Страница:
По выходе оттуда оказался без работы и пробыл в этом подвешенном состоянии около трех месяцев. В январе 1998-го пришел в НБП.
Именно так, переступив порог своего тридцатилетия, я узнал, что мое истинное мировоззрение называется национал-большевизм…
24 августа Тишин оказался в украинской тюрьме. Спустя несколько месяцев был этапирован в тюрьму российскую. Тем временем оставшиеся на воле однопартийцы выставили его кандидатуру на парламентских выборах 1999 года.
На ксероксе они распечатали несколько сотен листовок с портретом Че Гевары и текстом: «Тишин. Работник морга. Задумайся о будущем!» Призыв подействовал. Тишин занял пятое место из восемнадцати возможных. За него проголосовали почти восемь тысяч человек. Позади Тишина остались экс-вице-спикер нижней палаты и несколько известных бизнесменов.
В выборах национал-большевики пытались участвовать еще с 1993 года. Однако только в конце десятилетия вхождение в высшие эшелоны власти стало для членов НБП более или менее реальной перспективой.
В 20.45 вождь последний раз посмотрел на часы, достал из заднего кармана брюк пистолет и шагнул внутрь. Вслед за ним в зал вкатили крупнокалиберный пулемет. Вождь выстрелил в воздух. Все замолчали и посмотрели на него. Штурмовики растолкали толпу, и вождь двинулся к эстраде.
Майор в форме МВД попытался преградить ему путь, но вождь направил ему в грудь пистолет, и тот сделал шаг в сторону. Выйдя на трибуну, вождь выкрикнул:
Национальная Революция началась! Здание окружено шестью сотнями вооруженных штурмовиков! Центральное правительство свергнуто! К городу движется армия! На ее знаменах изображена свастика!..
Дело происходило в мюнхенской пивной «Бюргер-Браукеллер». Именно так в 1923 году начался гитлеровский «Пивной путч».
За четыре года до путча будущий фюрер работал инструктором в отделе политпросвещения Второго пехотного полка. Позади были окопы Первой мировой, два ранения и газовая атака, после которой Гитлер временно ослеп. Он до сих пор носил синюю военную форму. В заднем кармане армейских брюк у него всегда лежал автоматический пистолет. На груди висел Железный крест первой степени. Для ефрейтора – довольно редкая награда.
В июле 1919 года руководство Отдела поручило Гитлеру посетить собрание только что образованной Немецкой Рабочей партии (НРП). Собрания проходили в чумазой пивнушке «Штернеккенбрау». В пустом и полутемном зале сидело несколько плохо одетых молодых людей. Под их собрания хозяин пивной отвел столик в углу. Освещалось помещение закопченной газовой лампой. В партийной кассе лежало восемь марок семьдесят пять пфеннигов. Целью собравшихся было спасение нации.
Ничего более убогого Гитлер не видел в жизни. Он доложил о походе начальству и выкинул НРП из головы. Однако через несколько дней получил открытку, извещающую, что он принят в партию. Молодой тощий Гитлер громко расхохотался.
Собираясь объяснить партийцам, что его не интересуют «абсурдные организации», он идет на собрание еще раз. Слушает доклады, берет почитать пару брошюр. А через два дня возвращается в ту же пивную и просит выписать ему партбилет. Гитлер стал седьмым членом Рабочей партии. «Это решение было одним из самых трудных в моей жизни», – напишет он позже.
Тогдашний идеолог НРП Дитрих Экхард утверждал:
Во главе партии должен стоять парень, который не дрогнет под треском пулемета. От его речей сволочи должны чувствовать страх в глубине трусов. Интеллигентность не нужна. Лучше всего, если это будет работяга, умеющий говорить.
И неплохо, если парень будет не женат. Женщины тоже должны быть с нами…
Экхард был писателем. В свое время он перевел на немецкий Гамсуна и опубликовал несколько пьес. Правда, поставить их он смог только однажды – лежа в психиатрической больнице и разучивая диалоги с пациентами. Гитлера Экхард заставляет больше читать и учит приемам ораторского искусства. В то время Экхард много пил и употреблял морфий. Через два года он умер от алкоголизма.
Гитлер лично пишет восемьдесят открыток с приглашениями на партийное собрание и рассылает их рабочим. Ни один человек не пришел. «Нас было семеро. Все те же семь». Гитлер покупает четыреста открыток – на следующее собрание приходит одиннадцать человек. Через три недели их будет тридцать четыре.
За свои деньги Гитлер публикует объявление в местной газете. Число посетителей увеличивается до полутора сотен. На одном из собраний Гитлер произносит получасовую речь. Ему бешено аплодируют. Посетители жертвуют на партию небольшие суммы. Гордый собой Гитлер покупает подержанную пишущую машинку.
Он писал:
Нам нужны люди, привыкшие к дисциплине и вынесшие из окопов убеждение, что невозможного на свете нет, стоит лишь захотеть! Нам нужны упорные, быстрые и несгибаемые, как крупповская сталь, парни!
Он близко сходится с другим бывшим фронтовиком, Эрнстом Рэмом. Капитан Рэм был типичным баварским воякой. В НРП он вступил всего за пару недель до Гитлера. Массивный, с бычьей шеей и отстреленным кончиком носа, Рэм был, кроме всего прочего, еще и гомосексуалист.
Пока Гитлер занимается пропагандой, Рэм ведет работу в армии. С его подачи в партию вступает множество ветеранов и офицеров. Какое-то время эти двое были неразлучными друзьями. Спустя пятнадцать лет по приказу друга Адольфа Рэм получит пулю в затылок в камере тюрьмы Штеккенхофф.
24 февраля 1920 года Гитлер арендует зал знаменитой пивной «Хоффбрау-Хаус». Зал был рассчитан на несколько тысяч посетителей. Руководители партии заявляют, что он сумасшедший. Председатель НРП подает в отставку. На его место садится молодой слесарь Дрекслер.
Он был маленького роста, носил очки и подрабатывал игрой на скрипке в пивных. За час до начала собрания он и Гитлер набрасывают двадцать пять тезисов партийной программы. А потом сидят и, потея ладонями, ждут: придет публика или нет?
В назначенный час зал был забит до отказа. Гитлер говорит четыре часа без перерыва. Когда он сходит с трибуны, аплодисменты не стихают почти полчаса. НРП становится политической силой. О молодом усатеньком ораторе начинают понемногу писать газеты.
