Страница:
6. Брак Иоанна на греческой царевне и следствия этого брака. Кроме ссор с братьями Иоанна сильно беспокоила смута, происходившая в собственном его семействе. Иоанн в первый раз был женат на Марии Борисовне, дочери великого князя тверского, которая умерла в 1467 году. От этого брака Иоанн имел сына Иоанна, которого он, по примеру отца, назвал великим князем, так что грамоты писались от имени двоих великих князей, двоих Иоаннов.
Но не прошло еще двух лет от смерти Марии, как началось сватовство великого князя на царевне греческой. После взятия Константинополя турками брат убитого на стенах его императора Константина, Фома Палеолог, нашел с семейством убежище в Риме; после него осталось здесь двое сыновей и дочь Софья, которую папа Павел II и предложил в супружество московскому великому князю, без сомнения желая воспользоваться случаем завязать сношения с Москвою и утвердить здесь свою власть посредством Софьи. Предложение было принято; в 1472 году Софья приехала в Москву и обвенчалась с великим князем.
Кардинал, приехавший с нею, завел спор с митрополитом о необходимости для русской Церкви соединиться с Римом, но не мог переспорить русского книжника Никиту Поповича, которого выставил против него митрополит; и Софья не думала благоприятствовать видам папы, ее деятельность была обращена на другое.
Племяннице греческого императора не нравилось, что муж ее, великий князь московский, не имел еще вполне царственного положения, был окружен боярами, которые не забыли еще недавней старины, когда они при малейшем неудовольствии могли отъехать от одного князя к другому, был окружен князьями, которые хорошо помнили, что они одного происхождения с великим князем и очень недавно были еще князьями владетельными. Эти князья и бояре заметили, что после брака на Софье Иоанн переменил с ними обращение, окружил себя небывалым прежде величием, заставил их держаться в почтительном от него отдалении, стал взыскателен и строг, отчего и получил прозвание Грозного. Князья и бояре приписали такую перемену Софье и сильно ее невзлюбили. Эта нелюбовь особенно обнаружилась, когда возник вопрос о престолонаследии.
В 1490 году умер Иоанн Молодой, старший сын великого князя, он был уже женат на Елене, дочери господаря молдавского Стефана, и оставил малолетнего сына Димитрия. Но у старого великого князя Иоанна был сын от Софьи, Василий, и вот рождался вопрос: кому наследовать великое княжение, сыну или внуку?
Враждебные Софье вельможи стали на сторону Елены и сына ее Димитрия, и сначала им удалось одержать победу:
Василий, обвиненный в заговоре против отца, был посажен под стражу; приверженцы его, люди все незнатные, казнены; великий князь удалился и от жены, которую стал подозревать в злых умыслах, и торжественно венчал внука Димитрия на великое княжение. Но торжество врагов Софьи было непродолжительно:
она успела опять сблизиться с мужем, и следствием было, что страшная опала постигла две самые знатные фамилии, особенно близкие к великому князю и потому более других враждебные Софье,- князей Патрикеевых, литовских выходцев, потомков Гедимина, и родственников их, князей Ряполовских-Стародубских, потомков Всеволода III: Ряполовскому отрубили голову, Патрикеевых, отца и сына, постригли в монахи. После этого великий князь стал обнаруживать нерасположение ко внуку Димитрию, сблизился с сыном Василием, объявил его сначала великим князем Новгорода и Пскова, а потом посадил под стражу Димитрия и мать его Елену, а Василия провозгласил великим князем и самодержцем всея Руси.
7. Спадение татарского ига. Кроме влияния на дела внутренние Софья Фоминична, как говорят, требовала от мужа, чтоб он перестал быть татарским данником. Татарское царство в это время делилось на три независимые орды Золотую, Казанскую и Крымскую. Хан Золотой Орды Ахмат не был доволен Иоанном за то, что тот не ехал к нему с поклоном и не удовлетворял его требованиям относительно дани; притом же польский король Казимир, не имея средств прямо бороться с Иоанном, подстрекал Ахмата, чтоб тот нападал на Московское государство и таким образом отвлекал внимание Иоанна от запада на восток.
Ахмат в 1472 году напал на московские границы со стороны Оки и, сжегши Алексин, удалился назад. В 1480 году, услыхавши о восстании братьев великого князя и сговорившись с Казимиром литовским действовать заодно, Ахмат опять напал на московские владения, теперь уже со стороны реки Угры, и обнаруживал намерение идти далее, к самой Москве; Иоанн, сам крайне осторожный и уговариваемый двумя приближенными вельможами, Ощерою и Мамоном, опасался дать битву хану и хотел удалиться в северные области. Оставя войско на берегу Оки, он приехал в Москву, где был встречен сильным негодованием народа; митрополит и особенно ростовский архиепископ Вассиан уговорили Иоанна без боязни встретить Ахмата и дать ему битву. "Зачем боишься смерти? - говорил ему Вассиан,- ведь ты не бессмертен; а без року нет смерти ни человеку, ни птице, ни зверю; дай мне, старику, войско в руки: увидишь, уклоню ли я лицо свое пред татарами!"
Иоанн поехал опять к войску и завел переговоры с ханом; в это время получил он грамоту от Вассиана, который опять в сильных выражениях увещевал его не слушаться людей, советующих избегать битвы. Иоанн прервал переговоры, а между тем наступила осень, река Угра стала, и таким образом открывалась возможность татарам переправиться на другой берег; Иоанн велел своему войску отступать к Боровску, обещая дать битву татарам в окрестностях этого города; войско не отступало, а бежало, пораженное страхом, но татары не преследовали его, ибо начались лютые морозы, которые отняли у плохо одетых татар всякую возможность идти далее на север, где еще они должны были сражаться с войском московским. 16 ноября Ахмат ушел назад в степи, где в начале 1481 года был настигнут врасплох и убит Иваком, ханом Тюменской Орды.
