Страница:
Гар пошел открывать. - Орогору! Входите. А мы как раз вас вспоминали. - О? Как это приятно! - Орогору вошел в гостиную маленькими шажками. - Но я пришел для того, чтобы поинтересоваться: отдохнули ли вы и готовы ли до того, как предадитесь сну, встретиться с Хранителем? - Почтем за честь, - ответил Гар. Он смотрел на Орогору в упор, а тот натужно улыбнулся, чтобы скрыть смущение. - Он счастливее такой, какой есть, - буркнул Дирк. - Верно, - кивнул Гар, не спуская глаз с Орогору. - Но он нам нужен. Дирк нахмурился. - Ты до конца отдаешь себе отчет в том, что делаешь? Человеческий разум - вещь крайне деликатная. - Отчет я себе отдаю, не беспокойся, - ответил Дирк и прищурился. Сейчас посмотрим, ждет ли нас здесь какая-либо опасность. Орогору показалось, что взгляд великана проникает в его разум. Потом он в ужасе почувствовал, будто что-то у него в голове колется и шевелится. Он закричал - дико, хрипло закричал, опустился на колени и еле расслышал, как Гар сказал: - Все будет просто и сравнительно безопасно. Нет, правда, не предвижу никаких осложнений. Классический случай, нужно только... Но тут в гостиную вбежали другие "лорды", крича: - Кто обидел вас?! - Они! - воскликнул Орогору, тыча пальцем в Гара и Дирка. - Хватайте их! Мнимые аристократы бросились на Гара и Дирка. Первых двоих Дирк сбил с ног ловкими быстрыми ударами и отбросил в сторону, но в комнату вбегали все новые и новые обитатели дворца, и если не умением, то числом точно превосходили друзей. Майлз отбивался изо всех сил, но горожане либо уклонялись от его ударов, либо парировали их, а потом ухитрились схватить его за руки и прижать к стене. Теперь Майлзу оставалось только стоять и смотреть на то, как безумцы одолевают его товарищей. Как же это было глупо, как странно! Ведь он своими глазами видел, как они побивали вооруженных лесничих, а сейчас и тот и другой сопротивлялись вполсилы. Наверное, решил Майлз, они боятся сделать больно несчастным умалишенным. Гар устрашающе ревел, Дирк выл, но "лорды" взяли-таки над ними верх, дружно навалившись всем скопом. - Славно, славно, - отметил король Лонгар, входя в комнату. Его луноликая физиономия сияла улыбкой. - А теперь ведите их к Хранителю. Безумцы рывками подняли троих пленников на ноги и потащили к дверям. Когда их волокли мимо двери Килеты, она выбежала из комнаты, крича: - Что случилось? - Он сделал мне больно, - тяжело дыша, ответил Орогору и подошел к девушке. - Тот, высокий. Я почувствовал, как он ковыряется у меня в голове. Мы ведем их к Хранителю, и он будет судить их. Килета, не мигая, смотрела на него, и Майлз вдруг увидел в ее глазах озарение. Он понял: в этот миг она осознала, что Орогору еще более безумен, нежели она думала. Не его кривлянье и притворство сорвали с него пелену ее веры, а убежденность в том, что Гар вторгся в его разум. А потом умалишенные "аристократы" поволокли Майлза дальше по коридору, а Килета побежала следом, причитая: - Он не мог такого сделать! Он никому не мог причинить зла! Он добрый человек, он дважды спас жизнь Майлзу, он и тебя мог бы спасти! - Меня не надо спасать, - огрызнулся Орогору. - Я не желаю, чтобы меня спасали. Килета остановилась, вытаращила глаза. Смысл сказанного Орогору достиг ее разума. А потом она снова бросилась следом за толпой, рыдая на бегу. Они не должны были сделать ничего дурного Майлзу! Уж он-то точно ни в чем не провинился! Толпа ввалилась в большой зал, промчалась по нему и, дойдя до углубления в стене, остановилась. Остановилась и Килета, в изумлении глядя на обрамленные драгоценными камнями витые и ломаные линии на поверхности стены. - Великий Хранитель! - вскричал король Лонгар. - Вот трое людей, которые желали присоединиться к нашему кругу, но причинили боль одному из придворных! Рассуди нас, молим тебя! Рассуди, истинные ли они аристократы! Рассуди, нашего ли они круга! Тут зазвучал голос - зазвучал сразу отовсюду, и Килета вздрогнула от страха. Однако дух, похоже, никому не угрожал. - Кому из вас была причинена боль? - Мне, - шагнул вперед Орогору. Он по-прежнему горделиво держал голову, и Килете снова стало жаль его. - И как была причинена боль? - Он ковырялся у меня в голове! Похоже, ни у кого из мнимых аристократов эта фраза не вызвала смущения. Переводя взгляд с одного лица на другое, Килета в изумлении замечала полную и безоговорочную веру в заявление Орогору. Похоже, и невидимый Хранитель не испытывал никаких сомнений. - Сейчас я проверю, каковы их намерения, - объявил он. Ни звука, ни движения.., но внезапно Килета почувствовала, будто ее обволокло чем-то теплым, упругим, и это нечто проникло в самый ее мозг, но почему-то девушка не испытала ни малейшего страха - Хранитель, кем бы он ни был, не желал ей зла, он только хотел помочь. А потом ощущение пропало, и Хранитель объявил: - Они не вашего круга - ни мужчины, ни женщина. Орогору встревоженно вскричал: - Но женщина и не пыталась никому навредить! Она никого не обидела! Килета ощутила благодарность к своему старому другу, но это чувство тут же сменилось страхом за Майлза. - Мы благодарны тебе, о