Страница:
-- Вы не понимаете? У него там стрелок! -- Боцман отшвырнул полицейских и кинулся к сумке. На него набросились втроем, повалили на пол.
-- Ну, мудак, теперь я тебя убью! -- тихо сказал Бектемиров.
Полицейский расстегнул "молнию" на сумке. Достал из нее небольшую винтовку с оптическим прицелом, присвистнул, вопросительно посмотрел на Бектемирова.
-- Ну слава богу, -- облегченно вздохнул Боцман.
Полицейские повели Бектемирова и Боцмана к дверям.
Локарно, 10.50.11
В бинокль Полина видела, как полицейские подняли с пола Рашида и какого-то незнакомого ей человека. Незнакомец был здоровенный, высокий. Он что-то говорил, потом отшвырнул от себя полицейских, бросился к окну. Его повалили на пол.
Полина отложила бинокль в сторону, вынула из кармана патрон с разрывной пулей, зарядила винтовку. Навела прицел на окно "Пилигрима"
Она видела, как полицейский рассматривал винтовку с оптическим прицелом. Положил оружие в сумку. Сумку закинул на плечо. Рашида и незнакомца повели из номера. Их руки были закованы в наручники. Полина плавно вдавила пальцем спусковой крючок.
Локарно, 10.50.38
-- Мудачье! Что вы делаете! Киллер там, киллер! -- заорал Боцман, когда его повели к дверям.
-- Ты покойник! -- пообещал ему Бектемиров. И в это мгновение голова его резко дернулась вперед, брызнула кровь. Полицейские запоздало отпрыгнули в стороны, попадали на пол и истошно заорали. Уже мертвый, Рашид грохнулся об пол. Боцман глянул на него и тут же отвернулся. На месте лица у покойника зияла огромная кровавая рана. Один из полицейских что-то торопливо забормотал в свою рацию.
-- Я же вам говорил -- киллер, -- устало пробормотал Боцман. -- Идиоты!
Локарно, 10.51.12
Впереди висел "кирпич". Водитель притормозил около знака и посмотрел несколько растерянно на меня.
-- Ну что смотришь? Вперед! -- скомандовал я.
-- Но как же? А полиция! Вдруг права отберут? Здесь ведь тебе не Россия!
-- Я сказал -- вперед! Всю полицию беру на себя.
Водитель пожал плечами и вдавил педаль газа в пол. Хорошо, хоть водила у нас русский, какой-нибудь швейцарец ни за что не согласился бы ехать!
Я поднес к губам рацию:
-- Митя, Митя, как у тебя дела? Бек обезврежен? Рация молчала. Я нахмурился. Черт, что там еще могло случиться в этом "Пилигриме"? Вдали показалась площадь.
-- Поднажми! -- приказал я водителю.
Вдруг из-за поворота выскочила "альфа-ромео" и понеслась прямо на нас. Я видел, как водитель судорожно вцепился в руль, весь как-то сжался. Похоже, здесь было одностороннее движение. Мы едва разминулись.
Нарушая все возможные правила подъезда, мы подкатили к зданию, где должен был состояться саммит.
-- Я пошел! Все делаем бегом! -- приказал я Хусаинову и его джигитам и открыл дверцу.
Локарно, 10.51.14
Полина продолжала в прицел наблюдать за тем, что делается в номере. Полицейские притаились за подоконником, посреди комнаты лежал труп Бектемирова. Пожалуй, время для завершения операции у нее еще есть -- быстро им ее не вычислить. Она перевела винтовку на крыльцо здания, на пристрелянную точку.
Внезапно в прицеле возник "мерседес". Но подкатил он к крыльцу не справа, как она рассчитывала, а слева! Из машины выскочили двое телохранителей, распахнули дверцу перед клиентом. Да, это они! Она их узнала! Вон тот, который в прошлый раз в нее стрелял в Архангельском. Над крышей автомобиля показалась голова. Раз, два... Она торопливо перевела прицел. Все. Цель уже была закрыта широкой спиной охранника... Три! Полина сняла палец со спускового крючка и опустила винтовку. Тяжело вздохнула. Второй раз она уже обламывается с этими телохранителями. Сначала ранили, теперь вот с Рашидом подставили!.. Он был заказчиком, он всегда ее страховал. Что теперь делать? Задание не выполнено, и на позиции оставаться больше нельзя...
Раздумывала Полина всего несколько секунд. Положила винтовку на полотенце, глянула на часы.
-- Поехали!
Через восемнадцать секунд винтовка была разобрана. Полина торопливо сложила детали в рюкзак и застегнула клапан. Накинула рюкзак на плечи, выглянула в чердачное окно. Внизу никого. Выбралась на крышу, заскользила вниз по черепице. Спрыгнула на строительные леса.
Локарно, 10.52
Мы с Мухой довели Хусаинова до дверей зала заседаний. Дальше нам было нельзя. Дальше -- своя охрана. Иса скрылся за дверями.
-- Кажется, пронесло, -- подмигнул мне Олег.
-- Не говори "гоп", еще назад везти. Да и снайпер пока гуляет. Боцман молчит. Говорил -- через три минуты, а уже восемь прошло! Что там у него могло случиться?
Муха в ответ только пожал плечами.
Мы отправились в бар выпить какого-нибудь соку. За эти несколько секунд, пока ведешь клиента от машины до крыльца, столько нервной энергии теряешь!
Вместо рации запиликал сотовый телефон.
-- Слушаю!
-- Это я, Боцман. Сижу в полицейском участке. Мне разрешили позвонить. Бектемиров мертв. Разрывной пулей в башку. Почерк тот же! Судя по всему, эти уроды, полиция, сейчас вычисляют, откуда стреляли. Я тебе и без вычислений скажу -- с чердака какого-нибудь заброшенного дома. Они говорят -- будут проводить спецоперацию. Да только ведь упустят! Пацаны, если сейчас она уйдет -- в следующий раз нам ее не достать!
-- Понял, Боц, понял! Держись. Мы тебя скоро вытащим! -- Я выключил трубку и посмотрел на Олега. -- Как думаешь, сколько часов уйдет на переговоры?
Мухин пожал плечами:
-- Ну часа четыре проболтают.
-- Ладно, возьмем по минимуму -- не четыре, а три. За это время мы должны обернуться. Скажи его джигитам, чтобы подстраховали. Они тебя после того случая уважают.
-- Да я-то чего? -- смущенно улыбнулся Олег.
Локарно, 10.59
Водитель Хусаинова откинул сиденье, собираясь немного подремать, когда дверцы отворилась и в машину влезли Пастухов и Мухин.
-- Что случилось, ребята?
-- Ни хрена пока не случилось, но если ты будешь задавать лишние вопросы, то непременно случится, -- сказал Пастухов. -- Гони на вокзал!
-- Опять -- гони, -- покачал головой водитель.
-- Ты ведь не хочешь, чтобы в твоего хозяина стреляли?
-- Господи, да кто же этого хочет?
-- Ну тогда гони!
