойти к нему.
   Сари остановилась и посмотрела на Ариэль.
   — Ты должна оставить его одного. Женщина ни во что не должна вмешиваться. — Гнев Ариэль рассеял страх.
   — А если я не вмешаюсь, Дилан попытается убежать. Тогда у твоего мужа будет причина убить его. И он сделает меня своей четвертой женой, а меня не приводит в особый восторг эта мысль.
   По глазам Сари Ариэль поняла, что та не знала о планах мужа.
   — Тебе сказал это Абдул?
   — Да.
   Сари все еще сомневалась.
   — Абдул не стал бы брать тебя в жены. — Сари пошла дальше. — Он мог бы взять тебя так, не делая своей женой.
   Ариэль схватила ее и остановила, повернув к себе.
   — Только через его труп!
   Постепенно до Сари дошел смысл ее слов.
   — Ты бы причинила Абдулу вред?
   — Я не собираюсь позволять ему овладеть мной или жениться на мне.
   — И что же ты будешь делать? — С вопросом Сари исчезла ярость Ариэль, оставив в ее душе только ощущение безнадежности и растерянности.
   — Я не знаю, — тихо призналась она, взяв ее за руку. Сари отвела ее обратно в их палатку. Ариэль не заметила огня, вспыхнувшего в глазах первой жены шейха. Ее одолевали другие заботы.
 
   — Ты должна поесть, — приказала Сари, предлагая ей лакомства и поднося соблазнительные кусочки ко рту.
   Ариэль покачала головой. Еда, которую она съедала, камнем ложилась у нее в желудке. Она отвергла уговоры Сари.
   — Сари, жена моя, наша гостья не выглядит счастливой.
   Сари обернулась к мужу, стоявшему перед ними, и покорно опустила глаза.
   — Она волнуется о своем муже.
   — Я не хочу, чтобы она похудела, — произнес он, его глаза открыто восхищались ею. — Ты должна лучше стараться. Сари.
   Сари опустила глаза. От возмущения Ариэль выкрикнула:
   — Я сама могу позаботиться о себе! Нечего хлопотать надо мной.
   Глаза Сари округлились от ужаса, вызванного тем, что Ариэль таким тоном заговорила с Абдулом Хакимом, но ее испуг быстро прошел, когда Абдул просто рассмеялся.
   — Ты не похожа на других англичанок. — Его улыбка стала еще шире. — У тебя язычок поострее, чем у большинства. И больше огня в глазах. — Ариэль отвернулась, игнорируя его слова. И снова смех Абдула Хакима заполнил палатку. Все, кто наблюдал за этой сценой, в конце концов, присоединились к нему, но смелая выходка Ариэль создала ощутимую напряженность. Шейх вернулся да свое место среди мужчин, и его шутки не были понятны Ариэль, когда он начал говорить по-арабски. После того как все утомились от еды, были принесены напитки. Следом вошли танцовщицы.
   Ариэль помимо воли обратила свое внимание на танцовщиц — ее взгляд привлекли их яркие одежды. Все опьяняло: яркие краски одежд и убранства, громкая странная музыка, еда, напитки. Даже, в шейхе было какое-то своеобразное очарование.
   Ариэль посмотрела на Сари и спросила себя, как она выглядит без чадры. Судя по ее глазам, женщина была прекрасна, так же как и Лейла с Табиной. Было очевидно, что положение первой жены дает ей высшую власть в доме, от которой она получает удовольствие.
   Ариэль попыталась представить себя в чадре, покорной, всегда держащейся чуть поодаль, женой под номером четыре.
   Никогда в жизни!
   Когда ушли танцовщицы, Абдул хлопнул в ладоши, призывая всех к молчанию, и позвал Йену. В комнате сразу стало тихо. Все застыли в ожидании.
   Вход в палатку открылся, и вошла старуха с белоснежными волосами и морщинистым от старости лицом. Она опиралась на палку. Казалось, что ее пригибают к земле своим весом многочисленные драгоценные цепи. Звон серебра, золота и бронзы наполнил комнату.
   Абдул почтительно смотрел на нее, терпеливо наблюдая за ее медленными шагами. Ариэль овладело любопытство, и она шепнула Сари:
   — Кто это?
   — Провидица.
   — Провидица?
   Сари взглянула на Ариэль.
   — Она видит будущее.
   По позвоночнику Ариэль пробежал холодок. В этот самый миг старая бедуинка остановилась и повернулась к ней. Она что-то произнесла, и Сари тронула Ариэль за рукав.
   — Она просит, чтобы ты вышла вперед. Она не может разглядеть тебя в полумраке.
   Ариэль предпочла бы остаться среди прочих женщин, но все же она сделала то, о чем ее попросили. Все чувствовали ее присутствие за обедом, но сейчас впервые она была на свету.
   Все внимательно наблюдали за ней, но особенно внимателен был Абдул. Свет от очага плясал на каштановых прядях Ариэль, свободно рассыпавшихся по спине. От жара огня у нее разрумянились щеки. Атласное платье облегало ее бедра, возбуждая в шейхе жар желания.
   Старуха напряженно изучала Ариэль. Скрюченные узловатые ее пальцы коснулись щеки девушки, приподняли непокорный локон. Затем старуха отвернулась и пошла к Абдулу, жестом приказав Ариэль следовать за ней.
   Йене понадобилось время, чтобы усесться. Старые ее кости неохотно подчинялись своей хозяйке. Она похлопала ладонью по пышной подушке рядом с собой, и Ариэль села на нее. Незаметно приблизилась Сари и присела рядом. Сари не могла разобрать, что бормочет провидица, но смысл ее действий казался ей понятным.
   Мрачные глаза наблюдали за ней. Ариэль было неуютно под взглядом Абдула. Наконец, когда речь провидицы достигла пика, он отвернулся.
   Йена разбросала древние камни по полу. Провидение заставляло их падать в определенном порядке, который открывал старухе будущее.
   — Что говорят сегодня твои камни? Сари тихо переводила.
   — Камни мудры, — ответила Йена, поднимая глаза на Абдулу.
   Абдула кивнул. Все согласились.
   — Сегодня они многое рассказывают мне. — Она обратила слезящиеся карие глаза на Ариэль. — Они многое рассказывают о красавице, которую ты захватил.
   — И что тебе рассказывают камни? — Интерес Абдула проявился, когда он наклонился вперед, чтобы лучше слышать ее слова.
   Иена снова посмотрела на свои камни.
   — Ее душа принадлежит другому. — Лицо Абдула помрачнело.
   — Ее мужу?
   Серебряная голова покачнулась в ответ.
   — Нет, Абдул Хаким. Ее сердце принадлежит человеку, которого ты держишь в плену. Ее душа принадлежит зверю.
   Абдул фыркнул, потом заметил:
   — Старуха, я думаю, что с годами твой разум угас.
   — Фу! — оскорблено пронзительно крикнула Йена. — Я вижу то, что вижу. Ты прибегаешь ко мне за мудростью, но когда не понимаешь ее, то заявляешь, что я слишком стара.
   — Что еще ты видишь? — Абдул сжал челюсти от досады. Его терпению приходил конец.
   Иена поджала губы. Отсутствие зубов делало их похожими на высушенные фрукты. Ее глаза сузились, и она долго смотрела на Абдула, прежде чем заговорить.
   — Белый конь победит на скачках. Он выиграет. — Эти слова оживили Абдула, его гнев растворился в возбуждении.
   — Ты уверена?
   Поджатые губы выражали убежденность.
   — Я вижу то, что вижу.

