поделаешь -- ужели сомневаешься ты в словах моих?
-- Да нет, только... Послушай-ка, старина, а ведь это очень важно для
императора. Что ж ты его не остановил?
-- Разве может жить человек в одиночестве, подобно отцу святому? Роланд
спал; привязал я его к столбу и искал девицу, что делала мне знаки
совершенно определенные у источника.
-- Какое же это гадство с твоей стороны! -- взвыл Астольф. -- Какого
дьявола ты уклоняешься от дела?
Ринальд скорчил гримасу.
-- Анжелика уже потеряна, а прекрасная Бельфегора держит меня в
отдаленьи стрелами даже более острыми, чем у самого святого Купидона. Что
остается мне в жизни?
На этом аргументе обсуждение было исчерпано, и они двинулись в сторону
деревни. Астольф задумчиво почесывал подбородок. Наконец он поднял взгляд,
чтобы заметить:
-- Знаете, по-моему сэр Руджер направился к западу, чтобы потом
вернуться к войскам Аграманта кружным путем. Для него это должно быть верхом
тактического коварства. -- Он повернулся к Ши. -- Так что твой
дружок-гангстер с диковинной кличкой его явно не повстречает. На том
направлении вообще делать нечего.
Он приостановился и, притянув к себе башку гиппогрифа, что-то то ли
сказал ему, то ли просто тихонько свистнул. Животное скосило на него
смышленый глаз и замерло на месте.
Среди убогих хижин под деревом стоял стол с двумя большими деревянными
тарелками. Наваленное на них вареное мясо, обрамленное застывшим салом,
издавало мощный запах чеснока. Ни других тарелок, ни каких-либо напитков на
столе не наблюдалось.
Пока остальные вежливо ожидали, Ринальд ходил от одной двери к другой,
безрезультатно взывая у каждой. Вскоре он вернулся, уныло мотая головой.
-- Эти крысы смылись со всеми своими припасами! -- объявил он. -- За
пределами способностей здравомыслящего мужа разгадать загадку сию! А как
посмотрели бы на это в твоих краях, сэр Гарольд? Разве не были бы люди
безмерно рады и даже счастливы принять у себя господ придворных самого
Карла, дабы не померли те с голоду?
Ши поднял брови.
-- Может, они просто опасаются нрава твоего друга?
-- Ты и взаправду так считаешь? -- Глаза Ринальда осветились, и он
кивнул головой, словно сказанное оказалось невесть каким откровением. -- Но
ведь слишком низки они по рожденью своему? Троих-четверых и впрямь сразил он
насмерть, но и намека не было в них на благородную кровь. Хотя, может, и
прав ты -- страх смерти сильней остального бывает для тех, кто знает о том
не понаслышке. Тайна сия велика есть!
Все пятеро устроились на двух грубо вытесанных @ скамьях и поделили
имеющееся мясо ножами, которые вытащили Ринальд с Астольфом. Запивать его
пришлось колодезной водой прямо из бадьи. Ши надеялся, что фауна данного
континуума не включает в себя тифозных бактерий, и предположил, что
смертельнейшим заболеванием в этих краях должна быть разве что африканская
лихорадка, вызываемая ночным воздухом. Это его несколько приободрило, так
что когда он углядел рака, вцепившегося в мох на дне бадьи, они с раком
совершенно проигнорировали друг друга.
Ринальд, вгрызаясь зубами в кость, обратился к Астольфу:
-- Выступим нынешним же вечером, или посетим сначала леди Брадаманту,
зеркало истинной доблести?
Астольф отозвался:
-- Я лично не считаю, что ночная вылазка нам что-либо даст, а ты? С
графом Роландом в его нынешнем виде идти будет тяжеловато, так что ничего мы
не потеряем, тем более что я сильно сомневаюсь, что и Руджер станет
передвигаться ночью. Лучше встанем с петухами, и тогда... хотя минуточку.
Присутствующий здесь наш юный друг, по счастью, весьма квалифицированный
чародей, и уверяет, будто знает чары, способные вернуть Роланду разум.
Ринальд перекрестился.
-- Святой Вергилий, защити нас! Разум такой -- и в руки Махмуда
черного!
-- Будет куда проще...
Граф Роланд, мусолящий между тем свою порцию, внезапно обернулся,
уставился на Ши и отчетливо произнес:
-- Ты сарацин! Я сражу тебя!
Засим он вскочил со своего места, перегнулся через стел и вытянул
немытые лапы.
-- Держите его! -- завопил Астольф, покуда остальные, цепляясь за что
попало, пытались вылезти из-за стола. Едва Ши успел встать на ноги, как
Роланд на него набросился.
Чтобы спасти свою шею, но и не навлечь при этом на себя гнев остальных.
Ши сделал единственное, что пришло ему в этот момент в голову, а именно --
увернулся, стряхнул вцепившуюся в него лапищу левой рукой, а правой изо всей
силы залепил графу в брюхо. Было это все равно что бить по шине от
грузовика, но Роланд, тем не менее, на пару шагов отшатнулся, чуть не
опрокинув стол, уселся на место с совершенно рыбьим выражением на физиономии
и, как только перевел дух, разрыдался.
Ши, тряся ушибленной рукой, едва не расхохотался при виде разинутого
рта Ринальда.
-- Во имя всякого святого! -- проговорил паладин. -- Вот так удар!
-- О да, -- подтвердил Астольф. -- Хорош ударчик у нашего юного
приятеля -- и меня, как куропатку, недавно чуть не выпотрошил. Будешь вдруг
биться с ним, лорд Ринальд, опасайся прямого выпада. А теперь дослушайте
все-таки до конца: по-моему, мы все же придем к соглашению. Сэру Гарольду,
насколько я себе это представляю, Руджер нужен только для обмена на двух его
друзей. Сейчас они томятся в Каренском замке, где этот душегуб Атлант держит
их в безвыходном положении. И если у нас получится вправить мозги Роланду, я
бы сказал, что уже с тремя-то паладинами мы бы наставили этого Атланта на
путь истинный.
В течение этой речи Ринальд пару раз прищурился -- как показалось Ши,
не совсем довольно.
-- Леди Брадаманта, без сомненья, не откажет нам в содействии, --
заметил он. -- Потребны ли какие-нибудь алхимические препараты для
волшебства твоего, сэр Гарольд?
-- Не-е. Какие там препараты. Разве что ночничок какой-нибудь.
-- Нету ночника у меня никакого. Но поскольку невелика эта помеха, а
успех дела нашего зависит лишь от действий твоих, поспеши. Добрый закон это,
что вассал должен услуги свои оказать прежде, чем положенье свое обретет.
Ши поглядел на Бельфегору (которую он в мыслях продолжал упорно
именовать Бельфебой), но она смотрела совсем в другую сторону, лишь однажды
бросив на него короткий взгляд. Он так до конца и не понял смысл заявления
Ринальда и очень хотел пообщаться с женой тет-а-тет, но уловил одно: оба
паладина помогут ему вызволить Флоримель с доком из замка, если он сумеет
вывести Роланда из того состояния, которое крайне напоминает достаточно
простой случай ретроградной амнезии. Вздохнув, он решил взяться за дело и
повернулся ко все еще тихонько всхлипывающему паладину.