"Мерседес" сорвался с места и понесся по улицам небольшого швейцарского городка.
Глава седьмая. Упреждающий удар
Адриано ди Бернарди долго не мог привыкнуть к тому, что приходится спать на сыром земляном полу и питаться похлебкой из гнилых овощей. Но ко всему рано или поздно приспосабливаешься, даже к самому худшему.
По утрам пленников выгоняли из подвала на работы в поле. Они таскали в корзинах землю для полей -- восемьсот метров вниз с горы, восемьсот метров -- вверх. И так, вниз -- вверх по многу раз в день, под надзором автоматчиков, которые могут застрелить тебя просто так, ради развлечения. Через несколько дней такой адской работы вся одежда Адриано превратилась в лохмотья.
Бернарди потихоньку учился русскому. Теперь он уже не только понимал, о чем разговаривают между собой пленники, но и мог общаться с помощью простейших фраз.
Видеокассета была отправлена в Италию полторы недели назад. Ему сказали, что дойдет она очень быстро, за пару дней. Чеченцы сами были заинтересованы в скорейшем решении вопроса, поэтому отправили кассету с оказией. Говорили, что если с выкупом все будет нормально, то уже дней через десять он будет дома.
Адриано надеялся. Он смотрел на людей, которые маялись в плену кто по три месяца, кто по полгода, и каждый день молил Бога, чтобы его не постигла такая же участь. Каждый раз, когда из-за перевала появлялись вооруженные люди, у Адриано замирало сердце. Он надеялся, что они принесут ему весточку с родины.
Дни шли за днями, но ни родственники, ни синьор прокурор не давали о себе знать. Адриано терзался: ну неужели же они там не могут собрать требуемой суммы, неужели он обречен провести остаток своих дней в сыром подвале?
В подвале говорили, что иногда выкупа не требуется -- пленных отбивают отряды спецназа. Но Адриано уже ни во что не верил. Ему казалось теперь, что он очутился на самом краю земли, куда никому, кроме чеченцев, никогда ни за что не добраться.
Локарно, 27 июня, 11.49
Приехав на вокзал, мы с Мухой первым делом бросились к расписанию. Ближайшие поезда были до Милана и Цюриха. Первым уходил миланский. Я сразу же вспомнил рассказ Горобца об убийстве Итоева и Апполинаре. Швейцария -Италия -- обычный маршрут киллера. По крайней мере того, который охотится за нашим клиентом.
-- Ну что думаешь? -- спросил я у Олега.
-- А что тут думать? Если человеку надо свалить, не будет же он ждать следующего поезда.
-- Вся беда в том, что мы не знаем ее в лицо.
-- Зато она нас знает. Увидит и занервничает. Главное -- ее реакцию отследить. Или ты не хочешь ехать, командир?
-- Почему? Хочу, -- пробормотал я. -- Просто я думаю, шансов у нас маловато. И еще думаю, что будет, если она вдруг в этот раз изменила своим принципам и оставила оружие на месте. Как мы тогда ее вычислим?
-- Будем надеяться на лучшее. Попытка не пытка. Прокатимся с ветерком, -- подмигнул мне Муха.
-- Ладно, -- сказал я. -- Пошли за билетами.
Поезд еще не отправился, а мы уже начали обследовать вагоны. К счастью, народу в вагоне было немного. Конечно, по всяким там международным правилам мы не имели права проводить никаких оперативно-следственных действий. Какой у нас статус? Мы числимся охранниками VIP-лица, находящимися в зарубежной командировке. Но вместо того чтобы исполнять свои прямые обязанности, мы охотимся за девицей с пушкой в сумке. По-хорошему, надо бы сообщить о своих подозрениях полиции, но пока с ними договоришься! Мы уже попробовали сегодня утром.
Итак, нам нужно найти молодую женщину, которая едет в поезде одна -- в этом-то я нисколько не сомневался, -- у нее с собой сумочка, в которую легко помещается ствол снайперской винтовки, и обувь тридцать восьмого размера. То, что женщина молода -- это очевидно. Престарелых снайперов мне пока что встречать не приходилось. Судя по размеру ноги, роста она не самого маленького. Одета, скорее всего, в удобную одежду: джинсы и майка или пуловер. Для лазания по чердакам должна быть именно такая одежонка. Вопрос только в том. как узнать, что женщина едет одна? Ведь на лбу у нее это не написано! Остается надеяться на интуицию, ну и на знание человеческой психологии. Лично я одинокую женщину всегда вычислю с первого взгляда. Парочки -- те обычно всегда воркуют или ссорятся, а чужие люди, едущие рядом, отгораживаются друг от друга книгой или газетой.
Было не вполне ясно, что можно ждать от предстоящей встречи со снайпершей, которая лупит без промаха с километра, поэтому я на всякий случай вытащил пистолет из надплечной кобуры и сунул его под пояс. Мухин последовал моему примеру.
Начали мы с первого вагона. Шли медленно, рассматривая всех подряд. Наверное, у нас был взгляд билетных контролеров, пытающихся по бегающим глазам вычислить "зайца". Кто-то не обращал на нас внимания. Кто-то реагировал несколько настороженно, а некоторые даже испуганно.
Олег первым заметил одинокую девушку, сидящую в кресле у прохода и увлеченно читающую какой-то дамский журнал. Он толкнул меня локтем, и я кивнул ему: работай, я подстрахую.
Олег подошел к ней. Я остался сзади, соображая, как себя вести, если снайперское оружие сейчас будет найдено.
-- Икскьюз ми, мэй я ту гэт аут май бэггидж?
Ишь ты, как он бойко с ней разговаривает! Может ли он забрать свой багаж...
Женщина пробормотала что-то в ответ по-немецки. Мухин открыл крышку багажного отделения. У них в поездах, как в самолетах, вещи складываются на полки сверху.
Я видел, как ловко Мухин прощупывает сумку пассажирки. Закрыл багажник, показал мне жестом -- пошли дальше.
-- Что?
-- Во-первых, я сомневаюсь, что наша снайперша свободно шпрехает по-немецки, во-вторых, у этой красотки совсем дамская ножка. Тридцать шестой -- не больше.
Мы двинулись дальше. Прав был Боцман: если нам сейчас не удастся вычислить снайпершу, следующего шанса она нам не даст. А тогда рано или поздно она достанет нашего клиента. Таков закон: заказ должен быть выполнен во что бы то ни стало. А подойти к ней близко мы уже не сумеем. Нечего говорить -- крутая баба: как только поняла, что Бектемирова взяла полиция, не раздумывая, застрелила его. Сколько же на ней крови, интересно знать?
-- Командир, а если она все-таки поехала цюрихским поездом? -- спросил меня Олег после того, как мы безрезультатно обследовали пятый вагон.
-- Знаешь, что такое интуиция?
-- Догадываюсь.
-- Ну вот, именно ею я сейчас и руководствуюсь.
-- Она что, ни разу в жизни тебя не подводила?
-- Почему же? Всякое бывало. Но вот только... Готов выставить пузырь хорошего виски, что наша дамочка в этом поезде.
