Страница:
Подоспевший как нельзя вовремя Самсон встретил шустрого парня, случайно выбравшего направление прыжка прямо на него, по-простому – таранящим ударом колена в голову. Итогом подобного контакта явился подозрительный хруст костей на фоне тишины – «беретта» замолчала. Толя занес над рухнувшим кулак, чтобы завершить начатое, но повременил и, выдержав паузу, медленно опустил руку. Тело не подавало ни малейших признаков жизни.
– Недолго мучилась старушка... – усмехнувшись, попытался прокомментировать Самсон, но Викинг, отчаянным жестом прерывая его, приложил палец к губам и указал на проволочку микрофона, закрепленную у рта боевика. Толя жестом извинился и, подчиняясь немой команде, аккуратно снял с лежащего аппаратуру и надел на себя.
Викинг проделал то же самое. Воткнув в ухо микроскопическую таблетку динамика, он поднял вверх указательный палец: «Внимание!» и негромко произнес в микрофон:
– У меня все в порядке, никого не вижу. Как у тебя? – и, опустив палец на Самсона, перевел его на дверь ванной комнаты, призывая ответить.
– Все нормально, никого нет, – мгновенно сориентировавшись, негромко доложил Анатолий.
– Понял, идем дальше, – закончил Викинг.
Неожиданно в эфир ворвался незнакомый голос:
– Второй, Четвертый, вы еще долго будете возиться?
Вадим понял, что это вызывают их недавних противников, безмятежно покоящихся на паркете. Он напряженно посмотрел на Самсона, словно спрашивая совета. Тот, соглашаясь, уверенно кивнул головой, призывая ответить.
– Я Четвертый. Находимся на втором этаже. Минут через пять осмотр закончим, – тихо произнес Викинг и замер в ожидании, раскроет ли подмену их собеседник. Самсон с тревогой смотрел на него: выгорит, не выгорит их обман?
– Давайте побыстрее. Как все проверите, сразу докладываете. Мы тоже скоро заканчиваем.
– Все понял, исполняем, – сказал Викинг и ощутил на спине выступившую испарину. Экзамен прошел успешно, давая им фору в пять минут.
Он осторожно снял с себя аппаратуру, показал жестом, чтобы Самсон сделал то же самое, и махнул рукой в сторону коридора. Удалившись за дверь, они за несколько секунд набросали схему дальнейшей работы. Самсон оставался в доме, на всякий случай пеленал задержанных, хотя в ближайший час бедолаги вряд ли могли прийти в сознание, но береженого, как говорится, и бог бережет. Затем он занимал наблюдательный пост у окна и ждал сигнала Викинга, который уходил на свидание со снайпером, засевшим в саду. Если пройдет вызов по связи, Самсон должен отвечать на запросы и, в случае непредвиденной задержки Вадима, парить мозги боевикам и тянуть время, давая ему возможность сработать снайпера.
На секунду задумавшись, Викинг достал из кармана радиотрубку и, нажав тангенту, вызвал наблюдателей с «десятки»:
– Бекар, ответь Викингу, – негромко произнес он.
– Я Бекар, слушаю вас, – немедленно отозвался эфир.
– Засекай время. Ровно через четыре минуты вы на своей машине подъедете к воротам объекта и дадите несколько сигналов клаксоном, таких длинных и нетерпеливых. Выжидаете минуту-полторы, даете еще сигнал и уезжаете. Если увидите, что в вашу сторону кто-то выдвигается – рвите когти. Все понятно?
– Вас понял. Время засек, выполняю, – прозвучал из трубки лаконичный доклад.
Заскочив назад в комнату, Викинг нацепил на себя наушники, коробочку приемника на пояс и микрофон к губам, правда, предварительно выключив последний. Сильно аппаратура не мешала, но зато позволяла быть в курсе происходящего, иметь связь между собой, а в дальнейшем, по обстановке, – и с боевиками. Маршрут движения к логову снайпера он уже определил – через боковое окно, бросок к ограде, преодоление ее, марш по соседнему участку, переход назад в сад и удар с тыла по затаившемуся специалисту. Все просто и красиво, как в учебнике для молодого солдата. По всем расчетам, он должен просочиться незаметно. Снайперу левый фланг перекрывал увитый виноградом навес. Из орешника, где он свил гнездо, ближе к правому крылу дома, видимость прохода, куда собирался сигануть со второго этажа Викинг, была ограничена.
Прыжок из окна Вадим исполнил по всем правилам парашютной подготовки: колени вместе, приземление на полную ступню. Почувствовав под ногами землю, он повалился на бок и ушел перекатом в сторону, чтобы ненароком не попасть под пулю. Предположения, что боевиков не более пяти человек, так и оставались всего лишь предположениями.
Вскочив на ноги, Викинг, пригнувшись, зигзагом бросился к забору. Гладкие бетонные плиты поднимались не менее чем на два с половиной метра. Разбежавшись, классически, как на полосе препятствий, он прыгнул, оттолкнулся правой ногой на полутораметровой высоте от бетона, крепко ухватился ладонями за верх плиты и, подтянувшись, перебросил тело на другую сторону.
«Слава богу, стекол сверху не натыкали», – мелькнула запоздалая мысль.
На чужом участке Викинг мягко приземлился на вытянутую вдоль забора прямоугольную клумбу, густо усаженную оранжевыми лилиями, сломав несколько кустов. Думать о материальных и моральных потерях соседей Зои Георгиевны Заславской времени не было, да и сами они вблизи не толпились, а что самое приятное – не наблюдалось ни охранников, ни друзей меньших, тех, которые любят лаять и рвать штаны на непрошеных гостях, если не их глотки. Соскочив с клумбы, он бесшумно помчался вдоль забора вглубь территории по узенькой дорожке, уложенной разноцветной плиткой.
Достигнув забора, выходящего в лес, Викинг без особых усилий преодолел его, сделал несколько шагов влево и оказался у калитки, от которой они начинали вторжение на территорию мадам Заславской. Он замер, прислушиваясь к окружающим шумам, потом присел и через узкую щель между плитой и швеллером, к которому были приварены петли металлической дверки, осмотрел доступный взгляду совсем узенький сектор примыкающего к калитке участка.
Так ничего и не высмотрев, а еще более – поверив внутренним, все тем же звериным ощущениям, подтвердившим, что вблизи никого нет, Викинг крепко уцепился пальцами за верхний приваренный уголок калитки, сильно оттолкнулся ногами и, скользнув носком кроссовки по стальному листу, легко перенес тело на другую сторону. Опираясь на руки, чтобы замедлить падение, он пружинисто встретил ногами землю и, низко пригнувшись, скользнул в сторону, под прикрытие ближайшего куста.
