— Вы правы относительно второго поколения, — продолжила Алуэн, — но когда дедушки и бабушки умирали, их состояние официально оставалось на Налоговом Рае, и второе поколение становилось герцогами, графами и маркизами. Потом уходило на пенсию третье поколение и завладевало поместьями и состояниями, а четвертое принимало на себя руководство бизнесом, и так далее по цепочке.
— А правительство так ничего и не обнаружило? — сердито спросила Ланкорн.
— Обнаружило почти сразу же, но сделать могло немногое.
Проходили поколения, и правительство стало оказывать на Налоговый Рай все большее давление, пытаясь добиться, чтобы планета стала официальным членом ФИО и, как следствие, подчинилась тем же налоговым законам, что и остальные земные колонии, но Налоговый Рай отвергал все эти попытки, а лоббисты и юристы богачей на Земле сумели предотвратить переворот.
Они смогли помешать ФИО повысить налоги и мешали осуществлять все другие попытки Исполнительного Секретаря ФИО принудить планету принять общий налоговый статус.
— Но и у такого влияния тоже должны быть пределы, — отозвался Рагнар. — Мне казалось, что к концу своего существования ФИО перешел к программе «грабь богатых, раздавай бедным».
Алуэн кивнула.
— Действительно, в последние темные дни существования ФИО демагогам из партии ЛОРДов удалось протолкнуть через законодательные институты закон, обязывающий баронов Налогового Рая платить на Земле гораздо большие налоги. Этот закон принес им симпатии масс, с финансовой точки зрения уже ничего не мог изменить, семейства с Налогового Рая к тому времени уже продали все свои владения на Земле. Все потомки финансистов-основателей переселились на «родную планету». Остались только те члены семейств, которые сами входили в партию ЛОРДов. Их задачей было проследить за тем, чтобы семейства с Налогового Рая продолжали процветать, как бы ни разворачивались события во внешнем мире. Они участвовали в государственном перевороте, когда была свергнута ФИО и создана Классовая Латифундия, Основанная Пролетарскими Партиями. Именно тогда и были разорваны контакты со всеми «невыгодными» планетами, включая Налоговый Рай.
— Увы! — Сифлот вытер воображаемую слезу. — Это, конечно, разбило им сердца!
Никто не рассмеялся, но пару улыбок ему удалось сорвать.
Алуэн тоже широко улыбнулась и кивнула.
— Для них не могло быть лучшего исхода — То есть все организовали их отпрыски на Земле, — перевел Рагнар.
— Несомненно, все они поддержали эту идею. Ведь она полностью отвечала желаниям аристократии с Налогового Рая и их собственным. Аристократы со своей стороны официально прервали любые сообщения с Землей. Семейства успокоились и стали жить среди своих богатств, предаваясь всем мыслимым удовольствиям, а младшие поколения следили, чтобы они по-прежнему продолжали получать дивиденды от земных компаний, акциями которых владели.
Ланкорн удивленно наморщила лоб.
— Мне казалось, что они были отрезаны от Земли.
— Вероятно, только официально, — предположил Сифлот.
— Молодцы, все верно, — обрадованно заметила Алуэн. — На самом деле у Земли сохранялись связи с ее богатейшими колониями. Все неофициальные, тайные, практически незаконные, но тщательно оберегаемые богатством и привилегиями с обоих концов линии. Постоянно шла пересылка и не только денег, но и предметов роскоши, которыми могла похвастать Земля.
Среди всего прочего, естественно, на Налоговом Рае узнавали обо всех новейших изобретениях, включая самые современные военные технологии. Но изобретения и технологии интересовали их меньше, чем все остальное.
— Мне казалось, им была нужна только роскошь, — вставил Рагнар.
— Может быть, — пробормотал Магнус, — но, скорее, им нужны были не технологии сами по себе, а только результаты.
Алуэн пристально посмотрела на юношу.
— Ты говоришь так, словно что-то знаешь об этом, Гар.
Магнус насторожился, но ответил как мог небрежнее:
— Мне приходилось встречаться с такими людьми.
— В общем ты прав, — Алуэн посмотрела на него как-то по-новому. — Семейства основателей решили, что самым элегантным и привлекательным веком в земной истории был конец семнадцатого столетия. Славное время Чарлза Второго и Людовика Четырнадцатого, театра Друри Лейн и трех мушкетеров! Аристократия Налогового Рая решила пожить в роскоши того времени, но без его неудобств. Одевались они в собственную версию нарядов 1670 года, ездили на воды, катались верхом и в каретах, приглашали друг друга на балы и придворные маскарады.
— Очень привлекательно, — заметил Магнус. — Однако, мне кажется, семнадцатый век имел и свою долю грязи и болезней.
— Не будем историческими педантами, — негромко хмыкнул Сифлот, — как я думаю, не были ими и они.
Алуэн рассмеялась вместе со всеми, а потом согласилась.
— Вот именно, им нужна была не точная реставрация, а только частичная реконструкция. Современная медицина устранила болезни, которые опустошили подлинное семнадцатое столетие а современные строительные материалы не давали повториться большому лондонскому пожару. Кареты аристократов держались на скрытых антигравитационных двигателях, которые смягчали тряску от железных колес без пружин и рессор, а более чем современное оружие гарантировало безопасность.
— Безопасность? — изумился Магнус. — От кого же им надо было защищаться? Неужели на планете свирепствовали хищники, о которых вы не упомянули?
Алуэн покачала головой, ее золотые локоны красиво взметнулись, а Магнус залюбовлся девушкой и пропустил несколько следующих слов.
— Всех животных, хоть сколько-нибудь напоминавших хищников, уничтожили сразу же после прибытия на планету. Оставили только несколько экземпляров для зоопарков.
— Но чего они тогда еще опасались? — пробормотала Ланкорн, но выглядела она так, словно на самом деле не хотела об этом знать.
— Чего еще? — повторила Алуэн с мрачной ухмылкой. — На что была бы похожа Реставрация без актрисы Нелл Гвин?
Кто играл бы в пьесах местных театров? Кто согревал бы постели аристократов, когда они желали поразвлечься? Кто менял бы декорации?..
— Кто заботился бы о пропитании? — продолжил список Магнус.
— Все это могут делать и роботы, — возразил ему Рагнар.
— Конечно, — согласилась Ланкорн, — но кто будет работать на кухне?
— Тоже роботы!
Алуэн покачала головой.
