Страница:
- У меня никогда его не было.
- Не было? - спросила Тинкер.
- Этому фильму уже было пятьдесят лет, когда произошло первое Выключение, и я терпеть его не могу, после того, как пришлось смотреть его каждый год в течение тридцати лет.
Стоит ли спрашивать Тулу, почему ей пришлось его смотреть каждый год? Нет, это только заставит ее голову сильней болеть. - Значит, у тебя фильма нет?
- Да, - и Тулу повесила трубку.
Тинкер уселась, барабаня пальцами по столу, пока она смотрела на телефон. Может, ей стоит опять позвонить Тулу и попробовать выяснить, почему она говорит людям, что Тинкер не вышла замуж за Ветроволка? Или лично нанести визит сумасшедшей полуэльфийке? Тинкер подозревала, что даже если ей удастся найти логику в действиях Тулу, она не сможет изменить ее, и заставить полуэльфийку остановиться.
Она решила сосредоточиться на своем сне. Где она видела этот фильм? Ее дедушка считал фильмы пустой тратой времени, поэтому оставалась Лейн.
- У меня нет этого фильма, - заявила Лейн, когда Тинкер позвонила и спросила.
- Ты уверена?
- Да, уверена. Эсме настаивала, чтобы мы смотрели его каждый год после дня Благодарения. Только бог знает, почему они выбрали день Благодарения. После фильма мне всегда снились кошмары. Я была бы счастлива никогда не видеть этого глупого фильма снова.
- А Эсме он нравился?
- Она всегда слишком сильно отождествляла себя с Дороти, хотя никогда не понимала, почему Дороти хотела вернуться домой. Эсме повторяла снова и снова, что если бы она была Дороти, она бы осталась в стране Оз, что заставляло мою мать плакать. Каждый год в день Благодарения у нас был бурный семейный спор о том, чтобы смотреть это кино, Эсме побеждала, мама плакала, а у меня были кошмары.
Они попрощались, как вежливые люди и Тинкер повесила трубку. Где же она видела этот фильм?
Она позвонила Масленке. Одна она фильмы никогда не смотрела, поэтому наиболее вероятно, что это он смотрел его в компании с ней.
- Привет, я пытаюсь кое-что вспомнить. Ты не смотрел «Волшебника из страны Оз» со мной?
- Чего?
- Это фильм, который называется «Волшебник из страны Оз». Он о Дороти, которая идет в страну Оз. - Большую часть сюжета Тинкер выяснила у Лейн, хотя не имела представления, где находилась эта самая страна Оз. Может в Африке?
- Что-то не припоминаю.
Она вздохнула. - Если я его найду, хочешь посмотреть его с нами?
- Киновечер? Круто. Конечно. Встретимся у тебя чердаке?
Она не еще не думала, где она будет смотреть фильм, когда найдет его. Внезапно она осознала, что уже два месяца она не была дома, в своем чердаке. Еще более странным было то, что она и не хотела ехать туда, с ощущением, вроде «не хочу идти к дантисту, поскольку может быть больно». Почему, черт возьми, она это чувствовала? Технические устройства в доме Масленки по сравнению с ее техникой выглядели игрушками, именно поэтому они всегда смотрели фильмы у нее. Но у нее внутри все сжималось от мысли устроить киновечер у нее на чердаке.
- Тинк? - окликнул ее Масленка.
Глупо - это был ее дом. - Да, у меня.
- Тогда увидимся позже.
- Пока.
Она опустила голову на стол, уложив щеку на его гладкую поверхность. Три телефонных звонка, она еще даже не вышла из сада, но уже была эмоционально выжатой и усталой. Черт, как ей хотелось хорошенько выспаться ночью. Такое ощущение, что ее изнеможение объединилось со всеми ее проблемами, составив заговор с целью вывести ее из равновесия.
- Доми, - тихо сказала Штормовая Песня. - Когда я смотрела этот фильм, я взяла его в прокат у «Эйдса».
Ну, хоть какие-то проблемы в ее жизни могут быть решены.
«Эйдс Энтертайнмент» называлась компания в Питтсбурге, расположенная на Пенн Авеню, в районе Стрип. Основанная в 1970-х, как магазин по продаже комиксов, она была одним из многих предприятий, которые по какой-то причине не только выжили, но и стали процветать, будучи перенесены на Эльфдом. Организация была Меккой человеческой культуры, которую посещали не только люди, но и эльфы. Тинкер и Масленка всегда заходили в магазин сразу после Включения, чтобы посмотреть, что появилось новенького, и еще несколько раз в месяц, чтобы проверить, какая музыка и какие фильмы были возвращены из проката другими клиентами. Кроме музыки, видео и комиксов, магазин был настоящей находкой для коллекционеров: фотографии, журналы, большие и маленькие книги, дешевые журналы, а также книги, которые уже не издавались.
Когда они вошли, Ральф махнул рукой, приветствуя их. - Привет, Лина, давно не виделись. В задней комнате у меня лежит компакт-диск Нирваны, который ты хотела.
Пока Штормовая Песня не хлопнула по ладони Ральфа в рокерской версии рукопожатия, Тинкер не догадалась, что он говорит о ней. Лина? Ах, да, Linapavuata, или «Поющая» по-эльфийски. Ральф посмотрел ей за спину и увидел Тинкер.
- Тинкер-тики! - он использовал гоночное прозвище Тинкер, означавшее «Малышка-Тинкер». - Только посмотри на себя! - он провел пальцем по краю уха Тинкер, заставив ее вспыхнуть от смущения. - Классно сделали операцию на уши. Отличное платье. Потрясающе выглядишь.
Пони отбросил руку Ральфа и потянулся за мечом, но Штормовая Песня не дала ему вытащить его ejae.
- У них другие обычаи, - прошептала Штормовая Песня Пони на Высоком языке, затем продолжила на разговорном эльфийском:
- Ральф, это Штормовой Конь, Бегущий Галопом По Ветру, он охраняет Тинкер зе доми- и сейчас она очень«запретная территория».
- Приношу извинения. - Поклонился Ральф, и перешел на приемлемый разговорный эльфийский. - Значит, ты теперь Тинкер из Штормов?
- Любимая Тинкер из клана Ветра, - угрожающим тоном поправил его Пони.
Ральф быстро взглянул на Штормовую Песню и прочитал на ее лице что-то, что заставило его побыстрее исчезнуть. - Давайте, я принесу этот компакт-диск.
Тинкер повернулась к Пони, который все еще сверкал глазами вслед Ральфу. - И что все это значит?
- Он должен вести себя с тобой вежливо, - ответил Пони.
Штормовая Песня объяснила на английском. - «Малышка-Тинкер» является неуважительным обращением, и, кроме того, он не должен был касаться тебя.
