- Скоро воду дадут?
- Не знаю. Без предупреждения отключили. Наверное, авария.
- Ясно, - хмуро ответил он и пошел собирать банные принадлежности. Собравшись, он вышел на улицу и пошел в баню. Народу толпилось мало и, взяв билет, он сел на лавочку в ожидании сеанса. Вспомнилась прошедшая ночь, вспомнилась Татьяна. Состояние чего-то панически гадкого закрывало солнце.
XXXVIII.
Через три дня Александр обнаружил на нижнем белье нехарактерные пятна. Чуть позже выяснил, что гной идет из самой главной, для мужчин, части тела. Столь "радостное" событие повергло в отчаяние. Вспомнилась лекция о подобных заболеваниях. "Вначале появляется твердая шишечка, потом покраснения, затем начинают гнить кости и проваливается нос. Дети в большинстве случаев у таких родителей рождаются ярко выраженными уродами. Зараза передается по наследству. Передается разными путями, но, в основном, половым путем". Перспектива давила. "Всех будут вызывать, - ужаснулся он. - Родителей. Сообщат в университет. Выяснят, кто у меня девушка, - он проглотил.комок в горле. -Это конец". Не придумав ничего лучшего, подошел к телефону и позвонил Хомуту. Тот сонным недовольным голосом пробубнил в трубку:
- Алло. Кого надо?
- Это я, - зло крикнул Александр и тише продолжил: - У меня с конца закапало. Ваш вертеп уничтожить надо. Я иду сдаваться в больницу и если придется худо, то и вашу клоаку на излечение передам!
Сон сразу спал с Хомута:
- Ты не ори и не переживай сильно. В кожно-венерологическем диспансере есть анонимный кабинет. Сходишь, сдашь анализы, несколько дней таблетки поглотаешь и все забудешь.
Александру в это верилось с трудом:
- Ты был там?
- Нет. Но знаю. Ты же когда гриппом болеешь, не бросаешься на всех подряд, мол, заразили. А здесь прямо свихнулся. Короче, встречаемся на остановке, возле памятника. Да, у тебя деньги есть? А то там платно, зато никто ни о чем спрашивать не будет.
- Есть. Через двадцать минут я там. - Александр бросил трубку.
Встретившись, они направились в больницу. У входа в диспансер стояло несколько человек. Александру показалось, словно они обо всем догадались. Потупив взгляд, он скользнул вслед за Хомутом. В коридоре, возле различных кабинетов, сидели люди различных возрастов. Когда Александр проходил мимо них, безразличные, но, казалось, заинтересованные взгляды кололи душу. Пытаясь успокоиться, он непрерывно, в душе, клял себя. Но легче не, становилось.
- Здесь, - указал Хомут на дверь.
- Кто последний? - обратился он к сидевшим на спаренных стульях трем посетителям. Один ничем не примечательный парень, ровесник Александра, молодая, довольно симпатичная девица примерно восемнадцати лет, с агрессивно выставленной, почти не прикрытой прозрачной тканью грудью. Третий, мужчина в возрасте, пряча глаза ответил:
- Я.
Девица с интересом рассматривала Александра. И у него возникло неодолимое желание превратить дело в шутку и уйти. Но воспоминание о том, что может за этим последовать, удержало. По мере того как очередь приближалась, количество народу за спиной росло. Все возрастающий контингент представлял собой разношерстную публику. И как Александр не пытался объединить всех по какому-либо признаку, ничего не получалось.
- Войдите, - прозвучало за дверью, Александр, обернувшись по сторонам, неприятно осознал, что это его очередь.
- Тебя, - коснулся его Хомут. Ничего не ответив, Александр шагнул в неизвестность. В голове проскользнула мысль: "Это конец". Серый дым безразличия наполнил голову и вокруг завертелся непонятный кинофильм. Как во сне, Александр обратил внимание на стоящее за ширмой странное кресло с подлокотниками, больше похожими на подколенники. На врача, который устало предложил сесть.
- На что жалуетесь? - спросил врач и продолжил что-то листать. Сидевшая напротив еще молодая медсестра, в душе смеясь, окинула Александра взглядом. Вопрос возвратил Александра к неприятной действительности, веселое лицо совсем даже не старой медсестры вовсе не обрадовало Александра. "Этого еще не хватало".
- Я... - он задумался. - У меня... - он снова осекся. И, наконец, решился: - У меня на нижнем белье, около самого главного мужского органа появились какие-то пятна. - Он перевел дыхание. - Точнее, с "конца" гной потек!
- Когда появились? - врач посмотрел на Александра, как словно ему сообщили о мелкой занозе на пальце.
- Сегодня утром.
- Сильно течет?
- Не знаю.
- Покажи.
- Что показать? - не понял Александр.
- Снимай штаны. Не язык, конечно, - усмехнулся тот. Александр, преодолевая смущение, расстегнул штаны и приспустил трусы. - Открой головку. - Александр выполнил приказ. Врач взял металлическую спицу с крючком на самом конце и всунул в отверстие. Особой боли не было, но черные подозрения закрались в душу. Врач извлек инструмент и растер на специальном медицинском стеклышке. Надписав номер, рассматривая слизь, произнес:
- Приплыл голубчик. С тебя три пятьдесят, еще кровь сдашь, - протягивая одноразовый шприц. - После обеда придешь, анализы готовы будут, поговорим.
- А это сильно опасно? - не выдержал Александр.
- Некоторые выживают, - рассмеялся тот. - После обеда придешь, поговорим.
- Спасибо. До свидания, - засуетился Александр.
- Твой номер двести первый, не забудь, - протянул врач клочок бумаги.
- До свидания. Двести первый, - повторил Александр, выходя. За время отсутствия народу навалило прилично. "Понаслаждались, голубчики", позлорадствовал Александр.
- После обеда, - буркнул он Хомуту. И, глядя под ноги, заспешил вон. Только когда удалились за ограду, он посмотрел, рядом ли "милый друг". В данный момент он таковым не являлся. Эта мысль на мгновение отвлекла и, обдумав, Александр пришел к выводу, что сам виноват и Хомут здесь ни причем.
- Ну что там у тебя? - поинтересовался, наконец, Хомут.
- Не знаю. После обеда скажут. Но уже болею, это точно. Как теперь с Татьяной быть? Ума не приложу. Угораздило же. Почему не годом раньше или годом позже? Нет, именно сейчас. Она через пару дней приедет. Итак стыдно было в глаза смотреть. А теперь, если рассказать, то и вообще можно будет о свадьбе забыть.
- Успокойся, все будет хорошо. Не ты первый, не ты последний. Видал там сколько "страждущих".
- Мне от этого ни жарко, ни холодно. Лучше бы было, если бы там было поменьше и меня среди них не было.
- Конечно, лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным. Но, увы, не у всех получается. Обычно вперемежку. Или бедный и здоровый, или богатый и больной.