-- Я вообще-то пока этого не отрицал. -- Олег усмехнулся. -- Ладно, спорим, вое равно потом вместе выпьем.
-- Хоп!
Мы двинулись дальше.
* * *
Полина сразу узнала двух мужчин, которые вошли в вагон. Час назад она видела их в объектив прицела. Один стрелял в нее в Архангельском, другой, судя по всему, начальник хусаиновской охраны -- озабочен больше других. В том, что они пришли именно по ее душу, она уже не сомневалась. Теперь нужно было сделать так, чтобы они ее не вычислили.
Она откинула кресло, улеглась, отвернувшись к окну, укрылась пледом. Тело начала бить мелкая дрожь, которую она тщетно пыталась унять. Никогда еще ей не приходилось сталкиваться с охраной так близко. Быстро же они ее обнаружили!
Затылком Полина ощущала их приближение. Остановились напротив ее кресла. "Проходите же, проходите!" -- мысленно приказала им Полина.
Кажется, двинулись дальше. Полина облегченно вздохнула, повернулась и тут же встретилась с внимательными глазами Пастухова. Он, оказывается, не ушел -- сидел в кресле через проход и, как кот, караулящий мышь, ждал, когда она обернется! Тут же над креслом навис второй.
-- Икскьюз ми, мадмуазель, мэй ай гэт аут май бэггидж?
Полина автоматически кивнула, даже не поняв, о чем он говорит. Она смотрела на Пастухова как кролик на удава.
Мухин открыл крышку багажного отделения и, делая вид, что пытается достать какую-то сумку, стал тщательно прощупывать рюкзак. Обернулся к Пастухову и кивнул.
Сергей пересел в кресло рядом с Полиной:
-- Я думаю, девушка, нам пора познакомиться.
-- Кес ке се? -- Полина сделала удивленное лицо. Впрочем, сейчас уже поздно притворяться! Он ее раскусил, когда она обернулась и их взгляды встретились!
Пастухов локтем прижал Полину к креслу, свободной рукой полез в карман ее жакета за паспортом.
-- Кес ке ву фэ? -- Ее лицо приобрело испуганное выражение. Она вдруг подумала, что должна немедленно закричать, позвать на помощь. Но страх парализовал голосовые связки. Взгляд человека, сидящего рядом с ней, лишал Полину воли.
-- Молчи! -- прошипел Пастухов и стал листать паспорт. Усмехнулся: -Вы, Полина Андреевна, по-русски совсем не понимаете? Вроде в Швейцарию всего неделю назад приехали! Как быстро забывается родной язык. Просто удивительно!
-- Пусти! -- Полина попыталась подняться, но локоть Пастухова сильнее вдавил ее в кресло.
-- Не пущу! А то опять убежишь, как с того чердачка, ищи тебя потом по всему поезду.
-- Я сейчас закричу. Что вам от меня надо?
-- Кричать не стоит. Дело в том, что в Локарно чуть больше часа назад совершено убийство одного российского туриста, а в вашем рюкзачке находятся некоторые интересные детальки, которые имеют непосредственное отношение к этому делу. Что же вы их в речку не выкинули? Не первый раз так поступаете. Непрофессионально, я вам скажу!
-- Какой рюкзак? Что вы ко мне пристали?! На них уже начали оборачиваться пассажиры.
-- Полноте вам, Полина Андреевна, запираться. Глупо. Любая экспертиза докажет, что из этой винтовочки стреляете вы не первый раз и не только на территории Швейцарии, но и в Италии, и в России. Может быть, еще в каких-нибудь странах? Лично я судил бы вас не за убийство, а за международный терроризм. Интересно, сколько вы за свою короткую жизнь народу угрохали? Человек сто, двести? Пятьсот?
Полина отвернулась к окну.
-- Стрелковую секцию в юношестве посещали? -- тихо спросил Пастухов.
-- А вам-то какое дело?
-- Знаете, мне сейчас одна мысль в голову пришла. Мы с коллегой не будем сдавать вас ни швейцарской, ни итальянской полиции. А то вдруг они вас отпустят за недостатком улик? В Россию вывезем, а там уж прокуратура вами займется. А еще лучше ФСБ. Чеченские дела ваши всплывут.
-- Какие еще -- чеченские? -- Полина заметно побледнела.
-- Ну как же! Застреленный чуть больше часа назад в Локарно турист носил фамилию Бектемиров и был стопроцентным чеченцем. Разве вы с ним не были знакомы?
-- Впервые слышу эту фамилию.
-- Весьма интересно! А как же ваши телефонные переговоры? Насколько я понимаю, он должен был дать вам знать, когда машина Хусаинова подъедет к площади, чтобы вы были готовы, ведь так?
"Боже мой, он все, абсолютно все знает! За ней давно следят! Где же она допустила ошибку? Или ошиблась не она, а Рашид?"
-- Бектемирова вы убрали, когда увидели, что в номере гостиницы его берет полиция! Испугались, что он расколется. Так вот, милая барышня, вам для сведения: Бектемиров должен был вас застрелить сразу же после того, как вы сообщите о выполнении задания.
-- Ну вот что, мне все это надоело! Я сама позову полицию! Си ль ву пле, кол ту полис! -- громко сказала Полина.
Кто-то из пассажиров спереди поднялся и нажал на кнопку с надписью "Alarm".
-- Ну ладно, дрянь! Думаю, полиции будет интересно ознакомиться с содержимым твоего рюкзака.
Пастухов кивнул Мухину. Тот достал из багажника рюкзак, положил его Сергею на колени. Пастухов открыл клапан, принялся вытряхивать все из рюкзака.
-- Что вы делаете? Это же грабеж!
В рюкзаке кроме тряпок Сергей обнаружил мощный бинокль, жестяную коробку с печеньем, сачок для ловли бабочек с телескопической рукоятью. Выразительно посмотрел на Мухина. Спросил у хозяйки рюкзака:
-- Что это такое?
-- А вы не видите? Я думаю, хороший бинокль ни в одной стране не считается оружием. Ну слава богу, полиция...
Сергей оглянулся. К ним приближались двое полицейских.
-- Только их нам еще не хватало! Олег, блин, ты куда смотрел?
-- Да никуда я не смотрел! На ощупь показалось, что ствол!
Полицейские представились и потребовали у них документы. Полина бойко заговорила с ними по-французски. Говорила горячо, трясла выпотрошенным рюкзаком, показывала, как Пастухов вдавил ее локтем в кресло. Сергею с Олегом оставалось только переглядываться. Во французском они были несильны.
Полицейские конечно же встали на сторону Полины. Ей с улыбкой отдали честь и пожелали счастливого пути, а Пастухову и Мухину было приказано пройти для выяснения обстоятельств дела в специальное купе в головном вагоне поезда. Там у полицейских находился компьютер, через который они собирались "пробить" задержанных на предмет совершения ими преступлений различной тяжести.
-- Плиз, фоллоу ми!
