Страница:
Свечин Александр Андреевич
Искусство вождения полка (Том 1)
Свечин Александр Андреевич
Искусство вождения полка. Том I
{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста каждой главы.
А. Свечин. Искусство вождения полка по опыту войны 1914-1918 гг. Том I. С 7 схемами. Государственное издательство. Отдел военной литературы. Москва Ленинград. 1930. Гиз No 37301. Тираж 5 000.
Аннотация издательства: Настоящая книга есть описание боевых действий 6-го Финляндского полка во время мировой войны в бытность автора командиром этого полка. Ценность книги заключается в тех жизненных подробностях, которыми насыщено все ее содержание. В дополнение к своей памяти автор использовал имеющиеся в наших архивах материалы и, не гоняясь за прикрашиванием действительности, старался изложить положительные и отрицательные стороны событий с возможной для участника беспристрастностью. Книга дает богатый материал для ясного представления того, как на самом деле происходят военные действия, как воплощаются в жизнь высокие оперативные соображения, в какой тяжелой среде приходится работать небольшим начальникам. Книжка предназначается для широкого распространения среди командного состава Красной армии.
Содержание
От редакции
Часть первая. Основные линии
Глава первая. Вместо предисловия
Искусство командира полка. Тактическая история. Архивы. Мемуары и дневники. Объективность. План труда. 2-я Финл. дивизия, артиллерия, полки, начальники, 6-й полк. Кареев, Кельчевский. Подготовка и настроение автора. Разнобой в боеспособности русского солдата. Работник 12-го часа.
Глава вторая. Крестьяне и помещики
Порка. Несгоревшие избы. Княжна Радзивилл. Яблоки. Последняя корова. Признание крестьянских интересов. Половцев и галицийские помещицы. Херсон. Маначин. Тяжба с польским магнатом.Страховая премия. Муштра. Песни. Лагери и квартиры. Стрельбище. Подарки и игры.
Глава третья. Командный состав
Начальник дивизии. Начальник штаба дивизии. Командир бригады. Шиллинг и его "подвиг". Марушевский. Командиры батальонов. Молодежь. Штаб полка. Капитан Мячин и его контузия. Потери в офицерах. Выдерживание молодых прапорщиков. Равноправие. Козлов, Ходский, Роотс, Зноско, Ющенко, Красовский, Эланский, Триандафиллов. "Париж стоит обедни". Работа среди солдат. Сестры, алкоголь, карты. Городков. Самострел К. и его процесс. Офицерское собрание. Кудрявцев и его трофеи. Прапорщики из фельдфебелей - Сметанка, Иванов, Данилов; трудность их положения в царской армии. Занятия с офицерами. Тактические учения. Отрешение старшего врача. Врачи Краузе, Файн. Еврейский вопрос. Священники. Похоронное дело.
Глава четвертая. Полковая экономика
Бухгалтерия. Мертвые души. Учет личного состава. Интендантское и строевое исчисление. Умышленное сокращение числа бойцов. Официальная отчетность. Учет лошадей - казенные, полковые, собственные. Беззаботность штабов и рост обоза. Движение перекатами. Склады в тылу. Полковой патриотизм. Заготовка впрок. Свидетельства на утрату снаряжения.
Часть вторая. Потухшие вулканы
Глава пятая. Бразды правления
Общая обстановка. Прорыв между 10-й и 5-й армиями. Противодействие Алексеева усилению северного крыла. Падение Ковны. Разложение и сдача 315-го полка. Григорьев. XXXIV корпус. Неманское сражение. Ковенский гарнизон. Ополченцы. Оборона шаг за шагом. Новое развертывание 10-й армии. Беспризорность 2-й Финл. дивизии. Связь. Состав 6-го полка и его подготовка. Объезд полка. 104-й арт. дивизион. Отправление артиллерии в тыл. Стягивание на вилькомирские позиции. Отступление. Соловьев. Проводники. В боковом арьергарде. Немецкий разъезд. Марш на Мусники. Ошибка на стыке - подчинение 2-й Финл. дивизии интересам V корпуса. Керновский отряд. Лицом к лицу с VI германским конным корпусом. Решение отходить. На ложной дороге. В лесу под конвоем конницы. "Больше шаг". Песни. Проводник. Муштра на походе. Прибытие на Мейшагольскую позицию. Выговор. Постановка задач штабом V корпуса. Перерыв связи. Объяснение с начальником дивизии. Инцидент с очищением д. Буйвиды. Всегда виноваты подчиненные.
Глава шестая. Первый бой
Укрепленная позиция. Состав V Кавказского корпуса; перемешивание частей. Пограничники - обучение, снаряжение, комсостав. 124-я дивизия. В Шавлишках. Маскировка. Стык с V корпусом: двухсторонняя сторожевка по Вилии. Связные командира полка. Самострелы. Демонстрация. Артиллерийская подготовка. Разброд 5-го полка. Сон командира горной батареи. Батальон на помощь 5-му полку. Бегство соседа. Загиб фланга. Только устный приказ для отхода. Развертывание на новом рубеже. Наступление гвардии. План штаба 10-й армии. Данные разведки. Усиление пассивного участка. Переход в наступление. Поддержка артиллерии. Задачи батальонов. Без резерва. Конница. Связь. Выталкивание частей. Помощь батарей 65-й артиллерийской бригады. Переезд в Шавлишки. 9-я рота. Гибель ландверного артиллерийского дивизиона. Путь в Дукшты. Встреча боевой группы. Забота о правом фланге. I батальон. Огонь гаубиц. Умышленная ложь штаба дивизии. Пленные. Взятие с. Гени. Промедление III батальона и 494-го полка. Бой II батальона у Адамчишки. Расположение на позиции. Потери. Разговор с начальником штаба дивизии. Действия прапорщика К. Откатка орудий. Ночная атака с тыла. Боевые качества ландвера. Немецкая реляция. Запоздавший приказ по дивизии. Сохранение направления при наступлении. Управление, лишенное резерва. Сила первого удара и риск обнаженного фланга. Всадник без головы. Движение по перекрещивающимся направлениям. Награды.
