Степанычев Виктор. Терминатор из глубинки

   В запасе еще оставалась шаткая версия, которую отрабатывал Коля Серов. Если дискета не нужна «Сибвесту», следовательно, она понадобилась их неизвестным конкурентам, пытающимся прибрать нефтяную компанию к рукам.
   В общем, как ни крути, как ни считай заинтересованных в дискете, получается уравнение минимум с сорока неизвестными и совершенно непредсказуемым результатом. У них просто не хватит сил, чтобы за столь короткое время, что осталось до срока, установленного Надежде, перелопатить такое огромное количество подозреваемых.
   Из соседней комнаты выглянул Семен и поманил к себе сидевшего над бумагами Мао. Минут через пять тот вернулся, в задумчивости почесал затылок и решительно бросил:
   – Вадим, Толя, Андрей, на выезд. Радиоперехват засек звонок Ясенева домой. Депутат сообщил жене, что он находится на совещании «Сибвеста» и вернется только завтра. Однако звонил он не из Самарской области, а из ближайшего Подмосковья.
   По номеру телефона «слухачи» определили его местонахождение. Ориентируемся по карте. Вот Рублевское шоссе, примерно через пятнадцать километров съезд влево. В этом месте находится новый коттеджный поселок домов примерно на пятьдесят. Адрес... – Сергей глянул на листок, который держал в руках: – Улица Зеленая, дом четырнадцать. Телефон, а надо думать, и само жилье, принадлежит Заславской Зое Георгиевне, директору и владелице крупной риэлторской фирмы, тридцати четырех лет от роду. Других сведений о ней пока нет.
   – А что там может делать Ясенев? – спросил Вадим.
   – Понятия не имею. Самое главное, что он там.
   – Не будет эта поездка очередным холостым выстрелом? Монтуровская версия отработана. Можно с уверенностью утверждать, что «Сибвест» не причастен к похищению девочки.
   – А скандал Ясенева с Монахом? – нахмурился Сергей. – Депутат заявил, что не верит в руководство и менеджмент компании, ведущие ее к развалу, и продает принадлежащие ему двенадцать процентов акций. Это заявление четко вписывается в версию Серова. Он сейчас анализирует показания членов совета директоров, и факты подобных предложений другим держателям акций подтверждаются. Единственный пробел, никто из них не смог назвать структуру, которая развернула эту кампанию. А Ясенев сказал однозначно, что продает свою долю. И его слова означают, что он знает, кто хочет приобрести акции «Сибвеста». Логично? Одни скинут, как депутат, акции добровольно, других же «темная лошадка» прижмет компроматом с дискеты.
   – Следовательно, мы сейчас отрабатываем версию Серова?
   – А у тебя есть другие предложения?
   – Нет у меня ни предложений, ни предположений, – угрюмо сказал Вадим. – Время летит, а у нас пока одни версии. Ладно, Толя, Андрей, погнали за Ясеневым!
   – Оружие, спецсредства берем? – бодро спросил Самсон.
   – Не стоит. Думаю, обойдемся без них. Сомневаюсь, что гражданка Заславская З.Г. строила свой дом наподобие долговременного оборонительного сооружения. Связь в «Газели» есть, больше ничего не надо.
   Двухэтажный коттедж госпожи Заславской на улице Зеленой, строение четырнадцать, на крепость совершенно не походил. Белоснежный фасад здания со стрельчатыми окнами, изящными лепными карнизами великолепно смотрелся на фоне зеленых вековых дубов, стеной стоящих за ним, чуть поодаль. Ровная, отлично подстриженная английская лужайка с ажурной аркой, увитой розами, чуть в стороне – искусственный холм из гранитных валунов с журчащим ручейком, дорожка к дому, посыпанная мелким розовым гравием, указывали на отменный вкус хозяйки, а все вместе – на ее состоятельность.
   «Газель» оставили на стоянке около магазинчика в центре поселка. За ее сохранность можно было не беспокоиться.
   Самой простенькой машиной, которую удалось разглядеть за время пешего перехода к дому Заславской, была вазовская десятка с тонированными стеклами, стоявшая в тени дерева около автобусной остановки. Их белый нижегородский фургон рядом с парочкой «Лексусов» и новенькой «Вольво», на которых обитатели здешних мест изволили приехать в магазин, смотрелся несколько сиротливо.
