– Отель «Олд Анкор», – за неделю Болт выучил единственный адрес и теперь махнул вперед рукой, показывая таксисту, куда ехать.
У желтой телефонной будки он попросил приостановиться, чтобы позвонить Динку.
– Алло, это я, Болт, – Сергей даже не дал другу возможности поздороваться. – Со мной столько всего случилось за последнее время. Но это неважно, я тебе сейчас про гоанский синдром расскажу. Так вот, если Гоа рассматривать как пато… – он споткнулся на сложном слове.
– Патогенез, – напомнил Динк.
– Точно, он самый. Вся совокупность симптомов патогенеза – это исключительно личный экспириенс.
– Серег, с тобой все в порядке?
– Гоанский синдром, – Болт не останавливался, – это совокупность тех ощущений, которые получаешь за все время пребывания в Гоа…
– Тебя чем там накормили? – Динк с трудом верил в то, что слышит.
– Ничем, я просто серьезно задумался на эту тему. А знаешь почему?
– Марку съел? – предположил Динк.
– Да пошел ты… Со мной что-то происходит, но я не могу понять, что именно. Совсем другие ощущения, восприятие. Это не я сказал, но чувствую я это – сам.
– Может, ты там влюбился?
Сергей повесил трубку, представил недоуменное лицо Динка и улыбнулся.
Сбор чемодана занял пять минут, за прошедшую неделю Сергей из него вытащил только шорты и зубную щетку, остальные вещи так и оставались лежать нетронутыми, а постиранные и выглаженные майки с голубыми дельфинами аккуратно висели на спинке кресла.
– Сэр, вы что, уезжаете? – на пороге номера стояла дьюти-менеджер отеля, с красивым, но странным для Гоа именем Калифорния. – Завтра же нет самолетов.
– Извини, не понимаю, что ты говоришь, – Болт выкатил красный чемодан на улицу и оттуда сквозь открытую дверь пальцем показал на чистые футболки. – Гив, плиз, ин рум намбер сикс-зироу-файф. Презент фром френд.
17.
18.
У желтой телефонной будки он попросил приостановиться, чтобы позвонить Динку.
– Алло, это я, Болт, – Сергей даже не дал другу возможности поздороваться. – Со мной столько всего случилось за последнее время. Но это неважно, я тебе сейчас про гоанский синдром расскажу. Так вот, если Гоа рассматривать как пато… – он споткнулся на сложном слове.
– Патогенез, – напомнил Динк.
– Точно, он самый. Вся совокупность симптомов патогенеза – это исключительно личный экспириенс.
– Серег, с тобой все в порядке?
– Гоанский синдром, – Болт не останавливался, – это совокупность тех ощущений, которые получаешь за все время пребывания в Гоа…
– Тебя чем там накормили? – Динк с трудом верил в то, что слышит.
– Ничем, я просто серьезно задумался на эту тему. А знаешь почему?
– Марку съел? – предположил Динк.
– Да пошел ты… Со мной что-то происходит, но я не могу понять, что именно. Совсем другие ощущения, восприятие. Это не я сказал, но чувствую я это – сам.
– Может, ты там влюбился?
Сергей повесил трубку, представил недоуменное лицо Динка и улыбнулся.
Сбор чемодана занял пять минут, за прошедшую неделю Сергей из него вытащил только шорты и зубную щетку, остальные вещи так и оставались лежать нетронутыми, а постиранные и выглаженные майки с голубыми дельфинами аккуратно висели на спинке кресла.
– Сэр, вы что, уезжаете? – на пороге номера стояла дьюти-менеджер отеля, с красивым, но странным для Гоа именем Калифорния. – Завтра же нет самолетов.
– Извини, не понимаю, что ты говоришь, – Болт выкатил красный чемодан на улицу и оттуда сквозь открытую дверь пальцем показал на чистые футболки. – Гив, плиз, ин рум намбер сикс-зироу-файф. Презент фром френд.
17.
Ну и денек. Сразу за мостом через Зуари началась пробка. Магистраль превращается в узкую дорогу через деревню, и стоит остановиться одной машине, как немедленно останавливаются все следующие за ней.
Арун машинально пригнулся, услышав вой полицейской сирены. Белый джип проехал по пыльной обочине мимо, похоже, впереди что-то случилось и стоять придется долго. Объезда не было, встречная полоса свободна, но если навстречу кто-то поедет, то появится еще больший затор. Плевать…
Арун вывернул руль и пересек сплошную линию. Она тянулась до поворота, и машины навстречу не ехали. Педаль газа в пол – и вперед. Спустя пару километров возле автобусной остановки грузовик зацепил новенькую машину, и теперь ее владелец пытался доказать всем, насколько тяжело ему было заработать на нее денег. Арун протиснулся в пространство между остановкой и грузовиком и вырулил на пустую полосу. Вслед за ним, увидев возможность двигаться, рванули мотоциклы и мопеды.
Как же все-таки получилось, что полицейские ворвались в клуб именно этой ночью? Может, они знали о сделке и решили накрыть как можно больше людей? Но откуда? И как они спланировали все, если за сутки до этого даже Арун не мог предположить, что поедет в Бомбей за кокаином. Возможно, Виджайя все и устроила. Кто тогда она? И что значит «не так все планировала»? Если она из полиции, то почему Аруну удалось убежать, да еще и с товаром? А может, там просто стиральный порошок? Какая точность в развеске…
Арун бросил машину прямо у входа в свою гостиницу, швырнул ключи охраннику с бамбуковой палкой и пулей промчался в дальний конец коридора к двери в собственные апартаменты. Большой холл заставлен старой мебелью, накрытой полиэтиленом, – пыль с него не вытиралась очень долго, а обивка стульев помнит стариков Фернандесов, прапрадедов Аруна.
Антикварным серебряным ножом он сделал надрез на пакете и кончиком лезвия достал порошок. Запаха мыла не чувствовалось. Арун сел на пол, для точности эксперимента прямо на паркете сделал сплошную линию и начал сворачивать купюру. Раскатав ее среди ладоней, он встал на четвереньки и начал принюхиваться.
Входная дверь хлопнула, в нее влетели две дорожные сумки, и вслед за ними вошла Стейси с сигаретой в зубах:
– Арун?
– Стейси? Ты опять куришь? – порошок высыпался из носа, коленом Арун размазал остаток кокаина по полу. – Ты же должна прилететь на следующей неделе…
– Ты уже совсем ничего не помнишь, – Стейси простучала каблуками по паркету и присела на корточки перед Аруном. – Ты же обещал, что больше не будешь…
– Стейси, я не нюхал ничего… Просто мне надо было убедиться, что в этом пакете кокаин, а не «Тайд». Я думал, что меня кинули.