-- Ну, ну, разве это такая страшная рана, а? Просто когда маленькие
мальчики плохо себя ведут, их приходится наказывать...
Рот у Бельфегоры слегка приоткрылся, а он продолжал убаюкивающе бубнить
дальше. Безумец смотрел на Ши уже с явным интересом, а потом вдруг
неожиданно обхватил его за шею и запечатлел на щеке сальный поцелуй.
Ринальд открыто расхохотался. Астольф, похоже, не без труда управлялся
с дыханием в первый момент, и вскоре объявил, что отправляется спать. Ши
повернулся в сторону бледно-голубых глаз, смотревших на него уже прямо-таки
с обожанием.
-- Хочешь сказку? -- спросил он. -- Если будешь слушаться, я расскажу
тебе сказку про трех... э-э... драконов.
Случай был, похоже, типичный и действительно не из сложных; паладин
застрял где-то на уровне трехлетнего возраста. Ши торопливо бросил через
плечо остальным:
-- Потребуется определенное время, если волшебство вообще сработает.
Всем вам придется оставить нас наедине и немного обождать. Я мог бы
применить инсулиновый шок, но этого алхимического препарата под руками нет,
так что, по всей видимости, мне придется полночи провозиться своим
собственным методом.
Те без лишних расспросов удалились, позевывая на закат. Роланд с
интересом выслушал сказку про трех медведей, переделанных сообразно эпохе в
трех драконов, и потребовал продолжения.
-- Нетушки, -- ответил Ши. -- Теперь ты расскажи мне сказку, поскольку
мне давно пора быть в кроватке. Тогда я тоже тебе чего-нибудь расскажу.
Роланд довольно рассмеялся.
-- Какие они все глупые -- так рано в кроватку ложиться. Какую ты
хочешь сказку?
-- Ну расскажи, например, про себя. Кто ты такой?
-- Я -- это я.
-- Ясное дело. Ты ведь живешь в пещере? -- В голове у Ши роились
бессвязные отрывки из "Неистового Роланда". Или из "Песни о Роланде"? Их
требовалось бы как-то упорядочить, но надо было без задержки продолжать в
том же духе, пока пациент не потерял внимания. -- А мамашу твою зовут мадам
Борта? Как она тебя зовет?
-- Рыбка. Такая белая с красным.
Ши про себя хмыкнул. Вся эта гора мускулов, волос и грязи была
настолько далека от "рыбки", что в правдивость этого заявления верилось с
трудом. Правда, с белым и красным все вроде бы в порядке -- это цвета
Роланда. В книге такое вроде было.
-- А как еще тебя зовут?
-- Руффи.
Тут немного.
-- Что любит твой отец?
Надутые губы.
-- Не знаю. Ушел на войну с саксонцами.
-- Он уже вернулся?
Тяжелая физиономия начала мрачнеть.
-- Не знаю.
-- Ну, как хочешь. Не будешь ничего рассказывать -- и сказки тебе
никакой не будет.
Роланд потихоньку захныкал, и Ши его не порицал. Наверное, не очень-то
весело переехать из замка в пещеру, где даже пожрать-то нечего раздобыть. Но
он был неумолим. Роланд в конце концов прекратил всхлипывать и пробурчал:
-- Мама сказала, он славу добудет, а старейшины сказали, нечего вам там
больше жить, а я замерз и дрался, и толстяка видел на постоялом дворе, и
кто-то в трубу дул, и все это мне не нравится, есть хочу.
Лед понемногу трогался. Ши почувствовал, как радостно екнуло его
сердце, и оглянулся в поисках Бельфегоры, но и она куда-то исчезла.
Старательно изобразив усмешку, он бросил:
-- Да ладно тебе, я знаю сказочку получше.
-- Нет не знаешь! Тот толстяк был король в короне, и был он мамы моей
брат...
Торжественно выплыла луна, подмигивая сквозь листву, потом покатилась к
горизонту снова, пока Ши отчаянно пытался натолкнуть и свою память, и память
паладина на подробности его забытой карьеры. Раз он решил, что все пошло
прахом, когда Роланд, упомянув имя Анжелики, уронил голову и рыдал добрых
пять минут, в другой раз решил, что дело сделано, когда, заслышав имя
великана Феррау, паладин схватил со стола кость, вскочил и выкрикнул:
"Монжуа!" Но и на сей раз все завершилось невнятным бормотанием. Должно
быть, уже хорошо за полночь, час для этих краев весьма неплодотворный,
Роланд еще раз поднялся на ноги и с силой прижал ладони к глазам.
-- Сэр, -- проговорил он. -- Не ведомо мне ни имя твое, ни званье, и не
могу одарить я тебя поцелуем мира, поскольку сам сознаю положенье свое куда
более низким, чем рыцарю и джентльмену держать следует. Вот тебе рука моя;
ты колдун?
-- Скорее, я просто слегка разбираюсь в магии, -- ответил Ши, чувствуя
неожиданный прилив скромности.
-- Верю я, что епитимья твоя несложною будет. Здесь и остальные из
братства нашего, я не ошибаюсь?
Он посмотрел туда, где луна уже проигрывала свою битву с ночной тьмой.
-- Пойдем разыщем их; осознал я все. Должны найти мы скакуна и
отправляться, ибо времени осталось мало. С ними ли леди Брадаманта?
В доме старосты, где расположились герцог Астольф с Ринальдом, леди
Брадаманты не было. В волосах у обоих торчала солома, а последний лежал на
спине и храпел, словно дизель на холостом ходу. Что для Ши было гораздо
важнее, леди Бельфегора тоже отсутствовала. Это его явно разочаровало, но
граф Роланд был явно настроен несколько по-иному.
-- Хо! -- вскричал достопочтенный паладин с мощью, заставившей бы
задрожать оконные стекла, если бы они тут были. -- Собираетесь валяться вы в
праздности, когда предстоит столько деяний? Подымайтесь немедля, говорю вам!
В полумраке хижины Ши заметил, что Астольф перевернулся на другой бок,
свесив до полу руку. Храп Ринальда на мгновение смолк, но тут же
возобновился в более высоком ключе.
-- Хо, подымайся! -- снова заорал Роланд и довольно неожиданно отвесил
лежащей фигуре хорошего леща. Пробудившийся Астольф тем временем уже успел
подняться. Ринальд легко, словно кот, подскочил и цапнул рукой свой пояс.
Блеснула сталь, но Роланд рассмеялся и вытянул вперед руки. -- Нет, нет,
благородный мой лорд и отважный друг, ужель перережешь ты мне глотку, когда
сарацинская угроза лежит на Франции?
Ринальд, ворча, успокоился. Астольф подбросил в тлеющий очаг сухой сук
и, как только тот вспыхнул, внимательно посмотрел Роланду в глаза.
-- По-моему, с ним снова все в порядке, -- объявил он наконец.