   Для маскировки купили флакон «Смирновской», двухлитровую бутыль «Колы», уложили тару в прозрачный пластиковый пакет и, для полной гармонии, украсили его торчащим наружу пучком зеленого лука, приобретенного у старушки, приютившейся со своим товаром у остановки. Завершив нехитрую мимикрию, дополненную по всем правилам жанра солнцезащитными очками, кремовой полотняной кепкой на голове Самсона и джинсовой панамой Доктора, неспешным прогулочным шагом побрели в указанном словоохотливой бабушкой направлении на улицу Зеленую.
   Участок, на котором стоял дом под номером четырнадцать, со стороны улицы был обнесен двухметровым бетонным забором, но решетчатые ворота позволяли провести визуальную съемку местности. Остановившись на короткое время, прикуривая, в три пары глаз они незаметно для постороннего взгляда осмотрели особняк, лужайку перед ним и побрели дальше.
   – Суммируем наблюдения? – сказал Вадим. – Андрей, что ты заметил?
   – Приличный особняк, двор, справа одноэтажные строения, вероятно гараж и хозблок. Входная дверь в дом приоткрыта, за ней виднеется сетчатая створка. Окна закрыты, на всех плотные шторы. Доносится запах шашлыков. Жрать так хочется! Слушай, Вадим, может завалимся в гости? Водка есть, если судить по возрасту, хозяйка в самом соку, а мы ребята хоть куда!
   – С тобой все понятно. Толя, твои наблюдения?
   – На воротах гаража замка нет. Его размеры позволяют вместить до четырех легковых машин. Между хозпостройками и домом виден слабый дымок, плывущий из-за дома. Похоже, там действительно готовят мясо на открытом огне. Камер слежения не обнаружил. Явного присутствия охраны также не заметил, однако в верхнем левом окне наблюдал шевеление занавески. На естественное движение непохоже. Все без исключения окна задраены наглухо, наличие кондиционеров – по два на этаж – позволяет предположить, что сквозняков во внутренних помещениях быть не должно. На крыше спутниковая антенна, позволяющая как принимать телевизионный сигнал, так и использовать ее в качестве передающей системы.
   – В дополнение к сказанному могу только добавить, что слышал женский смех, доносившийся со стороны левого крыла особняка. На первый взгляд, если не считать шевеления занавески, дом живет естественной воскресной жизнью, – подытожил общие наблюдения Викинг. – Какие еще будут предложения, кроме идеи Андрея завалиться в гости с водкой? Толя, твое слово?
   – Проникать необходимо со стороны леса, так как двор открыт и слишком хорошо просматривается – и от здания, и с улицы. Особой настороженности обитателей особняка незаметно, однако нам неизвестно количество людей, находящихся в доме и на территории, в том числе и охранников. По минимуму последних должно быть не менее четырех. Без всякого сомнения, депутат приехал с телохранителями, да такой дом без присмотра, как правило, не бывает. Думаю, можно использовать фактор внезапности и далее действовать по обстановке. В этом случае придется работать втроем без подстраховки.
   – Андрей, твое мнение?
   – Согласен с Самсоном. Надо только уточнить детали. Первый этап примерно понятен: работаем экспромтом, всех вяжем, добираемся до депутата. Что дальше? Под каким прикрытием, от чьего имени действуем? Кто потрошит Ясенева?
   – С депутатом беседую я сам, – сказал Вадим и на секунду задумался. – А работаем... от Монаха-Монтурова. Он не менее нас заинтересован в получении информации по покупателям акций «Сибвеста». Легенда, считаю, подходящая. Других мнений нет? Отлично! Заворачиваем в лес.
   Интересующий их особняк стоял четвертым от края. Дальше в ряд шла вырубка под строительство коттеджей, уже размеченная веревками на колышках, а метров через триста начинался густой лес, огибающий пустырь и уходящий в тыл домам, стоящим по улице Зеленой. Троица дошла до опушки и свернула в заросли. Если кто и обратил внимание на трех мужиков, целеустремленность и джентльменский набор вряд ли могли вызвать у рядового обывателя сомнение в их искренних намерениях культурно нарезаться в воскресный день на лоне природы.
   Держась подальше от жилой зоны, они осторожно пробрались с тыла к нужному участку. Бетонный забор, похоже, огораживал весь периметр территории госпожи риэлтора Заславской. Пройдя до самого дальнего угла, Вадим обнаружил скрытую кустами металлическую калитку. Она была чуть ниже плит, и, привстав на цыпочки, можно было заглянуть внутрь. Тихонько свистнув, подзывая Самсона и Доктора, Вадим начал осматривать ближайшую часть участка.
