Соловьев Антон. Воставший против Неба

   Рандис смотрел на сверкающие огни в небе. И в его душе не было того суеверного страха, который его посетил, когда он впервые услышал колдовскую песню Тильво. Может быть, там, среди этих холодных сверкающих огней, его душа когда-нибудь найдет свое последнее пристанище? Рандис также думал о том, что с него наконец-то сняли груз сомнений. И сделал это простой улыбчивый парень, который будет умирать и снова возрождаться, подобно огню в очаге.
   Меч Неба не чувствовал себя предателем дела Неба, потому что теперь знал его истинную природу. Да и вообще, что изменилось? Он ведь по-прежнему борется за порядок в этом мире. К тому же, если Тильво победит, то для тех, кто раньше служил Небу, тех же Мечей, будет очень много работы. Необходимо будет сдерживать народ, которому только дай повод, чтобы не работать, а бунтовать. Не исключено даже, что он станет одним из тех, кто будет стоять у истоков новой религии. Ведь он вместе с богом идет преображать этот мир. Рандис прекрасно понимал, что он тщеславен, но не считал это таким уж страшным пороком. Некоторыми людьми владели страсти и похуже. Еще Рандис подумал о том, что очень жаль, что он не родился богом. Тогда бы он мог странствовать по мирам, вершить судьбы целых народов. Ведь для такого человека, как он, один мир — это слишком мало. Но каждому свое место. Это Меч Неба твердо усвоил за свою жизнь. Размышляя, он не заметил, как Тильво перестал петь и играть на дайле и окружающий мир снова погрузился во тьму.
   — Ты симпатичный, Рандис, — хихикнула Лайла.
   — Будто ты меня хорошо рассмотрела при свете звезд и луны.
   — Не совсем, — ответила Лайла. — Тильво, давай поскорее вернемся в таверну, пока я снова не утратила способность видеть.
   — Пошли, — буркнул Тильво.
   Ему не очень понравилось излишнее внимание, которое Лайла оказывала Мечу Неба. Не то чтобы Тильво ревновал. Просто Лайла… Несмотря на то что она иногда очень здраво рассуждала, она все-таки оставалась ребенком. И Тильво не мог и даже не хотел видеть в ней женщину. Да, Лайла была очень симпатичной, даже можно сказать, что красивой. Не зря хозяин того злополучного замка положил на нее глаз. Но Тильво относился к ней, как к младшей сестре. И даже несмотря на то что они довольно часто засыпали вдвоем в поле под одним плащом, он не хотел близости с ней. Почему так происходит, Тильво никак не мог для себя понять. Может быть, в глубине души Тильво желал для Лайлы совсем иного будущего. Если у них все получится, то Лайла сможет видеть и перестанет быть калекой и тогда Тильво вернет ее родичам, и она выйдет замуж за какого- нибудь деревенского парня.
   Хотя он видел, что девушка явно симпатизировала ему, он не хотел пользоваться тем, что фактически был единственным мужчиной, с которым она могла общаться, будучи зрячей. Тильво не хотел лишать девушку права выбора.
   Нельзя сказать, что певец был всегда таким благородным. Нет. Если хорошенько поискать, то на острове были десятки соблазненных им девушек, и не исключено, что где-то даже подрастали его дети. Но к Лайле он испытывал какое-то странное благоговение и в то же время некое отторжение как к женщине.
   — Тильво, что ты отстал? Догоняй! — донеслось из темноты.
   Тильво прибавил шагу, догоняя Рандиса и Лайлу и вполуха слушая, как весело переговариваются между собой зрячая-слепая и бывший наемный убийца.

ГЛАВА XVI

   Гэлен проснулся. Лоб его был в поту, и он, часто дыша, сел на постели. Тот странный сон снова повторился. И вождь Верных подозревал, а быть может, даже и прозревал, что это как-то связано с последними событиями, произошедшими в округе.