Стейси удивленно приподняла одну бровь – сколько Арун не пытался повторить этот трюк, ему не удавалось, он поднял обе и спросил:
– Что-то не так?
– Ты купил килограмм кокаина?
– Два.
– Зачем? – Стейси громко выдохнула воздух и села на пол. – Где ты столько взял?
– Только что из Бомбея прилетел, – наркотик рассосался на слизистой и ударил в голову. – Малыш, я его купил оч-ч-чень дешево и сегодня я его дорого продам. У меня есть покупатель. Отменное качество…
Арун поднялся на ноги и, слегка шатаясь, пошел к закрученной лестнице со старинными перилами. Она полукругом поднималась по стене большого холла и упиралась в дверь, за которой была спальня. Он упал на большую кровать и закатил глаза:
– Хорошее качество, не кинули.
Стейси легла рядом. Пока Арун поднимался наверх, она решила тоже снять пробу, и теперь, еле взобравшись по лестнице, заняла бо́льшую часть кровати.
– Что ты задумал, Арун?
– Все получилось очень неожиданно. Сначала мне позвонил Райан и сказал, что у него есть товар. Я даже ничего ему не ответил, а потом мы с ребятами слушали музыку, и они решили немного поторчать. Позвонили дилеру, он приехал, и мы разговорились. Сошлись на пятнадцати лаках, а купил я все за девять.
– И кто же твой покупатель?
– Его зовут Пепе, он большой черный ниггер.
– Ты связался с черным? Ты знаешь, сколько их в Лондоне живет? Они же все кидалы!
– Знаю, и большая часть черных – индусы. Если тебе это не нравится, то что ты тогда со мной делаешь?
– Я с тобой сплю.
– Тебе больше спать негде?
Стейси вскочила с кровати, не так быстро, как ей бы этого хотелось, зацепила рукой открытую бутылку дорогого вина и вышла из спальни, громко хлопнув дверью. Арун услышал звук спускающихся по лестнице шагов, затем разбившегося стекла – и тишина.
– Как все быстро получилось… – он достал из кармана телефон и набрал Пепе. – Алло, брат, день добрый. Товар у меня, качество отменное… Сам проверил… Все хорошо, никаких сложностей… Где встретимся?… Давай у меня… А почему в Калангуте?… Хорошо, буду в семь.
На старинном ковре красным пятном разлилось вино, Арун смотрел на него долго, размышлял о Стейси и в конце концов пришел к выводу, что все англичане – твари, которые не способны уважать людей и уж тем более их традиции. Все эти сэры, пэры и чопорные старухи, пьющие чай с молоком, – лишь показуха, никто из них даже не помнит, благодаря кому они узнали про чай, не говоря уже о том, что ковер, залитый вином, вычистить не удастся.
Стейси… Аруну казалось, что он, встречаясь с ней, как-то выделялся в компании своих друзей. Стейси казалось, что, встречаясь с индусом, она выделяется в компании своих. На самом же деле они редко вдвоем выходили из кондиционированной спальни, на жаре у Стейси начиналась одышка, она вся покрывалась потом и от этого была похожа на зажаренного поросенка.
Арун включил телевизор. По Fashion TV, другие каналы он не смотрел, показывали московский клуб «First». Приглядевшись к лицам, он понял, откуда такое название – все действительно «номер один». Красивые русские модели перед камерами демонстративно пили мартини, но это только перед камерами. Затем этих же моделей показывали на подиумах и в раздевалках, они всегда были веселыми и неустанно повторяли, как любят FTV.
Арун часто ездил на Морджим, сам пляж ему не нравился, но он постоянно встречал там тех, кого видел по телевизору. Русские действительно были красивыми и модными, у них было много денег и они любили отдыхать. В следующей жизни, думал Арун, нужно обязательно родиться в России, тогда он получит все, чего ему не хватает в этой.
Хотелось ему многого – сделать лучший клуб, видеть там лучших людей, быть среди них и чувствовать себя лучшим – кокаин внушал ему это каждый раз, когда через свернутую купюру пылью оседал в покрасневших ноздрях. Иллюзия успеха и самодостаточности стала его навязчивой идеей. Ее надо постоянно поддерживать, и Арун старался, как мог, редко проверяя, сколько денег остается на счету после очередной вечеринки. Он вспомнил о Райане. Тяжело представить его скрученным полицейскими. Наверняка все будет хорошо – если не откупится сам, то за него это сделают друзья. Райан рассказывал о своих связях в правительстве, и в тот момент казалось, что все было именно так. А ворвавшиеся в клуб полицейские были, наверное, простыми исполнителями чьего-то заказа. Кто же такая эта Виджайя?
Арун нащупал в кармане подарок Райана, запаянные в пластиковом пакете двадцать граммов. Все-таки, несмотря на сложности, все прошло хорошо – Арун дома, с товаром, и вечером будет с деньгами. Ни клуб, ни гостиница, вместе взятые, не могли принести ему столько денег и так быстро. Надо закончить это дело, а дальше будет видно, какому бизнесу стоит уделить большее внимание. Осталось только доехать до Калангута.
Три пляжа растянулись один за другим с юга на север сразу за фортом Агуада. На нескольких километрах желтый песок у воды заставлен шеками и «солнечными кроватями» под красными зонтиками с логотипом «Kingfisher». В туристический сезон Кандолим, Калангут и Бага – самая заполненная часть Гоа. Дешевые гостиницы и неострая еда привлекают скупых европейцев, а машины со всей Индии привозят в отпуск большие индийские семейства, напоминающие англичанам, что период колонизации давно закончился. Местная молодежь не стесняется показывать, кто в их доме хозяин, но в связи с природной трусостью все же пасует перед наглыми татуированными фанатами «Арсенала» с покрасневшими от жары и пива глазами.
Когда солнце прячется за горизонтом, вся пестрая толпа с пляжей перебирается на залитые неоновым светом улицы и бесцельно шатается мимо сотен магазинов и ресторанов с единственной целью – потратить деньги.
Арун приехал на полчаса раньше, быстро нашел затерявшийся в дюнах шек и сел, повернувшись лицом к потемневшему в сумерках океану. Солнце уже село, окрасив позолотой облака и красным цветом небо. Комары один за другим атаковали ноги, оставляя после себя чешущиеся от укусов волдыри.
Официант принес меню и зажег свечу в глиняном подсвечнике – маленькое пламя уютно осветило стол, по всему берегу зажглись еще тысячи таких же, казалось, что небо уронило все свои звезды на песок, а там, где ровная черта горизонта отделяет его от океана, огни сухогрузов, стоящих на приколе, создавали иллюзию противоположного берега.
