- Мы порядком покуролесили. И она превысила свою дозу спиртного.
- 0-ля-ля, у богатых свои проблемы. Что ж, я пойду. Эбби, твой чемодан где-то здесь?
- Он в спальне.
- Ну, до свидания, милая. Ты была паинькой и порадовала меня своим обществом. Эбби поцеловала ее.
- Спасибо, тетушка Мэгги.
- Пока, Майлз. Хорошо, что вы вернулись. Не провожай меня.
Мэгги сошла вниз, а Эбби подбежала к отцу и обняла его.
- Папа, спасибо, что позволил Робину остаться! Я бы умерла, если бы мама отняла его у меня!
Присев на корточки, Майлз ласково потрепал дочь по щекам.
- Нам нужно быть терпеливыми с мамой.
- Почему?
- Знаешь, в последнее время она неважно себя чувствует.
- Ты хочешь сказать, что она болеет? - нахмурилась Эбби.
- Нет, не болеет. Просто иногда представляет себе вещи, которых на самом деле нет. Например, почему-то испугалась Робина. Ведь это глупо, правда?
Эбби коротко рассмеялась.
- Вот уж да. Ведь он и муху не обидит.
- Но мама думает, будто он может ее укусить, и поэтому мы должны проявить терпение. Поняла?
- Кажется, да.
- Хорошо. Иди разбери свой чемодан. Вначале поцелуй меня.
Она обняла его, затем схватила Робина за ошейник и помчалась вместе с ним в свою комнату.
- Живее, Робин! Ты будешь спать со мной, и я с тебя глаз не спущу...
Майлз вошел в спальню. Пола распаковывала сумку и неприязненно глянула на него. Он подошел и положил ей на плечи руки.
- Перестань, Пола. Эбби обожает пса. Мы не можем ей отказать.
Она не ответила, выскользнула из его объятий и уложила в комод несколько рубашек.
Он улыбнулся.
- Разве ты меня уже не "лю"?
- Я думала, ты не знаешь, что это означает. Он снова обнял ее и поцеловал.
- Я знаю все о нашей маленькой Поли.
Она расслабилась и положила голову ему на плечо.
- Прости, что я вела себя, как леди Макбет. Наверно, Робин вовсе не настолько страшен?
- Он рвет глотки только, когда сильно голоден. Пола вздрогнула.
- Не смей так шутить!
- Извини.
Она взглянула ему в глаза и откинула ладонью свои светлые пряди, кажущиеся почти желтыми в сравнении с его загорелой кожей.
- Майлз, ты не сердишься на меня за что-нибудь, а?
- Я? Ведь это ты вдруг вышла из себя.
- Да, но я говорю о другом. Знаешь, после того, как ты получил эти деньги, мы, похоже, "настроились на разные волны".
Он присел на постель.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты изменился. Вот и теперь: ты же никогда не хотел собаку. И вдруг говоришь "давай возьмем Робина".
- Разве я не могу передумать? Да и Эбби от него без ума. Стоит ли ее расстраивать?
Пола еле сдерживалась, чтобы не заспорить, ей хотелось о многом расспросить его, но, почувствовав, что он явно не настроен на "ту волну", решила, что продолжать разговор не имеет смысла.
- Ну хорошо. Наверно, я сошла с ума. Давай перестанем об этом.
- Но я не понимаю, почему ты считаешь, что я изменился... Я такой же, как всегда, насколько мне помнится...
- Ей Богу, перестанем. Забудем об этом, ладно? Он с любопытством глянул на нее.
- Ладно.
Она натянуто улыбнулась и продолжала разбирать вещи.
- Впрочем, я рада, что мы богаты. Похоже, Робин способен слопать целую коробку собачьих консервов за день, а они не дешевы. И если он сходит на ковер, пожалуйста не ждите, что я буду за ним убирать.
Майлз промолчал, не сводя с нее глаз.
***
На следующий день Майлзу позвонил его агент. Дон Кройдон. Журнал "Тайме" предложил триста долларов за интервью с Дунканом Эли, слегка измененном "под ретроспективу". Майлз согласился сделать краткую редакцию. Очерк должен был появиться через одно воскресенье.
... Пола никогда не имела дел с крупными денежными средствами. Ее отец был служащим страховой компании. Они жили в уютном традиционном пригороде Хартфорда и всегда казались респектабельными. Но смерть матери от удара, вероятно, надломила отцовскую волю: он сильно запил и потерял работу. Наконец, он умер, а после его смерти Пола обнаружила, что бывший страховой чиновник не оставил после себя завещания и пропил все проценты. После продажи имущества и оплаты расходов ей осталось пять тысяч долларов, три из которых она вложила в "Бич Бам".
А сейчас вдруг все, к чему она прикасалась, начинало приносить дивиденды.
"Бич Бам" вошел в моду. С подачи Роксанны магазин стал "притчей во языцех" среди ее богатых друзей из Ист-Энда. Разработанные Мэгги дизайны считались "смелыми" и "авангардными". Подруг завалили заказами. Их бухгалтерия сообщила, что доход за прошлый год после вычета налогов составил одиннадцать тысяч долларов, а в этом году он должен составить еще большую сумму.
- Итого: пять тысяч на каждую, - заметила Мэгги. - Теперь ты не сможешь возразить против открытия филиала.
Пола вздохнула.
- Мэгги, это значит, что нам придется нанять помощников и Бог знает кого еще. Вдобавок, рента в жилых кварталах очень высока. Мы вывернем карманы наизнанку! Лучше раскачаем на полный ход "Бич Бам". Мы слишком долго становились на ноги, чтобы заниматься сейчас филиалом.
Но Мэгги настаивала. Она отыскала пустой магазин на пересечении Мэдисон-авеню с Семьдесят пятой улицей. Рента составляла семьсот пятьдесят долларов в месяц, но расположение было идеальным. Притащив с собой Полу для осмотра она показала свой план переделки помещения.
- Но здесь потребуется кругленькая сумма, - заметила Пола. - Как минимум, три тысячи на повторную отделку и, к тому же, понадобится новый запас товаров...
- Я остановилась на восьми тысячах, так будет вернее. И переговорила с одним банковским знакомым, который пообещал нам заем - по четыре тысячи каждой, но мы можем объединиться - так выгоднее в смысле налогов. Впрочем, у нас хорошие деловые рекомендации. И у Чака и Майлза есть вклады в этом банке, а это послужит дополнительной гарантией...
Наконец Пола сдалась. Они подписали договор на три года, заплатили страховку и ренту за один месяц.
- Эту лавку придется опекать тебе, - сказала Пола, когда они вышли из конторы владельца участка. - У меня полно хлопот с плотниками, занимающимися нашей кухней. Поэтому я поведу дела на Бликер-стрит, а ты - свободна и можешь открывать филиал.
Мэгги с готовностью согласилась.
***
Джордж Шульман, отец близнецов, дружащих с Эбби, был молодым архитектором, проекты которого высоко оценивались, но его жалования еле хватало, чтобы семья могла сводить концы с концами. Поля наняла его для переделки кухни.