   До этого ему тоже снились сны. Но это были самые обычные сновидения: картины из его жизни и лица его людей. Такие сны снятся каждому и являются отражением реальных событий. Но этот сон был особенным. Таких четких и ярких образов Гэлен во сне не видел. Никогда.
   Сначала он увидел свою крепость. К ее воротам приближался человек. Одет он был обычно, да и вообще ничем не отличался от любого другого пришельца из внешнего мира. Оружия при нем не было, только дайла. Он скинул ее с плеча, и тут же Небо начало темнеть. На нем появились такие зловещие краски, каких Гэлен не видел никогда в жизни. Но пришелец не обратил на это никакого внимания. Он присел на камень, взял в руки дайлу и стал играть. Затем пришелец запел, и язык, на котором он пел, был непонятен для Гэлена, хотя чудилось владыке горной крепости, что в нем заключена огромная сила, способная тягаться с самим Небом. И понял Гэлен, что пел пришелец на языке богов.
   И неожиданно певец стал преображаться. Одежды его стали ослепительно белыми, и сам он увеличился в размерах, превратившись из человека в могучего великана. Вместо дайлы в руках у него был сияющий серебром лук. Он наложил на тетиву золотую стрелу и пустил ее прямо в Небо. Через мгновение с Неба раздался душераздирающий стон, будто стрела попала в какого-то жуткого зверя. Стон оборвался, а после него Небо преобразилось. Это уже было не Небо. Это были небеса из древних легенд, передаваемых из поколения в поколение среди Верных. В вышине засветились сотни ярких разноцветных огней, и над крепостью встал серебристо-желтый круг.
   Гэлен любовался этой картиной, а сон все не кончался. Внезапно он почувствовал чье-то присутствие. Кто-то, как и он, смотрел в вышину на разноцветные огни. Но Гэлен никого не видел. Странный пришелец, стрелявший в Небо, исчез, и он видел только стены родной крепости и огни над нею. И тогда он услышал голос:
   — Время пришло, Гэлен! Для тебя и для всех Верных настало время доказать преданность ушедшим богам. Потому что боги вернулись, и они вступят в противоборство с Небом. Один из нас вскоре придет сюда. И вы должны сделать для него все, о чем бы он ни по просил.
   — Я сделаю так, — ответил Гэлен. — Мой народ помнит древнюю клятву, данную ушедшим богам. И мы ждем освобождения от власти Неба.
   — Освобождение близко. И души умерших Верных получат свободу, а над горами будут сиять звезды. Это говорю тебе я, светлый бог Одэнер.
   На этом сон заканчивался. И на утро после этого странного сна Гэлен по праву владыки крепости Арш-дэн-Хэлет, что на языке богов значило Обитель Верных, собрал Большой совет.
   Гэлен подробно рассказал о своем странном сне. Большинство туг же сошлось на мнении, что это был не сон, а откровение, посланное богами. Верные помнили из легенд своих предков, что имя одного из ушедших богов действительно было Одэнер. Тогда спросил Гэлен своих людей, что же им надлежит делать. Но на этот вопрос владыки Арш-дэн-Хэлет никто не мог вразумительно ответить. Одни полагали, что следует снарядить отряд воинов и встретить бога внизу. Другие полагали, что ждать его нужно именно в крепости и при этом усилить стражу на стенах и не позволять никому по кидать Обитель Верных. Второе мнение Гэлену показалось наиболее разумным, тем более во сне он видел, что чужестранец подошел к крепости сам, без всяких провожатых. На том и поре шили. Стражу на стенах крепости удвоили, а по ночам на стенах стали зажигать больше факелов. Вдруг бог придет ночью, кто его знает, обладают боги ночным зрением или нет. Во всяком случае, в легендах об этом ничего не говорилось.
   В тот же вечер внизу с горной дороги, ведущей к Обители Верных, дозорные увидали огни костров. Это донесение очень обеспокоило Гэлена. Хотя это вполне могли быть купцы, которые нередко приезжали к Верным для обмена. Во внешнем мире очень ценились шерстяные одеяла из овечьей шерсти, расшитые женщинами Верных, а также искусные поделки из камня, подобных которым на острове больше нигде не делали.
