Страница:
Но с противоположной от гор стороны никто не приближался. И Дети Великой Матери продолжали день за днем ждать врага. Теперь же случилось странное. Мать-предстательница не сомневалась, что спали абсолютно все, даже выставленная стража. И это могло означать только одно: враг прошел через их лагерь.
Мать-предстательница мысленно обратилась к Небу, воплощению в этом мире Бездны, с просьбой помочь. Она представила, как от нее к Небу тянется тонкая, почти незримая нить. Нить становится все длиннее и длиннее и с огромной скоростью уходит в вышину. Прошло совсем немного времени, и Мать-предстательница почувствовала, как незримая нить связала ее и Небо. И тогда в ее сознании с поразительной четкостью отразилась картина: ночь, яркие отсветы костров, замершие во сне люди и трое людей, пробирающихся через лагерь. В одном из них Мать-предстательница сразу же узнала врага, образ которого был явлен ей в откровении.
Старуха открыла глаза. Теперь ей все было ясно. Вернее, почти все. Враг применил Силу и с помощью нее погрузил весь лагерь в сон. Но как ему это удалось? Ведь вокруг лагеря были тщательно начертаны охранные знаки, да и Сила Бездны, жившая в душах ее Детей, тоже была начеку и почувствовала бы вмешательство врага. Как? Ответа не было.
— Вставайте, вставайте! — заверещала она на весь лагерь, вкладывая в свой голос Силу, так что он многократно усилился.
И лагерь тут же ожил от сонного оцепенения. Люди повыскакивали, словно ужаленные, с недоумением оглядываясь вокруг.
— Враг навел на нас колдовской морок и незамеченным прошел через лагерь, — надрываясь, кричала старуха. — Вооружайтесь, мы немедленно выступаем.
Сборы были недолгими. Не успели еще утренние краски Неба плавно перетечь в дневные, как Дети Великой Матери начали подъем. Путь был знакомым, поскольку несколько Детей по поручению Матери-предстательницы не один раз ходили к крепости и обратно и теперь шли впереди, ведя всех остальных.
Отряд шел очень быстро, не позволяя себе делать даже коротких передышек. Если бы было возможно, то они бы бежали. Но дорога и так была очень тяжелой.
Сама Мать-предстательница ехала на закорках у своих Детей, которые поочередно менялись. Такой бешеный темп ходьбы она в свои годы позволить себе не могла. Но тем не менее от других она постоянно требовала невозможного, крича и подгоняя их. Старуха чувствовала, что враг сейчас очень близок к своей цели, еще совсем немного, и будет поздно. Но вот посланные разведчики доложили, что за следующим поворотом крепость и горцы встречают врага во всеоружии. На стенах лучники.
Площадка перед крепостью была так мала, что на ней не смогли бы поместиться все Дети Великой Матери. К тому же у них не было никаких осадных орудий, а массивные ворота были наверняка заложены камнями. Мать-предстательница размышляла. Крепость можно было взять только с помощью Силы. Причем объединенной Силы всех Детей Великой Матери.
— Взяться за руки! — стал передаваться приказ по растянувшейся по узкой горной дороге цепочке людей.
— Сосредоточиться!
— Отдать всю свою Силу Матери-предстательнице.
Старуха чувствовала, как в нее постепенно вливается Сила всех Детей Великой Матери. И когда Мать-предстательница поняла, что Силы достаточно, она мысленно представил а огромных размеров кулак. Она занесла его для удара и направила в воображаемые ворота. Но когда кулак почти достиг цели он столкнулся с каким-то препятствием. В сознании Матери-предстательницы эта преграда почему-то отобразилась в виде ладони, на которой был начертан странный знак, которого она никогда прежде не видела. Кулак и раскрытая ладонь встретились. В реальном мире раздался оглушительный звук. Казалось, будто горы содрогнулись до самого основания. Сверху на головы Детям Великой Матери посыпалась каменная крошка, а Мать- предстательница скорчилась от боли. Боль на мгновение затмила все ее сознание, но, к счастью, быстро отпустила.
Безусловно, это было дело рук врага. С одной стороны, это добавляло лишних проблем, но с другой не могло не радовать. Беспечный враг вместо того, чтобы идти к своей цели, остался защищать крепость.
Решение нашлось очень быстро. Орден Детей Великой Матери был очень древним. Он существовал чуть ли не с самого начала небесной эпохи. И каждая Мать-предстательница передавала своей будущей преемнице все накопленные предыдущими поколениями знания. Нынешняя Мать-предстательница знала какой ценой им все-таки удалось сохранить последние остатки Детей Великой Матери, когда сам Сын Неба начал на них охоту.
— Олер, Каллет и Шамар, — крикнула старуха. Вам выпало великое счастье умереть за Мать Бездну. Очень скоро вы увидите ее. Достаньте ножи и перережьте себе вены на руках.
Мать-предстательница закрыла глаза. Она представила свои руки. По ее ладоням текла кровь. Кровь умирающих, добровольно уходящих в Бездну. С каждой ее каплей в Мать-предстательницу вливалась все новая и новая Сила. Сила, которая будет способна сокрушить незримый барьер, поставленный врагом. И снова в воображении старухи предстал огромный кулак. Но на этот раз он был окрашен кровью. И вновь на пути кулака встала ладонь с начертанным на нем непонятным знаком. Но когда кулак ударил в ладонь, то она, словно кувшин, опрокинутый на пол, стала разламываться на сотни маленьких осколков. А кулак двигался все дальше и дальше. Наконец он достиг ворот и со всей вложенной в него Силой ударил в них. В реальном мире прозвучал звук еще более оглушительный, чем в первый раз. Сверху снова посыпалась каменная крошка.
Вернувшийся разведчик доложил, что от ворот ничего не осталось. Сила, ударившая в них, словно могучий поток воды, смела со своего пути даже камни, которыми изнутри крепости были заложены ворота.
— Вперед! — закричала старуха.
Бой был долгим. Мать-предстательница рассчитывала взять крепость гораздо быстрее. Но горцы оборонялись очень грамотно, будто бы ими руководил не их вождь, а какой-нибудь начальник городской стражи крупного города. Если бы не быстрота и ловкость, с которыми могли двигаться Дети Великой Матери, а также умение на лету отбивать мечом стрелы, то им вообще никогда бы не добраться до пусть и сорванных с петель ворот. Каждый маленький клочок своей земли горцы защищали с яростным ожесточением, но все равно были обречены.