Глава седьмая. На подступах к Вильне
Мотание резервов и обучение. Атаки с. Кемели. Белые негры. Артиллерийская поддержка. Экономия на снарядах. Сдача в плен роты 8-го полка. Потери. Запоздание смены. Окопы на среднем участке. Состояние гвардии. Дезертиры. На помощь 2-й гвардейской дивизии. Боевой командир бригады Гальфтер и его стоянка. Воздержание от наступления. Начало Свенцянского прорыва. Оперативные ошибки. Орановский и Флуг. Рота понтонеров - в бой. Просьбы об уводе в резерв за небоеспособностью. Смена 8-й Сибирской дивизии. Гвардия не дает батарей. Бой непосредственно после смены. Без продовольствия. Угон обозов. Бой у Тартака. Артиллерийская подготовка немцев. Действия 2-й батареи II финл.дивизиона. Бой в сообщениях начальника штаба гвард. корпуса. Констанполь. Увольнение заведующего хозяйством в отпуск. Штаб дивизии сообщает полку о прорыве его фронта. Изготовка полкового резерва. Уход батареи. Беглецы 6-й роты в роли разведчиков. Ликвидация неустойки. Вялость немецкой пехоты. Запоздание в ориентировке высших штабов. Потери в людях и оружии. Работа на фронте с наступлением темноты.
Глава восьмая. Отступление
Обстановка на фронте Флуга. Требования штаба 10-й армии. Директива армии для отхода. Группы корпусов. Ночной отход на Виленский тет-де-пон. Столкновение двух конных дозоров. Тыловые хищники. В боковом арьергарде. Кошмар на большаке. Запоздание. Отход к Осиновке. Приказ штаба дивизии. Главные силы позади арьергарда. Преждевременный отход бокового прикрытия. Тщетная предусмотрительность штаба армии. Коллективное надувательство. Скольжение вдоль немецкого фронта. Батареи остаются в колонне. Пронесло! Жалоба 28-го Сибирского полка и ее участь. Упущение штаба дивизии. Огонь 37-миллиметровой пушки. Катастрофический бой III Сибирского корпуса. Причины отсутствия сопротивления сибиряков - директива штаба армии. Уход штабов в тыл: оттягивание резервов. Оперативный перелом и несогласованность попытки уменьшить размах отступления. Воздержание начальства приводит к катастрофе. Паника. Борьба с ней. Порядок сохранен в ущерб тактике. Взрыв на дороге и паника в батареях. Артиллерия не прикрывает отступления пехоты.
Глава девятая. История одного стыка
Участок для обороны. Группировка полка. Во внутреннем положении. Отсталые. Отсутствие продовольствия. Ночная атака и одиночество 6-го полка: утрата связи с 8-м полком, уход дивизионного резерва. Прорыв III батальона. Успокоение. Ночь во II батальоне в описании Штукатурова. Настроение соседей и их реляции. 28-й Сибирский полк поднимает тревогу в армейском масштабе. 7-я Сибирская дивизия организует уступ за 6-м полком. Тревога Флуга. Потеря связи штаба армии со штабом V Кавказского корпуса. Решение штаба армии протянуть фланг V Кавказского корпуса вправо. Призрак гигантского прорыва и ночная тревога Мехмандарова. 2-я Финляндская дивизия приблизительно на своем месте, по ней строится фронт. Переезд в Задворники. Неудачная атака по инициативе командира III батальона. Мои отношения к капитану Р. Работа нашей артиллерии. Осведомленность Чернышенко. "Наступление" Марушевского. Чернышенко выталкивает II батальон на болото. Паника в изложении Штукатурова. Паника в изложении командиров полков, батальонов и рот 7-й Сибирской дивизии. Действия Марушевского. Дальнейшая тревога III Сибирского корпуса и Флуга. Бюрократизация штабов. Угроза предания суду. Гембицкий. Обвинения соседей.
Глава десятая. Неудавшаяся смена
Обстановка в конце сентября. Французское наступление в Шампани. Назначение в резерв. Расположение 2-й и 4-й Финляндских дивизий. Лесные участки фронта. Укрепление позиции и подход немцев. Наступление немцев вечером 26 сентября. Подкрепления. Паника. Расходование резервов по частям. Организация командного пункта 4-й Финляндской дивизии. "Окружение" 16-го полка. Отказ от смены. Сменяющие части расходуются на поддержку. Утренняя контратака. Изба Ларионова. Находка пограничников. Утреннее развертывание. Постепенное угасание тревоги. Контакт с соседями. Чересполосица. Задержка смены на 2 суток. Эпилог. Был ли ночью бой? Ошибочный характер управления 4-й Финляндской дивизией. Конец кампании. Общие замечания.
Примечания
От редакции
Настоящая книга есть описание действий 6-го Финляндского стрелкового полка в эпоху империалистической войны в бытность т. Свечина командиром этого полка. Мы привыкли к военно-историческим трудам, в которых история преподнесена с лицом напомаженным и подкрашенным. В настоящей книге автор беспощадно вскрывает былую действительность, выявляя ошибки, допущенные не только высшим командованием, но и свои собственные. По мере сил и возможности автор пытается быть объективным, но это не всегда ему удается, - во многих местах проскальзывает субъективизм автора, субъективизм, который в большинстве случаев не только не помешает читателю получить пользу от прочтения настоящей книги, но вскроет много теневых сторон системы управления в царской армии. Название книги не совсем соответствует содержанию, так как для решения вопроса об искусстве вождения полка необходимо было бы проследить целый ряд этапов, через которые должен был пройти командир полка и его штаб в смысле управления своими подразделениями в различные периоды боевой обстановки. В 6-м Финляндском полку, как и в большинстве полков царской армии, все вопросы управления сосредоточивались в руках одного командира полка. Штаб полка в большинстве случаев состоял далеко не из лучших офицеров части. Адъютант полка был в большинстве случаев только опытный "бумажный крючкотворец", составлявший гладенькие, в случае неуспеха, и напыщенные, в случае даже небольшого успеха, реляции и донесения. Во многих местах текста читатель найдет подстрочные примечания редакции, в которых даются дополнения и разъяснения по поводу некоторых неудачных мест книги. В общем и целом книга представит исключительный интерес для читателя, польза ее несомненна.
В редактировании книги принимали участие представители кафедры общей тактики, истории мировой войны, и кафедры политработы.
