Браток окинул взглядом затылки людей, повернутые в сторону окон, посмотрел на трех милых созданий слева и справа от себя и тяжело вздохнул:
– Эх, твою мать, опять водка-рыбалка.
Болт, воспользовавшись паузой, поднял высоко руку и, дождавшись, когда Наталья подойдет к нему, тихо спросил:
– А что такое гоанский синдром?
Наташа слегка наклонилась над Жекой – тот чуть из кресла не выпрыгнул, увидев ее грудь под расстегнутой на одну пуговицу рубашкой, – и так же тихо ответила:
– Это болезнь. В России она имеет другое название и не настолько заразна, как здесь. Гоанский синдром – это лень, которая окутывает тебя моментально. Ты думаешь, мне сейчас очень хочется ехать в этом автобусе и развлекать вас? Нет! Я хочу валяться в гамаке на пляже и пить ром с колой. Мы все здесь этим болеем, но не можем сознаться. Ты тоже уже заражен, просто еще не знаешь об этом.
Наташа подмигнула Болту и продолжила выдавать туристам стандартный набор информации – про прививки, которые не нужны, и про змей, которых нет.
Автобус заехал на территорию отеля.
– «Олд Анкор», – оповестила Наталья и выпрыгнула в открывшуюся дверь. Обслуживающий персонал отеля зашевелился, и к тому моменту, когда Болт подошел к ресепшену, половина туристов уже заполняли анкеты, а другая половина оттирала со лба красные точки. Хлоп! – гирлянда оранжевых цветов повисла на шее, и Болт, размазывая красный порошок по лбу, пошел за анкетой. Как выкручиваться из новой лингвистической задачи, он не знал, а пионерка с планшетом осталась где-то в аэропорту.
– Name, address, signature, – после каждого отчеканенного слова менеджер за стойкой поставил отчеканенную галочку и поднял глаза.
– Чего? – Болт, не справляясь с эмоциональной перегрузкой, забыл все уроки английского.
– Вот здесь имя, здесь адрес, здесь подпись… «Мегаполис-вояж», подождите, пожалуйста, пока оформятся ваши соотечественники, – пионерка появилась из ниоткуда, за ее спиной стоял белый автобус и еще одна группа туристов.
Обслуживающий персонал, увидев новую партию прибывших, одновременно вздохнул и задвигался еще быстрее. Едва Болт поставил в анкете свою подпись, менеджер протянул ему ключ с деревянной биркой. На одной стороне было написано «Welcome», на другой – «604».
Подросток в пиджаке коричневого цвета взял чемодан Болта.
– Тоже доллар хочешь? – Жека обменял деньги и протянул ему пятьдесят рупий. – Возьми мой чемодан, у меня номер «605».
– Нехорошо как-то получилось, – то ли подумал, то ли сказал Болт, представляя Жеку своим соседом.
– Ты про парней? Да они в другом отеле, только что уехали.
– Я не об этом, но тебе с ними обратно лететь, – Болт засунул в окошко «франклина» и получил четыре тысячи двести «ганди».
Жеке шутка не понравилась, и он, наконец, замолчал. Носильщик открыл дверь номера «604» и задвинул в нее чемодан Болта.
– Your room, sir.
– Я уже понял, что это моя комната, – Болт проводил взглядом выскочившую из-под двери ящерицу и протянул пятьдесят рупий.
– Спасибо, – подросток засунул купюру в карман, схватил коричневый чемодан Жеки и потащил его дальше по асфальтовой тропинке.
На стрелочке, указывающей в самый ее конец, масляной краской было написано «Rooms 605 – 610».
05.
06.
– Эх, твою мать, опять водка-рыбалка.
Болт, воспользовавшись паузой, поднял высоко руку и, дождавшись, когда Наталья подойдет к нему, тихо спросил:
– А что такое гоанский синдром?
Наташа слегка наклонилась над Жекой – тот чуть из кресла не выпрыгнул, увидев ее грудь под расстегнутой на одну пуговицу рубашкой, – и так же тихо ответила:
– Это болезнь. В России она имеет другое название и не настолько заразна, как здесь. Гоанский синдром – это лень, которая окутывает тебя моментально. Ты думаешь, мне сейчас очень хочется ехать в этом автобусе и развлекать вас? Нет! Я хочу валяться в гамаке на пляже и пить ром с колой. Мы все здесь этим болеем, но не можем сознаться. Ты тоже уже заражен, просто еще не знаешь об этом.
Наташа подмигнула Болту и продолжила выдавать туристам стандартный набор информации – про прививки, которые не нужны, и про змей, которых нет.
Автобус заехал на территорию отеля.
– «Олд Анкор», – оповестила Наталья и выпрыгнула в открывшуюся дверь. Обслуживающий персонал отеля зашевелился, и к тому моменту, когда Болт подошел к ресепшену, половина туристов уже заполняли анкеты, а другая половина оттирала со лба красные точки. Хлоп! – гирлянда оранжевых цветов повисла на шее, и Болт, размазывая красный порошок по лбу, пошел за анкетой. Как выкручиваться из новой лингвистической задачи, он не знал, а пионерка с планшетом осталась где-то в аэропорту.
– Name, address, signature, – после каждого отчеканенного слова менеджер за стойкой поставил отчеканенную галочку и поднял глаза.
– Чего? – Болт, не справляясь с эмоциональной перегрузкой, забыл все уроки английского.
– Вот здесь имя, здесь адрес, здесь подпись… «Мегаполис-вояж», подождите, пожалуйста, пока оформятся ваши соотечественники, – пионерка появилась из ниоткуда, за ее спиной стоял белый автобус и еще одна группа туристов.
Обслуживающий персонал, увидев новую партию прибывших, одновременно вздохнул и задвигался еще быстрее. Едва Болт поставил в анкете свою подпись, менеджер протянул ему ключ с деревянной биркой. На одной стороне было написано «Welcome», на другой – «604».
Подросток в пиджаке коричневого цвета взял чемодан Болта.
– Тоже доллар хочешь? – Жека обменял деньги и протянул ему пятьдесят рупий. – Возьми мой чемодан, у меня номер «605».
– Нехорошо как-то получилось, – то ли подумал, то ли сказал Болт, представляя Жеку своим соседом.
– Ты про парней? Да они в другом отеле, только что уехали.
– Я не об этом, но тебе с ними обратно лететь, – Болт засунул в окошко «франклина» и получил четыре тысячи двести «ганди».
Жеке шутка не понравилась, и он, наконец, замолчал. Носильщик открыл дверь номера «604» и задвинул в нее чемодан Болта.
– Your room, sir.