Старуха медленно шла по двору крепости, внимательно осматривая трупы врагов, которые снесли сюда отовсюду. Задерживая на мгновение взгляд на залитом кровью лице, Мать-предстательница подходила к следующему. «Нет. Тоже нет. Не он», — бормотала она себе под нос. И тут ее взгляд остановился на одном из мертвых врагов. Он был одет не как прочие. На нем была одежда, в которую одевались благородные господа. Что-то смутно знакомое было в этом мертвом лице, на котором застыло странное выражение. Мертвый улыбался. И тут Мать-предстательницу посетило озарение. Это был тот самый человек, который, точно вор, прокрался по их спящему лагерю вместе с ее главным врагом.
Подчиняясь странному наитию, Мать-предстательница наклонилась к убитому и рванула ворот забрызганной кровью рубахи. На шее у убитого что-то висело. Это оказался медальон. Очень простенький, даже не золотой. Но при виде его у старухи от удивления расширились глаза. Это был медальон Меча Неба. Что общего могло быть у врага Бездны и преданного пса Неба? Какая сила помогла соединить их вместе в походе к башне бессмертных? И что заставило Меча Неба отдать жизнь за врага той Силы, которой он верно служил? На эти вопросы у Матери — предстательницы не было ответа. Да и не нужны были они. Хотя теперь стало понятно, кто руководил обороной крепости и из-за кого погибло столько Детей Великой Матери.
— Мать- предстательница!
К ней подошел один из Детей. Одежда его почти полностью была забрызгана кровью, но сам он не был ранен.
— Что тебе?
— Алатар обнаружил на стенах странные знаки. Мы бы на них не обратили внимания. Мало ли что эти горцы намалюют. Но если на них пристально смотреть, то от них начинает веять враждебной Силой.
— Веди меня к ним.
Знаки были точь-в-точь похожи на тот, что был на незримой ладони, в которую ударялся кулак Силы. И от этих знаков действительно веяло чем-то враждебным. Если пристально смотреть на знак, то начинало казаться, что он высасывает из тебя силы. Мать-предстательница начинала понимать. Главного врага не было среди убитых. Он ушел, начертав защитные знаки и оставив командовать горцами Меча Неба.
Враг наверняка уже добрался до башни. Но Мать-предстательница не знала такого слова, как «поражение». Если надо, то она найдет врага и в башне, а для того, чтобы войти в нее, заставит всех Детей перерезать себе вены. Однако эту башню еще надо было найти.
— Приведите пленных, — приказала Мать-предстательница.
Брать пленных было не в обычае у Детей Великой Матери. Но, видимо, предчувствие того, что кто-то из местных все-таки может понадобиться, заставило ее отдать приказ о том, что двоих-троих врагов нужно взять живыми.
К Матери-предстательнице привели троих пленных горцев. Все они были изранены и еле стояли на ногах. Старуха смерила каждого из них пронзительным взглядом, но, к ее удивлению, горцы не опускали глаз, как это обычно делали ее Дети, когда она пристально смотрела на них. Один дикарь даже усмехнулся.
— Куда ушел человек, который недавно пришел в вашу крепость?
Горцы молчали.
— Повторяю вопрос, — вздохнув, произнесла Мать- предстательница. — Где тот человек, что недавно пришел к вам в крепость вместе с двумя спутниками?
— К нам приходил только бог со своими слугами. Людей мы дальше ворот крепости не пропускаем, наконец ответил тот, что улыбался.
— Ну и куда пошел бог?
— Не твое дело, старуха.
— Как раз мое. Из-за этого человека мы и были вынуждены напасть на вашу крепость.
— Значит, вы его враги. А враги бога — это наши враги.
— Очень хорошо. — Мать-предстательница улыбнулась. — Если вы не поможете мне его схватить, то я прикажу своим слугам убивать всех, кого мы встретим в долине.
— У тебя ничего не выйдет, — горец улыбнулся во весь рот, — они ушли под защиту заповедного леса, и там им ничего не грозит.
— Очень хорошо, — старуха тоже улыбнулась в ответ горцу. — Перережьте им глотки! — приказала Мать-предстательница Детям, которые охраняли пленников.
Глупых дикарей даже не пришлось пытать.. Они сами все с готовностью рассказали. Надо было лишь суметь повернуть беседу в нужное русло. Конечно, башня находится в том самом заповедном лесу. Найти его довольно просто, горная долина отлично просматривалась со стен крепости. На ней зеленело всего лишь одно большое пятно, это и был тот самый лес. Не было никаких сомнений, что башня именно там. Ведь добренький бессмертный наверняка повел туда женщин и детей горцев; потому что считал, что башня сможет их защитить в случае, если крепость падет.
— Собирайтесь! — начала отдавать распоряжения Мать-предстательница. — Мы выступаем прямо сейчас.
Детям. требовался отдых после битвы. Но о каком отдыхе может идти речь, когда враг в двух шагах от башни, если вообще уже не вошел в нее. Нужно было спешить. Мать-предстательница оглядела свой поредевший отряд. Люди в забрызганных кровью одеждах, уставшие и голодные. Но глаза полны решимости. Их не надо ни уговаривать, ни пугать. Они просто пойдут по первому слову своей Матери-предстательницы. Так их воспитали. Ведь они уже не люди, они Дети Бездны.
Отряд бежал по долине. Мать-предстательница снова сидела на закорках у одного из Детей и от нетерпения все время верещала: «Быстрее! Быстрее! Быстрее!» Во время бешеного бега по долине им не встретилось ни одного человека. Видимо, все, кто мог, ушли в этот проклятый лес.
На берегу небольшого озерца все-таки пришлось сделать остановку. Силы Детей хоть и были велики по сравнению с обычными человеческими, но все-таки не беспредельны. К тому же, возможно, им предстояло еще одно сражение. Дети пили воду, переводили дух. Потом снова начался бешеный бег по долине.
И вот Дети остановились около опушки леса. Конечно же, их врага и след давно простыл. Мать-предстательница стала внимательно разглядывать деревья, однако дальше опушки идти пока не решалась. Лес на первый взгляд был совершенно обычным. От легкого ветерка шелестели листья на ветвях, где-то в глубине густых крон перекликались птицы. Но что-то в этом лесу Матери-предстательнице определенно не нравилось, и она никак не могла понять, что именно. «Это все башня. Это она делает лес таким странным, — пыталась убедить себя Мать-предстательница. — К тому же деревья слишком старые. А старый лес всегда кажется мрачным и зловещим».
— Каковы будут твои приказания, Мать-предстательница? — обратился к ней один из Детей.
— Илмар, ты не чувствуешь в этом лесу чего-нибудь необычного? — спросила у подошедшего старуха.
— Лес как лес, — пожал плечами Илмар. — Только мрачный уж слишком.
