Страница:
Но это еще не конец истории… и в прямом смысле свалившегося на мою голову Послания. Итак, дальше. Единственное, что успели сделать прошлые хозяева Земли, осознав, что именно они натворили, – это попытаться остановить свой чудовищный «маятник». Ведь сумей они на самом деле сдвинуть Землю с орбиты хотя бы в одном из наших миров, изменить ее пространственные координаты – не миновать уже не всепланетной, а самой что ни на есть космической катастрофы. Вы ведь представляете себе, какие последствия могут сопровождать «разбалансировку» всей устойчивой системы из нескольких вращающихся вокруг своего солнца планет? Помните, как падают поставленные на ребро костяшки домино? Упадет одна – начнут падать все остальные: настоящая цепная реакция. Нечто подобное вполне могло бы случиться и здесь: изменение земной орбиты потребовало бы корректировки орбит всех остальных планет – иначе рано или поздно они могли бы пересечься в одной и той же точке пространства и времени – и… Дальше – ясно.
Но они успели. Нет, не остановить уже набравший ход механизм разрушения – уничтожить один из его «полюсов». И оставить глубоко под землей своего Посланника. По крайней мере в одном из миров. В нашем… Те, другие, не успели сделать и этого. «Качнувшийся» в сторону их мира, той самой «ненашей Земли», энергетический «маятник» на долгие тысячи лет завис над ним – невидимый, неосязаемый и смертоносный. Все эти долгие для нас годы он ждал, постепенно набирая обратный ход (время и пространство в точке перехода из одного мира в другой становятся понятиями весьма относительными) и готовясь сорваться «вниз», обрушиваясь на свой мир, обращая его в окончательное ничто… и тем самым уничтожая и его единоутробного брата-близнеца – нашу Землю. Всех нас…
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
Но они успели. Нет, не остановить уже набравший ход механизм разрушения – уничтожить один из его «полюсов». И оставить глубоко под землей своего Посланника. По крайней мере в одном из миров. В нашем… Те, другие, не успели сделать и этого. «Качнувшийся» в сторону их мира, той самой «ненашей Земли», энергетический «маятник» на долгие тысячи лет завис над ним – невидимый, неосязаемый и смертоносный. Все эти долгие для нас годы он ждал, постепенно набирая обратный ход (время и пространство в точке перехода из одного мира в другой становятся понятиями весьма относительными) и готовясь сорваться «вниз», обрушиваясь на свой мир, обращая его в окончательное ничто… и тем самым уничтожая и его единоутробного брата-близнеца – нашу Землю. Всех нас…
ГЛАВА 9
Я очнулся. Наваждение закончилось. Пожалуй, слишком быстро для человеческого разума – возвращаться из яркого движущегося мира далекого прошлого в серую бетонную реальность подземного бункера не хотелось – даже несмотря на жуткие апокалиптические картины глобального разрушения. Наверное, таким и будет кино и телевидение нашего технократического будущего: надел на голову какой-нибудь там телепатический передатчик и погрузился в сверхвиртуальную реальность экранного действа. Хотя, впрочем, какая разница? Лишь бы оно вообще было, это будущее…
Как это ни странно, но само известие о том, что мне предстоит сделать, я воспринял довольно легко. Почти как должное, само собой разумеющееся и, так сказать, без надрыва. Посланник меня, видимо, психологически хорошо подготовил. А может, я просто проникся – не каждый день, согласитесь, такое узнаешь. Так что сообщение о моем грядущем путешествии в параллельный мир (по следам деда, можно сказать) для уничтожения уцелевшего полюса зловещего «маятника» и ни много ни мало спасения сразу двух миров меня уже не шокировало. Почти.
Впрочем, мне была дана и возможность выбора – ровно через один земной час параллельные миры в очередной раз пересекутся и я окажусь на «Земле-номер-два». Для этого мне всего-то потребуется подняться на первый уровень и дождаться момента перекреста, но…
Но если я, смалодушничав или найдя какую-то иную причину, решу этого не делать – мне будет достаточно просто остаться на месте, на любом уровне ниже второго (на втором нельзя – опасно, слишком близко к точке перехода), дождаться, пока миры снова «разойдутся» – и всё. Проблема в том, что на самом-то деле выбора у меня и нет — остаться в родном мире всё равно означает «погибнуть». Только не самому, а вместе с ним. Вот такая, блин, альтернатива!
