— Уверена, меня в этом сне не было.
Дирк покачал головой.
— Я видел огромное белое лицо, с зелено-голубыми глазами и развевающимися волосами. Оно назвалось Волшебником с Дальней Башни.
Мейделон оцепенела, широко раскрыв глаза.
— Да-а... — Дирк обернулся к ней. — Волшебник Декейд.
— Который вернется, — прошептала она, — когда придет время свергнуть лордов.
Они замолчали. В их памяти всплыли слова Закона:
— Это всего лишь сон. Нечего рассчитывать на чудо. Мы должны все сделать сами.
— Воз... — ее голос сорвался, — возможно... Ходили слухи...
— О чем? Не хочешь ли ты сказать, что кто-то видел Волшебника? Он умер пятьсот лет назад! Его звали Натаниэл Карлсон, он основал наше общество. — Он замолчал и сжал голову руками. — Конечно, «Придет день, и Дальние Башни опустятся с неба...» Это же наши корабли!
— Видишь, — прошептала она, — слухи были правильными. Он ожил.
— Жив только его дух, — сказал задумчиво Дирк. — Его Сон и Его План. А сам человек — мертв.
— Но люди говорят, что он снова среди нас. Он возглавит восстание.
Дирк разозлился, и это дало ему силы, несмотря на боль, подняться на ноги.
— Люди сами в состоянии поднять восстание, без сверхъестественной помощи. Моя задача состоит в том, чтобы найти их и узнать, что мы можем сделать, чтобы восстание победило.
Мейделон собиралась ответить, но в этот момент зашевелились кусты, и оттуда вышел широкоплечий фермер. В его глазах был страх и что-то похожее на благоговение.
— Вы же умерли... — прошептал он. Дирк протянул руку те дубинке.
— В самом деле? Что-то никто нам об этом не сообщил.
— Солдаты послушали у вас пульс... Потом прикладывали перышко к вашим губам. Вы были мертвы, — убежденно закончил фермер.
— А Гар, тот большой человек, который был с нами, он жив?
Фермер кивнул:
— Жив, хотя ему было очень плохо. Его забрали в замок, а ваши тела приказали бросить на навозную кучу. Но мы оттащили вас в лес, сюда, чтобы вернуться и ночью похоронить вас, как следует.
Мейделон кивнула:
— Нам повезло. Вы правильно поступили.
— Точно, — согласился Дирк. — И спасибо за заботу, но мы пока не нуждаемся в погребении.
— Мы должны освободить Гара. — Мейделон обернулась к фермеру: — Как нам пробраться в замок?
Фермер помолчал, глядя на нее с некоторым опасением, потом кивнул:
— Там служит лакеем племянник мужа моей сестры. Я спрошу человека, который спросит...
Мейделон коротко кивнула, но вспомнив о приличиях, широко улыбнулась.
— Прошу вас, сделайте это, пожалуйста. Фермер поклонился и двинулся прочь.
— И... добрый человек, — еще шире улыбнулась Мейделон, — спасибо вам. Фермер оглянулся.
— Слух распространяется, — прошептал он. — Скоро начало. Мертвые оживают... — Повернулся и ушел.
Дирк долго смотрел ему вслед, потом обратился к Мейделон:
— Вот! Видишь, как рождаются слухи? Через два дня это разнесется по всему королевству. Небывалое чудо! И все это было... было...
Мейделон подняла голову, ожидая продолжения.
— Просто случай замедленного оживления. Вот что...
— Сэр, на вашем месте я бы помолилась за то, что произошло. Ведь вам приснился Волшебник, — напомнила Мейделон.
— Случайное совпадение, — огрызнулся Дирк. Мейделон глянула на него, нежно улыбаясь. Но Дирк не заметил этого, он не смотрел на нее. Какого черта! Его не так-то легко одурачить! Известный феномен замедленного оживления, то же самое, что происходит каждую зиму со множеством животных. Такое иногда случается и с людьми и называется «каталепсия» или что-то в этом роде.
Но ведь сейчас это произошло одновременно с двумя людьми? Конечно, возможно, это просто совпадение, но почему же тогда во всем ощущается некий налет мистики?
Странно, Дирку показалось, что Гар смог бы ответить на все его вопросы.
Когда сумерки спустились на лес, вернулся фермер.
— Он в замке и пока еще жив-здоров. Следователи ждут лорда.
Дирк застыл от плохого предчувствия.
— Ты хочешь сказать, что они не начнут, пока не явятся гости?
Фермер кивнул.
— Лорд Кор, — сказал Дирк глухо. — Это лорд Кор.
Мейделон нахмурилась.
— Откуда ты знаешь?
Дирк пожал плечами.
— Он — тайный советник. И он был там, где приземлился мой корабль, подстерегая того, кто появится оттуда, то есть меня.
Мейделон обратилась к фермеру:
— Поможете нам проникнуть в замок?
Фермер кивнул:
— Я отведу вас к человеку, который вас отведет...
Их передавали от простолюдина к простолюдину. Началось все с того, что фермер привел их в деревню, где их ждал другой фермер. И как только они сделали несколько шагов со вторым, первый тут же скрылся в темноте.
— Меня зовут Оливер, — сказал новый провожатый. — Мне сказала Фелис.
— Она в безопасности? — спросила Мейделон.
— Да, — сказал Оливер. — Увидев свой дом в огне, она, не оборачиваясь, ушла с детьми в лес, к изгнанникам. Она — в безопасности. Ее муж узнал обо всем, когда вы еще сражались. Он теперь тоже в лесу.
Дирк старался быть спокойным, но он был поражен разумностью своего народа. Каждый из них точно знал, что ему делать в определенной ситуации, и делал это без колебаний.
Оливер привел их к замку. Дирк посмотрел на хмурую громаду гранитных стен, на скользкую зелень рва, окружавшего замок, и неожиданно почувствовал обновление всех своих сил. Он был снова готов самоотверженно сражаться за свое дело.
Лорды имитировали культуру Франции восемнадцатого века и строили замки, похожие . на элегантные дворцы, а не на средневековые крепости. Конечно, у них были и лазеры, и радары, и радио.
Оливер осторожно спустился к краю рва, нащупал упрятанную веревку и дернул за нее. К берегу причалил длинный узкий челн. Путники забрались в челн, и Оливер переправил их к замку. Он поставил челн бортом к берегу и высадил своих пассажиров у задней двери замка, прячущейся в тени. Мейделон подошла к этой двери, а Дирк обернулся, чтобы поблагодарить Оливера, но тот был уже на полпути к другому берегу.
От стен замка потянуло холодом. Здесь все существовали, как хорошо подогнанные части какого-то механизма, с точным расчетом времени согласованных действий. В подобной ситуации только такое поведение давало преимущество, репетиций быть не могло.