-- О да, друг мой, благодаря этому вот юному рыцарю, -- кивнул Роланд в
сторону Ши. -- Сэр Гарольд, не будь обречен я на бедность, всех сокровищ
вавилонских не хватило бы, чтобы вознаградить тебя! Но знай же, что
располагать можешь теперь всей моей искренней и сердечной поддержкой во
всем, что противоречить не будет рыцарскому моему обету верности императору
Карлу. Кольцо у меня, В путь, господа!
Повернув голову, он насторожился.
-- Чу, слышу я призывный звук рога!
-- Трубач, скорее всего, отпугивает медведя, -- сухо заметил Ринальд.
-- Послушай, добрый мой Роланд -- ничего не даст нам задуманный тобою поход
за Руджером на ночь глядя, пока есть среди нас Астольф, который скакать за
ним может днем на крыльях ветра. Давай отдохнем; с рассветом добьемся мы
удачи.
-- Вообще-то он прав, -- подтвердил герцог сквозь зевак. -- А потом,
осмелюсь предположить, что нужно тебе для начала сходить в баньку и
раздобыть какое-нибудь оружие, прежде чем затевать что-то серьезное, и этой
ночью у тебя есть маловероятная потом возможность...
Внезапно он примолк, глядя Ши поверх плеча. Тот с екнувшим сердцем
обернулся и увидел стоящую в низком дверном проеме Бельфегору, натянувшую
лук, Огонь очага прелестно оттенял ее знакомое лицо. Она сделала пару шагов
в глубь комнаты.
-- Услышала я шум, лорды мои, и решила...
-- Что случилось нечто такое, из-за чего позволила бы ты себе наконец
обрести покой в объятиях моих? -- подхватил Ринальд.
-- О нет, лорд мой, этой ночью спала я одна -- как и любой другою,
покуда мы вместе.
Отпустив тетиву, она сунула стрелу обратно в колчан.
-- Эй! -- подал голос Ши. -- Мне нужно с тобой поговорить.
Если старая добрая методика совершила такие чудеса с Роландом, лучшей
возможности, чтобы... Девушка степенно склонила голову.
-- Сэр рыцарь, поскольку оказал ты мне услугу, можешь побеседовать со
мною у ложа моего.
-- А где это? -- поинтересовался он, когда они были уже в дверях.
-- Постелила я постель себе в ветвях дуба, что раскинулись над хижинами
этими, -- отозвалась она. -- Одинокую свою постель.
Ши улыбнулся, поджав губы.
-- Так, значит, ты совершенно, ну совершенно не помнишь, что была моей
женой?
При этом ему пришло в голову, что в самом лучшем случае опять придется
каким-то образом излечивать ее от клаустрофобии. Опыт совместной жизни с
девушкой, которая не в состоянии спать в кровати, как он выяснил, с
повторениями почему-то не накапливался.
Она слегка отстранилась.
-- Но-но, сударь, уж не пытаешься ли ты опять заморочить мне голову?
Уверяю тебя, что соблазнитель ты куда более ловкий, нежели даже лорд
Монтальбанский, но меня ты не обманешь!
Ши ухмыльнулся.
-- Надеюсь, что этот увалень тоже. Слушай, а хоть что-нибудь ты
помнишь?
-- Ту воду забвенья, что пил он, никогда не пила я. Я свободна в лесах,
и все же... все же... есть какой-то провал. Неведомо мне, как очутилась я в
Каренском замке, за исключеньем того, что помню, как стою в нем рядом с
седовласым колдуном, коего звали сэр Рид, и невестой его прекрасной... Ф-фу!
Она с отвращением махнула рукой.
-- Чем тебе не приглянулся сэр Рид?
-- Да не он, а неотесанный этот болван Руджер! Невыносимо было общество
его, покуда не появился лорд Дардинель и оруженосец его Медор.
-- Так-так! -- с неожиданной тревогой встрепенулся Ши. -- И что этот
Медор?
-- Чрезвычайно обходительный малый! Встал он на мою сторону, когда
остальные травили меня, как зайца. Если б не религия, что требует от него
иметь четырех жен, я вполне бы сочла...
-- Боже, это уже ни в какие ворота не лезет! -- испугался Ши. -- Это же
двоемужество в чистом виде! Может, я бы лучше...
-- Сэр, теряешь ты мое расположенье, когда твердишь об одном и том же,
подобно музыканту, что с одною лишь нотой знаком.
-- Ну ладно, ладно. Честное слово, дорогая, я просто пытаюсь... Да бог
с ним, замнем для ясности. А как тебе удалось оттуда свалить?
-- Как... что? А-а-а, стражник один решил опереться о копье, которое я
у него и позаимствовала, Одному по башке дала, другому -- и поминай меня,
как звали!
-- За тобой погнались?
-- Еще бы, именно так и поступили они, но довольно я быстронога!
Вот это как раз у Ши никаких сомнений не вызывало. Глядя на нее
голодными глазами, когда они остановились у дерева, он вспомнил ее в красном
купальнике -- как запросто обставляла она и его самого, и целую команду
друзей и знакомых, когда бегали они наперегонки на пляже озера Эри.
-- Отлично. Теперь вернемся немного назад. Ты не помнишь, как
повстречала меня с Ридом Чалмерсом в Царстве Фей, подстрелив гнавшегося за
нами лозеля? И что присоединилась к нам в походе против Ордена Чародеев? Или
тот воздушный бой с Базираном на драконе?
-- Нет. Откуда? У имен сих слишком диковинное, варварское звучание для
ушей моих.
-- Ты наверняка должна это помнить, как и кучу всяких остальных
событий, -- проговорил он угрюмо. -- По-моему, я смогу...
-- Околдовать меня, чтобы подчинить своей воле? Ну уж нет,
благосклонность моя сменится презрением, хоть и пригласила я тебя
сопровождать меня, дабы важную оказать услугу.
-- Прости. Честно, прости. -- Ши подумал, не полагается ли в таком
случае преклонить колено и поцеловать ручку, но решил, что лучше
застрелится. Она дотронулась до его руки.
-- Ну ладно. Услуга за мною в любом случае -- не в порядке прощения, но
потому, что в лесах мы, кои не терпят несправедливости.
-- Какой еще несправедливости?
-- Мыслишь ты, что правильно связался с сей троицей? Тогда подумай еще
разок хорошенько. Герцог Астольф, может, и не особо противу тебя настроен,
но вот лорд Ринальд -- тот за закон почитает обманывать и обирать сарацинов,
среди коих он и тебя, и друзей твоих числит.
Ши усмехнулся.
-- Я вполне представляю, что они и впрямь могут что-нибудь затеять. Но
я начеку.
-- Поможет это мало! Этой ночью Астольф должен колдовством своим
усыпить тебя глубоким сном, и они скроются. Обещал он взять и меня, и
возлюбленной своею сделать, да только не нужен мне он.
-- Э-э... извини за то, что я только что подумал. Я-то считал, что
Астольф парень честный.
-- О да, добряк он, конечно, только на законах помешан, как англичанин
истый, и когда Ринальд напомнил ему о ленной его службе императору и о том,
что ежели Руджера вы найдете, победа христианства отсрочена будет спором с
тобою -- вот тогда-то герцог Астольф и позволил себя убедить.
Ши задумался.
