Страница:
— Я не убеждала его, Феба. Как ты можешь так говорить?
— Ладно, но ты ведь предпочла родителей Йенсу, так ведь? А это то же самое.
— Нет, ты не права!
— Ох, Лорна, да прекрати ты обманывать себя и слушай Йенса. Покаты прячешь ребенка, скрываешь ото всех правду и свою любовь к нему, ты тем самым даешь ему понять, что он не подходит под стандарты твоей семьи. Если Йенс нужен тебе, то покажи ему это! Забери Дэнни у миссис Шмитт, приди с ним к своим родителям и скажи: «Послушайте, или вы признаете моего ребенка и моего мужа, или я навсегда ухожу из вашей жизни».
— Я уже говорила им это однажды.
— Да, но ты действительно была так настроена? Или просто ляпнула в запальчивости? Ведь ты продолжаешь жить с ними, разве не так? Ты ведь не предъявляла им ультиматум, правда? А я на твоем месте поступила бы именно так. Я бы… я бы, — Феба совсем распалилась, она спрыгнула с кровати и принялась расхаживать возле нее, потрясая кулаками. — Я бы принесла Дэнни туда, где соберется вся публика…
— Вся публика?
— Вот именно… во время регаты, например, и я бы…
— Во время регаты?
— …держала его на руках и показывала ему на яхту отца…
— Прекрати дурачиться!
— …и сказала бы: «Смотри, видишь, там плывет твой папа? А видишь, какую яхту он построил? Он самый знаменитый корабел в Америке, и я пришла сюда, чтобы заявить всему миру о своем решении!»
Тишина повисла в комнате Фебы. Идея была настолько ошеломляющей, что у обеих подруг перехватило дыхание. Они смотрели друг на друга, представляя, как Лорна совершает такой дерзкий поступок.
— Ты серьезно, Феба? — прошептала Лорна.
— Не знаю. — Феба вернулась на кровать. — Я просто фантазирую… пытаюсь найти для тебя какой-то выход.
— Но ты бы поступила так?
Подруги, не мигая, уставились друг на друга.
— Господи, Лорна, неужели осмелишься? — еле слышно спросила Феба.
Безрассудством было даже думать об этом, и все-таки они думали, пока их щеки не порозовели от возбуждения.
— Вот это будет номер, да? Ты с Дэнни на руках…
— А мой отец в это время плывет на «Лорне Д»…
— А твоя мать наблюдает с лужайки яхт-клуба…
— А Йенс плывет на… на какой яхте он поплывет в этом году? — Лорна явно оживилась.
— На «Манитоу».
— Значит, на «Манитоу». — Помолчав немного, Лорна спросила: — Он надеется победить?
— Кто знает. По слухам, в регате будут принижать участие десять плоскодонных яхт, в том числе и яхта твоего отца. А еще ходят разговоры, что Йенс модернизировал яхту Тима, но держит это в секрете, и никто не представляет, в чем дело. Но все согласны, что Йенс Харкен крупнейший специалист в своем деле.
— Он победит! — уверенно заявила Лорна. — я знаю, что он победит. Йенс по своей натуре победитель.
— Так что ты будешь делать? Лорна откинулась на спину, как всегда делала раньше, и разглядывала покрывало.
— Йенс хочет, чтобы я порвала с родителями. Так, может, действительно выкинуть такой номер, а?
Феба встала на колени, наклонилась к Лорне и заглянула ей прямо в глаза.
— Ты ведь шутишь, да?
— Не знаю.
— Боже милосердный, ну конечно же шутишь!
— Надо признать, что подобная выходка будет означать позор. А я такая нерешительная. И все же мне очень хочется выйти замуж за Йенса Харкена.
Феба улеглась рядом с Лорной, и целую минуту они лежали молча, обдумывая эту ошеломляющую идею.
Наконец Лорна пробормотала:
— Но мне надо, чтобы рядом был хоть один друг. Ты будешь стоять рядом со мной, если я сделаю это?
Феба взяла Лорну за руну и крепко пожала ее.
— Конечно. — Феба задумалась на секунду, набираясь храбрости, и заявила: — Я скажу тебе то, чего не знает ни одна живая душа. — Она повернула голову и посмотрела Лорне прямо в глаза. — Вся разница между нами заключается в том, что ты забеременела, а меня пронесло.
Возможно, свою роль сыграло признание Фебы в потере девственности, а может, и тот факт, что Лорна уже слишком долго была лишена счастья и наступило время бороться за него. Но какой бы ни была. причина, через несколько часов после разговора с Фебой Лорна окончательно решилась на эту дерзкую, неслыханную выходку.
До регаты оставалось еще полторы недели. Лорна думала над подброшенной Фебой идеей всю ночь и весь день. Она представляла, как она, Йенс и Дэнни наконец-то соединятся в единую семью.
Но стоило ей подумать о том, как прореагируют на это ее родители, и ее решимость таяла.
Но едва приходила мысль о том, что до конца своей жизни будет разлучена с Йенсом и Дэнни, каи ее решимость вновь усиливалась.
Во время следующего визита к миссис Шмитт Лорна привезла с собой сверток, в котором находился крохотный синий с белым матросский костюмчик. Она выложила его на стол и, собравшись с силами, объявила миссис Шмитт:
— Когда я приеду в следующий раз, я хочу, чтобы Дэнни были одет в этот костюмчик. А приеду я в субботу, раньше обычного, и заберу сына с собой.
— Значит, этот момент наступил…
Лорна накрыла ладонью лежавшую на скатерти морщинистую натруженную руку миссис Шмитт.
— Мне очень жаль забирать его от вас. Я знаю, что вы его тоже любите.
— Вы не собираетесь привезти его обратно?
— Нет. Если только… все получится так, как я задумала.
— Если вы помиритесь с Харкеном…
— Да, я надеюсь на это. Он упрямый… но посмотрим.
Миссис Шмитт сняла очки и протерла их передником.
— Что ж, так и должно быть, и тут не имеет значения, буду ли я скучать без малыша. Вам всем троим следует быть вместе.
— Я постараюсь, когда смогу, присылать вам деньги.
— Обо мне не беспокойтесь. Я сумела…
— …отложить немного, — вставила Лорна. — Да, я знаю, но все-таки сделаю все, что смогу.
Денежный вопрос был одним из многих препятствий, которые ей предстояло преодолеть на пути к своему счастью. Но раз уж Лорна решилась и видела перед собой поставленную цель, она начала считать дни, оставшиеся до регаты.
В субботу Йенс проснулся еще до рассвета, задолго до восхода солнца. Взяв кофейник, он покинул тишину чердака, нарушаемую лишь мирным дыханием спящих, вышел на улицу, и шаги его застучали по причалу.
«Манитоу» спокойно покачивалась на воде. Йенс налил кофе из кофейника в чашку.