— Роботы прекрасно справились бы со всем этим, но гораздо приятнее иметь живого повара, которого можно распекать, которому можно пригрозить, выпороть, в конце концов. Если добираться до основ, одним из величайших удовольствий аристократии всегда была возможность поиздеваться над другими людьми, заставить кого-нибудь исполнять любые свои капризы.
Магнус сидел, не двигаясь, усваивая полученную информацию. Он не мог сказать, что сам вполне невинен, но ненавидеть лордов, которые дурно обращаются со своими людьми, он мог.
Он даже лично кое-что предпринимал в отношении обидчиков невиновных в паре-тройке случаев.
— Леди нуждаются в служанках, которые помогали бы им одеваться и делать прически, — продолжала Алуэн, — мужчинам нужны лакеи. Нужно обрабатывать землю, а живые люди гораздо эстетичнее бездушных роботов.
— Поэтому они привезли рабов, — предположила Ланкорн.
— Серфов, — поправила ее Алуэн. — Эти люди привязаны к земле. Даже если земля меняет своего хозяина, серфы остаются на ней, в имении. Единственное, чего с ними нельзя сделать, это купить или продать.
— Единственное! — ужаснулась Ланкорн.
— Откуда они появились и как оказались на планете в такой кабале? — поинтересовался Рагнар.
— Первые из будущих аристократов нашли каждый по сто или чуть больше человек, которые отчаянно нуждались в деньгах, разворачивала историю планеты Алуэн. — Некоторые много задолжали основателям, другие были патологическими игроками, третьи алкоголиками или наркоманами, правда, были среди них и просто бедняки, которые хотели заработать денег для своих семей.
Всем пообещали большой доход до конца жизни за пять лет службы на новой планете. Плата должна была переводиться в земные банки и давать проценты до их возвращения. Сотня желающих на каждого будущего аристократа, сто человек, с радостью согласившихся лететь на заработки. Ну, может, некоторые без радости, но это уже не имело значения.
— Всего сто тысяч будущих серфов, — подсчитала Ланкорн, побледнев.
Магнус сидел, совершенно застывший. Быть может, так появились крестьяне и на его родине Грамарии? Их тоже обманули и соблазнили? Нет, он вспомнил: отец Марко Риччи оставил записи, а родители Магнуса путешествовали в прошлое и разговаривали с людьми, которые первыми появились на планете.
Предки жителей Грамария были добровольцами, они принимали участие в проекте возрождения средневековья с радостью, пытаясь тем самым уйти от обезличивания, Которое неминуемо развивается в обществе вместе с высокой технологией.
Без всяких сомнений, они плохо представляли себе, как будут жить их потомки, но люди редко продумывают все до конца.
Включая его самого? Впервые Магнус серьезно задумался, во что впутался.
— Но почему они не улетели, когда прошло пять лет? — мрачно поинтересовался Сифлот, но, судя по тону его голоса, он уже и сам догадался.
— Кто их отпустит, — фыркнул Рагнар.
— Естественно, они так никогда и не вернулись, — согласилась Ланкорн. — Как они могли вернуться, если лорды не желали этого? Лордам принадлежали космические корабли, лорды контролировали полицию? — Она посмотрела на Алуэн, ожидая подтверждения.
Лейтенант службы кивнула.
— Сто тысяч человек стали серфами, чтобы так никогда и не стать свободными. Больше того, лорды требовали, чтобы серфы обзаводились семьями, и мало кто решал не повиноваться и идти на заведомое наказание и смерть. Немногие упрямцы были подвергнуты пыткам и со временем тоже сдались. Тем более, что те, кто не сдавался, просто гибли в процессе пыток.
— Итак, лорды позаботились, чтобы навсегда обеспечить себе слуг, — с каменным лицом проговорила Ланкорн.
— Верно, и следующее поколение аристократов уже гарантированно получило крепостных, ведь те немногие, кто не покорился, были уничтожены. Второе поколение серфов росло уже с привычкой повиноваться и училось скрывать свой гнев. И потом, раб не робот, он не требует запасных частей, квалифицированного ремонта и к тому же сам производит себе подобных.
— А разве не было таких, кто не мог скрыть раздражение? — спросил Сифлот.
— Конечно, были, — ответила Алуэн. — В каждом поколении случаются настроенные не повиноваться люди, вспыхивали восстания, и они погибали в схватках со стражей.
Любыми способами гены непокорства продолжали уничтожаться.
— Зато другие гены усиливались…
Рагнар удивленно задумался, Ланкорн склонила голову набок, коснувшись пальцем щеки, но Магнус продолжал сидеть неподвижно, а Сифлхгг смотрел на всех с настоящим ужасом.
— Точно! — воскликнул он потрясение. — Всего сто тысяч!
Инбридинг!
Алуэн кивнула.
— Сто тысяч — не слишком большой генный бассейн, и через несколько поколений, на ком бы ты ни женился, ты сталкивался, скорее всего, с родственницей. К десятому поколению это «скорее всего» сменилось на «несомненно», а рецессивные гены усиливают рецессивные гены. Начали сказываться последствия инбридинга: ослабление интеллекта, карликовость, гигантизм, гемофилия, стали чаще рождаться душевно больные люди.
Иногда безумие порождало гения, но чаще идиотизм.
— Они должны были бы знать, — пробормотал Рагнар. — Первые лорды должны были бы знать, что делают с последующими поколениями.
Но Магнус покачал головой.
— Зачем им было об этом думать? Им было все равно.
— Но о своих-то собственных потомках они должны были бы подумать, — Ланкорн повернулась к Алуэн. — Ведь и их самих это должно было коснуться в первую очередь, их было меньше…
Алуэн кивнула.
— Не так быстро, как серфов, и не так сильно, — в конце концов, их всегда поддерживал приток новой крови с Земли, — но и у них бывали отдельные случаи.
Гораздо чаще это проявлялось у мелкопоместного дворянства.
— Дворянства? — переспросил Рагнар. — Они увлекли за собой и подручных?
— Нет, — сказала Алуэн, — вассалов они завели на месте.
Рагнар покачал головой, но так и не понял.
— Откуда они взялись?
— Рагнар! — рассердилась на его непонятливость Ланкорн. — Не нужно казаться более тупым, чем ты есть на самом деле!
Рагнар сердито оглянулся на нее.
— Может, я слишком наивен. Ну объясни мне, если ты поняла!
— Что ж, — прямо ответила она, — что, по-твоему, происходит, когда красивая девушка-серф согревает лорду постель?
