Страница:
Кто-то из его бывших коллег, используя давние наработки, подается в бизнес. Другие уходят в деидеологизированную местную власть и становятся главами субъектов Федерации. Зюганов решает продолжить роман с Компартией.
Следующие несколько лет Геннадий Андреевич не брезгует участием ни в каких оппозиционных тусовках. Он ставит свою подпись под всеми воззваниями и декларациями, где есть возможность. Не отказывается он и от поста председателя ЦИК возрожденной в декабре 1992-го Компартии. На эту должность его выдвигает бесспорный лидер тогдашней патриотической оппозиции генерал Макашов.
В тот момент пост в КПРФ не дорогого стоил. В России было зарегистрировано больше полудюжины коммунистических партий. Однако повезло именно партии Зюганова. Уже осенью 1996 года в двадцати пяти субъектах Федерации победили кандидаты от КПРФ.
В следующем году коммунистическим было уже каждое второе законодательное собрание в стране. Кое-где коммунистам-зюгановцам удалось прибрать к рукам все ветви власти. В Северной Осетии в 1998 году и президент республики, и спикер парламента, и премьер-министр были членами КПРФ.
В Компартию Зюганова начинают вкладывать большие деньги. Геннадий Андреевич заводит себе роскошную загородную резиденцию и личный самолет. Рубашки он теперь покупает в дорогих бутиках: каждая стоит больше $600. Однако за таким успехом КПРФ крылась мина замедленного действия.
Еженедельник «Итоги» писал:
В середине 1990-х активность КПРФ была нацелена исключительно на предвыборную борьбу. Чем занять рядовых партийцев в перерыве между турами голосования, никто не знал.
Дореволюционная компартия Ленина была группой функционеров, готовивших восстание и захват власти. Компартия 1930-80-х годов была частью государственного аппарата. Нынешняя КПРФ больше напоминает не партию, а парламентскую фракцию.
Рядовые партийцы нужны только для того, чтобы обеспечить лидерам победу на выборах. Три четверти руководителей партии являются депутатами Думы и постоянно проживают в Москве. Пообщаться с ними рядовым коммунистам не светит. В низах растет недовольство…
Очень скоро численность КПРФ начинает падать. К 1998 году число ее членов по сравнению с 1995-1996 годами сокращается в десять раз. Например, в Петербурге в том году в партию вступили четыре человека и еще два человека восстановились.
Параллельно с этим начинают укреплять позиции коммунистические партии принципиально иного типа. То, что телевизионные обозреватели называют «внепарламентская оппозиция».
В жизни железная леди русского коммунизма похожа на гипсовый бюст кому-то из позабытых вождей. Косметикой она не пользуется принципиально. Родители Нины, верующие крестьяне, переехали в Ленинград из Твери. Отец работал грузчиком в порту и вместе с сыном и младшей дочерью погиб во время блокады.
Старшая дочь Нина закончила школу с золотой медалью. Рекомендацию в партию ей дал близкий человек, еврей по национальности. «Отнюдь не все евреи – сионисты», – любит говорить Андреева. Замуж она вышла за преподавателя марксизма-ленинизма Владимира Ивановича Клушина, которому родила дочь. Все члены семьи Андреевой сегодня – члены ее партии.
Молодая Нина была довольно легкомысленной девушкой и даже умудрилась получить выговор «за поведение, не совместимое с членством в КПСС». В чем состояло «поведение», рассказывать категорически отказывается. По непроверенным слухам, имелась в виду ее деятельность как осведомителя КГБ.
В 1999 году Андреева уверяла меня, что в ее партии состоит около пяти тысяч членов. Аналитики считают, что на самом деле раз в десять-пятнадцать меньше. При ВКПБ имеется радикальная молодежная структура «Всесоюзная коммунистическая революционная рабочая гвардия большевиков» (ВКРРГБ). В прессе мелькают упоминания о том, что «молодогвардейцы» практикуют акции прямого действия, однако проверить эти сведения невозможно.
Основная легальная работа партийцев – выпуск и распространение газеты «Единство». Чтение своеобразное. В огромных двухполосных материалах подробно объясняется, почему взгляды лидера албанских коммунистов Энвера Ходжи следует считать более правильными, чем позицию лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. В разделе светской хроники публикуются поздравительные телеграммы:
Поздравляем глубокоуважаемого товарища Ким Чен Ира и в его лице весь корейский народ с днем рождения великого вождя, непреклонного борца за мир во всем мире товарища Ким Ир Сена! Желаем народу-созидателю высоко нести знамя корейской революции, развивая принципы нового свободного общества!
Да здравствует КНДР, оплот мира! Да здравствует Социализм, будущее человечества!
Основатель второй после ВКПБ крупнейшей коммунистической организации «Трудовая Россия» Виктор Анпилов родился в 1945-м на Кубани. В семье он был младшим из шести детей. Папа Виктора работал гончаром, мама – поваром в детском доме. Закончив вечернюю школу при заводе, Виктор поступает на престижный журфак Московского университета. После его окончания Анпилов свободно говорит на нескольких языках и становится действительно очень профессиональным журналистом.
Вскоре его принимают на работу в Гостелерадио СССР. В середине 1980-х Анпилов уезжает корреспондентом в Никарагуа, где бродит по джунглям и вроде бы даже участвует в боях с «контрас». Там же Анпилов, говорят, научился отлично варить кофе.
Вернувшись в СССР, он под девизом «Родину не продавать!» баллотируется в депутаты Верховного Совета. Не проходит – проигрывает одному из телевизионных шоуменов. Тогда Анпилов участвует в местных выборах и становится депутатом Моссовета.
Через два месяца после августовского путча он создает движение «Трудовая Россия» и уже 7 ноября 1991 года выводит на улицы Москвы десятки тысяч последователей. На выборах 1995 года блок Анпилова получает почти три с половиной миллиона голосов.
В середине 1990-х газеты много писали о боевиках из народных дружин «Трудовой России». Указывается, что в дружинах состоит 200-500 человек. В 1994 году неназвавшийся представитель «Трудовой Тулы» уверял журналистов, что снабжает однопартийцев не только огнестрельным оружием, но даже ракетами.
Если это оружие и существует, то о его применении слышно до сих пор не было. Боевики предпочитают действовать хотя и мозолистыми, но голыми руками. Летом 1992 года они выстраиваются в «коридоры позора» перед телецентром в Останкино. Проходящие на работу журналисты получают от них плевки в лицо и подзатыльники. Зимой следующего года «боевики» избивают двух депутатов Верховного Совета и даже начальника московского ГУВД Аркадия Мурашева.