- После обеда сам пойду, без тебя. Не маленький. Да и не то это заведение, чтобы парочками ходить.
- Как раз для парочек, - сострил Хомут. Александр бросил мрачный взгляд и тот дипломатично, как ни в чем не бывало, стал рассматривать окружающий Ландшафт.
...Народу в коридоре не было. Александр, постучавшись в дверь и не получив ответа, вошел.
- Можно? - спросил он, останавливаясь. Врач кивнул головой и, перестав листать журнал учета, спросил:
- Какой номер?
- Двести первый?
- Та-ак? - протянул врач, начиная листать журнал. Проведя пальцем по номерам и остановившись на нужной строке, повернулся к Александру и, саркастически улыбаясь, бросил:
- Французский насморк.
- Что?
- Гонорея. Считай, что тебе еще повезло. Но в последнее время и гонококки стали привыкать к лекарствам, так что еще пару раз подхватишь и, можешь свой главный орган в сервант поставить и другим показывать: был, дескать, когда-то, - Он улыбнулся. Вот тебе рецепт. Будешь принимать три дня четыре раза в день, по две, если ноль восемь и по четыре, если ноль шестнадцать за раз, после еды. И еще, на всякий случай, будешь пить вот это, - он указал на синюю упаковку, лежащую на столе. - Я тебе пять упаковок выписал, одна упаковка в день за раз. Через неделю придешь на контрольный анализ. И своей подруге то же самое лекарство, скажешь, чтобы принимала, а лучше пусть придет.
- И все? - не поверил Александр.
- На первый раз и этого хватит. Каждый следующий раз доза увеличивается, и часто прежние лекарства не помогают.
- Следующего раза не будет.
- Увы, - качая головой, ответил врач. - Хорошо бы, если так. Когда заболеют, грозятся вести добропорядочный образ жизни. А как вылечатся - так и не помнят, чем пахнет. "Хрониками" станут и вновь вспоминают, да бесполезно локти кусать, когда на "Аляске золото нашли". Так что, готовься. Есть такие процедуры, о которых лучше не знать.
- До свидания! - Александр вышел. "Уж лучше прощай".
Усталость и безразличие успокоили нервы. Проходя через стадион, на котором играли в футбол, он даже не подумал обойти, чтобы не мешать. Не меняя направления и перейдя через дорогу, не обращая внимание на возможный транспорт и сосредоточенно бредя вдоль высотных домов и невзрачных пятиэтажек, Александр вышел за город и направился в сторону Волги. Реку было уже видно, но он шел до нее еще долго. Дойдя до отвесного прибрежного склона, погруженного в развесистые кроны и пробивающиеся из среза времен, размытого ленивой величественной рекой едва проросшие березки, Александр не стал искать подходящего спуска, а начал спускаться по осыпающейся под ногами крошащейся высушенной глине, словно в гигантском слаломе, время от времени цепляясь руками за проносящиеся мимо деревья. Склон закончился, и он, пробежав с разбегу несколько шагов, резко затормозил перед очередным, приводящим уже непосредственно к берегу отвесным склоном. Стена была практически ровной и Александр остановился, размышляя. Деревьев на склоне не было, и падение представлялось неминуемым. Поэтому он, подумав, пошел по краю, высматривая подходящий спуск. Через некоторое время дорога кончилась. Два склона сошлись в одну, почти вертикальную, безжизненную, вылепленную из разноцветных слоев глины естественную стену. Александр развернулся и пошел обратно. Река, закованная в железобетонные берега, едва заметно несла свои воды в закрытое море. "Интересно, зачем мучились? Если и так две непреодолимые стены на ее пути. Столько труда и денег коту под хвост. У нас могут обеспечить людей работой. Все автоматизировано. На кнопку нажимаешь и шлеп тебе мешок на плечо". - Он улыбнулся. Не выдержав бесполезных плутаний, Александр стал спускаться. Приземление было не из приятных, но без костоломства. Несильно ударившись об песок, он встал, а затем спустился к самой воде. У кромки железобетонный берег зарос водорослями и скользил. Александр стал смотреть на легкие волны. На фарватере проплывала, толкаемая толкачом, сцепленная из трех секций огромная баржа. На ней в виде куч громоздился песок. "Интересно, куда его везут?" - подумал Александр, но тут же забыл о вопросе. С другой стороны в заливе рыбаки забрасывали сеть. "Браконьеры. Бедная рыба. Надо тоже на рыбалку сходить. Люди летом отдыхают, загорают. Жизни радуются. А я по психбольницам да диспансерам развлекаюсь. Так еще чуть-чуть и допрыгаюсь. Сейчас, наверное, не купаются. Август не сезон. Хотя какая разница". -Он решительно встал и разделся. Вода обожгла. А потом согрела. Вдали от пляжа, не замутненная Волга, казалась, сама держала пловца. Александр нырнул. Вода внизу отливала чернотой. И чем ближе ко дну, тем сильней возникало ощущение погружения в ледяной родник. Не достав дна, Александр поплыл на верх, греться. Верхний слой воды показался Гольфстримом. На берегу у своих вещей он увидел человека и от греха подальше решил закончить купание.
- Привет!? Ты как здесь оказался? - удивился Александр.
- Да ты давно не заходишь, вот я тебя и рыщу по набережным, - ответил Дима. - А если серьезно? Встречу мне назначил один знакомый. Я так понял, он с сатанистами на ты. Где-то здесь у них молельня. Я должен сегодня собеседование пройти.
- И кто этот один знакомый?
- Ты его не знаешь. Но, в общем, мне велели сохранять конспирацию. Так что сопли не мочи. Собирайся. А то с тобой увидят, могут не так понять. Я к тебе после зайду, переговорим.
Александр быстро собрался.
- Знаешь, Дима! Я тоже "собеседование" прошел. Правда, в другом месте. Но тоже у них. Теперь вот в венерическом диспансере лечусь. Так что будь осторожен. Мешать не буду. Глядишь, что-то интересное узнаешь. До встречи!
- До встречи, - ответил Дима. Они разошлись. Александр не стал штурмовать вершины и пошел вдоль набережной к естественному подъему. Навстречу ему попался человек с осоловелым взглядом. Что-то напомнило в нем кого-то. Но Александр вспомнить не смог. Он остановился. Попробовал напрячь мозги, чтобы все-таки вспомнить, но попытка оказалась безрезультативной и он, отмахнувшись, пошел дальше. Дорога вилась вдоль бетонного ограждения и разбросанных по дороге в шахматном порядке массивных кубов с непонятным предназначением. Волга, время от времени налетая на бетонное русло, обдавала Александра прохладными порывами ветра. Уже приближаясь к пляжу, Александр вдруг вспомнил. "Беспардонный мужик на вокзале". Мысль ударила кулаком в переносицу. Он развернулся и побежал. Дорога назад оказалась длинной. Задыхаясь, переходя на быстрый шаг и, не отдышавшись, снова на бег, Александр прибежал на место купания. Никого не было. Он стал осматривать окружающий ландшафт. Но сколь ни всматривался и не напрягал зрение, движения в обозримом просторе он не заметил.