8. Союз Москвы с Крымом. Таким образом, последний грозный для Москвы хан Золотой Орды погиб от одного из потомков Чингисхановых; после Ахмата остались сыновья, которым также суждено было погибнуть от татарского оружия. Еще в княжение Василия Темного стала известна Крымская Орда, составленная Едигеем из улусов черноморских, но сыновья Едигеевы погибли в усобицах, и родоначальником крымских ханов был Ази-Гярей, от которого все его потомки назывались Гйреями. Сын Ази-Гйреев, Менгли-Гирей, по причине жестокой наследственной вражды с ханами Золотой Орды почел полезным для себя сблизиться с великим князем московским, чтоб вместе действовать против общих врагов; в случае изгнания от этих врагов Менгли-Гйрей выговорил себе убежище у московского государя, который охотно принимал к себе татарских ханов для увеличения своего войска. Менгли-Гирей должен был готовить себе убежище на всякий случай и потому еще, что в 1475 году Крым был завоеван турками; Менгли-Гирей остался ханом, но в качестве подручника султанова и боялся, что в Константинополе могут когда-нибудь сменить его. Вражда Ахматовых сыновей с Менгли-Гйреем продолжалась, и московские войска ходили на помощь крымским; в 1502 г. Менгли-Гирей напал на последнего Ахматова сына, Шиг-Ахмета, и нанес его Орде тяжелый, окончательный удар; Шиг-Ахмет убежал в Польшу и там умер в темнице. Так окончилось существование Золотой Орды.
9. Подчинение Казани и завоевание Перми. Незадолго перед тем потеряла свою независимость и Орда Казанская. С начала своего княжения Иоанн все воевал с Казанью, несколько раз высылал против нее большое войско, которое, однако, возвращалось без значительных успехов; так шли дела до самой смерти хана Ибрагима, когда начались усобицы в Казани между двумя сыновьями его, Алегамом и Магмет-Аминем. Магмет-Аминь приехал в Москву, назвал Иоанна отцом себе и просил у него войска на старшего брата; это войско отправилось в 1487 году, осадило Алегама в Казани, и тот принужден был сдаться; на его место был посажен Магмет-Аминь как подручник великого князя московского. Иоанн распространил свою власть и на отдаленном северо-востоке, в странах, лежащих по обе стороны Уральских гор: в 1472 г. покорена Пермь; потом московские воеводы совершили несколько удачных походов за Уральские горы, в югорскую землю; русские суда явились на Иртыше и на Оби; дикие вогуличи принуждены были отказаться от нападений на русские области.
10. Войны с Литвою и Ливониею. Но важнее были дела на западе, где московский великий князь впервые после тяжелых времен Витовтовых начинает наступательное движение и высказывает мысль, что все западные русские волости должны принадлежать ему как потомку св. Владимира, а не князьям литовским.
Не имея средств вести открытой войны с Москвою, король Казимир в сношениях своих с Новгородом и Ордой обнаруживал явную вражду к Иоанну и этим заставлял последнего принимать свои меры, искать союзников против Литвы: так, отправляя послов своих в Крым, он обыкновенно наказывал им стараться, чтоб Менгли-Гирей не заключал мира с Казимиром. Повод к неприязненным столкновениям между Литвою и Москвою подавали мелкие пограничные князья, большею частью потомки черниговских, из которых одни находились в зависимости от Москвы, другие - от Литвы; продолжая старые родовые усобицы, они беспрестанно ссорились между собою, переходили из литовского подданства в московское; так поступали князья Воротынские, белевские.
Казимир жаловался, но войны не было до самой смерти его, случившейся в 1492 году; Польша и Литва разделились между его сыновьями: Яну Альбрехту досталась Польша, Александру - Литва. Иоанн немедленно послал воевод своих на Литву, настоял, чтоб и Менгли-Гирей послал туда же своих татар. Литве было трудно отбиваться от Иоанна и от Менгли-Гйрея вместе; вельможи ее стали думать о мире с Москвою и, чтобы склонить Иоанна к уступкам, решили предложить ему брачный союз одной из дочерей его с великим князем Александром.
Иоанн отвечал, что не хочет слышать о сватовстве до заключения мира, а для этого Литва должна уступить ему все его приобретения, которые увеличивались все более и более, ибо князья не переставали переходить из литовского подданства в московское с своими отчинами и воеводы Иоанновы не переставали забирать города Александровы; наконец литовский князь прислал в Москву великих послов и заключил мир на всей воле Иоанновой; город Вязьма, князья новосильские, одоевские, воротынские и белевские отошли к Москве с вотчинами; в договорной грамоте московский князь был написан государем всея Руси: Иоанн первый начал употреблять этот титул во внешних сношениях, что очень не нравилось великим князьям литовским и королям польским, имевшим за собою много русских владений.
В 1495 году Александр женился на Елене, дочери Иоанновой, причем дал тестю обещание не принуждать жены к принятию римско-католического исповедания; Иоанн требовал также, чтоб Александр устроил для Елены домовую православную церковь в самом дворце, но Александр не хотел исполнять этого требования, также перестал называть тестя государем всея Руси и не хотел, чтоб при Елене оставались московские бояре. Все это повело к размолвке между тестем и зятем, а возобновившийся переход князей из литовского подданства в московское повел к открытой войне: так, перешел князь Бельский на том основании, что православные терпят в Литве большую нужду от католиков; за Бельским перешли с богатыми волостями князья, до сих пор бывшие заклятыми врагами великого князя московского, а именно князь Василий Иванович, внук Шемяки, и сын приятеля Шемякина, Ивана Андреевича можайского, князь Семен Иванович; Шемячич поддался с своими волостями - Рыльском и Новгородом Северским, князь Семен поддался с Черниговом, Стародубом, Гомелем, Любечем; поддались и другие князья, менее значительные,- все по причине гонения за веру. Иоанн послал объявить Александру, что принял в службу можайского с Шемячичем, и в то же время послал складную грамоту, или объявление войны.
Война началась счастливо для Москвы. 14 июля 1500 года московское войско под начальством князя Даниила Щени встретилось у Дорогобужа, на речке Ведроше, с литовским войском, которое было под начальством гетмана князя Константина Острожского; благодаря тайной засаде, решившей дело, московские воеводы одержали решительную победу: гетман князь Острожский и другие литовские воеводы попались в плен; за ведрошскою победою следовала победа под Мстиславлем, где литовцы потеряли также много людей. После этого война продолжалась еще несколько лет; в ней принял участие ливонский магистр Вальтер фон Плеттенберг, который благодаря своей артиллерии разбил псковское и московское войско под Изборском, но потом русские отметили ему сильным поражением под Телмедом; в третьем сражении, на берегах озера Смолина, немцы, несмотря на малочисленность свою сравнительно с русскими, бились отчаянно, устояли на месте, и Плеттенберг со славою отступил к своим границам, но со славою бесполезною, ибо орден не мог бороться с Московским государством даже в союзе с Польшею и Литвою.