Еще одной прокоммунистической организацией является «Союз офицеров». Возглавляет организацию подполковник Станислав Терехов. Почти вся служба Станислава Николаевича прошла на советско-монгольской границе. В столицах он оказался в самый разгар перестройки.
Терехов начал с того, что создал при Высшей политической академии Советской Армии Клуб патриотически настроенных офицеров. Идеологией своего клуба он считает взгляды Маркса, Ленина и Ницше. К 1991-му клуб превратился в «Союз офицеров». Его девизом становится «За Державу, Честь и Достоинство!», гербом – сокол, сжимающий в лапах меч.
С самого начала тереховская организация получает репутацию ультрарадикальной. Уже через две недели после регистрации «Союз офицеров» провел в Москве на Тверской улице запрещенный десятитысячный митинг. Закончился он дракой с ОМОНом. С обеих сторон были раненые. Член «Союза» отставной генерал Николай Песков погиб.
В 1992-1993 годах члены «Союза офицеров» воюют в Приднестровье и Абхазии. Двое активистов гибнут. У Белого дома в 1993-м гибнет уже девять офицеров. Все – с оружием в руках. 1 мая 1993 года Терехов лично участвует в драках с ОМОНом и получает легкую травму.
В ночь с 23 на 24 сентября он возглавляет отряд, который пытается захватить Генштаб Объединенных вооруженных сил СНГ на Ленинградском проспекте. Штаб взят не был, но в перестрелке погиб один из милиционеров. По поводу этого убийства Главная военная прокуратура возбудила было против Терехова дело, но два года спустя оно было прекращено.
Считается, что в «Союзе офицеров» состоит около пяти тысяч мужчин, имеющих опыт боевых действий и доступ к самым современным системам оружия. Неизвестно, применяли ли офицеры Терехова свои навыки в мирное время. Хотя в 1996-м «Союзу» пытались инкриминировать покушение на близкого друга Юрия Лужкова, префекта Южного округа Москвы Валерия Шанцева.
7 июня Шанцев вышел из подъезда своего элитного дома на Олимпийском проспекте и попытался сесть в служебную машину. Через мгновение в стоявшей рядом с дверью урне сработала адская машинка.
Кирпичный парапет у входа в парадную превратился в пыль. Мощность устройства составляла триста-четыреста граммов тротила. Изготовлено оно было по всем правилам воинского искусства. В качестве начинки использовалась крупно рубленная проволока. С осколочными ранениями и 20-процентным ожогом кожи Шанцев отбыл в НИИ Склифосовского. На следующий день «Московский комсомолец» вышел с надписью через всю страницу: «Красный террор уже начался!»
Вообще-то Шанцев был известным на всю Москву бизнесменом. Водил дружбу со вполне конкретными деловыми людьми, числился коммерческим директором хоккейного клуба «Динамо». Однако подозрение сразу же пало на Терехова: Шанцев был главным соперником полковника на выборах московского мэра.
Официальное обвинение в тот раз Терехову так и не предъявили. Руководитель «Союза офицеров» попал в тюрьму по другой причине: его арестовали сразу после событий октября 1993-го. А вскоре после ареста неизвестная прежде организация «Союз сталинских соколов» уведомила Главное управление охраны, возглавляемое тогда генералом Коржаковым, что, если Терехова не освободят, последуют покушения на первых лиц государства.
Сразу после этого охрана президента Ельцина, премьер-министра, всех вице-премьеров и некоторых сотрудников аппарата Правительства была усилена. К их дачам, резиденциям и городским квартирам были стянуты дополнительные силы спецслужб. Газеты писали, что в Кремле к заявлению «Соколов» отнеслись крайне серьезно…
Как я подумывал о суициде
На протяжении первой половины 1990-х радикальное коммунистическое движение стремительно молодеет. В предшествующие годы государственная красная идеология вряд ли могла рассчитывать на симпатии молодых. Однако после распада СССР и запрещения Компартии все изменилось.
Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой иисусика. Бесцветные глаза, спутанные волосы. В жизни у него негромкий голос, скованные манеры, культурная речь. На сцене же – громы и молнии, лихорадочная шаманская пляска.
Так описывала рок-музыканта Егора Летова журналистка «Комсомольской правды». Вообще-то этого щуплого молодого человека в больших очках зовут не Егор, а Игорь. Егор – это сценический псевдоним. Свою первую рок-группу восемнадцатилетний Летов пробует собрать в Омске еще в 1982-м.
В честь брюссельского антисоветского издательства Егор называет ее «Посев». Через какое-то время название меняют на «Гражданская Оборона». Музыканты пробуют записать магнитофонный альбом. В том же году их музыка звучит в передаче радиостанции «Голос Америки».
Летов рассказывает:
С этого все и началось. Мать нашего басиста, будучи упертой партийной кретинкой, пошла в КГБ и сказала: «Товарищи, моего сына втянули в антисоветскую организацию». Вокруг нашей группы тогда действительно образовалась тусовка, где ходили перепечатанные Аксенов, Стругацкие и т. д.
С марта 1985-го началось дело в КГБ. Всех здорово трясли. Причем человеку угрожали тем, чего он больше всего боялся. Один знакомый дискотечник привез мне аппаратуру записываться. Его встретили на остановке, сказали, что с его новорожденной дочерью могут быть неприятности. Он побелел лицом, приехал, забрал аппаратуру.
На заводе, где я работал, мной стал интересоваться первый отдел. А в ноябре нас всех повязали. И стали шить глобальное дело по поводу антисоветской организации, связи с ЦРУ, терроризма и все такое. Хотели вменить в вину подготовку ко взрыву нефтекомбината.
Раскрутка была до самой Москвы. Кузю1 в течение одного дня забрали в армию. Хотя ему уже был двадцать один год и он не подлежал призыву, потому что у него была сердечная недостаточность. Причем отправили на Байконур, где закрытая зона. А мне угрожали, что вколют правдогонные средства, а потом повернут дело так, будто я сказал что-то не в бессознательном состоянии, а именно стуканул. А я тогда еще даже наркотиков не пробовал.