Рагнар замер и до него дошло наконец.
— Будет ребенок, очень похожий на лорда, — негромко откликнулся из угла Сифлот.
Алуэн кивнула с окаменевшим лицом.
— Изредка, конечно, и леди приглашали на ночь-другую красивых молодых серфов, и в результате рождались незаконные дети, но гораздо чаще они появлялись у лордов. Благородные женщины очень редко соглашались проходить через девять месяцев беременности и роды ради какого-то крестьянского ублюдка. Обычно они, как и лорды, стремились только к наслаждениям и не желали иметь последствия. Естественно, лорды могли в своих забавах с красивыми девушками пользоваться противозачаточными средствами, но им только на руку было увеличение численности населения. А почему бы и нет? Чем больше рождается ублюдков, тем больше слуг.
— Конечно, личный лакей лорда, скорее, джентльмен, а не серф, — негромко вставил Магнус.
Алуэн согласно кивнула.
— Ты говоришь об этом так, словно знаешь по собственному опыту, Гар. Но ты прав, и дети, рождавшиеся в имениях, росли в лучших условиях, к тому же лордам нужны были, также как и прежде, управляющие, юристы, чиновники для занятий всякими скучными делами, надсмотрщики, охранники, актеры и актрисы для театров… В общем, прислуга, но не такая простецкая, как могла получиться из простых, необразованных серфов.
— Так появляется класс мелкой аристократии, — прервал ее Рагнар.
Но Алуэн покачала головой.
— Дворянство не аристократы, Рагнар, И лорды позаботились об этом. Это просто средний класс — прослойка между серфами и благородными. В Европе этот класс зародился в среде рыцарей и оруженосцев, и в какой-то мере купцов. На Налоговом Рае представители этого класса занимались той же деятельностью, но не получали никаких титулов. Что вполне естественно, вскоре у них появились собственные родословные, обычаи и традиции. Они никогда не владели землей законно, но если одна и та же семья управляет одними и теми же акрами в течение многих поколении, у них создается иллюзия владения, и они оказываются крепко-накрепко привязанными к ней. Им разрешают зарабатывать деньги, накапливать их, они живут удобно, иногда даже очень богато, с точки зрения любого серфа. Конечно, класс, породивший их, они ненавидят, но никогда не выступят против лордов на стороне серфов, потому что презирают их. Это происходит почти автоматически, ведь им есть что терять. Понятно, время от времени класс пополняется, к новичкам относятся с пренебрежением, но позволяют жениться на своих женщинах, и поэтому количество мелких дворян постепенно увеличивается.
Их представители служат офицерами в армии, они управляющие имениями аристократов, сборщики налогов, служители магистратов. Серфы их презирают, они в свою очередь презирают лордов, но каждый класс знает свое место, знает, какое суровое наказание ждет того, кто переступит границы, и поэтому общество сохраняет определенную стабильность, хотя счастья в нем нет ни у кого, кроме лордов.
Итак, их направляют на планету, которой управляют испорченные до мозга костей, избалованные подлецы. Потомки аристократов сделают все, чтобы сохранить установившийся порядок.
Они правят серфами, живущими в средневековой простоте. Есть также промежуточный класс, дворяне, которые занимаются повседневным управлением и служат прямым контактам с серфами.
Магнус понимал, почему Алуэн считает, что это общество нуждается в изменениях.
Глава седьмая
— А правительство так ничего и не обнаружило? — сердито спросила Ланкорн.
— Обнаружило почти сразу же, но сделать могло немногое.
Проходили поколения, и правительство стало оказывать на Налоговый Рай все большее давление, пытаясь добиться, чтобы планета стала официальным членом ФИО и, как следствие, подчинилась тем же налоговым законам, что и остальные земные колонии, но Налоговый Рай отвергал все эти попытки, а лоббисты и юристы богачей на Земле сумели предотвратить переворот.
Они смогли помешать ФИО повысить налоги и мешали осуществлять все другие попытки Исполнительного Секретаря ФИО принудить планету принять общий налоговый статус.
— Но и у такого влияния тоже должны быть пределы, — отозвался Рагнар. — Мне казалось, что к концу своего существования ФИО перешел к программе «грабь богатых, раздавай бедным».
Алуэн кивнула.
— Действительно, в последние темные дни существования ФИО демагогам из партии ЛОРДов удалось протолкнуть через законодательные институты закон, обязывающий баронов Налогового Рая платить на Земле гораздо большие налоги. Этот закон принес им симпатии масс, с финансовой точки зрения уже ничего не мог изменить, семейства с Налогового Рая к тому времени уже продали все свои владения на Земле. Все потомки финансистов-основателей переселились на «родную планету». Остались только те члены семейств, которые сами входили в партию ЛОРДов. Их задачей было проследить за тем, чтобы семейства с Налогового Рая продолжали процветать, как бы ни разворачивались события во внешнем мире. Они участвовали в государственном перевороте, когда была свергнута ФИО и создана Классовая Латифундия, Основанная Пролетарскими Партиями. Именно тогда и были разорваны контакты со всеми «невыгодными» планетами, включая Налоговый Рай.
— Увы! — Сифлот вытер воображаемую слезу. — Это, конечно, разбило им сердца!
Никто не рассмеялся, но пару улыбок ему удалось сорвать.
Алуэн тоже широко улыбнулась и кивнула.
— Для них не могло быть лучшего исхода — То есть все организовали их отпрыски на Земле, — перевел Рагнар.
— Несомненно, все они поддержали эту идею. Ведь она полностью отвечала желаниям аристократии с Налогового Рая и их собственным. Аристократы со своей стороны официально прервали любые сообщения с Землей. Семейства успокоились и стали жить среди своих богатств, предаваясь всем мыслимым удовольствиям, а младшие поколения следили, чтобы они по-прежнему продолжали получать дивиденды от земных компаний, акциями которых владели.
Ланкорн удивленно наморщила лоб.
— Мне казалось, что они были отрезаны от Земли.
— Вероятно, только официально, — предположил Сифлот.
— Молодцы, все верно, — обрадованно заметила Алуэн. — На самом деле у Земли сохранялись связи с ее богатейшими колониями. Все неофициальные, тайные, практически незаконные, но тщательно оберегаемые богатством и привилегиями с обоих концов линии. Постоянно шла пересылка и не только денег, но и предметов роскоши, которыми могла похвастать Земля.