— Мне он тоже не по душе, — задумчиво ответила старуха.
— Может быть, вышлем разведчиков? — предложил Илмар.
— Вот ты и пойдешь на разведку.
— Я? — Илмар вздрогнул.
— Ты, ты. И еще возьми Миркла. Пройдите в глубь леса, все хорошенько осмотрите и возвращайтесь.
Двое Детей ушли, а отряд получил вожделенный отдых. Однако Мать- предстательница тратить свое время на отдых не собиралась. Разведка разведкой, но неплохо было бы посмотреть на лес и внутренним зрением. Старуха закрыла глаза. Вновь тоненькая ниточка стремительно потянулась к Небу. Жаль, что способность видеть глазами Неба можно было использовать лишь относительно того места, где сейчас находишься. Иначе можно было бы все время следить за передвижениями врага. Но Бездна дает каждому по способностям, и надо довольствоваться тем, что есть. Воображаемая ниточка достигла Неба, и старуха стала смотреть.
На опушке леса стояли люди. Врага старуха узнала сразу. Это был высокий парень с дайлой на плече, рядом с ним стояла девушка. Враг о чем-то говорил с людьми, но слов старуха, к сожалению, услышать не могла. По всему было видно, что люди боялись войти в лес. Наконец, устав препираться с горцами, враг первым шагнул под лесной полог. Затем в лес вошла спутница врага. Люди, немного постояв на опушке, тоже стали один за другим входить в лес, каждый, прежде чем войти, низко кланялся. Мать-предстательница усмехнулась про себя. Дикари. Будто от того, поклонятся они лесу или нет, что-то будет зависеть. Все дело в башне, а не в каких-то обрядах и суевериях. Но вот все находившиеся на поляне люди исчезли в лесу. Что ж, даже если дикари смогли войти в лес, то и с ее отрядом ничего не случится.
— Мать-предстательница, мы вернулись! — отвлек старуху голос из реального мира.
— Ну что там? — спросила старуха, открыв глаза.
— Да ничего особенного, — пожал плечами Илмар. — Лес как лес, только мрачный слишком.
— Вы не встречали там людей?
— Нет, Мать. Никаких людей мы не видели. Мы дошли до самой чаши. Там, в глубине леса, есть озеро. Мы хотели подойти к нему поближе. Но какая-то странная Сила не пускала нас. Вроде хочется пройти, а ноги не идут.
— Все ясно. Где-то поблизости от этого озера и стоит башня. Подымайтесь, Дети! Илмар, веди всех к озеру.
Опасаться было особо нечего. Вместе с врагом в лес вошли лишь женщины и старики, а они вряд ли нападут на Детей Великой Матери. Но все равно Мать-предстательница приказала всем вынуть из ножен мечи и быть начеку. Ведомые Илмаром, они стали медленно продвигаться в лес. Пять шагов, десять, пятнадцать, двадцать. Вот и лесная опушка скрылась из виду. Мать-предстательница совсем было уверилась, что лес не таит в себе ничего опасного, как вдруг все вокруг наполнилось странными звуками. Сначала Матери-предстательнице отчетливо послышался совсем близко детский плач. «Может, В суматохе бегства в лесу потерялся кто-то из детей горцев?» — подумала она. Но едва это ей пришло на ум, как плач тут же оборвался и совсем из другого конца леса послышался смех. Этот смех очень не понравился старухе. Было в нем что-то зловещее, и казалось, будто смеющийся издевается именно над ней. Смех затих так же внезапно, как и плач, и его место заняли звуки свирели. Затем к свирели добавился ритмичный стук. Будто кто-то очень сильно стучит по дереву. Этому звуку стал вторить точно такой же, но совсем с другой стороны. Затем к ним присоединился третий неведомый барабанщик.
— Кто здесь? — крикнула Мать-предстательница.
— Здесь, здесь! — подражая эху, ответил мелодичный женский голос.
— Не прячьтесь!
— Прячьтесь, прячьтесь. — На этот раз эху подражал детский голосок.
Неожиданно за спиной Матери-предстательницы раздался душераздирающий крик. Но, обернувшись, старуха успела лишь заметить, как что-то очень огромное и лохматое схватило одного из Детей и словно тряпичную куклу разорвало пополам. Едва другие Дети кинулись на чудовище с обнаженными мечами, как это нечто с огромной быстротой взобралось на дерево и исчезло в густой кроне.
Первой мыслью Матери-предстательницы было поскорее уйти из леса, но она тут же подавила ее. Неужели Дети Матери Бездны испугались какой-то волосатой твари?
— Держаться как можно ближе друг к другу! Не расходиться! — скомандовала старуха.
— Расходиться, расходиться, — вновь передразнил Мать- предстательницу голос. На этот раз это был мужской бас.
— Бежать, бежать, — ответил ему откуда-то сверху детский голосок.
Но тут же все странные звуки стихли. Отряд Детей Великой Матери на мгновение остановился, оглушенный абсолютной тишиной. Даже птицы перестали петь.
— Не останавливаться, мы едем дальше, — крикнула Мать- предстательница.
— Бежать, бежать, — снова раздался откуда-то сверху голос ребенка.
— Вперед! Нас не испугаешь какими-то лесными тварями, — начала подбадривать Детей старуха.
И едва она произнесла это, как лес наполнился таким количеством одновременно звучащих голосов и звуков, что захотелось заткнуть чем-нибудь уши. И тут же со всех сторон на отряд набросились чудовища. Они спускались вниз по стволам деревьев, выбегали и вылетали из чащи и даже лезли из-под земли. Крылья, копыта, лапы, хвосты, рога — все смешалось, превратившись в огромное немыслимое существо. Дети Великой Матери сгрудились вокруг старухи и стали яростно защищаться. Мать-предстательница даже почувствовала, как кто-то из Детей пытается применить Силу. Но все было тщетно. Тварей было во много раз больше, чем Детей. И на месте убитого чудовища появлялось сразу несколько новых.
Старуха с ужасом смотрела, как один за другим падают ее Дети, брызжет кровь и летят в разные стороны оторванные конечности. Возле нее оставалось трое Детей, затем двое. И когда упал последний защитник, старуха закричала от страха, но ее крик тут же захлебнулся в крови.
ГЛАВА XX
Мать-предстательница мысленно обратилась к Небу, воплощению в этом мире Бездны, с просьбой помочь. Она представила, как от нее к Небу тянется тонкая, почти незримая нить. Нить становится все длиннее и длиннее и с огромной скоростью уходит в вышину. Прошло совсем немного времени, и Мать-предстательница почувствовала, как незримая нить связала ее и Небо. И тогда в ее сознании с поразительной четкостью отразилась картина: ночь, яркие отсветы костров, замершие во сне люди и трое людей, пробирающихся через лагерь. В одном из них Мать-предстательница сразу же узнала врага, образ которого был явлен ей в откровении.