   Густо растущие кусты и деревья открывали лишь часть второго этажа и красную черепичную крышу особняка, до которого было по меньшей мере метров сто. Зато теперь более отчетливо слышалась негромкая музыка, сквозь которую прорывались голоса людей. Более отчетливо – звонкий женский и, едва различимо, – глухой мужской баритон. Дама бойко тараторила что-то невнятное, периодически срываясь на заливистый смех, а ее собеседник изредка вставлял короткие и также неразборчивые на таком удалении фразы.
   Внимательно осмотрев ближайшую территорию и убедившись, что ничего похожего на сигнализацию не видно, Вадим оглянулся на спутников и негромко спросил:
   – Готовы, господа офицеры? Тогда вперед, за орденами!
   Он легко перемахнул калитку и упруго приземлился на траву. Самсон последовал его примеру, а Доктор, прежде чем преодолеть препятствие, осторожно передал через него пакет с бутылками. Постояв несколько секунд на месте, убедившись, что их вторжение прошло незамеченным, Вадим махнул рукой, давая сигнал к перемещению.
   Мягко проскользив десяток метров между кустами, он выждал мгновение, дожидаясь спутников, и застыл, вслушиваясь в окружающие звуки. Не уловив ничего подозрительного, двинулся дальше. Позади раздался едва слышный треск сухой ветки под неосторожной ногой. Мгновенно остановившись, Вадим оглянулся и укоризненно посмотрел на Доктора, состроившего виноватую физиономию. Удрученно покачав головой, Вадим на пальцах показал, чтобы Андрей оставался на месте и ждал их сигнала, а дальше они идут вдвоем с Самсоном.
   Еще через десяток метров заросли стали редеть. Участок за домом делился на две части. Ухоженный сад и девственный лес были разделены широкой полосой малины. Похоже, такой контраст был намеренно задуман хозяйкой.
   Вадим с Самсоном, малость ободравшись, аккуратно протиснулись в заросли малины, откуда через редкий молодой сад прекрасно просматривался задний двор особняка.
   Собственно двором данный участок называть было бы не совсем правильно и даже – грешно. Широкие стеклянные двери, расположенные в центре здания, выходили на большую, увитую виноградными лозами террасу, с которой мраморные ступени спускались к бассейну. Справа, ближе к саду, стояло одноэтажное строение из светлого калиброванного бруса, вероятно баня – под козырьком крыльца на стене ровным рядком висели веники.
   Слева от террасы находился навес, под которым стоял мангал, густо усаженный шампурами. Крепкий парень в джинсах и майке колдовал над шашлыками: помахивал над углями небольшой фанерной лопаткой, переворачивал их, сбрызгивал вином из светлой бутылки с длинным горлышком. Синеватый дымок расползался по окрестностям, разнося запах жареного мяса.
   На террасе у белого пластикового столика, густо уставленного разноцветными и разнокалиберными бутылками, в креслах, нежась на солнце, сидели двое – мужчина и женщина. Оба были в купальных костюмах: он – в плавках, она – в смелом купальнике, если можно так оценить две тоненькие изящные ленточки, более открывающие, чем скрывающие впечатляющие формы. Потягивая что-то светлое из высоких фужеров, они разговаривали. В основном болтала женщина, а мужчина изредка вставлял короткие реплики, вызывающие у его собеседницы заливистый смех.
   – Чтоб я так жил... – пробурчал Самсон. – Это и есть тот объект, к которому мы так стремились. Господин Ясенев Владимир Михайлович, сорок восьмого года рождения, думский деятель, крупный держатель акций «Сибвеста», и прочая, и прочая, собственной персоной. А дама с роскошными линиями, надо полагать, владелица сего шале гражданка Заславская. Сердце мне вещует, что между ними существует некая душевная связь, и не ошибусь, если скажу, что и телесная. Он мужчина видный, хоть и в годах, и она, опять же, женщина в соку и при соответствующих интересах. Думаю, не для светской беседы он сюда прибыл, сообщив благоверной, что, не щадя живота своего, бьется в далекой Самарской губернии за процветание нефтяной компании.
   – Ты что, Толя, решил подработать в полиции нравов? – усмехнулся Вадим. – Дама, конечно, аппетитная, но меня сейчас больше заботят шашлыки.
   – Следуешь поговорке: «Кому нравится попадья, кому попова дочка, а мне вареники», – тихонько хохотнул Самсон. – Я бы сейчас тоже не отказался от шашлычков и вина белого, холодненького.