Опустив глаза, взглянул на циферблат наручных «касиков» – и непроизвольно вздрогнул: «спал» я меньше минуты. Н-ничего себе! За минуту «прожить» несколько тысяч лет – ну, у вас, ребята, и технологии были! Теперь я понимаю, почему нам нельзя их получить просто так: мы слишком далеко ушли друг от друга. И не только во времени…
В следующий момент ко мне вернулась моя обычная способность размышлять и анализировать события: елы-палы, у меня ведь только час! Час времени – это очень много, особенно для тренированного человека, у которого зачастую нет и трех минут на сборы перед сложнейшей боевой операцией, но всё же, всё же… Еще никогда армейский диверсионный спецназ не действовал за пределами своей планеты, знаете ли. На этой мысли я оглядел себя и хмыкнул – грязные, в масляных пятнах, драные джинсы, не более чистая футболка, небритая и премного смущенная всем происходящим физиономия: хорош первооткрыватель и завоеватель параллельных миров!
Так вот: час – это много, но много в том случае, если ты находишься где-нибудь на своей основной или перевалочной базе. А я сейчас – в оставшемся с войны бункере, лишенный не только привычного боевого оснащения и средств связи, но и таких элементарных вещей, как обмундирование или обувь. Хотя… Почему же, собственно, лишенный? Ох, не зря, видимо, я задержался в том самом «настоящем мужском супермаркете» на пятом уровне: предчувствовал, видать, чем вся моя авантюра может закончиться. Сейчас экипируемся по высшему разряду – буду вылитый эсэсман «маде ин фатерлянд – сорок четыре»! Все лучше, чем в драных джинсиках наших «параллельных» братьев смущать.
С этой здравой мыслью я и покинул перевернувший всю мою (и не только мою) жизнь таинственный седьмой уровень. Впрочем, не сразу. Перед тем как уйти, спустился в яму и – сам не знаю зачем: можно подумать, он ждал от меня какого-то прощания! – коснулся рукой черной поверхности. И, не удержавшись, вздрогнул от неожиданности – неизвестный материал, о природе которого я так ничего и не узнал, был обжигающе-холодным, будто только что принесенный с мороза стальной лист. Мысленно обратившись к Посланнику и, естественно, не получив никакого ответа, я решил, что с меня пока достаточно острых ощущений, подхватил сумку и двинулся к выходу.
У меня оставалось еще целых пятьдесят две минуты…
Прежде чем заняться экипировкой, я навестил исправно дымящий дизель, из последних сил перерабатывающий в электричество скрытую в соляре энергию. Точнее, не сам дизель, конечно, а главный распределительный щит. Словно заправский главный электрик ставки, защелкал знакомыми тумблерами, включая свет на пятом и первом уровнях: сколько еще протянет генератор, я не знал, а неожиданно оказаться в темноте не хотелось. Наладив освещение, я довольно спешно убрался из «машинного отделения» – несмотря на солидные размеры, помещение уже ощутимо заполнилось дымом, что было не самым приятным моментом моего «автономного плавания» – деться с железобетонной подземной лодки мне в ближайший час все равно было некуда.
Без приключений, точнее – в преддверии их, добравшись до складского уровня, я уже вполне по-хозяйски занялся подбором снаряжения, благо, выбирать было из чего. Первым делом – профессиональная привычка! – подобрал оружие, решив не тратить попусту время на поиски чего-то нового и взять приглянувшийся ранее «Штурмгевер». Разыскал контейнер с боеприпасами и набил новехонькими, разве что немного потемневшими от времени патронами четыре магазина – на первое время. «На потом» прихватил еще четыре запасных и непочатую «цинку» с патронами. Тратить время на разборку-сборку и ознакомление с устройством незнакомого мне пока оружия не стал – некогда. Будем надеяться, что, выйдя наружу, мне не придется с ходу открывать огонь и вступать в бой.
В очередной раз скептически осмотрев выменянный у дальнобойщика Толика «тэтэшник», решительно запихнул его в ближайший открытый ящик и пошел искать что-нибудь более практичное: уж если есть возможность «отовариться» по полной программе да еше и на халяву – так почему бы и нет? Захваченный в честном бою «Глок» вещь хорошая, только вот с боекомплектом к нему, боюсь, напряг может возникнуть. А тут – бери не хочу.
Остановился на добром старом девятимиллиметровом «Вальтере Р38», точной копии дедовского «раритета», ныне мирно путешествующего под водительским сиденьем дальнобойной фуры куда-то на Украину. Может, это и не лучший в мире пистолет, зато достаточно надежен и лупит – будь здоров, жаль только патронов в обойме всего восемь. Вылущив из рукоятей упакованных в ящик пистолетов две запасные обоймы, запихнул их в сумку, добавив туда же щедрую горсть патронов – потом разберемся. Повертел в руках новенькую кожаную кобуру – если оставить от верхнего клапана только узкую полоску кожи с защелкой, то получится вполне приличная кобура открытого типа – после короткого раздумья она последовала за пистолетом и патронами. Так, с личным оружием покончено. Остался только еще один последний штрих… Потому что мне идти на боевое задание без ручных гранат никак нельзя – без них, знаете ли, как без рук (прошу прощения за несколько двусмысленное сравнение).
