Смит Сандра Ли. Песнь мечты

   – Они похоронены, Джесс. Чтобы их откопать, понадобятся годы.
   Он смотрел на слезы, блестевшие на ее загорелых щеках, и ему хотелось сверхъестественным усилием воли восстановить разрушения… Но вместо этого он притянул ее к своей груди и постарался успокоить. Его тело вздрагивало, когда он гладил по сырой ткани ее рубашки. Это помогало – потихоньку Осень приходила в себя.
   Все произошло так, как и предсказывала Дайя: куча обломков у красной скалы и похороненные сокровища. Это могло быть просто совпадением. На самом деле – его бабушка не могла знать, что произойдет. Духи не прибегали к взрывам.
   Неожиданно сквозь весь этот кошмар он уловил крик Вейна.
   – Посмотрите, я нашел детонатор!
   – Не прикасайся к нему! Могут быть еще взрывы.
   Кто бы ни устроил все это, он, очевидно, оставался где-то поблизости. Осень подняла голову и обвела взглядом развалины. Им не было видно Вейна.
   – Пошли. Мы должны подоспеть, прежде чем он подорвется. – Теперь она начала соображать.
   – Будь осторожна, – предупредил Джесс, пробираясь сквозь груды камня.
   Они перебирались через еще одно нагромождение обломков, и пошли вглубь. В его воспаленном мозгу метались разные мысли. Если присутствие такой большой группы, ученых затрудняло деятельность наркобизнеса, то теперь бандиты решили свои проблемы: утратив все таблички, ученые будут вынуждены отказаться от дальнейших работ.
   Осень споткнулась, и он остановился, чтобы увериться, что с ней все благополучно. Ему были видны следы слез на слое пыли, покрывавшем ее лицо.
   Если шайка наркодельцов и организовала этот взрыв, то Осень не знала об этом или, как он начинал думать, не участвовала в этом. Ее реакция была слишком естественной. Опустошение потрясло ее.
   И, тем не менее, может быть, люди, с которыми она имела дело, просто ничего не сказали ей. Любой ее знакомый знал о ее увлеченности археологией. И если они решили разрушить развалины, то провернули бы это дело без ее ведома. А раз так, то она таким образом и должна была прореагировать. Ему следует хорошенько за ней присматривать. Она теперь достаточно взвинчена, чтобы отбросить предосторожность, и когда она начнет разыскивать своих сообщников.
   Итак, когда они пробирались к Вейну, Джесс внимательно вслушивался в ее предположения.
   – Как Вейну удалось найти это так быстро? Или он знал, где искать? Или это метод Конни организовать сенсацию и устроить грандиозные новости? А может быть, Фрэнк увидел свой шанс в том, чтобы устроить взрыв и сыграть роль героя?..
   Его напряжение ослабло: все эти ее размышления не касались банды, занимающейся наркотиками. Может быть, она искренне верила, что дельцы наркобизнеса не имеют к этому отношения. Слушая ее, он вдруг начал понимать, что так оно и могло быть. Неужели Вейн и Конни пошли на такое, чтобы привлечь внимание общественности? К сожалению, публика будет гораздо более заинтересована взрывом, нежели настоящим открытием – и это бесспорно. Осень меж тем продолжала свои размышления:
   – Риккер побывал здесь последним… Это он организовал! Как раз очень на него похоже: он всегда был больше заинтересован в собственной выгоде, чем в значимости крупного открытия.
   Джесс продумал позицию Риккера, особенно, впрочем, не задерживаясь на этом: не было никакого повода решиться на такое дело. А вот Вейн – тут было о чем поразмыслить. Он стоял с другой стороны от груды развалин и держал в поднятой руке детонатор. Джесс поспешил подойти к нему, быстро выхватил металлическую коробку детонатора из его рук.
   – Это подтверждает одну вещь. – Джесс внимательно осмотрел приспособление. – Преступник не из нашей группы.
   – Что ты имеешь в виду? – спросил Вейн.
   – Здесь нет часового механизма, и все было сделано вручную. – Он показал ручку и нажал на нее. – Кто-то должен был находиться здесь, когда все произошло.
   – Но ведь мы все были в киве, – проговорила Осень.
   – Ты видела кого-нибудь в каньоне?
   Она покачала головой. Это движение позволило ее распустившимся волосам взлететь от легкого ветерка.
   – Сегодня утром я много ходила по этой местности, и нигде не заметила никаких посторонних.
   – А как насчет Арло? – спросил Вейн. – Это точно, что он уехал на ранчо?