Спустя год после того как Гитлер впервые появился на собрании НРП, в партии состояло уже 3000 человек. Еще через год их будет 25 000. Новые люди приходят ежедневно.
Молодые фронтовики – народ горячий. Собрания часто заканчивались драками. Для охраны митингов Гитлер предлагает создать при партии спортивную секцию. Ее возглавляет Эрнст Рэм. Всего за год он превращает секцию в подпольную армию партии. В ноябре 1921 года секция получает почетное название «Штурмовые Отряды» (СА).
Другим достижением стало приобретение умирающей от долгов газеты «Volkischer Beobachter» («Народный Наблюдатель»). Откуда взялись 60 000 марок на эту сделку, так навсегда и осталось тайной. После покупки газеты о партии Гитлера узнали сотни тысяч немцев. Сперва газета выходила раз в две недели. Скоро она становится ежедневной.
Деньги на типографию давали две богатые дамочки, которые были от Гитлера без ума. Одна из них владела бумажным производством в Финляндии. Другой принадлежала фабрика по производству пианино. В то время Гитлер пользовался большой популярностью у женской половины Мюнхена. Газеты называют его «самым талантливым оратором Баварии».
Когда-то партийной казны не хватало даже на покупку новых ботинок для председателя. Теперь партия владеет имуществом на 170 тысяч золотых марок. Собрания проводятся дважды в неделю. НРП арендует здание крупнейшего в Мюнхене цирка. Вокруг Гитлера собирается коллектив энергичных единомышленников. В результате их усилий НРП становится самой мощной партией юга страны…
Вечером 8 ноября 1923 года фюрер во главе отряда штурмовиков вламывается в пивную «Бюргер-Браукеллер». Пулеметчики партии блокируют выходы из пивной. Среди заложников присутствуют трое представителей высшей власти Баварии. Под дулом пистолета Гитлер уводит их в дальнюю комнату. Еще не успевший в то время растолстеть Геринг говорит публике, чтобы та не нервничала. «У вас есть пиво, чего вы волнуетесь?»
Баварским бюрократам, запертым наедине с Гитлером, тот объявляет, что в его пистолете четыре патрона. По одному для них, последний себе. Либо они с ним, либо он начнет стрелять. Заложники сомневаются.
В этот момент в «Бюргер-Браукеллер» прибывает генерал Людендорф. Для немцев того времени он был тем же, чем маршал Жуков был для жителей СССР после Второй мировой. Прославленный полководец заявляет, что поддерживает путч. Заложники Гитлера тут же объявляют, что присоединяются к восставшим.
Тем временем СА во главе с Рэмом захватывают здание Военного министерства. Бойцы военизированных отрядов партии пытаются захватить стратегические центры Мюнхена. Однако местные власти успевают сообщить о путче в Берлин. В Баварию начинают перебрасывать войска. На рассвете отряд Рэма оказывается окружен.
Под красными штандартами со свастикой 3000 боевиков партии направляются из «Бюргер-Браукеллер» на помощь товарищам. Во главе колонны шагает Гитлер с пистолетом в руке. В хвосте едут несколько грузовиков с пулеметами в кузовах.
На первом же мосту отряд полиции велит штурмовикам остановиться. Геринг выходит вперед и заявляет, что, если колонну не пропустят, он велит расстрелять заложников. Никаких заложников у восставших не было. Однако колонну пропускают.
Спустя час штурмовики доходят до здания Военного министерства. До окончательной победы оставалось пройти несколько десятков метров. Дорогу перекрывали несколько десятков полицейских. «Не стреляйте! – кричит Гитлер. – Это генерал Людендорф!» Полицейским было плевать на боевого генерала.
Молоденький лейтенант приказывает открыть огонь. После первого же залпа на мостовую падают шестнадцать убитых штурмовиков. Геринг получает пулю в бедро. Всю жизнь он будет немного хромать. Людендорфа арестовывают тут же, на площади. Он криво усмехается и говорит, что в знак презрения к армии больше никогда в жизни не наденет униформу.
Запертый в здании отряд СА капитулирует через три часа. Рэм попадает в тюрьму в замке Ландсберг. Туда же спустя два дня доставляют Гитлера. Он остался жив только потому, что его успел прикрыть своим телом эмигрант из России Шюбнер-Рихтер.
За время отсидки у фюрера было время подумать. Стратегия, которую он разработал в тюрьме, все-таки приведет его к власти. Бороться с государством глупо. Государством нужно просто управлять. Отряд даже самых отборных штурмовиков вряд ли справится с регулярной армией и вооруженной полицией. Проще отдавать полиции приказания, чем погибать от ее пуль.
Именно в тюрьме Гитлер понимает, что единственная дорога к власти лежит через победу на выборах. Спустя меньше чем десять лет его партия приходит к власти парламентским путем.
Выборы середины 1990-х годов не приносят Национал-Большевистской партии ощутимых результатов. Лимонов не отчаивается и продолжает выставлять кандидатов на всех возможных уровнях. Чтобы получить всероссийскую регистрацию, необходимую для участия в выборах, в 1998-м НБП предоставляет в Министерство юстиции список из шести тысяч фамилий.
1 октября того же года НБП проводит в московском кинотеатре «Алмаз» свой I Общероссийский съезд. «Лимонка» писала:
Запомните время и место. Этот день будет отмечаться так же, как годовщина Октябрьской революции.
Как известно, на первом съезде партии Муссолини присутствовало пятьдесят человек. Италия – маленькая страна, и даже эта цифра – там значительная. К нам же съехалось несколько сотен делегатов, представляющих пятьдесят одну региональную ячейку.
Что ж, в России есть где разгуляться. И есть кому! Если первые выборы приносили нам по 3-5 процентов, то сейчас – никогда не меньше, чем 15 процентов.
Двое наших людей уже работают в местных органах власти. Будут и еще…
Ждать десятилетие в современной России не понадобится…
Глава 14
В книге «Анархия Non-Stop» Алексей Цветков писал:
Пропустить мыло через мясорубку. Залить этим половину бутылки. Вторую половину – бензином, на крайний случай – ацетоном, керосином, спиртом. Бутылку поставить в кипяток на 20-30 минут. Перед употреблением энергично взболтать.
Зажигать через открытое горлышко. Лучше не полениться и сделать фитиль. Метать в цель из толпы, через головы впереди идущих. Желательно, чтобы они пели.