Мейделон и Дирк вошли в замок, и Дирк почувствовал, как кто-то на мгновение коснулся его руки. Затем увидел силуэт худого человека в ливрее. За ним двигалась Мейделон в черном платье с капюшоном. Они подумали обо всем.
Без единого слова, прячась в тени стены замка, путники добрались до главной башни, где перед ними открылась дверь, ведущая в темноту.
Раздался стук кремешка о металл и, загоревшийся в трутнице свет явил молодое красивое лицо в напудренном парике. Ливрейный лакей вынул из кармана свечу, зажег ее и протянул Мейделон. Пламя свечи трепетало и чуть было не погасло, пока Мейделон не загородила его рукой.
Лакей погасил трутницу и спрятал ее в карман жилета. Поверх жилета на нем был бархатный камзол цвета бургундского. При таком темном цвете одежды легко быть незаметным в тени.
— Пока мы спускаемся по лестнице, можно говорить, но шепотом. Но потом вы должны молчать, как мертвые.
Лакей взял у Мейделон свечу и стал спускаться вниз по ступенькам. Мейделон следовала за ним. Дирк замыкал шествие.
— Где наш друг? В подземелье?
Лакей кивнул.
— Оба лорда здесь?
— Около часу назад прибыл второй лорд, они наскоро пообедали и пошли в подземелье. Минут пятнадцать назад начался допрос.
Дирк вздохнул. Он хорошо знал, что такое эти пытки, и пятнадцати минут вполне хватит, чтобы замучить человека.
— Как нам его освободить? — спросила Мейделон.
— Это моя забота, — прохрипел голос из ниши.
Дирк понял по акценту, что это говорит солдат. Не стоило забывать, что каждый, кто им помогает, рискует головой. Пусть это солдат, но ему нужно доверять.
Колеблющийся свет свечи выхватил из темноты блеск стального шлема и кольчуги и грубое лицо в шрамах. Даже если это и союзник, Дирк все равно не хотел бы встретиться с ним в темном переулке.
Лакей шагнул в сторону, повернулся и, забрав с собой свечу, ушел вверх по лестнице. Дирк с трудом подавил панику: ведь они остались с этим солдатом в полной темноте.
— Что будем делать? — прошептал он.
— Около пыточной камеры есть ниша, в ее двери — глазок, — прохрипел солдат. — Это место, где могли находиться лорды, если они желали незаметно наблюдать за пытками.
— А сейчас они пользуются этим? — спросила Мейделон.
— Нет, — ответил солдат, — там уже много лет не было никого. Засов на двери заржавел. Но я принес с собой масло для смазки. Это займет немного времени. А потом еще надо будет постараться открыть эту тяжелую дверь. Но предупреждаю, я сразу же отсюда уйду. Я должен остаться вне подозрений. Пока не позовет Декейд.
Опять эти суеверия, раздраженно подумал Дирк и сказал:
— Не знал, что солдаты выступают на стороне бунтовщиков.
Солдат молчал, и Дирк выругал себя.
— Мы тоже из простолюдинов, — наконец ответил солдат.
Дирк, успокоившись, вздохнул.
— Сколько вас перейдет к бунтовщикам, когда... позовет Декейд?
Солдат явно колебался.
— Трудно сказать наверняка. Простолюдины нас ненавидят. Неизвестно, что нас ждет, если они выиграют. Каждый должен решать сам за себя... когда Декейд позовет.
— Мы понапрасну тратим время, — прошипела Мейделон.
Откуда-то донесся шум, скрипнула дверь, и темноту пронзил луч света. Солдат исчез. Несколько мгновений никто не двигался. Но, видимо, опасность миновала, солдат снова возник из темноты и показал, куда идти. Наконец они подошли к решетчатой двери.
Сдавленный крик боли прорезал тишину.
И одновременно совсем близко раздался звон доспехов. Дирк и Мейделон прыгнули к двери, которую рывком открыл солдат. Дирк успел захлопнуть дверь за собой, и тут же они услышали тяжелые шаги караульных.
Из камеры раздался протяжный жалобный вой. Мейделон отодвинулась от глазка. Дирк увидел ее белое, бескровное лицо. Молча он подошел к глазку. Позади него солдат достал бутылочку с маслом для смазывания заржавевшей щеколды.
На дальней стене пыточной камеры тускло горели два факела: Перед ними металось пламя жаровни. Огромное тело Гара было привязано цепями к наклонной доске. Рядом с ним стояли два мускулистых обнаженных человека с бритыми головами. У одного из них в руках были клеши, которыми он держал полосу раскаленного железа, явно только что вытащенного из жаровни. Невдалеке беседовали двое в бархатных камзолах и напудренных париках. Один был невысоким, коренастым, другой — высоким и худым.
Дирк еле удержался от возгласа. Он узнал профиль высокого мужчины, это был лорд Кор!
— Ну вот, — усмехнулся Кор, — теперь ты уже попробовал наше угощение. Подать чего-нибудь еще, после закуски? Или расскажешь все, что нам хотелось бы узнать?
— Если бы я знал ответы, то не стал бы молчать, — прохрипел Гар.
Позади Дирка вздохнула Мейделон. Дирк сжал зубы.
Удивившись, Кор наклонил голову.
— Не ожидал такого быстрого согласия на сотрудничество. В чем причина?
Гар улыбнулся.
— Я совершенно уверен, что не знаю ничего такого, что было бы вам до сих пор неизвестно.
Кор помолчал, потом обернулся к лорду Кошону:
— Мне кажется, я не ошибаюсь — он дерзит.
— Пусть им займутся те, с кем он быстро разговорится, — проскрипел Кошон.
Раскаленное железо прижалось к бицепсу Гара. Его тело выгнулось дугой, зубы заскрежетали. Кор взмахнул рукой, и железо убрали.
— Достаточно, — ласково сказал Кор. — Думаю, теперь можно и поговорить.
— Где ваш король? — тяжело дыша, спросил Гар. — Знает ли он хоть что-нибудь о страданиях людей?
Палач снова вынул из жаровни раскаленное железо, но Кор остановил его.
— Ты выдал себя. Житель этой планеты никогда не задаст подобного вопроса.
Гар пожал плечами.
— Да. Я с другой планеты. Это и так понятно.
— Твое признание не имеет никакого значения. — Кор испытующе посмотрел на Гара. — А вот скажи мне, кто ты по происхождению?
— У меня благородное происхождение.
— Какого рода, из какого дома? — настаивал Кор.
— Д’Арманд, с Максимы, — усмехнулся Гар. Кор явно успокоился.
— Я знаю, что такое Максима. Ничтожный астероид. Однако там все претендуют на благородство.
— На Максиме многие гораздо более благородные, чем вы, — огрызнулся Гар, — они не превращают своих слуг в рабов. Они создают роботов.