Хранитель, - возвестил король Лонгар и повернулся к своей челяди. - Выведите их прочь из дворца. Толпа взревела и, вывалившись из дверей зала, поспешила к выходу из дворца, оттуда - на площадку, а потом - вниз по бесконечно длинной лестнице. Там придворные остановились и повернули пленников лицом к королю Лонгару. Лицо того было мрачно и сурово. - Вы опорочили законы гостеприимства. И вы - люди не нашего круга. Мы не можем позволить, чтобы простолюдины узнали о нашем дворе и хлынули сюда толпами, чтобы одолеть нас. Майлз вздрогнул. По лестнице сбегали новые придворные. Дирк вытянул шею и выпучил глаза. - Лазерные ружья! - воскликнул он. Гар все это время не спускал глаз с короля Лонгара. - Так вы и в самом деле научились пользоваться кое-какой здешней техникой, - заключил он. - Техникой? - нахмурился король. - У нас есть волшебное оружие, а некоторые мои придворные узнали, к каким частицам творений Хранителя прикасаться, дабы это оружие оживало. - Мы же поняли, что ядерные генераторы работают. В противном случае отключились бы роботы, - сказал Дирк Гару. - Ну а какой-то безумный гений научился нажимать на нужные кнопки. Все до единого "аристократы" вытянулись по струнке, физиономии их изуродовали гримасы ненависти, а голос короля Лонгара наполнился злобой. - Безумный? Ты сказал - "безумный"?! Ты хочешь сказать, что мы безумцы?!!! Вместо ответа Гар обернулся к нему и спросил: - А молнии со стен мечет тоже Хранитель, или вы и это научились делать сами? Напряжение нарастало с каждым мигом. Оно стало подобно до предела натянутой веревке, и Майлзу стало страшно, что веревка вот-вот лопнет и ударит по нему. Лонгар взорвался: - Не могу поверить в дерзость этого человека! На него нацелены три волшебных орудия, а он, вместо того чтобы устрашиться, задает вопросы! Неужто ты лишен здравомыслия, бродяга, неужто не ведаешь страха? Гар вопросительно глянул на Дирка. Дирк пожал плечами. А потом они оба посмотрели на Лонгара и покачали головами, а Дирк сказал: - Не ведаем, честное слово. "Аристократы" в искреннем изумлении выпучили глаза. Король Лонгар выпалил: - Как же это? Как вы можете не бояться? В ответ Гар неожиданно резко лягнул того "лорда", что держал его за ноги, изогнувшись, приземлился, затем стряхнул тех двоих, что держали его за руки, и швырнул их вперед, вследствие чего сбил с ног еще с полдесятка их собратьев. В это же мгновение Дирк сложился пополам, притянул державших его горожан друг к дружке и резко отвел локти назад, одновременно изо всех сил дернув ногами. Те двое, что держали его за ноги, отпустили их и схватились за животы, хватая воздух ртом, словно рыбы. А те, что держали Дирка за руки, вцепились в них и не отпускали, но когда ноги его ударились о землю, он снова свел и рывком развел локти. Неудачливые "аристократы" отцепились и повалились на спины, а Дирк развернулся и задал жару тем, что держали за ноги Майлза. Они, подвывая, попадали. А Майлз с победным воплем вскочил на ноги и рванулся вперед. Те, что сжимали его руки, закричали и потянули его назад. Тогда Майлз отпрыгнул назад, насколько сумел, и резко свел руки. "Лорды" пребольно стукнулись лбами. Обретя свободу, Майлз развернулся к ближайшему горожанину и как следует заехал ему под ложечку. Тот опрокинулся и упал под ноги еще двоим. Те споткнулись, упали. И тут на троих друзей кинулись разом все придворные. Внезапно молния разорвала ночную тьму. Все замерли, увидев, что Дирк и Гар держат два ружья, а третье лежит у ног Гара. - Майлз, хватай его! - крикнул Дирк. Майлз стрелой метнулся к друзьям и схватил оружие. Как им пользоваться, он понятия не имел, да и не надо было, - а надо было только не дать безумцам завладеть им. - Мы сейчас уйдем, - негромко проговорил Гар. - Пожалуйста, не пытайтесь преследовать нас. Уверяю вас, мы знаем, как пользоваться этим оружием, знаем, как поцарапать эти стены, и даже как прожечь их насквозь. Но нам бы не хотелось увидеть, как это произойдет. Он не высказал еще одной угрозы: эти лучи могли и людей прожигать насквозь. - Но мы.., мы аристократы! - вскричал король Лонгар. - Почему же вы ухитрились нас так легко одолеть? - Потому что мы - обученные воины, ваше величество, - ответил Дирк негромко, мягко - пожалуй, даже сочувственно. - Килета? - обернулся он к девушке. - Ты можешь уйти с нами, но если хочешь, можешь остаться здесь. Безумцы, как по команде, развернулись к девушке. Лица их были уродливы и страшны. - Нет! - прокричал Орогору. - Она добрая, она хорошая, она совсем не виновата в том, что натворили эти люди! Но сумасшедшие "дворяне" смотрели на Килету мрачно и злобно, и она содрогнулась, вдруг поняв, насколько они могут быть непредсказуемы. Она повернулась и в мгновение ока оказалась рядом с Майлзом. - Не ходите за нами, - предупредил Дирк. - Майлз, Килета, не бойтесь. Поворачивайтесь и идите. Майлз протянул Килете руку. Она сжала ее. Сердце ее часто билось. Они медленно пошли по широкой улице к воротам. Гар и Дирк прикрывали их сзади, нацелив ружья поверх голов замерших в неподвижности безумцев, несуразно вычурные одежды которых сверкали, озаренные луной.
