Смит Фела Доусон. Разбуженная тигрица

   К тому времени, когда она оставила позади оазис, перед ней появилось несколько отставших. Ариэль вспомнила подробное объяснение Сари в ходе скачек и поняла, что наступает последний, самый важный их этап. Приблизившись к холму, она словно услышала предупреждение Сари. Все всадники поедут по тропе, вокруг холма. Спуск по крутому склону слишком опасен. Многие погибли из-за собственной глупости.
   Ариэль остановила Белого. Последний всадник исчез из виду. Она обернулась и посмотрела сначала на склон, а затем в другую сторону. Ариэль никак не могла понять, правильно ли она выбрала путь.
   Наконец, приняв решение, Ариэль крикнула:
   — Давай, Белый, покажем этим мужчинам, что могут сделать женщина и конь.
   Белый шаг за шагом начал взбираться на холм. Ариэль чувствовала его напряжение; копыта коня скользили на крутизне. Его ржанье сливалось со звуком ее тяжелого дыхания. Ариэль старалась удержаться на его спине. Когда они добрались до вершины, она помедлила там, чтобы отыскать взглядом других всадников и мысленно отметить их положение. Она больше не могла терять ни секунды. Бросив взгляд на опасный спуск, она тотчас же устремилась к нему, словно ныряя в темноту и не зная, ждет ли ее впереди свет.
   Белый быстро поскакал вниз. Его скорость все возрастала, словно у него выросли крылья. Ариэль насколько смогла, откинулась назад, чтобы случайно не перелететь через его голову. Перед ними возник небольшой подъем, и Ариэль затаила дыхание, когда жеребец взмыл в воздух и прыгнул. Земля исчезла из-под его копыт. Крутизна холма, который они преодолели, была просто шуточной по сравнению с тем, что Ариэль видела перед собой.
   Казалось, что Белый будет вечно парить в воздухе. Наконец конь ударился копытами о твердую землю. От толчка повод выскочил из рук Ариэль, и она схватилась за гриву. Казалось, сам Господь ведет Белого, поэтому девушка предоставила коню самому выбирать путь. Она ничего не видела — все слилось в одно расплывчатое пятно — и не могла сообразить, где они и сколько им еще скакать.
   Абдул никогда в жизни не видел подобного зрелища.
   С обрыва вместе с Ариэль, прильнувшей к влажной конской спине, стремительно падал Белый. Ее волосы пламенем развевались над ее головой. Абдула поразил страх, сжал его своей стальной рукой, лишив способности двигаться. Шейх затаил дыхание и не дышал, пока Белый не опустился на землю. Но страх оставался — полет Ариэль еще не закончился.
   Подъехали и встали вокруг шейха всадники, с благоговейным страхом наблюдая за тем, как спускается Ариэль. Подобно нисходящему ангелу, Белый нес Ариэль по склону холма. Когда жеребец благополучно доставил своего седока к подножию, Абдул с облегчением прикрыл глаза. А когда открыл их снова, Ариэль уже развернулась и жеребец, встав на дыбы, бил передними ногами по воздуху. Никогда еще он не видел ни коня великолепнее, ни всадника искуснее.
   Ее притягивающие золотые глаза, таящие в своей глубине вызов, встретили его взгляд.
   — Я думала, что ты не собираешься мне помогать, шейх.
   Ариэль с трудом удерживала Белого и, наконец, позволила ему скакать снова. Она слышала теплый смех Абдула и, не оглядываясь, поняла, что шейх скачет следом. Пронзительная песнь бедуина сопровождала ее в последние минуты перед финишем. Краешком глаза она видела Абдула. Его собственный жеребец рвался к финишу. Но Белого нельзя было обойти, его тело вытянулось во всю длину в стремительном беге.
   Шум сник, когда Ариэль низко пригнулась к шее коня. Только стук копыт эхом отдавался у нее в голове, каждый огромный прыжок приближал их к финишу.
   Наконец монотонный песчаный пейзаж сменился цветными пятнами. Они въехали на территорию лагеря. Рев толпы обрушился на нее. Под этот рев Ариэль и закончила скачку.