- Я его знаю долгие годы! - Тинкер говорила на разговорном эльфийском. Ей не хотелось исключать Пони из разговора. - Масленка и я ходили на его вечеринки. А Тинкер-Тики меня зовут все эльфы.
- Раньше звали, - сказал Пони. - Ни один эльф не будет настолько невежлив, чтобы использовать это прозвище сейчас.
- Только потому, что они боятся, что ты воспримешь это как оскорбление, - уточнила Штормовая Песня, взглядом показав, что Пони запросто может использовать свой меч, чтобы разобраться с любым, кто оскорбит Тинкер.
- Что - убив его? - правильно истолковала взгляд Тинкер.
- У нас есть право назначать такое наказание, какое мы сочтем правильным, - объяснил Пони. - Кровью и мечом.
«Черт возьми. Те самые мелочи, о которых ей не говорят». - Вы не можете просто взять и снести голову тому, кто вас разозлит!
- Если оскорбление серьезное, то мы можем, - сказал Пони. - Секаша- божественные воины, и отвечают они только перед богами.
- Мы имеем такое право, - ответила Штормовая Песня. - Но наше обучение направлено на то, чтобы не использовать все позволенные нам варианты.
- Слушайте, если меня оскорбят, я сама отлуплю того, кто это сделает. Насколько это касается меня - вы, ребята, здесь, чтобы разбираться с Они, и с чудовищами с острыми зубами.
- Да, доми, - изящно поклонилась Песня.
Пони выглядел недовольным, но откликнулся, - Да, доми.
Что не улучшило настроения Тинкер, поскольку по какой-то причине она чувствовала себя виноватой, за то, что запретила им рубить головы направо и налево. Хуже того, она знала, что в этом была полностью вина Ветроволка, поскольку ее жизнь стала странной с той секунды, когда он впервые в ней появился. Внезапно она очень разозлилась на него - чего делать не хотела - что еще больше усилило ее раздражение. Она попыталась проигнорировать весь этот смущающий рой эмоций и потопала в секцию видеопроката. К сожалению и секашаи ее жалящие эмоции последовали за ней.
Она никогда до этого не брала у «Эйдса» фильмы в прокат, и порядок их расположения привел ее в замешательство. Похоже, что каждый фильм был в двух экземплярах. - А почему их два?
- Вот эти - нелегальные копии с субтитрами на разговорном эльфийском. - Штормовая песня показала на текст на эльфийском языке, который Тинкер не заметила, поскольку какой-то его закрывал какой-то мужчина-эльф, по-видимому, посетитель, просматривающий аниме в режиме перемотки.
Эльф заметил Штормовую Песню, его глаза расширились, он низко поклонился и испарился, пробормотав:
- Приношу извинения.
- Другие эльфы… они, что, боятся вас? - Тинкер обратила внимание, что все эльфы в магазине скрытно наблюдают за секаша, и уступают им дорогу.
- Если они нас не знают, то - да, - Штормовая Песня говорила тихо, так, чтобы ее слова не донеслись до других посетителей. - Ты спишь в гнезде с драконами. Ты не знаешь, насколько мы редки - или насколько опасны.
- Что делает вас такими особенными?
- Это сделал клан Кожи; он создал совершенного воина.
Тинкер не осмелилась спросить, каким образом это вообще дало им право рубить головы, и сосредоточилась на том, зачем они здесь находились - взять в прокат «Волшебника из страны Оз». Помня, что фильм вместе с ней будет смотреть Пони, Тинкер просматривала только диски с переводом. В отличие от оригиналов в блестящих цветных коробках, переведенные копии были в невзрачных белых футлярах с надписями на разговорном эльфийском на боковой части. Она взяла посмотреть первый попавшийся фильм. На английском название звучало как «Певец на свадьбе», а перевод выглядел как «Певец на вечеринке». Было ли это неточным переводом, или в эльфийском языке вообще не было понятия, соответствующего «свадьбе»? Как эльфы вообще могут жить без самых основных церемоний, касающихся своей жизни?
Тинкер вернула фильм на место и продолжила просматривать полки.
Штормовая Песня тоже занималась поиском, и, наконец, вытащила коробку с диском и протянула ее Тинкер. - Вот он.
Переводчик даже не пытался найти эльфийские слова для обозначения «Волшебника» и «Оз». Вместо этого, название было просто фонетически передано эльфийскими буквами.
Тинкер повернулась и увидела Томми Чанга, перегнувшегося через край стеллажа с DVD, и наблюдавшего за ней с опасно холодным выражением лица. Он был одет в черную майку, которая выгодно подчеркивала его мускулистые руки, на руке был рубчатый кожаный браслет, на говове - его фирменная бандана. Томми организовывал вечеринки с выпивкой, петушиные бои в Китайском квартале, и гонки на ховербайках - и именно в связи с гонками она знала его лучше всего.
- Привет, Томми, - почему-то, нормальное приветствие звучало глупо. Какая-то опасность в его дзен-буддийской невозмутимости заставляла ее чувствовать себя полной техноманьячкой. Если бы она не обратила на это внимание, то, в конце концов, она бы почувствовала комплекс неполноценности по отношению к нему.
Он поднял подбородок в знак того, что узнал ее. - Я не был уверен, выпустят ли они тебя, - он мельком взглянул на Пони. - А они держат тебя на коротком поводке. И даже в платье.
- Иди ты знаешь куда, - чисто рефлекторно ответила Тинкер.
- Надо же, какие мы теперь обидчивые, когда стали эльфом!
- Извини, но этот месяц у меня был совершенно ебанутый [48].
- Да, я слышал. - Затем, к ее удивлению, он добавил. - Рад, что ты жива.
- Спасибо.
- Ты еще собираешься выступать за Команду Тинкер?
Внезапно она почувствовала вину, поскольку поняла, что не думала о гонках уже месяцы. Последнее, что она слышала, было то, что в гонках начал участвовать Масленка.
- Как дела у моей команды?
- Лидер нынешнего сезона - Команда Большого Неба, с тех пор, - он показал на нее пальцем, - как началась вся эта фигня с эльфами.
Это было объяснимо. Масленка был тяжелее, чем она, его вес распределялся по-другому, и он был не так агрессивен на поворотах. Команда Бонзай потеряла свое преимущество, когда Ониукрали сделанную на заказ «дельту» Чернеды. Таким образом, Джон Монтана, капитан Команды Большое Небо, с его единственной оставшейся «дельтой» среди гоночных команд, и его единокровный брат, Синее Небо, стали достойными соперниками для ее техники и умений.
- Ну - так ты собираешься возвращаться? - спросил Томми.
- Я не знаю. Мне надо разобраться с большим количеством дерьма, попавшего в вентилятор, прежде чем я смогу думать об этом [49].
Мелькнувшая снаружи красная броня Виверн заставила Томми посмотреть в окна магазина. - Да уж, большое количество дерьма.
