Страница:
– Теперь, господин Гу, когда мы с вами стали друзьями, мне хотелось бы кое о чем вас спросить.
– Я с радостью скажу вам все, что знаю, – угодливо заулыбался Гу.
– К вам никогда не наведывались члены «Летающих топоров»?
– «Летающих топоров»? Нет, старший инспектор Чэнь. – В глазах Гу промелькнула настороженность. – Я добропорядочный бизнесмен. Но конечно, в караоке-клубе бывают посетители самого разного толка, в том числе и из этих тайных организаций. Они приходят сюда, как и другие клиенты. Попеть, потанцевать, приятно провести время.
– Ну, разумеется, ведь у вас много отдельных кабинетов! И предоставляются интимные услуги. – Чэнь выразительно помешал кофе ложечкой. – Господин Гу, вы человек умный. Давайте говорить откровенно. То, что вы скажете мне как другу, останется между нами.
– Я так польщен, что вы считаете меня своим другом! – Гу явно тянул время. – Поверьте, я просто в восторге.
– Вот что я вам скажу, господин Гу. Лу Тунхао, владелец ресторана «Подмосковье», – мой старый приятель. Так вот, когда он только начинал свое дело, я помог ему получить ссуду.
– «Подмосковье»! Да, я там был. В наше время действительно приходится полагаться на друзей, а иначе не выживешь! Тем более на такого друга, как вы. Ничего удивительного, что его ресторан так процветает.
Хотя старший инспектор Чэнь видел, как внимательно прислушивается к их разговору его американская партнерша, тем не менее он продолжал:
– У Лу по всему ресторану расхаживают едва прикрытые одеждой русские девушки, но никто к нему не придирается. Однако вы понимаете, как часто сталкиваются люди с проблемами, особенно владельцы ресторанов и караоке-клубов.
– Да, да, вы правы. К счастью, у нас нет никаких проблем… – Гу помедлил, а затем быстро заговорил: – Вот разве что с площадкой для парковки позади клуба.
– У вас проблема с парковкой?
– Видите ли, старший инспектор Чэнь, за нашим зданием имеется площадка. Учитывая наше месторасположение, такая площадка – поистине дар божий! Клиентам очень удобно оставлять там свою машину. Но к нам уже несколько раз приходили люди из городской автоинспекции; они говорят, что эта площадка не предназначена для клубной стоянки.
– Если вопрос только в том, чтобы приписать ее клубу, я могу им позвонить. Возможно, вам неизвестно, что в прошлом году я некоторое время выполнял обязанности начальника автоинспекции.
– Что вы говорите!
– А теперь побеседуем о фуцзяньской триаде. – Чэнь опустил чашку на стол и посмотрел в глаза Гу. – Вам это ни о чем не говорит?
– Фуцзяньская триада… Нет, не знаю… Ах нет, вспомнил! Вчера ко мне заходил один человек, но он был не из Фуцзяни, а из Гонконга. Некий господин Дяо. Он спрашивал меня, не нанимал ли я на работу женщину из Фуцзяни, лет тридцати пяти, с небольшим сроком беременности. Да только я никогда бы не принял такую женщину. У нас работают девушки в возрасте до двадцати пяти лет, и к нам постоянно обращаются с просьбой о работе больше хорошеньких девушек, чем мы способны принять. Что уж тут говорить о беременной женщине!
– А господин Дяо описал вам женщину, которую он разыскивает?
– Дайте вспомнить, – сказал Гу. – Кажется, он сказал, что она не красавица, болезненного вида, морщинистая, с очень печальными глазами… Да, и что она выглядит как типичная фуцзяньская крестьянка.
– Вы уверены, что ваш мистер Дяо – не гангстер?
– Нет, думаю, что нет. Он бы назвал свою организацию и статус, когда представлялся. – Затем спохватился и поспешно добавил: – Да если бы он был гангстером, он и не пришел бы ко мне.
– Ваш клуб не похож на заведение, в котором можно найти такую женщину. Мистер Дяо не мог этого не понимать, – сказал Чэнь. – Почему же все-таки он явился к вам?
– Понятия не имею. Может, уже отчаялся найти ее, тыкался повсюду, как ошалевшая муха.
– Вы знаете, где он остановился?
– Он не оставил мне ни адреса, ни номера телефона. Сказал, что зайдет еще раз.
– Если он появится, узнайте, где его можно найти, и позвоните мне. – Чэнь написал на обратной стороне своей визитки номер сотового телефона. – Звоните в любое время.
– Непременно, старший инспектор Чэнь. Что-нибудь еще?
– Пожалуй, есть еще один вопрос, – сказал Чэнь. Казалось, Гу горел желанием помочь ему после того, как закинул удочку про парковку, и старший инспектор решил воспользоваться моментом. – Несколько дней назад в парке Хуанпу был обнаружен труп неизвестного мужчины. Мы предполагаем, что убийство совершено триадой. На теле убитого обнаружено много ран, нанесенных топором. Вы что-нибудь слышали об этом?
– Кажется, читал об убийстве в вечерней газете «Синьмин».
– По всей видимости, жертва была убита в номере гостиницы или в таком месте, как ваше.
– Вы шутите, старший инспектор Чэнь!
– Я не утверждаю, что его убили именно в вашем клубе, господин Гу, и ни в чем вас не обвиняю. Но вам доступна широкая информация, и вы вращаетесь в нужном кругу. «Династия» – крупнейший караоке-клуб в Шанхае, – сказал Чэнь, похлопав Гу по плечу. – Многие клубы и другие заведения открыты всю ночь напролет и, в противоположность вам, предоставляют своим клиентам не совсем пристойные услуги. Убитый был обнаружен в пижаме и незадолго до смерти имел половой акт. Вы видите, я отношусь к вам с доверием и сообщаю все подробности.
– Я ценю ваше доверие, старший инспектор Чэнь. Поверьте, я постараюсь узнать все, что вас интересует.
– Благодарю вас, господин Гу. Как говорится, «некоторые люди не могут понять друг друга всю жизнь, а другим это дается в тот момент, когда они только познакомились». – Чэнь встал. – Рад, что мы с вами познакомились. А теперь нам пора идти. Пожалуйста, попросите принести мне счет.
– Если вы действительно считаете меня своим другом, не будем говорить о счете. Мне не хотелось бы потерять лицо.
– Ах, господин Гу, не вынуждайте моего друга терять лицо! – сказала Кэтрин.
– В таком случае прошу принять от меня две карточки почетных гостей, – сказал Гу. – Одна для вас, другая – для вашей очаровательной американской подруги. Вы обязательно должны снова нас посетить.