Похоже, его первые шаги по саду никого не встревожили. Выждав мгновение, Викинг бесшумно двинулся к лежке снайпера. Время поджимало. Из пяти минут, что были отпущены ему, а вернее – тем парням, что осматривали дом, израсходованы уже как минимум три – внутренний хронометр вел отсчет бесстрастно и беспощадно. Викингу для запланированного начала акции, когда Бекар начнет сигналить у ворот, отвлекая внимание боевиков, отмерено порядка полутора минут или, если взглянуть более оптимистично, девяносто секунд.
Быстро перемещаясь от куста к кусту, от дерева к дереву, разнокалиберным бесшумным шагом, напряженно вглядываясь в заросли, одновременно периферийным зрением угадывая, куда надо поставить ногу, чтобы не треснул сучок, не зашевелился прошлогодний сухой лист, Викинг шаг за шагом приближался к позиции снайпера.
Меж тонких сосенок метрах в тридцати вынырнула кудрявая верхушка густого орешника. Теперь следовало быть еще более осторожным. Он знал, что профессиональных снайперов учат работать не только глазами и оптикой, но и слухом, бессознательно фиксируя любой звук, самый малейший шум не только в районе цели, но и с флангов, и с тыла. А наиболее талантливые могут работать на этот самый звук, даже не обнаружив противника визуально.
Викинг бесшумно переместился вперед еще метров на десять-двенадцать. До орешника уже было рукой подать, однако, как назло, его закрывали невысокие, но частые кусты. Вставать в полный рост и выглядывать залегшего боевика было бы нелепостью, и он буквально ползком, прижимаясь к земле, стал пробираться к позиции снайпера, чувствуя, что еще немного – и флажок на часах упадет, фиксируя цейтнот. В каждую следующую секунду от ворот мог прозвучать сигнал Бекара, определяющий начало работы.
И еще Викинга крайне беспокоили собственные ощущения. Не принимали, не ухватывали его слух, обоняние и зрение, обострившиеся до восприятия хищника, выслеживающего добычу, затаившийся объект. Еще метр вперед, еще полметра...
«Где снайпер? Не чувствую... неужели ушел?» – растерянно подумал Викинг.
Далекий и одновременно близкий рев двух клаксонов, ожидаемый и в то же время внезапный, включил заложенную в его подкорке программу, поднял его на ноги и уже в открытую, разве что какофония гудков пока заглушала звуки движения, Вадим бросился вперед. Рывок, отчаянный прыжок через заросли смородины...
«Где снайпер?!! Не вижу!!!» – мелькнула отчаянная мысль в голове Викинга.
Неожиданно в орешнике шевельнулась бесформенная кучка листьев ли, сухих сучьев, и начала поворачиваться на звук грубо ломающихся под ногами Викинга веток, рвущий тишину, навалившуюся, когда внезапно замолкли автомобильные сигналы.
"Замаскировался «лохматкой», – автоматически определил Викинг и в следующий момент понял, что не успевает достать снайпера – не хватает ему полметра, метра, долей секунды, чтобы опередить летящее к нему по дуге дуло «винтореза».
Он не успел ничего решить, но рука сама, без приказа сознания, коснулась шершавой ручки штурмового штык-ножа, закрепленного на голени и оказавшегося в такой естественной близости от его ладони в прыжке, который он совершал. Выдернув из ножен тесак, Викинг в воздухе, изогнувшись телом, чтобы сообщить ножу нужное ускорение, вложив в это движение все силы, метнул его в снайпера. Потеряв координацию, он практически плашмя рухнул на землю, обреченно ожидая выстрела, которого мог и не услышать. Разница в скорости распространения звука и скорости полета пули была ему прекрасно известна.
Однако не случилось ни выстрела, ни того тупого и жуткого, сотрясающего все тело удара, который приносит кусок свинца.
«Неужели получилось? – мелькнула радостная мысль, которая тут же растворилась в служебном беспокойстве: – Как бы я его ненароком не пришил – нож летел точно в голову. А ведь Дед просил работать без крови...»
Автоматически откатываясь в сторону, чтобы не нарваться на выстрел вдруг пришедшего в себя снайпера, Викинг ухватил глазами бессильно склонившуюся на сучья орешника голову в бесформенном лохматом капюшоне. Вскочив рывком на ноги, он кинулся к боевику. Преодолев два шага, которые секунду назад казались длиною в жизнь, Викинг осторожно склонился к снайперу.
Беглый осмотр определил, что штурмовой нож угодил торцом тяжелой ручки в лобную кость в сантиметре от виска и мгновенно выключил парня. Уже сейчас, анализируя свои действия, Викинг определил, что компьютер мозга задал тесаку такую траекторию и скорость вращения, которая определила порядок встречи с черепом боевика не лезвием, а именно мощным стальным набалдашником рукояти. А может, и случайно так получилось...
Снайпер зашевелился. Он начинал потихоньку приходить в себя. Викингу данный факт не понравился. Парень мог застонать и вызвать неадекватную реакцию у остававшихся целыми товарищей, которые могли услышать в наушниках тревожные звуки. И без этого они должны насторожиться от сигналов автомобилей. Ничтоже сумняшеся, Викинг коротким несильным ударом, больше похожим на укол, послал парня на ближайшие полчаса в состояние гроги. Затем, щелкнув переключателем на приемнике, висящем на поясе, настроился на волну боевиков.
– ...рой, Четвертый, ответьте Первому. Срочно доложите, что случилось, кто там сигналит?
– Я Четвертый, – хрипло и неразборчиво послышался голос, в котором даже Викинг не смог определить тембр Самсона. Видимо, Толя, разговаривая, прикрывал микрофон ладонью. – Следую к окнам на противоположной стороне, сейчас узнаю, кто шумит.
Естественно, никуда он идти не собирался и ждал команды Викинга. Счет пошел на секунды.
– Побыстрее шевелись, – сорвался на крик Первый. – Второй, ты почему не отвечаешь?
Викинг вытянул из рук лежащего снайпера винторез и прильнул к оптическому прицелу. Вязка пленников, похоже, закончилась. Боевик, первым выскочивший из малины, стоял над шеренгой лежащих и грозно поводил автоматом. Другой, держа руку у проволочки микрофона, подняв голову, смотрел на окна второго этажа. Видимо, это и был Первый, чей голос сейчас звучал в эфире.
– Внимание, Первый и кто там еще с тобой, вы проиграли, – поправив микрофон, спокойно произнес Викинг. – Ваши товарищи нейтрализованы, в том числе и снайпер. Вы остались вдвоем. Даю подтверждение.