   – Арло? – Осень шагнула по направлению к Вейну. – Не говори мне, будто ты думаешь, что это его рук дело. Он никогда бы этого не совершил.
   Джесс согласился. Арло ненавидел ученых, вынюхивающих что-то и рыскающих по развалинам, но ему никогда бы не пришло в голову разрушать пещеру. Такой поступок возмутил бы духов смерти – шинди.
   Вейн наклонился и что-то поднял. Звяканье металла в тишине было подхвачено эхом, когда он вытащил застрявшее меж обломков звено от серебряного пояса. Осень остолбенела.
   – Похоже, это от пояса Арло… – Вейн отдал звено Джессу. – Оно было рядом с детонатором.
   Джесс взял вещицу и подержал в руках, разглядывая металл ручной ковки. Грубо обработанный кусочек бирюзы был вставлен в середину пластины. Действительно, такой пояс был у Арло. Джесс внимательно оглядел дно каньона и прищурился, глядя вверх, на кромку скал. Все было спокойно. Кто бы ни устроил этот взрыв – он уже ушел, почувствовав, что его выслеживают.
   Джесс сунул в карман серебряную пластину и сказал Вейну:
   – Идите к остальным. Скажите Дэвидсону, что случилось, и велите оставаться ему там. Я пойду разведаю, что делается вокруг.
   – Может, пусть лучше пойдет к группе Осень?
   – Нет, лучше вы. Осень может помочь мне кое-что отыскать.
   В недоумении оба посмотрели на него, но Джесс ничего не стал объяснять. У него на то были свои причины: он рассчитывал держать в поле зрения Осень. В тот момент он не доверял никому.
   В течение нескольких минут они наблюдали, как Вейн пробирается сквозь разрушенные скалы. Когда он скрылся из виду, Осень повернулась к Джессу, и строгое выражение лица поразило его:
   – Это сделал не Арло.
   Он знал это. Арло был его осведомителем в отношении дел в резервации. Кто-то его просто подставил.
   – Почему ты так уверена, что это не Арло? Ты слышала, что он сказал вчера Риккеру?
   – Знаю. Слышала. Но Арло слишком суеверен, чтобы поднять руку на руины.
   – Ты знаешь, что он был в команде подрывников, когда служил в армии?
   На ее лице отразилось удивление, а потом испуг.
   – Кто-то старается подстроить ложное обвинение.
   – Правильно. – Джесс поставил бы на спор ранчо, что это была банда, имеющая дело с наркотиками. Одним взрывом они сумели добиться, что партия ученых уйдет отсюда и свалили вину на Арло Росса – единственного человека в резервации, который мог схватить их и, таким образом, представлял для них угрозу. Джесс сжал пальцы вокруг винтовки.
   Если они выявили, что Росс работал на отряд особого назначения, они могли узнать и о нем. Осень схватила его за руку.
   – Ты веришь мне, скажи? Я знаю — это не Арло.
   Ее уверенность была подлинной. Если банда узнала о связях Арло с этим отрядом, то они, конечно же, не поставили ее в известность. Возможно, не представилось случая. И Джесс будет иметь это в виду.
   – Знаешь, кто это сделал? – спросила она, вглядываясь в его лицо.
   – У меня есть кое-какие идеи.
   Джесс отодвинулся, и Осень почувствовала, как пристально он на нее смотрит. Это должно было внушить ей уверенность, что он уважает ее мнение, но по непонятной причине его интерес к ее теориям заставлял ее нервничать. Было такое ощущение, будто он подозревал ее. Это невероятно – у нее не было никакого повода разрушать руины.
   – Риккер был здесь последним. Мы оставляли его в пещере, чтобы он наблюдал за ней. Он, похоже, как раз тот, кого можно подозревать.
   – Но у него нет никакого повода. Что бы он выиграл?
   – А что бы выиграл любой от этого разрушения? – Она подавила в горле ком, который поднимался всякий раз, когда ее взгляд останавливался на зияющей дыре в скале и гигантской груде обломков под ней.
   – Нам нужно подойти к этому с другой точки зрения. Это слишком хорошо придумано и запланировано, чтобы быть случайной попыткой привлечь чье-то внимание.
   – Согласна. Кто-то с умыслом уничтожил крупное историческое открытие.
   И не только – он разрушил работу профессора и ее собственную.
   – Они заплатят за все. Я заставлю их это сделать. – Гневная и решительная, она смотрела на Джесса. – Ты поможешь мне найти их, так ведь?