-- А Роланд им не помешает? Он, похоже, мне здорово благодарен, и
обещал всяческую благосклонность.
Бельфегора звонко рассмеялась.
-- Лично я не положилась бы на него даже на йоту -- о да, весьма это
воспитанный и учтивый рыцарь, что честность свою, словно розу, пестует, да
только ставит он императору службу и войну его превыше всего остального --
более даже, чем герцог Астольф. Нашел ли он кольцо Брадаманты?
-- Говорит, нашел.
-- Тем более тогда! Чтобы знал ты -- замок Каренский, притон этот
колдунов-нехристей и гадов прочих, Роланд с землею сравняет и посчитает это
лучшим деяньем жизни своей!
-- Видать, придется мне искать Руджера самостоятельно, -- заметил Ши не
без некоторого уныния. -- А ты что собираешься делать?
-- Я-то? Воистину не остается мне иного, как жить свободною своей
жизнью в лесах, грустить по Медору... Коли нет уже Руджера в замке, свободна
я теперь от обещания помочь герцогу Астольфу выманить его оттуда.
-- Почему бы тогда не помочь в поисках Руджера мне?
-- С чего бы это вдруг?
Ши почувствовал, что в горле у него пересохло.
-- Ну, чтобы помочь устранить несправедливость, или просто ради жажды
приключений, или... ну мало ли чего. -- Тут он поперхнулся, но продолжил: --
В конце концов, пообещала же ты помогать Астольфу!
-- О сэр, поступила я так из одного лишь чувства долга неоплатного. То
был Астольф и никто другой, кто погоню от меня отвратил, когда преследовали
меня всадники со псами охотничьими.
-- Вот как? Об этом ты не рассказывала.
Ши почувствовал, что был бы готов попросту придушить сэра Рида
Чалмерса, который тоже ни о чем подобном не обмолвился. Сэр Рид, очевидно,
смутно ощущал, что это и случится, если он так поступит.
-- О да -- одного сарацина насмерть он сразил, других же покалечил. Но
послушай-ка, сэр, без цели проводишь со мною ты часы эти бессонные. Следует
куда более вескую причину тебе отыскать, дабы присоединилась я к тебе в
розыске Руджера.
-- Ну... он ведь направляется в сарацинский лагерь, чтобы принять
участие в войне, так? В общем, ты можешь там... Медора... найти.
-- Фу, сэр Гарольд! Стану еще гоняться я за мужчиной, подобно
воительнице этой дородной, леди Брадаманте! Дурно же думаешь ты о той, кому
почтение свое желаешь засвидетельствовать... Но и не сказала бы я, что не
прав ты в своих предположеньях -- хоть и поэтом будучи, вряд ли Медор
отвергнет зов трубы в подобный час. Нет, причина твоя не прельщает меня
объединиться с тобою для поисков в тех краях. Нужна мне еще одна, вдвое как
более веская,
-- Так-так, этот поганец еще и поэт, подумал Ши.
-- Нету у меня больше никаких таких причин, -- заявил он твердо. -- За
исключением разве того, что хочу быть с тобой вместе, потому что просто
люблю тебя!
У Бельфебы-Бельфегоры на миг перехватило дыхание, и она тут же
протянула руку.
-- Вот и подобрал ты ключ наконец, и становишься истинным рыцарем моим!
Решено. Назначаю свиданье тебе в этом самом месте, как только паладины снова
погрузятся в сон. А теперь иди же, дабы подозреньями излишними не отягощать
их мысли.
-- Как поступим? Угоним их лошадей?
-- Нет, а гиппогриф? Да и скакун у Роланда -- великий Байярд, который
немедля разбудит своего повелителя.
-- Вот черт. Знаю я одного типа по фамилии Байярд, только он в жизни
никого по такой ерунде не разбудит. Что еще?..
-- Иди же, сэр, говорю я тебе. Нет, только без объятий!
-- Спокойной ночи! -- пожелал Ши и направился обратно в хижину,
чувствуя нечто вроде робкой надежды, какую не испытывал с тех самых пор, как
они попали в плен к Да Дерга в Царстве Фей.
Вся троица расположилась вокруг очага, устроенного в самом центре
комнаты. Дыра в потолке у них над головами выпускала наружу от силы треть
всего дыма.
Астольф тут же потянулся, зевнул и с видом человека, готовящегося к
продолжительному сну, принялся старательно разматывать свой
красно-сине-коричневый шарф. "Школа", -- коротко заметил он при виде
заинтересованного взгляда Ши, после чего счел нужным добавить:
-- В этих краях, как ты уже заметил, не принято носить галстуки.
Пришлось вот на шарф цвета перенести.
-- А какой они школы?
-- Винчестерской, -- сообщил герцог не без некоторой гордости. -- Между
прочим, древнейшая из всех существующих. Чудесная это штука -- система
публичных школ, хотя черт ее знает, что с ними будет со всем этим
социализмом!
-- Я и сам ходил в публичную школу, в Кливленде.
-- Надо думать.
Астольф одарил его взглядом, от которого за версту несло недоверием, и
Ши ощутил, что на сей раз избрал далеко не лучший путь общения с сильными
мира сего. Прежде чем ему удалось загладить возникшую неловкость, Ринальд
поднял голову с соломы, на которой он уже успел устроиться:
-- Потише, вы там! Моровую язву на болтовню вашу, что спать не дает
честным людям!
-- Ладно-ладно. Но перво-наперво я хотел бы убедиться, что сэр Гарольд
действительно в случае чего нас не обскачет. Конечно, ты человек чести и
вообще неплохой малый, но в этом-то вся и загвоздка.
С этими словами Астольф с кошачьей ловкостью вскочил на ноги и выхватил
свой огромный меч, острие которого тут же нацелил на Ши.
-- Лежи-ка смирно, старина, и получай свое лекарство!
В облаков одеяле, пушистом и белом, Убаюкает ночь тебя, как в колыбели,
Твои члены чугунны, твои веки свинцовы, Ты вялый, ты дряблый, обмякший и
сонный...
Ши, прекрасно понимая, что это и есть то самое усыпляющее заклинание,
изо всех сил старался сохранять ясность мысли и лихорадочно подыскивал
подходящие противодействующие чары. Вот эти, с бумажкой... нет, это просто
против слабости... опять не то... рассуждения его понемногу теряли
связность.
Придите же духи, что веют дремоту, И ваши собратья, что сеют зевоту...
Заклятье явно относилось к чему-то вроде гипноза, и было чертовски
тяжело отвести взгляд от пальцев Астольфа, делавших пассы. Почти так же
тяжело, как изобрести какие-то контрмеры. В конце концов...
Приди же, Морфей, и Гипнос, и Сома...
Есть какой-то рассказ, где нельзя спать. "Король золотой реки"? Нет...
Точно, "Ким" -- там какой-то мальчишка использовал таблицу умножения.
Небольшая удача влила в него новые силы. Трижды три -- девять... Если только
получится продержаться... Эта часть слишком уж простая... шестью семь --
сорок два, шестью восемь... Заклинание все монотонно звучало, словно конца у
него не было... одиннадцать на тринадцать -- сто сорок три...