Глава 12
Гар и Дирк сдержали слово - они ушли через проем в стене и углубились в лес больше чем на сто ярдов. Потом Гар поднял руку и остановился. Остановились и все остальные. Немного постояли, прислушиваясь. Со стороны города доносились крики. Этой паузы Килете хватило для того, чтобы присутствие духа покинуло ее. Она отошла от мужчин в тень и горько расплакалась. Но чьи-то крепкие руки обняли ее, щеки коснулась мускулистая грудь. Она прижалась к груди Майлза, зная, что ему можно доверять, что он никогда не подумает о ней плохо. - Ну, не плачь, успокойся, - уговаривал ее Майлз. - Мы целы и невредимы. Они ни за что не найдут нас здесь. Мы ушли от них. - А я навсегда потеряла его! - прорыдала Килета. - Теперь Орогору никогда не полюбит меня! Руки Майлза окаменели. Килета задержала дыхание, неожиданно поняв, что Майлза она тоже не хочет потерять. Но вот его рука вновь принялась гладить ее по спине. Килета облегченно вздохнула и снова заплакала, но на этот раз - слезами радости. - Думаешь, они разыскали еще несколько таких же портативных пушек? спросил Дирк. - Наверняка - в противном случае они бы не осмелились нас преследовать. Крики теперь слышались гораздо ближе. - Аристократы! - фыркнул Дирк. - Ничего не скажешь - истинные аристократы: прут по лесу толпой напролом, как крестьяне - ведь они и есть крестьяне! - Будь справедлив - видал я аристократов, которые тоже собирались в толпы, - возразил Гар и оглянулся на Майлза и Килету, вышедших из тени на пятачок, освещенный луной. - Ну, вы снова в строю? Это славно, поскольку нам придется устроить засаду. - Засаду? - вытаращила глаза Килета. - А разве мы не хотим убежать от них? - Да это ненадолго, - ответил Гар. - Сейчас мне нужен один из них целый и невредимый, предпочтительно - Орогору. - Орогору? - Килета не на шутку испугалась за друга. - Почему он? Видимо, Гар услышал в ее голосе испуг, поэтому ответил: - Не бойся, девушка, мы не сделаем ему ничего плохого - скорее наоборот. Твой друг болен сердцем и разумом, И я хочу исцелить его. Килете стало еще страшнее - ее догадка подтверждалась! - Он не сумасшедший! - Орогору душевнобольной, - сказал ей Гар. - Они все больны. Они все страдают болезнью, называемой "манией величия". Здесь, в этом городе, они вольны купаться в своих заблуждениях без помех, потому что Хранитель заботится о них и защищает их. В некотором роде это можно считать проявлением доброты и милосердия, но еще милосерднее излечить их и подарить им возможность жить полноценной жизнью в настоящем мире. - Ты в этом уверен? - грустно спросил Дирк. - Пусть они сами решат, когда обретут такую возможность, - ответил Гар. - Но почему вас это заботит? - удивленно вопросил Майлз. - Потому что я уже несколько недель занимаюсь тем, что ищу подпольщиков - общество людей, имеющее тайную организацию, целью которой является свержение Защитника и уничтожение его войска. - Так вот почему вы вели такие дурацкие разговоры тогда, в кабачке? - Тебе они показались дурацкими? - усмехнулся Дирк. - Тебе бы послушать, какие разговоры он вел в других.., скажем так.., странах. С тех пор он стал намного сдержаннее. - И как же вы до сих пор разгуливаете на воле? - с округлившимися от изумления глазами спросил Майлз. - А мы скорые на подъем, - ухмыльнулся Дирк. - Мы совершили гораздо меньше ошибок благодаря тому, что ты рассказывал нам о местных обычаях, - сказал Гар Майлзу. - В конце концов я решил, что здесь у вас никакого подполья нет, но мне все равно хочется избавить вас от железной десницы Защитника, дать вашему народу право избрать правительство по своему усмотрению - такое, чтобы люди могли сами выбирать род занятий, путешествовать куда и когда пожелают, вступать в брак по любви, а не по указке. Килета ахнула от восторга и ужаса, зачарованная дерзостью заявления великана. - Но при чем же здесь этот город, населенный толпой полоумных? недоуменно спросил Майлз. - Они могут стать моим подпольем - если я сначала излечу их от мании. - Милосерднее было бы оставить им манию, - пробормотал Дирк. - Может быть. Но страна нуждается в них. Задумайтесь, друзья мои! В своих стараниях стать аристократами они уже освоили речь и манеры магистратов! Им кое-что известно о литературе, науках, искусстве. За время ужина я заводил разговоры на самые разные темы и убедился в том, что обитателям города известны азы всех главных областей знаний человечества! Они даже кое-что соображают в законах Защитника, но, безусловно, им еще очень многому предстоит научиться. - А ведь их компьютер Хранитель почти наверняка не откажется снабдить их учебными материалами, - задумчиво проговорил Дирк. Невзирая на его природную осторожность, замысел друга захватил его. - Вот именно! - подхватил Гар. - Но нам непременно придется обучить их приемам рукопашного боя, а также стратегии и тактике ведения боевых действий. Ведь здешние магистраты - маленькие полководцы, как ни крути. Но когда наши бывшие безумцы обучатся всему этому, мы сможем каждого из них посадить на место настоящего магистрата, который должен по сроку сменить прежнего. - Верно! - воскликнул Дирк. - А некоторым из них, быть может, даже удастся пробиться наверх по служебной лестнице! - А как же быть с теми магистратами, которые честно заработали продвижение по службе? - возразил Майлз. Замысел Гара пока казался ему слишком дерзким и далеко идущим. - Настоящих магистратов можно брать в плен и какое-то время держать в Фиништауне, - ответил Гар. - Думаю, я сумею убедить их в том, что более человечное правление - и в их интересах тоже. В особенности потому, что оно даст им возможность вернуться к любимым женам и жить с ними до конца дней, и, кроме того, они смогут навещать покинутых ими детей. - Неужели магистраты на самом деле станут так заботиться о своих женах и детях? - изумилась Килета. - Когда им будет позволено постоянно жить с ними? Конечно! воскликнул Дирк. - Не нужно недооценивать родительских чувств. - Но если эти ваши фальшивые магистраты придут к власти, они ведь станут командовать