Налипает на щиты и не гаснет. В больших количествах – воспламеняет асфальт. Опробовано в Северной Ирландии, на Корсике, в Афинах, на территории басков.
Сотня таких бутылок освободит вам и вашим товарищам дорогу в историю. Но идти по горящей дороге очень больно. Боль партизана сложнее терпеть, чем боль полицейского. Но это – выбранная, а не причиненная боль. Поэтому она воспринимается партизаном как награда.
Первый дар… Знак отличия… Джин из бутылки…
Дверь открывает очень пожилая женщина в восточном платье и туфлях с загнутыми носами. Неосвещенный коридор, тяжелый воздух, повсюду навалены тюки с исламской литературой. В комнате минусовая температура. Ни унитаза, ни умывальника в квартире нет…
Человека, к которому я пришел за интервью, зовут Хафиз Мехметов. Тридцать лет назад Хафиз Валиевич работал имам-хотыбом петербургской Соборной мечети. В должности продержался недолго. Осенью 1977-го с формулировкой «за фундаментализм» Мехметова сняли.
– Нам сказали, что мы инакомыслящий, неуправляемый религиозный фанатик. С помощью агентов КГБ нас интригами и провокациями отстранили от религиозной деятельности. Семью с четырьмя малолетними детьми, так сказать, выкинули на улицу, хотя была середина ноября. Они собрали наши вещи и выкинули вон.
Мы не жалуемся, нет. Весь этот мир – Дом Испытания для подлинных мусульман. Враги веры от ненависти и бессилия пустились усиленно нас преследовать. Прописку постоянную у нас уничтожили, а другую не дали. Супруга моя, вот эта, была вынуждена устроиться дворником в жилищную систему, чтобы дали квартиру. Нам самим тоже пришлось устроиться дворником.
Если человек десять лет проработал дворником, то жилье по закону становилось его собственным. А они не хотели этого и пускались на провокации. Поэтому, хоть мы и старались, хорошо работали, нас все равно постоянно увольняли по статье. Говорили, что мы пьяница. Хотя мы, как верующий мусульманин и представитель духовенства, придерживающийся установлений шариата, даже в рот не брали.
Пятнадцать лет так продолжалось. Мы претерпевали страдания за веру. А потом они за сына нашего взялись. Они в армию его забрали, хотя он был инвалид. Когда он оттуда пришел, снова забрали его и посадили в «Кресты». Потом стали забирать наших учеников, да-а.
Сын сидел несколько месяцев, а нам ничего про него не говорили. Специально через него на нас хотели надавить. Передачи для сына не принимали, свиданий не разрешали, и потом отправили его в психбольницу. А ведь дети человеку ближе всего. Ради детей человек что хотите сделает…
Самому Мехметову на вид было далеко за семьдесят. Он выглядел серьезно больным человеком. Тем не менее именно против него было возбуждено уголовное дело по поводу двух громких взрывов в Соборной мечети. Милому старичку инкриминировали закладку в здание более чем килограмма тротила…
После интервью Мехметов подарил мне выпущенную в Иране брошюру. В ней я прочел, что если долго сгибать прут, то он может сломаться. А может, наоборот, распрямиться – да так, что мало не покажется.
Наперекор всем стереотипам в начале и середине 1990-х терроризм в России был делом людей старшего и очень старшего поколения. Отчаяние и безысходность толкала стариков на трудно объяснимую жестокость.
Шестидесятипятилетний пенсионер Иван Орлов на машине подъехал к Кремлю и потребовал встречи с президентом Ельциным. Когда ему было отказано, Орлов взорвал свой «москвич» у самого въезда в Спасские ворота. В результате погибли трое военнослужащих кремлевской охраны.
Бывший военный Виктор Дряннов записался на прием к мэру города Амурска Виктору Каделенко и зарезал его десантным ножом. Не менее шести пенсионеров взорвали себя боевыми гранатами в людных местах. Сделано это было с расчетом на большое количество жертв среди случайных прохожих…
Пресса постаралась не афишировать все эти инциденты. Всем казалось, что через несколько лет старики со всем их отчаянием сами собой исчезнут из политики и о терроре можно будет забыть.
Однако к концу десятилетия в терроризм пришла молодежь.
После того как дым рассеялся, на месте взрыва лежала лишь бесформенная куча вышиной вершков в десять, состоявшая из мелких частей кареты, одежды и клочьев человеческого трупа. Зрелище было подавляющее…
Тело Великого князя оказалось обезображенным. Голова, шея, верхняя часть груди с левым плечом и рукой были оторваны и лежали чуть в стороне. Левая нога переломлена с раздроблением бедра, от которого отделилась стопа…
Великая княгиня Елизавета Федоровна неодетая выскочила и побежала к останкам мужа. Все стояли в шапках. Княгиня заметила это и стала бросаться от одного к другому с криками: «Как вам не стыдно! Что вы здесь смотрите?! Уходите отсюда!»
Лакей обратился к публике с просьбой снять шапки, но на толпу ничего не действовало. Лишь постепенно, после прибытия полицейских, все стали расходиться. Кто-то из очевидцев взрыва уходя пнул ногой студенистый комок, лежащий на брусчатке, и процедил: «Надо же… оказывается, у него и мозги были»…
Так газеты описывали события 4 февраля 1905 года. В этот день Боевая Организация партии эсеров привела в исполнение приговор, вынесенный партией дяде императора Николая II, Великому князю Сергею. Человека, метнувшего в карету взрывное устройство, звали Иван Каляев.
Почему молодежь берется за тротиловую шашку и револьвер? Близкий приятель Каляева Борис Савинков вспоминал:
Я не знаю, почему я оказался в терроре… но я знаю, почему оказались другие.
Генрих убежден, что так нужно. У Федора убили жену. Эрна говорит, что ей стыдно жить. А Ваня Каляев…
Накануне я назначил ему свидание в скверном трактире. Он пришел в высоких сапогах и поддевке. У него теперь борода и волосы подстрижены в скобку.
Он говорит:
– Послушай, ты думал когда-нибудь о Христе?
– О ком?