- Лишь бы все обошлось, - произнес он и стал взбираться на откос. Сухая глина, осыпаясь, возвращала ноги назад, следы от шагов, больше похожие на следы бегемота, постепенно приближали к концу первого препятствия. Дождя не было. Значит, или следы должны остаться, не могли же они сами по себе разровняться, или они пошли дальше к подъему. Он спустился обратно и пошел вдоль набережной, внимательно рассматривая стену каньона. Идти пришлось недолго. В наиболее крутом месте стены весенний паводок прорыл русло, незаметное издали. В нем были вырыты ступеньки, укрепленные по краю деревом. "Здесь", - решил Александр. Он стал подниматься. Уже посредине подъема Александр сообразил, что если посмотреть вниз, то вероятность упасть окажется реальностью. Лестница вела сразу наверх. И с каждой следующей ступенькой подыматься становилось все трудней и трудней. Когда он поднялся наверх, то буквально валился от усталости. К его удивлению, на верху ничего не было. Обычное пастбище, с прорастающими местами молодыми деревцами и кустиками. Это его несколько озадачило. Осмотрев насколько можно внимательней и убедившись в бесполезности поисков на поляне, он подошел к краю лестницы. Около пятидесяти метров почти узкой вертикальной глиняной лестницы без поручней окончательно убедили его в настоятельной необходимости прекращения дальнейших поисков. С чем он и согласился.
XXXIX.
Спустя пять дней Александр, сдав анализы, пришел к врачу.
- Поздравляю, молодой человек, вы здоровы. Но в ближайшие недели алкоголь употреблять не следует. Лекарства еще несколько дней выходят. В общем, чтобы не было осложнений, советую временно воздержаться.
- А как насчет женщин?
- Ты ту, от которой залетел, пролечил?
- Она мне не знакома.
- Смотри сам. С остальными можно.
С радостными мыслями Александр направился к Диме. Тот, наконец-то, оказался дома.
- Привет. Я тебя с тех пор уже несколько дней ищу. Тебе не передавали?
- Передавали, - глядя в сторону и не совеем радостно ответил Дима. Заходи, коль пришел.
- Что это ты? Квелый какой-то.
- Все нормально. - Он прошел в свою комнату. Александр вошел за ним.
- Скажу тебе, в опасное мы дело влезли. У них кругом прихваты. И милиция, и суды. Администрация. Все схвачено. Куплено и контролируется. Словно гражданская оборона, куда ни ткни - бункер или тайная молельня. Я тут несколько дней с ними покрутился! И скажу тебе, не представляю, как можно не поддаться. Не мытьем, так катаньем. Такие девушки. Такое оформление. Так все необычно. Я все дни как во сне провел. Мы с ними бороться надумали. А они никому не мешают. Думаю, для большинства там крутящихся одна только мысль, что это может прекратиться или их исключат, кошмаром кажется.
- А как насчет того, откуда все это благолепие? Ты не подумал, кто это удовольствие оплачивает?
- Жизнь коротка. И если каждый раз думать, что да как, во всем себе отказывать, то можно так и сгнить, ничего не попробовав.
- Иаред Моисеевич тоже, наверное, думать поначалу не хотел! саркастически уколол Александр.
- Я не знаю, что у них там произошло. Но они преследуемая религия. И, возможно, он был подкидышем. У них кругом связи. Видать, сообщили. От греха подальше и убрали. А может что еще. Если бы было что-то мерзкое, столько бы людей с радостными лицами там бы не крутилось.
- Я тоже был на одной их тусовке. И вкратце ознакомился с их методами вербовки. Ты, наверное, тоже прошел курс? Красивая женщина, властная и возбуждающая и так далее. Да?
- И это тоже. Каждый день по-нескольку раз, и одна другой лучше.
- У меня была только одна. И я вот уже неделю лечусь. Хорошо хоть до приезда Татьяны успел. Сегодня врач сказал, что здоров. Анализы чистые.
- Это уже судьба. Кому что на роду написано.
- Вот когда тебе "на роду" закапает или что похуже, вот тогда я и спрошу у тебя. А сейчас, судя по всему, ты потерянный для меня человек, Александр поднялся.
- Да подожди ты. Сам хотел любыми путями узнать побольше. А теперь ерепенишься. Что, обязательно надо через пытки все узнавать? А если по пути удовольствие получишь, так и знать не надо?
- Я просто подумал, что ты решил удовольствие и дальше получать.
- Было бы неплохо. Но ты сам-то что надумал делать? Сколько уже на месте топчемся? - спросил Дима.
- Не совсем на месте. Бабку нашли. И ты, и я в секту сатанистов проникли. Другие за всю жизнь может столько не узнают, а мы за пару месяцев докопались. Наша цель по-прежнему - упыри. Я тоже не семи пядей во лбу. План пока такой, и единственный. У Хомута усадьба не простая. И раз хотим что-то узнать, то надо там и копать. Приедет Татьяна. И начнем.
- Хорошо. А я пока сатанистов буду изучать, изнутри.
- Делай, как знаешь. Не забудь только резинки с собой таскать. А то твоим изучением займутся.
- Ладно. - Дима проводил Александра до двери. - Ну пока!
- Не теряйся, - бросил напоследок Александр. Он сбежал по ступенькам и направился к Хомуту. "Надо с ним конкретно договориться и выяснить, кем он там числится и по возможности узнать структуру конторы. Не может быть, чтобы такая раскидистая организация под боком у властей, и никто ничего не знал. А если знают, почему не закрывают? Ведь очевидно, что все эти склепы, тайники и прочая требуют денег, организации. Содержание даже маленькой прачечной требует денег. А тут такие объемы? Не государство же их финансирует?" - Тут он осекся. И остановился. "А если?" - Он пошел медленным шагом. "Придет же в голову всякая глупость. Если бы государство, то мы бы все с детства не в октябрята, а в сатанята вступали. Однако церкви десятилетиями разрушали? Да, но храмы Мамоне там не размещали. Что-то чем дальше в лес, тем меньше дров. Татьяна сегодня должна приехать. Если уже не приехала. Можно было бы и шампанского бутылочку раздавить. Нельзя, черт побери, о свадьбе! Даже не верится, что через пару месяцев все изменится. Однако невеселые игры я затеял перед свадьбой. Зато будет, что вспомнить на старости". - Он улыбнулся.
XXXX.