Идя за Мухиным по проходу, Пастухов материл себя последними словами: надо же было так лохануться! Недооценили они соперницу. Она хоть оружие на месте преступления и не оставляет, но с собой его никогда не возит!
-- Олег, -- тихо сказал Пастухов. -- Я понял!
-- Что?
-- Багажный вагон. Экспресс-почта. Приезжаешь, получаешь детальки, собираешь и работаешь. Не возит она с собой ствол. Понял?
-- Понял! Какие же мы идиоты!
-- Парле па!
Мухина с Пастуховым завели в служебное купе и на всякий случай приковали наручниками к металлическим скобам. Вид у Мухи был очень расстроенный.
-- Ничего, ничего, Олег, это недолго. Мы перед их законом чисты. Проверят и отпустят. Расслабься, -- подбодрил друга Пастухов.
-- Пока они проверяют, она уйдет.
* * *
Полицейский компьютер выдал информацию о том, что российские граждане Пастухов и Мухин в международном розыске не числятся и что в Швейцарию они приехали в служебную командировку. В Лугано нас ссадили с настоятельной просьбой не приставать больше к девушкам и как можно быстрее вернуться в Локарно к своим непосредственным обязанностям.
Мы с Мухиным смотрели вслед уходящему в сторону итальянской границы поезду.
-- Ну что, упустили? -- сказал Олег и поглядел на меня как-то странно. Я понял, что отступать он не намерен. -- Как ты думаешь, командир, -спросил он, -- у них на границе паспорта проверяют?
-- Да ни хрена у них не должны проверять! Объединенная Европа.
-- Тогда в чем проблема?
-- Только в транспорте.
-- Может, выберемся на шоссе? -- спросил Олег; ему не терпелось начать действовать.
-- Пошли, -- согласился я.
На шоссе, после двух попыток уехать автостопом, мы довольно быстро выяснили, что недалеко от вокзала есть прокат автомобилей. Разговаривал в конторе Муха -- на своем ломаном английском, а я в основном помалкивал и кивал головой для важности.
Машину мы выбрали не самую плохую -- "БМВ" девяносто пятого года. Нам нужно было как можно скорее доехать до Милана и сделать это так, чтобы нас не задержали ни на границе, ни на полицейских постах. Так что "БМВ" устраивала нас во всех отношениях.
* * *
Адриано ди Бернарди проснулся от яркого солнечного света. Он не поверил своим глазам: массивная дверь подвала, окованная железом, была нараспашку. В самом подвале, кроме него, не было ни души. Адриано с трудом поднялся наверх, осторожно выглянул наружу -- никого. Ветер трепал крохотный зеленый флажок на шесте. Адриано выбрался наружу, вдохнул полной грудью свежий воздух и огляделся.
Аул словно вымер. Странно! Почему его не разбудили вместе со всеми, не выгнали на работу -- таскать снизу землю на поля?
Он не знал даже, что думать. Мелькнула мысль, что, пока он спал, подразделения спецназа провели операцию, освободили заложников, а про него забыли. Но он решительно отогнал ее как неправдоподобную, нелепую, абсурдную.
Адриано помедлил немного и решил спуститься по склону к зеленеющей вдали рощице. Там должны работать его товарищи по плену.
О побеге он и не думал. Во-первых, он не знает языка, во-вторых, не имеет представления, в какую сторону идти. Надеяться можно было только на выкуп, но, увы, от родственников так и не пришло никаких вестей.
Вдруг со стороны рощицы раздались выстрелы. Гулкое эхо раскатилось по горам. Адриано вздрогнул, присел за камнем, подождан немного. Больше не стреляли. Подумав, он двинулся дальше, свернул с дороги на тропинку и прибавил шагу.
Вскоре он услышал голоса и по гортанным словам понял, что это разговаривают между собой чеченцы. Адриано снова на мгновение замер, потом осторожно раздвинул ветви кустов. Перед ним была небольшая полянка, та самая, с которой они таскали землю на поля. Вот они -- ямы. Пленники, с которыми он сидел в подвале, почему-то засыпали их камнями. Раньше их было девять человек, теперь осталось только шестеро. Рядом стояли вооруженные чеченцы. Они поторапливали русских. Теперь Адриано понял, что это были за выстрелы! Он в ужасе попятился, развернулся и побежал по тропинке назад в гору.
Спустившись в подвал, он забился в дальний угол, накрылся мешком, служащим ему одеялом. Лежал, боясь пошевелиться, тяжело дыша, и со страхом думал о том, что будет, если в ближайшее время родственники не заплатят выкуп. Чечены поступят с ним так же, как с этими русскими!
Милан, 27 июня, 15.17
Полина протянула почтовому служащему квитанцию. Он приветливо улыбнулся ей и скрылся в темноте багажного вагона. Через минуту появился с небольшой кожаной сумкой в руках.
-- Грацие. -- Полина дала служащему на чай, взяла сумку и направилась к выходу.
Она все еще не могла успокоиться. Эти двое совершенно выбили ее из колеи. Их лица ей на всю жизнь запомнятся! Отвратительные типы! Ну ничего, теперь им ее не достать! Заказчик мертв, поэтому она абсолютно свободна и может ехать куда захочет, тем более что денег у нее пока хватает. А потом она что-нибудь придумает.
Полина подошла к стоянке такси. Впереди стояла синьора с двумя рыжими мальчишками лет пяти. Мальчишки задирали друг друга и пинались, а синьора говорила им довольно спокойно:
-- Баста, баста, рагаци!
Глядя на них, Полина невольно улыбнулась. Почему-то эта картинка подействовала на нее успокаивающе. Наконец синьора с мальчишками села в машину.
Следующий таксист уже тронул машину с места, собираясь посадить симпатичную белокурую синьориту, но тут откуда-то сбоку вдруг вынырнула ему наперерез зеленая "БМВ". Таксист, выругавшись, ударил по тормозам. Задняя дверца "БМВ" открылась и таксист увидел, как из машины выскочил парень, втолкнувший белокурую синьориту в машину. Сделал он это как профессиональный похититель -- девушка даже не успела закричать. "БМВ" с визгом сорвалась с места.
Таксист покачал головой и снял трубку диспетчерского телефона. Номер машины он запомнил.
-- Полиция!..
* * *
Снайперша настолько опешила, снова увидев меня, что даже не успела закричать. Уже в машине она попробовала распустить руки, но я ее быстро утихомирил одним тычком. Пока она приходила в себя, я замотал ей запястья скотчем, чтобы больше не дралась, и прижал к сиденью.
Муха, стараясь не нарушать правил, погнал машину по городу.
-- Вы... вы... Сволочи, отпустите меня немедленно!
-- Ага, сейчас! За этим мы в Италию и приехали! -- сказал я насмешливо. -- Думала, сдала полицейским -- и избавилась от нас? Слава богу, здесь у них очень гуманные порядки. А теперь посмотрим, что у нас в сумочке?
Она отвернулась от меня. Я видел, как ее лицо покрылось красными пятнами. Волнуется! Правильно, пускай волнуется. Небось когда в людей стреляет, и не думает волноваться.
