Евгений Связов
Отчет 8 Кто бы с дитем…
(отчеты агента достал – 8)
Пролог (большой и скучный, просто для информации)
Сестра Катрин, послушница ордена Святой Евгении-Воительницы, стояла, прислонившись к одной из Шести колонн, ограждавших главный храм ордена от остальной Вась-Васи. Она ждала своих подруг по ячейке, которым было дано наказание собраться за сутки и явиться к Настоятельнице ордена. В письме, которое она написала сама, и прислала с гонцом темной ночью 38-го дня третьего спутника, было приказано захватить любое оружие по выбору, но без излишеств. Все три послушницы, получив известие от самой настоятельницы, поняли, что их усылают в поход. Все три так же поняли, что сбылись их, да и любой послушницы, мечты – орден обучал всех своих служительниц владеть всеми видами оружия, лучше, чем где бы то ни было. Как следствие, в орден шло много девочек от 3 до 6 [1]лет, которых к 20 годам или превращали в монахинь постами, молитвами и прочим. Или отсылались служить в пограничный легион, где выживали только лучшие. Поэтому каждая послушница мечтала о деле, где можно чем-нибудь помахать, желательно тяжелым и острым, но не вылететь за это из ордена.
Так что два меча, колчан с арбалетом, восемь метательных ножей и копье, помимо стандартного ножа у правого бедра не являлись чем-то из ряда вон выходящим.
Катрин выпрямилась во все свои почти шесть локтей роста и отошла от колонны, так как через ворота внешней ограды храма пробежали две фигуры, обвешанные оружием, и понеслись со скоростью кошки прямо ко входу в храм, игнорируя два рва, через которые они просто перепрыгнули, и частокол, через который они перелетели двойным сальто. Обе девушки затормозили только перед колоннами и медленно, согласно правилам, подошли к дверям, где уже стояла Катрин.
– Чего так рано? – спросила она, имея в виду, что до полудня оставалось всего полторы минуты, а встретиться договорились без десяти.
– Нирра лук искала. – пояснила Танита, поправляя двуручную секиру, свое любимое оружие, которым и среди мужских орденов пользовались редко.
– Пошли скорее – отдуваясь после бега, замяла пререкания Нирра
Они вошли в двери и прошли по галерее часовых, которые не замечали их, поскольку были предупреждены. Дойдя до статуи Евгении-Воительницы, они взметнули вверх скрещенные руки. Потом ладони перекручивались, не отрываясь друг от друга, одновременно отодвигаясь к правой стороне живота. Затем обе руки сжимались в кулаки и левая двигалась налево, а правая вылетала вперед с самым громким криком. Проделав все это и поклонившись под эхо от каменных стен зала 100 на 200 на 40 шагов, они зажгли пару потушенных криком факелов и пошли направо от статуи. Вскоре они оказались в рабочей комнате Настоятельницы. Троица поприветствовала Настоятельницу поклоном и замерла.
– Точность – вежливость королей – пробормотала Настоятельница, бросив взгляд на левое запястье, которое всегда было чем-нибудь закрыто. Сейчас оно было закрыто низким столиком. В храме сидели только на полу.
– Садитесь. – Катрин, Нирра и Танита сели. – Вы знаете, зачем вы здесь?
– Нет – ответила за всех старшая в ячейке Катрин.
– Но догадываетесь?
Это прозвучало как полувопрос-полуответ и Катрин промолчала.
– Все вы трое вступили в орден в 6 лет. Кроме того, Танита до сих пор не избавилась от агрессивности, а Нирра до 3 лет жила на территории, не контролируемой легионерами. Кроме того, вы входите в лучшие десятки владения оружием. И наконец, совершеннолетием на нашей территории считается достижение половой зрелости. – «Господи Творец, только не пограничный легион.» – мысленно простонала Катрин. «Откуда она все это знает?» – подумала Нирра. «А секирщиков у нас десяти не наберется.» – подумала Танита.