Александр засмотрелся в телевизор и выключил его лишь после того, как окончились все программы. Расстелил диван. Сходил в туалет и ванную. Выключил свет и лег спать. Когда почти заснул, в телевизоре что-то щелкнуло. Он очнулся. В комнате все проглядывалось из-за фонаря за окном. "Разряжается, наверное, кинескоп", - подумал Александр. И, повернувшись на другой бок, собрался заснуть. За окном отключили освещение. В комнате наступил полный мрак. На кухне раздался звук падающей посуды. Неприятные чувства мурашками пробежали по телу. Громко затарахтел холодильник. Александр напрягся. Какие-то шумы сверху и снизу, похожие на разговор соседей, уловили уши. Легкий звон балконных стекол от слабого ветерка донесся с кухни. Слегка пошевелились шторы. А может так показалось от света проехавшей мимо машины. Что-то щелкнуло в магнитофоне. И вновь раздалось дребезжание балконных стекол, но уже более сильное. Александр четко почувствовал, что кто-то есть на кухне. Спать расхотелось. "А вдруг кажется? Темно просто и ничего не видно". Наверху соседи чем-то загремели. "Третий час ночи, а они колобродят". Холодильник смолк. И вновь уши стали различать какие-то звуки. В полной темноте глаза различили холмик могилы, к которому он тогда сел спиной. И то же чувство закралось в душу. Почему-то вспомнил, как тогда на него смотрел Слава, настороженно и ожидающе. Словно он чувствовал это. Уши услышали четкие шаги на кухне. Еле слышные, но ШАГИ! Скрипнула дверь на кухню. Оглушительно заработал холодильник. И вдруг почти около самого уха полуоткрылась дверь в его комнату. Дверь находилась сбоку от дивана, то есть практически у него за головой. "Пошевелиться или сделать вид, что сплю?" Тело напряглось, и он перестал дышать. Чувство, что кто-то смотрит на него, усилилось. Затылком он почувствовал слабое дыхание. Кто-то наклонялся над ним. Ожидание стало невыносимым. Он резко повернулся. Затем мгновенно взлетел над диваном и включил свет. Сердце учащенно забилось. Никого в комнате не было. Он медленно, готовясь в каждую секунду отскочить, открыл дверь. И быстро подойдя к выключателю в коридоре, включил свет. Затем подошел к кухонной двери и резко распахнул ее. Сердце вновь застучало в висках. Шестым чувством он почувствовал - за холодильником кто-то есть. Стоя перед открытой дверью собственной кухни, он задумался: "Войти или нет? Да нету же никого. Нервы просто слабые". Он решительно шагнул вперед. Резко заработал холодильник. Александр слегка дернулся и заглянул за него. Там никого не было. Он выключил свет в коридоре. В своей комнате. И лег спать. "Пусть хоть убивают, не встану". Сон принял его в свои объятья.
XXXXI.
В комнате у Хомута все оставалось по-прежнему "творчески".
- Я к тебе, собственно, по делу, - начал Александр. - Через неделю хочу съездить к тебе на дачу. Мы же давно собирались. Да все неотложные дела.
- Давай съездим. Если желание не пропало. А почему ты думаешь, что там обязательно кого-нибудь встретишь? Может их и в другом месте полно?
- Другое место искать надо, а здесь множество косвенных обстоятельств. Да и сам свидетелем был. Место как специально подобрано для таких исследований. - Он усмехнулся. - Не обнаружим, так отдохнем. Дима с Татьяной тоже поедут.
- Хорошо. Только алкогольное сопровождение за твой счет. Я за лето поиздержался, - со значением произнес Хомут.
- Какие вопросы, - успокоил Александр. - Слушай, что я хотел спросить, совсем забыл. Ты в своей организации давно состоишь?
- А зачем тебе это?
- Для себя хочу выяснить.
- Полтора года.
- И не надоело?
- Это не может надоесть, здесь всегда все внове и все более необычное. Представь себе, ты учишься кататься на велосипеде. И каждый день твой велосипед вдвое быстрей набирает скорость. Разве это может надоесть? Нет! Только слабые духом испытывают страх. Но даже они не смогут отказаться от череды непрерывных ощущений. Взлетая наверх, ты балдеешь от легкости, овладевающей твоим телом. Падая вниз, "тащишься" от мимолетной остановки сердца. И с каждым разом, продвигаясь по спирали, все дальше и дальше, начинаешь узнавать и получать такие радости, о которых в начале пути и не догадываешься. Церковники, понимая, что изобретать наслаждения неблагодарная задача, придумали хитрее: аскетизмом не дают получить пик наслаждения, сознательно задерживая человека где-то посередине пути. Тем самым понемногу дозволяя радоваться ерунде, никогда не достигая пресыщения малым. Мы же сознательно достигаем максимума, чтобы насладиться до конца, испытать истинное блаженство и пойти дальше. Представь двух детей, которым родители купили по шоколадке. Один отломил кусочек и спрятал. В следующий раз он отломит еще и надолго растянет малое удовольствие. Второй съест, сразу ощутив все грани вкуса и, насытившись, начнет получать удовольствие от более высоких чудес природы. И совершенствуясь, он дойдет, быть может, до таких высот, которые простому человеку будут не понятны. Как скотине не понять, почему Джоконда стоит дороже стога сена, да и ее самой.
- Это все хорошо. Вот только ты в своем рассказе упускаешь постоянно небольшую мелочь. - Александр сделал паузу. - За все в этой жизни надо платить. Если где-то прибавилось, значит, где-то оторвалось. Дети не работают. И съев сразу весь подарок, один будет потом глотать слюни при виде долго наслаждающегося второго. И потом первый кусок всегда вкусней последнего. Значит, каждый раз один будет радоваться, а второй уже после нескольких укусов перейдет лишь к наполнению желудка. Пресыщение ведет к увеличению дозы. Наркоманы вынужденно получают удовольствие с каждым разом все чаще и чаще, скорость, как ты говоришь, увеличивается вдвое. Посмотри, на кого они похожи. С каждым разом стоимость дозы возрастает и нечеловеческая сила, называемая ломкой, обжигая аорты и сотрясая тело, словно палач, получающий удовольствие от садизма, чем дальше, тем злее и наглее требует плату за минуты незаслуженных утех. И человек или то, что от него осталось, уже готов отказаться от столь "высоких чувств", но сделка с демоном заключена, и он с ростовщической точностью взыщет все до копейки. И уж будь уверенным, после того, как с ним рассчитаешься, ничего уже себе не останется.
- Я тебя слушаю, словно школьника на уроке о вреде наркомании. Ты сам не пробовал, а агитируешь. Насмотрелся дешевых просветительских фильмов и давай демагогию разводить. Философия сатанизма существует тысячелетия! И если бы все было так просто, то миллионы людей не называли бы себя Детьми Диавола. Но, в общем, ты спросил, я ответил. И помни: все, что я тебе говорил или ты видел, это тайна. Ты можешь прийти к нам или нет, но тайну сохранять обязан. Мы никому не мешаем. Но с теми, кто мешает нам, разговор короткий.