бейлифами и стражниками! - вскричал Майлз. - А если станут шерифами - то целыми войсками! - Верно, - кивнул Гар. - И как только они возьмут командование в свои руки, они смогут набирать и обучать лазутчиков, которые сумеют заставить солдат поверить в права человека! - А что такое "права"? - спросила Килета, раздираемая на части волнением и непониманием. - Это такое понятие, означающее, что все люди равны в своих деяниях и помыслах только потому, что рождены людьми, - объяснил Гар. - Каждый имеет право на жизнь, на обустройство своей жизни по своему усмотрению, если только не пытается посягать на такое же право других людей, то есть - не совершает убийства, изнасилования, грабеж ценностей, накопленных честным трудом, и так далее. - И даже право выбирать себе супруга? - с всколыхнувшейся внезапно надеждой спросила Килета. - Безусловно! В вашей стране на этот счет должен быть издан отдельный закон! - Полегче на поворотах, космический рейнджер, - посоветовал другу Дирк, вдруг снова обретший осторожность и сдержанность. - Защитник меняет магистратов только раз в пять лет. Ты что, и вправду собрался проторчать ближайшие шестьдесят месяцев на этой планетке? Только прежде чем дать ответ, вспомни, что и на других планетах живут люди, изнывают под чьим-то игом и ждут не дождутся тебя. - Никто меня не ждет, - буркнул Гар и неожиданно стал печален, но только на миг, а потом отмел возражения товарища, резко взмахнув рукой. Если местные жители разовьют агентурную сеть, они сами научатся тому, как ее правильно забрасывать и вытягивать! И запросто справятся с повседневной рутиной сами. А мы вернемся сюда через пять лет и поприсутствуем при свержении Защитника! - Свержении! - ахнула Килета. - Неужели и правда нужно свергнуть Защитника? Гар на удивление резко сменил настроение и обернулся к Килете с мягкой, доброй улыбкой. - Это совершенно необходимо, милая девушка. Защитник - тиран, правящий закрепившимися на своих постах чиновниками-бюрократами, и ни он, ни они ни за что не поступятся ни единой частицей власти. Мало того - они будут драться за власть до последней капли крови. - Но они обеспечили нас защитой, мы не голодаем, у нас есть крыша над головой! - Вот-вот, - подхватил Майлз, согласившись с Киле-той. - Наверняка ведь можно сберечь то хорошее, что было при этой власти. - Конечно, можно, - кивнул Гар и посмотрел на своего проводника с уважением. - Нужно сменить господ - Защитника и шерифов, быть может, магистратов и инспекторов тоже, но сохранить при этом главные устои управления страной - то, что мы называем "бюрократией". Она настолько прочно укоренилась, что избавиться от нее насовсем вам вряд ли удастся. Мэр деревни будет спрашивать разрешения у мэра города, мэр города - у окружного губернатора и так далее. - Так почему бы тогда не оставить им прежние названия - "магистраты" и "шерифы"? - пожал плечами Дирк. - Не это главное - а главное, что вы сами сможете их избирать. Каждый скажет, кого бы он желал видеть на том или ином посту, и тот, кто наберет больше голосов, займет означенный пост. - Точно так же можно избирать и Защитника, - добавил Гар. - Хотя, пожалуй, "Защитником" его именовать не стоит - вдруг его опять потянет к неограниченной власти. Лучше назовите его "президентом", или "премьером", или "премьер-министром", или "Первым Гражданином", или еще как-нибудь, но пусть он обладает властью, ограниченной исполнением решений шерифов, которые они будут принимать сообща. Дирк кивнул: - А когда они будут возвращаться по домам со своих общих собраний, каждый шериф будет обязан отчитаться перед всеми подчиненными ему магистратами, а каждый магистрат будет обязан выслушать людей, живущих в городе или деревне, которыми он управляет, а они скажут ему, чего от него хотят. - Неужели такое возможно? - изумленно покачала головой Килета. - Возможно! Я уже предчувствую! Возможно! - с жаром воскликнул Майлз и сжал ее руку. - Но почему вы все время говорите: "он", "ему"? - сердито сдвинула брови Килета. - Почему женщины не могут стать магистратами? Майлз уставился на нее широко раскрытыми глазами. Дерзость этой мысли поразила его. - Никаких препятствий для этого нет, - поторопился внести ясность Дирк. - Просто народом здесь так долго правили мужчины, что еще одно-два поколения должны родиться на свет для того, чтобы люди успели привыкнуть к такой возможности. Но когда тебе исполнится пятьдесят, ты уже сможешь попытать счастья на поприще государственной службы. Быть может, тебя и не изберут, а вот твою дочь - вполне вероятно. Килета грустно улыбнулась. - Если у меня когда-нибудь будет дочь. - Обязательно будет! - без тени сомнения заявил Майлз и крепко сжал руку девушки. Но вдруг он помрачнел. - Но это будет опасно. Если шпионы Защитника изловят нас раньше, чем мы успеем свергнуть его, нас будут пытать и казнят. - Да, работенка не для слабонервных, - согласился Дирк. - Стоит ли рисковать жизнью? Килета и Майлз переглянулись, стоя рука об руку, и, не сговариваясь, в унисон воскликнули: - Да! Таким образом историческое решение было принято. Затем друзья отыскали тропку и пошли по ней до места, где среди кустов и деревьев лежал здоровенный валун, поросший лишайником и плющом. Заметив, что края камня ровно стесаны, Майлз решил, что этот камень скорее всего оставили в лесу строители города. Дирк указал Майлзу место за камнем, а сам взобрался на ветку, нависшую над тропинкой. Гар шагнул в кусты по другую сторону от тропы и исчез. - Вы же не станете бить его? - дрожащим голосом прошептала Килета. Майлз ощутил прилив ревности, однако заверил ее: - Нет, Килета, хотя бы ради тебя я его и пальцем не трону. А Гару и Дирку он зачем-то нужен целым и невредимым - они сами так сказали. - Неужели он и вправду мог бы стать первым поддельным магистратом? покачала головой Килета. - Ш-ш-ш, - Майлз накрыл ее руку своей, сжал и всмотрелся в даль, в ту сторону, куда уводила тропа. Крики вдруг резко оборвались, когда толпа горожан добралась до опушки леса, но они настолько громко