Степанов Николай. Сила изгоев

 
   – Что это за грохот? Здесь такое часто бывает? – спросил Ниранд.
   – Сомневаюсь, – ответил Югон. – За все тридцать дней моего прошлого посещения я слышал только тишину, да изредка – вой пещерных духов.
   – Кстати, где они? Вот уже полчаса нас ни один не побеспокоил. Даже обидно. Не уважают, что ли?
   Хранитель и избранный проделали нелегкий путь по подземным лабиринтам. Они миновали кишащий летающими ядрами третий ярус, немало потрудились, чтобы не попасть в магические капканы четвертого, проскочили сдвигающиеся стены пятого и внезапно возникающие под ногами пропасти шестого. Седьмой, на котором они находились сейчас, оказался относительно спокойным. Самым опасным здесь было не разгадать загадки внезапно появлявшихся перед носом духов. В свое время Югон едва не погорел на любопытных призраках, которые за неверный ответ отнимали сначала часть магической энергии, а когда та заканчивалась, принимались за жизненную. Лишь подрастеряв большую часть энергии, волшебник все-таки успел тогда сообразить, что в самом вопросе привидения кроется ответ.
   Седьмой ярус являлся самым нижним, куда можно было добраться, не открывая запечатанных старыми заклинаниями дверей. Сейчас маги находились в одном из залов подземной библиотеки. Они пытались отыскать среди множества томов нужную книгу. Увы, о магии Нерха тут ничего не было.
   – Если Еерчоп начал свою игру, значит, монстру удалось пробраться в пещеру.
   – У меня все-таки теплилась надежда, что чужак не посмеет войти внутрь. Похоже, в нашем мире ему ничего не страшно.
   – Главное, чтобы трюк со вторым тоннелем сработал. – Избранный бросил обеспокоенный взгляд вверх.
   – Должен сработать. Вот только нам теперь стоит поторопиться. Хоть и не хотелось, но придется взламывать двери.
   – Погоди. – Седой волшебник поднял пыльную крышку очередного сундука и указал на книгу: – Из нее я узнал о хранителе.
   Библиотека подземелья состояла из четырех залов, заполненных массивными коваными сундуками, с единственной книгой в каждом. Не все из них касались магии, в некоторых просто содержались сведения о днях давно минувших, однако на каждом железном сундуке светящимися буквами было написано: «Книгу из сундука не вынимать. Наказание – смерть».
   Ниранд перевернул первую страницу и внутри «футляра» сам собой загорелся свет.
   – О! А вот и мой случай, – произнес Ниранд через четверть часа. – Оказывается, отделить животное от человека очень просто. Для этого человеку сначала нужно умереть, оставаясь живым, а потом испытать на себе воздействие серебряного тумана. Ты о таком слышал?
   – О тумане? А я думал, что тебя больше волнует, как умереть, оставаясь живым?
   – Я хотел начать с простого вопроса, но если ты настаиваешь…
   – Можешь не трудиться, ответов у меня все равно нет.
   – Ладно, листаем дальше. Серебряный туман… «смотри: граница Мертвых земель»…
   Ссылки в этой книжке отправляли бывшего лесничего с одной страницы на другую, пока круг не замкнулся, так и не дав точного ответа. Зато хранитель узнал много полезного, чем и поделился с седым магом. Эти сведения касались белого пятна на карте Розгарии, обозначенного как Мертвые земли. О том, что туда лучше не совать своего носа, знали почти все, но о том, что эти земли обитаемы, Ниранд услышал впервые. Жители Мертвых земель назывались нерлюдями, указания о принадлежности к другим известным существам Розгарии (будь то люди, звери или духи) отсутствовали. По различным косвенным данным можно было понять, что нерлюдь является недружелюбным по отношению к человеку созданием, хотя, несомненно, что-то их связывало. О серебряном тумане было известно лишь то, что это некая полоса отчуждения у обитателей Мертвых земель. И все.
   – И на том спасибо, – хранитель закрыл книгу. – Теперь займемся дверями.
   – Разгадка, по-видимому, кроется в рисунке каждой двери, но мне так и не удалось в них разобраться. – Верховный маг подошел к полотну, украшенному золотой росписью.
   Замысловатые картинки изображали многообразный животный мир Розгарии, они были вплетены в единую причудливую ветвь, украшенную резными листьями. Изогнутая лиана начиналась в нижнем левом углу картины и обрывалась в верхнем правом. Там же лиана начиналась на соседней двери с серебряной росписью.
