- Быстрее, - нетерпеливо поторопил его Стас.
- Хорошо, - согласился Александр.
Он привычным, много раз отработанным движением, повернулся и ловко подцепил сопровождавшего ногой под колено. Тот тяжело грохнулся на спину... В чем большая беда таких вот "качков" - если их сбить с ног, падая всей массой, особенно на спину, они обычно на какое-то время полностью выходят из строя... Однако Максимчук на "обычно" полагаться не стал: подскочив к поверженному он сильно ударил его по голове предплечьем левой руки. Как всегда, отправляясь на рискованные предприятия, он и сегодня пристегнул под рукав пиджака наручье - прочную стальную пластину с выступающим по всей длине ребром жесткости. Сколько раз спасало его это немудреное приспособление - не счесть. Пластина выдерживала не только удар милицейской дубинки, но даже палки или арматуры. А уж если кто рукой попадет...
Теперь нападения с тыла можно было не опасаться. Частный сыщик повернулся к шефу охраны. Тот уже принял боевую стойку, готовый броситься на Александра.
- Нет-нет, Стас, мы с тобой драться не будем, - выпрямился частный сыщик. - Тебе нужно скрываться - пожалуйста, мешать не буду. Но запереть себя не позволю. Беги! А я тут сам поищу выход...
И тут произошло то, чего больше всего боялся Максимчук. Стас задрал на спине куртку и достал из-за пояса пистолет. "Вальтер", насколько смог определить на таком расстоянии Александр.
- А вот это ты делаешь напрасно, - стараясь говорить спокойно и рассудительно, произнес он, слегка приподняв руки и держа их на отлете, ладонями вперед, и пятясь к противоположной стене коридора. - Тебе же спасаться нужно, а не со мной разбираться.
- Успеется, - коротко бросил Стас. - Ты и в самом деле "частник"?
- Да, - коротко ответил Александр.
- У тебя есть удостоверение?
Показывать ему удостоверение с фотографией в милицейской форме, сейчас, после налета, никак не устраивало Максимчука. Поэтому он отрицательно качнул головой.
- Только "визитка".
Он медленно, чтобы не спровоцировать выстрел, сунул руку в карман, достал несколько мелованных карточек, протянул их нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу Стасу.
- Положи на пол, - велел тот. - И отойди подальше.
Максимчук не положил - просто разжал пальцы и плотные прямоугольнички просыпались, планируя, каждая сама по себе.
- Да беги же ты, черт тебя побери! - воскликнул он, отодвигаясь от них.
Стас быстро подошел, наклонился, поднял несколько штук.
- Ладно, я тебя найду, - сказал он, теперь пятясь и сам. - Ты парень, гляжу, бойкий, может, пригодишься...
- Ты бы пистолет выбросил, - посоветовал Александр.
- Без тебя разберусь...
Он куда-то повернул и исчез. Максимчук остался один. Куда же теперь идти?
Так, первым делом попытаемся сориентироваться... Когда они спустились на подъемнике, а вернее, простите за выражение, на спускальнике, вышли из двери, повернули налево... Значит, получается, что они прошли под землей вдоль бульвара... Прошли они не так, чтобы далеко... Выходит, он сейчас, скорее всего, под тем же домом, но только под другой квартирой... Следовательно, если чуть вернуться назад, где-то должен быть выход в подъезд... Да только он, скорее всего, тоже заперт. Эх, суметь бы самому воспользоваться подъемником! Так ведь и комнату так сразу не найдешь, открыть ее без ключа невозможно, да и как пользоваться лифтом он не знает.
Откуда-то послышался какой-то шум. Александр на всякий случай отпрянул в тот закуток, куда его хотел определить Стас. Осторожно выглянул, посмотрел вдоль коридора. И успел увидеть, как из одной из дверей торопливо вышел человек с большим плоским пластмассовым чемоданчиком и устремился в ту же сторону, куда ушел Стас. Дверь осталась приоткрытой. Выждав несколько секунд и убедившись, что человек был один, Александр подбежал к ней. Тишина. Он заглянул в проем. Там вверх тянулась лестница.
Ну не стоять же здесь вечность!
Прекрасно понимая, что может нарваться еще на кого-нибудь из таинственных обитателей лома, Максимчук продел пальцы правой руки в кольца кастета, быстро поднялся на несколько ступенек и уперся еще в одну дверь. А вдруг она закрыта, что тогда? Придется выламывать - а это столь нежелательный сейчас шум... Сыщик на всякий случай отвел сжатый кулак для удара, осторожно нажал ручку. Дверь оказалась незапертой, легко отворилась. Александр вошел в нее и... замер, пораженный.
Он оказался в просторной ярко освещенной комнате с несколькими дверями. Вдоль одной стены на всю длину ее тянулся сплошной низенький топчан, небрежно застланный матрасами и смятыми одеялами. У одной из торцевых стен в окружении нескольких кресел стоял журнальный столик, на котором курился дымом высокий прибор, знакомый Александру только по фильмам - кальян. На другом, высоком, медицинском, на колесиках, виднелись небрежно разбросанные шприцы, иголки, вскрытые и запаянные ампулы, а вперемешку с ними - сигареты, таблетки...
Но главное, что увидел сыщик - это люди. Их было около десяти. Три девушки, остальные парни. Одетые, полураздетые, совсем голые, они неподвижно лежали в разных позах на топчане. Мертвые, - опытно оценил Максимчук. Значит, тут ему делать нечего.
Он повернул налево, где, за плотной шторой, по его прикидкам, должна быть дверь на лестницу.
Дверь там и оказалась. За ней оказался короткий сумрачный коридор, который упирался во входную дверь. Стальная, едва ли не бронированная, с могучим внутренним запором и маленьким монитором, прикрепленным к косяку. На экране было видно, что происходит на лестнице. Там ходили все те же вооруженные люди в масках. Двое неподвижно стояли перед дверью, за которой находился Максимчук.
- Ох, и не люблю же я в свидетелях ходить, - сокрушенно пробормотал Максимчук.- Ну да делать нечего - десяток трупиков, как ни говори...
В самом деле, сейчас только попытайся скрыться - и запросто можно оказаться в числе подозреваемых в убийстве...
Он отодвинул запор - на экране было видно, как от этого звука насторожились двое стоявших возле квартиры людей. Распахнул стальную дверь. За ней оказалась обыкновенная, деревянная. Взломанная снаружи. Очевидно, участники операции не ожидали, что столкнутся со столь могучими, едва ли не сейфовскими, дверями, а потому внутреннюю взломать не смогли.
- Эй, вы там, братья-славяне, - крикнул Александр. - Не вздумайте пальнуть, чего доброго! Здесь свой...
- Выходи с поднятыми руками.
И-эх, грехи наши тяжкие!..
- Да выхожу уж, раз сам напросился...
МАКСИМЧУК - АШОТ - ВАДИМ - ВАЛЕНТИН
Первым поднял стакан Максимчук. Да и было бы странно, если бы это успел сделать кто-нибудь другой.
- Ну что ж, хлопцы, за успешное окончание нашего безнадежного дела! - провозгласил он.
- Тост весьма спорный, - усмехнулся Ашот.- Ну да ладно, для разминки сойдет.
- Критикан, морда твоя нерусская, - добродушно хмыкнул Александр, после чего смачно выпил, с шумом втянул носом на закуску воздух и уставился на Айвазяна. - Не нравится - не пей.
