- Шура, да о чем вы?! - Но она уже убежала.
Может, так оно и лучше.
С Галиной один раз случайно столкнулся в театре: шел с Брониславой по проходу между партером и амфитеатром, а навстречу - под руку со своим начальником Исидором Ивановым - она. Раскланялись и разошлись. В глаза она ему не посмотрела.
Всё! Надо работать. И больше ни на что не обращать внимания. Левушкина-Александрова в свое время очень хвалил академик Яблоков, умолял не обходить проблемы экологии. Кому, как не Алексею, с его двумя профессиями - физика и биофизика, - заниматься спасением живого на Земле? На Западе экология стала политикой, в правительствах побеждают зеленые. Ведь ВСЕМ людям понятно, что такое чистый воздух и чистая вода...
Кстати, если он на этом поприще прославится, Галина, может быть, иначе станет к нему относиться? Есть же циничная истина: женщину побеждают или деньгами, или славой. Для Савраскиной деньги вряд ли много значат. А вот слава... коварная штука...
Но как же нажать на работу? В голове мороз...
И вновь вмешалась судьба.
Утром в лабораторию заявился странно знакомый человек, узколицый очкарик в расстегнутой куртке и свитере, в потрепанных синих джинсах.
- Здрасьте, господа, - поздоровался гость, и Алексей тут же вспомнил: именно этот субъект приезжал на "Жигулях" требовать подаренные Севастьяновым деньги обратно.
"Господи, отдохнули и решили по-новой меня дергать?"
Алексей Александрович растерянно предложил гостю стул и не сразу понял, с какой целью тот явился. Наконец дошло: ему предлагают работу, и она каким-то боком связана с одной из полушутливых идей Левушкина-Александрова, высказанной на семинаре психологов и биологов в прошлом году: схожие типы лиц всего живого.
- Это же сбор компромата?
- Нет, сбор психологических портретов. Именно с вашей точки зрения. Плюсы и минусы, уязвимые места - с точки зрения биофизика... даже психобиолога. Кто похож на овцу, кто на крокодила... ха-ха.
- Вы шутите? Чтобы обзывать, что ли?
Гость укоризненно посмотрел на Левушкина-Александрова.
- Алексей Александрович, вы уж не держите нас за полных олигофренов. Здесь потоньше материя. Мы вам будем показывать фотографии или даже видеозаписи выступлений отдельных граждан... - И, упреждая возражение профессора, быстро добавил: - Кстати, я ушел из бизнеса и сейчас работаю помощником губернатора. А зовут меня Борис Борисович Касаткин. - Он помолчал, давая возможность Алексею Александровичу усвоить новость. Для представителя власти он был одет довольно небрежно, хотя и выбрит гладко, благоухал хорошим парфюмом, на пальце рубин в крохотной серебряной корзиночке. Войдя, поставил на пол кейс из румяной настоящей кожи. - Теперь вторая ваша мысль. Однажды вы сказали, что хороший психолог даже по фотографии может определить, каков человек. Например, боится темноты, ему душно в бору, брезгует брать в руки газеты... А этот любит черненьких маленьких женщин, хотя из честолюбия наверняка женат на высокой блондинке... беря во внимание типаж и выражение лица...
- Да я просто дурака валял.
- На симпозиумах дурака не валяют. В любом случае мы пришли к выводу, что в ваших прогнозах что-то есть. Помните? "Втайне любит реалистические картины художников, а покупает современных формалистов... Сентиментальный осел... Большой лести боится, а мелкую, бытовую, любит..." Короче, налицо раздвоенная жизнь нашего современника.
Алексей Александрович с изумлением смотрел на посетителя. И медленно холодел. Нет, его не разыгрывают. "Нежели власть заключила договор с теневой экономикой? Или это теневая экономика в лице Касаткина пришла к власти? Но если они выжили толкового мэра, помогавшего мне, они враги мои?"
Алексей Александрович растерянно спросил:
- Но зачем вам копаться в характеристиках? Если бы вы остались работать в финансовой сфере - понимаю: кому давать кредиты, кому нет. А власть всегда права, с нее взятки гладки.
Касаткин рассмеялся, поправил очки. И снова вернул на свое узкое лицо унылое выражение, как если бы проглотил какую-то дрянь. Он был похож на козла.
- Видите ли... - Гость словно замялся, не решаясь сказать, но Алексей Александрович знал цену этим паузам. Люди с такими глазами никогда лишнего не говорят. - Видите ли, мы не можем позволить себе прямой сбор информации о наших оппонентах. Сейчас такие злые СМИ... - Он дважды коротко улыбнулся синеватыми зубами. - Но мы хотели бы создать портрет нашей элиты. Разумеется, там будут и так называемые объективные данные, то, что известно всем. Но вас-то мы просим угадать некие мелочи... Например, какие цветы человек не переносит...
- Да бросьте же, это шарлатанство! - Алексей Александрович про себя решил, что заниматься всем этим не будет. - По фотокарточке не определишь.
- Почему же непременно по фотографии? Мы дадим видеосъемки... как себя человек ведет.
Алексея Александровича стал переполнять гнев. В такие минуты он бледнел, длинноносое лицо его становилось похожим на обмороженное - шло пятнами.
- Вам остается еще экстрасенса пригласить, - процедил он. - Чтобы погадал по руке губернатора, останется на второй срок или нет!
- И экстрасенса нашли, - как бы не замечая иронии, кивнул Касаткин. Старичок один из Горной Шории, предсказывает что угодно. Мне, например, сразу сказал: у тебя, парень, три сестры... в детстве ломал ногу. Так и было. Кстати, не могли бы вы отпустить к нам Кукушкина?
- Кукушкина?
- Да. У него могучий голос. Согласитесь, такой голос дороже золота. И вид у него, так сказать, простой. Ему народ поверит.
- Обратитесь сами.
- Он отказывается. Послушайте, - уже напрямую заговорил Касаткин, - мы вам помогли, так? По поводу денег никто к вам больше не пристает и приставать не будет. Кстати, если вы еще не в курсе - Севастьянова, увы, в живых уже нет. Столичная жизнь, знаете ли, не всем подходит. Ну случилась потом беда... Но все же слух идет по земле великой. Вас приглашают за рубеж. Но мы сами с усами... Я думаю, со временем представится возможность достроить вашу "Трубу" здесь. Так давайте работать дальше!
"Уж не эти ли люди затормозили выдачу мне иностранного паспорта? Тогда, конечно, хана. Я в капкане".
- Все-таки политика, - бормотал, морщась, Алексей Александрович, не зная, как отказать и стоит ли отказывать, если так приперли да и есть надежда восстановить Зеленую лабораторию. С паршивой овцы...
- А сейчас всё политика, - с улыбкой согласился гость и вынул из кейса видеокассету и конверт.