– Я знаешь, первый раз как Бога увидел? Был я в Сибири, в ссылке. Пошел раз на охоту. Небо низкое, серое. Река тоже серая, а берегов не видать, будто их нет. Кругом болото, березки гнилые, мох. Брожу, уток стреляю. А как вечер упал, стало темно, решил к берегу добираться. Шагнул, чувствую – ноги вязнут. Я было на кочку хотел – нет, тону в болотной жиже. Знаешь, медленно так тону, на вершок в минуту. Дождь пошел. Дернул я ногу – еще на вершок увяз. Стою почти по колено в тине. Тишина, только ветер свистит. Думаю: завязну, пузыри надо мной пойдут, и будет как прежде – одни зеленые кочки…
Оледенел я весь. Погибаю на краю света, как муха. И знаешь, пусто у меня на сердце стало. Думаю: все равно погибать, дернул еще раз, чувствую – выдернул ногу. Бродень в болоте увяз, нога вся в крови. Стал обеими ногами, боюсь шелохнуться. Шаг ступлю – обратно провалюсь. Так всю ночь не шевелясь и простоял.
Дождь сеял, небо было темное, ветер выл. В эту-то ночь я и понял… всем сердцем понял, до конца: Бог над нами и с нами. И было мне так, знаешь, радостно.
– Это от страха, Ваня. Перед смертью многие Бога видят.
– Может быть, и от страха. Перед смертью ведь душа напрягается, пределы видны… У себя на дворе я часто читаю Евангелие. И думаю: как жить? Если любишь… если по-настоящему любишь… можно тогда убить или нельзя?
– Убить всегда можно.
– Нет, не всегда. Убить – тяжкий грех. Но вспомни: нет больше той любви, как если кто за други свои положит душу свою. Не жизнь, а душу. Нужно крестную муку принять. Нужно для любви на все решиться. Но непременно из любви и для любви. Вот я и живу. Молюсь: Господи! дай мне смерть во имя любви! И ведь знаю: мало во мне любви, тяжек мой крест.
– Так не убий. Уйди.
– Как можешь ты это сказать? Вот душа моя скорбит смертельно. Но я не могу не идти, ибо я люблю. Если крест тяжел – возьми его. Если грех велик – прими его. А Господь пожалеет тебя и простит.
– И простит, – повторяет он шепотом…
За убийство Великого князя Каляев был осужден на смертную казнь. Повешен он был во дворе Шлиссельбургской крепости в два часа ночи 9 мая 1905 года. От исповеди перед смертью Каляев отказался.
Спустя почти столетие прозаик и радикал Алексей Цветков писал о мотивах, которыми руководствуются радикалы нашего времени:
Когда автобус окружили, то кровь, их общая кровь, была всюду: на стенах, сиденьях, бинтах, резиновом полу. Он, последний, взял из рук мертвого заложника пластиковую бутылку с недопитой минералкой и выжал туда немного крови с порезанных пальцев.
Мельком подумав, что это кровь мертвых, он этими же пальцами взял еще несколько капель чьей-то крови. Взболтал в бутылке коктейль, сделал несколько больших глотков и полил себе голову. Прикосновение губами к источнику. Освежающий финальный душ.
И тут ворвалось с дребезгом спецподразделение – сразу с трех сторон. Он не собирался стрелять, он уже достаточно сегодня стрелял. Но он не желал и отдавать оружия.
Никого из заложников уже нельзя было освободить. «Заложники! – думал он, так и не успев в сумраке разделить спецподразделение на отдельные фигуры. – Заложниками их сделали задолго до нашей акции. Мы всего лишь сделали очевидным их позорное положение. Можно ли было относиться к ним, как к живым? Где граница жизни? И почему государство так любит защищать трупы?» – спрашивал он.
Автобус был полон тел, похожих на перезревшие, лопнувшие плоды. А он все спрашивал, пока сердце, излеченное пулей, не получило ответ…
РВСовец Соколов, национал-большевик Гребнев, анархистка Рандина и бритоголовый поэт Токмаков – ровесники Ивана Каляева. Официальные лидеры и левых и правых ультра утверждают, что жаждущая прямого действия молодежь приходит к ним ежедневно.
Что делать с этими людьми? И вообще – способна ли сегодняшняя Россия справиться с нарастающей волной молодежного терроризма?
При обсуждении тактики борьбы с радикалами отечественные аналитики чаще всего ссылаются на государство Израиль, которое ни при каких условиях не идет на переговоры с террористами. Российские силовые ведомства в ста случаях из ста также предпочитают силовое решение проблемы.
Мнение о всемогуществе российского антитеррористического спецназа прочно утвердилось в обществе. В 1997-м году президент Ельцин даже предлагал перуанскому лидеру Фухимори воспользоваться услугами подразделения «Альфа» для освобождения японских дипломатов, захваченных боевиками «Движения имени Тупак Амару». По мнению Ельцина, альфовцы решили бы проблему менее чем за полчаса.
Официально антитеррористической деятельностью в стране занимается только Федеральная служба безопасности. В подчинение Департаменту по борьбе с терроризмом ФСБ входят группы «А» («Альфа») и «В» («Вымпел» – специализируется на ядерном антитерроре). Подразделения, готовые к схватке с терроризмом, созданы также при армии и милиции (отряд «Вега») и нескольких силовых министерствах.
Главное российское подразделение антитеррора – «Альфа». Группа была создана при 7-м Управлении КГБ 29 июля 1974 года. Толчком к этому послужил захват палестинскими боевиками из группы «Черный сентябрь» израильской сборной на Олимпиаде в Мюнхене. Событие наделало много шума. Именно поэтому куратором советского антитеррористического проекта первое время был лично председатель КГБ Юрий Андропов.
Еще в 1970-х «Альфа» вступала в схватку с террористами по крайней мере три раза. На протяжении 1980-х – около десяти раз. Операции закончились не то чтобы успешно. Сегодня о первых блинах в «Альфе» предпочитают не вспоминать.
Какое-то время вся «Альфа» состояла лишь из тридцати бойцов. Набирали их среди экс-пограничников и спортсменов. Обязательным условием приема служило наличие московской прописки.
На протяжении десятилетий структура росла. Ныне в группу входит множество подразделений, включая отряд боевых пловцов и спецбригаду кинологов. Сколько всего специализированных подразделений существует внутри «Альфы», спецслужбисты предпочитают умалчивать.
Именно так, переступив порог своего тридцатилетия, я узнал, что мое истинное мировоззрение называется национал-большевизм…
24 августа Тишин оказался в украинской тюрьме. Спустя несколько месяцев был этапирован в тюрьму российскую. Тем временем оставшиеся на воле однопартийцы выставили его кандидатуру на парламентских выборах 1999 года.