Он чуть опустил «винторез» и плавно нажал на спусковую скобу. Снайперка глухо гукнула глушителем, приклад ткнул в плечо отдачей, и спинка скамейки брызнула щепками от пробившей ее пули. Викинг повторил недавний наглядный урок самих нападающих. Боевики растерянно дернулись и закрутили по сторонам головами и оружием. Первый, Викингу прекрасно было видно в оптический прицел, устремил взгляд в сад, где должен был находиться снайпер и откуда прозвучал неожиданный выстрел.
– Стоять на месте и не дергаться, иначе откроем огонь на поражение. Не надейтесь на помощь. Повторяю, вы остались вдвоем. Остальные нейтрализованы. Не двигаться! – властно приказал Викинг. – Толя, покажи для наглядности родинку на персях.
Занавеска на втором этаже незаметно колыхнулась, и на груди у Первого заплясала красная точка лазерного целеуказателя.
– Этого предупреждения достаточно для особо резвых и тупых? – спросил Викинг, заметив, что Первый опустил глаза и застыл, обнаружив алый зайчик, застывший на уровне сердца. – Идем дальше. Делаете шаг к бассейну и отправляете на дно «беретты» и прочее горячее и холодное оружие. После этого Первый остается стоять на бортике с поднятыми руками, а другой, уж не знаю какое числительное ему присвоено, быстренько освобождает блондина, расположившегося рядом с дамой, передает ему свою гарнитуру для связи и затем, подняв руки в гору, радостно присоединяется к своему начальнику. Все понятно? Нет, вижу, не все и не всем...
Викинг повел «винторезом» и плавно нажал на курок. Шустрый парень из малины, не поверив предупреждению, попытался рвануться в сторону. Однако он не успел сделать и шага, как пуля из снайперки, ударив в мраморную плитку в нескольких сантиметрах от его ступни, обдав крошкой, заставила замереть и помянуть со всей пролетарской любовью матушку.
– Это самый последний аргумент для сомневающихся, – мрачно проговорил в эфир Вадим. – Следующий выстрел, как я уже сказал, будет на поражение. Выполняйте мои требования. Считаю до трех. Один...
– Мы сдаемся... – послышался в наушнике раздраженный голос Первого, слившийся с одновременно прозвучавшим от ворот и уже ненужным ревом клаксонов.
Глава 11
– Недолго мучилась старушка... – усмехнувшись, попытался прокомментировать Самсон, но Викинг, отчаянным жестом прерывая его, приложил палец к губам и указал на проволочку микрофона, закрепленную у рта боевика. Толя жестом извинился и, подчиняясь немой команде, аккуратно снял с лежащего аппаратуру и надел на себя.
Викинг проделал то же самое. Воткнув в ухо микроскопическую таблетку динамика, он поднял вверх указательный палец: «Внимание!» и негромко произнес в микрофон:
– У меня все в порядке, никого не вижу. Как у тебя? – и, опустив палец на Самсона, перевел его на дверь ванной комнаты, призывая ответить.
– Все нормально, никого нет, – мгновенно сориентировавшись, негромко доложил Анатолий.
– Понял, идем дальше, – закончил Викинг.
Неожиданно в эфир ворвался незнакомый голос:
– Второй, Четвертый, вы еще долго будете возиться?
Вадим понял, что это вызывают их недавних противников, безмятежно покоящихся на паркете. Он напряженно посмотрел на Самсона, словно спрашивая совета. Тот, соглашаясь, уверенно кивнул головой, призывая ответить.
– Я Четвертый. Находимся на втором этаже. Минут через пять осмотр закончим, – тихо произнес Викинг и замер в ожидании, раскроет ли подмену их собеседник. Самсон с тревогой смотрел на него: выгорит, не выгорит их обман?
– Давайте побыстрее. Как все проверите, сразу докладываете. Мы тоже скоро заканчиваем.
– Все понял, исполняем, – сказал Викинг и ощутил на спине выступившую испарину. Экзамен прошел успешно, давая им фору в пять минут.
Он осторожно снял с себя аппаратуру, показал жестом, чтобы Самсон сделал то же самое, и махнул рукой в сторону коридора. Удалившись за дверь, они за несколько секунд набросали схему дальнейшей работы. Самсон оставался в доме, на всякий случай пеленал задержанных, хотя в ближайший час бедолаги вряд ли могли прийти в сознание, но береженого, как говорится, и бог бережет. Затем он занимал наблюдательный пост у окна и ждал сигнала Викинга, который уходил на свидание со снайпером, засевшим в саду. Если пройдет вызов по связи, Самсон должен отвечать на запросы и, в случае непредвиденной задержки Вадима, парить мозги боевикам и тянуть время, давая ему возможность сработать снайпера.
На секунду задумавшись, Викинг достал из кармана радиотрубку и, нажав тангенту, вызвал наблюдателей с «десятки»:
– Бекар, ответь Викингу, – негромко произнес он.
– Я Бекар, слушаю вас, – немедленно отозвался эфир.
– Засекай время. Ровно через четыре минуты вы на своей машине подъедете к воротам объекта и дадите несколько сигналов клаксоном, таких длинных и нетерпеливых. Выжидаете минуту-полторы, даете еще сигнал и уезжаете. Если увидите, что в вашу сторону кто-то выдвигается – рвите когти. Все понятно?
– Вас понял. Время засек, выполняю, – прозвучал из трубки лаконичный доклад.
Заскочив назад в комнату, Викинг нацепил на себя наушники, коробочку приемника на пояс и микрофон к губам, правда, предварительно выключив последний. Сильно аппаратура не мешала, но зато позволяла быть в курсе происходящего, иметь связь между собой, а в дальнейшем, по обстановке, – и с боевиками. Маршрут движения к логову снайпера он уже определил – через боковое окно, бросок к ограде, преодоление ее, марш по соседнему участку, переход назад в сад и удар с тыла по затаившемуся специалисту. Все просто и красиво, как в учебнике для молодого солдата. По всем расчетам, он должен просочиться незаметно. Снайперу левый фланг перекрывал увитый виноградом навес. Из орешника, где он свил гнездо, ближе к правому крылу дома, видимость прохода, куда собирался сигануть со второго этажа Викинг, была ограничена.
Прыжок из окна Вадим исполнил по всем правилам парашютной подготовки: колени вместе, приземление на полную ступню. Почувствовав под ногами землю, он повалился на бок и ушел перекатом в сторону, чтобы ненароком не попасть под пулю. Предположения, что боевиков не более пяти человек, так и оставались всего лишь предположениями.
