Сударева Инна. Клинки Юга

   Закончив с хитроумным узлом на вороте, Фредерик потер горевшую после бритья левую щеку.
   - Эта пощечина из-за меня, - молвила Марта, протягивая ему широкий, вышитый золотом пояс.
   - Не из-за тебя. Да я и заслужил оплеуху. Должен был дать Гитбору более серьезный отпор, и не позволять решать все за себя… Да, я женюсь снова. Но только на тебе, - он повернулся, проигнорировал пояс и обнял Марту. - И плевать мне на Гитбора…
   - А на Королевство? - чуть наклонила голову девушка.
   В ответ он улыбнулся и поцеловал ее.
   - В первый раз, что ли, бросать его ради того, кто мне дорог?
   - Мягко говоря, неосмотрительно так говорить, - погрозила ему пальцем Марта. - А тем более тому, у кого, как правило, слова с делом не расходятся.
   - Умница ты моя! - расхохотался Фредерик. - Пойдешь со мной на ужин?
   - Чтоб лишний раз заставлять княжну рвать свой пояс?
   - Это была простая досада. Теперь, когда она в курсе…
   - Это не простая досада.
   На лице Фредерика вновь появилось то опасливое выражение, что возникло во время беседы с Уной, а уши его порозовели. Марта засмеялась:
   - Ты удивлен? Ты всегда нравился женщинам. Неужели это для тебя открытие?
   Король Южного Королевства покраснел уже целиком и неуверенно потер щеку:
   - Может, не стоило бриться?
   Тут уж Марта звонко расхохоталась.
   - Вот уж видеть Судью Фреда, Короля Фреда смущенным мне еще не доводилось… Не все я про тебя, оказывается, знаю, - потом положила руки ему на плечи. - Поверь, даже небритый ты не спасешься. По крайней мере, от меня…
   - Успокоила, называется, - Фредерик, улыбаясь, притянул Марту ближе. - И все-таки, на ужин ты пойдешь. Все поместье будет за столом, и как же без тебя.
   - Как пожелаете, государь, - Марта вежливо поклонилась.
   - Никогда мне так не говори. Ты мне не слуга и не наложница…
   - Тогда позволь мне остаться с Гаретом, - хитро блеснув глазами, ответила Марта.
   Фредерик широко улыбнулся:
   - Договорились…
   И безо всяких обиняков он прошел вместе с Мартой в комнату сына, взял малыша на руки и направился к выходу.
   - Куда это? - удивилась девушка.
   - На ужин, детка, - всё улыбаясь, отвечал Король. - Я ведь говорил - всё поместье… Гарет не исключение. А ты - с ним.
   - О! - вырвалось у нее. - Нечестно!
   - Еще как честно, - мягко заговорил он, - и справедливо. Не тебе прятаться и пережидать. Ты идешь со мной, и за столом сидишь рядом со мной и моим сыном… Пойми, это очень важно для меня.
   Марта смирилась.

3.

   В большой столовой зале Цветущего замка собралось множество народу. На весну и лето Фредерик переехал из столицы в Теплый снег, где ему нравилось намного больше, чем в огромном торжественном Королевском замке Белого Города. Само собой, что с ним перебралась и какая-то часть двора. Был здесь и Судья Гитбор. Он чувствовал себя в Теплом снеге совсем по-домашнему и явно не желал возвращаться в свой округ. А неделю назад в поместье прибыли маршал Гарольд и министр внешней дипломатии лорд Корнул.
   Княжна Уна скучала, ожидая, как и все, выхода Фредерика, и, надо сказать, настроения пировать у нее не было. С одной стороны ей хотелось еще раз увидеть Короля, услышать его голос, в котором странно и притягательно сочетались сталь и бархат, а с другой - она прекрасно понимала, что этим "еще раз" она просто сильней разбередит болящее…
   Распорядитель важно объявил, гахнув в паркетный пол жезлом:
   - Его величество Король!