Искомое обнаружилось отчего-то в противоположном конце склада: по принципу взрывоопасности немцы, что ли, склад укомплектовывали? Почему ж тогда ящики с патронными коробками не перетащили? Непорядок… Занимая мысли подобной чепухой, я вскрыл контейнер с гранатами и замер в нерешительности. Нет, проверенная двумя мировыми войнами классическая немецкая «СГ-24» с детонатором тёрочного типа – вещь, конечно, хорошая, но не слишком надежная: отсыревает, да и к длительному хранению неустойчива. А тащить с собой кучу бесполезного хлама, который может еще и не взорваться в самый нужный момент – сомнительное удовольствие. Я все-таки не «Брат-2» с его купленными у «черного следопыта» Фашиста гранатами – мне срабатываемость «пятьдесят на пятьдесят» не подходит. Решено – не берем! А вот соседний ящик меня приятно удивил: завернутые в промасленную бумагу, там россыпью лежали наши родные оборонительные «Ф-1». Вот это —то, что надо: нашим легендарным «лимонкам» никакая сырость и долгое хранение не страшны. Пяток гранат вместе с аккуратно обвернутыми вощеной бумагой детонаторами перекочевали в мою безразмерную псевдоспортивную сумку – в хозяйстве сгодятся.
Тэк-с… Ну вроде бы всё. Затарились понемногу. А вообще, мне даже понравилось – ходишь себе, как белый человек, выбираешь, что хочешь… Нет, ничего плохого о боевом снабжении в родном ГРУ я сказать не могу, все вполне на уровне: затребовал – получи. И даже не заставляют отчитываться за каждый сожженный патрон или израсходованную гранату, но… Понимаете, одно дело, когда ты составляешь требование, ставишь на него соответствующую резолюцию, получаешь на складе требуемое количество боекомплектов – и совсем другое, если ты неторопливо (ну, приврал для красоты словца, как раз «торопливо», за оставшееся время особо-то не разгуляешься) фланируешь между штабелями армейских ящиков и контейнеров и просто выбираешь то, что тебе нравится.
Ладно, хорош трепаться! Двадцать пять минут осталось, а мне еще обмундирование подбирать и – я взглянул на свои не первой свежести и целости (особенно после прыжка на ходу с поезда) кроссовки – обувь. Хотя какие проблемы? Вернувшись к входу, я выбрал себе комплект «трофейного» (ха, «трофейного», можно подумать, я его в бою захватил!) камуфляжа и вполне приличные кожаные шнурованные ботинки. О сохранности «комки» я вам уже рассказывал выше, а вот ботиночки шестидесятилетней выдержки как-то слегка подозрительно похрустывали в руках. А с другой стороны, что им сделается-то? Кожа – она кожа и есть, особенно такого качества, как эта.
Довершив экипировку такой же крапчатой, как и остальная форма, кепчонкой с козырьком и запихав все это добро в сумку (сделано это было в общем-то, просто чтобы не тратить времени на переодевание, однако оказалось очень и очень удачным решением – скоро поймете, почему), я переобулся в раритетные ботинки и перебрал в уме все свои «обновки». Да нет, вроде ничего не забыл.
Еще раз глянув на часы: семнадцать минут – вполне нормально, и проводив исполненным глубочайшего сожаления взглядом несколько нераспечатанных контейнеров с реактивными фаустпатронами (ну уж нет, майор, об этом даже не думай, и так набрал железяк – тоже мне, Рембо, блин! С чего ты, вообще, взял, что они тебе понадобятся? Может, у них там мир и благодать в полный рост, а тут ты с автоматом – прямо каким-нибудь местным пэпээсникам[6] в руки: «здорово, мужики, я тут ваш мир спасать приехал!»), я покинул наконец складское помещение. Или помещения: сколько всего отсеков занимал этот гигантский склад, я так и не узнал. А жаль – ассортимент предлагаемых «боевых и сопутствующих товаров» наверняка еще не раз мог бы меня порадовать… Чувствуя себя ребенком, насильно уводимым строгой мамой из игрушечного магазина (утрирую, конечно, зато отвлекает от мыслей о том, куда я иду и что буду там делать), я поднялся на первый уровень и, благополучно миновав огромный полуразрушенный зал-предбанник», по-прежнему погруженный в темноту – видимо, кабели были разорваны взрывом еще во время войны и все мои ухищрения с распредщитом оказались напрасными – вошел в тот самый коридор-аппендикс, откуда совсем недавно началось мое подземное путешествие.
