Страница:
Проговорив этот заранее придуманный и продуманный текст и надеясь, что был при этом достаточно убедительным – все-таки психологическое противостояние не мой конек, я ж «пес войны», помните? – я буквально затаил дыхание. Вот он, момент истины: я дал противнику всю информацию к размышлению. Во-первых, подтвердил, что документы у меня дома, во-вторых, дал понять, что не собираюсь погибать из-за них и хочу выпутаться из этой истории, и, в-третьих, обговорил сроки: все должно решиться до завтрашнего утра.
Теперь его ход, и, надеюсь, я его тоже правильно просчитал…
Ответили мне не сразу – сначала выдержали соответствующую моменту психологическую паузу:
– Гм… а вы молодец, своего не упустите. Думаете, получится?
– Почему нет? – в меру беззаботно спросил я. – Вам проще меня отпустить, чем соскребать остатки своих драгоценных бумажек со стен.
– Вы так уверены в своих силах? И в том, что мы вас отпустим?
– Представьте, уверен. В случае чего, вы потеряете больше, чем найдете… в моем лице. Даже если решите рискнуть и заполучить меня для… э-э… задушевного разговора, пять часов я в любом случае продержусь, а потом уже будет все равно…
– Простите, не понял? Какие пять часов? – не то сыграл, не то и вправду не понял собеседник.
– А у меня просто таймера другого нет! – бесхитростно и жизнерадостно пояснил я. – Только на пять часов. Если не обезвредить систему раньше – бум! – и все.
– Гм… Ну ладно. А почему Лондон? Идете стопами Виктора Резуна-Суворова? Или у вас в ГРУ все так бегут?
– А с чего вы взяли, что я бегу? Я в отпуске и имею право провести его остаток за границей. Кроме того, я там, как вы понимаете, не задержусь…
– А паспорт, виза, деньги? – использовал свой якобы последний аргумент мой неавторизованный визави. – Это тоже нам делать? До завтрашнего утра?
Я мысленно захохотал: получилось! Сейчас он начнет для виду слегка торговаться, переносить сроки, затем нехотя согласится на предложенный мной изначальный вариант… Но играет он хорошо, снимаю шляпу и швыряю цветы под ноги. Браво, бис! Станиславский бы, пожалуй, поверил. Только я вот недоверчивый попался… к счастью.
– Это вас не должно волновать. Деньги у меня есть, загранпаспорт и шенгенская виза – тоже.
– Хорошо. Я должен посоветоваться… Как вы понимаете, подобные решения не может принимать один человек, – изображая мучительные сомнения, ответил он. – Все-таки государственная тайна…
– Может, может! – решил подыграть я. – Или ответ сейчас – или мы не договорились. Буду умирать с музыкой…
Молчание и едва слышный, вроде бы тщательно скрываемый, вздох. Пауза. И исполненный глубочайшей печали из-за необходимости идти на уступки голос в трубке:
– Хорошо, мы договорились. Завтра в восемь у вас дома.
– Бизнес-класс меня вполне устроит! – «с облегчением» рявкнул я в ответ.
– Туристический класс, – твердым, как кевларовая пластина бронежилета высшего уровня защиты, голосом отчеканила трубка. (Ай, молодец, какой накал эмоций, какие бразильские страсти! Актёрище!) – До свидания.
На этот раз первым отбой дал он. А я обессиленно опустился в кресло – психологическое напряжение, оказывается, выматывает ничуть не хуже физической нагрузки: я будто километр в полной боевой экипировке пробежал на скорость!
Что ж, и этот тайм мы уже отыграли. И вроде бы неплохо – похоже, он мне поверил. Значит, выбора у него теперь нет: либо отпустить меня (что невозможно – они зашли уже слишком далеко), либо… решить проблему иначе, причем не позднее восьми часов завтрашнего утра. И даже раньше – меня обязательно надо убрать до того, как я включу таймер.
Ну, наконец-то хоть какая-то определенность!.. Остаток дня прошел в сплошных трудовых заботах по подготовке к встрече нежданных гостей, чей грядущий визит не вызывал уже ни малейших сомнений. Дольше всего я провозился с тем самым временным электропроводом между коридором и спальней, о котором рассказывал вам в самом начале – во всей квартире не нашлось ни одного свободного куска кабеля и мне пришлось, тихо и беззлобно матерясь, изымать его у настольной лампы… Наконец все было закончено и опробовано, я плотно поужинал, почистил «спецмакаров», очень удачно и к месту доставшийся мне в одной из последних боевых «командировок», и, выключив во всей квартире свет, уселся в кресло в спальне.
Мне предстояла долгая и бессонная ночь…
Они пришли в половине четвертого…
Остальное вы знаете.
ГЛАВА 5
Теперь его ход, и, надеюсь, я его тоже правильно просчитал…
Ответили мне не сразу – сначала выдержали соответствующую моменту психологическую паузу:
– Гм… а вы молодец, своего не упустите. Думаете, получится?
– Почему нет? – в меру беззаботно спросил я. – Вам проще меня отпустить, чем соскребать остатки своих драгоценных бумажек со стен.
– Вы так уверены в своих силах? И в том, что мы вас отпустим?
– Представьте, уверен. В случае чего, вы потеряете больше, чем найдете… в моем лице. Даже если решите рискнуть и заполучить меня для… э-э… задушевного разговора, пять часов я в любом случае продержусь, а потом уже будет все равно…
– Простите, не понял? Какие пять часов? – не то сыграл, не то и вправду не понял собеседник.
– А у меня просто таймера другого нет! – бесхитростно и жизнерадостно пояснил я. – Только на пять часов. Если не обезвредить систему раньше – бум! – и все.
– Гм… Ну ладно. А почему Лондон? Идете стопами Виктора Резуна-Суворова? Или у вас в ГРУ все так бегут?
– А с чего вы взяли, что я бегу? Я в отпуске и имею право провести его остаток за границей. Кроме того, я там, как вы понимаете, не задержусь…
– А паспорт, виза, деньги? – использовал свой якобы последний аргумент мой неавторизованный визави. – Это тоже нам делать? До завтрашнего утра?
Я мысленно захохотал: получилось! Сейчас он начнет для виду слегка торговаться, переносить сроки, затем нехотя согласится на предложенный мной изначальный вариант… Но играет он хорошо, снимаю шляпу и швыряю цветы под ноги. Браво, бис! Станиславский бы, пожалуй, поверил. Только я вот недоверчивый попался… к счастью.