На ксероксе они распечатали несколько сотен листовок с портретом Че Гевары и текстом: «Тишин. Работник морга. Задумайся о будущем!» Призыв подействовал. Тишин занял пятое место из восемнадцати возможных. За него проголосовали почти восемь тысяч человек. Позади Тишина остались экс-вице-спикер нижней палаты и несколько известных бизнесменов.
В выборах национал-большевики пытались участвовать еще с 1993 года. Однако только в конце десятилетия вхождение в высшие эшелоны власти стало для членов НБП более или менее реальной перспективой.
Десять: Число Зверя
Вечером 8 ноября все было готово. Несколько отрядов штурмовиков на грузовиках выехали к Министерству обороны. Еще несколько стояли за спиной своего вождя.В 20.45 вождь последний раз посмотрел на часы, достал из заднего кармана брюк пистолет и шагнул внутрь. Вслед за ним в зал вкатили крупнокалиберный пулемет. Вождь выстрелил в воздух. Все замолчали и посмотрели на него. Штурмовики растолкали толпу, и вождь двинулся к эстраде.
Майор в форме МВД попытался преградить ему путь, но вождь направил ему в грудь пистолет, и тот сделал шаг в сторону. Выйдя на трибуну, вождь выкрикнул:
Национальная Революция началась! Здание окружено шестью сотнями вооруженных штурмовиков! Центральное правительство свергнуто! К городу движется армия! На ее знаменах изображена свастика!..
Дело происходило в мюнхенской пивной «Бюргер-Браукеллер». Именно так в 1923 году начался гитлеровский «Пивной путч».
За четыре года до путча будущий фюрер работал инструктором в отделе политпросвещения Второго пехотного полка. Позади были окопы Первой мировой, два ранения и газовая атака, после которой Гитлер временно ослеп. Он до сих пор носил синюю военную форму. В заднем кармане армейских брюк у него всегда лежал автоматический пистолет. На груди висел Железный крест первой степени. Для ефрейтора – довольно редкая награда.
В июле 1919 года руководство Отдела поручило Гитлеру посетить собрание только что образованной Немецкой Рабочей партии (НРП). Собрания проходили в чумазой пивнушке «Штернеккенбрау». В пустом и полутемном зале сидело несколько плохо одетых молодых людей. Под их собрания хозяин пивной отвел столик в углу. Освещалось помещение закопченной газовой лампой. В партийной кассе лежало восемь марок семьдесят пять пфеннигов. Целью собравшихся было спасение нации.
Ничего более убогого Гитлер не видел в жизни. Он доложил о походе начальству и выкинул НРП из головы. Однако через несколько дней получил открытку, извещающую, что он принят в партию. Молодой тощий Гитлер громко расхохотался.
Собираясь объяснить партийцам, что его не интересуют «абсурдные организации», он идет на собрание еще раз. Слушает доклады, берет почитать пару брошюр. А через два дня возвращается в ту же пивную и просит выписать ему партбилет. Гитлер стал седьмым членом Рабочей партии. «Это решение было одним из самых трудных в моей жизни», – напишет он позже.
Тогдашний идеолог НРП Дитрих Экхард утверждал:
Во главе партии должен стоять парень, который не дрогнет под треском пулемета. От его речей сволочи должны чувствовать страх в глубине трусов. Интеллигентность не нужна. Лучше всего, если это будет работяга, умеющий говорить.
И неплохо, если парень будет не женат. Женщины тоже должны быть с нами…
Экхард был писателем. В свое время он перевел на немецкий Гамсуна и опубликовал несколько пьес. Правда, поставить их он смог только однажды – лежа в психиатрической больнице и разучивая диалоги с пациентами. Гитлера Экхард заставляет больше читать и учит приемам ораторского искусства. В то время Экхард много пил и употреблял морфий. Через два года он умер от алкоголизма.
Гитлер лично пишет восемьдесят открыток с приглашениями на партийное собрание и рассылает их рабочим. Ни один человек не пришел. «Нас было семеро. Все те же семь». Гитлер покупает четыреста открыток – на следующее собрание приходит одиннадцать человек. Через три недели их будет тридцать четыре.
За свои деньги Гитлер публикует объявление в местной газете. Число посетителей увеличивается до полутора сотен. На одном из собраний Гитлер произносит получасовую речь. Ему бешено аплодируют. Посетители жертвуют на партию небольшие суммы. Гордый собой Гитлер покупает подержанную пишущую машинку.
Он писал:
Нам нужны люди, привыкшие к дисциплине и вынесшие из окопов убеждение, что невозможного на свете нет, стоит лишь захотеть! Нам нужны упорные, быстрые и несгибаемые, как крупповская сталь, парни!
Он близко сходится с другим бывшим фронтовиком, Эрнстом Рэмом. Капитан Рэм был типичным баварским воякой. В НРП он вступил всего за пару недель до Гитлера. Массивный, с бычьей шеей и отстреленным кончиком носа, Рэм был, кроме всего прочего, еще и гомосексуалист.
Пока Гитлер занимается пропагандой, Рэм ведет работу в армии. С его подачи в партию вступает множество ветеранов и офицеров. Какое-то время эти двое были неразлучными друзьями. Спустя пятнадцать лет по приказу друга Адольфа Рэм получит пулю в затылок в камере тюрьмы Штеккенхофф.
24 февраля 1920 года Гитлер арендует зал знаменитой пивной «Хоффбрау-Хаус». Зал был рассчитан на несколько тысяч посетителей. Руководители партии заявляют, что он сумасшедший. Председатель НРП подает в отставку. На его место садится молодой слесарь Дрекслер.
Он был маленького роста, носил очки и подрабатывал игрой на скрипке в пивных. За час до начала собрания он и Гитлер набрасывают двадцать пять тезисов партийной программы. А потом сидят и, потея ладонями, ждут: придет публика или нет?
В назначенный час зал был забит до отказа. Гитлер говорит четыре часа без перерыва. Когда он сходит с трибуны, аплодисменты не стихают почти полчаса. НРП становится политической силой. О молодом усатеньком ораторе начинают понемногу писать газеты.
Спустя год после того как Гитлер впервые появился на собрании НРП, в партии состояло уже 3000 человек. Еще через год их будет 25 000. Новые люди приходят ежедневно.
Молодые фронтовики – народ горячий. Собрания часто заканчивались драками. Для охраны митингов Гитлер предлагает создать при партии спортивную секцию. Ее возглавляет Эрнст Рэм. Всего за год он превращает секцию в подпольную армию партии. В ноябре 1921 года секция получает почетное название «Штурмовые Отряды» (СА).