   Он кивнул, но выглядел озадаченно.
   – У тебя есть какие-нибудь идеи – с чего начать?
   – Первое, что нужно сделать, это избавиться от толпы. Я отведу мулов обратно вниз, и мы поможем этим людям собраться и отправиться туда, где они будут в безопасности. – Он показал жестом на лагерь. Осень внимательно слушала его. – Теперь, когда таблички погибли, они в любом случае отправятся восвояси.
   – Да, некоторые поедут. Но у них есть фотографии этих табличек. Я уверена, что они захотят задержаться для того, чтобы вместе с доктором Дэвидсоном изучить их.
   – А я уверен, что они с успехом могут сделать это и в университете.
   – Это правда. Но не забывай о киве. Некоторые захотят нанести на карту местонахождение этой сокровищницы.
   – Им придется забыть о своих планах. Я не буду рисковать, потому что не могу поручиться, что не случится еще чего-нибудь.
   – Ты не имеешь в виду, что снова собираешься закрыть свои земли?
   – Именно это я и имею в виду.
   Он пробормотал что-то еще, чего Осень не смогла разобрать – кажется, о том, что рассказывала ему его бабушка…
   Обломки сыпались из-под ног, когда они с трудом прокладывали свой путь через завалы. Доктора Дэвидсона не осчастливит их сообщение. Какой кошмар! Это делало ее более решительной, чем когда бы то ни было: надо выяснить, кто или что стояло за всеми этими событиями…
   Они провели еще час в поисках улик, но так ничего и не нашли. Лагерь не пострадал – личные вещи ученых и журналистов по-прежнему были на своих местах: внутри палаток и рядом с ними. Палатка доктора Дэвидсона, которая была завалена картами и ценным оборудованием, не тронута. Преступник явно не стремился к бессмысленному разгрому. Очень плохо, что у них не было радио. Обычно в лагере всегда был один приемник, но с тех пор, как они забрались на дно каньона, он бездействовал. Осень проверила палатку профессора снова – на всякий случай, но ничего особенного не обнаружила.
   – Я думаю, что можно всех привести обратно в лагерь, – сказал Джесс, когда они кончили обследовать плато. – Кто бы ни стоял за этим, все сходится на том, что во время взрыва никого из группы поблизости не было. Не думаю, что они хотели искалечить кого-нибудь…
   – Похоже, мы должны быть благодарны им за это? Ты хочешь, чтобы я пошла и привела всех?
   – Пойдем вместе. Я хочу обезопасить киву.
   – Доктор Дэвидсон был единственным, кто знал о киве, и я не понимаю, каким образом она может быть в опасности.
   Джесс направился по тропе, и Осень пошла рядом.
   – Кто бы это ни был, скорее всего, он следит за нами, чтобы убедиться, что мы поняли смысл взрыва и его назначение. Они поймут это по нашему поведению.
   Его слова не внесли ясности. Она ухватилась за свой бирюзовый самородок, представляя грозившие им опасности. Единственное, в чем она была уверена – так это в том, что они должны вынести оставшиеся памятники древности в безопасное место. Эта мысль заставила ее пойти быстрее. Они спускались в каньон на полмили вниз, к киве и доктору Дэвидсону.
   Когда она повернула за последний поворот, мужество оставило ее. Как она сможет посмотреть в глаза профессору? Столько лет тяжелой работы пошли прахом из-за какого-то взрыва!.. Доказательства его теории были похоронены под тоннами камня…
   Доктор Дэвидсон сидел на земле, опустив голову и опершись спиной на скалу. Остальные члены группы выглядели ненамного лучше. Но все они выпрямились настороженно и тревожно, когда Осень и Джесс приблизились.
   Это самая плохая минута в моей жизни, думала она, подходя к ним. Она понимала отчаяние группы. Она сама не могла поверить в то, что произошло, даже когда стояла у подножия развороченной скалы. Как все и ожидали, доктор Дэвидсон воспринял новость тяжелее всех. Осень обхватила рукой ссутулившиеся плечи профессора. Он молчал, но слеза скользнула вниз по его обветренной щеке. Никаких слов утешения не приходило на ум. Что она могла сказать человеку, чьи мечты были разрушены?
   – Мы найдем того, кто это сотворил, – пробормотала она, – даже если это будет последним, что я сделаю.