Электронные Casio услужливо подсказали мне, что до «часа X» осталось всего семь с половиной минут: как раз дойти до вертикальной шахты, ведущей к запертому люку, и разобраться, кстати, как он открывается изнутри.
С люком все решилось, как я и ожидал, очень просто: поднимаешься наверх и примерно посередине шахты находишь прикрытую маскирующей пластиной нишу с массивной стопорной рукояткой. Дергаешь – и ждешь, пока хитрый механизм разблокирует замок и тяжеленные створки опустятся под своим весом вниз. Главное, как я понял, не быть ростом выше двух с небольшим метров – иначе имеешь все шансы получить по макушке стальной плитой массой не одну сотню килограммов. А затем, видимо, снимаешь «с тормоза» подвижный валун и вручную откатываешь его в сторону, освобождая проход. Ну, и так далее…
К тому времени когда неумолимо сменяющие друг друга «жидкокристаллические» цифры сообщили, что мое время в этом мире почти истекло (ух, зловеще звучит, аж мороз по коже!), мне вдруг вспомнилось, что если верно все то, о чем я узнал, собирая сведения о «Вервольфе», то «бункер номер два» после войны был частично взорван и затоплен водой!!! Однако все более-менее здравые мысли, как известно, всегда приходят не вовремя, точнее – слишком поздно: едва я осознал то, о чем подумал, как отпущенный мне срок закончился.
Последней мыслью, с которой я покинул милую Землю, была дурацкая фраза из стандартного набора текстов среднестатистического американского фильма: «о-о, у меня, кажется, бо-о-ольшие проблемы»…
Как это ни странно, но само известие о том, что мне предстоит сделать, я воспринял довольно легко. Почти как должное, само собой разумеющееся и, так сказать, без надрыва. Посланник меня, видимо, психологически хорошо подготовил. А может, я просто проникся – не каждый день, согласитесь, такое узнаешь. Так что сообщение о моем грядущем путешествии в параллельный мир (по следам деда, можно сказать) для уничтожения уцелевшего полюса зловещего «маятника» и ни много ни мало спасения сразу двух миров меня уже не шокировало. Почти.
Впрочем, мне была дана и возможность выбора – ровно через один земной час параллельные миры в очередной раз пересекутся и я окажусь на «Земле-номер-два». Для этого мне всего-то потребуется подняться на первый уровень и дождаться момента перекреста, но…
Но если я, смалодушничав или найдя какую-то иную причину, решу этого не делать – мне будет достаточно просто остаться на месте, на любом уровне ниже второго (на втором нельзя – опасно, слишком близко к точке перехода), дождаться, пока миры снова «разойдутся» – и всё. Проблема в том, что на самом-то деле выбора у меня и нет — остаться в родном мире всё равно означает «погибнуть». Только не самому, а вместе с ним. Вот такая, блин, альтернатива!
Опустив глаза, взглянул на циферблат наручных «касиков» – и непроизвольно вздрогнул: «спал» я меньше минуты. Н-ничего себе! За минуту «прожить» несколько тысяч лет – ну, у вас, ребята, и технологии были! Теперь я понимаю, почему нам нельзя их получить просто так: мы слишком далеко ушли друг от друга. И не только во времени…
В следующий момент ко мне вернулась моя обычная способность размышлять и анализировать события: елы-палы, у меня ведь только час! Час времени – это очень много, особенно для тренированного человека, у которого зачастую нет и трех минут на сборы перед сложнейшей боевой операцией, но всё же, всё же… Еще никогда армейский диверсионный спецназ не действовал за пределами своей планеты, знаете ли. На этой мысли я оглядел себя и хмыкнул – грязные, в масляных пятнах, драные джинсы, не более чистая футболка, небритая и премного смущенная всем происходящим физиономия: хорош первооткрыватель и завоеватель параллельных миров!
Так вот: час – это много, но много в том случае, если ты находишься где-нибудь на своей основной или перевалочной базе. А я сейчас – в оставшемся с войны бункере, лишенный не только привычного боевого оснащения и средств связи, но и таких элементарных вещей, как обмундирование или обувь. Хотя… Почему же, собственно, лишенный? Ох, не зря, видимо, я задержался в том самом «настоящем мужском супермаркете» на пятом уровне: предчувствовал, видать, чем вся моя авантюра может закончиться. Сейчас экипируемся по высшему разряду – буду вылитый эсэсман «маде ин фатерлянд – сорок четыре»! Все лучше, чем в драных джинсиках наших «параллельных» братьев смущать.