– Разумеется, – улыбнулась Кэтрин. На пороге она взяла Чэня под руку.
Своим поступком она словно тонко намекала Гу: старший инспектор Чэнь не лишен кое-каких слабостей. Поэтому она не выпускала его руки, пока они не отошли достаточно далеко от «Династии». До машины шли молча.
Итак, «Летающие топоры» старательно разыскивают Вэнь по всей стране, а не только в Фуцзяни. «Тычутся всюду, как ошалевшие мухи…» Как и сам Чэнь. Бандитам крупно повезет, если полиция не найдет Вэнь до 24 апреля!
15
16
– Я с радостью скажу вам все, что знаю, – угодливо заулыбался Гу.
– К вам никогда не наведывались члены «Летающих топоров»?
– «Летающих топоров»? Нет, старший инспектор Чэнь. – В глазах Гу промелькнула настороженность. – Я добропорядочный бизнесмен. Но конечно, в караоке-клубе бывают посетители самого разного толка, в том числе и из этих тайных организаций. Они приходят сюда, как и другие клиенты. Попеть, потанцевать, приятно провести время.
– Ну, разумеется, ведь у вас много отдельных кабинетов! И предоставляются интимные услуги. – Чэнь выразительно помешал кофе ложечкой. – Господин Гу, вы человек умный. Давайте говорить откровенно. То, что вы скажете мне как другу, останется между нами.
– Я так польщен, что вы считаете меня своим другом! – Гу явно тянул время. – Поверьте, я просто в восторге.
– Вот что я вам скажу, господин Гу. Лу Тунхао, владелец ресторана «Подмосковье», – мой старый приятель. Так вот, когда он только начинал свое дело, я помог ему получить ссуду.
– «Подмосковье»! Да, я там был. В наше время действительно приходится полагаться на друзей, а иначе не выживешь! Тем более на такого друга, как вы. Ничего удивительного, что его ресторан так процветает.
Хотя старший инспектор Чэнь видел, как внимательно прислушивается к их разговору его американская партнерша, тем не менее он продолжал:
– У Лу по всему ресторану расхаживают едва прикрытые одеждой русские девушки, но никто к нему не придирается. Однако вы понимаете, как часто сталкиваются люди с проблемами, особенно владельцы ресторанов и караоке-клубов.
– Да, да, вы правы. К счастью, у нас нет никаких проблем… – Гу помедлил, а затем быстро заговорил: – Вот разве что с площадкой для парковки позади клуба.
– У вас проблема с парковкой?
– Видите ли, старший инспектор Чэнь, за нашим зданием имеется площадка. Учитывая наше месторасположение, такая площадка – поистине дар божий! Клиентам очень удобно оставлять там свою машину. Но к нам уже несколько раз приходили люди из городской автоинспекции; они говорят, что эта площадка не предназначена для клубной стоянки.
– Если вопрос только в том, чтобы приписать ее клубу, я могу им позвонить. Возможно, вам неизвестно, что в прошлом году я некоторое время выполнял обязанности начальника автоинспекции.
– Что вы говорите!
– А теперь побеседуем о фуцзяньской триаде. – Чэнь опустил чашку на стол и посмотрел в глаза Гу. – Вам это ни о чем не говорит?
– Фуцзяньская триада… Нет, не знаю… Ах нет, вспомнил! Вчера ко мне заходил один человек, но он был не из Фуцзяни, а из Гонконга. Некий господин Дяо. Он спрашивал меня, не нанимал ли я на работу женщину из Фуцзяни, лет тридцати пяти, с небольшим сроком беременности. Да только я никогда бы не принял такую женщину. У нас работают девушки в возрасте до двадцати пяти лет, и к нам постоянно обращаются с просьбой о работе больше хорошеньких девушек, чем мы способны принять. Что уж тут говорить о беременной женщине!
– А господин Дяо описал вам женщину, которую он разыскивает?
– Дайте вспомнить, – сказал Гу. – Кажется, он сказал, что она не красавица, болезненного вида, морщинистая, с очень печальными глазами… Да, и что она выглядит как типичная фуцзяньская крестьянка.
– Вы уверены, что ваш мистер Дяо – не гангстер?
– Нет, думаю, что нет. Он бы назвал свою организацию и статус, когда представлялся. – Затем спохватился и поспешно добавил: – Да если бы он был гангстером, он и не пришел бы ко мне.
– Ваш клуб не похож на заведение, в котором можно найти такую женщину. Мистер Дяо не мог этого не понимать, – сказал Чэнь. – Почему же все-таки он явился к вам?
– Понятия не имею. Может, уже отчаялся найти ее, тыкался повсюду, как ошалевшая муха.
– Вы знаете, где он остановился?
– Он не оставил мне ни адреса, ни номера телефона. Сказал, что зайдет еще раз.
– Если он появится, узнайте, где его можно найти, и позвоните мне. – Чэнь написал на обратной стороне своей визитки номер сотового телефона. – Звоните в любое время.
– Непременно, старший инспектор Чэнь. Что-нибудь еще?
– Пожалуй, есть еще один вопрос, – сказал Чэнь. Казалось, Гу горел желанием помочь ему после того, как закинул удочку про парковку, и старший инспектор решил воспользоваться моментом. – Несколько дней назад в парке Хуанпу был обнаружен труп неизвестного мужчины. Мы предполагаем, что убийство совершено триадой. На теле убитого обнаружено много ран, нанесенных топором. Вы что-нибудь слышали об этом?
– Кажется, читал об убийстве в вечерней газете «Синьмин».
– По всей видимости, жертва была убита в номере гостиницы или в таком месте, как ваше.
– Вы шутите, старший инспектор Чэнь!
– Я не утверждаю, что его убили именно в вашем клубе, господин Гу, и ни в чем вас не обвиняю. Но вам доступна широкая информация, и вы вращаетесь в нужном кругу. «Династия» – крупнейший караоке-клуб в Шанхае, – сказал Чэнь, похлопав Гу по плечу. – Многие клубы и другие заведения открыты всю ночь напролет и, в противоположность вам, предоставляют своим клиентам не совсем пристойные услуги. Убитый был обнаружен в пижаме и незадолго до смерти имел половой акт. Вы видите, я отношусь к вам с доверием и сообщаю все подробности.
– Я ценю ваше доверие, старший инспектор Чэнь. Поверьте, я постараюсь узнать все, что вас интересует.
– Благодарю вас, господин Гу. Как говорится, «некоторые люди не могут понять друг друга всю жизнь, а другим это дается в тот момент, когда они только познакомились». – Чэнь встал. – Рад, что мы с вами познакомились. А теперь нам пора идти. Пожалуйста, попросите принести мне счет.