   Профессор ничего не ответил, только похлопал ее по руке. Они сидели несколько минут, пытаясь вселить друг в друга спокойствие, насколько это было возможно. Другие в это время слушали Джесса. После того, как он сказал им, что они ничего так и не нашли, все разом заговорили.
   – Как же мы теперь будем изучать это? А таблички могут быть извлечены?
   – Кто же это сделал?
   – И зачем, самое главное?
   Подняв руки, как бы пытаясь отгородиться от вопросов, Джесс попросил тишины. Некоторые выразили неудовольствие, но большинство слушало, когда он говорил им о своем плане.
   – Я собираюсь сегодня вечером уехать и добраться до ранчо. Я вызову представителей закона. В это время вы возвратитесь в лагерь и начнете собираться. Мы пришлем вам мулов, чтобы увезти вас.
   Несколько человек запротестовали:
   – Вы не можете закрыть раскопки. У нас еще осталась кива.
   – А что с нашими репортажами? – заговорила Конни. – Мы хотим отправить их сегодня же…
   Расстроенная, Осень воздержалась от вмешательства.
   Конни, конечно же, переживала только о своем репортаже. А у них были более важные вещи, о которых стоило побеспокоиться. Ей вспомнился терпеливый взгляд Большого Хозяина, и, лишь благодаря значительному усилию воли, Осень, наконец, овладела собой.
   – На ранчо вы сможете воспользоваться радиосвязью, – заверил Джесс репортеров.
   – А фотографии? Вы можете взять с собой пленки?
   – Приготовьте их.
   Репортеры быстро двинулись в лагерь, чтобы начать писать свои репортажи. Двое операторов готовили свою аппаратуру, чтобы начать съемки.
   Толпа начала рассасываться, но Осень быстро заговорила:
   – Подождите! Реликвии в опасности. Почему бы нам не упаковать основные ценности? И тогда вы сможете взять их с собой уже сегодня вечером. Корзины и керамика могут быть упакованы и отправлены позже. В лагере есть упаковочные клети. У нас – шесть мулов. Арло оставил.
   Джесс остановился, чтобы поразмыслить. Поднялся доктор Дэвидсон и сказал:
   – Нет, мы не можем этого сделать. Они должны быть внесены в реестр согласно их расположению – один в связи с другим. Научные правила требуют этого. Непременно.
   Джесс перебил его:
   – Нет времени. Мы будем в большей безопасности, если ценности будут вывезены отсюда. Сколько времени потребуется, чтобы упаковать их?
   Доктор Дэвидсон запротестовал. Он и Джесс спорили несколько минут, в то время как другие члены группы тоже обменивались мнениями. Осень могла понять нежелание профессора увозить вещи. Но она также понимала, что они будут в большей безопасности на ранчо.
   В конце концов, было решено, что Осень и Вейн помогут доктору Дэвидсону упаковать предметы, обнаруженные в киве. Другим было велено вытащить их из кивы и аккуратно разместить в переметных сумах. Остальная часть группы возвращалась в лагерь, чтобы начать упаковку личных вещей. Некоторые вызвались заняться приготовлением пищи.
   Группа, которая привезла переметные сумы и привела мулов к киве, захватила сандвичи, на которые все с жадностью набросились. День был длинный и тяжелый.
   Наконец осталось упаковать последние корзины. Доктор Дэвидсон подошел к Осени, когда она заканчивала укладывать последнюю суму.
   – Я еду с Барреном. Я не хочу выпускать это из виду.
   – Думаю, вы правы.
   – Что происходит? – закричал Джесс, подходя к ним. Пот струился по слою пыли, покрывающему его лицо.
   – Я еду с вами, – объяснил доктор Дэвидсон. – Я уже решил взять с собой Осень.
   Осень уставилась на него в удивлении.
   – Вы должны выбрать еще четверых, чтобы они тоже ехали с нами. Мы будем двигаться быстрее, если у каждого мула будет погонщик, – посоветовал доктор Дэвидсон.
   – Он прав, – согласилась Осень.
   – Я поеду, – вызвался Вейн. Конни шагнула к группе:
   – Разрешите мне послать Кена, моего оператора. Он сможет поработать с пленкой, когда вы приедете.
   Несколько минут Джесс размышлял.
   – Мне не хотелось бы, но, возможно, вы правы. Ладно, пусть едет, – наконец сказал он. – Вас я тоже возьму. – Он указал на антрополога, который был одним из тех, что пробрался поближе, чтобы разобраться в том, что происходило.