Среди всего прочего, естественно, на Налоговом Рае узнавали обо всех новейших изобретениях, включая самые современные военные технологии. Но изобретения и технологии интересовали их меньше, чем все остальное.
— Мне казалось, им была нужна только роскошь, — вставил Рагнар.
— Может быть, — пробормотал Магнус, — но, скорее, им нужны были не технологии сами по себе, а только результаты.
Алуэн пристально посмотрела на юношу.
— Ты говоришь так, словно что-то знаешь об этом, Гар.
Магнус насторожился, но ответил как мог небрежнее:
— Мне приходилось встречаться с такими людьми.
— В общем ты прав, — Алуэн посмотрела на него как-то по-новому. — Семейства основателей решили, что самым элегантным и привлекательным веком в земной истории был конец семнадцатого столетия. Славное время Чарлза Второго и Людовика Четырнадцатого, театра Друри Лейн и трех мушкетеров! Аристократия Налогового Рая решила пожить в роскоши того времени, но без его неудобств. Одевались они в собственную версию нарядов 1670 года, ездили на воды, катались верхом и в каретах, приглашали друг друга на балы и придворные маскарады.
— Очень привлекательно, — заметил Магнус. — Однако, мне кажется, семнадцатый век имел и свою долю грязи и болезней.
— Не будем историческими педантами, — негромко хмыкнул Сифлот, — как я думаю, не были ими и они.
Алуэн рассмеялась вместе со всеми, а потом согласилась.
— Вот именно, им нужна была не точная реставрация, а только частичная реконструкция. Современная медицина устранила болезни, которые опустошили подлинное семнадцатое столетие а современные строительные материалы не давали повториться большому лондонскому пожару. Кареты аристократов держались на скрытых антигравитационных двигателях, которые смягчали тряску от железных колес без пружин и рессор, а более чем современное оружие гарантировало безопасность.
— Безопасность? — изумился Магнус. — От кого же им надо было защищаться? Неужели на планете свирепствовали хищники, о которых вы не упомянули?
Алуэн покачала головой, ее золотые локоны красиво взметнулись, а Магнус залюбовлся девушкой и пропустил несколько следующих слов.
— Всех животных, хоть сколько-нибудь напоминавших хищников, уничтожили сразу же после прибытия на планету. Оставили только несколько экземпляров для зоопарков.
— Но чего они тогда еще опасались? — пробормотала Ланкорн, но выглядела она так, словно на самом деле не хотела об этом знать.
— Чего еще? — повторила Алуэн с мрачной ухмылкой. — На что была бы похожа Реставрация без актрисы Нелл Гвин?
Кто играл бы в пьесах местных театров? Кто согревал бы постели аристократов, когда они желали поразвлечься? Кто менял бы декорации?..
— Кто заботился бы о пропитании? — продолжил список Магнус.
— Все это могут делать и роботы, — возразил ему Рагнар.
— Конечно, — согласилась Ланкорн, — но кто будет работать на кухне?
— Тоже роботы!
Алуэн покачала головой.
— Роботы прекрасно справились бы со всем этим, но гораздо приятнее иметь живого повара, которого можно распекать, которому можно пригрозить, выпороть, в конце концов. Если добираться до основ, одним из величайших удовольствий аристократии всегда была возможность поиздеваться над другими людьми, заставить кого-нибудь исполнять любые свои капризы.
Магнус сидел, не двигаясь, усваивая полученную информацию. Он не мог сказать, что сам вполне невинен, но ненавидеть лордов, которые дурно обращаются со своими людьми, он мог.
Он даже лично кое-что предпринимал в отношении обидчиков невиновных в паре-тройке случаев.
— Леди нуждаются в служанках, которые помогали бы им одеваться и делать прически, — продолжала Алуэн, — мужчинам нужны лакеи. Нужно обрабатывать землю, а живые люди гораздо эстетичнее бездушных роботов.
— Поэтому они привезли рабов, — предположила Ланкорн.
— Серфов, — поправила ее Алуэн. — Эти люди привязаны к земле. Даже если земля меняет своего хозяина, серфы остаются на ней, в имении. Единственное, чего с ними нельзя сделать, это купить или продать.
— Единственное! — ужаснулась Ланкорн.
— Откуда они появились и как оказались на планете в такой кабале? — поинтересовался Рагнар.
— Первые из будущих аристократов нашли каждый по сто или чуть больше человек, которые отчаянно нуждались в деньгах, разворачивала историю планеты Алуэн. — Некоторые много задолжали основателям, другие были патологическими игроками, третьи алкоголиками или наркоманами, правда, были среди них и просто бедняки, которые хотели заработать денег для своих семей.
Всем пообещали большой доход до конца жизни за пять лет службы на новой планете. Плата должна была переводиться в земные банки и давать проценты до их возвращения. Сотня желающих на каждого будущего аристократа, сто человек, с радостью согласившихся лететь на заработки. Ну, может, некоторые без радости, но это уже не имело значения.
— Всего сто тысяч будущих серфов, — подсчитала Ланкорн, побледнев.
Магнус сидел, совершенно застывший. Быть может, так появились крестьяне и на его родине Грамарии? Их тоже обманули и соблазнили? Нет, он вспомнил: отец Марко Риччи оставил записи, а родители Магнуса путешествовали в прошлое и разговаривали с людьми, которые первыми появились на планете.
Предки жителей Грамария были добровольцами, они принимали участие в проекте возрождения средневековья с радостью, пытаясь тем самым уйти от обезличивания, Которое неминуемо развивается в обществе вместе с высокой технологией.
Без всяких сомнений, они плохо представляли себе, как будут жить их потомки, но люди редко продумывают все до конца.
Включая его самого? Впервые Магнус серьезно задумался, во что впутался.
— Но почему они не улетели, когда прошло пять лет? — мрачно поинтересовался Сифлот, но, судя по тону его голоса, он уже и сам догадался.
— Кто их отпустит, — фыркнул Рагнар.
— Естественно, они так никогда и не вернулись, — согласилась Ланкорн. — Как они могли вернуться, если лорды не желали этого? Лордам принадлежали космические корабли, лорды контролировали полицию? — Она посмотрела на Алуэн, ожидая подтверждения.
Лейтенант службы кивнула.
— Сто тысяч человек стали серфами, чтобы так никогда и не стать свободными. Больше того, лорды требовали, чтобы серфы обзаводились семьями, и мало кто решал не повиноваться и идти на заведомое наказание и смерть. Немногие упрямцы были подвергнуты пыткам и со временем тоже сдались. Тем более, что те, кто не сдавался, просто гибли в процессе пыток.