– Если вы действительно считаете меня своим другом, не будем говорить о счете. Мне не хотелось бы потерять лицо.
– Ах, господин Гу, не вынуждайте моего друга терять лицо! – сказала Кэтрин.
– В таком случае прошу принять от меня две карточки почетных гостей, – сказал Гу. – Одна для вас, другая – для вашей очаровательной американской подруги. Вы обязательно должны снова нас посетить.
– Разумеется, – улыбнулась Кэтрин. На пороге она взяла Чэня под руку.
Своим поступком она словно тонко намекала Гу: старший инспектор Чэнь не лишен кое-каких слабостей. Поэтому она не выпускала его руки, пока они не отошли достаточно далеко от «Династии». До машины шли молча.
Итак, «Летающие топоры» старательно разыскивают Вэнь по всей стране, а не только в Фуцзяни. «Тычутся всюду, как ошалевшие мухи…» Как и сам Чэнь. Бандитам крупно повезет, если полиция не найдет Вэнь до 24 апреля!
15
Только когда вдали появилась гостиница «Мир», Чэнь спохватился:
– Я же обещал угостить вас обедом! Совсем о нем забыл, инспектор Рон!
– Сейчас всего пять часов. Я еще не проголодалась.
– Как насчет «Дэда»? Это прямо рядом с отелем. Там и поговорим.
«Дэда» оказался двухэтажным кафе на углу улиц Нанкинлу и Сычуаньлу. Его фасад в европейском стиле резко контрастировал со стоящим рядом зданием центрального рынка.
– Во время культурной революции кафе называлось «Рабоче-крестьянско-солдатским рестораном», – пояснил старший инспектор Чэнь. – Сейчас ему вернули прежнее название. «Дэда» означает «Великая Германия».
Столики на первом этаже были заполнены молодыми людьми, которые курили, разговаривали и предавались воспоминаниям за чашкой кофе. Чэнь повел Кэтрин на второй этаж, где подавался обед. Они выбрали столик у окна с видом на Нанкинлу. Она заказала белого вина, а он кофе и лимонный пирог. По его совету Кэтрин взяла фирменное пирожное «Дэда» с кремом из каштанов.
– Я вижу, старший инспектор Чэнь, вы ориентируетесь в любых областях жизни. В «Династии» вы чувствовали себя как рыба в воде, когда говорили о триаде.
– Чтобы расколоть такой твердый орешек, как этот Гу, нужно время. А как раз времени у нас и нет. Поэтому мне пришлось воспользоваться иным подходом.
– Вы устроили настоящий спектакль – подружились с этим типом, обменялись услугами.
– Открою вам один секрет. Мой самый любимый жанр – романы про мастеров боевых искусств.
– Их можно сравнить с жанром вестерна в американской литературе. Люди прекрасно понимают, что там все придумано, но все равно читают их с огромным интересом.
– Можно сказать, что мир современной триады – лишь жалкое подражание славным деяниям преступного мира, о которых повествуется в боевиках. Конечно, разница есть, но у них одинаковые моральные ценности. Во-первых, ици. Это своего рода кодекс братства, преданности, с непременным оказанием взаимных услуг.
– Не потому ли кодекс ици так важен для китайцев, что официальная система далека от совершенства?
– Можно сказать и так, – сказал Чэнь, пораженный ее резким замечанием. – Но ици не обязательно носит негативный характер. Мой отец был ученым-конфуцианцем. И я на всю жизнь запомнил одну старинную поговорку, которой он меня научил: «Если кто-то даст тебе каплю воды, ты должен отдать ему долг, вырыв для него колодец».
– Вы специально изучали историю бандитских группировок, – заметила она, отпив вина.
– Гу – хитрый и проницательный бизнесмен. Ици появился не на пустом месте. Если человеку посулить выгоду, он станет помогать с большим желанием. Ему не повредит беседа – да еще в отдельном кабинете – со старшим инспектором. А мне только это и было нужно.
– О, а мне показалось, что он знает больше того, что сказал, – заметила Кэтрин. – Может, господин Дяо, визитер из Гонконга, действительно не оставил ему номер своего телефона, но Гу смог бы его найти. Все зависит от того, насколько сильно ему хочется получить площадку для парковки.
– Пожалуй, вы правы. Я поговорю с моей бывшей секретаршей из автоинспекции.
– Вполне может статься, что таинственный господин Дяо состоит в «Летающих топорах». Вдруг у них есть отделение в Гонконге.
– Насколько мне известно, его нет. Да и фуцзяньский акцент трудно было бы скрыть. К тому же я не понимаю, зачем бандиту посетителю скрывать от Гу свою принадлежность к триаде.
– А почему бы и нет, старший инспектор Чэнь?
– У бандитов есть правило: «показать путь в горы». Член какой-то банды должен дать понять, к какой организации он принадлежит и какое занимает в ней положение, чтобы другие согласились иметь с ним дело.
– Да, верно, – кивнула Кэтрин. – Но если он не принадлежит к «Летающим топорам», то кто он?
– Понятия не имею.
– Вы упомянули при Гу другое дело, которым вы занимаетесь, – найденный в парке Хуанпу труп с ранами от топора. Вы считаете, что между таинственным убийством и исчезновением Вэнь есть связь?
– Скорее всего, это просто случайное совпадение. Не только «Летающие топоры» убивают топорами.
– А что, триада совсем не пользуется огнестрельным оружием?
– Некоторые пользуются, но в борьбе между бандами в ход чаще всего идут ножи и топоры. Ведь в Китае очень строгий контроль за продажей огнестрельного оружия.
– Да, ваше правительство отказало мне в просьбе носить пистолет.
К ним подошла официантка и предложила ознакомиться с выбором десерта.
– Согласно традициям, о которых идет речь в боевиках, – возобновил Чэнь разговор после ухода официантки, – извинение должно быть принесено в форме банкета. Это, конечно, не банкет, но я искренне вам приношу свои извинения.
– За что? – удивилась Кэтрин.
– Инспектор Рон, я очень сожалею, что слишком резко реагировал на ваши замечания. Мне не следовало увязывать защиту государственной политики по ограничению рождаемости с вопросом о нелегальной иммиграции в Соединенные Штаты. Я не хотел вас задеть.
– Забудем об этом. Мы с вами оба слишком вспылили. Так что виноваты оба, – сказала она. Дело в том, что после их спора она стала больше ему доверять. Он потерял самообладание, значит, он не играл. – Зато сегодня вы отлично поработали с Гу. Я надеюсь на хорошие результаты.
– Если бы не ваша нога, мы не оказались бы у господина Ма и не узнали бы о существовании Гу. Так что все случайности связываются в цепочку.