Кор насмешливо улыбнулся:
— Сущность благородства — это власть над другими. Вот ты, например, в моей власти.
Он сделал знак палачу, и тот стал поворачивать большое колесо. Цепи на запястьях и щиколотках Гара натянулись, и он жалобно замычал.
Кор стал прохаживаться рядом с гигантом.
— Похоже, в этом состоянии ты будешь разговорчивее. Так кто же тебя сюда послал?
— Никто, — прохрипел Гар. — Я прилетел сюда сам. Предугадывая ваш вопрос, скажу: я шатался вокруг этой звезды около двух лет, пытался найти дело, которому мог бы посвятить свою жизнь. — Гар с вызовом вздернул голову.
Губы Кора презрительно скривились, он кивнул палачу. Тот взял тиски и показал их Гару.
— А ну-ка, правду! — потребовал Кор.
— Я говорю правду. Разве это не понятно?
Кор помолчал, сжав губы.
— Все юнцы — лгуны, это свойство есть даже у нашей молодежи. Но мы вырвем это с корнем! Игры!
У Дирка сжалось сердце.
— Но ты ведь уже давно не подросток, — продолжал Кор, — что же ты до сих пор продолжаешь забавляться, рассуждая об идеалах и реформах? Зачем ты так себя унижаешь?
Гар пожал плечами:
— Скука!
Кор, похоже, опешил. Он глянул на палача, но не сделал ему никакого знака.
Дирк увидел, что солдат пытается сдвинуть щеколду, но ему это не удавалось.
Кор снова обратился к Гару.
— Думаю, что ты говоришь правду. Но прошлой ночью транспортная компания, с которой мы торгуем, высадила здесь человека, и у нас есть все основания полагать, что этот человек — бунтовщик.
— Я уже говорил вам, что у меня были другие причины.
— Но если все-таки высадили именно тебя, — не успокаивался Кор, — то скажи мне, есть ли у Небесных связь с Лесными?
— Никакой связи нет, — быстро ответил Гар. — Мне приходится всем им платить, чтобы заставить их пойти на контакт.
Дирк в удивлении вытаращил глаза и обернулся к
Мейделон.
— И ты утверждаешь, что ничего не знаешь о бунтовщиках? — продолжал допытываться лорд.
— Именно так! — Гар следил за Кором, будто бы тот был ядовитой змеей.
— А парень, который был с тобой, он, конечно, просто турист!
— Нет. Он был здешний. Он был в хижине, в которой я спрятался, услышав погоню. Кор рассмеялся.
— А тебя не заинтересовало, почему он прячется?
— Нет! — Гар рассмеялся в ответ. — От облавы любой невиновный попытается укрыться. Кор нахмурился.
— И вы договорились странствовать вместе?
— Нет. Я нанял его в проводники.
Кор молчал, прищурив глаза.
— А что он говорил тебе о бунтовщиках?
— Да ничего, — снова усмехнулся Гар. — Но он рассказал мне много интересного о вашем мире.
Дирк облегченно вздохнул. Разумно. Так можно сбить Кора со следа. Но не слишком ли это рискованно?
Дирк глянул на солдата, и тот снова попробовал сдвинуть щеколду. Но внезапно Дирка одолели сомнения. Не стало бы всем хуже, если Кор увидит, что Дирк остался жив.
— Мне думается, — ухмыльнулся Кор, — наш пленник сможет нас развлечь. Поскольку он хочет как следует изучить наши обычаи, то он бы огорчился, если бы мы не дали ему воспользоваться удобным случаем.
Гар озадаченно нахмурился, а Дирк понял, что не ошибся в своем предчувствии. Его прошиб холодный пот.
— Мы позволим ему участвовать в Играх, — ласково улыбнулся Кор. — Уверен, это покажется ему интересным.
Мейделон схватила Дирка за руку. Он увидел, как она испугалась. Дирк посмотрел Мейделон в глаза и отодвинулся в тень. Не спуская глаз с лица Мейделон, он увидел, что ее испуг сменился злостью.
Не давая ей говорить, Дирк зажал ее рот рукой и прошептал на ухо:
— Если мы сейчас выступим, то можем выиграть, но можем и проиграть. В любом случае лорды обнаружат, что бунт переходит в активную фазу. Если же мы проиграем, то лорды захотят получить ответы на множество вопросов. И не только от нас.
Мейделон задумчиво опустила голову.
Солдат вопрошающе смотрел на Дирка, и когда тот отрицательно покачал головой, снял руку с щеколды.
Дирк снова приник к глазку. Палачи тащили Гара к дальней стене, а Кор и Кошон открыли дверь в коридор. Лорды вышли из пыточной камеры, и дверь за ними захлопнулась.
— Они ушли, теперь можно говорить, — сказала Мейделон.
— Когда начнутся Игры? — спросил Дирк солдата.
— Наверное, через неделю.
Дирк застонал:
— Он не освоит за неделю правила борьбы. Они его зарежут.
— Как раз этого они и хотят, — мрачно сказала Мейделон.
Солдат нахмурился.
— Игры — это всегда резня. Какая разница, научится он или не научится сражаться...
Дирк прикусил губу.
— Так. И каким же образом мы это сделаем?
— Сделаем что? — буркнул солдат.
— Как что? Каким образом мы спасем Гара? Он — за нас, мы — за него. Не говоря о том, что он нам очень полезен.
Мейделон согласно кивнула:
— Надо связаться с заговорщиками и устроить засаду.
— Не согласен. Все равно что вывесить плакат: «Здесь будут сообщать новости о величайшем восстании простолюдинов! Пусть караул на стенах замка будет круглосуточным!» Возможно, я пессимист, но мне кажется, надо изобрести что-то более хитроумное.
Мейделон сверкнула глазами.
— Я думала, что у тебя есть какая-то идея... Просто надо показать путь к бегству тому, кто сидит в клетке.
— Путь к бегству? Да сумасшедшая жена так не охраняет своего мужа, как здесь охраняют пленников.
Мейделон упрямо тряхнула головой.
— Разумеется, у нас нет никаких шансов устроить побег до начала Игр. Но кто-то должен попасть вместе с Гаром в клетку, а другой будет на трибунах, чтобы показать путь на свободу.
Дирку этот план показался разумным.
— Это трудно осуществить, но попробовать надо.
— Да им никогда нас не поймать, если мы все сделаем с умом. Конечно, в клетку женщину не посадишь, значит, я буду на трибунах...
Дирк почувствовал, как в нем завопил инстинкт самосохранения, но цель, стоящая перед ними, победила.
— Похоже, что у нас нет выбора...
— Разумеется, нет.
Дирк вздохнул.
— О'кей. И как же поместить меня в клетку?
Глава 4
Дирк покачал головой.