– Привет-привет! – Линда появилась очень неожиданно, села на пластмассовый стул и закинула ногу за ногу.
– Что ты здесь делаешь? – Арун был немало удивлен ее внезапному появлению.
– Проходила мимо, решила с тобой встретиться.
– Не лучшее время, у меня уже назначена встреча.
– Я знаю, именно поэтому я и проходила здесь мимо, – она вытащила из-под ног спортивную сумку и поставила ее на стол.
– Что это?
– Я думаю, деньги. Пепе сказал, что ты ему должен дать взамен два кило.
– А почему он послал тебя и сам не пришел?
– Он испугался.
– Что? – Арун нервно заерзал на стуле. – Он сначала сам назначил здесь встречу, а потом еще и тебя послал. Что происходит?
– А ты включал сегодня телевизор? – Линда достала из пачки тонкую сигарету, прикурила, глубоко затянулась и выпустила облако дыма в сторону Аруна. – По всем новостным каналам рассказывают, как сегодня ночью в Бомбее схватили кокаинового барона Райана Крайста. Пепе показалось, что это твой знакомый.
– А при чем тут я?
– По телевизору еще сказали, что сбежал преступник с крупной партией товара и деньгами. И что он, по предварительным данным, направился в Гоа.
– Бред полнейший.
– Совсем не бред. Открой сумку, там лежит утренняя газета. Не бомбейская, местная.
Арун достал свежий номер «Gomantak Times» и пододвинул к себе свечку. Во всю ширину первой полосы было написано: «COKE FOR GOA».
И дальше шло подробное описание, как полиция готовила эту операцию, как задерживали Райана и его напарников, куда пропала часть товара и где ее, вероятнее всего, следует искать. Текст сопровождала большая фотография с подписью: «Райан Крайст, первый кокаиновый барон Индии».
– Сколько здесь? – Арун вытащил из сумки пачку розовых купюр.
– Пятьсот тысяч.
– Всего? – Арун бросил деньги обратно в сумку и закрыл ее. – Мы же договаривались на полтора миллиона…
– Это вы договаривались, а меня Пепе просто попросил отвезти тебе деньги. Не задавай мне вопросов, я не лезу в мужской бизнес. Просто давай мне товар, и я поеду.
– Нет, так не пойдет, я отдал за него гораздо больше.
Линда потушила сигарету, встала и взяла сумку:
– Тогда я отвезу обратно деньги и скажу, что сделка не состоялась, – она собралась было уходить, но, на секунду задумавшись, остановилась и вновь опустилась на стул. – Я бы на твоем месте взяла эти деньги.
– Ты не на моем месте. И зря лезешь в мужской бизнес.
– Арун, – Линда провела рукой по его щеке, – знаешь, почему я никогда не отказывалась танцевать в твоем гадюшнике? – Она не стала ждать ответа на свой вопрос и, взяв Аруна за руку, продолжила: – Потому что ты мне очень симпатичен. Жаль, что ты этого никогда не замечал, но, поверь, это правда. И сейчас я просто хочу дать тебе совет. У тебя два килограмма кокаина, который ищут не только в Бомбее, но уже и в Гоа – продать его в ближайшее время еще кому-либо будет, мягко говоря, проблематично. Уверена, что Райан уже давно рассказал, что за гость к нему прилетал, поэтому бери деньги, пока предлагают, избавляйся от товара и подумай, что сказать полицейским, если они спросят, где ты был сегодня ночью.
– Черт, все должно было быть по-другому!
– Все так, как оно есть. Наверное, это карма, в которую ты совсем не веришь. А зря… В любом случае, у тебя нет времени думать.
– Спасибо, – Арун протянул Линде сумку с порошком, забрал деньги и быстро пошел с пляжа.
«Все должно было быть по-другому… Карма, твою мать…»
Арун машинально пригнулся, услышав вой полицейской сирены. Белый джип проехал по пыльной обочине мимо, похоже, впереди что-то случилось и стоять придется долго. Объезда не было, встречная полоса свободна, но если навстречу кто-то поедет, то появится еще больший затор. Плевать…
Арун вывернул руль и пересек сплошную линию. Она тянулась до поворота, и машины навстречу не ехали. Педаль газа в пол – и вперед. Спустя пару километров возле автобусной остановки грузовик зацепил новенькую машину, и теперь ее владелец пытался доказать всем, насколько тяжело ему было заработать на нее денег. Арун протиснулся в пространство между остановкой и грузовиком и вырулил на пустую полосу. Вслед за ним, увидев возможность двигаться, рванули мотоциклы и мопеды.
Как же все-таки получилось, что полицейские ворвались в клуб именно этой ночью? Может, они знали о сделке и решили накрыть как можно больше людей? Но откуда? И как они спланировали все, если за сутки до этого даже Арун не мог предположить, что поедет в Бомбей за кокаином. Возможно, Виджайя все и устроила. Кто тогда она? И что значит «не так все планировала»? Если она из полиции, то почему Аруну удалось убежать, да еще и с товаром? А может, там просто стиральный порошок? Какая точность в развеске…
Арун бросил машину прямо у входа в свою гостиницу, швырнул ключи охраннику с бамбуковой палкой и пулей промчался в дальний конец коридора к двери в собственные апартаменты. Большой холл заставлен старой мебелью, накрытой полиэтиленом, – пыль с него не вытиралась очень долго, а обивка стульев помнит стариков Фернандесов, прапрадедов Аруна.
Антикварным серебряным ножом он сделал надрез на пакете и кончиком лезвия достал порошок. Запаха мыла не чувствовалось. Арун сел на пол, для точности эксперимента прямо на паркете сделал сплошную линию и начал сворачивать купюру. Раскатав ее среди ладоней, он встал на четвереньки и начал принюхиваться.
Входная дверь хлопнула, в нее влетели две дорожные сумки, и вслед за ними вошла Стейси с сигаретой в зубах:
– Арун?
– Стейси? Ты опять куришь? – порошок высыпался из носа, коленом Арун размазал остаток кокаина по полу. – Ты же должна прилететь на следующей неделе…
– Ты уже совсем ничего не помнишь, – Стейси простучала каблуками по паркету и присела на корточки перед Аруном. – Ты же обещал, что больше не будешь…
– Стейси, я не нюхал ничего… Просто мне надо было убедиться, что в этом пакете кокаин, а не «Тайд». Я думал, что меня кинули.
Стейси удивленно приподняла одну бровь – сколько Арун не пытался повторить этот трюк, ему не удавалось, он поднял обе и спросил:
– Что-то не так?
– Ты купил килограмм кокаина?
– Два.
– Зачем? – Стейси громко выдохнула воздух и села на пол. – Где ты столько взял?