Старуха открыла глаза. Теперь ей все было ясно. Вернее, почти все. Враг применил Силу и с помощью нее погрузил весь лагерь в сон. Но как ему это удалось? Ведь вокруг лагеря были тщательно начертаны охранные знаки, да и Сила Бездны, жившая в душах ее Детей, тоже была начеку и почувствовала бы вмешательство врага. Как? Ответа не было.
— Вставайте, вставайте! — заверещала она на весь лагерь, вкладывая в свой голос Силу, так что он многократно усилился.
И лагерь тут же ожил от сонного оцепенения. Люди повыскакивали, словно ужаленные, с недоумением оглядываясь вокруг.
— Враг навел на нас колдовской морок и незамеченным прошел через лагерь, — надрываясь, кричала старуха. — Вооружайтесь, мы немедленно выступаем.
Сборы были недолгими. Не успели еще утренние краски Неба плавно перетечь в дневные, как Дети Великой Матери начали подъем. Путь был знакомым, поскольку несколько Детей по поручению Матери-предстательницы не один раз ходили к крепости и обратно и теперь шли впереди, ведя всех остальных.
Отряд шел очень быстро, не позволяя себе делать даже коротких передышек. Если бы было возможно, то они бы бежали. Но дорога и так была очень тяжелой.
Сама Мать-предстательница ехала на закорках у своих Детей, которые поочередно менялись. Такой бешеный темп ходьбы она в свои годы позволить себе не могла. Но тем не менее от других она постоянно требовала невозможного, крича и подгоняя их. Старуха чувствовала, что враг сейчас очень близок к своей цели, еще совсем немного, и будет поздно. Но вот посланные разведчики доложили, что за следующим поворотом крепость и горцы встречают врага во всеоружии. На стенах лучники.
Площадка перед крепостью была так мала, что на ней не смогли бы поместиться все Дети Великой Матери. К тому же у них не было никаких осадных орудий, а массивные ворота были наверняка заложены камнями. Мать-предстательница размышляла. Крепость можно было взять только с помощью Силы. Причем объединенной Силы всех Детей Великой Матери.
— Взяться за руки! — стал передаваться приказ по растянувшейся по узкой горной дороге цепочке людей.
— Сосредоточиться!
— Отдать всю свою Силу Матери-предстательнице.
Старуха чувствовала, как в нее постепенно вливается Сила всех Детей Великой Матери. И когда Мать-предстательница поняла, что Силы достаточно, она мысленно представил а огромных размеров кулак. Она занесла его для удара и направила в воображаемые ворота. Но когда кулак почти достиг цели он столкнулся с каким-то препятствием. В сознании Матери-предстательницы эта преграда почему-то отобразилась в виде ладони, на которой был начертан странный знак, которого она никогда прежде не видела. Кулак и раскрытая ладонь встретились. В реальном мире раздался оглушительный звук. Казалось, будто горы содрогнулись до самого основания. Сверху на головы Детям Великой Матери посыпалась каменная крошка, а Мать- предстательница скорчилась от боли. Боль на мгновение затмила все ее сознание, но, к счастью, быстро отпустила.
Безусловно, это было дело рук врага. С одной стороны, это добавляло лишних проблем, но с другой не могло не радовать. Беспечный враг вместо того, чтобы идти к своей цели, остался защищать крепость.
Решение нашлось очень быстро. Орден Детей Великой Матери был очень древним. Он существовал чуть ли не с самого начала небесной эпохи. И каждая Мать-предстательница передавала своей будущей преемнице все накопленные предыдущими поколениями знания. Нынешняя Мать-предстательница знала какой ценой им все-таки удалось сохранить последние остатки Детей Великой Матери, когда сам Сын Неба начал на них охоту.
— Олер, Каллет и Шамар, — крикнула старуха. Вам выпало великое счастье умереть за Мать Бездну. Очень скоро вы увидите ее. Достаньте ножи и перережьте себе вены на руках.
Мать-предстательница закрыла глаза. Она представила свои руки. По ее ладоням текла кровь. Кровь умирающих, добровольно уходящих в Бездну. С каждой ее каплей в Мать-предстательницу вливалась все новая и новая Сила. Сила, которая будет способна сокрушить незримый барьер, поставленный врагом. И снова в воображении старухи предстал огромный кулак. Но на этот раз он был окрашен кровью. И вновь на пути кулака встала ладонь с начертанным на нем непонятным знаком. Но когда кулак ударил в ладонь, то она, словно кувшин, опрокинутый на пол, стала разламываться на сотни маленьких осколков. А кулак двигался все дальше и дальше. Наконец он достиг ворот и со всей вложенной в него Силой ударил в них. В реальном мире прозвучал звук еще более оглушительный, чем в первый раз. Сверху снова посыпалась каменная крошка.
Вернувшийся разведчик доложил, что от ворот ничего не осталось. Сила, ударившая в них, словно могучий поток воды, смела со своего пути даже камни, которыми изнутри крепости были заложены ворота.
— Вперед! — закричала старуха.
Бой был долгим. Мать-предстательница рассчитывала взять крепость гораздо быстрее. Но горцы оборонялись очень грамотно, будто бы ими руководил не их вождь, а какой-нибудь начальник городской стражи крупного города. Если бы не быстрота и ловкость, с которыми могли двигаться Дети Великой Матери, а также умение на лету отбивать мечом стрелы, то им вообще никогда бы не добраться до пусть и сорванных с петель ворот. Каждый маленький клочок своей земли горцы защищали с яростным ожесточением, но все равно были обречены.
Старуха медленно шла по двору крепости, внимательно осматривая трупы врагов, которые снесли сюда отовсюду. Задерживая на мгновение взгляд на залитом кровью лице, Мать-предстательница подходила к следующему. «Нет. Тоже нет. Не он», — бормотала она себе под нос. И тут ее взгляд остановился на одном из мертвых врагов. Он был одет не как прочие. На нем была одежда, в которую одевались благородные господа. Что-то смутно знакомое было в этом мертвом лице, на котором застыло странное выражение. Мертвый улыбался. И тут Мать-предстательницу посетило озарение. Это был тот самый человек, который, точно вор, прокрался по их спящему лагерю вместе с ее главным врагом.
