красновато-золотистыми волосами, убранными в длинный хвост. Она направлялась
к ним походкой, каждый шаг которой был словно заимствован из танца, а другой
рукой сжимала длинный лук с изготовленной к выстрелу стрелой.
-- Бельфеба! -- заорал Гарольд Ши, сердце которого сделало сумасшедший
скачок.
Девушка, смотревшая на Эшгерея, подняла брови и обернулась к Ши.
-- Что там молвишь ты, сарацин? Зовусь я Бельфегора.
Ши был ошарашен.
-- Ты что, не помнишь? Я Гарольд Ши. Твой старый добрый муженек.
Пикник.
Она рассмеялась.
-- Ни супруга, ни возлюбленного нет у меня, а если б и был такой, то
никак уж не отпрыск Махмуда черного!
-- И ты не знаешь никого по имени Бельфеба?
В глазах ее что-то мелькнуло. С поникшим сердцем Ши вспомнил, что, по
словам Чалмерса, жена его потеряла память. Она обернулась к здоровяку.
-- О нет, лорд мой Астольф, мыслится мне, что плут сей задумал надуть
нас!
-- Наверняка. А этот второй красавчик -- уж не опять ли охотник
Атланта, а?
-- Верно говоришь ты. И немногих сведений добьемся мы от него, пусть
даже знает он обо всем. Ловили мы его и прежде. Давай-ка стрелы свои, мастер
Эшгерей!
Она протянула руку, и охотник, бормоча что-то вроде: "Проклятые бабы...
за прялкой бы вам сидеть..." -- вытащил пригоршню арбалетных стрел.
-- Как? Ужели это все?
Девушка дернула его за кушак и выхватила из-за него еще одну стрелу.
-- Ну разве не ловок сей плут?
Эшгерей пожал плечами.
-- Как скажете, -- отозвался он покорно.
-- Все в порядке, дружище, можешь катиться на все четыре стороны, --
объявил тот, которого звали Астольфом. -- Предупреждаю -- впредь держись от
этих мест подальше.
Эшгерей подхватил арбалет и бесшумно скрылся среди деревьев.
Гигант повернулся к Ши.
-- А теперь с тобой потолкуем, дичь ты моя сарацинская! -- Подступив к
дереву, он безо всякого труда выдернул из него стрелы. -- С тобой мы,
по-моему, раньше не встречались. Так ты хочешь сказать, что знаком с
Бельфегорой?
-- Послушай-ка, -- сказал Ши, -- никакой я не сарацин, а тем более не
дичь, и я женат либо на этой девушке, либо на такой, какая похожа на нее,
как две капли воды. Только она меня почему-то не помнит.
-- Допустим. Женщинам, знаешь ли, вообще свойственна забывчивость. Это
у них называется "передумала", ха-ха-ха! Но только ни то, ни другое тут не
при чем. Мы не позволим вам, разбойникам из Карены, шататься тут по округе и
обращаться с людьми так, как Атлант с этой юной леди! Так что стой смирно и
давай отчитывайся, кто ты и откуда, если хочешь сохранить свою остроумную
голову!
Ши вспыхнул.
-- Ах стой и отчитывайся? Послушай-ка. Робин Гуд ты местный, может,
лучше ты дашь мне...
-- Робки Гуд! Это не разбойничек такой благородный из старой Англии?
Ха, ха, неплохо сказано, ух неплохо! Только вот что: откуда это ты про него
знаешь?
-- А ты откуда?
-- Вопросы тут задаем мы, парнишка. Бельфегора, держи его под прицелом.
Кто... только ради Христа не надо меня лечить, будто ты колдун из моего
собственного мира -- того, что вокруг Британских островов.
-- Не знаю уж, как я котируюсь в качестве колдуна, только я и впрямь
оттуда, все верно. Правда, из штата Огайо.
-- Американец, чтоб я так жил! Американцы все чокнутые -- давай миллион
долларов, иначе лассо из твоей шкуры понарежу, так у вас говорят? Это не в
Огайо киношная колония? А? В Голливуде? Нет, это в вашей провинции под
названием Флорида. Ты, верно, гангстер? Наверняка да, иначе б не был в чести
у этих жуликов из Карены!
-- Никакой я не гангстер, и еще раз повторяю, что и не сарацин.
Достаточно отойти со мной в лесок, чтобы я это доказал. Они мне просто
одежду одолжили поносить.
И Ши коротко описал все свои похождения.
-- По-моему, -- заметил Астольф, -- этот малый, Чалмерс, твой коллега,
он большой дока. Вряд ли даже я сумел бы все это повторить -- разве что
Маладжиджи. К несчастью, его недавно посадили. А не знаком ли ты с моим
старым дружком Мерлином?
-- Ты имеешь в виду того знаменитого, чародея валлийского? Он все еще в
силе?
-- Спрашиваешь! Виделся с ним в клубе "Сфинкс" в Лондоне. Так ты его
знаешь?
-- К сожалению, лично не встречался. Красивое лицо Астольфа слегка
омрачилось.
-- М-да, незадача. Надеюсь, ты понимаешь, что в канун войны нам совсем
ни к чему всякие странные колдуны, болтающиеся вдоль границ доминионов
императора Карла. Кто-то должен за тебя поручиться..
-- Ну, док Чалмерс, например.
-- Тоже американец. Наверняка такой же гангстер.
-- Эшгерей.
-- Человек Атланта. Ты что, за дурачка меня держишь? Все, что он про
тебя хорошего скажет, обернется тебе только лишним недоверием, особенно если
предположить, что ты его еще и подучил!
-- Ладно, тогда лорд Руджер. Уж он-то ничего хорошего про меня не
скажет.
-- Он дурак.
-- Где-то тут бродит мой приятель, с которым мы ушли, и...
-- Еще один гангстер! Право же, старина, ты себе только хуже делаешь,
впустить я тебя при данном раскладе не могу, брать тебя в плен для обмена
тоже не с руки -- войны-то пока нет. Остается только одно...
-- Бельфеба! -- завопил Ши, весь вспотев от подобных рассуждений.
Девушка удивленно нахмурилась, но только покачала головой.
-- На вид человек он приличный, но... и впрямь не знакома я с ним, лорд
мой!
-- Во имя справедливости! -- объявил Астольф, как само собой
разумеющееся. -- На колени!
-- Хрена с два! -- отозвался Ши, вытаскивая саблю и не обращая внимания
на нацеленную на него Бельфебой стрелу.
-- Ладненько, -- сказал Астольф, сдерживая девушку движением руки. --
Только малость погоди. Ты ведь простолюдин? Все американцы такие.
-- Я там не герцог какой и не граф, но я произведен в рыцари, если это
имеет какое-то значение. Сэром Артегалем из Царства Фей.
-- Великолепно! Выходит, и в битвах бывал, и закон не нарушается. Могу
сразить тебя по полному праву. Жаль, правда, что некому будет исповедать.
Ши поудобней перехватил саблю и стряхнул с себя мусульманский халат.
Как только он оказался в пределах досягаемости, Астольф тут же принял боевую
стойку, взмахнул огромным клинком и, как дровосек, обрушил удар сверху.