– А если бы много лет назад у господина Ма не оказалось на полке романа «Доктор Живаго» и он не стал бы благодаря этому доктором или, если взять еще более ранний период, вы не заглядывали бы в его магазин в поисках комиксов… Как видите, цепочка из подобных случайностей может оказаться очень длинной.
Несмотря на состоявшееся примирение, Кэтрин не пригласила Чэня зайти в свой номер. Они простились у выхода из кафе, стоя на тротуаре, где было тесно от оставленных велосипедов.
Он немного постоял, глядя, как она пересекает забитую автомашинами и велосипедами улицу Сычуаньлу. У ее бедра покачивалась на ремешке черная сумочка, длинные белокурые волосы касались плеч. Когда ее стройная фигурка вынырнула из волн велосипедов, она уже была далеко.
На сей раз обошлось без инцидентов.
Чэнь облегченно вздохнул и позвонил Мэйлинь в офис шанхайской автоинспекции.
– Слушаю вас, директор Чэнь.
– Не называйте меня так, Мэйлинь. Я исполнял обязанности директора только на время болезни директора Вэя.
Директор Вэй выписался из больницы, но состояние его здоровья по-прежнему оставляло желать лучшего. Служащие поговаривали о том, что Чэнь вернется на этот пост. Ему стоило больших усилий воли устоять перед таким соблазном.
– А я по-прежнему считаю вас своим боссом, – возразила Мэйлинь. – Что я могу для вас сделать?
– На Шаньсилу есть караоке-клуб, называется «Династия». Наша служба контроля за уличным движением уже делала его владельцу, Гу Хайгуану, замечание в связи с незаконной парковкой машин его клиентов на площадке, что находится позади здания клуба. Мы можем решить этот вопрос положительно? Рассмотрим его, так сказать, в индивидуальном порядке.
– Нет проблем, если вы так хотите.
– Только не спешите. Прежде чем что-либо сделать, свяжитесь с Гу, скажите, что я с вами поговорил и что ваша служба уделит вопросу о парковке особое внимание. И не обещайте ему, что быстро дадите ему разрешение или что-то в этом роде.
– Понимаю. Я попрошу позвонить ему директора Вэя. Он о вас очень высокого мнения.
– Нет, нет, не надо так усердствовать, Мэйлинь. Если вы сами завтра ему позвоните, будет более чем достаточно.
– Хорошо, завтра утром и позвоню. Как вы скажете, так мы и сделаем для этого Гу.
– А еще мне на несколько дней нужна помощь Старого Охотника. Я тут работаю над очень важным делом. Вынужден полагаться на людей, которым могу доверять, вроде вас и Старого Охотника.
– Рада слышать, что вы ставите меня с ним на одну доску. Вообще-то, как народный дружинник, он не обязан ежедневно представлять свои отчеты и может целую неделю сам выбирать, на каких улицах ему вести наблюдение. Я передам вашу просьбу директору Вэю.
– Спасибо, Мэйлинь. Я вам очень обязан. Вот закончу это дело и обязательно приглашу вас в «Династию» на вечер караоке. У меня теперь есть ВИП-карточка для его посещения.
– В любое удобное для вас время, директор Чэнь. Берегите себя.
Следующий звонок Чэнь сделал Старому Охотнику.
– Вынужден попросить вас еще об одной услуге, дядюшка Юй. Последите внимательно за караоке-клубом «Династия» на Шаньсилу. Имя владельца – Гу Хайгуан. Записывайте все его телефонные разговоры в течение суток, поройтесь в его прошлом. Но постарайтесь сделать так, чтобы об этом не узнали в управлении.
– Да уж, кто его знает, какие там могут быть связи у наших новых китайцев! – отвечал Старый Охотник. – Вы правильно делаете, что соблюдаете осторожность. И скажу я вам, такая работа в самый раз для старого охотника. Мне мой нюх еще не изменил. Только как быть с моей работой?
– Я уже переговорил с Мэйлинь. На следующую неделю вы освобождаетесь от обычных обязанностей.
– Отлично. Буду торчать весь день перед клубом и пошлю кого-нибудь в клуб в качестве клиента… Постойте-ка, кажется, есть идея получше. Я ведь могу и сам туда зайти! Подумаешь, какой-то старик пришел в клуб убить время и послушать старые песни. Ему же не нужно отдельного кабинета. Прихвачу с собой одного старого приятеля, Ян Гочжуна, он тоже бывший сыщик на пенсии. Пусть записывает его разговоры. До пенсии он много лет работал в Тибете. Я помог ему получить разрешение на проживание в Шанхае, чтобы он мог вернуться домой. В 1957 году его объявили ревизионистом, и он много натерпелся. И знаете, за что? Всего за одну запись в своем дневнике!
– Большое спасибо, дядюшка Юй. – Чэнь решил прервать старика, в противном случае тот углубился бы в изложение долгой истории о мытарствах Яна в годы «борьбы с ревизионизмом». – Если вам понадобится отдельный кабинет, не сомневайтесь, спокойно платите за него. О расходах не беспокойтесь, нам выделен специальный фонд.
– Ваш Гу связан с криминальными организациями?
– Да, связан. Вот за этим вам и нужно будет понаблюдать.
– Речь идет о трупе из парка или о другом деле?
– Возможно, и о том и о другом, – заканчивая разговор, сказал Чэнь. Возможно, Кэтрин Рон права. Не успел он как следует обмозговать последнюю версию, как телефон заверещал снова.
На сей раз звонил секретарь парткома Ли.
– Я же обещал угостить вас обедом! Совсем о нем забыл, инспектор Рон!
– Сейчас всего пять часов. Я еще не проголодалась.
– Как насчет «Дэда»? Это прямо рядом с отелем. Там и поговорим.
«Дэда» оказался двухэтажным кафе на углу улиц Нанкинлу и Сычуаньлу. Его фасад в европейском стиле резко контрастировал со стоящим рядом зданием центрального рынка.
– Во время культурной революции кафе называлось «Рабоче-крестьянско-солдатским рестораном», – пояснил старший инспектор Чэнь. – Сейчас ему вернули прежнее название. «Дэда» означает «Великая Германия».
Столики на первом этаже были заполнены молодыми людьми, которые курили, разговаривали и предавались воспоминаниям за чашкой кофе. Чэнь повел Кэтрин на второй этаж, где подавался обед. Они выбрали столик у окна с видом на Нанкинлу. Она заказала белого вина, а он кофе и лимонный пирог. По его совету Кэтрин взяла фирменное пирожное «Дэда» с кремом из каштанов.
