Страница:
Однако, похоже, она сказала волшебные слова. Включился режим «Пони при исполнении» и он выскользнул из-за спины Тинкер, встав между ней и Укусом Клинка.
- Тинкер зе доми, - использовал ее наиболее формальный эльфийский титул Пони, - сказала, что она расстроена и решит позже. Пожалуйста, уходи, Укус Клинка.
Слова были вежливы, но голос Пони был холоден как сталь.
Взгляд Укуса Клинка скрестился со взглядом Пони. На какую-то секунду, она испугалась, что более старший секашавытащит меч. Однако он кивнул и слегка ей поклонился. - В таком случае, спокойной ночи, зе доми.
Когда за ним закрылась дверь, ее начало трясти.
- Прости меня, доми. Пока ты ему не отказала, я не мог действовать.
- Была ли я права, что сказала «нет»?
- Я разочарован только в нем. С его опытом, он должен понимать, что ты была расстроена и не могла принимать такие решения.
Она оделась, раздраженно отметив, что ее руки все еще дрожат. Почему она на все реагирует так эмоционально? Может быть, у нее начинаются месячные. Обычно они не вызывали у нее такой гормональный всплеск, но в качестве эльфа у нее их еще не было. Тинкер понадеялась, что дело не в этом: тысячи лет такого сведут ее с ума. Как часто у эльфов бывают месячные? С ее последних «дней» прошло больше двух месяцев. О боги, что если она беременна? И, разумеется, эта мысль опять вызвала слезы.
- Мне нужно что-нибудь выпить. - Сказала она. - Не мог бы ты попросить Маковую Лужайку найти нам бутылку…- Как же называется эта штука? -…узо? - Минуту, если она беременна, стоит ли ей пить? А если у нее месячные, что используют эльфы? Прокладки? Тампоны? Магию? К счастью, месячные в нормальных условиях длились пять дней,… наверняка даже у эльфов этот срок не может быть… больше… недели. Дьявол, когда Ветроволк делал из нее эльфа, ему следовала дать ей инструкцию по пользованию своим новым телом.
Она нащупала свое ожерелье, и обнаружила, что не может его снять. - Ох, пожалуйста, Пони, сними его с меня.
Пони отстегнул ожерелье. - Я достану тебе что-нибудь поесть и попить, а затем, возможно, тебе следует вздремнуть. Тебе через многое пришлось пройти, доми, и ты истощена.
- Я хочу потренироваться использовать магию, - ей нужно научиться защищать своих людей.
- В твоем состоянии это будет трудно и опасно.
Пожалуй, он был прав. - Ладно, ладно. Что-нибудь поесть, вздремнуть… и мне нужно поговорить со Штормовой Песней о… женских… вещах.
ГЛАВА 10: ШТОРМОВЫЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
- Тинкер зе доми, - использовал ее наиболее формальный эльфийский титул Пони, - сказала, что она расстроена и решит позже. Пожалуйста, уходи, Укус Клинка.
Слова были вежливы, но голос Пони был холоден как сталь.
Взгляд Укуса Клинка скрестился со взглядом Пони. На какую-то секунду, она испугалась, что более старший секашавытащит меч. Однако он кивнул и слегка ей поклонился. - В таком случае, спокойной ночи, зе доми.
Когда за ним закрылась дверь, ее начало трясти.
- Прости меня, доми. Пока ты ему не отказала, я не мог действовать.
- Была ли я права, что сказала «нет»?
- Я разочарован только в нем. С его опытом, он должен понимать, что ты была расстроена и не могла принимать такие решения.
Она оделась, раздраженно отметив, что ее руки все еще дрожат. Почему она на все реагирует так эмоционально? Может быть, у нее начинаются месячные. Обычно они не вызывали у нее такой гормональный всплеск, но в качестве эльфа у нее их еще не было. Тинкер понадеялась, что дело не в этом: тысячи лет такого сведут ее с ума. Как часто у эльфов бывают месячные? С ее последних «дней» прошло больше двух месяцев. О боги, что если она беременна? И, разумеется, эта мысль опять вызвала слезы.
- Мне нужно что-нибудь выпить. - Сказала она. - Не мог бы ты попросить Маковую Лужайку найти нам бутылку…- Как же называется эта штука? -…узо? - Минуту, если она беременна, стоит ли ей пить? А если у нее месячные, что используют эльфы? Прокладки? Тампоны? Магию? К счастью, месячные в нормальных условиях длились пять дней,… наверняка даже у эльфов этот срок не может быть… больше… недели. Дьявол, когда Ветроволк делал из нее эльфа, ему следовала дать ей инструкцию по пользованию своим новым телом.
Она нащупала свое ожерелье, и обнаружила, что не может его снять. - Ох, пожалуйста, Пони, сними его с меня.
Пони отстегнул ожерелье. - Я достану тебе что-нибудь поесть и попить, а затем, возможно, тебе следует вздремнуть. Тебе через многое пришлось пройти, доми, и ты истощена.
- Я хочу потренироваться использовать магию, - ей нужно научиться защищать своих людей.
- В твоем состоянии это будет трудно и опасно.
Пожалуй, он был прав. - Ладно, ладно. Что-нибудь поесть, вздремнуть… и мне нужно поговорить со Штормовой Песней о… женских… вещах.
ГЛАВА 10: ШТОРМОВЫЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
Волк с беспокойством наблюдал, как его
домиудаляется. Он ожидал, что она будет спорить с принцем, а не ударится в слезы. Он чувствовал свою вину за то, что так упрекал ее.
Видимо, пребывание в плену у
Ониповлияло на нее намного сильнее, чем он изначально думал. Он чувствовал себя плохо и потому, что сначала радовался тому, что она не спала с Маленькой Лошадью, когда они были пленниками; он хотел, чтобы она была только с ним так долго, как возможно. Может быть, если бы тогда она занялась сексом с Маленькой Лошадью, сейчас бы она чувствовала себя лучше.
По крайней мере, когда она потеряла контроль над эмоциями, она обратилась к тому, кто дал ей клятву верности. Как бы Волк ни хотел отвезти ее обратно в анклав и позаботиться о ней, его люди и жители Питтсбурга нуждались в том, чтобы он остался и общался с принцем Истинное Пламя.
Неужели люди живут так всю свою жизнь? С вещами, которые они отчаянно хотели бы сделать - позаботиться о тех, кого любят, научить их тому, что им нужно знать - и не имея времени сделать это? Неудивительно, что они так ругают свою жизнь.