Заглянул из соседней комнаты Нехаев, мгновенно понял, что здесь идет конфиденциальный разговор, развернулся и исчез.
- Владимир Васильевич! - крикнул через стенку профессор. - Позовите Илью Ивановича.
Слышно, как затопал по коридору маленький, но тяжелый Кукушкин. Вот он стоит, напряженно уставясь на шефа. На гостя не смотрит.
- Илья Иванович, с вами говорили насчет?.. - Алексей Александрович кивнул в сторону Касаткина.
- Мы вам хорошо заплатим, - тихо сказал гость.
Илья Иванович сверкнул глазами.
- Р-ради этой власти ни за какие деньги больше пасть не открою! проревел он. - Могу идти?
Завлаб пожал плечами, Кукушкин исчез.
Касаткин чуть растерянно продолжал:
- У нас с губернатором все на честном слове. Вы могли бы, например, в среду передавать нам информацию... У нас в четверг заседает штаб. Можно по электронной почте, но лучше - в руки. А я вам - независимо от количества материала триста долларов в неделю. Вас устроит?
Алексей Александрович словно шел и запнулся. Вот его и покупают! И деньги-то немалые. Но зачем им нужны его необязательные соображения о людях? Или уже началась агония власти и она готова, не жалея денег, опереться на что угодно? "Если я соглашусь, а мои соображения попадут в руки прессы... Толком не поймут, а шум поднимут. Вот будет срам!" - подумал Алексей Александрович.
- Ваши тексты попадут только к нам. - Гость угадал его опасение.
И все равно сердце не лежало играть в эти игры. Однако понимая, как опасны люди теперешней власти, Алексей Александрович произнес, стараясь смотреть прямо в очки Касаткину:
- Я подумаю. - И поднялся во весь свой рост.
Поднялся и Касаткин с конвертом в одной руке и видеокассетой в другой.
- Дайте мне ваш телефон, я позвоню, если... когда буду готов.
- Ну хорошо... - с печалью на лице согласился Касаткин. - Только поторопитесь. Мы ведь можем обратиться и к другим профессорам.
- Да ради Бога! - вдруг вспылил, закричал фальцетом сдерживавшийся до сей поры Алексей Александрович. - Я же не напрашиваюсь!
Касаткин испуганно заоглядывался.
- Потише. Зачем так? Хорошо, хорошо. - Он сложил кассету и деньги в кейс, протянул визитную карточку. - Надумаете - звоните.
И уехал. Алексей Александрович успел заметить через окно - укатил он на серо-зеленом BMW.
Скорее прочь из родимой России, где все так прогнило! Но как же ему быть, если не дают паспорт? Неужто правда Касаткин тормозит, новая власть? Алексей раздраженно набрал номер ОВИРа:
- Послушайте! Это профессор Левушкин-Александров. Еще в декабре я заносил вам...
- Документы в работе, - был холодный ответ.
Даже не дослушали. Что из этого следует? Значит, там некий скандал. О его документах, видимо, речь шла и не раз.
Но сколько можно?! Черт побери, академик Кунцев ездил отдыхать в Испанию... Почему бы ему не помочь своему сотруднику с выездом на заработки? Алексей Александрович решительными шагами направился в приемную директора института.
Загорелый, шелестящий, как слепой радостный дождь, Кунцев встретил Левушкина-Александрова, по привычке широко раскинув полусогнутые руки с холеными ногтями.
- Что за ситуасия?.. Сейчас же выясним, позвоним в инстансию... - И Кунцев принялся трудиться, при этом как бы небрежно прикрывая цифры, на которые нажимал. Вот вскинулся, вот полушепотом представился, назвал фамилию Алексея Александровича и вдруг закивал, удивленно-напуганно глядя на своего сотрудника. Медленно положил трубку.
- У вас дома приглашение, - прошелестел сухими губами. - Там все объяснено.
- Какое приглашение? В ОВИР?..
Но дома Алексея Александровича ожидало более серьезное приглашение повестка из областного управления ФСБ. На узком желтоватом листочке было напечатано, что ему (фамилия вписана от руки) предлагается к 9.00 ч. утра следующего дня прибыть на собеседование в кабинет No27.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Попытка преодоления
1
Сунув в карман повестку и паспорт, следующим утром Алексей Александрович поехал автобусом в городской центр. Ехал стоя, в тесноте, почему-то вспомнилось место из солженицынского "Архипелага", где Александр Исаевич пишет, как в пору красного террора редко кто не шел в пасть к чекистам практически без принуждения. Сказали бы: явиться с собственной веревкой, пришли бы с веревкой. И вот сейчас Алексей Александрович подумал:
"А зачем я еду? Если бы не поехал, за мной что, пришли бы? Неизвестно. А я еду. И вот возьмут меня сейчас да арестуют... Хотя за что?"
Солженицын в своей книге пишет, что первый вопрос, которым задаются все арестованные, именно этот: "За что?" Но времена другие наступили, господа! Какая все-таки радость: нынче свобода и просто так не берут. Да и приглашение, наверное, касается какой-нибудь мелочи. Недавно, говорили, пьяный Нехаев ругал в ресторане "Полураспад" бывшего президента России. И Алексею Александровичу вполне могут сказать, что распустил сотрудников... И кто теперь поручится, что сам он за границей не поведет себя точно так же?
Но Алексей Александрович ошибался - не в этом была причина вызова.
В холле областного управления ФСБ за столиком сидел темнолицый мужичок в штатском, похожий на завхоза. Во всяком случае, никакого оружия при нем Алексей Александрович не заметил. Глянув на повестку, дежурный кивнул в сторону голой каменной лестницы и снял телефонную трубку.
В кабинете No27 профессора Левушкина-Александрова встретил прямо у порога рослый мужчина с лицом умной усталой лошади. Особенную схожесть с лошадью придавали ему полутемные очки, которые блестели у него над бровями и как бы удлиняли лицо. Наверное, эти очки он опускал на глаза, когда смотрел в экран компьютера, занимавшего левую часть стола. Правее перекидной календарь и телефон.
И более на столе никаких предметов - ни бумаг, ни папочек с тесемками, ни револьвера, как в кинофильмах. И портрета Дзержинского нет на стене. Только компьютер, календарь и телефон.
- Садитесь, - молвил мужчина, сам опустившись на стул и вскинув повыше очки, внимательно оглядывая гостя. - Майор Сокол, Андрей Иванович. Сразу скажу: разговор не очень приятный.
- А в чем дело?
- Дело в том, что тут не чья-то злая воля, а действует закон.
- Закон? Вы о чем?
- Я о загранпаспорте. К сожалению, вы его не получите.
- Почему? - изумился Алексей Александрович. И процитировал Булгакова: - "Сижу, курю, никого не трогаю".
- Не догадываетесь? Вы собираетесь строить башню? Для связи с космическими объектами?
- Да что вы! Это вовсе для других целей...