С этой здравой мыслью я и покинул перевернувший всю мою (и не только мою) жизнь таинственный седьмой уровень. Впрочем, не сразу. Перед тем как уйти, спустился в яму и – сам не знаю зачем: можно подумать, он ждал от меня какого-то прощания! – коснулся рукой черной поверхности. И, не удержавшись, вздрогнул от неожиданности – неизвестный материал, о природе которого я так ничего и не узнал, был обжигающе-холодным, будто только что принесенный с мороза стальной лист. Мысленно обратившись к Посланнику и, естественно, не получив никакого ответа, я решил, что с меня пока достаточно острых ощущений, подхватил сумку и двинулся к выходу.
У меня оставалось еще целых пятьдесят две минуты…
Прежде чем заняться экипировкой, я навестил исправно дымящий дизель, из последних сил перерабатывающий в электричество скрытую в соляре энергию. Точнее, не сам дизель, конечно, а главный распределительный щит. Словно заправский главный электрик ставки, защелкал знакомыми тумблерами, включая свет на пятом и первом уровнях: сколько еще протянет генератор, я не знал, а неожиданно оказаться в темноте не хотелось. Наладив освещение, я довольно спешно убрался из «машинного отделения» – несмотря на солидные размеры, помещение уже ощутимо заполнилось дымом, что было не самым приятным моментом моего «автономного плавания» – деться с железобетонной подземной лодки мне в ближайший час все равно было некуда.
Без приключений, точнее – в преддверии их, добравшись до складского уровня, я уже вполне по-хозяйски занялся подбором снаряжения, благо, выбирать было из чего. Первым делом – профессиональная привычка! – подобрал оружие, решив не тратить попусту время на поиски чего-то нового и взять приглянувшийся ранее «Штурмгевер». Разыскал контейнер с боеприпасами и набил новехонькими, разве что немного потемневшими от времени патронами четыре магазина – на первое время. «На потом» прихватил еще четыре запасных и непочатую «цинку» с патронами. Тратить время на разборку-сборку и ознакомление с устройством незнакомого мне пока оружия не стал – некогда. Будем надеяться, что, выйдя наружу, мне не придется с ходу открывать огонь и вступать в бой.
В очередной раз скептически осмотрев выменянный у дальнобойщика Толика «тэтэшник», решительно запихнул его в ближайший открытый ящик и пошел искать что-нибудь более практичное: уж если есть возможность «отовариться» по полной программе да еше и на халяву – так почему бы и нет? Захваченный в честном бою «Глок» вещь хорошая, только вот с боекомплектом к нему, боюсь, напряг может возникнуть. А тут – бери не хочу.
Остановился на добром старом девятимиллиметровом «Вальтере Р38», точной копии дедовского «раритета», ныне мирно путешествующего под водительским сиденьем дальнобойной фуры куда-то на Украину. Может, это и не лучший в мире пистолет, зато достаточно надежен и лупит – будь здоров, жаль только патронов в обойме всего восемь. Вылущив из рукоятей упакованных в ящик пистолетов две запасные обоймы, запихнул их в сумку, добавив туда же щедрую горсть патронов – потом разберемся. Повертел в руках новенькую кожаную кобуру – если оставить от верхнего клапана только узкую полоску кожи с защелкой, то получится вполне приличная кобура открытого типа – после короткого раздумья она последовала за пистолетом и патронами. Так, с личным оружием покончено. Остался только еще один последний штрих… Потому что мне идти на боевое задание без ручных гранат никак нельзя – без них, знаете ли, как без рук (прошу прощения за несколько двусмысленное сравнение).
Искомое обнаружилось отчего-то в противоположном конце склада: по принципу взрывоопасности немцы, что ли, склад укомплектовывали? Почему ж тогда ящики с патронными коробками не перетащили? Непорядок… Занимая мысли подобной чепухой, я вскрыл контейнер с гранатами и замер в нерешительности. Нет, проверенная двумя мировыми войнами классическая немецкая «СГ-24» с детонатором тёрочного типа – вещь, конечно, хорошая, но не слишком надежная: отсыревает, да и к длительному хранению неустойчива. А тащить с собой кучу бесполезного хлама, который может еще и не взорваться в самый нужный момент – сомнительное удовольствие. Я все-таки не «Брат-2» с его купленными у «черного следопыта» Фашиста гранатами – мне срабатываемость «пятьдесят на пятьдесят» не подходит. Решено – не берем! А вот соседний ящик меня приятно удивил: завернутые в промасленную бумагу, там россыпью лежали наши родные оборонительные «Ф-1». Вот это —то, что надо: нашим легендарным «лимонкам» никакая сырость и долгое хранение не страшны. Пяток гранат вместе с аккуратно обвернутыми вощеной бумагой детонаторами перекочевали в мою безразмерную псевдоспортивную сумку – в хозяйстве сгодятся.
