Сташеф Кристофер. Возвращение короля Коболда (Чародей - 2)

   - В последнее время мы занимались этим недостаточно часто.
   - Я отлично это сознаю, милорд. - Гвен приковала его к месту сверкающим взглядом.
   - А я-то думал, что это у неандертальцев Дурной Глаз! - выдохнул Род и, повернувшись, твердо зацепил ее руку у себя на локте, направляясь на прогулку по палубе. - Но пока, однако, давай наслаждаться морским воздухом. В конце концов, чего-то более похожего на развлекательный круиз нам, вероятно, не видать никогда.
   - Как скажешь, милорд, - смиренно согласилась она,
   - Лишь бы ты не путала меня с моим доппельгангером, - поправился Род.
   Гвен твердо покачала головой.
   - Такого не может случиться ни на каком расстоянии меньше ста футов.
   - Ну, надеюсь, так - но, кажется, довольно многие допустили-таки подобную ошибку.
   - Они не настолько хорошо тебя знают, - промурлыкала Гвен. - Если они и видели тебя раньше, то лишь недолго и издали.
   - Да, но есть некоторые, кому... ну, вот один такой! - Род остановился рядом с фигурой в коричневой рясе, сидевшей на палубе скрестив ноги, прислонившись к поручням с налитым до половины чернильным рогом в левой руке, писавшей старательным округлым почерком в огромной книге с тонкими пергаментными листами. - Приветствую вас, брат Чайлд!
   Пораженный монах поднял голову. А затем по лицу у него, расплылась восторженная улыбка.
   - Рад встрече, лорд Чародей! Я надеялся увидеть вас здесь!
   Род пожал плечами.
   - А где же еще мне быть? Это же королевский флагман. Но вы-то как сюда попали, брат Чайлд?
   - Я капеллан, - просто ответил монах. - И желаю быть как можно ближе к королю и его советникам, насколько это в моих силах; ибо я стремлюсь как можно лучше записать все произошедшее в ходе сей войны.
   - Значит, ваша хроника продвигается успешно? Насколько далеко в прошлое вы сумели копнуть?
   - Да я, собственно, начал четыре года назад, когда умер старый король, и записывал все, что видел ж слышал о происходившем с тех пор, сперва в царствование Катарины, а потом во время совместного царствования наших добрых короля и королевы. - Он просиял, глядя на них. - И все же при нынешнем столкновении мне посчастливилось оказаться в самой гуще почти с первых дней. Мой дневник будет точен, дабы люди, которым жить много столетий спустя, узнали, сколь превосходно проявили себя люди нашего нынешнего века.
   - Благородная цель, - улыбнулся Род, хотя и без должного уважения, какое заслуживал такой проект. - Однако удостоверьтесь, что записанное вами точно, хорошо?
   - Не бойтесь. Я просил рассказать о каждом событии нескольких человек, и таким образом, думается, нашел нечто близкое к истине. И все же по большей части я записывал только то, что видел сам.
   Род одобрительно кивнул.
   - Ничего не может быть лучше материала из первичных источников. Да будет успешен ваш труд, брат Чайлд.
   - Благодарю вас, милорд.
   И Род с Гвен пошли дальше вдоль палубы, тогда как монах снова склонился над своим дневником. Когда они оказались за пределами слышимости, Род шепнул Гвен:
   - Конечно, рассказы очевидцев не обязательно описывают случившееся в действительности. Людские воспоминания всегда бывают расцвечены тем, во что они хотят верить.
   - Вполне допускаю это. - Гвен оглянулась на монаха. - И он так молод и переполнен юношескими идеалами! Несомненно, Катарина и Туан кажутся ему невозможно царственными и внушительными - а зверолюди бесконечно мерзкими и...
   - Мама!
   Гвен в удивлении отшатнулась, а затем расцвела лучистой улыбкой, когда поняла, что у нее на руках внезапно очутился младенец.
   - Магнус, мой милый малютка! Значит, ты явился пожелать родителям счастливого плавания?