   Дилан не мог понять, что послужило причиной такого волнения, и предположил, что это из-за появления всадников в лагере. Он посмотрел на Сари, застывшую в напряжении. Старуха Йена казалась погруженной в свои видения.
   В толпе раздался крик, и Сари обратила к Дилану полные слез глаза.
   — Ариэль побеждает.
   Потрясение, испытанное Диланом от этих слов, было ничтожно по сравнению с его растерянностью. Он повернул к себе Сари.
   — Ариэль участвует в скачке?
   — Да. Она скачет и побеждает.
   Это было не совсем понятно, и Дилан не стал выяснять. Внимание его отвлекло возбуждение толпы. Он двинулся вперед, чтобы лучше видеть происходящее, и увидел ее — скачущую на огромном белом жеребце. Сначала его охватил страх, потом восхищение.
   Ариэль скакала голова к голове с другим наездником. Дилан наклонился к Сари спросил:
   — Кто это?
   — Мой муж, шейх Абдул Хаким.
   Взгляд Дилана вновь обратился к Ариэль. Девушка была прекрасна — выше слов и всяких описаний.
   Ариэль улыбалась и кричала Белому:
   — Давай, мальчик!
   Животное рвануло вперед, еще не исчерпав всех сил. Ариэль чувствовала, что финиш рядом — по напряжению толпы, по движению животного. Сердце ее молотом стучало в ушах. Когда они приблизились к финишу, она почувствовала, как тяжело стучит, попадая в ритм ее сердцу, огромное сердце Белого.
   Где точно был финиш, Ариэль не знала. Только когда толпа смела, невидимые границы и окружила ее, она поверила в то, что победила. Белый остановился, но толпа пугала его, заставляя то вскидывать задние ноги, то вставать на дыбы. Ариэль нежно заговорила с ним, пытаясь успокоить, но его тело продолжало дрожать от страха. Она соскользнула с его спины. Ноги ее подгибались от слабости, Также дрожа всем телом, она прислонилась к жеребцу, ища у него поддержки.
   Белый повернул голову и понюхал ее волосы. Ариэль поцеловала его в морду и прошептала:
   — Спасибо, мой друг.
   Из уважения к силе и размерам коня толпа держалась в отдалении, окружив их, тем не менее, тесным кольцом. Неожиданно гул затих. Толпа расступилась и пропустила в центр Абдула Хакима.
   — Ты победила сердца моих людей.
   — Это почетно, — искренне ответила ему Ариэль. — Но доказала ли я свою ценность?
   Абдул шагнул вперед и прикоснулся к ее щеке, на которой остались грязные дорожки от слез.
   — Никогда еще никто не заслуживал моего великодушия более чем ты. Ты заслужила свою свободу.
   — А мой муж? — тревожно спросил Ариэль. В этот момент Дилан пробился сквозь толпу. Следом за ним пробились Йена и Сари. Абдул повернулся к нему. Взгляды их встретились, и все вокруг замерли. Взгляд Абдула вернулся к испуганной Ариэль.
   — У него твое сердце. Как могу я разлучить вас? — Ариэль выдохнула с тихим восклицанием и бросилась к Дилану. Тот поймал ее на лету и закружил в воздухе. Его низкий смех слился с ее счастливым смехом.
   Все вокруг громко закричали. Абдул приблизился к ним, его веселье омрачалось глубокой печалью. Дилан оставил Ариэль и стал ждать, когда шейх заговорит. Участники скачки собрались за Спиной своего предводителя.
   — По традиции ты выиграла всех лошадей, участвовавших в скачках.
   Тут заговорил один из мужчин и Абдул перевел:
   — Они говорят, что в их проигрыше сегодня нет позора. Бежать с Великим Белым и его хозяйкой было великой честью для них, о которой они будут рассказывать своим детям и детям их детей.
   — Я польщена. — Ариэль вспыхнула, услышав такую похвалу. — Возможно, у меня просто было что терять, поэтому я имела более веские причины победить.