- Не знаю. Без предупреждения отключили. Наверное, авария.
- Ясно, - хмуро ответил он и пошел собирать банные принадлежности. Собравшись, он вышел на улицу и пошел в баню. Народу толпилось мало и, взяв билет, он сел на лавочку в ожидании сеанса. Вспомнилась прошедшая ночь, вспомнилась Татьяна. Состояние чего-то панически гадкого закрывало солнце.
XXXVIII.
Через три дня Александр обнаружил на нижнем белье нехарактерные пятна. Чуть позже выяснил, что гной идет из самой главной, для мужчин, части тела. Столь "радостное" событие повергло в отчаяние. Вспомнилась лекция о подобных заболеваниях. "Вначале появляется твердая шишечка, потом покраснения, затем начинают гнить кости и проваливается нос. Дети в большинстве случаев у таких родителей рождаются ярко выраженными уродами. Зараза передается по наследству. Передается разными путями, но, в основном, половым путем". Перспектива давила. "Всех будут вызывать, - ужаснулся он. - Родителей. Сообщат в университет. Выяснят, кто у меня девушка, - он проглотил.комок в горле. -Это конец". Не придумав ничего лучшего, подошел к телефону и позвонил Хомуту. Тот сонным недовольным голосом пробубнил в трубку:
- Алло. Кого надо?
- Это я, - зло крикнул Александр и тише продолжил: - У меня с конца закапало. Ваш вертеп уничтожить надо. Я иду сдаваться в больницу и если придется худо, то и вашу клоаку на излечение передам!
Сон сразу спал с Хомута:
- Ты не ори и не переживай сильно. В кожно-венерологическем диспансере есть анонимный кабинет. Сходишь, сдашь анализы, несколько дней таблетки поглотаешь и все забудешь.
Александру в это верилось с трудом:
- Ты был там?
- Нет. Но знаю. Ты же когда гриппом болеешь, не бросаешься на всех подряд, мол, заразили. А здесь прямо свихнулся. Короче, встречаемся на остановке, возле памятника. Да, у тебя деньги есть? А то там платно, зато никто ни о чем спрашивать не будет.
- Есть. Через двадцать минут я там. - Александр бросил трубку.
Встретившись, они направились в больницу. У входа в диспансер стояло несколько человек. Александру показалось, словно они обо всем догадались. Потупив взгляд, он скользнул вслед за Хомутом. В коридоре, возле различных кабинетов, сидели люди различных возрастов. Когда Александр проходил мимо них, безразличные, но, казалось, заинтересованные взгляды кололи душу. Пытаясь успокоиться, он непрерывно, в душе, клял себя. Но легче не, становилось.
- Здесь, - указал Хомут на дверь.
- Кто последний? - обратился он к сидевшим на спаренных стульях трем посетителям. Один ничем не примечательный парень, ровесник Александра, молодая, довольно симпатичная девица примерно восемнадцати лет, с агрессивно выставленной, почти не прикрытой прозрачной тканью грудью. Третий, мужчина в возрасте, пряча глаза ответил:
- Я.
Девица с интересом рассматривала Александра. И у него возникло неодолимое желание превратить дело в шутку и уйти. Но воспоминание о том, что может за этим последовать, удержало. По мере того как очередь приближалась, количество народу за спиной росло. Все возрастающий контингент представлял собой разношерстную публику. И как Александр не пытался объединить всех по какому-либо признаку, ничего не получалось.
- Войдите, - прозвучало за дверью, Александр, обернувшись по сторонам, неприятно осознал, что это его очередь.
- Тебя, - коснулся его Хомут. Ничего не ответив, Александр шагнул в неизвестность. В голове проскользнула мысль: "Это конец". Серый дым безразличия наполнил голову и вокруг завертелся непонятный кинофильм. Как во сне, Александр обратил внимание на стоящее за ширмой странное кресло с подлокотниками, больше похожими на подколенники. На врача, который устало предложил сесть.
- На что жалуетесь? - спросил врач и продолжил что-то листать. Сидевшая напротив еще молодая медсестра, в душе смеясь, окинула Александра взглядом. Вопрос возвратил Александра к неприятной действительности, веселое лицо совсем даже не старой медсестры вовсе не обрадовало Александра. "Этого еще не хватало".
- Я... - он задумался. - У меня... - он снова осекся. И, наконец, решился: - У меня на нижнем белье, около самого главного мужского органа появились какие-то пятна. - Он перевел дыхание. - Точнее, с "конца" гной потек!
- Когда появились? - врач посмотрел на Александра, как словно ему сообщили о мелкой занозе на пальце.
- Сегодня утром.
- Сильно течет?
- Не знаю.
- Покажи.
- Что показать? - не понял Александр.
- Снимай штаны. Не язык, конечно, - усмехнулся тот. Александр, преодолевая смущение, расстегнул штаны и приспустил трусы. - Открой головку. - Александр выполнил приказ. Врач взял металлическую спицу с крючком на самом конце и всунул в отверстие. Особой боли не было, но черные подозрения закрались в душу. Врач извлек инструмент и растер на специальном медицинском стеклышке. Надписав номер, рассматривая слизь, произнес:
- Приплыл голубчик. С тебя три пятьдесят, еще кровь сдашь, - протягивая одноразовый шприц. - После обеда придешь, анализы готовы будут, поговорим.
- А это сильно опасно? - не выдержал Александр.
- Некоторые выживают, - рассмеялся тот. - После обеда придешь, поговорим.
- Спасибо. До свидания, - засуетился Александр.
- Твой номер двести первый, не забудь, - протянул врач клочок бумаги.
- До свидания. Двести первый, - повторил Александр, выходя. За время отсутствия народу навалило прилично. "Понаслаждались, голубчики", позлорадствовал Александр.
- После обеда, - буркнул он Хомуту. И, глядя под ноги, заспешил вон. Только когда удалились за ограду, он посмотрел, рядом ли "милый друг". В данный момент он таковым не являлся. Эта мысль на мгновение отвлекла и, обдумав, Александр пришел к выводу, что сам виноват и Хомут здесь ни причем.
- Ну что там у тебя? - поинтересовался, наконец, Хомут.
- Не знаю. После обеда скажут. Но уже болею, это точно. Как теперь с Татьяной быть? Ума не приложу. Угораздило же. Почему не годом раньше или годом позже? Нет, именно сейчас. Она через пару дней приедет. Итак стыдно было в глаза смотреть. А теперь, если рассказать, то и вообще можно будет о свадьбе забыть.
- Успокойся, все будет хорошо. Не ты первый, не ты последний. Видал там сколько "страждущих".
- Мне от этого ни жарко, ни холодно. Лучше бы было, если бы там было поменьше и меня среди них не было.
- Конечно, лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным. Но, увы, не у всех получается. Обычно вперемежку. Или бедный и здоровый, или богатый и больной.
