Смолл Бертрис. В объятиях ветра

   — Когда все выяснится, — продолжал Мэтт, — и тех людей найдут и накажут, мы найдем самый лучший ресторан в Шайенне и поужинаем вместе. Может, мы даже найдем какое-нибудь местечко, где можно будет потанцевать. Ты любишь танцевать?
   Глаза Мэтта блестели, и Скай поняла, что очень нравится ему в этом зеленом платье. Его пальцы снова соскользнули с шеи на ее плечи. Скай сбил с толку вопрос Мэтта, она хотела сосредоточиться только на его прикосновении.
   — Я… честно говоря, не умею танцевать, Мэтт. Может быть, только пару танцев, которые танцевала в детстве.
   Он засмеялся, и его здоровый смех буквально сотрясал комнату.
   — Тогда из нас получится неплохая пара, Скай, потому что я тоже не очень хороший танцор. Когда-то я брал уроки, когда по одному делу мне. надо было поехать в Калифорнию. Быть может, мне удалось чему-то научиться.
   Скай любила его сильное лицо, мужественный смех, его сияющие чувственные глаза. Как было бы замечательно видеть Мэтта каждый день всю оставшуюся жизнь. Он говорил о ближайшем будущем. Но будет ли продолжение? Будет ли что-нибудь после поездки в Шайенн? Скай не видела в его глазах никакого обмана, ни намека на него в его взгляде или голосе, Но все мысли улетучились из головы, как только Мэтт быстрым движением снял с головы шляпу, бросил ее на кровать и наклонился к ней, его губы прикоснулись к изгибу ее шеи, к обнаженным плечам. По всему телу Скай пробежала дрожь от его магического прикосновения, глаза сами собой закрылись, и она прижалась к нему, чуть постанывая от удовольствия, что вновь оказалась в столь долгожданных объятиях. Скай не понимала, почему, когда Мэтт прикасался к ней, она не могла отойти от него. Его близость , стала наркотиком, без которого она уже не могла обойтись.
   Снова раздался стук в дверь, и голос за дверью объяснил причину своего вторжения. — Мы пришли за ванной и принесли столик для ужина.
   Мэтт тихонько выругался, все еще держа в своих объятиях девушку. У него не оставалось выбора, и он позволил им войти.
   Юноши быстро справились со своей работой и вскоре вылили всю воду и убрали ванну. Они поставили стол и накрыли его скатертью. Старший мальчик не преминул взглянуть краем глаза на Скай. Но Мэтту не удалось закрыть за ними дверь, потому что — вслед за ними вошли две девочки лет пятнадцати, которые принесли ужин. Потом Скай и Мэтт остались одни, Мэтту хотелось снова обнять и поцеловать Скай, но момент уже был упущен. Он подвинул к столу стул для девушки. Скай подобрала юбку и осторожно села. Мэтт устроился напротив нее и поднял салфетку, накрывающую тарелки с едой. Там были просто приготовленное, но аппетитно пахнущее блюдо из телятины, картошка с темной подливой, рогалики со свежим маслом и черносмородиновым джемом, зеленый горошек с сахаром и щедрый ломоть яблочного пирога.
   Мэтт разлил столовое вино. Скай положила салфетку себе на колени, ей казалось, что все происходит во сне: она сидит за маленьким столиком в гостиничном номере с красивым мужчиной, пьет вино из прозрачного бокала, и на ней платье зеленого шелка. Это был мир, совершенно не похожий на тот, в котором Скай пребывала последнее время, и из-за этого все происходящее казалось ей обманом.
   Скай понимала, и в этом чувстве была нотка ностальгии, что ее отец с матерью никогда не позволили бы ей и, конечно же, не одобрили бы то, что она находится в гостиничном номере наедине с человеком, который был женат до этого. Но теперь Скай была женщиной, а не четырнадцатилетним ребенком. К тому же у нее не было семьи. Некому было осудить ее за такое поведение.