   Глаза ее потемнели, когда ребенок кивнул, и Род догадался, о чем она думает - о том, что мама с папой могут и не вернуться домой к малышу. Ее требовалось отвлечь.
   - Что это у него там - мячик?
   Магнус держал тусклый серый сфероид, дюйма четыре в диаметре - и его поверхность внезапно зарябилась. Род уставился во все глаза.
   Гвен увидела выражение отвращения у него на лице и быстро сказала:
   - Не волнуйся, милорд. Это всего-навсего ведьмин мох, с коим он несомненно играл.
   - О. - Род хорошо знал эту субстанцию; она была разновидностью плесени, имевшей особое свойство откликаться на мысли проецирующих телепатов. Род сильно подозревал, что она внесла немалый вклад в развитие эльфов, вервольфов и других населявших грамарийский ландшафт сверхъестественных созданий. - Когда же он начал баловаться с...
   Он оборвал фразу, потому что мячик в руке ребенка менялся - и Магнус в удивлении глядел на него во все глаза. Он вытянулся вверх, сплющился и уменьшился снизу, где разделился надвое на отрезок в половину своего роста, а по бокам отделились два кусочка. Верхушка сформировалась в шар поменьше, и форму фигуры начали определять вмятины и линии.
   - Что он делает? - прошептала Гвен.
   - Боюсь догадываться. - Но Род с болезненной уверенностью знал, чего ему предстоит увидеть.
   И оказался прав, так как комок закончил свое преображение и взмахнул опасным на вид боевым топором, открывая щель рта и показывая клыки, которые сделали бы честь и саблезубому тигру. Обозначившиеся поросячьи глазки покраснели от безумной жажды крови, и он принялся неуклюже подыматься по руке Магнуса.
   Ребенок пронзительно закричал и отшвырнул его от себя как можно дальше. Уродец приземлился на палубу, осев на один бок; но этот бок выпучился в прежнюю форму, когда он поднялся на ноги и заковылял по палубе, выискивая, чего бы разграбить.
   Магнус уткнулся головой в грудь Гвен, воя от ужаса.
   - Вот, милый, он сгинул, - заверила его она, - или сейчас же сгинет и, сузив глаза, обратила горящий взгляд на миниатюрного монстра. Он сделал один шаг, и нога у него превратилась в мякиш.
   - Этот зверочеловек, - прошептал Род, - злая пародия на неандертальца.
   Еще один шаг, и модель зверочеловека снова превратилась в мяч.
   - Но ведь малыш не видел никаких сражений! - запротестовал Род. - Как же он смог...
   - Милорд, - процедила сквозь зубы Гвен, - мох не сохранит свой вид, если я не буду принуждать его. Другой разум борется со мной за преобразование его.
   - Тогда избавься от него - побыстрее! Кто его знает, еще найдет, чего доброго, себе подобную, и пойдут размножаться естественно!
   - Готово, - отрезала Гвен.
   Ведьмин мох превратился в такой гладкий шар, что так и сверкал, а потом рванул с палубы и устремился далеко-далеко, направляясь к горизонту.
   Гвен снова переключила внимание на Магнуса.
   - Вот, детка, вот! Ты в этом не виноват; это какой-то злой и бессердечный человек так переделал твой мячик, чтобы напутать малыша! - Она подняла взгляд на Рода со смертью в глазах. - Кто мог такое натворить?
   - Не знаю, но выясню. - Род и сам испытывал желание кого-то покалечить. Он быстро окинул взглядом палубу, поглядел даже на снасти, пытаясь найти кого-то смотревшего на них - но в поле зрения находилось только двое матросов, и ни тот, ни другой даже не косились в их сторону.
   Но брат Чайлд все еще что-то записывал в своей книге.
   Род уставился на него. Этого не могло быть. Но... Он снова подошел к брату Чайлду, ступая легко, почти на цыпочках, и, вытянув шею, глянул через плечо монаха на записываемые им слова.