   Княжна подняла глаза на вошедшего Фредерика. На левой руке он легко и привычно держал нарядного румяного Гарета. Да, рыцарь Марк как-то говорил Уне, что Король почти не расстается с сыном.
   Девушки из ее окружения еле слышно зашелестели, обсуждая Фредерика.
   - Он очень красив, госпожа, - шепнула княжне одна из них.
   Уна лишь кивнула и постаралась не хмуриться при виде скользившей за Королем тонкой темноволосой Марты в простом, но изящном платье мягкого персикового цвета.
   "Мне нечего обижаться, - говорила Уна сама себе, - он честен со мной. То, что я здесь - просто недоразумение… Я - недоразумение", - и тут ей вновь захотелось просто разреветься, но княжна только сильней сжала губы. Все складывалось плохо. Южная корона оказалась для нее недосягаемой. Её отец, чуя рядом опасного соседа - Азарию, только и надеялся на замужество дочери, чтоб обеспечить своей стране такого могучего покровителя, как Южное Королевство, и отвести тем самым угрозу войны от Эрина. И его планы проваливались…
   Фредерик, кивком отвечая на поклоны придворных, подошел к Уне, передал сына Марте, поклонился княжне:
   - Рад приветствовать вас на своей земле, - и протянул ей руку.
   Княжна вежливо поклонилась в ответ и церемонно пошла с ним за стол. За ними последовали все остальные.
   Располагаясь по левую руку от Фредерика и принимая его вежливые ухаживания (Король, желая выразить свое особое уважение и расположение гостю, мог сам предлагать блюда и питье), Уна пробегала глазами по лицам сидевших за столом. Вот лорд Гитбор, седой и полный старичок в просторном сером одеянии - по правую руку от Фредерика - он улыбается ей и чуть кивает головой. Вот светловолосый богатырь в щегольском, богато расшитом колете - сэр Элиас, вроде бы простой гвардеец, но, как говорят, близкий друг Фредерика и будущий капитан Королевской гвардии. За столом сэр Элиас со своей юной женой леди Роксаной, тоже светловолосой. Ее лицо нежное, округлое, красивое, как у ребенка. Она, кстати, в интересном положении и пьет только воду или ягодный морс, которые заботливо подает ей супруг. Вообще, эти двое смотрятся прекрасной парой и, похоже, счастливы. Уна чуть вздохнула, скосила взгляд на Фредерика. Тот как раз повернулся к сыну, который слишком энергично крутился на коленях Марты:
   - Потише, Гарет.
   И Уна вновь чуть слышно вздохнула: эти трое тоже выглядели семьей. "Лишняя. Как ни крути, а я тут лишняя", - мелькнула тоскливая мысль. Увидела, как мимолетно нахмурился Судья Гитбор, глядя на Фредерика. Мимолетно, потому что в тот момент, как Уна глянула на него, старик разгладил лицо и вновь улыбнулся ей. "Ничего у вас не вышло, благородный лорд, - подумала княжна. - И улыбаетесь вы мне потому, что чувствуете свою вину…"
   Фредерик встал и поднял бокал, и первый тост его - по обычаю - был за здоровье гостьи. Вместе с Королем встали все и в один голос повторили за ним: "Долгие лета леди Уне!"
   Музыканты старательно выводили умиротворяющие мелодии на лютнях, флейтах и скрипках, за столом журчала неспешная речь, прислуга церемонно меняла блюда и подливала в бокалы ароматное вино. Так и потянулся ужин.
   Уне все казалось пресным и безвкусным, да и аппетита особо не было. Фредерик, правда, не оставлял ее без внимания, но был в отчаянии, видя, что на тарелке гостьи не убывает. А девушка понимала, что он всего лишь исполняет обязанности вежливого и заботливого хозяина.
   В общем, ужин удался лишь в плане блюд - повара постарались на славу. А обстановка за столом так и не разрядилась…
   После застолья Уна попыталась ускользнуть на террасу. Там в белых кадках печалились душистые кипарисы. Самое место, чтоб и ей попечалится. Облокотившись на мраморную балюстраду, тихо вдохнула вечерний воздух. Солнце уже опрокидывалось алым кругом за край леса.