-- Ну, мудак, теперь я тебя убью! -- тихо сказал Бектемиров.
Полицейский расстегнул "молнию" на сумке. Достал из нее небольшую винтовку с оптическим прицелом, присвистнул, вопросительно посмотрел на Бектемирова.
-- Ну слава богу, -- облегченно вздохнул Боцман.
Полицейские повели Бектемирова и Боцмана к дверям.
Локарно, 10.50.11
В бинокль Полина видела, как полицейские подняли с пола Рашида и какого-то незнакомого ей человека. Незнакомец был здоровенный, высокий. Он что-то говорил, потом отшвырнул от себя полицейских, бросился к окну. Его повалили на пол.
Полина отложила бинокль в сторону, вынула из кармана патрон с разрывной пулей, зарядила винтовку. Навела прицел на окно "Пилигрима"
Она видела, как полицейский рассматривал винтовку с оптическим прицелом. Положил оружие в сумку. Сумку закинул на плечо. Рашида и незнакомца повели из номера. Их руки были закованы в наручники. Полина плавно вдавила пальцем спусковой крючок.
Локарно, 10.50.38
-- Мудачье! Что вы делаете! Киллер там, киллер! -- заорал Боцман, когда его повели к дверям.
-- Ты покойник! -- пообещал ему Бектемиров. И в это мгновение голова его резко дернулась вперед, брызнула кровь. Полицейские запоздало отпрыгнули в стороны, попадали на пол и истошно заорали. Уже мертвый, Рашид грохнулся об пол. Боцман глянул на него и тут же отвернулся. На месте лица у покойника зияла огромная кровавая рана. Один из полицейских что-то торопливо забормотал в свою рацию.
-- Я же вам говорил -- киллер, -- устало пробормотал Боцман. -- Идиоты!
Локарно, 10.51.12
Впереди висел "кирпич". Водитель притормозил около знака и посмотрел несколько растерянно на меня.
-- Ну что смотришь? Вперед! -- скомандовал я.
-- Но как же? А полиция! Вдруг права отберут? Здесь ведь тебе не Россия!
-- Я сказал -- вперед! Всю полицию беру на себя.
Водитель пожал плечами и вдавил педаль газа в пол. Хорошо, хоть водила у нас русский, какой-нибудь швейцарец ни за что не согласился бы ехать!
Я поднес к губам рацию:
-- Митя, Митя, как у тебя дела? Бек обезврежен? Рация молчала. Я нахмурился. Черт, что там еще могло случиться в этом "Пилигриме"? Вдали показалась площадь.
-- Поднажми! -- приказал я водителю.
Вдруг из-за поворота выскочила "альфа-ромео" и понеслась прямо на нас. Я видел, как водитель судорожно вцепился в руль, весь как-то сжался. Похоже, здесь было одностороннее движение. Мы едва разминулись.
Нарушая все возможные правила подъезда, мы подкатили к зданию, где должен был состояться саммит.
-- Я пошел! Все делаем бегом! -- приказал я Хусаинову и его джигитам и открыл дверцу.
Локарно, 10.51.14
Полина продолжала в прицел наблюдать за тем, что делается в номере. Полицейские притаились за подоконником, посреди комнаты лежал труп Бектемирова. Пожалуй, время для завершения операции у нее еще есть -- быстро им ее не вычислить. Она перевела винтовку на крыльцо здания, на пристрелянную точку.
Внезапно в прицеле возник "мерседес". Но подкатил он к крыльцу не справа, как она рассчитывала, а слева! Из машины выскочили двое телохранителей, распахнули дверцу перед клиентом. Да, это они! Она их узнала! Вон тот, который в прошлый раз в нее стрелял в Архангельском. Над крышей автомобиля показалась голова. Раз, два... Она торопливо перевела прицел. Все. Цель уже была закрыта широкой спиной охранника... Три! Полина сняла палец со спускового крючка и опустила винтовку. Тяжело вздохнула. Второй раз она уже обламывается с этими телохранителями. Сначала ранили, теперь вот с Рашидом подставили!.. Он был заказчиком, он всегда ее страховал. Что теперь делать? Задание не выполнено, и на позиции оставаться больше нельзя...
Раздумывала Полина всего несколько секунд. Положила винтовку на полотенце, глянула на часы.
-- Поехали!
Через восемнадцать секунд винтовка была разобрана. Полина торопливо сложила детали в рюкзак и застегнула клапан. Накинула рюкзак на плечи, выглянула в чердачное окно. Внизу никого. Выбралась на крышу, заскользила вниз по черепице. Спрыгнула на строительные леса.
Локарно, 10.52
Мы с Мухой довели Хусаинова до дверей зала заседаний. Дальше нам было нельзя. Дальше -- своя охрана. Иса скрылся за дверями.
-- Кажется, пронесло, -- подмигнул мне Олег.
-- Не говори "гоп", еще назад везти. Да и снайпер пока гуляет. Боцман молчит. Говорил -- через три минуты, а уже восемь прошло! Что там у него могло случиться?
Муха в ответ только пожал плечами.
Мы отправились в бар выпить какого-нибудь соку. За эти несколько секунд, пока ведешь клиента от машины до крыльца, столько нервной энергии теряешь!
Вместо рации запиликал сотовый телефон.
-- Слушаю!
-- Это я, Боцман. Сижу в полицейском участке. Мне разрешили позвонить. Бектемиров мертв. Разрывной пулей в башку. Почерк тот же! Судя по всему, эти уроды, полиция, сейчас вычисляют, откуда стреляли. Я тебе и без вычислений скажу -- с чердака какого-нибудь заброшенного дома. Они говорят -- будут проводить спецоперацию. Да только ведь упустят! Пацаны, если сейчас она уйдет -- в следующий раз нам ее не достать!
-- Понял, Боц, понял! Держись. Мы тебя скоро вытащим! -- Я выключил трубку и посмотрел на Олега. -- Как думаешь, сколько часов уйдет на переговоры?
Мухин пожал плечами:
-- Ну часа четыре проболтают.
-- Ладно, возьмем по минимуму -- не четыре, а три. За это время мы должны обернуться. Скажи его джигитам, чтобы подстраховали. Они тебя после того случая уважают.
-- Да я-то чего? -- смущенно улыбнулся Олег.
Локарно, 10.59
Водитель Хусаинова откинул сиденье, собираясь немного подремать, когда дверцы отворилась и в машину влезли Пастухов и Мухин.
-- Что случилось, ребята?
-- Ни хрена пока не случилось, но если ты будешь задавать лишние вопросы, то непременно случится, -- сказал Пастухов. -- Гони на вокзал!
-- Опять -- гони, -- покачал головой водитель.
-- Ты ведь не хочешь, чтобы в твоего хозяина стреляли?
-- Господи, да кто же этого хочет?
-- Ну тогда гони!
"Мерседес" сорвался с места и понесся по улицам небольшого швейцарского городка.