– Это вас не должно волновать. Деньги у меня есть, загранпаспорт и шенгенская виза – тоже.
– Хорошо. Я должен посоветоваться… Как вы понимаете, подобные решения не может принимать один человек, – изображая мучительные сомнения, ответил он. – Все-таки государственная тайна…
– Может, может! – решил подыграть я. – Или ответ сейчас – или мы не договорились. Буду умирать с музыкой…
Молчание и едва слышный, вроде бы тщательно скрываемый, вздох. Пауза. И исполненный глубочайшей печали из-за необходимости идти на уступки голос в трубке:
– Хорошо, мы договорились. Завтра в восемь у вас дома.
– Бизнес-класс меня вполне устроит! – «с облегчением» рявкнул я в ответ.
– Туристический класс, – твердым, как кевларовая пластина бронежилета высшего уровня защиты, голосом отчеканила трубка. (Ай, молодец, какой накал эмоций, какие бразильские страсти! Актёрище!) – До свидания.
На этот раз первым отбой дал он. А я обессиленно опустился в кресло – психологическое напряжение, оказывается, выматывает ничуть не хуже физической нагрузки: я будто километр в полной боевой экипировке пробежал на скорость!
Что ж, и этот тайм мы уже отыграли. И вроде бы неплохо – похоже, он мне поверил. Значит, выбора у него теперь нет: либо отпустить меня (что невозможно – они зашли уже слишком далеко), либо… решить проблему иначе, причем не позднее восьми часов завтрашнего утра. И даже раньше – меня обязательно надо убрать до того, как я включу таймер.
Ну, наконец-то хоть какая-то определенность!.. Остаток дня прошел в сплошных трудовых заботах по подготовке к встрече нежданных гостей, чей грядущий визит не вызывал уже ни малейших сомнений. Дольше всего я провозился с тем самым временным электропроводом между коридором и спальней, о котором рассказывал вам в самом начале – во всей квартире не нашлось ни одного свободного куска кабеля и мне пришлось, тихо и беззлобно матерясь, изымать его у настольной лампы… Наконец все было закончено и опробовано, я плотно поужинал, почистил «спецмакаров», очень удачно и к месту доставшийся мне в одной из последних боевых «командировок», и, выключив во всей квартире свет, уселся в кресло в спальне.
Мне предстояла долгая и бессонная ночь…
Они пришли в половине четвертого…
Остальное вы знаете.
ГЛАВА 5
От машины, наверняка уже присутствующей во всех ориентировках, я избавился километров за сто с небольшим от Москвы – просто аккуратно припарковал ее в приглянувшейся лесопосадке неподалеку от какого-то райцентра и остаток пути до городка протопал пешком. Результат меня вполне удовлетворил: с дороги машина видна не была, а, зная менталитет нашего народа, я не сомневался, что, обнаружив ее, подавляющее большинство местных жителей не побежит заявлять о находке в милицию. Вернее, может, и побежит, но сначала снимет с бесхозной «тачки» все более-менее ценное… что меня очень даже устраивало.
Кроме того, стоя на закрытом железнодорожном переезде в нескольких километрах отсюда, я сделал и еще кое-что: незаметно закинул свой мобильный телефон в кузов проезжавшего мимо грузовика. Не знаю, может, я и перестраховался, но рисковать после всех событий прошлой ночи мне почему-то не хотелось…
Небольшой уютный городок приятно порадовал меня провинциальной неспешностью, вполне приличной и недорогой кафешкой, расположившейся в стороне от трассы, и наличием стоянки транзитных водителей-дальнобойщиков – местный люд привык к незнакомцам, и был шанс, что мое появление останется незамеченным.
Перекусив в кафе, я несколько расслабился и, неторопливо потягивая пиво за столиком в самом углу небольшого зала, задумался, в который уже раз прокручивая в уме план дальнейших действий. Пока мне всё еще везет, но везение, как известно, штука капризная и ненадежная.
Итак, первая половина моего плана прошла очень даже ничего – я на некоторое время оторвался от преследователей и, что намного более важно, вырвался из города. Нет, не буду спорить, возможно, кому-то было бы гораздо проще затеряться в огромном мегаполисе, раствориться среди миллионов людей, сбить со следа идущих по пятам ищеек и залечь на дно, но… Меня, к сожалению (или к счастью?), готовили совсем к иным условиям «боевого обитания»: я диверсант, пес войны, и мне нужен хотя бы минимальный оперативный простор. Да, я тоже умею прятаться и, пожалуй, своими способностями маскироваться легко дам фору самому искусному представителю спецназа любого из «соседних» силовых ведомств, но город – это не мое. Одно дело скрытно появиться в самом удаленном и охраняемом населенном пункте мира, выполнить свои диверсионные обязанности и так же скрытно уйти (ну, в крайнем случае прорваться с боем) и совсем другое – прятаться в родной Москве, боясь взглянуть в глаза любому менту, которого, если он тебя вдруг узнает, придется тихо и безжалостно ликвидировать.
Впрочем, это уже никому не нужная лирика…
А суровая проза жизни в том, что я вырвался на вожделенный оперативный простор и… сижу пью пиво в тихом провинциальном кафе. Теперь мне предстоит сменить средство передвижения и добраться до Винницы. Знать бы только, зачем мне это нужно и что я, собственно, хочу там найти…
Ладно, на месте разберемся. Я встал с пластикового кресла и, расплатившись, вышел на улицу. Чем хорош город – там всегда можно разжиться транспортом. Здесь же с этим определенные проблемы – всё и вся на виду; да и не привык местный люд парковать авто на улице – у каждого свой двор, гараж или, на худой конец, какой-нибудь навес. Н-да, об этом я как-то не подумал… Плохо! Опять же, непрофессионально. Отпуска расслабляют…
Выход я бы, конечно, все равно нашел, но судьбе было угодно распорядиться иначе: по дороге неторопливо катила здоровенная фура с питерскими номерами, глядя на которую у меня моментально родилась неплохая на первый взгляд идея. Еще даже не решив, какой легенды буду придерживаться, я поднял руку и без особой, впрочем, надежды махнул водителю. К моему удивлению, машина притормозила, и из кабины высунулся молодой парень-шофер:
– Подвезти, дядя? Тебе куда?