- После обеда сам пойду, без тебя. Не маленький. Да и не то это заведение, чтобы парочками ходить.
- Как раз для парочек, - сострил Хомут. Александр бросил мрачный взгляд и тот дипломатично, как ни в чем не бывало, стал рассматривать окружающий Ландшафт.
...Народу в коридоре не было. Александр, постучавшись в дверь и не получив ответа, вошел.
- Можно? - спросил он, останавливаясь. Врач кивнул головой и, перестав листать журнал учета, спросил:
- Какой номер?
- Двести первый?
- Та-ак? - протянул врач, начиная листать журнал. Проведя пальцем по номерам и остановившись на нужной строке, повернулся к Александру и, саркастически улыбаясь, бросил:
- Французский насморк.
- Что?
- Гонорея. Считай, что тебе еще повезло. Но в последнее время и гонококки стали привыкать к лекарствам, так что еще пару раз подхватишь и, можешь свой главный орган в сервант поставить и другим показывать: был, дескать, когда-то, - Он улыбнулся. Вот тебе рецепт. Будешь принимать три дня четыре раза в день, по две, если ноль восемь и по четыре, если ноль шестнадцать за раз, после еды. И еще, на всякий случай, будешь пить вот это, - он указал на синюю упаковку, лежащую на столе. - Я тебе пять упаковок выписал, одна упаковка в день за раз. Через неделю придешь на контрольный анализ. И своей подруге то же самое лекарство, скажешь, чтобы принимала, а лучше пусть придет.
- И все? - не поверил Александр.
- На первый раз и этого хватит. Каждый следующий раз доза увеличивается, и часто прежние лекарства не помогают.
- Следующего раза не будет.
- Увы, - качая головой, ответил врач. - Хорошо бы, если так. Когда заболеют, грозятся вести добропорядочный образ жизни. А как вылечатся - так и не помнят, чем пахнет. "Хрониками" станут и вновь вспоминают, да бесполезно локти кусать, когда на "Аляске золото нашли". Так что, готовься. Есть такие процедуры, о которых лучше не знать.
- До свидания! - Александр вышел. "Уж лучше прощай".
Усталость и безразличие успокоили нервы. Проходя через стадион, на котором играли в футбол, он даже не подумал обойти, чтобы не мешать. Не меняя направления и перейдя через дорогу, не обращая внимание на возможный транспорт и сосредоточенно бредя вдоль высотных домов и невзрачных пятиэтажек, Александр вышел за город и направился в сторону Волги. Реку было уже видно, но он шел до нее еще долго. Дойдя до отвесного прибрежного склона, погруженного в развесистые кроны и пробивающиеся из среза времен, размытого ленивой величественной рекой едва проросшие березки, Александр не стал искать подходящего спуска, а начал спускаться по осыпающейся под ногами крошащейся высушенной глине, словно в гигантском слаломе, время от времени цепляясь руками за проносящиеся мимо деревья. Склон закончился, и он, пробежав с разбегу несколько шагов, резко затормозил перед очередным, приводящим уже непосредственно к берегу отвесным склоном. Стена была практически ровной и Александр остановился, размышляя. Деревьев на склоне не было, и падение представлялось неминуемым. Поэтому он, подумав, пошел по краю, высматривая подходящий спуск. Через некоторое время дорога кончилась. Два склона сошлись в одну, почти вертикальную, безжизненную, вылепленную из разноцветных слоев глины естественную стену. Александр развернулся и пошел обратно. Река, закованная в железобетонные берега, едва заметно несла свои воды в закрытое море. "Интересно, зачем мучились? Если и так две непреодолимые стены на ее пути. Столько труда и денег коту под хвост. У нас могут обеспечить людей работой. Все автоматизировано. На кнопку нажимаешь и шлеп тебе мешок на плечо". - Он улыбнулся. Не выдержав бесполезных плутаний, Александр стал спускаться. Приземление было не из приятных, но без костоломства. Несильно ударившись об песок, он встал, а затем спустился к самой воде. У кромки железобетонный берег зарос водорослями и скользил. Александр стал смотреть на легкие волны. На фарватере проплывала, толкаемая толкачом, сцепленная из трех секций огромная баржа. На ней в виде куч громоздился песок. "Интересно, куда его везут?" - подумал Александр, но тут же забыл о вопросе. С другой стороны в заливе рыбаки забрасывали сеть. "Браконьеры. Бедная рыба. Надо тоже на рыбалку сходить. Люди летом отдыхают, загорают. Жизни радуются. А я по психбольницам да диспансерам развлекаюсь. Так еще чуть-чуть и допрыгаюсь. Сейчас, наверное, не купаются. Август не сезон. Хотя какая разница". -Он решительно встал и разделся. Вода обожгла. А потом согрела. Вдали от пляжа, не замутненная Волга, казалась, сама держала пловца. Александр нырнул. Вода внизу отливала чернотой. И чем ближе ко дну, тем сильней возникало ощущение погружения в ледяной родник. Не достав дна, Александр поплыл на верх, греться. Верхний слой воды показался Гольфстримом. На берегу у своих вещей он увидел человека и от греха подальше решил закончить купание.
- Привет!? Ты как здесь оказался? - удивился Александр.
- Да ты давно не заходишь, вот я тебя и рыщу по набережным, - ответил Дима. - А если серьезно? Встречу мне назначил один знакомый. Я так понял, он с сатанистами на ты. Где-то здесь у них молельня. Я должен сегодня собеседование пройти.
- И кто этот один знакомый?
- Ты его не знаешь. Но, в общем, мне велели сохранять конспирацию. Так что сопли не мочи. Собирайся. А то с тобой увидят, могут не так понять. Я к тебе после зайду, переговорим.
Александр быстро собрался.
- Знаешь, Дима! Я тоже "собеседование" прошел. Правда, в другом месте. Но тоже у них. Теперь вот в венерическом диспансере лечусь. Так что будь осторожен. Мешать не буду. Глядишь, что-то интересное узнаешь. До встречи!
- До встречи, - ответил Дима. Они разошлись. Александр не стал штурмовать вершины и пошел вдоль набережной к естественному подъему. Навстречу ему попался человек с осоловелым взглядом. Что-то напомнило в нем кого-то. Но Александр вспомнить не смог. Он остановился. Попробовал напрячь мозги, чтобы все-таки вспомнить, но попытка оказалась безрезультативной и он, отмахнувшись, пошел дальше. Дорога вилась вдоль бетонного ограждения и разбросанных по дороге в шахматном порядке массивных кубов с непонятным предназначением. Волга, время от времени налетая на бетонное русло, обдавала Александра прохладными порывами ветра. Уже приближаясь к пляжу, Александр вдруг вспомнил. "Беспардонный мужик на вокзале". Мысль ударила кулаком в переносицу. Он развернулся и побежал. Дорога назад оказалась длинной. Задыхаясь, переходя на быстрый шаг и, не отдышавшись, снова на бег, Александр прибежал на место купания. Никого не было. Он стал осматривать окружающий ландшафт. Но сколь ни всматривался и не напрягал зрение, движения в обозримом просторе он не заметил.