– У меня есть для вас поручение. – продолжила Настоятельница. Послушницы молча ожидали. – Но вы можете отказаться.
– Почему? – спросила Катрин, глядя на мигающий факел.
– Вам придется проехать через Лес.
– Я согласна – ответила Катрин после минуты символических раздумий. – Нирра?
– Да
– Танита?
– Да.
– Вы едите. – Настоятельница достала из-за спины груду бумаг и три свертка. – Это второй сенешаль Верхней Мокы – она протянула портрет, который пошел по рукам. – Доедите до него и покажите ему медальоны – она протянула свертки. – Повиноваться ему как мне. И повиноваться как ему не более чем двум людям, которых он укажет. Далее по такой цепочке через двух, максимум трех, человек вас предадут. А теперь основное задание. Дайте клятву молчания.
– Клянусь своими слезами, потом и кровью, что буду молчать, что бы я ни услышала сейчас. – отозвались все трое.
– Это Катрин, это Нирре, это Таните. Прочитайте и запомните. – Настоятельница протянула три листка бумаги послушницы углубились в запоминание. Через полминуты они вернули листки и переглянулись. Это были три части одного текста, и каждая по отдельности мало чего значила.
– Это вы должны донести до маршала Фрутино, командующего войсками по ту сторону леса. Ему и только ему. Вы слышали о проводниках?
– Читали сказки. – Сказки было двадцатилетней давности и как сказки и воспринимались.
– Если вас поведет через лес проводник и если иначе будет нельзя – скажете ему. Все. Вы едите?
– Да.
Настоятельница встала и вместе с ней встали остальные. Она подошла к стене и ударила по одному из кирпичей. Часть стены отъехала и из дыры дохнуло холодом и сыростью.
– Этот ход заканчивается по ту сторону внешней стены лагеря. Там стоит монахиня с лошадьми. На лошадях припасы на неделю – этого должно хватить до верхней Мокы. А теперь идите, дочери мои, и поторопитесь – вы должны быть у Фрутино к концу шестого спутника.
Послушницы молча поклонились и скрылись в темноте хода.
Ближе к вечеру того же дня. Двадцатью километрами южнее.
Темнело, они ехали по дороге, вытоптанной в лесостепи сотнями копыт. От темноты становилось жутковато, так как троица еще ни разу во взрослом возрасте не ночевала за оградой монастыря. И чтобы не было так жутко, Нирра заговорила:
– Как-то быстро все это произошло.
– Наверно, и доставить надо быстро. – отозвалась Катрин. – Вот интересно, почему монахинь не послали?
– Тебе жалко? – надулась Танита.
– Нет Но монахини-то лучше нашего оружием владеют.
– Ну знаешь – это еще спорный вопрос…
– Не везде мечем пробьешься – перебила Таниту Нирра, процитировав 16-ый завет Евгении-воительницы.
– В смысле?
– В смысле стала совершеннолетней, а что это такое – никакого представления.
– Да если… – начала Танита, но ее прервала Катрин:
– Тихо. Впереди что-то треснуло.
– В галоп? – спросила Нирра, проверив, легко ли выходят из ножен клинки.
– Нет, шагом. И оружие не вынимать, но готовность первого уровня.
Потрогав оружие, троица двинулась дальше – Катрин впереди, Танита слева, Нирра справа. Они проехали шагов 50, когда придорожные кусты затрещали и из них вылез огромный дикий бык. Выйдя из зарослей, он оглянулся на оставленную им просеку и вышел на дорогу. Ударив пару раз копытом, он застыл, повернув рога на путниц. Путницы остановились, задумавшись, что делать.
– Из лука? – предложила Нирра.
– В глаз попадешь? – отвергла предложение Катрин. Черепа у быков были четырехдюймовые, а стрельба по конечностям только приводила быков в ярость.