   Но купцы обычно приезжали в назначенное время, и сейчас их никто не ждал.
   «Быть может, это свита бога?» — решили некоторые из людей Гэлена. Но прошел день, настал вечер, внизу снова зажглись костры, а К воротом Арш-дэн-Хэлет никто так и не пришел.
   Тогда хозяин крепости и вождь Верных решил послать к незваным гостям человека, чтобы узнать, кто они такие и чего хотят. Было решено, что пойдет он к ним безоружным. Ведь пока еще никто не приходил со злыми намерениями в Арш-дэн-Хэлет. Даже Слуги Неба, являвшиеся к ним раз в несколько лет, лишь интересовались: верят ли обитатели в могущество Великого Неба. И обитатели Арш-дэн-Хэлет отвечали, что верят в могущество Неба. Довольные Слуги Неба возвращались во внешний мир.
   Врать не было в обычае у Верных. Да и правду отвечал народ Гэлена, ибо в величии Неба никто из Верных не сомневался, но верившие в ушедших богов никогда не поклонялись Небу, не возносили ему молитв и не приносили жертвы. Так что, не сказав ни слова лжи Слугам Неба, Верные продолжали жить спокойно и мирно, но в стороне от внешнего мира.
   В горной долине, вход в которую преграждал Арш-дэн-Хэлет, они сеяли пшеницу, выращивали овощи и пасли своих овец. И лишь в заповедный лес никто из них не заходил, как было велено их предкам.
   Человек, посланный к обосновавшимся внизу людям, не вернулся. Его ждали день и потом еще ночь, но он так и не пришел. Тогда было решено отправить еще одного. Вдруг первого посланца сразила болезнь. Да мало ли что могло еще случиться. Но и второй посланец не вернулся обратно. А внизу по-прежнему каждую ночь зажигались костры. И решено было не посылать больше никого во внешний мир и ждать прихода бога.
   Обо всем этом думал Гэлен, сидя на постели. Сон повторился, как бы подтверждая, что он и его люди приняли правильное решение. Им оставалось только сидеть в крепости и ждать прихода бога. А там будь что будет.
   Рядом мирно посапывала жена, за стеной во всю мощь храпел его наследник, будущий вождь Верных Гаррэт. Оставалось только ждать. Но мысли о том, кто были эти люди внизу, что им было надо и куда подевалось двое его людей, по-прежнему не давали покоя Гэлену. Он снова лег, закрыл глаза и попытался уснуть, но сон не желал смежить ему веки.
 
   Вечером, когда на Небе зажглись багровые краски, из дверей гостиницы «Бездонный бочонок эля» вышла странная троица: бродячий певец с дайлой на плече, молодая девушка, опирающаяся на посох, и человек средних лет при оружии. Выйдя из гостиницы, они неторопливо зашагали по кривым улочкам небольшого городка.
   — Это последний городок на нашем пути. Дальше уже начинаются предгорья, там никто не живет, — заговорил первым Рандис.
   — Значит, мы уже близко к цели, — Тильво посмотрел на Меча Неба.
   — Я думаю, что через неделю мы уже будем на месте. Надо только запастись припасами на дорогу и как следует отдохнуть.
   — Ты прав, Рандис. Думаю, что все будет хорошо.
   — Зря мы отказались от лошадей, — поморщился Меч Неба.
   — Да зачем они? Я не умею ездить верхом, Лайла тоже.
   — А разве у тебя не должны были сохраниться в памяти навыки верховой езды из твоей… — Рандис замялся, — жизни богом.
   — Может быть, — пожал плечами Тильво, — и сохранились. Только в горы лошадей все равно не возьмешь, а оставлять их жалко.
   — Тоже резон. Экий ты бережливый, Тильво. Однако там действительно на лошадях не проедешь.
   — Ты знаешь, как пройти к тому месту, о котором я тебе говорил? — удивленно спросил певец.