— Я видел огромное белое лицо, с зелено-голубыми глазами и развевающимися волосами. Оно назвалось Волшебником с Дальней Башни.
Мейделон оцепенела, широко раскрыв глаза.
— Да-а... — Дирк обернулся к ней. — Волшебник Декейд.
— Который вернется, — прошептала она, — когда придет время свергнуть лордов.
Они замолчали. В их памяти всплыли слова Закона:
Дирк встряхнулся:
Придет день, и Дальние Башни
Опустятся с неба.
Великий Декейд призовет вас,
Простолюдины, восстать.
— Это всего лишь сон. Нечего рассчитывать на чудо. Мы должны все сделать сами.
— Воз... — ее голос сорвался, — возможно... Ходили слухи...
— О чем? Не хочешь ли ты сказать, что кто-то видел Волшебника? Он умер пятьсот лет назад! Его звали Натаниэл Карлсон, он основал наше общество. — Он замолчал и сжал голову руками. — Конечно, «Придет день, и Дальние Башни опустятся с неба...» Это же наши корабли!
— Видишь, — прошептала она, — слухи были правильными. Он ожил.
— Жив только его дух, — сказал задумчиво Дирк. — Его Сон и Его План. А сам человек — мертв.
— Но люди говорят, что он снова среди нас. Он возглавит восстание.
Дирк разозлился, и это дало ему силы, несмотря на боль, подняться на ноги.
— Люди сами в состоянии поднять восстание, без сверхъестественной помощи. Моя задача состоит в том, чтобы найти их и узнать, что мы можем сделать, чтобы восстание победило.
Мейделон собиралась ответить, но в этот момент зашевелились кусты, и оттуда вышел широкоплечий фермер. В его глазах был страх и что-то похожее на благоговение.
— Вы же умерли... — прошептал он. Дирк протянул руку те дубинке.
— В самом деле? Что-то никто нам об этом не сообщил.
— Солдаты послушали у вас пульс... Потом прикладывали перышко к вашим губам. Вы были мертвы, — убежденно закончил фермер.
— А Гар, тот большой человек, который был с нами, он жив?
Фермер кивнул:
— Жив, хотя ему было очень плохо. Его забрали в замок, а ваши тела приказали бросить на навозную кучу. Но мы оттащили вас в лес, сюда, чтобы вернуться и ночью похоронить вас, как следует.
Мейделон кивнула:
— Нам повезло. Вы правильно поступили.
— Точно, — согласился Дирк. — И спасибо за заботу, но мы пока не нуждаемся в погребении.
— Мы должны освободить Гара. — Мейделон обернулась к фермеру: — Как нам пробраться в замок?
Фермер помолчал, глядя на нее с некоторым опасением, потом кивнул:
— Там служит лакеем племянник мужа моей сестры. Я спрошу человека, который спросит...
Мейделон коротко кивнула, но вспомнив о приличиях, широко улыбнулась.
— Прошу вас, сделайте это, пожалуйста. Фермер поклонился и двинулся прочь.
— И... добрый человек, — еще шире улыбнулась Мейделон, — спасибо вам. Фермер оглянулся.
— Слух распространяется, — прошептал он. — Скоро начало. Мертвые оживают... — Повернулся и ушел.
Дирк долго смотрел ему вслед, потом обратился к Мейделон:
— Вот! Видишь, как рождаются слухи? Через два дня это разнесется по всему королевству. Небывалое чудо! И все это было... было...
Мейделон подняла голову, ожидая продолжения.
— Просто случай замедленного оживления. Вот что...
— Сэр, на вашем месте я бы помолилась за то, что произошло. Ведь вам приснился Волшебник, — напомнила Мейделон.
— Случайное совпадение, — огрызнулся Дирк. Мейделон глянула на него, нежно улыбаясь. Но Дирк не заметил этого, он не смотрел на нее. Какого черта! Его не так-то легко одурачить! Известный феномен замедленного оживления, то же самое, что происходит каждую зиму со множеством животных. Такое иногда случается и с людьми и называется «каталепсия» или что-то в этом роде.
Но ведь сейчас это произошло одновременно с двумя людьми? Конечно, возможно, это просто совпадение, но почему же тогда во всем ощущается некий налет мистики?
Странно, Дирку показалось, что Гар смог бы ответить на все его вопросы.
Когда сумерки спустились на лес, вернулся фермер.
— Он в замке и пока еще жив-здоров. Следователи ждут лорда.
Дирк застыл от плохого предчувствия.
— Ты хочешь сказать, что они не начнут, пока не явятся гости?
Фермер кивнул.
— Лорд Кор, — сказал Дирк глухо. — Это лорд Кор.
Мейделон нахмурилась.
— Откуда ты знаешь?
Дирк пожал плечами.
— Он — тайный советник. И он был там, где приземлился мой корабль, подстерегая того, кто появится оттуда, то есть меня.
Мейделон обратилась к фермеру:
— Поможете нам проникнуть в замок?
Фермер кивнул:
— Я отведу вас к человеку, который вас отведет...
Их передавали от простолюдина к простолюдину. Началось все с того, что фермер привел их в деревню, где их ждал другой фермер. И как только они сделали несколько шагов со вторым, первый тут же скрылся в темноте.
— Меня зовут Оливер, — сказал новый провожатый. — Мне сказала Фелис.
— Она в безопасности? — спросила Мейделон.
— Да, — сказал Оливер. — Увидев свой дом в огне, она, не оборачиваясь, ушла с детьми в лес, к изгнанникам. Она — в безопасности. Ее муж узнал обо всем, когда вы еще сражались. Он теперь тоже в лесу.
Дирк старался быть спокойным, но он был поражен разумностью своего народа. Каждый из них точно знал, что ему делать в определенной ситуации, и делал это без колебаний.
Оливер привел их к замку. Дирк посмотрел на хмурую громаду гранитных стен, на скользкую зелень рва, окружавшего замок, и неожиданно почувствовал обновление всех своих сил. Он был снова готов самоотверженно сражаться за свое дело.
Лорды имитировали культуру Франции восемнадцатого века и строили замки, похожие . на элегантные дворцы, а не на средневековые крепости. Конечно, у них были и лазеры, и радары, и радио.
Оливер осторожно спустился к краю рва, нащупал упрятанную веревку и дернул за нее. К берегу причалил длинный узкий челн. Путники забрались в челн, и Оливер переправил их к замку. Он поставил челн бортом к берегу и высадил своих пассажиров у задней двери замка, прячущейся в тени. Мейделон подошла к этой двери, а Дирк обернулся, чтобы поблагодарить Оливера, но тот был уже на полпути к другому берегу.
От стен замка потянуло холодом. Здесь все существовали, как хорошо подогнанные части какого-то механизма, с точным расчетом времени согласованных действий. В подобной ситуации только такое поведение давало преимущество, репетиций быть не могло.