– Я уже понял, что это моя комната, – Болт проводил взглядом выскочившую из-под двери ящерицу и протянул пятьдесят рупий.
– Спасибо, – подросток засунул купюру в карман, схватил коричневый чемодан Жеки и потащил его дальше по асфальтовой тропинке.
На стрелочке, указывающей в самый ее конец, масляной краской было написано «Rooms 605 – 610».
05.
Арун долго стоял перед большим антикварным зеркалом, рассматривая себя с разных сторон и в разных положениях. Сегодня надо быть в форме. Обмотанное вокруг худого тела белоснежное полотенце почему-то придавало уверенности в себе, Арун собрался было его скинуть и пойти в душ, но резкий звонок телефона повернул его в другую сторону.
– Привет, это Бруно. Как дела?
– В целом неплохо. Ты не забыл про мальчишник?
– Да я, собственно говоря, поэтому и звоню. Вчера шефу в управлении пистонов вставили за то, что на нашей территории много иностранцев без регистрации проживают, вот он нас и подрядил сегодня проверки сделать. Мы поздно вечером по деревне пройдемся, проверим паспорта, соберем штрафы – и свободны. Так что я приеду только ночью.
– Хорошо, главное, приезжай. У нас сегодня в программе кокаин, виски и наш любимый польский стриптиз.
– Начинайте без меня, но не заканчивайте слишком рано.
– Не переживай, лучшему другу обязательно что-то достанется, – Арун положил трубку и снова залип перед маленьким зеркалом на стене, рассматривая в нем свое лицо.
Португальская фамилия не придавала ему европейского вида, наследство, оставленное родителями, отчасти компенсировало этот, по мнению Аруна, недостаток, но необходимость в постоянном самоутверждении стала для него задачей номер один.
Чего он только не делал в своем стремлении быть модным – купил новый Swift и наклеил на заднее стекло машины большой стикер Fashion TV, носил футболки только с отпечатанными на груди лейблами, даже открыл клуб в гостинице, также доставшейся ему в наследство.
Стены, обитые серебристым алюминием, подсвеченная голубым светом барная стойка из стекла и телевизоры по периметру танцпола, на которых постоянно был включен только один канал – Fashion TV, по мнению Аруна, эти три компонента плюс его харизма придавали клубу «модности», к которой Фернандес-младший стремился всем своим нутром. Каждый день из Дона Паулы через Мирамар в центр Панаджи и обратно курсировал микроавтобус, из динамиков, установленных на крыше, неслась музыка, а из открытых окон симпатичные девочки раздавали яркие флаеры.
Маленький клуб, как правило, редко наполнялся наполовину даже в выходной день, всю неделю он простаивал без работы и только в редкие моменты, когда за дело брались сторонние промоутеры, кондиционеры не могли справиться с духотой и начинали заливать пол водой.
Аруна это не смущало, и он продолжал популяризировать свою «модность» – приглашал из Бомбея диджеев, стал тратить больше денег на печать флаеров, в баре работала миловидная русская, ловко смешивающая коктейли, но с трудом объясняющаяся на английском. На экранах телевизоров по подиуму ходили русские модели, потом эти же модели отрывались в русских ночных клубах, потом они же позировали для индийских календарей, но все равно были слишком уж далеко, чем-то очень манящим и для Аруна недостижимым.
А ему так хотелось…
Арун оторвал свой взгляд от зеркала, скинул полотенце, сделал три шага в сторону душа, но резкий звонок, теперь уже мобильного, вновь оторвал его от приготовлений к мальчишнику.
Звонил Райан, его бомбейский приятель, очень успешный шоу-бизнесмен и владелец известного клуба.
– Давно не слышал тебя, друг. Как развивается деревня?
– Деревней она и остается, – Арун мечтал уехать из полудеревенского Гоа, но позволить себе этого не мог, был слишком нерешителен, чтобы сделать такой шаг, даже имея на это достаточно денег.
– Это неважно! Надеюсь, не отрываю тебя сейчас от той полнушечки с Британских островов? Если отрываю, то поговорим позже, я перезвоню, если нет…
– Нет, она только на днях прилетает из Лондона.
– Тогда слушай внимательно и не перебивай. Ты сам понимаешь, что за люди приходят ко мне в клуб. Они все с обложек журналов, с экранов телевизоров – это Болливуд, бизнес. Я слежу за тем, что они хотят, и стараюсь дать им все, что им нужно. И это тоже бизнес. Все эти люди, которых ты видишь в кино и на афишах, приезжают в Гоа и там угорают на каких-то помойках, типа твоего «модного» гостиничного данс-бара. Только конкретно про него они вообще ничего не слышали. Хочешь всех их видеть у себя? И только у себя?! – Райан выдержал паузу, словно ожидая ответа, но он был известен еще задолго до вопроса. – Конечно же, да! Я знаю, что тебе нужно! Кокаин… Поверь, они все торчат на порошке и водке, но если с водкой, я уверен, у тебя все нормально и перебоев с поставкой нет, то с наименованием номер один я готов помочь – специально для тебя отложил ровно два кило для пробы бизнеса. Товар особо долго лежать не будет, но у тебя есть время подумать. Если будет интерес, приезжай пробовать. Передавай Стейси большой привет, она тоже приглашена, – Райан отключился, оставив Аруна голым посреди комнаты с мобильным в руках.
Полнушка Стейси прилетала с Британских островов только через неделю, собственно говоря, по этому поводу мальчишник и намечался. Согласия на участие от друзей Арун получил сразу же, как только выступил с этой идеей, все предложения о проведении вечеринок в этот день были безоговорочно отклонены, в начале двенадцатого парни открыли первую бутылку виски и расчертили первую длинную дорожку кокаина. В полночь пришла польская стриптизерша, скрылась в гримерке и через десять минут под завывание и улюлюканье забралась на барную стойку.
«Fro-o-o-zen», – Линда губами повторяла слова из песни, под которую медленно, со знанием дела раздевалась. Сначала в лицо Аруна полетела короткая блестящая юбка, это вызвало неописуемый восторг среди его друзей, потом каждый из них жадно ловил разбрасываемые вокруг вещи, дожидаясь, когда же Линда перейдет к основным и последним деталям своего туалета.
«Fro-o-o-zen» – кокаин оседал на слизистой в носу и на деснах во рту, как анестезия замораживал, учащал дыхание и окутывал тело коконом из искорок, теребящих каждое нервное окончание организма.
Линда феей каталась по стойке, потом резко встала, расстегнула лифчик, поставила ногу на плечо Ксавио, наклонилась в его сторону и вытянула вниз руки. Блестящий, как и юбка, бюстгальтер сполз и упал на голову юного отпрыска семейства Де Суза, чей папаша в это время кричал на домработницу, нечаянно разбившую любимую чашку его прадеда, могущественного ленд-лорда Южного Гоа.