Вскочив на ноги, Викинг, пригнувшись, зигзагом бросился к забору. Гладкие бетонные плиты поднимались не менее чем на два с половиной метра. Разбежавшись, классически, как на полосе препятствий, он прыгнул, оттолкнулся правой ногой на полутораметровой высоте от бетона, крепко ухватился ладонями за верх плиты и, подтянувшись, перебросил тело на другую сторону.
«Слава богу, стекол сверху не натыкали», – мелькнула запоздалая мысль.
На чужом участке Викинг мягко приземлился на вытянутую вдоль забора прямоугольную клумбу, густо усаженную оранжевыми лилиями, сломав несколько кустов. Думать о материальных и моральных потерях соседей Зои Георгиевны Заславской времени не было, да и сами они вблизи не толпились, а что самое приятное – не наблюдалось ни охранников, ни друзей меньших, тех, которые любят лаять и рвать штаны на непрошеных гостях, если не их глотки. Соскочив с клумбы, он бесшумно помчался вдоль забора вглубь территории по узенькой дорожке, уложенной разноцветной плиткой.
Достигнув забора, выходящего в лес, Викинг без особых усилий преодолел его, сделал несколько шагов влево и оказался у калитки, от которой они начинали вторжение на территорию мадам Заславской. Он замер, прислушиваясь к окружающим шумам, потом присел и через узкую щель между плитой и швеллером, к которому были приварены петли металлической дверки, осмотрел доступный взгляду совсем узенький сектор примыкающего к калитке участка.
Так ничего и не высмотрев, а еще более – поверив внутренним, все тем же звериным ощущениям, подтвердившим, что вблизи никого нет, Викинг крепко уцепился пальцами за верхний приваренный уголок калитки, сильно оттолкнулся ногами и, скользнув носком кроссовки по стальному листу, легко перенес тело на другую сторону. Опираясь на руки, чтобы замедлить падение, он пружинисто встретил ногами землю и, низко пригнувшись, скользнул в сторону, под прикрытие ближайшего куста.
Похоже, его первые шаги по саду никого не встревожили. Выждав мгновение, Викинг бесшумно двинулся к лежке снайпера. Время поджимало. Из пяти минут, что были отпущены ему, а вернее – тем парням, что осматривали дом, израсходованы уже как минимум три – внутренний хронометр вел отсчет бесстрастно и беспощадно. Викингу для запланированного начала акции, когда Бекар начнет сигналить у ворот, отвлекая внимание боевиков, отмерено порядка полутора минут или, если взглянуть более оптимистично, девяносто секунд.
Быстро перемещаясь от куста к кусту, от дерева к дереву, разнокалиберным бесшумным шагом, напряженно вглядываясь в заросли, одновременно периферийным зрением угадывая, куда надо поставить ногу, чтобы не треснул сучок, не зашевелился прошлогодний сухой лист, Викинг шаг за шагом приближался к позиции снайпера.
Меж тонких сосенок метрах в тридцати вынырнула кудрявая верхушка густого орешника. Теперь следовало быть еще более осторожным. Он знал, что профессиональных снайперов учат работать не только глазами и оптикой, но и слухом, бессознательно фиксируя любой звук, самый малейший шум не только в районе цели, но и с флангов, и с тыла. А наиболее талантливые могут работать на этот самый звук, даже не обнаружив противника визуально.
Викинг бесшумно переместился вперед еще метров на десять-двенадцать. До орешника уже было рукой подать, однако, как назло, его закрывали невысокие, но частые кусты. Вставать в полный рост и выглядывать залегшего боевика было бы нелепостью, и он буквально ползком, прижимаясь к земле, стал пробираться к позиции снайпера, чувствуя, что еще немного – и флажок на часах упадет, фиксируя цейтнот. В каждую следующую секунду от ворот мог прозвучать сигнал Бекара, определяющий начало работы.
И еще Викинга крайне беспокоили собственные ощущения. Не принимали, не ухватывали его слух, обоняние и зрение, обострившиеся до восприятия хищника, выслеживающего добычу, затаившийся объект. Еще метр вперед, еще полметра...
«Где снайпер? Не чувствую... неужели ушел?» – растерянно подумал Викинг.
Далекий и одновременно близкий рев двух клаксонов, ожидаемый и в то же время внезапный, включил заложенную в его подкорке программу, поднял его на ноги и уже в открытую, разве что какофония гудков пока заглушала звуки движения, Вадим бросился вперед. Рывок, отчаянный прыжок через заросли смородины...
«Где снайпер?!! Не вижу!!!» – мелькнула отчаянная мысль в голове Викинга.
Неожиданно в орешнике шевельнулась бесформенная кучка листьев ли, сухих сучьев, и начала поворачиваться на звук грубо ломающихся под ногами Викинга веток, рвущий тишину, навалившуюся, когда внезапно замолкли автомобильные сигналы.
"Замаскировался «лохматкой», – автоматически определил Викинг и в следующий момент понял, что не успевает достать снайпера – не хватает ему полметра, метра, долей секунды, чтобы опередить летящее к нему по дуге дуло «винтореза».
Он не успел ничего решить, но рука сама, без приказа сознания, коснулась шершавой ручки штурмового штык-ножа, закрепленного на голени и оказавшегося в такой естественной близости от его ладони в прыжке, который он совершал. Выдернув из ножен тесак, Викинг в воздухе, изогнувшись телом, чтобы сообщить ножу нужное ускорение, вложив в это движение все силы, метнул его в снайпера. Потеряв координацию, он практически плашмя рухнул на землю, обреченно ожидая выстрела, которого мог и не услышать. Разница в скорости распространения звука и скорости полета пули была ему прекрасно известна.
Однако не случилось ни выстрела, ни того тупого и жуткого, сотрясающего все тело удара, который приносит кусок свинца.
«Неужели получилось? – мелькнула радостная мысль, которая тут же растворилась в служебном беспокойстве: – Как бы я его ненароком не пришил – нож летел точно в голову. А ведь Дед просил работать без крови...»
Автоматически откатываясь в сторону, чтобы не нарваться на выстрел вдруг пришедшего в себя снайпера, Викинг ухватил глазами бессильно склонившуюся на сучья орешника голову в бесформенном лохматом капюшоне. Вскочив рывком на ноги, он кинулся к боевику. Преодолев два шага, которые секунду назад казались длиною в жизнь, Викинг осторожно склонился к снайперу.