- Лишь бы все обошлось, - произнес он и стал взбираться на откос. Сухая глина, осыпаясь, возвращала ноги назад, следы от шагов, больше похожие на следы бегемота, постепенно приближали к концу первого препятствия. Дождя не было. Значит, или следы должны остаться, не могли же они сами по себе разровняться, или они пошли дальше к подъему. Он спустился обратно и пошел вдоль набережной, внимательно рассматривая стену каньона. Идти пришлось недолго. В наиболее крутом месте стены весенний паводок прорыл русло, незаметное издали. В нем были вырыты ступеньки, укрепленные по краю деревом. "Здесь", - решил Александр. Он стал подниматься. Уже посредине подъема Александр сообразил, что если посмотреть вниз, то вероятность упасть окажется реальностью. Лестница вела сразу наверх. И с каждой следующей ступенькой подыматься становилось все трудней и трудней. Когда он поднялся наверх, то буквально валился от усталости. К его удивлению, на верху ничего не было. Обычное пастбище, с прорастающими местами молодыми деревцами и кустиками. Это его несколько озадачило. Осмотрев насколько можно внимательней и убедившись в бесполезности поисков на поляне, он подошел к краю лестницы. Около пятидесяти метров почти узкой вертикальной глиняной лестницы без поручней окончательно убедили его в настоятельной необходимости прекращения дальнейших поисков. С чем он и согласился.
XXXIX.
Спустя пять дней Александр, сдав анализы, пришел к врачу.
- Поздравляю, молодой человек, вы здоровы. Но в ближайшие недели алкоголь употреблять не следует. Лекарства еще несколько дней выходят. В общем, чтобы не было осложнений, советую временно воздержаться.
- А как насчет женщин?
- Ты ту, от которой залетел, пролечил?
- Она мне не знакома.
- Смотри сам. С остальными можно.
С радостными мыслями Александр направился к Диме. Тот, наконец-то, оказался дома.
- Привет. Я тебя с тех пор уже несколько дней ищу. Тебе не передавали?
- Передавали, - глядя в сторону и не совеем радостно ответил Дима. Заходи, коль пришел.
- Что это ты? Квелый какой-то.
- Все нормально. - Он прошел в свою комнату. Александр вошел за ним.
- Скажу тебе, в опасное мы дело влезли. У них кругом прихваты. И милиция, и суды. Администрация. Все схвачено. Куплено и контролируется. Словно гражданская оборона, куда ни ткни - бункер или тайная молельня. Я тут несколько дней с ними покрутился! И скажу тебе, не представляю, как можно не поддаться. Не мытьем, так катаньем. Такие девушки. Такое оформление. Так все необычно. Я все дни как во сне провел. Мы с ними бороться надумали. А они никому не мешают. Думаю, для большинства там крутящихся одна только мысль, что это может прекратиться или их исключат, кошмаром кажется.
- А как насчет того, откуда все это благолепие? Ты не подумал, кто это удовольствие оплачивает?
- Жизнь коротка. И если каждый раз думать, что да как, во всем себе отказывать, то можно так и сгнить, ничего не попробовав.
- Иаред Моисеевич тоже, наверное, думать поначалу не хотел! саркастически уколол Александр.
- Я не знаю, что у них там произошло. Но они преследуемая религия. И, возможно, он был подкидышем. У них кругом связи. Видать, сообщили. От греха подальше и убрали. А может что еще. Если бы было что-то мерзкое, столько бы людей с радостными лицами там бы не крутилось.
- Я тоже был на одной их тусовке. И вкратце ознакомился с их методами вербовки. Ты, наверное, тоже прошел курс? Красивая женщина, властная и возбуждающая и так далее. Да?
- И это тоже. Каждый день по-нескольку раз, и одна другой лучше.
- У меня была только одна. И я вот уже неделю лечусь. Хорошо хоть до приезда Татьяны успел. Сегодня врач сказал, что здоров. Анализы чистые.
- Это уже судьба. Кому что на роду написано.
- Вот когда тебе "на роду" закапает или что похуже, вот тогда я и спрошу у тебя. А сейчас, судя по всему, ты потерянный для меня человек, Александр поднялся.
- Да подожди ты. Сам хотел любыми путями узнать побольше. А теперь ерепенишься. Что, обязательно надо через пытки все узнавать? А если по пути удовольствие получишь, так и знать не надо?
- Я просто подумал, что ты решил удовольствие и дальше получать.
- Было бы неплохо. Но ты сам-то что надумал делать? Сколько уже на месте топчемся? - спросил Дима.
- Не совсем на месте. Бабку нашли. И ты, и я в секту сатанистов проникли. Другие за всю жизнь может столько не узнают, а мы за пару месяцев докопались. Наша цель по-прежнему - упыри. Я тоже не семи пядей во лбу. План пока такой, и единственный. У Хомута усадьба не простая. И раз хотим что-то узнать, то надо там и копать. Приедет Татьяна. И начнем.
- Хорошо. А я пока сатанистов буду изучать, изнутри.
- Делай, как знаешь. Не забудь только резинки с собой таскать. А то твоим изучением займутся.
- Ладно. - Дима проводил Александра до двери. - Ну пока!
- Не теряйся, - бросил напоследок Александр. Он сбежал по ступенькам и направился к Хомуту. "Надо с ним конкретно договориться и выяснить, кем он там числится и по возможности узнать структуру конторы. Не может быть, чтобы такая раскидистая организация под боком у властей, и никто ничего не знал. А если знают, почему не закрывают? Ведь очевидно, что все эти склепы, тайники и прочая требуют денег, организации. Содержание даже маленькой прачечной требует денег. А тут такие объемы? Не государство же их финансирует?" - Тут он осекся. И остановился. "А если?" - Он пошел медленным шагом. "Придет же в голову всякая глупость. Если бы государство, то мы бы все с детства не в октябрята, а в сатанята вступали. Однако церкви десятилетиями разрушали? Да, но храмы Мамоне там не размещали. Что-то чем дальше в лес, тем меньше дров. Татьяна сегодня должна приехать. Если уже не приехала. Можно было бы и шампанского бутылочку раздавить. Нельзя, черт побери, о свадьбе! Даже не верится, что через пару месяцев все изменится. Однако невеселые игры я затеял перед свадьбой. Зато будет, что вспомнить на старости". - Он улыбнулся.
XXXX.