- Я понимаю, что это жалкая работенка, Джордж, - сказала она, - но ты знаешь, что я в восторге от твоих проектов, и мы с Майлзом будем очень признательны, если ты найдешь для нас время.
- Найти время! - переспросил Джордж. - Да это первая работа за два месяца! Ты не шутишь?
За два часа он сделал хитроумный набросок, задействовавший площадь крохотного помещения до последнего дюйма. Майлз и Пола, загоревшись его идеями, уговорили домовладельца подписать новый пятилетний контракт в обмен на новую кухню. Через две недели после их возвращения с Бермуд Джордж привел плотника Флауэра и сантехника Ковака для демонтажа старой отделки.
***
В тот же вечер Майлз и Пола встретились с Мэгги и Чаком в ресторане "Гранадос", чтобы отметить оформление заема в "Чейз Манхэттен" для магазина "Бич Бам Норт" так они решили назвать филиал. Майлз был в неважном настроении.
- Что с тобой? - спросил Чак. Они сидели у окна, поглядывая на угол Макдагэл и Западной-третьей, заполненный туристами и хиппи. Чак обожал паэллу <национальное испанское блюдо из риса, курятины и овощей с приправой из шафрана.> и они с Мэгги часто посещали этот прекрасный испанский ресторан, находящийся в двух кварталах от их дома. Чак любил и сангрию, которую подливал из высокого стеклянного графина.
- Мне не нравится шум, - проворчал Майлз.
- Шум? Какой именно? От самолета? Или уличного движения? Когда говоришь о шуме в Нью-Йорке, изволь уточнить.
- Шум от раздираемой кухни,. - ответил Майлз. - Сейчас эти плотники довели меня до точки, а терпеть предстоит еще три недели. Я ни черта не могу делать.
- А я об этом и не подумала, - созналась Пола. - Может, они смогут работать потише?
- Ну конечно. Завернут ломы в одеяла!
- А если вы закроете уши специальными пробками? - предложила Мэгги.
- А что, если ты снимешь где-нибудь на три недели комнату? - спросила Пола.
- Можешь заниматься у нас, - предложил Чак. - Правда, няня и Тим весь день дома, но они тебе не помешают.
Майлз покачал головой.
- Благодарю, но я - "примадонна" и могу работать только в одиночестве. Кстати, Пола, я вовсе не собираюсь уединяться на три недели в грязной гостиничной комнате. Это сведет меня с ума.
- Так что же делать? Отказать плотникам?
- Слишком поздно. Не знаю. А может, прошляться все три недели по кинотеатрам?..
Они принялись за второй графинчик сангрии, когда в ресторан вошли Роксанна с Филипом Розеном. Пола не видела ее после оглашения и едва не забыла, насколько эта женщина красива. В своей шубе из соболя, с собранными назад а-ля шиньон волосами, она походила на манекенщицу из журнала "Бог". Они подошли к столу.
- Пола! И Майлз! Какой сюрприз! "Брось, - подумала Пола. - Ты знала, что мы здесь сегодня вечером".
- Мы решили заглянуть сюда на рюмочку сангрии по пути в "Театр де Лис".
- Хотите присоединиться к нам? - предложил Чак. Они согласились.
***
- Мы как раз советовались о том, что делать с Майлзом, - заметила Мэгги после того, как официант разместил всю компанию за более внушительным столом и принял заказ у Филипа. - У них переделывают кухню и шум сводит его с ума.
- Есть простой выход, - улыбнулась Майлзу сидящая напротив Роксанна. Завтра я улетаю на месяц на Ямайку. Приезжайте и пользуйтесь домом.
- Пожалуй, не стоит, - слабо возразил Майлз.
- Но почему? Место опустеет, если исключить Беннета, появляющегося для уборки. Можете заниматься в библиотеке или где угодно. И я предпочла бы иметь кого-нибудь в доме днем, чтобы отпугнуть грабителей.
- Что ж...
Роксанна открыла сумочку и вытащила связку ключей.
- В таком случае, решено. Вот ключи. К полудню я уеду, и дом - в вашем распоряжении.
Она протянула ключи Майлзу и тот, рассыпавшись в благодарностях, спрятал их в карман.
"Все подстроено, - думала Пола, - Все было подстроено. Майлз предупредил ее, что мы сегодня здесь ужинаем. Она приходит и дает ему ключи в моем присутствии, чтобы это выглядело случайностью и у меня не закралось подозрений.. Подозрений в чем!
Не знаю, понятия не имею! Почему я уверена в том, что все поступки этой женщины продиктованы какой-то целью? Ведь их появление именно сейчас может быть совпадением. В Нью-Йорке восемь тысяч ресторанов, но встреча могла оказаться нечаянной... И чего мне опасаться? Она летит на Ямайку - ну какое мне дело до занятий Майлза у нее в доме?"
Официант принес салат с острой приправой в деревянных мисочках, и тут же ей в голову пришла мысль, усугубившая ее предчувствие несчастья. Ведь переделка кухни была идеей мужа. Не повод ли это оказаться вне дома? Зная, что можно договориться с Роксанной и воспользоваться ее особняком?
Но это звучит безумно. Зачем ему этот дом? Что ему в нем нужно?
Пола припомнила свои переживания и подозрения, нарушившие ее сон перед смертью Дункана, и приказала себе не попадаться в ту же ловушку вторично. Майлз хотел найти в особняке лишь покой и тишину. Вот и все, а она просто идиотка, подозревающая за приглашением Роксанны нечто большее, нежели обычный дружеский жест.
Отгоняя прочь эти мысли, она принялась за салат. Но аппетит уже пропал.
Глава 4
Следующие две недели Пола была слишком загружена, чтобы думать о Майлзе. Мэгги занималась филиалом и Пола управляла магазином в одиночку. Оживленная торговля весь день держала ее на ногах и, поскольку ей приходилось подводить ежедневный баланс после закрытия, она редко добиралась домой раньше восьми. Из-за того, что кухня была разобрана, оба ужинали вне дома. Все это изматывало Полу, и она молилась, чтобы ремонт закончился поскорее.
Единственным ярким событием в окружающем ее бедламе было появление статьи Майлза о Дункане Эли в "Таймс-санди". Майлз воспринял публикацию как нечто, само собой разумеющееся, но Пола была поражена. Купив десяток экземпляров, она отослала один из них свекрови в Пенсильванию, а остальные сложила в стопку в рабочем кабинете мужа, заметив, что они пригодятся в будущем "его биографу".
Статья сопровождалась фотоснимками, на одном из которых, сделанном несколько лет назад, были изображены Дункан, Роксанна и ее бывший муж Уильям де Ланкрэ, красивый темноволосый мужчина, компаньон своего отца по маклерской фирме "Де Ланкрэ, Риэрдон и Лорд". Он так и не женился вторично, разведясь с Роксанной, впрочем, в очерке совершенно не упоминались причины развода. Пола спросила об этом у Майлза, тот, пожав плечами, ответил, что они, вероятно, "не поладили".