Усмехнувшись: «хорош дядя, да я всего-то лет на десять его старше», я протянул ему своё майорское удостоверение – пусть послужит в последний раз:
– Если вы не в сторону Москвы, то я с вами. Служебная необходимость! – важно и с соответствующим моменту выражением добавил я.
– Ну, садись. Раз надо.. Жалко, конечно, что служебная…
– Почему ж жалко-то? – Я забросил в кабину сумку и кейс и забрался сам.
– Да думал просто так подвезти, потрепаться. Скучно мне, напарник после ночи дрыхнет, а мне чё-то поболтать охота.
– А что, если я по служебной необходимости, так со мной и потрепаться нельзя?
– Можно, конечно. – Парень взглянул в боковое зеркальце и прибавил скорости. – Только знаю я вас: то не спрашивай, это не спрашивай, государственная тайна… А я люблю, когда по душам: дорога – она такая штука, майор, к откровенности располагает.
Обернувшись к водителю, я улыбнулся и пожал плечами:
– Со мной можно и по душам. У меня самого настроение такое… откровенное. А вы куда, кстати, едете-то?
– А тебе куда надо? – не отрываясь от дороги, вопросом на вопрос ответил он.
– Мне бы до любой железнодорожной станции, где проходят пассажирские поезда… – чуть помедлив, я все-таки добавил: – …на Украину. Есть тут такая?
О том, что такая есть, я уже знал из найденной в бардачке брошенной машины карты.
– Ага, есть. Километров тридцать. Только нам не совсем по пути – мы тебя высадим на развилке, а там или пешкарусом дотопаешь, или подвезет кто. Идет?
Я кивнул и незаметно рассмотрел своего собеседника более внимательно. Молодой, лет двадцать пять, может чуть старше; стандартная для дальнобойщика короткая стрижка и футболка без рукавов. В общем, ничего особенного. А вот наколка на правом плече – знак ВДВ и надпись «ДМБ-95» под ней – показалась мне более интересной. Так же как и небольшой округлый шрам на бицепсе. Очень типичный шрам… Перенимая его манеру общения, я спросил:
– Где воевал, десант?
Парень бросил на меня быстрый оценивающий взгляд:
– Там, где ты подумал. Первая чеченская… Из-под Грозного – прямо в госпиталь. И на дембель.
– Ясно. Жарко там было. Хоть и зима…
– Тоже бывал?
– Бывал. – Я поудобнее устроился на сиденье и неожиданно подумал, что в нашем разговоре ощущается довольно явная напряженность. Или мне показалось? Пока я размышлял над этим, шофер неожиданно сказал:
– Короче, это, майор, хорош вежливость разводить… Видел я ориентировку на тебя – километрах в двадцати отсюда менты все машины останавливали, фотку твою показывали… потому и тормознул. Понимаешь?
Я молча кивнул: а что тут скажешь? Значит, я все-таки успел проскочить, как и рассчитывал. Хотя, конечно, быстро они среагировали… А шофер продолжил, неожиданно сменив (точнее, вернувшись к старой) тему:
– Мы тогда, зимой, в окружение попали… Почти все полегли, а кто остался – в подвал забились, на той площади… ну, ты в курсе… и оборону держали. Думали– все, звездец котятам… Уже отходную себе готовили, чтоб в плен не сдаваться… И если бы не ваши – не разговаривали мы б сейчас с тобой, майор! Они уже под вечер к нам пробились – да и вывели всех… кто остался. Так что я вашим жизнью обязан…
Я вновь кивнул: историю этого ДШБ[2], попавшего в окружение в районе площади Минутка в Грозном, я знал не понаслышке. Немногих оставшихся в живых вывел из окружения наш гэрэушный спецназ, с боем пробившийся на площадь. Правда, сам я в той операции не участвовал – выполнял другое задание на противоположном конце чеченской столицы…
– Меня Толик зовут! – неожиданно представился парень, протягивая ладонь для рукопожатия. – Будем знакомы.
Я протянул руку в ответ:
– Юрий.
– Вот и познакомились, – резюмировал шофер. – А ты тоже там был? Вроде бы лицо знакомое…
– Был… Только не с теми, кто вас из окружения выводил. Хотя и недалеко.
– Ясно… Ты это, что там натворил? В Москве, в смысле? Ищут тебя конкретно…
– Да так… – Я пожал плечами, еще не решив, стоит ли посвящать хорошего парня Толика в опасные подробности моих приключений. Он истолковал это по-своему и слегка обиделся:
– Да не, не хочешь говорить – не говори. Я ж понимаю…
– Не обижайся! – Я улыбнулся ему. – Никакой тайны, просто иногда лучше не знать лишнего. Подставили меня, крепко подставили – и ни за что в общем-то… За одно дело шестидесятилетней давности. И теперь на мне четыре трупа: три я сам сработал, а четвертый, мой товарищ, из-за меня погиб… И все – сотрудники ФСБ… понимаешь, какое дерьмо?
– Да уж! – Толик глянул на меня с сожалением. – Попал ты, конечно… Слушай, мы, кстати, тоже на Украину груз гоним – в принципе можем подбросить, только вот наверняка менты на каждой развилке проверять станут. Если б тебя спрятать как-нибудь…
– Спасибо, десант, только я твое предложение принять не могу, извини! – Я решительно покачал головой. – Слишком опасно. На мне уже и так чужая кровь. Высадишь меня там, где вначале хотел.
Дальнобойщик обиженно засопел: похоже, решил, что я не поверил в искренность его предложения. Пришлось объясниться:
– Не обижайся, Толян, я правда благодарен тебе за помощь, только, понимаешь… это не твоя война. Вон у тебя и семья есть, вижу, – кивнул я на обручальное кольцо на его пальце. – Ты о них думай в первую очередь. Сейчас они тебе важнее всего. И о напарнике своем думай. Крепко он у тебя дрыхнет, кстати, – что, ночь тяжелая выдалась? – перевел я разговор.
– Ладно, – вздохнул шофер. – Уломал, майор. А ночь… была там проблемка небольшая, переволновались мы с ним малеха… В дороге всякое случается. Вот он в лечебных целях стаканчик успокоительного пропустил – и на боковую.
– Разрулили?
– Ага. Мы, дальнобойщики, народ серьезный! – с гордостью подтвердил Толик. – Сами кого хошь напугаем! – Он полез куда-то под сиденье и вытащил видавший виды ТТ. – Во, классная пушка, любой «броник» пробьет! Не то что «макарон»!