Катрин и Нирра задумались дальше, но это их полезное занятие прервала Танита, выхватившая секиру и с гиканьями и воплями понесшаяся на быка. Бык, побежал ей на встречу. Когда они сблизились до двадцати шагов, Танита подала коня влево и раскрутила секиру сверху вниз. Бык тоже повернул, но опоздал и его рог лишь слегка поцарапал бедро Таниты, в то время как ее секира разрубила его череп. Бык перекувыркнулся через голову и замер. Танита выронила секиру и вскрикнула. Нирра и Катрин, наблюдавшие за всем этим разинув рты и развесив уши, захлопнули первое, свернули второе и направились к Таните, которая, морщась и стеная, ощупывала ногу, из которой в сапог потек ручеек.
– Чтоб ты облысела! – рявкнула Катрин, подскакав.
– Тебе что-то не нравиться? – проскрипела Танита.
– Не нравиться. Мы из-за тебя теряем час-другой.
– Почему?
– Перевязки.
– Обойдемся.
– Тебя оглушить или сама слезешь? – спросила Нирра, считая вопрос решенным.
От оглушения Танита отказалась и ее аккуратно сняли с лошади, разложили на редкой травке под кустами и перевязали царапину два на один на пол дюйма. Попутно они обнаружили, что медикаменты заполняют треть объема мешков, что заставило их призадуматься. Через полчаса, когда третий спутник уже светил вовсю, Таниту, прошедшую стадии стонов, скрипов и плача, и уже начавшую ругаться, причем хорошо, посадили в седло и отряд поехал дальше.
К концу ночи они проехали пяток деревень и, благополучно ускакав от пяти свор собак, выехали к пустыне синего песка, тянувшуюся на два дня езды. На границе пустыни стоял колодец с вырубленной на стенке надписью: «Следующий колодец – на другой стороне пустыни.»
– Здорово! – восхитилась Нирра, прочитав надпись.
– Да-а-а-а. Сле-зай. – отозвалась Танита, у которой лицо от естественного темно-розового перешло за ночь в землисто-зеленое. Спустившись на землю, она взялась снимать с лошадей тюки.
– Правильно. – согласилась Нирра, последовав ее примеру. Сняв тюки, троица расположилась на реденькой травке, пробивающейся через песочек и стала распаковывать тюки и содержимое более мелких мешочков.
– Что тут? – Катрин развязала наиболее крупный мешочек и остолбенела. Нирра развязала такой-же из своего мешка и спокойно прочитала:
– На взятки и дорожные расходы.
Записка лежала поверх кубиков золото-радониевого сплава с печатью столицы их участка Тална.
– Неплохо. – Танита отсыпала с десяток кубиков в карман широчайших кожаных штанов и завязав кошелек, кинула его обратно в мешок.
– Чего нам еще надо купить? – минут через десять спросила Катрин, когда перед ней лежало содержимое мешка – соль, спички, баклажка с вином, кошелек, два бараньих бурдюка, точило, еда долгого хранения, безразмерная кольчуга, тяжелые сапоги плотной кожи с ножами в ножнах, шлемы, плащи на меху и сковородка с вилкой и стаканом.
– Пока, пожалуй, ничего. – ответила Танита, делая себе перевязку из свертка с медикаментами, набитого бинтами, серебряно-радониевой пылью и разными листьями.
– Ну тогда заполняй бурдюки и поехали. – скомандовала Катрин.
– И побыстрее – добавила Нирра, вглядываясь куда-то вдаль. Катрин и Танита, побросав все в мешки, поглядели туда же. Где-то на линии горизонта, или чуть ближе двигался с десяток черных точек.
Мока. Днем позже.
Скайрин Хогаль, второй сенешаль Верхней Мокы, главного города пограничной зоны, вышел из бани и вытираясь, прошел в свой кабинет. В кабинете его ждал солдат со значками пограничного легиона.
– Я вас… слушаю – Скайрин рухнул в кресло.
– Дим Ватомс просил вас известить, что те, кого вы ждете, в казарме главного легиона. Он ждет…
– Пусть немедленно ведет их сюда – Скайрин выпрыгнул из кресла. – Нет, не сюда, а в белый зал. Не-ме-длен-но.