переговаривались друг с другом и то и дело наступали на сучки, что не заметить их было невозможно. Вот они вышли на пятачок, освещенный луной, - несуразные коротышки, толстяки и долговязые кожа да кости, такие нелепые в роскошных одеяниях. Они прошествовали мимо валуна, громко шикая друг на дружку и оглушительно треща сухими сучьями и кустами. Посреди толпы шел Орогору. Вдруг он остановился и, нахмурившись, стал озираться по сторонам. - Идемте, принц! - прошипел граф Марч. - Идите дальше. - Орогору, прищурившись, всматривался в заросли кустов. - Я пойду в конце. - Как пожелаете, - проворчал граф и зашагал вперед, дав знак шедшим позади следовать за ним. Но Орогору дальше не пошел. Он все таращился на кусты. Килета гадала, что он там разглядел. Но вот юноша как бы очнулся и понял, что толпа горожан ушла вперед по тропе. Он развернулся, явно намереваясь идти дальше, но тут из подлеска вышел Гар, ловко обхватил Орогору одной рукой, другой заломил его руку за спину и зажал рот куском ткани. Дирк спрыгнул с ветки, схватил Орогору за другую руку и прижал к его запястью какой-то крошечный предмет. Орогору попытался крикнуть, но неожиданно обмяк и повис на руках у Гара и Дирка. Килета выбежала из-за камня. - Он.., он?.. - Уснул, - ответил Гар и взвалил бесчувственного Орогору на плечо. Всего лишь уснул. Он, конечно, напугался, но больно ему не было ни капельки. Однако заниматься его излечением здесь, куда вот-вот могут вернуться горожане, нельзя. Нужно разыскать что-нибудь вроде пещеры или берлоги. Подходящее место было найдено на полдороге от городской стены - там, где упавшая засохшая сосна привалилась к еще одному брошенному строительному камню. Дирк срубил мечом наружные сухие ветки. А потом срезал с другого дерева свежие лапы, чтобы соорудить лежанку. Гар уложил Орогору на мягкий лапник. Килета склонилась к нему и убедилась в том, что щеки у него здорового розового цвета, а грудь ровно вздымается и опадает. Девушка облегченно вздохнула. Вид у Орогору был такой, словно он и вправду просто спал. - Если хотите, наблюдайте, но помалкивайте, - распорядился Гар, сел, скрестив ноги, рядом с Орогору и закрыл глаза. - Насчет того, чтобы помалкивать - это он не пошутил, - объяснил Дирк. - Ему предстоит очень тяжелый труд, он требует высочайшей сосредоточенности. И если вы не хотите, чтобы он по случайности навредил Орогору, сохраняйте полную тишину - ну а если чувствуете, что не сумеете, лучше пойдите прогуляйтесь, пока Гар работает. - Я буду тише воды, ниже травы, - пообещала Килета. Она не спускала глаз с Орогору, и Майлз вновь ощутил прилив ревности. Постаравшись не шуметь, он выбрался из укрытия и зашагал куда глаза глядят в ночной тьме, стараясь унять часто бившееся сердце и обрести душевный покой. Но он не смог не оглянуться. Дирк стоял возле камня на страже - на тот случай, если появится толпа горожан. Это показалось Майлзу хорошей мыслью и неплохим оправданием того, почему он ушел от Килеты и Орогору, и он принялся обходить укрытие по кругу, сам себя назначив дозорным.
***
Малыш Орогору споткнулся и налетел на стол. Единственная ваза его матери с громким стуком упала на пол и разлетелась на кусочки. - Что случилось? - вскричала мать и вбежала в комнату. Орогору попятился от нее, стараясь сжаться в комочек, понимая, что сейчас последует наказание. Но она только сказала: - О моя ваза! - и как бы ослабела, словно из нее вышел весь воздух. Она тяжело опустилась на скамью, закрыла лицо фартуком и заплакала. Орогору смотрел на нее, не в силах поверить в то, что судьба так милостива к нему сегодня. Все происходило не так, как он запомнил (но как он мог помнить о том, что еще не произошло?). Значит, мать уж точно поколотит его, когда отплачется! Но она все плакала и плакала - горько, навзрыд. Орогору осмелился подойти к ней, коснулся ее плеча и пробормотал: - Мамочка, прости. Она протянула руку. Орогору вжал голову в плечи, но рука матери легко легла на его макушку. - Ничего, ничего, Орогору, - произнесла она сквозь слезы. - Это просто.., просто так вышло. Это бывает... Вазы разбиваются. И мать снова разрыдалась пуще прежнего. Фартук ее вымок от слез. Орогору невмочь было видеть, как страдает мать. Он сжал ее руку обеими ручонками и сказал: - Не плачь, мамочка. Я слеплю тебе новую вазу. Он сдержал слово: набрал глины на речном откосе, размял ее, слепил вазу и высушил на солнце. Что-то подсказывало ему, что изделие его рук неказисто на вид, однако он преподнес его матери, гордясь проделанным трудом, и мать очень обрадовалась. - О, какой хороший мальчик! - всплеснула она руками. - Вот спасибо! Какая она красивая! Наверное, мать порадовала забота Орогору, а не сама ваза. Когда Орогору был маленький, он все гадал: почему мать ни разу не поставила в подаренную им вазу ни цветочка. Только потом, когда он вырос, понял, что налей мать в эту вазу воды, она развалилась бы, потому что не была обожжена. Но к этому времени он скопил несколько пенни на случайных заработках, добавил к ним деньги, заработанные на продаже шкурок после охотничьего сезона, и купил матери в подарок настоящую новую вазу. Но старую она все равно хранила как память. - Ты отлично выполол капустную грядку, Орогору. Семилетний Орогору поднял мотыгу и оглянулся назад, чувствуя, как гордость распирает ему грудь. - Спасибо, папа. - А вот на этой грядке половина сорняков еще осталась. Орогору смущенно потупился. - Какие же тут сорняки, папа? - Вот они, Орогору. - Рука отца отодвинула широкие листья от узеньких. - Те, у которых листочки пошире, - это сорняки, а те, у которых поуже, - это пшеница. Сорнякам надо перебить мотыгой стебли. - Хорошо, папа! - И Орогору с пылом принялся за работу - рубил и рубил противные сорняки, лишь бы только угодить отцу. Странно.., вроде бы он помнил, что отец кричал на него, пока лицо его не становилось багровым, а потом бил и бил по голове, и в ушах звенело. И из глаз сыпались искры.., но нет, наверное, то был дурной сон. Отец всегда всему учил Орогору спокойно и терпеливо.