Мейделон и Дирк вошли в замок, и Дирк почувствовал, как кто-то на мгновение коснулся его руки. Затем увидел силуэт худого человека в ливрее. За ним двигалась Мейделон в черном платье с капюшоном. Они подумали обо всем.
Без единого слова, прячась в тени стены замка, путники добрались до главной башни, где перед ними открылась дверь, ведущая в темноту.
Раздался стук кремешка о металл и, загоревшийся в трутнице свет явил молодое красивое лицо в напудренном парике. Ливрейный лакей вынул из кармана свечу, зажег ее и протянул Мейделон. Пламя свечи трепетало и чуть было не погасло, пока Мейделон не загородила его рукой.
Лакей погасил трутницу и спрятал ее в карман жилета. Поверх жилета на нем был бархатный камзол цвета бургундского. При таком темном цвете одежды легко быть незаметным в тени.
— Пока мы спускаемся по лестнице, можно говорить, но шепотом. Но потом вы должны молчать, как мертвые.
Лакей взял у Мейделон свечу и стал спускаться вниз по ступенькам. Мейделон следовала за ним. Дирк замыкал шествие.
— Где наш друг? В подземелье?
Лакей кивнул.
— Оба лорда здесь?
— Около часу назад прибыл второй лорд, они наскоро пообедали и пошли в подземелье. Минут пятнадцать назад начался допрос.
Дирк вздохнул. Он хорошо знал, что такое эти пытки, и пятнадцати минут вполне хватит, чтобы замучить человека.
— Как нам его освободить? — спросила Мейделон.
— Это моя забота, — прохрипел голос из ниши.
Дирк понял по акценту, что это говорит солдат. Не стоило забывать, что каждый, кто им помогает, рискует головой. Пусть это солдат, но ему нужно доверять.
Колеблющийся свет свечи выхватил из темноты блеск стального шлема и кольчуги и грубое лицо в шрамах. Даже если это и союзник, Дирк все равно не хотел бы встретиться с ним в темном переулке.
Лакей шагнул в сторону, повернулся и, забрав с собой свечу, ушел вверх по лестнице. Дирк с трудом подавил панику: ведь они остались с этим солдатом в полной темноте.
— Что будем делать? — прошептал он.
— Около пыточной камеры есть ниша, в ее двери — глазок, — прохрипел солдат. — Это место, где могли находиться лорды, если они желали незаметно наблюдать за пытками.
— А сейчас они пользуются этим? — спросила Мейделон.
— Нет, — ответил солдат, — там уже много лет не было никого. Засов на двери заржавел. Но я принес с собой масло для смазки. Это займет немного времени. А потом еще надо будет постараться открыть эту тяжелую дверь. Но предупреждаю, я сразу же отсюда уйду. Я должен остаться вне подозрений. Пока не позовет Декейд.
Опять эти суеверия, раздраженно подумал Дирк и сказал:
— Не знал, что солдаты выступают на стороне бунтовщиков.
Солдат молчал, и Дирк выругал себя.
— Мы тоже из простолюдинов, — наконец ответил солдат.
Дирк, успокоившись, вздохнул.
— Сколько вас перейдет к бунтовщикам, когда... позовет Декейд?
Солдат явно колебался.
— Трудно сказать наверняка. Простолюдины нас ненавидят. Неизвестно, что нас ждет, если они выиграют. Каждый должен решать сам за себя... когда Декейд позовет.
— Мы понапрасну тратим время, — прошипела Мейделон.
Откуда-то донесся шум, скрипнула дверь, и темноту пронзил луч света. Солдат исчез. Несколько мгновений никто не двигался. Но, видимо, опасность миновала, солдат снова возник из темноты и показал, куда идти. Наконец они подошли к решетчатой двери.
Сдавленный крик боли прорезал тишину.
И одновременно совсем близко раздался звон доспехов. Дирк и Мейделон прыгнули к двери, которую рывком открыл солдат. Дирк успел захлопнуть дверь за собой, и тут же они услышали тяжелые шаги караульных.
Из камеры раздался протяжный жалобный вой. Мейделон отодвинулась от глазка. Дирк увидел ее белое, бескровное лицо. Молча он подошел к глазку. Позади него солдат достал бутылочку с маслом для смазывания заржавевшей щеколды.
На дальней стене пыточной камеры тускло горели два факела: Перед ними металось пламя жаровни. Огромное тело Гара было привязано цепями к наклонной доске. Рядом с ним стояли два мускулистых обнаженных человека с бритыми головами. У одного из них в руках были клеши, которыми он держал полосу раскаленного железа, явно только что вытащенного из жаровни. Невдалеке беседовали двое в бархатных камзолах и напудренных париках. Один был невысоким, коренастым, другой — высоким и худым.
Дирк еле удержался от возгласа. Он узнал профиль высокого мужчины, это был лорд Кор!
— Ну вот, — усмехнулся Кор, — теперь ты уже попробовал наше угощение. Подать чего-нибудь еще, после закуски? Или расскажешь все, что нам хотелось бы узнать?
— Если бы я знал ответы, то не стал бы молчать, — прохрипел Гар.
Позади Дирка вздохнула Мейделон. Дирк сжал зубы.
Удивившись, Кор наклонил голову.
— Не ожидал такого быстрого согласия на сотрудничество. В чем причина?
Гар улыбнулся.
— Я совершенно уверен, что не знаю ничего такого, что было бы вам до сих пор неизвестно.
Кор помолчал, потом обернулся к лорду Кошону:
— Мне кажется, я не ошибаюсь — он дерзит.
— Пусть им займутся те, с кем он быстро разговорится, — проскрипел Кошон.
Раскаленное железо прижалось к бицепсу Гара. Его тело выгнулось дугой, зубы заскрежетали. Кор взмахнул рукой, и железо убрали.
— Достаточно, — ласково сказал Кор. — Думаю, теперь можно и поговорить.
— Где ваш король? — тяжело дыша, спросил Гар. — Знает ли он хоть что-нибудь о страданиях людей?
Палач снова вынул из жаровни раскаленное железо, но Кор остановил его.
— Ты выдал себя. Житель этой планеты никогда не задаст подобного вопроса.
Гар пожал плечами.
— Да. Я с другой планеты. Это и так понятно.
— Твое признание не имеет никакого значения. — Кор испытующе посмотрел на Гара. — А вот скажи мне, кто ты по происхождению?
— У меня благородное происхождение.
— Какого рода, из какого дома? — настаивал Кор.
— Д’Арманд, с Максимы, — усмехнулся Гар. Кор явно успокоился.
— Я знаю, что такое Максима. Ничтожный астероид. Однако там все претендуют на благородство.
