Страница:
Глава 23
Защитник запрокинул голову и расхохотался - грубо, хрипло. - Ну, вот, наконец-то мы докопались до истины. Вовсе не благо народа заботит вас! Вам нужна моя власть и мой замок! Но править страной - это не так легко, как вам кажется, молодой выскочка! - Я знаю, - сдержанно отвечал Майлз. - Я пять лет служил инспектором. А каждый из тех, что собрались на площади, не меньше года проработал на посту магистрата или шерифа. Многие и по пять лет служили. Инспектор в искреннем изумлении вытаращил глаза. - Ты? Служил инспектором? В твоем-то возрасте? - Да, господин. - Чушь несусветная, мальчишка! Кто же назначил тебя инспектором? - Я сам и назначил, господин. Мы похитили настоящего инспектора. И я занял его место. Защитник не сводил глаз с Майлза. Он побледнел и проговорил еле слышно: - А те.., на площади? - Они также участвовали в похищениях магистратов и шерифов, господин, и также занимали их места. - Невероятно! Нельзя стать магистратом, не потратив несколько лет на учебу! - А нам хватило нескольких месяцев, - улыбнулся Майлз, - Я учился тайно, но очень усердно, и мои товарищи тоже. - Немыслимо! Кто же тебя обучал? - Хранитель Затерянного Города Фиништауна. А также присутствующие здесь Гар и Дирк. Взгляд Защитника метнулся к Гару, его глаза стали подобны окнам, сквозь которые глядела сама смерть. - Вот как! Так, значит, это ты - распространитель скверны, поразившей мое государство! - Да, эта честь принадлежит мне, - ответствовал Гар с легким поклоном. - Брошенное семя быстро укоренилось, поскольку почва тут у вас отличается завидной плодородностью. - Хочешь сказать, что народ был готов поверить тому, что вы ему внушали, - но невежественные люди всегда с готовностью верят в ложь! Я прикажу повесить вас на крепостной стене, а потом велю изрубить ваши тела на куски, чтобы каждому магистрату досталось по косточке в виде амулета! - Боюсь, это у вас не получится. Защитник. - Неужто? Почему же не получится? - прорычал Защитник. - Надеюсь, вы не рассчитываете на то, что этот сброд, эти самоучки, что торчат под окнами замка, выстоят против моих солдат? - Примерно на это я и рассчитываю, - с безмятежной улыбкой отозвался Гар. - Ну, так полюбуйся на собственное поражение, глупец! - вскричал Защитник, шагнул к застекленным дверям и распахнул их настежь. В открытую дверь тут же ворвались возгласы толпы: "Свобода! Равноправие!" Но Защитник, не обращая внимания на крики, вышел на балкон и выхватил из широкого рукава мантии ярко-желтый шарф. Он махнул им, и людское море по краям площади вскипело: из боковых улиц выбежали солдаты. Распахнулись ворота замка, оттуда выскочили отряды гвардейцев и принялись прокладывать себе дорогу пиками и алебардами. Толпа ответила испуганными криками, втянулась в глубь площади. Солдаты напирали со всех сторон. - Твои выкормыши могли притворяться чиновниками, - язвительно проговорил Защитник, - но притвориться бойцами они не смогут. - Притвориться не смогут, - согласился Гар. - Им придется драться не понарошку. И как только он произнес эти слова, повстанцы пошли в контрнаступление. Они начали отбирать у солдат алебарды, а многие из солдат неожиданно развернулись и стали сражаться против своих соратников!
***
Орогору стоял в первых рядах, потрясал поднятым кулаком и кричал громче остальных, когда распахнулись тяжелые дубовые двери, и оттуда прямо на него, выставив перед собой алебарды, бросились гвардейцы. Орогору вскрикнул от изумления и гнева и отскочил назад, но мятежники тоже отступили. Орогору налетел на кого-то, но удержался на ногах, памятуя о том, что они предвидели подобное нападение и знали, как действовать. - Берегись! В стороны! - крикнул он и увернулся, исполняя собственный приказ. Лезвие алебарды промелькнуло мимо него, а он ухватился за древко обеими руками и рванул его на себя. Гвардеец покачнулся, потерял равновесие, а другой мятежник сильно ударил его по рукам. Гвардеец взвыл от боли. Орогору резко крутанул древко алебарды и, завладев оружием, развернулся. В это время другой повстанец сорвал с гвардейца шлем, а третий ударил его ножом. Но на Орогору уже была нацелена новая алебарда. Он закрылся, отразил удар и выбил алебарду из рук гвардейца, а его соратник ловко воткнул ее лезвие между булыжниками мостовой. Рукоятка древка угодила гвардейцу в живот. Тот со стоном повис на ней, а мятежник пустил в ход нож. А потом к Орогору бросились сразу трое солдат. Он бешено размахивал алебардой, орудуя ею так, как орудовал бы куотерстафом. Не сказать, чтобы он был неуязвим: лезвия алебард гвардейцев разорвали его одежду, больно оцарапали бок и бедро, но он продолжал защищаться. Тем временем его товарищи делали свое дело: отбирали у солдат оружие и приканчивали их ножами. Наконец пал очередной из воинов Защитника, вломившихся в толпу, и Орогору, задыхаясь от изнеможения и боли, опустил алебарду. - Берегись! - раздался чей-то крик. К Орогору метнулась новая алебарда. Орогору еле успел заслониться собственным оружием, сумел подбросить древко вражеской алебарды вверх, и ее лезвие задело его щеку. От испуга за собственную жизнь Орогору размахнулся сильнее, чем собирался, и древко его алебарды с треском опустилось на голову гвардейца. Орогору успел заметить, как из раны полилась кровь, и гвардеец рухнул как подкошенный. Орогору хотелось надеяться на то, что раненого не затопчут его же товарищи. А перед Орогору уже стоял новый враг. Гвардейцы не могли пробиться в глубь толпы, сражаться им приходилось только по краю, но гвардейцев было много, и каждый желал попытать счастья, как только падал товарищ, заслонявший ему дорогу к мятежникам. Подходила очередная шеренга - мятежники расступались, а потом как бы засасывали гвардейцев внутрь толпы, голыми руками отбирали у них алебарды, после чего ловко работали ножами и дубинками. Получив ранения или просто устав драться, кто-то из повстанцев отступал, а его место тут же занимал другой, выходивший на бой со свежими силами. Между тем Орогору гадал: как долго им удастся продержаться, кто выдохнется раньше - мятежники или гвардейцы Защитника? Позади него послышались крики. Он развернулся и ахнул от изумления. Солдаты дрались с солдатами! Орогору издал радостный клич и повел мятежников на подмогу восставшим гвардейцам. - Смерть изменникам! - вскричал один солдат, и на него навалились мятежники. - Да здравствует Защитник! - воскликнул другой, и тут же упал, получив подножку. Орогору решил набраться терпения и был вознагражден: в следующее мгновение послышалось восклицание: - Долой Защитника! Это кричал один из гвардейцев, а тот, с кем он дрался, вскричал: - Долой мятежников! - Как же нам отличить их друг от друга, Орогору? - ошеломленно вопросил один из повстанцев. - Отключите обоих на всякий случай, - распорядился Орогору. Извинимся потом. Так и сделали.