Редакция
Часть первая. Основные линии
Глава первая. Вместо предисловия
Успешность боевых действий зависит от многих факторов, не всегда лежащих в центре внимания тактики. Эти факторы в особенности обязан иметь в виду командир полка - инстанция, переводящая замыслы высшего командования на язык жизни; не малый скачок от бумаги к живым людям, от писанины и приведению в движение мыслей, чувств, костей и мускулов, и особое искусство командира полка - ежедневно этот скачок осуществлять. Теория освещает искусство командира полка только частично, на своей периферии. Для работы командира полка решающее значение имеют разнообразные политические и психологические данные, лишь с трудом улавливаемые при абстрактном исследовании этой области. Поэтому мы решили очертить искусство командира полка на конкретном случае. Таковой взят из мировой войны. Ценность опыта мировой войны для Красной армии в данном случае может оспариваться. Действительно, революция самым решительным образом изменила условия командования. Достаточно упомянуть о политическом аппарате и партийной организации, на которых опирается современный красный командир в своей работе и которые являются могущественным рычагом политического воздействия на красноармейскую массу. Поучительность настоящего труда выиграла бы в огромной степени, если бы он вдохновил одного из командиров красных полков, успешно работавших в гражданской войне, написать к нему дополнение по собственному опыту. Но и в настоящем своем виде труд может помочь многим разобраться в тех практических преломлениях, которые получает тактика в зависимости от различного уровня боеспособности войск и характерных изменений в обстановке. Каждый частный случай требует своего подхода, и командир полка прежде всего должен быть подготовлен к тому, чтобы отбросить заученный тактический шаблон и действовать, сообразуясь с конкретной обстановкой. Гражданская война 1918 - 1921 гг. также отошла уже в прошлое; будущее несомненно потребует от командира Красной армии нового творчества; и к нему-то и надо готовиться.
Настоящий труд является тактической историей одного из пехотных полков во время мировой войны. Наши военно-исторические работы главным образом, к сожалению, пишутся в стратегическом и оперативном разрезе и базируются на архивном исследовании переписки Ставки, фронтов, армий, в лучшем случае штабов корпусов. А между тем какой бюрократической, не реальной, оторванной от жизни, тусклой представляется хранящаяся в военно-историческом архиве мировой войны переписка высших штабов по сравнению с сочным, если не правдивыми, то все же близкими к жизни документами архивов пехотных и артиллерийских частей, с полевыми книжками, исписанными под огнем, в цепях или на наблюдательных пунктах. Наша тактическая любознательность лишь в слабой степени удовлетворена в отношении событий мировой войны.
Исследование истории тактики до крайности затруднено состоянием наших архивов, отрывочностью сохраняемых в них документов, почти полным отсутствием мемуаров по мировой войне, которые пролили бы свет на извращения, содержащиеся в оставленных ею письменных памятниках. Можно впасть в грубейшие ошибки, если без надежного путеводителя, не запасшись большой дозой скептицизма, начать восстанавливать тактические эпизоды по уцелевшим обрывкам документов. Это обстоятельство в связи с необычайной кропотливостью работы и отпугивает большинство исследователей от изучения военных событий прошлого под тактическим углом зрения.
Оригинальная форма настоящего труда требует некоторых пояснений. С августа 1915 г. по февраль 1917 г. я командовал 6-м Финляндским стрелковым полком, и события, коих я был свидетелем, ложатся и основу моего изложения. Теперь, через промежуток в 11 лет, мне кажется, я способен довольно объективно разбираться в условиях своего командования.
Этот бойкий командир 6-го Финляндского полка представляется мне другим человеком, а не мной, когда я роюсь в памяти, чтобы восстановить мотивы его действий. Есть еще много живых современников описываемых мною событий; я был бы чрезвычайно благодарен им, если 6ы они огласили свои поправки к обрисованным здесь фактам и данным оценкам; несмотря на добросовестность моих усилий, я конечно далеко не достиг совершенной истины.
Однако настоящий труд отнюдь не имеет чисто мемуарного характера. Мои воспоминания являются преимущественно лишь светочем для архивных розысков и попыток на основании документов восстановить небольшие детали боев. При этом я базируюсь не на архиве своего полка, который почти не сохранился, и даже не на жалких остатках архива своей дивизии, а н архивах соседей - полков, батарей, дивизионов, дивизий и корпусов, с которыми приходилось работать по соседству, на просмотре уцелевших полевых книжек всех лиц, которые могли хотя бы отдаленно соприкасаться с изучаемыми событиями.
Удалось ли мне собрать достаточное количество документов, достаточно достоверно установить факты, приблизить хоть сколько-нибудь свое изложение к научному - пусть судит читатель. Во многих случаях я не нашел достаточных опорных пунктов в архивном материале, а памяти своей не доверял; тогда я просто пропускал данный эпизод. На этом же основании я пропускаю много своих распоряжений, которые могли бы интересовать читателя. Протоколом моего пребывания в полку эта работа вовсе не является, и мое законное право промолчать о том, что не представляет сейчас общего интереса, и что мной полузабыто. В II томе настоящего труда мне удалось дать более последовательное описание работы командира полка, притом в крупных наступательных операциях.
Я был слишком занят во время командования полком, чтобы вести какие-либо записи; а журнал военных действий полка сохранился только за несколько месяцев спокойной жизни в позиционный период. Но в моем распоряжении имеются два дневника; первый дневник унтер-офицера Штукатурова, напечатанный в 1-и и 2-м сборниках Военно-исторической комиссии в 1919 г. (охватывает первый период моего командования); ко второму периоду относится дневник прапорщика 6-го Финляндского полка В.К.Триандафиллова, ныне заместителя начальника штаба РККА, любезно предоставленный автором в рукописи в мое распоряжение.
Я могу спокойно утверждать, что хотя и допускал порой довольно грубые ошибки, но моя работа в полку содействовала подъему его боеспособности и активному использованию благоприятных случаев, которые встречаются на войне более часто, чем обычно предполагают. Но я ни на минуту не забываю, что успешным действиям 6-го Финляндского полка благоприятствовали объективные условия, и прежде всего - выдающиеся качества самого полка и его традиций. Если бы мы попытались наметить лучшие полки царской армии, то 6-й Финляндский стрелковый полк оказался бы вероятно в первом десятке.
Труд мой состоит из 4 частей. В первой части я стараюсь обрисовать проблемы, которые мировая война ставила командиру полка в вопросах воспитания солдата, в отношениях к офицерам, в руководстве полковым хозяйством, и основные линии их решения. Вторая часть рисует ряд тактических эпизодов в условиях обороны Вильны и Свенцянского прорыва; войска находились на дне царская армия едва ли когда-нибудь достигала большего разложения и так опускалась, как в эти конечные месяцы полугодового отступления 1915 г. Факты, описываемые мной, несмотря на подтверждение их рядом документов, могут показаться очень странными, анекдотическими иным критикам, знакомым с боевой действительностью только по чинному развитию обстановки при решении тактических задач на картах или на военной игре. Но что может быть конкретнее на войне, чем истрепанные до последней степени войска; и было бы крайне ошибочно применять к таким войскам нормально изучаемые в школе методы управления: это было бы все равно, что говорить глухому или дать читать слепому. Читатель, помнящий впечатления подлинного боя или несколько знакомый с пониманием войны Клаузевица, отнесется внимательнее к моей попытке передать живую тактическую действительность.