   Скай и Мэтт на протяжении всего ужина вели неторопливый разговор и иногда замолкали; но они провели так много времени вместе день за днем, что это молчание не казалось им неловким,
   Когда они поужинали, Мэтт вытер губы салфеткой и откинулся на спинку стула.
   — Ты когда-нибудь играла в покер? Этот вопрос удивил ее, так как не был никак? связан с предметом их разговора.
   — А что? Да… когда была маленькой. Папа позволял нам, детям, играть в покер вместе с ним. Мы использовали спички вместо денег. Мама говорила, что он портит нас, но отец всегда настаивал на своем и считал, что он прав.
   Мэтт отодвинул от стола свой стул и пошел к сумкам, стоящим рядом с кроватью. Пока он копался в них, Скай наблюдала за ним со все возрастающим любопытством. Через некоторое время Мэтт выпрямился, держа в одной руке целую горсть спичек, а в другой видавшую виды колоду карт.
   Мэтт весело предложил:
   — Давай немного поиграем
   Обрадовавшись, Скай поднялась со стула. Эта идея казалась ей необычайно веселой. А что еще им оставалось делать вечером? Пойти они никуда не могли.
   Девушка тут же начала переставлять тарелки со стола на комод. Мэтт взял ее за руку:
   — Давай лучше сядем на кровать. — Его улыбка превратилась в легкую усмешку в уголках губ, но Скай она показалась до бесстыдства соблазнительной. — За тарелками и столиком все равно скоро придут.
   Девушка согласилась, хотя и не была уверена в том, что оказаться с ним на кровати было действительно хорошо. Но, возможно, это. она воспринимала Мэтта извращенно. Быть — может, он был сконцентрирован на картах.
   Скай села в изголовье, хотя ей было сложно принять такую грациозную позу. Мэтт сел на спинку кровати, свесив скрещенные обутые ноги на простыни.
   Увидев, как Скай ерзает, чтобы сесть поудобнее, Мэтт сказал:
   — Сними туфли, Скай. Сядь по-индейски.
   Будто ты не знаешь, как это делается.
   Она чуть заметно усмехнулась:
   — Ну, могу себе представить.
   Через секунду ее башмачки упали на коврик под кровать. Опершись на спинку кровати, Скай села, скрестив ноги, которые полностью покрывал зеленый шелк. Сдержанно улыбнувшись Мэтту, она ждала, пока он перетасует колоду и раздаст карты, что он вскоре и сделал удивительно ловко.
   — Начинай, — сказал Мэтт.
   Скай улыбнулась и бросила на середину кровати одну спичку, думая про себя, что это самое веселое, что у нее было за последнее время. На какой-то момент она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, сидящей за кухонным столом в окружении всей семьи холодной зимой, когда на улице завывает ветер, в окно стучится снег, а они сидят дома в тепле и уюте.
   Мэтт положил перед ней карту картинкой вниз. Скай подняла ее и попыталась не показывать своей радости. Это был туз.
   Он положил карту и себе, поднял ее, странно посмотрел на карту и подвинул девушке еще одну. На этот раз Мэтт достал короля.
   — Хочешь сделать ставку? — спросил Мэтт. — Ты первая.
   Скай поразмышляла минуту, смотря на его карты, она смогла разглядеть одну из них, это была двойка.
   — Мм… ставлю две спички.
   — Ладно, беру две и ставлю три. Скай прикинула, была ли у него в запасе еще одна двойка. Она снова внимательно посмотрела на свои карты. Она же рисковала только двумя спичками. Она решительно бросила на кровать еще три спички и выжидающе посмотрела на Мэтта.
   Он уделял игре лишь каплю своего внимания, потому что больше его интересовала красота Скай. Мэтт любовался тем, как менялось выражение ее лица. Но больше всего ему нравилось выражение счастья на ее лице. Это заставляло его сердце биться сильнее, и Мэтт уже начал сомневаться, сможет ли дальше продолжать игру, когда всем его телом овладело одно желание — положить Скай на подушки и заняться с ней любовью.