   - Приятный вечер, - рядом раздался голос дамы Марты. - Вы позволите, я нарушу ваше одиночество?
   Уна чуть скосила на нее глаза. Красива, вызывающе красива. И еще - что-то дремлет в ней, что-то огромное и могучее, потому что словно бездна в ее глазах…
   - Я прошу вас простить меня и не держать зла на государя, - начала Марта. - Вина тут целиком на мне…
   - Почему он не женится на вас? - вдруг спросила княжна.
   Марта даже вздрогнула - не ожидала такого - в лоб.
   - Почему? - настойчиво повторила Уна. - Мне он отказал из-за вас, ну а вам из-за кого? - она говорила резко, стараясь больней уколоть.
   Марта печально улыбнулась, пожала плечами, глянула мимо княжны куда-то вдаль:
   - А вы, сиятельная леди, вышли бы замуж на бродягу?
   Уна чуть смешалась, потом спросила уже спокойней:
   - Разве ваше положение?…
   - Моё положение? - усмехнулась Марта. - Я была в рабстве. Я, как бездомная кошка, не знаю своей родни и родины… Это ответ на все вопросы. Только милостью Короля я не в рабстве, а в дамах и при дворе. Он честен и великодушен со мной, он всегда говорил, что нам невозможно быть вместе. Даже жениха для меня нашел, чтоб устроить мою судьбу… Но я не смогла… Выйти замуж за другого, пусть и хорошего человека, но за того, кого не люблю… Не смогла. И мой жених, чувствуя это, отказался от меня. Он поступил правильно, и я ему благодарна. Зато между нами нет лжи. А что за семья, если она держится на лжи?
   - Вы правы. Это одни муки, - Уна вдруг вспомнила, какими холодными, церемонными были всегда отношения ее родителей: их брак был устроен по расчету и, насколько она знала, мать сопротивлялась замужеству с князем Дерриком до последнего…
   - Вот и я не хочу никого обманывать, - вздохнула Марта. - Я просто хочу быть рядом с тем, кого люблю… И, если он пожелает, я в любой момент исчезну из его жизни…
   - И вы говорите так спокойно? Это ведь ужасно! - княжна была обезоружена этой откровенностью, и ей не хотелось больше колоть словами. - Разве Король не может все изменить?
   Марта вновь печально улыбнулась.
   - Понимаю, - нахмурилась Уна. - Если бы можно было…
   Она вдруг поняла, в какую пропасть добровольно упала эта вызывающе красивая девушка. Возможно, после ужасов рабства судьба подарила ей место при дворе, титул дамы, возможность удачно выйти замуж, а она оттолкнула все эти блага и даже репутацией своей пожертвовала… "А если он пожелает? - вдруг засверлила мысль. - Пожелает, чтоб она исчезла?…" Ответ на этот вопрос показался Уне столь пугающим, что она даже головой встряхнула. Потому что неосознанно примерила ситуацию на себя…
   Такими их обнаружил Фредерик - молчащими, направившими взгляды на красный в закатных лучах запад.
   - Дамы, - осторожным приветствием он дал о себе знать.
   Девушки обернулись одновременно, и молодой человек невольно вздрогнул, отразившись сразу в двух парах прекрасных глаз.
   Марта, давно уже понимавшая его без слов, поклонилась и прошла в зал.
   Фредерик коротко, как-то очень официально, сказал "прошу вас в мой кабинет, леди" и предложил руку.
   Уне вдруг стало тревожно.
   В кабинете ждали лорд Корнул, лорд Гитбор и двое богато одетых, статных, высоких молодых человека. Как вспомнила Уна, это были лорды Королевского Дома - Бертрам и Климент. Рядом с Гитбором стоял и эринский барон Микель - дальний родственник Уны, сопровождавший девушку в Южное Королевство. Взгляды мужчин, их нахмуренные брови встревожили княжну еще больше, заставили натянуться, как струна, и сильней стиснуть губы, чтоб те не смели дрогнуть.