Однако тот упрашивать себя не заставил, приложился и сам. Вадим же только чуть пригубил водку, сморщился и припал к стакану с газированной водой.
- Спасибо, я не пью водку, - тут же процитировал по памяти Максимчук.- А как же вы будете есть селедку?
- Какую селедку? - не понял Вострецов.- У нас же нет селедки...
- Это из "Белой гвардии" Булгакова, - пояснил Александр. - Диалог Мышлаевского с Лариосиком из Житомира... Ни хрена вы, молодые, не знаете из классики!.. Давайте тогда за Булгакова, чтобы его не забывали!
Не дожидаясь остальных, он снова опрокинул в рот свою порцию. Отправил вслед за ним кусок колбасы. И уставился, пережевывая, теперь уже на Вадима.
- Ну-с, а теперь-то, mon chere ami, ты можешь мне рассказать, как получилось, что вы оказались в нужный момент в нужном месте?
Тот вяло пожал плечами.
- А чего тут особенно рассказывать? Все просто. Я убедил своего шефа, что нужно срочно произвести обыск в подвале телефонной станции. В одной комнатенке мы нашли Абрамовича. За четыре дня, что он там находился, он чуть не тронулся от страха. Там ведь как: даже прилечь негде - голый бетонный пол. Абрамович там все ногти пообломал, пытаясь поднять крышку люка, который там был... Валентин каждый день давал ему по пластмассовому стаканчику воды и по куску черствого хлеба - причем, хлеб бросал прямо на пол, а потом туда же бросал пакет с тараканами... Честно говоря, я так и не понял, какую цель Валентин преследовал этими тараканами, право слово!.. Да и вообще все это дело...- он махнул рукой. - Не понимаю.
- Ну ладно, мой мальчик, без комментариев, - предложил Александр. - Что было дальше?
- Дальше... Дальше Абрамович от страха, от стресса и от всего такого прочего вдруг рассказал, что именно находится в том доме, который они называли Бульвар. А тут еще Ашот мне позвонил и тоже заговорил о Бульваре...
- Притон наркоманов? - подсказал Максимчук.
В разговор вмешался Ашот.
- Если бы только это... Там все сложнее, ахпер Саша. Смотри, как все ловко было сделано... В подъезде четыре этажа, восемь квартир. Все эти квартиры занимали различные фирмы, где у них размещались офисы. Вечером все клерки расходились и в доме оставались только охранники. То есть все чинно-благородно и никаких вопросов... Однако именно с вечера и в выходные дни там происходило именно то, ради чего и существовало все это прикрытие.
Максимчук согласно покивал.
- Я кой о чем догадываюсь... Но давай-ка лучше без догадок. Так что там было?
- Прежде всего и в самом деле притон для наркоманов, - начал Вадим. - Тех, что вы, Александр, обнаружили мертвыми - это самое отребье. Их потому и принесли в жертву. Они там кололись, курили, глотали "колеса" - короче говоря, занимались всем "букетом" подобной братии. Они там спускали последние деньги, туда же приносили краденое - и их снабжали наркотой по полной программе... К слову, я думаю, что Валентин, подсовывая яд вместо накротика, надеялся, что Петруччо зашлет его сюда же... Но это так, предположение, домысел... Так вот, все это было сделано исключительно для отвода глаз. Туда время от времени наведывались из местного отделения милиции, забирали наркоманов, охранники утверждали, что ничего не знают, что с ними владельцы здания разберутся, что они не заметили, как наркоманы попали сюда - тем дело и кончалось... Сейчас ведь мелких таких притончиков в Москве немало, так что этот вроде бы ничем не выделялся среди них...
Главное же, что там происходило - это объект "Бульвар" использовался для достижения трех основных целей. Это, первое: здесь в подвале находился крупный перевалочный склад различных наркотиков, которые местные мафиози продавали оптовикам крупными партиями. Второе: здесь же находилось подпольное казино для людей, так или иначе связанных с торговлей
наркотой. И третье: именно здесь базировалась одна из сект сатанистов.
- Кого-кого? - Александр даже жевать перестал от удивления.
- Сатанистов, - повторил Ашот.- Сатанисты - это псевдорелигиозная секта, члены которой считают, что верховное божество, которое правит миром, это Сатана. И Сатане они приносят ритуальные человеческие или чаще символические жертвы...
- Ну это-то я знаю, - немного растерянно произнес Максимчук.- Просто, насколько я знаю, сама по себе секта сатанистов является запрещенной...
- Да. Но дело в том, ахпер, что основная задача местного лидера сатанистов была не само по себе привлечение молодежи к религии. Ему и самому все эти конфессии по барабану. Тут все куда прозаичнее. Во-первых, таким образом он привлекал в секту новых ребят и приобщал их к наркотикам. А во-вторых, поскольку туда приходят и девушки, активно этим пользовался... Оказывается, многие видят в этом особый кайф - трахнуть девку, когда она до бровей накачана этой хренотенью...
- А зачем все-таки этих убили, я так и не понял? - неопределенно мотнул куда-то в сторону Александр. - Что они такого уж совершили?..
- Трудно сказать, - пожал плечами Вадим. - Скорее всего, чтобы они ничего никому не сказали, если их возьмут. Ведь крупные мафиози в таких случаях не попадаются, на руках у них никогда нет ни денег, ни расписок, ни оружия, ни тем более, самих наркотиков. Так что их брать не за что. Помнишь же, как под Ростовом взяли целую сходку "авторитетов" - семьдесят с лишним человек - так их всех до одного пришлось выпустить, потому что у них на руках не было ничего, за что можно зацепиться... А эти, мелюзга, раскалываются легко. По большому счету, они свое дело сделали: денежки в казну несли регулярно, от главной функции объекта внимание отвлекали, новых клиентов привлекали... Ну а теперь, когда запахло жареным, от них избавились, как от лишнего балласта. Абсурд ситуации в том, что все они умерли от передозировки наркотиков, так что факт преднамеренного убийства доказать очень и очень сложно - выходит, что они сами же и виноваты.
Все выглядело логично. Поэтому Александр задал следующий по значимости, а может даже более важный, вопрос.
- Ну хорошо, Вадька, а что же дальше?
Вострецов тяжело вздохнул.
- В том-то и дело, что дальше ничего. Валентин исчез бесследно. Документы, по которым он работал на телефонной станции, оказались липовыми, так что и найти его нам не удалось. Более того: думаю, что вряд ли он опять объявится. Да, честно говоря, я этим не особенно опечален: в конце концов, все, кого он прихлопнул, оказались большими мерзавцами... Благодаря эмоциональному срыву Абрамовича мы смогли накрыть этот притон, взяли за жабры несколько человек. Перекрыли один из каналов притока в столицу наркотиков... Ну а с другой стороны, многих, если не всех, людей, кого мы взяли, придется отпустить за отсутствием состава преступления. Они являются официально нанятыми охранниками, доказательств того, что они имели какое-то отношение к происходящему, у нас нет. К тому же буквально утром у нас появились дорогие адвокаты и скандальные журналисты, которые весьма прозрачно намекнули, что если мы не докажем вину задержанных, они поднимут большой шум... Ну а доказательств у нас и в самом деле нет. К тому же когда в доме, благодаря вам, Саша, были найдены подъемники, с них вообще стали взятки гладки. Охранники теперь говорят, что люди могли подниматься из подвала непосредственно в квартиры без их ведома...