Остальные 2 части составят второй том. Содержанием его является зимняя кампания 1915/16 г. в Галиции и Луцкий прорыв.
Чтобы читатель имел все данные для тактического анализа, я, возможно кратко, обрисовываю и рамки операции, в которой действовал полк. Это повествование об операции имеет для меня чисто служебный характер; но читатель все же заметит, как то или другое понимание операции отражается на чисто тактических решениях командира полка.
Несколько слов о 2-й Финляндской стрелковой дивизии. Эта прекрасная дивизия выступила на войну в составе четырех 2-батальонных полков и одного 3-батарейного дивизиона; одна батарея была горная. На батальон приходилось нормальное в русской армии количество орудий - 3. Но затем полки дивизии развернулись сначала в 3-батальонный, а затем в 4-батальонный состав, батареи же перешли к 6-орудийному составу; фактически, осенью 1915 г., в батареях имелось только по 5, даже по 4 орудия. Горная батарея бралась иногда в отдел от дивизии: например в период 9-25 сентября 1915 г., излагаемый во второй части настоящего труда. Таким образом в лучшем случае дивизия при мне была обеспечена полутора орудиями на батальон, а иногда всего одним орудием, что являлось совершенно недопустимым в условиях мировой войны. Мы с завистью смотрели на нормальные дивизии, располагавшие 6 батареями, а о германской норме - 12 батарей - и мечтать не могли. За недостаток артиллерии приходилось расплачиваться дорогой ценой пехоте.
Приходилось быть очень строгим в требованиях к пехоте, она должна была проявлять свое искусство в полной мере, малейшее упущение строго наказывалось. Еще Наполеон отметил по опыту польской кампании конца 1806 г., что пехота, вынужденная сражаться против сильнейшей артиллерии, быстро портится. Во 2-й Финляндской дивизии эта порча в особенности сказалась на более слабых полках.
Таковым являлся 7-йивнекоторые периоды войны 8-й полки, имевшие в мирное время лучшую стоянку - Выборг и сильно гвардейский пошиб. Офицеры в них не жили полковыми интересами и потому не занимались воспитанием солдатской массы. В начале 1915 г. 8-м полком командовал полковник генерального штаба Иностранцев, читающий теперь иногда военные лекции в Праге. Профессорское красноречие Иностранцева совмещалось с поразительной физической трусостью. Он серьезно разложил 8-й полк и не пользовался никаким авторитетом; молодые офицеры смеялись над ним и распустились. Но все же в 8-м полку сохранилось много хорошего элемента. 7-м полком долго командовал гастроном, генерального штаба Орлов; австрийская граната убила его в Карпатах в избе, за ужином. Офицерским собранием 7-го полка заведовал прапорщик Александров, владелец известного крупнейшего петербургского ресторана Аквариум{1}. Первый начальник дивизии Нотбек высоко ценил кулинарные связи Александрова и стремился всегда держать 7-й полк в резерве, около штаба дивизии. Целыми месяцами другие полки дивизии несли тяжелую работу, а 7-й полк бражничал в тылу. В минуты же кризиса 7-й полк вводился в бой и оказывался далеко не в такой степени втянутым в требования боя, как другие, менее свежие, но не так избалованные полки. Брошенный в контратаку, 7-й полк с большим искусством умел изображать шаг на месте.
Главную силу дивизии представляли 5-й и 6-й полки. В противоположность 7-му и 8-му полкам, которыми в мирное время всегда командовали офицеры генштаба, 5-м и 6-м полками, квартировавшими в неприглядных стоянках, командовали выдающиеся пехотные специалисты. 5-й полк был очень хорошо обучен и вымуштрован, но гвардеец Шиллинг, командир полка, придавал дисциплине бездушный, формальный характер, и дисциплина 5-го полка, уже через полгода войны, дала сильные трещины. Полк не достаточно успешно ассимилировал в своей среде прапорщиков. Объективные условия вели к тому, что армия перестраивалась на новый лад, а кадровый состав 5-го полка стремился сохранить прежний строй полка, и отрывался таким образом от своих пополнений.
Несомненно, лучшим в дивизии был 6-й полк{2}. Воспитателем 6-го полка был полковник Кареев, вышедший с ним на войну. Кареев был в свое время петербургской знаменитостью как командир батальона Павловского военного училища. Бесконечная требовательность, безжалостная строгость, соблюдение всех статей устава на 100%, жесточайшая муштра, энергия и настойчивость при ведении строевых занятий и обучении стрельбе, отсутствие каких-либо личных интересов вне службы характеризовали Кареева. В полку он стремился добиться в подготовке своих стрелков такой же отчетливости, какой он достигал при обучении павловских юнкеров. При этом он проявлял и большую заботу о развитии спорта среди солдат. Особенно велики были достижения в лыжном деле. Но если в училище Кареев получил репутацию истязателя юнкеров, то в полку он явился истязателем одних офицеров; его бесцеремонные замечания производили такое впечатление, что офицер, которому приходилось идти к Карееву со служебным докладом, задумывался над вопросом - не лучше ли подать в отставку и идти хотя бы на самую черную работу, но быть избавленным от столь требовательного и резкого начальства{3}. Солдаты же не имели злого чувства к Карееву, ощущали его непрерывную заботу о них, мирились с его суровостью, так как справедливость была налицо{4}. К начальникам Кареев был еще требовательнее. Подготовка унтер-офицеров в полку была идеальная. Мне пришлось иметь дело уже со вторым поколением учеников-воспитанников Кареева; трудно было себе представить в полку, чтобы унтер-офицер отправил солдата в наряд или на работу, не прорепетировав с ним все обязанности, выпадающие на него в данном случае. После тяжелого перехода, в ненастную погоду, я обходил окопы или бивак полка, опрашивал часовых, дневальных, старших в секрете, наблюдателей, разведчиков - и всегда получал четкие, уверенные ответы. Только добившись полного уяснения солдатом его обязанностей, унтер-офицер ставил его на работу. Неоценимое достижение{5}. Рукоприкладство преследовалось Кареевым жесточайшим образом и встречалось в полку только как редкое исключение. Тем не менее, муштра в полку была жесточайшая; она поддерживалась и в течение всей войны, но в сильно смягченной форме. Несомненно, блестящие результаты подготовки достигались полком только ценой мучительно напряженной работы.