— Итак, лорды позаботились, чтобы навсегда обеспечить себе слуг, — с каменным лицом проговорила Ланкорн.
— Верно, и следующее поколение аристократов уже гарантированно получило крепостных, ведь те немногие, кто не покорился, были уничтожены. Второе поколение серфов росло уже с привычкой повиноваться и училось скрывать свой гнев. И потом, раб не робот, он не требует запасных частей, квалифицированного ремонта и к тому же сам производит себе подобных.
— А разве не было таких, кто не мог скрыть раздражение? — спросил Сифлот.
— Конечно, были, — ответила Алуэн. — В каждом поколении случаются настроенные не повиноваться люди, вспыхивали восстания, и они погибали в схватках со стражей.
Любыми способами гены непокорства продолжали уничтожаться.
— Зато другие гены усиливались…
Рагнар удивленно задумался, Ланкорн склонила голову набок, коснувшись пальцем щеки, но Магнус продолжал сидеть неподвижно, а Сифлхгг смотрел на всех с настоящим ужасом.
— Точно! — воскликнул он потрясение. — Всего сто тысяч!
Инбридинг!
Алуэн кивнула.
— Сто тысяч — не слишком большой генный бассейн, и через несколько поколений, на ком бы ты ни женился, ты сталкивался, скорее всего, с родственницей. К десятому поколению это «скорее всего» сменилось на «несомненно», а рецессивные гены усиливают рецессивные гены. Начали сказываться последствия инбридинга: ослабление интеллекта, карликовость, гигантизм, гемофилия, стали чаще рождаться душевно больные люди.
Иногда безумие порождало гения, но чаще идиотизм.
— Они должны были бы знать, — пробормотал Рагнар. — Первые лорды должны были бы знать, что делают с последующими поколениями.
Но Магнус покачал головой.
— Зачем им было об этом думать? Им было все равно.
— Но о своих-то собственных потомках они должны были бы подумать, — Ланкорн повернулась к Алуэн. — Ведь и их самих это должно было коснуться в первую очередь, их было меньше…
Алуэн кивнула.
— Не так быстро, как серфов, и не так сильно, — в конце концов, их всегда поддерживал приток новой крови с Земли, — но и у них бывали отдельные случаи.
Гораздо чаще это проявлялось у мелкопоместного дворянства.
— Дворянства? — переспросил Рагнар. — Они увлекли за собой и подручных?
— Нет, — сказала Алуэн, — вассалов они завели на месте.
Рагнар покачал головой, но так и не понял.
— Откуда они взялись?
— Рагнар! — рассердилась на его непонятливость Ланкорн. — Не нужно казаться более тупым, чем ты есть на самом деле!
Рагнар сердито оглянулся на нее.
— Может, я слишком наивен. Ну объясни мне, если ты поняла!
— Что ж, — прямо ответила она, — что, по-твоему, происходит, когда красивая девушка-серф согревает лорду постель?
Рагнар замер и до него дошло наконец.
— Будет ребенок, очень похожий на лорда, — негромко откликнулся из угла Сифлот.
Алуэн кивнула с окаменевшим лицом.
— Изредка, конечно, и леди приглашали на ночь-другую красивых молодых серфов, и в результате рождались незаконные дети, но гораздо чаще они появлялись у лордов. Благородные женщины очень редко соглашались проходить через девять месяцев беременности и роды ради какого-то крестьянского ублюдка. Обычно они, как и лорды, стремились только к наслаждениям и не желали иметь последствия. Естественно, лорды могли в своих забавах с красивыми девушками пользоваться противозачаточными средствами, но им только на руку было увеличение численности населения. А почему бы и нет? Чем больше рождается ублюдков, тем больше слуг.
— Конечно, личный лакей лорда, скорее, джентльмен, а не серф, — негромко вставил Магнус.
Алуэн согласно кивнула.
— Ты говоришь об этом так, словно знаешь по собственному опыту, Гар. Но ты прав, и дети, рождавшиеся в имениях, росли в лучших условиях, к тому же лордам нужны были, также как и прежде, управляющие, юристы, чиновники для занятий всякими скучными делами, надсмотрщики, охранники, актеры и актрисы для театров… В общем, прислуга, но не такая простецкая, как могла получиться из простых, необразованных серфов.
— Так появляется класс мелкой аристократии, — прервал ее Рагнар.
Но Алуэн покачала головой.
— Дворянство не аристократы, Рагнар, И лорды позаботились об этом. Это просто средний класс — прослойка между серфами и благородными. В Европе этот класс зародился в среде рыцарей и оруженосцев, и в какой-то мере купцов. На Налоговом Рае представители этого класса занимались той же деятельностью, но не получали никаких титулов. Что вполне естественно, вскоре у них появились собственные родословные, обычаи и традиции. Они никогда не владели землей законно, но если одна и та же семья управляет одними и теми же акрами в течение многих поколении, у них создается иллюзия владения, и они оказываются крепко-накрепко привязанными к ней. Им разрешают зарабатывать деньги, накапливать их, они живут удобно, иногда даже очень богато, с точки зрения любого серфа. Конечно, класс, породивший их, они ненавидят, но никогда не выступят против лордов на стороне серфов, потому что презирают их. Это происходит почти автоматически, ведь им есть что терять. Понятно, время от времени класс пополняется, к новичкам относятся с пренебрежением, но позволяют жениться на своих женщинах, и поэтому количество мелких дворян постепенно увеличивается.
Их представители служат офицерами в армии, они управляющие имениями аристократов, сборщики налогов, служители магистратов. Серфы их презирают, они в свою очередь презирают лордов, но каждый класс знает свое место, знает, какое суровое наказание ждет того, кто переступит границы, и поэтому общество сохраняет определенную стабильность, хотя счастья в нем нет ни у кого, кроме лордов.
Итак, их направляют на планету, которой управляют испорченные до мозга костей, избалованные подлецы. Потомки аристократов сделают все, чтобы сохранить установившийся порядок.
Они правят серфами, живущими в средневековой простоте. Есть также промежуточный класс, дворяне, которые занимаются повседневным управлением и служат прямым контактам с серфами.
Магнус понимал, почему Алуэн считает, что это общество нуждается в изменениях.
Глава седьмая
Наемник поинтересовался:
— Умеешь неслышно ходить по лесу, малыш?
Ян смущенно улыбнулся.