***
Через две недели, закрыв в полдень магазин. Пола взяла такси и отправилась посмотреть, как идут дела с филиалом "Бич Бам Норт". Мэгги сама нанимала рабочих и следила за ремонтом; приехавшая подруга увидела, как четверо из них устанавливали у стены примерочные кабины. Магазин был невелик, но Мэгги ухитрилась разместить посредине островок, содержащий с сотню образцов, и благодаря этому, объем выставленных товаров увеличился вдвое. Над "психоделической" отделкой трудился молодой художник Джимми Ресс, знакомый Мэгги. Сейчас он раскрашивал стены и потолок разноцветными завихряющимися мазками, подготавливая фон для плакатов с изображениями знаменитостей.
- Это добавит нам головной боли, - призналась Мэгги, - но чертовски хорошо ложится на интерьер.
До открытия оставалось две недели, и Мэгги уже наняла рок-группу.
- Практически, открытие пройдет как дискотека. Кстати, владелец соседней аптеки собирается прекращать дело, мы могли бы выкупить у него аренду и открыть дискотеку...
- Мэгги!
- Извини. Всего лишь идея.
Неожиданно Пола решила Заглянуть на минутку к Майлзу. Выйдя из магазина, она подозвала такси и поехала на Шестьдесят третью улицу. День искрился солнечным светом и чувствовалось приближение весны. Выйдя из автомобиля, она поднялась по ступеням особняка Роксанны и потянулась, чтобы позвонить.
Но замерла и прислушалась.
В доме кто-то играл на рояле. Она узнала волнующую тему и сумрачную гармонию старинного "Мефисто-вальса". И еще узнала блестящую технику, чувственные интонации и безошибочный стиль пианиста. Это был Дункан Эли.
Но он же мертв! Он умер!
Она подавила минутную панику. Музыка прекратилась. Затем полилась вновь, медленно повторяя часть мелодии.
Он упражняется... Дункан Эли упражняется...
Она позвонила. Музыка вновь стихла. Прошла минута. Затем дверь открылась.
Ей улыбался Майлз.
- Поли! Что ты здесь делаешь? Она помолчала, не находя слов и радуясь тому, что видит лицо мужа..
- Я осматривала новый магазин и решила заглянуть на минутку к тебе.
Она вошла в холл, и Майлз поцеловал ее.
- Ты завтракала?
- Нет.
- Почему бы нам не выйти и где-нибудь перекусить?
- А у Роксанны в холодильнике не найдется сэндвичей?
Ей показалось, что Майлз занервничал, а может, она ошиблась?
- Нет. Он пуст. Погоди-ка, я сбегаю за пальто. - Он направился вверх по лестнице.
- Майлз!
- Да?
- Кто только что играл на рояле?
- Никто. А что?
- Но я слышала музыку. Кто-то играл "Вальс Мефисто".
- О, ты об этом. Я прослушивал запись Дункана, сделанную им во время занятий, для лучшего самоконтроля.
Здесь целая куча этих записей... Я вернусь мигом.
И он заспешил вверх по лестнице.
Магнитозапись! Ну конечно! Никаких привидений. Всего лишь звуки прошлого, голоса усопших.
Магнитные ленты...
***
Они отправились завтракать в ресторанчик "Феб", хотя у Полы не было аппетита. Ее снова охватили сомнения, страхи и подозрения. Это напоминало розыгрыш на бенефисе, когда улыбающиеся маски в шараде заслоняют собой смысл происходящего. Что-то ощущаемое ею, но непостижимое. Может, ее подводит воображение, принуждая к разгадке шарады? Или же это - признаки психического расстройства, охватывающего ее, а не Майлза? Но скорее, женская интуиция, чувствующая правду. Пола продолжала ломать голову над выходом из положения.:.
После завтрака, оставив мужа на улице, она прошла до Пятой авеню и поймала такси до Гринвич-вилидж. Войдя в дом, поднялась на второй этаж и поздоровалась с плотником, завершающим отделку кухни. Затем направилась в кабинет Майлза и открыла стол. Там лежала рукопись романа. Подняв ее, она всмотрелась в текст. Майлз всегда помечал дату ежедневной работы, чтобы следить за прогрессом: последняя дата в рукописи указывала на первое февраля.
Полтора месяца назад. Уже полтора месяца он не работал над романом.
Так чем же он занимался в особняке?
***
На следующий день она закрыла магазин в десять утра и снова поехала на Шестьдесят третью улицу. Теперь ей казалось, будто она знает разгадку, и ее суть вызывала в ней отвращение. Но придется противостоять ей. Противостоять и перебороть, или же как-то приспособиться. На решительный шаг - развод - она не пойдет без крайней, нужды. Она слишком любит Майлза, чтобы покинуть его.
Но вначале ей придется убедиться.
Выйдя из такси на углу Шестьдесят третьей улицы и пройдя квартал, она приблизилась к антикварной лавке, расположенной диагонально к дому Роксанны. Лавка занимала первый этаж старого дома, и хозяйкой ее была приятная женщина с серебристо-голубыми волосами. Пола попросила разрешения побродить по магазинчику, и хозяйка улыбнулась: "Ну конечно. Смотрите, сколько угодно, а я пройду в кладовую".
Она исчезла, и Пола медленно прошлась по помещению, держась неподалеку от витрины, сквозь которую открывался прекрасный вид на особняк напротив.
Через двадцать минут перед особняком остановился "роллс-ройс" Дункана Эли. За рулем в шоферской униформе сидел Беннет.
Вскоре открылась парадная дверь, и из дома вышла Роксанна де Ланкрэ. На ней была темная норковая шуба, а в руке - сумка из крокодиловой кожи. Она сошла вниз, к машине. Беннет распахнул заднюю дверцу, и она влезла внутрь. Затем он сел за руль, и машина тронулась.
- Вы что-нибудь выбрали? - спросила Полу хозяйка.
- Нет... Спасибо. До свидания.
- До свидания.
Покинув магазин, Пола перешла через улицу. Глаза ее наполнились слезами это были слезы гнева, боли и разочарования. Она пыталась сдержать их. Теперь она поняла, почему Майлз не позволил ей заглянуть в холодильник. Ведь тот не был пуст, а скорее всего, полон. Настолько, насколько это бывает, когда владелец находится дома, а вовсе не на Ямайке.
Она поднялась по ступеням особняка. И снова услышала, как в доме играет Дункан Эли, на этот раз фугу из "Хорошо темперированного клавира" - живую, ясную и сухую, словно качественный мартини.
Она позвонила. Музыка прекратилась. Через минуту Майлз открыл дверь.
Его удивление казалось искренним.
- Поли!
Она вошла. Он закрыл дверь и посмотрел на нее.
- Что случилось?
Она поднялась в гостиную. Он прошел следом, закрывая за ними двойные двери.
- Ты чем-то озабочена?
Оглядев большую комнату, она повернулась к нему.