Глава 12
Гар и Дирк сдержали слово - они ушли через проем в стене и углубились в лес больше чем на сто ярдов. Потом Гар поднял руку и остановился. Остановились и все остальные. Немного постояли, прислушиваясь. Со стороны города доносились крики. Этой паузы Килете хватило для того, чтобы присутствие духа покинуло ее. Она отошла от мужчин в тень и горько расплакалась. Но чьи-то крепкие руки обняли ее, щеки коснулась мускулистая грудь. Она прижалась к груди Майлза, зная, что ему можно доверять, что он никогда не подумает о ней плохо. - Ну, не плачь, успокойся, - уговаривал ее Майлз. - Мы целы и невредимы. Они ни за что не найдут нас здесь. Мы ушли от них. - А я навсегда потеряла его! - прорыдала Килета. - Теперь Орогору никогда не полюбит меня! Руки Майлза окаменели. Килета задержала дыхание, неожиданно поняв, что Майлза она тоже не хочет потерять. Но вот его рука вновь принялась гладить ее по спине. Килета облегченно вздохнула и снова заплакала, но на этот раз - слезами радости. - Думаешь, они разыскали еще несколько таких же портативных пушек? спросил Дирк. - Наверняка - в противном случае они бы не осмелились нас преследовать. Крики теперь слышались гораздо ближе. - Аристократы! - фыркнул Дирк. - Ничего не скажешь - истинные аристократы: прут по лесу толпой напролом, как крестьяне - ведь они и есть крестьяне! - Будь справедлив - видал я аристократов, которые тоже собирались в толпы, - возразил Гар и оглянулся на Майлза и Килету, вышедших из тени на пятачок, освещенный луной. - Ну, вы снова в строю? Это славно, поскольку нам придется устроить засаду. - Засаду? - вытаращила глаза Килета. - А разве мы не хотим убежать от них? - Да это ненадолго, - ответил Гар. - Сейчас мне нужен один из них целый и невредимый, предпочтительно - Орогору. - Орогору? - Килета не на шутку испугалась за друга. - Почему он? Видимо, Гар услышал в ее голосе испуг, поэтому ответил: - Не бойся, девушка, мы не сделаем ему ничего плохого - скорее наоборот. Твой друг болен сердцем и разумом, И я хочу исцелить его. Килете стало еще страшнее - ее догадка подтверждалась! - Он не сумасшедший! - Орогору душевнобольной, - сказал ей Гар. - Они все больны. Они все страдают болезнью, называемой "манией величия". Здесь, в этом городе, они вольны купаться в своих заблуждениях без помех, потому что Хранитель заботится о них и защищает их. В некотором роде это можно считать проявлением доброты и милосердия, но еще милосерднее излечить их и подарить им возможность жить полноценной жизнью в настоящем мире. - Ты в этом уверен? - грустно спросил Дирк. - Пусть они сами решат, когда обретут такую возможность, - ответил Гар. - Но почему вас это заботит? - удивленно вопросил Майлз. - Потому что я уже несколько недель занимаюсь тем, что ищу подпольщиков - общество людей, имеющее тайную организацию, целью которой является свержение Защитника и уничтожение его войска. - Так вот почему вы вели такие дурацкие разговоры тогда, в кабачке? - Тебе они показались дурацкими? - усмехнулся Дирк. - Тебе бы послушать, какие разговоры он вел в других.., скажем так.., странах. С тех пор он стал намного сдержаннее. - И как же вы до сих пор разгуливаете на воле? - с округлившимися от изумления глазами спросил Майлз. - А мы скорые на подъем, - ухмыльнулся Дирк. - Мы совершили гораздо меньше ошибок благодаря тому, что ты рассказывал нам о местных обычаях, - сказал Гар Майлзу. - В конце концов я решил, что здесь у вас никакого подполья нет, но мне все равно хочется избавить вас от железной десницы Защитника, дать вашему народу право избрать правительство по своему усмотрению - такое, чтобы люди могли сами выбирать род занятий, путешествовать куда и когда пожелают, вступать в брак по любви, а не по указке. Килета ахнула от восторга и ужаса, зачарованная дерзостью заявления великана. - Но при чем же здесь этот город, населенный толпой полоумных? недоуменно спросил Майлз. - Они могут стать моим подпольем - если я сначала излечу их от мании. - Милосерднее было бы оставить им манию, - пробормотал Дирк. - Может быть. Но страна нуждается в них. Задумайтесь, друзья мои! В своих стараниях стать аристократами они уже освоили речь и манеры магистратов! Им кое-что известно о литературе, науках, искусстве. За время ужина я заводил разговоры на самые разные темы и убедился в том, что обитателям города известны азы всех главных областей знаний человечества! Они даже кое-что соображают в законах Защитника, но, безусловно, им еще очень многому предстоит научиться. - А ведь их компьютер Хранитель почти наверняка не откажется снабдить их учебными материалами, - задумчиво проговорил Дирк. Невзирая на его природную осторожность, замысел друга захватил его. - Вот именно! - подхватил Гар. - Но нам непременно придется обучить их приемам рукопашного боя, а также стратегии и тактике ведения боевых действий. Ведь здешние магистраты - маленькие полководцы, как ни крути. Но когда наши бывшие безумцы обучатся всему этому, мы сможем каждого из них посадить на место настоящего магистрата, который должен по сроку сменить прежнего. - Верно! - воскликнул Дирк. - А некоторым из них, быть может, даже удастся пробиться наверх по служебной лестнице! - А как же быть с теми магистратами, которые честно заработали продвижение по службе? - возразил Майлз. Замысел Гара пока казался ему слишком дерзким и далеко идущим. - Настоящих магистратов можно брать в плен и какое-то время держать в Фиништауне, - ответил Гар. - Думаю, я сумею убедить их в том, что более человечное правление - и в их интересах тоже. В особенности потому, что оно даст им возможность вернуться к любимым женам и жить с ними до конца дней, и, кроме того, они смогут навещать покинутых ими детей. - Неужели магистраты на самом деле станут так заботиться о своих женах и детях? - изумилась Килета. - Когда им будет позволено постоянно жить с ними? Конечно! воскликнул Дирк. - Не нужно недооценивать родительских чувств. - Но если эти ваши фальшивые магистраты придут к власти, они ведь станут командовать