- Не важно. Пробрасывается цепочка. Десять лет назад вы работали по закрытой теме: "Электризация космических спутников"?
Алексей Александрович вдруг понял, что дело затевается не простое. Осторожно ответил:
- Да, у меня кандидатская была посвящена этой теме.
- Так вот, эта тема - собственность государства Россия. - Чекист понизил голос: - Еще немного, и вы, возможно, продали бы ее иностранцам! Я не утверждаю, но это могло случиться даже против вашей воли. Например, уколют наркотиком, и все расскажете...
Лицо Алексея Александровича закаменело. Что за бред?!
- Позвольте, какие наркотики? Какие иностранцы? - заговорил он, жестикулируя. - Во-первых, я что, идиот?! Во-вторых, с девяносто второго эта тема перестала финансироваться. И она открыта... С того времени уже обсасывалась в десятках публикаций...
- И об этом скажу. - Майор важно пояснил: - Грифа секретности никто не снимал, господин профессор.
- Как не снимал?! Позвольте, он был при СССР! А потом, я слышал, сняли! А больше я и не занимался этой темой. Я даже забыл о ней, вы мне сами напомнили!
- Жаль, что забываете столь важные для государства вещи.
- Да потому, что к нынешним секретам России она никакого отношения не имеет!
- Это нам решать - имеет или нет... Концепцию информационной безопасности никто не отменял, - отвечал чекист, доставая авторучку.
- Послушайте, вы что, серьезно?!
- Посидите, помолчите. - Майор Сокол вынул из-под столешницы тетрадку и быстро что-то записывал.
Они тут сумасшедшие!
- Вы, наверное, шутите? - Алексей Александровича хмыкнул и попытался заглянуть в угрюмое (или это маска?) лицо майора, но ему никак не удавалось.
- Здесь не шутят, - пробормотал тот и продолжал писать.
Алексею Александровичу вдруг все стало безразлично. Значит, опять возвращается ИХ фанаберия. Кто-то стукнул насчет его башни, а кто-то увязал ее с электризацией спутников. Господи, да об этом писано-переписано! Суть в том, что первые геостационарные спутники, засылаемые для радиосвязи на высоту 36 км., выше магнитосферы Земли, которая их защищала, пронизывались свободными электронами, летящими от солнца, и быстро теряли рабочие качества. Тогдашний руководитель Алексея Александровича, академик Соболев (он потом уехал в Москву, в МАИ), дал задание своему аспиранту: подумай! И не один, конечно, Левушкин-Александров додумался до решения, как уберечь спутники, но, в общем, оказался в числе немногих, кто был затем отмечен благодарностью знаменитых засекреченных "механиков" из тайги. Но государство распалось, и группа тоже рассыпалась...
И то, что Алексей Александрович когда-то, еще во времена СССР, работал над этой темой, ныне становится препятствием для выезда за границу? Но это же смешно!
- В конце концов есть срок давности...
- Есть бессрочные секреты Родины, - буркнул чекист и вскинул, наконец, на профессора Левушкина-Александрова серые, как снег, глаза. И при этом даже не улыбнется. Циник или идиот?
- Но позвольте, если я даже выеду...
- Не выедете! - оборвал его человек-лошадь и поднялся.
Встал и совершенно растерянный Алексей Александрович.
- Распишитесь вот здесь.
- Где? Зачем? Нет, я ничего подписывать не буду! Есть пятьдесят первая статья Конституции...
Майор пожал плечами и впервые улыбнулся желтыми, прокуренными зубами.
- Что ж, такая статья есть. А вот в остальном мы решаем. Отныне вы, Алексей Александрович, не имеете права никуда отлучаться из нашего государства. Ни под каким предлогом, ни при каких возможностях. Вы понимаете, как это серьезно? Понимаете?
Алексей Александрович против воли своей кивнул. И пошел к дверям. Солженицын прав: мы рабы. Но при чем тут секреты государства и невинная идея башни, почти шарлатанство современного ученого? Черт побери, кто им про башню-то стукнул в таком разрезе? Не Касаткин ли? Чтобы держать на поводке?
На улице, метрах в двадцати от грозного серого дома, откуда Алексей вышел, к нему приблизилась незнакомая молодая женщина в цветной шали. Он подумал, что это цыганка, хочет спросить какой-то адрес, но она тихо ему шепнула:
- Я здесь третье утро... Знаю их повадки, у меня отец в свое время пострадал.
- Что вам угодно?!
- С ними ваша жена говорила. Я вместе с Брониславой Ивановной работаю, но мы возмущены.
Потрясающе! Потрясающе! Этого еще не хватало!
Алексей Александрович, словно внутри тучи, пришел домой, молча стал бросать в чемодан какие-то вещи: джинсы, ботинки, рубашки...
Броня, хмуро стоя поодаль, смотрела на него.
- Куда? - наконец спросила она.
- Не знаю, - ответил он. - Вампир ты проклятый!
Мать в своей комнате зарыдала:
- Сыночек... На кого оставляешь?..
- На меня! - заорала Броня. - На меня оставляет тебя твой сыночек, которому насрать на то, что сын без него начнет колоться, а я, родившая ему, делавшая сто абортов, на руках нянчащая тебя, с балкона выброшусь! А он пусть блудит с кем хочет, строит для свиданий башни за городом! - Она ринулась в спальню, размахивая руками, как целая толпа народу, и захлопнула дверь.
Боже! В глазах у Алексея Александровича потемнело. Он опустился на стул. И долго так сидел.
- Прости, - донеслось из спальни Брониславы. - Ты меня достал.
Алексей Александрович никуда не уехал. Но лег спать в комнатке сына Митю отправили в гости к теще, у мальчика весенние каникулы.
Господи, не вырос бы он таким, как Бронислава! Она точно сумасшедшая.
2
Но против ветра не поплюешь. Хорошо - он будет зарабатывать здесь. Во имя науки. Наберет денег и заново построит "Трубу очищения".
Левушкин-Александров позвонил помощнику губернатора Касаткину, и тот немедленно приехал к нему в институт. Хотелось Алексею Александровичу рассказать, как его приглашали в ФСБ, но не стал этого делать. "Не верь, не бойся, не проси".
- Повторяю, вся информация будет только в нашем компьютере, - сказал Касаткин.
- Информасия, - ухмыльнулся Алексей Александрович.
- Что? А, Кунцев... - Гость был все же сообразительный и памятливый. Значит, и с Кунцевым разговаривал. Но, пардон, если бы ему, Алексею, не было доверия, разве бы Касаткин пришел к нему? Или у ФСБ свои игры? И кто знает, не под подозрением ли у них и сами нынешние власти? Но пусть уж лучше эти власти, которым хоть чем-то наука интересна. Чем те упыри в невидимых погонах.