   - "...они были огромными, - гласила рукопись, - со свисавшими до колен руками и утиравшимися им в самые подбородки клыками. Глаза у них были безумными красными точками, подобающими более свинье, нежели человеку, и светились они на голове, подобной шару, но слишком маленькой для столь великого тела. Единственным оружием им служил огромный и смертоносный топор, и они всегда рыскали с ним, ища, кого бы убить".
   * * *
   - Ты не понимаешь, чего просишь, - воскликнул Пак. - Я же всегда был создан для битвы, род Гэллоуглас! Ты хоть представляешь, какие возникают возможности поозорничать, когда люди воюют?
   - Очень даже неплохо, - мрачно ответил Род, - Слушай, я знаю, как тяжело не лезть в бой - но ты должен думать о благе всего Грамария, а не только о собственных развлечениях.
   - Кто сказал, будто я должен? - огрызнулся, свирепо нахмурившись, эльф.
   - Я, - ответил Бром О'Берин; и Пак, бросив один лишь взгляд на чело своего государя, живо сник.
   - Ну тогда, значит, должен, - вздохнул он. - Но почему непременно я? Неужели нет никаких других эльфов, способных выполнить такую простую задачу?
   - Нет, - отозвался с абсолютной уверенностью Род. - Она кажется простой только тебе. Мне приходят на ум лишь несколько других эльфов, которые, возможно, сумеют с ней справиться - но ты единственный, в ком я уверен.
   Пак заметно надулся от самомнения.
   - Ты единственный, - еще больше поднажал Род,- у кого хватит воображения и красноречия, чтобы провернуть это дело.
   - Ты сделаешь это, - строго приказал Бром, - а не то ответишь передо мной, хобгоблин, когда закончится битва.
   - А, ладно, сделаю, - вздохнул Пак, но также и приосанился. - Но все равно, Чародей, не понимаю, зачем монаху нужен кто-то, рассказывающий о происходящем, когда он сможет все увидеть собственными глазами.
   - Вот это-то и есть самое первое, что тебе придется устроить, не так ли? Какой-нибудь способ сделать его ослепшим на протяжении битвы. Но ничего постоянного, - поспешно добавил Род, увидев, как заблестели у Пака глаза.
   - Ладно уж, - вздохнул эльф, - да будет так. Мы погрузим его во мрак только на час-другой. Но какая с того польза, если я буду рассказывать ему, что происходит?
   - Но ты не станешь этого делать, - возразил Род. - Тебе надо рассказывать ему то, чего не происходит.
   - Чего-чего? - уставился на него Пак. - Я правильно расслышал? Мне надо говорить: "Нет, выше голову! Дождь не льет, а луна не светит! Солдаты не жмут дружески руки зверолюдям, и не уступают ни пяди!" Что еще за глупости?
   - Это не совсем то, что я хочу, - подавил улыбку Род. - Не надо так негативно, Пак. Думай об этом примерно в таком духе: "Наши храбрые, героические шеренги наступают, а смертоносная масса трусливых зверолюдей бредет, спотыкаясь, к ним со злобой в глазах! Они ловят взгляды солдат, и наши молодцы застывают, пораженные Дурным Глазом! Но ведьмы с чародеями вырывают их из-под власти, и вперед выступает Верховный Чародей, сверкающий соперник на гигантском вороном скакуне, и призывает их в атаку! Вдохновленные его доблестью, наши мужественные солдаты набираются отваги; они издают гневный крик и атакуют врага!"
   Пак завистливо посмотрел на него.
   - Ты хочешь выделить свои собственные достоинства, не так ли?
   - Ну да, когда это оправдано, - смутился Род. - А в данном случае это прямо-таки крайне важно. Иначе брат Чайлд не поверит тебе, Пак, и какого б еще эффекта ты не добился, ты должен заставить его поверить, что твой рассказ достоверен.
   В стороне бухнул воздух, и перед ними очутился Тоби.
   - Лорд Чародей, вы нужны на корме.
   - С кормы? - поднял бровь Род в язвительном удивлении. - Далековато. Вот это да, Тоби, надеюсь не устал?
   Юный чародей покраснел.
   - Я знаю, лорд Чародей, вы предписываете нам не появляться и исчезать, и не летать, когда так же быстро можно дойти пешком...