Бить не били, но допрашивали по десять часов подряд при слепящем свете ламп. Постоянно угрожали. Довели меня до того, что я подумал: а имеет ли все это смысл? Короче, решил с собой покончить. Написал бумажку: «Кончаю с собой под давлением майора Мешкова Владимира Васильевича». Я до сих пор не знаю, как им об этом стало известно. Но дело приостановили, а меня забрали в психушку.
Привезли и тут же стали накачивать сверхдозами неолептила. Это «лечение» везде одинаково – и у нас, и в Америке. Смотрел «Полет над гнездом кукушки»? Они вводят дозу, и тебе приходится напрягать все силы, чтобы контролировать свое тело. Иначе начинаются истерики, корчи и т. д. Если человек ломается, он превращается в животное – кричит, вопит, кусается…
Дальше следует «привязка». Человека привязывают к кровати и продолжают колоть, пока у него не «перегорает» по полной. То есть наступает необратимое изменение психики. Человек превращается в мягкого, покладистого, сломанного на всю жизнь дебила. Эффект – как от лоботомии.
От чрезмерных доз неолептила я даже временно ослеп. Люди вокруг были неплохие – диссиденты и буйнопомешанные. Но в один момент я понял, что либо сейчас сойду с ума, либо мне надо бежать. Например, когда выносят мусор. Но бежать только для того, чтобы добраться до девятиэтажки, которая стояла напротив, и сброситься вниз.
Пациентки из женского отделения делали этот маршрут ежедневно: ускользали из больницы, добегали и сбрасывались. Дальше убежать невозможно. Сибирь, Омск, морозы страшные… Это ощущение смерти было со мной постоянно. Три месяца, пока я лежал в больнице, дали мне самый глобальный опыт в жизни…
Из больницы Летов вышел в 1987-м. Сотрудники спецслужб заставили всех его товарищей подписать бумагу, что те обязуются не поддерживать с ним отношений. Вечерами Егор в одиночестве сидит дома, учится играть на музыкальных инструментах, что-то записывает. Однако времена меняются. В том же году в Новосибирске проводят всесоюзный рок-фестиваль. Событие было неслыханное. Заявки присылают самые известные рок-банды страны.
Летов тоже пытается поучаствовать. Вместе со случайными музыкантами из радикально-антикоммунистической группы «Адольф Гитлер» он приезжает в Новосибирск. Шансов выйти на сцену у никому не известного омского неформала с подмоченной репутацией не было. Однако в последний момент райком комсомола запрещает выступление скандальных столичных групп «АукцЫон» и «Звуки Му». Организаторы не знают, чем закрыть дырку в программе, и Летов убеждает их выпустить на сцену его «Гражданскую Оборону»…
Как известно, самый первый концерт группы «Секс Пистолз» в свое время закончился тем, что через восемь минут после начала директор зала схватился за сердце и вырубил группе электричество. «Оборона» выступала чуть дольше, но и предынфарктная бледность организаторов, и выключенный рубильник повторились… Летову снова засветила психушка. На этот раз надолго.
Вместе с панк-рокершей Яной Дягилевой, с которой он только что познакомился на фестивале, Летов бежит из города. Их объявляют в розыск. Несколько месяцев криминальный дуэт автостопом путешествует по стране. Летов и Дягилева живут в подвалах и расселенных домах. Продукты Егор ворует на рынке. Иногда они по три дня ничего не едят, но везде, куда приезжают, Летов дает квартирные концерты.
Родители юного бунтаря ходят по инстанциям и спустя полгода добиваются того, что спецслужбы прекратили преследование Летова. В конце 1980-х Летов перебирается в Ленинград и на хорошем оборудовании записывает еще несколько альбомов. Некоторых товарищей Летова начинает раскручивать Центр Стаса Намина. Диски «Гражданской Обороны» выходят в Германии, Австрии, США и Франции. «Оборона» участвует в нескольких рок-фестивалях и везде берет первые места.
Официальная пресса игнорирует «Оборону». Несмотря на это, к началу 1990-х группа окончательно приобретает культовый статус. Утверждают, что в СССР не осталось ни одного общественного туалета, на стене которого не было бы нацарапано слово «Гр.Об». Доходит до того, что Владимир Жириновский признается, что каждый вечер слушает песни Летова.
Однако сам Егор недоволен. Он жалуется, что фирмы звукозаписи продают его диски в том же отделе, что сладенькие поп-альбомы Вячеслава Добрынина и группы «Кино». Уверяет, что предел его мечтаний – петь в подвале для десяти приятелей, которые врубаются в идею. Играть можно, только когда за это сажают в тюрьму. В условиях, когда за концерт рокеры получают в сто раз больше, чем зарплата среднего гражданина, играть смысла нет.
13 марта 1991 года «Гражданская Оборона» дает прощальный концерт в Таллине и распадается. Чтобы у воротил шоу-бизнеса не появлялось даже мысли тиражировать его записи, Летов говорит, что его следующая группа будет называться непечатно: «Егор и Опизденевшие». Больше трех лет он категорически отказывается общаться с журналистами.
Армия фанатов питается неправдоподобными слухами. Летов продал права на все свои записи и строит себе четырехэтажную дачу… Дал концерт в Лондоне и летит с гастролями в Москву… Снимается в порнофильме… Уехал в Тибет и принял буддизм… Каждые полгода до столиц доходили стопроцентно достоверные сведения, что Летов повесился.
Несколько лет подряд он безвылазно живет в Омске в окружении друзей. Ездит гулять в леса, экспериментирует с наркотиками. «Наркотики – это хорошо! ОЧЕНЬ хорошо! Минимум раз в два дня психостимуляторами нажираюсь и – хорошо!..» Однако и этот период его жизни заканчивается. В 1993 году Летов возвращается в Москву.
Первый после перерыва концерт возрожденной «Гражданской Обороны» был назначен на 19 декабря 1993 года в небольшом московском ДК им. Горького. Афиш и рекламы не было, но несколько тысяч панков и фанатов «Обороны» тут же со всей страны съезжаются в Москву. И вместо концерта вечер оборачивается массовыми беспорядками.
Вот как описывал происходившее в тот день в ДК Горького один из белорусских поклонников «Гражданской Обороны»:
Ехали в Москву, у всех ни копейки денег. Начало концерта в пять, я говорю, что нужно прорываться раньше. Подъезжаем к часу и напрямую рулим через парадный вход. Мы с Фрэнком успеваем проскочить, сразу за нами запирают дверь. Выясняю, что перед концертом будет пресс-конференция. Стараюсь намозолить глаза, чтобы приняли за своего. Начинается пресс-конференция, но после первых вопросов к Летову с улицы слышится звук бьющегося стекла.