Отдав конверт с кассетой и деньгами Левушкину-Александрову, Касаткин уныло кивнул и ушел. Не откладывая дела в долгий ящик, Алексей сунул кассету в видеоплеер.
На экране появился новый прокурор области, недавно присланный из Москвы! Значит, надо о нем покумекать?
Через неделю Алексей с изумлением узнал, что на работу в администрацию области также пригласили некую тетю Машу Онуфриеву, профессиональную плакальщицу из села Б. Батоги, - она уже, говорят, недавно довела народ до сочувственных слез, стоя возле губернатора, когда тот возлагал венок к памятнику, посвященному погибшим в Чечне землякам. Рыдала, стонала, пела молитвы как безумная...
Еще, по слухам, дали в местном Белом доме кабинет актеру Тушкину, смазливому, с ослепительной фальшивой улыбкой пареньку, который будет ездить и задавать из зала вопросы губернатору, представляясь независимым журналистом. Глупейшие вопросы. К тому же народ не любит смазливых. И Алексей вдруг с удивлением понял, что скучный Касаткин не такой простой человек.
И он принялся всерьез размышлять, глядя на движущихся и говорящих людей с кассеты, переданной ему Касаткиным. Свои соображения записывал в компьютер на работе, в папку "Сигма" - для конспирации.
Прошло недели две, первый блок информации он уже передал Касаткину и собирался звонить ему снова, как вдруг в лабораторию явилась угрюмого вида девица и подала серенький листочек.
"Т. Левушкину-Александрову А. А. Вам предлагается прибыть в Областную прокуратуру 27 апреля в 11.00. Кабинет No3". Повестка?! Опять?! Теперь прокуратура!
Алексея Александровича принял заместитель прокурора Чижиков Виталий Викторович, маленький, поистине чижик, с круглыми злыми глазками, невыгодное впечатление от которых он все пытался смягчить дерганой улыбкой тонких извилистых губ.
- Мы вас пригласили в связи со следующим. В средствах массовой информации появились некие комментарии относительно нашего нового прокурора области. И средства массовой информации ссылаются на вас.
- На меня?!
- Да, на вас. Фирма "Сигма" ваша?
- Какая "Сигма"? - Тут до него дошло. - Это не фирма... папка.
- Папка?
- Ну, не мамка же! - процедил Алексей Александрович. Интересно. Кто-то уже лазил в его компьютер? - Каждый человек имеет право забавляться за своим личным компьютером, хоть о президенте писать... Как говорили раньше, в стол. Я же на стены не наклеиваю свои мысли.
- А получается, наклеиваете. Вот мы содрали со стены нашей прокуратуры газету "Бирюльки". Можете почитать.
И Алексей прочел собственные строки о новом прокуроре: "Глаза узко поставлены, упорный, хитрый, любит делать каменное выражение лица, особенно когда растерян. Как расколоть его защитный панцирь? Юмор не проходит сразу насторожится. Только на официальном строгом языке, к какому он привык. Любая чушь на казенном сленге дойдет до него прямо, как наркотик в вену..."
- Вы отдаете себе отчет, что вы пишете?
- Я снова говорю, это все в стол... Мало ли о ком! Вот вчера об олигархе Березовском написал.
- О Березовском нас не интересует. Им занимается центр. А вот с этими намеками... про наркотики...
- Да это же сравнение!
- Понимаю. Есть статья, по которой мы сегодня же можем привлечь вас: клевета, оскорбление должностного лица...
- Да послушайте, господин Орлов!
- Я Чижиков! Не надо эти штучки! - Заместитель прокурора побагровел, и Алексей Александрович подумал, что зря все же задевает человека. Наверное, он не первый смеется над такой фамилией.
- Извините! - Алексей Александрович попытался заглянуть в бегающие глаза чиновника. - Если бы я сам, слышите, сам расклеивал по городу всякие измышления, то в этом был бы состав если не преступления, то явной глупости с моей стороны. Но этот текст кто-то из моего компьютера вынул! Не вы же их, так сказать, без санкции?..
- Я?! - Заместитель прокурора зло напрягся - с ним, видимо, редко кто так разговаривал.
- Я говорю, не вы же? По долгу службы? Я же только спрашиваю.
Чижиков побелел и медленно опустил кулачок на стол.
- Вы бы, Левушкин-Алексеев, поостереглись...
- Левушкин-Александров. Так что мы квиты.
- Престаньте! - прошипел заместитель прокурора. - Мы и не таких ломали.
- Ах, как жаль, не сунул в карман диктофон. Насчет "ломали" взял бы на память. - Алексей Александрович поднялся. - Я могу идти? - И направился к двери.
- Пропуск возьмите! - прорычал, вскакивая, Чижиков и сунул ему подписанную бумажку.
В лаборатории Алексей Александрович посидел молча минут десять, чтобы успокоиться, и подозвал Нехаева:
- Владимир Васильевич, только не обижайтесь, случайно, ну случайно... вы не смотрели что-нибудь у меня в компьютере?
Старший лаборант опешил.
- Д-да вы что?! Бе-белендеев про вас когда-то спрашивал, д-да, но чтобы...
- Кто-то лазил, - хмуро сказал Алексей Александрович. - Извините, хотел посоветоваться... Вы оставляли лабораторию незапертой?
- Так она д-днем всегда незапертая. Па-пастойте... - Нехаев повел пальцем перед собой, словно рисовал по морозному окну некие слова. - А ведь Боря Егоров заходил, спрашивал про какой-то отчет по БИОСу.
- Когда заходил?
- А вот позавчера, что ли. Или поза-поза...
Молчаливый вислоносый Боря Егоров если и лазил, то вряд ли шарил по всем файлам. Хотя кто знает... не дал ли ему задание Исидор, любимец наших местных телестудий? Рассядется, попыхивая трубкой, и вещает бархатным баском о том, что лично он остался в России, что она еще воспрянет, встанет с колен... хотя лично он всегда стоял бы на коленях перед нашими россиянками-красавицами! Такой у него юмор.
К вечеру явился Касаткин. Он уже видел публикацию в "Бирюльках" и слышал в связи с этим пространный комментарий на телеканале "Виктория". Там было и насчет нового начальника УВД. Говорят, генерал в бешенстве. Ему показались оскорбительными слова Левушкина-Александрова, что он, возможно, стыдится своего детства. Что уж у него такое там было, не хотелось и думать...
Выслушав Касаткина, Алексей Александрович рассказал в свою очередь о вызове в прокуратуру. И поделился подозрениями, что кто-то рылся если не в его компьютере, то в компьютере Касаткина.
- У нас этого быть не могло! - отрезал Касаткин. - Но коли так... давайте... Вы пишете в единственном экземпляре и отдаете мне. Можно на принтере, только в память не загоняйте. - И, вручив ученому конверт с деньгами, тихо сказал: - Геннадий Антонович хотел бы с вами встретиться, наш губернатор. Это его инициатива. Не возражаете?