Истинное Пламя сидел, наблюдая за ним, с нарочито бесстрастным лицом.
- Как ключевая фигура… - Волк вздохнул и покачал головой, -…она была вынуждена принимать необыкновенно трудные решения. У нее было только несколько часов, чтобы прийти в себя.
- Это произошло?
- Нет, и это меня беспокоит.
Истинное Пламя отвел взгляд, как будто смущенный тем, что он увидел на лице Ветроволка. - Приношу извинения, Волк. Мы уживаемся потому, что оба не испытываем необходимости в пустой вежливости - но я вспомнил сейчас, что вежливость может придавать душе более необходимую ей доброту. С этого момента, я придержу свой сарказм.
- Спасибо.
- Но когда прибудет клан Камня, я не смогу сделать ничего, кроме как напомнить, что она находится под защитой моей сестры. Но ей придется общаться с ними, и они воспользуются ее неопытностью.
Волк кивнул с несчастным видом. - В данном случае, это похоже на попытку разделить варгов и ягнят. Жаль, что я никак не могу удержать ее в безопасности, пока она не оправится от того, что причинили ей Они.
Истинное Пламя покачал головой. - Они прибывают завтра вместе с моими войсками. Я могу отложить aumaniна один день, под предлогом того, чтобы дать им время устроиться.
- Спасибо, - в данной ситуации, один день был наибольшим временем, на которое он мог рассчитывать. - Кого они послали?
- Сына Земли, Драгоценную Слезу и Лесного Мха.
Волк выдохнул: эту троицу собрали для жесткого противостояния ему. Он ничего не знал о Лесном Мхе и, таким образом, не мог предвидеть опасность, которую он представлял. Однако, судя по остальным, была большая вероятность, что он был древним членом клана Камня, для компенсации юности Волка. Отец Сына Земли был одним из трех детей короля Пепельного Дождя, позволивших создать союз короны с сильнейшими кланами через брак. Очевидно, включение с состав представителей клана Камня Сына Земли имело своей целью устранить преимущество Волка, связанное с Истинным Пламенем… по крайней мере, в теории.
Клан Камня никогда не понимал природу этого союза и считал его ошибкой. В результате этого союза родился только Сын Земли. Хотя в его росте, глазах и характере проявлялся генетический тип отца, его генетические характеристики не совпадали с такими, которые требовались для вызова магических камней клана Огня. Сын Земли не мог использовать эсвуогня. Когда он прибыл ко двору, он обходился со своими кузенами из клана Огня как с посторонними людьми, и они отвечали ему тем же.
В отличие от клана Камня, родители Волка вырастили десять детей, половина которых унаследовала геном их матери и присоединилась к клану Огня. Волк вырос, считая королевскую семью продолжением своей собственной, и когда он прибыл ко двору королевы, его старшие братья и сестры взяли его под защиту. Сын Земли, похоже, не понимал разницу в их положении. Он видел только эльфа, младшего по возрасту, находящегося под покровительством, которого, как он думал, достоин он сам, и считал виноватым в этом Волка.
Клан Камня вряд ли смог бы найти менее подходящего представителя для общения с Волком - но они смогли. Волк провел десять лет на летнем дворе, считая, что он и Драгоценная слеза были связаны душами, были половинками друг друга, и много другой романтической чуши, о которой думают слепо влюбленные. Сто лет и встреча с Тинкер показали ему, что он полностью ошибался в отношении природы любви. Он и Драгоценная Слеза расстались вскоре после того, как он стал взрослым и его амбиции направили его в безлюдные места Западных земель. То, что клан Камня включил ее в состав делегации, возможно, означало, что он неправильно понял их отношения.
Так эти трое идут за его владениями и за его людьми?
Истинное пламя оглядел дерн, покрывающий пустырь и дремучий лес колонноподобных железных деревьев за ним. - Во имя всех богов, о чем ты думал, оставляя все ради этой пустоши?
- Я думал о том, чтобы оставить все ради этой пустоши.
- Я никогда не понимал, почему ты растрачиваешь себя здесь.
- А что бы я делал при дворе? Ничего не менялось там с тех пор, когда мы в последний раз контактировали с людьми. Мы замерли в развитии. У нас был тот же уровень технологии, что и у людей, однако мы те создали ни машин, ни компьютеров, ни телефонов, ни видеокамер.
- Нам они не нужны.
- И тебя не беспокоит, что мы стояли на месте в течение сотен лет, пока они быстро развивались?
- Меньше, чем три сотни лет, щенок. Для меня они прошли как ленивое летнее утро.
Волк сжал челюсти, не соглашаясь. Он слышал похожие слова всю свою жизнь от эльфов моложе, чем двухтысячелетний Истинное Пламя. - Каждый сельскохозяйственный прорыв со времени, когда мы рыхлили землю заточенными палками, мы украли у людей. Плуг. Севооборот. Удобрение почвы. Тебе ведь достаточно лет, чтобы помнить великий голод.
Истинное Пламя посмотрел на него так, как обычно смотрят на ребенка, призывая его замолчать.
Волк не принял упрек. События последних тридцати лет показали, что он был прав. - Это так же, как если бы зациклились на одной концепции мироустройства, и не могли постигнуть или желать что-либо еще. Я проследил происхождение всех наших достижений, когда я был при дворе…
- Я слышал эту твою теорию, Волк.
- Неужели? Действительно ли ты слушал мои слова и обдумал их?
- Это правда, что были времена голода, и действительно, мы отправились на Землю и увидели, как увеличить урожай и как применить эти технологии. Но еще мы жили тысячи лет в мире, имея все, что мы хотели - почему мы должны приводить в беспорядок наш образ жизни из-за безделушек?
Волк вздохнул. - Ты не слушал. Ничего из того, что я говорил, не так ли? Я говорил тебе больше ста лет назад, что, рано или поздно, люди придут к нам, в наш мир. И я говорю тебе сейчас - это только вопрос времени, когда найдет еще одна раса.
Лекция от Штормовой Песни, выпивка, странная еда, состоявшая из жареной на сковороде дичи (во имя богов, у какой птицы голени такого размера?), короткий сон, и Тинкер почувствовала себя гораздо лучше.
По словам Штормовой Песни, ее эмоциональные колебания были вызваны истощением. Пройдет год, прежде чем Тинкер придется волноваться о менструации. И беременности у нее не было, успокоила ее Штормовая Песня, наливая щедрую порцию узо. «Пей, ешь, спи», - повторила она совет Пони, только более кратко.