– Ну, положим, не любой… – я повертел «тэтэшник» в руках. – С рук брал? Или оттуда привез?
Толян меня понял:
– Не, не оттуда. Я ж через госпиталь комиссовался, все отобрали. Да и не до того было… после Грозного. В Питере взял, недорого совсем, а что?
– Паленый ствол, за ним скорее всего хвост будь здоров тянется. Потому и недорого. Смотри, не влипни с ним в историю: будешь потом доказывать, что не верблюд.
Тут мне в голову пришла интересная идея:
– А давай махнемся? – Я полез в сумку и вытащил дедов «Вальтер». – Вот, раритет, но совсем новый. И абсолютно «чистый» – из него с самой войны никто не стрелял.
– Классная машинка! – У Толика даже глаза заблестели: пистолет ему понравился. – Только где ж я к нему патроны достану?
Я довольно ухмыльнулся и протянул ему запасную обойму и упаковки с патронами:
– Владей, только осторожно.
– Ну, спасибо, майор, мужики сдохнут от зависти! А ты с моим стволом не боишься?
– Да мне как бы все равно – на мне и без твоей паленой «тэтэхи» много чего висит. – Я проверил наличие патронов в обойме (пять штук, три Толян где-то… гм… растратил) и спрятал пистолет. – Так что не переживай, десант! Где мне выходить, скажешь?
– Угу. – Дальнобойщик обогнал междугородний автобус и несколько сбросил скорость. Некоторое время мы ехали молча, затем перекурили, и Толик вновь заговорил:
– Скоро уже… Высаживать на дороге я тебя не буду, подвезу поближе. Правда, на саму станцию не поеду– там на въезде пост гаишный стоит, могут машину проверить – так что пойдешь сам. Ты там поосторожнее… – и тут же добавил с улыбкой: – Хотя не мне тебя учить, спецназ!
– Спасибо, Толик! – искренне поблагодарил я его. – Выручил ты меня. Я, честно говоря, думал, что у меня чуть больше времени было. Так что очень к месту ты со своей «вольвой» оказался. Спасибо!
– Да ладно, – засмущался водитель. – Вон она, развилка, сейчас свернем и минут через пять будем на месте. Удачи, майор! И спасибо тоже… Увидишь кого из своих, кто там был, скажи, что мы их помним, ну, ты понял…
До железнодорожной станции – спасибо советам дальнобойщика Толяна – я добрался без проблем. Мимо поста ГАИ я, конечно, не пошел – свернув с шоссе, протопал с километр по шпалам и оказался на станции. Стараясь не встречаться с милицейским патрулем, неясно с какой целью барражирующим по перрону (вряд ли, конечно, из-за меня – слишком много чести), я прошел в здание небольшого вокзала и, изучив расписание транзитных поездов, нашел то, что мне было нужно: скорый поезд «Калининград—Киев».
Мило поболтав со скучающей девочкой-кассиршей, выяснил, что этот состав еще и украинский, обслуживается бригадой из киевского депо: на такую удачу я, пожалуй, даже не рассчитывал.
Предложив милой кассирше Леночке «посидеть где-нибудь после смены» – девчушка сменялась в пять, а поезд прибывал на станцию только в половине двенадцатого ночи – и получив согласие, я ненавязчиво подвел ее к необходимости покупки мной билета в вагон люкс без паспорта («да вот, представляешь, мой-то в паспортном столе лежит, фотографию менять пора, а меня срочно в командировку отправили, да еще и в Украину: как с таможней договариваться – ума ни приложу? И не ехать нельзя: бизнес есть бизнес!»). Впрочем, Леночка, уже витающая в мыслях где-то очень далеко отсюда, надо полагать – в районе единственного в городке приличного ресторана, о котором она уже успела мне рассказать и где она «никогда-никогда еще не была», похоже, и не собиралась особо интересоваться документами: ей, видимо, было достаточно моих честных глаз преуспевающего бизнесмена.
Получив вожделенный проездной документ на непонятно откуда взявшуюся в голове фамилию «Коваленков», я еще немного поболтал и распрощался до вечера, договорившись встретиться с ней в пять на привокзальной площади возле обязательного памятника Ленину. Отойдя от окошка и шутливо раскланявшись со словами: «Ленусик, до вечера» (это было сделано специально для зашедшего в билетный зал милицейского патруля – «свой я, мужики, свой, с Ленкой вон встречаюсь, даже женюсь, глядишь!»), я двинул в сторону камеры хранения: таскаться и дальше с такой кучей вещей было глупо.
Арендовав у древней, наверняка помнящей еще гудки паровозов первой пятилетки, бабульки ячейку, я переложил самые ценные, но ненужные в ближайшем будущем вещи в кейс и задвинул его под самую стенку– остаток пути я предполагал совершить почти налегке, только со спортивной сумкой в руках. А вещи… Что же, останусь в живых – вернусь за ними, а нет – значит, такая судьба!
Оставив сумку в той же ячейке, я вежливо поблагодарил бабульку и вышел на улицу: до встречи с юной железнодорожницей еще оставалось время, и мне предстояло чем-то его занять.
В принципе, возможно, мне и не стоило бы идти на это свидание – общение со мной стало в последнее время не самым безопасным занятием: расстрелянный на московской улице Петька испытал это на собственной шкуре. С другой стороны, бесцельно бродить по городу несколько часов или торчать в каком-нибудь баре, постепенно наливаясь пивом и каждую секунду ожидая неприятностей, – тоже, согласитесь, не лучший выход: несмотря на все мое везение, искушать судьбу понапрасну не хотелось. Да и не могли они меня так быстро вычислить – даже если уже нашли машину и увязали ее со мной.
В конце концов, мимо того райцентра, где меня подобрал дальнобойщик Толик, проходила не одна трасса – мы ехали, кажется, по «тройке» и несколько раз срезали углы по одному ему известным дорогам, и то, что я должен был оказаться именно на этой станции, – совсем не факт. Так что пусть ищут: Московская область большая, да и соседние немаленькие…
И еще, когда меня учили (а учили меня хорошо!), мне намертво вбили в голову одно из основополагающих правил диверсанта: если тебя обложили и, словно зверя, гонят в нужном загонщикам направлении – сделай то, чего от тебя ожидают меньше всего.
Думаете, я постараюсь инкогнито пробраться в любой идущий в Украину поезд, договориться, заплатить проводникам? Ничего подобного, я совершенно открыто сяду в вагон люкс с билетом в кармане и буду вести себя как в меру нахальный и немного пьяненький пассажир!