И властью своей заклинаю я -- спи!
-- Да нет, только... Послушай-ка, старина, а ведь это очень важно для
императора. Что ж ты его не остановил?
-- Разве может жить человек в одиночестве, подобно отцу святому? Роланд
спал; привязал я его к столбу и искал девицу, что делала мне знаки
совершенно определенные у источника.
-- Какое же это гадство с твоей стороны! -- взвыл Астольф. -- Какого
дьявола ты уклоняешься от дела?
Ринальд скорчил гримасу.
-- Анжелика уже потеряна, а прекрасная Бельфегора держит меня в
отдаленьи стрелами даже более острыми, чем у самого святого Купидона. Что
остается мне в жизни?
На этом аргументе обсуждение было исчерпано, и они двинулись в сторону
деревни. Астольф задумчиво почесывал подбородок. Наконец он поднял взгляд,
чтобы заметить:
-- Знаете, по-моему сэр Руджер направился к западу, чтобы потом
вернуться к войскам Аграманта кружным путем. Для него это должно быть верхом
тактического коварства. -- Он повернулся к Ши. -- Так что твой
дружок-гангстер с диковинной кличкой его явно не повстречает. На том
направлении вообще делать нечего.
Он приостановился и, притянув к себе башку гиппогрифа, что-то то ли
сказал ему, то ли просто тихонько свистнул. Животное скосило на него
смышленый глаз и замерло на месте.
Среди убогих хижин под деревом стоял стол с двумя большими деревянными
тарелками. Наваленное на них вареное мясо, обрамленное застывшим салом,
издавало мощный запах чеснока. Ни других тарелок, ни каких-либо напитков на
столе не наблюдалось.
Пока остальные вежливо ожидали, Ринальд ходил от одной двери к другой,
безрезультатно взывая у каждой. Вскоре он вернулся, уныло мотая головой.
-- Эти крысы смылись со всеми своими припасами! -- объявил он. -- За
пределами способностей здравомыслящего мужа разгадать загадку сию! А как
посмотрели бы на это в твоих краях, сэр Гарольд? Разве не были бы люди
безмерно рады и даже счастливы принять у себя господ придворных самого
Карла, дабы не померли те с голоду?
Ши поднял брови.
-- Может, они просто опасаются нрава твоего друга?
-- Ты и взаправду так считаешь? -- Глаза Ринальда осветились, и он
кивнул головой, словно сказанное оказалось невесть каким откровением. -- Но
ведь слишком низки они по рожденью своему? Троих-четверых и впрямь сразил он
насмерть, но и намека не было в них на благородную кровь. Хотя, может, и
прав ты -- страх смерти сильней остального бывает для тех, кто знает о том
не понаслышке. Тайна сия велика есть!
Все пятеро устроились на двух грубо вытесанных @ скамьях и поделили
имеющееся мясо ножами, которые вытащили Ринальд с Астольфом. Запивать его
пришлось колодезной водой прямо из бадьи. Ши надеялся, что фауна данного
континуума не включает в себя тифозных бактерий, и предположил, что
смертельнейшим заболеванием в этих краях должна быть разве что африканская
лихорадка, вызываемая ночным воздухом. Это его несколько приободрило, так
что когда он углядел рака, вцепившегося в мох на дне бадьи, они с раком
совершенно проигнорировали друг друга.
Ринальд, вгрызаясь зубами в кость, обратился к Астольфу:
-- Выступим нынешним же вечером, или посетим сначала леди Брадаманту,
зеркало истинной доблести?
Астольф отозвался:
-- Я лично не считаю, что ночная вылазка нам что-либо даст, а ты? С
графом Роландом в его нынешнем виде идти будет тяжеловато, так что ничего мы
не потеряем, тем более что я сильно сомневаюсь, что и Руджер станет
передвигаться ночью. Лучше встанем с петухами, и тогда... хотя минуточку.
Присутствующий здесь наш юный друг, по счастью, весьма квалифицированный
чародей, и уверяет, будто знает чары, способные вернуть Роланду разум.
Ринальд перекрестился.
-- Святой Вергилий, защити нас! Разум такой -- и в руки Махмуда
черного!
-- Будет куда проще...
Граф Роланд, мусолящий между тем свою порцию, внезапно обернулся,
уставился на Ши и отчетливо произнес:
-- Ты сарацин! Я сражу тебя!
Засим он вскочил со своего места, перегнулся через стел и вытянул
немытые лапы.
-- Держите его! -- завопил Астольф, покуда остальные, цепляясь за что
попало, пытались вылезти из-за стола. Едва Ши успел встать на ноги, как
Роланд на него набросился.
Чтобы спасти свою шею, но и не навлечь при этом на себя гнев остальных.
Ши сделал единственное, что пришло ему в этот момент в голову, а именно --
увернулся, стряхнул вцепившуюся в него лапищу левой рукой, а правой изо всей
силы залепил графу в брюхо. Было это все равно что бить по шине от
грузовика, но Роланд, тем не менее, на пару шагов отшатнулся, чуть не
опрокинув стол, уселся на место с совершенно рыбьим выражением на физиономии
и, как только перевел дух, разрыдался.
Ши, тряся ушибленной рукой, едва не расхохотался при виде разинутого
рта Ринальда.
-- Во имя всякого святого! -- проговорил паладин. -- Вот так удар!
-- О да, -- подтвердил Астольф. -- Хорош ударчик у нашего юного
приятеля -- и меня, как куропатку, недавно чуть не выпотрошил. Будешь вдруг
биться с ним, лорд Ринальд, опасайся прямого выпада. А теперь дослушайте
все-таки до конца: по-моему, мы все же придем к соглашению. Сэру Гарольду,
насколько я себе это представляю, Руджер нужен только для обмена на двух его
друзей. Сейчас они томятся в Каренском замке, где этот душегуб Атлант держит
их в безвыходном положении. И если у нас получится вправить мозги Роланду, я
бы сказал, что уже с тремя-то паладинами мы бы наставили этого Атланта на
путь истинный.
В течение этой речи Ринальд пару раз прищурился -- как показалось Ши,
не совсем довольно.
-- Леди Брадаманта, без сомненья, не откажет нам в содействии, --
заметил он. -- Потребны ли какие-нибудь алхимические препараты для
волшебства твоего, сэр Гарольд?
-- Не-е. Какие там препараты. Разве что ночничок какой-нибудь.
-- Нету ночника у меня никакого. Но поскольку невелика эта помеха, а
успех дела нашего зависит лишь от действий твоих, поспеши. Добрый закон это,
что вассал должен услуги свои оказать прежде, чем положенье свое обретет.
Ши поглядел на Бельфегору (которую он в мыслях продолжал упорно
именовать Бельфебой), но она смотрела совсем в другую сторону, лишь однажды
бросив на него короткий взгляд. Он так до конца и не понял смысл заявления
Ринальда и очень хотел пообщаться с женой тет-а-тет, но уловил одно: оба
паладина помогут ему вызволить Флоримель с доком из замка, если он сумеет
вывести Роланда из того состояния, которое крайне напоминает достаточно
простой случай ретроградной амнезии. Вздохнув, он решил взяться за дело и
повернулся ко все еще тихонько всхлипывающему паладину.