Сделав глоток, он ступил на палубу яхты, которая поблескивала в лучах предрассветного утра, слегка покачивалась под ударами волн о корпус. Йенс прошел от кормы до носа, трогая рукой деревянную обшивку, шкоты, парусину, металлические части и отхлебывая при этом кофе. Глотал… трогал… глотал… трогал. Ветер был уже узлов десять, и это обещало хорошие условия для гонки. На востоке над горизонтом появилась первая бледная тонкая полоска.
В такие моменты Йенс часто вспоминал об отце, ему хотелось, чтобы старик сейчас был здесь, чтобы посмотрел, чего добился сын, и своим глубоким, спокойным голосом дал бы несколько разумных советов.
Йенс мысленно обратился к отцу: «Сегодня великий день, папа. Пожелай нам удачи».
Лучи рассветного солнца пробились через узкий просвет между облаками, осветив верхушки деревьев и мачт и волосы Девина, который медленно шел босиком по причалу. В рунах он тоже держал кофейник, мятая рубашка вылезла из брюк.
— Рано ты поднялся, — заметил Девин вместо приветствия.
— Не мог больше спать.
— Да, понимаю тебя. Я и сам до полуночи не спал, просто лежал и думал.
Они помолчали немного, потом Йенс спросил:
— А ты вспоминаешь отца?
— Да.
— Хотел бы я, чтобы он сейчас был здесь.
— Да, и я тоже.
— Он многому нас научил, да?
— Конечно.
— Он научил нас верить в себя. И эта вера останется в нас, независимо от того, выиграем мы сегодня или проиграем.
— А тебе ужасно хочется победить, да?
— А тебе разве нет?
— Хочется, конечно, но для меня эта победа не имеет такого большого значения, как для тебя.. Ведь это не мне попытается отомстить Гидеон Барнетт за то, что у его дочери ребенок от тебя.
— На этой регате борьба предстоит серьезная, уж будь уверен.
— Думаешь, у Барнетта есть шансы победить?
— Конечно, есть. Я сам сконструировал эту яхту, и она должна быть чертовски быстроходной, но зато мы модернизировали «Манитоу». — Йенс заменил большой румпель двумя меньшими, что придавало яхте лучшую маневренность при поворотах. — Так что посмотрим.
— А как насчет яхт-клуба «Миннетонка»? Тебя беспокоят какие-нибудь их суда?
— Нет. Главный конкурент — «Лорна Д».
Девин положил руку на плечо Йенса.
— Ладно, от того, что мы здесь торчим, время не пойдет быстрее. Пойдем-ка наверх и попросим Кару приготовить нам горячий завтрак.
Стартовать им предстояло в полдень, поэтому утро тянулось очень медленно. Йенс поел совсем немного, но долго одевался. Натягивая форменный свитер яхт-клуба, он подумал, что в один прекрасный день станет его членом. Из своей хижины явился улыбающийся Тим, наряженный в белую форму.
— Значит, после сегодняшней регаты я смогу забрать свою яхту домой и держать ее там? — поинтересовался Тим.
Последние дни Йенсу приходилось прибегать к различным уловкам, чтобы яхта оставалась у его причала, и все это он объяснял «необходимостью новых модификаций». Но все знали, что делать больше нечего, все усовершенствования уже давно были выполнены.
Девин так прокомментировал это:
— Если бы эта яхта была женщиной, то она сгорела бы в любовном огне от всех этих прикосновений Йенса.
Его поддержал Бен:
— Если Йенс и дальше будет продолжать вылизывать яхту, то нам придется заново покрывать ее лаком.
А Тим даже предложил:
— Может быть, мне продать ее Йенсу? Я смогу на этом прилично заработать.
Прибыли и остальные члены команды. Кара с детьми тоже взошла на борт «Манитоу», чтобы добраться до яхт-клуба, с лужайки которого они собирались наблюдать за гонками. До яхт-клуба они дошли быстро, слегка вымокнув, потому что ветер усилился уже до пятнадцати узлов и брызги перелетали через борт.
К моменту прибытия «Манитоу» гонки между яхтами класса «В» были уже в самом разгаре. Толпа зрителей собралась на лужайке и заполнила причал, осматривая пришвартованные к нему яхты. Когда зрители заметили подходящую к причалу яхту с номером на парусе «W-30», раздались аплодисменты.
— Ты только послушай, Йенс, они разглядели номер яхты, — обратилась к нему Кара, и глаза ее заблестели от гордости.
Йенс одарил ее уже заранее приготовленной при подходе к причалу улыбкой, которая быстро улетучилась, когда он бросил взгляд на пришвартованные яхты. Йенс сразу же узнал «Лорну Д» и увидел Гидеона Барнетта среди команды, моющей палубу и проверяющей такелаж. При звуках аплодисментов Гидеон выпрямился и посмотрел, что за яхта подходит к причалу. Йенс с уверенностью мог сказать, что Гидеон разглядел номер на парусе, потому что он сразу отвернулся и принялся отдавать указания команде.
«Манитоу» пришвартовалась, Кара с детьми сошла на причал. Йенс вытащил из кармана часы: до собрания капитанов оставалось пятнадцать минут. На берегу хор девушек распевал песни, повсюду сновали вездесущие репортеры. Йенс посмотрел на развевающийся над яхт-клубом флаг, прикидывая направление и скорость ветра, перевел взгляд на проплывающие на юго-запад серые облака, оценил зыбь на поверхности воды. Команда вытащила на лужайку дополнительный парус и принялась складывать его. А Йенс решил еще раз проверить такелаж, что уже неоднократно делал сегодня утром, но ему явно хотелось остаться на яхте и чем-нибудь заняться.
Бортовые стяжки на месте.
Фалы не перекрутились.
Веревки тщательно уложены в бухты.
Йенс бросил взгляд на лужайку. Дамы в пышных юбках придерживали руками свои яркие разноцветные шляпки, дети бегали по лужайке, путаясь в юбках матерей, и сосали леденцы на палочке. Хор девушек закончил петь, и теперь они приводили в порядок свои прически. Среди зрителей Йенс заметил и членов семейства Барнетт — Лавиния, обе старые тетушки, сестры Лорны и брат (наблюдавший в подзорную трубу). Они расположились среди местной элиты, которая, без сомнения, болела за «Лорну Д». Но самой Лорны нигде не было видно.
Справившись с огорчением, Йенс вновь нашел для себя занятие. Перегнувшись через корму, он принялся очищать румпели от водорослей, потом ответил на вопросы трех молодых парней, которые стояли на причале, с восхищением глядя на яхту.
— Вы сами сделали ее, мистер?
— А как долго вы ее строили?
— Мой отец сказал, что и у меня скоро будет яхта.
Пора было отправляться на собрание капитанов, и как раз экипаж вернулся на яхту со сложенным дополнительным парусом. Йенс молча кивнул им, мысли всей команды уже были заняты предстоящими соревнованиями.