   Фредерик усадил Уну в мягкое кресло у высокого окна.
   - Мы слушаем, сэр, - кивнул министру.
   - Во-первых, прошу простить меня за те недобрые вести, потому как они, мало того, что недобрые, так еще и весьма не вовремя. Я крайне огорчен тем, что именно мне приходится сообщать их вам, - кланяясь, издалека начал Корнул.
   - Прошу, короче, сэр, - нетерпеливо заметил Фредерик.
   - Это война, государь, - тряхнул седой головой лорд. - Это война, леди Уна. Это война, господа. Азария напала на Эрин. Княжество в огне, князь Деррик убит…
   Уна чуть слышно вздохнула… Что-то порвалось… Может быть, связь с жизнью…
   - Я ведь пытался постепенно ввести в курс дела, - с укором говорил лорд Корнул, наблюдая, как Фредерик, став на колено у обмякшей в кресле княжны, слегка похлопывает девушку по щекам, чтоб привести в чувство. - Одно дело - мы с вами, мужчины, воины, другое - изнеженная барышня. Может, не стоит говорить при ней большего?
   - Она должна знать все, что касается ее и ее родины, - отозвался Фредерик.
   - А про даму Марту ей тоже следовало узнать? - неожиданно встрял Южный Судья.
   - Ваш укол совсем не к месту, - резко ответил Король. - Я предупреждал! - встав, он повернулся к старику. - А ваш тон!…
   - Говорите дальше! - прервала его открывшая глаза Уна. - Ведь еще не все, ведь так? Что с моей матерью?
   Лорд Корнул чуть слышно вздохнул, сжал-разжал губы, словно разминая их перед речью.
   - Сожалею, леди. Судьба вашей матушки, леди Нои, неизвестна. По слухам, она бежала куда-то в пески и погибла… Но есть вести еще более недобрые…
   - Что же может быть хуже? - едва сдерживая слезы, спросила девушка.
   - Азарский князь Хемус, развязавший войну, выдвинул вам, как наследнице вашего батюшки свои требования. Пока его послы не прибыли, но нам уже все известно. Он требует, чтоб вы немедленно ехали в Эрин и дали согласие стать его женой. В противном случае он намерен начать постепенное разорение завоеванных эринских земель.
   - Боже! Что это за чудовище?! - прошептала белыми губами девушка.
   - Разорять завоеванные земли?- покачал головой Фредерик. - Более чем странно…
   - Я ведь говорил вам: те азарцы, что перебрались через южные болота к нам, рассказывали много ужасного про князя Хемуса, - подал голос лорд Гитбор. - Например, то, что им овладели демоны…
   - Проще говоря, он сошел с ума. Демоны, ангелы - невежественная чушь, - буркнул Фредерик. - Захватывать земли, чтоб потом их разорять - весьма нелогично и нерационально… Также, вероятно, он блефует, чтоб вынудить княжну вернуться и выйти за него. Надо сказать, шантаж не слишком удачный…
   - Это чудовище сделает, как сказал, - молвила Уна. - Я сама слыхала о нем достаточно, чтоб теперь сказать: он не блефует. Он уничтожит Эрин…
   - Я могу подтвердить слова моей госпожи, - кивнул барон Микель.
   - Мы не допустим такого, - вдруг сказал один из молодых лордов - Климент.
   Он смотрел Уне прямо в глаза, и девушка вдруг почувствовала, что оживает и даже розовеет. А молодой Судья оборотился к Королю и повторил:
   - Мы такого не допустим.
   Фредерик прострелил кузена взглядом, потом ответил:
   - Леди Уна в данное время является наследницей покойного князя Деррика и правительницей Эрина. И решать судьбу своего государства будет она, - упор голосом на последнее слово.
   - Что же мне делать? - растерялась девушка.
