– У вас в машине есть еще такие пакеты?
– Таких нет.
Френсис нашел на заднем сиденье еще один пакет и бросил его на капот рядом с марихуаной. Глаза Бруно засветились, и он, с трудом сдерживая нахлынувшую радость, приоткрыл пакет – четыре аккуратно сложенные стопки денег, Линда не обманывала.
– Это ваш пакет?
– Ребята, давайте договоримся… – Марк попытался предложить сделку, но Бруно, засунув его права в задний карман брюк, забрал оба пакета и пошел к полицейской машине. Марк резко рванул с места и преградил ему дорогу. – Я знаком с шефом полиции Анджуны.
– Ну и что? – Бруно лишь ухмыльнулся по поводу этого аргумента. – Я тоже с ним знаком. Что ты ему скажешь? Что у тебя отобрали водительское удостоверение, наркотики и деньги? Тут марихуаны минимум лет на пятнадцать. Сколько ты сможешь заработать за это время? Я думаю, больше чем в этом мусорном пакете, – Бруно бросил оба свертка внутрь машины. – Держи свои права и езжай домой, желательно в Израиль. В противном случае я тебя арестую, и, поверь мне, никакие деньги тогда уже не помогут.
Марк отступил, тягаться с крепким Бруно было бессмысленно, он забрал документы и побрел к своему «джипси» – там Пол, побелевший от страха, вжался в сиденье, понимая, что сейчас с ним будет…
Бруно посадил Эшвина за руль, Френсиса рядом с ним, а сам перебрался назад. Как только машина повернула за угол, напарники Бруно громко вскрикнули и засмеялись:
– Вот это да!
– Откуда ты знал, что у него есть трава?
– А этот, долговязый, чуть не обосрался от страха!
– А сколько в пакете денег?
– Неважно, – Бруно протянул каждому по пятьсот долларов. – Это ваша доля. Довезите меня до Анджуны, а сами дуйте в участок, составляйте протоколы по поводу регистраций. И вот еще, – Бруно кинул на приборную доску пакет с марихуаной, – это тоже ваше, только сильно не расслабляйтесь.
Убедившись, что в доме, кроме Линды, больше никого нет, Бруно положил пакет с деньгами в пластиковую корзину для мусора – она стояла прямо у входа – и постучал в дверь. Линда открыла и пропустила Бруно внутрь, она была по-прежнему обмотана одним полотенцем, которое вот-вот было готово упасть на пол.
– Как прошла операция? – Линда подошла к Бруно и обвила руки вокруг его шеи. – Деньги оказались в машине?
– Да, ты грамотно всех развела, – Бруно повалил ее на мягкий ковер посередине комнаты. – Теперь пришло время выполнять свое обещание.
29.
30.
31.
– Таких нет.
Френсис нашел на заднем сиденье еще один пакет и бросил его на капот рядом с марихуаной. Глаза Бруно засветились, и он, с трудом сдерживая нахлынувшую радость, приоткрыл пакет – четыре аккуратно сложенные стопки денег, Линда не обманывала.
– Это ваш пакет?
– Ребята, давайте договоримся… – Марк попытался предложить сделку, но Бруно, засунув его права в задний карман брюк, забрал оба пакета и пошел к полицейской машине. Марк резко рванул с места и преградил ему дорогу. – Я знаком с шефом полиции Анджуны.
– Ну и что? – Бруно лишь ухмыльнулся по поводу этого аргумента. – Я тоже с ним знаком. Что ты ему скажешь? Что у тебя отобрали водительское удостоверение, наркотики и деньги? Тут марихуаны минимум лет на пятнадцать. Сколько ты сможешь заработать за это время? Я думаю, больше чем в этом мусорном пакете, – Бруно бросил оба свертка внутрь машины. – Держи свои права и езжай домой, желательно в Израиль. В противном случае я тебя арестую, и, поверь мне, никакие деньги тогда уже не помогут.
Марк отступил, тягаться с крепким Бруно было бессмысленно, он забрал документы и побрел к своему «джипси» – там Пол, побелевший от страха, вжался в сиденье, понимая, что сейчас с ним будет…
Бруно посадил Эшвина за руль, Френсиса рядом с ним, а сам перебрался назад. Как только машина повернула за угол, напарники Бруно громко вскрикнули и засмеялись:
– Вот это да!
– Откуда ты знал, что у него есть трава?
– А этот, долговязый, чуть не обосрался от страха!
– А сколько в пакете денег?
– Неважно, – Бруно протянул каждому по пятьсот долларов. – Это ваша доля. Довезите меня до Анджуны, а сами дуйте в участок, составляйте протоколы по поводу регистраций. И вот еще, – Бруно кинул на приборную доску пакет с марихуаной, – это тоже ваше, только сильно не расслабляйтесь.
Убедившись, что в доме, кроме Линды, больше никого нет, Бруно положил пакет с деньгами в пластиковую корзину для мусора – она стояла прямо у входа – и постучал в дверь. Линда открыла и пропустила Бруно внутрь, она была по-прежнему обмотана одним полотенцем, которое вот-вот было готово упасть на пол.
– Как прошла операция? – Линда подошла к Бруно и обвила руки вокруг его шеи. – Деньги оказались в машине?
– Да, ты грамотно всех развела, – Бруно повалил ее на мягкий ковер посередине комнаты. – Теперь пришло время выполнять свое обещание.
29.
– Совсем не хочется уезжать, – Болт смотрел на закат с крыши «Уходящего солнца». – Тачдаун сегодня, – он сделал глубокую затяжку и передал джойнт дальше по кругу.
– Так не уезжай, – Марик курить отказался, уронил голову на матрас и поднял вверх руки, ему уже и так было достаточно.
– Как «не уезжай»? У меня билет обратный.
– Дашь в аэропорту сто пятьдесят долларов и поменяешь его.
– Точно, – в разговор вмешался парень, только заселившийся в гест-хаус, – я две недели назад прилетел, меня подруга привезла. Вообще на неделю ехал, она меня уговаривала не брать обратный билет, говорила, что здесь пиздато, но я ведь не знал, что настолько! Билет сдал, решил еще месяцок поторчать. Меня в Москве ничего не держит.
Болт узнал парня из Домодедова, он был с девушкой, которая обещала ему, что тот останется. Он действительно сдал билеты.
– Не, я так не могу, – Сергей тут же представил магазин, забитый керамическими раковинами и унитазами, дотошных жен, объясняющих своим мужьям, что цвет сливного бачка не подходит к люстре в гостиной, стервозную начальницу… – Меня там тоже ничего не держит, но возвращаться надо.
– Надо, – фыркнул Марик, – это очень по-московски. Зачем?
– Ну… – Болт не мог ответить на этот простой с виду вопрос.