Глава седьмая. Упреждающий удар
Адриано ди Бернарди долго не мог привыкнуть к тому, что приходится спать на сыром земляном полу и питаться похлебкой из гнилых овощей. Но ко всему рано или поздно приспосабливаешься, даже к самому худшему.
По утрам пленников выгоняли из подвала на работы в поле. Они таскали в корзинах землю для полей -- восемьсот метров вниз с горы, восемьсот метров -- вверх. И так, вниз -- вверх по многу раз в день, под надзором автоматчиков, которые могут застрелить тебя просто так, ради развлечения. Через несколько дней такой адской работы вся одежда Адриано превратилась в лохмотья.
Бернарди потихоньку учился русскому. Теперь он уже не только понимал, о чем разговаривают между собой пленники, но и мог общаться с помощью простейших фраз.
Видеокассета была отправлена в Италию полторы недели назад. Ему сказали, что дойдет она очень быстро, за пару дней. Чеченцы сами были заинтересованы в скорейшем решении вопроса, поэтому отправили кассету с оказией. Говорили, что если с выкупом все будет нормально, то уже дней через десять он будет дома.
Адриано надеялся. Он смотрел на людей, которые маялись в плену кто по три месяца, кто по полгода, и каждый день молил Бога, чтобы его не постигла такая же участь. Каждый раз, когда из-за перевала появлялись вооруженные люди, у Адриано замирало сердце. Он надеялся, что они принесут ему весточку с родины.
Дни шли за днями, но ни родственники, ни синьор прокурор не давали о себе знать. Адриано терзался: ну неужели же они там не могут собрать требуемой суммы, неужели он обречен провести остаток своих дней в сыром подвале?
В подвале говорили, что иногда выкупа не требуется -- пленных отбивают отряды спецназа. Но Адриано уже ни во что не верил. Ему казалось теперь, что он очутился на самом краю земли, куда никому, кроме чеченцев, никогда ни за что не добраться.
Локарно, 27 июня, 11.49
Приехав на вокзал, мы с Мухой первым делом бросились к расписанию. Ближайшие поезда были до Милана и Цюриха. Первым уходил миланский. Я сразу же вспомнил рассказ Горобца об убийстве Итоева и Апполинаре. Швейцария -Италия -- обычный маршрут киллера. По крайней мере того, который охотится за нашим клиентом.
-- Ну что думаешь? -- спросил я у Олега.
-- А что тут думать? Если человеку надо свалить, не будет же он ждать следующего поезда.
-- Вся беда в том, что мы не знаем ее в лицо.
-- Зато она нас знает. Увидит и занервничает. Главное -- ее реакцию отследить. Или ты не хочешь ехать, командир?
-- Почему? Хочу, -- пробормотал я. -- Просто я думаю, шансов у нас маловато. И еще думаю, что будет, если она вдруг в этот раз изменила своим принципам и оставила оружие на месте. Как мы тогда ее вычислим?
-- Будем надеяться на лучшее. Попытка не пытка. Прокатимся с ветерком, -- подмигнул мне Муха.
-- Ладно, -- сказал я. -- Пошли за билетами.
Поезд еще не отправился, а мы уже начали обследовать вагоны. К счастью, народу в вагоне было немного. Конечно, по всяким там международным правилам мы не имели права проводить никаких оперативно-следственных действий. Какой у нас статус? Мы числимся охранниками VIP-лица, находящимися в зарубежной командировке. Но вместо того чтобы исполнять свои прямые обязанности, мы охотимся за девицей с пушкой в сумке. По-хорошему, надо бы сообщить о своих подозрениях полиции, но пока с ними договоришься! Мы уже попробовали сегодня утром.
Итак, нам нужно найти молодую женщину, которая едет в поезде одна -- в этом-то я нисколько не сомневался, -- у нее с собой сумочка, в которую легко помещается ствол снайперской винтовки, и обувь тридцать восьмого размера. То, что женщина молода -- это очевидно. Престарелых снайперов мне пока что встречать не приходилось. Судя по размеру ноги, роста она не самого маленького. Одета, скорее всего, в удобную одежду: джинсы и майка или пуловер. Для лазания по чердакам должна быть именно такая одежонка. Вопрос только в том. как узнать, что женщина едет одна? Ведь на лбу у нее это не написано! Остается надеяться на интуицию, ну и на знание человеческой психологии. Лично я одинокую женщину всегда вычислю с первого взгляда. Парочки -- те обычно всегда воркуют или ссорятся, а чужие люди, едущие рядом, отгораживаются друг от друга книгой или газетой.
Было не вполне ясно, что можно ждать от предстоящей встречи со снайпершей, которая лупит без промаха с километра, поэтому я на всякий случай вытащил пистолет из надплечной кобуры и сунул его под пояс. Мухин последовал моему примеру.
Начали мы с первого вагона. Шли медленно, рассматривая всех подряд. Наверное, у нас был взгляд билетных контролеров, пытающихся по бегающим глазам вычислить "зайца". Кто-то не обращал на нас внимания. Кто-то реагировал несколько настороженно, а некоторые даже испуганно.
Олег первым заметил одинокую девушку, сидящую в кресле у прохода и увлеченно читающую какой-то дамский журнал. Он толкнул меня локтем, и я кивнул ему: работай, я подстрахую.
Олег подошел к ней. Я остался сзади, соображая, как себя вести, если снайперское оружие сейчас будет найдено.
-- Икскьюз ми, мэй я ту гэт аут май бэггидж?
Ишь ты, как он бойко с ней разговаривает! Может ли он забрать свой багаж...
Женщина пробормотала что-то в ответ по-немецки. Мухин открыл крышку багажного отделения. У них в поездах, как в самолетах, вещи складываются на полки сверху.
Я видел, как ловко Мухин прощупывает сумку пассажирки. Закрыл багажник, показал мне жестом -- пошли дальше.
-- Что?
-- Во-первых, я сомневаюсь, что наша снайперша свободно шпрехает по-немецки, во-вторых, у этой красотки совсем дамская ножка. Тридцать шестой -- не больше.
Мы двинулись дальше. Прав был Боцман: если нам сейчас не удастся вычислить снайпершу, следующего шанса она нам не даст. А тогда рано или поздно она достанет нашего клиента. Таков закон: заказ должен быть выполнен во что бы то ни стало. А подойти к ней близко мы уже не сумеем. Нечего говорить -- крутая баба: как только поняла, что Бектемирова взяла полиция, не раздумывая, застрелила его. Сколько же на ней крови, интересно знать?
-- Командир, а если она все-таки поехала цюрихским поездом? -- спросил меня Олег после того, как мы безрезультатно обследовали пятый вагон.
-- Знаешь, что такое интуиция?
-- Догадываюсь.
-- Ну вот, именно ею я сейчас и руководствуюсь.
-- Она что, ни разу в жизни тебя не подводила?
-- Почему же? Всякое бывало. Но вот только... Готов выставить пузырь хорошего виски, что наша дамочка в этом поезде.