Беглый осмотр определил, что штурмовой нож угодил торцом тяжелой ручки в лобную кость в сантиметре от виска и мгновенно выключил парня. Уже сейчас, анализируя свои действия, Викинг определил, что компьютер мозга задал тесаку такую траекторию и скорость вращения, которая определила порядок встречи с черепом боевика не лезвием, а именно мощным стальным набалдашником рукояти. А может, и случайно так получилось...
Снайпер зашевелился. Он начинал потихоньку приходить в себя. Викингу данный факт не понравился. Парень мог застонать и вызвать неадекватную реакцию у остававшихся целыми товарищей, которые могли услышать в наушниках тревожные звуки. И без этого они должны насторожиться от сигналов автомобилей. Ничтоже сумняшеся, Викинг коротким несильным ударом, больше похожим на укол, послал парня на ближайшие полчаса в состояние гроги. Затем, щелкнув переключателем на приемнике, висящем на поясе, настроился на волну боевиков.
– ...рой, Четвертый, ответьте Первому. Срочно доложите, что случилось, кто там сигналит?
– Я Четвертый, – хрипло и неразборчиво послышался голос, в котором даже Викинг не смог определить тембр Самсона. Видимо, Толя, разговаривая, прикрывал микрофон ладонью. – Следую к окнам на противоположной стороне, сейчас узнаю, кто шумит.
Естественно, никуда он идти не собирался и ждал команды Викинга. Счет пошел на секунды.
– Побыстрее шевелись, – сорвался на крик Первый. – Второй, ты почему не отвечаешь?
Викинг вытянул из рук лежащего снайпера винторез и прильнул к оптическому прицелу. Вязка пленников, похоже, закончилась. Боевик, первым выскочивший из малины, стоял над шеренгой лежащих и грозно поводил автоматом. Другой, держа руку у проволочки микрофона, подняв голову, смотрел на окна второго этажа. Видимо, это и был Первый, чей голос сейчас звучал в эфире.
– Внимание, Первый и кто там еще с тобой, вы проиграли, – поправив микрофон, спокойно произнес Викинг. – Ваши товарищи нейтрализованы, в том числе и снайпер. Вы остались вдвоем. Даю подтверждение.
Он чуть опустил «винторез» и плавно нажал на спусковую скобу. Снайперка глухо гукнула глушителем, приклад ткнул в плечо отдачей, и спинка скамейки брызнула щепками от пробившей ее пули. Викинг повторил недавний наглядный урок самих нападающих. Боевики растерянно дернулись и закрутили по сторонам головами и оружием. Первый, Викингу прекрасно было видно в оптический прицел, устремил взгляд в сад, где должен был находиться снайпер и откуда прозвучал неожиданный выстрел.
– Стоять на месте и не дергаться, иначе откроем огонь на поражение. Не надейтесь на помощь. Повторяю, вы остались вдвоем. Остальные нейтрализованы. Не двигаться! – властно приказал Викинг. – Толя, покажи для наглядности родинку на персях.
Занавеска на втором этаже незаметно колыхнулась, и на груди у Первого заплясала красная точка лазерного целеуказателя.
– Этого предупреждения достаточно для особо резвых и тупых? – спросил Викинг, заметив, что Первый опустил глаза и застыл, обнаружив алый зайчик, застывший на уровне сердца. – Идем дальше. Делаете шаг к бассейну и отправляете на дно «беретты» и прочее горячее и холодное оружие. После этого Первый остается стоять на бортике с поднятыми руками, а другой, уж не знаю какое числительное ему присвоено, быстренько освобождает блондина, расположившегося рядом с дамой, передает ему свою гарнитуру для связи и затем, подняв руки в гору, радостно присоединяется к своему начальнику. Все понятно? Нет, вижу, не все и не всем...
Викинг повел «винторезом» и плавно нажал на курок. Шустрый парень из малины, не поверив предупреждению, попытался рвануться в сторону. Однако он не успел сделать и шага, как пуля из снайперки, ударив в мраморную плитку в нескольких сантиметрах от его ступни, обдав крошкой, заставила замереть и помянуть со всей пролетарской любовью матушку.
– Это самый последний аргумент для сомневающихся, – мрачно проговорил в эфир Вадим. – Следующий выстрел, как я уже сказал, будет на поражение. Выполняйте мои требования. Считаю до трех. Один...
– Мы сдаемся... – послышался в наушнике раздраженный голос Первого, слившийся с одновременно прозвучавшим от ворот и уже ненужным ревом клаксонов.
Глава 11
Ждать... ждать... ждать!
Вадим внимательно наблюдал в оптику за выполнением команд. Первый сделал два шага к краю бассейна и бросил в воду автомат. Расстегнув пояс, небрежно швырнул его следом со всем притороченным снаряжением. Стянув с головы маску, тщательно вытер ею лицо и, уронив черный комок ткани под ноги, было видно – без охоты закинул руки на затылок.
Второй боевик, до которого, похоже, весьма тяжело доходил факт проигрыша, не спешил исполнять приказание и исподлобья зыркал по сторонам, отчего его череп мелко дергался из стороны в сторону.
«Поведение классического холерика, если не неврастеника, – отметил про себя Вадим. – Подобный шустрик запросто может наделать глупостей. С такими придурками следует вести себя построже и объяснять им все доступнее».
– Тебе еще раз, козлище, рассказать, кто из нас держит палец на курке, а кто – в носу? – вкрадчиво и негромко спросил Вадим в микрофон, тщательно прицелился и послал пулю точно между широко расставленных ботинок боевика, очередной раз выбив мелкую крошку из мягкой мраморной облицовочной плитки.
Тот от неожиданности подскочил на месте, на секунду замер, а затем, наконец-то усвоив, что шутить с ним не намерены, с размаху метнул в бассейн «берет-ту». Совсем уж суетливо путаясь в застежках и липучках, он стал срывать с себя снаряжение и радиоаппаратуру.
– Стоять! – резко крикнул в микрофон Вадим. – Замри и не двигайся.
Боевик испуганно передернул плечами от громкого возгласа и застыл в нелепой позе – полусогнувшись, держась одной рукой за пряжку ремня, а второй за провод, тянущийся к наушнику.
– Не дергайся, аккуратно сними гарнитуру и отложи в сторону – она еще понадобится. Не суетись под клиентом, а то вспотеешь, – тоном терпеливого педагога, без раздражения, произнес Вадим. – О дальнейших своих действиях ты слышал, но я повторю еще раз: развязываешь плечистого блондина, что лежит рядом с дамой, передаешь ему, чтобы он немедленно вышел на связь со мной, а затем, задрав руки на темечко, присоединяешься к Первому. Все усвоил, болезный, или мне повторить?