   — Мне ли не знать? Да я сам туда под видом обычного Слуги Неба ходил. Мы все хотели в их долину попасть, посмотреть, что там и как.
   — Ты мне об этом не говорил.
   — А ты и не спрашивал, — усмехнулся Рандис. — Очень нам было интересно знать, что внутри долины происходит.
   — Ну и как, узнали?
   — Да нет, — пожал плечами Рандис. — Сколько туда ни ходили, горцы нас дальше ворот своей крепости не пускали. А в долину эту горную можно только так попасть. Лезть напролом — это чистое самоубийство. Дорога, ведущая к их крепости, очень узкая, два человека едва разминутся. Перед крепостью небольшая площадка, там только человек десять поместиться сразу могут. А горцы луки повытаскивают да перебьют всех, если что. Стоит ли тратить силы ради какой-то долины в горах, где эти дикари овец своих пасут. Надеюсь, нас-то они пропустят?
   — Будь уверен, — ответил Тильво. — Они моего прихода уже много поколений ждут.
   — Значит, эти гады все-таки надули Слуг Неба. Сами-то говорили, что признают могущество Неба и боятся его.
   — Но это не мешает им верить в ушедших богов.
   — Ой, а как же я в горах? — в разговор вступила до этого молчавшая Лайла.
   — Не переживай, — ответил Рандис. — Тильво тебе зрение вернет. Там можно петь спокойно, никто не подслушает. И мы запрос… — Рандис остановился на полуслове и тронул Тильво за плечо: — Кажется, это по наши души.
   Из-за поворота показалось трое людей. Они встали, пере городив улицу, и молча смотрели на Тильво и его компанию.
   — Дай я с ними поговорю, — предложил Рандис. — Никакой грабитель, хоть сколько-нибудь дорожащий своей шкурой, не будет грабить Слугу Неба.
   — Попробуй, — буркнул Тильво.
   Певец пытался сосредоточиться. Он чувствовал, что это не обычные грабители. Видимо, пришло время повстречаться с той странной силой, о которой предупреждал Одэнер. А Рандис между тем начал переговоры с незнакомцами.
   — Эй, вы! — сделав шаг вперед, начал Меч Неба. Вы, ребята, неудачно выбрали себе жертву. Я Слуга Неба высокого ранга, и эти люди находятся под моей защитой. Пусть меня покарает Небо, если я лгу.
   Это была почти ритуальная фраза. Любой грабитель на острове знал, что связываться со Слугами Неба не стоит. За причинение вреда Слуге Неба по законам королевства полагалась смерть. Однако и за присвоение себе священного сана Слуги Неба тоже полагалась смерть, только медленная. Так что у бандитов были все основания поверить словам Рандиса и убраться восвояси. Но трое стояли на месте, не двигаясь и не произнеся ни единого слова.
   — Странно, — озадаченно произнес Рандис.
   — Это не разбойники, и они тебя не послушают, прошептал Тильво.
   — Что? — переспросил Рандис.
   И в этот же момент троица незнакомцев стала медленно приближаться. Их движения были удивительно плавными. Они будто бы не шли, а перетекали, как вода.
   — Лайла! Пой! — крикнул певец.
   Лайла, слышавшая разговор между Тильво и Рандисом, тут же запела. Но первые же звуки ее песни захлебнулись кашлем. Тильво уже знал, что это не случайно. Он чувствовал, как вместе с нападающими на них идет волна Силы. И эта Сила была слишком знакома певцу по его оставшейся в прошлом бессмертной жизни. Это была даже не Сила Неба. Нападавшие были Слугами Бездны, первородного хаоса, из которого и была создана Великая Игра бессмертных.
   Рандис вытащил меч и решительно шагнул вперед.
   — Назад, Рандис, ты будешь защищать Лайлу.
   — Но их трое! — крикнул Рандис.
   — Выполняй, что я сказал. — Тильво интуитивно понял, что только так сможет заставить Меча Неба послушать его.