– Вот именно, «ну…». И ответить нечего. Запрешься в своей конуре, будешь смотреть то в телевизор, то на термометр, ждать, когда же, наконец, потеплеет, потому что утром на работу, вечером с работы. И что?
– Надо же чем-то заниматься, – Болт уставился на приплюснутый диск солнца, он еще не до конца опустился к линии горизонта, но, словно красная капелька, немного вытянулся и соединился с водой.
– Занимайся здесь. Что ты в Москве делаешь? – Марик потянулся, встал в полный рост и вытянул руки навстречу уходящему солнцу.
– Унитазы продаю.
– Да… Здесь это не особенно нужно. А что еще делаешь?
Болт задумался. Снова ответить было нечего. Света? Нет, с ней его уже ничего не связывает, последние дни в Гоа все мысли Сереги были о незнакомке, влепившей ему пощечину только за то, что он ладонью прикоснулся к ее губам. Динк? С ним особенно тоже, только слушает его болтовню и…
– В шахматы играю! – Сергей сказал это так, будто каждый день на Луну летал.
– Хорошо играешь?
– Кандидат в мастера спорта, – Болт с гордостью вспомнил свое, пожалуй, единственное достижение в этой жизни.
– Вот видишь, уже что-то, – Марик не менял позы, казалось, он разговаривает с солнцем. – Открой здесь шахматную школу, такого, могу тебя заверить, еще нет.
– Да кому она здесь нужна?
– А кому нужна школа запуска воздушных змеев?
– А что, такая есть? – Болт стал рядом с Мариком и тоже вытянул руки.
Солнце наполовину скрылось в воде, голубое, без единого облачка, небо отражалось в океане, пена волн окрасилась в золотисто-розовый цвет, хотелось сорваться с крыши, пролететь над песком пятьсот метров, упасть в теплую воду и лежать там до появления первой звезды.
Марик оставил вопрос без ответа, все дождались, когда верхний край диска утонет в океане, докурили джойнт и спустились вниз – там Вася за низким столиком уже крутил новый.
– Представляете, еду сегодня рано утром на мопеде, красотища невероятная, дымок над речкой висит, водичка как зеркало, на поле старички рис собирают. Я им кричу: «Здарова, крестьяне!» – а они все выпрямились и хором мне отвечают: «Good morning, sir», – Вася был из тех людей, которые никогда не устают удивляться, каждый день он рассказывал какие-нибудь новые истории, непосредственным участником которых был сам…
Болт зашел в свое бунгало. Красный чемодан за всю неделю он так и не открыл – по общему примеру купил цветастую лунги – так все время в ней и проходил. В Королеве Сергей собирал багаж три дня, клал в него вещи, доставал обратно, менял, перекладывал.
«Зачем?…»
Пригодились только джинсы, в которых он прилетел, и свитер – да и то только для того, чтобы улететь в них обратно.
Болт сел на деревянные ступеньки перед бунгало. Яркие краски сменились на серые, ночь опускалась быстро, черные силуэты пальмовых листьев на фоне еще светлого над морем неба качались, словно махали руками: «До свидания, до свидания».
– Не хочется уезжать? – Вася присел рядом на ступеньки и протянул косяк. – На, такого в Москве не попробуешь.
– Не хочется, – Болт одновременно ответил и на вопрос, и на предложение покурить.
– Сегодня на найт-маркет поедешь? Слоников-специй-благовоний на подарки покупать?
– Не, где-то в Ашвеме вечеринка, – туда.
– Я тоже туда собрался. Но хороших вечеринок в Гоа больше нет…
– Почему?
– Получить разрешение дорого стоит. Это специально делают, чтобы фрики сюда не ездили.
– А кто тогда ездить будет?
– Ты же сам на юге был, все видел. Такие туристы выгоднее: приехали, потратили пару тысяч – и обратно, домой. Русский туристический бизнес убил Гоа. Не парься, тебе не с чем сравнивать. Ты когда улетаешь?
– Завтра уже буду дома.
– Дома… – Вася вспомнил Россию и поежился.
– Если честно, то я, когда сюда прилетел, будто на родину попал. Индия нежным пуховым одеялом накрыла и колыбельную спела. Убаюкала и показала самый красивый сон. Только сейчас очнулся.
– Вот ты и нашел ответ на свой вопрос о гоанском синдроме. Симптомов много, и у каждого они свои. Но все непременно сводится к одному – любовь к Гоа. Такая, что расстаться невозможно. Не спеши просыпаться, все только начинается, – Вася улыбнулся и как волшебник растворился в опустившейся темноте.
Ровно через пять часов волшебник Вася сидел на крыше странного места под названием «Liquid Sky» и пытался объяснить Болту, почему тот не сможет улететь и в чем волшебство Гоа:
– Иногда мне кажется, что Гоа собирает в единую папочку файлы всех твоих лучших событий, желаний, стремлений и, независимо от проведенного здесь времени, в последние дни пребывания выбирает из общего списка самое лучшее, самое достойное и реализует его с максимальной энергией отдачи… Вот загадай прямо сейчас самое заветное, самое искреннее желание.
– Зачем?
– Да просто загадай, тебе что, от этого хуже станет?
Сергей задумался, у него никогда особых желаний не было, он довольствовался тем, что было, и к большему, в принципе, не стремился. Разве что…
– Загадал.
– Поверь мне, оно исполнится. Главное, чтобы настоящее желание было, существенное.
– Ну, – Болт понимал, что Васе нужно было просто с кем-то поговорить, – такое желание вряд ли исполнится.
– А вот увидишь, может, даже сегодня.
«На сегодня у меня уже билет в Москву», – подумал Болт.
Закончив свои размышления на тему волшебства Гоа, Вася, не сказав больше ни слова, подскочил с места, схватил матрас и швырнул его с крыши на землю, туда, где танцевали люди. Вслед за этим он стрелой сбежал по лестнице, идущей вокруг дома, и прямо с разгона плюхнулся на матрас спиной, задрав кверху руки и ноги, – затем, как в замедленной съемке, раскинул их звездочкой по матрасу и выдохнул так глубоко, что это было видно Болту даже с крыши.
…«Б-У-Л-И-Н-А-Д»…
Болт, испугавшийся еще в тот момент, когда Вася только схватил матрас, побежал за ним вниз, наклонился над задыхающимся от радости телом и спросил:
– Ты как?
Вася перевел восторженный взгляд с Сергея на звездное небо и уверенно сказал:
– Хорошо! Хорошо засыпать под шум прибоя, хорошо просыпаться оттого, что солнце печет. Хорошо лежать под пальмами и слушать музыку. Ты спрашивал, почему сюда тянет? Просто потому, что здесь хорошо.