Ждете, что я буду прятаться по углам, боясь лишний раз появиться на улице или в людном месте? Ага, сейчас: я с красивой девушкой сначала завалюсь в ресторан, а затем – как истинный кавалер – еще и пойду ее провожать!
И если вы этого от меня не ждете, то, значит, я уже победил. И даже не важно, найду ли я что-то в том проклятом бункере, – главное, я переиграю вас, готовых на все ради пачки старых, пожелтевших бумажек!
Успокоив себя таким образом и отбросив в сторону все ненужные эмоции, я пришел к выводу, что риск для Леночки настолько мал, что им смело можно пренебречь. Да и вообще: «предупрежден – значит, вооружен», помните? Случись что, я сумею защитить ее – второй раз я свою московскую ошибку повторять не намерен.
Расходуя оставшееся до романтического свидания время, я зашел в несколько привокзальных магазинчиков, приобрел себе бритвенные принадлежности, кое-что из еды в дорогу и перекусил в кафе с гордым именем «Династия» (интересно, чья? Вероятно, хозяина сего пункта общественного питания).
За десять минут до назначенного срока я уже стоял у памятника с огромным букетом самых приличных цветов, какие мне удалось обнаружить в радиусе километра от вокзала, и размышлял, что уже и не помню, когда в последний раз приглашал кого-то на свидание. И еще о том, что я в общем-то совсем неплохо провожу время, находясь вне закона.
Леночка примчалась ровно в пять и, не увидев меня сразу, расстроенно застыла на месте – похоже, решила, что залетный ухажер просто решил пошутить с ней таким образом.
Дав ей поволноваться несколько секунд, я подошел сзади и протянул цветы:
– Привет, красавица.
– Привет… – ошарашенно глядя на огромный букет алых роз, ответила девушка: – Ух ты, сколько цветов!
– Полгорода обошел, пока отыскал что-то, хоть отдаленно столь же прекрасное, как ты! – витиевато приврал я («приврал» – это насчет долгих поисков, красотой Лена была не обижена: одетая «по гражданке», без великоватого ей форменного кителя, она была очень даже ничего). – Ну что, пойдем? Веди, прекрасная незнакомка, я в твоей власти…
Пребывание во власти железнодорожницы Леночки пришлось мне по вкусу – мы неплохо посидели в ресторане, где я слегка посорил дедовскими долларами, чем окончательно убедил ее в своей принадлежности к клану преуспевающих молодых бизнесменов, затем, благо время еще оставалось, прогулялись по тихим ночным улицам городка. Я даже сумел по-настоящему расслабиться – лучшей маскировки все-таки и придумать было нельзя: ну кому, скажите, придет в голову искать беглого спецназовца-убийцу в компании милой девушки, глядящей в лицо своему спутнику уже почти влюбленными глазами?! Не знаю, как им, а мне бы не пришло.
Конечно, некоторое неудобство перед Леночкой я все-таки испытывал: как ни крути, а мое приглашение на свидание было – ну, скажем так, не совсем искренним. Хотя, с другой стороны, девушка мне действительно понравилась, и в иных обстоятельствах я с удовольствием бы завязал с ней более тесные контакты…
Проводив Лену до дома (идти пришлось через небольшой темный парк, где выяснилось, что она очень даже здорово целуется) и взяв у нее номера телефонов на все случаи жизни, я распрощался и отбыл на вокзал. Конечно же пообещав обязательно заехать на обратном пути и вообще ни в коем случае «не теряться из виду». От предложения проводить меня «до самого вагона» («ну чего ты волнуешься, это же не Москва, здесь со мной ничего не случится, даже ночью») я категорически отказался: это, по моему мнению, был уже пусть небольшой, но риск, а рисковать девушкой я не мог.
Кроме того, оставшиеся до поезда полчаса я собирался провести с максимальной пользой, не посвящая ее ни в какие подробности: еще не так поймет…
Забрав в камере хранения сумку, я купил в ларьке бутылку пива и, усевшись на невидимую с перрона скамейку за углом вокзального здания, неторопливо высосал ее, готовясь к своему маленькому представлению при посадке, для которого обязательно требовался ощутимый алкогольный «выхлоп». Убедившись, что слабоалкогольный напиток вступил в необходимую реакцию с выпитой в ресторане водкой, я закурил и стал ожидать прибытия состава…
Российская железная дорога не подвела: поезд пришел минута в минуту. Вокзальный динамик сонным женским голосом объявил о прибытии и, добавив «стоянка – три минуты», отключился. Вычислив свой вагон, я приготовился к операции «посадка» и, сжимая в кулаке предварительно изрядно помятый билет, замер в ожидании.
Кроме того, стоя на закрытом железнодорожном переезде в нескольких километрах отсюда, я сделал и еще кое-что: незаметно закинул свой мобильный телефон в кузов проезжавшего мимо грузовика. Не знаю, может, я и перестраховался, но рисковать после всех событий прошлой ночи мне почему-то не хотелось…
Небольшой уютный городок приятно порадовал меня провинциальной неспешностью, вполне приличной и недорогой кафешкой, расположившейся в стороне от трассы, и наличием стоянки транзитных водителей-дальнобойщиков – местный люд привык к незнакомцам, и был шанс, что мое появление останется незамеченным.
Перекусив в кафе, я несколько расслабился и, неторопливо потягивая пиво за столиком в самом углу небольшого зала, задумался, в который уже раз прокручивая в уме план дальнейших действий. Пока мне всё еще везет, но везение, как известно, штука капризная и ненадежная.
Итак, первая половина моего плана прошла очень даже ничего – я на некоторое время оторвался от преследователей и, что намного более важно, вырвался из города. Нет, не буду спорить, возможно, кому-то было бы гораздо проще затеряться в огромном мегаполисе, раствориться среди миллионов людей, сбить со следа идущих по пятам ищеек и залечь на дно, но… Меня, к сожалению (или к счастью?), готовили совсем к иным условиям «боевого обитания»: я диверсант, пес войны, и мне нужен хотя бы минимальный оперативный простор. Да, я тоже умею прятаться и, пожалуй, своими способностями маскироваться легко дам фору самому искусному представителю спецназа любого из «соседних» силовых ведомств, но город – это не мое. Одно дело скрытно появиться в самом удаленном и охраняемом населенном пункте мира, выполнить свои диверсионные обязанности и так же скрытно уйти (ну, в крайнем случае прорваться с боем) и совсем другое – прятаться в родной Москве, боясь взглянуть в глаза любому менту, которого, если он тебя вдруг узнает, придется тихо и безжалостно ликвидировать.