   — Не преуменьшай своей победы. Я никогда не видел подобного искусства верховой езды, Ариэль. Щеки девушки горели.
   — Я хочу отдать тебе всех лошадей, Абдул. — Казалось, это удивило его, но он ответил достойно:
   — Благодарю тебя. — И повернулся к Белому: — А жеребец? Его ты тоже мне даришь? — Ариэль покачала головой.
   — Нет. Белый не принадлежит мне.
   — Но ты приручила его, — возразил Абдул.
   — Я скакала на нем, но не приручила. Сегодня он так же дик, как и вчера. У меня нет права усмирять его дух.
   — Что же ты собираешься с ним делать? — Вместо ответа Ариэль вернулась к тому месту, где стоял Белый, пугливо ожидавший ее. Она погладила его по голове и тихо произнесла:
   — Я никогда не забуду тебя. Белый. — С этими словами она развязала веревку, которой пользовалась как уздой.
   — Бегай на воле, мой друг.
   Ариэль с грустью смотрела, как убегает он в горы, к своей свободе. Дилан подошел сзади и обнял ее.
   Абдул крикнул в толпу:
   — Сейчас начнется праздник. Сегодня все всадники останутся при своих конях. Я завоюю их в следующей скачке.
   Раздались ликующие крики.
 
   Этой ночью Дилан и Ариэль были почетными гостями шейха. В лагере царило оживление праздника. Волнение испытывали все, даже животные. Собаки лаяли, лошади ржали, козы блеяли, кричали верблюды — все звуки слились в единую песнь. На каждом костре жарилось мясо, и запахи разносились ветром во все стороны. Женщины надели лучшие наряды и украшения. Старшие были одеты в черное, что еще больше подчеркивало яркость нарядов более молодых. Даже Ариэль оделась в наряд бедуинки. Сари приложила все старание, чтобы девушка выглядела наилучшим образом.
   Дилан с одобрением смотрел на Ариэль. Сари в это время показывала ей па одного арабского танца. Он не мог не заметить, как грациозно Ариэль покачивала бедрами, двигаясь в ритме танца. Ее волосы были распущены и пылали огнем в отсветах пламени факелов. Яркие краски ее наряда подчеркивали белоснежность и нежность ее кожи. Подкрашенные ее глаза казались еще больше, золото топазов потемнело и манило.
   — Твоя жена очень красива. — Дилан отвернулся от Ариэль и обратил свое внимание на Абдула Хакима.
   — Да, — протянул он несколько лениво. Вино окончательно уничтожило напряженность, которая все еще сохранялась между ними. — У Ариэль необычная красота — словно что-то светится в ней изнутри, что-то такое, что скорее ощущается, чем видится.
   Казалось, что Абдул понял и кивнул.
   — Как тебе удалось добиться такой верности Ариэль? Ее нелегко победить.
   Дилан понял, что шейх вспоминает о своей неудаче и все еще тяжело переживает свое поражение.
   — Я не знаю, Абдул. Возможно, это произошло потому, что я не угрожал ее свободе.
   Абдул растерялся.
   — Она женщина и твоя жена. Какая свобода ей нужна?
   Дилан рассмеялся, напомнив себе, что когда-то его отношение к женщинам было таким же, как и у Абдула.
   — В первый раз, когда я увидел Ариэль, она выходила из джунглей, не обращая внимания на проливной дождь. И рядом с ней вышагивал бенгальский тигр, один из самых больших, которых я когда-либо встречал. Я увидел их вместе и почувствовал, что между ними особые отношения.
   — Этот тигр был любимцем? — в изумлении спросил Абдул.
   — Он был больше чем любимцем. Он был… — Дилан не был уверен, что можно словом описать их отношения. — Он был ее душой.
   Он поймал взгляд Ариэль и убедился в правоте сказанного ним, заглянув в глубину ее поразительных глаз. От страсти, которую он там увидел, у него перехватило дыхание.