Болт лег рядом, вокруг люди продолжали танцевать и не обращали на них никакого внимания – такое впечатление, что они каждый день видят летающие с крыши матрасы и падающих на них Вась. За импровизированной барной стойкой импровизированный бармен – индиец лет пятидесяти – лихо вскрывал бутылки с колой и вставлял в них трубочки. Психоделические рисунки на полотнах, растянутых по периметру двора, где проходила вечеринка, светились в ультрафиолете. Все они напоминали кадры из мультика «Седьмая планета» – большие оранжевые грибы, маленькие люди в космических скафандрах, черная пустота с повисшими в ней звездами.
Черная пустота со звездами была и над головой. Вася, не моргая, смотрел туда, его сознание перемещалось с одной планеты на другую со скоростью мысли, он красочно описывал Болту свои путешествия по бескрайним морям и пустыням, огромным городам и космическим просторам. Спустя минут сорок он повернулся к Сергею и, собрав разбегающиеся в разные стороны мысли, произнес:
– Не думай, что я придурок, просто все это видно даже невооруженным взглядом. Хочешь сам увидеть? – Вася протянул Болту коричневый пузырек с пипеткой на горлышке.
– Не, Вась, не стоит. Я и без этого все вижу… И мне гораздо прикольнее так. Я просто хотел понять, для чего вы все это делаете…
– Понял?
– Да!
– Да? – Вася приподнял немного голову. – И для чего же?
– Для того, чтобы испортить свои ощущения.
– Надо подумать, – Вася перевернулся на живот и задумался.
Через полчаса Болт попытался попрощаться и сказать «спасибо», на что услышал уверенное «да никуда ты сегодня не улетишь», – так Серега и поехал в «Уходящее солнце» за вещами, не воспринимая всерьез слова Васи.
Зря… Болт это понял, когда доехал до первого перекрестка и остановился, не соображая, в какую сторону ехать дальше. Асфальтированная дорога, которая раньше казалась знакомой, неожиданно закончилась, влево и вправо уходили совершенно незнакомые грунтовки, укатанные грузовиками, – Сергей осмотрелся вокруг и понял, что заблудился.
Он развернул скутер и поехал обратно. Заросли сухого кустарника, заборы из латерита, белые кресты уже не казались, как прежде, ориентирами, они проносились мимо, не вызывая в голове Болта никаких ассоциаций. На каждой развилке он останавливался и выбирал дальнейшее направление по наитию, за все время не встретив ни одного человека, который смог бы ему объяснить, как найти «Уходящее солнце».
«Нет, этого не может быть… Просто не может быть. – Сергей старался успокоить себя, не веря в происходящее. – Так шутить нельзя. Мне надо попасть на этот самолет», – и продолжал еще больше запутываться в паутине узких дорожек.
На одной из прямых дорог вдоль океана Болт прибавил газу, он вспомнил, как из Морджима, после «Шанти», ехал за Васей по этой дороге, и, довольный, помчался вперед. «Впереди она должна уходить вправо», – яркий луч фары высветил плавный поворот, Сергей обрадовался, что все-таки нашел путь домой, и прибавил скорость. Напоследок промчаться вдоль моря, чтоб ветер закладывал уши, распугивая сидящих на дороге белых сов, – кто ж откажет себе в таком удовольствии!
Когда до поворота оставалось метров сто пятьдесят, Болт остановился, выключил фару и заглушил скутер. Шум прибоя ласково обволакивал уши, в десятке километров от берега на линии горизонта виднелись огни рыболовецких лодок, а над ними мерцали миллионы звезд. Большой оркестр под управлением великого дирижера исполнял настоящую музыку – гоа-транс в лучшем его виде. Музыка, от которой хочется любить. Звуки, от которых хочется летать.
Из-за поворота показался луч от фары мопеда. Он приближался, слепя Болта дальним светом. Сергей прикрыл глаза ладонью и попытался рассмотреть, кто к нему приближается. Не доехав пяти метров, луч резко нырнул вниз, затем так же резко запрокинулся вверх, а следом понесся прямо в припаркованный Серегой у обочины скутер – лязг металла, хруст пластика, звон разбитых зеркал – и тишина…
– Так не уезжай, – Марик курить отказался, уронил голову на матрас и поднял вверх руки, ему уже и так было достаточно.
– Как «не уезжай»? У меня билет обратный.
– Дашь в аэропорту сто пятьдесят долларов и поменяешь его.
– Точно, – в разговор вмешался парень, только заселившийся в гест-хаус, – я две недели назад прилетел, меня подруга привезла. Вообще на неделю ехал, она меня уговаривала не брать обратный билет, говорила, что здесь пиздато, но я ведь не знал, что настолько! Билет сдал, решил еще месяцок поторчать. Меня в Москве ничего не держит.
Болт узнал парня из Домодедова, он был с девушкой, которая обещала ему, что тот останется. Он действительно сдал билеты.
– Не, я так не могу, – Сергей тут же представил магазин, забитый керамическими раковинами и унитазами, дотошных жен, объясняющих своим мужьям, что цвет сливного бачка не подходит к люстре в гостиной, стервозную начальницу… – Меня там тоже ничего не держит, но возвращаться надо.
– Надо, – фыркнул Марик, – это очень по-московски. Зачем?
– Ну… – Болт не мог ответить на этот простой с виду вопрос.
– Вот именно, «ну…». И ответить нечего. Запрешься в своей конуре, будешь смотреть то в телевизор, то на термометр, ждать, когда же, наконец, потеплеет, потому что утром на работу, вечером с работы. И что?
– Надо же чем-то заниматься, – Болт уставился на приплюснутый диск солнца, он еще не до конца опустился к линии горизонта, но, словно красная капелька, немного вытянулся и соединился с водой.
– Занимайся здесь. Что ты в Москве делаешь? – Марик потянулся, встал в полный рост и вытянул руки навстречу уходящему солнцу.
– Унитазы продаю.
– Да… Здесь это не особенно нужно. А что еще делаешь?
Болт задумался. Снова ответить было нечего. Света? Нет, с ней его уже ничего не связывает, последние дни в Гоа все мысли Сереги были о незнакомке, влепившей ему пощечину только за то, что он ладонью прикоснулся к ее губам. Динк? С ним особенно тоже, только слушает его болтовню и…
– В шахматы играю! – Сергей сказал это так, будто каждый день на Луну летал.
– Хорошо играешь?
– Кандидат в мастера спорта, – Болт с гордостью вспомнил свое, пожалуй, единственное достижение в этой жизни.
– Вот видишь, уже что-то, – Марик не менял позы, казалось, он разговаривает с солнцем. – Открой здесь шахматную школу, такого, могу тебя заверить, еще нет.
– Да кому она здесь нужна?
– А кому нужна школа запуска воздушных змеев?
– А что, такая есть? – Болт стал рядом с Мариком и тоже вытянул руки.