Проходя по пути к яхт-клубу мимо семейства Барнетт, Йенс ощутил на себе пытливые взгляды, но продолжал путь, глядя прямо перед собой, понимая что ему надо сохранить спокойствие в это оставшееся до старта время.
Он уже почти подошел к яхт-клубу, когда уголком глаза уловил что-то знакомое… цвет, силуэт… что-то такое, что заставило его повернуть голову.
Там стояла Лорна.
С… с…
Боже мой, на руках она держала Дэнни! Лорна и Дэнни появились здесь, на регате, где все знали дочь Барнеттов и могли видеть ее!
Йенс замер как вкопанный, потом сделал шаг в их сторону и снова остановился, ошеломленный. Радость охватила его. Его сын и его женщина стояли всего в двадцати футах и смотрели на него! На Лорне было розовое платье, а Дэнни был одет в сине-белый костюмчик моряка, его ручонки теребили морскую шапочку, завязанную под подбородком.
Лорна показала на Йенса пальцем, и Йенс прочитал по ее губам:
— Это папа.
Дэнни оставил в покое шапочку, посмотрел на отца и улыбнулся.
— Папа, — крикнул он и заворочался на руках у Лорны, словно хотел спрыгнуть на землю и побежать к Йенсу.
В груди у Йенса все ликовало. Ни к кому в своей жизни он еще не хотел так сильно броситься навстречу, но сейчас у него совсем не было для этого времени. Собрание капитанов должно было начаться вот-вот, а если он опоздает и не выслушает инструкции относительно маршрута, это может поставить под угрозу победу в регате.
Позади Йенса по деревянному настилу послышались шаги. И вдруг они замерли, а лицо Лорны помрачнело. Йенс обернулся и увидел Гидеона Барнетта, уставившегося на дочь и внука. По толпе пробежал шум, а лицо Гидеона стало серым, как старый парус. Толпа зашевелилась, и Йенс понял, что новость уже сообщили и Лавинии. И пока узнавшие Лорну зрители подсчитывали возраст ребенка и момент его зачатия, казалось, все они затаили дыхание.
И тут в передних рядах зрителей появилась улыбающаяся девушка.
— Лорна, привет! Где ты была? Я тебя все время искала. — Феба Армфилд выбралась из толпы и направилась к Лорне, всем своим видом демонстрируя дружеское расположение. — Привет, Дэнни! — Она поцеловала ребенка и его мать в щеку, и никому даже в голову не пришло, что она вообще видит Дэнни впервые.
Лорна неохотно отвела взгляд от Йенса, и он двинулся дальше к яхт-клубу, а в десяти шагах позади него шел Гидеон.
Уже находясь на верхней веранде яхт-клуба, Йенс никак не мог сосредоточиться на словах судьи соревнований — строгого вида джентльмена в белых брюках, синем клубном пиджаке и галстуке, державшего в руках черную грифельную доску.
— Приветствую вас, капитаны. Сегодняшний маршрут будет представлять собой треугольник, вам предстоит пройти две его стороны и финишировать по ветру. Первый выстрел будет дан за десять минут до старта, второй за пять, и затем сигнал к старту. Любая яхта, тронувшаяся с места до сигнала, будет обязана повторно пересечь стартовую черту.
Судья продолжал объяснять условия, а Йенс спиной чувствовал сверлящий взгляд Гидеона Барнетта, стоявшего позади него. На собрании присутствовало десять капитанов, причем пятеро из них были из одного яхт-клуба, и все они выступали на плоскодонных яхтах. Да, в этом году регата здорово отличалась от прошлогодней.
Собрание закончилось.
— Попутного ветра, джентльмены. Возвращайтесь к своим яхтам.
Капитаны принялись обмениваться привычными пожеланиями:
— Попутного ветра… попутного ветра…
Йенс повернулся и увидел спину Барнетта в дверях клуба.
Выйдя на улицу, он сразу же устремил взгляд туда, где стояла Лорна, он ожидал, что она подаст ему какой-нибудь знак, приглашающий подойти к ней, или покажет, чтобы он шел прямо на яхту. Вокруг Лорны уже собралась молодежь, среди которой присутствовала и старая тетя Агнес, которая взяла ребенка из рун Лорны. Йенс остановился в нерешительности, оглядываясь на ожидавшую его команду, и в этот момент Лорна оставила друзей и направилась к нему.
Он стоял молча, как истукан, и ждал. Лорна подошла к нему и остановилась так близко, что ее юбка била его по ногам. Лорна взяла его натруженную руку в свои мягкие пальцы и просто сказала:
— Попутного ветра, Йенс.
Йенс сжал ее руку, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди.
— Я выиграю… ради тебя и Дэнни, — с трудом выдавил он из себя.
И направился к «Манитоу». Воодушевленный! Радостный! Парящий где-то в небесах, где обитают только боги!
Ступив на борт яхты, Йенс понял, что экипаж полностью осведомлен о разыгравшейся на берегу драме, и эту драму можно было сравнить с той, которая вскоре должна была разыграться на воде. Вся команда разговаривала тихо, ласково улыбалась, не задавала вопросов, и только Девин поинтересовался:
— Как ты думаешь, капитан, не пора ли нам поднимать паруса?
Йенс занял свое место у румпеля, дал команду отдать концы, и все на борту «Манитоу» поняли, что ими командует капитан, который только что выиграл нечто более важное, чем соревнование яхт класса «А».
— Поднять грот! Поднять кливер!
В голосе Йенса, когда он отдавал эти команды, прозвучали нотки нетерпения.
Майкл поставил грот, Дэвин — кливер, и «Манитоу» заскользила среди соперниц по волнам залива Норт-Бей. Команда направляла яхту к линии старта по широкой дуге, придерживая ее ход. Еще десяток судов, сверкающих, быстроходных, потянулись к старту, яхтсмены не сводили глаз с соперников и соображали, как лучше поймать в паруса ветер перед самой линией старта. Все капитаны наблюдали за видневшимися вдали парусами, оценивали порывы ветра, проверяли направление ветра по флагу на крыше яхт-клуба, следили за волной, короче говоря, прикидывали, что сможет помочь им в тот момент, когда прозвучит стартовый выстрел.
Судьи расположились в гребных шлюпках у линии старта, оглядывая покачивающиеся на волнах яхты. Среди серых облаков начали появляться голубые просветы, и сквозь них виднелись плывущие еще выше перисто-кучевые облака.
— А вон там, похоже, небо в барашках, — заметил Йенс. — Это может означать перемену ветра, следите за этим. — После выстрела, означавшего десятиминутную готовность, Йенс приказал: — Эдвард, приготовь часы и жди следующего выстрела.