   Нападавшие не торопились. Они, словно хищники, увидевшие беззащитную добычу, смаковали само действо. Они продолжали плавно скользить по улице, в руках заблестели мечи. И страшная, опустошающая волна Силы шла вместе с ними. По улице пронесся обжигающий ветер, и Тильво чувствовал, что враги готовят удар Силой. Где-то за спиной утробно кашляла Лайла.
   Тильво сделал несколько шагов навстречу, быстро взметнул вверх правую руку и начертал в воздухе знак. Этот знак был ровесником Великой Игры, и назывался он Руна Ключ или Руна Врат Бездны. В прошлой, казавшейся такой далекой жизни Тильво был Мастером Бездны, одним из четырех бессмертных, которые разрушали обреченные миры. И эта руна одновременно являлась ключом, который запирал незримые Врата, за которыми Творец повелел оставаться Бездне после того, как сотворил сущее.
   Тильво не знал, как подействует этот знак на местных Слуг Бездны, но предполагал, что он должен был лишить их Силы, и тогда бой пошел бы на обычных мечах. Словно наткнувшись на незримую преграду, слуги бездны остановились. Один из троих сделал какое-то еле уловимое глазом движение левой рукой. Снова подул обжигающий ветер, но он будто натолкнулся на невидимую стену и ринулся обратно. Мощным ударом троих швырнуло на землю. Их ударило собственной же Силой, отраженной от знака, начертанного Тильво.
   Прежде чем ринуться в атаку на Слуг Бездны, Тильво быстро обернулся назад, где оставались Рандис и Лайла. Мгновенного взгляда было достаточно, чтобы понять: дела их плохи. С противоположной стороны улицы надвигались двое. И Рандис уже стоял, обнажив меч и заслонив собою Лайлу.
   Воспользовавшись замешательством врагов, отброшенных волной Силы, Тильво развернулся к Рандису и еще раз начертал Руну Ключ. Тратить время на какую-то другую помощь у Тильво уже не было времени. Он лишил Слуг Бездны Силы, и теперь у Рандиса появился пусть маленький, но шанс.
   Тем временем Слуги Бездны стали подниматься с земли, а Тильво вызывал из самых глубин своей сущности боевую ярость. Ту самую, что так хорошо помогала ему до этого выживать в мире под Небом.
   Они кинулись все сразу, но в то же время каждый из нападавших не мешал другому, как это обычно бывает, когда несколько человек нападают на одного. Эти люди знали, как нужно нападать. Вернее, даже не так: эти люди знали, как нужно убивать.
   Все произошло в считанные мгновения. Тильво инстинктивно выделил самого слабого из нападавших. Несколько практически неуловимых для человеческого глаза движении, и вот поверженный враг хрипит в предсмертных муках на земле, а Тильво вовсю орудует вражеским мечом. Клинок Слуги Бездны в руках певца выписывал невероятные финты. Сыпались искры от столкновения с другими мечами.
   Его враги бились ожесточенно. Но их глаза были нечеловечески спокойными. Для них враг даже не был человеком. а всего лишь досадным препятствием на их пути. Такие враги были наиболее опасными, поскольку в битве их не отвлекали никакие эмоции.
   Но ни ловкость, ни умение Слуг Бездны все-таки не смогли сравниться с вековым опытом бессмертного. Еще один Слуга Бездны упал замертво. Тильво ожидал, что оставшийся в живых нападавший обратится в бегство. Но он по-прежнему продолжал неистово биться. И в его взгляде нельзя было прочесть ничего. Когда и он упал мертвым, сраженный точно в сердце, Тильво тут же поспешил на помощь Рандису.
   Он успел как раз вовремя. Один Слуга Бездны валялся убитым на земле, другой же наседал на Меча Неба, который, зажимая одной рукой рассеченное предплечье, отбивался из последних сил.
   — Рандис, назад! — крикнул Тильво, вступая в схватку.