Другим достижением стало приобретение умирающей от долгов газеты «Volkischer Beobachter» («Народный Наблюдатель»). Откуда взялись 60 000 марок на эту сделку, так навсегда и осталось тайной. После покупки газеты о партии Гитлера узнали сотни тысяч немцев. Сперва газета выходила раз в две недели. Скоро она становится ежедневной.
Деньги на типографию давали две богатые дамочки, которые были от Гитлера без ума. Одна из них владела бумажным производством в Финляндии. Другой принадлежала фабрика по производству пианино. В то время Гитлер пользовался большой популярностью у женской половины Мюнхена. Газеты называют его «самым талантливым оратором Баварии».
Когда-то партийной казны не хватало даже на покупку новых ботинок для председателя. Теперь партия владеет имуществом на 170 тысяч золотых марок. Собрания проводятся дважды в неделю. НРП арендует здание крупнейшего в Мюнхене цирка. Вокруг Гитлера собирается коллектив энергичных единомышленников. В результате их усилий НРП становится самой мощной партией юга страны…
Вечером 8 ноября 1923 года фюрер во главе отряда штурмовиков вламывается в пивную «Бюргер-Браукеллер». Пулеметчики партии блокируют выходы из пивной. Среди заложников присутствуют трое представителей высшей власти Баварии. Под дулом пистолета Гитлер уводит их в дальнюю комнату. Еще не успевший в то время растолстеть Геринг говорит публике, чтобы та не нервничала. «У вас есть пиво, чего вы волнуетесь?»
Баварским бюрократам, запертым наедине с Гитлером, тот объявляет, что в его пистолете четыре патрона. По одному для них, последний себе. Либо они с ним, либо он начнет стрелять. Заложники сомневаются.
В этот момент в «Бюргер-Браукеллер» прибывает генерал Людендорф. Для немцев того времени он был тем же, чем маршал Жуков был для жителей СССР после Второй мировой. Прославленный полководец заявляет, что поддерживает путч. Заложники Гитлера тут же объявляют, что присоединяются к восставшим.
Тем временем СА во главе с Рэмом захватывают здание Военного министерства. Бойцы военизированных отрядов партии пытаются захватить стратегические центры Мюнхена. Однако местные власти успевают сообщить о путче в Берлин. В Баварию начинают перебрасывать войска. На рассвете отряд Рэма оказывается окружен.
Под красными штандартами со свастикой 3000 боевиков партии направляются из «Бюргер-Браукеллер» на помощь товарищам. Во главе колонны шагает Гитлер с пистолетом в руке. В хвосте едут несколько грузовиков с пулеметами в кузовах.
На первом же мосту отряд полиции велит штурмовикам остановиться. Геринг выходит вперед и заявляет, что, если колонну не пропустят, он велит расстрелять заложников. Никаких заложников у восставших не было. Однако колонну пропускают.
Спустя час штурмовики доходят до здания Военного министерства. До окончательной победы оставалось пройти несколько десятков метров. Дорогу перекрывали несколько десятков полицейских. «Не стреляйте! – кричит Гитлер. – Это генерал Людендорф!» Полицейским было плевать на боевого генерала.
Молоденький лейтенант приказывает открыть огонь. После первого же залпа на мостовую падают шестнадцать убитых штурмовиков. Геринг получает пулю в бедро. Всю жизнь он будет немного хромать. Людендорфа арестовывают тут же, на площади. Он криво усмехается и говорит, что в знак презрения к армии больше никогда в жизни не наденет униформу.
Запертый в здании отряд СА капитулирует через три часа. Рэм попадает в тюрьму в замке Ландсберг. Туда же спустя два дня доставляют Гитлера. Он остался жив только потому, что его успел прикрыть своим телом эмигрант из России Шюбнер-Рихтер.
За время отсидки у фюрера было время подумать. Стратегия, которую он разработал в тюрьме, все-таки приведет его к власти. Бороться с государством глупо. Государством нужно просто управлять. Отряд даже самых отборных штурмовиков вряд ли справится с регулярной армией и вооруженной полицией. Проще отдавать полиции приказания, чем погибать от ее пуль.
Именно в тюрьме Гитлер понимает, что единственная дорога к власти лежит через победу на выборах. Спустя меньше чем десять лет его партия приходит к власти парламентским путем.
Выборы середины 1990-х годов не приносят Национал-Большевистской партии ощутимых результатов. Лимонов не отчаивается и продолжает выставлять кандидатов на всех возможных уровнях. Чтобы получить всероссийскую регистрацию, необходимую для участия в выборах, в 1998-м НБП предоставляет в Министерство юстиции список из шести тысяч фамилий.
1 октября того же года НБП проводит в московском кинотеатре «Алмаз» свой I Общероссийский съезд. «Лимонка» писала:
Запомните время и место. Этот день будет отмечаться так же, как годовщина Октябрьской революции.
Как известно, на первом съезде партии Муссолини присутствовало пятьдесят человек. Италия – маленькая страна, и даже эта цифра – там значительная. К нам же съехалось несколько сотен делегатов, представляющих пятьдесят одну региональную ячейку.
Что ж, в России есть где разгуляться. И есть кому! Если первые выборы приносили нам по 3-5 процентов, то сейчас – никогда не меньше, чем 15 процентов.
Двое наших людей уже работают в местных органах власти. Будут и еще…
Ждать десятилетие в современной России не понадобится…
Глава 14
А теперь пора умирать…
В книге «Анархия Non-Stop» Алексей Цветков писал:
Пропустить мыло через мясорубку. Залить этим половину бутылки. Вторую половину – бензином, на крайний случай – ацетоном, керосином, спиртом. Бутылку поставить в кипяток на 20-30 минут. Перед употреблением энергично взболтать.
Зажигать через открытое горлышко. Лучше не полениться и сделать фитиль. Метать в цель из толпы, через головы впереди идущих. Желательно, чтобы они пели.
Налипает на щиты и не гаснет. В больших количествах – воспламеняет асфальт. Опробовано в Северной Ирландии, на Корсике, в Афинах, на территории басков.
Сотня таких бутылок освободит вам и вашим товарищам дорогу в историю. Но идти по горящей дороге очень больно. Боль партизана сложнее терпеть, чем боль полицейского. Но это – выбранная, а не причиненная боль. Поэтому она воспринимается партизаном как награда.