   — Ты готова взять следующие карты? — спросил он — Или ты хочешь сделать еще одну ставку?
   Скай было приятно, что Мэтт находится в таком веселом расположении духа, впрочем, как и она сама.
   — Давай посмотрим следующие карты. Скай смотрела, как он раздает каждому из них по три карты. Она внимательно изучила свои карты, в конце игры у нее оказались два туза Она знала, что у Мэтта была по крайней мере одна двойка, две четверки, и, возможно, еще какая-нибудь карта, подходящая к одной из них по масти Если это все, что у него было, — она выиграет Ей ничего не оставалось, как рискнуть, надеясь на то, что других карт у него нет
   — Давай, твоя ставка, — сказал Мэтт.
   — Я ставлю — Она отсчитала спички, — еще три.
   Мэтт усмехнулся, и его верхняя губа слегка приподнялась, показав ей целый ряд стройных белых зубов. Он порылся в спичках.
   — Ладно. Беру твои три и ставлю две. Скай снова подумала, что Мэтт блефует:
   — Ладно. Беру твои две и ставлю две. Мэтт без промедления кинул еще две спички
   — Ну что ж, давай посмотрим, что там у тебя, — оживленно сказала она, почти уверенная в том, что выиграет.
   Мэтт перевернул свои карты. Он не блефовал У него было две двойки и две четверки. Ее улыбка тут же исчезла. Девушка перевернула свои карты.
   — У меня два туза. Ты выиграл.
   — Не расстраивайся. В следующий раз ты выиграешь, — Мэтт усмехнулся и собрал в ладонь все спички, и потом, когда разжал руку, они посыпались на покрывало, образовав аккуратную горку.
   Мэтт протянул девушке карты.
   — Твоя очередь раздавать.
   Скай никогда не умела хорошо тасовать, даже когда играла в карты со своей семьей. К тому же ей не приходилось этим заниматься в течение семи лет. Ее сестра всегда могла перемешать их так, что они ложились одна к одной, и умела так перекинуть их во время раздачи, что они ловко перелетали из одной руки в другую.
   Скай попыталась перетасовать, но карты как следует не перемешивались. Она попробовала снова. Теперь ей это удалось, и она решила проделать это несколько раз, как это делал Мэтт, чтобы уж наверняка перемешать как следует. Во время четвертой попытки Скай почувствовала себя более уверенно и решила проделать трюк своей сестренки. Карты разлетелись в стороны и упали на пол и на кровать. Скай с огорчением смотрела на них, когда вдруг в комнате прогремел смех Мэтта. И вскоре они оба оказались на коленях на кровати и начали, смеясь, собирать со всех углов кровати эти пятьдесят две непослушные карты.
   Когда карты наконец были собраны и лежали в центре кровати, одни картинкой вверх, другие картинкой вниз, Скай и Мэтт, все еще смеясь, отстранились друг от друга.
   — Раздавай ты, — сказала Скай. — У меня не очень-то хорошо получается.
   Мэтт потянулся за картами, взял их и подровнял колоду, но улыбка быстро сошла с его лица. Он снова сел на колени, но на этот раз его движение было очень чувственным. Сердце девушки подпрыгнуло. Карты, забытые, выпали У него из рук. Мэтт придвинулся к ней ближе и прижал коленями ее юбку, будто поймав Скай. Силы покинули ее, когда он провел рукой по ее обнаженным плечам и коснулся изгиба ее шеи
   — Ты красивая, Скай, — прошептал он. — Очень красивая.
   Его нежные, но загрубевшие руки гладили ее лицо, Мэтт слегка наклонился и привлек Скай к себе. Она вдруг почувствовала, что ее голова лежит на подушке, а упругое тело Мэтта оказалось на ней, его ноги обвились вокруг ее ног, прижимая их к постели.