Я высовываюсь в фойе. Стекла летят со всех сторон. На улице несколько тысяч человек. Почему-то горят костры. Странно. Вернулся в зал, сижу жду. Вбегает ОМОН: «Встать! Всем из зала вон!» Пытаемся не вставать. Подходят: «Во-о-он!» – и дубинкой по спине.
Всех загоняют в гардероб, но мы с Фрэнком пробиваемся на улицу. Перед ДК народ уже разогнали. Пытаюсь зажаться где-нибудь в сторонке, думаю, может, еще пустят назад? Вдруг подъезжает автобус, оттуда взвод ОМОНа и – в нашу сторону. Все в бронежилетах, касках, с дубинками, с газом. Панки врассыпную. Газ ползет, все толкаются, падают. Слышу – где-то уже палят из автомата.
Я бегу, а сам думаю: «А чего мне бежать-то? Лучше создам впечатление, что я обычный прохожий». Голову в плечи – и иду. Вокруг ОМОН догоняет панков – сразу валят и пиздят. Рядом парня – лет двенадцать, с красной звездой на футболке – ОМОНовец несколько раз пнул ботинком по голове, а потом за волосы потащил в автобус.
Несколько раз получаю дубинкой, но все равно пытаюсь обойти все это и вернуться к ДК. У входа стоят «скорые» и реанимации. Кого-то несут на носилках голого, окровавленного и под капельницей. Фрэнка отхуячили так, что он совсем мертвый лежал. Какие-то московские панки подобрали его и довезли до вокзала. Билетов у него не было, но они договорились, вписали его в поезд. Как приехал домой, доковылял до больницы и долго потом лечился…
Несостоявшийся концерт был организован при участии нескольких радикальных политических партий. Из Омска Летов вернулся совсем не таким, каким его ждали. Сразу после инцидента в ДК Горького он заявил тележурналистам:
Я был и остаюсь ультракоммунистом. Ближе всего мне взгляды «Красных Бригад» и немцев из РАФ. Они не болтали. Они мочили буржуев – и точка! Мы тоже не сдаемся, мы продолжаем борьбу!..
На своих концертах Летов теперь вывешивает над сценой красное знамя и исполняет «И Ленин такой молодой!» в собственной панк-обработке. Он выступает на съезде «Трудовой России» и подписывает воззвание в защиту русского производителя, в котором сказано: «Ваш ребенок тянет руки к „Сникерсу“? Дайте ему по рукам!»
1 мая 1994 года Летов во главе коммунистической демонстрации взбирается на Ленинские Горы. В кедах и кожаном комиссарском пиджаке он стоит на грузовике под красными знаменами и орет: «Вижу – поднимается с колен моя Родина!» Его голос ревет из динамиков, а тысячи затянутых в черную кожу панков и коммунистов скандируют: «Моя Родина!»
Происходи все это с любым другим музыкантом, вряд ли это кого-нибудь удивило. Но антисоветчик Летов? Человек, который действительно пострадал от коммунистических властей? Пытаясь найти этому объяснение, обозреватель журнала «Rock-Fuzz» писал:
На одной из первых концертных записей «Обороны» слышно, как Летов со сцены кричит: «Охрана! Прекратите террор в зале!» На записях середины 1990-х можно услышать те же слова. Как и пятнадцать лет назад, милиция избивает слушателей Летова. Как и при коммунистах, официальная пресса старательно замалчивает «Гражданскую Оборону»…
Было время, и Летов спел:
Сам Летов так объяснял свои поступки:
После 1991 года в стране остался тот же строй, что и был. С ним-то мы и воюем. Система не просто осталась та же, она стала еще хуже. Нынешний тоталитаризм чудовищен, хищен и беспощаден.
Случившееся в 1991-м было не поражением коммунистической идеи, а охуением от десятилетий брежневско-хрущевского маразма. До нас в СССР не было коммунизма. Настоящий коммунизм построим мы!..
В первой половине 1990-х в стране возникает множество рок-групп, которые оппозиционны демократии так же, как «Машина времени» и «Аквариум» были в свое время оппозиционны коммунизму. В газете духовной оппозиции «День» теперь можно было прочесть такое, например, объявление:
24 июня в Нижнем Новгороде состоится акция «Рок против демократии». Акция призвана послужить консолидации всей коммунистической молодежи. Мы не принимаем не только колониальную модель демократии, существующую в России, но и любую другую.
Демократия – это ложь! Приезжайте все, кто может! Встретимся на баррикадах!
Последнее, что услышал в своей жизни израильский таможенник, был дикий вопль на японском: «Кёсан банзай!» – «Да здравствует коммунизм!» Вслед за автоматными очередями в пассажиров полетели гранаты.
Израильские командос действовали на редкость бестолково. Террористы прекратили стрельбу, только когда израсходовали все патроны. Итог: 26 убитых, 72 человека ранено. Когда террористов окружили, те подорвали себя гранатами. Двое камикадзе погибли, третий выжил и спустя тринадцать лет был обменен палестинцами на пленных израильских солдат. Так закончилась лишь одна из акций знаменитой террористической организации «Рэнго Сёкигун» – «Красная Армия Японии».
Сегодня деятельность «Сёкигун» распространена от Парижа до Куала-Лумпура. В Палестине они тренируются в секретных военных лагерях. В Стокгольме из гранатометов обстреливают консульства стран – членов НАТО. Захватив стратегический бомбардировщик, они поднимают его в воздух и пытаются закидать бомбами американский Пентагон.
А между прочим, еще в конце 1960-х весь «Рэнго Сёкигун» состоял из нескольких студентов и начинающих журналистов. На собраниях они обсуждали классиков коммунизма и пытались хоть как-то повлиять на политику страны. Повлиять не удавалось. Год за годом «красноармейцы» искали выход для своей кипучей энергии. Выхода не было.
Следующие несколько лет Геннадий Андреевич не брезгует участием ни в каких оппозиционных тусовках. Он ставит свою подпись под всеми воззваниями и декларациями, где есть возможность. Не отказывается он и от поста председателя ЦИК возрожденной в декабре 1992-го Компартии. На эту должность его выдвигает бесспорный лидер тогдашней патриотической оппозиции генерал Макашов.