Солнце наполовину скрылось в воде, голубое, без единого облачка, небо отражалось в океане, пена волн окрасилась в золотисто-розовый цвет, хотелось сорваться с крыши, пролететь над песком пятьсот метров, упасть в теплую воду и лежать там до появления первой звезды.
Марик оставил вопрос без ответа, все дождались, когда верхний край диска утонет в океане, докурили джойнт и спустились вниз – там Вася за низким столиком уже крутил новый.
– Представляете, еду сегодня рано утром на мопеде, красотища невероятная, дымок над речкой висит, водичка как зеркало, на поле старички рис собирают. Я им кричу: «Здарова, крестьяне!» – а они все выпрямились и хором мне отвечают: «Good morning, sir», – Вася был из тех людей, которые никогда не устают удивляться, каждый день он рассказывал какие-нибудь новые истории, непосредственным участником которых был сам…
Болт зашел в свое бунгало. Красный чемодан за всю неделю он так и не открыл – по общему примеру купил цветастую лунги – так все время в ней и проходил. В Королеве Сергей собирал багаж три дня, клал в него вещи, доставал обратно, менял, перекладывал.
«Зачем?…»
Пригодились только джинсы, в которых он прилетел, и свитер – да и то только для того, чтобы улететь в них обратно.
Болт сел на деревянные ступеньки перед бунгало. Яркие краски сменились на серые, ночь опускалась быстро, черные силуэты пальмовых листьев на фоне еще светлого над морем неба качались, словно махали руками: «До свидания, до свидания».
– Не хочется уезжать? – Вася присел рядом на ступеньки и протянул косяк. – На, такого в Москве не попробуешь.
– Не хочется, – Болт одновременно ответил и на вопрос, и на предложение покурить.
– Сегодня на найт-маркет поедешь? Слоников-специй-благовоний на подарки покупать?
– Не, где-то в Ашвеме вечеринка, – туда.
– Я тоже туда собрался. Но хороших вечеринок в Гоа больше нет…
– Почему?
– Получить разрешение дорого стоит. Это специально делают, чтобы фрики сюда не ездили.
– А кто тогда ездить будет?
– Ты же сам на юге был, все видел. Такие туристы выгоднее: приехали, потратили пару тысяч – и обратно, домой. Русский туристический бизнес убил Гоа. Не парься, тебе не с чем сравнивать. Ты когда улетаешь?
– Завтра уже буду дома.
– Дома… – Вася вспомнил Россию и поежился.
– Если честно, то я, когда сюда прилетел, будто на родину попал. Индия нежным пуховым одеялом накрыла и колыбельную спела. Убаюкала и показала самый красивый сон. Только сейчас очнулся.
– Вот ты и нашел ответ на свой вопрос о гоанском синдроме. Симптомов много, и у каждого они свои. Но все непременно сводится к одному – любовь к Гоа. Такая, что расстаться невозможно. Не спеши просыпаться, все только начинается, – Вася улыбнулся и как волшебник растворился в опустившейся темноте.
Ровно через пять часов волшебник Вася сидел на крыше странного места под названием «Liquid Sky» и пытался объяснить Болту, почему тот не сможет улететь и в чем волшебство Гоа:
– Иногда мне кажется, что Гоа собирает в единую папочку файлы всех твоих лучших событий, желаний, стремлений и, независимо от проведенного здесь времени, в последние дни пребывания выбирает из общего списка самое лучшее, самое достойное и реализует его с максимальной энергией отдачи… Вот загадай прямо сейчас самое заветное, самое искреннее желание.
– Зачем?
– Да просто загадай, тебе что, от этого хуже станет?
Сергей задумался, у него никогда особых желаний не было, он довольствовался тем, что было, и к большему, в принципе, не стремился. Разве что…
– Загадал.
– Поверь мне, оно исполнится. Главное, чтобы настоящее желание было, существенное.
– Ну, – Болт понимал, что Васе нужно было просто с кем-то поговорить, – такое желание вряд ли исполнится.
– А вот увидишь, может, даже сегодня.
«На сегодня у меня уже билет в Москву», – подумал Болт.
Закончив свои размышления на тему волшебства Гоа, Вася, не сказав больше ни слова, подскочил с места, схватил матрас и швырнул его с крыши на землю, туда, где танцевали люди. Вслед за этим он стрелой сбежал по лестнице, идущей вокруг дома, и прямо с разгона плюхнулся на матрас спиной, задрав кверху руки и ноги, – затем, как в замедленной съемке, раскинул их звездочкой по матрасу и выдохнул так глубоко, что это было видно Болту даже с крыши.
…«Б-У-Л-И-Н-А-Д»…
Болт, испугавшийся еще в тот момент, когда Вася только схватил матрас, побежал за ним вниз, наклонился над задыхающимся от радости телом и спросил:
– Ты как?
Вася перевел восторженный взгляд с Сергея на звездное небо и уверенно сказал:
– Хорошо! Хорошо засыпать под шум прибоя, хорошо просыпаться оттого, что солнце печет. Хорошо лежать под пальмами и слушать музыку. Ты спрашивал, почему сюда тянет? Просто потому, что здесь хорошо.
Болт лег рядом, вокруг люди продолжали танцевать и не обращали на них никакого внимания – такое впечатление, что они каждый день видят летающие с крыши матрасы и падающих на них Вась. За импровизированной барной стойкой импровизированный бармен – индиец лет пятидесяти – лихо вскрывал бутылки с колой и вставлял в них трубочки. Психоделические рисунки на полотнах, растянутых по периметру двора, где проходила вечеринка, светились в ультрафиолете. Все они напоминали кадры из мультика «Седьмая планета» – большие оранжевые грибы, маленькие люди в космических скафандрах, черная пустота с повисшими в ней звездами.
Черная пустота со звездами была и над головой. Вася, не моргая, смотрел туда, его сознание перемещалось с одной планеты на другую со скоростью мысли, он красочно описывал Болту свои путешествия по бескрайним морям и пустыням, огромным городам и космическим просторам. Спустя минут сорок он повернулся к Сергею и, собрав разбегающиеся в разные стороны мысли, произнес:
– Не думай, что я придурок, просто все это видно даже невооруженным взглядом. Хочешь сам увидеть? – Вася протянул Болту коричневый пузырек с пипеткой на горлышке.
– Не, Вась, не стоит. Я и без этого все вижу… И мне гораздо прикольнее так. Я просто хотел понять, для чего вы все это делаете…
– Понял?
– Да!
– Да? – Вася приподнял немного голову. – И для чего же?
– Для того, чтобы испортить свои ощущения.
– Надо подумать, – Вася перевернулся на живот и задумался.
Через полчаса Болт попытался попрощаться и сказать «спасибо», на что услышал уверенное «да никуда ты сегодня не улетишь», – так Серега и поехал в «Уходящее солнце» за вещами, не воспринимая всерьез слова Васи.