Кланг! Кланг! Кланг! Ши все-таки удавалось отражать удары непривычной
саблей, хоть их сила была такова, что она чуть не вылетела у него из руки.
Сам он нанес рубящий удар слева, который Астольф без труда парировал, потом,
отступив, рубанул справа, но противник отскочил в сторону с проворством,
удивительным для столь крупного человека. Ответный выпад последовал столь
скоро, что вынудил Ши отпрянуть. Герцог, конечно, был хорош, но не так чтобы
и очень. После третьего обмена ударами Ши понял, что способен отражать любые
удары тяжелого клинка. Однако уже следующее столкновение вызвало у него
определенное беспокойство. Замах Астольфа и длина его меча удерживали Ши
слишком далеко, чтобы неуклюжий клинок можно было использовать по
назначению. Способный парировать, он не мог атаковать, а здоровяк неуклонно
его изматывал.
Еще один вихрь ударов, и сабля чуть не вылетела у него из руки. Он все
больше злился на несправедливого громилу и не без труда напомнил себе, что
раздраженный фехтовальщик -- проигравший фехтовальщик.
Астольф снова оттеснил его почти к самому дереву и на мгновенье опустил
клинок, чтобы встать покрепче. При виде его открывшейся груди у Ши сработал
фехтовальный рефлекс. Он резко выбросил руку вперед, вложив в этот длинный
выпад весь свой вес. Закругленный кончик сабли глухо стукнул в кожу куртки.
Астольф, расположившийся не совсем устойчиво и никак не ожидавший подобного
тычка, так и сел.
-- А теперь сам сдавайся, ату! -- завопил Ши, склоняясь и впиваясь
взглядом в шею англичанина.
Левая рука герцога развернулась, словно рея на паруснике, и сгребла Ши
за ноги. Ши полетел на землю и уже оказался в захвате, который грозил
переломать ему кости, когда услыхал девичий крик:
-- Хватит, довольно! Силою лесов и вод, коей владею я, велю вам
немедленно прекратить!
Ши почувствовал, как Астольф неохотно ослабил хватку, и, пошатываясь,
встал на ноги. Из носу у герцога, по которому стукнул случайно Ши, стекала
струйка крови. Ши и сам выглядел не блестяще -- чалма нахлобучилась на
глаза, один из которых заплыл, а часть головного убора обвивалась вокруг
него, как змея вокруг Лаокоона.
-- Знаешь ли что, милочка, -- обиженно буркнул Астольф, -- это
нечестно. Испытание битвой близилось к концу, и проигравшего ждала могила. Я
буду жаловаться императору. Он наклонился, потянувшись за огромным мечом.
-- Постой-ка, сэр! Или желаешь ты испытать стрелу мою? -- Она уже до
упора натянула тетиву, и наконечник твердо нацелился в грудь здоровяка. --
Заботит мало меня император твой Карл! Но говорю я, что честный это человек,
и сражался он честно, и пощадил тебя, когда запросто мог бы убить. Будь
сарацином он или нет, впредь должен мир наступить между вами.
Астольф ухмыльнулся и протянул руку, дабы обменяться с Ши сердечным
рукопожатием.
-- На войне важна удача. Мне чертовски повезло, что ты не нанес тот
удар остроконечным клинком, не то насквозь бы меня проткнул. Осмелюсь
предположить, что покажешь мне потом приемчик-другой? Не возражаешь, если
объединим усилия?
-- Да пока не знаю, -- задумчиво ответил Ши. -- А что за поход вы
затеваете?
Он размышлял: нужно обязательно каким-то образом доставить ее к
Чалмерсу, чтобы он вернул ей память, а там уж никакие атлантовы ифриты меня
от нее не отвратят.
-- Да на этот вонючий... извини, старушка, -- Каренский замок. Атлант
держит в нем лорда Руджера, а пророчество гласит, что нашей стороне в жизни
не выиграть, если мы не привлечем его к себе.
Ши хихикнул.
-- Насколько я этого малого знаю, вы только зря время убьете, пытаясь
его переагитировать. У него и умишка-то не столько, чтоб было чего
переубеждать. Астольф отмахнулся.
-- С этим как раз полный порядок. Он тут, понимаешь, увидел в Источнике
Любви Брадаманту, воинственную леди, пока пил из него, и втюрился по уши --
так что он будет делать все, что она прикажет, по крайней мере, пока чары
действуют. Атлант собирался с ним к Источнику Забвения слетать, да я у него
транспорт увел.
Ши затопила волна облегчения.
-- Ты хочешь сказать, что именно Брадаманта и есть та самая
воительница, которая должна похитить Руджера у сарацинов? Боюсь, что... -- И
он коротко обрисовал положение в Каренском замке Флоримели с Чалмерсом,
объяснив, почему ему пришлось отправиться на охоту за мясистой Звездой
Востока. Когда он закончил, Бельфеба произнесла:
-- Друг мой герцог, разве не говорила я, что человек это порядочный?
Сэр, благодарю тебя за почтенье ко мне, оказал ты мне высокую честь.
С этими словами она вытащила из-за пояса тонкий, словно отрезок
стальной ленты, нож, сняла шляпу, изящно расщепила пополам перо и вручила
одну половинку Ши.
-- В знак благосклонности моей!
Чувствуя неловкость и слегка сконфуженный, он попытался прикрепить ее к
груди. Какое идиотство, что на данной стадии их отношений он заработал
только самый начальный знак внимания из всех, предусмотренных
заформализованными средневековыми правилами политеса со всеми их гамбитами и
отступлениями...
Астольф сказал:
-- Выходит, Руджер в бегах, ребятки? Очень интересно. Следовало бы мне
раньше об этом узнать. Редкостный осел этот Руджер, хотя поразительно добрый
воин. -- Он примолк. -- А знаешь, дружище, не фонтан у нас с тобой
получается. Мы вроде как соперники, выходит. Шейх Руджер нужен нам обоим, да
и Брадаманте тоже, хотя я хоть убей не пойму, на что он ей сдался. Предлагаю
такой выход: разыграем в случае чего его в кости, или как там тебе будет
угодно -- но только без колдовства. Ты и взаправду чародей, кстати?
Ши потупился.
-- Боюсь, что не из лучших.
-- Ну ладно-ладно, братишка, давай-ка без ложной скромности! Сотвори
лучше какое-нибудь чепуховое волшебство, чтоб мы могли доверять друг другу.
Нет ничего лучше доверия, верно говорю?
-- Разве что куртка кожаная, -- буркнул Ши. -- Она-то выдержит.
Бельфеба-Бельфегора выжидающе смотрела на него, а он, как назло, никак
не мог припомнить те составляющие соматический элемент пассы, без которых,
видно, в данном пространственно-временном континууме просто никуда. Хотя
минуточку -- есть одно маленькое волшебство, которое Чалмерсу однажды
пришлось использовать в практически аналогичной ситуации. Простенькие пассы
заставляют прямо на глазах вырасти какое-нибудь растение -- в случае с
доком, драконий зев. На худой конец, сойдет и трава -- должны получиться
внушительного вида заросли. Ши выдернул пучок травы, положил его на землю,
встал на колени и, прикрыв глаза и силясь припомнить слова, принялся
нашептывать:
Не воспримешь всерьез ты: Хоть не сеян был я, К окончанию роста --
Самый рост у меня; Не сдержать того роста ни грозе в небесах, ни обжорству
червя!