Боевик мелко закивал подбородком и уже осмысленно начал выполнять команду. Развязывая крепкий, им же затянутый узел на закинутых за спину запястьях Доктора, шустрик в порыве искреннего усердия помогал себе зубами. Освободив Андрея и вручив ему радиогарнитуру, боевик повернул затянутую маской физиономию в сторону сада и кивнул, безмолвно докладывая об исполнении приказания. Затем он крепко сцепил пальцы на затылке и встал на бортик бассейна рядом с застывшим скорбной статуей Первым.
– Андрюха! Ты меня слышишь? – обратился к Доктору Вадим, подождав, пока тот напялит на себя рогатину микрофона и засунет в ухо таблетку динамика.
– Слышу тебя хорошо, – без особого энтузиазма в голосе ответил Доктор. – Какие будут указания?
– Что случилось? Появились проблемы? – удивился Вадим, рассматривая в оптику непривычно смурное лицо товарища. Он ждал от него, как обычно, очередной хохмы, глубокомысленного осмысления своего освобождения, но получил сухой, совершенно не свойственный Андрею ответ.
– Все в полном порядке, – лаконично ответил Доктор и настойчиво повторил: – Я жду указаний.
Разбираться в смене настроения товарища ни времени, ни желания не было, поэтому Вадим только принял к сведению не совсем стандартную реакцию товарища и коротко приказал:
– Пеленаешь этих мальчиков, развязываешь Павла Ивановича и еще одного по твоему усмотрению. Оставляешь бойца на охране и следуешь с шефом безопасности «Интеройла» в дом.
– Тебя понял, – коротко произнес в эфир Доктор и приступил к исполнению.
Вадим вызвал Самсона:
– Толя, проконтролируй сверху вязку клиентов и затем прими на входе Павла Ивановича. У нас с ним вроде бы временный консенсус, но поберечься не мешает. Я пока на страховке, прибуду следом. Пускай Андрей возьмет под наблюдение двор перед особняком.
– Принял, выполняю! – коротко доложил Самсон.
Вадим вытащил из нагрудного кармана радиотрубку и вызвал наблюдателей, пригнавших их «Газель» к воротам:
– Бекар, я Викинг, как слышишь, прием.
– Я Бекар, на связи.
– Бекар, спасибо за четкое выполнение команды. Вы здорово помогли. Ваши дальнейшие действия: подгоняете «Газель» к воротам, надеюсь, без ключа ее заведете, и возвращаетесь на исходную точку. Все ясно?
– Вас понял, – ответил Бекар. – Могу я переговорить со своим старшим?
– Чуть позже. Старший сейчас занят. Он сам свяжется с вами, когда освободится, – передал Вадим. – Выполняйте мои указания. Все, конец связи.
Он дождался, когда Андрей с Павлом Ивановичем войдут в дом. Вадим так до конца и не был уверен, что боевиков только пятеро, и остерегался «чертиков из табакерки», до этой минуты не выдавших своего присутствия. Убедившись, что все спокойно, он закинул «винторез» за спину рядом с итальянской игрушкой, ухватил недвижного снайпера за «лохматку» и поволок его к бассейну. Стоящий на охране боец настороженно оглянулся на шум, дернулся, но узнал Вадима. Это был один из стерегших их в доме, участник маскарада, облаченный в одежду Самсона, мешком висевшую на плечах.
– Займись страдальцем – свяжи его для порядка. Парень от избытка чувств в обмороках, но может скоро очухаться, – приказал Вадим, оглянулся на лежащих и распорядился: – Освободи женщину и раненых, а остальные пускай пока полежат, отдохнут, чтобы ненароком глупости в голову не полезли.
Заметив, что боевик, которого он по позывному окрестил Первым, пытается повернуть голову, приказал бойцу:
– Натяни-ка на них шапочки задом наперед, чтобы зря по сторонам не глазели. – Вадиму не очень хотелось афишировать перед каждым прохожим свою физиономию. И без того им с Самсоном и Доктором сегодня любовались все, кому не лень. Если так будет продолжаться, то фотороботами героической троицы оклеют в Москве все фонарные столбы: «Ищут пожарные, ищет милиция...»
– А-а-а... – вопросительно протянул парень, указывая на Ясенева.
– Пускай пока полежит законодавец, некогда им заниматься, – усмехнулся Вадим. – Слугам народа надо быть как можно ближе к этому самому народу. И, опять же, господин депутат сможет отметить в рабочем дневнике данное мероприятие как встречу с избирателями. Ты лучше освободи своего товарища, с которым мы поменялись одеждой. Передашь ему свое облачение, оно явно не твоего размера, пускай притащит все в дом – там совершим обратный обмен.
В холле царили порядок и идиллия. Самсон сидел на стуле перед Павлом Ивановичем, устроившимся на уютном диване, и многозначительно покачивал «стечкиным», реквизированным у него же перед акцией. Доктор, вооруженный «береттой», переданной ему Толей, занял наблюдательный пост у двери, выходящей на лужайку перед особняком, и внимательно из-за косяка осматривал двор.
– Толя, опусти волыну и перестань нервировать дядю – ему и так несладко, – бросил Вадим Самсону.
– И все вашими молитвами... – пробурчал Павел Иванович.
– А вот сердиться на освободителей не стоит, – улыбнулся Вадим. – Можно сказать, вырвали, не щадя живота своего, из лап супостатов, а все граждане недовольны. Вот она какая, человеческая неблагодарность! Ладно, проглотим и эту горькую пилюлю. Толя, скидывай робу, сейчас нам свою одежду вернут.
– Сами сначала подставили, а потом вырывать из лап начали, – хмуро сказал Павел Иванович. – Осчастливили, сейчас в ножки будем кланяться.
– А ты считаешь, что справился бы со своими оболтусами с монтуровскими специалистами? Сомневаюсь! В лучшем случае устроили бы гангстерскую разборку с пальбой по воронам и положили бы друг друга, а вернее – они твоих питомцев передавили бы, как котят. Видел я их на террасе, когда стрельба началась... Считай, наше появление – счастливая случайность. Вытащили за остатки локонов из болота. Заодно тебе и твоим шефам показали гнилое нутро Ясенева, дали информацию к размышлению о партнере. Считай, бесплатно сработали, как робингуды из Шервудского леса, – сказал Вадим и повернулся к открывающейся двери. – А вот и одежку нашу тащат. Сейчас быстренько экипируемся и покинем сию гостеприимную обитель. Загостились, пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю...
Павел Иванович задумчиво наблюдал за Вадимом и Самсоном. Когда переодевание закончилось, он встретился взглядом с Вадимом.