- Ну а владельцы офисов, которые располагались в квартирах?
Вадим невесело усмехнулся.
- В том-то и дело, что все они утром просто не появились. Всевозможные клерки утром пришли к запертым дверям, у которых стояла наша охрана. Банковские счета всех фирм оказались пустыми... Короче говоря, эвакуация у них была проведена блестяще...
Максимчук одобрительно покачал головой.
- Н-да, лихо...- высказал он свою оценку. - Ну а по трупам-то что?
- А что по трупам? ..- кисло отозвался Вадим. - Все тихо и спокойно. После странного самоубийства депутата Антона Валерьевича...
- Почему странного? - перебил Максимчук.
- Да потому что странного. Ему, насколько известно, никто не угрожал, никто на него не наезжал, в делах у него был полный порядок... Так вот, после его самоубийства в его почтовом ящике была найдена карточка с номером "7". Более того, рядом с "семеркой" стоял жирный восклицательный знак. И после этого карточки, мы считаем, больше появляться не будут. Тут явно какая-то закономерность, с номерами - но вот в чем она? Мы так и не поняли.
- Короче говоря, - задумчиво констатировал Александр, - выбыло из игры несколько "шестерок"... И это весь итог нашего шевеления...
- Ну зачем же так мрачно? - не согласился Ашот.- Я бы поставил вопрос иначе. Прекратил существование один крупный оптовый склад наркотиков. Выбыли из криминальной жизни такие "авторитеты", как Тоха, Самусь и несколько более мелких деятелей. В том числе, напомню, наемный убийца. Перекрыт наркоканал... Нет, Саня, сработали мы неплохо. Беда в другом: мы не сумели взять с поличным ни одного первого лица во всей этой команде. Ну да и в этом есть свои плюсы. Во всяком случае, если бы те же Тоха, Самусь или Стас оказались у нас в руках, доказать их вину было бы куда сложнее, чем сейчас, когда на покойных списать все, что угодно... Кстати, Вадька, а откуда ты узнал эти имена: Тоха и Самусь? И откуда ты узнал, что депутат и есть Тоха?
Вострецов рассеянно проговорил:
- Шеф сказал, что они к этому делу причастны.
Ашот и Александр понимающе переглянулись.
Все совпадало: не могло же так получиться случайно, что именно неопытного Вадима поставили на это тупиковое дело. Ясно же, что тот же Тоха, например, должен был контролировать ход следствия через кого-то в конторе. Ну а теперь, когда его не стало, можно все валить на него. Мертвые бо не только сраму не имут, но им вообще все по барабану, а потому и в самом деле свалить на них можно все, что угодно.
- Значит, будем считать, что круги в омуте от упавшего камня уже разошлись, - хмыкнул Максимчук.- И все вернулось в свои берега.
Он опять начал разливать спиртное, когда раздался телефонный звонок. Трубку поднял Вадим.
- Алло! - донесла мембрана. - Это говорит Валентин. А с кем я общаюсь?
- Вострецов, - растерянно отозвался следователь.
Частные сыщики, уловив его тон, обернулись на него.
- А, привет, Вадим! Твои друзья у тебя?
- У меня...
- Ну привет им... Слушай, Вадька, я ведь звоню тебе по делу. Ну, во-первых, больше я тебя беспокоить не буду... Кто там у тебя параллельную трубку снял?
Трубку параллельного аппарата и в самом деле снял Максимчук, который вмиг догадался, кто звонит - именно по растерянности Вадима. Да и был он более бесцеремонный, чем воспитанный Ашот.
- Это Максимчук, - представился Александр.
- А, Саша, добрый день... Так вот, это мой последний звонок, больше вы меня не услышите и не увидите... А во-вторых и в-главных, почему я звоню, это хочу вас проинформировать, что на похороны моего главного врага Тохи и его правой руки Самуся соберется много "авторитетов", даже из других городов приедут. На завтра у них объявлено перемирие. Так что вы многих сможете увидеть, хотя никого не сможете взять... Ну да это уже ваши проблемы. Это все, что я хотел вам сообщить.
- Погоди! - воскликнул Александр. - Чего ж ты так спешишь?.. У меня к тебе есть несколько вопросов. Давай встретимся как-нибудь!
- Нет нужды, Саша, - отозвался Валентин. - Я тебе все равно не стану на них отвечать. Я отомстил всем, кому хотел. Причем добился того, что Тоха перед смертью испытал и страх за себя, и за близких, и за созданное им дело, а потом сам, добровольно, ушел из жизни... Нет, Саша, в этом нет нужды. К тому же у меня своих дел хватает. Я ведь женюсь.
- Поздравляю, - хмыкнул Максимчук.- Наверное, на той шикарной даме, которую ты подослал к нам под видом Яны?.. Яны Казимировны?
- Нет, что ты! - непринужденно засмеялся Валентин. - Несчастным будет человек, кого она окрутит. Нет, моя Олюшка - вполне милая и хорошая девушка.
- А та кто такая?
- Да какая тебе-то разница? Просто женщина, которая мечтает о лаврах актрисы и которая выполнила мое поручение и привлекла ваше внимание к Бульвару. Все, Саня, счастливо!
В трубке запищали короткие гудки отбоя. Максимчук бросил ее на клавиши.
- Ну что, ребята, осталось только узнать, где и когда будет сочетаться узами Гименея юная пара - Валентин и Ольга. И его можно будет брать, как Эдмона Дантеса - прямо с брачного ложа... Как думаете, други?
Ашот и Вадим переглянулись.
- Знаешь, Саня, пусть живут, - предложил армянин и взялся за стакан.
- В самом деле, пусть живут, - согласился Вострецов.
- Ну что ж, - согласился Максимчук,- так тому и быть! - и провозгласил тост: - За здоровье молодых!
ЭПИЛОГ
- Хорошо, - согласился Александр.
Он привычным, много раз отработанным движением, повернулся и ловко подцепил сопровождавшего ногой под колено. Тот тяжело грохнулся на спину... В чем большая беда таких вот "качков" - если их сбить с ног, падая всей массой, особенно на спину, они обычно на какое-то время полностью выходят из строя... Однако Максимчук на "обычно" полагаться не стал: подскочив к поверженному он сильно ударил его по голове предплечьем левой руки. Как всегда, отправляясь на рискованные предприятия, он и сегодня пристегнул под рукав пиджака наручье - прочную стальную пластину с выступающим по всей длине ребром жесткости. Сколько раз спасало его это немудреное приспособление - не счесть. Пластина выдерживала не только удар милицейской дубинки, но даже палки или арматуры. А уж если кто рукой попадет...
Теперь нападения с тыла можно было не опасаться. Частный сыщик повернулся к шефу охраны. Тот уже принял боевую стойку, готовый броситься на Александра.
- Нет-нет, Стас, мы с тобой драться не будем, - выпрямился частный сыщик. - Тебе нужно скрываться - пожалуйста, мешать не буду. Но запереть себя не позволю. Беги! А я тут сам поищу выход...
И тут произошло то, чего больше всего боялся Максимчук. Стас задрал на спине куртку и достал из-за пояса пистолет. "Вальтер", насколько смог определить на таком расстоянии Александр.