– Я вижу, старший инспектор Чэнь, вы ориентируетесь в любых областях жизни. В «Династии» вы чувствовали себя как рыба в воде, когда говорили о триаде.
– Чтобы расколоть такой твердый орешек, как этот Гу, нужно время. А как раз времени у нас и нет. Поэтому мне пришлось воспользоваться иным подходом.
– Вы устроили настоящий спектакль – подружились с этим типом, обменялись услугами.
– Открою вам один секрет. Мой самый любимый жанр – романы про мастеров боевых искусств.
– Их можно сравнить с жанром вестерна в американской литературе. Люди прекрасно понимают, что там все придумано, но все равно читают их с огромным интересом.
– Можно сказать, что мир современной триады – лишь жалкое подражание славным деяниям преступного мира, о которых повествуется в боевиках. Конечно, разница есть, но у них одинаковые моральные ценности. Во-первых, ици. Это своего рода кодекс братства, преданности, с непременным оказанием взаимных услуг.
– Не потому ли кодекс ици так важен для китайцев, что официальная система далека от совершенства?
– Можно сказать и так, – сказал Чэнь, пораженный ее резким замечанием. – Но ици не обязательно носит негативный характер. Мой отец был ученым-конфуцианцем. И я на всю жизнь запомнил одну старинную поговорку, которой он меня научил: «Если кто-то даст тебе каплю воды, ты должен отдать ему долг, вырыв для него колодец».
– Вы специально изучали историю бандитских группировок, – заметила она, отпив вина.
– Гу – хитрый и проницательный бизнесмен. Ици появился не на пустом месте. Если человеку посулить выгоду, он станет помогать с большим желанием. Ему не повредит беседа – да еще в отдельном кабинете – со старшим инспектором. А мне только это и было нужно.
– О, а мне показалось, что он знает больше того, что сказал, – заметила Кэтрин. – Может, господин Дяо, визитер из Гонконга, действительно не оставил ему номер своего телефона, но Гу смог бы его найти. Все зависит от того, насколько сильно ему хочется получить площадку для парковки.
– Пожалуй, вы правы. Я поговорю с моей бывшей секретаршей из автоинспекции.
– Вполне может статься, что таинственный господин Дяо состоит в «Летающих топорах». Вдруг у них есть отделение в Гонконге.
– Насколько мне известно, его нет. Да и фуцзяньский акцент трудно было бы скрыть. К тому же я не понимаю, зачем бандиту посетителю скрывать от Гу свою принадлежность к триаде.
– А почему бы и нет, старший инспектор Чэнь?
– У бандитов есть правило: «показать путь в горы». Член какой-то банды должен дать понять, к какой организации он принадлежит и какое занимает в ней положение, чтобы другие согласились иметь с ним дело.
– Да, верно, – кивнула Кэтрин. – Но если он не принадлежит к «Летающим топорам», то кто он?
– Понятия не имею.
– Вы упомянули при Гу другое дело, которым вы занимаетесь, – найденный в парке Хуанпу труп с ранами от топора. Вы считаете, что между таинственным убийством и исчезновением Вэнь есть связь?
– Скорее всего, это просто случайное совпадение. Не только «Летающие топоры» убивают топорами.
– А что, триада совсем не пользуется огнестрельным оружием?
– Некоторые пользуются, но в борьбе между бандами в ход чаще всего идут ножи и топоры. Ведь в Китае очень строгий контроль за продажей огнестрельного оружия.
– Да, ваше правительство отказало мне в просьбе носить пистолет.
К ним подошла официантка и предложила ознакомиться с выбором десерта.
– Согласно традициям, о которых идет речь в боевиках, – возобновил Чэнь разговор после ухода официантки, – извинение должно быть принесено в форме банкета. Это, конечно, не банкет, но я искренне вам приношу свои извинения.
– За что? – удивилась Кэтрин.
– Инспектор Рон, я очень сожалею, что слишком резко реагировал на ваши замечания. Мне не следовало увязывать защиту государственной политики по ограничению рождаемости с вопросом о нелегальной иммиграции в Соединенные Штаты. Я не хотел вас задеть.
– Забудем об этом. Мы с вами оба слишком вспылили. Так что виноваты оба, – сказала она. Дело в том, что после их спора она стала больше ему доверять. Он потерял самообладание, значит, он не играл. – Зато сегодня вы отлично поработали с Гу. Я надеюсь на хорошие результаты.
– Если бы не ваша нога, мы не оказались бы у господина Ма и не узнали бы о существовании Гу. Так что все случайности связываются в цепочку.
– А если бы много лет назад у господина Ма не оказалось на полке романа «Доктор Живаго» и он не стал бы благодаря этому доктором или, если взять еще более ранний период, вы не заглядывали бы в его магазин в поисках комиксов… Как видите, цепочка из подобных случайностей может оказаться очень длинной.
Несмотря на состоявшееся примирение, Кэтрин не пригласила Чэня зайти в свой номер. Они простились у выхода из кафе, стоя на тротуаре, где было тесно от оставленных велосипедов.
Он немного постоял, глядя, как она пересекает забитую автомашинами и велосипедами улицу Сычуаньлу. У ее бедра покачивалась на ремешке черная сумочка, длинные белокурые волосы касались плеч. Когда ее стройная фигурка вынырнула из волн велосипедов, она уже была далеко.
На сей раз обошлось без инцидентов.
Чэнь облегченно вздохнул и позвонил Мэйлинь в офис шанхайской автоинспекции.
– Слушаю вас, директор Чэнь.
– Не называйте меня так, Мэйлинь. Я исполнял обязанности директора только на время болезни директора Вэя.
Директор Вэй выписался из больницы, но состояние его здоровья по-прежнему оставляло желать лучшего. Служащие поговаривали о том, что Чэнь вернется на этот пост. Ему стоило больших усилий воли устоять перед таким соблазном.
– А я по-прежнему считаю вас своим боссом, – возразила Мэйлинь. – Что я могу для вас сделать?
– На Шаньсилу есть караоке-клуб, называется «Династия». Наша служба контроля за уличным движением уже делала его владельцу, Гу Хайгуану, замечание в связи с незаконной парковкой машин его клиентов на площадке, что находится позади здания клуба. Мы можем решить этот вопрос положительно? Рассмотрим его, так сказать, в индивидуальном порядке.
– Нет проблем, если вы так хотите.
– Только не спешите. Прежде чем что-либо сделать, свяжитесь с Гу, скажите, что я с вами поговорил и что ваша служба уделит вопросу о парковке особое внимание. И не обещайте ему, что быстро дадите ему разрешение или что-то в этом роде.
– Понимаю. Я попрошу позвонить ему директора Вэя. Он о вас очень высокого мнения.