Зря… Болт это понял, когда доехал до первого перекрестка и остановился, не соображая, в какую сторону ехать дальше. Асфальтированная дорога, которая раньше казалась знакомой, неожиданно закончилась, влево и вправо уходили совершенно незнакомые грунтовки, укатанные грузовиками, – Сергей осмотрелся вокруг и понял, что заблудился.
Он развернул скутер и поехал обратно. Заросли сухого кустарника, заборы из латерита, белые кресты уже не казались, как прежде, ориентирами, они проносились мимо, не вызывая в голове Болта никаких ассоциаций. На каждой развилке он останавливался и выбирал дальнейшее направление по наитию, за все время не встретив ни одного человека, который смог бы ему объяснить, как найти «Уходящее солнце».
«Нет, этого не может быть… Просто не может быть. – Сергей старался успокоить себя, не веря в происходящее. – Так шутить нельзя. Мне надо попасть на этот самолет», – и продолжал еще больше запутываться в паутине узких дорожек.
На одной из прямых дорог вдоль океана Болт прибавил газу, он вспомнил, как из Морджима, после «Шанти», ехал за Васей по этой дороге, и, довольный, помчался вперед. «Впереди она должна уходить вправо», – яркий луч фары высветил плавный поворот, Сергей обрадовался, что все-таки нашел путь домой, и прибавил скорость. Напоследок промчаться вдоль моря, чтоб ветер закладывал уши, распугивая сидящих на дороге белых сов, – кто ж откажет себе в таком удовольствии!
Когда до поворота оставалось метров сто пятьдесят, Болт остановился, выключил фару и заглушил скутер. Шум прибоя ласково обволакивал уши, в десятке километров от берега на линии горизонта виднелись огни рыболовецких лодок, а над ними мерцали миллионы звезд. Большой оркестр под управлением великого дирижера исполнял настоящую музыку – гоа-транс в лучшем его виде. Музыка, от которой хочется любить. Звуки, от которых хочется летать.
Из-за поворота показался луч от фары мопеда. Он приближался, слепя Болта дальним светом. Сергей прикрыл глаза ладонью и попытался рассмотреть, кто к нему приближается. Не доехав пяти метров, луч резко нырнул вниз, затем так же резко запрокинулся вверх, а следом понесся прямо в припаркованный Серегой у обочины скутер – лязг металла, хруст пластика, звон разбитых зеркал – и тишина…
30.
Арун нетерпеливо ерзал по заднему сиденью машины.
Пепе, как заведенный, ходил вокруг мотоцикла.
Братья Валке ожидали команды.
Брат йоруба курил.
«Говорил же мне Райан: у того, кто продает наркотики, плохая карма. Зачем я влез в это? Он же предлагал подумать, еще по телефону. А потом там, в Бомбее, это звучало слишком смешно… Карма… Нанюхаться порошка и не бросить ей вызов? Значит, забраковать товар и отказаться от победы. Товар был слишком хорош. А победа?… Будет!» – Арун насыпал на мизинец немного кокаина и поднес палец к носу.
Ф-ф-фш-ш-шь! И на десны!
«Линда, твою мать, на хрена ты связалась с этими индусами и евреями. Чего тебе не хватало? Мы ведь могли просто отказаться от этого, даже знак был – не связываться! А теперь я еще и брата втянул», – Пепе развернулся к нему – брат йоруба осматривался вокруг, делая одну за другой мелкие затяжки. – Не нервничай, – Пепе попытался разрядить обстановку, – все нормально, я этому Марку сам постоянно гашиш возил, это приятель Линды. Я слышал, как он сам однажды говорил ей, что русские постоянно спрашивают кокаин… А, черт! Дай сигарету.
«Надо немного увеличить вес штанги, что-то бицепс сдавать начал», – Паскуаль по привычке схватился за руль, как за гриф, и немного его приподнял.
«Почему все негры хорошо бегают? – Ромио вошел в роль копа и вообразил погоню. – Нет… Лучше, пожалуй, если ее не будет… Не догнать».
«Где этот чертов Марк? Что мы делаем на этом перекрестке? Что ж ты, братец, так ведешься на эту белую телку – возвращайся же скорее, – брат йоруба осмотрелся вокруг и заметил припаркованный джип. – С каких это пор полицейские ездят на таких дорогих машинах?»
Брат йоруба прыгнул за руль мотоцикла и начал его заводить:
– Надо уезжать, там копы, – прошипел он и резко опустил ногу на стартер.
Двери черного «Скорпио» открылись, оттуда вышли двое здоровяков в коричневой униформе, они быстро приблизились к мотоциклу и вытащили ключ зажигания из замка. Брат йоруба замахнулся на одного из них, но тут же получил справа в голову – такого от индийца он не ожидал, братья Валке, оказывается, не только качались.
– Что тут у вас? – Ромио залез в карман, прикрепленный на бензобаке мотоцикла. – Стиральный порошок? Мне кажется, вы за него не до конца заплатили. Пойдемте в машину, кое-кто хочет с вами поговорить. И не вздумайте сопротивляться, полиция может приехать очень быстро. Она обрадуется, если узнает, где искать эти пакеты.
Толпа зевак тут же окружила место быстрой драки – такое в деревне случается реже, чем солнечное затмение. Все наперебой начали обсуждать происшествие, в толпе моментально появился мороженщик и к тому моменту, когда брат йоруба и брат хауса в сопровождении Паскуаля и Ромио дошли до машины Аруна, он уже успел продать пару пластиковых тюбиков фруктового льда.
Арун дождался, когда нигерийцы вместе с братьями сядут в машину, и довольно потер руки:
– Ну что, Пепе, я думаю, ты знаешь, где мои деньги?
– Они у этой полячки, стриптизерши! – Брат йоруба не дал Пепе ввязываться в очередную глупость. – Это она отправила нас сюда с этими пакетами.
– А ты что на это скажешь, Пепе? Она и в Калангут саму себя отправила? Чтобы прикрыть задницу своего черного друга? Не гони, я заключал сделку с тобой – с тобой я и буду разговаривать. Ромио, дай мне порошок, я его пока у себя подержу.
Ромио отдал Аруну пакеты, тот повертел их в руках, внимательно пощупал, тщательно осмотрел каждый со всех сторон… и протянул вперед руку:
– Нож!
– Что «нож»? – Паскуаль понял его не сразу.
– Дай мне нож из бардачка! – Завизжал Арун.
Ромио поспешил открыть бардачок, нашел в ворохе мусора складной швейцарский нож с красной ручкой и передал его на заднее сиденье.
– Что за хрень? Я же вскрывал один из них, – Арун включил свет в салоне джипа, еще раз рассмотрел пакеты со всех сторон и воткнул в один из них короткое лезвие. – Что за…?
– Что? – Пепе наклонил голову вперед.