Тэк-с… Ну вроде бы всё. Затарились понемногу. А вообще, мне даже понравилось – ходишь себе, как белый человек, выбираешь, что хочешь… Нет, ничего плохого о боевом снабжении в родном ГРУ я сказать не могу, все вполне на уровне: затребовал – получи. И даже не заставляют отчитываться за каждый сожженный патрон или израсходованную гранату, но… Понимаете, одно дело, когда ты составляешь требование, ставишь на него соответствующую резолюцию, получаешь на складе требуемое количество боекомплектов – и совсем другое, если ты неторопливо (ну, приврал для красоты словца, как раз «торопливо», за оставшееся время особо-то не разгуляешься) фланируешь между штабелями армейских ящиков и контейнеров и просто выбираешь то, что тебе нравится.
Ладно, хорош трепаться! Двадцать пять минут осталось, а мне еще обмундирование подбирать и – я взглянул на свои не первой свежести и целости (особенно после прыжка на ходу с поезда) кроссовки – обувь. Хотя какие проблемы? Вернувшись к входу, я выбрал себе комплект «трофейного» (ха, «трофейного», можно подумать, я его в бою захватил!) камуфляжа и вполне приличные кожаные шнурованные ботинки. О сохранности «комки» я вам уже рассказывал выше, а вот ботиночки шестидесятилетней выдержки как-то слегка подозрительно похрустывали в руках. А с другой стороны, что им сделается-то? Кожа – она кожа и есть, особенно такого качества, как эта.
Довершив экипировку такой же крапчатой, как и остальная форма, кепчонкой с козырьком и запихав все это добро в сумку (сделано это было в общем-то, просто чтобы не тратить времени на переодевание, однако оказалось очень и очень удачным решением – скоро поймете, почему), я переобулся в раритетные ботинки и перебрал в уме все свои «обновки». Да нет, вроде ничего не забыл.
Еще раз глянув на часы: семнадцать минут – вполне нормально, и проводив исполненным глубочайшего сожаления взглядом несколько нераспечатанных контейнеров с реактивными фаустпатронами (ну уж нет, майор, об этом даже не думай, и так набрал железяк – тоже мне, Рембо, блин! С чего ты, вообще, взял, что они тебе понадобятся? Может, у них там мир и благодать в полный рост, а тут ты с автоматом – прямо каким-нибудь местным пэпээсникам[6] в руки: «здорово, мужики, я тут ваш мир спасать приехал!»), я покинул наконец складское помещение. Или помещения: сколько всего отсеков занимал этот гигантский склад, я так и не узнал. А жаль – ассортимент предлагаемых «боевых и сопутствующих товаров» наверняка еще не раз мог бы меня порадовать… Чувствуя себя ребенком, насильно уводимым строгой мамой из игрушечного магазина (утрирую, конечно, зато отвлекает от мыслей о том, куда я иду и что буду там делать), я поднялся на первый уровень и, благополучно миновав огромный полуразрушенный зал-предбанник», по-прежнему погруженный в темноту – видимо, кабели были разорваны взрывом еще во время войны и все мои ухищрения с распредщитом оказались напрасными – вошел в тот самый коридор-аппендикс, откуда совсем недавно началось мое подземное путешествие.
Электронные Casio услужливо подсказали мне, что до «часа X» осталось всего семь с половиной минут: как раз дойти до вертикальной шахты, ведущей к запертому люку, и разобраться, кстати, как он открывается изнутри.
С люком все решилось, как я и ожидал, очень просто: поднимаешься наверх и примерно посередине шахты находишь прикрытую маскирующей пластиной нишу с массивной стопорной рукояткой. Дергаешь – и ждешь, пока хитрый механизм разблокирует замок и тяжеленные створки опустятся под своим весом вниз. Главное, как я понял, не быть ростом выше двух с небольшим метров – иначе имеешь все шансы получить по макушке стальной плитой массой не одну сотню килограммов. А затем, видимо, снимаешь «с тормоза» подвижный валун и вручную откатываешь его в сторону, освобождая проход. Ну, и так далее…
К тому времени когда неумолимо сменяющие друг друга «жидкокристаллические» цифры сообщили, что мое время в этом мире почти истекло (ух, зловеще звучит, аж мороз по коже!), мне вдруг вспомнилось, что если верно все то, о чем я узнал, собирая сведения о «Вервольфе», то «бункер номер два» после войны был частично взорван и затоплен водой!!! Однако все более-менее здравые мысли, как известно, всегда приходят не вовремя, точнее – слишком поздно: едва я осознал то, о чем подумал, как отпущенный мне срок закончился.