   - Прежде всего - успокоиться, - Фредерик протянул Уне стакан воды, подождал, пока она выпьет, и продолжил. - У вас несколько вариантов: самый простой - вернуться в Эрин и согласиться на все условия князя Хемуса…
   - Это недопустимо! - воскликнул барон Микель. - Это самоубийство. То, что это азарское животное делает с женщинами…
   - Молчите, сэр, - оборвала его Уна, вновь невольно белея. - Это всего лишь один вариант…
   - И этот вариант сразу отбросьте! - отозвался Климент.
   Его карие глаза под темными бровями горели таким нехарактерным для Судьи огнем, что Фредерик, подойдя ближе, красноречиво нахмурился. Юноша взял себя в руки, чуть кивнул.
   - Второй вариант, - чуть растягивая слова, продолжил Король, всё еще хмурясь на пылкость Климента. - Южное Королевство берет княжну и княжество Эрин под опеку…
   - Это означает потерю независимости? - теперь нахмурился барон Микель.
   - Вы не дослушали, - наклонил голову Фредерик. - Под опеку - до разрешения проблемы с Азарией. Далее - как сами определитесь. И потом, я всего лишь предлагаю опеку, а не навязываю ее.
   - В случае опеки, что вы предпримете? - спросила Уна.
   - Возможно - открытое введение наших войск в Эрин и открытая война с азарцами…
   - Если так, то Эрин погиб. Хемус камня на камне не оставит от наших городов, - сказал барон Микель.
   - Опять-таки, дослушайте, сэр, - сокрушенно покачал головой Фредерик. - Возможно, мы предпримем тайный рейд. Несколько хорошо обученных воинов на многое способны и часто стоят целой армии. К тому же, это дешевле и безопаснее. Для Эрина - в первую очередь…
   - Ха! - довольно воскликнул, в который раз не сдержав эмоций, Климент. - Вот это дело!
   Все опять невольно обернулись к нему.
   - Простите, не сдержался, - юноша виновато улыбнулся, но пальцы его нетерпеливо стискивали рукоять длинного меча.
   А Фредерик не стал больше хмуриться. Климент напомнил ему его самого десятилетней давности - та же несдержанность и пылкость, и готовность в любой момент сорваться в бой.
   - Милый кузен, - заговорил Король, - если думаешь, что отправишься безобразничать в Эрин, то ты ошибаешься. Возможно, я поручу тебе более ответственную миссию. Думаю, лучшего защитника для леди Уны, чем ты, не сыскать.
   - О! - пусть и не уверенно, но запротестовал Климент.
   - Леди Уна согласна? - Фредерик обернулся к девушке.
   - Этот вопрос о судьбе моей страны? - она встала из кресла.
   Король понимающе наклонил голову:
   - Конечно. Именно о судьбе вашей страны. Я жду ответа на свои предложения.
   - Хорошо, - Уна так старалась, чтоб голос ее не дрожал, но нотки отчаяния и растерянности все же прорывались. - Хорошо, - она глянула на барона Микеля, и тот поклонился ей, как бы говоря "вам решать". - Хорошо, - вновь посмотрела на Климента, который просто пожирал её глазами, и сердце княжны вдруг затрепетало уже от другого волнения; она обернулась к Фредерику. - Я прошу у правителя Южного Королевства защиты и покровительства для своей страны и своих подданных. И для себя тоже…

4.

   В тренировочном зале стоял непрекращающийся звон. Это потому, потому что два старинных меча постоянно сшибались - велся бой.
   Бились двое. Один, высокий, широкоплечий богатырь, с копной светлых волос, постриженных в кружок, орудуя тяжелым мечом словно тростинкой, наносил удары противнику. Тот был уже в плечах и почти на голову ниже, но это не мешало ему легко отражать атаки богатыря и переходить в нападение. То и дело слышалось его звонкое "есть!", "есть!". Это означало, что тонкий серебристый меч достигал цели, пробивая оборону здоровяка.
   После очередного легкого укола в область почки, Элиас Крунос, красный и мокрый от пота, объявил:
   - Все, сдаюсь.
   Он поклонился противнику и бросил меч подбежавшему пажу.