***
Защитник широко открытыми глазами, не мигая, наблюдал за тем, что творилось на площади. Наконец, не выдержав, он обернулся к Гару и рявкнул: - Измена! Ты и мое войско повернул против меня! - Только половину, - уточнил Гар. - Но, как вы имели возможность убедиться, доморощенных магистратов я обучил боевым искусствам. По моим скромным подсчетам, через пятнадцать минут ваши доблестные воины будут связаны по рукам и ногам. В этот миг Защитник снова ощутил самый настоящий страх. Постаравшись скрыть это чувство, он вопросил: - И как же вы собираетесь править страной, если уничтожите мою власть? - Да точно так же, как мы это делали в последние пять лет, - ответил Майлз. - Я же сказал вам, что мы все заняли посты настоящих магистратов. - И.., сколько же вас? - прошептал Защитник. - Здесь - три тысячи, и еще пять - на подходе к столице. А если прибавить присоединившихся к нам стражников и гвардейцев, всего получится семь тысяч. - Пять тысяч магистратов и шерифов! Это же половина чиновников в моем государстве! - Так и есть, Защитник. Этого количества нам хватит для того, чтобы управлять страной. - Но что вы сделали с настоящими? - Они гостят у нас, в Затерянном Городе Фиништаун, - отвечал Майлз. Мы обращались с ними милосердно, но они проявляют большое беспокойство. - И вы думаете, что они будут служить вам столь же охотно, как служили мне? - прошептал Защитник. На его лицо легла тень, но не тень сомнений, а тень осознания правды: он знал, что такое людские амбиции, и понимал, что пленные магистраты поступят именно так. Он снова повернулся к окну и увидел, что мятежники близки к победе. - Такое сейчас творится по всей стране, - сообщил ему Гар. - Солдат, хранящих верность вам, вдвое превосходят числом те, кого мы убедили в справедливости и преимуществах Нового Порядка. - Не думаю, что это так, - злорадно усмехнулся Защитник. - В провинциях народ верен мне, там победа за моими сторонниками! Мне сообщили о донесениях гонцов, полученных за последний час! - Вам сообщили только то, что вам хотелось услышать, - разочаровал Защитника Гар. - Просто ваши министры боялись сказать вам правду из страха, что останутся без повышения по службе, вот и все! - Ты лжешь! - вскричал Защитник и крикнул министрам: - Взять их! Министры сбросили мантии и в мгновение ока из седовласых почтенных государственных мужей превратились в закаленных бойцов. Обнажив мечи, они кинулись к Гару, Дирку и Майлзу. Гар опустился на колени, закрыл руками голову, и на него с победными воплями набросились сразу четверо врагов. Дирк крутанулся на месте, встал спиной к спине с Майлзом. Просвистела в воздухе его рапира, а Майлз выхватил из складок мантии меч и дубинку. Их окружили восьмеро министров, но старший из них скомандовал: - Бросьте оружие, поднимите руки вверх, и тогда мы сохраним вам жизнь! - Ну, ясное дело, - ради того, чтобы потом пытками выжать из нас то, что вам и так уже известно, - съязвил Дирк. - Не выйдет, голубчики! - И он бросился вперед, размахивая рапирой. Честно говоря, такая тактика сейчас особого успеха не имела, поскольку министры-воины сжимали кольцо. Сжимали, сжимали и вдруг остановились, напуганные жуткими воплями своих товарищей. Министры в ужасе обернулись и увидели зрелище, потрясшее их до глубины души. Гар, резко поднявшись во весь рост, расшвырял набросившихся на него министров в стороны. Двое впечатались в стену, двое шмякнулись на пол. А Гар уже успел выхватить рапиру. Не дав врагам опомниться, великан выбил у двоих из рук мечи, после чего развернулся к третьему, пытавшемуся встать на ноги. Четвертый лежал на полу без чувств. Воспользовавшись замешательством министров, окруживших их, Дирк и Майлз не преминули пустить в ход оружие. Дубинка Майлза проломила голову одному из них, меч пронзил грудь другого. Он застонал, зажал руками смертельную рану, выронил меч. Но на Майлза уже наступали еще двое. Майлз отступил и снова оказался спиной к спине с Дирком, на которого также наступали двое врагов, а еще двое уже истекали кровью на полу. Гар подбросил вверх лезвие меча первого из тех, кто бросился к нему, после чего врезал ему кулаком под ложечку, от чего тот отлетел под ноги к своему товарищу. Оба с грохотом рухнули на пол. Гар подскочил к ним, пинком отбросил в сторону их мечи. Великан развернулся и бросился на помощь Дирку. А Дирк и сам неплохо управлялся. Ему удалось обхватить одного из нападавших левой рукой за шею и превратить его в живой щит, а правой рукой он яростно отбивал атаки врагов. Вот отступил еще один министр, зажав раненую руку. Меч вывалился из его онемевших пальцев. Гар подставил двоим врагам подножки, после чего швырнул их поверх поверженных товарищей, которые как раз начали подниматься. В результате все четверо кучей повалились на пол. А у Майлза дела шли гораздо хуже. Три полученные им раны кровоточили, враги сбили его с ног. Закрывшись мечом, он отчаянно пытался оттолкнуть от себя два нацеленных в его грудь клинка. Гар и этим врагам подставил подножки, и их отправил в выраставшую на глазах кучу "отходов производства". Еще двое, пошатываясь, поднялись на ноги, но мечи в руках пока держали крепко. Дирк вскрикнул, и враги развернулись к нему. Несколько минут Дирк отчаянно фехтовал, и этого Майлзу хватило, чтобы встать и криком обернуть одного из врагов, осаждавших Дирка, против себя. Министр замахнулся для удара, но Майлз парировал его. Враг замахнулся вновь, а Майлз пригнулся, поднырнул под лезвие вражеского меча и ранил противника в плечо. Тот взвыл от боли и выронил меч. Майлз заехал ему по макушке дубинкой. Министр повалился на пол. Через пару мгновений пал и противник Дирка. - Помогите мне тут маленько, - позвал Гар товарищей. Стоя возле лежавших на полу врагов, он