- Майлз, почему ты лгал мне?
- Лгал?
- Пожалуйста, не притворяйся невинным мальчиком. Ты обо всем уговорился с Роксанной, не так ли? Весь этот трюк с переделкой кухни, чтобы найти повод уйти из дома, ее появление в "Гранадос", чтобы передать тебе ключи от особняка...
- О чем это ты?
- Майлз, я не дура? Роксанна не на Ямайке. Она вообще там не появлялась и не собиралась этого делать. Она все время была здесь! Здесь, с тобой, в то время, как бедная глупая Поли сидит дома...
- Роксанна находится в Раунд Хилле!
- Майлз, я только что видела, как она покинула дом. Поэтому перестань!
Он подошел к встроенному бару и налил себе виски. Потом спокойно заговорил:
- Ну хорошо, она здесь была. И мы договаривались об этом. Но я не спал с нею, что бы ты не думала.
- Именно об этом я и думала.
- И была не права.
На миг она едва не поверила. Ей хотелось довериться ему.
- Так что же происходит? Ты совершенно не работаешь над романом. Я проверяла: последняя запись была сделана шесть недель назад...
- Хочешь шерри?
- Нет. Тебе не следует пить среди белого дня, особенно виски. Или это входит в программу ежедневных оргий? Он облокотился о рояль.
- Единственная действующая оргия - это оргия музыкальных занятий.
- Занятий? О, брось. Может, я и глупа, но не слабоумна!
- Это правда. Я упражняюсь. Гаммы. Этюды Черни.
Бах. Шопен. Шесть часов, ежедневно.
- Но зачем?
- Поли, у меня дебют в Карнеги-холле через полтора месяца. Его организовал для меня Розен. Он стал моим менеджером.
Она села.
- Дебют?
- Да. Дебют нового Майлза Кларксона. Он пересек комнату и присел перед ней на корточки, взяв ее за руку.
- Поли, ты знаешь, что рояль - моя первая любовь. И был ею всегда. Что ж, я бросил ее, после того как с позором провалился. Но Дункан дал мне новую надежду - нет, черт побери, больше того! Он дал деньги. Помнишь, о чем сказано в завещании? Он надеялся, что я использую пятьдесят тысяч для музыкальной карьеры. Полагаю, я обязан попытаться - ради него. Роксанна и Филип считают так же. Я сказал им, что не хочу, чтобы ты узнала об этом раньше времени. Вот почему мы и задумали весь этот план, позволяющий мне уйти из дома и заниматься втайне от тебя. Что ж, ты все узнала. Но это не имеет значения, Поли, потому что теперь я уверен в себе. Я полностью оправдал надежды Дункана! Думаю, что выступлю в Карнеги прекрасно - с таким менеджером, как Филип, и с Роксанной, с ее полезными связями. Я сделаю большую карьеру и смогу быть вторым Дунканом Эли. И жить той же волнующей жизнью, что и он, - вместе с тобой. Я изучал его записи, штудировал партитуры, короче, проник в его стиль, Поли, и добился успеха...
Он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. Лицо его не выражало ни мольбы, ни вызова. Но в нем были огромная воля и решительность.
- Это Большая Тайна. Теперь ты ее знаешь и, надеюсь, будешь моей союзницей. Не думай бороться со мной, Поли. Я намерен попытаться. Упаду лицом в грязь - пусть так. Но никто не удержит меня от попытки...
Она помолчала, чувствуя облегчение от того, что он рассказал обо всем честно - и рассказ выглядел правдивым, и от того, что не спит с Роксанной ведь он утверждает это. Но все же она не могла поверить, что Майлз всерьез думает начать концертную карьеру в тридцать два года.
- А что случится, если ты упадешь лицом в грязь? - спокойно спросила она.
- Тогда можно будет вернуться к роману, да и что тут терять? Лишь два-три месяца времени и расходы на дебют. Но я не упаду. Вот послушай.
Он уселся за "Стенвэй". Она видела, как он всматривается в клавиатуру, совсем в духе Дункана Эли. Затем атакует ее. Это была третья часть ля-мажорной сонаты Шуберта, той самой, которую исполнял в тот давнишний вечер Дункан. С первых же тактов ясно чувствовалось, что Майлз уже не был сырым новичком. Он играл великолепным звуком, с безупречной техникой; параллельные пассажи поражали ослепительной скоростью, элегантная побочная тема бурлила очарованием и утонченностью, а музыкальная концепция была блестящей. Пола, оглушенная этим великолепием, на миг закрыла глаза. То, что она слышала было копией игры Дункана Эли.
Это продолжалось полтора часа.
Он исполнил две прелюдии и фугу Баха. Затем - сонату для рожка Моцарта, скерцо № 1 Шопена, вторую рапсодию Брамса и токкату Хачатуряна. Он закончил исключительно сложным этюдом Паганини-Листа "Ла Кампанелла".
Затем поднялся, потирая ладони.
- Итак, что ты на это скажешь?
Она была испугана. Ей не хотелось, чтобы он это заметил, и высказала свое одобрение: если хочет, пусть дебютирует - она не возражает. И посодействует ему всем, чем может...
Казалось, он почувствовал облегчение и заметил, что в этом случае он не видит препятствий тому, чтобы продолжать занятия дома, как только отремонтируют кухню. Она согласилась, поцеловала его и покинула особняк.
Выйдя на улицу, Пола глубоко вдохнула свежий воздух.
"Это невозможно, - думала она, направляясь в Пятой авеню. - Никто не способен настолько продвинуться за несколько недель. Никто. Особенно Майлз. Он не занимался по-настоящему уже несколько лет и даже в те годы не был так хорош. Это невозможно. Я этому не верю".
И все же слышала это собственными ушами!
Слышала его или Дункана Эли?
Может, он сыграл со мной шутку? Поставил на магнитофон записи Дункана и притворился играющим, синхронизируя пальцы со звуком, подобно дублирующим фильм актерам. Но какой в этом смысл? Впрочем, он не мог этого сделать. Я видела его пальцы: они работали. Никаких записей не было.
Но он не мог играть столь, хорошо! А что если играл не он...не Майлз.., но кто же? Боже, скажи мне - кто?
Пола была слишком выведена из равновесия, чтобы возвращаться в магазин, и поэтому, придя домой, улеглась в постель. Наверху стучали плотницкие молотки, и звук эхом разносился по дому. Она попыталась заблокировать мозг от шума, мешающего думать.
Поверила ли она Майлзу, что в особняке не происходило ничего, кроме занятий? Или подозревает, что он спал с Роксанной? Она вспомнила свои мучения перед смертью Дункана Эли и свою уверенность в том, что Роксанна охотится за Майлзом. Неужели целью этой охоты был только его музыкальный талант и ее муж не увлечен этой красавицей, а всего лишь интересуется ее способностью помочь ему в концертной карьере?
Впрочем, насчет этой карьеры: как ему удалось добиться таких успехов столь быстро? Его игра казалась чудом, но Пола не верила в чудеса.