   Король Фредерик провел рукой по своим волосам, которые тоже взмокли за время боя, принял от оруженосца стакан воды, жадно выпил и предложил:
   - Рукопашная?
   - Угомонитесь, государь, - отозвался со скамьи мастер Линар.
   Фредерик лишь махнул в его сторону рукой, но и светловолосый богатырь, сэр Элиас Крунос, покачал головой, мол "с меня хватит".
   Тогда Король оборотился к сидевшему у стены Бертраму:
   - Вперед, братишка.
   Восточный Судья встал, расправил свои широкие плечи, скинул куртку и вышел в центр залы. Натянув перчатки, взял из рук оруженосца свой длинный, чуть изогнутый меч.
   На какой-то миг противники застыли друг против друга.
   Фредерик напал первым, стремительно, как всегда. Его меч тонко засвистал, обрушиваясь сверкающими молниями на Бертрама с разных сторон. Восточный Судья не менее искусно фехтовал своим клинком, поэтому быстро и методично отбил атаки. Он был чуть выше Фредерика и немного шире в кости, но двигался так же легко и изящно, не уступая в технике и ловкости.
   - Лаадно, - протянул Фредерик, прекратив нападение и сделав шаг назад.
   Он провел разведку боем и теперь принимал решение, как вести себя дальше. Эта часть поединка заняла секунды четыре, не больше.
   Теперь нападение повел Бертрам. Он крутился волчком, приседал и прыгал, одновременно наступая и стараясь достать клинком кузена.
   Его атака заняла пять секунд и к особым успехам не привела: Фредерик обошел все хитроумные приемы и отбил все удары. Правда, последний укол в бедро он чуть было не пропустил и спасся лишь благодаря стремительному отступлению в виде прыжка с переворотом…
   Неискушенному в фехтовании такой поединок казался бы скучным - слишком коротко, слишком быстро…
   - Фууф, чуть не достал, - усмехнулся Король.
   - Значит, всё еще впереди, - ответил, тоже ухмыляясь, Судья.
   На это Фредерик скептически приподнял бровь и ринулся в новую атаку, нанося колющие удары, то справа, то слева. Ноги его с легким шелестом скользили по каменному полу, шаг за шагом, быстро-быстро. На это Бертрам ответил стремительными хлещущими блоками и таким же быстрым отходом назад. Еще секунда, и Фредерик в глубоком выпаде почти распластался на полу, целя снизу вверх в шею кузену. Тот опрокинулся назад, ударом ноги отбил клинок, перевернулся, встал прямо и сказал, как только что Фредерик:
   - Фууф.
   Именно в этот момент Король уже держал кончик меча у его живота:
   - Есть!
   - Черт! - с досадой мотнул головой Бертрам. - Когда ты успел?
   Фредерик отвел клинок, пожал плечами:
   - Кстати, где твой брат? Все пытается примерить корону Эрина?
   Восточный Судья, пару раз глубоко вздохнул, чтоб восстановить дыхание, и отдал меч подбежавшему оруженосцу, принял из его рук полотенце, ответил:
   - Ты прав - он в саду. Ухаживает за княжной. Очень уж она ему приглянулась.
   - А клялся, что никогда больше не влюбится, - заметил Фредерик, также отдав клинок пажу.
   - Разве можно всерьез воспринимать слова, сказанные в отчаянии? - возразил Бертрам. - Климент молод, порывист. А то, что произошло, и человека опытнее да постарше выбило бы из колеи.
   - Твоя правда, - пробормотал Фредерик, выпив стакан воды…

* * *

   Полгода назад Северный Судья Климент уже намеревался объявить о своей помолвке с юной красавицей Агнессой, внучкой барона Милара. Именно ее Климент представил Фредерику и Коре в день их свадьбы как свою будущую невесту. Девушке тогда было четырнадцать лет, и юный Судья ждал, когда же ей исполнятся заветные шестнадцать. Именно после шестнадцатилетия девушкам позволялось выходить замуж. Но то, что начиналось безоблачно и радужно, окончилось трагедией…
   Барон Милар прибыл на взмыленных лошадях в замок Климента, где уже начали готовиться к помолвке, и сообщил, проливая горючие слезы на плече Климента, что его внучка тяжело больна и вряд ли поправится.