   Скай жаждала этого опасного, но восхитительного объятия. Волшебные прикосновения его рук, гуляющих по всему ее телу, вызывали в ней чувства, о которых она даже не подозревала. Губы Мэтта, решительные и страстные, зажигали в ней все растущее пламя желания, и она вцепилась в его сильную мускулистую спину, ожидая от него еще поцелуев и чего-то большего, хотя не совсем понимала, чего именно.
   Его язык коснулся се языка, теплый, упругий и все более нетерпеливый. Скай ощутила, как в ней поднимается какое-то прекрасное чувство, что-то совсем не похожее на страх. Она не сопротивлялась, когда Мэтт стянул с одного ее плеча зеленое платье и скользнул по ее коже языком и губами.
   Платье сползало все ниже и ниже при помощи его ласковых рук, пока его губы не добрались до ее груди. У Скай перехватило дыхание. Она впилась ногтями в его спину.
   Мэтт снова опустился на колени и посадил ее на кровать. Его ловкие пальцы расстегнули пуговицы на платье Скай, казалось, гораздо быстрее, чем недавно застегнули их. Теперь ее грудь была полностью обнажена, и Мэтт стянул платье с ее рук, так что с се талии свисал зеленый шелк. Через несколько секунд платье было совсем снято и брошено на спинку стула. На девушке не осталось ничего, кроме нижней рубашки, панталончиков и шелковых чулков.
   Скай не знала, откуда в ней вдруг появилось такое безрассудство. Но она точно знала, что хочет, чтобы прикосновения продолжались. Она знала, что должна думать о завтрашнем дне, о любви, о том, что будет после Шайенна, но все се мысли были поглощены волшебным таинством страстной любви.
   Скай легла на. подушки и увлекла Мэтта за собой. Она ощущала на своем бедре прикосновение твердого стержня его мужественности, видела, как он выделяется в его черных брюках. Почему Мэтт не снял с себя одежду?
   Почему он сдерживал себя? Боялся ли он, что се испугает вид его обнаженного тела? Скай уже однажды видела его обнаженным, и при воспоминании об этом ее кровь только быстрее и неистовее текла по жилам. Она провела рукой по его груди, почувствовав его упругие мышцы и сразу же представила себе золотые волоски на теле Мэтта.
   Его руки приподняли завесу страха, за которой Скай жила все эти долгие годы. Подобно луне, освещающей темную и пустынную землю, губы Мэтта подарили свет и яркий огонь ее душе и сердцу, которые уже успели забыть, что такое свет. Скай даже сама не понимала, какая пустота царила в ее душе. Она просто привыкла к этому. Но сила его тела дала понять, что она. всего лишь хрупкая женщина. С Мэттом Скай жила полной. жизнью. Наконец она познала радости плоти.
   Его огрубевшие руки были слишком обветрены, чтобы гладко скользить по тонкому .хлопку и кружевам, когда он развязывал ленты на се рубашке и снимал с нее одежду, обнажая грудь. Скай захотелось прикрыться, потому что ей вдруг стало стыдно за свою наготу. Но Мэтт переплел свои пальцы с ее и развел ее руки в стороны, положа их на подушки.
   — Позволь мне прикоснуться к тебе, Скай, — прошептал он — Я не сделаю тебе больно.
   В глазах Мэтта горело что-то еще кроме желания, что-то ласковое, нежное, любовное Ее тело страстно желало этого. Скай поднялась, чтобы быть ближе к нему, повинуясь не голосу рассудка, а подчиняясь какой-то мистической силе, росшей внутри нее.
   Мэтт нежно ласкал ее грудь, потом склонил голову и провел губами сначала по одному соску, потом по другому Какое-то всепоглощающее чувство пронзило все ее тело, подобно вспышке молнии. Скай приподнялась, стараясь прижаться к его твердой плоти покрепче и удовлетворить желание, овладевшее ею.
   Вдруг из его горла вырвался мучительный стон. Мэтт отстранился от Скай, резко бросив рубашку на ее грудь. Смутившись и испугавшись такой перемены в нем, она села и начала судорожно искать что-нибудь, чтобы прикрыться Ее пальцы вцепились в зеленое платье
   — Прости меня, Скай, — сказал Мэтт, нервно запустив руку в волосы. — Мне лучше оставить тебя, пока я могу это сделать. Запри за мной дверь Мэтт снял шляпу, висевшую на спинке кровати, и надвинул ее на глаза.