— На Максиме многие гораздо более благородные, чем вы, — огрызнулся Гар, — они не превращают своих слуг в рабов. Они создают роботов.
Кор насмешливо улыбнулся:
— Сущность благородства — это власть над другими. Вот ты, например, в моей власти.
Он сделал знак палачу, и тот стал поворачивать большое колесо. Цепи на запястьях и щиколотках Гара натянулись, и он жалобно замычал.
Кор стал прохаживаться рядом с гигантом.
— Похоже, в этом состоянии ты будешь разговорчивее. Так кто же тебя сюда послал?
— Никто, — прохрипел Гар. — Я прилетел сюда сам. Предугадывая ваш вопрос, скажу: я шатался вокруг этой звезды около двух лет, пытался найти дело, которому мог бы посвятить свою жизнь. — Гар с вызовом вздернул голову.
Губы Кора презрительно скривились, он кивнул палачу. Тот взял тиски и показал их Гару.
— А ну-ка, правду! — потребовал Кор.
— Я говорю правду. Разве это не понятно?
Кор помолчал, сжав губы.
— Все юнцы — лгуны, это свойство есть даже у нашей молодежи. Но мы вырвем это с корнем! Игры!
У Дирка сжалось сердце.
— Но ты ведь уже давно не подросток, — продолжал Кор, — что же ты до сих пор продолжаешь забавляться, рассуждая об идеалах и реформах? Зачем ты так себя унижаешь?
Гар пожал плечами:
— Скука!
Кор, похоже, опешил. Он глянул на палача, но не сделал ему никакого знака.
Дирк увидел, что солдат пытается сдвинуть щеколду, но ему это не удавалось.
Кор снова обратился к Гару.
— Думаю, что ты говоришь правду. Но прошлой ночью транспортная компания, с которой мы торгуем, высадила здесь человека, и у нас есть все основания полагать, что этот человек — бунтовщик.
— Я уже говорил вам, что у меня были другие причины.
— Но если все-таки высадили именно тебя, — не успокаивался Кор, — то скажи мне, есть ли у Небесных связь с Лесными?
— Никакой связи нет, — быстро ответил Гар. — Мне приходится всем им платить, чтобы заставить их пойти на контакт.
Дирк в удивлении вытаращил глаза и обернулся к
Мейделон.
— И ты утверждаешь, что ничего не знаешь о бунтовщиках? — продолжал допытываться лорд.
— Именно так! — Гар следил за Кором, будто бы тот был ядовитой змеей.
— А парень, который был с тобой, он, конечно, просто турист!
— Нет. Он был здешний. Он был в хижине, в которой я спрятался, услышав погоню. Кор рассмеялся.
— А тебя не заинтересовало, почему он прячется?
— Нет! — Гар рассмеялся в ответ. — От облавы любой невиновный попытается укрыться. Кор нахмурился.
— И вы договорились странствовать вместе?
— Нет. Я нанял его в проводники.
Кор молчал, прищурив глаза.
— А что он говорил тебе о бунтовщиках?
— Да ничего, — снова усмехнулся Гар. — Но он рассказал мне много интересного о вашем мире.
Дирк облегченно вздохнул. Разумно. Так можно сбить Кора со следа. Но не слишком ли это рискованно?
* * *
— Они не позволят иностранцу покинуть планету, если он так много знает, — шепнула Мейделон.Дирк глянул на солдата, и тот снова попробовал сдвинуть щеколду. Но внезапно Дирка одолели сомнения. Не стало бы всем хуже, если Кор увидит, что Дирк остался жив.
— Мне думается, — ухмыльнулся Кор, — наш пленник сможет нас развлечь. Поскольку он хочет как следует изучить наши обычаи, то он бы огорчился, если бы мы не дали ему воспользоваться удобным случаем.
Гар озадаченно нахмурился, а Дирк понял, что не ошибся в своем предчувствии. Его прошиб холодный пот.
— Мы позволим ему участвовать в Играх, — ласково улыбнулся Кор. — Уверен, это покажется ему интересным.
Мейделон схватила Дирка за руку. Он увидел, как она испугалась. Дирк посмотрел Мейделон в глаза и отодвинулся в тень. Не спуская глаз с лица Мейделон, он увидел, что ее испуг сменился злостью.
Не давая ей говорить, Дирк зажал ее рот рукой и прошептал на ухо:
— Если мы сейчас выступим, то можем выиграть, но можем и проиграть. В любом случае лорды обнаружат, что бунт переходит в активную фазу. Если же мы проиграем, то лорды захотят получить ответы на множество вопросов. И не только от нас.
Мейделон задумчиво опустила голову.
Солдат вопрошающе смотрел на Дирка, и когда тот отрицательно покачал головой, снял руку с щеколды.
Дирк снова приник к глазку. Палачи тащили Гара к дальней стене, а Кор и Кошон открыли дверь в коридор. Лорды вышли из пыточной камеры, и дверь за ними захлопнулась.
— Они ушли, теперь можно говорить, — сказала Мейделон.
— Когда начнутся Игры? — спросил Дирк солдата.
— Наверное, через неделю.
Дирк застонал:
— Он не освоит за неделю правила борьбы. Они его зарежут.
— Как раз этого они и хотят, — мрачно сказала Мейделон.
Солдат нахмурился.
— Игры — это всегда резня. Какая разница, научится он или не научится сражаться...
Дирк прикусил губу.
— Так. И каким же образом мы это сделаем?
— Сделаем что? — буркнул солдат.
— Как что? Каким образом мы спасем Гара? Он — за нас, мы — за него. Не говоря о том, что он нам очень полезен.
Мейделон согласно кивнула:
— Надо связаться с заговорщиками и устроить засаду.
— Не согласен. Все равно что вывесить плакат: «Здесь будут сообщать новости о величайшем восстании простолюдинов! Пусть караул на стенах замка будет круглосуточным!» Возможно, я пессимист, но мне кажется, надо изобрести что-то более хитроумное.
Мейделон сверкнула глазами.
— Я думала, что у тебя есть какая-то идея... Просто надо показать путь к бегству тому, кто сидит в клетке.
— Путь к бегству? Да сумасшедшая жена так не охраняет своего мужа, как здесь охраняют пленников.
Мейделон упрямо тряхнула головой.
— Разумеется, у нас нет никаких шансов устроить побег до начала Игр. Но кто-то должен попасть вместе с Гаром в клетку, а другой будет на трибунах, чтобы показать путь на свободу.
Дирку этот план показался разумным.
— Это трудно осуществить, но попробовать надо.
— Да им никогда нас не поймать, если мы все сделаем с умом. Конечно, в клетку женщину не посадишь, значит, я буду на трибунах...
Дирк почувствовал, как в нем завопил инстинкт самосохранения, но цель, стоящая перед ними, победила.