В тот момент пост в КПРФ не дорогого стоил. В России было зарегистрировано больше полудюжины коммунистических партий. Однако повезло именно партии Зюганова. Уже осенью 1996 года в двадцати пяти субъектах Федерации победили кандидаты от КПРФ.
В следующем году коммунистическим было уже каждое второе законодательное собрание в стране. Кое-где коммунистам-зюгановцам удалось прибрать к рукам все ветви власти. В Северной Осетии в 1998 году и президент республики, и спикер парламента, и премьер-министр были членами КПРФ.
В Компартию Зюганова начинают вкладывать большие деньги. Геннадий Андреевич заводит себе роскошную загородную резиденцию и личный самолет. Рубашки он теперь покупает в дорогих бутиках: каждая стоит больше $600. Однако за таким успехом КПРФ крылась мина замедленного действия.
Еженедельник «Итоги» писал:
В середине 1990-х активность КПРФ была нацелена исключительно на предвыборную борьбу. Чем занять рядовых партийцев в перерыве между турами голосования, никто не знал.
Дореволюционная компартия Ленина была группой функционеров, готовивших восстание и захват власти. Компартия 1930-80-х годов была частью государственного аппарата. Нынешняя КПРФ больше напоминает не партию, а парламентскую фракцию.
Рядовые партийцы нужны только для того, чтобы обеспечить лидерам победу на выборах. Три четверти руководителей партии являются депутатами Думы и постоянно проживают в Москве. Пообщаться с ними рядовым коммунистам не светит. В низах растет недовольство…
Очень скоро численность КПРФ начинает падать. К 1998 году число ее членов по сравнению с 1995-1996 годами сокращается в десять раз. Например, в Петербурге в том году в партию вступили четыре человека и еще два человека восстановились.
Параллельно с этим начинают укреплять позиции коммунистические партии принципиально иного типа. То, что телевизионные обозреватели называют «внепарламентская оппозиция».
Осколки разбитого вдребезги
Помимо КПРФ, в России существуют такие коммунистические партии, как РКРП, РПК, Рабоче-Крестьянская партия, РКП-КПСС… Первой из компартий второго эшелона, еще в 1989 году, появилась ВКПБ Нины Андреевой.В жизни железная леди русского коммунизма похожа на гипсовый бюст кому-то из позабытых вождей. Косметикой она не пользуется принципиально. Родители Нины, верующие крестьяне, переехали в Ленинград из Твери. Отец работал грузчиком в порту и вместе с сыном и младшей дочерью погиб во время блокады.
Старшая дочь Нина закончила школу с золотой медалью. Рекомендацию в партию ей дал близкий человек, еврей по национальности. «Отнюдь не все евреи – сионисты», – любит говорить Андреева. Замуж она вышла за преподавателя марксизма-ленинизма Владимира Ивановича Клушина, которому родила дочь. Все члены семьи Андреевой сегодня – члены ее партии.
Молодая Нина была довольно легкомысленной девушкой и даже умудрилась получить выговор «за поведение, не совместимое с членством в КПСС». В чем состояло «поведение», рассказывать категорически отказывается. По непроверенным слухам, имелась в виду ее деятельность как осведомителя КГБ.
В 1999 году Андреева уверяла меня, что в ее партии состоит около пяти тысяч членов. Аналитики считают, что на самом деле раз в десять-пятнадцать меньше. При ВКПБ имеется радикальная молодежная структура «Всесоюзная коммунистическая революционная рабочая гвардия большевиков» (ВКРРГБ). В прессе мелькают упоминания о том, что «молодогвардейцы» практикуют акции прямого действия, однако проверить эти сведения невозможно.
Основная легальная работа партийцев – выпуск и распространение газеты «Единство». Чтение своеобразное. В огромных двухполосных материалах подробно объясняется, почему взгляды лидера албанских коммунистов Энвера Ходжи следует считать более правильными, чем позицию лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. В разделе светской хроники публикуются поздравительные телеграммы:
Поздравляем глубокоуважаемого товарища Ким Чен Ира и в его лице весь корейский народ с днем рождения великого вождя, непреклонного борца за мир во всем мире товарища Ким Ир Сена! Желаем народу-созидателю высоко нести знамя корейской революции, развивая принципы нового свободного общества!
Да здравствует КНДР, оплот мира! Да здравствует Социализм, будущее человечества!
Основатель второй после ВКПБ крупнейшей коммунистической организации «Трудовая Россия» Виктор Анпилов родился в 1945-м на Кубани. В семье он был младшим из шести детей. Папа Виктора работал гончаром, мама – поваром в детском доме. Закончив вечернюю школу при заводе, Виктор поступает на престижный журфак Московского университета. После его окончания Анпилов свободно говорит на нескольких языках и становится действительно очень профессиональным журналистом.
Вскоре его принимают на работу в Гостелерадио СССР. В середине 1980-х Анпилов уезжает корреспондентом в Никарагуа, где бродит по джунглям и вроде бы даже участвует в боях с «контрас». Там же Анпилов, говорят, научился отлично варить кофе.
Вернувшись в СССР, он под девизом «Родину не продавать!» баллотируется в депутаты Верховного Совета. Не проходит – проигрывает одному из телевизионных шоуменов. Тогда Анпилов участвует в местных выборах и становится депутатом Моссовета.
Через два месяца после августовского путча он создает движение «Трудовая Россия» и уже 7 ноября 1991 года выводит на улицы Москвы десятки тысяч последователей. На выборах 1995 года блок Анпилова получает почти три с половиной миллиона голосов.
В середине 1990-х газеты много писали о боевиках из народных дружин «Трудовой России». Указывается, что в дружинах состоит 200-500 человек. В 1994 году неназвавшийся представитель «Трудовой Тулы» уверял журналистов, что снабжает однопартийцев не только огнестрельным оружием, но даже ракетами.
Если это оружие и существует, то о его применении слышно до сих пор не было. Боевики предпочитают действовать хотя и мозолистыми, но голыми руками. Летом 1992 года они выстраиваются в «коридоры позора» перед телецентром в Останкино. Проходящие на работу журналисты получают от них плевки в лицо и подзатыльники. Зимой следующего года «боевики» избивают двух депутатов Верховного Совета и даже начальника московского ГУВД Аркадия Мурашева.