– Что? – брат йоруба, сидящий с другой стороны Аруна, потрогал шишку на голове.
– Что? – Паскуаль развернулся в пол-оборота и своим накачанным телом занял все пространство между передними сиденьями машины.
– Что? – Ромио пытался подвинуть брата, но сдвинуть его с занятого места не получилось.
– Здесь порошок! – Арун достал с помощью лезвия белые гранулы с синими точками и поднес их к носу, отказываясь верить в происходящее. – Твою мать, это порошок! – гранулы рассыпались по салону.
– А что там должно еще быть? – изумился Ромио, он по-прежнему ничего не видел.
– Идиот! Тут стиральный порошок! С отбеливателем! – Арун повернулся к Пепе. – Как ты объяснишь это?
– Я бы сам хотел узнать…
– Брат, что это значит? Линда отправила тебя продавать стиральный порошок? – брат йоруба тоже отказывался верить в происходящее.
– Она бы этого не сделала, если бы сделка на самом деле должна была состояться… – Пепе не мог такого представить, он знал Линду, по крайней мере, думал, что знал.
– Значит, так, парни, мы пошли, – брат йоруба открыл дверь джипа и высунул ногу. – Полиция обрадуется, увидев двух переодетых в форму распертых анаболиками кретинов, нанесших побои гражданам иностранного государства только за то, что они в своем мотоцикле везли стиральный порошок.
– Стой! – Пепе схватил его за рукав, одновременно Арун машинально направил лезвие в сторону брата йоруба. – Зачем Линда это сделала? Почему Марк не появился, а вместо него здесь оказался этот мажор? – Пепе забрал нож из рук Аруна, тот, растерявшись, даже не сопротивлялся. – Поехали в Анджуну, у меня есть к ней несколько вопросов.
– Поехали! – приказал Арун Паскуалю, у него, плотно зажатого с обеих сторон нигерийцами, другого выхода не было… – У меня тоже есть один вопрос к ней.
– Откуда ты узнал о сделке? – Пепе спрятал лезвие под красную ручку.
– У меня свои источники, они никак не связаны с Линдой.
– Но откуда она узнала, что ты будешь ждать меня? Твои источники перестали быть только твоими?
– Это исключено, – Арун даже представить себе не мог, что Стейси знакома со стриптизершей, выступающей в его клубе. Он изловчился и снова насыпал на мизинец немного кокаина из маленького пакетика.
Ф-ф-ф-фш-ш-шь! И на десны!
– Слушай внимательно! Эта сука столкнула нас лбами, но сначала она подставила меня и кинула тебя. Перестань нюхать эту дрянь, поехали разбираться в ситуации, а по дороге подумаем, кто еще знал о нашей встрече. Сейчас нам надо ненадолго подружиться, – Пепе преисполнился решимости, Линда предала его, и он не мог ей этого простить.
Пепе любил свою первую и единственную женщину, Линда крепко привязала его к себе – красивой жизнью в Гоа, обещаниями уехать в Европу, своим телом – и пользовалась этим.
Арун краем глаза смотрел, как Пепе играет с его ножиком. Братья Валке уже не казались такими непобедимыми, они поняли, что неожиданно влипли в очень неприятную историю, и теперь молчали – Ромио ковырялся в носу, а Паскуаль медленно вел машину. Фредерик периодически бил его по плечу и требовал ехать быстрее, гася в себе желание дать ему в голову правой.
Пепе пытался выстроить логическую цепочку и «дружить» с Аруном:
– Когда я понял, что ты привез кокаин из Бомбея и там наделал столько шума…
– Это не я! – Арун вспомнил свой бомбейский трип и застонал, он только сейчас осознал, что было бы, если бы его там схватили.
– Неважно! Я решил, что нашей сделке не бывать, но все равно рассказал Линде обо всем. Она тут же приказала мне назначить встречу с тобой, а сама позвонила Марку. Тот согласился, но ему понадобилось время, чтобы собрать деньги. Сегодня, когда я пришел домой забрать товар, она перебирала свои вещи… Сказала, что в стирку… Fuck! Какая прачечная работает в субботу вечером?! Она решила сама встретиться с Марком, забрать деньги, а потом быстро свалить! Наверняка, они еще дома.
Пепе и Фредерик с двух сторон отвесили звонкие оплеухи Паскуалю и в один голос заорали:
– Езжай быстрее!!!
– А зачем ей надо было все это устраивать? – Арун в очередной раз насыпал на мизинец кокаин и протянул его Пепе. – Хочешь? – Пепе покачал головой, Арун шмыгнул носом и засунул палец в рот. – Зачем она отправила тебя с фэйковым порошком?
– Кто-то ей наверняка сказал, что ты там будешь, – Ромио с умным видом повернулся к Аруну. – Она просто решила посмеяться над всеми вами. Кстати, а почему Бруно не поехал? Он все-таки настоящий коп.
Паскуаль припарковал машину возле скутера перед воротами дома. Пепе и Фредерик выпрыгнули из машины и быстро зашли во двор, вслед за ними, едва поспевая за нигерийцами, последовал Арун с братьями Валке.
Служанка выходила из дома, аккуратно прикрывая за собой дверь, словно пришла не вовремя и теперь, чтобы никого не потревожить, старалась тихо исчезнуть.
– Где Линда? – рявкнул Фредерик. Лакшми улыбнулась и пальцем показала внутрь дома. – С кем она? – Пепе машинально бросил взгляд на корзину у входа. – Забери мусор и можешь идти домой – завтра у тебя выходной.
Лакшми забрала черный пластиковый пакет и поспешила удалиться с места, где сейчас ее обидчики будут застуканы в самый ответственный момент.
Брат йоруба влетел в спальню первым и отбросил в сторону Бруно с приспущенными коричневыми штанами.
Линда быстро встала с постели, обернула полотенце вокруг тела и, подбежав к Пепе, прижалась к нему:
– Он пытался меня изнасиловать… Этот подонок хотел меня трахнуть.
Пепе отреагировал на новость звонкой пощечиной:
– Его я не знаю, а вот ты пыталась выебать всех нас, – он увидел плотно набитый чемодан и кейс, куда сам складывал наличность. Не было сомнения, что Линда собралась уезжать. – Где кокаин?
– И где мои деньги? – в комнату зашел Арун, братья Валке встали у двери так, что проскочить между ними не смогла бы даже мышь. – Бруно? – Арун не ожидал его увидеть, но в ту же секунду понял, как Линда обо всем узнала.
– Друг, – Бруно от страха начал задыхаться, но Фредерик привел его в чувство резким коротким ударом в нос, – я все объясню, я достал твои деньги…
– И где же они?
Пепе, как заведенный, ходил вокруг мотоцикла.
Братья Валке ожидали команды.
Брат йоруба курил.