Подчиняясь странному наитию, Мать-предстательница наклонилась к убитому и рванула ворот забрызганной кровью рубахи. На шее у убитого что-то висело. Это оказался медальон. Очень простенький, даже не золотой. Но при виде его у старухи от удивления расширились глаза. Это был медальон Меча Неба. Что общего могло быть у врага Бездны и преданного пса Неба? Какая сила помогла соединить их вместе в походе к башне бессмертных? И что заставило Меча Неба отдать жизнь за врага той Силы, которой он верно служил? На эти вопросы у Матери — предстательницы не было ответа. Да и не нужны были они. Хотя теперь стало понятно, кто руководил обороной крепости и из-за кого погибло столько Детей Великой Матери.
— Мать- предстательница!
К ней подошел один из Детей. Одежда его почти полностью была забрызгана кровью, но сам он не был ранен.
— Что тебе?
— Алатар обнаружил на стенах странные знаки. Мы бы на них не обратили внимания. Мало ли что эти горцы намалюют. Но если на них пристально смотреть, то от них начинает веять враждебной Силой.
— Веди меня к ним.
Знаки были точь-в-точь похожи на тот, что был на незримой ладони, в которую ударялся кулак Силы. И от этих знаков действительно веяло чем-то враждебным. Если пристально смотреть на знак, то начинало казаться, что он высасывает из тебя силы. Мать-предстательница начинала понимать. Главного врага не было среди убитых. Он ушел, начертав защитные знаки и оставив командовать горцами Меча Неба.
Враг наверняка уже добрался до башни. Но Мать-предстательница не знала такого слова, как «поражение». Если надо, то она найдет врага и в башне, а для того, чтобы войти в нее, заставит всех Детей перерезать себе вены. Однако эту башню еще надо было найти.
— Приведите пленных, — приказала Мать-предстательница.
Брать пленных было не в обычае у Детей Великой Матери. Но, видимо, предчувствие того, что кто-то из местных все-таки может понадобиться, заставило ее отдать приказ о том, что двоих-троих врагов нужно взять живыми.
К Матери-предстательнице привели троих пленных горцев. Все они были изранены и еле стояли на ногах. Старуха смерила каждого из них пронзительным взглядом, но, к ее удивлению, горцы не опускали глаз, как это обычно делали ее Дети, когда она пристально смотрела на них. Один дикарь даже усмехнулся.
— Куда ушел человек, который недавно пришел в вашу крепость?
Горцы молчали.
— Повторяю вопрос, — вздохнув, произнесла Мать- предстательница. — Где тот человек, что недавно пришел к вам в крепость вместе с двумя спутниками?
— К нам приходил только бог со своими слугами. Людей мы дальше ворот крепости не пропускаем, наконец ответил тот, что улыбался.
— Ну и куда пошел бог?
— Не твое дело, старуха.
— Как раз мое. Из-за этого человека мы и были вынуждены напасть на вашу крепость.
— Значит, вы его враги. А враги бога — это наши враги.
— Очень хорошо. — Мать-предстательница улыбнулась. — Если вы не поможете мне его схватить, то я прикажу своим слугам убивать всех, кого мы встретим в долине.
— У тебя ничего не выйдет, — горец улыбнулся во весь рот, — они ушли под защиту заповедного леса, и там им ничего не грозит.
— Очень хорошо, — старуха тоже улыбнулась в ответ горцу. — Перережьте им глотки! — приказала Мать-предстательница Детям, которые охраняли пленников.
Глупых дикарей даже не пришлось пытать.. Они сами все с готовностью рассказали. Надо было лишь суметь повернуть беседу в нужное русло. Конечно, башня находится в том самом заповедном лесу. Найти его довольно просто, горная долина отлично просматривалась со стен крепости. На ней зеленело всего лишь одно большое пятно, это и был тот самый лес. Не было никаких сомнений, что башня именно там. Ведь добренький бессмертный наверняка повел туда женщин и детей горцев; потому что считал, что башня сможет их защитить в случае, если крепость падет.
— Собирайтесь! — начала отдавать распоряжения Мать-предстательница. — Мы выступаем прямо сейчас.
Детям. требовался отдых после битвы. Но о каком отдыхе может идти речь, когда враг в двух шагах от башни, если вообще уже не вошел в нее. Нужно было спешить. Мать-предстательница оглядела свой поредевший отряд. Люди в забрызганных кровью одеждах, уставшие и голодные. Но глаза полны решимости. Их не надо ни уговаривать, ни пугать. Они просто пойдут по первому слову своей Матери-предстательницы. Так их воспитали. Ведь они уже не люди, они Дети Бездны.
Отряд бежал по долине. Мать-предстательница снова сидела на закорках у одного из Детей и от нетерпения все время верещала: «Быстрее! Быстрее! Быстрее!» Во время бешеного бега по долине им не встретилось ни одного человека. Видимо, все, кто мог, ушли в этот проклятый лес.
На берегу небольшого озерца все-таки пришлось сделать остановку. Силы Детей хоть и были велики по сравнению с обычными человеческими, но все-таки не беспредельны. К тому же, возможно, им предстояло еще одно сражение. Дети пили воду, переводили дух. Потом снова начался бешеный бег по долине.
И вот Дети остановились около опушки леса. Конечно же, их врага и след давно простыл. Мать-предстательница стала внимательно разглядывать деревья, однако дальше опушки идти пока не решалась. Лес на первый взгляд был совершенно обычным. От легкого ветерка шелестели листья на ветвях, где-то в глубине густых крон перекликались птицы. Но что-то в этом лесу Матери-предстательнице определенно не нравилось, и она никак не могла понять, что именно. «Это все башня. Это она делает лес таким странным, — пыталась убедить себя Мать-предстательница. — К тому же деревья слишком старые. А старый лес всегда кажется мрачным и зловещим».
— Каковы будут твои приказания, Мать-предстательница? — обратился к ней один из Детей.
— Илмар, ты не чувствуешь в этом лесу чего-нибудь необычного? — спросила у подошедшего старуха.
— Лес как лес, — пожал плечами Илмар. — Только мрачный уж слишком.
— Мне он тоже не по душе, — задумчиво ответила старуха.
— Может быть, вышлем разведчиков? — предложил Илмар.
— Вот ты и пойдешь на разведку.
— Я? — Илмар вздрогнул.
— Ты, ты. И еще возьми Миркла. Пройдите в глубь леса, все хорошенько осмотрите и возвращайтесь.
Двое Детей ушли, а отряд получил вожделенный отдых. Однако Мать- предстательница тратить свое время на отдых не собиралась. Разведка разведкой, но неплохо было бы посмотреть на лес и внутренним зрением. Старуха закрыла глаза. Вновь тоненькая ниточка стремительно потянулась к Небу. Жаль, что способность видеть глазами Неба можно было использовать лишь относительно того места, где сейчас находишься. Иначе можно было бы все время следить за передвижениями врага. Но Бездна дает каждому по способностям, и надо довольствоваться тем, что есть. Воображаемая ниточка достигла Неба, и старуха стала смотреть.