Оглянувшись кругом, он не обнаружил никаких признаков внезапного роста
растений. Трава тоже не изменилась. Он принялся размышлять, где же напутал
на сей раз.
Астольф тем временем изумленно на него вытаращился.
-- Вот это да! Неплохо, сэр Гарольд! Не хуже, чем у самого Маладжиджи
получилось! Извини, старина.
-- Что получилось? -- пробубнил Ши. Голос его звучал почему-то
приглушенно, словно он говорил через одеяло.
Почему так получалось, он понял, схватившись рукой за лицо.
Оказывается, у него выросла борода, которая, удлиняясь на дюйм в секунду,
уже спустилась до груди и раскинулась по плечам. Концы ее закручивались и
извивались, будто тонкие любопытные червячки. Вскоре борода уже слезла ниже
пояса и полностью поглотила руки.
Он лихорадочно попытался выдумать противодействующее заклинание и с
ужасом обнаружил, что на ум ему идет только универсальное заклятье Чалмерса
для вызывания драконов. Не хватало еще, чтоб на роже повырастали драконы!
Или это змеи получатся? Борода между тем докатилась до коленей, потом до
лодыжек, и ее неутомимо извивающиеся кончики коснулись земли. Бельфегора
пялилась на него с разинутым ртом.
-- Браво! -- восклицал Астольф. Вся эта зараза начала укладываться на
земле в нечто вроде коленки сена. Перестала бы она расти хоть на минутку,
крошечную бы передышку, чтобы собраться с мыслями! В полном отчаянии он
строил предположения, насколько способна еще вырасти борода, если он так и
не придумает контр-волшебство. Была такая мельница, которая перемолола соль
всего океана. Это могла быть и чистая легенда, но в мире, где властвует
колдовство, видно нечему остановить подобный процесс, пока волосяные кольца
не заполнят собою лес и не накатятся волной на волшебное пламя, окружающее
Каренский замок. Он отступил, чуть не споткнувшись о корень. Если эта
пульсирующая волосня его повалит... Погоди-ка -- а почему бы Астольфу ее не
остановить? Коли герцог так хвалится коротким знакомством с Мерлином, он и
сам должен разбираться в магии.
-- Довольно? -- бубукнул он сквозь все увеличивающийся волосяной тюфяк
Астольфу, голова которого была уже еле видна.
-- Конечно, спасибо!
-- Ладно, тогда баш на баш. Посмотрим, как ты снимешь эти чары.
-- Идет!
Астольф стиснул в левой руке свой огромный меч и взмахнул им в воздухе,
делая мастерские пассы правой и бормоча при этом какое-то заклинание.
Народившаяся горка превосходного набивочного материала тут же бесследно
исчезла, а Ши нежно и заботливо погладил свои гладкие щеки.
-- Тебе обязательно надо повстречаться как-нибудь с Мерлином, --
заметил герцог. -- Никто так не любит хорошую шутку, как старый добрый
Мерлин. Но не вернуться ли нам к делу? Знаешь, я считаю, что наша задача
куда как облегчится, если мы вызволим твоего дружка из Карены.
-- А я далеко не уверен, что он захочет оттуда уходить, -- сказал Ши.
-- Все упирается во Флоримель.
-- Это вообще не проблема, старина! С такой парочкой, как ты и твой
ректор, мы запросто вытащим Маладжиджи из Альбракки, и было бы просто
удивительно, если бы он как-то не помог этой даме. Единственно, я никак не
просеку...
-- Что? -- спросил Ши.
-- Да я про ту стену из пламени. Вот незадача чертова. Хотя стойте --
по-моему, я придумал, как с этим справиться, только ума не приложу, как это
осуществить на деле.
-- Сэру Гарольду дан иммунитет против огня, -- подсказала Бельфегора.
-- Это-то да, но вопрос не столько в том, чтобы он незаметно туда
пробрался, сколько в том, чтобы освободить эту леди... э-э... Флоримель. А
способ такой... -- Здоровяк повернулся к Ши, сделав размашистый жест. --
Леди Брадаманта владеет волшебным кольцом -- штуковиной совершенно
неоценимой. Кольцо не только защищает от любого чародейства, но и делает его
обладателя невидимым, будучи вложенным в уста. Это как раз то, что нужно
вашей Флоримели. Брадаманта задумала воспользоваться этим кольцом, чтобы
проникнуть в Карену и добраться до Руджера, но ни с того ни с сего одолжила
его Роланду, а этот дуралей случайно попил из Источника Забвения и потерял
разум. Совсем забалдел. Совершенно не помнит, куда дел кольцо и вообще было
ли какое-то кольцо -- даже имя свое напрочь забыл.
-- По-моему, я понял, -- сказал Ши. -- Если мы заставим Роланда
вспомнить, куда он девал кольцо, тогда кто-то из нас сможет вызволить
Флоримель из Карены да еще и второй раз туда сгонять. А кто такой Роланд? Он
важная шишка?
-- В самую точку, старина! Один из двенадцати. Паладинов, я имею в
виду, кавалеров императора Карла. В бою ему вообще равных нет.
-- Так-так, -- протянул Ши. Ему неожиданно пришло в толовую-что с
возникшей проблемой можно справиться вообще безо всякого волшебства. То, что
приключилось с Роландом, очень похоже на довольно простой случай амнезии, и
на виду не имелось никакой причины, по которой методика Гарейденского
института не могла сработать среди этих гор с тем же успехом, что и в Огайо.
-- По-моему, я знаю заклинание, способное восстановить Роланду память,
-- сказал он. А если Роланду, подумалось ему, то почему и не Бельфебе? Надо
будет при случае попробовать.
-- В самом деле? Это было бы просто замечательно. Как ты посмотришь,
чтоб прямо сейчас и отправиться? Лютик где-то тут недалеко.
Вложив в рот два пальца, он оглушительно свистнул.
В лесу что-то зашевелилось, и среди деревьев показался гиппогриф с
аккуратно сложенными по бокам крыльями. Крылья были у него белые, с радужным
отливом поверху. Приблизившись, животное навострило уши и пихнуло Астольфа
клювом. Тот почесал его между перьями.
-- У меня с ним взаимопонимание-то получше, чем у Атланта, -- заметил
он. -- Проклятые сарацины просто не умеют обращаться с животными.
-- А что он ест? -- практично поинтересовался Ши. -- Что-то я не совсем
понимаю, как орлиная голова может сочетаться с лошадиным пищеварительным
аппаратом.
-- Цветы каких-то африканских растений, насколько мне известно. Лютик у
нас не обжора. Ну ладно, прошу на посадку! Немного тесновато, не без того,
а? Как там у вас в Америке кричат, когда погоняют скот? Я, кстати, так,
наверное, никогда и не пойму, к чему такая жестокость -- почему нельзя
просто пасти этих бедняжек, а не гонять почем зря. Ах да -- "йиппи". Йиппи!