   - Я ваш верный слуга. Я не могу предлагать вам усыхающий побег, - так говорил убеленный сединами старик.
   Климент в тот миг потерял дар речи. Ни слова не говоря, он как во сне прошел в свои покои и закрылся там. Не выходил дня три, пока Фредерик и Бертрам, прибывшие в замок и узнавшие о таких несчастиях, громогласно не пригрозили вынести к чертям тяжелые дубовые двери комнат Северного Судьи.
   - Выходи! - орал Восточный Судья. - Если вздумал повеситься, то - пожалуйста! Только получи сперва от меня братский пинок в качестве благословения!
   - Это всё из-за нас, - стонал рядом за колонной барон Милар. - Не хватало, чтоб еще и юный лорд пострадал!
   - Неужели хворь Агнессы столь безнадежна? - спрашивал Фредерик.
   - Поверьте, государь, это трагедия для меня, для всей нашей семьи, - отвечал барон. - Все так внезапно.
   - Мои доктора к вашим услугам, - так сказал Король.
   Линар оказался бессилен, Орни - тоже. И если Линар отвечал на все вопросы родных девушки уклончиво, стараясь заранее не обезнадеживать, то знахарка сразу покачала головой, сказав "это воспаление кишок, ей не выжить".
   Агнессу мучили сильные боли и горячка. Она умерла на руках матери, жалобно плача и цепляясь за нее тонкими руками…
   Климент, ничуть не стесняясь, плакал на ее похоронах и шептал, что никогда больше не полюбит другую…

* * *

   Такие печальные события еще больше сблизили сыновей лорда Освальда и Фредерика. Бертрам и Климент стали частыми гостями в Белом городе и в поместье Короля: они вместе охотились, изучали разные старинные фолианты, сражались в шахматы, делились секретами фехтования и рукопашного боя и приемами судейской практики, иногда сообща разбирали какие-либо сложные дела. Лорд Гитбор в шутку назвал их троицу Судейская банда.
   - Пусть банда, - говорил Фредерик, - зато в Королевстве настоящих банд стало меньше…
   В самом деле, так оно и было.
   "Судейская банда" со своими дружинами проносилась вихрем возмездия по неблагополучным местам страны: портам Лесного моря, что славились большим количеством всякого сброда, дальним северным поселкам горцев, где были в обычае такие явления, как кровная месть, в восточные вековые пущи, излюбленное пристанище разбойников и воров. И при этом как раз Климент проявлял нешуточную энергию. Так он пытался отвлечься от своих мрачных мыслей. Его вороненый меч стал известен не менее, чем белый клинок Короля. Даже Фредерик временами осаживал ту ярость, с которой юноша карал преступников. "Береги голову. Не позволяй пламени разгораться в ней, - так говорил Король кузену. - Это пламя может ослепить тебя, и ты не увидишь опасности".
   И вот теперь огромные темные глаза княжны Уны вдруг легко и просто прогнали все тучи, что затянули сердце Климента…

* * *

   Сирень цвела просто волшебно. Ее ароматы дурманили голову, заставляли губы складываться в легкую рассеянную улыбку, а мысли от этого порхали, словно легкие радужные бабочки…
   Пару душистых веток, усыпанных, как снегом, белыми цветами, Судья Климент положил княжне Уне на колени. Девушка благодарно кивнула, улыбнулась. Только получилось - печально…
   - Вы все еще грустите, - сокрушенно заметил юноша.
   Он взял княжну за руку, тонкую, теплую, приятную. Климент и Уна сидели на скамье в саду Цветущего замка, в окружении раскидистых сиреневых кустов.
   - Я увезу вас на север, - говорил юноша, пытаясь заглянуть в глаза княжны. - Вы наверняка ни разу не видели гор со снежными вершинами. Так необычно смотреть на них с балкона замка. Это очень красиво…