Глава ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

   — Тебе не нравится мой дом?
   Вопрос Абдула заставил Ариэль обратить свой взгляд на него. Затуманенное золото ее глаз вызвало в нем шквал эмоций.
   — Он очень красив.
   — Скажи мне, Ариэль, что вызвало бы улыбку на твоих устах.
   — Ты знаешь ответ, шейх.
   — Да, но этого я не могу сделать.
   Глаза, на которые шейх так любил смотреть, отвернулись, и он тотчас же почувствовал разочарование.
   Легкий ветерок, пробежавший по вершинам гигантских пальм, донес до них звук звериного рыка. Ариэль остановилась, прислушалась — еще один рык пронзил ее душу.
   Не спрашивая Абдула, она направилась в ту часть лагеря, откуда доносились эти звуки. Ее шаг все ускорялся, пока, наконец, не превратился в бег.
   На краю деревни она обнаружила двух испуганных леопардов, мечущихся в крошечных клетках. Закутанный в черное бедуин тыкал палкой между прутьями, зло, ударяя их по спинам.
   Один из леопардов пронзительно кричал, другой гневно рычал.
   — Нет! — завопила Ариэль. Бедуин мельком взглянул на нее и отвернулся к животным, продолжая бить рычащую кошку.
   Прежде чем шейх успел остановить ее, Ариэль, не раздумывая, подбежала к бедуину, и схватила такую же, как у него, палку и обрушила ее на его спину. Это заставило бедуина обратить на нее внимание.
   — Ты, жалкое подобие человека, оставь их в покое!
   Ариэль потеряла власть над своими действиями. Она снова ударила его, направив конец палки прямо в его плечо.
   — Каково это, а?
   С быстротой змеи она снова и снова наносила удары.
   Сначала бедуин был ошеломлен, потом пришел в ярость. Он что-то прокричал ей, стараясь ухватиться за свободный конец палки, которой она его била.
   — Ариэль!
   Она отступила, отнюдь не побежденная.
   — Чем он занимается?
   — Он ухаживает за моими кошками. Ты не имеешь права вмешиваться.
   Абдул твердо произнес эти слова, в которых ясно прозвучало предупреждение, которое Ариэль предпочла игнорировать. Даже когда вокруг собрался народ, она не отступила.
   — Он не имеет права так относиться к ним. — Найденное ею оружие нанесло удар прямо по голове бедуина.
   — Спроси его, нравится ли это ему? Я могу заверить тебя, что кошкам не нравится.
   На миг она отвлеклась, и бедуин вцепился в ее палку, резко выдернув ее из рук Ариэль. В два шага он оказался рядом с ней, схватил ее за волосы и намотал на руку.
   Ариэль отреагировала также грубо, ударив его ногой в пах. Человек издал сдавленный вопль и медленно опустился на колени. Она с отвращением опрокинула его ногой в пыль.
   Обернувшись к шейху, Ариэль вся кипела от ярости.
   — Зачем они тебе? — Внезапно гнев ее ушел, осталась одна только боль. — Они предназначены жить свободными.
   Ариэль смотрела на него разочарованными глазами.
   — Это подарок.
   — Тогда тебе следовало относиться к ним, как к подарку. Он соображает, что делает?
   Абдул спросил о чем-то бедуина и потом ответил Ариэль.
   — Он ухаживает за ними. — Шейх указал на щеку бедуина. — Они вцепились когтями в него, и он успокаивал их.
   Гнев вернулся к Ариэль.
   — Этот человек, должно быть, слабоумный, если полагает, что битьем можно их успокоить.
   Абдул вскинул брови, и Ариэль поняла, что она вновь позабавила его.
   — А как надо правильно, малышка? — Его отношение вызвало у нее еще большее раздражение.
   — Немного любви действует гораздо сильнее, чем много ненависти.
   — Почему бы тебе не продемонстрировать нам это?