бейлифами и стражниками! - вскричал Майлз. - А если станут шерифами - то целыми войсками! - Верно, - кивнул Гар. - И как только они возьмут командование в свои руки, они смогут набирать и обучать лазутчиков, которые сумеют заставить солдат поверить в права человека! - А что такое "права"? - спросила Килета, раздираемая на части волнением и непониманием. - Это такое понятие, означающее, что все люди равны в своих деяниях и помыслах только потому, что рождены людьми, - объяснил Гар. - Каждый имеет право на жизнь, на обустройство своей жизни по своему усмотрению, если только не пытается посягать на такое же право других людей, то есть - не совершает убийства, изнасилования, грабеж ценностей, накопленных честным трудом, и так далее. - И даже право выбирать себе супруга? - с всколыхнувшейся внезапно надеждой спросила Килета. - Безусловно! В вашей стране на этот счет должен быть издан отдельный закон! - Полегче на поворотах, космический рейнджер, - посоветовал другу Дирк, вдруг снова обретший осторожность и сдержанность. - Защитник меняет магистратов только раз в пять лет. Ты что, и вправду собрался проторчать ближайшие шестьдесят месяцев на этой планетке? Только прежде чем дать ответ, вспомни, что и на других планетах живут люди, изнывают под чьим-то игом и ждут не дождутся тебя. - Никто меня не ждет, - буркнул Гар и неожиданно стал печален, но только на миг, а потом отмел возражения товарища, резко взмахнув рукой. Если местные жители разовьют агентурную сеть, они сами научатся тому, как ее правильно забрасывать и вытягивать! И запросто справятся с повседневной рутиной сами. А мы вернемся сюда через пять лет и поприсутствуем при свержении Защитника! - Свержении! - ахнула Килета. - Неужели и правда нужно свергнуть Защитника? Гар на удивление резко сменил настроение и обернулся к Килете с мягкой, доброй улыбкой. - Это совершенно необходимо, милая девушка. Защитник - тиран, правящий закрепившимися на своих постах чиновниками-бюрократами, и ни он, ни они ни за что не поступятся ни единой частицей власти. Мало того - они будут драться за власть до последней капли крови. - Но они обеспечили нас защитой, мы не голодаем, у нас есть крыша над головой! - Вот-вот, - подхватил Майлз, согласившись с Киле-той. - Наверняка ведь можно сберечь то хорошее, что было при этой власти. - Конечно, можно, - кивнул Гар и посмотрел на своего проводника с уважением. - Нужно сменить господ - Защитника и шерифов, быть может, магистратов и инспекторов тоже, но сохранить при этом главные устои управления страной - то, что мы называем "бюрократией". Она настолько прочно укоренилась, что избавиться от нее насовсем вам вряд ли удастся. Мэр деревни будет спрашивать разрешения у мэра города, мэр города - у окружного губернатора и так далее. - Так почему бы тогда не оставить им прежние названия - "магистраты" и "шерифы"? - пожал плечами Дирк. - Не это главное - а главное, что вы сами сможете их избирать. Каждый скажет, кого бы он желал видеть на том или ином посту, и тот, кто наберет больше голосов, займет означенный пост. - Точно так же можно избирать и Защитника, - добавил Гар. - Хотя, пожалуй, "Защитником" его именовать не стоит - вдруг его опять потянет к неограниченной власти. Лучше назовите его "президентом", или "премьером", или "премьер-министром", или "Первым Гражданином", или еще как-нибудь, но пусть он обладает властью, ограниченной исполнением решений шерифов, которые они будут принимать сообща. Дирк кивнул: - А когда они будут возвращаться по домам со своих общих собраний, каждый шериф будет обязан отчитаться перед всеми подчиненными ему магистратами, а каждый магистрат будет обязан выслушать людей, живущих в городе или деревне, которыми он управляет, а они скажут ему, чего от него хотят. - Неужели такое возможно? - изумленно покачала головой Килета. - Возможно! Я уже предчувствую! Возможно! - с жаром воскликнул Майлз и сжал ее руку. - Но почему вы все время говорите: "он", "ему"? - сердито сдвинула брови Килета. - Почему женщины не могут стать магистратами? Майлз уставился на нее широко раскрытыми глазами. Дерзость этой мысли поразила его. - Никаких препятствий для этого нет, - поторопился внести ясность Дирк. - Просто народом здесь так долго правили мужчины, что еще одно-два поколения должны родиться на свет для того, чтобы люди успели привыкнуть к такой возможности. Но когда тебе исполнится пятьдесят, ты уже сможешь попытать счастья на поприще государственной службы. Быть может, тебя и не изберут, а вот твою дочь - вполне вероятно. Килета грустно улыбнулась. - Если у меня когда-нибудь будет дочь. - Обязательно будет! - без тени сомнения заявил Майлз и крепко сжал руку девушки. Но вдруг он помрачнел. - Но это будет опасно. Если шпионы Защитника изловят нас раньше, чем мы успеем свергнуть его, нас будут пытать и казнят. - Да, работенка не для слабонервных, - согласился Дирк. - Стоит ли рисковать жизнью? Килета и Майлз переглянулись, стоя рука об руку, и, не сговариваясь, в унисон воскликнули: - Да! Таким образом историческое решение было принято. Затем друзья отыскали тропку и пошли по ней до места, где среди кустов и деревьев лежал здоровенный валун, поросший лишайником и плющом. Заметив, что края камня ровно стесаны, Майлз решил, что этот камень скорее всего оставили в лесу строители города. Дирк указал Майлзу место за камнем, а сам взобрался на ветку, нависшую над тропинкой. Гар шагнул в кусты по другую сторону от тропы и исчез. - Вы же не станете бить его? - дрожащим голосом прошептала Килета. Майлз ощутил прилив ревности, однако заверил ее: - Нет, Килета, хотя бы ради тебя я его и пальцем не трону. А Гару и Дирку он зачем-то нужен целым и невредимым - они сами так сказали. - Неужели он и вправду мог бы стать первым поддельным магистратом? покачала головой Килета. - Ш-ш-ш, - Майлз накрыл ее руку своей, сжал и всмотрелся в даль, в ту сторону, куда уводила тропа. Крики вдруг резко оборвались, когда толпа горожан добралась до опушки леса, но они настолько громко