Последней мыслью, с которой я покинул милую Землю, была дурацкая фраза из стандартного набора текстов среднестатистического американского фильма: «о-о, у меня, кажется, бо-о-ольшие проблемы»…
ГЛАВА 10
Хочу сразу же оговориться – абсолютно ничего сверхъестественного в самом моменте перехода в параллельный мир не было и в помине: стены вокруг не окутывались дымкой и не расплывались, не было ни ослепительных вспышек, ни оглушающего грохота (что я, по-вашему, звуковой барьер преодолевал?) я не терял сознания и даже «не зависал на бесконечно короткий миг между двумя реальностями». Все оказалось до обидного просто и как-то обыденно, что ли: еще долю секунды назад я смотрел на выкрашенную белой масляной краской бетонную стену шахты в своем мире – и вот, едва успев моргнуть, уже смотрю на точно такую же, правда, полностью покрытую склизким, сочащимся влагой мхом, стену в его параллельном отражении.
Впрочем, спокойно порассуждать о постигшем меня разочаровании от загадочного перехода мне, увы, не удалось, ибо в следующий момент, едва успев заметить произошедшую со стеной удивительную метаморфозу, я почти по шею ухнул в вязкую, застоявшуюся зеленовато-черную воду. Ну, вроде как с прибытием…
Что должен делать профессионал в подобной ситуации? Правильно, спасать оружие и прочую амуницию, чем я, собственно, и занялся, благо до спасительных скоб оставалось пройти не больше метра. Вообще, изнутри шахта резервного входа в этом мире в точности повторяла такую же в нашем – разве что была, как вы уже поняли, затоплена застоявшейся водой, проникавшей внутрь сквозь многочисленные трещины в бетонных стенах. Состояние наружного люка также оставляло желать лучшего: толстый слой ржавчины был заметен даже в неверном, мечущемся свете моего фонарика. Н-да, вот это уже по-настоящему плохо – не хватает мне только не суметь открыть люк. Ничего более глупого я и придумать не смогу.
Добравшись (почти доплыв) до торчавших из замшелой стены скоб, таких же ржавых, как и все в этом мрачном месте, я кое-как закинул на одну из них автомат, за другую ухватился рукой и, нащупав ногой третью, попытался подняться. Невидимая в воде скоба выдержала, и заполнявшая коридор болотная жижа нехотя выпустила меня из своих влажных объятий. Как там говорится: «маленький шаг для человека, но огромный скачок для человечества»? Во-во, мистер Армстронг, это про меня!
Подтянуть вторую ногу, утвердить ее на вышележащей ступени и закинуть за спину мой увесистый баул было уже делом техники… едва не стоившим мне фонаря, неожиданно вознамерившегося проверить, умеет ли он плавать. Фонарь я поймал, в воду при этом не свалился и даже успел ухватить за ремень соскользнувший с влажной от испарений скобы автомат. В общем, первые три минуты пребывания в параллельном мире я ощущал себя кем-то средним между не слишком смешным клоуном в цирке и ведущим актером театра абсурда, оглашая – наверняка впервые за многие десятки лет – железобетонный колодец отборнейшим трехэтажным матом. Но – обошлось.
Восстановив и физическое, и душевное равновесие, я поднялся еще на одну ступеньку, забросил за плечо «Штурмгевер» и, зажав фонарик подбородком, дотянулся до ниши со стопорной рукояткой. Стараясь не обращать внимания на подозрительно проседающую под ногами скобу, без труда оторвал насквозь проржавевшую, крошащуюся в пальцах маскировочную пластинку и, нащупав рукоять, попытался сдвинуть ее с места. Куда там – сырость, царившая в этом мрачноватом местечке последние полстолетия, обездвижила рукоятку куда надежнее электросварки. Плохо! Я бы даже сказал – хреново! Чтобы опустить ручку или хотя бы немного ее разработать, нужен рывок… которого скоба подо мной явно не выдержит. Ладно, пока попробуем по-другому…
По возможности равномерно распределив свой вес на все точки опоры, я осторожно усилил нажим, постепенно смещая центр тяжести и всей массой повисая на неподатливой рукояти. Секунда, другая… заржавленная ручка нехотя сдвинулась с места и, пройдя почти половину положенного ей расстояния, застопорилась. Уже лучше! Существенно воспрянув духом, я отпустил руку, снова распределяя массу своего отягощенного сумкой и автоматом тела между двумя не слишком надежными опорными точками. Увы, нижняя скоба еще раз такой нагрузки уже не выдержала – под ногами что-то тихонько скрипнуло, и я повис, вцепившись руками в скобу над головой. Выскользнувший из-под подбородка фонарик короткой молнией сверкнул на прощание и с негромким бульканьем канул в темную воду. Мило! Знаете, наверное, я отношусь к той не слишком редкой породе людей, которые не часто, но оказываются в совершенно идиотских положениях – вот вроде этого. Только такой счастливчик, как я, сумел переиграть целую спецслужбу, разгадать самую таинственную тайну на свете, получить задание спасти два мира и… застрять в трех метрах от выхода из-за нескольких проржавевших железяк! Впрочем, это все лирика…
Вернувшись к суровой прозе жизни, я подтянулся и утвердился ногами на следующей скобе. С сожалением глянул вниз, туда, где под маслянисто-черной поверхностью покоился мой прекрасный непромокаемый американский фонарик (интересно, зачем делать фонари в непромокаемом, полностью герметичном корпусе, если они плавают не лучше утюга?), и снова потянулся к рукоятке. Правда, теперь она торчала из ниши горизонтально почти на уровне моей груди. Что ж, меняем дислокацию, стараясь двигаться мягко и не делать резких движений, я перебрался на следующую ступеньку. Теперь я мог попытаться опустить стопор, не дергая, а нажимая на него. Вот только, если я все-таки сумею открыть люк, мне придется пригнуться: ржавые створки находились теперь в опасной близости от моей короткостриженой головы.