   Ниранд-Варлок дотронулся ладонью до извилистой дорожки орнамента и двинулся по ней вдоль лианы.
   – Послание Великих, – прошептал он.
   – Сиер, Трингор и Драншар???
   – Да.
   – Ты понимаешь, что здесь написано?
   – Пытаюсь.
   Хранитель медленно провел рукой по всем трем полотнам:
   – Эти двери открываются только изнутри, но войти туда нужно снаружи.
   – Отличная подсказка! Сразу все просто и понятно! – Югон обреченно опустился на землю. – Ты знаешь, как дверями воспользоваться?
   Брат короля еще раз внимательно посмотрел на каменную дверь. После прочтения письма его не покидало ощущение, что он видит в высеченном на двери орнаменте лицо человека, в упор смотрящего на боковую стенку. Ниранд проследил за этим взглядом.
   – Кажется, знаю. – Он уверенно направился к боковой стенке, куда указывал взгляд, и приложил туда ладонь, которой считывал послание.
   Стена моментально преобразилась. На глазах изумленных зрителей гладкая серая поверхность засветилась. На ней стали проявляться фигурки зверей. Изображения животных задвигались, принялись охотиться друг на друга, видоизменяться. Оба мага смотрели, не проронив ни звука, пока на импровизированном экране не появился грозный тразон. Зверь остановился напротив бывшего лесничего и выпустил огненный залп, образовавший в стене огромную трещину.
   – Ого! – только и смог произнести Югон.
   – Я пошел открывать тебе двери, а ты жди здесь.
   – Может, вместе пойдем?
   – Не забывай, открыть надо изнутри, но войти снаружи. Не стоит нарушать предписания Великих.

Глава 12
МУДРОСТЬ ПРЕДКОВ

   – Как хорошо, что я вас нашел! – обрадовался Грантул, встретив возвращавшихся в деревню воинов.
   – Что случилось? – Прэлтон жестом остановил отряд.
   – У нас… это… – Юноша никак не мог восстановить дыхание. – Старейшины решили выгнать мередей из деревни. Потом… вчера они исключили вас и еще двоих глав кланов из совета. Говорят, что воины должны выполнять только приказы мудрейших.
   – Это еще кто такие?
   – Самые мудрые из старейшин, – простодушно ответил паренек. – Их выбрали как раз вчера.
   – И кто у нас теперь считается самым мудрым, кроме Зинтуга?
   – Главы кланов Бурлящей воды и Твердого камня. А еще нам сказали, что вы все погибли. Погибли по… – Грантул стушевался.
   – Говори, говори, – подбодрил юношу Прэлтон. – Ты же пересказываешь чужие слова, а их нужно повторять точно.
   – По… глупости главы клана Быстрого огня, который попал под влияние проклятого чужака, – скороговоркой выпалил Грантул.
   – Он назвал Зарлатонга проклятым! – Кулаки Прэлтона сжались сами собой.
   – Да, – испугался Грантул, впервые увидев главу клана в ярости. – Зинтуг объяснил, что все беды на деревню свалились из-за того, что сразу не уничтожили проклятого, а теперь он повел лучших бойцов на смерть. И, может, он их сам и убил.
   – Так прямо и сказал?!
   По неписаным законам деревни проклятие сына действительно распространялось и на его отца, но все односельчане знали, что Арлангур не переступил запретную черту, а предпочел смерть на дне пропасти. Однако правда не устраивала главу клана Живой земли. Правда не вписывалась в историю про гибель целого отряда, главным виновником которой сразу был определен Зарлатонг.
   – Вы мне не верите? – обиделся брат-близнец Буртана.
   – Конечно, верю. Просто такой подлости я не ожидал даже от Зинтуга. Он сказал, что мы погибли?
   – Да.
   – А его не спрашивали, откуда он это узнал?
   – Спросили. Он сказал: «Так мне подсказывает мудрость предков».
   – Бедные наши предки! Выходит, если он окажется не прав, виноваты все равно другие. Причем те, с кого и спросить уже нельзя. И кого наши «мудрейшие» поставили вместо Зарлатонга?
   – Стренгута. А он даже копья в руках держать не умеет.
   Глава клана Тихого ветра никогда не отличался ни силой характера, ни особыми умственными способностями, но он всегда поддерживал точку зрения Зинтуга, о чем бы ни заходила речь на совете старейшин.
   – А кого еще выгнали из совета?