– Слушаюсь. – солдат развернулся и выбежал.
Хогаль крикнул секретаря, и одеваясь, сообщил:
– Я в белом зале, меня ни для кого нет.
Как только секретарь вышел, Хогаль нажал на выступ цельнометаллического стола. Дверь в кабинет заблокировалась, а из стола вылез дисплей. Часть поверхности засветилась тепловыми кнопками.
«Где Тивсол?» – набрал сенешаль.
Полчаса спустя он сидел в одном из кресел белого зала и потягивал из стального кубка коньяк двадцатилетней выдержки. Заодно он обдумывал, что ему делать. Тут дверь зала приоткрылась головой Дима Ватомса.
– Можно?
– Нужно!
– Запросто. – он махнул рукой и в зал вошли прихрамывающие Катрин и Танита и бледно-зеленая Нирра.
– Ты уверен? – спросил Хогаль Дима.
– Он? – спросила Катрин, не дожидаясь ответа.
– Он. – ответили подруги, и все трое достали медальоны.
– Да, это они. – ответил Хогаль сам себе. – Как вы их нашли? – продолжил он допрос Дима. Послушницы ожидали похвал за убитых Койотов, но услышали.
– В очень плохом состоянии. Завалили четырех Койотов, но еле справились.
– Гм! Спасибо, Дим. Можете идти.
Дим кивнул сенешалю, девушкам и грохоча изо всех сил по мраморному полу, вышел из зала.
– Уф! Ушел. – Скайрин подмигнул девушкам. – теперь к делу, но прежде… – он разлил по кубка коньяк и поднял свой кубок. – За успехи!
Послушницы когда-то читали, что такое тост и догадались, что надо делать. После возлияния из лица сморщились и они потянулись за яблоками в вазе. Хогаль, окаменев с удивленно открытым ртом, смотрел на них с секунду, а потом вспомнил, что в монастырях коньяк не пьют, и хлопнув себя кубком по лбу за забывчивость, молвил:
– Ну, приступим.
– Да? – Катрин выжидательно жевала яблоко.
– Я в курсе ваших дел.
– Откуда? – спросила Танита, за что получила огрызком в нос от Катрин.
– Я бы попросил не мусорить. – Скайрин проследил полет остатков яблока.
– Ладно. – пообещала Катрин, показав Таните кулак здоровой руки.
– Ну так вот. Меня попросили переслать вас на ту сторону леса. Судя по тому, что приграничная полоса стала вдруг нашпигована «старцами», концами" и прочая и прочая, везете вы что-то важное. Совет первый: если вдруг возникнет необходимость – лучше скажите, что вы везете и довезите.
– Если вдруг…? – переспросила Нирра.
– Ну если вас заловят. Совет второй: если вас заловят, тяните время. Лес, это такое место, где никогда не знаешь, что произойдет в следующие десять минут. Ясно?
– Больше половины. – буркнула Катрин. – например, почему не знаешь?
– Попадете – узнаете. О проводниках слышали?
– Сказки читали.
– Сказки сказками… огрызки складывать на стол… а пойдете вы с таким…
– С каким? – уточнила Катрин, обеспокоенная тем, что Хогаль, начав говорить о проводнике, схватился за кубок и стал пить.
– Ну с проводником. – ответил Хогаль грохая о стол пустым кубком.
– А вы сами эти сказки читали? – тихонько спросила Танита, приступая к третьему яблоку.
– Читал. Большая часть – брехня. А с тем, кем вы пойдете – и остальное брехня. И вообще сказки – брехня.
– Даже про любовь? – удивилась Нирра.
Скайрина посетила мысль, широко распахнув его глаза и открыв рот. Он быстро налил и выпил.
– Упаси вас Господи Творец от того, чтоб он в кого-то из вас влюбился! – выпалил он, грохая кубком по столу.
Троица переглянулась.