-- Ну, ну, разве это такая страшная рана, а? Просто когда маленькие
мальчики плохо себя ведут, их приходится наказывать...
Рот у Бельфегоры слегка приоткрылся, а он продолжал убаюкивающе бубнить
дальше. Безумец смотрел на Ши уже с явным интересом, а потом вдруг
неожиданно обхватил его за шею и запечатлел на щеке сальный поцелуй.
Ринальд открыто расхохотался. Астольф, похоже, не без труда управлялся
с дыханием в первый момент, и вскоре объявил, что отправляется спать. Ши
повернулся в сторону бледно-голубых глаз, смотревших на него уже прямо-таки
с обожанием.
-- Хочешь сказку? -- спросил он. -- Если будешь слушаться, я расскажу
тебе сказку про трех... э-э... драконов.
Случай был, похоже, типичный и действительно не из сложных; паладин
застрял где-то на уровне трехлетнего возраста. Ши торопливо бросил через
плечо остальным:
-- Потребуется определенное время, если волшебство вообще сработает.
Всем вам придется оставить нас наедине и немного обождать. Я мог бы
применить инсулиновый шок, но этого алхимического препарата под руками нет,
так что, по всей видимости, мне придется полночи провозиться своим
собственным методом.
Те без лишних расспросов удалились, позевывая на закат. Роланд с
интересом выслушал сказку про трех медведей, переделанных сообразно эпохе в
трех драконов, и потребовал продолжения.
-- Нетушки, -- ответил Ши. -- Теперь ты расскажи мне сказку, поскольку
мне давно пора быть в кроватке. Тогда я тоже тебе чего-нибудь расскажу.
Роланд довольно рассмеялся.
-- Какие они все глупые -- так рано в кроватку ложиться. Какую ты
хочешь сказку?
-- Ну расскажи, например, про себя. Кто ты такой?
-- Я -- это я.
-- Ясное дело. Ты ведь живешь в пещере? -- В голове у Ши роились
бессвязные отрывки из "Неистового Роланда". Или из "Песни о Роланде"? Их
требовалось бы как-то упорядочить, но надо было без задержки продолжать в
том же духе, пока пациент не потерял внимания. -- А мамашу твою зовут мадам
Борта? Как она тебя зовет?
-- Рыбка. Такая белая с красным.
Ши про себя хмыкнул. Вся эта гора мускулов, волос и грязи была
настолько далека от "рыбки", что в правдивость этого заявления верилось с
трудом. Правда, с белым и красным все вроде бы в порядке -- это цвета
Роланда. В книге такое вроде было.
-- А как еще тебя зовут?
-- Руффи.
Тут немного.
-- Что любит твой отец?
Надутые губы.
-- Не знаю. Ушел на войну с саксонцами.
-- Он уже вернулся?
Тяжелая физиономия начала мрачнеть.
-- Не знаю.
-- Ну, как хочешь. Не будешь ничего рассказывать -- и сказки тебе
никакой не будет.
Роланд потихоньку захныкал, и Ши его не порицал. Наверное, не очень-то
весело переехать из замка в пещеру, где даже пожрать-то нечего раздобыть. Но
он был неумолим. Роланд в конце концов прекратил всхлипывать и пробурчал:
-- Мама сказала, он славу добудет, а старейшины сказали, нечего вам там
больше жить, а я замерз и дрался, и толстяка видел на постоялом дворе, и
кто-то в трубу дул, и все это мне не нравится, есть хочу.
Лед понемногу трогался. Ши почувствовал, как радостно екнуло его
сердце, и оглянулся в поисках Бельфегоры, но и она куда-то исчезла.
Старательно изобразив усмешку, он бросил:
-- Да ладно тебе, я знаю сказочку получше.
-- Нет не знаешь! Тот толстяк был король в короне, и был он мамы моей
брат...
Торжественно выплыла луна, подмигивая сквозь листву, потом покатилась к
горизонту снова, пока Ши отчаянно пытался натолкнуть и свою память, и память
паладина на подробности его забытой карьеры. Раз он решил, что все пошло
прахом, когда Роланд, упомянув имя Анжелики, уронил голову и рыдал добрых
пять минут, в другой раз решил, что дело сделано, когда, заслышав имя
великана Феррау, паладин схватил со стола кость, вскочил и выкрикнул:
"Монжуа!" Но и на сей раз все завершилось невнятным бормотанием. Должно
быть, уже хорошо за полночь, час для этих краев весьма неплодотворный,
Роланд еще раз поднялся на ноги и с силой прижал ладони к глазам.
-- Сэр, -- проговорил он. -- Не ведомо мне ни имя твое, ни званье, и не
могу одарить я тебя поцелуем мира, поскольку сам сознаю положенье свое куда
более низким, чем рыцарю и джентльмену держать следует. Вот тебе рука моя;
ты колдун?
-- Скорее, я просто слегка разбираюсь в магии, -- ответил Ши, чувствуя
неожиданный прилив скромности.
-- Верю я, что епитимья твоя несложною будет. Здесь и остальные из
братства нашего, я не ошибаюсь?
Он посмотрел туда, где луна уже проигрывала свою битву с ночной тьмой.
-- Пойдем разыщем их; осознал я все. Должны найти мы скакуна и
отправляться, ибо времени осталось мало. С ними ли леди Брадаманта?
В доме старосты, где расположились герцог Астольф с Ринальдом, леди
Брадаманты не было. В волосах у обоих торчала солома, а последний лежал на
спине и храпел, словно дизель на холостом ходу. Что для Ши было гораздо
важнее, леди Бельфегора тоже отсутствовала. Это его явно разочаровало, но
граф Роланд был явно настроен несколько по-иному.
-- Хо! -- вскричал достопочтенный паладин с мощью, заставившей бы
задрожать оконные стекла, если бы они тут были. -- Собираетесь валяться вы в
праздности, когда предстоит столько деяний? Подымайтесь немедля, говорю вам!
В полумраке хижины Ши заметил, что Астольф перевернулся на другой бок,
свесив до полу руку. Храп Ринальда на мгновение смолк, но тут же
возобновился в более высоком ключе.
-- Хо, подымайся! -- снова заорал Роланд и довольно неожиданно отвесил
лежащей фигуре хорошего леща. Пробудившийся Астольф тем временем уже успел
подняться. Ринальд легко, словно кот, подскочил и цапнул рукой свой пояс.
Блеснула сталь, но Роланд рассмеялся и вытянул вперед руки. -- Нет, нет,
благородный мой лорд и отважный друг, ужель перережешь ты мне глотку, когда
сарацинская угроза лежит на Франции?
Ринальд, ворча, успокоился. Астольф подбросил в тлеющий очаг сухой сук
и, как только тот вспыхнул, внимательно посмотрел Роланду в глаза.
-- По-моему, с ним снова все в порядке, -- объявил он наконец.