Александр литовский, сделавшийся по смерти брата, Яна Альбрехта, и королем польским, должен был просить мира у тестя; при посредничестве венгерского посла заключено было перемирие на шесть лет - от 25 марта 1503 до 25 марта 1509 года; Александр уступил тестю земли всех князей, поддавшихся Москве,- стародубского, Шемячича и других. В то же время заключено было перемирие и с Ливонским орденом.
11. Отношения Москвы к другим государствам европейским. Кроме Литвы и Ливонского ордена на западе в Иоанново княжение велась еще война с Швециею в союзе с королем датским в 1496 году; война эта велась с переменным счастьем и кончилась, когда союзник московский, король датский, стал и королем шведским. В угоду тому же союзнику своему, королю датскому, врагу Ганзы, Иоанн велел схватить в Новгороде всех немецких купцов, отнять у них товары, гостиные дворы, божницу; этим был нанесен сильный удар торговле Новгорода и его благосостоянию. Кроме Дании при Иоанне начались сношения с австрийским домом, Венециею и Турциею; сношения с императором Фридрихом и сыном его Максимилианом кончились ничем по недостатку общих интересов; в Венецию Иоанн отправлял послов для вызова нужных ему мастеров; с султанами сносился для того, чтоб доставить русским купцам больше удобств в турецких владениях.
12. Кончина и завещание Иоанна III. Счастливый во все продолжение жизни своей, Иоанн перед смертью был огорчен печальною вестию, что подручник его, хан казанский Магмет-Аминь, свергнул это подручничество; Иоанн не мог наказать изменника: он умер 27 октября 1505 года на 67 году от рождения, пережив вторую жену свою, знаменитую Софью, двумя годами. В завещании своем Иоанн поделил волости между пятью сыновьями: Василием, Юрием, Димитрием, Симеоном и Андреем, но старшему Василию дал 66 городов, и притом самых значительных, тогда как всем остальным четверым сыновьям вместе дал только 30 городов; право чеканить монету получил только один великий князь. Наконец, Иоанн III в своей духовной окончательно решает вопрос о выморочных уделах.
"Если кто-нибудь из сыновей моих,- говорит он,- умрет, не оставив ни сына, ни внука, то удел его весь идет сыну моему Василию, а меньшие братья в этот удел не вступаются". Чтоб утвердить новый порядок престолонаследия, Иоанн при жизни своей заставил сыновей своих Василия и Юрия заключить договор, по которому Юрий обязался в случае смерти Василия не искать великого княжения под сыном его.
13. Внутренняя деятельность Иоанна III: вызов иностранных мастеров.
Прекращение дани, или выхода, в Орду, приобретение обширных и богатых земель, внутреннее спокойствие, благоприятствовавшее мирным промыслам и торговле,- все это увеличивало доходы Иоанна не в пример пред его предшественниками, и это увеличение доходов дало ему средства окружить себя царскою пышностью и украсить свою столицу Москву, до тех пор бедный город, наполненный почти исключительно небольшими и незатейливыми деревянными избами. Главным украшением города считался соборный храм, но Москва не могла похвастаться и своим Успенским собором, который, будучи построен при Калите, уже так обветшал, что своды тронулись, а потому должно было подпирать здание толстыми деревянными столпами. В 1472 году эту ветхую церковь разрушили, начали строить новую, но когда стали сводить своды, то здание рухнуло. Великий князь послал в Италию искать искусного архитектора, и привезли из Венеции Аристотеля Фиораванти, болонского уроженца, который согласился ехать в Москву за десять рублей в месяц жалованья. В 1475 году начал Аристотель свои работы и в 1479 кончил построение Успенского собора, и до сих пор существующего. Кроме Успенского собора другими мастерами были построены соборы Архангельский и Благовещенский, каменный дворец великокняжеский, несколько красивых башен; митрополит и богатые люди строили себе также каменные дома, и таким образом Москва, т. е. собственно Кремль, приняла другой вид. Отправляя послов своих к иностранным дворам европейским, Иоанн наказывал им добывать мастеров: рудника, который руду знает золотую и серебряную, да другого мастера, который умеет от земли отделить золото и серебро; добывать также мастера хитрого, который бы умел к городам приступать, да другого мастера, который бы умел из пушек стрелять, да каменщика, который бы умел палаты ставить, да серебряного мастера, который бы умел большие сосуды делать и кубки, да чеканить бы умел и писать на сосудах; да лекаря доброго, который бы умел лечить внутренние болезни и раны. Судьба иностранных лекарей была незавидна в это время в Москве:
одного умертвили за то, что не вылечил сына великокняжеского Иоанна Молодого; другого - за то, что не вылечил одного татарского князька.
14. Издание Судебника. В 1497 г. дьяку Владимиру Гусеву поручено было составить судебный устав, или Судебник. Здесь прежде всего определено, кто и как должен судить. Судья (боярин или сын боярский) не может судить один; при нем должны быть дворский, староста и лучшие люди; судьи, их тиуны и люди не должны брать посула (взятки). За двукратное воровство, разбой, душегубство, ябедничество, святотатство, похищение людей, подмет, зажигательство назначена смертная казнь. О наследстве определено так: если человек умрет без духовного завещания и не будет у него сына, то все имение и земля идут дочери, а не будет дочери, то наследует ближайший родственник.
15. Дела церковные. Русская Церковь во время Иоанна 1ГГ боролась с опасною ересью жидовствующих. Эта ересь, отвергавшая таинство Св. Троицы, божество Иисуса Христа, необходимость воплощения, почитания угодников Божиих, икон, монашества, явилась в Киеве в половине XV века, а может быть, и ранее.
Глава или член общества киевских еретиков жид Схария приехал из Киева в Новгород вместе с князем Михаилом Олельковичем и насадил здесь ересь. Первыми учениками Схарии были два священника, Дионисий и Алексей, наружное благочестие которых обратило на них внимание народа и содействовало быстрому распространению ереси; еретики отличались ученостью, имели книги, каких не было у православного духовенства, которое потому сначала и не могло успешно бороться с еретиками.