Было очевидно, что пока Тинкер спала, имело место «обсуждение». Среди секашараспространилось некое не выраженное явно мнение, и они стали обращаться с ней, как с хрупкой статуэткой. Она не знала, что раздражало ее больше - то, что они считали, что вокруг нее нужно «ходить на цыпочках» - или то, что было до ужаса очевидно, что они считают это обязанностью. По крайней мере, это не давало Укусу Клинка преследовать ее, хотя ясно было видно, что он рассержен.
К отвращению Тинкер, Штормовая Песня заманила ее в купальню анклава. Она пошла только потому, что душа в анклаве не было, и последний раз, когда она мылась лучше, чем купание в выгребной яме, был, когда она находилась в больнице. Она сама начала чувствовать, что от нее несет. Тинкер считала, что ненавидит эльфийские душевые - обливание ледяной водой создало новое значение для слова «неприятный» - но когда она обнаружила, что купальня была общей и без разделения по полу, она решила что эльфийские душевые - еще не худший вариант. Насколько это касалось ее, то если бы боги хотели, чтобы они ходили нагими, люди бы не изобрели одежду.
По крайней мере, купальня была ошеломляюще красивой, отделанная драгоценной мозаикой, с мраморными колоннами и огромной скошенной крышей. В горячую воду были добавлена минеральная соль, так что вода потеряла прозрачность, давая некоторый уровень уединения. Да и секаша, кажется, умело пользовались полотенцами, чтобы прикрыть себя, пока не погружались в воду. Спасибо, хоть к ним не присоединился Укус Клинка, хотя, к ее удивлению, это сделал Пони. Однако, лицезрение красавца Пони, прикрытого только испарениями воды, не перевешивало неприятного ощущения от того, что она здесь самая маленькая, самая темноволосая и имеет самую маленькую грудь из присутствующих здесь женщин.
- Расслабься. - Штормовая Песня оказалась натуральной платиновой блондинкой - факт, который Тинкер вовсе не хотелось выяснять. - Мы тебя не съедим.
- По крайней мере, мы - нет. - Дождевая Лилия улыбнулась и покосилась на Пони.
Тинкер встала, осознала, что сейчас все видят ее наготу, и села обратно, чтобы спрятаться в туманной воде. - Не смешно.
Штормовая Песня брызнула в Дождевую Лилию водой. - Цыц.
Если мы не будем ее дразнить, - сказала Дождевая Лилия, - она будет считать, что эльфы такие же ханжи, как люди. Я никогда не понимала, как они могут быть такими вульгарными со своими сексуальными изображениями, и в то же время такими ограниченными в личных отношениях. Можно подумать, что любить можно только одного, и чтобы полюбить другого, нужно сначала освободить в сердце место от первого.
- Дайте ей сначала справиться с одной проблемой, - Пони обеспокоенно посмотрел на Тинкер.
- Я в порядке, - сказала она ему, и подумала, что последнее время ей пришлось очень часто говорить эти слова.
- Один любовник наскучивает после тридцати или сорока лет вместе, - сказала Дождевая Лилия. - Это как арахисовая паста на ложке - очень вкусно, но с шоколадом - это даже лучше.
Тинкер знала, что эльфы любили арахисовую пасту так же, как они любили жевательную резинку «Джусифрут» и мороженое. Учитывая то, какой эффект был, когда она попробовала жвачку, ей точно следовало найти банку такой пасты.
Штормовая Песня причмокнула, когда представила смесь шоколада и арахисовой пасты. Она добавила:
- Или арахисовая паста и земляничный джем на свежем хлебе.
- Арахисовая паста на тосте, - Солнечное Копье подняла руку так, как если бы держала за края кусочек поджаренного хлеба. - Когда хлеб хрустящий, а паста горячая и текучая.
- Арахисовая паста, соленые крендельки, шоколад, - перечислила Дождевая Лилия, - зефир, и все перемешать.
- Ага, это объясняет Идущего По Облаку и Лунную Тень, - пробормотала Штормовая Песня.
- Ниау, - Дождевая Лилия с улыбкой изобразила эльфийскую версию кошачьего «мяу».
- Арахисовое масло на кусочках яблока, - сказала Солнечное Копье.
- На банане, - парировала Тинкер.
- На Небесном Громе, - со значением сказала Дождевая Лилия.
- Да, это неплохо, - согласилась Штормовая Песня.
Тинкер подумала, что для того, чтобы разобраться в отношениях секаша, нужно вести протокол.
- Мороженое с арахисовой пастой, - сказал Пони.
- Мороженое с арахисовой пастой! - дружно воскликнули женщины.
- Однако если домине возьмет еще секаша, ее выбор будет ограничен. - Дождевая Лилия показала рукой. - Пони, и…опять Пони.
- И это опять арахисовая паста и…- Штормовая Песня подумала секунду и закончила. -…девственный мед.
Дождевая Лилия посмотрела на Пони и улыбнулась. - Определенно девственный мед.
Пони покраснел и опустил глаза.
- А Волк Который Правит - это мороженое с арахисовой пастой, - заявила Солнечное Копье.
Это вызвало хор согласия от женщин. Какой-то момент Тинкер почувствовала радость от того, что она замужем за таким замечательным мужчиной, а затем осознание ударило ее, как палкой по голове.
Она задохнулась от шока.
- Доми?! - все четверо секашатут же отреагировали, бросившись к ней, одновременно осматривая помещение в поисках врага.
- Ветроволк! Вы все спали с ним?
Женщины- воины обменялись взглядами.
- Ну? - нажимала Тинкер.
- Да, доми, - тихо сказала Штормовая Песня. - Но с тех пор, как он вас встретил, - нет.
Должно ли было последнее замечание заставить ее чувствовать себя лучше, на самом деле? Что ж, когда оно до нее дошло, это помогло. Она знала, что Ветроволк должен был иметь любовниц до того, как она с ним встретилась, однако она в любом случае не ожидала встретиться с ними голой в одном бассейне. Среди секашабыли еще две женщины. Тинкер предположила, что они тоже были его бывшими любовницами. В Дом Ветроволка входило семьдесят пять человек… сколько из них были женщинами, она не имела понятия, но большая часть многочисленного персонала кухни состояла из них. Возможное количество предшественниц ошеломило ее. - А другие женщины из Дома?
Секашаморгнули в удивлении.
- Нет, доми, это было бы неправильно, - хорошо это, или плохо, что Штормовая Песня продолжает говорить по-эльфийски?
- Только секаша- наекуна, - объяснил Пони.
- Кто?