– А что если мы в него? – спросила предусмотрительная Катрин. Мысль Скайрина размножилась и посетила Нирру и Таниту.
– Тогда он в отместку влюбиться в тебя, да так в любиться – ломом не выковыряешь
Скайринова мысль наконец добралась и до Катрин.
Обмен мыслями прервал секретарь, вошедший в дверь.
– Г-гсподин, известия… – секретарь протянул лист бумаги.
Хогаль углубился в чтение. Девушки стали переговариваться взглядами. Но скоро перевели и на лицо сенешаля, все более и более мрачневшее. Прочитав, он с минуту думал, глядя поверх бумаги, а потом посмотрел на Катрин, приморозив ее к креслу.
– Значит так. Выезжаете сегодня вечером. До границы Леса вас проводят двадцать человек моей охраны. До вечера быть готовыми. Зайдите в лавку Дронта Одноглазого и скажите ему, что сенешаль Скайрин просил подобрать для гете-183 второй комплект и побольше продуктов. Покажите ему мой перстень и вернете его с начальником охраны. Дронт даст вам ящик, который вы передадите проводнику. Передайте проводнику и Дронту, что каша вариться.
– Чего? – не поняла Нирра
– Каша вариться. Они поймут. Да, у любого проводника есть отличительный знак – нож с рукояткой из колец. У Тивсола на рукояти 3 синих, 7 зеленых и 9 желтых стеклянных. Все. Идите, как можно быстрее. Прощайте. Ато! – сенешаль выбежал из зала.
Вошедший Ато попридержал за ним дверь, оставляя ее открытой и подгоняюще глядя на девушек.
– Не поняла. – прокомментировала Катрин, осторожно вставая.
– Тоже. – согласилась Танита, делая то же.
– Однако одно он сказал определенно. Куда нам сейчас идти и что делать. Вот и пошли. – сказала Нирра и побрела к выходу и зала.
Они молча прошли по коридорам и, подобрав у выхода свое оружие, вышли на крыльцо. Спустившись по огромной узкой лестнице, они оказались на огромной площади, на которой располагались казармы частей гарнизона. По ней носилось и слонялось много солдат, большинство – из городка и в городок, примостившийся у скалы. Групка солдат как раз начала спускаться и девушки пристроились сзади. Некоторое время они шли, пополняя свой словарный запас, и догнали словарей только посредине лестницы, когда те заметили их и остановились и подождали.
– Здравствуйте, люди добрые. – рек молодой рыжий конопатый. Остальные молча рассматривали ранения и арсеналы, а заодно и то, что им полагалось вроде как украшать.
– И вы здравствуйте, коли так уверены. Подскажите, как доплестись до лавки Дронта Одноглазого. – прожурчала Катрин.
– А мы как раз туда и катимся. Покатились вместе?
– Ага. – радостно согласилась Танита и они зашагали дальше. Когда они дошли до лавки все успели перезнакомиться и наболтаться. Было высказано множество комплиментов и предложений, в результате осуществления которых девушки перестали бы таковыми быть и осели бы где-нибудь на границе. Было дано множество советов, как лечить раны, а так же подробно описан и обосран прием, которым сшибли Нирру. Далее разговор зашел в приемы и обе стороны подчерпнули много полезного. Подчерпывание проводилось прямо на улице, из-за чего пришлось несколько раз объяснять патрулям, что это просто демонстрация. В общем, в дороге до лавки девушки не скучали во всю.
Часа через два они вошли в лавку, расположившуюся в землянке. К покупателям была обращена одна из сторон землянки, перегороженная стеной и прилавком, на которых находился, хоть и с трудом, товар. За прилавком стояло шестеро продавцов, в одном из которых, низком коренастом старике без левого глаза и половины носа, легко узнавался Дронт. Он сидел у стены на бочонке с пивом, из которого изредка наливал себе и еще реже – своим людям. Солдаты рассыпались по лавке а девушки пошли прямо к Дронту.