- 0-ля-ля, у богатых свои проблемы. Что ж, я пойду. Эбби, твой чемодан где-то здесь?
- Он в спальне.
- Ну, до свидания, милая. Ты была паинькой и порадовала меня своим обществом. Эбби поцеловала ее.
- Спасибо, тетушка Мэгги.
- Пока, Майлз. Хорошо, что вы вернулись. Не провожай меня.
Мэгги сошла вниз, а Эбби подбежала к отцу и обняла его.
- Папа, спасибо, что позволил Робину остаться! Я бы умерла, если бы мама отняла его у меня!
Присев на корточки, Майлз ласково потрепал дочь по щекам.
- Нам нужно быть терпеливыми с мамой.
- Почему?
- Знаешь, в последнее время она неважно себя чувствует.
- Ты хочешь сказать, что она болеет? - нахмурилась Эбби.
- Нет, не болеет. Просто иногда представляет себе вещи, которых на самом деле нет. Например, почему-то испугалась Робина. Ведь это глупо, правда?
Эбби коротко рассмеялась.
- Вот уж да. Ведь он и муху не обидит.
- Но мама думает, будто он может ее укусить, и поэтому мы должны проявить терпение. Поняла?
- Кажется, да.
- Хорошо. Иди разбери свой чемодан. Вначале поцелуй меня.
Она обняла его, затем схватила Робина за ошейник и помчалась вместе с ним в свою комнату.
- Живее, Робин! Ты будешь спать со мной, и я с тебя глаз не спущу...
Майлз вошел в спальню. Пола распаковывала сумку и неприязненно глянула на него. Он подошел и положил ей на плечи руки.
- Перестань, Пола. Эбби обожает пса. Мы не можем ей отказать.
Она не ответила, выскользнула из его объятий и уложила в комод несколько рубашек.
Он улыбнулся.
- Разве ты меня уже не "лю"?
- Я думала, ты не знаешь, что это означает. Он снова обнял ее и поцеловал.
- Я знаю все о нашей маленькой Поли.
Она расслабилась и положила голову ему на плечо.
- Прости, что я вела себя, как леди Макбет. Наверно, Робин вовсе не настолько страшен?
- Он рвет глотки только, когда сильно голоден. Пола вздрогнула.
- Не смей так шутить!
- Извини.
Она взглянула ему в глаза и откинула ладонью свои светлые пряди, кажущиеся почти желтыми в сравнении с его загорелой кожей.
- Майлз, ты не сердишься на меня за что-нибудь, а?
- Я? Ведь это ты вдруг вышла из себя.
- Да, но я говорю о другом. Знаешь, после того, как ты получил эти деньги, мы, похоже, "настроились на разные волны".
Он присел на постель.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты изменился. Вот и теперь: ты же никогда не хотел собаку. И вдруг говоришь "давай возьмем Робина".
- Разве я не могу передумать? Да и Эбби от него без ума. Стоит ли ее расстраивать?
Пола еле сдерживалась, чтобы не заспорить, ей хотелось о многом расспросить его, но, почувствовав, что он явно не настроен на "ту волну", решила, что продолжать разговор не имеет смысла.
- Ну хорошо. Наверно, я сошла с ума. Давай перестанем об этом.
- Но я не понимаю, почему ты считаешь, что я изменился... Я такой же, как всегда, насколько мне помнится...
- Ей Богу, перестанем. Забудем об этом, ладно? Он с любопытством глянул на нее.
- Ладно.
Она натянуто улыбнулась и продолжала разбирать вещи.
- Впрочем, я рада, что мы богаты. Похоже, Робин способен слопать целую коробку собачьих консервов за день, а они не дешевы. И если он сходит на ковер, пожалуйста не ждите, что я буду за ним убирать.
Майлз промолчал, не сводя с нее глаз.
***
На следующий день Майлзу позвонил его агент. Дон Кройдон. Журнал "Тайме" предложил триста долларов за интервью с Дунканом Эли, слегка измененном "под ретроспективу". Майлз согласился сделать краткую редакцию. Очерк должен был появиться через одно воскресенье.
... Пола никогда не имела дел с крупными денежными средствами. Ее отец был служащим страховой компании. Они жили в уютном традиционном пригороде Хартфорда и всегда казались респектабельными. Но смерть матери от удара, вероятно, надломила отцовскую волю: он сильно запил и потерял работу. Наконец, он умер, а после его смерти Пола обнаружила, что бывший страховой чиновник не оставил после себя завещания и пропил все проценты. После продажи имущества и оплаты расходов ей осталось пять тысяч долларов, три из которых она вложила в "Бич Бам".
А сейчас вдруг все, к чему она прикасалась, начинало приносить дивиденды.
"Бич Бам" вошел в моду. С подачи Роксанны магазин стал "притчей во языцех" среди ее богатых друзей из Ист-Энда. Разработанные Мэгги дизайны считались "смелыми" и "авангардными". Подруг завалили заказами. Их бухгалтерия сообщила, что доход за прошлый год после вычета налогов составил одиннадцать тысяч долларов, а в этом году он должен составить еще большую сумму.
- Итого: пять тысяч на каждую, - заметила Мэгги. - Теперь ты не сможешь возразить против открытия филиала.
Пола вздохнула.
- Мэгги, это значит, что нам придется нанять помощников и Бог знает кого еще. Вдобавок, рента в жилых кварталах очень высока. Мы вывернем карманы наизнанку! Лучше раскачаем на полный ход "Бич Бам". Мы слишком долго становились на ноги, чтобы заниматься сейчас филиалом.
Но Мэгги настаивала. Она отыскала пустой магазин на пересечении Мэдисон-авеню с Семьдесят пятой улицей. Рента составляла семьсот пятьдесят долларов в месяц, но расположение было идеальным. Притащив с собой Полу для осмотра она показала свой план переделки помещения.
- Но здесь потребуется кругленькая сумма, - заметила Пола. - Как минимум, три тысячи на повторную отделку и, к тому же, понадобится новый запас товаров...
- Я остановилась на восьми тысячах, так будет вернее. И переговорила с одним банковским знакомым, который пообещал нам заем - по четыре тысячи каждой, но мы можем объединиться - так выгоднее в смысле налогов. Впрочем, у нас хорошие деловые рекомендации. И у Чака и Майлза есть вклады в этом банке, а это послужит дополнительной гарантией...
Наконец Пола сдалась. Они подписали договор на три года, заплатили страховку и ренту за один месяц.
- Эту лавку придется опекать тебе, - сказала Пола, когда они вышли из конторы владельца участка. - У меня полно хлопот с плотниками, занимающимися нашей кухней. Поэтому я поведу дела на Бликер-стрит, а ты - свободна и можешь открывать филиал.
Мэгги с готовностью согласилась.
***
Джордж Шульман, отец близнецов, дружащих с Эбби, был молодым архитектором, проекты которого высоко оценивались, но его жалования еле хватало, чтобы семья могла сводить концы с концами. Поля наняла его для переделки кухни.