   Через секунду он уже ушел
   Скай долго в замешательстве смотрела на дверь, прижимая платье к груди. Она много раз испытывала боль и сожаление, но то, что происходило с ней сейчас, Скай никогда прежде не переживала. Чтоже его так разозлило? Платье? Быть может, он купил ей его, надеясь, что она сможет заменить в его мечтах таинственную Элизабет? Быть может, он был разочарован тем, что ей это не удалось?
   Скай встала и со слезами на глазах начала искать свою кожаную одежду Она наденет ее, потому что в ней Скай чувствовала себя в безопасности и помнила, кто она на самом деле и кем быть не могла, и о том, куда она должна вернуться, когда все это будет закончено.
   Но а как же Мэтт? Что будет с ним, когда все это закончится? Уйдет ли он из ее жизни навсегда? Мэтт обещал отвезти ее обратно на землю Реки Ветра, но выполнит ли он свое обещание? Или же он просто сядет на лошадь и уедет прочь… так, как когда-то она сама хотела.
 
   Силе страсти отдаюсь.
   Утоли мою жажду
   Нектаром песни твоей.

17

 
   Мэтт вышел из гостиницы и направился в самый шумный салун, который только мог найти. Страсть переполняла его, но привычки, выработанные за многие годы, взяли верх, когда он вошел в тускло освещенную прокуренную комнату. Человек в подобной ситуации должен быть осторожным. Кто мог поручиться, что за ним со Скай не следили, или что какой-нибудь старый враг не узнает и не захочет убрать его?
   Как Мэтт и ожидал, почти все, кто находились в этом переполненном помещении, обернулись, когда он распахнул входные двери, но, бросив несколько оценивающих взглядов, они возвращались к своим делам.
   У стойки Мэтт заказал виски и попросил бармена оставить ему всю бутылку. Тот протирал стойку и краем глаза взглянул на нового посетителя, скорее всего, определяя, расположен ли он к беседе. Но почувствовав, что разговор завязать вряд ли удастся, бармен переключил свое внимание на другого посетителя. Мэтт пил молча, и это его вполне устраивало, потому что он не хотел делиться с барменом своими проблемами.
   Мэтт выпил три стакана, чтобы снять боль где-то внизу поясницы, но боль в сердце все не утихала.
   Он не знал, как поступить со Скай. Но он точно знал, что если бы остался в комнате хоть на минуту дольше, то совершил бы над ней насилие, как животное, которым когда-то показал себя Бейли Лоринг. Казалось, Скай сама желала этого, она вела себя так, будто хотела заняться с ним любовью, но понимала ли она до конца, что нужно мужчине и как далеко он зашел? Понимала ли она, что ей нужны были поцелуи и ласки, а ему нужно было гораздо большее?
   Сначала Мэтт хотел показать ей, что он не из тех мужчин, которые желали ей зла, но тогда он не предполагал, что она так заинтересует его. Он считал ее красивой, загадочной женщиной, которая заинтриговала его, но как только завеса таинственности будет приподнята, погибнет и интерес к Скай. После той боли и унижений, которые Мэтт пережил, любя Элизабет, он думал, что не полюбит снова, но он полюбил, сильно и страстно.
   Вскоре ему надо будет снова подняться в их номер и защищать ее, как он и обещал. Но сначала ему надо было остыть, и он надеялся, что виски помогут притупить чувства и желания.
   Вдруг его ноги слегка коснулась чья-то рука, и в тот же момент женское тело бесстыдно прижалось к нему. Резкий запах духов буквально валил с ног. Мэтт взглянул в раскрашенное лицо светловолосой проститутки, которой было не больше шестнадцати.
   — Эй, красавчик, — ее рука развязно поползла к застежке на его брюках. — У тебя такой вид, будто ты потерял своего лучшего друга.