Линда демонстративно прошлась по стойке мимо сидящих с открытыми ртами парней, пальцем показала на Аруна и, свесив ноги, села перед ним на холодное стекло. Немного раздвинув бедра, она положила руки Аруна себе на грудь и слегка присвистнула, увидев, как начинает топорщиться его ширинка, тут же развязала узелки на блестящих трусиках и освободилась от них так быстро, что Арун не успел понять, в какой именно момент белье оказалось зажатым у него в кулаке.
К моменту, когда Линда после очередного танца легла на барную стойку, последняя линия, расчерченная кредитной карточкой Аруна, исчезла в его носу. Стриптизерша посмотрела, как он указательным пальцем собрал остатки порошка с барной стойки и втер их в десны.
– Закончился? – Линда прищурила один глаз, перевернулась с живота на спину и прикрыла руками то, что пять минут назад было скрыто под розовым купальником.
– Да, девочка, а что?
– У меня есть друг, у него есть кокаин.
– У меня тоже есть друг, и у него тоже есть кокаин… Но это слишком далеко…
Линда улыбнулась, убрала руки с груди и протянула в сторону Аруна открытую ладонь. Он вложил в нее телефон и осушил хай-бол с виски и содовой.
– Мой друг совсем рядом.
Через двадцать минут дилер был в клубе. Белые зубы смешно светились в ультрафиолете на фоне абсолютно черного лица.
– Как дела, брат? Меня зовут Пепе, Линда сказала, что нужна моя помощь.
– Я тебе не брат. Привез порошок?
– Да ладно, как же ты мне не брат? Эта женщина танцует в твоем клубе под черную музыку, а ты такой же черный, как и я. Индия, или Нигерия, или Бразилия – какая разница, мы все черные, – Пепе бросил на стойку два пакетика. – Десять тысяч рупий.
– А почему ты привез только два, я же просила пять, – Линда появилась за спиной неожиданно, отчего Пепе оказался немного сконфужен. Он виновато улыбнулся и сказал, что больше у него нет.
– Что? Десять тысяч? За два грамма? – Арун пристально посмотрел на нигерийца и покачал головой. – Брат, ты загнул, его цена максимум семь.
– Я оказал тебе большую услугу, привезя сюда последний товар, – Пепе в общении с Аруном был более уверен в себе, нежели в общении с Линдой. – Поэтому ты либо бери, либо я поехал, у меня очередь стоит, чтобы взять этот порошок.
– А качество?
– Я же говорю тебе, у меня очередь за ним стоит…
Арун отсчитал десять тысяч и протянул Пепе:
– Скажи, брат, а отчего такие проблемы с кокаином? – у Аруна в голове зашевелились мысли. – Ты не спешишь? Давай выпьем…
– Рынок расширяется, приехали очень много русских, они сметают товар, не давая ему особо залеживаться, – Пепе дождался, пока Линда уйдет в гримерку, выпил водки и кинул в рот пяток маслин. – Поэтому, брат, и цены растут.
– Kithna?12 – Арун отправил эсэмэс на номер своего бомбейского приятеля, развернулся к Пепе и спросил: – Если через пару дней кто-нибудь предложит тебе пару килограммов, сколько ты готов дать за это?
– Ты что, дурак? Или серьезно предлагаешь?
Телефон Аруна оповестил о принятом эсэмэс. «Nine lakh»13. Коротко и ясно.
– Интересуюсь. А если ты меня заинтересуешь, – предложу.
– Вот как, – Пепе выпил еще водки, лизнул лайм и развернулся к Аруну. – Ты действительно дурак… Пойдем на улицу, поговорим, – закрывая за собой дверь, он оглянулся, чтобы убедиться, что никто за ними не смотрит. – Если хорошее качество, то дам за него… – Пепе задумался, в голове мелькала таблица умножения, – миллион рупий. Десять лаков.
– У меня другое предложение. Ты привозишь послезавтра сюда восемнадцать лаков и забираешь два килограмма кокаина.
– Я подумаю.
– Времени думать особенно нет.
– Тогда пятнадцать…
– Тогда по рукам.
Разговор был коротким, Арун не успел даже выкурить сигарету, а уже заочно продал товар.
«Mai kal Mumbai mai rehaiga»14, – еще одно эсэмэс полетело в Бомбей.
Арун и Пепе зашли обратно в кондиционированный зал, налили водки и чокнулись стопками «за успешное дельце».
Пепе исчез так же быстро, как и появился, Линда тоже собралась было уходить вслед за ним, но в это время дверь распахнулась и в клуб вошел Бруно. Под ручку с ним с обеих сторон стояли какие-то девочки, впоследствии оказалось, что они тоже попали под рейд и вместо оплаты штрафа за отсутствие регистрации согласились составить Бруно компанию на «самой лучшей вечеринке в радиусе ста километров».
– Я надеюсь, ничего не пропустил? – яркие буквы на черной футболке блеснули в ультрафиолете, у Бруно не было богатых родственников, но он стремился ни в чем не отставать от друга Аруна, и тот не скупился, прикармливая рядом с собой полицейского.
– Вот, Линда собралась уже уходить, но, я думаю, она задержится еще на один танец, чтобы развлечь моего уже и без того веселого друга, – Арун протянул Бруно свернутую купюру, тот жадно вынюхал сразу две дорожки порошка, развернул «франклина» и засунул Линде в трусики:
– Один танец, красавица, и ты свободна! Даже регистрацию спрашивать не буду.
– Привет, это Бруно. Как дела?
– В целом неплохо. Ты не забыл про мальчишник?
– Да я, собственно говоря, поэтому и звоню. Вчера шефу в управлении пистонов вставили за то, что на нашей территории много иностранцев без регистрации проживают, вот он нас и подрядил сегодня проверки сделать. Мы поздно вечером по деревне пройдемся, проверим паспорта, соберем штрафы – и свободны. Так что я приеду только ночью.
– Хорошо, главное, приезжай. У нас сегодня в программе кокаин, виски и наш любимый польский стриптиз.
– Начинайте без меня, но не заканчивайте слишком рано.
– Не переживай, лучшему другу обязательно что-то достанется, – Арун положил трубку и снова залип перед маленьким зеркалом на стене, рассматривая в нем свое лицо.
Португальская фамилия не придавала ему европейского вида, наследство, оставленное родителями, отчасти компенсировало этот, по мнению Аруна, недостаток, но необходимость в постоянном самоутверждении стала для него задачей номер один.