– Вы – Дронт? – вежливо спросила Катрин.
– Да! Но рога вам в попки, меня больше зовут Одноглазым. Чего вам?
Катрин молча показала перстень.
– Не тут. Прыгайте через прилавок.
Со стонами, привлекшим внимание всей лавки, троица перелезла через прилавок. Дронт провел их за стенку, и они вышли в маленькой комнатушке с бревнами вместо стола и скамей.
– Ну? – взрыкнул Дронт, когда все расселись.
– Сенешаль Скайрин просил подобрать второй комплект для ГэТэ-183 и побольше продуктов. Еще он просил передать, что каша вариться.
– Вы идете через лес? – с заметным нездоровым интересом спросил Дронт.
– Да, а что? – насторожилась Катрин.
– Ничего-ничего. Привет Тивсолу. Пошли со мной.
Они встали и прошли по коридору и на этот раз вышли в большой склад.
– Если что надо – покопайтесь – обронил Дронт и рухнул в замаскированный в полу люк. Девушки остолбенело прислушались к грохоту и лязгу, донесшемуся из недр люка. Через секунду грохот стих и из люка показался ворчащий Дронт.
– «Побольше продуктов», «побольше продуктов». Я не смертник – пытаться открыть ящики. Вот вам три одинаковых посылки и если хотите жить – не пытайтесь открыть. Это сможет только получатель – проводник Тивсол. А теперь побежали, побежали отседова куда там вам бежать надо!!!
Слегка вздрогнув от его крика, девушки вылетели из лавки и, насколько позволяли раны быстро, побежали ко дворцу. Темнело.
Когда они, запыхавшись от бега с ящиками, подбежали к подножию дворца, там, сидя на земле у костерка, тянули время двадцать пять человек. Рядом на привязи стояли двадцать восемь лошадей с мордами, засунутыми в мешки с зерном. Как только спортсменки осветились костром от группы ожидающих отделилась одинокая фигура и подойдя к девушкам, спросила замогильным басом:
– Катрин, Нирра и Танита?
– Ну почему я всегда в конце?!!
– Во первых, не в конце, а последняя. Во вторых в конце оказаться сложно – он хорошо охраняем и щели маленькие. В третьих – лучше радуйся, что не в заднице. А в четвертых покажите перстенек и можете отдать.
Танита разинула рот. Катрин показала перстенек и ошарашено промямлила:
– С вами не соскучишься…
– Это верно…
– А перстенек, если не возражаете, отдам по прибытии.
– Ладно. – замогильноголосый окатил их взглядом и поворотив верхнюю часть туловища к костру, гаркнул:
– По-о-о-о-о ко-о-о-оня-я-я-ям-м-м-м-м-м-м-м!
Люди у костра зашевелились и почти мгновенно оказались в седлах. Троица немного от них отстала.
Проехав через город, отряд выехал в ночь.
Ближе к утру. Несколькими километрами восточнее.
Светало. Девушки распрощались с отрядом час назад. Катрин в обмен на перстень получила заверения, что их встретят, правда без уточнения, кто и где. Лиц они так и не увидели.
Небольшое похмелье после коньяка сенешаля не мешало им обмениваться впечатлениями.
– Вот это люди! – уже битых полчаса доказывала Танита.
– Чем это они тебе так понравились? – спросила Нирра, прослушавшая ее спор с Катрин по причине занятости обозреванием окружающих кустов на предмет засад.
– Как они говорят! Как живут!
– По моему, это не одно и то же.
– То есть как?
– Ну говорят они хорошо, а как они живут, ты не видела.
Танита обиделась и принялась ругаться:
– Кол вам между ног! А мне че-то показалось, что они языком ерзали, а не член над головой вертели… Че рты разинули? Захлопните, а то и обсикаться не успеете, как будет полный рот концов.
– Срань Господня! Танита, когда ты успела!!! – завопила Нирра, звучно хлопаясь по ногам. – Сознайся маме, дочка, ты не беременна?