занимался тем, что подхватывал их, как только кто-то из них пытался подняться, и швырял его обратно. Майлз и Дирк подбежали к другу, и как только с пола поднялись двое врагов, они чуть было не напоролись на острия мечей, наставленных на них. Министры остолбенели от ужаса, а Гар ухватил их за волосы и хорошенько стукнул головами друг о дружку. Оба, лишившись чувств, опустились на пол. Без чувств лежали и еще двое. Этим сильно не повезло: падая, они ударились затылками об пол. Те враги, что еще держались на ногах, здорово растерялись. - Сдавайтесь, - спокойно посоветовал им Гар. - К слову сказать, зря вы это все затеяли. Медленно, затравленно министры бросили оружие и подняли руки вверх. - Всем лечь на живот. Руки за спину, - распорядился Дирк. - Майлз, свяжи их. Майлз сорвал с пленных ремни и принялся связывать им руки и ноги. Дирк стал помогать ему, но вдруг поднял голову и озабоченно спросил: - А где Защитник-то? Гар обвел взглядом опустевший зал. - Дирк, ты тут заканчивай, - бросил он через плечо. - Майлз, пошли со мной. Майлз, охваченный тревогой, поспешил за Гаром. Он смутно понимал, что ранен, но понимал и другое: это не должно остановить его. Они торопливо шагали по коридорам, разгоняя и расшвыривая на своем пути лакеев и дворецких, визжавших от изумления и страха. Друзья бегом спустились по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Выбежали из распахнутых настежь дверей и.., угодили в сущую сумятицу: на площади гвардейцы дрались с гвардейцами. - Пробиваемся! - крикнул Гар. - В бой не вступаем! И они принялись, уворачиваясь и пригибаясь, пробивать себе дорогу среди дерущихся, с трудом ухитряясь уклоняться от остро заточенных мечей. Наконец друзья оказались в толпе единомышленников, со всех сторон окруженные... Людьми в мантиях. Майлз и Гар в ужасе вертели головами. - Как же мы найдем его? - вскричал Майлз. - Все до одного - в парадных мантиях! - Его мантия побогаче, чем у остальных! - прокричал в ответ Гар. - К тому же она у него лиловая, а не красная и не синяя! - Да как же тут отыщешь лиловую посреди целого моря красных и синих? - в отчаянии крикнул Майлз. - Другие мятежники узнают его - ведь он им незнаком! - Узнают? Как же они его узнают? Тут магистраты и шерифы из стольких городов, они и друг дружку не знают! Чистая правда. Майлз в своей подпольной деятельности перестарался. Если только кому-то из мятежников не пришло бы в голову в пылу сражения задуматься о том, что означает лиловый цвет мантии, Защитник мог надежно затеряться в толпе. Разве сейчас, когда все были поглощены единственной мыслью: выстоять в бою с врагами, кто-то задумался бы всерьез о цвете мантии соседа? - Посторонись! Посторонись! - кричал Гар, пробиваясь через толпу, стреляя глазами во все стороны. Краски метались перед ним, он видел только красные и синие пятна. В отчаянии великан замахал руками над головой, обращаясь к тем, кто находился в самой гуще толпы: - Защитник! Защитник! Ищите человека в лиловой мантии! Гвардейцы обернулись и в страхе замерли, потрясенные видом великана, возвышавшегося над толпой. Совладав с собой, они продолжили бой, а Гар продолжал выкрикивать: - Защитник! Ищите Защитника! Лиловая мантия! Мятежники, никогда прежде не видевшие Гара, узнавали его по рассказам - человека, который был прародителем их восстания. Они расступались, давали ему дорогу. Но он нигде не видел лиловой мантии. А потом.., послышался одинокий крик, который тут же подхватил десяток голосов, а потом - десятков пять. Гар резко развернулся и пошел в ту сторону, откуда доносились крики. Мятежники, расступившись, открыли перед ним путь к цели. Защитник пытался вырваться из рук седого сержанта. Гар подхватил его на руки и поднял над толпой, вскричав: - Вот он, ваш Защитник! Бросайте оружие, или он умрет! По всей площади солдаты, потрясенные этим заявлением, оборачивались и видели своего повелителя, беспомощно бившего по воздуху руками и ногами. Воспользовавшись всеобщим замешательством, мятежники сбивали с ног зазевавшихся гвардейцев, но, опомнившись и сообразив, что надо бы дать солдатам возможность сдаться, повстанцы отступили. Гвардейцы увидели Защитника в руках Гара и застонали от отчаяния. Со звоном начали падать на мостовую пики и алебарды, раздались выкрики: - Сдаюсь! - Сдаемся! Гар опустил Защитника на мостовую. - На несколько дней вы станете нашим почетным гостем, Защитник, сообщил он. - Да, пока вы наберетесь храбрости повесить меня! - сквозь стиснутые зубы произнес Защитник и обернулся к тому гвардейцу, что схватил его. - А ты, сержант Эйлсворт! Ты ведь был моим личным телохранителем целых четырнадцать лет! Почему же ты теперь ополчился против меня? Сержант смотрел на Защитника в упор. Лицо его словно окаменело. - Помните ли вы, как я любил мою жену. Защитник? Помните ли, что она умерла? Защитник побледнел. - Да. Я помню. - А помните ли вы, что через три месяца после ее смерти вы заставили меня снова жениться? - Это было сделано ради твоего блага! И ради блага государства! Эйлсворт покачал головой: - Мы принесли друг другу только горе, Защитник, а свое горе и отчаяние моя новая жена обратила против моих детей. Или вы этого не знали? Не знали, и дела вам до этого не было. - Так ты из-за этого? Только из-за этого вы погубили государство? - Нет, Защитник, - ответил сержант. - Не погубили. Мы его вылечили. Два дня спустя на этой же самой площади произошла церемония. Двух дней вполне хватило для того, чтобы расчистить площадь после сражения. Ожидая у дверей выхода Защитника с "почетным караулом", Дирк обозрел мостовую, на которой лишь кое-где виднелись пятна запекшейся крови. - Всего шестьдесят три погибших и сто двадцать семь тяжело раненных, помещенных в лазарет, - резюмировал он. - Самая