– Только что из Бомбея прилетел, – наркотик рассосался на слизистой и ударил в голову. – Малыш, я его купил оч-ч-чень дешево и сегодня я его дорого продам. У меня есть покупатель. Отменное качество…
Арун поднялся на ноги и, слегка шатаясь, пошел к закрученной лестнице со старинными перилами. Она полукругом поднималась по стене большого холла и упиралась в дверь, за которой была спальня. Он упал на большую кровать и закатил глаза:
– Хорошее качество, не кинули.
Стейси легла рядом. Пока Арун поднимался наверх, она решила тоже снять пробу, и теперь, еле взобравшись по лестнице, заняла бо́льшую часть кровати.
– Что ты задумал, Арун?
– Все получилось очень неожиданно. Сначала мне позвонил Райан и сказал, что у него есть товар. Я даже ничего ему не ответил, а потом мы с ребятами слушали музыку, и они решили немного поторчать. Позвонили дилеру, он приехал, и мы разговорились. Сошлись на пятнадцати лаках, а купил я все за девять.
– И кто же твой покупатель?
– Его зовут Пепе, он большой черный ниггер.
– Ты связался с черным? Ты знаешь, сколько их в Лондоне живет? Они же все кидалы!
– Знаю, и большая часть черных – индусы. Если тебе это не нравится, то что ты тогда со мной делаешь?
– Я с тобой сплю.
– Тебе больше спать негде?
Стейси вскочила с кровати, не так быстро, как ей бы этого хотелось, зацепила рукой открытую бутылку дорогого вина и вышла из спальни, громко хлопнув дверью. Арун услышал звук спускающихся по лестнице шагов, затем разбившегося стекла – и тишина.
– Как все быстро получилось… – он достал из кармана телефон и набрал Пепе. – Алло, брат, день добрый. Товар у меня, качество отменное… Сам проверил… Все хорошо, никаких сложностей… Где встретимся?… Давай у меня… А почему в Калангуте?… Хорошо, буду в семь.
На старинном ковре красным пятном разлилось вино, Арун смотрел на него долго, размышлял о Стейси и в конце концов пришел к выводу, что все англичане – твари, которые не способны уважать людей и уж тем более их традиции. Все эти сэры, пэры и чопорные старухи, пьющие чай с молоком, – лишь показуха, никто из них даже не помнит, благодаря кому они узнали про чай, не говоря уже о том, что ковер, залитый вином, вычистить не удастся.
Стейси… Аруну казалось, что он, встречаясь с ней, как-то выделялся в компании своих друзей. Стейси казалось, что, встречаясь с индусом, она выделяется в компании своих. На самом же деле они редко вдвоем выходили из кондиционированной спальни, на жаре у Стейси начиналась одышка, она вся покрывалась потом и от этого была похожа на зажаренного поросенка.
Арун включил телевизор. По Fashion TV, другие каналы он не смотрел, показывали московский клуб «First». Приглядевшись к лицам, он понял, откуда такое название – все действительно «номер один». Красивые русские модели перед камерами демонстративно пили мартини, но это только перед камерами. Затем этих же моделей показывали на подиумах и в раздевалках, они всегда были веселыми и неустанно повторяли, как любят FTV.
Арун часто ездил на Морджим, сам пляж ему не нравился, но он постоянно встречал там тех, кого видел по телевизору. Русские действительно были красивыми и модными, у них было много денег и они любили отдыхать. В следующей жизни, думал Арун, нужно обязательно родиться в России, тогда он получит все, чего ему не хватает в этой.
Хотелось ему многого – сделать лучший клуб, видеть там лучших людей, быть среди них и чувствовать себя лучшим – кокаин внушал ему это каждый раз, когда через свернутую купюру пылью оседал в покрасневших ноздрях. Иллюзия успеха и самодостаточности стала его навязчивой идеей. Ее надо постоянно поддерживать, и Арун старался, как мог, редко проверяя, сколько денег остается на счету после очередной вечеринки. Он вспомнил о Райане. Тяжело представить его скрученным полицейскими. Наверняка все будет хорошо – если не откупится сам, то за него это сделают друзья. Райан рассказывал о своих связях в правительстве, и в тот момент казалось, что все было именно так. А ворвавшиеся в клуб полицейские были, наверное, простыми исполнителями чьего-то заказа. Кто же такая эта Виджайя?
Арун нащупал в кармане подарок Райана, запаянные в пластиковом пакете двадцать граммов. Все-таки, несмотря на сложности, все прошло хорошо – Арун дома, с товаром, и вечером будет с деньгами. Ни клуб, ни гостиница, вместе взятые, не могли принести ему столько денег и так быстро. Надо закончить это дело, а дальше будет видно, какому бизнесу стоит уделить большее внимание. Осталось только доехать до Калангута.
Три пляжа растянулись один за другим с юга на север сразу за фортом Агуада. На нескольких километрах желтый песок у воды заставлен шеками и «солнечными кроватями» под красными зонтиками с логотипом «Kingfisher». В туристический сезон Кандолим, Калангут и Бага – самая заполненная часть Гоа. Дешевые гостиницы и неострая еда привлекают скупых европейцев, а машины со всей Индии привозят в отпуск большие индийские семейства, напоминающие англичанам, что период колонизации давно закончился. Местная молодежь не стесняется показывать, кто в их доме хозяин, но в связи с природной трусостью все же пасует перед наглыми татуированными фанатами «Арсенала» с покрасневшими от жары и пива глазами.
Когда солнце прячется за горизонтом, вся пестрая толпа с пляжей перебирается на залитые неоновым светом улицы и бесцельно шатается мимо сотен магазинов и ресторанов с единственной целью – потратить деньги.
Арун приехал на полчаса раньше, быстро нашел затерявшийся в дюнах шек и сел, повернувшись лицом к потемневшему в сумерках океану. Солнце уже село, окрасив позолотой облака и красным цветом небо. Комары один за другим атаковали ноги, оставляя после себя чешущиеся от укусов волдыри.
Официант принес меню и зажег свечу в глиняном подсвечнике – маленькое пламя уютно осветило стол, по всему берегу зажглись еще тысячи таких же, казалось, что небо уронило все свои звезды на песок, а там, где ровная черта горизонта отделяет его от океана, огни сухогрузов, стоящих на приколе, создавали иллюзию противоположного берега.
– Привет-привет! – Линда появилась очень неожиданно, села на пластмассовый стул и закинула ногу за ногу.
– Что ты здесь делаешь? – Арун был немало удивлен ее внезапному появлению.
– Проходила мимо, решила с тобой встретиться.
– Не лучшее время, у меня уже назначена встреча.
– Я знаю, именно поэтому я и проходила здесь мимо, – она вытащила из-под ног спортивную сумку и поставила ее на стол.