Ее чердак вонял помойкой. Месяцы назад… целую жизнь… она, Масленка и Пони, поели, помыли тарелки, оставили мусор в помойном ведре, чтобы вынести позже, ушли и больше сюда не возвращались. Штормовая Песня была слишком вежливой, чтобы как-либо это комментировать, и использовала только разговорный эльфийский. Даже после того, как они открыли окна и впустили прохладный вечерний воздух, это место угнетало Тинкер своим уродством. Когда она жила одна, ее темп жизни был другим: она всегда была слишком занята, делая что-то, важное для нее, чтобы украшать место, в котором жила. Мебель была разносортной и потрепанной - использованный хлам, который достался ей по дешевке. Диван нес на себе следы кошачьих когтей, кожаное кресло скрипело от возраста, а журнальный столик представлял собой несколько различных деталей, которые она соединила вместе и накрыла стеклянной пластиной. Стены были темно-зеленого цвета, который достался ей от прошлого жильца - однако большую их часть просто не было видно, поскольку они почти полностью были закрыты шлакоблочными и деревянными полками, переполненными книгами. Ничего красивого у нее не было - все было просто удобным, и нуждалось в уборке.
Она понимала, что внешний вид ее жилья можно было улучшить. Сейчас у нее было время, если бы она хотела заняться этим. Его можно было очистить от грязи, украсить и обставить нормальной мебелью. Она могла бы даже нанять плотников, чтобы они сделали книжные и кухонные шкафы. Однако здесь не было места для всех тех, кто сейчас присутствовал в ее жизни. Это место было предназначено либо для одного занятого человека, который редко здесь бывает, либо для семейной пары, у которой нет других интересов, кроме друг друга. Ветроволк не вписывался в это место… он был слишком значимой личностью, чтобы жить здесь,… а она не хотела здесь жить без него. Без Пони. И с недавнего времени, и без Штормовой Песни тоже.
Вся ее старая жизнь ей больше не соответствовала. Это место больше не было ее домом, и это печалило ее по причинам, которые она не могла понять. Усевшись на мягкий подлокотник дивана, Тинкер пыталась утешить себя, перечисляя все, что заменило ее старую жизнь. Красавчик-муж с кучей наличных, который был без ума от нее. Роскошная комната в лучшем анклаве. Потрясающе вкусная еда каждый день. Лучший друг, который сейчас сидит рядом с ней на диване, с беспокойством смотря на нее.
- Что-то не так? - тихо спросил Пони.
- Я думаю - это тоска по дому, - прошептала Тинкер и положила голову ему на плечо. - Посмотри на это место. Это куча хлама. И мне его не хватает. Разве это не самая глупая вещь, которую ты слышал?
Он посадил ее к себе на колени и обнял. - Это не глупость. Это означает лишь, что ты была здесь счастлива, и оставлять все, что приносит радость - грустно.
- Фу, - она шмыгнула носом, пытаясь удержать готовые упасть слезы. - Мне было одиноко, и я даже не осознавала насколько. Я во всех компьютерах включала голосовой режим, просто чтобы было ощущение, что рядом кто-то есть.
- Можно грустить о том, что потеряно, даже если это не было идеальным.
Открылась входная дверь, и вошел Масленка. - Привет, - объявил он, не замечая, что привлек внимание Штормовой Песни. Он балансировал пакетами и картонной коробкой с бутылками. - Не думаю, что у тебя здесь можно найти какую-нибудь еду, поэтому я принес с собой, - он сложил разнообразные коробки, которые держал в руках, на журнальный столик. - Эй, почему лицо такое грустное?
- Я просто устала. - Тинкер не хотела, чтобы он знал, какой одинокой она была, или думал, что она несчастлива сейчас. - Мне постоянно снятся кошмары. Это выводит меня из равновесия. Такое ощущение, что с меня сняли кожу и все нервы открыты.
- О, да, это бывает, - когда Масленка только начал жить в Питтсбурге, он мучался от ужасных кошмаров. В первый год, по ночам она забиралась к нему на кровать, вооруженная коробкой с салфетками, чтобы вытереть слезы и утешить его. Это было одной из причин, по которым она была лидером, а он следовал за ней, не смотря на то, что он был на четыре года старше Тинкер.
- Плющит? - когда-то она так же спрашивала Масленку, не нужно ли обнять его.
- Пони справляется, - она прислонилась к Пони. - А что в пакетах?
- Куриный шашлык с арахисовым соусом, - он открыл один и показал куски маринованной курятины. - Пирожки с мясом карри, жареные сюмаи, тайские пирожки, тайская лапша, и «пьяная курятина».
Он направился на кухню за тарелками и столовыми приборами.
- Мы потолстеем, если съедим все это, - она взяла один из тайских пирожков и обмакнула его в сладкий соус чили. Наверное, Масленка пришел прямо из кафе, поскольку тонкое обжаренное тесто было еще горячим.
- Корми тело, питай душу, и будешь спать лучше, - он протянул ей одну из тарелок, а остальные разложил на и так уже переполненном столе.
- И пои их алкоголем, - добавила Штормовая Песня, изучив принесенные бутылки. - Яблочное вино, коктейли с водкой и пиво?
- Пиво - для меня. Наверное, мне следовало принести для вас, ребята, больший выбор напитков.
- И этот неплох. - Песня протянула коктейль Тинкер. - Вино меньше влияет на координацию, поэтому оно для нас с Пони.
- Ах, оставь крепкий алкоголь для меня. - Тинкер открутила крышку. Полбутылки коктейля, пирожок с карри и тарелка тайской лапши, и она поняла, что ее тоска рассеялась, и ее чердак снова ощущается домом.
Тулу упомянула, что этот фильм был снят очень давно, но Тинкер все равно удивилась, когда обнаружила, что его начало было черно-белым. Дороти оказалась капризным, тупым и испорченным ребенком, который не имел представления, как обращаться с собакой размером с крысу. Когда Тинкер была в возрасте Дороти, она была сиротой и уже вела свой собственный бизнес. Эсме отождествляла себя с этой девчонкой? Ничего хорошего это не предвещало.
Часть Земли, показанная в фильме, была плоской, пыльной, и невыразительной. Здесь Тинкер была согласна с Эсме - зачем тосковать по такому дому?
- Вот так выглядит Земля? - спросил Пони.
- Не знаю - я никогда там не была. - Тинкер застонала от очередной глупости, которую совершила эта девчонка. - Я не уверена, что смогу выдержать девяносто минут этой чуши.
- Она… разная, - сказала Штормовая Песня.
И разница обнаружилась, когда торнадо поднял домик в воздух и шмякнул его прямо в яркие цвета. Платье Дороти оказалось синим в клетку и она обзавелась блестящими красными туфлями на высоких каблуках, прямо как комбинезон и красные ботинки Эсме из сна Тинкер.