— Похоже, что у нас нет выбора...
— Разумеется, нет.
Дирк вздохнул.
— О'кей. И как же поместить меня в клетку?
Глава 4
Проще всего Дирку было бы пойти в таверну и, слегка выпив, начать говорить всякие гадости о лордах. Это гарантировало бы немедленное появление пятерки коренастых солдат, которые тут же отвели бы Дирка в магистрат. Оттуда его без задержки и с полным удовольствием перевели бы в клетки.
Дирк был к этому готов, но ему очень не хотелось встречаться с лордом Кором. Довольно трудно было бы объяснить присутствие пред очами лорда мертвеца, особенно если это ты сам. Без сомнения, лорд был бы весьма настойчив в желании получить ответы на свои вопросы, но наверняка его любопытство было бы таково, что дальнейшее существование Дирка нельзя было бы назвать благополучным. А значит, этот способ следовало признать неправильным.
Значит, чтобы попасть в клетки, надо было обращаться к Гильдии.
Дирк и Мейделон добрались до Альбемарля через двое суток. Дирк надеялся, что лорд решит — они скрываются у мятежников. И это было бы недалеко от истины.
Как только открыли городские ворота, Дирк и Мейделон, предусмотрительно спрятавшиеся в телеге под грудой капусты, въехали в столицу.
Простолюдин, хозяин телеги, слегка удивился, когда в некоем укромном местечке его кочаны посыпались на землю, а с телеги соскочили джентльмен и его леди, которые тут же поспешили исчезнуть за углом. Простолюдины здесь были людьми сообразительными.
За углом Дирк и Мейделон слегка замедлили шаг и позволили себе отдышаться. Дирк обратил внимание, что каким-то образом у Мейделон оказалась новая одежда. Он предпочел не расспрашивать ее и стал разглядывать переулок, в котором они оказались. В деревне Дирк приходил в ужас or одинаковости всех деревень, в городе же даже в столь ранний час не было столь удручающего однообразия. На главной улице они увидели дворецкого из замка, управляющего лордскими конюшнями, торговца у входа в его магазин, купцов в очереди к меняльной лавке. Каждого можно было определить по роду его занятий, при этом что-то их всех объединяло. Так, если смешать разные краски вместе, то получится тусклый серый цвет. Здесь у всех были одинаковые серо-коричневые волосы, все были среднего роста, средней упитанности, все были круглолицы. В городах все генотипы смешались и произвели некий гибрид, но только один его вид. Генофонд был строго лимитирован.
Бодрое, легкое состояние сменилось угрюмым раздражением, и Дирк пробормотал:
— И даже если лорды знали, чем все это кончится, они все равно бы это сделали.
Мейделон удивленно посмотрела на него.
— Что «это» сделали бы?
Дирк начал было отвечать, но живо захлопнул рот, вспомнив, что простолюдины не знают, что такое клон. А если бы знали, что бы это изменило?
— Да я об Играх. — И быстро добавил: — Все в порядке, мы наконец прибыли. Теперь куда идти?
— Сюда. — Мейделон указала на таверну. Дирк посмотрел на вывеску.
— Там могут оказаться солдаты...
— Мы же мертвые, ты забыл? — И она подтолкнула его к двери.
В большой, обитой деревянными панелями комнате плавал жирный чад. Дирк и Мейделон нашли свободные места за длинным столом посреди комнаты. Чад был такой противный, что Дирк старался дышать неглубоко. За столом завтракали несколько человек.
— Что теперь будем делать?
— Поедим, — тихонько ответила Мейделон. — Разве ты не проголодался?
На это желудок Дирка ответил громким урчанием. Дирк вспомнил, когда он в последний раз ел, и стал ощупывать свой кошелек.
Вытирая руки о фартук, подошел хозяин: толстяк, с улыбкой, приготовленной для приветствия незнатного местного дворянства.
— Джентльмен! Леди! К вашим услугам!
— Самое лучшее, что у вас есть, и как можно скорее! — Мейделон помахала в воздухе двумя пальцами.
Улыбка слетела с лица. Хозяин внимательно посмотрел на Мейделон и довольно небрежно ответил:
— Есть домашняя птица и вино. Остальное слишком грубая пища для благородных.
Мейделон утвердительно кивнула:
— Пусть так. И побыстрее принесите вина. Пожалуйста.
Хозяин поклонился и отошел от стола, двигаясь так спокойно, будто не увидел ничего необычного.
Дирк тихо спросил:
— Что это за знак?
— Если тебе об этом до сих пор ничего не известно, значит, ты и не должен об этом знать.
Дирк прищурился, но прежде чем он заговорил, появился хозяин с двумя стаканами для вина и бутылкой.
Мейделон, наполнив стакан, протянула его Дирку.
— Человеку, который претендует быть одним из нас, но, кажется, ничего о нас не знает.
Дирк напряженно посмотрел на сидящих за столом, чтобы понять, кто среди них может быть шпионом лорда. Не заметив ничего подозрительного, обернулся.
— Когда тебе только десять лет, тебе мало что известно о тех, кто вне закона, ты знаешь только одного человека из них — того, кто забрал тебя из деревни, но и он не откроет тебе своих тайн.
— Конечно, — прошептала Мейделон. — И потом ты повстречался с Гильдией?
— Приблизительно так. Но прошло много лет, прежде чем я понял, что это такое — Гильдия. Ведь, когда мне помогли сбежать, я увидел на руках людей знак Гильдии, но они все были из разных Гильдий. Я смутно представлял себе, что существует какая-то общая Гильдия, которая командует, например, всеми торговцами, помогает им в ведении дел, но никогда не организует их против лордов.
Мейделон, подперев рукой щеку, задумчиво слушала Дирка.
— Так вот, — продолжал Дирк. — Только после того, как меня отправили отсюда, я стал догадываться, что сопротивление лордам не связано с обычными Гильдиями, что для этой цели должна быть какая-то тайная Гильдия.
— Да, это сбивает с толку, — улыбнулась Мейделон, — надеюсь, что и лорды в этом запутались. Но разве твои люди не связаны с Гильдией?
— О да, конечно, связаны. Но обычно к Гильдии обращаются при необходимости вытащить к нам какого-нибудь ребенка или для того, чтобы убедить их в том, что мы работаем для них. Они всегда держат нас на расстоянии вытянутой руки. Дела с нами ведут, но нам не доверяют.
— Нечего удивляться, коли вы берете только маленьких детей. Почему вы не берете взрослых мужчин и женщин?
Дирк покачал головой:
— Стоит только начать — и каждый простолюдин захочет к нам сбежать. Лорды немедленно все поймут. К тому же дети быстрее обучаются, чем взрослые. А наша работа требует очень обширных знаний. Очень...