– Что это?
– Я думаю, деньги. Пепе сказал, что ты ему должен дать взамен два кило.
– А почему он послал тебя и сам не пришел?
– Он испугался.
– Что? – Арун нервно заерзал на стуле. – Он сначала сам назначил здесь встречу, а потом еще и тебя послал. Что происходит?
– А ты включал сегодня телевизор? – Линда достала из пачки тонкую сигарету, прикурила, глубоко затянулась и выпустила облако дыма в сторону Аруна. – По всем новостным каналам рассказывают, как сегодня ночью в Бомбее схватили кокаинового барона Райана Крайста. Пепе показалось, что это твой знакомый.
– А при чем тут я?
– По телевизору еще сказали, что сбежал преступник с крупной партией товара и деньгами. И что он, по предварительным данным, направился в Гоа.
– Бред полнейший.
– Совсем не бред. Открой сумку, там лежит утренняя газета. Не бомбейская, местная.
Арун достал свежий номер «Gomantak Times» и пододвинул к себе свечку. Во всю ширину первой полосы было написано: «COKE FOR GOA».
И дальше шло подробное описание, как полиция готовила эту операцию, как задерживали Райана и его напарников, куда пропала часть товара и где ее, вероятнее всего, следует искать. Текст сопровождала большая фотография с подписью: «Райан Крайст, первый кокаиновый барон Индии».
– Сколько здесь? – Арун вытащил из сумки пачку розовых купюр.
– Пятьсот тысяч.
– Всего? – Арун бросил деньги обратно в сумку и закрыл ее. – Мы же договаривались на полтора миллиона…
– Это вы договаривались, а меня Пепе просто попросил отвезти тебе деньги. Не задавай мне вопросов, я не лезу в мужской бизнес. Просто давай мне товар, и я поеду.
– Нет, так не пойдет, я отдал за него гораздо больше.
Линда потушила сигарету, встала и взяла сумку:
– Тогда я отвезу обратно деньги и скажу, что сделка не состоялась, – она собралась было уходить, но, на секунду задумавшись, остановилась и вновь опустилась на стул. – Я бы на твоем месте взяла эти деньги.
– Ты не на моем месте. И зря лезешь в мужской бизнес.
– Арун, – Линда провела рукой по его щеке, – знаешь, почему я никогда не отказывалась танцевать в твоем гадюшнике? – Она не стала ждать ответа на свой вопрос и, взяв Аруна за руку, продолжила: – Потому что ты мне очень симпатичен. Жаль, что ты этого никогда не замечал, но, поверь, это правда. И сейчас я просто хочу дать тебе совет. У тебя два килограмма кокаина, который ищут не только в Бомбее, но уже и в Гоа – продать его в ближайшее время еще кому-либо будет, мягко говоря, проблематично. Уверена, что Райан уже давно рассказал, что за гость к нему прилетал, поэтому бери деньги, пока предлагают, избавляйся от товара и подумай, что сказать полицейским, если они спросят, где ты был сегодня ночью.
– Черт, все должно было быть по-другому!
– Все так, как оно есть. Наверное, это карма, в которую ты совсем не веришь. А зря… В любом случае, у тебя нет времени думать.
– Спасибо, – Арун протянул Линде сумку с порошком, забрал деньги и быстро пошел с пляжа.
«Все должно было быть по-другому… Карма, твою мать…»
18.
Серега проснулся рано утром, распаковал чемодан, аккуратно заправил свою кровать и вышел во двор «Уходящего солнца». Стояла тишина, все еще спали, и только листья пальм шумели на ветру, как пластиковые трещотки.
Ночью был сильный прилив, половина пляжа до сих пор оставалась покрыта водой, океан же ушел метров на двести, оставив за собой мокрый песок. Под ним угадывались очертания морских пятиконечных звезд, маленькие крабы без устали рыли норки и бегали от одной к другой, заставляя Болта периодически прыгать с ноги на ногу, чтобы не наступить на них.
На пляже не было никого. Сергей снял плавки и побежал к пенящимся волнам. Он споткнулся об одну из них, упал и с головой ушел под воду, вынырнул, глотнул воздуха и громко засмеялся, подняв руки вверх, к солнцу.
Он чувствовал, будто вырвался на свободу после долгого заключения, все осталось где-то далеко позади – заснеженный серый город Королев, утренний запах перегара в вагоне электрички, мышиная возня на Ярославском, Света по вечерам. Позади остался Жека, забитый лежаками пляж Кавелоссима, туристы с баулами и гиды с экскурсиями.
Серега, как маленький ребенок, прыгал по волнам, поднимал кучу брызг вокруг себя, шлепал ладонями по воде и смеялся, смеялся, смеялся – в тот момент он был счастлив как никогда. Он даже не заметил, как на пляже начали появляться люди, они тоже раздевались догола и так же, как и Болт, с радостными криками бежали к воде – счастье переполняло каждого из них, оно распирало изнутри и вырывалось наружу криком.
– Hi, how are you? – к Сергею подплыла девушка с длинными белыми волосами, как у русалки, он смутился своей наготы, но, увидев, что та тоже без купальника, быстро расслабился. Она вообще не обращала никакого внимания на тело и, широко улыбаясь, смотрела прямо в глаза. – Are you Russian?
Болт кивнул и тоже улыбнулся:
– Да, русский.
– Здорово, – она заговорила на русском языке с легким акцентом. – Здесь много русских, а я училась в Москве семь лет назад. Меня зовут Цветелина, – девушка протянула руку для знакомства.
– Меня Бо… – Сергей запнулся. С тех пор как он попрощался с Динком, его никто Болтом не называл. – Меня зовут Серега. А ты откуда?
– Я из Болгарии, приехала к друзьям на неделю и уже месяц не могу уехать обратно. Здесь так хорошо.
– Здесь очень хорошо. Я только сегодня приехал.
– Тогда еще увидимся, заходи к нам в ресторан, – девушка оттолкнулась ногами ото дна и поплыла дальше.
Сергей посмотрел, как удаляется качающаяся на волнах голова, набрал воздуха в легкие и нырнул в воду. Вынырнул только у берега, зацепившись коленями за дно, осмотрелся и, увидев загорающих без купальников и плавок людей, вышел на берег и упал на горячий песок животом вниз.
Через полчаса появился Вася, подпоясанный зеленой лунги, в его руках была большая пластиковая бутылка с мутной коричневой жидкостью и полиэтиленовый пакет.
– Не обгори, твоя белая задница еще не привыкла к такому солнцу. Пойдем к ребятам, я квас принес и творог.
– Квас? Творог? – удивился Болт. – Я их ни разу здесь не видел.