Тинкер потребовалось несколько минут, чтобы понять, как с ее сном связана Гленда - Добрая ведьма. - Это Черная женщина. У нее был жезл и корона. И она плакала.
- Думаю, я бы тоже плакала, если бы на меня надели такое платье, - заявила Штормовая Песня.
Тинкер согласилась с этой оценкой. Худенькие маленькие люди в странных одеждах окружили Дороти и заговорили рифмованными предложениями, причем говорили так, что это больше напоминало пение.
- Ох, как это странно, - прошептала Тинкер.
- А на английском все это имеет больший смысл? - спросил Пони.
- Нет, не особо, - ответила она ему. - А они когда-нибудь перестанут петь?
- Вряд ли, - сказала Штормовая Песня, когда гномы проводили Дороти до границы города и весело махали руками на прощание.
- Ох, конечно они рады, что уходит эта хладнокровная убийца, - проворчала Тинкер, в то время как Дороти обнаружила говорящее пугало. - О боги, они опять поют.
Дороти и чучело обнаружили яблочные деревья, которые швырялись плодами, а затем - жестяного человека, чьим первым словом было: «Масленка». Тинкер прижалась к Пони со все возрастающим беспокойством.
- Что такое, доми? - спросил Пони.
- Откуда я это знаю? Я не видела этого фильма раньше, но в нем столько вещей из моего сна.
- Может, мы видели его и забыли, - сказал Масленка.
- Забыли что-то настолько странное? - спросила Тинкер. - Да еще мы оба?
Следующим обнаружился лев-Пони из ее сна. Тинкер сердито смотрела на экран. Ее раздражало, что она не понимала, почему ей снится этот фильм, а также то, что в ее сне Пони проявился таким трусливым персонажем. - Все существа в этом фильме - недееспособные идиоты с бредовыми идеями.
Наконец эта четверка плюс собака нашла Волшебника, который оказался обманщиком.
- Что же мне пытается сказать этот сон? - спросила Тинкер.
- Я точно не знаю, - ответила Штормовая Песня. - Обычно нетренированный провидец заимствует символы неконтролируемо - и в этом фильме их много. И означать они могут все, что угодно - от архетипа Брошенного ребенка, до Пересечения Порога Возврата.
- Ммм? - единственное «пересечение порога», о котором знала Тинкер, относилось к теории хаоса.
- Мумбо-юмбо пророчества. - Штормовая Песня махнула рукой в сторону экрана телевизора.
Волшебник-обманщик соорудил воздушный шар с нагретым воздухом и прощался. «…собираюсь начать опасное и технически необъяснимое путешествие в верхние слои стратосферы».
- Дороти совершает героическое путешествие, - продолжила Штормовая Песня. - Она пересекает два порога: один - из защищенной реальности ее детства; а второй - завершая ее путешествие и возвращаясь в Канзас. Если бы ты уже видела этот фильм, я бы сказала, что ты стремишься избавиться от своей старой личности и отразить такую, которая бы отражала твое взросление. Торнадо может быть символом пробуждения сексуальности, особенно подавленного желания.
Тинкер подавила внезапный порыв выскользнуть из рук Пони. - Торнадо мне не снился.
- Да… что ж, странность заключается в том, что ты никогда не видела этого фильма раньше. Так что возникает вопрос: что является источником этого символизма?
- У меня не спрашивай! - Тинкер закрыла глаза и положила голову на плечо Пони. - Итак, что мне делать дальше?
- Расскажи мне свой сон еще раз.
- Я сижу где-то высоко вместе с Рики в виде летающей обезьяны. Он был одет в этот странный костюм, я была пугалом. Затем я уже на земле, с Эсме в образе Дороти, Пони был львом, а Масленка был жестяным человеком.
Фильм, похоже, заканчивался, поскольку Дороти пыталась убедить людей, что ее путешествие было реальным.
- Мы хотели пойти к волшебнику, - продолжила Тинкер. - Но дорога закончилась у леса черных ив, но они были также и деревьями из фильма, которые швыряли свои яблоки. Эсме продолжает утверждать, что нам нужны плоды. Я не знаю. Растут ли вообще на черных ивах плоды?
К счастью, кино закончилось, и шли титры.
Я точно не знаю, - медленно сказала Штормовая Песня, - но я думаю, доми, что самым лучшим, что можно сделать - это выяснить больше об этой Эсме.
- Мне нужно поговорить с Лейн о многих вещах. - Тинкер бормоча, пошла к телефону. - О плодах. Об Эсме. О летающих обезьянах. О дорогах из желтого кирпича. О гномах.
Она дозвонилась до обычного безымянного искусственного интеллекта, установленного в доме Лейн. - Это Тинкер.
- Тинкер, - пошла запись голоса Лейн. - Следующие несколько дней я собираюсь провести у «Рейнольдса» для изучения черной ивы. Если я тебе понадоблюсь, можешь найти меня там.
Тинкер повесила трубку, не оставив сообщения. Вздохнув, она оглядела свою домашнюю компьютерную сеть. Ей стоит забрать ее отсюда, пока кто-нибудь не вломился и не украл ее. Сев на свое компьютерное кресло, она отодвинулась от стола и медленно покрутилась на нем вокруг своей оси, рассматривая свой чердак. - Пожалуй, мне нужно… понимаешь… съезжать отсюда.
Масленка огляделся, согласно кивнув головой. - Да уж, если только ты не разведешься, я не представляю тебя живущей здесь. Что ж, мне пора. На платформе все еще лежат несколько бочек. Мне нужно сложить их вместе с остальными.
- Увидимся, - она продолжила крутиться, думая, что нужно для переезда. Грузовик. Коробки. Люди. Когда она обдумала, сколько нужно людей и коробок, она поняла, как мало вещей ей нужно забрать. Ее компьютер. Ее книги. Ее белье. Большая часть ее одежды была старым тряпьем, оставшимся от Масленки, или слишком забрызганным машинным маслом, чтобы ее носить среди эльфов. Ее потрепанная мебель, разномастные тарелки и остальные разнообразные предметы были просто хламом, который она постепенно собирала, и который не стоил того, чтобы его хранить. Она могла продать свою свалку. Можно расклеить объявления или дать объявления о продаже в газету. Им нужно как-то назначить цену за ее барахло, сейф с наличными для сдачи, тент на случай дождя. Они могут продавать хот-доги и квашеную капусту, чтобы заработать денег,… правда, ей деньги не нужны. Черт возьми, продажа свалки была глупой идеей.
Она крутилась в кресле, пока в голову приходили и отбрасывались планы. А куда, интересно, ей девать вещи? Как она предполагала, компьютер можно разместить в ее спальне в анклаве, но что делать с книгами? Ее самодельные книжные шкафы будут кошмарно смотреться на фоне элегантной мебели ручной сборки. Вероятно, она может где-то достать шкафы. Щелкнуть пальцами. И все появится. Но куда она их поставит?