   Абдул наблюдал, как менялось лицо Дилана, потом проследил за его взглядом и увидел Ариэль. Та к этому времени уже перестала танцевать. Воздух был переполнен их с Диланом чувствами. Сначала Абдул ощутил укол зависти, потом ревности, а потом все исчезло. Он начал понимать то, о чем только что рассказал ему Дилан. Неожиданно появилось чувство стыда, чувство, с которым он едва ли был знаком раньше. Он был глуп, когда попытался подавить ее дух, обуздать ее дикость.
   Абдул взглянул на Дилана и понял, почему Ариэль отдала ему свое сердце. Этот человек не стеснял ее воли. В душе у него больше не осталось сожаления — эти двое были предназначены друг для друга,
   Абдул наклонился к Дилану и предложил:
   — Может быть, вам пора взять свою жену и удалиться? Сари приготовила для вас палатку.
   — Да, — согласился Дилан, не сводя глаз с Ариэль. — День был долгим.
   Пульс Ариэль участился; тепло, возникшее где-то глубоко внутри ее, усилилось, и вскоре жар поглотил ее тело. Она молча наблюдала за тем, как Дилан встал и направился к ней легкими, медленными шагами, дразня ожиданием ее чувства. Он подошел к ней, но его большое тело, по ее мнению, было все же недостаточно близко.
   Ее восхищала мощь его грудной клетки, ей хотелось дотронуться до мышц, бугрящихся под тканью рубашки. Ариэль легко коснулась его ключицы. Темный загар его кожи резко выделялся на фоне белоснежной ткани. Девушка подняла голову, чтобы заглянуть в синеву его глаз, и улыбнулась, когда те сказали ей то, что она хотела услышать.
   Ее рука легла ему на затылок. Пальцы ее начали играть мягкими прядями его волос, спадавшими на воротник. Поднявшись на цыпочки, Ариэль приблизила свое лицо к лицу Дилана.
   И вдруг она засмеялась. Ее смех манил и искушал так же, как и ее смелость.
   — Ты неисправима, — шепнул ей Дилан, касаясь губами ее губ.
   — Да.
   Дилан оглянулся.
   — На нас смотрят, Ариэль.
   Ариэль чувствовала в голове легкость и не была уверена, то ли это от вина, то ли от близости Дилана.
   — Да, — промурлыкала она, — я знаю.
   Ей было все равно, смотрели на них или нет.
   — Совершенно неисправима, — повторил Дилан, невольно улыбаясь.
   Не в состоянии больше сдерживаться, Ариэль поцеловала его. Дилан поднял ее на руки и вынес из палатки, провожаемый одобрительными окриками.

Глава ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

   Ариэль открыла высокую дверь и вышла на балкон. Перед ней причудливо-пестрым лоскутным одеялом лежал Каир. Тусклый песчаник уравновешивался ярко-красными пятнами и всплесками зеленой листвы. Здания были украшены фигурками из дерева и меди. Город был прекрасен.
   — Вы должны найти время и посмотреть Каир. — Ариэль обернулась к Абдулу и улыбнулась.
   — У нас, возможно, будет еще немного времени перед отплытием в Бомбей. Это было бы чудесно. Ты не смог бы стать нашим гидом, Абдул?
   Она ясно видела, как в глазах его появилась грусть, у них был какой-то виноватый взгляд.
   — Нет, к сожалению, у меня неотложное дело.
   — Мы благодарны тебе за то, что ты привез нас сюда.
   — Это было самое меньшее, что я мог для вас сделать. Теперь я должен идти.
   Абдул вернулся в комнату, Ариэль пошла следом.
   Дилан оторвался от письма, которое писал, встал и подошел к ним.
   — Боюсь, нам пора прощаться, — с явным сожалением в голосе проговорил Абдул.
   — О! — В восклицании Ариэль прозвучало смятение. Ей стал нравиться шейх, так же как Сари и Йена, и поэтому ей было трудно прощаться с ними.
   — Милая Ариэль, не смотри так грустно. Вспомни, что я увез вас насильно. Тебе следовало бы гневаться на меня.
   Ариэль заставила себя улыбнуться.