Гиппогриф вперевалку затрусил на вершину холма. Ши решил, что на земле
он не должен отличаться особой прытью -- прежде всего, из-за явной
несообразности между громоздкими когтистыми лапами спереди и копытами сзади.
Как только они оказались на вершине гранитного утеса, венчающего холм, лапы
цепко ухватились за скалу, а копыта угрожающе заскользили. Ши крепко
обхватил за талию Бельфебу-Бельфегору, а та вцепилась в Астольфа, у которого
предстоящий полет, похоже, не вызывал ровно никаких эмоций. Гиппогриф
расправил крылья, неуклюже продвинулся вдоль гребня утеса, неистово хлопая
ими, опять поскользнулся, качнулся над сорокафутовой бездной, скакнул в
воздух и стремительно понесся на плавном вираже сначала вниз, едва не
зацепив верхушку деревьев, а потом вверх.
-- Ух ты! -- выдохнул Ши, чувствуя на лице ветер высот, а в животе
холодок. -- Твоему Лютику ракетный ускоритель надо приделать, сэр Астольф!
-- Ни к чему, старина, -- откликнулся Астольф через плечо. -- Законы
природы разли... Ограничения относитель...
Слова его уносил ветер. Ши подумалось, что согласно теории динамики
этот зверь должен быть неспособен даже просто оторваться от земли. От
тесного соприкосновения с Бельфебой по рукам его бегали мурашки. Ему очень
хотелось оказаться с ней наедине и поговорить как следует. Сама же она,
похоже, и не подозревала о том, какие вызывает эмоции.
Гиппогрифу, похоже, пришелся не по вкусу утроившийся вес его груза, и
при виде любого просвета внизу он каждый раз пытался заложить вираж для
захода на посадку. Астольфу приходилось то и дело рявкать на него, чтобы
удержать на курсе. Где-то после третьего такого пресеченного поползновения,
Ши углядел внизу достаточно обширное открытое пространство; детали его
медленно увеличивались в размерах, постепенно превращаясь в крохотную
деревушку под соломенными крышами, окруженную заплатами вызревающих полей,
вспаханной земли и заросших лугов. Гиппогриф, лошадиная половина которого
уже блестела от пота, резко устремился вниз, скользнул над самой землей, на
секунду завис и приземлился на все четыре точки так, что у Ши лязгнули зубы.
Он слез и протянул было руку, дабы помочь Бельфебе, но та соскользнула
на землю, даже не посмотрев на него, и он почувствовал себя несколько
по-дурацки. С чрезвычайно решительным видом, которым обычно прикрывают
смущение, он зашагал к домикам, откуда в этот самый момент донеслись громкие
крики и визг и стали выбегать какие-то люди. Они явно спасались бегством.
Загорелые до черноты, одеты они были в большинстве своем только в длинные,
грязные и рваные рубахи. Они пронеслись мимо с такой быстротой, что даже не
обратили внимания ни на гиппогрифа, ни на его седоков.
Вслед за бросившимися врассыпную беглецами показались двое мужчин. Тот,
что в этой паре был пониже ростом -- ухоженный, моложавый малый с сильными
руками -- пытался, похоже, утихомирить другого. Вторая неизвестная личность
была облачена в средневековый наряд, включающий штаны в обтяжку и башмаки с
загнутыми носами -- Ши уже видел такую одежду в Царстве Фей, только у
незнакомца камзол был, ко всему прочему, еще и расшит кружевами. Лицо его
было небрито, а глаза блуждали; кулаки совершали безотчетные резкие
движения, вместо голоса слышалось какое-то рычание.
-- Душа моя! -- воскликнул Астольф. -- Ку-ку, ребята, мы тут!
Привет-привет!
Тот, что пониже, повернул голову, коротко махнул рукой и поволок к ним
второго, крепко ухватив его за запястье. Ши подумал, что если бы этого
взбешенного типа как следует вымыть, то с романской точки зрения получился
бы самый настоящий красавец.
-- Приветствую тебя, благороднейший Астольф, -- произнес низкорослый с
чем-то вроде поклона, стараясь при этом не терять контроля за спутником. --
И тебе, прекрасная Бельфегора, привет! Опять опозорился соратник наш великий
-- позволь я ему, перебил бы он половину соленья! Хотя полной справедливости
ради, вина в том не только его.
-- В самом деле? Ну-ка, ну-ка, что тут у вас стряслось, старина? --
заинтересовался Астольф.
-- Поверишь ли мне ты, прекрасная леди, и вы, господа? Завалил оленя я
восьмилетку и принес домой лучший кусок оленины, который когда-либо видали
под звездами. Мясо достойно самого императорского величества было -- так
спеки ты пирог там или приготовь так, как пожелаешь. Но нет же -- грязные
эти негодяи даже сварить-то его толком не сумели -- вяленая треска какая-то
вышла! Отведал я и подавился, но друг наш Роланд довольно спокойно умял два
куска, а на третьем, почудилось мне, вспомнил малую толику законов
кулинарных, поскольку издал он страшный рык, львиному подобный, и насел на
плутов, молотя их кулаками по головам. Но увы -- какой в этом прок? Даже
молнии не под силу вбить вкус настоящий в этакие-то черепа!
Он оглядел всю компанию, и взгляд его остановился на Ши.
-- Ха, никак мусульманин! Вот кусок ляжки его и компенсирует мне мою
оленину!
При этом он лающе расхохотался, видно, с целью подчеркнуть, что
сказанное имело отношение к юмору.
Ши вымучено улыбнулся.
-- А.. э-э... -- начал Астольф. -- Лорд Ринальд Монтальбанский, позволь
представить тебе сэра Гарольда де Ши. Приехал из Англии... то есть с одной
нашей подчиненной территории.
Он обернулся к Ши.
-- Был бы рад представить тебя и графу Роланду д'Англанту, да сам
видишь, что бедняга все равно тебя не признает.
Граф, которым и был тот самый бешеный тип, попеременно то сосал палец,
то вытирал его о ладонь руки, за которую его по-прежнему крепко держал лорд
Ринальд. Это занятие, похоже, приносило ему глубокое удовлетворение.
-- Сэр Гарольд вот тоже ищет Руджера Каренского. Тесен мир, а?
-- Погоня наша, видать, оказывается более продолжительной, чем за
Анжеликой, -- заметил Ринальд, засовывая руку за пазуху и извлекая оттуда
некий предмет, который Ши не удалось как следует рассмотреть. Предмет он
поцеловал и только после этого продолжил: -- Знаем мы со слов деревенщин,
что сэр Руджер уже был здесь с первым проблеском зари, мчась так, словно
гнался за ним сам святой Вельзевул.
-- Да неужели, старина?? -- вскричал Астольф. -- Видно, я совсем
потерял чутье! Известие о том, что он проскользнул у меня между пальцев
удивительней даже твоей канонизации Вельзевула!
Ринальд пожал плечами и тут же пресек внезапный рывок своего спутника.