Искусство вождения полка. Том I
{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста каждой главы.
А. Свечин. Искусство вождения полка по опыту войны 1914-1918 гг. Том I. С 7 схемами. Государственное издательство. Отдел военной литературы. Москва Ленинград. 1930. Гиз No 37301. Тираж 5 000.
Аннотация издательства: Настоящая книга есть описание боевых действий 6-го Финляндского полка во время мировой войны в бытность автора командиром этого полка. Ценность книги заключается в тех жизненных подробностях, которыми насыщено все ее содержание. В дополнение к своей памяти автор использовал имеющиеся в наших архивах материалы и, не гоняясь за прикрашиванием действительности, старался изложить положительные и отрицательные стороны событий с возможной для участника беспристрастностью. Книга дает богатый материал для ясного представления того, как на самом деле происходят военные действия, как воплощаются в жизнь высокие оперативные соображения, в какой тяжелой среде приходится работать небольшим начальникам. Книжка предназначается для широкого распространения среди командного состава Красной армии.
Содержание
От редакции
Часть первая. Основные линии
Глава первая. Вместо предисловия
Искусство командира полка. Тактическая история. Архивы. Мемуары и дневники. Объективность. План труда. 2-я Финл. дивизия, артиллерия, полки, начальники, 6-й полк. Кареев, Кельчевский. Подготовка и настроение автора. Разнобой в боеспособности русского солдата. Работник 12-го часа.
Глава вторая. Крестьяне и помещики
Порка. Несгоревшие избы. Княжна Радзивилл. Яблоки. Последняя корова. Признание крестьянских интересов. Половцев и галицийские помещицы. Херсон. Маначин. Тяжба с польским магнатом.Страховая премия. Муштра. Песни. Лагери и квартиры. Стрельбище. Подарки и игры.
Глава третья. Командный состав
Начальник дивизии. Начальник штаба дивизии. Командир бригады. Шиллинг и его "подвиг". Марушевский. Командиры батальонов. Молодежь. Штаб полка. Капитан Мячин и его контузия. Потери в офицерах. Выдерживание молодых прапорщиков. Равноправие. Козлов, Ходский, Роотс, Зноско, Ющенко, Красовский, Эланский, Триандафиллов. "Париж стоит обедни". Работа среди солдат. Сестры, алкоголь, карты. Городков. Самострел К. и его процесс. Офицерское собрание. Кудрявцев и его трофеи. Прапорщики из фельдфебелей - Сметанка, Иванов, Данилов; трудность их положения в царской армии. Занятия с офицерами. Тактические учения. Отрешение старшего врача. Врачи Краузе, Файн. Еврейский вопрос. Священники. Похоронное дело.
Глава четвертая. Полковая экономика
Бухгалтерия. Мертвые души. Учет личного состава. Интендантское и строевое исчисление. Умышленное сокращение числа бойцов. Официальная отчетность. Учет лошадей - казенные, полковые, собственные. Беззаботность штабов и рост обоза. Движение перекатами. Склады в тылу. Полковой патриотизм. Заготовка впрок. Свидетельства на утрату снаряжения.
Часть вторая. Потухшие вулканы
Глава пятая. Бразды правления
Общая обстановка. Прорыв между 10-й и 5-й армиями. Противодействие Алексеева усилению северного крыла. Падение Ковны. Разложение и сдача 315-го полка. Григорьев. XXXIV корпус. Неманское сражение. Ковенский гарнизон. Ополченцы. Оборона шаг за шагом. Новое развертывание 10-й армии. Беспризорность 2-й Финл. дивизии. Связь. Состав 6-го полка и его подготовка. Объезд полка. 104-й арт. дивизион. Отправление артиллерии в тыл. Стягивание на вилькомирские позиции. Отступление. Соловьев. Проводники. В боковом арьергарде. Немецкий разъезд. Марш на Мусники. Ошибка на стыке - подчинение 2-й Финл. дивизии интересам V корпуса. Керновский отряд. Лицом к лицу с VI германским конным корпусом. Решение отходить. На ложной дороге. В лесу под конвоем конницы. "Больше шаг". Песни. Проводник. Муштра на походе. Прибытие на Мейшагольскую позицию. Выговор. Постановка задач штабом V корпуса. Перерыв связи. Объяснение с начальником дивизии. Инцидент с очищением д. Буйвиды. Всегда виноваты подчиненные.
Глава шестая. Первый бой
Укрепленная позиция. Состав V Кавказского корпуса; перемешивание частей. Пограничники - обучение, снаряжение, комсостав. 124-я дивизия. В Шавлишках. Маскировка. Стык с V корпусом: двухсторонняя сторожевка по Вилии. Связные командира полка. Самострелы. Демонстрация. Артиллерийская подготовка. Разброд 5-го полка. Сон командира горной батареи. Батальон на помощь 5-му полку. Бегство соседа. Загиб фланга. Только устный приказ для отхода. Развертывание на новом рубеже. Наступление гвардии. План штаба 10-й армии. Данные разведки. Усиление пассивного участка. Переход в наступление. Поддержка артиллерии. Задачи батальонов. Без резерва. Конница. Связь. Выталкивание частей. Помощь батарей 65-й артиллерийской бригады. Переезд в Шавлишки. 9-я рота. Гибель ландверного артиллерийского дивизиона. Путь в Дукшты. Встреча боевой группы. Забота о правом фланге. I батальон. Огонь гаубиц. Умышленная ложь штаба дивизии. Пленные. Взятие с. Гени. Промедление III батальона и 494-го полка. Бой II батальона у Адамчишки. Расположение на позиции. Потери. Разговор с начальником штаба дивизии. Действия прапорщика К. Откатка орудий. Ночная атака с тыла. Боевые качества ландвера. Немецкая реляция. Запоздавший приказ по дивизии. Сохранение направления при наступлении. Управление, лишенное резерва. Сила первого удара и риск обнаженного фланга. Всадник без головы. Движение по перекрещивающимся направлениям. Награды.