– Нет, нет, не надо так усердствовать, Мэйлинь. Если вы сами завтра ему позвоните, будет более чем достаточно.
– Хорошо, завтра утром и позвоню. Как вы скажете, так мы и сделаем для этого Гу.
– А еще мне на несколько дней нужна помощь Старого Охотника. Я тут работаю над очень важным делом. Вынужден полагаться на людей, которым могу доверять, вроде вас и Старого Охотника.
– Рада слышать, что вы ставите меня с ним на одну доску. Вообще-то, как народный дружинник, он не обязан ежедневно представлять свои отчеты и может целую неделю сам выбирать, на каких улицах ему вести наблюдение. Я передам вашу просьбу директору Вэю.
– Спасибо, Мэйлинь. Я вам очень обязан. Вот закончу это дело и обязательно приглашу вас в «Династию» на вечер караоке. У меня теперь есть ВИП-карточка для его посещения.
– В любое удобное для вас время, директор Чэнь. Берегите себя.
Следующий звонок Чэнь сделал Старому Охотнику.
– Вынужден попросить вас еще об одной услуге, дядюшка Юй. Последите внимательно за караоке-клубом «Династия» на Шаньсилу. Имя владельца – Гу Хайгуан. Записывайте все его телефонные разговоры в течение суток, поройтесь в его прошлом. Но постарайтесь сделать так, чтобы об этом не узнали в управлении.
– Да уж, кто его знает, какие там могут быть связи у наших новых китайцев! – отвечал Старый Охотник. – Вы правильно делаете, что соблюдаете осторожность. И скажу я вам, такая работа в самый раз для старого охотника. Мне мой нюх еще не изменил. Только как быть с моей работой?
– Я уже переговорил с Мэйлинь. На следующую неделю вы освобождаетесь от обычных обязанностей.
– Отлично. Буду торчать весь день перед клубом и пошлю кого-нибудь в клуб в качестве клиента… Постойте-ка, кажется, есть идея получше. Я ведь могу и сам туда зайти! Подумаешь, какой-то старик пришел в клуб убить время и послушать старые песни. Ему же не нужно отдельного кабинета. Прихвачу с собой одного старого приятеля, Ян Гочжуна, он тоже бывший сыщик на пенсии. Пусть записывает его разговоры. До пенсии он много лет работал в Тибете. Я помог ему получить разрешение на проживание в Шанхае, чтобы он мог вернуться домой. В 1957 году его объявили ревизионистом, и он много натерпелся. И знаете, за что? Всего за одну запись в своем дневнике!
– Большое спасибо, дядюшка Юй. – Чэнь решил прервать старика, в противном случае тот углубился бы в изложение долгой истории о мытарствах Яна в годы «борьбы с ревизионизмом». – Если вам понадобится отдельный кабинет, не сомневайтесь, спокойно платите за него. О расходах не беспокойтесь, нам выделен специальный фонд.
– Ваш Гу связан с криминальными организациями?
– Да, связан. Вот за этим вам и нужно будет понаблюдать.
– Речь идет о трупе из парка или о другом деле?
– Возможно, и о том и о другом, – заканчивая разговор, сказал Чэнь. Возможно, Кэтрин Рон права. Не успел он как следует обмозговать последнюю версию, как телефон заверещал снова.
На сей раз звонил секретарь парткома Ли.
16
Кэтрин возвратилась в гостиницу в одиночестве.
Сбросив туфли, она помассировала ноющую лодыжку, потом подошла к окну. На фоне дальнего берега, освещенного пробивающимися из-под туч косыми лучами солнца, по реке скользили многочисленные суда. По улице деловито сновали люди. Может быть, среди них и старший инспектор Чэнь спешит к гостинице со своим кейсом.
Она обернулась и посмотрела на письменный стол, где лежало толстое досье. Нетерпение, с которым она поджидала своего партнера, уверяла себя Кэтрин, объясняется чисто профессиональным интересом. После их посещения клуба «Династия» ей не терпелось обсудить с ним новый поворот дела. Кроме того, и визит в клуб таинственного гостя из Гонконга также наводил на определенные подозрения.
Еще ей хотелось доказать Чэню, что она свободна от каких-либо предубеждений, типичных для человека с западным менталитетом, и что, несмотря на различие в их взглядах, они преследуют общую цель. К сожалению, рассказ о принуждении к аборту для нее не являлся новостью. Она понимала, что Чэнь, как китайский полицейский, вынужден подчиняться законам своей страны.
Скорее всего, Вэнь давно уже покинула Фуцзянь. К такому же выводу наверняка пришли и «Летающие топоры». Так что же она делает в Шанхае со старшим инспектором Чэнем? В разговорах с господином Гу он намекал на взаимные услуги, и Кэтрин надеялась, что это даст свои плоды, и довольно скоро.
Она стала набрасывать в блокноте свои соображения, несколько раз все зачеркивала. А потом глубоко задумалась. Из раздумий ее вывел факс, выплюнувший длинный рулон бумаги. Пришли материалы из Вашингтона.
На первой странице была всего одна строка: «Информация ЦРУ кас. Чэня». Далее следовала сама информация:
«Старший инспектор Чэнь является партийным выдвиженцем, вероятно, будущим преемником комиссара Чжао или секретаря парткома управления полиции Шанхая Ли. Есть сведения, что в прошлом году Чэнь был первым кандидатом на пост шанхайского министра пропаганды. Кроме того, он исполнял обязанности директора шанхайской автоинспекции и посещал семинар в Центральной партшколе. Последнее является верным признаком его будущего продвижения по партийной линии. Как приверженец «либеральных реформ» в партии, Чэнь имеет связи с влиятельными людьми на высшем уровне.
Что касается его профессиональной деятельности, за последнее время ему поручалось расследование нескольких важных в политическом отношении дел, в том числе прошлогоднее дело об убийстве Всекитайской отличницы труда, а также недавнее дело заместителя мэра Пекина.
В конце семидесятых Чэнь изучал в колледже английскую литературу, но по неизвестным причинам его распределили на работу в полицию. Чэнь является членом Союза китайских писателей.
Ему тридцать пять лет, но он не женат, имеет отдельную квартиру в престижном районе Шанхая. Поскольку он является партийным выдвиженцем, о его личной жизни известно очень мало, но предполагается, что отец его подруги Лин (возможно, бывшей) занимает один из руководящих постов в Политбюро ЦК КПК».
Кэтрин убрала факс в папку и приготовила себе кофе.