   С этим Слугой Неба пришлось повозиться. Он оказался крепким орешком. Сражаясь с ним, Тильво не переставал удивляться тому, как Меч Неба вообще мог против него выстоять, хоть и знал, что Рандис был далеко не рядовым Мечом Неба.
   Сложность поединка заключалась еще и в том что Тильво хотелось лишь обезвредить противника, а потом допросить его. Но Слуга Бездны защищался настолько ожесточенно, что его можно было только убить.
   Наконец Тильво удалось ранить его в живот. Слуга Бездны выронил меч и, согнувшись пополам, тщетно пытался удержать вываливающиеся из живота внутренности.
   — Великая Мать еще покарает вас, — прохрипел он из последних сил и упал замертво.
   Когда все закончилось, Тильво стал искать взглядом Лайлу. Девушка сидела, сжавшись в комок и закрыв лицо руками.
   — С тобой все в порядке, Лайла? — склонился над ней Тильво. — Ты не ранена?
   — Все в порядке! — прошептала Лайла. — Только я не могу говорить громко, что-то случилось, когда я пыталась запеть. Словно кто-то ударил меня в горло.
   — Ничего. Все пройдет.
   — А где Рандис? — спросила Лайла.
   — Я здесь, — раздался сзади голос Меча Неба.
   На Рандиса было страшно смотреть. Он был весь в крови и шатался. Трудно было представить, каких колоссальных усилии давалось ему удержаться на ногах. Но и его силы были не беспредельными.
   — Я, кажется, умираю.
   На лице у Меча Неба появилось какой-то виноватое выражение. Он пошатнулся и упал.
   — Нет! Рандис! — прошептал Тильво. — Ты не можешь…
   — Тильво, скорее подведи меня к нему. Да скорее же.
   — Что ты можешь сделать, Лайла?
   — Тильво! — девушка нахмурилась. — Скорее! Еще мгновение, и будет поздно.
   Тильво послушался и подвел девушку к умирающему Мечу Неба. Она присела на корточки и стала водить руками над ним.
   — Разорви на нем рубаху! — не терпящим возражений тоном приказала Лайла.
   Тильво послушался. Рана действительно была очень глубокой, к тому же Меч Неба потерял много крови и уже был без сознания. Лайла начала водить руками над раной. При этом Тильво удивлялся тому, как девушка точно чувствует ее расположение.
   — Мне что-то мешает, Тильво, — озабоченно пробормотала Лайла.
   — Что? — недоуменно спросил певец.
   — Какая -то вещь.
   — Вещь? — удивился Тильво.
   Мгновенная догадка туг же пришла ему в голову, и он сорвал с шеи Меча Неба медальон.
   — Теперь лучше, — улыбнулась Лайла.
   Стало происходить что-то странное, и Тильво не сразу смог понять, что. Сначала в воздухе запахло цветами. Запах этот был настолько сильным, что перепутать его с каким-нибудь другим было просто невозможно. Откуда он мог появиться на городской улице, насквозь пропахшей помоями и крысами, было неясно.
   Затем Тильво послышались странные звуки. Будто бы где-то совсем далеко запели птицы, потом к этому звуку прибавился шелест листвы и журчание ручья.
   Тильво внимательно смотрел на Лайлу, стараясь внутренним взором бессмертного заметить что-нибудь необычное. И лишь на единственное мгновение он смог уловить что-то. Этому не было слов на языке людей, да и в языке бессмертных трудно было подобрать подходящие слова. Словно какая-то огромная непонятная Сила на миг промелькнула перед взглядом Тильво. Но это была не Сила света и не Сила тени. Что-то совсем другое, но в то же время очень знакомое. Но главное, что смог понять Тильво: эта Сила была враждебна Небу.
   Тильво смотрел, как Лайла водит руками над раной Рандиса, и на миг ему почудилось, что он видит вокруг рук девушки слабое зеленоватое свечение.
   — Все, Тильво!
   Голос Лайлы вырвал певца из омута размышлений. Мгновенно куда-то исчезли и странные запахи, и звуки.