Глава седьмая. На подступах к Вильне
Мотание резервов и обучение. Атаки с. Кемели. Белые негры. Артиллерийская поддержка. Экономия на снарядах. Сдача в плен роты 8-го полка. Потери. Запоздание смены. Окопы на среднем участке. Состояние гвардии. Дезертиры. На помощь 2-й гвардейской дивизии. Боевой командир бригады Гальфтер и его стоянка. Воздержание от наступления. Начало Свенцянского прорыва. Оперативные ошибки. Орановский и Флуг. Рота понтонеров - в бой. Просьбы об уводе в резерв за небоеспособностью. Смена 8-й Сибирской дивизии. Гвардия не дает батарей. Бой непосредственно после смены. Без продовольствия. Угон обозов. Бой у Тартака. Артиллерийская подготовка немцев. Действия 2-й батареи II финл.дивизиона. Бой в сообщениях начальника штаба гвард. корпуса. Констанполь. Увольнение заведующего хозяйством в отпуск. Штаб дивизии сообщает полку о прорыве его фронта. Изготовка полкового резерва. Уход батареи. Беглецы 6-й роты в роли разведчиков. Ликвидация неустойки. Вялость немецкой пехоты. Запоздание в ориентировке высших штабов. Потери в людях и оружии. Работа на фронте с наступлением темноты.
Глава восьмая. Отступление
Обстановка на фронте Флуга. Требования штаба 10-й армии. Директива армии для отхода. Группы корпусов. Ночной отход на Виленский тет-де-пон. Столкновение двух конных дозоров. Тыловые хищники. В боковом арьергарде. Кошмар на большаке. Запоздание. Отход к Осиновке. Приказ штаба дивизии. Главные силы позади арьергарда. Преждевременный отход бокового прикрытия. Тщетная предусмотрительность штаба армии. Коллективное надувательство. Скольжение вдоль немецкого фронта. Батареи остаются в колонне. Пронесло! Жалоба 28-го Сибирского полка и ее участь. Упущение штаба дивизии. Огонь 37-миллиметровой пушки. Катастрофический бой III Сибирского корпуса. Причины отсутствия сопротивления сибиряков - директива штаба армии. Уход штабов в тыл: оттягивание резервов. Оперативный перелом и несогласованность попытки уменьшить размах отступления. Воздержание начальства приводит к катастрофе. Паника. Борьба с ней. Порядок сохранен в ущерб тактике. Взрыв на дороге и паника в батареях. Артиллерия не прикрывает отступления пехоты.
Глава девятая. История одного стыка
Участок для обороны. Группировка полка. Во внутреннем положении. Отсталые. Отсутствие продовольствия. Ночная атака и одиночество 6-го полка: утрата связи с 8-м полком, уход дивизионного резерва. Прорыв III батальона. Успокоение. Ночь во II батальоне в описании Штукатурова. Настроение соседей и их реляции. 28-й Сибирский полк поднимает тревогу в армейском масштабе. 7-я Сибирская дивизия организует уступ за 6-м полком. Тревога Флуга. Потеря связи штаба армии со штабом V Кавказского корпуса. Решение штаба армии протянуть фланг V Кавказского корпуса вправо. Призрак гигантского прорыва и ночная тревога Мехмандарова. 2-я Финляндская дивизия приблизительно на своем месте, по ней строится фронт. Переезд в Задворники. Неудачная атака по инициативе командира III батальона. Мои отношения к капитану Р. Работа нашей артиллерии. Осведомленность Чернышенко. "Наступление" Марушевского. Чернышенко выталкивает II батальон на болото. Паника в изложении Штукатурова. Паника в изложении командиров полков, батальонов и рот 7-й Сибирской дивизии. Действия Марушевского. Дальнейшая тревога III Сибирского корпуса и Флуга. Бюрократизация штабов. Угроза предания суду. Гембицкий. Обвинения соседей.
Глава десятая. Неудавшаяся смена
Обстановка в конце сентября. Французское наступление в Шампани. Назначение в резерв. Расположение 2-й и 4-й Финляндских дивизий. Лесные участки фронта. Укрепление позиции и подход немцев. Наступление немцев вечером 26 сентября. Подкрепления. Паника. Расходование резервов по частям. Организация командного пункта 4-й Финляндской дивизии. "Окружение" 16-го полка. Отказ от смены. Сменяющие части расходуются на поддержку. Утренняя контратака. Изба Ларионова. Находка пограничников. Утреннее развертывание. Постепенное угасание тревоги. Контакт с соседями. Чересполосица. Задержка смены на 2 суток. Эпилог. Был ли ночью бой? Ошибочный характер управления 4-й Финляндской дивизией. Конец кампании. Общие замечания.
Примечания
От редакции
Настоящая книга есть описание действий 6-го Финляндского стрелкового полка в эпоху империалистической войны в бытность т. Свечина командиром этого полка. Мы привыкли к военно-историческим трудам, в которых история преподнесена с лицом напомаженным и подкрашенным. В настоящей книге автор беспощадно вскрывает былую действительность, выявляя ошибки, допущенные не только высшим командованием, но и свои собственные. По мере сил и возможности автор пытается быть объективным, но это не всегда ему удается, - во многих местах проскальзывает субъективизм автора, субъективизм, который в большинстве случаев не только не помешает читателю получить пользу от прочтения настоящей книги, но вскроет много теневых сторон системы управления в царской армии. Название книги не совсем соответствует содержанию, так как для решения вопроса об искусстве вождения полка необходимо было бы проследить целый ряд этапов, через которые должен был пройти командир полка и его штаб в смысле управления своими подразделениями в различные периоды боевой обстановки. В 6-м Финляндском полку, как и в большинстве полков царской армии, все вопросы управления сосредоточивались в руках одного командира полка. Штаб полка в большинстве случаев состоял далеко не из лучших офицеров части. Адъютант полка был в большинстве случаев только опытный "бумажный крючкотворец", составлявший гладенькие, в случае неуспеха, и напыщенные, в случае даже небольшого успеха, реляции и донесения. Во многих местах текста читатель найдет подстрочные примечания редакции, в которых даются дополнения и разъяснения по поводу некоторых неудачных мест книги. В общем и целом книга представит исключительный интерес для читателя, польза ее несомненна.
В редактировании книги принимали участие представители кафедры общей тактики, истории мировой войны, и кафедры политработы.