— Попробую.
— Ну, тогда пойдем, — наемник повернулся, собираясь уже уходить, но потом остановился и оглянулся через плечо. — Я не могу называть тебя все время «мальчик», как-то неловко, — ухмыльнулся, — как тебя зовут?
Опять беглец ощутил опасность, но он так увяз во вранье, что правильнее было сказать правду.
— Ян, — ответил он, — меня зовут Ян, сын Тобита.
— А меня Гар-Щука, — наемник снова улыбнулся. — Ну, пошли дальше, Ян Тобинсон, — и проскользнул между стволами.
Гар двигался легко и неслышно, так же, как гномы в своей мягкой обуви. Ян набрался смелости и почти также ловко двинулся за ним.
Они шли по еле заметной тропе, и Ян с трудом различал ее, но Гар шел уверенно, словно она была широкой дорогой. Время от времени Гар останавливался, наклонял голову и прислушивался, кивал кому-то и снова шел дальше.
Несколько раз прислушавшись, он сворачивал в ближайшие заросли, раздвигал ветви и забирался в самую глубину. Придерживая ветки и пропуская. Яна впереди себя, Гар опускал завесу, садился и, поманив мальчика к себе и прижимал ладонь к его губам, призывая молчать. Когда бы это ни случалось, Ян беспрекословно слушался и сидел абсолютно неподвижно, еле дыша через рот. И никогда слух наемника не обманывал его, вскоре после того, как они уходили с тропы, раздавался треск сучьев под ногами солдат. Пару раз загонщики подходили к тем самым зарослям, в которых скрывались Гар и Ян, и мальчик отчетливо слышал их голоса и даже чувствовал запах пота. Солдаты искали так тщательно потому, что боялись гнева лорда, боялись, что лорд накажет их за то, что они не так и не нашли сбежавшего мальчишку-серфа. Каждый раз, когда кто-то из загонщиков слишком близко проходил мимо очередного их импровизированного убежища, Ян весь сжимался от страха, но уже не такого сильного, как раньше, и не впадал в слепую панику, уверенный в своем старшем товарище. Ян чувствовал, что наемник защитит его, если дело дойдет до схватки, и руки его сами собой сжимались на дубине, когда мальчик напоминал себе, что Гар всего лишь один солдат, и, возможно, ему удастся защититься от других солдат, если Ян будет защищать ему спину. Он, конечно, всего лишь мальчик, а против них двоих взрослые мужчины, но он хорошо умеет драться дубинкой и сможет задержать второго солдата, дав Гару возможность покончить с первым.
Всю ночь они тайком пробирались через лес и чем дальше уходили, тем реже и реже случались встречи с солдатами, но перед самым рассветом, когда они уже собирались спрятаться на День, Гар резко свернул с тропы в лесную гущу.
— В укрытие, Ян, быстрей!
Ян метнулся за ним, пробрался под ветвями в центр густых зарослей, и оба они упали на голую землю, как подкошенные.
— Замри, — прошептал мальчику Гар, хотя сам и остался сидеть, — и не вздумай даже шелохнуться.
Голос наемника на этот раз был значительно более напряженный, чем до этого в подобных ситуациях. Ян вытянулся на листьях, не смея даже думать, какая опасность грозит им на этот раз, словно бы боясь, что солдаты смогут услышать его мысли.
Потом он услышал три голоса. Один из них — противно гнусавый, и сердце Яна дрогнуло. Голос говорившего…
— Если не найдете его, серфы, с вас с живых спустят кожу!
— Но, милорд… — Солдат, ответивший ему, казался крайне уставшим. — Мы искали мальчишку всю ночь и обыскали весь лес вдоль и поперек. Его уже наверняка нашел какой-нибудь другой отряд, иначе и быть не может.
— Это просто невероятно! — воскликнул другой солдат. И добавил самым льстивым тоном:
— Наш святой долг перед лордом Мертреном искать мальчишку, пока не упадем без сил, Лорд Мертрен! Хвала Господу, что солдаты их не нашли. Ян не смог бы пошевельнуть ни рукой, ни ногой, так он застыл, словно оцепенел от страха.
Гар склонил голову набок и заинтересованно слушал…
— Хорошо сказано, хотя и чересчур льстиво, — насмешливо фыркнул гнусавый голос. — А теперь живо! Займитесь делом и найдите его!
Ян задрожал, узнав голос лорда Мертрена.
А лорд рявкнул под конец:
— Вам будет лучше сдохнуть в его поисках, чем пострадать от моего гнева! Он осквернил Священное Место Древних! Если мы его не найдем и не убьем, на мою землю падет проклятие, мор!
Глаза Яна расширились от страха. Мор, ужасная болезнь, которая охватит все герцогство! Скот будет падать мертвым на полях, заражая пшеницу! Люди будут умирать!
Мальчик наклонил голову и крепко зажмурил глаза, стараясь удержать слезы. Чувство вины усиливалось. Неужели База Безопасности, в которой он случайно оказался, и есть Священное Место Древних? Тогда откуда лорд Мертрен знает, что он там побывал?
Голоса загонщиков постепенно удалялись. Ян уже ничего не слышал и начал было вставать, но Гар положил ему на плечо руку и удержал на месте. Ян замер и вопросительно посмотрел на Гара.
Наемник приложил палец к губам и опустил голову, прислушиваясь к окружающему.
Еще около десяти минут они оставались на месте.
Потом Гар медленно встал, и Ян со вздохом последовал за ним. Ноги его затекли, и он с трудом двигался до тех пор, пока не восстановилось кровообращение. Мальчик потянулся, разминаясь, и увидел, что Гар вопросительно смотрит на него. Беглец смутился.
— Так вот в чем состоит твое преступление! «Священное Место Древних!» Большое Каменное Яйцо в центре луга? Я' правильно понял?
Ян кивнул, потому что говорить был не в состоянии, язык онемел, и казалось, что тоже затек, также как и ноги.
Гар усмехнулся и покачал головой.
— Сплошные суеверия бояться таких мест… хотя я уверен, что лорды намеренно культивируют страх к таким местам. Я знал одного человека, который спрятался в таком месте, когда за ним гнались враги. Он мне рассказал, как хорошо обошелся с ним дух-хранитель такого места, когда он попросил у него защиты.
Если он и был проклят, то только тем, что прожил дольше, чем все его соратники. Ладно, скоро рассвет, и нам надо успеть выйти из леса. Пойдем, Ян.