   — Ты разбойник, без всякой надежды на исправление. Но по-настоящему благородный. Я буду скучать по тебе.
   — Нам обоим будет не хватать общества бедуинов, — с сожалением добавил Дилан, признаваясь тем самым, что тоже стал любить и уважать Абдула.
   — Память о вас я всегда буду хранить в своем сердце, и находить в ней удовольствие.
   Абдул взял руку Ариэль и поцеловал, лаская губами ее шелковистую кожу. Он отпустил ее руку с тем сожалением, с каким перестал добиваться ее благосклонности.
   — До свидания, Абдул.
   Голос Ариэль звучал напряженно, к глазам ее подступили слезы. Не в силах остановить себя, она обвила его руками за шею.
   — Заботься о Сари.
   Абдул лишь кивнул. Ариэль понимала, что он не в состоянии говорить и только блеск его грустных глаз говорил о его чувствах. Ариэль и Дилан стояли рядом и смотрели, как он уходит. Дилан успокаивающе сжал ее руку, и она подняла к нему свое заплаканное лицо.
   — Как странно приобрести друга таким необычным способом, — задумчиво произнес Дилан.
   — Это тем более ценно.
   Дилан притянул к себе Ариэль и крепко прижал к сердцу. Когда он беспомощно сидел в лагере шейха, то молился о возможности убежать. Он начал терять всякую надежду, когда его попытка освободиться окончилась неудачей. Плач Ариэль преследовал его. Он сомневался, что когда-нибудь поймет, что же произошло между Ариэль и Абдулом, и не был уверен, хочет ли он это знать. Ему было достаточно теперешнего блаженства. Он решил оставить все, так как есть.
 
   — Что ты хочешь сказать? Что не захватил Ариэль? — Брюс поднялся со стула, расслабленный вид, который он на себя напустил, мигом пропал. Поставив бокал на стол, он посмотрел в лицо Абдула Хакима.
   — Я тебе заплатил за то, чтобы они никогда не попали в Каир.
   Абдул и глазом не моргнул. — Думаю, что я ясно сказал. У меня их больше нет.
   — Больше? — Кровь ударила Брюсу в голову, его лицо побагровело, мрачные глаза чуть не вылезли из орбит.
   — Я их отпустил, — небрежно заметил Абдул. Напрягая все силы, чтобы не потерять оставшийся контроль над собой, Брюс попытался выяснить от начала до конца всю историю, скрывавшуюся за странным признанием шейха.
   — Тебя наняли похитить Ариэль и убить Дилана. Почему это не было сделано?
   — Мое решение, — проговорил Абдул, — это мое решение. Я возвращаю тебе твое золото.
   — Даже так? — заорал Брюс, выхватывая сумку у человека, сопровождавшего Абдула. Еще больше его разозлило то, что Абдул просто скрестил руки на груди, не обращая внимания на его гнев. — Убирайся отсюда! Я найду кого-нибудь другого, кто исправит твою ошибку.
   — Никто в Каире не сделает для тебя эту грязную работу.
   Дерзость Абдула потрясла Брюса, и на миг он остолбенел, уставившись на шейха.
   — Каир кишит головорезами и ворами, — буркнул он после паузы. — Найти такого человека не составит труда.
   — Никто не осмелится сделать это. — Абдул повернулся и вышел из покоев Брюса. Его слуга последовал за ним.
   — Сукин сын, — завопил Брюс, швыряя возвращенное золото в дверь. — Сукин сын!
   Он резко повернулся, глаза его сузились от гнева.
   Что он имел в виду, когда говорил, что никто не осмелится сделать это?
   Он обращал свои слова к арабу, стоявшему в углу комнаты. Этот человек служил у Брюса переводчиком во время его пребывания в Каире. Араб беспокойно заерзал под взглядом хозяина. В бегающих его глазах светилась тревога.
   — Шейх взял этих людей под свою защиту. Любой, кто посмеет причинить им вред или только попытается причинить вред, навлечет на себя его гнев.