– Можно тебе задать пару вопросов? – спросил он.
– Задать можно, а вот ответы не гарантирую, как намедни уже предупреждал, – усмехнулся Вадим, надевая часы и рассовывая по карманам мелочевку.
– Кто вы такие, не спрашиваю, все равно не ответите. Но что вам все-таки было нужно от Ясенева?
– Отвечу расплывчато: то, что хотели узнать, мы узнали, и не только от депутата, но и от тебя самого. Увы, но нам данное знание значительной пользы не принесло. Можешь определить эту встречу как досадную случайность. И самое лучшее для тебя и твоих людей – забыть о ней. Есть такой, не помню чей, стишок: «Улетели. В синей дымке разметались и угасли. В памяти, как в старом снимке, стерлись лица, все неясно...»
– Рванули по ложному пути? – спросил Павел Иванович, и кривая улыбка скользнула по его губам. – Шли на Одессу, а вышли к Херсону?
– Может, и так, – неопределенно ответил Вадим. – У меня тоже есть вопрос – последний или заключительный, уж не знаю, какое определение тебе больше нравится?
– Спрашивай. Если смогу, отвечу. Не сумею, не обессудь – беру пример с тебя.
– Возможно проведение каких-либо конфиденциальных акций в «Интеройле», минуя тебя? – Вадим пытливо впился в глаза собеседника. – Я не имею в виду финансовые, коммерческие дела, а... ну ты понимаешь, о чем я говорю.
– Это исключено, – твердо ответил Павел Иванович. – В фирме этим занимаюсь я лично. Руководители, хотя молодые и энергичные, умницы в экономике и менеджменте, в специальных акциях ничего не смыслят. Кроме того, я поставил дело так, что любая, даже самая незначительная информация, касающаяся «Интеройла», как поступающая извне, так и о своих, внутренних событиях, обязательно проходит через меня: анализируется, систематизируется, перепроверяется. Исключено! – повторил Павел Иванович.
– Тогда приходится констатировать, что мы тянули пустой билет, – вздохнул Вадим. – Извини, что потревожили. Так уж получилось. Успехов тебе в разборках с Монтуровым в частности, ну а в целом – на суровом и неблагодарном, хотя и хорошо оплачиваемом поприще коммерческой безопасности. Да, свяжись со своими наблюдателями, они просили, и дай им команду, чтобы нас пропустили беспрепятственно.
Второй боевик, до которого, похоже, весьма тяжело доходил факт проигрыша, не спешил исполнять приказание и исподлобья зыркал по сторонам, отчего его череп мелко дергался из стороны в сторону.
«Поведение классического холерика, если не неврастеника, – отметил про себя Вадим. – Подобный шустрик запросто может наделать глупостей. С такими придурками следует вести себя построже и объяснять им все доступнее».
– Тебе еще раз, козлище, рассказать, кто из нас держит палец на курке, а кто – в носу? – вкрадчиво и негромко спросил Вадим в микрофон, тщательно прицелился и послал пулю точно между широко расставленных ботинок боевика, очередной раз выбив мелкую крошку из мягкой мраморной облицовочной плитки.
Тот от неожиданности подскочил на месте, на секунду замер, а затем, наконец-то усвоив, что шутить с ним не намерены, с размаху метнул в бассейн «берет-ту». Совсем уж суетливо путаясь в застежках и липучках, он стал срывать с себя снаряжение и радиоаппаратуру.
– Стоять! – резко крикнул в микрофон Вадим. – Замри и не двигайся.
Боевик испуганно передернул плечами от громкого возгласа и застыл в нелепой позе – полусогнувшись, держась одной рукой за пряжку ремня, а второй за провод, тянущийся к наушнику.
– Не дергайся, аккуратно сними гарнитуру и отложи в сторону – она еще понадобится. Не суетись под клиентом, а то вспотеешь, – тоном терпеливого педагога, без раздражения, произнес Вадим. – О дальнейших своих действиях ты слышал, но я повторю еще раз: развязываешь плечистого блондина, что лежит рядом с дамой, передаешь ему, чтобы он немедленно вышел на связь со мной, а затем, задрав руки на темечко, присоединяешься к Первому. Все усвоил, болезный, или мне повторить?
Боевик мелко закивал подбородком и уже осмысленно начал выполнять команду. Развязывая крепкий, им же затянутый узел на закинутых за спину запястьях Доктора, шустрик в порыве искреннего усердия помогал себе зубами. Освободив Андрея и вручив ему радиогарнитуру, боевик повернул затянутую маской физиономию в сторону сада и кивнул, безмолвно докладывая об исполнении приказания. Затем он крепко сцепил пальцы на затылке и встал на бортик бассейна рядом с застывшим скорбной статуей Первым.
– Андрюха! Ты меня слышишь? – обратился к Доктору Вадим, подождав, пока тот напялит на себя рогатину микрофона и засунет в ухо таблетку динамика.
– Слышу тебя хорошо, – без особого энтузиазма в голосе ответил Доктор. – Какие будут указания?
– Что случилось? Появились проблемы? – удивился Вадим, рассматривая в оптику непривычно смурное лицо товарища. Он ждал от него, как обычно, очередной хохмы, глубокомысленного осмысления своего освобождения, но получил сухой, совершенно не свойственный Андрею ответ.
– Все в полном порядке, – лаконично ответил Доктор и настойчиво повторил: – Я жду указаний.
Разбираться в смене настроения товарища ни времени, ни желания не было, поэтому Вадим только принял к сведению не совсем стандартную реакцию товарища и коротко приказал:
– Пеленаешь этих мальчиков, развязываешь Павла Ивановича и еще одного по твоему усмотрению. Оставляешь бойца на охране и следуешь с шефом безопасности «Интеройла» в дом.
– Тебя понял, – коротко произнес в эфир Доктор и приступил к исполнению.
Вадим вызвал Самсона:
– Толя, проконтролируй сверху вязку клиентов и затем прими на входе Павла Ивановича. У нас с ним вроде бы временный консенсус, но поберечься не мешает. Я пока на страховке, прибуду следом. Пускай Андрей возьмет под наблюдение двор перед особняком.
– Принял, выполняю! – коротко доложил Самсон.
Вадим вытащил из нагрудного кармана радиотрубку и вызвал наблюдателей, пригнавших их «Газель» к воротам:
– Бекар, я Викинг, как слышишь, прием.
– Я Бекар, на связи.
– Бекар, спасибо за четкое выполнение команды. Вы здорово помогли. Ваши дальнейшие действия: подгоняете «Газель» к воротам, надеюсь, без ключа ее заведете, и возвращаетесь на исходную точку. Все ясно?