Может, так оно и лучше.
С Галиной один раз случайно столкнулся в театре: шел с Брониславой по проходу между партером и амфитеатром, а навстречу - под руку со своим начальником Исидором Ивановым - она. Раскланялись и разошлись. В глаза она ему не посмотрела.
Всё! Надо работать. И больше ни на что не обращать внимания. Левушкина-Александрова в свое время очень хвалил академик Яблоков, умолял не обходить проблемы экологии. Кому, как не Алексею, с его двумя профессиями - физика и биофизика, - заниматься спасением живого на Земле? На Западе экология стала политикой, в правительствах побеждают зеленые. Ведь ВСЕМ людям понятно, что такое чистый воздух и чистая вода...
Кстати, если он на этом поприще прославится, Галина, может быть, иначе станет к нему относиться? Есть же циничная истина: женщину побеждают или деньгами, или славой. Для Савраскиной деньги вряд ли много значат. А вот слава... коварная штука...
Но как же нажать на работу? В голове мороз...
И вновь вмешалась судьба.
Утром в лабораторию заявился странно знакомый человек, узколицый очкарик в расстегнутой куртке и свитере, в потрепанных синих джинсах.
- Здрасьте, господа, - поздоровался гость, и Алексей тут же вспомнил: именно этот субъект приезжал на "Жигулях" требовать подаренные Севастьяновым деньги обратно.
"Господи, отдохнули и решили по-новой меня дергать?"
Алексей Александрович растерянно предложил гостю стул и не сразу понял, с какой целью тот явился. Наконец дошло: ему предлагают работу, и она каким-то боком связана с одной из полушутливых идей Левушкина-Александрова, высказанной на семинаре психологов и биологов в прошлом году: схожие типы лиц всего живого.
- Это же сбор компромата?
- Нет, сбор психологических портретов. Именно с вашей точки зрения. Плюсы и минусы, уязвимые места - с точки зрения биофизика... даже психобиолога. Кто похож на овцу, кто на крокодила... ха-ха.
- Вы шутите? Чтобы обзывать, что ли?
Гость укоризненно посмотрел на Левушкина-Александрова.
- Алексей Александрович, вы уж не держите нас за полных олигофренов. Здесь потоньше материя. Мы вам будем показывать фотографии или даже видеозаписи выступлений отдельных граждан... - И, упреждая возражение профессора, быстро добавил: - Кстати, я ушел из бизнеса и сейчас работаю помощником губернатора. А зовут меня Борис Борисович Касаткин. - Он помолчал, давая возможность Алексею Александровичу усвоить новость. Для представителя власти он был одет довольно небрежно, хотя и выбрит гладко, благоухал хорошим парфюмом, на пальце рубин в крохотной серебряной корзиночке. Войдя, поставил на пол кейс из румяной настоящей кожи. - Теперь вторая ваша мысль. Однажды вы сказали, что хороший психолог даже по фотографии может определить, каков человек. Например, боится темноты, ему душно в бору, брезгует брать в руки газеты... А этот любит черненьких маленьких женщин, хотя из честолюбия наверняка женат на высокой блондинке... беря во внимание типаж и выражение лица...
- Да я просто дурака валял.
- На симпозиумах дурака не валяют. В любом случае мы пришли к выводу, что в ваших прогнозах что-то есть. Помните? "Втайне любит реалистические картины художников, а покупает современных формалистов... Сентиментальный осел... Большой лести боится, а мелкую, бытовую, любит..." Короче, налицо раздвоенная жизнь нашего современника.
Алексей Александрович с изумлением смотрел на посетителя. И медленно холодел. Нет, его не разыгрывают. "Нежели власть заключила договор с теневой экономикой? Или это теневая экономика в лице Касаткина пришла к власти? Но если они выжили толкового мэра, помогавшего мне, они враги мои?"
Алексей Александрович растерянно спросил:
- Но зачем вам копаться в характеристиках? Если бы вы остались работать в финансовой сфере - понимаю: кому давать кредиты, кому нет. А власть всегда права, с нее взятки гладки.
Касаткин рассмеялся, поправил очки. И снова вернул на свое узкое лицо унылое выражение, как если бы проглотил какую-то дрянь. Он был похож на козла.
- Видите ли... - Гость словно замялся, не решаясь сказать, но Алексей Александрович знал цену этим паузам. Люди с такими глазами никогда лишнего не говорят. - Видите ли, мы не можем позволить себе прямой сбор информации о наших оппонентах. Сейчас такие злые СМИ... - Он дважды коротко улыбнулся синеватыми зубами. - Но мы хотели бы создать портрет нашей элиты. Разумеется, там будут и так называемые объективные данные, то, что известно всем. Но вас-то мы просим угадать некие мелочи... Например, какие цветы человек не переносит...
- Да бросьте же, это шарлатанство! - Алексей Александрович про себя решил, что заниматься всем этим не будет. - По фотокарточке не определишь.
- Почему же непременно по фотографии? Мы дадим видеосъемки... как себя человек ведет.
Алексея Александровича стал переполнять гнев. В такие минуты он бледнел, длинноносое лицо его становилось похожим на обмороженное - шло пятнами.
- Вам остается еще экстрасенса пригласить, - процедил он. - Чтобы погадал по руке губернатора, останется на второй срок или нет!
- И экстрасенса нашли, - как бы не замечая иронии, кивнул Касаткин. Старичок один из Горной Шории, предсказывает что угодно. Мне, например, сразу сказал: у тебя, парень, три сестры... в детстве ломал ногу. Так и было. Кстати, не могли бы вы отпустить к нам Кукушкина?
- Кукушкина?
- Да. У него могучий голос. Согласитесь, такой голос дороже золота. И вид у него, так сказать, простой. Ему народ поверит.
- Обратитесь сами.
- Он отказывается. Послушайте, - уже напрямую заговорил Касаткин, - мы вам помогли, так? По поводу денег никто к вам больше не пристает и приставать не будет. Кстати, если вы еще не в курсе - Севастьянова, увы, в живых уже нет. Столичная жизнь, знаете ли, не всем подходит. Ну случилась потом беда... Но все же слух идет по земле великой. Вас приглашают за рубеж. Но мы сами с усами... Я думаю, со временем представится возможность достроить вашу "Трубу" здесь. Так давайте работать дальше!
"Уж не эти ли люди затормозили выдачу мне иностранного паспорта? Тогда, конечно, хана. Я в капкане".
- Все-таки политика, - бормотал, морщась, Алексей Александрович, не зная, как отказать и стоит ли отказывать, если так приперли да и есть надежда восстановить Зеленую лабораторию. С паршивой овцы...
- А сейчас всё политика, - с улыбкой согласился гость и вынул из кейса видеокассету и конверт.
Заглянул из соседней комнаты Нехаев, мгновенно понял, что здесь идет конфиденциальный разговор, развернулся и исчез.