Какой загадочный тип этот старший инспектор Чэнь! Ее заинтересовала информация о его связи с дочерью члена политбюро. Кэтрин приходилось читать об отпрысках высокопоставленных родителей, развращенных своим привилегированным положением. Интересно, Чэнь по-прежнему с ней встречается? И могла бы такая избалованная девица стать ему хорошей женой? А сам Чэнь, женившись на ней, не стал бы он таким же, как она?
Кэтрин строго оборвала себя. Старший инспектор Чэнь всего лишь ее временный партнер. Пусть себе ЦРУ сует свой нос в его жизнь, ее она не касается. И вообще, информация о Чэне сейчас ее нисколько не интересует; главное – установить местонахождение Вэнь.
Она вздрогнула от неожиданного звонка; звонил Чэнь, в трубке слышался смутный шум уличного движения.
– Вы где, старший инспектор Чэнь?
– Иду домой. Мне только что позвонил товарищ Ли, он приглашает вас вечером посетить представление пекинской оперы.
– Господин Ли хочет поговорить со мной о деле Вэнь?
– Ну, на этот счет я не очень уверен. Думаю, скорее он хочет продемонстрировать внимание, которое управление уделяет делу Вэнь и, конечно, вам, нашей почетной гостье из Соединенных Штатов.
– Разве недостаточно того, что управление назначило вас моим партнером?
– Ну, по китайским понятиям приглашение Ли дает лицо.
– «Дает лицо»… Я слышала только выражение «потерять лицо».
– Когда вы являетесь значительной персоной, то дружественным жестом вы даете лицо.
– Понимаю, это вроде вашего визита к Гу. Значит, мне нельзя отказаться от приглашения?
– Видите ли, если вы откажетесь, то секретарь Ли потеряет лицо. И конечно, наше управление, включая мою скромную особу.
– О нет! Ваше лицо я предпочла бы сохранить! – засмеялась она. – Что мне надеть для посещения оперы?
– Пекинская опера совершенно не похожа на западные оперы. Вы не обязаны надевать вечернее платье, но если вы это сделаете…
– Тогда я тоже «даю лицо»?
– Совершенно верно. Мне встретить вас у выхода?
– А где находится театр?
– Недалеко от вашего отеля. На углу улиц Фучжоулу и Хэнаньлу, в здании городского правительства.
– Тогда можете за мной не заезжать, я доберусь туда на такси. До встречи.
– Да, кстати, я не обсуждал с товарищем Ли наш сегодняшний визит.
Кэтрин поняла, что он специально ее предупреждает.
Она стала одеваться и взяла было деловой костюм, но после такого насыщенного событиями дня, особенно после их небольшой стычки в Цинпу, ей вдруг захотелось выглядеть более женственной. Она решила надеть черное платье с глубоким вырезом.
Оказавшись у здания городского правительства, она сразу заметила удивленное выражение на лице Чэня, и лишь потом она обратила внимание на стоявшего рядом секретаря парткома Ли. Секретарь парткома оказался довольно полным мужчиной лет шестидесяти с небольшим; на изрезанном морщинами лице выделялись мешки под глазами.
Их провели в элегантно обставленную приемную, стены которой были увешаны крупными фотографиями, на которых руководящие члены партии и правительства пожимали руки выдающимся иностранным гостям, известным актерам и актрисам.
– От имени и по поручению управления полиции Шанхая приветствую вас, инспектор Кэтрин Рон, – официальным тоном произнес Ли, хотя на лице его порхала гостеприимная улыбка.
– Благодарю вас, господин Ли. Для меня большая честь познакомиться с вами.
– Это первый случай сотрудничества между нашими странами по вопросам нелегальной иммиграции. Партийные и правительственные власти, а также наше управление уделяют делу исключительное внимание.
– Я очень высоко оцениваю помощь управления полиции Шанхая, но, к сожалению, пока мы не достигли успеха.
– Не беспокойтесь, инспектор Рон. И в Фуцзяни, и в Шанхае мы прикладываем все силы для успешного расследования. Вы сможете вовремя сопроводить Вэнь Липин в Соединенные Штаты. – Ли резко сменил тему: – Я слышал, что вы впервые в Шанхае. Какое впечатление о городе у вас сложилось?
– Фантастическое! Я не представляла себе, что Шанхай такой замечательно интересный город.
– А как вы находите гостиницу?
– Отель просто отличный. Старший инспектор Чэнь рекомендовал персоналу относиться ко мне как к почетной гостье.
– Он сделал правильно, – энергично кивнул Ли. – Так как вы оцениваете своего китайского партнера?
– Лучшего коллеги невозможно и желать.
– Да, он у нас настоящий ас. И в придачу поэт-романтик. Потому мы и выделили его вам в партнеры.
– Вы называете его поэтом-романтиком, – шутливо сказала Кэтрин, – но сам он относит себя к модернистам.
– Вот видите, модернизм не так уж хорош, то же утверждает и инспектор Рон, – заметил Ли Чэню. – Оставайтесь романтиком, старший инспектор Чэнь, революционным романтиком!
– Революционным романтиком, – задумчиво повторил Чэнь. – Председатель Мао использовал это выражение в 1944 году во время яньаньского съезда.
Сбросив туфли, она помассировала ноющую лодыжку, потом подошла к окну. На фоне дальнего берега, освещенного пробивающимися из-под туч косыми лучами солнца, по реке скользили многочисленные суда. По улице деловито сновали люди. Может быть, среди них и старший инспектор Чэнь спешит к гостинице со своим кейсом.
Она обернулась и посмотрела на письменный стол, где лежало толстое досье. Нетерпение, с которым она поджидала своего партнера, уверяла себя Кэтрин, объясняется чисто профессиональным интересом. После их посещения клуба «Династия» ей не терпелось обсудить с ним новый поворот дела. Кроме того, и визит в клуб таинственного гостя из Гонконга также наводил на определенные подозрения.
Еще ей хотелось доказать Чэню, что она свободна от каких-либо предубеждений, типичных для человека с западным менталитетом, и что, несмотря на различие в их взглядах, они преследуют общую цель. К сожалению, рассказ о принуждении к аборту для нее не являлся новостью. Она понимала, что Чэнь, как китайский полицейский, вынужден подчиняться законам своей страны.
Скорее всего, Вэнь давно уже покинула Фуцзянь. К такому же выводу наверняка пришли и «Летающие топоры». Так что же она делает в Шанхае со старшим инспектором Чэнем? В разговорах с господином Гу он намекал на взаимные услуги, и Кэтрин надеялась, что это даст свои плоды, и довольно скоро.
Она стала набрасывать в блокноте свои соображения, несколько раз все зачеркивала. А потом глубоко задумалась. Из раздумий ее вывел факс, выплюнувший длинный рулон бумаги. Пришли материалы из Вашингтона.