Чего он только не делал в своем стремлении быть модным – купил новый Swift и наклеил на заднее стекло машины большой стикер Fashion TV, носил футболки только с отпечатанными на груди лейблами, даже открыл клуб в гостинице, также доставшейся ему в наследство.
Стены, обитые серебристым алюминием, подсвеченная голубым светом барная стойка из стекла и телевизоры по периметру танцпола, на которых постоянно был включен только один канал – Fashion TV, по мнению Аруна, эти три компонента плюс его харизма придавали клубу «модности», к которой Фернандес-младший стремился всем своим нутром. Каждый день из Дона Паулы через Мирамар в центр Панаджи и обратно курсировал микроавтобус, из динамиков, установленных на крыше, неслась музыка, а из открытых окон симпатичные девочки раздавали яркие флаеры.
Маленький клуб, как правило, редко наполнялся наполовину даже в выходной день, всю неделю он простаивал без работы и только в редкие моменты, когда за дело брались сторонние промоутеры, кондиционеры не могли справиться с духотой и начинали заливать пол водой.
Аруна это не смущало, и он продолжал популяризировать свою «модность» – приглашал из Бомбея диджеев, стал тратить больше денег на печать флаеров, в баре работала миловидная русская, ловко смешивающая коктейли, но с трудом объясняющаяся на английском. На экранах телевизоров по подиуму ходили русские модели, потом эти же модели отрывались в русских ночных клубах, потом они же позировали для индийских календарей, но все равно были слишком уж далеко, чем-то очень манящим и для Аруна недостижимым.
А ему так хотелось…
Арун оторвал свой взгляд от зеркала, скинул полотенце, сделал три шага в сторону душа, но резкий звонок, теперь уже мобильного, вновь оторвал его от приготовлений к мальчишнику.
Звонил Райан, его бомбейский приятель, очень успешный шоу-бизнесмен и владелец известного клуба.
– Давно не слышал тебя, друг. Как развивается деревня?
– Деревней она и остается, – Арун мечтал уехать из полудеревенского Гоа, но позволить себе этого не мог, был слишком нерешителен, чтобы сделать такой шаг, даже имея на это достаточно денег.
– Это неважно! Надеюсь, не отрываю тебя сейчас от той полнушечки с Британских островов? Если отрываю, то поговорим позже, я перезвоню, если нет…
– Нет, она только на днях прилетает из Лондона.
– Тогда слушай внимательно и не перебивай. Ты сам понимаешь, что за люди приходят ко мне в клуб. Они все с обложек журналов, с экранов телевизоров – это Болливуд, бизнес. Я слежу за тем, что они хотят, и стараюсь дать им все, что им нужно. И это тоже бизнес. Все эти люди, которых ты видишь в кино и на афишах, приезжают в Гоа и там угорают на каких-то помойках, типа твоего «модного» гостиничного данс-бара. Только конкретно про него они вообще ничего не слышали. Хочешь всех их видеть у себя? И только у себя?! – Райан выдержал паузу, словно ожидая ответа, но он был известен еще задолго до вопроса. – Конечно же, да! Я знаю, что тебе нужно! Кокаин… Поверь, они все торчат на порошке и водке, но если с водкой, я уверен, у тебя все нормально и перебоев с поставкой нет, то с наименованием номер один я готов помочь – специально для тебя отложил ровно два кило для пробы бизнеса. Товар особо долго лежать не будет, но у тебя есть время подумать. Если будет интерес, приезжай пробовать. Передавай Стейси большой привет, она тоже приглашена, – Райан отключился, оставив Аруна голым посреди комнаты с мобильным в руках.
Полнушка Стейси прилетала с Британских островов только через неделю, собственно говоря, по этому поводу мальчишник и намечался. Согласия на участие от друзей Арун получил сразу же, как только выступил с этой идеей, все предложения о проведении вечеринок в этот день были безоговорочно отклонены, в начале двенадцатого парни открыли первую бутылку виски и расчертили первую длинную дорожку кокаина. В полночь пришла польская стриптизерша, скрылась в гримерке и через десять минут под завывание и улюлюканье забралась на барную стойку.
«Fro-o-o-zen», – Линда губами повторяла слова из песни, под которую медленно, со знанием дела раздевалась. Сначала в лицо Аруна полетела короткая блестящая юбка, это вызвало неописуемый восторг среди его друзей, потом каждый из них жадно ловил разбрасываемые вокруг вещи, дожидаясь, когда же Линда перейдет к основным и последним деталям своего туалета.
«Fro-o-o-zen» – кокаин оседал на слизистой в носу и на деснах во рту, как анестезия замораживал, учащал дыхание и окутывал тело коконом из искорок, теребящих каждое нервное окончание организма.
Линда феей каталась по стойке, потом резко встала, расстегнула лифчик, поставила ногу на плечо Ксавио, наклонилась в его сторону и вытянула вниз руки. Блестящий, как и юбка, бюстгальтер сполз и упал на голову юного отпрыска семейства Де Суза, чей папаша в это время кричал на домработницу, нечаянно разбившую любимую чашку его прадеда, могущественного ленд-лорда Южного Гоа.
Линда демонстративно прошлась по стойке мимо сидящих с открытыми ртами парней, пальцем показала на Аруна и, свесив ноги, села перед ним на холодное стекло. Немного раздвинув бедра, она положила руки Аруна себе на грудь и слегка присвистнула, увидев, как начинает топорщиться его ширинка, тут же развязала узелки на блестящих трусиках и освободилась от них так быстро, что Арун не успел понять, в какой именно момент белье оказалось зажатым у него в кулаке.
К моменту, когда Линда после очередного танца легла на барную стойку, последняя линия, расчерченная кредитной карточкой Аруна, исчезла в его носу. Стриптизерша посмотрела, как он указательным пальцем собрал остатки порошка с барной стойки и втер их в десны.
– Закончился? – Линда прищурила один глаз, перевернулась с живота на спину и прикрыла руками то, что пять минут назад было скрыто под розовым купальником.
– Да, девочка, а что?
– У меня есть друг, у него есть кокаин.
– У меня тоже есть друг, и у него тоже есть кокаин… Но это слишком далеко…
Линда улыбнулась, убрала руки с груди и протянула в сторону Аруна открытую ладонь. Он вложил в нее телефон и осушил хай-бол с виски и содовой.
– Мой друг совсем рядом.
Через двадцать минут дилер был в клубе. Белые зубы смешно светились в ультрафиолете на фоне абсолютно черного лица.
– Как дела, брат? Меня зовут Пепе, Линда сказала, что нужна моя помощь.
– Я тебе не брат. Привез порошок?