   - Абсолютно верно, предписываю. Это, я надеюсь, не скажется на вашей спортивной форме и характере. Кроме того, это зрелище может подействовать на не обладающее пси-способностями большинство.
   - Я забыл, - вздохнул Тоби. - Когда происходят столь великие события, такие дела кажутся маловажными.
   - Вот потому-то и надо взять в привычку нормальное поведение. Но что за великое событие происходит сейчас?
   - Я! - раздраженно воскликнул юный чародей. - Я только что вернулся из Звероландии, где известил мастера Йорика и его отряд о нашем прибытии! Не явишься ли ты послушать меня?
   - О! - Род сорвался с табурета, чувствуя себя напыщенным идиотом. Какой же я осел! Пак вскинул голову и открыл рот.
   - Это образное выражение, - быстро оговорил Род, - но точное. Ведь, я придираюсь к мелочам, когда ты только что выполнил опасное задание! Прими мои глубочайшие извинения, Тоби. Я рад видеть, что ты вернулся цел и невредим. И конечно, ты не можешь докладывать мне здесь, сперва тебе надо рассказать все там, где тебя сможет услышать король.
   - Я не в обиде, милорд, - усмехнулся Тоби. Он подошел к двери и открыл ее. - И поскольку вы не в состоянии перенестись из одного места в другое, я буду сопровождать вас пешком.
   - Я тоже, - проворчал Бром. - Мне надо услышать, каких успехов добилась эта ухмыляющаяся обезьяна.
   Дверь за ними захлопнулась, оставив Пака бурчать свои ругательства в гордом одиночестве.
   * * *
   - Добро пожаловать, лорд Чародей, - негромко поздоровался Туан, когда дверь за ними; закрылась. - И вам тоже, лорд Бром. - Глаза у него сверкнули. - Итак! Можно нам услышать рассказ этого юноши?
   Тоби оглядел горящие глаза, направленные на него со всех сторон, и внезапно стушевался. - Откуда... что мне рассказать?
   - Все, что произошло, - предложил Род, - начиная с начала.
   Тоби тяжко вздохнул.
   - Ну, тогда так! Я прислушивался к мыслям зверолюдей и почувствовал разум, звенящий пустотой. Это походило на звук хлопающей ладони, о котором сказал мне Верховный Чародей, и поэтому я подлетел туда, где он казался громче всего, и посмотрел вниз. Находился я далеко за деревней зверолюдей, и ощущение их мыслей стало глуше; но теперь я почувствовал сгусток нескольких разумов, возможно около шестидесяти. И все же видел я лишь вершины деревьев.
   Род кивнул.
   - Они хорошо спрятались. Что потом?
   - Я прислушался повнимательнее, пока хлопающий в ладоши разуй не начал думать о других делах - и все же не появлялось никаких корневых мыслей об измене. Поэтому я подлетел к вершине дерева и спустился к ним так, чтобы поменьше напугать их.
   Туан тонко улыбнулся.
   - Понятно, это могло несколько уменьшить их напряженность - и все же не слишком сильно. Что же они сделали, увидев тебя?
   - О, первый завидевший меня зверочеловек завопил и вскинул палицу, и я приготовился исчезнуть, но тут же поднял пустые руки, и он остановил свой удар, а затем кивнул налево. Я пошел туда, а он последовал за мной, хотя и с недоверием в глазах. Вот так я и пришел к мастеру Йорику.
   - Где? - придвинулся к нему Род.
   Удивленный Тоби поднял глаза.
   - Он сидел у костра вместе с несколькими другими, лишь один средь многих, когда поднял голову и увидел меня. Тогда он встал, усмехнулся и подошел ко мне, подняв руку и отдавая честь.
   Туан уловил смысл вопроса Рода.
   - Ах вот как. Он сидел средь своих людей, как равный, не занимая особого или почетного места.
   - Ничего подобного я не заметил. По правде говоря, вокруг того костра сидело много женщин и мужчин - и все же они считались с его мнением, уж это-то было ясно.