Александр засмотрелся в телевизор и выключил его лишь после того, как окончились все программы. Расстелил диван. Сходил в туалет и ванную. Выключил свет и лег спать. Когда почти заснул, в телевизоре что-то щелкнуло. Он очнулся. В комнате все проглядывалось из-за фонаря за окном. "Разряжается, наверное, кинескоп", - подумал Александр. И, повернувшись на другой бок, собрался заснуть. За окном отключили освещение. В комнате наступил полный мрак. На кухне раздался звук падающей посуды. Неприятные чувства мурашками пробежали по телу. Громко затарахтел холодильник. Александр напрягся. Какие-то шумы сверху и снизу, похожие на разговор соседей, уловили уши. Легкий звон балконных стекол от слабого ветерка донесся с кухни. Слегка пошевелились шторы. А может так показалось от света проехавшей мимо машины. Что-то щелкнуло в магнитофоне. И вновь раздалось дребезжание балконных стекол, но уже более сильное. Александр четко почувствовал, что кто-то есть на кухне. Спать расхотелось. "А вдруг кажется? Темно просто и ничего не видно". Наверху соседи чем-то загремели. "Третий час ночи, а они колобродят". Холодильник смолк. И вновь уши стали различать какие-то звуки. В полной темноте глаза различили холмик могилы, к которому он тогда сел спиной. И то же чувство закралось в душу. Почему-то вспомнил, как тогда на него смотрел Слава, настороженно и ожидающе. Словно он чувствовал это. Уши услышали четкие шаги на кухне. Еле слышные, но ШАГИ! Скрипнула дверь на кухню. Оглушительно заработал холодильник. И вдруг почти около самого уха полуоткрылась дверь в его комнату. Дверь находилась сбоку от дивана, то есть практически у него за головой. "Пошевелиться или сделать вид, что сплю?" Тело напряглось, и он перестал дышать. Чувство, что кто-то смотрит на него, усилилось. Затылком он почувствовал слабое дыхание. Кто-то наклонялся над ним. Ожидание стало невыносимым. Он резко повернулся. Затем мгновенно взлетел над диваном и включил свет. Сердце учащенно забилось. Никого в комнате не было. Он медленно, готовясь в каждую секунду отскочить, открыл дверь. И быстро подойдя к выключателю в коридоре, включил свет. Затем подошел к кухонной двери и резко распахнул ее. Сердце вновь застучало в висках. Шестым чувством он почувствовал - за холодильником кто-то есть. Стоя перед открытой дверью собственной кухни, он задумался: "Войти или нет? Да нету же никого. Нервы просто слабые". Он решительно шагнул вперед. Резко заработал холодильник. Александр слегка дернулся и заглянул за него. Там никого не было. Он выключил свет в коридоре. В своей комнате. И лег спать. "Пусть хоть убивают, не встану". Сон принял его в свои объятья.
XXXXI.
В комнате у Хомута все оставалось по-прежнему "творчески".
- Я к тебе, собственно, по делу, - начал Александр. - Через неделю хочу съездить к тебе на дачу. Мы же давно собирались. Да все неотложные дела.
- Давай съездим. Если желание не пропало. А почему ты думаешь, что там обязательно кого-нибудь встретишь? Может их и в другом месте полно?
- Другое место искать надо, а здесь множество косвенных обстоятельств. Да и сам свидетелем был. Место как специально подобрано для таких исследований. - Он усмехнулся. - Не обнаружим, так отдохнем. Дима с Татьяной тоже поедут.
- Хорошо. Только алкогольное сопровождение за твой счет. Я за лето поиздержался, - со значением произнес Хомут.
- Какие вопросы, - успокоил Александр. - Слушай, что я хотел спросить, совсем забыл. Ты в своей организации давно состоишь?
- А зачем тебе это?
- Для себя хочу выяснить.
- Полтора года.
- И не надоело?
- Это не может надоесть, здесь всегда все внове и все более необычное. Представь себе, ты учишься кататься на велосипеде. И каждый день твой велосипед вдвое быстрей набирает скорость. Разве это может надоесть? Нет! Только слабые духом испытывают страх. Но даже они не смогут отказаться от череды непрерывных ощущений. Взлетая наверх, ты балдеешь от легкости, овладевающей твоим телом. Падая вниз, "тащишься" от мимолетной остановки сердца. И с каждым разом, продвигаясь по спирали, все дальше и дальше, начинаешь узнавать и получать такие радости, о которых в начале пути и не догадываешься. Церковники, понимая, что изобретать наслаждения неблагодарная задача, придумали хитрее: аскетизмом не дают получить пик наслаждения, сознательно задерживая человека где-то посередине пути. Тем самым понемногу дозволяя радоваться ерунде, никогда не достигая пресыщения малым. Мы же сознательно достигаем максимума, чтобы насладиться до конца, испытать истинное блаженство и пойти дальше. Представь двух детей, которым родители купили по шоколадке. Один отломил кусочек и спрятал. В следующий раз он отломит еще и надолго растянет малое удовольствие. Второй съест, сразу ощутив все грани вкуса и, насытившись, начнет получать удовольствие от более высоких чудес природы. И совершенствуясь, он дойдет, быть может, до таких высот, которые простому человеку будут не понятны. Как скотине не понять, почему Джоконда стоит дороже стога сена, да и ее самой.
- Это все хорошо. Вот только ты в своем рассказе упускаешь постоянно небольшую мелочь. - Александр сделал паузу. - За все в этой жизни надо платить. Если где-то прибавилось, значит, где-то оторвалось. Дети не работают. И съев сразу весь подарок, один будет потом глотать слюни при виде долго наслаждающегося второго. И потом первый кусок всегда вкусней последнего. Значит, каждый раз один будет радоваться, а второй уже после нескольких укусов перейдет лишь к наполнению желудка. Пресыщение ведет к увеличению дозы. Наркоманы вынужденно получают удовольствие с каждым разом все чаще и чаще, скорость, как ты говоришь, увеличивается вдвое. Посмотри, на кого они похожи. С каждым разом стоимость дозы возрастает и нечеловеческая сила, называемая ломкой, обжигая аорты и сотрясая тело, словно палач, получающий удовольствие от садизма, чем дальше, тем злее и наглее требует плату за минуты незаслуженных утех. И человек или то, что от него осталось, уже готов отказаться от столь "высоких чувств", но сделка с демоном заключена, и он с ростовщической точностью взыщет все до копейки. И уж будь уверенным, после того, как с ним рассчитаешься, ничего уже себе не останется.
- Я тебя слушаю, словно школьника на уроке о вреде наркомании. Ты сам не пробовал, а агитируешь. Насмотрелся дешевых просветительских фильмов и давай демагогию разводить. Философия сатанизма существует тысячелетия! И если бы все было так просто, то миллионы людей не называли бы себя Детьми Диавола. Но, в общем, ты спросил, я ответил. И помни: все, что я тебе говорил или ты видел, это тайна. Ты можешь прийти к нам или нет, но тайну сохранять обязан. Мы никому не мешаем. Но с теми, кто мешает нам, разговор короткий.