– Да ладно, как же ты мне не брат? Эта женщина танцует в твоем клубе под черную музыку, а ты такой же черный, как и я. Индия, или Нигерия, или Бразилия – какая разница, мы все черные, – Пепе бросил на стойку два пакетика. – Десять тысяч рупий.
– А почему ты привез только два, я же просила пять, – Линда появилась за спиной неожиданно, отчего Пепе оказался немного сконфужен. Он виновато улыбнулся и сказал, что больше у него нет.
– Что? Десять тысяч? За два грамма? – Арун пристально посмотрел на нигерийца и покачал головой. – Брат, ты загнул, его цена максимум семь.
– Я оказал тебе большую услугу, привезя сюда последний товар, – Пепе в общении с Аруном был более уверен в себе, нежели в общении с Линдой. – Поэтому ты либо бери, либо я поехал, у меня очередь стоит, чтобы взять этот порошок.
– А качество?
– Я же говорю тебе, у меня очередь за ним стоит…
Арун отсчитал десять тысяч и протянул Пепе:
– Скажи, брат, а отчего такие проблемы с кокаином? – у Аруна в голове зашевелились мысли. – Ты не спешишь? Давай выпьем…
– Рынок расширяется, приехали очень много русских, они сметают товар, не давая ему особо залеживаться, – Пепе дождался, пока Линда уйдет в гримерку, выпил водки и кинул в рот пяток маслин. – Поэтому, брат, и цены растут.
– Kithna?12 – Арун отправил эсэмэс на номер своего бомбейского приятеля, развернулся к Пепе и спросил: – Если через пару дней кто-нибудь предложит тебе пару килограммов, сколько ты готов дать за это?
– Ты что, дурак? Или серьезно предлагаешь?
Телефон Аруна оповестил о принятом эсэмэс. «Nine lakh»13. Коротко и ясно.
– Интересуюсь. А если ты меня заинтересуешь, – предложу.
– Вот как, – Пепе выпил еще водки, лизнул лайм и развернулся к Аруну. – Ты действительно дурак… Пойдем на улицу, поговорим, – закрывая за собой дверь, он оглянулся, чтобы убедиться, что никто за ними не смотрит. – Если хорошее качество, то дам за него… – Пепе задумался, в голове мелькала таблица умножения, – миллион рупий. Десять лаков.
– У меня другое предложение. Ты привозишь послезавтра сюда восемнадцать лаков и забираешь два килограмма кокаина.
– Я подумаю.
– Времени думать особенно нет.
– Тогда пятнадцать…
– Тогда по рукам.
Разговор был коротким, Арун не успел даже выкурить сигарету, а уже заочно продал товар.
«Mai kal Mumbai mai rehaiga»14, – еще одно эсэмэс полетело в Бомбей.
Арун и Пепе зашли обратно в кондиционированный зал, налили водки и чокнулись стопками «за успешное дельце».
Пепе исчез так же быстро, как и появился, Линда тоже собралась было уходить вслед за ним, но в это время дверь распахнулась и в клуб вошел Бруно. Под ручку с ним с обеих сторон стояли какие-то девочки, впоследствии оказалось, что они тоже попали под рейд и вместо оплаты штрафа за отсутствие регистрации согласились составить Бруно компанию на «самой лучшей вечеринке в радиусе ста километров».
– Я надеюсь, ничего не пропустил? – яркие буквы на черной футболке блеснули в ультрафиолете, у Бруно не было богатых родственников, но он стремился ни в чем не отставать от друга Аруна, и тот не скупился, прикармливая рядом с собой полицейского.
– Вот, Линда собралась уже уходить, но, я думаю, она задержится еще на один танец, чтобы развлечь моего уже и без того веселого друга, – Арун протянул Бруно свернутую купюру, тот жадно вынюхал сразу две дорожки порошка, развернул «франклина» и засунул Линде в трусики:
– Один танец, красавица, и ты свободна! Даже регистрацию спрашивать не буду.
06.
Валяться на пляже четыре дня и ничего не делать – это слишком. Болт устал от Жеки, который прилип к нему, как банный лист в этой большой влажной бане. Болт устал от назойливых представителей турфирм, которые наперебой пытались отправить его хоть на какую-нибудь экскурсию. Он устал от наглых таксистов, приставучих кашмирцев и острой еды.
Ни белый хрустящий песок, ни теплое Аравийское море не выводили его из состояния постоянной спячки, оно прилипло к Болту в тот момент, как автобус въехал в Кавелоссим, туристический центр Южного Гоа – сама деревня была ярким воплощением гоанского синдрома лени.
Обойти деревню – дело одного вечера. Единственным развлечением была еда, толпы туристов ходили по единственной улице, подолгу размышляя, куда пойти в очередной раз, «а то вчера в "Mike`s Place" обсчитали на тридцать рупий, а сегодня днем в "Jazz Inn" стейк был суховат и рис не дожарен».
До тех пор, пока выбор не падал на какой-нибудь ресторан, абсолютно все были охвачены истерией шопинга. Многочисленные хэндикрафты, джулерсы и подобные им лавчонки наперебой предлагали «пасматри» и «гуд прайс», их ассортимент отличался только размерами сандаловых слонов у входа и лицами продавцов, выходцев со спорных индийских территорий.
Все это как-то не совпадало с тем, о чем рассказывал Динк. В интернете Болт видел огромное количество фотографий с танцующими людьми, он ехал услышать гоа-транс, а в результате каждое утро под его окном какая-то истеричная мамаша визгливым голосом запрещала своему отпрыску купаться в бассейне. Отпрыску было под тридцать, и от этого голос мамаши становился еще противнее.
В четверг с утра, когда автобус увез на водопад Дудхсагар добрую часть туристов из отеля, и без того тихий Кавелоссим показался вымершим среди песков. Под зонтиками на пляже сидели только продавцы фруктов и глупых футболок с голубыми дельфинами.
– Вот так тусовка… Эй, иди сюда, покажи майки…
Маленький цыганенок схватил ворох тряпок, в несколько раз больший, чем он сам, и развалил его перед ногами Болта:
– Гуд кволити, купи. Вери чип. Хандред рупи…
– Ах ты гад, вчера три хандред было, давай их сюда.
Болт от злости купил две, понаблюдал за воздушным змеем, выпил пива, снова понаблюдал за воздушным змеем – время остановилось. Солнце издевательски зависло прямо над головой.