– А их и нет, это Надин сама делает, хочешь попробовать? – Вася развернул пакет и отломил кусок белого творога, он не рассыпался в руках и был похож на деревенский сыр, которым бабушки торгуют по утрам на платформе «Мамонтовка».
– Невероятно вкусно, – Сергей набил творогом полный рот и с огромным удовольствием его жевал, одновременно пытаясь объяснить Васе, как ему хорошо. – Представляешь, я сижу голый на пляже в Индии, руками ем творог, за моей спиной пальмы, передо мной Индийский океан, и я сейчас самый счастливый человек в этом мире.
Вася засмеялся, таких, как Болт, он видел почти каждый день.
– Наслаждайся, лови момент, – он открыл бутылку и протянул ее Сергею. – На, запей кваском.
Болт сделал большой глоток, квас был кисловат, он потек по подбородку и шее, Вася снова засмеялся:
– Не спеши, удовольствие надо растягивать.
– Нет, – Серега проглотил последний кусок творога, сделал еще один большой глоток кваса и ладонью вытер губы, – удовольствие – это момент, а ты сам сказал, что его нужно ловить. И вот когда поймаешь, от этого момента надо взять все и сполна.
– Да ты философ… Надевай плавки и пойдем к ребятам. Сегодня на Арамболе карнавал, ты должен это увидеть.
Парни запрыгали по горячему песку до мостика. Во дворе «Уходящего солнца» Марик ловко орудовал пилой и молотком, сколачивая какую-то конструкцию из бамбуковых палок, Влада на кухне готовила завтрак. Из бунгало выходили заспанные люди, они впервые видели Болта, но каждый из них приветливо махнул ему рукой и пожелал доброго утра.
– Это самое доброе утро в моей жизни, – улыбка не сползала с лица Сергея, ему нравилось все, что его окружало, и каждая частичка мира, в который он попал, приносила радость.
Собаки, бегающие по двору и виляющие облезлыми хвостами, запах омлета с чесноком и сыром, приторный дым от утреннего джойнта, тоненькой струйкой поднимающийся вверх, – простые вещи, на которые раньше Болт и внимания не обращал, сейчас приобрели значимость и красоту.
Вася протянул косяк Сергею, тот замотал головой, отказываясь курить:
– Хочется все увидеть трезвым взглядом, меня уже и так вскрывает, все настолько удивительно и нереально, я боюсь, что потеряюсь где-нибудь в этой красоте и не смогу вернуться обратно. Наверное, это еще один симптом гоанского синдрома, – о случае в «Парадизо» Болт решил никому не рассказывать.
– А обратно возвращаться и не надо. Ты увидел, что мир удивителен, и теперь живи с этим чувством, находи позитив везде, где бы ты ни был. Не хочешь курить – молодец, выпей свежего сока, он тоже вставляет.
К Болту подошла Влада и поинтересовалась, какой сок он хочет.
– А какой есть?
– Апельсиновый, ананасовый, арбузный и дынный.
– Ничего ж себе! – Болт удивился, он не представлял, что арбуз и дыню тоже можно пить. – Можно мне всех по одному?
– На юге что ли нет свежевыжатых соков?
– Нет. Только в пакетах.
– Удивительно, – на лице Влады действительно обозначилось удивление. – Странное место Южное Гоа, там вообще, кроме отелей, есть что-нибудь?
– Да, куча магазинов, ресторанов и идиотов.
– Понятно. Пусть они там и остаются. Как тебя все-таки угораздило туда попасть?
– Да я вообще понятия не имел, куда еду.
– А почему тогда в Гоа?
– Мне друг посоветовал и путевку купил, но сначала мы с ним месяц в интернете собирали информацию.
– А говоришь, что понятия не имел…
– Так там все по-другому написано, бред какой-то, здесь вообще все не так!
Влада улыбнулась и пошла готовить соки, Сергей подошел к Марику, интересуясь, что тот мастерит.
– Сегодня карнавал на Арамболе, у меня есть задумка построить макет самолета, – он прервал работу и вытер пот со лба. – Я буду пилотом, Влада штурманом, а все наши гости – пассажирами. Присоединишься?
– Конечно, где можно билет купить?
– Билеты авиакомпании «Sunset Аirlines» распространяются бесплатно. Только помоги мне крылья прибить для нашего самолета.
«Для нашего», – Сергей несколько раз в голове повторил эту фразу, она ему очень понравилась. Марик сказал это как-то просто и обыденно, и Болт понял, что здесь никто ничего не делит на свое и чужое, и вновь чувство радости накатило волной.
– Вот видишь, пригодились уроки труда в школе, – Марик приколачивал фанерный хвост к каркасу, на нем красной краской было нарисовано солнце, садящееся в синий акварельный океан. – Дай молоток и гвозди.
– А я на уроки труда вообще не ходил, у нас учитель был кретином…
– А ты вообще встречал вменяемых учителей труда? – Марик ухмыльнулся и отошел от конструкции метров на пять, оценивая внешний вид самолета. – Я семь школ поменял и ни разу не видел такого.
К полудню самолет был готов – ребята вместе вытащили его на пляж, стали в два ряда внутри бамбукового каркаса, подтянули его к поясам и пошли в сторону Арамболя. Солнце пекло невыносимо, до места, откуда должен начаться карнавал, было километров пять, «полет» прошел с небольшими осложнениями в виде проколотой рыбьим плавником пятки пилота Марика.
Людей собралось огромное количество, все оделись в яркие костюмы, самыми красивыми были дети. Не известно, заранее договорились их родители или так получилось случайно, но бо́льшая часть из них изображала ангелов с белоснежными крыльями из перьев. Еще было несколько суперменов ясельного возраста, русалка чуть повзрослее и Нептун с рыжей бородой, сделанной из маминого шиньона. Рядом с Васей стояла его дочка, в розовом платье и с диадемой, в руках она держала волшебную палочку и исполняла все желания, которые ей заказывали, но с отсрочкой ввиду сегодняшнего выходного.
Вася нарядился в конопляные листочки, вырезанные из картона, он обвесил ими тело спиралью, а на самом большом, прикрывающем причинное место, красными буквами написал: «…И никакой зависимости».
Под слоем серебрянки на лице Болт узнал Цветелину, на ней остались только маленькие трусики, все остальное тело было закрыто тщательно нанесенной краской, а на красивой груди были нарисованы два ярко-желтых подсолнуха.
Старик-итальянец, с длинной седой бородой, нацепил белый плащ и синий колпак со звездами, огромный посох постоянно цеплялся за ветки, в конце концов ему это надоело и он отломал от него половину, отчего тот стал больше похож на клюку, нежели на орудие волшебника. Трое израильтян переоделись в арабские одежды, трое иранцев – в израильские, скандинавская пара облачилась в Тутанхамона и Клеопатру, а два непальца надели неизвестно где взятые смокинги и стали «людьми в черном».