-- О да, друг мой, благодаря этому вот юному рыцарю, -- кивнул Роланд в
сторону Ши. -- Сэр Гарольд, не будь обречен я на бедность, всех сокровищ
вавилонских не хватило бы, чтобы вознаградить тебя! Но знай же, что
располагать можешь теперь всей моей искренней и сердечной поддержкой во
всем, что противоречить не будет рыцарскому моему обету верности императору
Карлу. Кольцо у меня, В путь, господа!
Повернув голову, он насторожился.
-- Чу, слышу я призывный звук рога!
-- Трубач, скорее всего, отпугивает медведя, -- сухо заметил Ринальд.
-- Послушай, добрый мой Роланд -- ничего не даст нам задуманный тобою поход
за Руджером на ночь глядя, пока есть среди нас Астольф, который скакать за
ним может днем на крыльях ветра. Давай отдохнем; с рассветом добьемся мы
удачи.
-- Вообще-то он прав, -- подтвердил герцог сквозь зевак. -- А потом,
осмелюсь предположить, что нужно тебе для начала сходить в баньку и
раздобыть какое-нибудь оружие, прежде чем затевать что-то серьезное, и этой
ночью у тебя есть маловероятная потом возможность...
Внезапно он примолк, глядя Ши поверх плеча. Тот с екнувшим сердцем
обернулся и увидел стоящую в низком дверном проеме Бельфегору, натянувшую
лук, Огонь очага прелестно оттенял ее знакомое лицо. Она сделала пару шагов
в глубь комнаты.
-- Услышала я шум, лорды мои, и решила...
-- Что случилось нечто такое, из-за чего позволила бы ты себе наконец
обрести покой в объятиях моих? -- подхватил Ринальд.
-- О нет, лорд мой, этой ночью спала я одна -- как и любой другою,
покуда мы вместе.
Отпустив тетиву, она сунула стрелу обратно в колчан.
-- Эй! -- подал голос Ши. -- Мне нужно с тобой поговорить.
Если старая добрая методика совершила такие чудеса с Роландом, лучшей
возможности, чтобы... Девушка степенно склонила голову.
-- Сэр рыцарь, поскольку оказал ты мне услугу, можешь побеседовать со
мною у ложа моего.
-- А где это? -- поинтересовался он, когда они были уже в дверях.
-- Постелила я постель себе в ветвях дуба, что раскинулись над хижинами
этими, -- отозвалась она. -- Одинокую свою постель.
Ши улыбнулся, поджав губы.
-- Так, значит, ты совершенно, ну совершенно не помнишь, что была моей
женой?
При этом ему пришло в голову, что в самом лучшем случае опять придется
каким-то образом излечивать ее от клаустрофобии. Опыт совместной жизни с
девушкой, которая не в состоянии спать в кровати, как он выяснил, с
повторениями почему-то не накапливался.
Она слегка отстранилась.
-- Но-но, сударь, уж не пытаешься ли ты опять заморочить мне голову?
Уверяю тебя, что соблазнитель ты куда более ловкий, нежели даже лорд
Монтальбанский, но меня ты не обманешь!
Ши ухмыльнулся.
-- Надеюсь, что этот увалень тоже. Слушай, а хоть что-нибудь ты
помнишь?
-- Ту воду забвенья, что пил он, никогда не пила я. Я свободна в лесах,
и все же... все же... есть какой-то провал. Неведомо мне, как очутилась я в
Каренском замке, за исключеньем того, что помню, как стою в нем рядом с
седовласым колдуном, коего звали сэр Рид, и невестой его прекрасной... Ф-фу!
Она с отвращением махнула рукой.
-- Чем тебе не приглянулся сэр Рид?
-- Да не он, а неотесанный этот болван Руджер! Невыносимо было общество
его, покуда не появился лорд Дардинель и оруженосец его Медор.
-- Так-так! -- с неожиданной тревогой встрепенулся Ши. -- И что этот
Медор?
-- Чрезвычайно обходительный малый! Встал он на мою сторону, когда
остальные травили меня, как зайца. Если б не религия, что требует от него
иметь четырех жен, я вполне бы сочла...
-- Боже, это уже ни в какие ворота не лезет! -- испугался Ши. -- Это же
двоемужество в чистом виде! Может, я бы лучше...
-- Сэр, теряешь ты мое расположенье, когда твердишь об одном и том же,
подобно музыканту, что с одною лишь нотой знаком.
-- Ну ладно, ладно. Честное слово, дорогая, я просто пытаюсь... Да бог
с ним, замнем для ясности. А как тебе удалось оттуда свалить?
-- Как... что? А-а-а, стражник один решил опереться о копье, которое я
у него и позаимствовала, Одному по башке дала, другому -- и поминай меня,
как звали!
-- За тобой погнались?
-- Еще бы, именно так и поступили они, но довольно я быстронога!
Вот это как раз у Ши никаких сомнений не вызывало. Глядя на нее
голодными глазами, когда они остановились у дерева, он вспомнил ее в красном
купальнике -- как запросто обставляла она и его самого, и целую команду
друзей и знакомых, когда бегали они наперегонки на пляже озера Эри.
-- Отлично. Теперь вернемся немного назад. Ты не помнишь, как
повстречала меня с Ридом Чалмерсом в Царстве Фей, подстрелив гнавшегося за
нами лозеля? И что присоединилась к нам в походе против Ордена Чародеев? Или
тот воздушный бой с Базираном на драконе?
-- Нет. Откуда? У имен сих слишком диковинное, варварское звучание для
ушей моих.
-- Ты наверняка должна это помнить, как и кучу всяких остальных
событий, -- проговорил он угрюмо. -- По-моему, я смогу...
-- Околдовать меня, чтобы подчинить своей воле? Ну уж нет,
благосклонность моя сменится презрением, хоть и пригласила я тебя
сопровождать меня, дабы важную оказать услугу.
-- Прости. Честно, прости. -- Ши подумал, не полагается ли в таком
случае преклонить колено и поцеловать ручку, но решил, что лучше
застрелится. Она дотронулась до его руки.
-- Ну ладно. Услуга за мною в любом случае -- не в порядке прощения, но
потому, что в лесах мы, кои не терпят несправедливости.
-- Какой еще несправедливости?
-- Мыслишь ты, что правильно связался с сей троицей? Тогда подумай еще
разок хорошенько. Герцог Астольф, может, и не особо противу тебя настроен,
но вот лорд Ринальд -- тот за закон почитает обманывать и обирать сарацинов,
среди коих он и тебя, и друзей твоих числит.
Ши усмехнулся.
-- Я вполне представляю, что они и впрямь могут что-нибудь затеять. Но
я начеку.
-- Поможет это мало! Этой ночью Астольф должен колдовством своим
усыпить тебя глубоким сном, и они скроются. Обещал он взять и меня, и
возлюбленной своею сделать, да только не нужен мне он.
-- Э-э... извини за то, что я только что подумал. Я-то считал, что
Астольф парень честный.
-- О да, добряк он, конечно, только на законах помешан, как англичанин
истый, и когда Ринальд напомнил ему о ленной его службе императору и о том,
что ежели Руджера вы найдете, победа христианства отсрочена будет спором с
тобою -- вот тогда-то герцог Астольф и позволил себя убедить.
Ши задумался.