Цыганенок уже рассказал своим, что кто-то что-то покупает, и к Болту начали сходиться со всех концов пляжные торговцы. Очень скоро вокруг него образовался маленький рынок – фрукты, рубашки, кошельки, лунги15, серебро и драгоценные камни, все было беспорядочно разбросано у его ног, но ничего из этого Болт покупать не собирался. Он демонстративно вывернул карманы шорт, оттуда выпало несколько индийских монет, на которые набросились голые карапузы. Пока взрослые наблюдали за детьми, а дети развлекали взрослых своей возней в песке, Болт поспешил спрятаться от местного гостеприимства в ближайшем шеке16:
– Меню, плиз.
Ману, самый веселый и подвижный официант ресторана, принес кожаную папочку и открыл ее на первой странице. Оттуда веером выпали желтые картонные листки – Ману их быстро собрал и протянул один Болту:
– Party tonight, comin.
– Транс будет?
– Да, пати!
– Во сколько? Вот тайм? – за четыре дня Болт все же вспомнил немного школьные уроки английского, минимальное понимание было достигнуто.
Ману показал две ладони:
– Десать, – Ману учил русский, понять его даже без английского было несложно.
– Тогда принеси мне еще пива. И суп куриный.
Бутылка King`s закончилась быстро. Вторая ушла вслед за ней. К моменту, когда куриный суп оказался перед Болтом, он, запрокинув голову, выцеживал последние капли из третьей. Супа уже не хотелось, алкоголь на жаре разморил, Болт с трудом дошел до лежака и упал на него, спрятав голову под тень зонтика.
«Опять спать», – последнее, что он подумал перед тем, как закрыл глаза. Пробивающийся сквозь веки солнечный свет был красным, он гипнотизировал, а Болт не сопротивлялся. Он быстро заснул в окружении собак, крабов и голых цыганских детей.
Резкий хлопок по бедру заставил Болта вскочить, ударившись головой о спицы зонтика, – из-за него появился Жека и, увидев, что кто-то, наконец, обратил на него внимание, начал быстро говорить:
– Зря не поехал на экскурсию. Мы там до водопада полчаса ехали на джипах, но джипами это назвать нельзя. Типа наших уазиков, только еще старее. Прикинь, мы на этих джипах через речки переезжали. Сижу впереди рядом с водителем, а он едет по джунглям, ведет машину одной рукой и говорит о чем-то сам с собой. Тут вижу, за поворотом – речка горная, быстрая такая, а этот гад не останавливается. Ну, думаю, все, ща че-то будет. Он с разгону как въехал в нее… В кабину вода полилась, мне уже по колено, а он все прет напролом, разговаривать сам с собой продолжает. В общем, выехали кое-как. А потом к водопаду приехали. Там еще до него идти надо. А пока идешь – по дороге вокруг хренова туча обезьян. Ты видел хоть раз, как обезьяны трахаются?
– Нет…
– А я сегодня видел. Так смешно. И водопад здоровенный, метров пятьсот вверх, а посередине железная дорога проходит. И вода такая ледяная, аж зубы сводит.
– Жаль, что потом быстро отпускает.
– Да ладно тебе… Что ты взъелся на меня? Знаешь, кто был экскурсоводом? На-та-ша, – Жека по слогам произнес имя, будто вкладывал в него огромный смысл.
– И что? Она тебе дала прямо в водопаде?
– Ну ты дурак! Она же на работе. Мы зато на обратном пути вместе ехали, она пригласила меня сегодня на тусовку, – Жека протянул Болту желтый флаер и подмигнул. – Я думаю, сегодня будет круто. А еще она про север Гоа рассказывала. Говорила, что там прикольно, все движение там, я экскурсию купил, в субботу поедем. Нас сначала на ночной рынок повезут, а потом в клуб кубинский пойдем. Там телочки со всего мира…
– Не ехал бы ты, не позорил бы нацию, – Болт устал слушать болтовню Жеки и повернулся к нему спиной.
– Да ну тебя в жопу. Я купаться пошел. Приходи сегодня в «Beach Hut».
Солнце на глазах садилось в море.
Нет, не садилось, оно падало. Каждый закат Болт провожал, усевшись на песке перед океаном, и за прошедшие дни не видел ни одного похожего. Сегодня из слепящего желтого цвета диск превращался в тепло-красный, словно смотришь на него закрытыми глазами. Четко очерченный приплюснутый круг опускался к морю, потом его край слегка касался горизонта, и Болту слышалось, как он шипит, волнами пуская горячую пену на берег.
Солнце на глазах тонуло в море.
Последний луч коснулся его глаз и тут же пропал, оставив на небе зарево. Голубой цвет над головой поменялся на глубокий фиолетовый на горизонте, а на его фоне неспешно плыли облака, окрашенные в розовый цвет уже спрятавшимся солнцем.
Тщательно причесавшись, побрившись и умывшись, Болт вышел из гостиницы и пошел в сторону пляжа. По пути он вспомнил о том, что обещал периодически звонить Динку, и свернул к ближайшему телефону.
– Алло, это Болт! – Сергей закричал, когда друг поднял трубку. – Я с Гоа звоню!
– А чего кричишь так? Мы вроде по телефону разговариваем. Рассказывай, как дела.
– Сейчас на пати пойду первый раз. А так здесь очень скучно. Похоже, я подцепил гоанский синдром.
– Ты понял, что это такое?
– Да, мне гид рассказала. Это здесь так лень называется. В самом деле, на второй день мне уже ничего не хотелось делать – только пить, есть, купаться и…
– Я тут посмотрел в толковом словаре, – Динк перебил Серегу, – что обозначает слово «синдром». Подожди минуту, – было слышно, как он шуршит бумажками. – Вот, нашел. Синдром – от греческого «скопление», закономерное сочетание симптомов, обусловленное единым патогенезом…
– Не умничай, – теперь Болт перебил Динка, но тот не успокаивался.
– Так вот, если за единый патогенез принять Гоа, то получается, что твоя лень – всего лишь один из симптомов…
– И что?
– А то, что ты просто еще ничего не увидел. И еще ничем, кроме лени, не заболел. Но ты, по-моему, и здесь этим страдал.
– Не гони. Лучше скажи, Свету видел?
– Видел, – Динк замолчал на несколько секунд и только после настойчивого «Ну же!» продолжил: – Мне кажется, она только и ждала, когда ты уедешь. Каждый вечер за ней чел какой-то на «бумере» заезжает. Нашел бы ты себе индусочку там, что ли…
– Ладно, сам разберусь, – Болт особо не расстроился, ничего нового Динк ему не поведал, но разговаривать на эту тему он больше не хотел. – Скоро позвоню еще.
Тропинка, подсвеченная лампами, вела прямо в «Beach Hut», он светился огнями, как приплюснутая новогодняя елка с миллионами белых звезд на вершине. В соседних ресторанах начали запускать салют, ракеты взрывались одна за другой, освещая землю под ногами.