Мальчик смотрел ему вслед, потом опомнился и, спотыкаясь, побежал догонять. Ноги его почти не двигались от усталости, но если наемник идет, то и он, Ян, сможет. Если то, что сказал Гар, правда, то Ян может не бояться проклятия лорда Мертрена., Мальчик сразу повеселел.
Солнце уже поднялось над холмами, когда они вышли на пыльную дорогу. Гар осмотрелся вокруг, глубоко вдыхая утренний воздух.
— Вот мы почти и на месте, в полумиле отсюда город. Там живет мой хороший знакомый, он даст нам убежище и не станет задавать лишних вопросов. Ничего не бойся, парень, когда ты будешь одет в мою ливрею, никто ничего не станет выяснять. Мы ушли больше чем на десять миль от поместья лорда Мертрена.
Здесь тебя искать не станут. Как давно ты убежал? , Ян посчитал, по-детски загибая пальцы:
— Два дня и две ночи, сэр.
Гар кивнул.
— Уверен, что они будут считать, что ты все еще недалеко от дома. Лорд только из раздражения продолжал поиски за границами своей земли… никому и в голову не придет, что мальчишка может миновать все засады и пройти за два дня десять-двенадцать миль. Сколько тебе? Лет десять? Один через весь лес ночью? — Он отвернулся, по-прежнему посмеиваясь и качая головой. — Пойдем, парень. Нас ждут теплые постели и горячая похлебка. Конечно, похлебка совсем не такая изысканная пища, какой тебя потчевали в Священном Месте, но все равно, думаю, пойдет неплохо после ночного перехода.
Ян, спотыкаясь, шел за наемником, и, несмотря на то что усталость тяготила его шаг, на сердце у него было легко. По словам Гара, мальчику было ясно, что он действительно разговаривал с человеком, побывавшим в Священном Месте, иначе откуда он мог знать, какую пищу лордов подает там дух-хранитель?
Магнус и в самом деле говорил чистую правду, хотя человек, о котором он вспомнил, был не солдатом, а купцом, эмиссаром ТОПОРа, Освальдом Майоркой. Одним из анекдотов, которые с удовольствием рассказывал мастер Освальд, когда поближе познакомился с новыми агентами, сообщая сведения о культуре, которая развилась на границах расселения человечества, были сведения о том, как лорды-хранители «маскировали» Базы Безопасности от серфов. Магнус и раньше слышал о Базах Безопасности от Алуэн, когда девушка заканчивала свои лекции. Уже на борту корабля, время было дорого, ведь даже в гиперпространстве потребовалось две недели, чтобы добраться до Налогового Рая.
Те две недели, которые они провели вместе на корабле, ничуть не смягчили столкновения, и в их группе появились трещины.
Рагнару не нравилась манера Алуэн флиртовать, и хотя девушка ничуть не протестовала против того, чтобы ею увлекались, она все же сохраняла барьер, удерживая отношения на формальном уровне. Магнус, со своей стороны, тоже построил стену между собой и юной наставницей, чем раздразнил ее, так что Алуэн все больше внимания уделяла ему, пытаясь соблазнить, хотя внешне он никак не отвечал ей или, по крайней мере, отвечал не так, как ей хотелось.
— Умеешь неслышно ходить по лесу, малыш?
Ян смущенно улыбнулся.
— Попробую.
— Ну, тогда пойдем, — наемник повернулся, собираясь уже уходить, но потом остановился и оглянулся через плечо. — Я не могу называть тебя все время «мальчик», как-то неловко, — ухмыльнулся, — как тебя зовут?
Опять беглец ощутил опасность, но он так увяз во вранье, что правильнее было сказать правду.
— Ян, — ответил он, — меня зовут Ян, сын Тобита.
— А меня Гар-Щука, — наемник снова улыбнулся. — Ну, пошли дальше, Ян Тобинсон, — и проскользнул между стволами.
Гар двигался легко и неслышно, так же, как гномы в своей мягкой обуви. Ян набрался смелости и почти также ловко двинулся за ним.
Они шли по еле заметной тропе, и Ян с трудом различал ее, но Гар шел уверенно, словно она была широкой дорогой. Время от времени Гар останавливался, наклонял голову и прислушивался, кивал кому-то и снова шел дальше.
Несколько раз прислушавшись, он сворачивал в ближайшие заросли, раздвигал ветви и забирался в самую глубину. Придерживая ветки и пропуская. Яна впереди себя, Гар опускал завесу, садился и, поманив мальчика к себе и прижимал ладонь к его губам, призывая молчать. Когда бы это ни случалось, Ян беспрекословно слушался и сидел абсолютно неподвижно, еле дыша через рот. И никогда слух наемника не обманывал его, вскоре после того, как они уходили с тропы, раздавался треск сучьев под ногами солдат. Пару раз загонщики подходили к тем самым зарослям, в которых скрывались Гар и Ян, и мальчик отчетливо слышал их голоса и даже чувствовал запах пота. Солдаты искали так тщательно потому, что боялись гнева лорда, боялись, что лорд накажет их за то, что они не так и не нашли сбежавшего мальчишку-серфа. Каждый раз, когда кто-то из загонщиков слишком близко проходил мимо очередного их импровизированного убежища, Ян весь сжимался от страха, но уже не такого сильного, как раньше, и не впадал в слепую панику, уверенный в своем старшем товарище. Ян чувствовал, что наемник защитит его, если дело дойдет до схватки, и руки его сами собой сжимались на дубине, когда мальчик напоминал себе, что Гар всего лишь один солдат, и, возможно, ему удастся защититься от других солдат, если Ян будет защищать ему спину. Он, конечно, всего лишь мальчик, а против них двоих взрослые мужчины, но он хорошо умеет драться дубинкой и сможет задержать второго солдата, дав Гару возможность покончить с первым.
Всю ночь они тайком пробирались через лес и чем дальше уходили, тем реже и реже случались встречи с солдатами, но перед самым рассветом, когда они уже собирались спрятаться на День, Гар резко свернул с тропы в лесную гущу.
— В укрытие, Ян, быстрей!
Ян метнулся за ним, пробрался под ветвями в центр густых зарослей, и оба они упали на голую землю, как подкошенные.
— Замри, — прошептал мальчику Гар, хотя сам и остался сидеть, — и не вздумай даже шелохнуться.
Голос наемника на этот раз был значительно более напряженный, чем до этого в подобных ситуациях. Ян вытянулся на листьях, не смея даже думать, какая опасность грозит им на этот раз, словно бы боясь, что солдаты смогут услышать его мысли.