Пока «Манитоу» маневрировала взад и вперед вблизи линии старта, команда обменивалась словами только по необходимости. Свитера уже намокли, мускулы напряглись, взгляды постоянно скользили по яхтам-соперницам, среди которых были «Лорна Д» и «Полярная звезда».
Прозвучал сигнал пятиминутной готовности, и Эдвард устремил взгляд на часы.
— Смотри, с подветренной стороны идет «М-32», — раздался от кливера голос Девина.
Сманеврировав, Йенс обогнул яхту из клуба «Миннетонка», подвел «Манитоу» ближе к стартовой черте и обратился к Девину:
— Нас может снести ветром. Работай парусом. Уже пять… шесть… семь яхт подходили все ближе, настолько близко, что их гики нависали над палубами яхт-соперниц.
За минуту до старта восемь яхт выстроились перед стартовой линией, отделенные друг от друга буквально дюймами. «Манитоу» слегка приотстала, покачиваясь на волнах. Йенс заметил слева движущуюся яхту и услышал крик Гидеона Барнетта:
— Примите вправо! Примите вправо! Дайте мне пройти!
Но Йенс понял, что его берут на пушку, и не тронул «Манитоу» с места.
До начала гонок оставалось пятнадцать секунд, а на старте, похоже, воцарился переполох. Неожиданно усилился ветер, послышались крики и плеск волн. Капитан из яхт-клуба «Миннетонка» заорал:
— Мы пересечем линию раньше времени! Убирайте паруса!
Эдвард считал вслух;
— Десять… девять…
Ветер засвистел в снастях, яхты накренились, паруса поймали ветер, и суда начали набирать скорость.
Внезапно впереди мелькнул просвет, сквозь который Йенс увидел линию старта.
— Работай кливером, Девин! Впереди свободное место!
— …восемь… семь…
— Балансируй! Балансируй! — закричал Йенс. Ветер наполнил паруса, Йенс удерживал в нужном направлении набравшую скорость яхту.
— …шесть… пять..
«Манитоу» накренилась.
— Вперед! Вперед!
— …четыре… три…
Команда переместилась на задранный над водой борт, их тела наклонились так, что спины почти касались палубы яхты.
— …три… две…
Стартовый выстрел прозвучал как раз в тот момент, когда «Манитоу» стремительно пересекла линию старта.
— Выравниваем! — закричал Йенс. Его команда была выполнена, и яхта понеслась вперед на всех парусах. «М-9» из клуба «Миннетонка» держалась на корпус позади «Манитоу», по пятам за ней шла «W-10». Яхты вели гонку, словно разыгрывали шахматную партию, пересекали путь друг другу, резко скакали вперед, словно фигуры на шахматной доске.
Когда «Манитоу» подходила к контрольному бую, Эдвард крикнул:
— «W-10» поймала хороший ветер, идет на всех парусах!
С «Лорны Д» кто-то крикнул «Право руля!», требуя уступить дорогу.
«Лорна Д» промчалась мимо и первой обогнула контрольный буй, опередив «Манитоу» буквально на несколько дюймов.
— Осторожно, берегите головы! — предупредил Йенс. Гик резко повернулся, когда яхта обогнула буй. — Поднять дополнительный парус!
Бен установил мачту, Тим поднял полотнище, и уже через несколько секунд дополнительный парус заскрипел, наполнился ветром, а «Манитоу» рванулась вдогонку за «Лорной Д».
Впереди показался очередной контрольный оранжевый буй, покачивающийся на волнах. «Манитоу» Приближалась к нему, вися на хвосте у яхты Барнетта, а Йенс в этот момент видел перед собой Лорну и Дэнни.
— Большая волна с кормы! — раздался крик Майкла.
Йенс обернулся и увидел большой вал темной воды, он отвернул яхту и почувствовал, как она взлетела на волну.
«Манитоу» рванулась наперерез курсу «Лорны Д», и Йенс крикнул:
— Пропустите!
Яхты разделяло десять футов, Йенс бросил взгляд на сосредоточенное лицо Барнетта, а затем «Лорна Д» осталась позади.
Они попеременно обходили друг друга на протяжении еще двух этапов, требуя уступать дорогу и выполняя эти требования.
Очередной контрольный буй «Манитоу» обогнула первой, а у следующего впереди была «Лорна Д». На третьем месте шла «Полярная звезда».
Выступающий мыс Пенинсьюла-Пойнт усложнял гонку, потому что огибавшие его потоки ветра меняли направление. Майкл без устали манипулировал шкотами, а Девин — кливером.
Яхты приближались н последнему контрольному бую, лица спортсменов были суровы, полны решимости. «Манитоу» отставала от «Лорны Д» на целый корпус. «Ради нее, Барнетт, — подумал Йенс, глядя через носовой леер в спину Барнетта. — Ради Лорны и нашего ребенка я выиграю эту гонку, а затем перед лицом всего общества, перед лицом Господа и всего мира я выйду на лужайку яхт-клуба и объявлю об этом!»
— Он идет по большой дуге. Мы пойдем по малой!
И пока «Лорна Д» описывала широкую дугу вокруг буя, Йенс отдал команду накренить яхту, и она, скользнув по малой дуге, первой обогнула буй.
— Натянуть шкоты! Все на борт?
Ровный и мощный поток ветра ударил в корму, и яхта понеслась по ветру на финишной прямой. «Манитоу» и «Лорна Д» нос в нос летели по волнам, то опережая одна другую, то отставая буквально на дюймы. Оба капитана понимали, что на финишной прямой все будет решать скорость яхты, а не тактика и умение ловить парусами ветер.
— На борт! Держать паруса! — закричал Йенс. Вся команда так перегнулась через борт, что волны перекатывались через их головы. Они сплевывали воду и радовались тому, что победа уже почти в их руках, так как «Манитоу» удалось на корпус опередить соперницу. И когда яхта настолько близко подошла к финишу, что уже можно было разглядеть сигнальную пушку на палубе судейского судна, Йенс закричал:
— Пересекаем финишную черту! Держитесь! Йенс слышал радостный крик толпы с берега, ощущал румпелем стремительную скорость яхты, увидел финишный буй, мелькнувший позади дрожавших от напряжения тел его друзей, перегнувшихся через борт и вцепившихся в фалы. Несмотря на то что волны захлестывали им лица, взоры их были устремлены назад, на «Лорну Д», отставшую на целых два корпуса. «Манитоу» неслась прямо на разбросанные на воде яхты зрителей, Йенс увидел, как судья, стоявший на палубе яхты, потянул за веревку сигнальной пушки.
Подгоняемая ветром, «Манитоу» пересекла финишную черту, и в этот момент прозвучал выстрел.
— Первое место заняла яхта «W-30»! — громко провозгласил судья, но его слова утонули в крике толпы. И хотя судья продолжал выкрикивать по мере того, как финишировали яхты, какие места они заняли, все внимание публики было приковано к команде «Манитоу». Зрителей охватил восторг, победа «Манитоу» затмила все остальное.