Редакция
Часть первая. Основные линии
Глава первая. Вместо предисловия
Успешность боевых действий зависит от многих факторов, не всегда лежащих в центре внимания тактики. Эти факторы в особенности обязан иметь в виду командир полка - инстанция, переводящая замыслы высшего командования на язык жизни; не малый скачок от бумаги к живым людям, от писанины и приведению в движение мыслей, чувств, костей и мускулов, и особое искусство командира полка - ежедневно этот скачок осуществлять. Теория освещает искусство командира полка только частично, на своей периферии. Для работы командира полка решающее значение имеют разнообразные политические и психологические данные, лишь с трудом улавливаемые при абстрактном исследовании этой области. Поэтому мы решили очертить искусство командира полка на конкретном случае. Таковой взят из мировой войны. Ценность опыта мировой войны для Красной армии в данном случае может оспариваться. Действительно, революция самым решительным образом изменила условия командования. Достаточно упомянуть о политическом аппарате и партийной организации, на которых опирается современный красный командир в своей работе и которые являются могущественным рычагом политического воздействия на красноармейскую массу. Поучительность настоящего труда выиграла бы в огромной степени, если бы он вдохновил одного из командиров красных полков, успешно работавших в гражданской войне, написать к нему дополнение по собственному опыту. Но и в настоящем своем виде труд может помочь многим разобраться в тех практических преломлениях, которые получает тактика в зависимости от различного уровня боеспособности войск и характерных изменений в обстановке. Каждый частный случай требует своего подхода, и командир полка прежде всего должен быть подготовлен к тому, чтобы отбросить заученный тактический шаблон и действовать, сообразуясь с конкретной обстановкой. Гражданская война 1918 - 1921 гг. также отошла уже в прошлое; будущее несомненно потребует от командира Красной армии нового творчества; и к нему-то и надо готовиться.
Настоящий труд является тактической историей одного из пехотных полков во время мировой войны. Наши военно-исторические работы главным образом, к сожалению, пишутся в стратегическом и оперативном разрезе и базируются на архивном исследовании переписки Ставки, фронтов, армий, в лучшем случае штабов корпусов. А между тем какой бюрократической, не реальной, оторванной от жизни, тусклой представляется хранящаяся в военно-историческом архиве мировой войны переписка высших штабов по сравнению с сочным, если не правдивыми, то все же близкими к жизни документами архивов пехотных и артиллерийских частей, с полевыми книжками, исписанными под огнем, в цепях или на наблюдательных пунктах. Наша тактическая любознательность лишь в слабой степени удовлетворена в отношении событий мировой войны.
Исследование истории тактики до крайности затруднено состоянием наших архивов, отрывочностью сохраняемых в них документов, почти полным отсутствием мемуаров по мировой войне, которые пролили бы свет на извращения, содержащиеся в оставленных ею письменных памятниках. Можно впасть в грубейшие ошибки, если без надежного путеводителя, не запасшись большой дозой скептицизма, начать восстанавливать тактические эпизоды по уцелевшим обрывкам документов. Это обстоятельство в связи с необычайной кропотливостью работы и отпугивает большинство исследователей от изучения военных событий прошлого под тактическим углом зрения.
Оригинальная форма настоящего труда требует некоторых пояснений. С августа 1915 г. по февраль 1917 г. я командовал 6-м Финляндским стрелковым полком, и события, коих я был свидетелем, ложатся и основу моего изложения. Теперь, через промежуток в 11 лет, мне кажется, я способен довольно объективно разбираться в условиях своего командования.
Этот бойкий командир 6-го Финляндского полка представляется мне другим человеком, а не мной, когда я роюсь в памяти, чтобы восстановить мотивы его действий. Есть еще много живых современников описываемых мною событий; я был бы чрезвычайно благодарен им, если 6ы они огласили свои поправки к обрисованным здесь фактам и данным оценкам; несмотря на добросовестность моих усилий, я конечно далеко не достиг совершенной истины.
Однако настоящий труд отнюдь не имеет чисто мемуарного характера. Мои воспоминания являются преимущественно лишь светочем для архивных розысков и попыток на основании документов восстановить небольшие детали боев. При этом я базируюсь не на архиве своего полка, который почти не сохранился, и даже не на жалких остатках архива своей дивизии, а н архивах соседей - полков, батарей, дивизионов, дивизий и корпусов, с которыми приходилось работать по соседству, на просмотре уцелевших полевых книжек всех лиц, которые могли хотя бы отдаленно соприкасаться с изучаемыми событиями.
Удалось ли мне собрать достаточное количество документов, достаточно достоверно установить факты, приблизить хоть сколько-нибудь свое изложение к научному - пусть судит читатель. Во многих случаях я не нашел достаточных опорных пунктов в архивном материале, а памяти своей не доверял; тогда я просто пропускал данный эпизод. На этом же основании я пропускаю много своих распоряжений, которые могли бы интересовать читателя. Протоколом моего пребывания в полку эта работа вовсе не является, и мое законное право промолчать о том, что не представляет сейчас общего интереса, и что мной полузабыто. В II томе настоящего труда мне удалось дать более последовательное описание работы командира полка, притом в крупных наступательных операциях.
Я был слишком занят во время командования полком, чтобы вести какие-либо записи; а журнал военных действий полка сохранился только за несколько месяцев спокойной жизни в позиционный период. Но в моем распоряжении имеются два дневника; первый дневник унтер-офицера Штукатурова, напечатанный в 1-и и 2-м сборниках Военно-исторической комиссии в 1919 г. (охватывает первый период моего командования); ко второму периоду относится дневник прапорщика 6-го Финляндского полка В.К.Триандафиллова, ныне заместителя начальника штаба РККА, любезно предоставленный автором в рукописи в мое распоряжение.
Я могу спокойно утверждать, что хотя и допускал порой довольно грубые ошибки, но моя работа в полку содействовала подъему его боеспособности и активному использованию благоприятных случаев, которые встречаются на войне более часто, чем обычно предполагают. Но я ни на минуту не забываю, что успешным действиям 6-го Финляндского полка благоприятствовали объективные условия, и прежде всего - выдающиеся качества самого полка и его традиций. Если бы мы попытались наметить лучшие полки царской армии, то 6-й Финляндский стрелковый полк оказался бы вероятно в первом десятке.
Труд мой состоит из 4 частей. В первой части я стараюсь обрисовать проблемы, которые мировая война ставила командиру полка в вопросах воспитания солдата, в отношениях к офицерам, в руководстве полковым хозяйством, и основные линии их решения. Вторая часть рисует ряд тактических эпизодов в условиях обороны Вильны и Свенцянского прорыва; войска находились на дне царская армия едва ли когда-нибудь достигала большего разложения и так опускалась, как в эти конечные месяцы полугодового отступления 1915 г. Факты, описываемые мной, несмотря на подтверждение их рядом документов, могут показаться очень странными, анекдотическими иным критикам, знакомым с боевой действительностью только по чинному развитию обстановки при решении тактических задач на картах или на военной игре. Но что может быть конкретнее на войне, чем истрепанные до последней степени войска; и было бы крайне ошибочно применять к таким войскам нормально изучаемые в школе методы управления: это было бы все равно, что говорить глухому или дать читать слепому. Читатель, помнящий впечатления подлинного боя или несколько знакомый с пониманием войны Клаузевица, отнесется внимательнее к моей попытке передать живую тактическую действительность.