- Владимир Васильевич! - крикнул через стенку профессор. - Позовите Илью Ивановича.
Слышно, как затопал по коридору маленький, но тяжелый Кукушкин. Вот он стоит, напряженно уставясь на шефа. На гостя не смотрит.
- Илья Иванович, с вами говорили насчет?.. - Алексей Александрович кивнул в сторону Касаткина.
- Мы вам хорошо заплатим, - тихо сказал гость.
Илья Иванович сверкнул глазами.
- Р-ради этой власти ни за какие деньги больше пасть не открою! проревел он. - Могу идти?
Завлаб пожал плечами, Кукушкин исчез.
Касаткин чуть растерянно продолжал:
- У нас с губернатором все на честном слове. Вы могли бы, например, в среду передавать нам информацию... У нас в четверг заседает штаб. Можно по электронной почте, но лучше - в руки. А я вам - независимо от количества материала триста долларов в неделю. Вас устроит?
Алексей Александрович словно шел и запнулся. Вот его и покупают! И деньги-то немалые. Но зачем им нужны его необязательные соображения о людях? Или уже началась агония власти и она готова, не жалея денег, опереться на что угодно? "Если я соглашусь, а мои соображения попадут в руки прессы... Толком не поймут, а шум поднимут. Вот будет срам!" - подумал Алексей Александрович.
- Ваши тексты попадут только к нам. - Гость угадал его опасение.
И все равно сердце не лежало играть в эти игры. Однако понимая, как опасны люди теперешней власти, Алексей Александрович произнес, стараясь смотреть прямо в очки Касаткину:
- Я подумаю. - И поднялся во весь свой рост.
Поднялся и Касаткин с конвертом в одной руке и видеокассетой в другой.
- Дайте мне ваш телефон, я позвоню, если... когда буду готов.
- Ну хорошо... - с печалью на лице согласился Касаткин. - Только поторопитесь. Мы ведь можем обратиться и к другим профессорам.
- Да ради Бога! - вдруг вспылил, закричал фальцетом сдерживавшийся до сей поры Алексей Александрович. - Я же не напрашиваюсь!
Касаткин испуганно заоглядывался.
- Потише. Зачем так? Хорошо, хорошо. - Он сложил кассету и деньги в кейс, протянул визитную карточку. - Надумаете - звоните.
И уехал. Алексей Александрович успел заметить через окно - укатил он на серо-зеленом BMW.
Скорее прочь из родимой России, где все так прогнило! Но как же ему быть, если не дают паспорт? Неужто правда Касаткин тормозит, новая власть? Алексей раздраженно набрал номер ОВИРа:
- Послушайте! Это профессор Левушкин-Александров. Еще в декабре я заносил вам...
- Документы в работе, - был холодный ответ.
Даже не дослушали. Что из этого следует? Значит, там некий скандал. О его документах, видимо, речь шла и не раз.
Но сколько можно?! Черт побери, академик Кунцев ездил отдыхать в Испанию... Почему бы ему не помочь своему сотруднику с выездом на заработки? Алексей Александрович решительными шагами направился в приемную директора института.
Загорелый, шелестящий, как слепой радостный дождь, Кунцев встретил Левушкина-Александрова, по привычке широко раскинув полусогнутые руки с холеными ногтями.
- Что за ситуасия?.. Сейчас же выясним, позвоним в инстансию... - И Кунцев принялся трудиться, при этом как бы небрежно прикрывая цифры, на которые нажимал. Вот вскинулся, вот полушепотом представился, назвал фамилию Алексея Александровича и вдруг закивал, удивленно-напуганно глядя на своего сотрудника. Медленно положил трубку.
- У вас дома приглашение, - прошелестел сухими губами. - Там все объяснено.
- Какое приглашение? В ОВИР?..
Но дома Алексея Александровича ожидало более серьезное приглашение повестка из областного управления ФСБ. На узком желтоватом листочке было напечатано, что ему (фамилия вписана от руки) предлагается к 9.00 ч. утра следующего дня прибыть на собеседование в кабинет No27.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Попытка преодоления
1
Сунув в карман повестку и паспорт, следующим утром Алексей Александрович поехал автобусом в городской центр. Ехал стоя, в тесноте, почему-то вспомнилось место из солженицынского "Архипелага", где Александр Исаевич пишет, как в пору красного террора редко кто не шел в пасть к чекистам практически без принуждения. Сказали бы: явиться с собственной веревкой, пришли бы с веревкой. И вот сейчас Алексей Александрович подумал:
"А зачем я еду? Если бы не поехал, за мной что, пришли бы? Неизвестно. А я еду. И вот возьмут меня сейчас да арестуют... Хотя за что?"
Солженицын в своей книге пишет, что первый вопрос, которым задаются все арестованные, именно этот: "За что?" Но времена другие наступили, господа! Какая все-таки радость: нынче свобода и просто так не берут. Да и приглашение, наверное, касается какой-нибудь мелочи. Недавно, говорили, пьяный Нехаев ругал в ресторане "Полураспад" бывшего президента России. И Алексею Александровичу вполне могут сказать, что распустил сотрудников... И кто теперь поручится, что сам он за границей не поведет себя точно так же?
Но Алексей Александрович ошибался - не в этом была причина вызова.
В холле областного управления ФСБ за столиком сидел темнолицый мужичок в штатском, похожий на завхоза. Во всяком случае, никакого оружия при нем Алексей Александрович не заметил. Глянув на повестку, дежурный кивнул в сторону голой каменной лестницы и снял телефонную трубку.
В кабинете No27 профессора Левушкина-Александрова встретил прямо у порога рослый мужчина с лицом умной усталой лошади. Особенную схожесть с лошадью придавали ему полутемные очки, которые блестели у него над бровями и как бы удлиняли лицо. Наверное, эти очки он опускал на глаза, когда смотрел в экран компьютера, занимавшего левую часть стола. Правее перекидной календарь и телефон.
И более на столе никаких предметов - ни бумаг, ни папочек с тесемками, ни револьвера, как в кинофильмах. И портрета Дзержинского нет на стене. Только компьютер, календарь и телефон.
- Садитесь, - молвил мужчина, сам опустившись на стул и вскинув повыше очки, внимательно оглядывая гостя. - Майор Сокол, Андрей Иванович. Сразу скажу: разговор не очень приятный.
- А в чем дело?
- Дело в том, что тут не чья-то злая воля, а действует закон.
- Закон? Вы о чем?
- Я о загранпаспорте. К сожалению, вы его не получите.
- Почему? - изумился Алексей Александрович. И процитировал Булгакова: - "Сижу, курю, никого не трогаю".
- Не догадываетесь? Вы собираетесь строить башню? Для связи с космическими объектами?
- Да что вы! Это вовсе для других целей...