— Ладно, но ты ведь предпочла родителей Йенсу, так ведь? А это то же самое.
— Нет, ты не права!
— Ох, Лорна, да прекрати ты обманывать себя и слушай Йенса. Покаты прячешь ребенка, скрываешь ото всех правду и свою любовь к нему, ты тем самым даешь ему понять, что он не подходит под стандарты твоей семьи. Если Йенс нужен тебе, то покажи ему это! Забери Дэнни у миссис Шмитт, приди с ним к своим родителям и скажи: «Послушайте, или вы признаете моего ребенка и моего мужа, или я навсегда ухожу из вашей жизни».
— Я уже говорила им это однажды.
— Да, но ты действительно была так настроена? Или просто ляпнула в запальчивости? Ведь ты продолжаешь жить с ними, разве не так? Ты ведь не предъявляла им ультиматум, правда? А я на твоем месте поступила бы именно так. Я бы… я бы, — Феба совсем распалилась, она спрыгнула с кровати и принялась расхаживать возле нее, потрясая кулаками. — Я бы принесла Дэнни туда, где соберется вся публика…
— Вся публика?
— Вот именно… во время регаты, например, и я бы…
— Во время регаты?
— …держала его на руках и показывала ему на яхту отца…
— Прекрати дурачиться!
— …и сказала бы: «Смотри, видишь, там плывет твой папа? А видишь, какую яхту он построил? Он самый знаменитый корабел в Америке, и я пришла сюда, чтобы заявить всему миру о своем решении!»
Тишина повисла в комнате Фебы. Идея была настолько ошеломляющей, что у обеих подруг перехватило дыхание. Они смотрели друг на друга, представляя, как Лорна совершает такой дерзкий поступок.
— Ты серьезно, Феба? — прошептала Лорна.
— Не знаю. — Феба вернулась на кровать. — Я просто фантазирую… пытаюсь найти для тебя какой-то выход.
— Но ты бы поступила так?
Подруги, не мигая, уставились друг на друга.
— Господи, Лорна, неужели осмелишься? — еле слышно спросила Феба.
Безрассудством было даже думать об этом, и все-таки они думали, пока их щеки не порозовели от возбуждения.
— Вот это будет номер, да? Ты с Дэнни на руках…
— А мой отец в это время плывет на «Лорне Д»…
— А твоя мать наблюдает с лужайки яхт-клуба…
— А Йенс плывет на… на какой яхте он поплывет в этом году? — Лорна явно оживилась.
— На «Манитоу».
— Значит, на «Манитоу». — Помолчав немного, Лорна спросила: — Он надеется победить?
— Кто знает. По слухам, в регате будут принижать участие десять плоскодонных яхт, в том числе и яхта твоего отца. А еще ходят разговоры, что Йенс модернизировал яхту Тима, но держит это в секрете, и никто не представляет, в чем дело. Но все согласны, что Йенс Харкен крупнейший специалист в своем деле.
— Он победит! — уверенно заявила Лорна. — я знаю, что он победит. Йенс по своей натуре победитель.
— Так что ты будешь делать? Лорна откинулась на спину, как всегда делала раньше, и разглядывала покрывало.
— Йенс хочет, чтобы я порвала с родителями. Так, может, действительно выкинуть такой номер, а?
Феба встала на колени, наклонилась к Лорне и заглянула ей прямо в глаза.
— Ты ведь шутишь, да?
— Не знаю.
— Боже милосердный, ну конечно же шутишь!
— Надо признать, что подобная выходка будет означать позор. А я такая нерешительная. И все же мне очень хочется выйти замуж за Йенса Харкена.
Феба улеглась рядом с Лорной, и целую минуту они лежали молча, обдумывая эту ошеломляющую идею.
Наконец Лорна пробормотала:
— Но мне надо, чтобы рядом был хоть один друг. Ты будешь стоять рядом со мной, если я сделаю это?
Феба взяла Лорну за руну и крепко пожала ее.
— Конечно. — Феба задумалась на секунду, набираясь храбрости, и заявила: — Я скажу тебе то, чего не знает ни одна живая душа. — Она повернула голову и посмотрела Лорне прямо в глаза. — Вся разница между нами заключается в том, что ты забеременела, а меня пронесло.
Возможно, свою роль сыграло признание Фебы в потере девственности, а может, и тот факт, что Лорна уже слишком долго была лишена счастья и наступило время бороться за него. Но какой бы ни была. причина, через несколько часов после разговора с Фебой Лорна окончательно решилась на эту дерзкую, неслыханную выходку.
До регаты оставалось еще полторы недели. Лорна думала над подброшенной Фебой идеей всю ночь и весь день. Она представляла, как она, Йенс и Дэнни наконец-то соединятся в единую семью.
Но стоило ей подумать о том, как прореагируют на это ее родители, и ее решимость таяла.
Но едва приходила мысль о том, что до конца своей жизни будет разлучена с Йенсом и Дэнни, каи ее решимость вновь усиливалась.
Во время следующего визита к миссис Шмитт Лорна привезла с собой сверток, в котором находился крохотный синий с белым матросский костюмчик. Она выложила его на стол и, собравшись с силами, объявила миссис Шмитт:
— Когда я приеду в следующий раз, я хочу, чтобы Дэнни были одет в этот костюмчик. А приеду я в субботу, раньше обычного, и заберу сына с собой.
— Значит, этот момент наступил…
Лорна накрыла ладонью лежавшую на скатерти морщинистую натруженную руку миссис Шмитт.
— Мне очень жаль забирать его от вас. Я знаю, что вы его тоже любите.
— Вы не собираетесь привезти его обратно?
— Нет. Если только… все получится так, как я задумала.
— Если вы помиритесь с Харкеном…
— Да, я надеюсь на это. Он упрямый… но посмотрим.
Миссис Шмитт сняла очки и протерла их передником.
— Что ж, так и должно быть, и тут не имеет значения, буду ли я скучать без малыша. Вам всем троим следует быть вместе.
— Я постараюсь, когда смогу, присылать вам деньги.
— Обо мне не беспокойтесь. Я сумела…
— …отложить немного, — вставила Лорна. — Да, я знаю, но все-таки сделаю все, что смогу.
Денежный вопрос был одним из многих препятствий, которые ей предстояло преодолеть на пути к своему счастью. Но раз уж Лорна решилась и видела перед собой поставленную цель, она начала считать дни, оставшиеся до регаты.
В субботу Йенс проснулся еще до рассвета, задолго до восхода солнца. Взяв кофейник, он покинул тишину чердака, нарушаемую лишь мирным дыханием спящих, вышел на улицу, и шаги его застучали по причалу.
«Манитоу» спокойно покачивалась на воде. Йенс налил кофе из кофейника в чашку.