- Наекуна. - Пони приподнялся в воде, чтобы показать на татуировку на своем тазе. Она покраснела и отвернулась. - Мы можем отключать и включать свою способность к оплодотворению.
- Считается наилучшим, чтобы домии домуизбирали себе любовников среди секаша, принесших им клятву верности. - Штормовая Песня показала такую же татуировку. - Не подвергается риску безопасность Дома, а мы наекуна.
Тинкер на секунду испытала облегчение, пока не осознала, что ей придется каждый день общаться с пятью женщинами- секаша. Она уставилась на Штормовую Песню, Солнечное Копье и Дождевую Лилию, не зная, как поступить с внезапно обрушившимся на нее знанием о том, что эти женщины спали с Ветроволком. Они знали, каким хорошим любовником он был… возможно, даже помогали ему улучшить его технику секса. Что если… как предполагал весь этот разговор об арахисовой пасте… Ветроволк хотел разнообразия? Как с этим справиться? С давящим весом неизбежности, что ей придется его делить с кем-то? Причем наверняка с такими же сногсшибательно красивыми женщинами?
Эльфы всегда сфокусированы на настоящем. Говорить о прошлом им не нравится. Nae hae, «слишком много лет чтобы сосчитать», это случилось давным-давно, какая разница? Будущее случится в будущем, зачем волноваться о том, что оно набросится на тебя?
При наличии достаточного количества времени, даже самая слабая вероятность может стать реальностью. Рано или поздно, ей придется встретиться со всеми возможными вариантами будущего. Когда ты встречаешься с одним невероятным совпадением за другим, прошлое не будет по-настоящему отражать будущее.
Неужели эльфы так относятся к жизни, просто чтобы оставаться в зравом уме?
- С тобой все в порядке? - спросил Пони.
- Хм, давай я задам тебе тот же вопрос.
- Зе дому,- когда прибыл клан Огня, Призрачная Стрела стал использовать максимально уважительно обращение. Или, точнее сказать, когда прибыли Виверны. Волк помимо воли задумался о том, что, возможно, секашавыбирали короля эльфов, основываясь не на его клане, а на его Руках.
- Лесной Мох - один из тех, кто отправился в путешествие на Онихиду, когда был обнаружен проход. Он и его секаша, Жила Серебра из Камня, были единственными, кто смог пережить плен у Они.
Когда- то, некоторые пещеры и пласты камня создали проходы, которые позволяли живому существу проходить из одного мира в другой. Любой без способности чувствовать веховые линии мог пройти совсем рядом с ним, даже по границе перехода из одного мира в другой, и не обнаружить его. Опасности путешествия по Земле были велики. Проходы сами по себе двигались как приливы и отливы в океане, по-видимому, под влиянием движения луны. На Земле магии не было, и доманабыли бессильны, а секашалишались щитов. Однако все кланы посылали доманаи их секашаторговать шелком и пряностями в обмен на сталь и технологию. Чтобы избежать опасностей, были составлены тщательные карты проходов, и торговцы возвращались в безопасность Эльфдома так часто, как было возможно. В одной удаленной местности на Земле был открыт новый проход и с энтузиазмом исследован.
К сожалению, это был проход, ведущий на Онихиду. Из двадцати эльфов, ушедших в экспедицию, только двое вернулись на Эльфдом.
Волк поразмыслил о том, что он знал об обреченной экспедиции; информации было мало, поскольку это случилось до того, как он родился. В отличие от людей, которые, казалось, стремились описывать свою жизнь, и рассказывать о ней, эльфы считали такие вещи частным делом каждого. Все, что он знал об Онии Онихиде, он получил, спрашивая свою Первую Руку. Он выбрал Призрачную Стрелу и других за их знание о людях и Земле, не думая, что ему когда-нибудь пригодится их осведомленность об Они.
- Значит, ты встречал его раньше? - спросил Волк.
Призрачная Стрела кивнул. - Они пытали его, лечили, а затем пытали снова. Это разрушило его разум.
С тех пор прошло двести пятьдесят лет. Выздоровел ли Лесной Мох?
Этот вопрос заставил Волка задуматься о Тинкер и о времени, которое она провела с Они. Что они сделали с ней, чтобы так ее изменить? Волк ощутил волну печали и гнева. Его домибыла такой храброй, доверчивой и сильной…
Стрела продолжил свой доклад. - Жила Серебра не остался с Лесным Мхом. С ДомуКамня была его почетная Рука, которую он потерял. Последнее, что я слышал, это то, что он не сумел набрать другую Руку.
- Он прибывает сюда без секаша?
Стрела кивнул.
Что это были за игры? Зачем включать в состав представителей кого-то, кто в принципе не способен создать Дом? Значило ли это, что клан Камня не собирался создавать владения в Питтсбурге?
- Я не уверена, что тебе следует пытаться взывать к магическим камням. - Штормовая Песня была единственной, кто озвучил сомнения, наверняка имевшиеся у всех секаша, пока они следовали за ней через огороженные сады анклава.
- Я в порядке, - наверное, в миллионный раз за последние три дня сказала она.
- Ты провела месяц, пытаясь обогнать время, - начала Штормовая Песня. - И ты не…
- Тссс! - Тинкер замолчала и постаралась сосредоточиться. Секунду концентрации заняло складывание пальцев положение «полный набор». Поднеся руку ко рту, она произнесла слово активации. Вокруг нее разлилась магия, пульсируя в ожидании. Осторожно она перевела пальцы в положение для активации щита, и произнесла нужное слово. Магия обволокла ее, искажая воздух.
- Да! - не думая, она в ликовании подняла руки и щит рассеялся. - Ой!
Секашабыли слишком вежливыми, чтобы это прокомментировать. Вновь сосредоточиться, пылая от смущения, было труднее. Ее сердце все еще прыгало, когда она вызвала щит, но на этот раз постаралась не двигаться. Она держала его несколько минут, затем потренировалась осматриваться, а затем - двигаться, не забывая удерживать нужное положение руки.
- Окей, - сказала Тинкер. - Я могу говорить? Вы меня слышите?
Пони ухмыльнулся. - Мы тебя слышим. Пока ты не держишь руки перед ртом, ты можешь говорить - но это не всегда разумно.
Она отпустила магию. Только когда энергия ушла полностью, она позволила себе порадоваться. Смеясь, она обняла Пони. - Я сделала это!
К ее удивлению, он тоже крепко обнял ее. - Да, ты сделала.
Запищала рация и Штормовая Песня ответила:
- Да? Ничего страшного - она просто тренируется.