Первый дар… Знак отличия… Джин из бутылки…
Человек, который взорвал мечеть
Крошечная улица Малая Гребецкая. Даже люди, всю жизнь прожившие на Петроградской стороне, не сразу сообразят, где такая. Первый этаж кособокого дома. В парадной – разводы мочи. На обитой картоном двери карандашом написан номер квартиры. Звонок не работает.Дверь открывает очень пожилая женщина в восточном платье и туфлях с загнутыми носами. Неосвещенный коридор, тяжелый воздух, повсюду навалены тюки с исламской литературой. В комнате минусовая температура. Ни унитаза, ни умывальника в квартире нет…
Человека, к которому я пришел за интервью, зовут Хафиз Мехметов. Тридцать лет назад Хафиз Валиевич работал имам-хотыбом петербургской Соборной мечети. В должности продержался недолго. Осенью 1977-го с формулировкой «за фундаментализм» Мехметова сняли.
– Нам сказали, что мы инакомыслящий, неуправляемый религиозный фанатик. С помощью агентов КГБ нас интригами и провокациями отстранили от религиозной деятельности. Семью с четырьмя малолетними детьми, так сказать, выкинули на улицу, хотя была середина ноября. Они собрали наши вещи и выкинули вон.
Мы не жалуемся, нет. Весь этот мир – Дом Испытания для подлинных мусульман. Враги веры от ненависти и бессилия пустились усиленно нас преследовать. Прописку постоянную у нас уничтожили, а другую не дали. Супруга моя, вот эта, была вынуждена устроиться дворником в жилищную систему, чтобы дали квартиру. Нам самим тоже пришлось устроиться дворником.
Если человек десять лет проработал дворником, то жилье по закону становилось его собственным. А они не хотели этого и пускались на провокации. Поэтому, хоть мы и старались, хорошо работали, нас все равно постоянно увольняли по статье. Говорили, что мы пьяница. Хотя мы, как верующий мусульманин и представитель духовенства, придерживающийся установлений шариата, даже в рот не брали.
Пятнадцать лет так продолжалось. Мы претерпевали страдания за веру. А потом они за сына нашего взялись. Они в армию его забрали, хотя он был инвалид. Когда он оттуда пришел, снова забрали его и посадили в «Кресты». Потом стали забирать наших учеников, да-а.
Сын сидел несколько месяцев, а нам ничего про него не говорили. Специально через него на нас хотели надавить. Передачи для сына не принимали, свиданий не разрешали, и потом отправили его в психбольницу. А ведь дети человеку ближе всего. Ради детей человек что хотите сделает…
Самому Мехметову на вид было далеко за семьдесят. Он выглядел серьезно больным человеком. Тем не менее именно против него было возбуждено уголовное дело по поводу двух громких взрывов в Соборной мечети. Милому старичку инкриминировали закладку в здание более чем килограмма тротила…
После интервью Мехметов подарил мне выпущенную в Иране брошюру. В ней я прочел, что если долго сгибать прут, то он может сломаться. А может, наоборот, распрямиться – да так, что мало не покажется.
Наперекор всем стереотипам в начале и середине 1990-х терроризм в России был делом людей старшего и очень старшего поколения. Отчаяние и безысходность толкала стариков на трудно объяснимую жестокость.
Шестидесятипятилетний пенсионер Иван Орлов на машине подъехал к Кремлю и потребовал встречи с президентом Ельциным. Когда ему было отказано, Орлов взорвал свой «москвич» у самого въезда в Спасские ворота. В результате погибли трое военнослужащих кремлевской охраны.
Бывший военный Виктор Дряннов записался на прием к мэру города Амурска Виктору Каделенко и зарезал его десантным ножом. Не менее шести пенсионеров взорвали себя боевыми гранатами в людных местах. Сделано это было с расчетом на большое количество жертв среди случайных прохожих…
Пресса постаралась не афишировать все эти инциденты. Всем казалось, что через несколько лет старики со всем их отчаянием сами собой исчезнут из политики и о терроре можно будет забыть.
Однако к концу десятилетия в терроризм пришла молодежь.
Кровь Великого князя
Волоча тушу убитой лошади, поданная к подъезду упряжь унеслась в боковой проезд. Самому бомбометателю осколками выбило глаз и оторвало два пальца на левой ноге…После того как дым рассеялся, на месте взрыва лежала лишь бесформенная куча вышиной вершков в десять, состоявшая из мелких частей кареты, одежды и клочьев человеческого трупа. Зрелище было подавляющее…
Тело Великого князя оказалось обезображенным. Голова, шея, верхняя часть груди с левым плечом и рукой были оторваны и лежали чуть в стороне. Левая нога переломлена с раздроблением бедра, от которого отделилась стопа…
Великая княгиня Елизавета Федоровна неодетая выскочила и побежала к останкам мужа. Все стояли в шапках. Княгиня заметила это и стала бросаться от одного к другому с криками: «Как вам не стыдно! Что вы здесь смотрите?! Уходите отсюда!»
Лакей обратился к публике с просьбой снять шапки, но на толпу ничего не действовало. Лишь постепенно, после прибытия полицейских, все стали расходиться. Кто-то из очевидцев взрыва уходя пнул ногой студенистый комок, лежащий на брусчатке, и процедил: «Надо же… оказывается, у него и мозги были»…
Так газеты описывали события 4 февраля 1905 года. В этот день Боевая Организация партии эсеров привела в исполнение приговор, вынесенный партией дяде императора Николая II, Великому князю Сергею. Человека, метнувшего в карету взрывное устройство, звали Иван Каляев.
Почему молодежь берется за тротиловую шашку и револьвер? Близкий приятель Каляева Борис Савинков вспоминал:
Я не знаю, почему я оказался в терроре… но я знаю, почему оказались другие.
Генрих убежден, что так нужно. У Федора убили жену. Эрна говорит, что ей стыдно жить. А Ваня Каляев…
Накануне я назначил ему свидание в скверном трактире. Он пришел в высоких сапогах и поддевке. У него теперь борода и волосы подстрижены в скобку.
Он говорит:
– Послушай, ты думал когда-нибудь о Христе?
– О ком?