-- Тогда можешь поставить свечку Люциферу! Было так, и ничего тут не
к ним походкой, каждый шаг которой был словно заимствован из танца, а другой
рукой сжимала длинный лук с изготовленной к выстрелу стрелой.
-- Бельфеба! -- заорал Гарольд Ши, сердце которого сделало сумасшедший
скачок.
Девушка, смотревшая на Эшгерея, подняла брови и обернулась к Ши.
-- Что там молвишь ты, сарацин? Зовусь я Бельфегора.
Ши был ошарашен.
-- Ты что, не помнишь? Я Гарольд Ши. Твой старый добрый муженек.
Пикник.
Она рассмеялась.
-- Ни супруга, ни возлюбленного нет у меня, а если б и был такой, то
никак уж не отпрыск Махмуда черного!
-- И ты не знаешь никого по имени Бельфеба?
В глазах ее что-то мелькнуло. С поникшим сердцем Ши вспомнил, что, по
словам Чалмерса, жена его потеряла память. Она обернулась к здоровяку.
-- О нет, лорд мой Астольф, мыслится мне, что плут сей задумал надуть
нас!
-- Наверняка. А этот второй красавчик -- уж не опять ли охотник
Атланта, а?
-- Верно говоришь ты. И немногих сведений добьемся мы от него, пусть
даже знает он обо всем. Ловили мы его и прежде. Давай-ка стрелы свои, мастер
Эшгерей!
Она протянула руку, и охотник, бормоча что-то вроде: "Проклятые бабы...
за прялкой бы вам сидеть..." -- вытащил пригоршню арбалетных стрел.
-- Как? Ужели это все?
Девушка дернула его за кушак и выхватила из-за него еще одну стрелу.
-- Ну разве не ловок сей плут?
Эшгерей пожал плечами.
-- Как скажете, -- отозвался он покорно.
-- Все в порядке, дружище, можешь катиться на все четыре стороны, --
объявил тот, которого звали Астольфом. -- Предупреждаю -- впредь держись от
этих мест подальше.
Эшгерей подхватил арбалет и бесшумно скрылся среди деревьев.
Гигант повернулся к Ши.
-- А теперь с тобой потолкуем, дичь ты моя сарацинская! -- Подступив к
дереву, он безо всякого труда выдернул из него стрелы. -- С тобой мы,
по-моему, раньше не встречались. Так ты хочешь сказать, что знаком с
Бельфегорой?
-- Послушай-ка, -- сказал Ши, -- никакой я не сарацин, а тем более не
дичь, и я женат либо на этой девушке, либо на такой, какая похожа на нее,
как две капли воды. Только она меня почему-то не помнит.
-- Допустим. Женщинам, знаешь ли, вообще свойственна забывчивость. Это
у них называется "передумала", ха-ха-ха! Но только ни то, ни другое тут не
при чем. Мы не позволим вам, разбойникам из Карены, шататься тут по округе и
обращаться с людьми так, как Атлант с этой юной леди! Так что стой смирно и
давай отчитывайся, кто ты и откуда, если хочешь сохранить свою остроумную
голову!
Ши вспыхнул.
-- Ах стой и отчитывайся? Послушай-ка. Робин Гуд ты местный, может,
лучше ты дашь мне...
-- Робки Гуд! Это не разбойничек такой благородный из старой Англии?
Ха, ха, неплохо сказано, ух неплохо! Только вот что: откуда это ты про него
знаешь?
-- А ты откуда?
-- Вопросы тут задаем мы, парнишка. Бельфегора, держи его под прицелом.
Кто... только ради Христа не надо меня лечить, будто ты колдун из моего
собственного мира -- того, что вокруг Британских островов.
-- Не знаю уж, как я котируюсь в качестве колдуна, только я и впрямь
оттуда, все верно. Правда, из штата Огайо.
-- Американец, чтоб я так жил! Американцы все чокнутые -- давай миллион
долларов, иначе лассо из твоей шкуры понарежу, так у вас говорят? Это не в
Огайо киношная колония? А? В Голливуде? Нет, это в вашей провинции под
названием Флорида. Ты, верно, гангстер? Наверняка да, иначе б не был в чести
у этих жуликов из Карены!
-- Никакой я не гангстер, и еще раз повторяю, что и не сарацин.
Достаточно отойти со мной в лесок, чтобы я это доказал. Они мне просто
одежду одолжили поносить.
И Ши коротко описал все свои похождения.
-- По-моему, -- заметил Астольф, -- этот малый, Чалмерс, твой коллега,
он большой дока. Вряд ли даже я сумел бы все это повторить -- разве что
Маладжиджи. К несчастью, его недавно посадили. А не знаком ли ты с моим
старым дружком Мерлином?
-- Ты имеешь в виду того знаменитого, чародея валлийского? Он все еще в
силе?
-- Спрашиваешь! Виделся с ним в клубе "Сфинкс" в Лондоне. Так ты его
знаешь?
-- К сожалению, лично не встречался. Красивое лицо Астольфа слегка
омрачилось.
-- М-да, незадача. Надеюсь, ты понимаешь, что в канун войны нам совсем
ни к чему всякие странные колдуны, болтающиеся вдоль границ доминионов
императора Карла. Кто-то должен за тебя поручиться..
-- Ну, док Чалмерс, например.
-- Тоже американец. Наверняка такой же гангстер.
-- Эшгерей.
-- Человек Атланта. Ты что, за дурачка меня держишь? Все, что он про
тебя хорошего скажет, обернется тебе только лишним недоверием, особенно если
предположить, что ты его еще и подучил!
-- Ладно, тогда лорд Руджер. Уж он-то ничего хорошего про меня не
скажет.
-- Он дурак.
-- Где-то тут бродит мой приятель, с которым мы ушли, и...
-- Еще один гангстер! Право же, старина, ты себе только хуже делаешь,
впустить я тебя при данном раскладе не могу, брать тебя в плен для обмена
тоже не с руки -- войны-то пока нет. Остается только одно...
-- Бельфеба! -- завопил Ши, весь вспотев от подобных рассуждений.
Девушка удивленно нахмурилась, но только покачала головой.
-- На вид человек он приличный, но... и впрямь не знакома я с ним, лорд
мой!
-- Во имя справедливости! -- объявил Астольф, как само собой
разумеющееся. -- На колени!
-- Хрена с два! -- отозвался Ши, вытаскивая саблю и не обращая внимания
на нацеленную на него Бельфебой стрелу.
-- Ладненько, -- сказал Астольф, сдерживая девушку движением руки. --
Только малость погоди. Ты ведь простолюдин? Все американцы такие.
-- Я там не герцог какой и не граф, но я произведен в рыцари, если это
имеет какое-то значение. Сэром Артегалем из Царства Фей.
-- Великолепно! Выходит, и в битвах бывал, и закон не нарушается. Могу
сразить тебя по полному праву. Жаль, правда, что некому будет исповедать.
Ши поудобней перехватил саблю и стряхнул с себя мусульманский халат.
Как только он оказался в пределах досягаемости, Астольф тут же принял боевую
стойку, взмахнул огромным клинком и, как дровосек, обрушил удар сверху.