- А вот это ты делаешь напрасно, - стараясь говорить спокойно и рассудительно, произнес он, слегка приподняв руки и держа их на отлете, ладонями вперед, и пятясь к противоположной стене коридора. - Тебе же спасаться нужно, а не со мной разбираться.
- Успеется, - коротко бросил Стас. - Ты и в самом деле "частник"?
- Да, - коротко ответил Александр.
- У тебя есть удостоверение?
Показывать ему удостоверение с фотографией в милицейской форме, сейчас, после налета, никак не устраивало Максимчука. Поэтому он отрицательно качнул головой.
- Только "визитка".
Он медленно, чтобы не спровоцировать выстрел, сунул руку в карман, достал несколько мелованных карточек, протянул их нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу Стасу.
- Положи на пол, - велел тот. - И отойди подальше.
Максимчук не положил - просто разжал пальцы и плотные прямоугольнички просыпались, планируя, каждая сама по себе.
- Да беги же ты, черт тебя побери! - воскликнул он, отодвигаясь от них.
Стас быстро подошел, наклонился, поднял несколько штук.
- Ладно, я тебя найду, - сказал он, теперь пятясь и сам. - Ты парень, гляжу, бойкий, может, пригодишься...
- Ты бы пистолет выбросил, - посоветовал Александр.
- Без тебя разберусь...
Он куда-то повернул и исчез. Максимчук остался один. Куда же теперь идти?
Так, первым делом попытаемся сориентироваться... Когда они спустились на подъемнике, а вернее, простите за выражение, на спускальнике, вышли из двери, повернули налево... Значит, получается, что они прошли под землей вдоль бульвара... Прошли они не так, чтобы далеко... Выходит, он сейчас, скорее всего, под тем же домом, но только под другой квартирой... Следовательно, если чуть вернуться назад, где-то должен быть выход в подъезд... Да только он, скорее всего, тоже заперт. Эх, суметь бы самому воспользоваться подъемником! Так ведь и комнату так сразу не найдешь, открыть ее без ключа невозможно, да и как пользоваться лифтом он не знает.
Откуда-то послышался какой-то шум. Александр на всякий случай отпрянул в тот закуток, куда его хотел определить Стас. Осторожно выглянул, посмотрел вдоль коридора. И успел увидеть, как из одной из дверей торопливо вышел человек с большим плоским пластмассовым чемоданчиком и устремился в ту же сторону, куда ушел Стас. Дверь осталась приоткрытой. Выждав несколько секунд и убедившись, что человек был один, Александр подбежал к ней. Тишина. Он заглянул в проем. Там вверх тянулась лестница.
Ну не стоять же здесь вечность!
Прекрасно понимая, что может нарваться еще на кого-нибудь из таинственных обитателей лома, Максимчук продел пальцы правой руки в кольца кастета, быстро поднялся на несколько ступенек и уперся еще в одну дверь. А вдруг она закрыта, что тогда? Придется выламывать - а это столь нежелательный сейчас шум... Сыщик на всякий случай отвел сжатый кулак для удара, осторожно нажал ручку. Дверь оказалась незапертой, легко отворилась. Александр вошел в нее и... замер, пораженный.
Он оказался в просторной ярко освещенной комнате с несколькими дверями. Вдоль одной стены на всю длину ее тянулся сплошной низенький топчан, небрежно застланный матрасами и смятыми одеялами. У одной из торцевых стен в окружении нескольких кресел стоял журнальный столик, на котором курился дымом высокий прибор, знакомый Александру только по фильмам - кальян. На другом, высоком, медицинском, на колесиках, виднелись небрежно разбросанные шприцы, иголки, вскрытые и запаянные ампулы, а вперемешку с ними - сигареты, таблетки...
Но главное, что увидел сыщик - это люди. Их было около десяти. Три девушки, остальные парни. Одетые, полураздетые, совсем голые, они неподвижно лежали в разных позах на топчане. Мертвые, - опытно оценил Максимчук. Значит, тут ему делать нечего.
Он повернул налево, где, за плотной шторой, по его прикидкам, должна быть дверь на лестницу.
Дверь там и оказалась. За ней оказался короткий сумрачный коридор, который упирался во входную дверь. Стальная, едва ли не бронированная, с могучим внутренним запором и маленьким монитором, прикрепленным к косяку. На экране было видно, что происходит на лестнице. Там ходили все те же вооруженные люди в масках. Двое неподвижно стояли перед дверью, за которой находился Максимчук.
- Ох, и не люблю же я в свидетелях ходить, - сокрушенно пробормотал Максимчук.- Ну да делать нечего - десяток трупиков, как ни говори...
В самом деле, сейчас только попытайся скрыться - и запросто можно оказаться в числе подозреваемых в убийстве...
Он отодвинул запор - на экране было видно, как от этого звука насторожились двое стоявших возле квартиры людей. Распахнул стальную дверь. За ней оказалась обыкновенная, деревянная. Взломанная снаружи. Очевидно, участники операции не ожидали, что столкнутся со столь могучими, едва ли не сейфовскими, дверями, а потому внутреннюю взломать не смогли.
- Эй, вы там, братья-славяне, - крикнул Александр. - Не вздумайте пальнуть, чего доброго! Здесь свой...
- Выходи с поднятыми руками.
И-эх, грехи наши тяжкие!..
- Да выхожу уж, раз сам напросился...
МАКСИМЧУК - АШОТ - ВАДИМ - ВАЛЕНТИН
Первым поднял стакан Максимчук. Да и было бы странно, если бы это успел сделать кто-нибудь другой.
- Ну что ж, хлопцы, за успешное окончание нашего безнадежного дела! - провозгласил он.
- Тост весьма спорный, - усмехнулся Ашот.- Ну да ладно, для разминки сойдет.
- Критикан, морда твоя нерусская, - добродушно хмыкнул Александр, после чего смачно выпил, с шумом втянул носом на закуску воздух и уставился на Айвазяна. - Не нравится - не пей.
Однако тот упрашивать себя не заставил, приложился и сам. Вадим же только чуть пригубил водку, сморщился и припал к стакану с газированной водой.
- Спасибо, я не пью водку, - тут же процитировал по памяти Максимчук.- А как же вы будете есть селедку?
- Какую селедку? - не понял Вострецов.- У нас же нет селедки...
- Это из "Белой гвардии" Булгакова, - пояснил Александр. - Диалог Мышлаевского с Лариосиком из Житомира... Ни хрена вы, молодые, не знаете из классики!.. Давайте тогда за Булгакова, чтобы его не забывали!
Не дожидаясь остальных, он снова опрокинул в рот свою порцию. Отправил вслед за ним кусок колбасы. И уставился, пережевывая, теперь уже на Вадима.
- Ну-с, а теперь-то, mon chere ami, ты можешь мне рассказать, как получилось, что вы оказались в нужный момент в нужном месте?
Тот вяло пожал плечами.
- А чего тут особенно рассказывать? Все просто. Я убедил своего шефа, что нужно срочно произвести обыск в подвале телефонной станции. В одной комнатенке мы нашли Абрамовича. За четыре дня, что он там находился, он чуть не тронулся от страха. Там ведь как: даже прилечь негде - голый бетонный пол. Абрамович там все ногти пообломал, пытаясь поднять крышку люка, который там был... Валентин каждый день давал ему по пластмассовому стаканчику воды и по куску черствого хлеба - причем, хлеб бросал прямо на пол, а потом туда же бросал пакет с тараканами... Честно говоря, я так и не понял, какую цель Валентин преследовал этими тараканами, право слово!.. Да и вообще все это дело...- он махнул рукой. - Не понимаю.