Еще одной прокоммунистической организацией является «Союз офицеров». Возглавляет организацию подполковник Станислав Терехов. Почти вся служба Станислава Николаевича прошла на советско-монгольской границе. В столицах он оказался в самый разгар перестройки.
Терехов начал с того, что создал при Высшей политической академии Советской Армии Клуб патриотически настроенных офицеров. Идеологией своего клуба он считает взгляды Маркса, Ленина и Ницше. К 1991-му клуб превратился в «Союз офицеров». Его девизом становится «За Державу, Честь и Достоинство!», гербом – сокол, сжимающий в лапах меч.
С самого начала тереховская организация получает репутацию ультрарадикальной. Уже через две недели после регистрации «Союз офицеров» провел в Москве на Тверской улице запрещенный десятитысячный митинг. Закончился он дракой с ОМОНом. С обеих сторон были раненые. Член «Союза» отставной генерал Николай Песков погиб.
В 1992-1993 годах члены «Союза офицеров» воюют в Приднестровье и Абхазии. Двое активистов гибнут. У Белого дома в 1993-м гибнет уже девять офицеров. Все – с оружием в руках. 1 мая 1993 года Терехов лично участвует в драках с ОМОНом и получает легкую травму.
В ночь с 23 на 24 сентября он возглавляет отряд, который пытается захватить Генштаб Объединенных вооруженных сил СНГ на Ленинградском проспекте. Штаб взят не был, но в перестрелке погиб один из милиционеров. По поводу этого убийства Главная военная прокуратура возбудила было против Терехова дело, но два года спустя оно было прекращено.
Считается, что в «Союзе офицеров» состоит около пяти тысяч мужчин, имеющих опыт боевых действий и доступ к самым современным системам оружия. Неизвестно, применяли ли офицеры Терехова свои навыки в мирное время. Хотя в 1996-м «Союзу» пытались инкриминировать покушение на близкого друга Юрия Лужкова, префекта Южного округа Москвы Валерия Шанцева.
7 июня Шанцев вышел из подъезда своего элитного дома на Олимпийском проспекте и попытался сесть в служебную машину. Через мгновение в стоявшей рядом с дверью урне сработала адская машинка.
Кирпичный парапет у входа в парадную превратился в пыль. Мощность устройства составляла триста-четыреста граммов тротила. Изготовлено оно было по всем правилам воинского искусства. В качестве начинки использовалась крупно рубленная проволока. С осколочными ранениями и 20-процентным ожогом кожи Шанцев отбыл в НИИ Склифосовского. На следующий день «Московский комсомолец» вышел с надписью через всю страницу: «Красный террор уже начался!»
Вообще-то Шанцев был известным на всю Москву бизнесменом. Водил дружбу со вполне конкретными деловыми людьми, числился коммерческим директором хоккейного клуба «Динамо». Однако подозрение сразу же пало на Терехова: Шанцев был главным соперником полковника на выборах московского мэра.
Официальное обвинение в тот раз Терехову так и не предъявили. Руководитель «Союза офицеров» попал в тюрьму по другой причине: его арестовали сразу после событий октября 1993-го. А вскоре после ареста неизвестная прежде организация «Союз сталинских соколов» уведомила Главное управление охраны, возглавляемое тогда генералом Коржаковым, что, если Терехова не освободят, последуют покушения на первых лиц государства.
Сразу после этого охрана президента Ельцина, премьер-министра, всех вице-премьеров и некоторых сотрудников аппарата Правительства была усилена. К их дачам, резиденциям и городским квартирам были стянуты дополнительные силы спецслужб. Газеты писали, что в Кремле к заявлению «Соколов» отнеслись крайне серьезно…
Как я подумывал о суициде
На протяжении первой половины 1990-х радикальное коммунистическое движение стремительно молодеет. В предшествующие годы государственная красная идеология вряд ли могла рассчитывать на симпатии молодых. Однако после распада СССР и запрещения Компартии все изменилось.
Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой иисусика. Бесцветные глаза, спутанные волосы. В жизни у него негромкий голос, скованные манеры, культурная речь. На сцене же – громы и молнии, лихорадочная шаманская пляска.
Так описывала рок-музыканта Егора Летова журналистка «Комсомольской правды». Вообще-то этого щуплого молодого человека в больших очках зовут не Егор, а Игорь. Егор – это сценический псевдоним. Свою первую рок-группу восемнадцатилетний Летов пробует собрать в Омске еще в 1982-м.
В честь брюссельского антисоветского издательства Егор называет ее «Посев». Через какое-то время название меняют на «Гражданская Оборона». Музыканты пробуют записать магнитофонный альбом. В том же году их музыка звучит в передаче радиостанции «Голос Америки».
Летов рассказывает:
С этого все и началось. Мать нашего басиста, будучи упертой партийной кретинкой, пошла в КГБ и сказала: «Товарищи, моего сына втянули в антисоветскую организацию». Вокруг нашей группы тогда действительно образовалась тусовка, где ходили перепечатанные Аксенов, Стругацкие и т. д.
С марта 1985-го началось дело в КГБ. Всех здорово трясли. Причем человеку угрожали тем, чего он больше всего боялся. Один знакомый дискотечник привез мне аппаратуру записываться. Его встретили на остановке, сказали, что с его новорожденной дочерью могут быть неприятности. Он побелел лицом, приехал, забрал аппаратуру.
На заводе, где я работал, мной стал интересоваться первый отдел. А в ноябре нас всех повязали. И стали шить глобальное дело по поводу антисоветской организации, связи с ЦРУ, терроризма и все такое. Хотели вменить в вину подготовку ко взрыву нефтекомбината.
Раскрутка была до самой Москвы. Кузю1 в течение одного дня забрали в армию. Хотя ему уже был двадцать один год и он не подлежал призыву, потому что у него была сердечная недостаточность. Причем отправили на Байконур, где закрытая зона. А мне угрожали, что вколют правдогонные средства, а потом повернут дело так, будто я сказал что-то не в бессознательном состоянии, а именно стуканул. А я тогда еще даже наркотиков не пробовал.
Бить не били, но допрашивали по десять часов подряд при слепящем свете ламп. Постоянно угрожали. Довели меня до того, что я подумал: а имеет ли все это смысл? Короче, решил с собой покончить. Написал бумажку: «Кончаю с собой под давлением майора Мешкова Владимира Васильевича». Я до сих пор не знаю, как им об этом стало известно. Но дело приостановили, а меня забрали в психушку.