   – Да нет, меня другое волнует, – озабоченно прошептал Вадим. – Посмотри внимательнее: на огне восемь шампуров и лежат подготовленные, еще сырые, столько же. Для двоих, мне кажется, многовато.
   – Может быть, гостей ждут? Или Ясенев, проглот, штук по пять зараз приходует?
   – И такое возможно. Только все равно, не нравится мне эта идиллия, – сказал Вадим и сокрушенно покачал головой. – Хоть что со мной делай, не нравится и все!
   – А мне кажется, зря ты себя накручиваешь. Шашлыки могут заодно и для обслуги готовить – должны же они как-то питаться. И версию гостей не стоит отбрасывать. Надо нам побыстрее начинать. Вдруг кто действительно нагрянет?
   – Хорошо. Я выдвигаюсь к бане, а ты начинай с шашлычника. Долго с ним не возись, с ходу глуши и скачками на террасу нейтрализовать женщину. Моя задача – взять Ясенева. Как стреножим, сразу уходим в дом. Доктор убирает туда же шашлычника – дашь ему команду. Снаружи должен быть порядок, как будто ничего не произошло. Колоть депутата будем в помещении.
   Вадим, скрываясь за кустами, перебежками ушел вправо почти до забора, и уже не прячась, пользуясь тем, что баня закрывала обзор, переместился под ее бревенчатые стены. До террасы было не более двадцати метров. Осторожно выглянув из-за угла, он определил себе траекторию, по которой совершит спурт, и, напрягшись, стал ждать сигнала.
   Задача по захвату Ясенева была не из трудных, однако Вадима не покидало чувство некоторого дискомфорта и даже тревоги. Он подмечал мелкие шероховатости, такие как шевельнувшаяся в окне занавеска, излишек шашлыков и, как ему чудилось, несколько искусственное безлюдье. Может, в этом доме так заведено, что вышколенная прислуга не мозолит глаза хозяйке и гостям, но вот с охраной не совсем все понятно. По писаным и неписаным канонам, хоть один бодигард, но должен маячить на горизонте, оберегая драгоценное тело депутата. А с другой стороны, эту роль может выполнять и тот крепкий парень, что возится с шашлыками. Можно придумать оправдание всему, что его тревожит, но все равно предчувствие какое-то недоброе, нехорошее...
   Негромкий переливчатый свист вполне гармонично вписался в окружающие шумы и вряд ли привлек внимание посторонних, но Вадим, напряженно ожидавший сигнала, воспринял его как выстрел стартового пистолета. Сорвавшись с места, он рванул что есть мочи из-за бани и в несколько прыжков преодолел расстояние до террасы.
   Похоже, Самсон опередил его на доли секунды и появился на сцене чуть раньше. Ясенев с подругой не заметили приближение Вадима, так как их внимание привлекли движение и суета справа. Видимо, Толе не удалось бесшумно вырубить охранника, из-под навеса донесся металлический звон. Депутат с дамой повернули головы в ту сторону и пропустили рывок Викинга.
   Уже влетев на террасу, он заметил, как испуганная женщина, изменившись в лице, приоткрывает рот. Предупреждая визг, Викинг подскочил к ней и легонько ребром ладони скользнул по гортани. Готовый вырваться крик замер в ее груди, и наружу вышел только негромкий сиплый хрип. Не останавливаясь, Вадим развернулся к Ясеневу, застывшему в кресле, и изготовился для удара. Однако бить не пришлось. Депутат начал медленно поднимать вверх руки, показывая, что не будет оказывать сопротивление.
   Викинг рывком выдернул его из кресла и, толкая, бегом увлек в дом. Самсон уже был рядом. Галантно подхватив осипшую, пытавшуюся прочистить горло кашлем даму за талию, он энергично поволок ее следом. Остановившись на пороге, Самсон отсемафорил знаками подоспевшему Доктору, чтобы тот срочно перемещал со двора в особняк вырубленного шашлычника.
   Бросив Ясенева лицом вниз на диван, Викинг оглянулся по сторонам и, увидев свисающий с жалюзи тонкий шнур, кивнул на него Самсону. Тот, силой усадив женщину на стул, вскочил на подоконник, ножом обрубил шнур у самого потолка, а потом разрезал на три части и по-братски поделился с коллегами. Вадим окинул взглядом огромный холл и расстроился: все красиво, современно и стильно, и, естественно, нет ни скатерти, ни салфетки.