-- Я вообще-то пока этого не отрицал. -- Олег усмехнулся. -- Ладно, спорим, вое равно потом вместе выпьем.
-- Хоп!
Мы двинулись дальше.
* * *
Полина сразу узнала двух мужчин, которые вошли в вагон. Час назад она видела их в объектив прицела. Один стрелял в нее в Архангельском, другой, судя по всему, начальник хусаиновской охраны -- озабочен больше других. В том, что они пришли именно по ее душу, она уже не сомневалась. Теперь нужно было сделать так, чтобы они ее не вычислили.
Она откинула кресло, улеглась, отвернувшись к окну, укрылась пледом. Тело начала бить мелкая дрожь, которую она тщетно пыталась унять. Никогда еще ей не приходилось сталкиваться с охраной так близко. Быстро же они ее обнаружили!
Затылком Полина ощущала их приближение. Остановились напротив ее кресла. "Проходите же, проходите!" -- мысленно приказала им Полина.
Кажется, двинулись дальше. Полина облегченно вздохнула, повернулась и тут же встретилась с внимательными глазами Пастухова. Он, оказывается, не ушел -- сидел в кресле через проход и, как кот, караулящий мышь, ждал, когда она обернется! Тут же над креслом навис второй.
-- Икскьюз ми, мадмуазель, мэй ай гэт аут май бэггидж?
Полина автоматически кивнула, даже не поняв, о чем он говорит. Она смотрела на Пастухова как кролик на удава.
Мухин открыл крышку багажного отделения и, делая вид, что пытается достать какую-то сумку, стал тщательно прощупывать рюкзак. Обернулся к Пастухову и кивнул.
Сергей пересел в кресло рядом с Полиной:
-- Я думаю, девушка, нам пора познакомиться.
-- Кес ке се? -- Полина сделала удивленное лицо. Впрочем, сейчас уже поздно притворяться! Он ее раскусил, когда она обернулась и их взгляды встретились!
Пастухов локтем прижал Полину к креслу, свободной рукой полез в карман ее жакета за паспортом.
-- Кес ке ву фэ? -- Ее лицо приобрело испуганное выражение. Она вдруг подумала, что должна немедленно закричать, позвать на помощь. Но страх парализовал голосовые связки. Взгляд человека, сидящего рядом с ней, лишал Полину воли.
-- Молчи! -- прошипел Пастухов и стал листать паспорт. Усмехнулся: -Вы, Полина Андреевна, по-русски совсем не понимаете? Вроде в Швейцарию всего неделю назад приехали! Как быстро забывается родной язык. Просто удивительно!
-- Пусти! -- Полина попыталась подняться, но локоть Пастухова сильнее вдавил ее в кресло.
-- Не пущу! А то опять убежишь, как с того чердачка, ищи тебя потом по всему поезду.
-- Я сейчас закричу. Что вам от меня надо?
-- Кричать не стоит. Дело в том, что в Локарно чуть больше часа назад совершено убийство одного российского туриста, а в вашем рюкзачке находятся некоторые интересные детальки, которые имеют непосредственное отношение к этому делу. Что же вы их в речку не выкинули? Не первый раз так поступаете. Непрофессионально, я вам скажу!
-- Какой рюкзак? Что вы ко мне пристали?! На них уже начали оборачиваться пассажиры.
-- Полноте вам, Полина Андреевна, запираться. Глупо. Любая экспертиза докажет, что из этой винтовочки стреляете вы не первый раз и не только на территории Швейцарии, но и в Италии, и в России. Может быть, еще в каких-нибудь странах? Лично я судил бы вас не за убийство, а за международный терроризм. Интересно, сколько вы за свою короткую жизнь народу угрохали? Человек сто, двести? Пятьсот?
Полина отвернулась к окну.
-- Стрелковую секцию в юношестве посещали? -- тихо спросил Пастухов.
-- А вам-то какое дело?
-- Знаете, мне сейчас одна мысль в голову пришла. Мы с коллегой не будем сдавать вас ни швейцарской, ни итальянской полиции. А то вдруг они вас отпустят за недостатком улик? В Россию вывезем, а там уж прокуратура вами займется. А еще лучше ФСБ. Чеченские дела ваши всплывут.
-- Какие еще -- чеченские? -- Полина заметно побледнела.
-- Ну как же! Застреленный чуть больше часа назад в Локарно турист носил фамилию Бектемиров и был стопроцентным чеченцем. Разве вы с ним не были знакомы?
-- Впервые слышу эту фамилию.
-- Весьма интересно! А как же ваши телефонные переговоры? Насколько я понимаю, он должен был дать вам знать, когда машина Хусаинова подъедет к площади, чтобы вы были готовы, ведь так?
"Боже мой, он все, абсолютно все знает! За ней давно следят! Где же она допустила ошибку? Или ошиблась не она, а Рашид?"
-- Бектемирова вы убрали, когда увидели, что в номере гостиницы его берет полиция! Испугались, что он расколется. Так вот, милая барышня, вам для сведения: Бектемиров должен был вас застрелить сразу же после того, как вы сообщите о выполнении задания.
-- Ну вот что, мне все это надоело! Я сама позову полицию! Си ль ву пле, кол ту полис! -- громко сказала Полина.
Кто-то из пассажиров спереди поднялся и нажал на кнопку с надписью "Alarm".
-- Ну ладно, дрянь! Думаю, полиции будет интересно ознакомиться с содержимым твоего рюкзака.
Пастухов кивнул Мухину. Тот достал из багажника рюкзак, положил его Сергею на колени. Пастухов открыл клапан, принялся вытряхивать все из рюкзака.
-- Что вы делаете? Это же грабеж!
В рюкзаке кроме тряпок Сергей обнаружил мощный бинокль, жестяную коробку с печеньем, сачок для ловли бабочек с телескопической рукоятью. Выразительно посмотрел на Мухина. Спросил у хозяйки рюкзака:
-- Что это такое?
-- А вы не видите? Я думаю, хороший бинокль ни в одной стране не считается оружием. Ну слава богу, полиция...
Сергей оглянулся. К ним приближались двое полицейских.
-- Только их нам еще не хватало! Олег, блин, ты куда смотрел?
-- Да никуда я не смотрел! На ощупь показалось, что ствол!
Полицейские представились и потребовали у них документы. Полина бойко заговорила с ними по-французски. Говорила горячо, трясла выпотрошенным рюкзаком, показывала, как Пастухов вдавил ее локтем в кресло. Сергею с Олегом оставалось только переглядываться. Во французском они были несильны.
Полицейские конечно же встали на сторону Полины. Ей с улыбкой отдали честь и пожелали счастливого пути, а Пастухову и Мухину было приказано пройти для выяснения обстоятельств дела в специальное купе в головном вагоне поезда. Там у полицейских находился компьютер, через который они собирались "пробить" задержанных на предмет совершения ими преступлений различной тяжести.
-- Плиз, фоллоу ми!