- Не было? - спросила Тинкер.
- Этому фильму уже было пятьдесят лет, когда произошло первое Выключение, и я терпеть его не могу, после того, как пришлось смотреть его каждый год в течение тридцати лет.
Стоит ли спрашивать Тулу, почему ей пришлось его смотреть каждый год? Нет, это только заставит ее голову сильней болеть. - Значит, у тебя фильма нет?
- Да, - и Тулу повесила трубку.
Тинкер уселась, барабаня пальцами по столу, пока она смотрела на телефон. Может, ей стоит опять позвонить Тулу и попробовать выяснить, почему она говорит людям, что Тинкер не вышла замуж за Ветроволка? Или лично нанести визит сумасшедшей полуэльфийке? Тинкер подозревала, что даже если ей удастся найти логику в действиях Тулу, она не сможет изменить ее, и заставить полуэльфийку остановиться.
Она решила сосредоточиться на своем сне. Где она видела этот фильм? Ее дедушка считал фильмы пустой тратой времени, поэтому оставалась Лейн.
- У меня нет этого фильма, - заявила Лейн, когда Тинкер позвонила и спросила.
- Ты уверена?
- Да, уверена. Эсме настаивала, чтобы мы смотрели его каждый год после дня Благодарения. Только бог знает, почему они выбрали день Благодарения. После фильма мне всегда снились кошмары. Я была бы счастлива никогда не видеть этого глупого фильма снова.
- А Эсме он нравился?
- Она всегда слишком сильно отождествляла себя с Дороти, хотя никогда не понимала, почему Дороти хотела вернуться домой. Эсме повторяла снова и снова, что если бы она была Дороти, она бы осталась в стране Оз, что заставляло мою мать плакать. Каждый год в день Благодарения у нас был бурный семейный спор о том, чтобы смотреть это кино, Эсме побеждала, мама плакала, а у меня были кошмары.
Они попрощались, как вежливые люди и Тинкер повесила трубку. Где же она видела этот фильм?
Она позвонила Масленке. Одна она фильмы никогда не смотрела, поэтому наиболее вероятно, что это он смотрел его в компании с ней.
- Привет, я пытаюсь кое-что вспомнить. Ты не смотрел «Волшебника из страны Оз» со мной?
- Чего?
- Это фильм, который называется «Волшебник из страны Оз». Он о Дороти, которая идет в страну Оз. - Большую часть сюжета Тинкер выяснила у Лейн, хотя не имела представления, где находилась эта самая страна Оз. Может в Африке?
- Что-то не припоминаю.
Она вздохнула. - Если я его найду, хочешь посмотреть его с нами?
- Киновечер? Круто. Конечно. Встретимся у тебя чердаке?
Она не еще не думала, где она будет смотреть фильм, когда найдет его. Внезапно она осознала, что уже два месяца она не была дома, в своем чердаке. Еще более странным было то, что она и не хотела ехать туда, с ощущением, вроде «не хочу идти к дантисту, поскольку может быть больно». Почему, черт возьми, она это чувствовала? Технические устройства в доме Масленки по сравнению с ее техникой выглядели игрушками, именно поэтому они всегда смотрели фильмы у нее. Но у нее внутри все сжималось от мысли устроить киновечер у нее на чердаке.
- Тинк? - окликнул ее Масленка.
Глупо - это был ее дом. - Да, у меня.
- Тогда увидимся позже.
- Пока.
Она опустила голову на стол, уложив щеку на его гладкую поверхность. Три телефонных звонка, она еще даже не вышла из сада, но уже была эмоционально выжатой и усталой. Черт, как ей хотелось хорошенько выспаться ночью. Такое ощущение, что ее изнеможение объединилось со всеми ее проблемами, составив заговор с целью вывести ее из равновесия.
- Доми, - тихо сказала Штормовая Песня. - Когда я смотрела этот фильм, я взяла его в прокат у «Эйдса».
Ну, хоть какие-то проблемы в ее жизни могут быть решены.
* * *
«Эйдс Энтертайнмент» называлась компания в Питтсбурге, расположенная на Пенн Авеню, в районе Стрип. Основанная в 1970-х, как магазин по продаже комиксов, она была одним из многих предприятий, которые по какой-то причине не только выжили, но и стали процветать, будучи перенесены на Эльфдом. Организация была Меккой человеческой культуры, которую посещали не только люди, но и эльфы. Тинкер и Масленка всегда заходили в магазин сразу после Включения, чтобы посмотреть, что появилось новенького, и еще несколько раз в месяц, чтобы проверить, какая музыка и какие фильмы были возвращены из проката другими клиентами. Кроме музыки, видео и комиксов, магазин был настоящей находкой для коллекционеров: фотографии, журналы, большие и маленькие книги, дешевые журналы, а также книги, которые уже не издавались.
Когда они вошли, Ральф махнул рукой, приветствуя их. - Привет, Лина, давно не виделись. В задней комнате у меня лежит компакт-диск Нирваны, который ты хотела.
Пока Штормовая Песня не хлопнула по ладони Ральфа в рокерской версии рукопожатия, Тинкер не догадалась, что он говорит о ней. Лина? Ах, да, Linapavuata, или «Поющая» по-эльфийски. Ральф посмотрел ей за спину и увидел Тинкер.
- Тинкер-тики! - он использовал гоночное прозвище Тинкер, означавшее «Малышка-Тинкер». - Только посмотри на себя! - он провел пальцем по краю уха Тинкер, заставив ее вспыхнуть от смущения. - Классно сделали операцию на уши. Отличное платье. Потрясающе выглядишь.
Пони отбросил руку Ральфа и потянулся за мечом, но Штормовая Песня не дала ему вытащить его ejae.
- У них другие обычаи, - прошептала Штормовая Песня Пони на Высоком языке, затем продолжила на разговорном эльфийском:
- Ральф, это Штормовой Конь, Бегущий Галопом По Ветру, он охраняет Тинкер зе доми- и сейчас она очень«запретная территория».
- Приношу извинения. - Поклонился Ральф, и перешел на приемлемый разговорный эльфийский. - Значит, ты теперь Тинкер из Штормов?
- Любимая Тинкер из клана Ветра, - угрожающим тоном поправил его Пони.
Ральф быстро взглянул на Штормовую Песню и прочитал на ее лице что-то, что заставило его побыстрее исчезнуть. - Давайте, я принесу этот компакт-диск.
Тинкер повернулась к Пони, который все еще сверкал глазами вслед Ральфу. - И что все это значит?
- Он должен вести себя с тобой вежливо, - ответил Пони.
Штормовая Песня объяснила на английском. - «Малышка-Тинкер» является неуважительным обращением, и, кроме того, он не должен был касаться тебя.
- Я его знаю долгие годы! - Тинкер говорила на разговорном эльфийском. Ей не хотелось исключать Пони из разговора. - Масленка и я ходили на его вечеринки. А Тинкер-Тики меня зовут все эльфы.