Впрочем, это уже никому не нужная лирика…
А суровая проза жизни в том, что я вырвался на вожделенный оперативный простор и… сижу пью пиво в тихом провинциальном кафе. Теперь мне предстоит сменить средство передвижения и добраться до Винницы. Знать бы только, зачем мне это нужно и что я, собственно, хочу там найти…
Ладно, на месте разберемся. Я встал с пластикового кресла и, расплатившись, вышел на улицу. Чем хорош город – там всегда можно разжиться транспортом. Здесь же с этим определенные проблемы – всё и вся на виду; да и не привык местный люд парковать авто на улице – у каждого свой двор, гараж или, на худой конец, какой-нибудь навес. Н-да, об этом я как-то не подумал… Плохо! Опять же, непрофессионально. Отпуска расслабляют…
Выход я бы, конечно, все равно нашел, но судьбе было угодно распорядиться иначе: по дороге неторопливо катила здоровенная фура с питерскими номерами, глядя на которую у меня моментально родилась неплохая на первый взгляд идея. Еще даже не решив, какой легенды буду придерживаться, я поднял руку и без особой, впрочем, надежды махнул водителю. К моему удивлению, машина притормозила, и из кабины высунулся молодой парень-шофер:
– Подвезти, дядя? Тебе куда?
Усмехнувшись: «хорош дядя, да я всего-то лет на десять его старше», я протянул ему своё майорское удостоверение – пусть послужит в последний раз:
– Если вы не в сторону Москвы, то я с вами. Служебная необходимость! – важно и с соответствующим моменту выражением добавил я.
– Ну, садись. Раз надо.. Жалко, конечно, что служебная…
– Почему ж жалко-то? – Я забросил в кабину сумку и кейс и забрался сам.
– Да думал просто так подвезти, потрепаться. Скучно мне, напарник после ночи дрыхнет, а мне чё-то поболтать охота.
– А что, если я по служебной необходимости, так со мной и потрепаться нельзя?
– Можно, конечно. – Парень взглянул в боковое зеркальце и прибавил скорости. – Только знаю я вас: то не спрашивай, это не спрашивай, государственная тайна… А я люблю, когда по душам: дорога – она такая штука, майор, к откровенности располагает.
Обернувшись к водителю, я улыбнулся и пожал плечами:
– Со мной можно и по душам. У меня самого настроение такое… откровенное. А вы куда, кстати, едете-то?
– А тебе куда надо? – не отрываясь от дороги, вопросом на вопрос ответил он.
– Мне бы до любой железнодорожной станции, где проходят пассажирские поезда… – чуть помедлив, я все-таки добавил: – …на Украину. Есть тут такая?
О том, что такая есть, я уже знал из найденной в бардачке брошенной машины карты.
– Ага, есть. Километров тридцать. Только нам не совсем по пути – мы тебя высадим на развилке, а там или пешкарусом дотопаешь, или подвезет кто. Идет?
Я кивнул и незаметно рассмотрел своего собеседника более внимательно. Молодой, лет двадцать пять, может чуть старше; стандартная для дальнобойщика короткая стрижка и футболка без рукавов. В общем, ничего особенного. А вот наколка на правом плече – знак ВДВ и надпись «ДМБ-95» под ней – показалась мне более интересной. Так же как и небольшой округлый шрам на бицепсе. Очень типичный шрам… Перенимая его манеру общения, я спросил:
– Где воевал, десант?
Парень бросил на меня быстрый оценивающий взгляд:
– Там, где ты подумал. Первая чеченская… Из-под Грозного – прямо в госпиталь. И на дембель.
– Ясно. Жарко там было. Хоть и зима…
– Тоже бывал?
– Бывал. – Я поудобнее устроился на сиденье и неожиданно подумал, что в нашем разговоре ощущается довольно явная напряженность. Или мне показалось? Пока я размышлял над этим, шофер неожиданно сказал:
– Короче, это, майор, хорош вежливость разводить… Видел я ориентировку на тебя – километрах в двадцати отсюда менты все машины останавливали, фотку твою показывали… потому и тормознул. Понимаешь?
Я молча кивнул: а что тут скажешь? Значит, я все-таки успел проскочить, как и рассчитывал. Хотя, конечно, быстро они среагировали… А шофер продолжил, неожиданно сменив (точнее, вернувшись к старой) тему:
– Мы тогда, зимой, в окружение попали… Почти все полегли, а кто остался – в подвал забились, на той площади… ну, ты в курсе… и оборону держали. Думали– все, звездец котятам… Уже отходную себе готовили, чтоб в плен не сдаваться… И если бы не ваши – не разговаривали мы б сейчас с тобой, майор! Они уже под вечер к нам пробились – да и вывели всех… кто остался. Так что я вашим жизнью обязан…
Я вновь кивнул: историю этого ДШБ[2], попавшего в окружение в районе площади Минутка в Грозном, я знал не понаслышке. Немногих оставшихся в живых вывел из окружения наш гэрэушный спецназ, с боем пробившийся на площадь. Правда, сам я в той операции не участвовал – выполнял другое задание на противоположном конце чеченской столицы…
– Меня Толик зовут! – неожиданно представился парень, протягивая ладонь для рукопожатия. – Будем знакомы.
Я протянул руку в ответ:
– Юрий.
– Вот и познакомились, – резюмировал шофер. – А ты тоже там был? Вроде бы лицо знакомое…
– Был… Только не с теми, кто вас из окружения выводил. Хотя и недалеко.
– Ясно… Ты это, что там натворил? В Москве, в смысле? Ищут тебя конкретно…
– Да так… – Я пожал плечами, еще не решив, стоит ли посвящать хорошего парня Толика в опасные подробности моих приключений. Он истолковал это по-своему и слегка обиделся:
– Да не, не хочешь говорить – не говори. Я ж понимаю…
– Не обижайся! – Я улыбнулся ему. – Никакой тайны, просто иногда лучше не знать лишнего. Подставили меня, крепко подставили – и ни за что в общем-то… За одно дело шестидесятилетней давности. И теперь на мне четыре трупа: три я сам сработал, а четвертый, мой товарищ, из-за меня погиб… И все – сотрудники ФСБ… понимаешь, какое дерьмо?