– Сергей! – Болт обернулся, мелкими шагами за ним шла Наташа, явно надеясь его догнать. – Это Наталья, ваш представитель.
– Где?
– Здесь я…
– Это я вижу… Где вы меня представляете?
– В смысле?
– В прямом, – Болт дождался, пока Наташа его догонит. – Если вы мой представитель, то должны меня где-то представлять. Вот я и спрашиваю, где?
– А, в этом смысле… Я ваш представитель в отеле «Олд Анкор» от фирмы «Гранд Тур Вояж»… Можно на «ты»?… Спасибо…
– Наташа, а почему так скучно здесь?
– Потому что это юг. Но сегодня будет весело.
– А что на севере?
– Там все по-другому. Клубы, тусовки, вечеринки…
– А как туда попасть?
– Есть два варианта – взять такси или купить экскурсию.
Болт и Наташа вошли в «Beach Hut» и сразу же попали под пристальный взгляд Жеки. Он сидел за столиком с бутылкой вина, в белой рубашке, и теребил в руках маленькую розу. При виде Наташи Жека вскочил со стула, но, посмотрев на Болта, а точнее – сквозь него, изменился в лице и сел обратно.
Вслед за Болтом в ресторан зашли четверо братков – они уже не были настолько грозны, как в автобусе из аэропорта, на них были шорты, майки, а на одном – оранжевая лунги, обмотанная вокруг пояса и постоянно пытающаяся упасть.
Приблизительно так же была одета добрая половина присутствующих – каждый считал своим долгом одеться в Индии по-индийски, но из этого не получалось ничего хорошего. Женщины, как правило, либо обматывали сари поверх футболок с выцветшими синими буквами «ЛДПР», либо старались закрепить их за веревочки купальников, отчего выглядели гораздо смешнее индийца в кокошнике.
Наташа проигнорировала Жеку и села за стол с остальными гидами. Болт остался у барной стойки, Ману протянул ему бутылку пива:
– Эта падарак.
– Спасибо, – Болт сделал глоток и снова, неожиданно для себя, опьянел.
Ни белый хрустящий песок, ни теплое Аравийское море не выводили его из состояния постоянной спячки, оно прилипло к Болту в тот момент, как автобус въехал в Кавелоссим, туристический центр Южного Гоа – сама деревня была ярким воплощением гоанского синдрома лени.
Обойти деревню – дело одного вечера. Единственным развлечением была еда, толпы туристов ходили по единственной улице, подолгу размышляя, куда пойти в очередной раз, «а то вчера в "Mike`s Place" обсчитали на тридцать рупий, а сегодня днем в "Jazz Inn" стейк был суховат и рис не дожарен».
До тех пор, пока выбор не падал на какой-нибудь ресторан, абсолютно все были охвачены истерией шопинга. Многочисленные хэндикрафты, джулерсы и подобные им лавчонки наперебой предлагали «пасматри» и «гуд прайс», их ассортимент отличался только размерами сандаловых слонов у входа и лицами продавцов, выходцев со спорных индийских территорий.
Все это как-то не совпадало с тем, о чем рассказывал Динк. В интернете Болт видел огромное количество фотографий с танцующими людьми, он ехал услышать гоа-транс, а в результате каждое утро под его окном какая-то истеричная мамаша визгливым голосом запрещала своему отпрыску купаться в бассейне. Отпрыску было под тридцать, и от этого голос мамаши становился еще противнее.
В четверг с утра, когда автобус увез на водопад Дудхсагар добрую часть туристов из отеля, и без того тихий Кавелоссим показался вымершим среди песков. Под зонтиками на пляже сидели только продавцы фруктов и глупых футболок с голубыми дельфинами.
– Вот так тусовка… Эй, иди сюда, покажи майки…
Маленький цыганенок схватил ворох тряпок, в несколько раз больший, чем он сам, и развалил его перед ногами Болта:
– Гуд кволити, купи. Вери чип. Хандред рупи…
– Ах ты гад, вчера три хандред было, давай их сюда.
Болт от злости купил две, понаблюдал за воздушным змеем, выпил пива, снова понаблюдал за воздушным змеем – время остановилось. Солнце издевательски зависло прямо над головой.
Цыганенок уже рассказал своим, что кто-то что-то покупает, и к Болту начали сходиться со всех концов пляжные торговцы. Очень скоро вокруг него образовался маленький рынок – фрукты, рубашки, кошельки, лунги15, серебро и драгоценные камни, все было беспорядочно разбросано у его ног, но ничего из этого Болт покупать не собирался. Он демонстративно вывернул карманы шорт, оттуда выпало несколько индийских монет, на которые набросились голые карапузы. Пока взрослые наблюдали за детьми, а дети развлекали взрослых своей возней в песке, Болт поспешил спрятаться от местного гостеприимства в ближайшем шеке16:
– Меню, плиз.
Ману, самый веселый и подвижный официант ресторана, принес кожаную папочку и открыл ее на первой странице. Оттуда веером выпали желтые картонные листки – Ману их быстро собрал и протянул один Болту:
– Party tonight, comin.
– Транс будет?
– Да, пати!
– Во сколько? Вот тайм? – за четыре дня Болт все же вспомнил немного школьные уроки английского, минимальное понимание было достигнуто.
Ману показал две ладони:
– Десать, – Ману учил русский, понять его даже без английского было несложно.
– Тогда принеси мне еще пива. И суп куриный.
Бутылка King`s закончилась быстро. Вторая ушла вслед за ней. К моменту, когда куриный суп оказался перед Болтом, он, запрокинув голову, выцеживал последние капли из третьей. Супа уже не хотелось, алкоголь на жаре разморил, Болт с трудом дошел до лежака и упал на него, спрятав голову под тень зонтика.
«Опять спать», – последнее, что он подумал перед тем, как закрыл глаза. Пробивающийся сквозь веки солнечный свет был красным, он гипнотизировал, а Болт не сопротивлялся. Он быстро заснул в окружении собак, крабов и голых цыганских детей.
Резкий хлопок по бедру заставил Болта вскочить, ударившись головой о спицы зонтика, – из-за него появился Жека и, увидев, что кто-то, наконец, обратил на него внимание, начал быстро говорить:
– Зря не поехал на экскурсию. Мы там до водопада полчаса ехали на джипах, но джипами это назвать нельзя. Типа наших уазиков, только еще старее. Прикинь, мы на этих джипах через речки переезжали. Сижу впереди рядом с водителем, а он едет по джунглям, ведет машину одной рукой и говорит о чем-то сам с собой. Тут вижу, за поворотом – речка горная, быстрая такая, а этот гад не останавливается. Ну, думаю, все, ща че-то будет. Он с разгону как въехал в нее… В кабину вода полилась, мне уже по колено, а он все прет напролом, разговаривать сам с собой продолжает. В общем, выехали кое-как. А потом к водопаду приехали. Там еще до него идти надо. А пока идешь – по дороге вокруг хренова туча обезьян. Ты видел хоть раз, как обезьяны трахаются?