- Ну ладно, мой мальчик, без комментариев, - предложил Александр. - Что было дальше?
- Дальше... Дальше Абрамович от страха, от стресса и от всего такого прочего вдруг рассказал, что именно находится в том доме, который они называли Бульвар. А тут еще Ашот мне позвонил и тоже заговорил о Бульваре...
- Притон наркоманов? - подсказал Максимчук.
В разговор вмешался Ашот.
- Если бы только это... Там все сложнее, ахпер Саша. Смотри, как все ловко было сделано... В подъезде четыре этажа, восемь квартир. Все эти квартиры занимали различные фирмы, где у них размещались офисы. Вечером все клерки расходились и в доме оставались только охранники. То есть все чинно-благородно и никаких вопросов... Однако именно с вечера и в выходные дни там происходило именно то, ради чего и существовало все это прикрытие.
Максимчук согласно покивал.
- Я кой о чем догадываюсь... Но давай-ка лучше без догадок. Так что там было?
- Прежде всего и в самом деле притон для наркоманов, - начал Вадим. - Тех, что вы, Александр, обнаружили мертвыми - это самое отребье. Их потому и принесли в жертву. Они там кололись, курили, глотали "колеса" - короче говоря, занимались всем "букетом" подобной братии. Они там спускали последние деньги, туда же приносили краденое - и их снабжали наркотой по полной программе... К слову, я думаю, что Валентин, подсовывая яд вместо накротика, надеялся, что Петруччо зашлет его сюда же... Но это так, предположение, домысел... Так вот, все это было сделано исключительно для отвода глаз. Туда время от времени наведывались из местного отделения милиции, забирали наркоманов, охранники утверждали, что ничего не знают, что с ними владельцы здания разберутся, что они не заметили, как наркоманы попали сюда - тем дело и кончалось... Сейчас ведь мелких таких притончиков в Москве немало, так что этот вроде бы ничем не выделялся среди них...
Главное же, что там происходило - это объект "Бульвар" использовался для достижения трех основных целей. Это, первое: здесь в подвале находился крупный перевалочный склад различных наркотиков, которые местные мафиози продавали оптовикам крупными партиями. Второе: здесь же находилось подпольное казино для людей, так или иначе связанных с торговлей
наркотой. И третье: именно здесь базировалась одна из сект сатанистов.
- Кого-кого? - Александр даже жевать перестал от удивления.
- Сатанистов, - повторил Ашот.- Сатанисты - это псевдорелигиозная секта, члены которой считают, что верховное божество, которое правит миром, это Сатана. И Сатане они приносят ритуальные человеческие или чаще символические жертвы...
- Ну это-то я знаю, - немного растерянно произнес Максимчук.- Просто, насколько я знаю, сама по себе секта сатанистов является запрещенной...
- Да. Но дело в том, ахпер, что основная задача местного лидера сатанистов была не само по себе привлечение молодежи к религии. Ему и самому все эти конфессии по барабану. Тут все куда прозаичнее. Во-первых, таким образом он привлекал в секту новых ребят и приобщал их к наркотикам. А во-вторых, поскольку туда приходят и девушки, активно этим пользовался... Оказывается, многие видят в этом особый кайф - трахнуть девку, когда она до бровей накачана этой хренотенью...
- А зачем все-таки этих убили, я так и не понял? - неопределенно мотнул куда-то в сторону Александр. - Что они такого уж совершили?..
- Трудно сказать, - пожал плечами Вадим. - Скорее всего, чтобы они ничего никому не сказали, если их возьмут. Ведь крупные мафиози в таких случаях не попадаются, на руках у них никогда нет ни денег, ни расписок, ни оружия, ни тем более, самих наркотиков. Так что их брать не за что. Помнишь же, как под Ростовом взяли целую сходку "авторитетов" - семьдесят с лишним человек - так их всех до одного пришлось выпустить, потому что у них на руках не было ничего, за что можно зацепиться... А эти, мелюзга, раскалываются легко. По большому счету, они свое дело сделали: денежки в казну несли регулярно, от главной функции объекта внимание отвлекали, новых клиентов привлекали... Ну а теперь, когда запахло жареным, от них избавились, как от лишнего балласта. Абсурд ситуации в том, что все они умерли от передозировки наркотиков, так что факт преднамеренного убийства доказать очень и очень сложно - выходит, что они сами же и виноваты.
Все выглядело логично. Поэтому Александр задал следующий по значимости, а может даже более важный, вопрос.
- Ну хорошо, Вадька, а что же дальше?
Вострецов тяжело вздохнул.
- В том-то и дело, что дальше ничего. Валентин исчез бесследно. Документы, по которым он работал на телефонной станции, оказались липовыми, так что и найти его нам не удалось. Более того: думаю, что вряд ли он опять объявится. Да, честно говоря, я этим не особенно опечален: в конце концов, все, кого он прихлопнул, оказались большими мерзавцами... Благодаря эмоциональному срыву Абрамовича мы смогли накрыть этот притон, взяли за жабры несколько человек. Перекрыли один из каналов притока в столицу наркотиков... Ну а с другой стороны, многих, если не всех, людей, кого мы взяли, придется отпустить за отсутствием состава преступления. Они являются официально нанятыми охранниками, доказательств того, что они имели какое-то отношение к происходящему, у нас нет. К тому же буквально утром у нас появились дорогие адвокаты и скандальные журналисты, которые весьма прозрачно намекнули, что если мы не докажем вину задержанных, они поднимут большой шум... Ну а доказательств у нас и в самом деле нет. К тому же когда в доме, благодаря вам, Саша, были найдены подъемники, с них вообще стали взятки гладки. Охранники теперь говорят, что люди могли подниматься из подвала непосредственно в квартиры без их ведома...
- Ну а владельцы офисов, которые располагались в квартирах?
Вадим невесело усмехнулся.
- В том-то и дело, что все они утром просто не появились. Всевозможные клерки утром пришли к запертым дверям, у которых стояла наша охрана. Банковские счета всех фирм оказались пустыми... Короче говоря, эвакуация у них была проведена блестяще...
Максимчук одобрительно покачал головой.
- Н-да, лихо...- высказал он свою оценку. - Ну а по трупам-то что?
- А что по трупам? ..- кисло отозвался Вадим. - Все тихо и спокойно. После странного самоубийства депутата Антона Валерьевича...
- Почему странного? - перебил Максимчук.
- Да потому что странного. Ему, насколько известно, никто не угрожал, никто на него не наезжал, в делах у него был полный порядок... Так вот, после его самоубийства в его почтовом ящике была найдена карточка с номером "7". Более того, рядом с "семеркой" стоял жирный восклицательный знак. И после этого карточки, мы считаем, больше появляться не будут. Тут явно какая-то закономерность, с номерами - но вот в чем она? Мы так и не поняли.
- Короче говоря, - задумчиво констатировал Александр, - выбыло из игры несколько "шестерок"... И это весь итог нашего шевеления...