   Пока они ждали – людей, чтобы те упаковали им багаж и оборудование, а также приготовили еду, Осень все волновалась о предстоящем путешествии. Это, должно быть, будет длинный, долгий, трудный переход, и большая часть его придется на ночь…

7

   День клонился к вечеру, когда они выступили. Шестерка следовала по главному каньону примерно на протяжении двух миль, а потом вышла в боковое русло. Это был крутой обрыв, срывающийся с возвышающегося плато, где расположены постройки ранчо. Остальные члены группы пошли окружным путем, по более длинной дороге, которая извивалась, постепенно пробираясь через большой каньон. Они шли два дня…
   Джесс объяснил, что эта тропа более крутая, особенно последние две мили, но зато они смогут быть на ранчо уже к утру.
   Сначала боковой каньон был узким и подъем постепенным. Они продвигались цепочкой между крытыми стенами. Их шаги отдавались эхом и напоминали выстрелы. И пофыркивание мулов тоже отдавалось выстрелами…
   В течение нескольких часов они вели упрямых животных. Когда наступила ночь, лунный свет, отражаясь от белого песка, давал возможность двигаться по тропе во тьме. Доктор Дэвидсон и другие следовали в отдалении, чтобы переждать, пока осядет пыль. Джесс шагал рядом с Осенью.
   Она была рада его компании. Она не боялась путешествовать ночью по пустыне. Ей часто приходилось делать это и раньше, чтобы избежать изнуряющей жары дневного светила. Но с момента взрыва она стала пугливой. Ночные шумы, никогда раньше не тревожившие ее, теперь держали ее нервы на грани срыва. Но сила и уверенность Джесса вселяли в нее спокойствие.
   Остальные, отставая, плелись далеко позади. Ей не было слышно их мулов – только своего, и более резкие удары копыт жеребца Джесса.
   – Давай остановимся и подождем доктора Дэвидсона и других? – Ее голос нарушил тишину.
   – Ты устала? Мы можем отдохнуть.
   Его внимание тронуло, но ей было не до отдыха.
   – Я только подумала, что лучше держаться вместе со всеми.
   – Они не слишком далеко. Я по-прежнему могу слышать их.
   Осень прислушалась, но ничего, кроме стрекота цикад, не смогла расслышать.
   – У тебя слух, как у Большого Хозяина.
   – Это комплимент.
   – Он прекрасный человек. – Она забыла о докторе Дэвидсоне и об остальных. – Тебе повезло, что вы хорошо знакомы.
   – Когда вырастаешь в этой части страны, знаешь всех своих соседей.
   – Вот бы и мне вырасти здесь! Я так хочу получше узнать своих родственников, но они избегают этого.
   – Может быть, они не доверяют тебе? Сомневаются в твоей искренности?
   Осень поразмышляла над его словами.
   – Я все-таки постаралась объяснить им, чего мне надо. Думаю, я сыграла роль незваной гостьи. Хотя и давно стремилась увидеться с ними.
   – Ты никогда не говорила мне об этом.
   Когда она и Джесс были любовниками, их отношения и так были слишком уязвимыми, а тут бы добавился еще вопрос ее взаимоотношений с кланом, необходимость обсуждать странное нежелание клана принять ее. Но сейчас ей захотелось рассказать Джессу о своей первой встрече с Большим Хозяином и кланом. Возможно, Джесс сможет помочь ей в чем-то, особенно теперь, когда они больше не встречаются наедине.
   – Это длинная запутанная история, – заговорила она и остановилась: поймет ли он ее правильно?
   – Я умею слушать, и у нас достаточно времени, чтобы поговорить.
   Она улыбнулась, но тут же поняла, что он не видит ее в темноте.
   – Может быть, мне именно это и нужно – чтобы меня выслушали. Здесь только мы с тобой.
   – Попробуй. Это останется между нами.
   – И звездами.
   – Они всегда были моими друзьями. – Его голос эхом отозвался в ночи. Этот звук окутал ее, словно одеялом. И она решилась.
   – Первый год своей учебы я провела в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Семья моего отца жила тогда в Бель-эйре.
   Воспоминание об О’Нилах улучшило ее настроение. В противоположность ее клану, они были открытыми людьми и не боялись выказывать свои чувства.
   – Моя тетя пригласила меня жить в ее семье. Их дом находился неподалеку от студенческого городка. Мои дед и бабушка тоже жили поблизости, и мои родители одобрили мой выбор.