   Он налил себе еще немного виски.
   — Мне очень жаль, но мне придется разочаровать тебя.
   Казалось, она не замечала его холодного безразличия. Она лишь становилась еще настойчивее. Мэтт подумал о том, чтобы удовлетворить с ней свои естественные желания. Если он сейчас пойдет с ней, то, быть может, у него пропадет желание заняться любовью со Скай.
   Да, быть может.
   Но, скорее всего, нет.
   Мэтт купил еще выпивки, придвинул девушке стакан. и положил руку на ее голое плечо. Глубокий вырез платья обнажал почти всю грудь но Мэтт все равно не чувствовал непреодолимого желания увидеть ее грудь и все ее тело. Он слишком хорошо знал те сомнительные удовольствия, которые могла предложить эта проститутка. Но этим вечером ему ничего другого не оставалось, это был единственный его выбор. В прошлом Мэтт растрачивал всю свою страсть с какой-нибудь женщиной только потому, что ему это было нужно. Нужно. Только одному Богу известно, сколько незаконно рожденных детей он зачал, сколько нелюбимых детей, таких, каким он был сам. Когда Мэтт думал об этом слишком много, ему становилось плохо, поэтому он старался не делать этого.
   — Пошли наверх, — сказала проститутка притворно застенчивым голосом, потягивая виски из стакана.
   Мэтт взглянул на игроков в карты, которые сидели недалеко от них.
   — Вообще-то, я хотел посидеть за тем столиком и поиграть в карты. Побудь моим талисманом пару часов.
   Она провела рукой по его ягодицам и снова потрогала застежку на брюках.
   — Ну, конечно же, куколка. Мне бы ничего так не хотелось, но пойми, девушка не может зарабатывать себе на жизнь таким образом.
   Она посмотрела на него и надула губки.
   — Наверное, ты права, — сказал Мэтт, отталкивая ее и вставая из-за стойки с бутылкой в руке. — Я не буду отвлекать тебя от работы.
   Скай подошла к окну и видела, как Мэтт вышел из гостиницы и направился к одному из салунов. Слезы навернулись на ее глаза и покатились по щеке. Скай быстро вытерла их и попыталась больше не плакать. Ей приходилось признать, что его доброта и кажущийся интерес к ней оказались всего лишь уловками, чтобы привезти ее сюда. Как же глупа она была, когда влюбилась в первого мужчину, которого увидела за семь лет. Но она всю жизнь мечтала о прекрасном незнакомце… А он так пришелся ей по сердцу.
   Стук в дверь вернул ее к реальности. Она вздрогнула. Сердце начало бешено колотиться Почему она не заперла дверь, как только Мэтт ушел? Пока она думала, сказать что-нибудь или промолчать, юношеский голос произнес:
   — Миссис Риордан, если вы закончили, то мы заберем стол и посуду.
   Скай облегченно вздохнула, но не успокоилась полностью. Она вспомнила старшего мальчика, как он смотрел на нее, как его взгляд останавливался на груди, будто он мог видеть сквозь одежды. Скай не хотела впускать их, но у нее не было выбора. Они могут толкнуть дверь, обнаружить, что она не заперта, и войти в номер.
   — Одну минутку, пожалуйста.
   Скай вытерла слезы и снова быстро надела зеленое платье. Ей никак не удавалось застегнуть пуговицы на спине, она просто натянула платье на плечи и накинула сверху темную шаль. Скай достала из своей сумки нож и спрятала его в складках платья, а другой рукой придерживала спереди края шали. Пытаясь не показать свой страх, Скай крикнула.
   — Войдите.
   Дверь открылась, и она попятилась к винчестеру, стоящему в углу. Господи, неужели она всегда так будет бояться мужчин и подозревать их во всех смертных грехах?