– Я знаешь, первый раз как Бога увидел? Был я в Сибири, в ссылке. Пошел раз на охоту. Небо низкое, серое. Река тоже серая, а берегов не видать, будто их нет. Кругом болото, березки гнилые, мох. Брожу, уток стреляю. А как вечер упал, стало темно, решил к берегу добираться. Шагнул, чувствую – ноги вязнут. Я было на кочку хотел – нет, тону в болотной жиже. Знаешь, медленно так тону, на вершок в минуту. Дождь пошел. Дернул я ногу – еще на вершок увяз. Стою почти по колено в тине. Тишина, только ветер свистит. Думаю: завязну, пузыри надо мной пойдут, и будет как прежде – одни зеленые кочки…
Оледенел я весь. Погибаю на краю света, как муха. И знаешь, пусто у меня на сердце стало. Думаю: все равно погибать, дернул еще раз, чувствую – выдернул ногу. Бродень в болоте увяз, нога вся в крови. Стал обеими ногами, боюсь шелохнуться. Шаг ступлю – обратно провалюсь. Так всю ночь не шевелясь и простоял.
Дождь сеял, небо было темное, ветер выл. В эту-то ночь я и понял… всем сердцем понял, до конца: Бог над нами и с нами. И было мне так, знаешь, радостно.
– Это от страха, Ваня. Перед смертью многие Бога видят.
– Может быть, и от страха. Перед смертью ведь душа напрягается, пределы видны… У себя на дворе я часто читаю Евангелие. И думаю: как жить? Если любишь… если по-настоящему любишь… можно тогда убить или нельзя?
– Убить всегда можно.
– Нет, не всегда. Убить – тяжкий грех. Но вспомни: нет больше той любви, как если кто за други свои положит душу свою. Не жизнь, а душу. Нужно крестную муку принять. Нужно для любви на все решиться. Но непременно из любви и для любви. Вот я и живу. Молюсь: Господи! дай мне смерть во имя любви! И ведь знаю: мало во мне любви, тяжек мой крест.
– Так не убий. Уйди.
– Как можешь ты это сказать? Вот душа моя скорбит смертельно. Но я не могу не идти, ибо я люблю. Если крест тяжел – возьми его. Если грех велик – прими его. А Господь пожалеет тебя и простит.
– И простит, – повторяет он шепотом…
За убийство Великого князя Каляев был осужден на смертную казнь. Повешен он был во дворе Шлиссельбургской крепости в два часа ночи 9 мая 1905 года. От исповеди перед смертью Каляев отказался.
Спустя почти столетие прозаик и радикал Алексей Цветков писал о мотивах, которыми руководствуются радикалы нашего времени:
Когда автобус окружили, то кровь, их общая кровь, была всюду: на стенах, сиденьях, бинтах, резиновом полу. Он, последний, взял из рук мертвого заложника пластиковую бутылку с недопитой минералкой и выжал туда немного крови с порезанных пальцев.
Мельком подумав, что это кровь мертвых, он этими же пальцами взял еще несколько капель чьей-то крови. Взболтал в бутылке коктейль, сделал несколько больших глотков и полил себе голову. Прикосновение губами к источнику. Освежающий финальный душ.
И тут ворвалось с дребезгом спецподразделение – сразу с трех сторон. Он не собирался стрелять, он уже достаточно сегодня стрелял. Но он не желал и отдавать оружия.
Никого из заложников уже нельзя было освободить. «Заложники! – думал он, так и не успев в сумраке разделить спецподразделение на отдельные фигуры. – Заложниками их сделали задолго до нашей акции. Мы всего лишь сделали очевидным их позорное положение. Можно ли было относиться к ним, как к живым? Где граница жизни? И почему государство так любит защищать трупы?» – спрашивал он.
Автобус был полон тел, похожих на перезревшие, лопнувшие плоды. А он все спрашивал, пока сердце, излеченное пулей, не получило ответ…
Псы антитеррора
Средний возраст эсеровских боевиков был девятнадцать-двадцать три года. Общее количество членов Боевой Организации никогда не превышало пятнадцати-тридцати пяти человек. Подавить развязанную ими динамитную войну силовики царской России пытались полтора десятилетия. Результаты выглядели жалко.РВСовец Соколов, национал-большевик Гребнев, анархистка Рандина и бритоголовый поэт Токмаков – ровесники Ивана Каляева. Официальные лидеры и левых и правых ультра утверждают, что жаждущая прямого действия молодежь приходит к ним ежедневно.
Что делать с этими людьми? И вообще – способна ли сегодняшняя Россия справиться с нарастающей волной молодежного терроризма?
При обсуждении тактики борьбы с радикалами отечественные аналитики чаще всего ссылаются на государство Израиль, которое ни при каких условиях не идет на переговоры с террористами. Российские силовые ведомства в ста случаях из ста также предпочитают силовое решение проблемы.
Мнение о всемогуществе российского антитеррористического спецназа прочно утвердилось в обществе. В 1997-м году президент Ельцин даже предлагал перуанскому лидеру Фухимори воспользоваться услугами подразделения «Альфа» для освобождения японских дипломатов, захваченных боевиками «Движения имени Тупак Амару». По мнению Ельцина, альфовцы решили бы проблему менее чем за полчаса.
Официально антитеррористической деятельностью в стране занимается только Федеральная служба безопасности. В подчинение Департаменту по борьбе с терроризмом ФСБ входят группы «А» («Альфа») и «В» («Вымпел» – специализируется на ядерном антитерроре). Подразделения, готовые к схватке с терроризмом, созданы также при армии и милиции (отряд «Вега») и нескольких силовых министерствах.
Главное российское подразделение антитеррора – «Альфа». Группа была создана при 7-м Управлении КГБ 29 июля 1974 года. Толчком к этому послужил захват палестинскими боевиками из группы «Черный сентябрь» израильской сборной на Олимпиаде в Мюнхене. Событие наделало много шума. Именно поэтому куратором советского антитеррористического проекта первое время был лично председатель КГБ Юрий Андропов.
Еще в 1970-х «Альфа» вступала в схватку с террористами по крайней мере три раза. На протяжении 1980-х – около десяти раз. Операции закончились не то чтобы успешно. Сегодня о первых блинах в «Альфе» предпочитают не вспоминать.
Какое-то время вся «Альфа» состояла лишь из тридцати бойцов. Набирали их среди экс-пограничников и спортсменов. Обязательным условием приема служило наличие московской прописки.
На протяжении десятилетий структура росла. Ныне в группу входит множество подразделений, включая отряд боевых пловцов и спецбригаду кинологов. Сколько всего специализированных подразделений существует внутри «Альфы», спецслужбисты предпочитают умалчивать.