   – Кланы Утренней охоты и Тяжелого молота.
   «Вот уж, действительно, мудрецы! – подумал про себя Прэлтон. – Они исключили кланы, из которых набрана основная часть войска!»
   – Как настроение в деревне?
   – Тягостное. Семьи оплакивают родных. После известия о вашей гибели многие в отряде перестали тренироваться.
   – А вот это они сделали зря! Беги назад. О том, что ты нас видел, никому, кроме ребят из отряда, не рассказывай. Пусть они возьмут под охрану наших мохнатых постояльцев. Позовите туда как можно больше народу. Продержитесь до вечера?
   – Что нам делать, если придут старейшины?
   – Когда они собирались выгнать животных?
   – Сегодня утром.
   – Значит, до вечера будут заниматься болтологией, – сказал Прэлтон. – Хотя… могут и поторопиться. Что бы такого придумать?
   «Везет же Зинтугу! Ему всегда подсказывают предки. А тут приходится надеяться только на собственную голову, да еще иногда Зарлатонг выручает дельными мыслями, – размышлял Прэлтон. – Разбудить его, что ли?»
   Он уже направился было к копьеносцу…
   – Слушай, а что делают охотники, чтобы привлечь удачу?
   – Вы имеете в виду ритуальный танец?
   – Вот именно! Как вернешься в деревню, созови бойцов из клана Утренней охоты. Пусть заведут пляски вокруг мередей. Этим вы и старейшинам угодите (танец перед изгнанием хищников, согласно заветам предков, святое дело, и останавливать пляски никто не имеет права, только глава клана Утренней охоты. Ему, кстати, тоже расскажи о нашем возвращении.
   – А что случилось с учителем? – Грантул только сейчас заметил носилки.
   – Ничего страшного. Через день-другой он возобновит занятия, и всем, кто бросил тренировки, придется туго.
   К Грантулу подошел брат и перекинулся с ним несколькими фразами. Гонец еще раз взглянул на Зарлатонга и пустился выполнять задание.
   – Двигаемся дальше, – негромко скомандовал Прэлтон.
   Отряд тронулся в путь, постепенно ускоряя ход.
   – Ты рассказал ему о поступке учителя? – глава клана Быстрого огня приблизился к Буртану.
   – Да. Думаю, мой отец должен знать, кому он обязан спасением сына.
   – Ты бы мог и сам ему потом рассказать.
   – Я внимательно слушал ваш разговор с братом. То, что происходит в деревне, может погубить всех, – как-то очень по-взрослому начал юноша. – У моего отца неплохие отношения со старейшинами. Некоторые из них многим обязаны нашей семье, глава клана Бурлящей воды часто советуется с папой. Не думаю, что он поверил в историю с проклятым. Когда же отец узнает, что этот самый «проклятый», рискуя собственной жизнью, спас его сына, он молчать не станет.
   – Слушай, если ты такой рассудительный, чего тебя во время боя понесло на рожон?!
   – Не знаю, – опустил глаза Буртан. – Наверное, хотел выглядеть лучше других.
   – И как ощущения?
   – Никогда не чувствовал себя паршивее. Особенно, как подумаю, чем это все могло закончиться. И для меня и для командира.
   – Будем считать, что нам сильно повезло. Однако в следующий раз везение может оказаться на стороне врага.
   – Следующего раза не будет. Этот урок я усвоил на всю жизнь.
   После встречи с Грантулом приподнятое настроение бойцов от одержанной победы улетучилось. Воины возвращались с неприятным чувством, будто их обманули. Причем смысл этого обмана был не совсем понятен. Воины одолели грозного противника, не потеряли ни одного человека, а дома их считают погибшими по вине того, кто помог выжить и победить.
   И только Зарлатонг не мучил себя догадками. Он спал и улыбался во сне, плавно покачиваясь на носилках. Копьеносец видел самых дорогих его сердцу людей: жену и сына.
 
   – Парзинг, обеспечиваешь разведку на сто шагов вперед, Еерчоп прикрывает сзади, – отдал распоряжения воевода критонцев, когда небольшой отряд выбрался за пределы горного массива. – Гердилина, не знаешь, тут другой дороги нет?
   – До первой развилки нам топать не меньше часа. До тех пор лучше не сворачивать, – кратко ответила женщина.
   – А что за этими холмами? – Лиртог кивнул в правую сторону.
   – Такие же холмы. Они простираются очень далеко, а потом сменяются голой степью.
   – Понятно.