   — Что все? — озадаченно спросил Тильво.
   — Посмотри, — предложила девушка. — Я-то не вижу.
   Тильво взглянул на рану и поразился. Ее просто-напросто не было. В место глубокой раны на теле Меча Неба был только еле заметный рубец.
   — Это ты сделала? — удивленно спросил Тильво. И опять не знаешь как?
   — Я снова почувствовала, что нужна моя помощь, и странная сила пробудилась во мне.
   — Ладно. Оставим это, — махнул рукой Тильво. Что с Рандисом?
   — А что со мной может быть? — Рандис открыл глаза и улыбнулся.
   — Как ты себя чувствуешь? — спросила Лайла.
   — Да вроде ничего. Хотя помнится мне, что еще совсем недавно я умирал. Это твоя работа, певец? Ты меня с Неба вытащил?
   — Благодари Лайлу, — буркнул Тильво.
   После боя у него было ужасное настроение. Он переволновался за Лайлу и, как это ни странно, за Рандиса. И теперь, когда уже все было позади, на него навалилась усталость и апатия.
   Между тем Рандис поднялся с земли и критически осмотрел себя.
   — Такое, пожалуй, и ренегатам не под силу. Человека буквально с Неба вернули.
   — Я же сказал, благодари Лайлу.
   Рандис наклонился к Лайле. Девушка по-прежнему сидела на земле. Ее лицо сразу выражало множество эмоций. Это была и тень страха, и радость от того, что она смогла спасти Меча Неба от смерти. Было еще что-то сродни тому, что Тильво почувствовал, когда Лайла лечила Рандиса.
   Между тем Меч Неба помог девушке подняться с земли. Затем он взял в свои, испачканные кровью руки хрупкую ладонь девушки и поднес к своим губам. Причем сделал он это так тонко и изящно, будто все это происходило на пиру, а не на грязной улице, усеянной трупами и залитой кровью.
   В полумраке было плохо видно, но Тильво готов был поклясться, что на щеках девушки проступил румянец. Ведь Рандис был первым, кто поцеловал ей руку. Что и говорить, Меч Неба разбирался в отношениях с женщинами не хуже, чем обращался с мечом.
   Спустя некоторое время Тильво, Рандис и Лайла сидели все в том же «Бездонном бочонке эля». Рандис кое-как отмылся от крови и надел запасную рубаху. Меч Неба выглядел довольным и даже пробовал шутить. Хотя юмор у него был сплошь черный и не всегда понятный остальным.
   — Может, все-таки выпьешь за свое второе рождение? — решил подколоть Тильво Рандиса, зная, что тот не пьет хмельных напитков.
   — В сложившейся ситуации хоть кто-то должен оставаться трезвым, — усмехнулся Рандис, отхлебнув из кружки так любимого им молока. — Я вообще предлагаю теперь спать по очереди.
   — Согласен, — кивнул головой Тильво. — Хотя у меня нет уверенности, что они сунутся к нам еще раз.
   — Будь уверен, — поморщился Рандис. — Тем более если один из них перед смертью упомянул Великую Мать.
   — Ты что-то про это знаешь? — насторожился Тильво. — Тебе уже приходилось с ними встречаться?
   — Мне нет, но я хорошо знаю историю Небесной обители.
   — Расскажи подробнее, — попросил Тильво.
   — Очень давно, еще при восьмом Сыне Неба, начала стремительно набирать силу секта так называемых Детей Великой Матери, которые считали себя последователями той Силы, которая якобы и породила Небо.
   — И как Сын Неба отреагировал на это?
   — Понятно как, — улыбнулся Рандис. — Согласно учению Ранде, Небо вечно и предвечно и никто его не порождал. Учение этой секты было ересью, которую следовало истребить. Но сделать это было не так-то просто. Как ты уже понял, секта эта была воинственной. Все ее члены в обязательном порядке проходили обучение владению оружием. Так что дело это было очень хлопотным, и довольно много Мечей Неба да и обычных Воинов Неба было убито сектантами.