«Говорил же мне Райан: у того, кто продает наркотики, плохая карма. Зачем я влез в это? Он же предлагал подумать, еще по телефону. А потом там, в Бомбее, это звучало слишком смешно… Карма… Нанюхаться порошка и не бросить ей вызов? Значит, забраковать товар и отказаться от победы. Товар был слишком хорош. А победа?… Будет!» – Арун насыпал на мизинец немного кокаина и поднес палец к носу.
Ф-ф-фш-ш-шь! И на десны!
«Линда, твою мать, на хрена ты связалась с этими индусами и евреями. Чего тебе не хватало? Мы ведь могли просто отказаться от этого, даже знак был – не связываться! А теперь я еще и брата втянул», – Пепе развернулся к нему – брат йоруба осматривался вокруг, делая одну за другой мелкие затяжки. – Не нервничай, – Пепе попытался разрядить обстановку, – все нормально, я этому Марку сам постоянно гашиш возил, это приятель Линды. Я слышал, как он сам однажды говорил ей, что русские постоянно спрашивают кокаин… А, черт! Дай сигарету.
«Надо немного увеличить вес штанги, что-то бицепс сдавать начал», – Паскуаль по привычке схватился за руль, как за гриф, и немного его приподнял.
«Почему все негры хорошо бегают? – Ромио вошел в роль копа и вообразил погоню. – Нет… Лучше, пожалуй, если ее не будет… Не догнать».
«Где этот чертов Марк? Что мы делаем на этом перекрестке? Что ж ты, братец, так ведешься на эту белую телку – возвращайся же скорее, – брат йоруба осмотрелся вокруг и заметил припаркованный джип. – С каких это пор полицейские ездят на таких дорогих машинах?»
Брат йоруба прыгнул за руль мотоцикла и начал его заводить:
– Надо уезжать, там копы, – прошипел он и резко опустил ногу на стартер.
Двери черного «Скорпио» открылись, оттуда вышли двое здоровяков в коричневой униформе, они быстро приблизились к мотоциклу и вытащили ключ зажигания из замка. Брат йоруба замахнулся на одного из них, но тут же получил справа в голову – такого от индийца он не ожидал, братья Валке, оказывается, не только качались.
– Что тут у вас? – Ромио залез в карман, прикрепленный на бензобаке мотоцикла. – Стиральный порошок? Мне кажется, вы за него не до конца заплатили. Пойдемте в машину, кое-кто хочет с вами поговорить. И не вздумайте сопротивляться, полиция может приехать очень быстро. Она обрадуется, если узнает, где искать эти пакеты.
Толпа зевак тут же окружила место быстрой драки – такое в деревне случается реже, чем солнечное затмение. Все наперебой начали обсуждать происшествие, в толпе моментально появился мороженщик и к тому моменту, когда брат йоруба и брат хауса в сопровождении Паскуаля и Ромио дошли до машины Аруна, он уже успел продать пару пластиковых тюбиков фруктового льда.
Арун дождался, когда нигерийцы вместе с братьями сядут в машину, и довольно потер руки:
– Ну что, Пепе, я думаю, ты знаешь, где мои деньги?
– Они у этой полячки, стриптизерши! – Брат йоруба не дал Пепе ввязываться в очередную глупость. – Это она отправила нас сюда с этими пакетами.
– А ты что на это скажешь, Пепе? Она и в Калангут саму себя отправила? Чтобы прикрыть задницу своего черного друга? Не гони, я заключал сделку с тобой – с тобой я и буду разговаривать. Ромио, дай мне порошок, я его пока у себя подержу.
Ромио отдал Аруну пакеты, тот повертел их в руках, внимательно пощупал, тщательно осмотрел каждый со всех сторон… и протянул вперед руку:
– Нож!
– Что «нож»? – Паскуаль понял его не сразу.
– Дай мне нож из бардачка! – Завизжал Арун.
Ромио поспешил открыть бардачок, нашел в ворохе мусора складной швейцарский нож с красной ручкой и передал его на заднее сиденье.
– Что за хрень? Я же вскрывал один из них, – Арун включил свет в салоне джипа, еще раз рассмотрел пакеты со всех сторон и воткнул в один из них короткое лезвие. – Что за…?
– Что? – Пепе наклонил голову вперед.
– Что? – брат йоруба, сидящий с другой стороны Аруна, потрогал шишку на голове.
– Что? – Паскуаль развернулся в пол-оборота и своим накачанным телом занял все пространство между передними сиденьями машины.
– Что? – Ромио пытался подвинуть брата, но сдвинуть его с занятого места не получилось.
– Здесь порошок! – Арун достал с помощью лезвия белые гранулы с синими точками и поднес их к носу, отказываясь верить в происходящее. – Твою мать, это порошок! – гранулы рассыпались по салону.
– А что там должно еще быть? – изумился Ромио, он по-прежнему ничего не видел.
– Идиот! Тут стиральный порошок! С отбеливателем! – Арун повернулся к Пепе. – Как ты объяснишь это?
– Я бы сам хотел узнать…
– Брат, что это значит? Линда отправила тебя продавать стиральный порошок? – брат йоруба тоже отказывался верить в происходящее.
– Она бы этого не сделала, если бы сделка на самом деле должна была состояться… – Пепе не мог такого представить, он знал Линду, по крайней мере, думал, что знал.
– Значит, так, парни, мы пошли, – брат йоруба открыл дверь джипа и высунул ногу. – Полиция обрадуется, увидев двух переодетых в форму распертых анаболиками кретинов, нанесших побои гражданам иностранного государства только за то, что они в своем мотоцикле везли стиральный порошок.
– Стой! – Пепе схватил его за рукав, одновременно Арун машинально направил лезвие в сторону брата йоруба. – Зачем Линда это сделала? Почему Марк не появился, а вместо него здесь оказался этот мажор? – Пепе забрал нож из рук Аруна, тот, растерявшись, даже не сопротивлялся. – Поехали в Анджуну, у меня есть к ней несколько вопросов.
– Поехали! – приказал Арун Паскуалю, у него, плотно зажатого с обеих сторон нигерийцами, другого выхода не было… – У меня тоже есть один вопрос к ней.
– Откуда ты узнал о сделке? – Пепе спрятал лезвие под красную ручку.
– У меня свои источники, они никак не связаны с Линдой.
– Но откуда она узнала, что ты будешь ждать меня? Твои источники перестали быть только твоими?
– Это исключено, – Арун даже представить себе не мог, что Стейси знакома со стриптизершей, выступающей в его клубе. Он изловчился и снова насыпал на мизинец немного кокаина из маленького пакетика.
Ф-ф-ф-фш-ш-шь! И на десны!