Остальные 2 части составят второй том. Содержанием его является зимняя кампания 1915/16 г. в Галиции и Луцкий прорыв.
Чтобы читатель имел все данные для тактического анализа, я, возможно кратко, обрисовываю и рамки операции, в которой действовал полк. Это повествование об операции имеет для меня чисто служебный характер; но читатель все же заметит, как то или другое понимание операции отражается на чисто тактических решениях командира полка.
Несколько слов о 2-й Финляндской стрелковой дивизии. Эта прекрасная дивизия выступила на войну в составе четырех 2-батальонных полков и одного 3-батарейного дивизиона; одна батарея была горная. На батальон приходилось нормальное в русской армии количество орудий - 3. Но затем полки дивизии развернулись сначала в 3-батальонный, а затем в 4-батальонный состав, батареи же перешли к 6-орудийному составу; фактически, осенью 1915 г., в батареях имелось только по 5, даже по 4 орудия. Горная батарея бралась иногда в отдел от дивизии: например в период 9-25 сентября 1915 г., излагаемый во второй части настоящего труда. Таким образом в лучшем случае дивизия при мне была обеспечена полутора орудиями на батальон, а иногда всего одним орудием, что являлось совершенно недопустимым в условиях мировой войны. Мы с завистью смотрели на нормальные дивизии, располагавшие 6 батареями, а о германской норме - 12 батарей - и мечтать не могли. За недостаток артиллерии приходилось расплачиваться дорогой ценой пехоте.
Приходилось быть очень строгим в требованиях к пехоте, она должна была проявлять свое искусство в полной мере, малейшее упущение строго наказывалось. Еще Наполеон отметил по опыту польской кампании конца 1806 г., что пехота, вынужденная сражаться против сильнейшей артиллерии, быстро портится. Во 2-й Финляндской дивизии эта порча в особенности сказалась на более слабых полках.
Таковым являлся 7-йивнекоторые периоды войны 8-й полки, имевшие в мирное время лучшую стоянку - Выборг и сильно гвардейский пошиб. Офицеры в них не жили полковыми интересами и потому не занимались воспитанием солдатской массы. В начале 1915 г. 8-м полком командовал полковник генерального штаба Иностранцев, читающий теперь иногда военные лекции в Праге. Профессорское красноречие Иностранцева совмещалось с поразительной физической трусостью. Он серьезно разложил 8-й полк и не пользовался никаким авторитетом; молодые офицеры смеялись над ним и распустились. Но все же в 8-м полку сохранилось много хорошего элемента. 7-м полком долго командовал гастроном, генерального штаба Орлов; австрийская граната убила его в Карпатах в избе, за ужином. Офицерским собранием 7-го полка заведовал прапорщик Александров, владелец известного крупнейшего петербургского ресторана Аквариум{1}. Первый начальник дивизии Нотбек высоко ценил кулинарные связи Александрова и стремился всегда держать 7-й полк в резерве, около штаба дивизии. Целыми месяцами другие полки дивизии несли тяжелую работу, а 7-й полк бражничал в тылу. В минуты же кризиса 7-й полк вводился в бой и оказывался далеко не в такой степени втянутым в требования боя, как другие, менее свежие, но не так избалованные полки. Брошенный в контратаку, 7-й полк с большим искусством умел изображать шаг на месте.
Главную силу дивизии представляли 5-й и 6-й полки. В противоположность 7-му и 8-му полкам, которыми в мирное время всегда командовали офицеры генштаба, 5-м и 6-м полками, квартировавшими в неприглядных стоянках, командовали выдающиеся пехотные специалисты. 5-й полк был очень хорошо обучен и вымуштрован, но гвардеец Шиллинг, командир полка, придавал дисциплине бездушный, формальный характер, и дисциплина 5-го полка, уже через полгода войны, дала сильные трещины. Полк не достаточно успешно ассимилировал в своей среде прапорщиков. Объективные условия вели к тому, что армия перестраивалась на новый лад, а кадровый состав 5-го полка стремился сохранить прежний строй полка, и отрывался таким образом от своих пополнений.
Несомненно, лучшим в дивизии был 6-й полк{2}. Воспитателем 6-го полка был полковник Кареев, вышедший с ним на войну. Кареев был в свое время петербургской знаменитостью как командир батальона Павловского военного училища. Бесконечная требовательность, безжалостная строгость, соблюдение всех статей устава на 100%, жесточайшая муштра, энергия и настойчивость при ведении строевых занятий и обучении стрельбе, отсутствие каких-либо личных интересов вне службы характеризовали Кареева. В полку он стремился добиться в подготовке своих стрелков такой же отчетливости, какой он достигал при обучении павловских юнкеров. При этом он проявлял и большую заботу о развитии спорта среди солдат. Особенно велики были достижения в лыжном деле. Но если в училище Кареев получил репутацию истязателя юнкеров, то в полку он явился истязателем одних офицеров; его бесцеремонные замечания производили такое впечатление, что офицер, которому приходилось идти к Карееву со служебным докладом, задумывался над вопросом - не лучше ли подать в отставку и идти хотя бы на самую черную работу, но быть избавленным от столь требовательного и резкого начальства{3}. Солдаты же не имели злого чувства к Карееву, ощущали его непрерывную заботу о них, мирились с его суровостью, так как справедливость была налицо{4}. К начальникам Кареев был еще требовательнее. Подготовка унтер-офицеров в полку была идеальная. Мне пришлось иметь дело уже со вторым поколением учеников-воспитанников Кареева; трудно было себе представить в полку, чтобы унтер-офицер отправил солдата в наряд или на работу, не прорепетировав с ним все обязанности, выпадающие на него в данном случае. После тяжелого перехода, в ненастную погоду, я обходил окопы или бивак полка, опрашивал часовых, дневальных, старших в секрете, наблюдателей, разведчиков - и всегда получал четкие, уверенные ответы. Только добившись полного уяснения солдатом его обязанностей, унтер-офицер ставил его на работу. Неоценимое достижение{5}. Рукоприкладство преследовалось Кареевым жесточайшим образом и встречалось в полку только как редкое исключение. Тем не менее, муштра в полку была жесточайшая; она поддерживалась и в течение всей войны, но в сильно смягченной форме. Несомненно, блестящие результаты подготовки достигались полком только ценой мучительно напряженной работы.