На опушке леса стояли люди. Врага старуха узнала сразу. Это был высокий парень с дайлой на плече, рядом с ним стояла девушка. Враг о чем-то говорил с людьми, но слов старуха, к сожалению, услышать не могла. По всему было видно, что люди боялись войти в лес. Наконец, устав препираться с горцами, враг первым шагнул под лесной полог. Затем в лес вошла спутница врага. Люди, немного постояв на опушке, тоже стали один за другим входить в лес, каждый, прежде чем войти, низко кланялся. Мать-предстательница усмехнулась про себя. Дикари. Будто от того, поклонятся они лесу или нет, что-то будет зависеть. Все дело в башне, а не в каких-то обрядах и суевериях. Но вот все находившиеся на поляне люди исчезли в лесу. Что ж, даже если дикари смогли войти в лес, то и с ее отрядом ничего не случится.
— Мать-предстательница, мы вернулись! — отвлек старуху голос из реального мира.
— Ну что там? — спросила старуха, открыв глаза.
— Да ничего особенного, — пожал плечами Илмар. — Лес как лес, только мрачный слишком.
— Вы не встречали там людей?
— Нет, Мать. Никаких людей мы не видели. Мы дошли до самой чаши. Там, в глубине леса, есть озеро. Мы хотели подойти к нему поближе. Но какая-то странная Сила не пускала нас. Вроде хочется пройти, а ноги не идут.
— Все ясно. Где-то поблизости от этого озера и стоит башня. Подымайтесь, Дети! Илмар, веди всех к озеру.
Опасаться было особо нечего. Вместе с врагом в лес вошли лишь женщины и старики, а они вряд ли нападут на Детей Великой Матери. Но все равно Мать-предстательница приказала всем вынуть из ножен мечи и быть начеку. Ведомые Илмаром, они стали медленно продвигаться в лес. Пять шагов, десять, пятнадцать, двадцать. Вот и лесная опушка скрылась из виду. Мать-предстательница совсем было уверилась, что лес не таит в себе ничего опасного, как вдруг все вокруг наполнилось странными звуками. Сначала Матери-предстательнице отчетливо послышался совсем близко детский плач. «Может, В суматохе бегства в лесу потерялся кто-то из детей горцев?» — подумала она. Но едва это ей пришло на ум, как плач тут же оборвался и совсем из другого конца леса послышался смех. Этот смех очень не понравился старухе. Было в нем что-то зловещее, и казалось, будто смеющийся издевается именно над ней. Смех затих так же внезапно, как и плач, и его место заняли звуки свирели. Затем к свирели добавился ритмичный стук. Будто кто-то очень сильно стучит по дереву. Этому звуку стал вторить точно такой же, но совсем с другой стороны. Затем к ним присоединился третий неведомый барабанщик.
— Кто здесь? — крикнула Мать-предстательница.
— Здесь, здесь! — подражая эху, ответил мелодичный женский голос.
— Не прячьтесь!
— Прячьтесь, прячьтесь. — На этот раз эху подражал детский голосок.
Неожиданно за спиной Матери-предстательницы раздался душераздирающий крик. Но, обернувшись, старуха успела лишь заметить, как что-то очень огромное и лохматое схватило одного из Детей и словно тряпичную куклу разорвало пополам. Едва другие Дети кинулись на чудовище с обнаженными мечами, как это нечто с огромной быстротой взобралось на дерево и исчезло в густой кроне.
Первой мыслью Матери-предстательницы было поскорее уйти из леса, но она тут же подавила ее. Неужели Дети Матери Бездны испугались какой-то волосатой твари?
— Держаться как можно ближе друг к другу! Не расходиться! — скомандовала старуха.
— Расходиться, расходиться, — вновь передразнил Мать- предстательницу голос. На этот раз это был мужской бас.
— Бежать, бежать, — ответил ему откуда-то сверху детский голосок.
Но тут же все странные звуки стихли. Отряд Детей Великой Матери на мгновение остановился, оглушенный абсолютной тишиной. Даже птицы перестали петь.
— Не останавливаться, мы едем дальше, — крикнула Мать- предстательница.
— Бежать, бежать, — снова раздался откуда-то сверху голос ребенка.
— Вперед! Нас не испугаешь какими-то лесными тварями, — начала подбадривать Детей старуха.
И едва она произнесла это, как лес наполнился таким количеством одновременно звучащих голосов и звуков, что захотелось заткнуть чем-нибудь уши. И тут же со всех сторон на отряд набросились чудовища. Они спускались вниз по стволам деревьев, выбегали и вылетали из чащи и даже лезли из-под земли. Крылья, копыта, лапы, хвосты, рога — все смешалось, превратившись в огромное немыслимое существо. Дети Великой Матери сгрудились вокруг старухи и стали яростно защищаться. Мать-предстательница даже почувствовала, как кто-то из Детей пытается применить Силу. Но все было тщетно. Тварей было во много раз больше, чем Детей. И на месте убитого чудовища появлялось сразу несколько новых.
Старуха с ужасом смотрела, как один за другим падают ее Дети, брызжет кровь и летят в разные стороны оторванные конечности. Возле нее оставалось трое Детей, затем двое. И когда упал последний защитник, старуха закричала от страха, но ее крик тут же захлебнулся в крови.
ГЛАВА XX
Тильво шел по лесу в сопровождении двух духов. Один из них был в облике мужчины огромного роста с оленьей головой на плечах, а другой был похож на человека лишь отдаленно. Этот дух тоже был очень высокого роста, с ног до головы его тело покрывала густая бурая шерсть. Вместо двух верхних конечностей у него росло целых четыре. Конечности оканчивались шестипалыми ладонями.
— Скоро еще? — спросил Тильво.
— Сейчас, бессмертный, — отозвался заросший шерстью дух. — Они даже углубиться в лес как следует не успели.
— Вы точно уверены, что никто не спасся?
— Точно, — отозвался дух с оленьей головой.
Несмотря на мощное телосложение, у духа был тонкий детский голосок.
— Мы их чувствуем, — продолжил он. — Это уже не люди. На вид так, обычные смертные. А в душе пустота.
— Точно, — отозвался мохнатый дух. — Все. Пришли.
Перед глазами Тильво предстала страшная картина, и он в который раз похвалил себя за то, что не взял с собой Лайлу, которая рвалась посмотреть на мертвых врагов. Впрочем, и привыкшим к довольно примитивной и грубой жизни горцам тоже не стоило смотреть на это.