- Ну зачем же так мрачно? - не согласился Ашот.- Я бы поставил вопрос иначе. Прекратил существование один крупный оптовый склад наркотиков. Выбыли из криминальной жизни такие "авторитеты", как Тоха, Самусь и несколько более мелких деятелей. В том числе, напомню, наемный убийца. Перекрыт наркоканал... Нет, Саня, сработали мы неплохо. Беда в другом: мы не сумели взять с поличным ни одного первого лица во всей этой команде. Ну да и в этом есть свои плюсы. Во всяком случае, если бы те же Тоха, Самусь или Стас оказались у нас в руках, доказать их вину было бы куда сложнее, чем сейчас, когда на покойных списать все, что угодно... Кстати, Вадька, а откуда ты узнал эти имена: Тоха и Самусь? И откуда ты узнал, что депутат и есть Тоха?
Вострецов рассеянно проговорил:
- Шеф сказал, что они к этому делу причастны.
Ашот и Александр понимающе переглянулись.
Все совпадало: не могло же так получиться случайно, что именно неопытного Вадима поставили на это тупиковое дело. Ясно же, что тот же Тоха, например, должен был контролировать ход следствия через кого-то в конторе. Ну а теперь, когда его не стало, можно все валить на него. Мертвые бо не только сраму не имут, но им вообще все по барабану, а потому и в самом деле свалить на них можно все, что угодно.
- Значит, будем считать, что круги в омуте от упавшего камня уже разошлись, - хмыкнул Максимчук.- И все вернулось в свои берега.
Он опять начал разливать спиртное, когда раздался телефонный звонок. Трубку поднял Вадим.
- Алло! - донесла мембрана. - Это говорит Валентин. А с кем я общаюсь?
- Вострецов, - растерянно отозвался следователь.
Частные сыщики, уловив его тон, обернулись на него.
- А, привет, Вадим! Твои друзья у тебя?
- У меня...
- Ну привет им... Слушай, Вадька, я ведь звоню тебе по делу. Ну, во-первых, больше я тебя беспокоить не буду... Кто там у тебя параллельную трубку снял?
Трубку параллельного аппарата и в самом деле снял Максимчук, который вмиг догадался, кто звонит - именно по растерянности Вадима. Да и был он более бесцеремонный, чем воспитанный Ашот.
- Это Максимчук, - представился Александр.
- А, Саша, добрый день... Так вот, это мой последний звонок, больше вы меня не услышите и не увидите... А во-вторых и в-главных, почему я звоню, это хочу вас проинформировать, что на похороны моего главного врага Тохи и его правой руки Самуся соберется много "авторитетов", даже из других городов приедут. На завтра у них объявлено перемирие. Так что вы многих сможете увидеть, хотя никого не сможете взять... Ну да это уже ваши проблемы. Это все, что я хотел вам сообщить.
- Погоди! - воскликнул Александр. - Чего ж ты так спешишь?.. У меня к тебе есть несколько вопросов. Давай встретимся как-нибудь!
- Нет нужды, Саша, - отозвался Валентин. - Я тебе все равно не стану на них отвечать. Я отомстил всем, кому хотел. Причем добился того, что Тоха перед смертью испытал и страх за себя, и за близких, и за созданное им дело, а потом сам, добровольно, ушел из жизни... Нет, Саша, в этом нет нужды. К тому же у меня своих дел хватает. Я ведь женюсь.
- Поздравляю, - хмыкнул Максимчук.- Наверное, на той шикарной даме, которую ты подослал к нам под видом Яны?.. Яны Казимировны?
- Нет, что ты! - непринужденно засмеялся Валентин. - Несчастным будет человек, кого она окрутит. Нет, моя Олюшка - вполне милая и хорошая девушка.
- А та кто такая?
- Да какая тебе-то разница? Просто женщина, которая мечтает о лаврах актрисы и которая выполнила мое поручение и привлекла ваше внимание к Бульвару. Все, Саня, счастливо!
В трубке запищали короткие гудки отбоя. Максимчук бросил ее на клавиши.
- Ну что, ребята, осталось только узнать, где и когда будет сочетаться узами Гименея юная пара - Валентин и Ольга. И его можно будет брать, как Эдмона Дантеса - прямо с брачного ложа... Как думаете, други?
Ашот и Вадим переглянулись.
- Знаешь, Саня, пусть живут, - предложил армянин и взялся за стакан.
- В самом деле, пусть живут, - согласился Вострецов.
- Ну что ж, - согласился Максимчук,- так тому и быть! - и провозгласил тост: - За здоровье молодых!
ЭПИЛОГ
Сон не шел.
Валентин, приятно утомленный ласками, лежал и глядел в потолок. Рядом, уютно устроившись у него на плече, посапывала Олюшка. А мужчина снова и снова прокручивал в голове события последних дней. Да и только что состоявшийся разговор с невестой тоже.
Понятно, что он ей рассказал далеко не все. По причине самой банальной: чтобы ее не мучила совесть от осознания того факта, что она выходит замуж, практически, за преступника. Валентин просто дал ей понять, что сполна отомстил всем, кто в той или иной степени был причастен к смерти его сестры.
Ольга все поняла. Но акцентировать внимание на том, каким образом он отомстил, не стала.
- Но теперь-то как, все, закончил? - спросила она глухо.
Валентин ответил, не сдержав вырвавшегося вздоха:
- Да, все, закончил.
Девушка напряглась, насторожилась.
- А почему ты вздыхаешь?
Ну как ей объяснить?
- Знаешь... Когда несколько лет искал нужных людей, когда многие месяцы вынашивал-шлифовал планы мести... А тут вдруг уже все позади... Мне теперь без этого всего будет скучно жить.
Ольга облегченно засмеялась:
- Не переживай - я не дам тебе скучать.
Валентин ничего не ответил. Так и лежал, стараясь не потревожить сон невесты, и думая о своем.
Да, скорее всего, женщине такого не понять. Она не в силах осознать, что чувствует человек, который долго жил напряженной интересной интригой, выстраивая многоходовые комбинации - а потом вдруг вынужден превратиться в простого работника какой-нибудь лишенной романтики организации. И Валентин уже чувствовал, насколько нелегко ему будет жить строго в рамках закона и семейной жизни. Он отдавал себе отчет, что теперь, когда он хоть что-то рассказал о своей деятельности Олюшке, любая его задержка на работе будет
наводить ее на мысли, что он опять что-то затеял.
Рядовой обыватель... Муж... Со временем отец...
Как же все это скучно, братцы, как все это неимоверно скучно!
Он, заманивший в ловушки, причем, филигранно построенные ловушки, таких зубров от криминала, теперь вынужден будет довольствоваться отдыхом у телевизора или воскресной партией в "дурака".... Он, живший тем, что подслушивал чужие разговоры и тщательно анализировал, каким образом можно использовать в своих целях тот иной факт, теперь будет
правопослушно ходить по утрам на работу, а вечером выгуливать какого-нибудь сенбернара... Он, наводивший ужас на таких монстров от мафии, как Тоха и Самусь, сейчас будет вынужден довольствоваться чтением "дюдиков" и хроники происшествий в легковесных газетенках...
Валентин лежал в постели, обнимал свою невесту и думал о том, что такую пресную и размеренную жизнь он долго выдержать не сможет. Потому что до сих пор у него была ЦЕЛЬ. Когда он учился в институте, когда он перечитывал массу детективной литературы, пытаясь выловить в ней хоть что-то рациональное, что можно было бы использовать в своих целях, когда он по подложным документам устраивался работать на АТС, когда он лелеял каждую деталь каждого фрагмента своей мести, когда он штудировал Уголовный кодекс, когда налаживал оборудование, когда рисковал, встречаясь с псевдосатанистами и когда еще больше рисковал, расставаясь с ними - он попросту жил стремлением к главной цели: побольнее отомстить за сестренку.