   - Сколько их там было? - поинтересовался король.
   - По меньшей мере, двадцать мужчин; и он заверил меня, что другие стояли в карауле, в то время как один эскадрон стерег опушку леса неподалеку от деревни. В его отряде, сказал он, сорок с лишним бойцов.
   - А сколько там женщин и детей? - Катарина казалась обеспокоенной.
   - Я лично увидел с дюжину женщин; у каждой было двое-трое детей.
   - Процветающая маленькая семейная группа, - улыбнулся Род. - Если мы не станем выметать Мугорка, Йорик заведет собственную деревню.
   - Да, и со временем те две деревни сразились бы,- с иронией улыбнулся Туан. - Возможно, нам следовало бы держать своих ратников дома и предоставить нашим врагам убивать друг друга,
   - Ты не можешь говорить такого всерьез! - вспыхнула Катарина,
   - И не говорю, - вздохнул Туан, - ибо Йорик и его люди теперь наши союзники; и если Мугорк сразится с ним, то наверняка победит, поскольку у него тысячи бойцов. Нет, мы должны нанести удар, пока еще есть силы, способные помочь нам. Что он сказал о слухах, которые собирался посеять?
   - Он сказал, что за минувшие несколько недель они изумительно разрослись, - усмехнулся Тоби. - В самом деле, мастер Йорик говорит так! "Их можно жать, вязать в снопы и собирать в гумно".
   - Семена, выходит, упали на плодородную ночву, - прогромыхал Бром. Тоби кивнул.
   - Мастер Йорик сказал: "Сейчас есть несколько сотен вдов там, где два месяца назад не было ни одной - и что дала пролитая кровь? Да ровным счетом ничего - кроме страха перед возмездием". Да, милорд, те люди были более чем готовы поверить, что возмездие будет направлено только на Коболда и его жреца Мугорка.
   - А что с Высокой Пещерой? - прогромыхал Бром. - Нашел он признаки, что те, которых мы ищем, устроили себе логово там?
   - Они там, - кивнул Тоби. - Явившиеся недавно согласны со сбежавшими два месяца назад - в Высокой Пещере Орла теперь обитает Коболд и его жрецы.
   - Да - Орла. Что насчет него? - нахмурился Туан.
   - Он живет неподалеку от них, но не с ними, - ответил Тоби, отвечая такой же нахмуренностью. - Время от времени Йорик ходит поговорить с ним.
   - Боится? - допытывался Род
   - Не отряда Йорика. И все же он, кажется, думает, что Мугорк может заявиться на его поиски. Поэтому он не желает, чтобы преданные ему попались в возможно расставленную для него сеть.
   - По-моему, параноидны не только неандертальцы, но и их предводитель заметил Род, повернувшись в сторону Туана. - Ну, Ваше Величество, похоже, наши партизаны находятся в хорошей форме и определенно готовы выступить на нашей стороне.
   - Я б предположил именно так. - Но Туан все еще глядел на Тоби. - Ты уверен, что в мыслях Йорика не было ни малейшего намека на измену?
   Юный чародей твердо покачал головой.
   - Нет, мой государь - а я порылся. Возможно, в самой глубине его души что-то и сокрыто... но если так, то мне до нее не добраться.
   - Может, и сокрыто, - сказал холодно Туан, - но если нет никаких признаков, мы были бы дураками, отвергнув их помощь.
   - И все же, - указал Род, - мы должны быть готовыми к смене настроения в последнюю минуту.
   - Безусловно, мы должны к тому приготовиться, - согласился Туан. Давайте считать зверолюдей верными, только когда выиграем битву.
   - Что будет нелегко. - Род встал, хмуря брови, - На этот раз мы будем на родной территории зверолюдей. Им не понадобится молния для придания добавочной мощи; она будет у них прямо там, под рукой.
   - В самом деле, битва будет самая жестокая, - согласился Туан. - Ты уверен в помощи того древнего кудесника?
   Род начал было отвечать, затем заколебался.
   - Этого я и опасался, - вздохнул Туан. Род невесело кивнул.