бескровная революция в твоей практике, Гар. - Да, но шестьдесят три человека все-таки погибли, - печально вздохнул Гар. - И если это - лучшее, на что я способен, то мне пора на пенсию. Дирк пожал плечами. - Прости, но шестьдесят три человека погибли из-за того, что ты затеял революцию, а если бы ты ее не затеял, погибла бы тысяча - из-за произвола тайной полиции и самоубийств на почве горя и отчаяния. Да нет, что там - тысяча, гораздо больше, учитывая, сколько лет еще могла бы здесь продержаться диктатура. - Может быть, - хмуро проговорил Гар. - Может быть. - По крайней мере те, кто погиб, погибли сразу. Только один мятежник был повешен после пыток. Ну, еще Майлзу довелось натерпеться, но ты его вылечил экспресс-методом. - Да, - кивнул Гар и нахмурился. - Он так и не спросил у меня, как это вышло, что его ступни так быстро зажили, - ему было недосуг, он переживал за остальных подпольщиков. А это говорит либо о его преданности общему делу, либо о том, что он мне безоглядно верит. - Что ж, люди, которые в тебя верят, становятся способными на безоглядные поступки... Нет, нет, я не то хотел сказать, прости! Ага, вот и он! Друзья отвесили Защитнику легкие поклоны. Бывшего диктатора сопровождали стражники, шагавшие по обе стороны от него, но ни один из них уже не был верен своему былому повелителю. Защитник ответил на поклоны Дирка и Гара и, насмешливо поджав губы, поинтересовался: - Меня ведут, чтобы я подписал свой собственный смертный приговор? - Нет, Защитник, - покачал головой Гар. - Вас ведут туда, где вы подпишете документы о передаче власти переходному правительству. - Разве это не одно и то же? - О нет. В данный момент у нас нет ни малейших намерений вас казнить. Гар заявил об этом настолько небрежно и обыденно, что даже Дирк поежился. - В данный момент, - сухо повторил Защитник. - А если я откажусь подписать эти бумаги? - Тогда мы препроводим вас в вашу постоянную гостевую резиденцию. - Куда вы так или иначе отправили бы меня. - А, так вы все поняли! - просиял Гар. - Вы догадались, что мы не собираемся убивать вас. - В таком случае вы глупцы, - откровенно признался Защитник. - Нет страшнее угрозы для правительства, чем смещенный правитель. Я могу сбежать, собрать людей, которые присягнут мне на верность, - а таких много, вы уж мне поверьте! - и тогда я возглавлю контрреволюцию. - Это вы, пожалуй, смогли бы, - согласно кивнул Гар, - если бы вам удалось бежать. Но у нас есть все основания верить в наших надзирателей. - В таком случае - вы вдвойне глупцы, ибо нет такой тюрьмы, построенной руками человека, из которой другой человек не смог бы найти выхода. - В таком случае мы рады тому, что мы - глупцы, - усмехнулся Гар. Поскольку если бы мы нарушили ваше право на жизнь, мы бы предали собственные идеалы и смертельно ослабили бы устои нашего Нового Порядка еще до того, как он встал на ноги. - В таком случае вы точно глупцы, - фыркнул Защитник. - И я был бы еще худшим глупцом, если бы не воспользовался вашей глупостью. Пойдемте! Покажите мне ваши документы, и я подпишу их! А потом везите меня в вашу тюрьму, да поскорее, чтобы я немедленно принялся строить планы побега. - Как пожелаете. Защитник, - с поклоном ответствовал Гар. Стражники повели Защитника вперед, Гар и Дирк пристроились сзади. - А ведь он прав, знаешь ли, - негромко проговорил Дирк. - Подобное милосердие отдает глупостью. - Наверное, - так же негромко отозвался Гар. - Но дело в том, что он пока не видел ни Хранителя, ни роботов, а также нашего главного надзирателя. Оркестр играл торжественный марш. Защитник подошел к стоящему посреди площади столу, где его поджидал Майлз. Вдоль стен выстроились горожане, любопытные высунулись из каждого окна. Толпу на всякий случай сдерживали солдаты, однако волноваться было не о чем - народ вел себя на редкость сдержанно. За происходящим в этот день наблюдало не меньше двух тысяч человек. Никто не кричал, слышался только всеобщий приглушенный ропот. Люди переговаривались друг с другом о том невероятном событии, свидетелями которого им довелось стать. Майлз поклонился подошедшему к столу Защитнику и подал ему перо. Громко, звенящим от волнения голосом он произнес: - Защитник, вы ознакомились с этими документами лично, в своих покоях. Согласны ли вы подписать их? - Похоже, выбирать мне не приходится, не так ли? - язвительно проговорил Защитник. - Почему же? Выбирайте на здоровье! - возгласил Майлз. - Если вы не пожелаете подписать эти документы, относиться к вам впредь будут точно с таким же уважением, как если бы вы их подписали! - Или наоборот, - хмыкнул Защитник. - Ну а если я все же их не подпишу, как вы тогда поступите? - Мы объявим, что ваше правление свергнуто по воле народа. Затем продолжим осуществление нашего замысла - объявим выборы. Каждый гражданин страны опустит так называемый "бюллетень" - листок бумаги с именем того, кого он выбирает, в щель в запертом ящике. Затем будет произведен подсчет голосов и будет определена воля народа. Защитник выхватил перо из руки Майлза. - Довольно! Я подпишу! Можешь разглагольствовать перед кем угодно, только не передо мной! Он склонился к столу, поставил подпись с замысловатым росчерком, выпрямился и отдал перо Майлзу. Толпа восторженно взревела. Радостный, дружный крик горожан эхом отлетал от мраморных фасадов зданий, окружавших площадь. Защитник, оглушенный, потрясенный этим зрелищем всеобщего ликования, вдруг на какой-то краткий миг утратил всегдашнюю самоуверенность. Но только на миг. Он тут же развернулся к Майлзу с насмешливой ухмылкой, дождался, пока стихнут радостные крики, и возгласил еще громче, чем Майлз: - Ну! Ведите же меня в мою тюрьму! Как же он был потрясен, когда в ответ на его слова толпа снова ликующе взревела!