   — А… — Лицо Брюса просветлело. — Тогда нет проблем. Достаточное количество золота убедит некоторых людей убить даже собственную мать.
   Араба не убедили слова Харрингтона.
   — Существует вещи страшнее смерти, мистер Харрингтон.
   — Найди мне человека для этой работы. Попробуй только подведи меня, и я покажу тебе, что страшнее смерти.
   — Да, мистер Харрингтон. — Араб судорожно сглотнул и ушел.
   — Проклятые арабы! — выругался Брюс, наливая себе вина.
   Ярость вернулась к нему удесятеренная.
   — Этот сукин сын!
   Что произошло, он никогда не узнает. Он только знал, что заставит Ариэль платить.
   — Клянусь, я заставлю тебя заплатить, — произнес он. — Ты заплатишь!
 
   Приглушенные разговоры доносились до Ариэль — в кафе сидели посетители всех наций. Разнообразие языков и одеяний вносило неповторимый оттенок в атмосферу Каира. Совершенно неожиданно все вытиснилось более сильным ощущением.
   — Что-то случилось, Ариэль?
   Ариэль подняла глаза на Дилана. Только сейчас она поймала себя на том, что, подняв стакан, остановилась на полпути. Чувство ужаса, обрушившееся на нее совершенно внезапно, пробрало ее до мозга костей. Она задрожала, расплескивая чай.
   — Все хорошо, — как можно спокойнее произнесла она.
   — Прекрасно, — улыбнулся Дилан, хотя в синих глазах его прочитывалось недоверие. — Пойдем?
   — Да. — Ариэль взяла перчатки и разрешила Дилану отставить ее стул. — Приятный день.
   Они вышли из кафе и молча пошли по улице. Рука Ариэль удобно лежала на руке Дилана. Тонкая ткань не могла скрыть сильные мышцы, бугрящиеся под ее пальцами. Но при всей своей силе и власти Дилан был так нежен! От теплого чувства пропал холод неприятного ощущения, испытанного в кафе. Осталось только приятное чувство безопасности и любви.
   — Ты выглядишь гораздо лучше, дорогая. Не такая бледная.
   Ариэль посмотрела на мужа и улыбнулась, страсть в его глазах по силе не уступала ее собственной.
   — Ты всегда согреваешь меня, — шепнула она голосом, в котором звучало открытое приглашение. Дилан остановился, ловя ее взгляд.
   — Как только я нашел тебя?
   Она замерла, и только сердце ее застучало громче.
   — Мы нашли друг друга.
   Взрыв смеха прервал их, разрушив возникшее между ними притяжение. Невдалеке собралась толпа, и любопытство побудило их пойти и узнать, в чем там дело.
   У двух сдвинутых фургонов на маленькой сцене ублажали зрителей циркачи. Клоуны, акробаты, жонглеры и танцовщики зазывали прохожих.
   Смех заразителен, и Дилан с Ариэль не смогли противостоять ему — их собственное веселье слилось со всеобщим ощущением праздника. Клоуны с раскрашенными лицами прыгали в толпу, протягивая шляпы за ценными подношениями. Один из них схватил Ариэль, закружил ее в танце. Его огромные башмаки делали этот танец смешным и нелепым. Когда он отпустил ее, она отлетела в сторону.
   Кто-то остановил ее опрометчивый полет, и смех застрял у нее в горле. Она обернулась посмотреть на человека, который задержал ее, чтобы поблагодарить его за помощь. Сверху на нее смотрели мрачные глаза, и слова благодарности застыли у Ариэль в горле. Она попыталась вырваться, но рука этого человека крепко держала ее за талию.
   Ариэль извернулась и позвала Дилана. Ее голос потонул в стоящем вокруг гомоне. Тогда она развернулась и нанесла удар. Ее кулак угодил прямо в его лицо и раскроил ему губу. Но он продолжал улыбаться и только слизнул языком кровь.
   Рывком он притянул ее поближе к себе и вытащил из-за пояса нож. Его черные глаза расширились. Ариэль ужаснулась.