Идя за Мухиным по проходу, Пастухов материл себя последними словами: надо же было так лохануться! Недооценили они соперницу. Она хоть оружие на месте преступления и не оставляет, но с собой его никогда не возит!
-- Олег, -- тихо сказал Пастухов. -- Я понял!
-- Что?
-- Багажный вагон. Экспресс-почта. Приезжаешь, получаешь детальки, собираешь и работаешь. Не возит она с собой ствол. Понял?
-- Понял! Какие же мы идиоты!
-- Парле па!
Мухина с Пастуховым завели в служебное купе и на всякий случай приковали наручниками к металлическим скобам. Вид у Мухи был очень расстроенный.
-- Ничего, ничего, Олег, это недолго. Мы перед их законом чисты. Проверят и отпустят. Расслабься, -- подбодрил друга Пастухов.
-- Пока они проверяют, она уйдет.
* * *
Полицейский компьютер выдал информацию о том, что российские граждане Пастухов и Мухин в международном розыске не числятся и что в Швейцарию они приехали в служебную командировку. В Лугано нас ссадили с настоятельной просьбой не приставать больше к девушкам и как можно быстрее вернуться в Локарно к своим непосредственным обязанностям.
Мы с Мухиным смотрели вслед уходящему в сторону итальянской границы поезду.
-- Ну что, упустили? -- сказал Олег и поглядел на меня как-то странно. Я понял, что отступать он не намерен. -- Как ты думаешь, командир, -спросил он, -- у них на границе паспорта проверяют?
-- Да ни хрена у них не должны проверять! Объединенная Европа.
-- Тогда в чем проблема?
-- Только в транспорте.
-- Может, выберемся на шоссе? -- спросил Олег; ему не терпелось начать действовать.
-- Пошли, -- согласился я.
На шоссе, после двух попыток уехать автостопом, мы довольно быстро выяснили, что недалеко от вокзала есть прокат автомобилей. Разговаривал в конторе Муха -- на своем ломаном английском, а я в основном помалкивал и кивал головой для важности.
Машину мы выбрали не самую плохую -- "БМВ" девяносто пятого года. Нам нужно было как можно скорее доехать до Милана и сделать это так, чтобы нас не задержали ни на границе, ни на полицейских постах. Так что "БМВ" устраивала нас во всех отношениях.
* * *
Адриано ди Бернарди проснулся от яркого солнечного света. Он не поверил своим глазам: массивная дверь подвала, окованная железом, была нараспашку. В самом подвале, кроме него, не было ни души. Адриано с трудом поднялся наверх, осторожно выглянул наружу -- никого. Ветер трепал крохотный зеленый флажок на шесте. Адриано выбрался наружу, вдохнул полной грудью свежий воздух и огляделся.
Аул словно вымер. Странно! Почему его не разбудили вместе со всеми, не выгнали на работу -- таскать снизу землю на поля?
Он не знал даже, что думать. Мелькнула мысль, что, пока он спал, подразделения спецназа провели операцию, освободили заложников, а про него забыли. Но он решительно отогнал ее как неправдоподобную, нелепую, абсурдную.
Адриано помедлил немного и решил спуститься по склону к зеленеющей вдали рощице. Там должны работать его товарищи по плену.
О побеге он и не думал. Во-первых, он не знает языка, во-вторых, не имеет представления, в какую сторону идти. Надеяться можно было только на выкуп, но, увы, от родственников так и не пришло никаких вестей.
Вдруг со стороны рощицы раздались выстрелы. Гулкое эхо раскатилось по горам. Адриано вздрогнул, присел за камнем, подождан немного. Больше не стреляли. Подумав, он двинулся дальше, свернул с дороги на тропинку и прибавил шагу.
Вскоре он услышал голоса и по гортанным словам понял, что это разговаривают между собой чеченцы. Адриано снова на мгновение замер, потом осторожно раздвинул ветви кустов. Перед ним была небольшая полянка, та самая, с которой они таскали землю на поля. Вот они -- ямы. Пленники, с которыми он сидел в подвале, почему-то засыпали их камнями. Раньше их было девять человек, теперь осталось только шестеро. Рядом стояли вооруженные чеченцы. Они поторапливали русских. Теперь Адриано понял, что это были за выстрелы! Он в ужасе попятился, развернулся и побежал по тропинке назад в гору.
Спустившись в подвал, он забился в дальний угол, накрылся мешком, служащим ему одеялом. Лежал, боясь пошевелиться, тяжело дыша, и со страхом думал о том, что будет, если в ближайшее время родственники не заплатят выкуп. Чечены поступят с ним так же, как с этими русскими!
Милан, 27 июня, 15.17
Полина протянула почтовому служащему квитанцию. Он приветливо улыбнулся ей и скрылся в темноте багажного вагона. Через минуту появился с небольшой кожаной сумкой в руках.
-- Грацие. -- Полина дала служащему на чай, взяла сумку и направилась к выходу.
Она все еще не могла успокоиться. Эти двое совершенно выбили ее из колеи. Их лица ей на всю жизнь запомнятся! Отвратительные типы! Ну ничего, теперь им ее не достать! Заказчик мертв, поэтому она абсолютно свободна и может ехать куда захочет, тем более что денег у нее пока хватает. А потом она что-нибудь придумает.
Полина подошла к стоянке такси. Впереди стояла синьора с двумя рыжими мальчишками лет пяти. Мальчишки задирали друг друга и пинались, а синьора говорила им довольно спокойно:
-- Баста, баста, рагаци!
Глядя на них, Полина невольно улыбнулась. Почему-то эта картинка подействовала на нее успокаивающе. Наконец синьора с мальчишками села в машину.
Следующий таксист уже тронул машину с места, собираясь посадить симпатичную белокурую синьориту, но тут откуда-то сбоку вдруг вынырнула ему наперерез зеленая "БМВ". Таксист, выругавшись, ударил по тормозам. Задняя дверца "БМВ" открылась и таксист увидел, как из машины выскочил парень, втолкнувший белокурую синьориту в машину. Сделал он это как профессиональный похититель -- девушка даже не успела закричать. "БМВ" с визгом сорвалась с места.
Таксист покачал головой и снял трубку диспетчерского телефона. Номер машины он запомнил.
-- Полиция!..
* * *
Снайперша настолько опешила, снова увидев меня, что даже не успела закричать. Уже в машине она попробовала распустить руки, но я ее быстро утихомирил одним тычком. Пока она приходила в себя, я замотал ей запястья скотчем, чтобы больше не дралась, и прижал к сиденью.
Муха, стараясь не нарушать правил, погнал машину по городу.
-- Вы... вы... Сволочи, отпустите меня немедленно!
-- Ага, сейчас! За этим мы в Италию и приехали! -- сказал я насмешливо. -- Думала, сдала полицейским -- и избавилась от нас? Слава богу, здесь у них очень гуманные порядки. А теперь посмотрим, что у нас в сумочке?
Она отвернулась от меня. Я видел, как ее лицо покрылось красными пятнами. Волнуется! Правильно, пускай волнуется. Небось когда в людей стреляет, и не думает волноваться.