переговаривались друг с другом и то и дело наступали на сучки, что не заметить их было невозможно. Вот они вышли на пятачок, освещенный луной, - несуразные коротышки, толстяки и долговязые кожа да кости, такие нелепые в роскошных одеяниях. Они прошествовали мимо валуна, громко шикая друг на дружку и оглушительно треща сухими сучьями и кустами. Посреди толпы шел Орогору. Вдруг он остановился и, нахмурившись, стал озираться по сторонам. - Идемте, принц! - прошипел граф Марч. - Идите дальше. - Орогору, прищурившись, всматривался в заросли кустов. - Я пойду в конце. - Как пожелаете, - проворчал граф и зашагал вперед, дав знак шедшим позади следовать за ним. Но Орогору дальше не пошел. Он все таращился на кусты. Килета гадала, что он там разглядел. Но вот юноша как бы очнулся и понял, что толпа горожан ушла вперед по тропе. Он развернулся, явно намереваясь идти дальше, но тут из подлеска вышел Гар, ловко обхватил Орогору одной рукой, другой заломил его руку за спину и зажал рот куском ткани. Дирк спрыгнул с ветки, схватил Орогору за другую руку и прижал к его запястью какой-то крошечный предмет. Орогору попытался крикнуть, но неожиданно обмяк и повис на руках у Гара и Дирка. Килета выбежала из-за камня. - Он.., он?.. - Уснул, - ответил Гар и взвалил бесчувственного Орогору на плечо. Всего лишь уснул. Он, конечно, напугался, но больно ему не было ни капельки. Однако заниматься его излечением здесь, куда вот-вот могут вернуться горожане, нельзя. Нужно разыскать что-нибудь вроде пещеры или берлоги. Подходящее место было найдено на полдороге от городской стены - там, где упавшая засохшая сосна привалилась к еще одному брошенному строительному камню. Дирк срубил мечом наружные сухие ветки. А потом срезал с другого дерева свежие лапы, чтобы соорудить лежанку. Гар уложил Орогору на мягкий лапник. Килета склонилась к нему и убедилась в том, что щеки у него здорового розового цвета, а грудь ровно вздымается и опадает. Девушка облегченно вздохнула. Вид у Орогору был такой, словно он и вправду просто спал. - Если хотите, наблюдайте, но помалкивайте, - распорядился Гар, сел, скрестив ноги, рядом с Орогору и закрыл глаза. - Насчет того, чтобы помалкивать - это он не пошутил, - объяснил Дирк. - Ему предстоит очень тяжелый труд, он требует высочайшей сосредоточенности. И если вы не хотите, чтобы он по случайности навредил Орогору, сохраняйте полную тишину - ну а если чувствуете, что не сумеете, лучше пойдите прогуляйтесь, пока Гар работает. - Я буду тише воды, ниже травы, - пообещала Килета. Она не спускала глаз с Орогору, и Майлз вновь ощутил прилив ревности. Постаравшись не шуметь, он выбрался из укрытия и зашагал куда глаза глядят в ночной тьме, стараясь унять часто бившееся сердце и обрести душевный покой. Но он не смог не оглянуться. Дирк стоял возле камня на страже - на тот случай, если появится толпа горожан. Это показалось Майлзу хорошей мыслью и неплохим оправданием того, почему он ушел от Килеты и Орогору, и он принялся обходить укрытие по кругу, сам себя назначив дозорным.
***
Малыш Орогору споткнулся и налетел на стол. Единственная ваза его матери с громким стуком упала на пол и разлетелась на кусочки. - Что случилось? - вскричала мать и вбежала в комнату. Орогору попятился от нее, стараясь сжаться в комочек, понимая, что сейчас последует наказание. Но она только сказала: - О моя ваза! - и как бы ослабела, словно из нее вышел весь воздух. Она тяжело опустилась на скамью, закрыла лицо фартуком и заплакала. Орогору смотрел на нее, не в силах поверить в то, что судьба так милостива к нему сегодня. Все происходило не так, как он запомнил (но как он мог помнить о том, что еще не произошло?). Значит, мать уж точно поколотит его, когда отплачется! Но она все плакала и плакала - горько, навзрыд. Орогору осмелился подойти к ней, коснулся ее плеча и пробормотал: - Мамочка, прости. Она протянула руку. Орогору вжал голову в плечи, но рука матери легко легла на его макушку. - Ничего, ничего, Орогору, - произнесла она сквозь слезы. - Это просто.., просто так вышло. Это бывает... Вазы разбиваются. И мать снова разрыдалась пуще прежнего. Фартук ее вымок от слез. Орогору невмочь было видеть, как страдает мать. Он сжал ее руку обеими ручонками и сказал: - Не плачь, мамочка. Я слеплю тебе новую вазу. Он сдержал слово: набрал глины на речном откосе, размял ее, слепил вазу и высушил на солнце. Что-то подсказывало ему, что изделие его рук неказисто на вид, однако он преподнес его матери, гордясь проделанным трудом, и мать очень обрадовалась. - О, какой хороший мальчик! - всплеснула она руками. - Вот спасибо! Какая она красивая! Наверное, мать порадовала забота Орогору, а не сама ваза. Когда Орогору был маленький, он все гадал: почему мать ни разу не поставила в подаренную им вазу ни цветочка. Только потом, когда он вырос, понял, что налей мать в эту вазу воды, она развалилась бы, потому что не была обожжена. Но к этому времени он скопил несколько пенни на случайных заработках, добавил к ним деньги, заработанные на продаже шкурок после охотничьего сезона, и купил матери в подарок настоящую новую вазу. Но старую она все равно хранила как память. - Ты отлично выполол капустную грядку, Орогору. Семилетний Орогору поднял мотыгу и оглянулся назад, чувствуя, как гордость распирает ему грудь. - Спасибо, папа. - А вот на этой грядке половина сорняков еще осталась. Орогору смущенно потупился. - Какие же тут сорняки, папа? - Вот они, Орогору. - Рука отца отодвинула широкие листья от узеньких. - Те, у которых листочки пошире, - это сорняки, а те, у которых поуже, - это пшеница. Сорнякам надо перебить мотыгой стебли. - Хорошо, папа! - И Орогору с пылом принялся за работу - рубил и рубил противные сорняки, лишь бы только угодить отцу. Странно.., вроде бы он помнил, что отец кричал на него, пока лицо его не становилось багровым, а потом бил и бил по голове, и в ушах звенело. И из глаз сыпались искры.., но нет, наверное, то был дурной сон. Отец всегда всему учил Орогору спокойно и терпеливо.