   Он откинул голову и засмеялся, но тут же захлебнулся собственным смехом. Его голова медленно наклонилась, веселье ушло из глаз. Тело его повалилось вперед, чуть не опрокинув Ариэль. На лице его была печать смерти. Ариэль вырвалась в ужасе. В этот же миг его унесло веселой толпой, и она осталась одна.
   — Вот ты где.
   Рядом возник Дилан, испугав ее своим неожиданным появлением.
   — Я не хотел тебя пугать, — рассмеялся Дилан, когда она подскочила от страха.
   Ариэль пыталась прийти в себя. Все случилось так быстро, и этого человека уже не было поблизости. Она была уверена, что за этим стоит Брюс, но на этот раз она встречала его угрозу с ледяным спокойствием.
   — Хочешь вернуться в гостиницу?
   Ариэль кивнула. В глубине ее сознания всплыло предупреждение Йены, которое та сделала при прощании.
   — Впереди лежит великая опасность. На этот раз ты должна встретить ее лицом к лицу — иначе она не уйдет. Больше ты не сможешь убежать от него. — Абдул Хаким наблюдал, как Дилан и Ариэль уходили по улице. Он обернулся и кивнул своим людям. Один из них продолжал следовать за ними на некотором расстоянии.
 
   — Это доставили утром, мистер Харрингтон. — Брюс оторвался от еды, раздраженный тем, что его потревожили. Он ненавидел, когда, ему мешали есть.
   — Что это? — резко спросил он, заставляя и без того испуганного слугу отступить.
   — Я не знаю.
   — Оставь на столе. И уходи. Меня тошнит от тебя.
   Слуга с готовностью выполнил приказание и, не теряя времени, вышел.
   Брюс медленно прихлебывал кофе, разглядывая доставленную коробку размером чуть меньше шляпной. Она была красиво украшена, и это возбудило у него любопытство.
   Промокнув рот салфеткой, Брюс поднялся и подошел к столу. Это была красивая коробка с резной крышкой, инкрустированной драгоценными камнями. Он открыл ее.
   Внутри лежал бархатный мешок, завязанный золоченым шнуром. Брюс вытащил мешок и, держа одной рукой, другой развязал шнур.
   Когда ткань упала, вместе с ней упало и настроение Брюса. На него смотрели мертвые глаза. Он узнал араба, которого нанял, чтобы расправиться с Ариэль.
   Брюс уронил мертвую голову обратно в коробку и захлопнул крышку. Поиски кого-нибудь, кто бы взялся за это дело, отняли у него много времени — и все напрасно.
   — Тем лучше, — пробормотал он себе под нос, потирая подбородок. — Пора заняться этим делом самому.
   Брюс знал, что Дилан и Ариэль покидают побережье и утром отправляются на корабле в Бомбей. В Индии он сам займется делами. И на этот раз выполнит работу как следует.
 
   Ариэль стояла на палубе и смотрела, как исчезает за горизонтом город. Паруса корабля, наполненные ветром, уносили их в море.
   Ариэль словно просыпалась от глубокого сна. Она ехала домой! Ее охватило чувство успокоения. Страх, преследовавший ее, потускнел на фоне ее возбуждения.
   — Ты что-то притихла сегодня, Ариэль. Рука Дилана скользнула вокруг ее талии. Он крепко прижал девушку к себе, глядя ей сверху в глаза. Как всегда, Ариэль почувствовала особое наслаждение от ощущения его близости.
   — И вообще, — шепнул он ей на ухо, — ты стала какой-то тихой после вчерашней прогулки. — Ариэль задрала голову.
   — Ты слишком много волнуешься.
   — Только когда это касается тебя, моя любовь. — Ее улыбка уничтожила все его тревоги.
   — Может быть, нам следует подумать о более важных вещах?
   Дилан хищно улыбнулся. В синеве его глаз вспыхнул огонек страсти.
   — И о чем же?
   — В голову приходит много, очень много мыслей, — поддразнила его Ариэль.
   — Может, нам следует пойти в каюту и обсудить их.
   Очень разумное предложение. Дилан шутливо подхватил ее на руки.