– Да уж! – Толик глянул на меня с сожалением. – Попал ты, конечно… Слушай, мы, кстати, тоже на Украину груз гоним – в принципе можем подбросить, только вот наверняка менты на каждой развилке проверять станут. Если б тебя спрятать как-нибудь…
– Спасибо, десант, только я твое предложение принять не могу, извини! – Я решительно покачал головой. – Слишком опасно. На мне уже и так чужая кровь. Высадишь меня там, где вначале хотел.
Дальнобойщик обиженно засопел: похоже, решил, что я не поверил в искренность его предложения. Пришлось объясниться:
– Не обижайся, Толян, я правда благодарен тебе за помощь, только, понимаешь… это не твоя война. Вон у тебя и семья есть, вижу, – кивнул я на обручальное кольцо на его пальце. – Ты о них думай в первую очередь. Сейчас они тебе важнее всего. И о напарнике своем думай. Крепко он у тебя дрыхнет, кстати, – что, ночь тяжелая выдалась? – перевел я разговор.
– Ладно, – вздохнул шофер. – Уломал, майор. А ночь… была там проблемка небольшая, переволновались мы с ним малеха… В дороге всякое случается. Вот он в лечебных целях стаканчик успокоительного пропустил – и на боковую.
– Разрулили?
– Ага. Мы, дальнобойщики, народ серьезный! – с гордостью подтвердил Толик. – Сами кого хошь напугаем! – Он полез куда-то под сиденье и вытащил видавший виды ТТ. – Во, классная пушка, любой «броник» пробьет! Не то что «макарон»!
– Ну, положим, не любой… – я повертел «тэтэшник» в руках. – С рук брал? Или оттуда привез?
Толян меня понял:
– Не, не оттуда. Я ж через госпиталь комиссовался, все отобрали. Да и не до того было… после Грозного. В Питере взял, недорого совсем, а что?
– Паленый ствол, за ним скорее всего хвост будь здоров тянется. Потому и недорого. Смотри, не влипни с ним в историю: будешь потом доказывать, что не верблюд.
Тут мне в голову пришла интересная идея:
– А давай махнемся? – Я полез в сумку и вытащил дедов «Вальтер». – Вот, раритет, но совсем новый. И абсолютно «чистый» – из него с самой войны никто не стрелял.
– Классная машинка! – У Толика даже глаза заблестели: пистолет ему понравился. – Только где ж я к нему патроны достану?
Я довольно ухмыльнулся и протянул ему запасную обойму и упаковки с патронами:
– Владей, только осторожно.
– Ну, спасибо, майор, мужики сдохнут от зависти! А ты с моим стволом не боишься?
– Да мне как бы все равно – на мне и без твоей паленой «тэтэхи» много чего висит. – Я проверил наличие патронов в обойме (пять штук, три Толян где-то… гм… растратил) и спрятал пистолет. – Так что не переживай, десант! Где мне выходить, скажешь?
– Угу. – Дальнобойщик обогнал междугородний автобус и несколько сбросил скорость. Некоторое время мы ехали молча, затем перекурили, и Толик вновь заговорил:
– Скоро уже… Высаживать на дороге я тебя не буду, подвезу поближе. Правда, на саму станцию не поеду– там на въезде пост гаишный стоит, могут машину проверить – так что пойдешь сам. Ты там поосторожнее… – и тут же добавил с улыбкой: – Хотя не мне тебя учить, спецназ!
– Спасибо, Толик! – искренне поблагодарил я его. – Выручил ты меня. Я, честно говоря, думал, что у меня чуть больше времени было. Так что очень к месту ты со своей «вольвой» оказался. Спасибо!
– Да ладно, – засмущался водитель. – Вон она, развилка, сейчас свернем и минут через пять будем на месте. Удачи, майор! И спасибо тоже… Увидишь кого из своих, кто там был, скажи, что мы их помним, ну, ты понял…
До железнодорожной станции – спасибо советам дальнобойщика Толяна – я добрался без проблем. Мимо поста ГАИ я, конечно, не пошел – свернув с шоссе, протопал с километр по шпалам и оказался на станции. Стараясь не встречаться с милицейским патрулем, неясно с какой целью барражирующим по перрону (вряд ли, конечно, из-за меня – слишком много чести), я прошел в здание небольшого вокзала и, изучив расписание транзитных поездов, нашел то, что мне было нужно: скорый поезд «Калининград—Киев».
Мило поболтав со скучающей девочкой-кассиршей, выяснил, что этот состав еще и украинский, обслуживается бригадой из киевского депо: на такую удачу я, пожалуй, даже не рассчитывал.
Предложив милой кассирше Леночке «посидеть где-нибудь после смены» – девчушка сменялась в пять, а поезд прибывал на станцию только в половине двенадцатого ночи – и получив согласие, я ненавязчиво подвел ее к необходимости покупки мной билета в вагон люкс без паспорта («да вот, представляешь, мой-то в паспортном столе лежит, фотографию менять пора, а меня срочно в командировку отправили, да еще и в Украину: как с таможней договариваться – ума ни приложу? И не ехать нельзя: бизнес есть бизнес!»). Впрочем, Леночка, уже витающая в мыслях где-то очень далеко отсюда, надо полагать – в районе единственного в городке приличного ресторана, о котором она уже успела мне рассказать и где она «никогда-никогда еще не была», похоже, и не собиралась особо интересоваться документами: ей, видимо, было достаточно моих честных глаз преуспевающего бизнесмена.
Получив вожделенный проездной документ на непонятно откуда взявшуюся в голове фамилию «Коваленков», я еще немного поболтал и распрощался до вечера, договорившись встретиться с ней в пять на привокзальной площади возле обязательного памятника Ленину. Отойдя от окошка и шутливо раскланявшись со словами: «Ленусик, до вечера» (это было сделано специально для зашедшего в билетный зал милицейского патруля – «свой я, мужики, свой, с Ленкой вон встречаюсь, даже женюсь, глядишь!»), я двинул в сторону камеры хранения: таскаться и дальше с такой кучей вещей было глупо.
Арендовав у древней, наверняка помнящей еще гудки паровозов первой пятилетки, бабульки ячейку, я переложил самые ценные, но ненужные в ближайшем будущем вещи в кейс и задвинул его под самую стенку– остаток пути я предполагал совершить почти налегке, только со спортивной сумкой в руках. А вещи… Что же, останусь в живых – вернусь за ними, а нет – значит, такая судьба!