Кланг! Кланг! Кланг! Ши все-таки удавалось отражать удары непривычной
саблей, хоть их сила была такова, что она чуть не вылетела у него из руки.
Сам он нанес рубящий удар слева, который Астольф без труда парировал, потом,
отступив, рубанул справа, но противник отскочил в сторону с проворством,
удивительным для столь крупного человека. Ответный выпад последовал столь
скоро, что вынудил Ши отпрянуть. Герцог, конечно, был хорош, но не так чтобы
и очень. После третьего обмена ударами Ши понял, что способен отражать любые
удары тяжелого клинка. Однако уже следующее столкновение вызвало у него
определенное беспокойство. Замах Астольфа и длина его меча удерживали Ши
слишком далеко, чтобы неуклюжий клинок можно было использовать по
назначению. Способный парировать, он не мог атаковать, а здоровяк неуклонно
его изматывал.
Еще один вихрь ударов, и сабля чуть не вылетела у него из руки. Он все
больше злился на несправедливого громилу и не без труда напомнил себе, что
раздраженный фехтовальщик -- проигравший фехтовальщик.
Астольф снова оттеснил его почти к самому дереву и на мгновенье опустил
клинок, чтобы встать покрепче. При виде его открывшейся груди у Ши сработал
фехтовальный рефлекс. Он резко выбросил руку вперед, вложив в этот длинный
выпад весь свой вес. Закругленный кончик сабли глухо стукнул в кожу куртки.
Астольф, расположившийся не совсем устойчиво и никак не ожидавший подобного
тычка, так и сел.
-- А теперь сам сдавайся, ату! -- завопил Ши, склоняясь и впиваясь
взглядом в шею англичанина.
Левая рука герцога развернулась, словно рея на паруснике, и сгребла Ши
за ноги. Ши полетел на землю и уже оказался в захвате, который грозил
переломать ему кости, когда услыхал девичий крик:
-- Хватит, довольно! Силою лесов и вод, коей владею я, велю вам
немедленно прекратить!
Ши почувствовал, как Астольф неохотно ослабил хватку, и, пошатываясь,
встал на ноги. Из носу у герцога, по которому стукнул случайно Ши, стекала
струйка крови. Ши и сам выглядел не блестяще -- чалма нахлобучилась на
глаза, один из которых заплыл, а часть головного убора обвивалась вокруг
него, как змея вокруг Лаокоона.
-- Знаешь ли что, милочка, -- обиженно буркнул Астольф, -- это
нечестно. Испытание битвой близилось к концу, и проигравшего ждала могила. Я
буду жаловаться императору. Он наклонился, потянувшись за огромным мечом.
-- Постой-ка, сэр! Или желаешь ты испытать стрелу мою? -- Она уже до
упора натянула тетиву, и наконечник твердо нацелился в грудь здоровяка. --
Заботит мало меня император твой Карл! Но говорю я, что честный это человек,
и сражался он честно, и пощадил тебя, когда запросто мог бы убить. Будь
сарацином он или нет, впредь должен мир наступить между вами.
Астольф ухмыльнулся и протянул руку, дабы обменяться с Ши сердечным
рукопожатием.
-- На войне важна удача. Мне чертовски повезло, что ты не нанес тот
удар остроконечным клинком, не то насквозь бы меня проткнул. Осмелюсь
предположить, что покажешь мне потом приемчик-другой? Не возражаешь, если
объединим усилия?
-- Да пока не знаю, -- задумчиво ответил Ши. -- А что за поход вы
затеваете?
Он размышлял: нужно обязательно каким-то образом доставить ее к
Чалмерсу, чтобы он вернул ей память, а там уж никакие атлантовы ифриты меня
от нее не отвратят.
-- Да на этот вонючий... извини, старушка, -- Каренский замок. Атлант
держит в нем лорда Руджера, а пророчество гласит, что нашей стороне в жизни
не выиграть, если мы не привлечем его к себе.
Ши хихикнул.
-- Насколько я этого малого знаю, вы только зря время убьете, пытаясь
его переагитировать. У него и умишка-то не столько, чтоб было чего
переубеждать. Астольф отмахнулся.
-- С этим как раз полный порядок. Он тут, понимаешь, увидел в Источнике
Любви Брадаманту, воинственную леди, пока пил из него, и втюрился по уши --
так что он будет делать все, что она прикажет, по крайней мере, пока чары
действуют. Атлант собирался с ним к Источнику Забвения слетать, да я у него
транспорт увел.
Ши затопила волна облегчения.
-- Ты хочешь сказать, что именно Брадаманта и есть та самая
воительница, которая должна похитить Руджера у сарацинов? Боюсь, что... -- И
он коротко обрисовал положение в Каренском замке Флоримели с Чалмерсом,
объяснив, почему ему пришлось отправиться на охоту за мясистой Звездой
Востока. Когда он закончил, Бельфеба произнесла:
-- Друг мой герцог, разве не говорила я, что человек это порядочный?
Сэр, благодарю тебя за почтенье ко мне, оказал ты мне высокую честь.
С этими словами она вытащила из-за пояса тонкий, словно отрезок
стальной ленты, нож, сняла шляпу, изящно расщепила пополам перо и вручила
одну половинку Ши.
-- В знак благосклонности моей!
Чувствуя неловкость и слегка сконфуженный, он попытался прикрепить ее к
груди. Какое идиотство, что на данной стадии их отношений он заработал
только самый начальный знак внимания из всех, предусмотренных
заформализованными средневековыми правилами политеса со всеми их гамбитами и
отступлениями...
Астольф сказал:
-- Выходит, Руджер в бегах, ребятки? Очень интересно. Следовало бы мне
раньше об этом узнать. Редкостный осел этот Руджер, хотя поразительно добрый
воин. -- Он примолк. -- А знаешь, дружище, не фонтан у нас с тобой
получается. Мы вроде как соперники, выходит. Шейх Руджер нужен нам обоим, да
и Брадаманте тоже, хотя я хоть убей не пойму, на что он ей сдался. Предлагаю
такой выход: разыграем в случае чего его в кости, или как там тебе будет
угодно -- но только без колдовства. Ты и взаправду чародей, кстати?
Ши потупился.
-- Боюсь, что не из лучших.
-- Ну ладно-ладно, братишка, давай-ка без ложной скромности! Сотвори
лучше какое-нибудь чепуховое волшебство, чтоб мы могли доверять друг другу.
Нет ничего лучше доверия, верно говорю?
-- Разве что куртка кожаная, -- буркнул Ши. -- Она-то выдержит.
Бельфеба-Бельфегора выжидающе смотрела на него, а он, как назло, никак
не мог припомнить те составляющие соматический элемент пассы, без которых,
видно, в данном пространственно-временном континууме просто никуда. Хотя
минуточку -- есть одно маленькое волшебство, которое Чалмерсу однажды
пришлось использовать в практически аналогичной ситуации. Простенькие пассы
заставляют прямо на глазах вырасти какое-нибудь растение -- в случае с
доком, драконий зев. На худой конец, сойдет и трава -- должны получиться
внушительного вида заросли. Ши выдернул пучок травы, положил его на землю,
встал на колени и, прикрыв глаза и силясь припомнить слова, принялся
нашептывать:
Не воспримешь всерьез ты: Хоть не сеян был я, К окончанию роста --
Самый рост у меня; Не сдержать того роста ни грозе в небесах, ни обжорству
червя!