Слава благочестивой жизни и мудрости двоих главных еретиков новгородских - Дионисия и Алексея достигла до того, что обратила на них внимание великого князя, когда он приехал в Новгород в 1480 году, и оба они взяты были в Москву; здесь они скоро распространили свое учение и между людьми знатными; в числе принявших это учение были симоновский архимандрит Зосима, дьяк Федор Курицын, известный своею грамотностью и способностями; наконец, невестка великого князя Елена, мать наследника престола. Когда новгородский архиепископ Геннадий открыл ересь в Новгороде и начал преследовать там еретиков, то они бежали в Москву, где жили без всякого стеснения. Видя такое послабление еретикам в Москве, Геннадий призвал на помощь Иосифа, игумена и основателя Волоколамского монастыря.
Иосиф Санин, сын московского служилого человека, еще до двадцатилетнего возраста успел испытать свои силы в безмолвном иночестве, а потом поступил в монастырь Пафнутия Боровского. Избранный по смерти Пафнутия в игумены Боровского монастыря, Иосиф уже не был доволен его уставом и хотел ввести строжайший; когда братия не согласилась на это, то Иосиф оставил Пафнутиев монастырь и основал собственный в лесах волоколамских с самым строгим общежительным уставом. Такого-то человека, неутомимого в подвигах, строгого к себе и другим, способного неуклонно стремиться к своей цели, несмотря ни на какие препятствия, вызвал Геннадий на борьбу с ересью, которая усиливалась все более и более. В 1489 году был посвящен в митрополиты тайный соумышленник еретиков симоновский архимандрит Зосима; по свидетельству Иосифа Волоцкого, в домах, на дорогах, на рынке все иноки и миряне - с сомнением рассуждали о вере, основываясь на словах еретиков; Иосиф писал против них обличительные слова, собрание которых известно под именем Просветителя, требовал, чтоб архиереи отказались от всякого сообщения с митрополитом Зосимою; последний принужден был отречься от митрополии; но ересь не ослабевала, потому что находила себе подпору в самом дворце, в великой княгине Елене, на стороне которой были самые могущественные вельможи. Действуя против еретиков, следовательно, против Елены, Иосиф, естественно, должен был стать на сторону Софьи и ее сына, торжество которых над Еленою и ее приверженцами необходимо давало торжество православным над еретиками. Иосиф нашел доступ к великому князю и убедил его принять строгие решительные меры против еретиков:
в конце 1504 года созван был собор, следствием которого было то, что главные из еретиков были сожжены, другие разосланы в заточение. Впрочем, удар, нанесенный ереси собором 1504 года, хотя был силен, однако не был окончательным, как увидим впоследствии.
Кроме борьбы против ереси жидовствующих Иосиф Волоцкий участвовал еще в решении важного вопроса о том, следует ли монастырям владеть населенными имениями. Вопрос этот становился все важнее и важнее, потому что служилые, или ратные, люди, которых число правительство старалось увеличивать, получали свое содержание от населенных земель, от наследственных (отчин) и жалуемых государем во временное владение (поместий); государю нужно было, чтоб таких земель, которые он мог раздавать в поместья, было как можно больше в его распоряжении; вместе с тем государю нужно было, чтоб служилые люди не уменьшали своих отчин, не уменьшали, таким образом, и средств к существованию и службе, а ратные люди уменьшали их, потому что имели обычай раздавать часть своих земель на помин души по монастырям. Вопрос о том, следует ли монастырям владеть селами, был поднят на соборе знаменитым отшельником Нилом Сорским (так названным по обители его на реке Соре, в 15 верстах от Кириллова Белозерского монастыря). Нил требовал, чтоб монахи жили по пустыням и кормились своими трудами; он смотрел на монастыри как на общества людей, отрекшихся от мира и потому не могущих заниматься ничем мирским. Нила поддерживали пустынники белозерские, но Иосиф Волоцкий смотрел на монастырь как на общество, из которого должны выходить правители церковные. "Если у монастырей сел не будет,- говорил Иосиф,- то как честному и благородному человеку постричься?
Если не будет честных старцев, то откуда взять архиереев?" Мнение Иосифа Волоцкого превозмогло на соборе, и великий князь оставил дело, но вопрос не затих, как увидим после.
Кроме этих дел русская Церковь занималась при Иоанне III мерами для исправления нравственности духовенства и для просвещения его; новгородский архиепископ Геннадий, узнавши по опыту во время появления ереси жидовствующих, как необходимо просвещение для поддержания православия, поднял вопрос о необходимости училищ для духовенства.
ГЛАВА XXVI
КНЯЖЕНИЕ ВАСИЛИЯ ИОАННОВИЧА
1. Отношения Василия к боярам и дело о разводе. Мы познакомились с Василием Иоанновичем в то время, когда он вступил в борьбу за престол с племянником своим Димитрием. Мы видели, что во время этой борьбы вельможи стояли на стороне Димитрия, на стороне же Василия и его матери Софьи стояли люди незначительные по происхождению и сану, дети боярские и дьяки; видели также, что на стороне Василия стоял знаменитый противник жидовствующих Иосиф Волоцкий. Василий восторжествовал; противная ему сторона, лишенная вождей своих, Патрикеевых и Ряполовских, не могла по смерти Иоанна III обнаружить никакого движения против Василия в пользу Димитрия, и этот несчастный князь умер в тесном заключении в 1509 году. С торжеством Василия, разумеется, должны были восторжествовать люди, бывшие ему преданными во время жизни отца его; взявши престол с бою против сильных врагов, против вельмож, Василий не мог питать к ним расположения, должен был смотреть на них враждебно, удаляться от них; если вельможи жаловались и на Иоанна III, что он переменил обращение с ними, и приписывали перемену эту внушениям великой княгини Софьи, то еще больше стали жаловаться на сына Софьи: по их отзывам, при Иоанне III было им еще легко, Иоанн III еще советовался с ними и позволял противоречить себе, но Василий не допускал противоречий и решал дела без бояр у себя в комнате, с своими приближенными людьми, которыми были дворецкий Шигона Поджогин да человек пять дьяков, хотя по форме дела были отдаваемы на обсуждение совета из бояр, или, как тогда называли, думы. Таким образом, Василий, по словам одного умного и наблюдательного иностранца, Г?рберштейна, кончил то, что начато было отцом его, и властью своею над подданными превосходил всех монархов в целом свете, имел неограниченную власть над жизнью, имуществом людей светских и духовных; из советников его, бояр, никто не смел противоречить или противиться его приказанию.