Потом он услышал три голоса. Один из них — противно гнусавый, и сердце Яна дрогнуло. Голос говорившего…
— Если не найдете его, серфы, с вас с живых спустят кожу!
— Но, милорд… — Солдат, ответивший ему, казался крайне уставшим. — Мы искали мальчишку всю ночь и обыскали весь лес вдоль и поперек. Его уже наверняка нашел какой-нибудь другой отряд, иначе и быть не может.
— Это просто невероятно! — воскликнул другой солдат. И добавил самым льстивым тоном:
— Наш святой долг перед лордом Мертреном искать мальчишку, пока не упадем без сил, Лорд Мертрен! Хвала Господу, что солдаты их не нашли. Ян не смог бы пошевельнуть ни рукой, ни ногой, так он застыл, словно оцепенел от страха.
Гар склонил голову набок и заинтересованно слушал…
— Хорошо сказано, хотя и чересчур льстиво, — насмешливо фыркнул гнусавый голос. — А теперь живо! Займитесь делом и найдите его!
Ян задрожал, узнав голос лорда Мертрена.
А лорд рявкнул под конец:
— Вам будет лучше сдохнуть в его поисках, чем пострадать от моего гнева! Он осквернил Священное Место Древних! Если мы его не найдем и не убьем, на мою землю падет проклятие, мор!
Глаза Яна расширились от страха. Мор, ужасная болезнь, которая охватит все герцогство! Скот будет падать мертвым на полях, заражая пшеницу! Люди будут умирать!
Мальчик наклонил голову и крепко зажмурил глаза, стараясь удержать слезы. Чувство вины усиливалось. Неужели База Безопасности, в которой он случайно оказался, и есть Священное Место Древних? Тогда откуда лорд Мертрен знает, что он там побывал?
Голоса загонщиков постепенно удалялись. Ян уже ничего не слышал и начал было вставать, но Гар положил ему на плечо руку и удержал на месте. Ян замер и вопросительно посмотрел на Гара.
Наемник приложил палец к губам и опустил голову, прислушиваясь к окружающему.
Еще около десяти минут они оставались на месте.
Потом Гар медленно встал, и Ян со вздохом последовал за ним. Ноги его затекли, и он с трудом двигался до тех пор, пока не восстановилось кровообращение. Мальчик потянулся, разминаясь, и увидел, что Гар вопросительно смотрит на него. Беглец смутился.
— Так вот в чем состоит твое преступление! «Священное Место Древних!» Большое Каменное Яйцо в центре луга? Я' правильно понял?
Ян кивнул, потому что говорить был не в состоянии, язык онемел, и казалось, что тоже затек, также как и ноги.
Гар усмехнулся и покачал головой.
— Сплошные суеверия бояться таких мест… хотя я уверен, что лорды намеренно культивируют страх к таким местам. Я знал одного человека, который спрятался в таком месте, когда за ним гнались враги. Он мне рассказал, как хорошо обошелся с ним дух-хранитель такого места, когда он попросил у него защиты.
Если он и был проклят, то только тем, что прожил дольше, чем все его соратники. Ладно, скоро рассвет, и нам надо успеть выйти из леса. Пойдем, Ян.
Мальчик смотрел ему вслед, потом опомнился и, спотыкаясь, побежал догонять. Ноги его почти не двигались от усталости, но если наемник идет, то и он, Ян, сможет. Если то, что сказал Гар, правда, то Ян может не бояться проклятия лорда Мертрена., Мальчик сразу повеселел.
Солнце уже поднялось над холмами, когда они вышли на пыльную дорогу. Гар осмотрелся вокруг, глубоко вдыхая утренний воздух.
— Вот мы почти и на месте, в полумиле отсюда город. Там живет мой хороший знакомый, он даст нам убежище и не станет задавать лишних вопросов. Ничего не бойся, парень, когда ты будешь одет в мою ливрею, никто ничего не станет выяснять. Мы ушли больше чем на десять миль от поместья лорда Мертрена.
Здесь тебя искать не станут. Как давно ты убежал? , Ян посчитал, по-детски загибая пальцы:
— Два дня и две ночи, сэр.
Гар кивнул.
— Уверен, что они будут считать, что ты все еще недалеко от дома. Лорд только из раздражения продолжал поиски за границами своей земли… никому и в голову не придет, что мальчишка может миновать все засады и пройти за два дня десять-двенадцать миль. Сколько тебе? Лет десять? Один через весь лес ночью? — Он отвернулся, по-прежнему посмеиваясь и качая головой. — Пойдем, парень. Нас ждут теплые постели и горячая похлебка. Конечно, похлебка совсем не такая изысканная пища, какой тебя потчевали в Священном Месте, но все равно, думаю, пойдет неплохо после ночного перехода.
Ян, спотыкаясь, шел за наемником, и, несмотря на то что усталость тяготила его шаг, на сердце у него было легко. По словам Гара, мальчику было ясно, что он действительно разговаривал с человеком, побывавшим в Священном Месте, иначе откуда он мог знать, какую пищу лордов подает там дух-хранитель?
Магнус и в самом деле говорил чистую правду, хотя человек, о котором он вспомнил, был не солдатом, а купцом, эмиссаром ТОПОРа, Освальдом Майоркой. Одним из анекдотов, которые с удовольствием рассказывал мастер Освальд, когда поближе познакомился с новыми агентами, сообщая сведения о культуре, которая развилась на границах расселения человечества, были сведения о том, как лорды-хранители «маскировали» Базы Безопасности от серфов. Магнус и раньше слышал о Базах Безопасности от Алуэн, когда девушка заканчивала свои лекции. Уже на борту корабля, время было дорого, ведь даже в гиперпространстве потребовалось две недели, чтобы добраться до Налогового Рая.
Те две недели, которые они провели вместе на корабле, ничуть не смягчили столкновения, и в их группе появились трещины.
Рагнару не нравилась манера Алуэн флиртовать, и хотя девушка ничуть не протестовала против того, чтобы ею увлекались, она все же сохраняла барьер, удерживая отношения на формальном уровне. Магнус, со своей стороны, тоже построил стену между собой и юной наставницей, чем раздразнил ее, так что Алуэн все больше внимания уделяла ему, пытаясь соблазнить, хотя внешне он никак не отвечал ей или, по крайней мере, отвечал не так, как ей хотелось.