   Повернувшись к Доктору, возившемуся с парнем, бросил:
   – Рви его майку на повязки и кляпы.
   Через несколько секунд подготовительный этап завершился. Ясенев сидел на диване со связанными руками и повязкой на глазах, хозяйка, легонько прикрученная для порядка к стулу и развернутая лицом к стене, и шашлычник на полу, еще не пришедший в себя, в дополнение к тем же аксессуарам, что и у депутата, имели во рту по кляпу. Самсон с Доктором заняли позиции у дверей, выходящих в сад и на лужайку перед домом.
   Вадим взял стул и уселся напротив Ясенева.
   – Владимир Михайлович, – вежливо обратился он к депутату. – Вы не против, если я задам вам несколько несложных вопросов, на которые вы, очень надеюсь, дадите правдивые ответы?
   – У меня есть выбор? – спокойно спросил Ясенев.
   – Увы, выбора у вас нет, – обреченно вздохнул Вадим.
   – А если я буду молчать, что вы тогда со мной сделаете? Призовете на помощь «испанский сапог» или, по русскому народному обычаю, дыбу?
   – Владимир Михайлович, вы прекрасно знаете, что есть немало способов для развязывания языков, которые мне не хотелось бы применять. Мы не налетчики, не грабители, а посланцы вполне цивилизованного человека, который желает узнать некоторые подробности... скажем так, экономического характера. Когда мы удовлетворим свое любопытство, то извинимся за причиненное беспокойство и скромно удалимся. Так я надеюсь на вашу искренность?
   – Как я могу вам обещать быть откровенным, не зная, какие сведения вы от меня потребуете? А вдруг захотите, чтобы я выдал государственные секреты, как говорится, продал Родину? Если вам известны мое имя и отчество, то докладывать, чем я занимаюсь, особой нужды нет.
   – Мы прекрасно информированы о вашей персоне, знаем, что вы депутат Государственной думы, и нам совершенно неинтересны суперсекреты великой державы, коей является Россия. Надеюсь, у вас не возникло подозрений, что мы агенты иностранной разведки и пытаемся огнем и мечом вырвать у вас информацию о секретных параграфах «Закона о пчеловодстве» или об очередной стратегической инициативе по реформированию орфографии многострадального русского языка. У нас более простые, можно сказать – приземленные желания.
   – Раз вы в курсе, кто я такой, не боитесь, что у вас могут быть серьезные неприятности от подобных противоправных действий? – спокойно, даже несколько надменно спросил Ясенев, и кривая усмешка легла на его губы.
   – Нет, не боимся. Вы же не знаете, кто заявился к вам в гости. Может, мы настолько отморожены, что уже никого и ничего не боимся? – сказал Викинг, и червь тревоги вновь зашевелился в его душе. Не нравилось ему поведение Ясенева, ох, не нравилось. Слишком уж уверенным он казался, как будто ждал подобной встречи и готовился к ней. Встревоженный Вадим тихонько щелкнул пальцами, привлекая внимание Самсона и Доктора, и подал известные им знаки: «Близкая опасность! Быть готовым к любым неожиданностям».
   – Ну, раз вы такие осведомленные и бесстрашные, задавайте ваши вопросы, – милостиво согласился Ясенев. – Какие тайны моего бытия вас волнуют, что же вы хотите у меня выведать? Я весь внимание.
   – Нас интересует один несложный вопрос: кому вы хотите продать принадлежащие вам акции компании «Сибвест»?
   Ясенев ненадолго задумался, а потом сокрушенно покачал головой.
   – Я так и думал! Ах, Игорь Витальевич, неугомонный наш человечище. При всей энергии и предприимчивости, надо отдать должное, не понимает он, что его время прошло, кануло в мутных стремнинах девяностых годов. Не доходит до зэковских мозгов, что мало отхватить сладкий кусок, надо его еще и удержать. Для этого необходимо делиться с другими, а он не желает этого делать, жадничает. Предупреждал я, что раздавят его, как мокрицу, не верил, бедолага. До сих пор надеется, что кто-то боится его пальчиков, развернутых веером. В бизнес пришли совершенно иные люди – не менее энергичные, чем Игорь Витальевич, но интеллектуалы, умницы, имеющие вход во власть. Они и собирают в кулак хутора, типа «Сибвеста», и за ними будущее.
   – А почему вы считаете, что мы исполняем волю Монтурова? – наивно спросил Вадим.