   О том, что находилось слева от дороги, критонец спрашивать не стал. Еще когда они спешили к пещерам Рамхаса, произошел такой разговор:
   – Этот зеленый ковер только с виду красив. На самом деле он таит в себе столько замаскированных топей, что я бы не рискнул убегать туда даже в минуту крайней опасности, – во всеуслышание предостерег избранный Линорию, когда та сошла с дороги на зеленую травку.
   Парзинг в момент сотворил похожего на себя призрака, и тот бегом отправился вперед по дороге.
   – Как ты это делаешь? – Разрушитель не мог пройти мимо столь интересного фокуса.
   – Само собой получается, – пожал плечами молодой критонец.
   – Странно, – задумался дух. – Если человек умеет создавать призраков, почему призраков лишили возможности создавать человека?
   – Я же не настоящих привидений делаю, – поспешил успокоить Еерчопа чародей. – У настоящих душа есть, а мои – вроде куклы, которая только и умеет, что видеть, слышать и двигаться. Фактически, это мои глаза и уши.
   – Здорово! А с меня такую куклу слепить сможешь?
   – Надо будет попробовать, – загорелся Парзинг.
   – Еерчоп, ты еще здесь? – Лиртог не терпел, когда его приказы выполнялись с задержкой.
   – Прошу прощения, командир. Исчезаю.
   Спокойное путешествие продлилось недолго.
   – Лиртог, впереди длинноногое чудище, – резко остановившись, доложил Парзинг. – Идет прямо по дороге.
   – Далеко отсюда?
   – Нам до него полчаса ходу. Ему – раза в два меньше.
   – Командир, беда! – появился второй разведчик. – Монстр выбрался из пещеры и несется к нам во все свои шесть лап. По-моему, он даже светится от злости.
   – Когда будет здесь?
   – Через час, не больше.
   – Какие у нас шансы справиться хотя бы с одним?
   – Никаких, – отрезал разрушитель.
   – Тогда нужно спрятать женщин и подростков среди холмов, а самим заманить зверюг в болото, – воевода указал на зеленый луг слева от дороги.
   – Ничего не получится, – угрюмо отозвался Еерчоп. – Эти монстры пойдут только за Арлангуром и Линорией. Похоже, у нас нет выхода.
   – Выход есть всегда! – твердо произнес Лиртог. – Наша беда в том, что мы его не видим.
   – Может, им подсунуть призраков, похожих на ребят? – предложил Парзинг.
   – Вряд ли ты сумеешь обмануть чутье пришельцев, – возразил ему Юрлинг. – Только время зря потеряем.
   – Мужики, – вмешалась Гердилина, – мы так и будем стоять на дороге?
   – Возвращаемся, – скомандовал Лиртог. – Нужно выиграть время. Вдруг по пути что-нибудь дельное на ум придет?
   Отряд спешно направился в обратную сторону – к тому из монстров, который находился дальше.
   – Ну почему такие умные головы не могут ничего придумать? – возмущалась Терна. – А если их столкнуть лбами?
   – Кого? – удивленно посмотрел на подругу Арлангур.
   – Мыслителей наших! Чтобы мозги быстрее заработали.
   – Ты у меня просто умница! – встрепенулся юноша.
   – Конечно, – не стала возражать красавица, подставляя щеку для поцелуя.
   Однако ее суженый уже повернулся к «умнице» спиной и со всех ног бросился к критонцам.
   – Чего это с ним? – спросила подругу Линория.
   – А кто их, мужиков, знает? – обиженно ответила Терна.
   – Давайте попробуем столкнуть чудовищ друг с другом, – на ходу выдал юноша, догоняя старших.
   – Это как? – удивился дух.
   – Когда пересекаются охотничьи тропы двух равных по силе хищников, они обязательно вступают в драку друг с другом. А добыча тем временем успевает скрыться.
   – А это может сработать! – воспрянул разрушитель и решил подключить к делу Парзинга. – Для успеха мне нужно видеть обоих монстров одновременно.
 
   Едва Ниранд скрылся в проломе стены, трещина за ним аккуратно затянулась. Югон с опаской посмотрел на гладкую серую поверхность: «Будем надеяться, что он выйдет через одну из тех дверей, которые пошел открывать. Или научится проникать сквозь камень, как Мурланд».
   Седой волшебник подошел к золотой росписи и принялся внимательно ее изучать. Он и в прошлое свое посещение провел возле орнамента немало времени, пытаясь разгадать тайну, но тогда не хватило знаний. Зато сейчас изгнанный волшебник нашел хранителя и привел его сюда. «Все-таки не случайно он оказался рядом с Арлангуром…» – подумал Югон.