Но не прошло еще двух лет от смерти Марии, как началось сватовство великого князя на царевне греческой. После взятия Константинополя турками брат убитого на стенах его императора Константина, Фома Палеолог, нашел с семейством убежище в Риме; после него осталось здесь двое сыновей и дочь Софья, которую папа Павел II и предложил в супружество московскому великому князю, без сомнения желая воспользоваться случаем завязать сношения с Москвою и утвердить здесь свою власть посредством Софьи. Предложение было принято; в 1472 году Софья приехала в Москву и обвенчалась с великим князем.
Кардинал, приехавший с нею, завел спор с митрополитом о необходимости для русской Церкви соединиться с Римом, но не мог переспорить русского книжника Никиту Поповича, которого выставил против него митрополит; и Софья не думала благоприятствовать видам папы, ее деятельность была обращена на другое.
Племяннице греческого императора не нравилось, что муж ее, великий князь московский, не имел еще вполне царственного положения, был окружен боярами, которые не забыли еще недавней старины, когда они при малейшем неудовольствии могли отъехать от одного князя к другому, был окружен князьями, которые хорошо помнили, что они одного происхождения с великим князем и очень недавно были еще князьями владетельными. Эти князья и бояре заметили, что после брака на Софье Иоанн переменил с ними обращение, окружил себя небывалым прежде величием, заставил их держаться в почтительном от него отдалении, стал взыскателен и строг, отчего и получил прозвание Грозного. Князья и бояре приписали такую перемену Софье и сильно ее невзлюбили. Эта нелюбовь особенно обнаружилась, когда возник вопрос о престолонаследии.
В 1490 году умер Иоанн Молодой, старший сын великого князя, он был уже женат на Елене, дочери господаря молдавского Стефана, и оставил малолетнего сына Димитрия. Но у старого великого князя Иоанна был сын от Софьи, Василий, и вот рождался вопрос: кому наследовать великое княжение, сыну или внуку?
Враждебные Софье вельможи стали на сторону Елены и сына ее Димитрия, и сначала им удалось одержать победу:
Василий, обвиненный в заговоре против отца, был посажен под стражу; приверженцы его, люди все незнатные, казнены; великий князь удалился и от жены, которую стал подозревать в злых умыслах, и торжественно венчал внука Димитрия на великое княжение. Но торжество врагов Софьи было непродолжительно:
она успела опять сблизиться с мужем, и следствием было, что страшная опала постигла две самые знатные фамилии, особенно близкие к великому князю и потому более других враждебные Софье,- князей Патрикеевых, литовских выходцев, потомков Гедимина, и родственников их, князей Ряполовских-Стародубских, потомков Всеволода III: Ряполовскому отрубили голову, Патрикеевых, отца и сына, постригли в монахи. После этого великий князь стал обнаруживать нерасположение ко внуку Димитрию, сблизился с сыном Василием, объявил его сначала великим князем Новгорода и Пскова, а потом посадил под стражу Димитрия и мать его Елену, а Василия провозгласил великим князем и самодержцем всея Руси.
7. Спадение татарского ига. Кроме влияния на дела внутренние Софья Фоминична, как говорят, требовала от мужа, чтоб он перестал быть татарским данником. Татарское царство в это время делилось на три независимые орды Золотую, Казанскую и Крымскую. Хан Золотой Орды Ахмат не был доволен Иоанном за то, что тот не ехал к нему с поклоном и не удовлетворял его требованиям относительно дани; притом же польский король Казимир, не имея средств прямо бороться с Иоанном, подстрекал Ахмата, чтоб тот нападал на Московское государство и таким образом отвлекал внимание Иоанна от запада на восток.
Ахмат в 1472 году напал на московские границы со стороны Оки и, сжегши Алексин, удалился назад. В 1480 году, услыхавши о восстании братьев великого князя и сговорившись с Казимиром литовским действовать заодно, Ахмат опять напал на московские владения, теперь уже со стороны реки Угры, и обнаруживал намерение идти далее, к самой Москве; Иоанн, сам крайне осторожный и уговариваемый двумя приближенными вельможами, Ощерою и Мамоном, опасался дать битву хану и хотел удалиться в северные области. Оставя войско на берегу Оки, он приехал в Москву, где был встречен сильным негодованием народа; митрополит и особенно ростовский архиепископ Вассиан уговорили Иоанна без боязни встретить Ахмата и дать ему битву. "Зачем боишься смерти? - говорил ему Вассиан,- ведь ты не бессмертен; а без року нет смерти ни человеку, ни птице, ни зверю; дай мне, старику, войско в руки: увидишь, уклоню ли я лицо свое пред татарами!"
Иоанн поехал опять к войску и завел переговоры с ханом; в это время получил он грамоту от Вассиана, который опять в сильных выражениях увещевал его не слушаться людей, советующих избегать битвы. Иоанн прервал переговоры, а между тем наступила осень, река Угра стала, и таким образом открывалась возможность татарам переправиться на другой берег; Иоанн велел своему войску отступать к Боровску, обещая дать битву татарам в окрестностях этого города; войско не отступало, а бежало, пораженное страхом, но татары не преследовали его, ибо начались лютые морозы, которые отняли у плохо одетых татар всякую возможность идти далее на север, где еще они должны были сражаться с войском московским. 16 ноября Ахмат ушел назад в степи, где в начале 1481 года был настигнут врасплох и убит Иваком, ханом Тюменской Орды.