Сделав глоток, он ступил на палубу яхты, которая поблескивала в лучах предрассветного утра, слегка покачивалась под ударами волн о корпус. Йенс прошел от кормы до носа, трогая рукой деревянную обшивку, шкоты, парусину, металлические части и отхлебывая при этом кофе. Глотал… трогал… глотал… трогал. Ветер был уже узлов десять, и это обещало хорошие условия для гонки. На востоке над горизонтом появилась первая бледная тонкая полоска.
В такие моменты Йенс часто вспоминал об отце, ему хотелось, чтобы старик сейчас был здесь, чтобы посмотрел, чего добился сын, и своим глубоким, спокойным голосом дал бы несколько разумных советов.
Йенс мысленно обратился к отцу: «Сегодня великий день, папа. Пожелай нам удачи».
Лучи рассветного солнца пробились через узкий просвет между облаками, осветив верхушки деревьев и мачт и волосы Девина, который медленно шел босиком по причалу. В рунах он тоже держал кофейник, мятая рубашка вылезла из брюк.
— Рано ты поднялся, — заметил Девин вместо приветствия.
— Не мог больше спать.
— Да, понимаю тебя. Я и сам до полуночи не спал, просто лежал и думал.
Они помолчали немного, потом Йенс спросил:
— А ты вспоминаешь отца?
— Да.
— Хотел бы я, чтобы он сейчас был здесь.
— Да, и я тоже.
— Он многому нас научил, да?
— Конечно.
— Он научил нас верить в себя. И эта вера останется в нас, независимо от того, выиграем мы сегодня или проиграем.
— А тебе ужасно хочется победить, да?
— А тебе разве нет?
— Хочется, конечно, но для меня эта победа не имеет такого большого значения, как для тебя.. Ведь это не мне попытается отомстить Гидеон Барнетт за то, что у его дочери ребенок от тебя.
— На этой регате борьба предстоит серьезная, уж будь уверен.
— Думаешь, у Барнетта есть шансы победить?
— Конечно, есть. Я сам сконструировал эту яхту, и она должна быть чертовски быстроходной, но зато мы модернизировали «Манитоу». — Йенс заменил большой румпель двумя меньшими, что придавало яхте лучшую маневренность при поворотах. — Так что посмотрим.
— А как насчет яхт-клуба «Миннетонка»? Тебя беспокоят какие-нибудь их суда?
— Нет. Главный конкурент — «Лорна Д».
Девин положил руку на плечо Йенса.
— Ладно, от того, что мы здесь торчим, время не пойдет быстрее. Пойдем-ка наверх и попросим Кару приготовить нам горячий завтрак.
Стартовать им предстояло в полдень, поэтому утро тянулось очень медленно. Йенс поел совсем немного, но долго одевался. Натягивая форменный свитер яхт-клуба, он подумал, что в один прекрасный день станет его членом. Из своей хижины явился улыбающийся Тим, наряженный в белую форму.
— Значит, после сегодняшней регаты я смогу забрать свою яхту домой и держать ее там? — поинтересовался Тим.
Последние дни Йенсу приходилось прибегать к различным уловкам, чтобы яхта оставалась у его причала, и все это он объяснял «необходимостью новых модификаций». Но все знали, что делать больше нечего, все усовершенствования уже давно были выполнены.
Девин так прокомментировал это:
— Если бы эта яхта была женщиной, то она сгорела бы в любовном огне от всех этих прикосновений Йенса.
Его поддержал Бен:
— Если Йенс и дальше будет продолжать вылизывать яхту, то нам придется заново покрывать ее лаком.
А Тим даже предложил:
— Может быть, мне продать ее Йенсу? Я смогу на этом прилично заработать.
Прибыли и остальные члены команды. Кара с детьми тоже взошла на борт «Манитоу», чтобы добраться до яхт-клуба, с лужайки которого они собирались наблюдать за гонками. До яхт-клуба они дошли быстро, слегка вымокнув, потому что ветер усилился уже до пятнадцати узлов и брызги перелетали через борт.
К моменту прибытия «Манитоу» гонки между яхтами класса «В» были уже в самом разгаре. Толпа зрителей собралась на лужайке и заполнила причал, осматривая пришвартованные к нему яхты. Когда зрители заметили подходящую к причалу яхту с номером на парусе «W-30», раздались аплодисменты.
— Ты только послушай, Йенс, они разглядели номер яхты, — обратилась к нему Кара, и глаза ее заблестели от гордости.
Йенс одарил ее уже заранее приготовленной при подходе к причалу улыбкой, которая быстро улетучилась, когда он бросил взгляд на пришвартованные яхты. Йенс сразу же узнал «Лорну Д» и увидел Гидеона Барнетта среди команды, моющей палубу и проверяющей такелаж. При звуках аплодисментов Гидеон выпрямился и посмотрел, что за яхта подходит к причалу. Йенс с уверенностью мог сказать, что Гидеон разглядел номер на парусе, потому что он сразу отвернулся и принялся отдавать указания команде.
«Манитоу» пришвартовалась, Кара с детьми сошла на причал. Йенс вытащил из кармана часы: до собрания капитанов оставалось пятнадцать минут. На берегу хор девушек распевал песни, повсюду сновали вездесущие репортеры. Йенс посмотрел на развевающийся над яхт-клубом флаг, прикидывая направление и скорость ветра, перевел взгляд на проплывающие на юго-запад серые облака, оценил зыбь на поверхности воды. Команда вытащила на лужайку дополнительный парус и принялась складывать его. А Йенс решил еще раз проверить такелаж, что уже неоднократно делал сегодня утром, но ему явно хотелось остаться на яхте и чем-нибудь заняться.
Бортовые стяжки на месте.
Фалы не перекрутились.
Веревки тщательно уложены в бухты.
Йенс бросил взгляд на лужайку. Дамы в пышных юбках придерживали руками свои яркие разноцветные шляпки, дети бегали по лужайке, путаясь в юбках матерей, и сосали леденцы на палочке. Хор девушек закончил петь, и теперь они приводили в порядок свои прически. Среди зрителей Йенс заметил и членов семейства Барнетт — Лавиния, обе старые тетушки, сестры Лорны и брат (наблюдавший в подзорную трубу). Они расположились среди местной элиты, которая, без сомнения, болела за «Лорну Д». Но самой Лорны нигде не было видно.
Справившись с огорчением, Йенс вновь нашел для себя занятие. Перегнувшись через корму, он принялся очищать румпели от водорослей, потом ответил на вопросы трех молодых парней, которые стояли на причале, с восхищением глядя на яхту.
— Вы сами сделали ее, мистер?
— А как долго вы ее строили?
— Мой отец сказал, что и у меня скоро будет яхта.
Пора было отправляться на собрание капитанов, и как раз экипаж вернулся на яхту со сложенным дополнительным парусом. Йенс молча кивнул им, мысли всей команды уже были заняты предстоящими соревнованиями.