   Юноша взглянул на нее. Быть может, лишь потому, что считал ее привлекательной? Мэтт говорил, что если мужчина так смотрит на женщину, значит, она нравится ему. Или же юноша смотрит на нее, потому что заметил, что Мэтт ушел? Юноша задал ей пару вопросов, однако они были непосредственно связаны с его работой, которую он должен был исправно выполнять. Понравилась ли ей еда? Вино? Она довольна обслуживанием? Мог ли он сделать еще что-нибудь для нее?
   Скай отвечала так вежливо, как только могла. К ее радости, мальчики проворно справились со своей работой и направились к двери. Старший юноша, возможно, всего на несколько лет младше ее, в последний раз пробежал по ней взглядом.
   — Желаем вам приятного вечера, миссис Риордан, — сказал он и закрыл за собой дверь.
   Скай быстро подбежала к двери и заперлась.
   Снова оставшись в комнате одна, она облегченно вздохнула и села на край кровати. Отсюда Скай могла видеть себя в зеркале, и ее отражение позвало голосом, который она не могла слышать, а могла только почувствовать. Скай встала перед зеркалом, машинально снимая с себя шаль и разглаживая складки на платье. Когда она разглядывала себя в зеркале, ее руки сами собой потянулись к груди, которая еще хранила тепло рук Мэтта.
   За стенами гостиницы люди ходили по улицам, пили и танцевали в салунах и данс-холлах, болтали и веселились с семьей и друзьями. Но она была одна. Одна телом. Одна душой. С другими мыслями и иной философией жизни. Ее индейская кровь и постоянная борьба за выживание в горах сделали ее другой, не такой, как все, и вдруг она подумала, сможет ли когда-нибудь снова войти в это общество.
   Почувствовал ли Мэтт то же самое? Не купил ли он ей платье, желая, чтобы она выглядела как другие женщины? Может быть, он так .внезапно оставил ее, потому что понял, что Скай никогда этого не удастся?
   Скай смотрела на себя в платье, пытаясь понять, кто же эта женщина под шелковыми оборками и складками. Была ли она Скай Мак-Келлан, дочерью белого владельца ранчо Чарльза Мак-Келлан, юной леди в кружевах, шелке и туфельках? Или же где-то в глубине души она была дикой полукровкой, живущей в пещере и довольствующейся кожаной одеждой, косами и мокасинами, какой се многие и считали? Кто же она? Быть может, она чудовище с двумя головами? Сможет ли она когда-нибудь вернуться в общество? Хотела ли она этого сама?
   Девушка отошла от зеркала, потому что ее собственное отражение, казалось, только еще больше запутывало ее. Она была необразованна, закончила всего восемь классов. А такие мужчины, как Риордан, хотят, чтобы их жены были образованными. Им нужны не такие жены, которые могут убить оленя и содрать с него шкуру, им нужны такие, которые могут приготовить для гостей чудесные блюда и грациозно налить чай в изящные сине-белые фарфоровые чашки. А Скай Мак-Келлан умела только постоянно бороться за выживание. Девушка снова сняла с себя платье, но на этот раз аккуратно и любовно повесила его в шкаф, потрогав в последний раз тонкий материал. Она действительно очень устала и решила постелить постель. Сейчас Скай собиралась лечь в кровать, а не расстилать покрывало на жестком полу.
   Когда она накрылась мягкими, легкими одеялами, которые были не похожи на те шкуры, под которыми Скай спала у себя в пещере, се опять начали мучить вопросы, но ответить на них она так и не могла. Ей надо поспать. Да, поспать, потому что это единственное средство обрести хотя бы временный покой.
   Два орла планируют на фоне солнца, на какой-то миг загораживая его яркий свет. Между зазубренными концами их гигантских крыльев виднеется золотое сияние, которое разворачивается веером на голубом небе. Внезапно один орел начал снижаться над землей, и вскоре за ним последовал второй. Их пронзительные крики отдавались эхом над горными вершинами поднимаясь к небесам, растворяясь в поросших соснами ущельях. В своей неторопливой игре они взмывали ввысь, паря на легком ветру, который подносил их ближе и ближе друг к другу.