- Не важно. Пробрасывается цепочка. Десять лет назад вы работали по закрытой теме: "Электризация космических спутников"?
Алексей Александрович вдруг понял, что дело затевается не простое. Осторожно ответил:
- Да, у меня кандидатская была посвящена этой теме.
- Так вот, эта тема - собственность государства Россия. - Чекист понизил голос: - Еще немного, и вы, возможно, продали бы ее иностранцам! Я не утверждаю, но это могло случиться даже против вашей воли. Например, уколют наркотиком, и все расскажете...
Лицо Алексея Александровича закаменело. Что за бред?!
- Позвольте, какие наркотики? Какие иностранцы? - заговорил он, жестикулируя. - Во-первых, я что, идиот?! Во-вторых, с девяносто второго эта тема перестала финансироваться. И она открыта... С того времени уже обсасывалась в десятках публикаций...
- И об этом скажу. - Майор важно пояснил: - Грифа секретности никто не снимал, господин профессор.
- Как не снимал?! Позвольте, он был при СССР! А потом, я слышал, сняли! А больше я и не занимался этой темой. Я даже забыл о ней, вы мне сами напомнили!
- Жаль, что забываете столь важные для государства вещи.
- Да потому, что к нынешним секретам России она никакого отношения не имеет!
- Это нам решать - имеет или нет... Концепцию информационной безопасности никто не отменял, - отвечал чекист, доставая авторучку.
- Послушайте, вы что, серьезно?!
- Посидите, помолчите. - Майор Сокол вынул из-под столешницы тетрадку и быстро что-то записывал.
Они тут сумасшедшие!
- Вы, наверное, шутите? - Алексей Александровича хмыкнул и попытался заглянуть в угрюмое (или это маска?) лицо майора, но ему никак не удавалось.
- Здесь не шутят, - пробормотал тот и продолжал писать.
Алексею Александровичу вдруг все стало безразлично. Значит, опять возвращается ИХ фанаберия. Кто-то стукнул насчет его башни, а кто-то увязал ее с электризацией спутников. Господи, да об этом писано-переписано! Суть в том, что первые геостационарные спутники, засылаемые для радиосвязи на высоту 36 км., выше магнитосферы Земли, которая их защищала, пронизывались свободными электронами, летящими от солнца, и быстро теряли рабочие качества. Тогдашний руководитель Алексея Александровича, академик Соболев (он потом уехал в Москву, в МАИ), дал задание своему аспиранту: подумай! И не один, конечно, Левушкин-Александров додумался до решения, как уберечь спутники, но, в общем, оказался в числе немногих, кто был затем отмечен благодарностью знаменитых засекреченных "механиков" из тайги. Но государство распалось, и группа тоже рассыпалась...
И то, что Алексей Александрович когда-то, еще во времена СССР, работал над этой темой, ныне становится препятствием для выезда за границу? Но это же смешно!
- В конце концов есть срок давности...
- Есть бессрочные секреты Родины, - буркнул чекист и вскинул, наконец, на профессора Левушкина-Александрова серые, как снег, глаза. И при этом даже не улыбнется. Циник или идиот?
- Но позвольте, если я даже выеду...
- Не выедете! - оборвал его человек-лошадь и поднялся.
Встал и совершенно растерянный Алексей Александрович.
- Распишитесь вот здесь.
- Где? Зачем? Нет, я ничего подписывать не буду! Есть пятьдесят первая статья Конституции...
Майор пожал плечами и впервые улыбнулся желтыми, прокуренными зубами.
- Что ж, такая статья есть. А вот в остальном мы решаем. Отныне вы, Алексей Александрович, не имеете права никуда отлучаться из нашего государства. Ни под каким предлогом, ни при каких возможностях. Вы понимаете, как это серьезно? Понимаете?
Алексей Александрович против воли своей кивнул. И пошел к дверям. Солженицын прав: мы рабы. Но при чем тут секреты государства и невинная идея башни, почти шарлатанство современного ученого? Черт побери, кто им про башню-то стукнул в таком разрезе? Не Касаткин ли? Чтобы держать на поводке?
На улице, метрах в двадцати от грозного серого дома, откуда Алексей вышел, к нему приблизилась незнакомая молодая женщина в цветной шали. Он подумал, что это цыганка, хочет спросить какой-то адрес, но она тихо ему шепнула:
- Я здесь третье утро... Знаю их повадки, у меня отец в свое время пострадал.
- Что вам угодно?!
- С ними ваша жена говорила. Я вместе с Брониславой Ивановной работаю, но мы возмущены.
Потрясающе! Потрясающе! Этого еще не хватало!
Алексей Александрович, словно внутри тучи, пришел домой, молча стал бросать в чемодан какие-то вещи: джинсы, ботинки, рубашки...
Броня, хмуро стоя поодаль, смотрела на него.
- Куда? - наконец спросила она.
- Не знаю, - ответил он. - Вампир ты проклятый!
Мать в своей комнате зарыдала:
- Сыночек... На кого оставляешь?..
- На меня! - заорала Броня. - На меня оставляет тебя твой сыночек, которому насрать на то, что сын без него начнет колоться, а я, родившая ему, делавшая сто абортов, на руках нянчащая тебя, с балкона выброшусь! А он пусть блудит с кем хочет, строит для свиданий башни за городом! - Она ринулась в спальню, размахивая руками, как целая толпа народу, и захлопнула дверь.
Боже! В глазах у Алексея Александровича потемнело. Он опустился на стул. И долго так сидел.
- Прости, - донеслось из спальни Брониславы. - Ты меня достал.
Алексей Александрович никуда не уехал. Но лег спать в комнатке сына Митю отправили в гости к теще, у мальчика весенние каникулы.
Господи, не вырос бы он таким, как Бронислава! Она точно сумасшедшая.
2
Но против ветра не поплюешь. Хорошо - он будет зарабатывать здесь. Во имя науки. Наберет денег и заново построит "Трубу очищения".
Левушкин-Александров позвонил помощнику губернатора Касаткину, и тот немедленно приехал к нему в институт. Хотелось Алексею Александровичу рассказать, как его приглашали в ФСБ, но не стал этого делать. "Не верь, не бойся, не проси".
- Повторяю, вся информация будет только в нашем компьютере, - сказал Касаткин.
- Информасия, - ухмыльнулся Алексей Александрович.
- Что? А, Кунцев... - Гость был все же сообразительный и памятливый. Значит, и с Кунцевым разговаривал. Но, пардон, если бы ему, Алексею, не было доверия, разве бы Касаткин пришел к нему? Или у ФСБ свои игры? И кто знает, не под подозрением ли у них и сами нынешние власти? Но пусть уж лучше эти власти, которым хоть чем-то наука интересна. Чем те упыри в невидимых погонах.
Отдав конверт с кассетой и деньгами Левушкину-Александрову, Касаткин уныло кивнул и ушел. Не откладывая дела в долгий ящик, Алексей сунул кассету в видеоплеер.