Оставив сумку в той же ячейке, я вежливо поблагодарил бабульку и вышел на улицу: до встречи с юной железнодорожницей еще оставалось время, и мне предстояло чем-то его занять.
В принципе, возможно, мне и не стоило бы идти на это свидание – общение со мной стало в последнее время не самым безопасным занятием: расстрелянный на московской улице Петька испытал это на собственной шкуре. С другой стороны, бесцельно бродить по городу несколько часов или торчать в каком-нибудь баре, постепенно наливаясь пивом и каждую секунду ожидая неприятностей, – тоже, согласитесь, не лучший выход: несмотря на все мое везение, искушать судьбу понапрасну не хотелось. Да и не могли они меня так быстро вычислить – даже если уже нашли машину и увязали ее со мной.
В конце концов, мимо того райцентра, где меня подобрал дальнобойщик Толик, проходила не одна трасса – мы ехали, кажется, по «тройке» и несколько раз срезали углы по одному ему известным дорогам, и то, что я должен был оказаться именно на этой станции, – совсем не факт. Так что пусть ищут: Московская область большая, да и соседние немаленькие…
И еще, когда меня учили (а учили меня хорошо!), мне намертво вбили в голову одно из основополагающих правил диверсанта: если тебя обложили и, словно зверя, гонят в нужном загонщикам направлении – сделай то, чего от тебя ожидают меньше всего.
Думаете, я постараюсь инкогнито пробраться в любой идущий в Украину поезд, договориться, заплатить проводникам? Ничего подобного, я совершенно открыто сяду в вагон люкс с билетом в кармане и буду вести себя как в меру нахальный и немного пьяненький пассажир!
Ждете, что я буду прятаться по углам, боясь лишний раз появиться на улице или в людном месте? Ага, сейчас: я с красивой девушкой сначала завалюсь в ресторан, а затем – как истинный кавалер – еще и пойду ее провожать!
И если вы этого от меня не ждете, то, значит, я уже победил. И даже не важно, найду ли я что-то в том проклятом бункере, – главное, я переиграю вас, готовых на все ради пачки старых, пожелтевших бумажек!
Успокоив себя таким образом и отбросив в сторону все ненужные эмоции, я пришел к выводу, что риск для Леночки настолько мал, что им смело можно пренебречь. Да и вообще: «предупрежден – значит, вооружен», помните? Случись что, я сумею защитить ее – второй раз я свою московскую ошибку повторять не намерен.
Расходуя оставшееся до романтического свидания время, я зашел в несколько привокзальных магазинчиков, приобрел себе бритвенные принадлежности, кое-что из еды в дорогу и перекусил в кафе с гордым именем «Династия» (интересно, чья? Вероятно, хозяина сего пункта общественного питания).
За десять минут до назначенного срока я уже стоял у памятника с огромным букетом самых приличных цветов, какие мне удалось обнаружить в радиусе километра от вокзала, и размышлял, что уже и не помню, когда в последний раз приглашал кого-то на свидание. И еще о том, что я в общем-то совсем неплохо провожу время, находясь вне закона.
Леночка примчалась ровно в пять и, не увидев меня сразу, расстроенно застыла на месте – похоже, решила, что залетный ухажер просто решил пошутить с ней таким образом.
Дав ей поволноваться несколько секунд, я подошел сзади и протянул цветы:
– Привет, красавица.
– Привет… – ошарашенно глядя на огромный букет алых роз, ответила девушка: – Ух ты, сколько цветов!
– Полгорода обошел, пока отыскал что-то, хоть отдаленно столь же прекрасное, как ты! – витиевато приврал я («приврал» – это насчет долгих поисков, красотой Лена была не обижена: одетая «по гражданке», без великоватого ей форменного кителя, она была очень даже ничего). – Ну что, пойдем? Веди, прекрасная незнакомка, я в твоей власти…
Пребывание во власти железнодорожницы Леночки пришлось мне по вкусу – мы неплохо посидели в ресторане, где я слегка посорил дедовскими долларами, чем окончательно убедил ее в своей принадлежности к клану преуспевающих молодых бизнесменов, затем, благо время еще оставалось, прогулялись по тихим ночным улицам городка. Я даже сумел по-настоящему расслабиться – лучшей маскировки все-таки и придумать было нельзя: ну кому, скажите, придет в голову искать беглого спецназовца-убийцу в компании милой девушки, глядящей в лицо своему спутнику уже почти влюбленными глазами?! Не знаю, как им, а мне бы не пришло.
Конечно, некоторое неудобство перед Леночкой я все-таки испытывал: как ни крути, а мое приглашение на свидание было – ну, скажем так, не совсем искренним. Хотя, с другой стороны, девушка мне действительно понравилась, и в иных обстоятельствах я с удовольствием бы завязал с ней более тесные контакты…
Проводив Лену до дома (идти пришлось через небольшой темный парк, где выяснилось, что она очень даже здорово целуется) и взяв у нее номера телефонов на все случаи жизни, я распрощался и отбыл на вокзал. Конечно же пообещав обязательно заехать на обратном пути и вообще ни в коем случае «не теряться из виду». От предложения проводить меня «до самого вагона» («ну чего ты волнуешься, это же не Москва, здесь со мной ничего не случится, даже ночью») я категорически отказался: это, по моему мнению, был уже пусть небольшой, но риск, а рисковать девушкой я не мог.
Кроме того, оставшиеся до поезда полчаса я собирался провести с максимальной пользой, не посвящая ее ни в какие подробности: еще не так поймет…
Забрав в камере хранения сумку, я купил в ларьке бутылку пива и, усевшись на невидимую с перрона скамейку за углом вокзального здания, неторопливо высосал ее, готовясь к своему маленькому представлению при посадке, для которого обязательно требовался ощутимый алкогольный «выхлоп». Убедившись, что слабоалкогольный напиток вступил в необходимую реакцию с выпитой в ресторане водкой, я закурил и стал ожидать прибытия состава…
Российская железная дорога не подвела: поезд пришел минута в минуту. Вокзальный динамик сонным женским голосом объявил о прибытии и, добавив «стоянка – три минуты», отключился. Вычислив свой вагон, я приготовился к операции «посадка» и, сжимая в кулаке предварительно изрядно помятый билет, замер в ожидании.