И вот все это уже позади. И пришло осознание, что той боли за нее уже нет. Что и в самом деле она сама в значительной степени виновата в происшедшем. И пришла жалость к тем людям, которые погибли от яда, который он подсунул им вместо наркотика. И проклюнулось раскаяние, что он был свидетелем, а по сути, соучастником убийства младенца. И вообще все совершенное им было, по меньшей мере, сомнительно, как с точки зрения закона, так и с точки зрения морали.
Валентин чувствовал себя так, будто позади у него уже осталась целя жизнь. А впереди у него осталось только старческое прозябание.
Впрочем, Валентину и впрямь многого понять не дано. Он думал, он был убежден, что предусмотрел все и что ему теперь ничего не грозит.
Валентин не знал, что примерно в то же время, когда он в полудреме размышлял о том, что совершил и как жить дальше, сквозь сон поглаживая обнаженное плечо невесты, верный телохранитель Тохи Капелька разговаривал с человеком, обладающим одним из самых полных досье на "авторитетов" криминального мира столицы, с самим Секретарем, который уже давно отошел от дел, а точнее отполз в тень, и который, чтобы замести свои следы, сам же распустил слух о том, что якобы погиб и замурован в стене на Манежной площади.
- Мне обязательно нужно найти того, кто все это сделал, - угрюмо говорил Капелька. - У меня есть кое-какие сбережения, мне Тоха оставил, так я их все отдам тому, что найдет убийцу.
Секретарь согласно кивнул:
- Я с тебя много не возьму. Не потому, что я такой уж сентиментальный человек и уж подавно не потому, что очень уж любил Тоху... Просто мне самому любопытно, кто же это все так ловко устроил. Так что я подключу к этому делу своих ребят поопытнее...
...Валентин не знал, что примерно в то же время Сергей Реисович Ингибаров сидел в кабинете у Игоря Дмитриевича Крутицкого, который, мерно прохаживаясь по кабинету, задумчиво говорил подчиненному:
- Знаешь, Сергей, я тут в последнее время копался в своих старых бумагах и наткнулся на одно довольно давнее дело... Когда-то мы в окружение Тохи внедрили своего человека. И от него узнали об одном случайном убийстве... В общем, я тебе потом все подробно расскажу. Главное в другом: покопайся сам, лично, но потихоньку, не поднимая шума, - может у всех этих номерных убийств ноги растут еще оттуда? Что-то мне подсказывает, что это может быть именно так.
Индикатор смотрел на него привычным непроницаемым взглядом. Он не верил начальнику, что тот вспомнил обо всей этой истории только теперь, когда его старинный приятель уже мертв. И не в его интуиции тут дело. Скорее всего, Крутицкий просто-напросто был сам заинтересован в том, чтобы Тохи не стало. И очень ловко использовал его, Сергея Ингибарова, для достижения этой цели - ведь своим советом поставить на это дело Вадима Вострецова Индикатор способствовал тому, что расследование тянулось слишком медленно. Ну а теперь, когда Тохи не стало, можно события форсировать и попытаться найти серийного убийцу.
- Хорошо, Игорь Дмитриевич, - кивнул он. - Я постараюсь покопаться в том деле.
- Да-да, уж постарайся, Сергей!..
Ингибаров пока не представлял, как и что он предпримет. Но зато знал другое: шеф, сам того не желая, дал ему сегодня против себя неплохой козырь.
...Валентин не знал, что самолюбие Александра Максимчука оказалось задето тем фактом, что он так и не сумел поговорить с ним, что у него остались вопросы без ответов. И что Сашка, со всех сторон обдумав ситуацию, тоже решил покопаться в прошлом Антона Валерьевича и попытаться найти точки соприкосновения Тохи с остальными участниками этой истории, в том числе и шефа Вадима, который, судя по невольной оговорке последнего, тоже каким-то образом связан с этой историей.
...Валентин не знал, что встречи покойного Тохи с Игорем Дмитриевичем не остались незамеченными и потому теперь в ходе операции "Чистые руки" в настоящее время происходит перепроверка всех последних дел, которые вело управление, возглавляемое Крутицким.
Впрочем, в неведении о ряде событий оставался не он один.
Александр не знал, что слабохарактерная и нерешительная Яна Казимировна, вкусив сладкого греха, теперь робко пытается его отыскать. Вадим не знал, что Барабас, находясь в камере следственного изолятора, подал протест прокурору на его незаконные действия, обвинив его, Вадима, в том, что он либо абсолютно некомпетентен, либо участвовал в акции против его кафе, преследуя личные цели и не имея на это участие должных полномочий. Ашот не знал, что шеф-директору агентства "Гиндукуш", в котором он работал, весьма прозрачно намекнули, что для пользы дела было бы лучше, если бы в агентстве не работало "лицо кавказской национальности". Начальник службы физзащиты управления налоговой полиции Владимир Соколов не знал, что идет негласное разбирательство по поводу того, насколько законно и оправданно он действовал в ту злополучную ночь, когда он со своими подчиненными ворвался в кафе "У Барабаса" и откуда и как он получил информацию об имеющихся там нарушениях...
Тогда многие еще чего не знали.
Наверное, жизнь тем и прекрасна, что мы никогда не знаем, что нас ждет завтра.
Однако сказано в Откровении Иоанна Богослова, иначе называемом Апокалипсисом:
"Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами.
Аминь!"
Да будет так! Потому что человек так нуждается в том, чтобы верить: завтра будет лучше, чем вчера. Даже если жизнь нам на каждом шагу подносит примеры диаметрально противоположные.
Валентин, приятно утомленный ласками, лежал и глядел в потолок. Рядом, уютно устроившись у него на плече, посапывала Олюшка. А мужчина снова и снова прокручивал в голове события последних дней. Да и только что состоявшийся разговор с невестой тоже.
Понятно, что он ей рассказал далеко не все. По причине самой банальной: чтобы ее не мучила совесть от осознания того факта, что она выходит замуж, практически, за преступника. Валентин просто дал ей понять, что сполна отомстил всем, кто в той или иной степени был причастен к смерти его сестры.
Ольга все поняла. Но акцентировать внимание на том, каким образом он отомстил, не стала.
- Но теперь-то как, все, закончил? - спросила она глухо.
Валентин ответил, не сдержав вырвавшегося вздоха:
- Да, все, закончил.
Девушка напряглась, насторожилась.
- А почему ты вздыхаешь?
Ну как ей объяснить?
- Знаешь... Когда несколько лет искал нужных людей, когда многие месяцы вынашивал-шлифовал планы мести... А тут вдруг уже все позади... Мне теперь без этого всего будет скучно жить.
Ольга облегченно засмеялась:
- Не переживай - я не дам тебе скучать.
Валентин ничего не ответил. Так и лежал, стараясь не потревожить сон невесты, и думая о своем.