Привезли и тут же стали накачивать сверхдозами неолептила. Это «лечение» везде одинаково – и у нас, и в Америке. Смотрел «Полет над гнездом кукушки»? Они вводят дозу, и тебе приходится напрягать все силы, чтобы контролировать свое тело. Иначе начинаются истерики, корчи и т. д. Если человек ломается, он превращается в животное – кричит, вопит, кусается…
Дальше следует «привязка». Человека привязывают к кровати и продолжают колоть, пока у него не «перегорает» по полной. То есть наступает необратимое изменение психики. Человек превращается в мягкого, покладистого, сломанного на всю жизнь дебила. Эффект – как от лоботомии.
От чрезмерных доз неолептила я даже временно ослеп. Люди вокруг были неплохие – диссиденты и буйнопомешанные. Но в один момент я понял, что либо сейчас сойду с ума, либо мне надо бежать. Например, когда выносят мусор. Но бежать только для того, чтобы добраться до девятиэтажки, которая стояла напротив, и сброситься вниз.
Пациентки из женского отделения делали этот маршрут ежедневно: ускользали из больницы, добегали и сбрасывались. Дальше убежать невозможно. Сибирь, Омск, морозы страшные… Это ощущение смерти было со мной постоянно. Три месяца, пока я лежал в больнице, дали мне самый глобальный опыт в жизни…
Из больницы Летов вышел в 1987-м. Сотрудники спецслужб заставили всех его товарищей подписать бумагу, что те обязуются не поддерживать с ним отношений. Вечерами Егор в одиночестве сидит дома, учится играть на музыкальных инструментах, что-то записывает. Однако времена меняются. В том же году в Новосибирске проводят всесоюзный рок-фестиваль. Событие было неслыханное. Заявки присылают самые известные рок-банды страны.
Летов тоже пытается поучаствовать. Вместе со случайными музыкантами из радикально-антикоммунистической группы «Адольф Гитлер» он приезжает в Новосибирск. Шансов выйти на сцену у никому не известного омского неформала с подмоченной репутацией не было. Однако в последний момент райком комсомола запрещает выступление скандальных столичных групп «АукцЫон» и «Звуки Му». Организаторы не знают, чем закрыть дырку в программе, и Летов убеждает их выпустить на сцену его «Гражданскую Оборону»…
Как известно, самый первый концерт группы «Секс Пистолз» в свое время закончился тем, что через восемь минут после начала директор зала схватился за сердце и вырубил группе электричество. «Оборона» выступала чуть дольше, но и предынфарктная бледность организаторов, и выключенный рубильник повторились… Летову снова засветила психушка. На этот раз надолго.
Вместе с панк-рокершей Яной Дягилевой, с которой он только что познакомился на фестивале, Летов бежит из города. Их объявляют в розыск. Несколько месяцев криминальный дуэт автостопом путешествует по стране. Летов и Дягилева живут в подвалах и расселенных домах. Продукты Егор ворует на рынке. Иногда они по три дня ничего не едят, но везде, куда приезжают, Летов дает квартирные концерты.
Родители юного бунтаря ходят по инстанциям и спустя полгода добиваются того, что спецслужбы прекратили преследование Летова. В конце 1980-х Летов перебирается в Ленинград и на хорошем оборудовании записывает еще несколько альбомов. Некоторых товарищей Летова начинает раскручивать Центр Стаса Намина. Диски «Гражданской Обороны» выходят в Германии, Австрии, США и Франции. «Оборона» участвует в нескольких рок-фестивалях и везде берет первые места.
Официальная пресса игнорирует «Оборону». Несмотря на это, к началу 1990-х группа окончательно приобретает культовый статус. Утверждают, что в СССР не осталось ни одного общественного туалета, на стене которого не было бы нацарапано слово «Гр.Об». Доходит до того, что Владимир Жириновский признается, что каждый вечер слушает песни Летова.
Однако сам Егор недоволен. Он жалуется, что фирмы звукозаписи продают его диски в том же отделе, что сладенькие поп-альбомы Вячеслава Добрынина и группы «Кино». Уверяет, что предел его мечтаний – петь в подвале для десяти приятелей, которые врубаются в идею. Играть можно, только когда за это сажают в тюрьму. В условиях, когда за концерт рокеры получают в сто раз больше, чем зарплата среднего гражданина, играть смысла нет.
13 марта 1991 года «Гражданская Оборона» дает прощальный концерт в Таллине и распадается. Чтобы у воротил шоу-бизнеса не появлялось даже мысли тиражировать его записи, Летов говорит, что его следующая группа будет называться непечатно: «Егор и Опизденевшие». Больше трех лет он категорически отказывается общаться с журналистами.
Армия фанатов питается неправдоподобными слухами. Летов продал права на все свои записи и строит себе четырехэтажную дачу… Дал концерт в Лондоне и летит с гастролями в Москву… Снимается в порнофильме… Уехал в Тибет и принял буддизм… Каждые полгода до столиц доходили стопроцентно достоверные сведения, что Летов повесился.
Несколько лет подряд он безвылазно живет в Омске в окружении друзей. Ездит гулять в леса, экспериментирует с наркотиками. «Наркотики – это хорошо! ОЧЕНЬ хорошо! Минимум раз в два дня психостимуляторами нажираюсь и – хорошо!..» Однако и этот период его жизни заканчивается. В 1993 году Летов возвращается в Москву.
Первый после перерыва концерт возрожденной «Гражданской Обороны» был назначен на 19 декабря 1993 года в небольшом московском ДК им. Горького. Афиш и рекламы не было, но несколько тысяч панков и фанатов «Обороны» тут же со всей страны съезжаются в Москву. И вместо концерта вечер оборачивается массовыми беспорядками.
Вот как описывал происходившее в тот день в ДК Горького один из белорусских поклонников «Гражданской Обороны»:
Ехали в Москву, у всех ни копейки денег. Начало концерта в пять, я говорю, что нужно прорываться раньше. Подъезжаем к часу и напрямую рулим через парадный вход. Мы с Фрэнком успеваем проскочить, сразу за нами запирают дверь. Выясняю, что перед концертом будет пресс-конференция. Стараюсь намозолить глаза, чтобы приняли за своего. Начинается пресс-конференция, но после первых вопросов к Летову с улицы слышится звук бьющегося стекла.