Защитник запрокинул голову и расхохотался - грубо, хрипло. - Ну, вот, наконец-то мы докопались до истины. Вовсе не благо народа заботит вас! Вам нужна моя власть и мой замок! Но править страной - это не так легко, как вам кажется, молодой выскочка! - Я знаю, - сдержанно отвечал Майлз. - Я пять лет служил инспектором. А каждый из тех, что собрались на площади, не меньше года проработал на посту магистрата или шерифа. Многие и по пять лет служили. Инспектор в искреннем изумлении вытаращил глаза. - Ты? Служил инспектором? В твоем-то возрасте? - Да, господин. - Чушь несусветная, мальчишка! Кто же назначил тебя инспектором? - Я сам и назначил, господин. Мы похитили настоящего инспектора. И я занял его место. Защитник не сводил глаз с Майлза. Он побледнел и проговорил еле слышно: - А те.., на площади? - Они также участвовали в похищениях магистратов и шерифов, господин, и также занимали их места. - Невероятно! Нельзя стать магистратом, не потратив несколько лет на учебу! - А нам хватило нескольких месяцев, - улыбнулся Майлз, - Я учился тайно, но очень усердно, и мои товарищи тоже. - Немыслимо! Кто же тебя обучал? - Хранитель Затерянного Города Фиништауна. А также присутствующие здесь Гар и Дирк. Взгляд Защитника метнулся к Гару, его глаза стали подобны окнам, сквозь которые глядела сама смерть. - Вот как! Так, значит, это ты - распространитель скверны, поразившей мое государство! - Да, эта честь принадлежит мне, - ответствовал Гар с легким поклоном. - Брошенное семя быстро укоренилось, поскольку почва тут у вас отличается завидной плодородностью. - Хочешь сказать, что народ был готов поверить тому, что вы ему внушали, - но невежественные люди всегда с готовностью верят в ложь! Я прикажу повесить вас на крепостной стене, а потом велю изрубить ваши тела на куски, чтобы каждому магистрату досталось по косточке в виде амулета! - Боюсь, это у вас не получится. Защитник. - Неужто? Почему же не получится? - прорычал Защитник. - Надеюсь, вы не рассчитываете на то, что этот сброд, эти самоучки, что торчат под окнами замка, выстоят против моих солдат? - Примерно на это я и рассчитываю, - с безмятежной улыбкой отозвался Гар. - Ну, так полюбуйся на собственное поражение, глупец! - вскричал Защитник, шагнул к застекленным дверям и распахнул их настежь. В открытую дверь тут же ворвались возгласы толпы: "Свобода! Равноправие!" Но Защитник, не обращая внимания на крики, вышел на балкон и выхватил из широкого рукава мантии ярко-желтый шарф. Он махнул им, и людское море по краям площади вскипело: из боковых улиц выбежали солдаты. Распахнулись ворота замка, оттуда выскочили отряды гвардейцев и принялись прокладывать себе дорогу пиками и алебардами. Толпа ответила испуганными криками, втянулась в глубь площади. Солдаты напирали со всех сторон. - Твои выкормыши могли притворяться чиновниками, - язвительно проговорил Защитник, - но притвориться бойцами они не смогут. - Притвориться не смогут, - согласился Гар. - Им придется драться не понарошку. И как только он произнес эти слова, повстанцы пошли в контрнаступление. Они начали отбирать у солдат алебарды, а многие из солдат неожиданно развернулись и стали сражаться против своих соратников!
***
Орогору стоял в первых рядах, потрясал поднятым кулаком и кричал громче остальных, когда распахнулись тяжелые дубовые двери, и оттуда прямо на него, выставив перед собой алебарды, бросились гвардейцы. Орогору вскрикнул от изумления и гнева и отскочил назад, но мятежники тоже отступили. Орогору налетел на кого-то, но удержался на ногах, памятуя о том, что они предвидели подобное нападение и знали, как действовать. - Берегись! В стороны! - крикнул он и увернулся, исполняя собственный приказ. Лезвие алебарды промелькнуло мимо него, а он ухватился за древко обеими руками и рванул его на себя. Гвардеец покачнулся, потерял равновесие, а другой мятежник сильно ударил его по рукам. Гвардеец взвыл от боли. Орогору резко крутанул древко алебарды и, завладев оружием, развернулся. В это время другой повстанец сорвал с гвардейца шлем, а третий ударил его ножом. Но на Орогору уже была нацелена новая алебарда. Он закрылся, отразил удар и выбил алебарду из рук гвардейца, а его соратник ловко воткнул ее лезвие между булыжниками мостовой. Рукоятка древка угодила гвардейцу в живот. Тот со стоном повис на ней, а мятежник пустил в ход нож. А потом к Орогору бросились сразу трое солдат. Он бешено размахивал алебардой, орудуя ею так, как орудовал бы куотерстафом. Не сказать, чтобы он был неуязвим: лезвия алебард гвардейцев разорвали его одежду, больно оцарапали бок и бедро, но он продолжал защищаться. Тем временем его товарищи делали свое дело: отбирали у солдат оружие и приканчивали их ножами. Наконец пал очередной из воинов Защитника, вломившихся в толпу, и Орогору, задыхаясь от изнеможения и боли, опустил алебарду. - Берегись! - раздался чей-то крик. К Орогору метнулась новая алебарда. Орогору еле успел заслониться собственным оружием, сумел подбросить древко вражеской алебарды вверх, и ее лезвие задело его щеку. От испуга за собственную жизнь Орогору размахнулся сильнее, чем собирался, и древко его алебарды с треском опустилось на голову гвардейца. Орогору успел заметить, как из раны полилась кровь, и гвардеец рухнул как подкошенный. Орогору хотелось надеяться на то, что раненого не затопчут его же товарищи. А перед Орогору уже стоял новый враг. Гвардейцы не могли пробиться в глубь толпы, сражаться им приходилось только по краю, но гвардейцев было много, и каждый желал попытать счастья, как только падал товарищ, заслонявший ему дорогу к мятежникам. Подходила очередная шеренга - мятежники расступались, а потом как бы засасывали гвардейцев внутрь толпы, голыми руками отбирали у них алебарды, после чего ловко работали ножами и дубинками. Получив ранения или просто устав драться, кто-то из повстанцев отступал, а его место тут же занимал другой, выходивший на бой со свежими силами. Между тем Орогору гадал: как долго им удастся продержаться, кто выдохнется раньше - мятежники или гвардейцы Защитника? Позади него послышались крики. Он развернулся и ахнул от изумления. Солдаты дрались с солдатами! Орогору издал радостный клич и повел мятежников на подмогу восставшим гвардейцам. - Смерть изменникам! - вскричал один солдат, и на него навалились мятежники. - Да здравствует Защитник! - воскликнул другой, и тут же упал, получив подножку. Орогору решил набраться терпения и был вознагражден: в следующее мгновение послышалось восклицание: - Долой Защитника! Это кричал один из гвардейцев, а тот, с кем он дрался, вскричал: - Долой мятежников! - Как же нам отличить их друг от друга, Орогору? - ошеломленно вопросил один из повстанцев. - Отключите обоих на всякий случай, - распорядился Орогору. Извинимся потом. Так и сделали.