- Я понимаю, что это жалкая работенка, Джордж, - сказала она, - но ты знаешь, что я в восторге от твоих проектов, и мы с Майлзом будем очень признательны, если ты найдешь для нас время.
- Найти время! - переспросил Джордж. - Да это первая работа за два месяца! Ты не шутишь?
За два часа он сделал хитроумный набросок, задействовавший площадь крохотного помещения до последнего дюйма. Майлз и Пола, загоревшись его идеями, уговорили домовладельца подписать новый пятилетний контракт в обмен на новую кухню. Через две недели после их возвращения с Бермуд Джордж привел плотника Флауэра и сантехника Ковака для демонтажа старой отделки.
***
В тот же вечер Майлз и Пола встретились с Мэгги и Чаком в ресторане "Гранадос", чтобы отметить оформление заема в "Чейз Манхэттен" для магазина "Бич Бам Норт" так они решили назвать филиал. Майлз был в неважном настроении.
- Что с тобой? - спросил Чак. Они сидели у окна, поглядывая на угол Макдагэл и Западной-третьей, заполненный туристами и хиппи. Чак обожал паэллу <национальное испанское блюдо из риса, курятины и овощей с приправой из шафрана.> и они с Мэгги часто посещали этот прекрасный испанский ресторан, находящийся в двух кварталах от их дома. Чак любил и сангрию, которую подливал из высокого стеклянного графина.
- Мне не нравится шум, - проворчал Майлз.
- Шум? Какой именно? От самолета? Или уличного движения? Когда говоришь о шуме в Нью-Йорке, изволь уточнить.
- Шум от раздираемой кухни,. - ответил Майлз. - Сейчас эти плотники довели меня до точки, а терпеть предстоит еще три недели. Я ни черта не могу делать.
- А я об этом и не подумала, - созналась Пола. - Может, они смогут работать потише?
- Ну конечно. Завернут ломы в одеяла!
- А если вы закроете уши специальными пробками? - предложила Мэгги.
- А что, если ты снимешь где-нибудь на три недели комнату? - спросила Пола.
- Можешь заниматься у нас, - предложил Чак. - Правда, няня и Тим весь день дома, но они тебе не помешают.
Майлз покачал головой.
- Благодарю, но я - "примадонна" и могу работать только в одиночестве. Кстати, Пола, я вовсе не собираюсь уединяться на три недели в грязной гостиничной комнате. Это сведет меня с ума.
- Так что же делать? Отказать плотникам?
- Слишком поздно. Не знаю. А может, прошляться все три недели по кинотеатрам?..
Они принялись за второй графинчик сангрии, когда в ресторан вошли Роксанна с Филипом Розеном. Пола не видела ее после оглашения и едва не забыла, насколько эта женщина красива. В своей шубе из соболя, с собранными назад а-ля шиньон волосами, она походила на манекенщицу из журнала "Бог". Они подошли к столу.
- Пола! И Майлз! Какой сюрприз! "Брось, - подумала Пола. - Ты знала, что мы здесь сегодня вечером".
- Мы решили заглянуть сюда на рюмочку сангрии по пути в "Театр де Лис".
- Хотите присоединиться к нам? - предложил Чак. Они согласились.
***
- Мы как раз советовались о том, что делать с Майлзом, - заметила Мэгги после того, как официант разместил всю компанию за более внушительным столом и принял заказ у Филипа. - У них переделывают кухню и шум сводит его с ума.
- Есть простой выход, - улыбнулась Майлзу сидящая напротив Роксанна. Завтра я улетаю на месяц на Ямайку. Приезжайте и пользуйтесь домом.
- Пожалуй, не стоит, - слабо возразил Майлз.
- Но почему? Место опустеет, если исключить Беннета, появляющегося для уборки. Можете заниматься в библиотеке или где угодно. И я предпочла бы иметь кого-нибудь в доме днем, чтобы отпугнуть грабителей.
- Что ж...
Роксанна открыла сумочку и вытащила связку ключей.
- В таком случае, решено. Вот ключи. К полудню я уеду, и дом - в вашем распоряжении.
Она протянула ключи Майлзу и тот, рассыпавшись в благодарностях, спрятал их в карман.
"Все подстроено, - думала Пола, - Все было подстроено. Майлз предупредил ее, что мы сегодня здесь ужинаем. Она приходит и дает ему ключи в моем присутствии, чтобы это выглядело случайностью и у меня не закралось подозрений.. Подозрений в чем!
Не знаю, понятия не имею! Почему я уверена в том, что все поступки этой женщины продиктованы какой-то целью? Ведь их появление именно сейчас может быть совпадением. В Нью-Йорке восемь тысяч ресторанов, но встреча могла оказаться нечаянной... И чего мне опасаться? Она летит на Ямайку - ну какое мне дело до занятий Майлза у нее в доме?"
Официант принес салат с острой приправой в деревянных мисочках, и тут же ей в голову пришла мысль, усугубившая ее предчувствие несчастья. Ведь переделка кухни была идеей мужа. Не повод ли это оказаться вне дома? Зная, что можно договориться с Роксанной и воспользоваться ее особняком?
Но это звучит безумно. Зачем ему этот дом? Что ему в нем нужно?
Пола припомнила свои переживания и подозрения, нарушившие ее сон перед смертью Дункана, и приказала себе не попадаться в ту же ловушку вторично. Майлз хотел найти в особняке лишь покой и тишину. Вот и все, а она просто идиотка, подозревающая за приглашением Роксанны нечто большее, нежели обычный дружеский жест.
Отгоняя прочь эти мысли, она принялась за салат. Но аппетит уже пропал.
Глава 4
Следующие две недели Пола была слишком загружена, чтобы думать о Майлзе. Мэгги занималась филиалом и Пола управляла магазином в одиночку. Оживленная торговля весь день держала ее на ногах и, поскольку ей приходилось подводить ежедневный баланс после закрытия, она редко добиралась домой раньше восьми. Из-за того, что кухня была разобрана, оба ужинали вне дома. Все это изматывало Полу, и она молилась, чтобы ремонт закончился поскорее.
Единственным ярким событием в окружающем ее бедламе было появление статьи Майлза о Дункане Эли в "Таймс-санди". Майлз воспринял публикацию как нечто, само собой разумеющееся, но Пола была поражена. Купив десяток экземпляров, она отослала один из них свекрови в Пенсильванию, а остальные сложила в стопку в рабочем кабинете мужа, заметив, что они пригодятся в будущем "его биографу".
Статья сопровождалась фотоснимками, на одном из которых, сделанном несколько лет назад, были изображены Дункан, Роксанна и ее бывший муж Уильям де Ланкрэ, красивый темноволосый мужчина, компаньон своего отца по маклерской фирме "Де Ланкрэ, Риэрдон и Лорд". Он так и не женился вторично, разведясь с Роксанной, впрочем, в очерке совершенно не упоминались причины развода. Пола спросила об этом у Майлза, тот, пожав плечами, ответил, что они, вероятно, "не поладили".