Я высовываюсь в фойе. Стекла летят со всех сторон. На улице несколько тысяч человек. Почему-то горят костры. Странно. Вернулся в зал, сижу жду. Вбегает ОМОН: «Встать! Всем из зала вон!» Пытаемся не вставать. Подходят: «Во-о-он!» – и дубинкой по спине.
Всех загоняют в гардероб, но мы с Фрэнком пробиваемся на улицу. Перед ДК народ уже разогнали. Пытаюсь зажаться где-нибудь в сторонке, думаю, может, еще пустят назад? Вдруг подъезжает автобус, оттуда взвод ОМОНа и – в нашу сторону. Все в бронежилетах, касках, с дубинками, с газом. Панки врассыпную. Газ ползет, все толкаются, падают. Слышу – где-то уже палят из автомата.
Я бегу, а сам думаю: «А чего мне бежать-то? Лучше создам впечатление, что я обычный прохожий». Голову в плечи – и иду. Вокруг ОМОН догоняет панков – сразу валят и пиздят. Рядом парня – лет двенадцать, с красной звездой на футболке – ОМОНовец несколько раз пнул ботинком по голове, а потом за волосы потащил в автобус.
Несколько раз получаю дубинкой, но все равно пытаюсь обойти все это и вернуться к ДК. У входа стоят «скорые» и реанимации. Кого-то несут на носилках голого, окровавленного и под капельницей. Фрэнка отхуячили так, что он совсем мертвый лежал. Какие-то московские панки подобрали его и довезли до вокзала. Билетов у него не было, но они договорились, вписали его в поезд. Как приехал домой, доковылял до больницы и долго потом лечился…
Несостоявшийся концерт был организован при участии нескольких радикальных политических партий. Из Омска Летов вернулся совсем не таким, каким его ждали. Сразу после инцидента в ДК Горького он заявил тележурналистам:
Я был и остаюсь ультракоммунистом. Ближе всего мне взгляды «Красных Бригад» и немцев из РАФ. Они не болтали. Они мочили буржуев – и точка! Мы тоже не сдаемся, мы продолжаем борьбу!..
На своих концертах Летов теперь вывешивает над сценой красное знамя и исполняет «И Ленин такой молодой!» в собственной панк-обработке. Он выступает на съезде «Трудовой России» и подписывает воззвание в защиту русского производителя, в котором сказано: «Ваш ребенок тянет руки к „Сникерсу“? Дайте ему по рукам!»
1 мая 1994 года Летов во главе коммунистической демонстрации взбирается на Ленинские Горы. В кедах и кожаном комиссарском пиджаке он стоит на грузовике под красными знаменами и орет: «Вижу – поднимается с колен моя Родина!» Его голос ревет из динамиков, а тысячи затянутых в черную кожу панков и коммунистов скандируют: «Моя Родина!»
Происходи все это с любым другим музыкантом, вряд ли это кого-нибудь удивило. Но антисоветчик Летов? Человек, который действительно пострадал от коммунистических властей? Пытаясь найти этому объяснение, обозреватель журнала «Rock-Fuzz» писал:
На одной из первых концертных записей «Обороны» слышно, как Летов со сцены кричит: «Охрана! Прекратите террор в зале!» На записях середины 1990-х можно услышать те же слова. Как и пятнадцать лет назад, милиция избивает слушателей Летова. Как и при коммунистах, официальная пресса старательно замалчивает «Гражданскую Оборону»…
Было время, и Летов спел:
Очевидно, теперь он лишь придерживается собственных правил игры…
Я подамся в менты!
В пидарасы, монахи, поэты!
Все что угодно, лишь бы не нравиться вам!..
Сам Летов так объяснял свои поступки:
После 1991 года в стране остался тот же строй, что и был. С ним-то мы и воюем. Система не просто осталась та же, она стала еще хуже. Нынешний тоталитаризм чудовищен, хищен и беспощаден.
Случившееся в 1991-м было не поражением коммунистической идеи, а охуением от десятилетий брежневско-хрущевского маразма. До нас в СССР не было коммунизма. Настоящий коммунизм построим мы!..
В первой половине 1990-х в стране возникает множество рок-групп, которые оппозиционны демократии так же, как «Машина времени» и «Аквариум» были в свое время оппозиционны коммунизму. В газете духовной оппозиции «День» теперь можно было прочесть такое, например, объявление:
24 июня в Нижнем Новгороде состоится акция «Рок против демократии». Акция призвана послужить консолидации всей коммунистической молодежи. Мы не принимаем не только колониальную модель демократии, существующую в России, но и любую другую.
Демократия – это ложь! Приезжайте все, кто может! Встретимся на баррикадах!
Художник, что рисует взрыв
Последние дни мая 1975 года. Иерусалимский аэропорт «Бен-Гурион». Трое только что прибывших рейсом из Парижа японцев стоят в очереди на таможенный досмотр. Улыбаются, весело болтают. Таможенник просит японцев продемонстрировать содержимое большого пластикового чемодана. В ответ потомки самураев вытаскивают из чемодана автоматы и открывают беспорядочный огонь.Последнее, что услышал в своей жизни израильский таможенник, был дикий вопль на японском: «Кёсан банзай!» – «Да здравствует коммунизм!» Вслед за автоматными очередями в пассажиров полетели гранаты.
Израильские командос действовали на редкость бестолково. Террористы прекратили стрельбу, только когда израсходовали все патроны. Итог: 26 убитых, 72 человека ранено. Когда террористов окружили, те подорвали себя гранатами. Двое камикадзе погибли, третий выжил и спустя тринадцать лет был обменен палестинцами на пленных израильских солдат. Так закончилась лишь одна из акций знаменитой террористической организации «Рэнго Сёкигун» – «Красная Армия Японии».
Сегодня деятельность «Сёкигун» распространена от Парижа до Куала-Лумпура. В Палестине они тренируются в секретных военных лагерях. В Стокгольме из гранатометов обстреливают консульства стран – членов НАТО. Захватив стратегический бомбардировщик, они поднимают его в воздух и пытаются закидать бомбами американский Пентагон.
А между прочим, еще в конце 1960-х весь «Рэнго Сёкигун» состоял из нескольких студентов и начинающих журналистов. На собраниях они обсуждали классиков коммунизма и пытались хоть как-то повлиять на политику страны. Повлиять не удавалось. Год за годом «красноармейцы» искали выход для своей кипучей энергии. Выхода не было.