***
Защитник широко открытыми глазами, не мигая, наблюдал за тем, что творилось на площади. Наконец, не выдержав, он обернулся к Гару и рявкнул: - Измена! Ты и мое войско повернул против меня! - Только половину, - уточнил Гар. - Но, как вы имели возможность убедиться, доморощенных магистратов я обучил боевым искусствам. По моим скромным подсчетам, через пятнадцать минут ваши доблестные воины будут связаны по рукам и ногам. В этот миг Защитник снова ощутил самый настоящий страх. Постаравшись скрыть это чувство, он вопросил: - И как же вы собираетесь править страной, если уничтожите мою власть? - Да точно так же, как мы это делали в последние пять лет, - ответил Майлз. - Я же сказал вам, что мы все заняли посты настоящих магистратов. - И.., сколько же вас? - прошептал Защитник. - Здесь - три тысячи, и еще пять - на подходе к столице. А если прибавить присоединившихся к нам стражников и гвардейцев, всего получится семь тысяч. - Пять тысяч магистратов и шерифов! Это же половина чиновников в моем государстве! - Так и есть, Защитник. Этого количества нам хватит для того, чтобы управлять страной. - Но что вы сделали с настоящими? - Они гостят у нас, в Затерянном Городе Фиништаун, - отвечал Майлз. Мы обращались с ними милосердно, но они проявляют большое беспокойство. - И вы думаете, что они будут служить вам столь же охотно, как служили мне? - прошептал Защитник. На его лицо легла тень, но не тень сомнений, а тень осознания правды: он знал, что такое людские амбиции, и понимал, что пленные магистраты поступят именно так. Он снова повернулся к окну и увидел, что мятежники близки к победе. - Такое сейчас творится по всей стране, - сообщил ему Гар. - Солдат, хранящих верность вам, вдвое превосходят числом те, кого мы убедили в справедливости и преимуществах Нового Порядка. - Не думаю, что это так, - злорадно усмехнулся Защитник. - В провинциях народ верен мне, там победа за моими сторонниками! Мне сообщили о донесениях гонцов, полученных за последний час! - Вам сообщили только то, что вам хотелось услышать, - разочаровал Защитника Гар. - Просто ваши министры боялись сказать вам правду из страха, что останутся без повышения по службе, вот и все! - Ты лжешь! - вскричал Защитник и крикнул министрам: - Взять их! Министры сбросили мантии и в мгновение ока из седовласых почтенных государственных мужей превратились в закаленных бойцов. Обнажив мечи, они кинулись к Гару, Дирку и Майлзу. Гар опустился на колени, закрыл руками голову, и на него с победными воплями набросились сразу четверо врагов. Дирк крутанулся на месте, встал спиной к спине с Майлзом. Просвистела в воздухе его рапира, а Майлз выхватил из складок мантии меч и дубинку. Их окружили восьмеро министров, но старший из них скомандовал: - Бросьте оружие, поднимите руки вверх, и тогда мы сохраним вам жизнь! - Ну, ясное дело, - ради того, чтобы потом пытками выжать из нас то, что вам и так уже известно, - съязвил Дирк. - Не выйдет, голубчики! - И он бросился вперед, размахивая рапирой. Честно говоря, такая тактика сейчас особого успеха не имела, поскольку министры-воины сжимали кольцо. Сжимали, сжимали и вдруг остановились, напуганные жуткими воплями своих товарищей. Министры в ужасе обернулись и увидели зрелище, потрясшее их до глубины души. Гар, резко поднявшись во весь рост, расшвырял набросившихся на него министров в стороны. Двое впечатались в стену, двое шмякнулись на пол. А Гар уже успел выхватить рапиру. Не дав врагам опомниться, великан выбил у двоих из рук мечи, после чего развернулся к третьему, пытавшемуся встать на ноги. Четвертый лежал на полу без чувств. Воспользовавшись замешательством министров, окруживших их, Дирк и Майлз не преминули пустить в ход оружие. Дубинка Майлза проломила голову одному из них, меч пронзил грудь другого. Он застонал, зажал руками смертельную рану, выронил меч. Но на Майлза уже наступали еще двое. Майлз отступил и снова оказался спиной к спине с Дирком, на которого также наступали двое врагов, а еще двое уже истекали кровью на полу. Гар подбросил вверх лезвие меча первого из тех, кто бросился к нему, после чего врезал ему кулаком под ложечку, от чего тот отлетел под ноги к своему товарищу. Оба с грохотом рухнули на пол. Гар подскочил к ним, пинком отбросил в сторону их мечи. Великан развернулся и бросился на помощь Дирку. А Дирк и сам неплохо управлялся. Ему удалось обхватить одного из нападавших левой рукой за шею и превратить его в живой щит, а правой рукой он яростно отбивал атаки врагов. Вот отступил еще один министр, зажав раненую руку. Меч вывалился из его онемевших пальцев. Гар подставил двоим врагам подножки, после чего швырнул их поверх поверженных товарищей, которые как раз начали подниматься. В результате все четверо кучей повалились на пол. А у Майлза дела шли гораздо хуже. Три полученные им раны кровоточили, враги сбили его с ног. Закрывшись мечом, он отчаянно пытался оттолкнуть от себя два нацеленных в его грудь клинка. Гар и этим врагам подставил подножки, и их отправил в выраставшую на глазах кучу "отходов производства". Еще двое, пошатываясь, поднялись на ноги, но мечи в руках пока держали крепко. Дирк вскрикнул, и враги развернулись к нему. Несколько минут Дирк отчаянно фехтовал, и этого Майлзу хватило, чтобы встать и криком обернуть одного из врагов, осаждавших Дирка, против себя. Министр замахнулся для удара, но Майлз парировал его. Враг замахнулся вновь, а Майлз пригнулся, поднырнул под лезвие вражеского меча и ранил противника в плечо. Тот взвыл от боли и выронил меч. Майлз заехал ему по макушке дубинкой. Министр повалился на пол. Через пару мгновений пал и противник Дирка. - Помогите мне тут маленько, - позвал Гар товарищей. Стоя возле лежавших на полу врагов, он