***
Через две недели, закрыв в полдень магазин. Пола взяла такси и отправилась посмотреть, как идут дела с филиалом "Бич Бам Норт". Мэгги сама нанимала рабочих и следила за ремонтом; приехавшая подруга увидела, как четверо из них устанавливали у стены примерочные кабины. Магазин был невелик, но Мэгги ухитрилась разместить посредине островок, содержащий с сотню образцов, и благодаря этому, объем выставленных товаров увеличился вдвое. Над "психоделической" отделкой трудился молодой художник Джимми Ресс, знакомый Мэгги. Сейчас он раскрашивал стены и потолок разноцветными завихряющимися мазками, подготавливая фон для плакатов с изображениями знаменитостей.
- Это добавит нам головной боли, - призналась Мэгги, - но чертовски хорошо ложится на интерьер.
До открытия оставалось две недели, и Мэгги уже наняла рок-группу.
- Практически, открытие пройдет как дискотека. Кстати, владелец соседней аптеки собирается прекращать дело, мы могли бы выкупить у него аренду и открыть дискотеку...
- Мэгги!
- Извини. Всего лишь идея.
Неожиданно Пола решила Заглянуть на минутку к Майлзу. Выйдя из магазина, она подозвала такси и поехала на Шестьдесят третью улицу. День искрился солнечным светом и чувствовалось приближение весны. Выйдя из автомобиля, она поднялась по ступеням особняка Роксанны и потянулась, чтобы позвонить.
Но замерла и прислушалась.
В доме кто-то играл на рояле. Она узнала волнующую тему и сумрачную гармонию старинного "Мефисто-вальса". И еще узнала блестящую технику, чувственные интонации и безошибочный стиль пианиста. Это был Дункан Эли.
Но он же мертв! Он умер!
Она подавила минутную панику. Музыка прекратилась. Затем полилась вновь, медленно повторяя часть мелодии.
Он упражняется... Дункан Эли упражняется...
Она позвонила. Музыка вновь стихла. Прошла минута. Затем дверь открылась.
Ей улыбался Майлз.
- Поли! Что ты здесь делаешь? Она помолчала, не находя слов и радуясь тому, что видит лицо мужа..
- Я осматривала новый магазин и решила заглянуть на минутку к тебе.
Она вошла в холл, и Майлз поцеловал ее.
- Ты завтракала?
- Нет.
- Почему бы нам не выйти и где-нибудь перекусить?
- А у Роксанны в холодильнике не найдется сэндвичей?
Ей показалось, что Майлз занервничал, а может, она ошиблась?
- Нет. Он пуст. Погоди-ка, я сбегаю за пальто. - Он направился вверх по лестнице.
- Майлз!
- Да?
- Кто только что играл на рояле?
- Никто. А что?
- Но я слышала музыку. Кто-то играл "Вальс Мефисто".
- О, ты об этом. Я прослушивал запись Дункана, сделанную им во время занятий, для лучшего самоконтроля.
Здесь целая куча этих записей... Я вернусь мигом.
И он заспешил вверх по лестнице.
Магнитозапись! Ну конечно! Никаких привидений. Всего лишь звуки прошлого, голоса усопших.
Магнитные ленты...
***
Они отправились завтракать в ресторанчик "Феб", хотя у Полы не было аппетита. Ее снова охватили сомнения, страхи и подозрения. Это напоминало розыгрыш на бенефисе, когда улыбающиеся маски в шараде заслоняют собой смысл происходящего. Что-то ощущаемое ею, но непостижимое. Может, ее подводит воображение, принуждая к разгадке шарады? Или же это - признаки психического расстройства, охватывающего ее, а не Майлза? Но скорее, женская интуиция, чувствующая правду. Пола продолжала ломать голову над выходом из положения.:.
После завтрака, оставив мужа на улице, она прошла до Пятой авеню и поймала такси до Гринвич-вилидж. Войдя в дом, поднялась на второй этаж и поздоровалась с плотником, завершающим отделку кухни. Затем направилась в кабинет Майлза и открыла стол. Там лежала рукопись романа. Подняв ее, она всмотрелась в текст. Майлз всегда помечал дату ежедневной работы, чтобы следить за прогрессом: последняя дата в рукописи указывала на первое февраля.
Полтора месяца назад. Уже полтора месяца он не работал над романом.
Так чем же он занимался в особняке?
***
На следующий день она закрыла магазин в десять утра и снова поехала на Шестьдесят третью улицу. Теперь ей казалось, будто она знает разгадку, и ее суть вызывала в ней отвращение. Но придется противостоять ей. Противостоять и перебороть, или же как-то приспособиться. На решительный шаг - развод - она не пойдет без крайней, нужды. Она слишком любит Майлза, чтобы покинуть его.
Но вначале ей придется убедиться.
Выйдя из такси на углу Шестьдесят третьей улицы и пройдя квартал, она приблизилась к антикварной лавке, расположенной диагонально к дому Роксанны. Лавка занимала первый этаж старого дома, и хозяйкой ее была приятная женщина с серебристо-голубыми волосами. Пола попросила разрешения побродить по магазинчику, и хозяйка улыбнулась: "Ну конечно. Смотрите, сколько угодно, а я пройду в кладовую".
Она исчезла, и Пола медленно прошлась по помещению, держась неподалеку от витрины, сквозь которую открывался прекрасный вид на особняк напротив.
Через двадцать минут перед особняком остановился "роллс-ройс" Дункана Эли. За рулем в шоферской униформе сидел Беннет.
Вскоре открылась парадная дверь, и из дома вышла Роксанна де Ланкрэ. На ней была темная норковая шуба, а в руке - сумка из крокодиловой кожи. Она сошла вниз, к машине. Беннет распахнул заднюю дверцу, и она влезла внутрь. Затем он сел за руль, и машина тронулась.
- Вы что-нибудь выбрали? - спросила Полу хозяйка.
- Нет... Спасибо. До свидания.
- До свидания.
Покинув магазин, Пола перешла через улицу. Глаза ее наполнились слезами это были слезы гнева, боли и разочарования. Она пыталась сдержать их. Теперь она поняла, почему Майлз не позволил ей заглянуть в холодильник. Ведь тот не был пуст, а скорее всего, полон. Настолько, насколько это бывает, когда владелец находится дома, а вовсе не на Ямайке.
Она поднялась по ступеням особняка. И снова услышала, как в доме играет Дункан Эли, на этот раз фугу из "Хорошо темперированного клавира" - живую, ясную и сухую, словно качественный мартини.
Она позвонила. Музыка прекратилась. Через минуту Майлз открыл дверь.
Его удивление казалось искренним.
- Поли!
Она вошла. Он закрыл дверь и посмотрел на нее.
- Что случилось?
Она поднялась в гостиную. Он прошел следом, закрывая за ними двойные двери.
- Ты чем-то озабочена?
Оглядев большую комнату, она повернулась к нему.