Тинкер скривилась. Она забыла, что Ветроволк заметит ее призыв к магическим камням. - Это Волк Который Правит?
- Да, зе доми, - ответила Штормовая Песня.
- Извини, Ветроволк! - крикнула Тинкер. - Но у меня получилось! Я вызвала щиты!
Штормовая Песня секунду послушала, затем сказала:
- Он говорит «очень хорошо» и хочет знать, планируешь ли ты продолжать тренироваться?
- Некоторое время, - ей пришло в голову, что камни, возможно, могут обеспечивать магической силой только одного пользователя в одно время. - Это не будет ему мешать?
- Нет, доми. - ответил на вопрос Пони. - Вы оба можете пользоваться камнями одновременно.
Штормовая Песня выслушала и попрощалась. - Волк Который Правит хотел только убедиться, что с тобой все в порядке. Он сказал, что ты можешь продолжать, столько, сколько захочешь.
Она так и сделала, пока на мгновение не забыла, как отпускать магию. Когда, наконец, магия рассеялась, Пони подошел, и взял ее руки в свои.
- Пожалуйста, доми, иди в постель. Ты сможешь продолжить завтра.
Тинкер проснулась от кошмара в темной спальне. Какой-то момент она не понимала, где находится. За последнее время она засыпала в стольких местах… Она осмотрела кровать с пологом, деревянные панели и открытое окно… ах, да… ее спальня в анклаве Маковой Лужайки. Даже проснувшись, она все еще ощущала навалившиеся на нее сны. Она подняла руку и нащупала рядом успокаивающе теплого Ветроволка. Это было все, в чем она нуждалась, чтобы прогнать самые темные воспоминания.
Вздохнув, она прижалась к мужу. Еще одна неожиданное удовольствие от того, что она замужем, ее тайное сокровище. Никогда раньше она не осознавала, как ей было одиноко ночью. На ее чердаке, любой тихий шум поднимал ее с кровати, и, проснувшись, она, сама не ожидая от себя, одевалась и бродила по спящему городу, в поисках чего-то, что она не знала сама. До появления в ее жизни Ветроволка, если бы ее спросили, она бы сказала, что она абсолютно счастлива… но, если она была счастлива тогда, как она может быть настолько счастливей сейчас?
Тинкер упела только нащупать что-то твердое под ней, упирающееся ей в бок, когда поняла, что рядом с ней был Пони, а не Ветроволк. Хотя Пони был одет в свободную пижаму, он спал поверх одеяла рядом с ней, а не под ним, вместе с ней. А под ней был его ejaeв ножнах - она легла на него, когда прижалась к Пони.
- Пони? - она вытянула меч из-под себя и бросила его рядом с ним. Присутствие Пони смутило ее.
- Да, доми? - сонно спросил он.
Ей потребовалась минута, чтобы провести границу между недавними воспоминаниями и снами, чтобы понять, где реальность. Они уже не были в плену у Онии ее муж долженбыл быть в постели рядом с ней. - Где Ветроволк?
По крайней мере, когда она потеряла контроль над эмоциями, она обратилась к тому, кто дал ей клятву верности. Как бы Волк ни хотел отвезти ее обратно в анклав и позаботиться о ней, его люди и жители Питтсбурга нуждались в том, чтобы он остался и общался с принцем Истинное Пламя.
Неужели люди живут так всю свою жизнь? С вещами, которые они отчаянно хотели бы сделать - позаботиться о тех, кого любят, научить их тому, что им нужно знать - и не имея времени сделать это? Неудивительно, что они так ругают свою жизнь.
Истинное Пламя сидел, наблюдая за ним, с нарочито бесстрастным лицом.
- Как ключевая фигура… - Волк вздохнул и покачал головой, -…она была вынуждена принимать необыкновенно трудные решения. У нее было только несколько часов, чтобы прийти в себя.
- Это произошло?
- Нет, и это меня беспокоит.
Истинное Пламя отвел взгляд, как будто смущенный тем, что он увидел на лице Ветроволка. - Приношу извинения, Волк. Мы уживаемся потому, что оба не испытываем необходимости в пустой вежливости - но я вспомнил сейчас, что вежливость может придавать душе более необходимую ей доброту. С этого момента, я придержу свой сарказм.
- Спасибо.
- Но когда прибудет клан Камня, я не смогу сделать ничего, кроме как напомнить, что она находится под защитой моей сестры. Но ей придется общаться с ними, и они воспользуются ее неопытностью.
Волк кивнул с несчастным видом. - В данном случае, это похоже на попытку разделить варгов и ягнят. Жаль, что я никак не могу удержать ее в безопасности, пока она не оправится от того, что причинили ей Они.
Истинное Пламя покачал головой. - Они прибывают завтра вместе с моими войсками. Я могу отложить aumaniна один день, под предлогом того, чтобы дать им время устроиться.
- Спасибо, - в данной ситуации, один день был наибольшим временем, на которое он мог рассчитывать. - Кого они послали?
- Сына Земли, Драгоценную Слезу и Лесного Мха.
Волк выдохнул: эту троицу собрали для жесткого противостояния ему. Он ничего не знал о Лесном Мхе и, таким образом, не мог предвидеть опасность, которую он представлял. Однако, судя по остальным, была большая вероятность, что он был древним членом клана Камня, для компенсации юности Волка. Отец Сына Земли был одним из трех детей короля Пепельного Дождя, позволивших создать союз короны с сильнейшими кланами через брак. Очевидно, включение с состав представителей клана Камня Сына Земли имело своей целью устранить преимущество Волка, связанное с Истинным Пламенем… по крайней мере, в теории.
Клан Камня никогда не понимал природу этого союза и считал его ошибкой. В результате этого союза родился только Сын Земли. Хотя в его росте, глазах и характере проявлялся генетический тип отца, его генетические характеристики не совпадали с такими, которые требовались для вызова магических камней клана Огня. Сын Земли не мог использовать эсвуогня. Когда он прибыл ко двору, он обходился со своими кузенами из клана Огня как с посторонними людьми, и они отвечали ему тем же.
В отличие от клана Камня, родители Волка вырастили десять детей, половина которых унаследовала геном их матери и присоединилась к клану Огня. Волк вырос, считая королевскую семью продолжением своей собственной, и когда он прибыл ко двору королевы, его старшие братья и сестры взяли его под защиту. Сын Земли, похоже, не понимал разницу в их положении. Он видел только эльфа, младшего по возрасту, находящегося под покровительством, которого, как он думал, достоин он сам, и считал виноватым в этом Волка.