занимался тем, что подхватывал их, как только кто-то из них пытался подняться, и швырял его обратно. Майлз и Дирк подбежали к другу, и как только с пола поднялись двое врагов, они чуть было не напоролись на острия мечей, наставленных на них. Министры остолбенели от ужаса, а Гар ухватил их за волосы и хорошенько стукнул головами друг о дружку. Оба, лишившись чувств, опустились на пол. Без чувств лежали и еще двое. Этим сильно не повезло: падая, они ударились затылками об пол. Те враги, что еще держались на ногах, здорово растерялись. - Сдавайтесь, - спокойно посоветовал им Гар. - К слову сказать, зря вы это все затеяли. Медленно, затравленно министры бросили оружие и подняли руки вверх. - Всем лечь на живот. Руки за спину, - распорядился Дирк. - Майлз, свяжи их. Майлз сорвал с пленных ремни и принялся связывать им руки и ноги. Дирк стал помогать ему, но вдруг поднял голову и озабоченно спросил: - А где Защитник-то? Гар обвел взглядом опустевший зал. - Дирк, ты тут заканчивай, - бросил он через плечо. - Майлз, пошли со мной. Майлз, охваченный тревогой, поспешил за Гаром. Он смутно понимал, что ранен, но понимал и другое: это не должно остановить его. Они торопливо шагали по коридорам, разгоняя и расшвыривая на своем пути лакеев и дворецких, визжавших от изумления и страха. Друзья бегом спустились по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Выбежали из распахнутых настежь дверей и.., угодили в сущую сумятицу: на площади гвардейцы дрались с гвардейцами. - Пробиваемся! - крикнул Гар. - В бой не вступаем! И они принялись, уворачиваясь и пригибаясь, пробивать себе дорогу среди дерущихся, с трудом ухитряясь уклоняться от остро заточенных мечей. Наконец друзья оказались в толпе единомышленников, со всех сторон окруженные... Людьми в мантиях. Майлз и Гар в ужасе вертели головами. - Как же мы найдем его? - вскричал Майлз. - Все до одного - в парадных мантиях! - Его мантия побогаче, чем у остальных! - прокричал в ответ Гар. - К тому же она у него лиловая, а не красная и не синяя! - Да как же тут отыщешь лиловую посреди целого моря красных и синих? - в отчаянии крикнул Майлз. - Другие мятежники узнают его - ведь он им незнаком! - Узнают? Как же они его узнают? Тут магистраты и шерифы из стольких городов, они и друг дружку не знают! Чистая правда. Майлз в своей подпольной деятельности перестарался. Если только кому-то из мятежников не пришло бы в голову в пылу сражения задуматься о том, что означает лиловый цвет мантии, Защитник мог надежно затеряться в толпе. Разве сейчас, когда все были поглощены единственной мыслью: выстоять в бою с врагами, кто-то задумался бы всерьез о цвете мантии соседа? - Посторонись! Посторонись! - кричал Гар, пробиваясь через толпу, стреляя глазами во все стороны. Краски метались перед ним, он видел только красные и синие пятна. В отчаянии великан замахал руками над головой, обращаясь к тем, кто находился в самой гуще толпы: - Защитник! Защитник! Ищите человека в лиловой мантии! Гвардейцы обернулись и в страхе замерли, потрясенные видом великана, возвышавшегося над толпой. Совладав с собой, они продолжили бой, а Гар продолжал выкрикивать: - Защитник! Ищите Защитника! Лиловая мантия! Мятежники, никогда прежде не видевшие Гара, узнавали его по рассказам - человека, который был прародителем их восстания. Они расступались, давали ему дорогу. Но он нигде не видел лиловой мантии. А потом.., послышался одинокий крик, который тут же подхватил десяток голосов, а потом - десятков пять. Гар резко развернулся и пошел в ту сторону, откуда доносились крики. Мятежники, расступившись, открыли перед ним путь к цели. Защитник пытался вырваться из рук седого сержанта. Гар подхватил его на руки и поднял над толпой, вскричав: - Вот он, ваш Защитник! Бросайте оружие, или он умрет! По всей площади солдаты, потрясенные этим заявлением, оборачивались и видели своего повелителя, беспомощно бившего по воздуху руками и ногами. Воспользовавшись всеобщим замешательством, мятежники сбивали с ног зазевавшихся гвардейцев, но, опомнившись и сообразив, что надо бы дать солдатам возможность сдаться, повстанцы отступили. Гвардейцы увидели Защитника в руках Гара и застонали от отчаяния. Со звоном начали падать на мостовую пики и алебарды, раздались выкрики: - Сдаюсь! - Сдаемся! Гар опустил Защитника на мостовую. - На несколько дней вы станете нашим почетным гостем, Защитник, сообщил он. - Да, пока вы наберетесь храбрости повесить меня! - сквозь стиснутые зубы произнес Защитник и обернулся к тому гвардейцу, что схватил его. - А ты, сержант Эйлсворт! Ты ведь был моим личным телохранителем целых четырнадцать лет! Почему же ты теперь ополчился против меня? Сержант смотрел на Защитника в упор. Лицо его словно окаменело. - Помните ли вы, как я любил мою жену. Защитник? Помните ли, что она умерла? Защитник побледнел. - Да. Я помню. - А помните ли вы, что через три месяца после ее смерти вы заставили меня снова жениться? - Это было сделано ради твоего блага! И ради блага государства! Эйлсворт покачал головой: - Мы принесли друг другу только горе, Защитник, а свое горе и отчаяние моя новая жена обратила против моих детей. Или вы этого не знали? Не знали, и дела вам до этого не было. - Так ты из-за этого? Только из-за этого вы погубили государство? - Нет, Защитник, - ответил сержант. - Не погубили. Мы его вылечили. Два дня спустя на этой же самой площади произошла церемония. Двух дней вполне хватило для того, чтобы расчистить площадь после сражения. Ожидая у дверей выхода Защитника с "почетным караулом", Дирк обозрел мостовую, на которой лишь кое-где виднелись пятна запекшейся крови. - Всего шестьдесят три погибших и сто двадцать семь тяжело раненных, помещенных в лазарет, - резюмировал он. - Самая