   – Вы сами ответили на свой вопрос. Я не упоминал никаких фамилий, и факт продажи мной акций может интересовать только Монтурова. Наш с ним скандал на собрании совета директоров был инициирован мной и спланирован, чтобы спровоцировать Игоря Витальевича на неадекватные действия. «Сибвест» сейчас находится в трудном финансовом положении, и это также плоды долгой и кропотливой работы людей, заинтересованных в его приобретении. Никто не собирается делать его банкротом, просто необходимо припугнуть владельцев компании и вынудить их сбросить свои акции.
   – Вас уже испугали?
   – Ну что вы, конечно нет. Я равноправный участник этой операции.
   – И ее инициатор?
   – Увы, нет. Просто разумный человек, который оглянулся вокруг и понял, что прошло время разбрасывать камни, и наступил момент их сбора и возведения прочной кладки.
   – И Монтурову в этом созидании места не находится?
   – Конечно нет. Он слишком ограниченный и жадный человек. Тридцать с небольшим процентов участия в «Сибвесте», конечно, впечатляют, однако не являются серьезным препятствием. Остальные крупные держатели прокачаны нами. Линев слаб духом и замаран своим походом «во правительство»; на Ермишина также есть определенные рычаги воздействия; мелкие же держатели, после нейтрализации Монтурова и слуха о скором банкротстве компании, начнут активно сбрасывать свои акции. Счет пошел уже на дни и часы.
   – Для чего вы инициировали скандал с Монтуровым?
   – Чтобы встретиться с вами.
   – Не совсем понял ваше высказывание.
   – Уважаемый нами Игорь Витальевич однажды, в состоянии сильного подпития, похвастался, что содержит группу специалистов, бывших сотрудников спецназа, которые могут решать и уже успешно решали конфиденциальные задачи, наемных ландскнехтов, эдаких «псов войны».
   – Мне больше нравится определение «дикие гуси», – перебил его Вадим.
   – Пусть будут «гуси», – усмехнулся Ясенев. – Зная взрывной характер господина Монтурова, я решил заранее предупредить его истерику. А она могла бы случиться, когда Игорь Витальевич, узнав о моей роли во всей этой истории, в расстроенных чувствах отдал бы приказ расправиться со мной. Пришлось пуститься на хитрость и выманить его молодцов, то есть вас. Карать меня еще рано, а вот узнать, с кем я веду дела, самое время. Ждали мы подобного визита.
   Маячок, что мне на машину прилепили, подтвердил, что в самое ближайшее время гости ко мне наведаются.
   – Значит, ждали... – задумчиво констатировал Викинг. Видимо, не зря он тревожился, не обманули его предчувствия.
   – Конечно. Должен был Игорь Витальевич полюбопытствовать, кто на его власть и денежки глаз положил. Зная неуемный характер Монаха, можно было предположить, что случится это в самое ближайшее время.
   – Надо так понимать, Владимир Михайлович, что вы устроили для нас мышеловку? – спросил Вадим и просигналил Самсону и Доктору: «Мы в окружении». – И шашлычки для всех готовили, кто нас поджидал?
   – А вы заметили? Ах, какие наблюдательные молодые люди! Какой профессионализм! Жаль только, что он служит не совсем благовидному делу.
   – Зато вы отличаетесь завидной честностью и благородством. Не боитесь, что я в порыве злости сверну вам шею или возьму в заложники? – с издевкой спросил Викинг.
   – Не боюсь. Видите ли, несмотря на мой скудный гардероб, в плавках нашлось место для микрофончика. Наш с вами разговор сейчас слушают и ждут моего сигнала или неосторожных действий с вашей стороны. Не ошибусь, если скажу, что за каждым вашим движением следят в прицел снайперской винтовки люди, которые не уступят вам в профессионализме.
   – Выходит, мы проиграли?
   – Вы, молодой человек, очень догадливы.
   – Владимир Михайлович, пусть это считается проигрышем, но мне все же интересно, кто затеял такую занимательную игру с Монтуровым? Это вопрос задаю в качестве последней просьбы осужденного.
   – А вы не теряете присутствия духа. Я всегда уважал людей, сохраняющих самообладание и выдержку в сложной ситуации, – Ясенев на секунду задумался. – Хорошо, я удовлетворю ваше любопытство. Сейчас вы познакомитесь со службой безопасности компании «Интеройл». Надеюсь, вы не станете совершать глупых и безрассудных поступков. Павел Иванович, вам слово!