Клан Камня вряд ли смог бы найти менее подходящего представителя для общения с Волком - но они смогли. Волк провел десять лет на летнем дворе, считая, что он и Драгоценная слеза были связаны душами, были половинками друг друга, и много другой романтической чуши, о которой думают слепо влюбленные. Сто лет и встреча с Тинкер показали ему, что он полностью ошибался в отношении природы любви. Он и Драгоценная Слеза расстались вскоре после того, как он стал взрослым и его амбиции направили его в безлюдные места Западных земель. То, что клан Камня включил ее в состав делегации, возможно, означало, что он неправильно понял их отношения.
Так эти трое идут за его владениями и за его людьми?
Истинное пламя оглядел дерн, покрывающий пустырь и дремучий лес колонноподобных железных деревьев за ним. - Во имя всех богов, о чем ты думал, оставляя все ради этой пустоши?
- Я думал о том, чтобы оставить все ради этой пустоши.
- Я никогда не понимал, почему ты растрачиваешь себя здесь.
- А что бы я делал при дворе? Ничего не менялось там с тех пор, когда мы в последний раз контактировали с людьми. Мы замерли в развитии. У нас был тот же уровень технологии, что и у людей, однако мы те создали ни машин, ни компьютеров, ни телефонов, ни видеокамер.
- Нам они не нужны.
- И тебя не беспокоит, что мы стояли на месте в течение сотен лет, пока они быстро развивались?
- Меньше, чем три сотни лет, щенок. Для меня они прошли как ленивое летнее утро.
Волк сжал челюсти, не соглашаясь. Он слышал похожие слова всю свою жизнь от эльфов моложе, чем двухтысячелетний Истинное Пламя. - Каждый сельскохозяйственный прорыв со времени, когда мы рыхлили землю заточенными палками, мы украли у людей. Плуг. Севооборот. Удобрение почвы. Тебе ведь достаточно лет, чтобы помнить великий голод.
Истинное Пламя посмотрел на него так, как обычно смотрят на ребенка, призывая его замолчать.
Волк не принял упрек. События последних тридцати лет показали, что он был прав. - Это так же, как если бы зациклились на одной концепции мироустройства, и не могли постигнуть или желать что-либо еще. Я проследил происхождение всех наших достижений, когда я был при дворе…
- Я слышал эту твою теорию, Волк.
- Неужели? Действительно ли ты слушал мои слова и обдумал их?
- Это правда, что были времена голода, и действительно, мы отправились на Землю и увидели, как увеличить урожай и как применить эти технологии. Но еще мы жили тысячи лет в мире, имея все, что мы хотели - почему мы должны приводить в беспорядок наш образ жизни из-за безделушек?
Волк вздохнул. - Ты не слушал. Ничего из того, что я говорил, не так ли? Я говорил тебе больше ста лет назад, что, рано или поздно, люди придут к нам, в наш мир. И я говорю тебе сейчас - это только вопрос времени, когда найдет еще одна раса.
* * *
Лекция от Штормовой Песни, выпивка, странная еда, состоявшая из жареной на сковороде дичи (во имя богов, у какой птицы голени такого размера?), короткий сон, и Тинкер почувствовала себя гораздо лучше.
По словам Штормовой Песни, ее эмоциональные колебания были вызваны истощением. Пройдет год, прежде чем Тинкер придется волноваться о менструации. И беременности у нее не было, успокоила ее Штормовая Песня, наливая щедрую порцию узо. «Пей, ешь, спи», - повторила она совет Пони, только более кратко.
Было очевидно, что пока Тинкер спала, имело место «обсуждение». Среди секашараспространилось некое не выраженное явно мнение, и они стали обращаться с ней, как с хрупкой статуэткой. Она не знала, что раздражало ее больше - то, что они считали, что вокруг нее нужно «ходить на цыпочках» - или то, что было до ужаса очевидно, что они считают это обязанностью. По крайней мере, это не давало Укусу Клинка преследовать ее, хотя ясно было видно, что он рассержен.
К отвращению Тинкер, Штормовая Песня заманила ее в купальню анклава. Она пошла только потому, что душа в анклаве не было, и последний раз, когда она мылась лучше, чем купание в выгребной яме, был, когда она находилась в больнице. Она сама начала чувствовать, что от нее несет. Тинкер считала, что ненавидит эльфийские душевые - обливание ледяной водой создало новое значение для слова «неприятный» - но когда она обнаружила, что купальня была общей и без разделения по полу, она решила что эльфийские душевые - еще не худший вариант. Насколько это касалось ее, то если бы боги хотели, чтобы они ходили нагими, люди бы не изобрели одежду.
По крайней мере, купальня была ошеломляюще красивой, отделанная драгоценной мозаикой, с мраморными колоннами и огромной скошенной крышей. В горячую воду были добавлена минеральная соль, так что вода потеряла прозрачность, давая некоторый уровень уединения. Да и секаша, кажется, умело пользовались полотенцами, чтобы прикрыть себя, пока не погружались в воду. Спасибо, хоть к ним не присоединился Укус Клинка, хотя, к ее удивлению, это сделал Пони. Однако, лицезрение красавца Пони, прикрытого только испарениями воды, не перевешивало неприятного ощущения от того, что она здесь самая маленькая, самая темноволосая и имеет самую маленькую грудь из присутствующих здесь женщин.
- Расслабься. - Штормовая Песня оказалась натуральной платиновой блондинкой - факт, который Тинкер вовсе не хотелось выяснять. - Мы тебя не съедим.
- По крайней мере, мы - нет. - Дождевая Лилия улыбнулась и покосилась на Пони.
Тинкер встала, осознала, что сейчас все видят ее наготу, и села обратно, чтобы спрятаться в туманной воде. - Не смешно.
Штормовая Песня брызнула в Дождевую Лилию водой. - Цыц.
Если мы не будем ее дразнить, - сказала Дождевая Лилия, - она будет считать, что эльфы такие же ханжи, как люди. Я никогда не понимала, как они могут быть такими вульгарными со своими сексуальными изображениями, и в то же время такими ограниченными в личных отношениях. Можно подумать, что любить можно только одного, и чтобы полюбить другого, нужно сначала освободить в сердце место от первого.
- Дайте ей сначала справиться с одной проблемой, - Пони обеспокоенно посмотрел на Тинкер.
- Я в порядке, - сказала она ему, и подумала, что последнее время ей пришлось очень часто говорить эти слова.
- Один любовник наскучивает после тридцати или сорока лет вместе, - сказала Дождевая Лилия. - Это как арахисовая паста на ложке - очень вкусно, но с шоколадом - это даже лучше.