   Осень шла, обходя кусты с шипами, которые перегораживали ветками дорогу. Ее мул заупрямился от неожиданной смены направления. Осень успокоила животное, терпеливо обводя его вокруг кустов. Джесс шел следом за ней, и, когда они вышли на более широкую часть дороги, она услышала, что он поравнялся с ней. Осень продолжала:
   – Это было во время второго семестра, когда я узнала о своей настоящей матери. Произошло это довольно странным образом. В один из солнечных дней я сидела на свежем воздухе, на траве, готовясь к занятиям, и у меня была пара свободных часов между уроками.
   До сих пор у нее перед глазами стояла пышная зелень студенческого городка, и она помнила, как пели вокруг птицы, и как звучал отдаленный смех студентов, проходящих мимо по дорожкам.
   – Я готовилась к уроку литературы, когда неожиданно передо мной села странная женщина. Сначала присутствие женщины удивило меня: тот факт, что она села так близко, когда вокруг были акры свободного места, я расценила как странность. Но когда она внимательно посмотрела на меня, я поняла, что женщина хочет поговорить со мной. Это была старая индианка. Ее кожа была смугла и обветрена. В волосах струились седые пряди. На ней была ситцевая юбка и плотная блузка, в которой, я подумала, ей, должно быть, жарко. Но самое сильное впечатление на меня произвели ее ювелирные украшения. На ней было несколько ожерелий и серебряный пояс, инкрустированный бирюзой.
   Осень обошла развалины скалы, совершенно не обращая внимания на дорогу, поскольку ум ее путешествовал обратно во времени.
   – Она не вписывалась в ту обстановку, но по какой-то непонятной причине не казалась она также и чужеродной. Она была из тех людей, которые казались людьми вне времени. Из тех людей, которые живут настолько в согласии с самими собой, что им незачем подстраиваться.
   – Редкость, – прокомментировал Джесс. – Я знал еще двух-трех, похожих на нее.
   Это замечание могло бы вызвать у нее любопытство, но она была слишком погружена – в прошлое. Она не вспоминала о визите этой женщины много лет, но неожиданно ей показалось, что необходимо вспомнить каждую деталь.
   – Она была старая, но красивая. Ее присутствие действовало на меня успокаивающе. И это было хорошо, потому что ее рассказ показался мне очень странным. Сначала я ей даже не поверила.
   – Она рассказала тебе о твоих родителях?
   – Да. В это трудно было поверить. Потом, когда то, что она говорила, начало доходить до меня, то показалось еще более невероятным. Она сказала мне, где найти запись о моем рождении и даже назвала агентство, из которого меня взяли О’Нилы.
   Воспоминание о женщине принесло с собой сожаление и теплоту. Было бы так славно поговорить с ней снова и узнать побольше о своей родной матери! Упоминание о Доре Росс было табу в ее родном клане.
   – Странно то, что клан не пожелал признать того факта, что я дочь Доры Росс. И, тем не менее, женщина настаивала на том, что мой долг и судьба приехать в Аризону.
   – Навахи не любят терять своих детей. Они обычно идут на крайние меры, чтобы вернуть их.
   – Да, я читала о случаях, разбиравшихся в суде, когда племя требует вернуть ребенка, усыновленного белыми.
   Это был другой шип, который пронзал ее сердце. Клан действительно обычно боролся за своего потерянного ребенка. Почему же тогда они отвергали ее?
   – Когда я приехала, чтобы встретиться с Большим Хозяином и представиться клану, они, казалось, совсем не были рады принять свою давно потерянную дочь.
   – Когда это было?
   – Когда кончился семестр. Я ездила в Гранаду. То самое место, куда мне сказала поехать та женщина.
   Джесс быстро прикинул и понял, что она приезжала, когда он был на действительной службе в армии. Ни один человек – никто не сказал ему о приезде Осени. Это не было чем-то необычным: в то время он ничего не хотел знать о резервации – его не интересовало ни то, кто там был, ни то, кто приезжал туда.
   Но с тех пор, как он оказался связанным со спецслужбами, ему пришлось возобновить свой интерес к тому, что происходит в ближайших резервациях. Его связи в Мексике и его знание испанского и нескольких индейских диалектов привлекли к нему внимание комиссии сената по нелегальной торговле наркотиками Соединенных Штатов. Теперь, когда он работал по заданию правительства, то восстановил контакт с навахами, хопи и апачами Белой Горы. Это, конечно, понравилось бы Дайе. Она хотела, чтобы он признал свою принадлежность к апачам. Однако он общался с ними в силу долга службы, но никогда не обращал внимания на их образ жизни и обычаи.