Да, скорее всего, женщине такого не понять. Она не в силах осознать, что чувствует человек, который долго жил напряженной интересной интригой, выстраивая многоходовые комбинации - а потом вдруг вынужден превратиться в простого работника какой-нибудь лишенной романтики организации. И Валентин уже чувствовал, насколько нелегко ему будет жить строго в рамках закона и семейной жизни. Он отдавал себе отчет, что теперь, когда он хоть что-то рассказал о своей деятельности Олюшке, любая его задержка на работе будет
наводить ее на мысли, что он опять что-то затеял.
Рядовой обыватель... Муж... Со временем отец...
Как же все это скучно, братцы, как все это неимоверно скучно!
Он, заманивший в ловушки, причем, филигранно построенные ловушки, таких зубров от криминала, теперь вынужден будет довольствоваться отдыхом у телевизора или воскресной партией в "дурака".... Он, живший тем, что подслушивал чужие разговоры и тщательно анализировал, каким образом можно использовать в своих целях тот иной факт, теперь будет
правопослушно ходить по утрам на работу, а вечером выгуливать какого-нибудь сенбернара... Он, наводивший ужас на таких монстров от мафии, как Тоха и Самусь, сейчас будет вынужден довольствоваться чтением "дюдиков" и хроники происшествий в легковесных газетенках...
Валентин лежал в постели, обнимал свою невесту и думал о том, что такую пресную и размеренную жизнь он долго выдержать не сможет. Потому что до сих пор у него была ЦЕЛЬ. Когда он учился в институте, когда он перечитывал массу детективной литературы, пытаясь выловить в ней хоть что-то рациональное, что можно было бы использовать в своих целях, когда он по подложным документам устраивался работать на АТС, когда он лелеял каждую деталь каждого фрагмента своей мести, когда он штудировал Уголовный кодекс, когда налаживал оборудование, когда рисковал, встречаясь с псевдосатанистами и когда еще больше рисковал, расставаясь с ними - он попросту жил стремлением к главной цели: побольнее отомстить за сестренку.
И вот все это уже позади. И пришло осознание, что той боли за нее уже нет. Что и в самом деле она сама в значительной степени виновата в происшедшем. И пришла жалость к тем людям, которые погибли от яда, который он подсунул им вместо наркотика. И проклюнулось раскаяние, что он был свидетелем, а по сути, соучастником убийства младенца. И вообще все совершенное им было, по меньшей мере, сомнительно, как с точки зрения закона, так и с точки зрения морали.
Валентин чувствовал себя так, будто позади у него уже осталась целя жизнь. А впереди у него осталось только старческое прозябание.
Впрочем, Валентину и впрямь многого понять не дано. Он думал, он был убежден, что предусмотрел все и что ему теперь ничего не грозит.
Валентин не знал, что примерно в то же время, когда он в полудреме размышлял о том, что совершил и как жить дальше, сквозь сон поглаживая обнаженное плечо невесты, верный телохранитель Тохи Капелька разговаривал с человеком, обладающим одним из самых полных досье на "авторитетов" криминального мира столицы, с самим Секретарем, который уже давно отошел от дел, а точнее отполз в тень, и который, чтобы замести свои следы, сам же распустил слух о том, что якобы погиб и замурован в стене на Манежной площади.
- Мне обязательно нужно найти того, кто все это сделал, - угрюмо говорил Капелька. - У меня есть кое-какие сбережения, мне Тоха оставил, так я их все отдам тому, что найдет убийцу.
Секретарь согласно кивнул:
- Я с тебя много не возьму. Не потому, что я такой уж сентиментальный человек и уж подавно не потому, что очень уж любил Тоху... Просто мне самому любопытно, кто же это все так ловко устроил. Так что я подключу к этому делу своих ребят поопытнее...
...Валентин не знал, что примерно в то же время Сергей Реисович Ингибаров сидел в кабинете у Игоря Дмитриевича Крутицкого, который, мерно прохаживаясь по кабинету, задумчиво говорил подчиненному:
- Знаешь, Сергей, я тут в последнее время копался в своих старых бумагах и наткнулся на одно довольно давнее дело... Когда-то мы в окружение Тохи внедрили своего человека. И от него узнали об одном случайном убийстве... В общем, я тебе потом все подробно расскажу. Главное в другом: покопайся сам, лично, но потихоньку, не поднимая шума, - может у всех этих номерных убийств ноги растут еще оттуда? Что-то мне подсказывает, что это может быть именно так.
Индикатор смотрел на него привычным непроницаемым взглядом. Он не верил начальнику, что тот вспомнил обо всей этой истории только теперь, когда его старинный приятель уже мертв. И не в его интуиции тут дело. Скорее всего, Крутицкий просто-напросто был сам заинтересован в том, чтобы Тохи не стало. И очень ловко использовал его, Сергея Ингибарова, для достижения этой цели - ведь своим советом поставить на это дело Вадима Вострецова Индикатор способствовал тому, что расследование тянулось слишком медленно. Ну а теперь, когда Тохи не стало, можно события форсировать и попытаться найти серийного убийцу.
- Хорошо, Игорь Дмитриевич, - кивнул он. - Я постараюсь покопаться в том деле.
- Да-да, уж постарайся, Сергей!..
Ингибаров пока не представлял, как и что он предпримет. Но зато знал другое: шеф, сам того не желая, дал ему сегодня против себя неплохой козырь.
...Валентин не знал, что самолюбие Александра Максимчука оказалось задето тем фактом, что он так и не сумел поговорить с ним, что у него остались вопросы без ответов. И что Сашка, со всех сторон обдумав ситуацию, тоже решил покопаться в прошлом Антона Валерьевича и попытаться найти точки соприкосновения Тохи с остальными участниками этой истории, в том числе и шефа Вадима, который, судя по невольной оговорке последнего, тоже каким-то образом связан с этой историей.
...Валентин не знал, что встречи покойного Тохи с Игорем Дмитриевичем не остались незамеченными и потому теперь в ходе операции "Чистые руки" в настоящее время происходит перепроверка всех последних дел, которые вело управление, возглавляемое Крутицким.
Впрочем, в неведении о ряде событий оставался не он один.
Александр не знал, что слабохарактерная и нерешительная Яна Казимировна, вкусив сладкого греха, теперь робко пытается его отыскать. Вадим не знал, что Барабас, находясь в камере следственного изолятора, подал протест прокурору на его незаконные действия, обвинив его, Вадима, в том, что он либо абсолютно некомпетентен, либо участвовал в акции против его кафе, преследуя личные цели и не имея на это участие должных полномочий. Ашот не знал, что шеф-директору агентства "Гиндукуш", в котором он работал, весьма прозрачно намекнули, что для пользы дела было бы лучше, если бы в агентстве не работало "лицо кавказской национальности". Начальник службы физзащиты управления налоговой полиции Владимир Соколов не знал, что идет негласное разбирательство по поводу того, насколько законно и оправданно он действовал в ту злополучную ночь, когда он со своими подчиненными ворвался в кафе "У Барабаса" и откуда и как он получил информацию об имеющихся там нарушениях...
Тогда многие еще чего не знали.
Наверное, жизнь тем и прекрасна, что мы никогда не знаем, что нас ждет завтра.
Однако сказано в Откровении Иоанна Богослова, иначе называемом Апокалипсисом:
"Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами.
Аминь!"
Да будет так! Потому что человек так нуждается в том, чтобы верить: завтра будет лучше, чем вчера. Даже если жизнь нам на каждом шагу подносит примеры диаметрально противоположные.