бескровная революция в твоей практике, Гар. - Да, но шестьдесят три человека все-таки погибли, - печально вздохнул Гар. - И если это - лучшее, на что я способен, то мне пора на пенсию. Дирк пожал плечами. - Прости, но шестьдесят три человека погибли из-за того, что ты затеял революцию, а если бы ты ее не затеял, погибла бы тысяча - из-за произвола тайной полиции и самоубийств на почве горя и отчаяния. Да нет, что там - тысяча, гораздо больше, учитывая, сколько лет еще могла бы здесь продержаться диктатура. - Может быть, - хмуро проговорил Гар. - Может быть. - По крайней мере те, кто погиб, погибли сразу. Только один мятежник был повешен после пыток. Ну, еще Майлзу довелось натерпеться, но ты его вылечил экспресс-методом. - Да, - кивнул Гар и нахмурился. - Он так и не спросил у меня, как это вышло, что его ступни так быстро зажили, - ему было недосуг, он переживал за остальных подпольщиков. А это говорит либо о его преданности общему делу, либо о том, что он мне безоглядно верит. - Что ж, люди, которые в тебя верят, становятся способными на безоглядные поступки... Нет, нет, я не то хотел сказать, прости! Ага, вот и он! Друзья отвесили Защитнику легкие поклоны. Бывшего диктатора сопровождали стражники, шагавшие по обе стороны от него, но ни один из них уже не был верен своему былому повелителю. Защитник ответил на поклоны Дирка и Гара и, насмешливо поджав губы, поинтересовался: - Меня ведут, чтобы я подписал свой собственный смертный приговор? - Нет, Защитник, - покачал головой Гар. - Вас ведут туда, где вы подпишете документы о передаче власти переходному правительству. - Разве это не одно и то же? - О нет. В данный момент у нас нет ни малейших намерений вас казнить. Гар заявил об этом настолько небрежно и обыденно, что даже Дирк поежился. - В данный момент, - сухо повторил Защитник. - А если я откажусь подписать эти бумаги? - Тогда мы препроводим вас в вашу постоянную гостевую резиденцию. - Куда вы так или иначе отправили бы меня. - А, так вы все поняли! - просиял Гар. - Вы догадались, что мы не собираемся убивать вас. - В таком случае вы глупцы, - откровенно признался Защитник. - Нет страшнее угрозы для правительства, чем смещенный правитель. Я могу сбежать, собрать людей, которые присягнут мне на верность, - а таких много, вы уж мне поверьте! - и тогда я возглавлю контрреволюцию. - Это вы, пожалуй, смогли бы, - согласно кивнул Гар, - если бы вам удалось бежать. Но у нас есть все основания верить в наших надзирателей. - В таком случае - вы вдвойне глупцы, ибо нет такой тюрьмы, построенной руками человека, из которой другой человек не смог бы найти выхода. - В таком случае мы рады тому, что мы - глупцы, - усмехнулся Гар. Поскольку если бы мы нарушили ваше право на жизнь, мы бы предали собственные идеалы и смертельно ослабили бы устои нашего Нового Порядка еще до того, как он встал на ноги. - В таком случае вы точно глупцы, - фыркнул Защитник. - И я был бы еще худшим глупцом, если бы не воспользовался вашей глупостью. Пойдемте! Покажите мне ваши документы, и я подпишу их! А потом везите меня в вашу тюрьму, да поскорее, чтобы я немедленно принялся строить планы побега. - Как пожелаете. Защитник, - с поклоном ответствовал Гар. Стражники повели Защитника вперед, Гар и Дирк пристроились сзади. - А ведь он прав, знаешь ли, - негромко проговорил Дирк. - Подобное милосердие отдает глупостью. - Наверное, - так же негромко отозвался Гар. - Но дело в том, что он пока не видел ни Хранителя, ни роботов, а также нашего главного надзирателя. Оркестр играл торжественный марш. Защитник подошел к стоящему посреди площади столу, где его поджидал Майлз. Вдоль стен выстроились горожане, любопытные высунулись из каждого окна. Толпу на всякий случай сдерживали солдаты, однако волноваться было не о чем - народ вел себя на редкость сдержанно. За происходящим в этот день наблюдало не меньше двух тысяч человек. Никто не кричал, слышался только всеобщий приглушенный ропот. Люди переговаривались друг с другом о том невероятном событии, свидетелями которого им довелось стать. Майлз поклонился подошедшему к столу Защитнику и подал ему перо. Громко, звенящим от волнения голосом он произнес: - Защитник, вы ознакомились с этими документами лично, в своих покоях. Согласны ли вы подписать их? - Похоже, выбирать мне не приходится, не так ли? - язвительно проговорил Защитник. - Почему же? Выбирайте на здоровье! - возгласил Майлз. - Если вы не пожелаете подписать эти документы, относиться к вам впредь будут точно с таким же уважением, как если бы вы их подписали! - Или наоборот, - хмыкнул Защитник. - Ну а если я все же их не подпишу, как вы тогда поступите? - Мы объявим, что ваше правление свергнуто по воле народа. Затем продолжим осуществление нашего замысла - объявим выборы. Каждый гражданин страны опустит так называемый "бюллетень" - листок бумаги с именем того, кого он выбирает, в щель в запертом ящике. Затем будет произведен подсчет голосов и будет определена воля народа. Защитник выхватил перо из руки Майлза. - Довольно! Я подпишу! Можешь разглагольствовать перед кем угодно, только не передо мной! Он склонился к столу, поставил подпись с замысловатым росчерком, выпрямился и отдал перо Майлзу. Толпа восторженно взревела. Радостный, дружный крик горожан эхом отлетал от мраморных фасадов зданий, окружавших площадь. Защитник, оглушенный, потрясенный этим зрелищем всеобщего ликования, вдруг на какой-то краткий миг утратил всегдашнюю самоуверенность. Но только на миг. Он тут же развернулся к Майлзу с насмешливой ухмылкой, дождался, пока стихнут радостные крики, и возгласил еще громче, чем Майлз: - Ну! Ведите же меня в мою тюрьму! Как же он был потрясен, когда в ответ на его слова толпа снова ликующе взревела!