Тинкер знала, что эльфы любили арахисовую пасту так же, как они любили жевательную резинку «Джусифрут» и мороженое. Учитывая то, какой эффект был, когда она попробовала жвачку, ей точно следовало найти банку такой пасты.
Штормовая Песня причмокнула, когда представила смесь шоколада и арахисовой пасты. Она добавила:
- Или арахисовая паста и земляничный джем на свежем хлебе.
- Арахисовая паста на тосте, - Солнечное Копье подняла руку так, как если бы держала за края кусочек поджаренного хлеба. - Когда хлеб хрустящий, а паста горячая и текучая.
- Арахисовая паста, соленые крендельки, шоколад, - перечислила Дождевая Лилия, - зефир, и все перемешать.
- Ага, это объясняет Идущего По Облаку и Лунную Тень, - пробормотала Штормовая Песня.
- Ниау, - Дождевая Лилия с улыбкой изобразила эльфийскую версию кошачьего «мяу».
- Арахисовое масло на кусочках яблока, - сказала Солнечное Копье.
- На банане, - парировала Тинкер.
- На Небесном Громе, - со значением сказала Дождевая Лилия.
- Да, это неплохо, - согласилась Штормовая Песня.
Тинкер подумала, что для того, чтобы разобраться в отношениях секаша, нужно вести протокол.
- Мороженое с арахисовой пастой, - сказал Пони.
- Мороженое с арахисовой пастой! - дружно воскликнули женщины.
- Однако если домине возьмет еще секаша, ее выбор будет ограничен. - Дождевая Лилия показала рукой. - Пони, и…опять Пони.
- И это опять арахисовая паста и…- Штормовая Песня подумала секунду и закончила. -…девственный мед.
Дождевая Лилия посмотрела на Пони и улыбнулась. - Определенно девственный мед.
Пони покраснел и опустил глаза.
- А Волк Который Правит - это мороженое с арахисовой пастой, - заявила Солнечное Копье.
Это вызвало хор согласия от женщин. Какой-то момент Тинкер почувствовала радость от того, что она замужем за таким замечательным мужчиной, а затем осознание ударило ее, как палкой по голове.
Она задохнулась от шока.
- Доми?! - все четверо секашатут же отреагировали, бросившись к ней, одновременно осматривая помещение в поисках врага.
- Ветроволк! Вы все спали с ним?
Женщины- воины обменялись взглядами.
- Ну? - нажимала Тинкер.
- Да, доми, - тихо сказала Штормовая Песня. - Но с тех пор, как он вас встретил, - нет.
Должно ли было последнее замечание заставить ее чувствовать себя лучше, на самом деле? Что ж, когда оно до нее дошло, это помогло. Она знала, что Ветроволк должен был иметь любовниц до того, как она с ним встретилась, однако она в любом случае не ожидала встретиться с ними голой в одном бассейне. Среди секашабыли еще две женщины. Тинкер предположила, что они тоже были его бывшими любовницами. В Дом Ветроволка входило семьдесят пять человек… сколько из них были женщинами, она не имела понятия, но большая часть многочисленного персонала кухни состояла из них. Возможное количество предшественниц ошеломило ее. - А другие женщины из Дома?
Секашаморгнули в удивлении.
- Нет, доми, это было бы неправильно, - хорошо это, или плохо, что Штормовая Песня продолжает говорить по-эльфийски?
- Только секаша- наекуна, - объяснил Пони.
- Кто?
- Наекуна. - Пони приподнялся в воде, чтобы показать на татуировку на своем тазе. Она покраснела и отвернулась. - Мы можем отключать и включать свою способность к оплодотворению.
- Считается наилучшим, чтобы домии домуизбирали себе любовников среди секаша, принесших им клятву верности. - Штормовая Песня показала такую же татуировку. - Не подвергается риску безопасность Дома, а мы наекуна.
Тинкер на секунду испытала облегчение, пока не осознала, что ей придется каждый день общаться с пятью женщинами- секаша. Она уставилась на Штормовую Песню, Солнечное Копье и Дождевую Лилию, не зная, как поступить с внезапно обрушившимся на нее знанием о том, что эти женщины спали с Ветроволком. Они знали, каким хорошим любовником он был… возможно, даже помогали ему улучшить его технику секса. Что если… как предполагал весь этот разговор об арахисовой пасте… Ветроволк хотел разнообразия? Как с этим справиться? С давящим весом неизбежности, что ей придется его делить с кем-то? Причем наверняка с такими же сногсшибательно красивыми женщинами?
Эльфы всегда сфокусированы на настоящем. Говорить о прошлом им не нравится. Nae hae, «слишком много лет чтобы сосчитать», это случилось давным-давно, какая разница? Будущее случится в будущем, зачем волноваться о том, что оно набросится на тебя?
При наличии достаточного количества времени, даже самая слабая вероятность может стать реальностью. Рано или поздно, ей придется встретиться со всеми возможными вариантами будущего. Когда ты встречаешься с одним невероятным совпадением за другим, прошлое не будет по-настоящему отражать будущее.
Неужели эльфы так относятся к жизни, просто чтобы оставаться в зравом уме?
- С тобой все в порядке? - спросил Пони.
- Хм, давай я задам тебе тот же вопрос.
* * *
- Зе дому,- когда прибыл клан Огня, Призрачная Стрела стал использовать максимально уважительно обращение. Или, точнее сказать, когда прибыли Виверны. Волк помимо воли задумался о том, что, возможно, секашавыбирали короля эльфов, основываясь не на его клане, а на его Руках.
- Лесной Мох - один из тех, кто отправился в путешествие на Онихиду, когда был обнаружен проход. Он и его секаша, Жила Серебра из Камня, были единственными, кто смог пережить плен у Они.
Когда- то, некоторые пещеры и пласты камня создали проходы, которые позволяли живому существу проходить из одного мира в другой. Любой без способности чувствовать веховые линии мог пройти совсем рядом с ним, даже по границе перехода из одного мира в другой, и не обнаружить его. Опасности путешествия по Земле были велики. Проходы сами по себе двигались как приливы и отливы в океане, по-видимому, под влиянием движения луны. На Земле магии не было, и доманабыли бессильны, а секашалишались щитов. Однако все кланы посылали доманаи их секашаторговать шелком и пряностями в обмен на сталь и технологию. Чтобы избежать опасностей, были составлены тщательные карты проходов, и торговцы возвращались в безопасность Эльфдома так часто, как было возможно. В одной удаленной местности на Земле был открыт новый проход и с энтузиазмом исследован.