В четыре вечера вся процессия двинулась по улице. Впереди парада летел самолет, сколоченный Мариком, он нацепил на себя мотоциклетные очки и резиновую шапочку для купания в бассейне. Болт стоял в бизнес-классе и всем своим видом показывал напускную важность, еле сдерживая подкатывающий смех. За самолетом кружилось облачко из ангелочков, они постоянно толкались, создавая суету, кто-то падал, но тут же вставал и продолжал кружиться в танце. Вслед за детьми медленно ехал «тук-тук», у него в кузове стояли две большие колонки, из них, надрываясь, вылетали звуки музыки, а два молодых индийца спорили, отвешивая друг другу тумаки, какую кассету нужно поставить следующей.
Процессия растянулась на несколько километров, казалось, что большая часть людей, живших в Арамболе, участвовала в карнавале, местные вышли на улицу и стояли вдоль дороги, живо обсуждая костюмы. Красная Шапочка шла под ручку с Серым Волком, Гарри Поттер прикурил косяк и передал его Питеру Пену, тот в свою очередь передал его Троллю, затем затянулся Робин Гуд и протянул джойнт тигру Шерхану.
К закату карнавальное шествие вышло на пляж, «тук-тук» остался на дороге, все люди, а их было не меньше тысячи, сели на песок и начали смотреть на заходящее солнце. Марик, Влада, Болт и еще трое парней из гест-хауса бегали по пляжу в поисках посадочной полосы. Когда они, наконец, «приземлились», наступила тишина, откуда-то появился высокий худой старичок с гитарой в руках и начал тихо петь. Через некоторое время все подхватили «Last hippie standing».
Ночью был сильный прилив, половина пляжа до сих пор оставалась покрыта водой, океан же ушел метров на двести, оставив за собой мокрый песок. Под ним угадывались очертания морских пятиконечных звезд, маленькие крабы без устали рыли норки и бегали от одной к другой, заставляя Болта периодически прыгать с ноги на ногу, чтобы не наступить на них.
На пляже не было никого. Сергей снял плавки и побежал к пенящимся волнам. Он споткнулся об одну из них, упал и с головой ушел под воду, вынырнул, глотнул воздуха и громко засмеялся, подняв руки вверх, к солнцу.
Он чувствовал, будто вырвался на свободу после долгого заключения, все осталось где-то далеко позади – заснеженный серый город Королев, утренний запах перегара в вагоне электрички, мышиная возня на Ярославском, Света по вечерам. Позади остался Жека, забитый лежаками пляж Кавелоссима, туристы с баулами и гиды с экскурсиями.
Серега, как маленький ребенок, прыгал по волнам, поднимал кучу брызг вокруг себя, шлепал ладонями по воде и смеялся, смеялся, смеялся – в тот момент он был счастлив как никогда. Он даже не заметил, как на пляже начали появляться люди, они тоже раздевались догола и так же, как и Болт, с радостными криками бежали к воде – счастье переполняло каждого из них, оно распирало изнутри и вырывалось наружу криком.
– Hi, how are you? – к Сергею подплыла девушка с длинными белыми волосами, как у русалки, он смутился своей наготы, но, увидев, что та тоже без купальника, быстро расслабился. Она вообще не обращала никакого внимания на тело и, широко улыбаясь, смотрела прямо в глаза. – Are you Russian?
Болт кивнул и тоже улыбнулся:
– Да, русский.
– Здорово, – она заговорила на русском языке с легким акцентом. – Здесь много русских, а я училась в Москве семь лет назад. Меня зовут Цветелина, – девушка протянула руку для знакомства.
– Меня Бо… – Сергей запнулся. С тех пор как он попрощался с Динком, его никто Болтом не называл. – Меня зовут Серега. А ты откуда?
– Я из Болгарии, приехала к друзьям на неделю и уже месяц не могу уехать обратно. Здесь так хорошо.
– Здесь очень хорошо. Я только сегодня приехал.
– Тогда еще увидимся, заходи к нам в ресторан, – девушка оттолкнулась ногами ото дна и поплыла дальше.
Сергей посмотрел, как удаляется качающаяся на волнах голова, набрал воздуха в легкие и нырнул в воду. Вынырнул только у берега, зацепившись коленями за дно, осмотрелся и, увидев загорающих без купальников и плавок людей, вышел на берег и упал на горячий песок животом вниз.
Через полчаса появился Вася, подпоясанный зеленой лунги, в его руках была большая пластиковая бутылка с мутной коричневой жидкостью и полиэтиленовый пакет.
– Не обгори, твоя белая задница еще не привыкла к такому солнцу. Пойдем к ребятам, я квас принес и творог.
– Квас? Творог? – удивился Болт. – Я их ни разу здесь не видел.
– А их и нет, это Надин сама делает, хочешь попробовать? – Вася развернул пакет и отломил кусок белого творога, он не рассыпался в руках и был похож на деревенский сыр, которым бабушки торгуют по утрам на платформе «Мамонтовка».
– Невероятно вкусно, – Сергей набил творогом полный рот и с огромным удовольствием его жевал, одновременно пытаясь объяснить Васе, как ему хорошо. – Представляешь, я сижу голый на пляже в Индии, руками ем творог, за моей спиной пальмы, передо мной Индийский океан, и я сейчас самый счастливый человек в этом мире.
Вася засмеялся, таких, как Болт, он видел почти каждый день.
– Наслаждайся, лови момент, – он открыл бутылку и протянул ее Сергею. – На, запей кваском.
Болт сделал большой глоток, квас был кисловат, он потек по подбородку и шее, Вася снова засмеялся:
– Не спеши, удовольствие надо растягивать.
– Нет, – Серега проглотил последний кусок творога, сделал еще один большой глоток кваса и ладонью вытер губы, – удовольствие – это момент, а ты сам сказал, что его нужно ловить. И вот когда поймаешь, от этого момента надо взять все и сполна.
– Да ты философ… Надевай плавки и пойдем к ребятам. Сегодня на Арамболе карнавал, ты должен это увидеть.
Парни запрыгали по горячему песку до мостика. Во дворе «Уходящего солнца» Марик ловко орудовал пилой и молотком, сколачивая какую-то конструкцию из бамбуковых палок, Влада на кухне готовила завтрак. Из бунгало выходили заспанные люди, они впервые видели Болта, но каждый из них приветливо махнул ему рукой и пожелал доброго утра.
– Это самое доброе утро в моей жизни, – улыбка не сползала с лица Сергея, ему нравилось все, что его окружало, и каждая частичка мира, в который он попал, приносила радость.