   - Но если он однажды бросился спасать своего "сына", то почти наверняка бросится вновь.
   - Ну, можно лишь выбрать самое удобное поле боя и сделать все, что в наших силах, - вздохнул Туан. - Ибо в конце концов ни в бою, ни в торговле, ни в любви, ни в жизни не бывает уверенности в исходе. Да поможет вам Бог, мои полководцы - и да встретимся мы вновь, когда взойдет солнце завтрашнего дня.
   * * *
   Деревня неандертальцев неровно дышала во сне, купаясь в лунном свете. Часовые на вершине утеса и в лодчонках устали до изнеможения, но совершенно не впадали в сон, так как Мугорк переполнил их страхом перед бешеными свирепыми плосколицыми, оказавшимися столь могучими, что сумели сбросить с себя воздействие Дурного Глаза. Каким еще могуществом они обладали? Скоро ли они обрушатся на злополучный народ, горя мстительной жаждой крови?
   Но в противовес этим россказням ходил слух, просочившийся теперь по всей деревне - что гнев плосколицых притупился; что Йорик уломал их и заставил понять, что это безумие с набегами и вторжением было делом рук одного Мугорка и что когда плосколицые явятся, то удовольствуются расправой с одним лишь Мугорком и его подручными. И конечно, с Коболдом.
   Часовые содрогнулись. Что же это за народ - кудесники, смеющий бороться против бога?
   Так вот и текли их мысли много часов, покуда луна медленно опускалась к горизонту, а затем ушла за него - и на страну опустилась темнота, которую освещали только звезды Уставшие часовые начали впадать в сонливость. Ночь почти прошла; плосколицые не появились. Еще несколько часов, и они в безопасности...
   Затем солдаты вздрогнули, уставясь на море. Что это за темные силуэты неслись к берегу, столь многочисленные, что казались темным пятном на поверхности моря? Часовые недоверчиво зажмурили глаза, замотали головами но когда они снова посмотрели, приземистые, темные силуэты по-прежнему мчались к берегу. Наверняка это не могли быть плосколицые, нахлынувшие столь бесшумно...
   Но темные силуэты врезались в берег, заскребли, останавливаясь, о песок, и с их бортов посыпались десятки теней поменьше. Хоть это и казалось кошмаром, это был отнюдь не сон! Часовые подняли к губам сигнальные раковины и затрубили тревогу!
   Неандертальцы кубарем высыпали из своих хижин, натягивая шлемы, расхватывая секиры, заспанные, но быстро пробуждающиеся, перекликаясь на ходу.
   Грамарийские солдаты построились в шеренгу и замаршировали к деревне.
   Верховный Чародей ездил взад-вперед вдоль шеренг, предостерегая солдат:
   - Пока не кричать! Помните, молчание! Чем больше шума подымут они, тем более жуткими покажемся мы.
   Но зверолюди кое-как собрались в неровную шеренгу и, спотыкаясь, побрели к грамарийским- солдатам, раздраженно издавая нестойкие боевые кличи.
   - Давай! - проревел Род, и солдаты атаковали, грянув раздирающий уши крик в сотни глоток.
   Шеренги с треском сошлись, и длинные алебарды нашли свои жертвы. Секиры перерубали им древки, но зверолюди погибали. Затем то тут, то там зверолюди начали ловить взгляды солдат, и грамарийская шеренга замедлила наступление, так как ее члены начали цепенеть.
   В каюте флагмана ведьмы и чародеи сидели, образовав круг, взявшись за руки, уставясь в потолок.
   Грамарийская шеренга снова набрала скорость, когда с разума солдат спала парализующая тьма.
   Зверолюди неистово потянулись за мощью Кобольда,
   Берег миновала вторая волна грамарийских солдат, и сквозь шеренгу просунулись новые алебарды. Первая волна отступила, оправляясь от воздействия Дурного Глаза.
   - Мы высадились, лорд Чародей, - крикнул Туан, натягивая поводья рядом с Вексом. - Действуй как должен; мы с сэром Мэрисом позаботимся о наших ратниках.