К сожалению, это был проход, ведущий на Онихиду. Из двадцати эльфов, ушедших в экспедицию, только двое вернулись на Эльфдом.
Волк поразмыслил о том, что он знал об обреченной экспедиции; информации было мало, поскольку это случилось до того, как он родился. В отличие от людей, которые, казалось, стремились описывать свою жизнь, и рассказывать о ней, эльфы считали такие вещи частным делом каждого. Все, что он знал об Онии Онихиде, он получил, спрашивая свою Первую Руку. Он выбрал Призрачную Стрелу и других за их знание о людях и Земле, не думая, что ему когда-нибудь пригодится их осведомленность об Они.
- Значит, ты встречал его раньше? - спросил Волк.
Призрачная Стрела кивнул. - Они пытали его, лечили, а затем пытали снова. Это разрушило его разум.
С тех пор прошло двести пятьдесят лет. Выздоровел ли Лесной Мох?
Этот вопрос заставил Волка задуматься о Тинкер и о времени, которое она провела с Они. Что они сделали с ней, чтобы так ее изменить? Волк ощутил волну печали и гнева. Его домибыла такой храброй, доверчивой и сильной…
Стрела продолжил свой доклад. - Жила Серебра не остался с Лесным Мхом. С ДомуКамня была его почетная Рука, которую он потерял. Последнее, что я слышал, это то, что он не сумел набрать другую Руку.
- Он прибывает сюда без секаша?
Стрела кивнул.
Что это были за игры? Зачем включать в состав представителей кого-то, кто в принципе не способен создать Дом? Значило ли это, что клан Камня не собирался создавать владения в Питтсбурге?
* * *
- Я не уверена, что тебе следует пытаться взывать к магическим камням. - Штормовая Песня была единственной, кто озвучил сомнения, наверняка имевшиеся у всех секаша, пока они следовали за ней через огороженные сады анклава.
- Я в порядке, - наверное, в миллионный раз за последние три дня сказала она.
- Ты провела месяц, пытаясь обогнать время, - начала Штормовая Песня. - И ты не…
- Тссс! - Тинкер замолчала и постаралась сосредоточиться. Секунду концентрации заняло складывание пальцев положение «полный набор». Поднеся руку ко рту, она произнесла слово активации. Вокруг нее разлилась магия, пульсируя в ожидании. Осторожно она перевела пальцы в положение для активации щита, и произнесла нужное слово. Магия обволокла ее, искажая воздух.
- Да! - не думая, она в ликовании подняла руки и щит рассеялся. - Ой!
Секашабыли слишком вежливыми, чтобы это прокомментировать. Вновь сосредоточиться, пылая от смущения, было труднее. Ее сердце все еще прыгало, когда она вызвала щит, но на этот раз постаралась не двигаться. Она держала его несколько минут, затем потренировалась осматриваться, а затем - двигаться, не забывая удерживать нужное положение руки.
- Окей, - сказала Тинкер. - Я могу говорить? Вы меня слышите?
Пони ухмыльнулся. - Мы тебя слышим. Пока ты не держишь руки перед ртом, ты можешь говорить - но это не всегда разумно.
Она отпустила магию. Только когда энергия ушла полностью, она позволила себе порадоваться. Смеясь, она обняла Пони. - Я сделала это!
К ее удивлению, он тоже крепко обнял ее. - Да, ты сделала.
Запищала рация и Штормовая Песня ответила:
- Да? Ничего страшного - она просто тренируется.
Тинкер скривилась. Она забыла, что Ветроволк заметит ее призыв к магическим камням. - Это Волк Который Правит?
- Да, зе доми, - ответила Штормовая Песня.
- Извини, Ветроволк! - крикнула Тинкер. - Но у меня получилось! Я вызвала щиты!
Штормовая Песня секунду послушала, затем сказала:
- Он говорит «очень хорошо» и хочет знать, планируешь ли ты продолжать тренироваться?
- Некоторое время, - ей пришло в голову, что камни, возможно, могут обеспечивать магической силой только одного пользователя в одно время. - Это не будет ему мешать?
- Нет, доми. - ответил на вопрос Пони. - Вы оба можете пользоваться камнями одновременно.
Штормовая Песня выслушала и попрощалась. - Волк Который Правит хотел только убедиться, что с тобой все в порядке. Он сказал, что ты можешь продолжать, столько, сколько захочешь.
Она так и сделала, пока на мгновение не забыла, как отпускать магию. Когда, наконец, магия рассеялась, Пони подошел, и взял ее руки в свои.
- Пожалуйста, доми, иди в постель. Ты сможешь продолжить завтра.
* * *
Тинкер проснулась от кошмара в темной спальне. Какой-то момент она не понимала, где находится. За последнее время она засыпала в стольких местах… Она осмотрела кровать с пологом, деревянные панели и открытое окно… ах, да… ее спальня в анклаве Маковой Лужайки. Даже проснувшись, она все еще ощущала навалившиеся на нее сны. Она подняла руку и нащупала рядом успокаивающе теплого Ветроволка. Это было все, в чем она нуждалась, чтобы прогнать самые темные воспоминания.
Вздохнув, она прижалась к мужу. Еще одна неожиданное удовольствие от того, что она замужем, ее тайное сокровище. Никогда раньше она не осознавала, как ей было одиноко ночью. На ее чердаке, любой тихий шум поднимал ее с кровати, и, проснувшись, она, сама не ожидая от себя, одевалась и бродила по спящему городу, в поисках чего-то, что она не знала сама. До появления в ее жизни Ветроволка, если бы ее спросили, она бы сказала, что она абсолютно счастлива… но, если она была счастлива тогда, как она может быть настолько счастливей сейчас?
Тинкер упела только нащупать что-то твердое под ней, упирающееся ей в бок, когда поняла, что рядом с ней был Пони, а не Ветроволк. Хотя Пони был одет в свободную пижаму, он спал поверх одеяла рядом с ней, а не под ним, вместе с ней. А под ней был его ejaeв ножнах - она легла на него, когда прижалась к Пони.
- Пони? - она вытянула меч из-под себя и бросила его рядом с ним. Присутствие Пони смутило ее.
- Да, доми? - сонно спросил он.
Ей потребовалась минута, чтобы провести границу между недавними воспоминаниями и снами, чтобы понять, где реальность. Они уже не были в плену у Онии ее муж долженбыл быть в постели рядом с ней. - Где Ветроволк?