- Раньше звали, - сказал Пони. - Ни один эльф не будет настолько невежлив, чтобы использовать это прозвище сейчас.
- Только потому, что они боятся, что ты воспримешь это как оскорбление, - уточнила Штормовая Песня, взглядом показав, что Пони запросто может использовать свой меч, чтобы разобраться с любым, кто оскорбит Тинкер.
- Что - убив его? - правильно истолковала взгляд Тинкер.
- У нас есть право назначать такое наказание, какое мы сочтем правильным, - объяснил Пони. - Кровью и мечом.
«Черт возьми. Те самые мелочи, о которых ей не говорят». - Вы не можете просто взять и снести голову тому, кто вас разозлит!
- Если оскорбление серьезное, то мы можем, - сказал Пони. - Секаша- божественные воины, и отвечают они только перед богами.
- Мы имеем такое право, - ответила Штормовая Песня. - Но наше обучение направлено на то, чтобы не использовать все позволенные нам варианты.
- Слушайте, если меня оскорбят, я сама отлуплю того, кто это сделает. Насколько это касается меня - вы, ребята, здесь, чтобы разбираться с Они, и с чудовищами с острыми зубами.
- Да, доми, - изящно поклонилась Песня.
Пони выглядел недовольным, но откликнулся, - Да, доми.
Что не улучшило настроения Тинкер, поскольку по какой-то причине она чувствовала себя виноватой, за то, что запретила им рубить головы направо и налево. Хуже того, она знала, что в этом была полностью вина Ветроволка, поскольку ее жизнь стала странной с той секунды, когда он впервые в ней появился. Внезапно она очень разозлилась на него - чего делать не хотела - что еще больше усилило ее раздражение. Она попыталась проигнорировать весь этот смущающий рой эмоций и потопала в секцию видеопроката. К сожалению и секашаи ее жалящие эмоции последовали за ней.
Она никогда до этого не брала у «Эйдса» фильмы в прокат, и порядок их расположения привел ее в замешательство. Похоже, что каждый фильм был в двух экземплярах. - А почему их два?
- Вот эти - нелегальные копии с субтитрами на разговорном эльфийском. - Штормовая песня показала на текст на эльфийском языке, который Тинкер не заметила, поскольку какой-то его закрывал какой-то мужчина-эльф, по-видимому, посетитель, просматривающий аниме в режиме перемотки.
Эльф заметил Штормовую Песню, его глаза расширились, он низко поклонился и испарился, пробормотав:
- Приношу извинения.
- Другие эльфы… они, что, боятся вас? - Тинкер обратила внимание, что все эльфы в магазине скрытно наблюдают за секаша, и уступают им дорогу.
- Если они нас не знают, то - да, - Штормовая Песня говорила тихо, так, чтобы ее слова не донеслись до других посетителей. - Ты спишь в гнезде с драконами. Ты не знаешь, насколько мы редки - или насколько опасны.
- Что делает вас такими особенными?
- Это сделал клан Кожи; он создал совершенного воина.
Тинкер не осмелилась спросить, каким образом это вообще дало им право рубить головы, и сосредоточилась на том, зачем они здесь находились - взять в прокат «Волшебника из страны Оз». Помня, что фильм вместе с ней будет смотреть Пони, Тинкер просматривала только диски с переводом. В отличие от оригиналов в блестящих цветных коробках, переведенные копии были в невзрачных белых футлярах с надписями на разговорном эльфийском на боковой части. Она взяла посмотреть первый попавшийся фильм. На английском название звучало как «Певец на свадьбе», а перевод выглядел как «Певец на вечеринке». Было ли это неточным переводом, или в эльфийском языке вообще не было понятия, соответствующего «свадьбе»? Как эльфы вообще могут жить без самых основных церемоний, касающихся своей жизни?
Тинкер вернула фильм на место и продолжила просматривать полки.
Штормовая Песня тоже занималась поиском, и, наконец, вытащила коробку с диском и протянула ее Тинкер. - Вот он.
Переводчик даже не пытался найти эльфийские слова для обозначения «Волшебника» и «Оз». Вместо этого, название было просто фонетически передано эльфийскими буквами.
Тинкер повернулась и увидела Томми Чанга, перегнувшегося через край стеллажа с DVD, и наблюдавшего за ней с опасно холодным выражением лица. Он был одет в черную майку, которая выгодно подчеркивала его мускулистые руки, на руке был рубчатый кожаный браслет, на говове - его фирменная бандана. Томми организовывал вечеринки с выпивкой, петушиные бои в Китайском квартале, и гонки на ховербайках - и именно в связи с гонками она знала его лучше всего.
- Привет, Томми, - почему-то, нормальное приветствие звучало глупо. Какая-то опасность в его дзен-буддийской невозмутимости заставляла ее чувствовать себя полной техноманьячкой. Если бы она не обратила на это внимание, то, в конце концов, она бы почувствовала комплекс неполноценности по отношению к нему.
Он поднял подбородок в знак того, что узнал ее. - Я не был уверен, выпустят ли они тебя, - он мельком взглянул на Пони. - А они держат тебя на коротком поводке. И даже в платье.
- Иди ты знаешь куда, - чисто рефлекторно ответила Тинкер.
- Надо же, какие мы теперь обидчивые, когда стали эльфом!
- Извини, но этот месяц у меня был совершенно ебанутый [48].
- Да, я слышал. - Затем, к ее удивлению, он добавил. - Рад, что ты жива.
- Спасибо.
- Ты еще собираешься выступать за Команду Тинкер?
Внезапно она почувствовала вину, поскольку поняла, что не думала о гонках уже месяцы. Последнее, что она слышала, было то, что в гонках начал участвовать Масленка.
- Как дела у моей команды?
- Лидер нынешнего сезона - Команда Большого Неба, с тех пор, - он показал на нее пальцем, - как началась вся эта фигня с эльфами.
Это было объяснимо. Масленка был тяжелее, чем она, его вес распределялся по-другому, и он был не так агрессивен на поворотах. Команда Бонзай потеряла свое преимущество, когда Ониукрали сделанную на заказ «дельту» Чернеды. Таким образом, Джон Монтана, капитан Команды Большое Небо, с его единственной оставшейся «дельтой» среди гоночных команд, и его единокровный брат, Синее Небо, стали достойными соперниками для ее техники и умений.
- Ну - так ты собираешься возвращаться? - спросил Томми.
- Я не знаю. Мне надо разобраться с большим количеством дерьма, попавшего в вентилятор, прежде чем я смогу думать об этом [49].
Мелькнувшая снаружи красная броня Виверн заставила Томми посмотреть в окна магазина. - Да уж, большое количество дерьма.