8. Союз Москвы с Крымом. Таким образом, последний грозный для Москвы хан Золотой Орды погиб от одного из потомков Чингисхановых; после Ахмата остались сыновья, которым также суждено было погибнуть от татарского оружия. Еще в княжение Василия Темного стала известна Крымская Орда, составленная Едигеем из улусов черноморских, но сыновья Едигеевы погибли в усобицах, и родоначальником крымских ханов был Ази-Гярей, от которого все его потомки назывались Гйреями. Сын Ази-Гйреев, Менгли-Гирей, по причине жестокой наследственной вражды с ханами Золотой Орды почел полезным для себя сблизиться с великим князем московским, чтоб вместе действовать против общих врагов; в случае изгнания от этих врагов Менгли-Гйрей выговорил себе убежище у московского государя, который охотно принимал к себе татарских ханов для увеличения своего войска. Менгли-Гирей должен был готовить себе убежище на всякий случай и потому еще, что в 1475 году Крым был завоеван турками; Менгли-Гирей остался ханом, но в качестве подручника султанова и боялся, что в Константинополе могут когда-нибудь сменить его. Вражда Ахматовых сыновей с Менгли-Гйреем продолжалась, и московские войска ходили на помощь крымским; в 1502 г. Менгли-Гирей напал на последнего Ахматова сына, Шиг-Ахмета, и нанес его Орде тяжелый, окончательный удар; Шиг-Ахмет убежал в Польшу и там умер в темнице. Так окончилось существование Золотой Орды.
9. Подчинение Казани и завоевание Перми. Незадолго перед тем потеряла свою независимость и Орда Казанская. С начала своего княжения Иоанн все воевал с Казанью, несколько раз высылал против нее большое войско, которое, однако, возвращалось без значительных успехов; так шли дела до самой смерти хана Ибрагима, когда начались усобицы в Казани между двумя сыновьями его, Алегамом и Магмет-Аминем. Магмет-Аминь приехал в Москву, назвал Иоанна отцом себе и просил у него войска на старшего брата; это войско отправилось в 1487 году, осадило Алегама в Казани, и тот принужден был сдаться; на его место был посажен Магмет-Аминь как подручник великого князя московского. Иоанн распространил свою власть и на отдаленном северо-востоке, в странах, лежащих по обе стороны Уральских гор: в 1472 г. покорена Пермь; потом московские воеводы совершили несколько удачных походов за Уральские горы, в югорскую землю; русские суда явились на Иртыше и на Оби; дикие вогуличи принуждены были отказаться от нападений на русские области.
10. Войны с Литвою и Ливониею. Но важнее были дела на западе, где московский великий князь впервые после тяжелых времен Витовтовых начинает наступательное движение и высказывает мысль, что все западные русские волости должны принадлежать ему как потомку св. Владимира, а не князьям литовским.
Не имея средств вести открытой войны с Москвою, король Казимир в сношениях своих с Новгородом и Ордой обнаруживал явную вражду к Иоанну и этим заставлял последнего принимать свои меры, искать союзников против Литвы: так, отправляя послов своих в Крым, он обыкновенно наказывал им стараться, чтоб Менгли-Гирей не заключал мира с Казимиром. Повод к неприязненным столкновениям между Литвою и Москвою подавали мелкие пограничные князья, большею частью потомки черниговских, из которых одни находились в зависимости от Москвы, другие - от Литвы; продолжая старые родовые усобицы, они беспрестанно ссорились между собою, переходили из литовского подданства в московское; так поступали князья Воротынские, белевские.
Казимир жаловался, но войны не было до самой смерти его, случившейся в 1492 году; Польша и Литва разделились между его сыновьями: Яну Альбрехту досталась Польша, Александру - Литва. Иоанн немедленно послал воевод своих на Литву, настоял, чтоб и Менгли-Гирей послал туда же своих татар. Литве было трудно отбиваться от Иоанна и от Менгли-Гйрея вместе; вельможи ее стали думать о мире с Москвою и, чтобы склонить Иоанна к уступкам, решили предложить ему брачный союз одной из дочерей его с великим князем Александром.
Иоанн отвечал, что не хочет слышать о сватовстве до заключения мира, а для этого Литва должна уступить ему все его приобретения, которые увеличивались все более и более, ибо князья не переставали переходить из литовского подданства в московское с своими отчинами и воеводы Иоанновы не переставали забирать города Александровы; наконец литовский князь прислал в Москву великих послов и заключил мир на всей воле Иоанновой; город Вязьма, князья новосильские, одоевские, воротынские и белевские отошли к Москве с вотчинами; в договорной грамоте московский князь был написан государем всея Руси: Иоанн первый начал употреблять этот титул во внешних сношениях, что очень не нравилось великим князьям литовским и королям польским, имевшим за собою много русских владений.
В 1495 году Александр женился на Елене, дочери Иоанновой, причем дал тестю обещание не принуждать жены к принятию римско-католического исповедания; Иоанн требовал также, чтоб Александр устроил для Елены домовую православную церковь в самом дворце, но Александр не хотел исполнять этого требования, также перестал называть тестя государем всея Руси и не хотел, чтоб при Елене оставались московские бояре. Все это повело к размолвке между тестем и зятем, а возобновившийся переход князей из литовского подданства в московское повел к открытой войне: так, перешел князь Бельский на том основании, что православные терпят в Литве большую нужду от католиков; за Бельским перешли с богатыми волостями князья, до сих пор бывшие заклятыми врагами великого князя московского, а именно князь Василий Иванович, внук Шемяки, и сын приятеля Шемякина, Ивана Андреевича можайского, князь Семен Иванович; Шемячич поддался с своими волостями - Рыльском и Новгородом Северским, князь Семен поддался с Черниговом, Стародубом, Гомелем, Любечем; поддались и другие князья, менее значительные,- все по причине гонения за веру. Иоанн послал объявить Александру, что принял в службу можайского с Шемячичем, и в то же время послал складную грамоту, или объявление войны.
Война началась счастливо для Москвы. 14 июля 1500 года московское войско под начальством князя Даниила Щени встретилось у Дорогобужа, на речке Ведроше, с литовским войском, которое было под начальством гетмана князя Константина Острожского; благодаря тайной засаде, решившей дело, московские воеводы одержали решительную победу: гетман князь Острожский и другие литовские воеводы попались в плен; за ведрошскою победою следовала победа под Мстиславлем, где литовцы потеряли также много людей. После этого война продолжалась еще несколько лет; в ней принял участие ливонский магистр Вальтер фон Плеттенберг, который благодаря своей артиллерии разбил псковское и московское войско под Изборском, но потом русские отметили ему сильным поражением под Телмедом; в третьем сражении, на берегах озера Смолина, немцы, несмотря на малочисленность свою сравнительно с русскими, бились отчаянно, устояли на месте, и Плеттенберг со славою отступил к своим границам, но со славою бесполезною, ибо орден не мог бороться с Московским государством даже в союзе с Польшею и Литвою.