   Варлок-Ниранд в это время тоже пребывал в глубокой задумчивости. Шагнув в проем, он оказался в крохотной комнатке, и сейчас пытался решить непростую задачку: как выбраться из помещения, в котором нет ни окон, ни дверей. «Стол деревянный резной один. Кресло, тоже деревянное, инкрустированное медью, – одно. Лежанка из камня с кожаным матрасом – одна, – провел инвентаризацию мебели бывший лесной министр. – Помещение явно рассчитано на одного. Вот только непонятно, хозяин у этих апартаментов имеется, или комната приготовлена для случайных посетителей вроде меня?»
   Брат короля осмотрел стены, пол и потолок. Никакого намека на выход. Ни тебе щелки, ни трещинки. Ниранд раскрыл ладони и попытался уловить малейшие магические возмущения внутри склепа. Энергия обнаружилась в двух зонах: возле стены, откуда он пришел, и едва ощутимо исходила от кресла.
   – Ладно, уговорили. Сядем в ваше кресло, – произнес хранитель и занял место за столом. – Что дальше?
   К сожалению, дальше ничего не произошло. Никто не накрыл стол, не предложил перекусить с дороги. Все осталось по-прежнему, а потому Ниранд решил подняться. Нечего сидеть, сложа руки, когда тебя ждут. Однако стоило Ниранду опереться ладонями о подлокотники, как он упал на каменный пол. «Глупые шутки!» – выругался посетитель, обнаружив пропажу кресла, но когда заметил исчезновение стен, у него от души отлегло: хранителя выбросило в узкий тоннель, и он, потирая ушибленную спину, двинулся в неизвестность.
   В одном конце оказалась глухая стена, заставившая повернуть обратно, другая сторона тоннеля также не обрадовала путешественника, закончившись таким же тупиком.
   «Здесь все настроено против меня! – возмутился пешеход, стукнув кулаком преграду. – Я им что – мальчик на побегушках?» От удара о камень кулак стал горячим, а в стенке появилось белое пятно. Ниранд быстро сообразил, что от него требуется, и приложил ладонь к стене. «Вот, оказывается, что является ключом на этом ярусе!» Он вспомнил, что и при соприкосновении с подлокотником кресла ладонь также заметно потеплела.
   Одни тоннели сменялись другими, чередовались спуски и подъемы, а бывший лесничий все шагал и шагал, разгадывая загадки, встречавшиеся на пути. Сколько времени прошло, прежде чем он добрался до огромного зала, Ниранд даже представить не мог.
   «Интересно бы узнать, куда это меня занесло?» – обратился к самому себе подземный путешественник, осматривая хорошо освещенное помещение. Над внутренним убранством здесь кто-то добросовестно поработал, и у этого «кого-то» имелся неплохой вкус. Хранитель увидел, что источником света является горящий красный шар, установленный на невысоком постаменте в центре зала. Ему захотелось рассмотреть поближе этот необычный светильник.
   – Зачем пришел?! – Громовой бас заставил вздрогнуть уставшего путешественника.
   – Двери хочу открыть, – честно признался Ниранд.
   – А ты имеешь на это право?
   – Не знаю. – Подобная мысль путнику как-то и в голову не приходила.
   Повисшая пауза свидетельствовала о том, что вопрошающий тоже задумался. Хранитель в это время с тревогой поглядывал на красный шар, почувствовав, что от того исходит мощная магическая энергия.
   – Готов ли ты узнать свое право?
   – Готов, – ответил Ниранд.
   После его слов свет, исходивший от шара, сделался ярче настолько, что глазам стало больно на него смотреть. И все же лесничий почему-то не мог отвести взгляда от шара. Он с удивлением увидел, что в центре этого ослепительного сияния еще один проход.
   – Куда идти, видишь? – почти равнодушно поинтересовался невидимый дознаватель.
   – Вижу.
   – Тогда ступай. Тот, кто права не имеет, уже давно бы ослеп.
   Ошеломленный таким известием, хранитель сделал несколько шагов и оказался возле знакомых дверей: та же форма, те же замысловатые росписи, тот же полумрак, к которому после слепящего света не сразу приспособились глаза человека. Он подошел к первой двери и вытянул руку. Над дверью высветилась предупреждающая надпись: «Ступившему через порог с этой стороны вернуться обратно не суждено».