* * *
Ее чердак вонял помойкой. Месяцы назад… целую жизнь… она, Масленка и Пони, поели, помыли тарелки, оставили мусор в помойном ведре, чтобы вынести позже, ушли и больше сюда не возвращались. Штормовая Песня была слишком вежливой, чтобы как-либо это комментировать, и использовала только разговорный эльфийский. Даже после того, как они открыли окна и впустили прохладный вечерний воздух, это место угнетало Тинкер своим уродством. Когда она жила одна, ее темп жизни был другим: она всегда была слишком занята, делая что-то, важное для нее, чтобы украшать место, в котором жила. Мебель была разносортной и потрепанной - использованный хлам, который достался ей по дешевке. Диван нес на себе следы кошачьих когтей, кожаное кресло скрипело от возраста, а журнальный столик представлял собой несколько различных деталей, которые она соединила вместе и накрыла стеклянной пластиной. Стены были темно-зеленого цвета, который достался ей от прошлого жильца - однако большую их часть просто не было видно, поскольку они почти полностью были закрыты шлакоблочными и деревянными полками, переполненными книгами. Ничего красивого у нее не было - все было просто удобным, и нуждалось в уборке.
Она понимала, что внешний вид ее жилья можно было улучшить. Сейчас у нее было время, если бы она хотела заняться этим. Его можно было очистить от грязи, украсить и обставить нормальной мебелью. Она могла бы даже нанять плотников, чтобы они сделали книжные и кухонные шкафы. Однако здесь не было места для всех тех, кто сейчас присутствовал в ее жизни. Это место было предназначено либо для одного занятого человека, который редко здесь бывает, либо для семейной пары, у которой нет других интересов, кроме друг друга. Ветроволк не вписывался в это место… он был слишком значимой личностью, чтобы жить здесь,… а она не хотела здесь жить без него. Без Пони. И с недавнего времени, и без Штормовой Песни тоже.
Вся ее старая жизнь ей больше не соответствовала. Это место больше не было ее домом, и это печалило ее по причинам, которые она не могла понять. Усевшись на мягкий подлокотник дивана, Тинкер пыталась утешить себя, перечисляя все, что заменило ее старую жизнь. Красавчик-муж с кучей наличных, который был без ума от нее. Роскошная комната в лучшем анклаве. Потрясающе вкусная еда каждый день. Лучший друг, который сейчас сидит рядом с ней на диване, с беспокойством смотря на нее.
- Что-то не так? - тихо спросил Пони.
- Я думаю - это тоска по дому, - прошептала Тинкер и положила голову ему на плечо. - Посмотри на это место. Это куча хлама. И мне его не хватает. Разве это не самая глупая вещь, которую ты слышал?
Он посадил ее к себе на колени и обнял. - Это не глупость. Это означает лишь, что ты была здесь счастлива, и оставлять все, что приносит радость - грустно.
- Фу, - она шмыгнула носом, пытаясь удержать готовые упасть слезы. - Мне было одиноко, и я даже не осознавала насколько. Я во всех компьютерах включала голосовой режим, просто чтобы было ощущение, что рядом кто-то есть.
- Можно грустить о том, что потеряно, даже если это не было идеальным.
Открылась входная дверь, и вошел Масленка. - Привет, - объявил он, не замечая, что привлек внимание Штормовой Песни. Он балансировал пакетами и картонной коробкой с бутылками. - Не думаю, что у тебя здесь можно найти какую-нибудь еду, поэтому я принес с собой, - он сложил разнообразные коробки, которые держал в руках, на журнальный столик. - Эй, почему лицо такое грустное?
- Я просто устала. - Тинкер не хотела, чтобы он знал, какой одинокой она была, или думал, что она несчастлива сейчас. - Мне постоянно снятся кошмары. Это выводит меня из равновесия. Такое ощущение, что с меня сняли кожу и все нервы открыты.
- О, да, это бывает, - когда Масленка только начал жить в Питтсбурге, он мучался от ужасных кошмаров. В первый год, по ночам она забиралась к нему на кровать, вооруженная коробкой с салфетками, чтобы вытереть слезы и утешить его. Это было одной из причин, по которым она была лидером, а он следовал за ней, не смотря на то, что он был на четыре года старше Тинкер.
- Плющит? - когда-то она так же спрашивала Масленку, не нужно ли обнять его.
- Пони справляется, - она прислонилась к Пони. - А что в пакетах?
- Куриный шашлык с арахисовым соусом, - он открыл один и показал куски маринованной курятины. - Пирожки с мясом карри, жареные сюмаи, тайские пирожки, тайская лапша, и «пьяная курятина».
Он направился на кухню за тарелками и столовыми приборами.
- Мы потолстеем, если съедим все это, - она взяла один из тайских пирожков и обмакнула его в сладкий соус чили. Наверное, Масленка пришел прямо из кафе, поскольку тонкое обжаренное тесто было еще горячим.
- Корми тело, питай душу, и будешь спать лучше, - он протянул ей одну из тарелок, а остальные разложил на и так уже переполненном столе.
- И пои их алкоголем, - добавила Штормовая Песня, изучив принесенные бутылки. - Яблочное вино, коктейли с водкой и пиво?
- Пиво - для меня. Наверное, мне следовало принести для вас, ребята, больший выбор напитков.
- И этот неплох. - Песня протянула коктейль Тинкер. - Вино меньше влияет на координацию, поэтому оно для нас с Пони.
- Ах, оставь крепкий алкоголь для меня. - Тинкер открутила крышку. Полбутылки коктейля, пирожок с карри и тарелка тайской лапши, и она поняла, что ее тоска рассеялась, и ее чердак снова ощущается домом.
* * *
Тулу упомянула, что этот фильм был снят очень давно, но Тинкер все равно удивилась, когда обнаружила, что его начало было черно-белым. Дороти оказалась капризным, тупым и испорченным ребенком, который не имел представления, как обращаться с собакой размером с крысу. Когда Тинкер была в возрасте Дороти, она была сиротой и уже вела свой собственный бизнес. Эсме отождествляла себя с этой девчонкой? Ничего хорошего это не предвещало.
Часть Земли, показанная в фильме, была плоской, пыльной, и невыразительной. Здесь Тинкер была согласна с Эсме - зачем тосковать по такому дому?
- Вот так выглядит Земля? - спросил Пони.
- Не знаю - я никогда там не была. - Тинкер застонала от очередной глупости, которую совершила эта девчонка. - Я не уверена, что смогу выдержать девяносто минут этой чуши.
- Она… разная, - сказала Штормовая Песня.
И разница обнаружилась, когда торнадо поднял домик в воздух и шмякнул его прямо в яркие цвета. Платье Дороти оказалось синим в клетку и она обзавелась блестящими красными туфлями на высоких каблуках, прямо как комбинезон и красные ботинки Эсме из сна Тинкер.