Оглянувшись кругом, он не обнаружил никаких признаков внезапного роста
растений. Трава тоже не изменилась. Он принялся размышлять, где же напутал
на сей раз.
Астольф тем временем изумленно на него вытаращился.
-- Вот это да! Неплохо, сэр Гарольд! Не хуже, чем у самого Маладжиджи
получилось! Извини, старина.
-- Что получилось? -- пробубнил Ши. Голос его звучал почему-то
приглушенно, словно он говорил через одеяло.
Почему так получалось, он понял, схватившись рукой за лицо.
Оказывается, у него выросла борода, которая, удлиняясь на дюйм в секунду,
уже спустилась до груди и раскинулась по плечам. Концы ее закручивались и
извивались, будто тонкие любопытные червячки. Вскоре борода уже слезла ниже
пояса и полностью поглотила руки.
Он лихорадочно попытался выдумать противодействующее заклинание и с
ужасом обнаружил, что на ум ему идет только универсальное заклятье Чалмерса
для вызывания драконов. Не хватало еще, чтоб на роже повырастали драконы!
Или это змеи получатся? Борода между тем докатилась до коленей, потом до
лодыжек, и ее неутомимо извивающиеся кончики коснулись земли. Бельфегора
пялилась на него с разинутым ртом.
-- Браво! -- восклицал Астольф. Вся эта зараза начала укладываться на
земле в нечто вроде коленки сена. Перестала бы она расти хоть на минутку,
крошечную бы передышку, чтобы собраться с мыслями! В полном отчаянии он
строил предположения, насколько способна еще вырасти борода, если он так и
не придумает контр-волшебство. Была такая мельница, которая перемолола соль
всего океана. Это могла быть и чистая легенда, но в мире, где властвует
колдовство, видно нечему остановить подобный процесс, пока волосяные кольца
не заполнят собою лес и не накатятся волной на волшебное пламя, окружающее
Каренский замок. Он отступил, чуть не споткнувшись о корень. Если эта
пульсирующая волосня его повалит... Погоди-ка -- а почему бы Астольфу ее не
остановить? Коли герцог так хвалится коротким знакомством с Мерлином, он и
сам должен разбираться в магии.
-- Довольно? -- бубукнул он сквозь все увеличивающийся волосяной тюфяк
Астольфу, голова которого была уже еле видна.
-- Конечно, спасибо!
-- Ладно, тогда баш на баш. Посмотрим, как ты снимешь эти чары.
-- Идет!
Астольф стиснул в левой руке свой огромный меч и взмахнул им в воздухе,
делая мастерские пассы правой и бормоча при этом какое-то заклинание.
Народившаяся горка превосходного набивочного материала тут же бесследно
исчезла, а Ши нежно и заботливо погладил свои гладкие щеки.
-- Тебе обязательно надо повстречаться как-нибудь с Мерлином, --
заметил герцог. -- Никто так не любит хорошую шутку, как старый добрый
Мерлин. Но не вернуться ли нам к делу? Знаешь, я считаю, что наша задача
куда как облегчится, если мы вызволим твоего дружка из Карены.
-- А я далеко не уверен, что он захочет оттуда уходить, -- сказал Ши.
-- Все упирается во Флоримель.
-- Это вообще не проблема, старина! С такой парочкой, как ты и твой
ректор, мы запросто вытащим Маладжиджи из Альбракки, и было бы просто
удивительно, если бы он как-то не помог этой даме. Единственно, я никак не
просеку...
-- Что? -- спросил Ши.
-- Да я про ту стену из пламени. Вот незадача чертова. Хотя стойте --
по-моему, я придумал, как с этим справиться, только ума не приложу, как это
осуществить на деле.
-- Сэру Гарольду дан иммунитет против огня, -- подсказала Бельфегора.
-- Это-то да, но вопрос не столько в том, чтобы он незаметно туда
пробрался, сколько в том, чтобы освободить эту леди... э-э... Флоримель. А
способ такой... -- Здоровяк повернулся к Ши, сделав размашистый жест. --
Леди Брадаманта владеет волшебным кольцом -- штуковиной совершенно
неоценимой. Кольцо не только защищает от любого чародейства, но и делает его
обладателя невидимым, будучи вложенным в уста. Это как раз то, что нужно
вашей Флоримели. Брадаманта задумала воспользоваться этим кольцом, чтобы
проникнуть в Карену и добраться до Руджера, но ни с того ни с сего одолжила
его Роланду, а этот дуралей случайно попил из Источника Забвения и потерял
разум. Совсем забалдел. Совершенно не помнит, куда дел кольцо и вообще было
ли какое-то кольцо -- даже имя свое напрочь забыл.
-- По-моему, я понял, -- сказал Ши. -- Если мы заставим Роланда
вспомнить, куда он девал кольцо, тогда кто-то из нас сможет вызволить
Флоримель из Карены да еще и второй раз туда сгонять. А кто такой Роланд? Он
важная шишка?
-- В самую точку, старина! Один из двенадцати. Паладинов, я имею в
виду, кавалеров императора Карла. В бою ему вообще равных нет.
-- Так-так, -- протянул Ши. Ему неожиданно пришло в толовую-что с
возникшей проблемой можно справиться вообще безо всякого волшебства. То, что
приключилось с Роландом, очень похоже на довольно простой случай амнезии, и
на виду не имелось никакой причины, по которой методика Гарейденского
института не могла сработать среди этих гор с тем же успехом, что и в Огайо.
-- По-моему, я знаю заклинание, способное восстановить Роланду память,
-- сказал он. А если Роланду, подумалось ему, то почему и не Бельфебе? Надо
будет при случае попробовать.
-- В самом деле? Это было бы просто замечательно. Как ты посмотришь,
чтоб прямо сейчас и отправиться? Лютик где-то тут недалеко.
Вложив в рот два пальца, он оглушительно свистнул.
В лесу что-то зашевелилось, и среди деревьев показался гиппогриф с
аккуратно сложенными по бокам крыльями. Крылья были у него белые, с радужным
отливом поверху. Приблизившись, животное навострило уши и пихнуло Астольфа
клювом. Тот почесал его между перьями.
-- У меня с ним взаимопонимание-то получше, чем у Атланта, -- заметил
он. -- Проклятые сарацины просто не умеют обращаться с животными.
-- А что он ест? -- практично поинтересовался Ши. -- Что-то я не совсем
понимаю, как орлиная голова может сочетаться с лошадиным пищеварительным
аппаратом.
-- Цветы каких-то африканских растений, насколько мне известно. Лютик у
нас не обжора. Ну ладно, прошу на посадку! Немного тесновато, не без того,
а? Как там у вас в Америке кричат, когда погоняют скот? Я, кстати, так,
наверное, никогда и не пойму, к чему такая жестокость -- почему нельзя
просто пасти этих бедняжек, а не гонять почем зря. Ах да -- "йиппи". Йиппи!