   – Не волнуйтесь, я и сам не собирался никуда уходить. Хватит! И набегался и насмотрелся.
   Ниранд по очереди коснулся каждой двери ладонью и, обессиленный, уселся на пол.
 
   Ритуальный танец охотников представлял собой довольно сложную композицию, которую представители клана Утренней охоты начинали изучать сразу после получения предназначения и совершенствовали свое мастерство на протяжении всей жизни. Выступали перед публикой они, как правило, раз в году перед открытием охотничьего сезона, но иногда случались и исключения. В особых случаях танцем охотники отгоняли неудачи, а также призывали на помощь Сиера, если собирались выходить за слишком опасной добычей. Изгнание из деревни мередей вполне подходило под второй случай, а потому не могло быть воспринято старейшинами, как нарушение законов.
   Гром барабанов, гудки рожков и звон бубнов служили музыкальным сопровождением ритуального действа. Музыка разносилась далеко за пределы Веринги и собрала на южной окраине поселения практически всех обитателей. Смотреть танцы охотников нравилось многим, но находились здесь и такие, кто еле сдерживал раздражение, глядя на виртуозные движения соплеменников.
   Зинтуг, приведший сюда старейшин после заседания совета, не выглядел победителем. Во-первых, ему с трудом удалось протащить на собрании решение об изгнании животных, а во-вторых, глава клана Бурлящей воды, еще утром одобрявший все начинания Зинтуга, после полудня начал возражать. «Да как он посмел! Разве не благодаря мне его избрали мудрейшим?! – мысленно продолжал спорить Зинтуг. – Теперь еще эти охотники! Когда они закончат свои дурацкие пляски?»
   Подойти к главе охотников и приказать закончить ритуал мудрейший не мог себе позволить. Ему и так пришлось выдержать бой с некоторыми главами кланов при решении вопроса об исключении непокорного из совета старейшин, а остановить танец собственным распоряжением означало пойти против наказов мудрых предков.
   Какое-то шестое чувство говорило Зинтугу, что время сейчас работает не на него, но он был не в силах ничего предпринять. Оставалось только стоять на краю поляны и ждать, когда плясуны закончат водить свой идиотский хоровод вокруг серебрянозубых мередей. Наконец, глава клана Утренней охоты поднял руку, и музыка прекратилась.
   – Стренгут, от имени совета старейшин я приказываю тебе выгнать дикое зверье из деревни. Мудрость наших предков не велит человеку жить бок о бок с хищниками.
   – А я слышал, – среди односельчан неожиданно появился Прэлтон, – что наши предки никогда не отвергали помощь, от кого бы она ни исходила.
   Зинтуг вздрогнул. Меньше всего он хотел сейчас видеть в деревне этого человека, а тем более общаться с ним прилюдно.
   – Какую помощь можно ожидать от бездумных тварей? Ты, видимо, в детстве слишком много сказок наслушался, а жизнь – штука суровая. В ней зверь всегда остается зверем, готовым в любую минуту перегрызть глотку нашим женщинам и детям.
   – Что-то я пока не видел ни одного верингца, пострадавшего от их зубов.
   – Чтобы этого не случилось, я и хочу их изгнать.
   – Значит, все-таки ты, а не совет? – поймал на слове своего оппонента Прэлтон.
   – Я сейчас представляю мнение совета, и ты это прекрасно знаешь! А вот от чьего имени выступаешь ты? Что-то я не вижу с тобой тех людей, что покинули деревню три дня назад. – Зинтуг перешел к нападению.
   – Да, я выступаю только от своего имени и не прикрываюсь ни мудростью предков, ни советом наших уважаемых старейшин. – Глава клана Быстрого огня поклонился седовласым мужчинам, стоявшим за спиной мудрейшего. – И это лично я считаю, что изгнание зверей из деревни – величайшая глупость.
   – Вот видите! – обрадовался глава клана Живой земли. – Он не уважает совет, он не уважает мудрость наших предков, он…
   – Ты ошибаешься! – перебил его Прэлтон. – Из всех присутствующих я не уважаю тебя одного. И для этого у меня есть серьезные причины.
   – Думаешь, хоть кого-нибудь они интересуют? – свысока бросил Зинтуг.
   – Почему бы не выслушать человека, если ему есть, что сказать? – вдруг подал голос глава клана Бурлящей воды.
   Это был довольно неожиданный и весьма ощутимый удар. Один мудрейший пошел против другого!