Александр литовский, сделавшийся по смерти брата, Яна Альбрехта, и королем польским, должен был просить мира у тестя; при посредничестве венгерского посла заключено было перемирие на шесть лет - от 25 марта 1503 до 25 марта 1509 года; Александр уступил тестю земли всех князей, поддавшихся Москве,- стародубского, Шемячича и других. В то же время заключено было перемирие и с Ливонским орденом.
11. Отношения Москвы к другим государствам европейским. Кроме Литвы и Ливонского ордена на западе в Иоанново княжение велась еще война с Швециею в союзе с королем датским в 1496 году; война эта велась с переменным счастьем и кончилась, когда союзник московский, король датский, стал и королем шведским. В угоду тому же союзнику своему, королю датскому, врагу Ганзы, Иоанн велел схватить в Новгороде всех немецких купцов, отнять у них товары, гостиные дворы, божницу; этим был нанесен сильный удар торговле Новгорода и его благосостоянию. Кроме Дании при Иоанне начались сношения с австрийским домом, Венециею и Турциею; сношения с императором Фридрихом и сыном его Максимилианом кончились ничем по недостатку общих интересов; в Венецию Иоанн отправлял послов для вызова нужных ему мастеров; с султанами сносился для того, чтоб доставить русским купцам больше удобств в турецких владениях.
12. Кончина и завещание Иоанна III. Счастливый во все продолжение жизни своей, Иоанн перед смертью был огорчен печальною вестию, что подручник его, хан казанский Магмет-Аминь, свергнул это подручничество; Иоанн не мог наказать изменника: он умер 27 октября 1505 года на 67 году от рождения, пережив вторую жену свою, знаменитую Софью, двумя годами. В завещании своем Иоанн поделил волости между пятью сыновьями: Василием, Юрием, Димитрием, Симеоном и Андреем, но старшему Василию дал 66 городов, и притом самых значительных, тогда как всем остальным четверым сыновьям вместе дал только 30 городов; право чеканить монету получил только один великий князь. Наконец, Иоанн III в своей духовной окончательно решает вопрос о выморочных уделах.
"Если кто-нибудь из сыновей моих,- говорит он,- умрет, не оставив ни сына, ни внука, то удел его весь идет сыну моему Василию, а меньшие братья в этот удел не вступаются". Чтоб утвердить новый порядок престолонаследия, Иоанн при жизни своей заставил сыновей своих Василия и Юрия заключить договор, по которому Юрий обязался в случае смерти Василия не искать великого княжения под сыном его.
13. Внутренняя деятельность Иоанна III: вызов иностранных мастеров.
Прекращение дани, или выхода, в Орду, приобретение обширных и богатых земель, внутреннее спокойствие, благоприятствовавшее мирным промыслам и торговле,- все это увеличивало доходы Иоанна не в пример пред его предшественниками, и это увеличение доходов дало ему средства окружить себя царскою пышностью и украсить свою столицу Москву, до тех пор бедный город, наполненный почти исключительно небольшими и незатейливыми деревянными избами. Главным украшением города считался соборный храм, но Москва не могла похвастаться и своим Успенским собором, который, будучи построен при Калите, уже так обветшал, что своды тронулись, а потому должно было подпирать здание толстыми деревянными столпами. В 1472 году эту ветхую церковь разрушили, начали строить новую, но когда стали сводить своды, то здание рухнуло. Великий князь послал в Италию искать искусного архитектора, и привезли из Венеции Аристотеля Фиораванти, болонского уроженца, который согласился ехать в Москву за десять рублей в месяц жалованья. В 1475 году начал Аристотель свои работы и в 1479 кончил построение Успенского собора, и до сих пор существующего. Кроме Успенского собора другими мастерами были построены соборы Архангельский и Благовещенский, каменный дворец великокняжеский, несколько красивых башен; митрополит и богатые люди строили себе также каменные дома, и таким образом Москва, т. е. собственно Кремль, приняла другой вид. Отправляя послов своих к иностранным дворам европейским, Иоанн наказывал им добывать мастеров: рудника, который руду знает золотую и серебряную, да другого мастера, который умеет от земли отделить золото и серебро; добывать также мастера хитрого, который бы умел к городам приступать, да другого мастера, который бы умел из пушек стрелять, да каменщика, который бы умел палаты ставить, да серебряного мастера, который бы умел большие сосуды делать и кубки, да чеканить бы умел и писать на сосудах; да лекаря доброго, который бы умел лечить внутренние болезни и раны. Судьба иностранных лекарей была незавидна в это время в Москве:
одного умертвили за то, что не вылечил сына великокняжеского Иоанна Молодого; другого - за то, что не вылечил одного татарского князька.
14. Издание Судебника. В 1497 г. дьяку Владимиру Гусеву поручено было составить судебный устав, или Судебник. Здесь прежде всего определено, кто и как должен судить. Судья (боярин или сын боярский) не может судить один; при нем должны быть дворский, староста и лучшие люди; судьи, их тиуны и люди не должны брать посула (взятки). За двукратное воровство, разбой, душегубство, ябедничество, святотатство, похищение людей, подмет, зажигательство назначена смертная казнь. О наследстве определено так: если человек умрет без духовного завещания и не будет у него сына, то все имение и земля идут дочери, а не будет дочери, то наследует ближайший родственник.
15. Дела церковные. Русская Церковь во время Иоанна 1ГГ боролась с опасною ересью жидовствующих. Эта ересь, отвергавшая таинство Св. Троицы, божество Иисуса Христа, необходимость воплощения, почитания угодников Божиих, икон, монашества, явилась в Киеве в половине XV века, а может быть, и ранее.
Глава или член общества киевских еретиков жид Схария приехал из Киева в Новгород вместе с князем Михаилом Олельковичем и насадил здесь ересь. Первыми учениками Схарии были два священника, Дионисий и Алексей, наружное благочестие которых обратило на них внимание народа и содействовало быстрому распространению ереси; еретики отличались ученостью, имели книги, каких не было у православного духовенства, которое потому сначала и не могло успешно бороться с еретиками.