– Вас понял, – ответил Бекар. – Могу я переговорить со своим старшим?
– Чуть позже. Старший сейчас занят. Он сам свяжется с вами, когда освободится, – передал Вадим. – Выполняйте мои указания. Все, конец связи.
Он дождался, когда Андрей с Павлом Ивановичем войдут в дом. Вадим так до конца и не был уверен, что боевиков только пятеро, и остерегался «чертиков из табакерки», до этой минуты не выдавших своего присутствия. Убедившись, что все спокойно, он закинул «винторез» за спину рядом с итальянской игрушкой, ухватил недвижного снайпера за «лохматку» и поволок его к бассейну. Стоящий на охране боец настороженно оглянулся на шум, дернулся, но узнал Вадима. Это был один из стерегших их в доме, участник маскарада, облаченный в одежду Самсона, мешком висевшую на плечах.
– Займись страдальцем – свяжи его для порядка. Парень от избытка чувств в обмороках, но может скоро очухаться, – приказал Вадим, оглянулся на лежащих и распорядился: – Освободи женщину и раненых, а остальные пускай пока полежат, отдохнут, чтобы ненароком глупости в голову не полезли.
Заметив, что боевик, которого он по позывному окрестил Первым, пытается повернуть голову, приказал бойцу:
– Натяни-ка на них шапочки задом наперед, чтобы зря по сторонам не глазели. – Вадиму не очень хотелось афишировать перед каждым прохожим свою физиономию. И без того им с Самсоном и Доктором сегодня любовались все, кому не лень. Если так будет продолжаться, то фотороботами героической троицы оклеют в Москве все фонарные столбы: «Ищут пожарные, ищет милиция...»
– А-а-а... – вопросительно протянул парень, указывая на Ясенева.
– Пускай пока полежит законодавец, некогда им заниматься, – усмехнулся Вадим. – Слугам народа надо быть как можно ближе к этому самому народу. И, опять же, господин депутат сможет отметить в рабочем дневнике данное мероприятие как встречу с избирателями. Ты лучше освободи своего товарища, с которым мы поменялись одеждой. Передашь ему свое облачение, оно явно не твоего размера, пускай притащит все в дом – там совершим обратный обмен.
В холле царили порядок и идиллия. Самсон сидел на стуле перед Павлом Ивановичем, устроившимся на уютном диване, и многозначительно покачивал «стечкиным», реквизированным у него же перед акцией. Доктор, вооруженный «береттой», переданной ему Толей, занял наблюдательный пост у двери, выходящей на лужайку перед особняком, и внимательно из-за косяка осматривал двор.
– Толя, опусти волыну и перестань нервировать дядю – ему и так несладко, – бросил Вадим Самсону.
– И все вашими молитвами... – пробурчал Павел Иванович.
– А вот сердиться на освободителей не стоит, – улыбнулся Вадим. – Можно сказать, вырвали, не щадя живота своего, из лап супостатов, а все граждане недовольны. Вот она какая, человеческая неблагодарность! Ладно, проглотим и эту горькую пилюлю. Толя, скидывай робу, сейчас нам свою одежду вернут.
– Сами сначала подставили, а потом вырывать из лап начали, – хмуро сказал Павел Иванович. – Осчастливили, сейчас в ножки будем кланяться.
– А ты считаешь, что справился бы со своими оболтусами с монтуровскими специалистами? Сомневаюсь! В лучшем случае устроили бы гангстерскую разборку с пальбой по воронам и положили бы друг друга, а вернее – они твоих питомцев передавили бы, как котят. Видел я их на террасе, когда стрельба началась... Считай, наше появление – счастливая случайность. Вытащили за остатки локонов из болота. Заодно тебе и твоим шефам показали гнилое нутро Ясенева, дали информацию к размышлению о партнере. Считай, бесплатно сработали, как робингуды из Шервудского леса, – сказал Вадим и повернулся к открывающейся двери. – А вот и одежку нашу тащат. Сейчас быстренько экипируемся и покинем сию гостеприимную обитель. Загостились, пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю...
Павел Иванович задумчиво наблюдал за Вадимом и Самсоном. Когда переодевание закончилось, он встретился взглядом с Вадимом.
– Можно тебе задать пару вопросов? – спросил он.
– Задать можно, а вот ответы не гарантирую, как намедни уже предупреждал, – усмехнулся Вадим, надевая часы и рассовывая по карманам мелочевку.
– Кто вы такие, не спрашиваю, все равно не ответите. Но что вам все-таки было нужно от Ясенева?
– Отвечу расплывчато: то, что хотели узнать, мы узнали, и не только от депутата, но и от тебя самого. Увы, но нам данное знание значительной пользы не принесло. Можешь определить эту встречу как досадную случайность. И самое лучшее для тебя и твоих людей – забыть о ней. Есть такой, не помню чей, стишок: «Улетели. В синей дымке разметались и угасли. В памяти, как в старом снимке, стерлись лица, все неясно...»
– Рванули по ложному пути? – спросил Павел Иванович, и кривая улыбка скользнула по его губам. – Шли на Одессу, а вышли к Херсону?
– Может, и так, – неопределенно ответил Вадим. – У меня тоже есть вопрос – последний или заключительный, уж не знаю, какое определение тебе больше нравится?
– Спрашивай. Если смогу, отвечу. Не сумею, не обессудь – беру пример с тебя.
– Возможно проведение каких-либо конфиденциальных акций в «Интеройле», минуя тебя? – Вадим пытливо впился в глаза собеседника. – Я не имею в виду финансовые, коммерческие дела, а... ну ты понимаешь, о чем я говорю.
– Это исключено, – твердо ответил Павел Иванович. – В фирме этим занимаюсь я лично. Руководители, хотя молодые и энергичные, умницы в экономике и менеджменте, в специальных акциях ничего не смыслят. Кроме того, я поставил дело так, что любая, даже самая незначительная информация, касающаяся «Интеройла», как поступающая извне, так и о своих, внутренних событиях, обязательно проходит через меня: анализируется, систематизируется, перепроверяется. Исключено! – повторил Павел Иванович.
– Тогда приходится констатировать, что мы тянули пустой билет, – вздохнул Вадим. – Извини, что потревожили. Так уж получилось. Успехов тебе в разборках с Монтуровым в частности, ну а в целом – на суровом и неблагодарном, хотя и хорошо оплачиваемом поприще коммерческой безопасности. Да, свяжись со своими наблюдателями, они просили, и дай им команду, чтобы нас пропустили беспрепятственно.