На экране появился новый прокурор области, недавно присланный из Москвы! Значит, надо о нем покумекать?
Через неделю Алексей с изумлением узнал, что на работу в администрацию области также пригласили некую тетю Машу Онуфриеву, профессиональную плакальщицу из села Б. Батоги, - она уже, говорят, недавно довела народ до сочувственных слез, стоя возле губернатора, когда тот возлагал венок к памятнику, посвященному погибшим в Чечне землякам. Рыдала, стонала, пела молитвы как безумная...
Еще, по слухам, дали в местном Белом доме кабинет актеру Тушкину, смазливому, с ослепительной фальшивой улыбкой пареньку, который будет ездить и задавать из зала вопросы губернатору, представляясь независимым журналистом. Глупейшие вопросы. К тому же народ не любит смазливых. И Алексей вдруг с удивлением понял, что скучный Касаткин не такой простой человек.
И он принялся всерьез размышлять, глядя на движущихся и говорящих людей с кассеты, переданной ему Касаткиным. Свои соображения записывал в компьютер на работе, в папку "Сигма" - для конспирации.
Прошло недели две, первый блок информации он уже передал Касаткину и собирался звонить ему снова, как вдруг в лабораторию явилась угрюмого вида девица и подала серенький листочек.
"Т. Левушкину-Александрову А. А. Вам предлагается прибыть в Областную прокуратуру 27 апреля в 11.00. Кабинет No3". Повестка?! Опять?! Теперь прокуратура!
Алексея Александровича принял заместитель прокурора Чижиков Виталий Викторович, маленький, поистине чижик, с круглыми злыми глазками, невыгодное впечатление от которых он все пытался смягчить дерганой улыбкой тонких извилистых губ.
- Мы вас пригласили в связи со следующим. В средствах массовой информации появились некие комментарии относительно нашего нового прокурора области. И средства массовой информации ссылаются на вас.
- На меня?!
- Да, на вас. Фирма "Сигма" ваша?
- Какая "Сигма"? - Тут до него дошло. - Это не фирма... папка.
- Папка?
- Ну, не мамка же! - процедил Алексей Александрович. Интересно. Кто-то уже лазил в его компьютер? - Каждый человек имеет право забавляться за своим личным компьютером, хоть о президенте писать... Как говорили раньше, в стол. Я же на стены не наклеиваю свои мысли.
- А получается, наклеиваете. Вот мы содрали со стены нашей прокуратуры газету "Бирюльки". Можете почитать.
И Алексей прочел собственные строки о новом прокуроре: "Глаза узко поставлены, упорный, хитрый, любит делать каменное выражение лица, особенно когда растерян. Как расколоть его защитный панцирь? Юмор не проходит сразу насторожится. Только на официальном строгом языке, к какому он привык. Любая чушь на казенном сленге дойдет до него прямо, как наркотик в вену..."
- Вы отдаете себе отчет, что вы пишете?
- Я снова говорю, это все в стол... Мало ли о ком! Вот вчера об олигархе Березовском написал.
- О Березовском нас не интересует. Им занимается центр. А вот с этими намеками... про наркотики...
- Да это же сравнение!
- Понимаю. Есть статья, по которой мы сегодня же можем привлечь вас: клевета, оскорбление должностного лица...
- Да послушайте, господин Орлов!
- Я Чижиков! Не надо эти штучки! - Заместитель прокурора побагровел, и Алексей Александрович подумал, что зря все же задевает человека. Наверное, он не первый смеется над такой фамилией.
- Извините! - Алексей Александрович попытался заглянуть в бегающие глаза чиновника. - Если бы я сам, слышите, сам расклеивал по городу всякие измышления, то в этом был бы состав если не преступления, то явной глупости с моей стороны. Но этот текст кто-то из моего компьютера вынул! Не вы же их, так сказать, без санкции?..
- Я?! - Заместитель прокурора зло напрягся - с ним, видимо, редко кто так разговаривал.
- Я говорю, не вы же? По долгу службы? Я же только спрашиваю.
Чижиков побелел и медленно опустил кулачок на стол.
- Вы бы, Левушкин-Алексеев, поостереглись...
- Левушкин-Александров. Так что мы квиты.
- Престаньте! - прошипел заместитель прокурора. - Мы и не таких ломали.
- Ах, как жаль, не сунул в карман диктофон. Насчет "ломали" взял бы на память. - Алексей Александрович поднялся. - Я могу идти? - И направился к двери.
- Пропуск возьмите! - прорычал, вскакивая, Чижиков и сунул ему подписанную бумажку.
В лаборатории Алексей Александрович посидел молча минут десять, чтобы успокоиться, и подозвал Нехаева:
- Владимир Васильевич, только не обижайтесь, случайно, ну случайно... вы не смотрели что-нибудь у меня в компьютере?
Старший лаборант опешил.
- Д-да вы что?! Бе-белендеев про вас когда-то спрашивал, д-да, но чтобы...
- Кто-то лазил, - хмуро сказал Алексей Александрович. - Извините, хотел посоветоваться... Вы оставляли лабораторию незапертой?
- Так она д-днем всегда незапертая. Па-пастойте... - Нехаев повел пальцем перед собой, словно рисовал по морозному окну некие слова. - А ведь Боря Егоров заходил, спрашивал про какой-то отчет по БИОСу.
- Когда заходил?
- А вот позавчера, что ли. Или поза-поза...
Молчаливый вислоносый Боря Егоров если и лазил, то вряд ли шарил по всем файлам. Хотя кто знает... не дал ли ему задание Исидор, любимец наших местных телестудий? Рассядется, попыхивая трубкой, и вещает бархатным баском о том, что лично он остался в России, что она еще воспрянет, встанет с колен... хотя лично он всегда стоял бы на коленях перед нашими россиянками-красавицами! Такой у него юмор.
К вечеру явился Касаткин. Он уже видел публикацию в "Бирюльках" и слышал в связи с этим пространный комментарий на телеканале "Виктория". Там было и насчет нового начальника УВД. Говорят, генерал в бешенстве. Ему показались оскорбительными слова Левушкина-Александрова, что он, возможно, стыдится своего детства. Что уж у него такое там было, не хотелось и думать...
Выслушав Касаткина, Алексей Александрович рассказал в свою очередь о вызове в прокуратуру. И поделился подозрениями, что кто-то рылся если не в его компьютере, то в компьютере Касаткина.
- У нас этого быть не могло! - отрезал Касаткин. - Но коли так... давайте... Вы пишете в единственном экземпляре и отдаете мне. Можно на принтере, только в память не загоняйте. - И, вручив ученому конверт с деньгами, тихо сказал: - Геннадий Антонович хотел бы с вами встретиться, наш губернатор. Это его инициатива. Не возражаете?