Гиппогриф вперевалку затрусил на вершину холма. Ши решил, что на земле
он не должен отличаться особой прытью -- прежде всего, из-за явной
несообразности между громоздкими когтистыми лапами спереди и копытами сзади.
Как только они оказались на вершине гранитного утеса, венчающего холм, лапы
цепко ухватились за скалу, а копыта угрожающе заскользили. Ши крепко
обхватил за талию Бельфебу-Бельфегору, а та вцепилась в Астольфа, у которого
предстоящий полет, похоже, не вызывал ровно никаких эмоций. Гиппогриф
расправил крылья, неуклюже продвинулся вдоль гребня утеса, неистово хлопая
ими, опять поскользнулся, качнулся над сорокафутовой бездной, скакнул в
воздух и стремительно понесся на плавном вираже сначала вниз, едва не
зацепив верхушку деревьев, а потом вверх.
-- Ух ты! -- выдохнул Ши, чувствуя на лице ветер высот, а в животе
холодок. -- Твоему Лютику ракетный ускоритель надо приделать, сэр Астольф!
-- Ни к чему, старина, -- откликнулся Астольф через плечо. -- Законы
природы разли... Ограничения относитель...
Слова его уносил ветер. Ши подумалось, что согласно теории динамики
этот зверь должен быть неспособен даже просто оторваться от земли. От
тесного соприкосновения с Бельфебой по рукам его бегали мурашки. Ему очень
хотелось оказаться с ней наедине и поговорить как следует. Сама же она,
похоже, и не подозревала о том, какие вызывает эмоции.
Гиппогрифу, похоже, пришелся не по вкусу утроившийся вес его груза, и
при виде любого просвета внизу он каждый раз пытался заложить вираж для
захода на посадку. Астольфу приходилось то и дело рявкать на него, чтобы
удержать на курсе. Где-то после третьего такого пресеченного поползновения,
Ши углядел внизу достаточно обширное открытое пространство; детали его
медленно увеличивались в размерах, постепенно превращаясь в крохотную
деревушку под соломенными крышами, окруженную заплатами вызревающих полей,
вспаханной земли и заросших лугов. Гиппогриф, лошадиная половина которого
уже блестела от пота, резко устремился вниз, скользнул над самой землей, на
секунду завис и приземлился на все четыре точки так, что у Ши лязгнули зубы.
Он слез и протянул было руку, дабы помочь Бельфебе, но та соскользнула
на землю, даже не посмотрев на него, и он почувствовал себя несколько
по-дурацки. С чрезвычайно решительным видом, которым обычно прикрывают
смущение, он зашагал к домикам, откуда в этот самый момент донеслись громкие
крики и визг и стали выбегать какие-то люди. Они явно спасались бегством.
Загорелые до черноты, одеты они были в большинстве своем только в длинные,
грязные и рваные рубахи. Они пронеслись мимо с такой быстротой, что даже не
обратили внимания ни на гиппогрифа, ни на его седоков.
Вслед за бросившимися врассыпную беглецами показались двое мужчин. Тот,
что в этой паре был пониже ростом -- ухоженный, моложавый малый с сильными
руками -- пытался, похоже, утихомирить другого. Вторая неизвестная личность
была облачена в средневековый наряд, включающий штаны в обтяжку и башмаки с
загнутыми носами -- Ши уже видел такую одежду в Царстве Фей, только у
незнакомца камзол был, ко всему прочему, еще и расшит кружевами. Лицо его
было небрито, а глаза блуждали; кулаки совершали безотчетные резкие
движения, вместо голоса слышалось какое-то рычание.
-- Душа моя! -- воскликнул Астольф. -- Ку-ку, ребята, мы тут!
Привет-привет!
Тот, что пониже, повернул голову, коротко махнул рукой и поволок к ним
второго, крепко ухватив его за запястье. Ши подумал, что если бы этого
взбешенного типа как следует вымыть, то с романской точки зрения получился
бы самый настоящий красавец.
-- Приветствую тебя, благороднейший Астольф, -- произнес низкорослый с
чем-то вроде поклона, стараясь при этом не терять контроля за спутником. --
И тебе, прекрасная Бельфегора, привет! Опять опозорился соратник наш великий
-- позволь я ему, перебил бы он половину соленья! Хотя полной справедливости
ради, вина в том не только его.
-- В самом деле? Ну-ка, ну-ка, что тут у вас стряслось, старина? --
заинтересовался Астольф.
-- Поверишь ли мне ты, прекрасная леди, и вы, господа? Завалил оленя я
восьмилетку и принес домой лучший кусок оленины, который когда-либо видали
под звездами. Мясо достойно самого императорского величества было -- так
спеки ты пирог там или приготовь так, как пожелаешь. Но нет же -- грязные
эти негодяи даже сварить-то его толком не сумели -- вяленая треска какая-то
вышла! Отведал я и подавился, но друг наш Роланд довольно спокойно умял два
куска, а на третьем, почудилось мне, вспомнил малую толику законов
кулинарных, поскольку издал он страшный рык, львиному подобный, и насел на
плутов, молотя их кулаками по головам. Но увы -- какой в этом прок? Даже
молнии не под силу вбить вкус настоящий в этакие-то черепа!
Он оглядел всю компанию, и взгляд его остановился на Ши.
-- Ха, никак мусульманин! Вот кусок ляжки его и компенсирует мне мою
оленину!
При этом он лающе расхохотался, видно, с целью подчеркнуть, что
сказанное имело отношение к юмору.
Ши вымучено улыбнулся.
-- А.. э-э... -- начал Астольф. -- Лорд Ринальд Монтальбанский, позволь
представить тебе сэра Гарольда де Ши. Приехал из Англии... то есть с одной
нашей подчиненной территории.
Он обернулся к Ши.
-- Был бы рад представить тебя и графу Роланду д'Англанту, да сам
видишь, что бедняга все равно тебя не признает.
Граф, которым и был тот самый бешеный тип, попеременно то сосал палец,
то вытирал его о ладонь руки, за которую его по-прежнему крепко держал лорд
Ринальд. Это занятие, похоже, приносило ему глубокое удовлетворение.
-- Сэр Гарольд вот тоже ищет Руджера Каренского. Тесен мир, а?
-- Погоня наша, видать, оказывается более продолжительной, чем за
Анжеликой, -- заметил Ринальд, засовывая руку за пазуху и извлекая оттуда
некий предмет, который Ши не удалось как следует рассмотреть. Предмет он
поцеловал и только после этого продолжил: -- Знаем мы со слов деревенщин,
что сэр Руджер уже был здесь с первым проблеском зари, мчась так, словно
гнался за ним сам святой Вельзевул.
-- Да неужели, старина?? -- вскричал Астольф. -- Видно, я совсем
потерял чутье! Известие о том, что он проскользнул у меня между пальцев
удивительней даже твоей канонизации Вельзевула!
Ринальд пожал плечами и тут же пресек внезапный рывок своего спутника.
-- Тогда можешь поставить свечку Люциферу! Было так, и ничего тут не