-- А Роланд им не помешает? Он, похоже, мне здорово благодарен, и
обещал всяческую благосклонность.
Бельфегора звонко рассмеялась.
-- Лично я не положилась бы на него даже на йоту -- о да, весьма это
воспитанный и учтивый рыцарь, что честность свою, словно розу, пестует, да
только ставит он императору службу и войну его превыше всего остального --
более даже, чем герцог Астольф. Нашел ли он кольцо Брадаманты?
-- Говорит, нашел.
-- Тем более тогда! Чтобы знал ты -- замок Каренский, притон этот
колдунов-нехристей и гадов прочих, Роланд с землею сравняет и посчитает это
лучшим деяньем жизни своей!
-- Видать, придется мне искать Руджера самостоятельно, -- заметил Ши не
без некоторого уныния. -- А ты что собираешься делать?
-- Я-то? Воистину не остается мне иного, как жить свободною своей
жизнью в лесах, грустить по Медору... Коли нет уже Руджера в замке, свободна
я теперь от обещания помочь герцогу Астольфу выманить его оттуда.
-- Почему бы тогда не помочь в поисках Руджера мне?
-- С чего бы это вдруг?
Ши почувствовал, что в горле у него пересохло.
-- Ну, чтобы помочь устранить несправедливость, или просто ради жажды
приключений, или... ну мало ли чего. -- Тут он поперхнулся, но продолжил: --
В конце концов, пообещала же ты помогать Астольфу!
-- О сэр, поступила я так из одного лишь чувства долга неоплатного. То
был Астольф и никто другой, кто погоню от меня отвратил, когда преследовали
меня всадники со псами охотничьими.
-- Вот как? Об этом ты не рассказывала.
Ши почувствовал, что был бы готов попросту придушить сэра Рида
Чалмерса, который тоже ни о чем подобном не обмолвился. Сэр Рид, очевидно,
смутно ощущал, что это и случится, если он так поступит.
-- О да -- одного сарацина насмерть он сразил, других же покалечил. Но
послушай-ка, сэр, без цели проводишь со мною ты часы эти бессонные. Следует
куда более вескую причину тебе отыскать, дабы присоединилась я к тебе в
розыске Руджера.
-- Ну... он ведь направляется в сарацинский лагерь, чтобы принять
участие в войне, так? В общем, ты можешь там... Медора... найти.
-- Фу, сэр Гарольд! Стану еще гоняться я за мужчиной, подобно
воительнице этой дородной, леди Брадаманте! Дурно же думаешь ты о той, кому
почтение свое желаешь засвидетельствовать... Но и не сказала бы я, что не
прав ты в своих предположеньях -- хоть и поэтом будучи, вряд ли Медор
отвергнет зов трубы в подобный час. Нет, причина твоя не прельщает меня
объединиться с тобою для поисков в тех краях. Нужна мне еще одна, вдвое как
более веская,
-- Так-так, этот поганец еще и поэт, подумал Ши.
-- Нету у меня больше никаких таких причин, -- заявил он твердо. -- За
исключением разве того, что хочу быть с тобой вместе, потому что просто
люблю тебя!
У Бельфебы-Бельфегоры на миг перехватило дыхание, и она тут же
протянула руку.
-- Вот и подобрал ты ключ наконец, и становишься истинным рыцарем моим!
Решено. Назначаю свиданье тебе в этом самом месте, как только паладины снова
погрузятся в сон. А теперь иди же, дабы подозреньями излишними не отягощать
их мысли.
-- Как поступим? Угоним их лошадей?
-- Нет, а гиппогриф? Да и скакун у Роланда -- великий Байярд, который
немедля разбудит своего повелителя.
-- Вот черт. Знаю я одного типа по фамилии Байярд, только он в жизни
никого по такой ерунде не разбудит. Что еще?..
-- Иди же, сэр, говорю я тебе. Нет, только без объятий!
-- Спокойной ночи! -- пожелал Ши и направился обратно в хижину,
чувствуя нечто вроде робкой надежды, какую не испытывал с тех самых пор, как
они попали в плен к Да Дерга в Царстве Фей.
Вся троица расположилась вокруг очага, устроенного в самом центре
комнаты. Дыра в потолке у них над головами выпускала наружу от силы треть
всего дыма.
Астольф тут же потянулся, зевнул и с видом человека, готовящегося к
продолжительному сну, принялся старательно разматывать свой
красно-сине-коричневый шарф. "Школа", -- коротко заметил он при виде
заинтересованного взгляда Ши, после чего счел нужным добавить:
-- В этих краях, как ты уже заметил, не принято носить галстуки.
Пришлось вот на шарф цвета перенести.
-- А какой они школы?
-- Винчестерской, -- сообщил герцог не без некоторой гордости. -- Между
прочим, древнейшая из всех существующих. Чудесная это штука -- система
публичных школ, хотя черт ее знает, что с ними будет со всем этим
социализмом!
-- Я и сам ходил в публичную школу, в Кливленде.
-- Надо думать.
Астольф одарил его взглядом, от которого за версту несло недоверием, и
Ши ощутил, что на сей раз избрал далеко не лучший путь общения с сильными
мира сего. Прежде чем ему удалось загладить возникшую неловкость, Ринальд
поднял голову с соломы, на которой он уже успел устроиться:
-- Потише, вы там! Моровую язву на болтовню вашу, что спать не дает
честным людям!
-- Ладно-ладно. Но перво-наперво я хотел бы убедиться, что сэр Гарольд
действительно в случае чего нас не обскачет. Конечно, ты человек чести и
вообще неплохой малый, но в этом-то вся и загвоздка.
С этими словами Астольф с кошачьей ловкостью вскочил на ноги и выхватил
свой огромный меч, острие которого тут же нацелил на Ши.
-- Лежи-ка смирно, старина, и получай свое лекарство!
В облаков одеяле, пушистом и белом, Убаюкает ночь тебя, как в колыбели,
Твои члены чугунны, твои веки свинцовы, Ты вялый, ты дряблый, обмякший и
сонный...
Ши, прекрасно понимая, что это и есть то самое усыпляющее заклинание,
изо всех сил старался сохранять ясность мысли и лихорадочно подыскивал
подходящие противодействующие чары. Вот эти, с бумажкой... нет, это просто
против слабости... опять не то... рассуждения его понемногу теряли
связность.
Придите же духи, что веют дремоту, И ваши собратья, что сеют зевоту...
Заклятье явно относилось к чему-то вроде гипноза, и было чертовски
тяжело отвести взгляд от пальцев Астольфа, делавших пассы. Почти так же
тяжело, как изобрести какие-то контрмеры. В конце концов...
Приди же, Морфей, и Гипнос, и Сома...
Есть какой-то рассказ, где нельзя спать. "Король золотой реки"? Нет...
Точно, "Ким" -- там какой-то мальчишка использовал таблицу умножения.
Небольшая удача влила в него новые силы. Трижды три -- девять... Если только
получится продержаться... Эта часть слишком уж простая... шестью семь --
сорок два, шестью восемь... Заклинание все монотонно звучало, словно конца у
него не было... одиннадцать на тринадцать -- сто сорок три...
И властью своей заклинаю я -- спи!