Небольшой участок леса был полностью залит кровью. Ноги, руки и головы валялись вперемешку так, что было не разобрать, какая конечность кому принадлежит. Из разорванных туловищ торчали наружу кишки. Тильво сделал шаг и на что-то наступил. Это оказался глаз с прилипшим к нему куском окровавленной кожи. У певца закружилась голова, и он почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он взялся рукой за ствол дерева и начал глубоко дышать.
— А можно было их просто убить? — спросил Тильво, когда ему стало немного лучше.
— Эти — порождения Неба, которые лишили духов их домов. Мы бы совсем погибли, если бы однажды кто-то из нас не наткнулся на эту долину и башню. Сегодня духи были отомщены. И их ярость была сильна.
— Но все-таки. — Тильво поморщился и сплюнул подступившую к горлу желчь.
— Мы сделали это как могли, — ответил лохматый дух.
— Лучше бы вы пришли на помощь защитникам крепости.
— Мы не могли. — Тильво показалось, что лохматый дух огорчился. — Сотни лет мы бок о бок жили с людьми, помнящими наших прежних бессмертных хозяев. И мы были рады прийти к ним на помощь. Но Небо за последнее время стало слишком сильным. Нам нельзя далеко отходить от башни. Иначе мы тут же истаем.
— Но мы же отомстили за смертных? — спросил дух с оленьей головой.
— Думаю, что тем, кто попал на Небо, уже все равно, — вздохнул Тильво. — Остается надеяться на то, что они пробудут там не очень долго.
Тильво вдруг вспомнил последний разговор с Рандисом и их какое-то неправильное, скомканное прощание. Он назвал его другом. Но был ли ему на самом деле другом недавний враг, который на его глазах убил двух людей, которые были ни в чем не виноваты? Самому себе было в этом трудно признаться. Если бы об этом его спросила Лайла, то он, наверное, сказал бы «да», потому что врать девушке было бесполезно.
Но самое поразительное заключалось не в том, что враг, желавший его смерти, сделался другом. Нет. Просто Рандис очень сильно напоминал ему Мастера Бездны. Того, кем Тильво был до того, как принял путь людей. Да, теперь в это сложно поверить. И никто из знающих ныне Тильво не мог бы даже себе вообразить, что он с холодным равнодушием отправлял на смерть целые армии, пусть и ради победы света в Великой Игре бессмертных. А что будет с ним дальше? В следующей жизни он может стать кем угодно. Ведь на это будет влиять и то, в какой семье он снова родится, и множество других причин. Одно Тильво знал точно: он не застынет в едином неизменном миропонимании, в котором пребывал, будучи бессмертным. Он будет меняться. И это одновременно пугало и манило его вперед.
— О чем думаешь, бессмертный? — спросил лохматый дух.
— Тебе не понять, сотворенный, — ответил Тильво. — Надеюсь, вы уберете все это?
— Уберем, — ответил дух с оленьей головой.
— Вот что, — начал Тильво. — Пусть кто-нибудь из вас выведет из леса людей. Только про ведите их так, чтобы они не увидели этой кучи мяса. Затем возвращайтесь обратно к озеру. Я буду всех вас ждать.
— Хорошо, мы будем рады говорить с тобой и с хозяйкой.
«Вот еще одна загадка», — подумал певец. Если в нем духи, даже несмотря на то, что он был в человеческой плоти, сразу же признали бессмертного, то Лайлу по неясной для Тильво причине они называли хозяйкой. Когда Тильво спросил у Лайлы, что это значит, девушка лишь улыбнулась. Сами же духи толком не могли объяснить, что они вкладывают в слово «хозяйка». Хозяйка — и все тут. Хотя в душу Тильво закралось подозрение, что духи намеренно что-то умалчивали. И это было вдвойне странно. Потому что у духов, сотворенных бессмертными, не должно быть от него никаких секретов. Впрочем, Тильво не был одним из создателей этого мира, и, возможно, причина была именно в этом.
— Да, — спохватился Тильво, когда он и оба духа подошли к озеру. — Вы уж не обижайтесь, но определите в проводники для людей кого-нибудь менее страшного с точки зрения смертных. Там же все-таки дети.
— Что значит страшного? — возмутился лохматый дух.
— Я хотел сказать, более похожего обликом на смертного.
— А! Теперь понятно, — усмехнулся четырехрукий дух. — Ладно, найдем кого-нибудь.
Тильво вышел к лесному озеру. На него снова нахлынули воспоминания о том, как возле точно такого же озера он повстречал Одэнера. И эта встреча изменила всю его жизнь. Может быть, именно поэтому певец и не хотел пока входить в башню, хотя чувствовал, что сделать это он может в любой момент. Тысячелетняя память подсказывала ему, как надо обращаться с такими сооружениями.
У озера Тильво ждали люди. Женщины, дети, старики. Все те, кто остался от племени Верных. Они еще не знали о том, что Слуги Бездны пришли в долину, а значит, их крепость пала и все ее защитники убиты. Впереди всех стоял Гэррет, теперь уже полноправный вождь Верных. Он выжидающе посмотрел на певца. И Тильво решил, что этим людям нужно все сказать прямо, без обиняков и пафосного вступления.
— Верные! — начал Тильво. — Ваша крепость пала, и все ваши братья и отцы погибли. Боги теперь в долгу перед вами.
Люди молчали, погрузившись в странное оцепенение. Они никогда не видели войны. Они упражнялись с оружием, зная лишь по рассказам старших, что им можно убивать. Это была часть их культуры, их жизни. Спокойной и размеренной. Тихой, как и их благословенная долина, затерянная в горах.
Тильво ждал, что на него обрушатся упреки: «Это ты во всем виноват! Пока тебя не было, все у нас было хорошо. И почему, если ты бог, то не защитил нас?». Но люди молчали. И певцу вдруг подумалось, что эти люди не просто не хотят это ему говорить. Нет! Им просто не пришло бы в голову, что такое можно сказать богу, которого они так долго ждали. Другим людям они бы могли показаться фанатиками, а их ожидание возвращения на землю бессмертных — безумной верой, которую каждый рожденный в горах впитывал в себя вместе с молоком матери. Но они не были фанатиками, они были Верными.
— Скоро еще? — спросил Тильво.
— Сейчас, бессмертный, — отозвался заросший шерстью дух. — Они даже углубиться в лес как следует не успели.
— Вы точно уверены, что никто не спасся?
— Точно, — отозвался дух с оленьей головой.
Несмотря на мощное телосложение, у духа был тонкий детский голосок.