Собаки, бегающие по двору и виляющие облезлыми хвостами, запах омлета с чесноком и сыром, приторный дым от утреннего джойнта, тоненькой струйкой поднимающийся вверх, – простые вещи, на которые раньше Болт и внимания не обращал, сейчас приобрели значимость и красоту.
Вася протянул косяк Сергею, тот замотал головой, отказываясь курить:
– Хочется все увидеть трезвым взглядом, меня уже и так вскрывает, все настолько удивительно и нереально, я боюсь, что потеряюсь где-нибудь в этой красоте и не смогу вернуться обратно. Наверное, это еще один симптом гоанского синдрома, – о случае в «Парадизо» Болт решил никому не рассказывать.
– А обратно возвращаться и не надо. Ты увидел, что мир удивителен, и теперь живи с этим чувством, находи позитив везде, где бы ты ни был. Не хочешь курить – молодец, выпей свежего сока, он тоже вставляет.
К Болту подошла Влада и поинтересовалась, какой сок он хочет.
– А какой есть?
– Апельсиновый, ананасовый, арбузный и дынный.
– Ничего ж себе! – Болт удивился, он не представлял, что арбуз и дыню тоже можно пить. – Можно мне всех по одному?
– На юге что ли нет свежевыжатых соков?
– Нет. Только в пакетах.
– Удивительно, – на лице Влады действительно обозначилось удивление. – Странное место Южное Гоа, там вообще, кроме отелей, есть что-нибудь?
– Да, куча магазинов, ресторанов и идиотов.
– Понятно. Пусть они там и остаются. Как тебя все-таки угораздило туда попасть?
– Да я вообще понятия не имел, куда еду.
– А почему тогда в Гоа?
– Мне друг посоветовал и путевку купил, но сначала мы с ним месяц в интернете собирали информацию.
– А говоришь, что понятия не имел…
– Так там все по-другому написано, бред какой-то, здесь вообще все не так!
Влада улыбнулась и пошла готовить соки, Сергей подошел к Марику, интересуясь, что тот мастерит.
– Сегодня карнавал на Арамболе, у меня есть задумка построить макет самолета, – он прервал работу и вытер пот со лба. – Я буду пилотом, Влада штурманом, а все наши гости – пассажирами. Присоединишься?
– Конечно, где можно билет купить?
– Билеты авиакомпании «Sunset Аirlines» распространяются бесплатно. Только помоги мне крылья прибить для нашего самолета.
«Для нашего», – Сергей несколько раз в голове повторил эту фразу, она ему очень понравилась. Марик сказал это как-то просто и обыденно, и Болт понял, что здесь никто ничего не делит на свое и чужое, и вновь чувство радости накатило волной.
– Вот видишь, пригодились уроки труда в школе, – Марик приколачивал фанерный хвост к каркасу, на нем красной краской было нарисовано солнце, садящееся в синий акварельный океан. – Дай молоток и гвозди.
– А я на уроки труда вообще не ходил, у нас учитель был кретином…
– А ты вообще встречал вменяемых учителей труда? – Марик ухмыльнулся и отошел от конструкции метров на пять, оценивая внешний вид самолета. – Я семь школ поменял и ни разу не видел такого.
К полудню самолет был готов – ребята вместе вытащили его на пляж, стали в два ряда внутри бамбукового каркаса, подтянули его к поясам и пошли в сторону Арамболя. Солнце пекло невыносимо, до места, откуда должен начаться карнавал, было километров пять, «полет» прошел с небольшими осложнениями в виде проколотой рыбьим плавником пятки пилота Марика.
Людей собралось огромное количество, все оделись в яркие костюмы, самыми красивыми были дети. Не известно, заранее договорились их родители или так получилось случайно, но бо́льшая часть из них изображала ангелов с белоснежными крыльями из перьев. Еще было несколько суперменов ясельного возраста, русалка чуть повзрослее и Нептун с рыжей бородой, сделанной из маминого шиньона. Рядом с Васей стояла его дочка, в розовом платье и с диадемой, в руках она держала волшебную палочку и исполняла все желания, которые ей заказывали, но с отсрочкой ввиду сегодняшнего выходного.
Вася нарядился в конопляные листочки, вырезанные из картона, он обвесил ими тело спиралью, а на самом большом, прикрывающем причинное место, красными буквами написал: «…И никакой зависимости».
Под слоем серебрянки на лице Болт узнал Цветелину, на ней остались только маленькие трусики, все остальное тело было закрыто тщательно нанесенной краской, а на красивой груди были нарисованы два ярко-желтых подсолнуха.
Старик-итальянец, с длинной седой бородой, нацепил белый плащ и синий колпак со звездами, огромный посох постоянно цеплялся за ветки, в конце концов ему это надоело и он отломал от него половину, отчего тот стал больше похож на клюку, нежели на орудие волшебника. Трое израильтян переоделись в арабские одежды, трое иранцев – в израильские, скандинавская пара облачилась в Тутанхамона и Клеопатру, а два непальца надели неизвестно где взятые смокинги и стали «людьми в черном».
В четыре вечера вся процессия двинулась по улице. Впереди парада летел самолет, сколоченный Мариком, он нацепил на себя мотоциклетные очки и резиновую шапочку для купания в бассейне. Болт стоял в бизнес-классе и всем своим видом показывал напускную важность, еле сдерживая подкатывающий смех. За самолетом кружилось облачко из ангелочков, они постоянно толкались, создавая суету, кто-то падал, но тут же вставал и продолжал кружиться в танце. Вслед за детьми медленно ехал «тук-тук», у него в кузове стояли две большие колонки, из них, надрываясь, вылетали звуки музыки, а два молодых индийца спорили, отвешивая друг другу тумаки, какую кассету нужно поставить следующей.
Процессия растянулась на несколько километров, казалось, что большая часть людей, живших в Арамболе, участвовала в карнавале, местные вышли на улицу и стояли вдоль дороги, живо обсуждая костюмы. Красная Шапочка шла под ручку с Серым Волком, Гарри Поттер прикурил косяк и передал его Питеру Пену, тот в свою очередь передал его Троллю, затем затянулся Робин Гуд и протянул джойнт тигру Шерхану.
К закату карнавальное шествие вышло на пляж, «тук-тук» остался на дороге, все люди, а их было не меньше тысячи, сели на песок и начали смотреть на заходящее солнце. Марик, Влада, Болт и еще трое парней из гест-хауса бегали по пляжу в поисках посадочной полосы. Когда они, наконец, «приземлились», наступила тишина, откуда-то появился высокий худой старичок с гитарой в руках и начал тихо петь. Через некоторое время все подхватили «Last hippie standing».