   - Премного благодарен, мой государь! - крикнул в ответ Род. Он пригнулся, распластавшись на спине Векса. - Давай, Стальной Скакун! Гони к тому низкому кустарнику!
   Робот-конь пустился галопом, направляясь к кустам и невысоким деревьям на краю пляжа.
   - Род, такая увертка едва ли нужна! Мои мысли пока даже не туманятся!
   - На сей раз я беспокоюсь не из-за того, что с тобой случится приступ в разгар битвы.
   - Тогда зачем же такое отступление? - Векс замедлил бег и остановился за ширмой кустарника.
   - Ты только подожди немного и положись на меня.
   Род раздвинул кусты и посмотрел на берег. Битва бушевала вовсю. Но заботило его совсем не это. Он просканировал весь берег - а особенно кусты. Было очень темно. Грамарийские солдаты зажгли факелы, чтобы видеть врага. В их пылании, смутно освещавшем края берега, Род еле-еле сумел различить какую-то неясную аморфную массу, очень медленно набухавшую и становившуюся все больше - но он не был уверен наверняка.
   Вторая волна солдат сражалась почти в самом лагере неандертальцев, прежде чем чистый рефлекс заставил отдельных зверолюдей начать выискивать глаза одиночных противников. Мощь влилась в зверолюдей, глаза их загорелись ярче. Грамарийская шеренга замедлила шаг и со скрежетом остановилась.
   В каюте флагмана Агата и Гвен сжали руки ведьм, находившихся рядом, и закрыли глаза, склонив головы.
   Алебарды, копья и мечи медленно задвигались, набирая силу и парируя удары зверолюдей.
   Зверолюди рубились истерически, в отчаянии, порожденном суеверным страхом - но также и беспорядочно, отбрасывая всякую защиту. Алебарды вонзались в них, трещали кости и хлестала кровь.
   * * *
   Спускаясь по трапу, брат Чайлд споткнулся, потерял равновесие и упал, растянувшись с испуганным воплем на песке.
   Пак тихо рассмеялся, отшвырнул в сторону палку, просунутую им между ног монаха, и метнулся к нему, делая руками таинственные, символические жесты и читая нараспев себе под нос.
   - Коль же ослеплен, хронист, ты чрезмерным рвеньем, Света истины не зришь, полный самомненья. Так побудь в темнице лжи, в строгом заключении. Посиди-ка ты часок, потерявши зренье!
   - Что... что случилось? - воскликнул, подымаясь с песка брат Чайлд. Он огляделся, а затем зажмурился, помотал головой и снова открыл их. - Что! Ужели ночь сделалась столь темной? Ужель и вовсе пет никакого света? Затем лицо его превратилось в маску ужаса, когда до него дошла правда. - Я ослеп! Да простит меня небо - я лишился зрения!
   - Ну-ну, приятель, - проворчал глухим гортанным голосом Пак, подходя ближе к брату Чайлду. - Что тебя мучает? А, да ты священник!
   - О, добрый сэр! - замолотил вокруг себя руками брат Чайлд и, поймав плечо Пака, вцепился в него. - Пожалейте меня, ибо я поражен слепотой!
   - Что же за грехи такие, - прогромыхал Пак, - если понадобилось применить столь жестокое наказание?
   - Не могу сказать, - опустил голову брат Чайлд. - Возможно, гордыня что я осмелился записывать все происходившее в ходе этой войны... - Он вскинул голову, уставясь незрячими глазами в пространство. - Битва! О, незнакомец, пожалей меня! Я столько месяцев трудился, внося в книгу каждое отдельное событие этой войны! Я не могу остаться без знания о заключительной битве! Останься и скажи, что ты видишь! Расскажи мне о ходе битвы
   - Вообще-то мне следовало бы идти, - проворчал Пак, - помочь в уходе за другими ранеными!
   - Значит, тебя ранили? - Брат Чайлд сделался вдруг самой заботливостью, вслепую шаря кругом. - Ну-ка, дай мне найти ее! Я перевяжу...