– Иди ты под быка… – буркнула Танита.
– Хороший совет. – похвалила Катрин, подъезжая.
С полчаса они ехали молча. Дорога постепенно перешла в тропинку, а деревья становились все выше и росли все гуще.
– Ну че, вскроем ящики-то? – выложила Танита результаты получасовых раздумий.
– Вскрывай, только подожди, мы отъедем подальше. – охотно согласилась Нирра.
– А че?
Катрин тяжело вздохнула и лениво изрекла:
– Танита, доченька, у тебя выпуклостей и так мало, а если еще и то, что есть оторвет, то кому ты тогда нужна будешь?
– Да я в отличие от тебя не собираюсь…
Слева в кустах раздался удар железа о дерево, два чмока втыкающихся в мясо лезвий и стон.
– Посмотрим? – предложила Танита.
– Ловушка. – отклонила Нирра и потянулась за луком. Танита и Катрин натянули арбалеты и далее они ехали в полной тишине.
Но ничего подозрительного, кроме небольшой речки, им не встретиось.
Отъехав от речки шагов на сто, Танита грустно прошептала:
– Вот так тихо-мирно и доедем.
– Заткнись! – так же шепотом посоветовала Нирра.
– Меня больше интересует, где те, кто нас встречает? – поддержала беседу Катрин.
В ответ в лесу что-то хмыкнуло. Девушки притихли, вслушиваясь в сердечный стук друг друга.
– Слышали? – сдавленно шепнула Нирра. Катрин и Танита хором кивнули и попробовали расслабиться. Им это почти удалось, как из кустов вылетело что-то рыже-полосатое и приземлилось на лице у Нирры, утыканное стрелами. Отскочив на землю, оно немножко подергалось и сдохло.
– Не нравиться мне это.– пожаловалась Нирра, ощупывая две глубоких царапины на лице.
– Мне тоже – посочувствовала Танита, разглядывая клыки в палец длинной.
Катрин молча вытащила свою стрелу и зарядила арбалет. Танита зарядила свой и они тронулись дальше, готовые к любым неожиданностям.
И они не заставили себя ждать.
Через две сотни шагов за поворотом на тропинке лежал труп, а в шагах десяти за ним тропинка обрывалась.
– Та-а-а-ак! – притянула Катрин, разглядывая тело в длинном черном плаще, черных штанах, черных сапогах. Под плащом тускло блестела червленая кольчуга. Несмотря на нее, голова и рука были отрублены и отсутствовали. На левом плече плаща красовался драконий череп с топором и факелом по бокам.
– Концевик. – подытожила осмотр Катрин.
– Правильно. А что дальше-то делать? – спросила Нирра.
– И что он тут делает? – продолжила Катрин, проигнорировав вопрос Нирры.
– Нас дожидался. – предположила Танита.
– Дожидался. – поправила Нирра.
Катрин погрузилась в глубокую задумчивость. Нирра озиралась в поисках засады, а Танита полезла в мешок за едой.
– Ну что дальше делать будем? – спросила Нирра Катрин.
– Я как раз думаю… – рассеянно ответила она, ощупывая рукоятки. – Ладно. Сделаем так. Очень осторожно возвращаемся на опушку и там ждем этого проводника, а то непонятно, чьими соплями он захлебнулся…
– Лажа! – громко шепнул кто-то в лесу за их спинами. Катрин и Нирра стали поворачиваться в седлах, и поднимать лук и арбалет. Что-то свистнуло и все трое провалились в темноту.
Когда в глазах у Катрин просветлилось, ее взору предстала картина, от которой кровь застыла в венах.
По поляне, покрытой низенькой травкой, вперемешку с оружием лежали куски тел. К вершинам двенадцати деревьями на другой стороне поляны были за руки привязаны шесть девушек. Вершины деревьев стягивались кусками троса. Один из них лопнул и примерно в трех локтях над землей висел труп блондинки с оторванной рукой и искаженным мукой лицом.