— Мы их чувствуем, — продолжил он. — Это уже не люди. На вид так, обычные смертные. А в душе пустота.
— Точно, — отозвался мохнатый дух. — Все. Пришли.
Перед глазами Тильво предстала страшная картина, и он в который раз похвалил себя за то, что не взял с собой Лайлу, которая рвалась посмотреть на мертвых врагов. Впрочем, и привыкшим к довольно примитивной и грубой жизни горцам тоже не стоило смотреть на это.
Небольшой участок леса был полностью залит кровью. Ноги, руки и головы валялись вперемешку так, что было не разобрать, какая конечность кому принадлежит. Из разорванных туловищ торчали наружу кишки. Тильво сделал шаг и на что-то наступил. Это оказался глаз с прилипшим к нему куском окровавленной кожи. У певца закружилась голова, и он почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он взялся рукой за ствол дерева и начал глубоко дышать.
— А можно было их просто убить? — спросил Тильво, когда ему стало немного лучше.
— Эти — порождения Неба, которые лишили духов их домов. Мы бы совсем погибли, если бы однажды кто-то из нас не наткнулся на эту долину и башню. Сегодня духи были отомщены. И их ярость была сильна.
— Но все-таки. — Тильво поморщился и сплюнул подступившую к горлу желчь.
— Мы сделали это как могли, — ответил лохматый дух.
— Лучше бы вы пришли на помощь защитникам крепости.
— Мы не могли. — Тильво показалось, что лохматый дух огорчился. — Сотни лет мы бок о бок жили с людьми, помнящими наших прежних бессмертных хозяев. И мы были рады прийти к ним на помощь. Но Небо за последнее время стало слишком сильным. Нам нельзя далеко отходить от башни. Иначе мы тут же истаем.
— Но мы же отомстили за смертных? — спросил дух с оленьей головой.
— Думаю, что тем, кто попал на Небо, уже все равно, — вздохнул Тильво. — Остается надеяться на то, что они пробудут там не очень долго.
Тильво вдруг вспомнил последний разговор с Рандисом и их какое-то неправильное, скомканное прощание. Он назвал его другом. Но был ли ему на самом деле другом недавний враг, который на его глазах убил двух людей, которые были ни в чем не виноваты? Самому себе было в этом трудно признаться. Если бы об этом его спросила Лайла, то он, наверное, сказал бы «да», потому что врать девушке было бесполезно.
Но самое поразительное заключалось не в том, что враг, желавший его смерти, сделался другом. Нет. Просто Рандис очень сильно напоминал ему Мастера Бездны. Того, кем Тильво был до того, как принял путь людей. Да, теперь в это сложно поверить. И никто из знающих ныне Тильво не мог бы даже себе вообразить, что он с холодным равнодушием отправлял на смерть целые армии, пусть и ради победы света в Великой Игре бессмертных. А что будет с ним дальше? В следующей жизни он может стать кем угодно. Ведь на это будет влиять и то, в какой семье он снова родится, и множество других причин. Одно Тильво знал точно: он не застынет в едином неизменном миропонимании, в котором пребывал, будучи бессмертным. Он будет меняться. И это одновременно пугало и манило его вперед.
— О чем думаешь, бессмертный? — спросил лохматый дух.
— Тебе не понять, сотворенный, — ответил Тильво. — Надеюсь, вы уберете все это?
— Уберем, — ответил дух с оленьей головой.
— Вот что, — начал Тильво. — Пусть кто-нибудь из вас выведет из леса людей. Только про ведите их так, чтобы они не увидели этой кучи мяса. Затем возвращайтесь обратно к озеру. Я буду всех вас ждать.
— Хорошо, мы будем рады говорить с тобой и с хозяйкой.
«Вот еще одна загадка», — подумал певец. Если в нем духи, даже несмотря на то, что он был в человеческой плоти, сразу же признали бессмертного, то Лайлу по неясной для Тильво причине они называли хозяйкой. Когда Тильво спросил у Лайлы, что это значит, девушка лишь улыбнулась. Сами же духи толком не могли объяснить, что они вкладывают в слово «хозяйка». Хозяйка — и все тут. Хотя в душу Тильво закралось подозрение, что духи намеренно что-то умалчивали. И это было вдвойне странно. Потому что у духов, сотворенных бессмертными, не должно быть от него никаких секретов. Впрочем, Тильво не был одним из создателей этого мира, и, возможно, причина была именно в этом.
— Да, — спохватился Тильво, когда он и оба духа подошли к озеру. — Вы уж не обижайтесь, но определите в проводники для людей кого-нибудь менее страшного с точки зрения смертных. Там же все-таки дети.
— Что значит страшного? — возмутился лохматый дух.
— Я хотел сказать, более похожего обликом на смертного.
— А! Теперь понятно, — усмехнулся четырехрукий дух. — Ладно, найдем кого-нибудь.
Тильво вышел к лесному озеру. На него снова нахлынули воспоминания о том, как возле точно такого же озера он повстречал Одэнера. И эта встреча изменила всю его жизнь. Может быть, именно поэтому певец и не хотел пока входить в башню, хотя чувствовал, что сделать это он может в любой момент. Тысячелетняя память подсказывала ему, как надо обращаться с такими сооружениями.
У озера Тильво ждали люди. Женщины, дети, старики. Все те, кто остался от племени Верных. Они еще не знали о том, что Слуги Бездны пришли в долину, а значит, их крепость пала и все ее защитники убиты. Впереди всех стоял Гэррет, теперь уже полноправный вождь Верных. Он выжидающе посмотрел на певца. И Тильво решил, что этим людям нужно все сказать прямо, без обиняков и пафосного вступления.
— Верные! — начал Тильво. — Ваша крепость пала, и все ваши братья и отцы погибли. Боги теперь в долгу перед вами.
Люди молчали, погрузившись в странное оцепенение. Они никогда не видели войны. Они упражнялись с оружием, зная лишь по рассказам старших, что им можно убивать. Это была часть их культуры, их жизни. Спокойной и размеренной. Тихой, как и их благословенная долина, затерянная в горах.
Тильво ждал, что на него обрушатся упреки: «Это ты во всем виноват! Пока тебя не было, все у нас было хорошо. И почему, если ты бог, то не защитил нас?». Но люди молчали. И певцу вдруг подумалось, что эти люди не просто не хотят это ему говорить. Нет! Им просто не пришло бы в голову, что такое можно сказать богу, которого они так долго ждали. Другим людям они бы могли показаться фанатиками, а их ожидание возвращения на землю бессмертных — безумной верой, которую каждый рожденный в горах впитывал в себя вместе с молоком матери. Но они не были фанатиками, они были Верными.