Тинкер потребовалось несколько минут, чтобы понять, как с ее сном связана Гленда - Добрая ведьма. - Это Черная женщина. У нее был жезл и корона. И она плакала.
- Думаю, я бы тоже плакала, если бы на меня надели такое платье, - заявила Штормовая Песня.
Тинкер согласилась с этой оценкой. Худенькие маленькие люди в странных одеждах окружили Дороти и заговорили рифмованными предложениями, причем говорили так, что это больше напоминало пение.
- Ох, как это странно, - прошептала Тинкер.
- А на английском все это имеет больший смысл? - спросил Пони.
- Нет, не особо, - ответила она ему. - А они когда-нибудь перестанут петь?
- Вряд ли, - сказала Штормовая Песня, когда гномы проводили Дороти до границы города и весело махали руками на прощание.
- Ох, конечно они рады, что уходит эта хладнокровная убийца, - проворчала Тинкер, в то время как Дороти обнаружила говорящее пугало. - О боги, они опять поют.
Дороти и чучело обнаружили яблочные деревья, которые швырялись плодами, а затем - жестяного человека, чьим первым словом было: «Масленка». Тинкер прижалась к Пони со все возрастающим беспокойством.
- Что такое, доми? - спросил Пони.
- Откуда я это знаю? Я не видела этого фильма раньше, но в нем столько вещей из моего сна.
- Может, мы видели его и забыли, - сказал Масленка.
- Забыли что-то настолько странное? - спросила Тинкер. - Да еще мы оба?
Следующим обнаружился лев-Пони из ее сна. Тинкер сердито смотрела на экран. Ее раздражало, что она не понимала, почему ей снится этот фильм, а также то, что в ее сне Пони проявился таким трусливым персонажем. - Все существа в этом фильме - недееспособные идиоты с бредовыми идеями.
Наконец эта четверка плюс собака нашла Волшебника, который оказался обманщиком.
- Что же мне пытается сказать этот сон? - спросила Тинкер.
- Я точно не знаю, - ответила Штормовая Песня. - Обычно нетренированный провидец заимствует символы неконтролируемо - и в этом фильме их много. И означать они могут все, что угодно - от архетипа Брошенного ребенка, до Пересечения Порога Возврата.
- Ммм? - единственное «пересечение порога», о котором знала Тинкер, относилось к теории хаоса.
- Мумбо-юмбо пророчества. - Штормовая Песня махнула рукой в сторону экрана телевизора.
Волшебник-обманщик соорудил воздушный шар с нагретым воздухом и прощался. «…собираюсь начать опасное и технически необъяснимое путешествие в верхние слои стратосферы».
- Дороти совершает героическое путешествие, - продолжила Штормовая Песня. - Она пересекает два порога: один - из защищенной реальности ее детства; а второй - завершая ее путешествие и возвращаясь в Канзас. Если бы ты уже видела этот фильм, я бы сказала, что ты стремишься избавиться от своей старой личности и отразить такую, которая бы отражала твое взросление. Торнадо может быть символом пробуждения сексуальности, особенно подавленного желания.
Тинкер подавила внезапный порыв выскользнуть из рук Пони. - Торнадо мне не снился.
- Да… что ж, странность заключается в том, что ты никогда не видела этого фильма раньше. Так что возникает вопрос: что является источником этого символизма?
- У меня не спрашивай! - Тинкер закрыла глаза и положила голову на плечо Пони. - Итак, что мне делать дальше?
- Расскажи мне свой сон еще раз.
- Я сижу где-то высоко вместе с Рики в виде летающей обезьяны. Он был одет в этот странный костюм, я была пугалом. Затем я уже на земле, с Эсме в образе Дороти, Пони был львом, а Масленка был жестяным человеком.
Фильм, похоже, заканчивался, поскольку Дороти пыталась убедить людей, что ее путешествие было реальным.
- Мы хотели пойти к волшебнику, - продолжила Тинкер. - Но дорога закончилась у леса черных ив, но они были также и деревьями из фильма, которые швыряли свои яблоки. Эсме продолжает утверждать, что нам нужны плоды. Я не знаю. Растут ли вообще на черных ивах плоды?
К счастью, кино закончилось, и шли титры.
Я точно не знаю, - медленно сказала Штормовая Песня, - но я думаю, доми, что самым лучшим, что можно сделать - это выяснить больше об этой Эсме.
- Мне нужно поговорить с Лейн о многих вещах. - Тинкер бормоча, пошла к телефону. - О плодах. Об Эсме. О летающих обезьянах. О дорогах из желтого кирпича. О гномах.
Она дозвонилась до обычного безымянного искусственного интеллекта, установленного в доме Лейн. - Это Тинкер.
- Тинкер, - пошла запись голоса Лейн. - Следующие несколько дней я собираюсь провести у «Рейнольдса» для изучения черной ивы. Если я тебе понадоблюсь, можешь найти меня там.
Тинкер повесила трубку, не оставив сообщения. Вздохнув, она оглядела свою домашнюю компьютерную сеть. Ей стоит забрать ее отсюда, пока кто-нибудь не вломился и не украл ее. Сев на свое компьютерное кресло, она отодвинулась от стола и медленно покрутилась на нем вокруг своей оси, рассматривая свой чердак. - Пожалуй, мне нужно… понимаешь… съезжать отсюда.
Масленка огляделся, согласно кивнув головой. - Да уж, если только ты не разведешься, я не представляю тебя живущей здесь. Что ж, мне пора. На платформе все еще лежат несколько бочек. Мне нужно сложить их вместе с остальными.
- Увидимся, - она продолжила крутиться, думая, что нужно для переезда. Грузовик. Коробки. Люди. Когда она обдумала, сколько нужно людей и коробок, она поняла, как мало вещей ей нужно забрать. Ее компьютер. Ее книги. Ее белье. Большая часть ее одежды была старым тряпьем, оставшимся от Масленки, или слишком забрызганным машинным маслом, чтобы ее носить среди эльфов. Ее потрепанная мебель, разномастные тарелки и остальные разнообразные предметы были просто хламом, который она постепенно собирала, и который не стоил того, чтобы его хранить. Она могла продать свою свалку. Можно расклеить объявления или дать объявления о продаже в газету. Им нужно как-то назначить цену за ее барахло, сейф с наличными для сдачи, тент на случай дождя. Они могут продавать хот-доги и квашеную капусту, чтобы заработать денег,… правда, ей деньги не нужны. Черт возьми, продажа свалки была глупой идеей.
Она крутилась в кресле, пока в голову приходили и отбрасывались планы. А куда, интересно, ей девать вещи? Как она предполагала, компьютер можно разместить в ее спальне в анклаве, но что делать с книгами? Ее самодельные книжные шкафы будут кошмарно смотреться на фоне элегантной мебели ручной сборки. Вероятно, она может где-то достать шкафы. Щелкнуть пальцами. И все появится. Но куда она их поставит?