Проходя по пути к яхт-клубу мимо семейства Барнетт, Йенс ощутил на себе пытливые взгляды, но продолжал путь, глядя прямо перед собой, понимая что ему надо сохранить спокойствие в это оставшееся до старта время.
Он уже почти подошел к яхт-клубу, когда уголком глаза уловил что-то знакомое… цвет, силуэт… что-то такое, что заставило его повернуть голову.
Там стояла Лорна.
С… с…
Боже мой, на руках она держала Дэнни! Лорна и Дэнни появились здесь, на регате, где все знали дочь Барнеттов и могли видеть ее!
Йенс замер как вкопанный, потом сделал шаг в их сторону и снова остановился, ошеломленный. Радость охватила его. Его сын и его женщина стояли всего в двадцати футах и смотрели на него! На Лорне было розовое платье, а Дэнни был одет в сине-белый костюмчик моряка, его ручонки теребили морскую шапочку, завязанную под подбородком.
Лорна показала на Йенса пальцем, и Йенс прочитал по ее губам:
— Это папа.
Дэнни оставил в покое шапочку, посмотрел на отца и улыбнулся.
— Папа, — крикнул он и заворочался на руках у Лорны, словно хотел спрыгнуть на землю и побежать к Йенсу.
В груди у Йенса все ликовало. Ни к кому в своей жизни он еще не хотел так сильно броситься навстречу, но сейчас у него совсем не было для этого времени. Собрание капитанов должно было начаться вот-вот, а если он опоздает и не выслушает инструкции относительно маршрута, это может поставить под угрозу победу в регате.
Позади Йенса по деревянному настилу послышались шаги. И вдруг они замерли, а лицо Лорны помрачнело. Йенс обернулся и увидел Гидеона Барнетта, уставившегося на дочь и внука. По толпе пробежал шум, а лицо Гидеона стало серым, как старый парус. Толпа зашевелилась, и Йенс понял, что новость уже сообщили и Лавинии. И пока узнавшие Лорну зрители подсчитывали возраст ребенка и момент его зачатия, казалось, все они затаили дыхание.
И тут в передних рядах зрителей появилась улыбающаяся девушка.
— Лорна, привет! Где ты была? Я тебя все время искала. — Феба Армфилд выбралась из толпы и направилась к Лорне, всем своим видом демонстрируя дружеское расположение. — Привет, Дэнни! — Она поцеловала ребенка и его мать в щеку, и никому даже в голову не пришло, что она вообще видит Дэнни впервые.
Лорна неохотно отвела взгляд от Йенса, и он двинулся дальше к яхт-клубу, а в десяти шагах позади него шел Гидеон.
Уже находясь на верхней веранде яхт-клуба, Йенс никак не мог сосредоточиться на словах судьи соревнований — строгого вида джентльмена в белых брюках, синем клубном пиджаке и галстуке, державшего в руках черную грифельную доску.
— Приветствую вас, капитаны. Сегодняшний маршрут будет представлять собой треугольник, вам предстоит пройти две его стороны и финишировать по ветру. Первый выстрел будет дан за десять минут до старта, второй за пять, и затем сигнал к старту. Любая яхта, тронувшаяся с места до сигнала, будет обязана повторно пересечь стартовую черту.
Судья продолжал объяснять условия, а Йенс спиной чувствовал сверлящий взгляд Гидеона Барнетта, стоявшего позади него. На собрании присутствовало десять капитанов, причем пятеро из них были из одного яхт-клуба, и все они выступали на плоскодонных яхтах. Да, в этом году регата здорово отличалась от прошлогодней.
Собрание закончилось.
— Попутного ветра, джентльмены. Возвращайтесь к своим яхтам.
Капитаны принялись обмениваться привычными пожеланиями:
— Попутного ветра… попутного ветра…
Йенс повернулся и увидел спину Барнетта в дверях клуба.
Выйдя на улицу, он сразу же устремил взгляд туда, где стояла Лорна, он ожидал, что она подаст ему какой-нибудь знак, приглашающий подойти к ней, или покажет, чтобы он шел прямо на яхту. Вокруг Лорны уже собралась молодежь, среди которой присутствовала и старая тетя Агнес, которая взяла ребенка из рун Лорны. Йенс остановился в нерешительности, оглядываясь на ожидавшую его команду, и в этот момент Лорна оставила друзей и направилась к нему.
Он стоял молча, как истукан, и ждал. Лорна подошла к нему и остановилась так близко, что ее юбка била его по ногам. Лорна взяла его натруженную руку в свои мягкие пальцы и просто сказала:
— Попутного ветра, Йенс.
Йенс сжал ее руку, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди.
— Я выиграю… ради тебя и Дэнни, — с трудом выдавил он из себя.
И направился к «Манитоу». Воодушевленный! Радостный! Парящий где-то в небесах, где обитают только боги!
Ступив на борт яхты, Йенс понял, что экипаж полностью осведомлен о разыгравшейся на берегу драме, и эту драму можно было сравнить с той, которая вскоре должна была разыграться на воде. Вся команда разговаривала тихо, ласково улыбалась, не задавала вопросов, и только Девин поинтересовался:
— Как ты думаешь, капитан, не пора ли нам поднимать паруса?
Йенс занял свое место у румпеля, дал команду отдать концы, и все на борту «Манитоу» поняли, что ими командует капитан, который только что выиграл нечто более важное, чем соревнование яхт класса «А».
— Поднять грот! Поднять кливер!
В голосе Йенса, когда он отдавал эти команды, прозвучали нотки нетерпения.
Майкл поставил грот, Дэвин — кливер, и «Манитоу» заскользила среди соперниц по волнам залива Норт-Бей. Команда направляла яхту к линии старта по широкой дуге, придерживая ее ход. Еще десяток судов, сверкающих, быстроходных, потянулись к старту, яхтсмены не сводили глаз с соперников и соображали, как лучше поймать в паруса ветер перед самой линией старта. Все капитаны наблюдали за видневшимися вдали парусами, оценивали порывы ветра, проверяли направление ветра по флагу на крыше яхт-клуба, следили за волной, короче говоря, прикидывали, что сможет помочь им в тот момент, когда прозвучит стартовый выстрел.
Судьи расположились в гребных шлюпках у линии старта, оглядывая покачивающиеся на волнах яхты. Среди серых облаков начали появляться голубые просветы, и сквозь них виднелись плывущие еще выше перисто-кучевые облака.
— А вон там, похоже, небо в барашках, — заметил Йенс. — Это может означать перемену ветра, следите за этим. — После выстрела, означавшего десятиминутную готовность, Йенс приказал: — Эдвард, приготовь часы и жди следующего выстрела.
Пока «Манитоу» маневрировала взад и вперед вблизи линии старта, команда обменивалась словами только по необходимости. Свитера уже намокли, мускулы напряглись, взгляды постоянно скользили по яхтам-соперницам, среди которых были «Лорна Д» и «Полярная звезда».