На первой странице была всего одна строка: «Информация ЦРУ кас. Чэня». Далее следовала сама информация:
«Старший инспектор Чэнь является партийным выдвиженцем, вероятно, будущим преемником комиссара Чжао или секретаря парткома управления полиции Шанхая Ли. Есть сведения, что в прошлом году Чэнь был первым кандидатом на пост шанхайского министра пропаганды. Кроме того, он исполнял обязанности директора шанхайской автоинспекции и посещал семинар в Центральной партшколе. Последнее является верным признаком его будущего продвижения по партийной линии. Как приверженец «либеральных реформ» в партии, Чэнь имеет связи с влиятельными людьми на высшем уровне.
Что касается его профессиональной деятельности, за последнее время ему поручалось расследование нескольких важных в политическом отношении дел, в том числе прошлогоднее дело об убийстве Всекитайской отличницы труда, а также недавнее дело заместителя мэра Пекина.
В конце семидесятых Чэнь изучал в колледже английскую литературу, но по неизвестным причинам его распределили на работу в полицию. Чэнь является членом Союза китайских писателей.
Ему тридцать пять лет, но он не женат, имеет отдельную квартиру в престижном районе Шанхая. Поскольку он является партийным выдвиженцем, о его личной жизни известно очень мало, но предполагается, что отец его подруги Лин (возможно, бывшей) занимает один из руководящих постов в Политбюро ЦК КПК».
Кэтрин убрала факс в папку и приготовила себе кофе.
Какой загадочный тип этот старший инспектор Чэнь! Ее заинтересовала информация о его связи с дочерью члена политбюро. Кэтрин приходилось читать об отпрысках высокопоставленных родителей, развращенных своим привилегированным положением. Интересно, Чэнь по-прежнему с ней встречается? И могла бы такая избалованная девица стать ему хорошей женой? А сам Чэнь, женившись на ней, не стал бы он таким же, как она?
Кэтрин строго оборвала себя. Старший инспектор Чэнь всего лишь ее временный партнер. Пусть себе ЦРУ сует свой нос в его жизнь, ее она не касается. И вообще, информация о Чэне сейчас ее нисколько не интересует; главное – установить местонахождение Вэнь.
Она вздрогнула от неожиданного звонка; звонил Чэнь, в трубке слышался смутный шум уличного движения.
– Вы где, старший инспектор Чэнь?
– Иду домой. Мне только что позвонил товарищ Ли, он приглашает вас вечером посетить представление пекинской оперы.
– Господин Ли хочет поговорить со мной о деле Вэнь?
– Ну, на этот счет я не очень уверен. Думаю, скорее он хочет продемонстрировать внимание, которое управление уделяет делу Вэнь и, конечно, вам, нашей почетной гостье из Соединенных Штатов.
– Разве недостаточно того, что управление назначило вас моим партнером?
– Ну, по китайским понятиям приглашение Ли дает лицо.
– «Дает лицо»… Я слышала только выражение «потерять лицо».
– Когда вы являетесь значительной персоной, то дружественным жестом вы даете лицо.
– Понимаю, это вроде вашего визита к Гу. Значит, мне нельзя отказаться от приглашения?
– Видите ли, если вы откажетесь, то секретарь Ли потеряет лицо. И конечно, наше управление, включая мою скромную особу.
– О нет! Ваше лицо я предпочла бы сохранить! – засмеялась она. – Что мне надеть для посещения оперы?
– Пекинская опера совершенно не похожа на западные оперы. Вы не обязаны надевать вечернее платье, но если вы это сделаете…
– Тогда я тоже «даю лицо»?
– Совершенно верно. Мне встретить вас у выхода?
– А где находится театр?
– Недалеко от вашего отеля. На углу улиц Фучжоулу и Хэнаньлу, в здании городского правительства.
– Тогда можете за мной не заезжать, я доберусь туда на такси. До встречи.
– Да, кстати, я не обсуждал с товарищем Ли наш сегодняшний визит.
Кэтрин поняла, что он специально ее предупреждает.
Она стала одеваться и взяла было деловой костюм, но после такого насыщенного событиями дня, особенно после их небольшой стычки в Цинпу, ей вдруг захотелось выглядеть более женственной. Она решила надеть черное платье с глубоким вырезом.
Оказавшись у здания городского правительства, она сразу заметила удивленное выражение на лице Чэня, и лишь потом она обратила внимание на стоявшего рядом секретаря парткома Ли. Секретарь парткома оказался довольно полным мужчиной лет шестидесяти с небольшим; на изрезанном морщинами лице выделялись мешки под глазами.
Их провели в элегантно обставленную приемную, стены которой были увешаны крупными фотографиями, на которых руководящие члены партии и правительства пожимали руки выдающимся иностранным гостям, известным актерам и актрисам.
– От имени и по поручению управления полиции Шанхая приветствую вас, инспектор Кэтрин Рон, – официальным тоном произнес Ли, хотя на лице его порхала гостеприимная улыбка.
– Благодарю вас, господин Ли. Для меня большая честь познакомиться с вами.
– Это первый случай сотрудничества между нашими странами по вопросам нелегальной иммиграции. Партийные и правительственные власти, а также наше управление уделяют делу исключительное внимание.
– Я очень высоко оцениваю помощь управления полиции Шанхая, но, к сожалению, пока мы не достигли успеха.
– Не беспокойтесь, инспектор Рон. И в Фуцзяни, и в Шанхае мы прикладываем все силы для успешного расследования. Вы сможете вовремя сопроводить Вэнь Липин в Соединенные Штаты. – Ли резко сменил тему: – Я слышал, что вы впервые в Шанхае. Какое впечатление о городе у вас сложилось?
– Фантастическое! Я не представляла себе, что Шанхай такой замечательно интересный город.
– А как вы находите гостиницу?
– Отель просто отличный. Старший инспектор Чэнь рекомендовал персоналу относиться ко мне как к почетной гостье.
– Он сделал правильно, – энергично кивнул Ли. – Так как вы оцениваете своего китайского партнера?
– Лучшего коллеги невозможно и желать.
– Да, он у нас настоящий ас. И в придачу поэт-романтик. Потому мы и выделили его вам в партнеры.
– Вы называете его поэтом-романтиком, – шутливо сказала Кэтрин, – но сам он относит себя к модернистам.
– Вот видите, модернизм не так уж хорош, то же утверждает и инспектор Рон, – заметил Ли Чэню. – Оставайтесь романтиком, старший инспектор Чэнь, революционным романтиком!
– Революционным романтиком, – задумчиво повторил Чэнь. – Председатель Мао использовал это выражение в 1944 году во время яньаньского съезда.