– Нет…
– А я сегодня видел. Так смешно. И водопад здоровенный, метров пятьсот вверх, а посередине железная дорога проходит. И вода такая ледяная, аж зубы сводит.
– Жаль, что потом быстро отпускает.
– Да ладно тебе… Что ты взъелся на меня? Знаешь, кто был экскурсоводом? На-та-ша, – Жека по слогам произнес имя, будто вкладывал в него огромный смысл.
– И что? Она тебе дала прямо в водопаде?
– Ну ты дурак! Она же на работе. Мы зато на обратном пути вместе ехали, она пригласила меня сегодня на тусовку, – Жека протянул Болту желтый флаер и подмигнул. – Я думаю, сегодня будет круто. А еще она про север Гоа рассказывала. Говорила, что там прикольно, все движение там, я экскурсию купил, в субботу поедем. Нас сначала на ночной рынок повезут, а потом в клуб кубинский пойдем. Там телочки со всего мира…
– Не ехал бы ты, не позорил бы нацию, – Болт устал слушать болтовню Жеки и повернулся к нему спиной.
– Да ну тебя в жопу. Я купаться пошел. Приходи сегодня в «Beach Hut».
Солнце на глазах садилось в море.
Нет, не садилось, оно падало. Каждый закат Болт провожал, усевшись на песке перед океаном, и за прошедшие дни не видел ни одного похожего. Сегодня из слепящего желтого цвета диск превращался в тепло-красный, словно смотришь на него закрытыми глазами. Четко очерченный приплюснутый круг опускался к морю, потом его край слегка касался горизонта, и Болту слышалось, как он шипит, волнами пуская горячую пену на берег.
Солнце на глазах тонуло в море.
Последний луч коснулся его глаз и тут же пропал, оставив на небе зарево. Голубой цвет над головой поменялся на глубокий фиолетовый на горизонте, а на его фоне неспешно плыли облака, окрашенные в розовый цвет уже спрятавшимся солнцем.
Тщательно причесавшись, побрившись и умывшись, Болт вышел из гостиницы и пошел в сторону пляжа. По пути он вспомнил о том, что обещал периодически звонить Динку, и свернул к ближайшему телефону.
– Алло, это Болт! – Сергей закричал, когда друг поднял трубку. – Я с Гоа звоню!
– А чего кричишь так? Мы вроде по телефону разговариваем. Рассказывай, как дела.
– Сейчас на пати пойду первый раз. А так здесь очень скучно. Похоже, я подцепил гоанский синдром.
– Ты понял, что это такое?
– Да, мне гид рассказала. Это здесь так лень называется. В самом деле, на второй день мне уже ничего не хотелось делать – только пить, есть, купаться и…
– Я тут посмотрел в толковом словаре, – Динк перебил Серегу, – что обозначает слово «синдром». Подожди минуту, – было слышно, как он шуршит бумажками. – Вот, нашел. Синдром – от греческого «скопление», закономерное сочетание симптомов, обусловленное единым патогенезом…
– Не умничай, – теперь Болт перебил Динка, но тот не успокаивался.
– Так вот, если за единый патогенез принять Гоа, то получается, что твоя лень – всего лишь один из симптомов…
– И что?
– А то, что ты просто еще ничего не увидел. И еще ничем, кроме лени, не заболел. Но ты, по-моему, и здесь этим страдал.
– Не гони. Лучше скажи, Свету видел?
– Видел, – Динк замолчал на несколько секунд и только после настойчивого «Ну же!» продолжил: – Мне кажется, она только и ждала, когда ты уедешь. Каждый вечер за ней чел какой-то на «бумере» заезжает. Нашел бы ты себе индусочку там, что ли…
– Ладно, сам разберусь, – Болт особо не расстроился, ничего нового Динк ему не поведал, но разговаривать на эту тему он больше не хотел. – Скоро позвоню еще.
Тропинка, подсвеченная лампами, вела прямо в «Beach Hut», он светился огнями, как приплюснутая новогодняя елка с миллионами белых звезд на вершине. В соседних ресторанах начали запускать салют, ракеты взрывались одна за другой, освещая землю под ногами.
– Сергей! – Болт обернулся, мелкими шагами за ним шла Наташа, явно надеясь его догнать. – Это Наталья, ваш представитель.
– Где?
– Здесь я…
– Это я вижу… Где вы меня представляете?
– В смысле?
– В прямом, – Болт дождался, пока Наташа его догонит. – Если вы мой представитель, то должны меня где-то представлять. Вот я и спрашиваю, где?
– А, в этом смысле… Я ваш представитель в отеле «Олд Анкор» от фирмы «Гранд Тур Вояж»… Можно на «ты»?… Спасибо…
– Наташа, а почему так скучно здесь?
– Потому что это юг. Но сегодня будет весело.
– А что на севере?
– Там все по-другому. Клубы, тусовки, вечеринки…
– А как туда попасть?
– Есть два варианта – взять такси или купить экскурсию.
Болт и Наташа вошли в «Beach Hut» и сразу же попали под пристальный взгляд Жеки. Он сидел за столиком с бутылкой вина, в белой рубашке, и теребил в руках маленькую розу. При виде Наташи Жека вскочил со стула, но, посмотрев на Болта, а точнее – сквозь него, изменился в лице и сел обратно.
Вслед за Болтом в ресторан зашли четверо братков – они уже не были настолько грозны, как в автобусе из аэропорта, на них были шорты, майки, а на одном – оранжевая лунги, обмотанная вокруг пояса и постоянно пытающаяся упасть.
Приблизительно так же была одета добрая половина присутствующих – каждый считал своим долгом одеться в Индии по-индийски, но из этого не получалось ничего хорошего. Женщины, как правило, либо обматывали сари поверх футболок с выцветшими синими буквами «ЛДПР», либо старались закрепить их за веревочки купальников, отчего выглядели гораздо смешнее индийца в кокошнике.
Наташа проигнорировала Жеку и села за стол с остальными гидами. Болт остался у барной стойки, Ману протянул ему бутылку пива:
– Эта падарак.
– Спасибо, – Болт сделал глоток и снова, неожиданно для себя, опьянел.