Прозвучал сигнал пятиминутной готовности, и Эдвард устремил взгляд на часы.
— Смотри, с подветренной стороны идет «М-32», — раздался от кливера голос Девина.
Сманеврировав, Йенс обогнул яхту из клуба «Миннетонка», подвел «Манитоу» ближе к стартовой черте и обратился к Девину:
— Нас может снести ветром. Работай парусом. Уже пять… шесть… семь яхт подходили все ближе, настолько близко, что их гики нависали над палубами яхт-соперниц.
За минуту до старта восемь яхт выстроились перед стартовой линией, отделенные друг от друга буквально дюймами. «Манитоу» слегка приотстала, покачиваясь на волнах. Йенс заметил слева движущуюся яхту и услышал крик Гидеона Барнетта:
— Примите вправо! Примите вправо! Дайте мне пройти!
Но Йенс понял, что его берут на пушку, и не тронул «Манитоу» с места.
До начала гонок оставалось пятнадцать секунд, а на старте, похоже, воцарился переполох. Неожиданно усилился ветер, послышались крики и плеск волн. Капитан из яхт-клуба «Миннетонка» заорал:
— Мы пересечем линию раньше времени! Убирайте паруса!
Эдвард считал вслух;
— Десять… девять…
Ветер засвистел в снастях, яхты накренились, паруса поймали ветер, и суда начали набирать скорость.
Внезапно впереди мелькнул просвет, сквозь который Йенс увидел линию старта.
— Работай кливером, Девин! Впереди свободное место!
— …восемь… семь…
— Балансируй! Балансируй! — закричал Йенс. Ветер наполнил паруса, Йенс удерживал в нужном направлении набравшую скорость яхту.
— …шесть… пять..
«Манитоу» накренилась.
— Вперед! Вперед!
— …четыре… три…
Команда переместилась на задранный над водой борт, их тела наклонились так, что спины почти касались палубы яхты.
— …три… две…
Стартовый выстрел прозвучал как раз в тот момент, когда «Манитоу» стремительно пересекла линию старта.
— Выравниваем! — закричал Йенс. Его команда была выполнена, и яхта понеслась вперед на всех парусах. «М-9» из клуба «Миннетонка» держалась на корпус позади «Манитоу», по пятам за ней шла «W-10». Яхты вели гонку, словно разыгрывали шахматную партию, пересекали путь друг другу, резко скакали вперед, словно фигуры на шахматной доске.
Когда «Манитоу» подходила к контрольному бую, Эдвард крикнул:
— «W-10» поймала хороший ветер, идет на всех парусах!
С «Лорны Д» кто-то крикнул «Право руля!», требуя уступить дорогу.
«Лорна Д» промчалась мимо и первой обогнула контрольный буй, опередив «Манитоу» буквально на несколько дюймов.
— Осторожно, берегите головы! — предупредил Йенс. Гик резко повернулся, когда яхта обогнула буй. — Поднять дополнительный парус!
Бен установил мачту, Тим поднял полотнище, и уже через несколько секунд дополнительный парус заскрипел, наполнился ветром, а «Манитоу» рванулась вдогонку за «Лорной Д».
Впереди показался очередной контрольный оранжевый буй, покачивающийся на волнах. «Манитоу» Приближалась к нему, вися на хвосте у яхты Барнетта, а Йенс в этот момент видел перед собой Лорну и Дэнни.
— Большая волна с кормы! — раздался крик Майкла.
Йенс обернулся и увидел большой вал темной воды, он отвернул яхту и почувствовал, как она взлетела на волну.
«Манитоу» рванулась наперерез курсу «Лорны Д», и Йенс крикнул:
— Пропустите!
Яхты разделяло десять футов, Йенс бросил взгляд на сосредоточенное лицо Барнетта, а затем «Лорна Д» осталась позади.
Они попеременно обходили друг друга на протяжении еще двух этапов, требуя уступать дорогу и выполняя эти требования.
Очередной контрольный буй «Манитоу» обогнула первой, а у следующего впереди была «Лорна Д». На третьем месте шла «Полярная звезда».
Выступающий мыс Пенинсьюла-Пойнт усложнял гонку, потому что огибавшие его потоки ветра меняли направление. Майкл без устали манипулировал шкотами, а Девин — кливером.
Яхты приближались н последнему контрольному бую, лица спортсменов были суровы, полны решимости. «Манитоу» отставала от «Лорны Д» на целый корпус. «Ради нее, Барнетт, — подумал Йенс, глядя через носовой леер в спину Барнетта. — Ради Лорны и нашего ребенка я выиграю эту гонку, а затем перед лицом всего общества, перед лицом Господа и всего мира я выйду на лужайку яхт-клуба и объявлю об этом!»
— Он идет по большой дуге. Мы пойдем по малой!
И пока «Лорна Д» описывала широкую дугу вокруг буя, Йенс отдал команду накренить яхту, и она, скользнув по малой дуге, первой обогнула буй.
— Натянуть шкоты! Все на борт?
Ровный и мощный поток ветра ударил в корму, и яхта понеслась по ветру на финишной прямой. «Манитоу» и «Лорна Д» нос в нос летели по волнам, то опережая одна другую, то отставая буквально на дюймы. Оба капитана понимали, что на финишной прямой все будет решать скорость яхты, а не тактика и умение ловить парусами ветер.
— На борт! Держать паруса! — закричал Йенс. Вся команда так перегнулась через борт, что волны перекатывались через их головы. Они сплевывали воду и радовались тому, что победа уже почти в их руках, так как «Манитоу» удалось на корпус опередить соперницу. И когда яхта настолько близко подошла к финишу, что уже можно было разглядеть сигнальную пушку на палубе судейского судна, Йенс закричал:
— Пересекаем финишную черту! Держитесь! Йенс слышал радостный крик толпы с берега, ощущал румпелем стремительную скорость яхты, увидел финишный буй, мелькнувший позади дрожавших от напряжения тел его друзей, перегнувшихся через борт и вцепившихся в фалы. Несмотря на то что волны захлестывали им лица, взоры их были устремлены назад, на «Лорну Д», отставшую на целых два корпуса. «Манитоу» неслась прямо на разбросанные на воде яхты зрителей, Йенс увидел, как судья, стоявший на палубе яхты, потянул за веревку сигнальной пушки.
Подгоняемая ветром, «Манитоу» пересекла финишную черту, и в этот момент прозвучал выстрел.
— Первое место заняла яхта «W-30»! — громко провозгласил судья, но его слова утонули в крике толпы. И хотя судья продолжал выкрикивать по мере того, как финишировали яхты, какие места они заняли, все внимание публики было приковано к команде «Манитоу». Зрителей охватил восторг, победа «Манитоу» затмила все остальное.