– Слушай внимательно! Эта сука столкнула нас лбами, но сначала она подставила меня и кинула тебя. Перестань нюхать эту дрянь, поехали разбираться в ситуации, а по дороге подумаем, кто еще знал о нашей встрече. Сейчас нам надо ненадолго подружиться, – Пепе преисполнился решимости, Линда предала его, и он не мог ей этого простить.
Пепе любил свою первую и единственную женщину, Линда крепко привязала его к себе – красивой жизнью в Гоа, обещаниями уехать в Европу, своим телом – и пользовалась этим.
Арун краем глаза смотрел, как Пепе играет с его ножиком. Братья Валке уже не казались такими непобедимыми, они поняли, что неожиданно влипли в очень неприятную историю, и теперь молчали – Ромио ковырялся в носу, а Паскуаль медленно вел машину. Фредерик периодически бил его по плечу и требовал ехать быстрее, гася в себе желание дать ему в голову правой.
Пепе пытался выстроить логическую цепочку и «дружить» с Аруном:
– Когда я понял, что ты привез кокаин из Бомбея и там наделал столько шума…
– Это не я! – Арун вспомнил свой бомбейский трип и застонал, он только сейчас осознал, что было бы, если бы его там схватили.
– Неважно! Я решил, что нашей сделке не бывать, но все равно рассказал Линде обо всем. Она тут же приказала мне назначить встречу с тобой, а сама позвонила Марку. Тот согласился, но ему понадобилось время, чтобы собрать деньги. Сегодня, когда я пришел домой забрать товар, она перебирала свои вещи… Сказала, что в стирку… Fuck! Какая прачечная работает в субботу вечером?! Она решила сама встретиться с Марком, забрать деньги, а потом быстро свалить! Наверняка, они еще дома.
Пепе и Фредерик с двух сторон отвесили звонкие оплеухи Паскуалю и в один голос заорали:
– Езжай быстрее!!!
– А зачем ей надо было все это устраивать? – Арун в очередной раз насыпал на мизинец кокаин и протянул его Пепе. – Хочешь? – Пепе покачал головой, Арун шмыгнул носом и засунул палец в рот. – Зачем она отправила тебя с фэйковым порошком?
– Кто-то ей наверняка сказал, что ты там будешь, – Ромио с умным видом повернулся к Аруну. – Она просто решила посмеяться над всеми вами. Кстати, а почему Бруно не поехал? Он все-таки настоящий коп.
Паскуаль припарковал машину возле скутера перед воротами дома. Пепе и Фредерик выпрыгнули из машины и быстро зашли во двор, вслед за ними, едва поспевая за нигерийцами, последовал Арун с братьями Валке.
Служанка выходила из дома, аккуратно прикрывая за собой дверь, словно пришла не вовремя и теперь, чтобы никого не потревожить, старалась тихо исчезнуть.
– Где Линда? – рявкнул Фредерик. Лакшми улыбнулась и пальцем показала внутрь дома. – С кем она? – Пепе машинально бросил взгляд на корзину у входа. – Забери мусор и можешь идти домой – завтра у тебя выходной.
Лакшми забрала черный пластиковый пакет и поспешила удалиться с места, где сейчас ее обидчики будут застуканы в самый ответственный момент.
Брат йоруба влетел в спальню первым и отбросил в сторону Бруно с приспущенными коричневыми штанами.
Линда быстро встала с постели, обернула полотенце вокруг тела и, подбежав к Пепе, прижалась к нему:
– Он пытался меня изнасиловать… Этот подонок хотел меня трахнуть.
Пепе отреагировал на новость звонкой пощечиной:
– Его я не знаю, а вот ты пыталась выебать всех нас, – он увидел плотно набитый чемодан и кейс, куда сам складывал наличность. Не было сомнения, что Линда собралась уезжать. – Где кокаин?
– И где мои деньги? – в комнату зашел Арун, братья Валке встали у двери так, что проскочить между ними не смогла бы даже мышь. – Бруно? – Арун не ожидал его увидеть, но в ту же секунду понял, как Линда обо всем узнала.
– Друг, – Бруно от страха начал задыхаться, но Фредерик привел его в чувство резким коротким ударом в нос, – я все объясню, я достал твои деньги…
– И где же они?
31.
Лакшми оставила скутер у ворот и зашла во двор – судя по теням на окне спальни, Линда была не одна и явно не с Пепе, тот поменьше ростом. Но так бывало часто. Всего за пару месяцев работы в этом доме Лакшми не один раз видела, как хозяйка приводила в дом разных мужчин – все они приезжали на дорогих машинах, и для служанки это означало только одно – она должна идти домой.
Машины у ворот не было, иногда такси ждало где-то за поворотом, так тоже бывало. Лакшми тихо открыла дверь своим ключом и на цыпочках прошла на кухню – из спальни доносились звуки возни на постели и знакомое шептание.
«Не может быть! – сквозь занавеску Лакшми разглядела Линду, лежащую на спине, и Бруно с приспущенными коричневыми штанами у нее между ног. – Она устроила такую истерику только потому, что спит с ним. Нашла же к чему привязаться – к порошку…»
…Когда Лакшми приехала к Приянке с порезанными кровоточащими ладонями, ее подруга тут же собралась идти в полицию, пообещав, что не оставит это дело просто так и добьется депортации Линды в ближайшее время. Лакшми долго уговаривала ее никуда не ехать и не начинать никаких разбирательств, она не хотела лишний раз нервничать, ведь доктор Вилли сказал, что это ей противопоказано. Потом Прашант выступил с идеей показать Линде, где прячутся бурундуки в сезон дождей, но и эту мысль Лакшми уговорила оставить – Линда все равно будет наказана, так пусть это сделает кто-то другой, зачем напускать на себя гнев и опускаться до ее уровня.
Машины у ворот не было, иногда такси ждало где-то за поворотом, так тоже бывало. Лакшми тихо открыла дверь своим ключом и на цыпочках прошла на кухню – из спальни доносились звуки возни на постели и знакомое шептание.
«Не может быть! – сквозь занавеску Лакшми разглядела Линду, лежащую на спине, и Бруно с приспущенными коричневыми штанами у нее между ног. – Она устроила такую истерику только потому, что спит с ним. Нашла же к чему привязаться – к порошку…»
…Когда Лакшми приехала к Приянке с порезанными кровоточащими ладонями, ее подруга тут же собралась идти в полицию, пообещав, что не оставит это дело просто так и добьется депортации Линды в ближайшее время. Лакшми долго уговаривала ее никуда не ехать и не начинать никаких разбирательств, она не хотела лишний раз нервничать, ведь доктор Вилли сказал, что это ей противопоказано. Потом Прашант выступил с идеей показать Линде, где прячутся бурундуки в сезон дождей, но и эту мысль Лакшми уговорила оставить – Линда все равно будет наказана, так пусть это сделает кто-то другой, зачем напускать на себя гнев и опускаться до ее уровня.