Слава благочестивой жизни и мудрости двоих главных еретиков новгородских - Дионисия и Алексея достигла до того, что обратила на них внимание великого князя, когда он приехал в Новгород в 1480 году, и оба они взяты были в Москву; здесь они скоро распространили свое учение и между людьми знатными; в числе принявших это учение были симоновский архимандрит Зосима, дьяк Федор Курицын, известный своею грамотностью и способностями; наконец, невестка великого князя Елена, мать наследника престола. Когда новгородский архиепископ Геннадий открыл ересь в Новгороде и начал преследовать там еретиков, то они бежали в Москву, где жили без всякого стеснения. Видя такое послабление еретикам в Москве, Геннадий призвал на помощь Иосифа, игумена и основателя Волоколамского монастыря.
Иосиф Санин, сын московского служилого человека, еще до двадцатилетнего возраста успел испытать свои силы в безмолвном иночестве, а потом поступил в монастырь Пафнутия Боровского. Избранный по смерти Пафнутия в игумены Боровского монастыря, Иосиф уже не был доволен его уставом и хотел ввести строжайший; когда братия не согласилась на это, то Иосиф оставил Пафнутиев монастырь и основал собственный в лесах волоколамских с самым строгим общежительным уставом. Такого-то человека, неутомимого в подвигах, строгого к себе и другим, способного неуклонно стремиться к своей цели, несмотря ни на какие препятствия, вызвал Геннадий на борьбу с ересью, которая усиливалась все более и более. В 1489 году был посвящен в митрополиты тайный соумышленник еретиков симоновский архимандрит Зосима; по свидетельству Иосифа Волоцкого, в домах, на дорогах, на рынке все иноки и миряне - с сомнением рассуждали о вере, основываясь на словах еретиков; Иосиф писал против них обличительные слова, собрание которых известно под именем Просветителя, требовал, чтоб архиереи отказались от всякого сообщения с митрополитом Зосимою; последний принужден был отречься от митрополии; но ересь не ослабевала, потому что находила себе подпору в самом дворце, в великой княгине Елене, на стороне которой были самые могущественные вельможи. Действуя против еретиков, следовательно, против Елены, Иосиф, естественно, должен был стать на сторону Софьи и ее сына, торжество которых над Еленою и ее приверженцами необходимо давало торжество православным над еретиками. Иосиф нашел доступ к великому князю и убедил его принять строгие решительные меры против еретиков:
в конце 1504 года созван был собор, следствием которого было то, что главные из еретиков были сожжены, другие разосланы в заточение. Впрочем, удар, нанесенный ереси собором 1504 года, хотя был силен, однако не был окончательным, как увидим впоследствии.
Кроме борьбы против ереси жидовствующих Иосиф Волоцкий участвовал еще в решении важного вопроса о том, следует ли монастырям владеть населенными имениями. Вопрос этот становился все важнее и важнее, потому что служилые, или ратные, люди, которых число правительство старалось увеличивать, получали свое содержание от населенных земель, от наследственных (отчин) и жалуемых государем во временное владение (поместий); государю нужно было, чтоб таких земель, которые он мог раздавать в поместья, было как можно больше в его распоряжении; вместе с тем государю нужно было, чтоб служилые люди не уменьшали своих отчин, не уменьшали, таким образом, и средств к существованию и службе, а ратные люди уменьшали их, потому что имели обычай раздавать часть своих земель на помин души по монастырям. Вопрос о том, следует ли монастырям владеть селами, был поднят на соборе знаменитым отшельником Нилом Сорским (так названным по обители его на реке Соре, в 15 верстах от Кириллова Белозерского монастыря). Нил требовал, чтоб монахи жили по пустыням и кормились своими трудами; он смотрел на монастыри как на общества людей, отрекшихся от мира и потому не могущих заниматься ничем мирским. Нила поддерживали пустынники белозерские, но Иосиф Волоцкий смотрел на монастырь как на общество, из которого должны выходить правители церковные. "Если у монастырей сел не будет,- говорил Иосиф,- то как честному и благородному человеку постричься?
Если не будет честных старцев, то откуда взять архиереев?" Мнение Иосифа Волоцкого превозмогло на соборе, и великий князь оставил дело, но вопрос не затих, как увидим после.
Кроме этих дел русская Церковь занималась при Иоанне III мерами для исправления нравственности духовенства и для просвещения его; новгородский архиепископ Геннадий, узнавши по опыту во время появления ереси жидовствующих, как необходимо просвещение для поддержания православия, поднял вопрос о необходимости училищ для духовенства.
ГЛАВА XXVI
КНЯЖЕНИЕ ВАСИЛИЯ ИОАННОВИЧА
1. Отношения Василия к боярам и дело о разводе. Мы познакомились с Василием Иоанновичем в то время, когда он вступил в борьбу за престол с племянником своим Димитрием. Мы видели, что во время этой борьбы вельможи стояли на стороне Димитрия, на стороне же Василия и его матери Софьи стояли люди незначительные по происхождению и сану, дети боярские и дьяки; видели также, что на стороне Василия стоял знаменитый противник жидовствующих Иосиф Волоцкий. Василий восторжествовал; противная ему сторона, лишенная вождей своих, Патрикеевых и Ряполовских, не могла по смерти Иоанна III обнаружить никакого движения против Василия в пользу Димитрия, и этот несчастный князь умер в тесном заключении в 1509 году. С торжеством Василия, разумеется, должны были восторжествовать люди, бывшие ему преданными во время жизни отца его; взявши престол с бою против сильных врагов, против вельмож, Василий не мог питать к ним расположения, должен был смотреть на них враждебно, удаляться от них; если вельможи жаловались и на Иоанна III, что он переменил обращение с ними, и приписывали перемену эту внушениям великой княгини Софьи, то еще больше стали жаловаться на сына Софьи: по их отзывам, при Иоанне III было им еще легко, Иоанн III еще советовался с ними и позволял противоречить себе, но Василий не допускал противоречий и решал дела без бояр у себя в комнате, с своими приближенными людьми, которыми были дворецкий Шигона Поджогин да человек пять дьяков, хотя по форме дела были отдаваемы на обсуждение совета из бояр, или, как тогда называли, думы. Таким образом, Василий, по словам одного умного и наблюдательного иностранца, Г?рберштейна, кончил то, что начато было отцом его, и властью своею над подданными превосходил всех монархов в целом свете, имел неограниченную власть над жизнью, имуществом людей светских и духовных; из советников его, бояр, никто не смел противоречить или противиться его приказанию.