- Майлз, почему ты лгал мне?
- Лгал?
- Пожалуйста, не притворяйся невинным мальчиком. Ты обо всем уговорился с Роксанной, не так ли? Весь этот трюк с переделкой кухни, чтобы найти повод уйти из дома, ее появление в "Гранадос", чтобы передать тебе ключи от особняка...
- О чем это ты?
- Майлз, я не дура? Роксанна не на Ямайке. Она вообще там не появлялась и не собиралась этого делать. Она все время была здесь! Здесь, с тобой, в то время, как бедная глупая Поли сидит дома...
- Роксанна находится в Раунд Хилле!
- Майлз, я только что видела, как она покинула дом. Поэтому перестань!
Он подошел к встроенному бару и налил себе виски. Потом спокойно заговорил:
- Ну хорошо, она здесь была. И мы договаривались об этом. Но я не спал с нею, что бы ты не думала.
- Именно об этом я и думала.
- И была не права.
На миг она едва не поверила. Ей хотелось довериться ему.
- Так что же происходит? Ты совершенно не работаешь над романом. Я проверяла: последняя запись была сделана шесть недель назад...
- Хочешь шерри?
- Нет. Тебе не следует пить среди белого дня, особенно виски. Или это входит в программу ежедневных оргий? Он облокотился о рояль.
- Единственная действующая оргия - это оргия музыкальных занятий.
- Занятий? О, брось. Может, я и глупа, но не слабоумна!
- Это правда. Я упражняюсь. Гаммы. Этюды Черни.
Бах. Шопен. Шесть часов, ежедневно.
- Но зачем?
- Поли, у меня дебют в Карнеги-холле через полтора месяца. Его организовал для меня Розен. Он стал моим менеджером.
Она села.
- Дебют?
- Да. Дебют нового Майлза Кларксона. Он пересек комнату и присел перед ней на корточки, взяв ее за руку.
- Поли, ты знаешь, что рояль - моя первая любовь. И был ею всегда. Что ж, я бросил ее, после того как с позором провалился. Но Дункан дал мне новую надежду - нет, черт побери, больше того! Он дал деньги. Помнишь, о чем сказано в завещании? Он надеялся, что я использую пятьдесят тысяч для музыкальной карьеры. Полагаю, я обязан попытаться - ради него. Роксанна и Филип считают так же. Я сказал им, что не хочу, чтобы ты узнала об этом раньше времени. Вот почему мы и задумали весь этот план, позволяющий мне уйти из дома и заниматься втайне от тебя. Что ж, ты все узнала. Но это не имеет значения, Поли, потому что теперь я уверен в себе. Я полностью оправдал надежды Дункана! Думаю, что выступлю в Карнеги прекрасно - с таким менеджером, как Филип, и с Роксанной, с ее полезными связями. Я сделаю большую карьеру и смогу быть вторым Дунканом Эли. И жить той же волнующей жизнью, что и он, - вместе с тобой. Я изучал его записи, штудировал партитуры, короче, проник в его стиль, Поли, и добился успеха...
Он поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. Лицо его не выражало ни мольбы, ни вызова. Но в нем были огромная воля и решительность.
- Это Большая Тайна. Теперь ты ее знаешь и, надеюсь, будешь моей союзницей. Не думай бороться со мной, Поли. Я намерен попытаться. Упаду лицом в грязь - пусть так. Но никто не удержит меня от попытки...
Она помолчала, чувствуя облегчение от того, что он рассказал обо всем честно - и рассказ выглядел правдивым, и от того, что не спит с Роксанной ведь он утверждает это. Но все же она не могла поверить, что Майлз всерьез думает начать концертную карьеру в тридцать два года.
- А что случится, если ты упадешь лицом в грязь? - спокойно спросила она.
- Тогда можно будет вернуться к роману, да и что тут терять? Лишь два-три месяца времени и расходы на дебют. Но я не упаду. Вот послушай.
Он уселся за "Стенвэй". Она видела, как он всматривается в клавиатуру, совсем в духе Дункана Эли. Затем атакует ее. Это была третья часть ля-мажорной сонаты Шуберта, той самой, которую исполнял в тот давнишний вечер Дункан. С первых же тактов ясно чувствовалось, что Майлз уже не был сырым новичком. Он играл великолепным звуком, с безупречной техникой; параллельные пассажи поражали ослепительной скоростью, элегантная побочная тема бурлила очарованием и утонченностью, а музыкальная концепция была блестящей. Пола, оглушенная этим великолепием, на миг закрыла глаза. То, что она слышала было копией игры Дункана Эли.
Это продолжалось полтора часа.
Он исполнил две прелюдии и фугу Баха. Затем - сонату для рожка Моцарта, скерцо № 1 Шопена, вторую рапсодию Брамса и токкату Хачатуряна. Он закончил исключительно сложным этюдом Паганини-Листа "Ла Кампанелла".
Затем поднялся, потирая ладони.
- Итак, что ты на это скажешь?
Она была испугана. Ей не хотелось, чтобы он это заметил, и высказала свое одобрение: если хочет, пусть дебютирует - она не возражает. И посодействует ему всем, чем может...
Казалось, он почувствовал облегчение и заметил, что в этом случае он не видит препятствий тому, чтобы продолжать занятия дома, как только отремонтируют кухню. Она согласилась, поцеловала его и покинула особняк.
Выйдя на улицу, Пола глубоко вдохнула свежий воздух.
"Это невозможно, - думала она, направляясь в Пятой авеню. - Никто не способен настолько продвинуться за несколько недель. Никто. Особенно Майлз. Он не занимался по-настоящему уже несколько лет и даже в те годы не был так хорош. Это невозможно. Я этому не верю".
И все же слышала это собственными ушами!
Слышала его или Дункана Эли?
Может, он сыграл со мной шутку? Поставил на магнитофон записи Дункана и притворился играющим, синхронизируя пальцы со звуком, подобно дублирующим фильм актерам. Но какой в этом смысл? Впрочем, он не мог этого сделать. Я видела его пальцы: они работали. Никаких записей не было.
Но он не мог играть столь, хорошо! А что если играл не он...не Майлз.., но кто же? Боже, скажи мне - кто?
Пола была слишком выведена из равновесия, чтобы возвращаться в магазин, и поэтому, придя домой, улеглась в постель. Наверху стучали плотницкие молотки, и звук эхом разносился по дому. Она попыталась заблокировать мозг от шума, мешающего думать.
Поверила ли она Майлзу, что в особняке не происходило ничего, кроме занятий? Или подозревает, что он спал с Роксанной? Она вспомнила свои мучения перед смертью Дункана Эли и свою уверенность в том, что Роксанна охотится за Майлзом. Неужели целью этой охоты был только его музыкальный талант и ее муж не увлечен этой красавицей, а всего лишь интересуется ее способностью помочь ему в концертной карьере?
Впрочем, насчет этой карьеры: как ему удалось добиться таких успехов столь быстро? Его игра казалась чудом, но Пола не верила в чудеса.