— Вот почему вы берете только способных детей, — сухо сказала Мейделон, — а остальные прячутся в лесу, вместе с бунтовщиками. И ты еще удивляешься, что вам не доверяют! Легко сделать вывод, что вы ничего о нас не знаете, не знаете наших страданий!
Дирк был к этому готов, но ему очень не хотелось встречаться с лордом Кором. Довольно трудно было бы объяснить присутствие пред очами лорда мертвеца, особенно если это ты сам. Без сомнения, лорд был бы весьма настойчив в желании получить ответы на свои вопросы, но наверняка его любопытство было бы таково, что дальнейшее существование Дирка нельзя было бы назвать благополучным. А значит, этот способ следовало признать неправильным.
Значит, чтобы попасть в клетки, надо было обращаться к Гильдии.
Дирк и Мейделон добрались до Альбемарля через двое суток. Дирк надеялся, что лорд решит — они скрываются у мятежников. И это было бы недалеко от истины.
Как только открыли городские ворота, Дирк и Мейделон, предусмотрительно спрятавшиеся в телеге под грудой капусты, въехали в столицу.
Простолюдин, хозяин телеги, слегка удивился, когда в некоем укромном местечке его кочаны посыпались на землю, а с телеги соскочили джентльмен и его леди, которые тут же поспешили исчезнуть за углом. Простолюдины здесь были людьми сообразительными.
За углом Дирк и Мейделон слегка замедлили шаг и позволили себе отдышаться. Дирк обратил внимание, что каким-то образом у Мейделон оказалась новая одежда. Он предпочел не расспрашивать ее и стал разглядывать переулок, в котором они оказались. В деревне Дирк приходил в ужас or одинаковости всех деревень, в городе же даже в столь ранний час не было столь удручающего однообразия. На главной улице они увидели дворецкого из замка, управляющего лордскими конюшнями, торговца у входа в его магазин, купцов в очереди к меняльной лавке. Каждого можно было определить по роду его занятий, при этом что-то их всех объединяло. Так, если смешать разные краски вместе, то получится тусклый серый цвет. Здесь у всех были одинаковые серо-коричневые волосы, все были среднего роста, средней упитанности, все были круглолицы. В городах все генотипы смешались и произвели некий гибрид, но только один его вид. Генофонд был строго лимитирован.
Бодрое, легкое состояние сменилось угрюмым раздражением, и Дирк пробормотал:
— И даже если лорды знали, чем все это кончится, они все равно бы это сделали.
Мейделон удивленно посмотрела на него.
— Что «это» сделали бы?
Дирк начал было отвечать, но живо захлопнул рот, вспомнив, что простолюдины не знают, что такое клон. А если бы знали, что бы это изменило?
— Да я об Играх. — И быстро добавил: — Все в порядке, мы наконец прибыли. Теперь куда идти?
— Сюда. — Мейделон указала на таверну. Дирк посмотрел на вывеску.
— Там могут оказаться солдаты...
— Мы же мертвые, ты забыл? — И она подтолкнула его к двери.
В большой, обитой деревянными панелями комнате плавал жирный чад. Дирк и Мейделон нашли свободные места за длинным столом посреди комнаты. Чад был такой противный, что Дирк старался дышать неглубоко. За столом завтракали несколько человек.
— Что теперь будем делать?
— Поедим, — тихонько ответила Мейделон. — Разве ты не проголодался?
На это желудок Дирка ответил громким урчанием. Дирк вспомнил, когда он в последний раз ел, и стал ощупывать свой кошелек.
Вытирая руки о фартук, подошел хозяин: толстяк, с улыбкой, приготовленной для приветствия незнатного местного дворянства.
— Джентльмен! Леди! К вашим услугам!
— Самое лучшее, что у вас есть, и как можно скорее! — Мейделон помахала в воздухе двумя пальцами.
Улыбка слетела с лица. Хозяин внимательно посмотрел на Мейделон и довольно небрежно ответил:
— Есть домашняя птица и вино. Остальное слишком грубая пища для благородных.
Мейделон утвердительно кивнула:
— Пусть так. И побыстрее принесите вина. Пожалуйста.
Хозяин поклонился и отошел от стола, двигаясь так спокойно, будто не увидел ничего необычного.
Дирк тихо спросил:
— Что это за знак?
— Если тебе об этом до сих пор ничего не известно, значит, ты и не должен об этом знать.
Дирк прищурился, но прежде чем он заговорил, появился хозяин с двумя стаканами для вина и бутылкой.
Мейделон, наполнив стакан, протянула его Дирку.
— Человеку, который претендует быть одним из нас, но, кажется, ничего о нас не знает.
Дирк напряженно посмотрел на сидящих за столом, чтобы понять, кто среди них может быть шпионом лорда. Не заметив ничего подозрительного, обернулся.
— Когда тебе только десять лет, тебе мало что известно о тех, кто вне закона, ты знаешь только одного человека из них — того, кто забрал тебя из деревни, но и он не откроет тебе своих тайн.
— Конечно, — прошептала Мейделон. — И потом ты повстречался с Гильдией?
— Приблизительно так. Но прошло много лет, прежде чем я понял, что это такое — Гильдия. Ведь, когда мне помогли сбежать, я увидел на руках людей знак Гильдии, но они все были из разных Гильдий. Я смутно представлял себе, что существует какая-то общая Гильдия, которая командует, например, всеми торговцами, помогает им в ведении дел, но никогда не организует их против лордов.
Мейделон, подперев рукой щеку, задумчиво слушала Дирка.
— Так вот, — продолжал Дирк. — Только после того, как меня отправили отсюда, я стал догадываться, что сопротивление лордам не связано с обычными Гильдиями, что для этой цели должна быть какая-то тайная Гильдия.
— Да, это сбивает с толку, — улыбнулась Мейделон, — надеюсь, что и лорды в этом запутались. Но разве твои люди не связаны с Гильдией?
— О да, конечно, связаны. Но обычно к Гильдии обращаются при необходимости вытащить к нам какого-нибудь ребенка или для того, чтобы убедить их в том, что мы работаем для них. Они всегда держат нас на расстоянии вытянутой руки. Дела с нами ведут, но нам не доверяют.
— Нечего удивляться, коли вы берете только маленьких детей. Почему вы не берете взрослых мужчин и женщин?
Дирк покачал головой:
— Стоит только начать — и каждый простолюдин захочет к нам сбежать. Лорды немедленно все поймут. К тому же дети быстрее обучаются, чем взрослые. А наша работа требует очень обширных знаний. Очень...
— Вот почему вы берете только способных детей, — сухо сказала Мейделон, — а остальные прячутся в лесу, вместе с бунтовщиками. И ты еще удивляешься, что вам не доверяют! Легко сделать вывод, что вы ничего о нас не знаете, не знаете наших страданий!