Упершись ладонью в ручку и убедившись, что скоба под ногами хоть немного и просела, но прямо сейчас обламываться не собирается, я навалился на нее всеми своими восемьюдесятью килограммами… Если бы не выдержала и сломалась сама ручка – купаться бы мне еще раз (зато фонарик бы нашел – ведь, как известно, нет худа без добра), но она выдержала! Не выдержала, естественно, скоба под ногами – причем в тот самый миг, когда в глубине ниши что-то обиженно хрюкнуло и проклятая ручка, едва не отдавив мне пальцы, резка опустилась вниз.
Несчастная ступенька не смогла смириться со столь резким перераспределением нагрузки и предпочла тихо уйти вслед за легшим на дно фонариком, предоставив мне право испытать на прочность свою вышерасположенную товарку. И уже, что называется «под занавес», над моей головой с ужасным скрипом разверзлись обе створки, в работоспособности коих я совсем недавно сильно сомневался. На голову и за шиворот щедро сыпануло землей, кусочками отколовшейся ржавчины и еще каким-то скопившимся под фальшивым валуном мусором – и все стихло. Я поднял голову и взглянул в светло-голубой квадрат неба: валун был кем-то заботливо сдвинут в сторону – или его в этом мире вообще не существовало.
В этот момент меня наконец пробрало, и я начал смеяться. Висел на готовой вот-вот обломиться ржавой железяке в заполненной водой шахте заброшенного гитлеровского бункера и судорожно трясся от хохота!
Да уж, не хотел бы, чтобы меня, доблестного майора армейского спедназа Юрика Кондратского, человека, как говорится, «сложной и героической судьбы», трижды награжденного боевыми наградами и четырежды раненного «пса войны», в этот момент увидел кто-нибудь из моих ребят-диверсантов.
На этом моя подземная эпопея и закончилась: я подтянулся, нашел ногой опору и преодолел последний метр. Правда, это было еще не все. Уже вылезая наружу, я зацепился сумкой за край люка – стоило сейчас обломиться еще хотя бы одной скобе, и я почти наверняка спикировал бы вниз.
Вот тут-то я и получил совершенно нежданную и абсолютно нежеланную помощь: чьи-то сильные руки подхватили меня под мышки, одним движением выдернули из люка и, сорвав с плеча сумку и автомат, грубо швырнули лицом вниз, лихо заломив руки и привычно ткнув в затылок чем-то холодным и твердым. Зашуршала под подошвами трава, и незнакомый голос удовлетворенно произнес над моей головой:
– Ну, наконец-то! Со свиданьицем, коллега! А то мы уж забегались, неуловимый ты наш…
Сказать, чтобы я сильно удивился, так я бы не сказал: чего-то подобного я ждал уже давно. В конце концов, все время везти не может; да и является ли появление моих преследователей именно невезением? Я имею в виду то место и ту ситуацию, в которой оказался. Здесь, в чужом мире, я не отказался бы ни от чьей помощи – это на нашей Земле мы были врагами, а тут… Общие проблемы и тем паче опасность, как известно, сближают.
Пока я отдыхал – после подземного купания и идиотского противоборства с ржавой лестницей даже заломленные руки казались ничего не значащим пустяком – и предавался размышлениям о будущем союзе с коллегами-оппонентами, на запястьях зловеще клацнули наручники и меня, довольно грубо взяв под локти, перекантовали к ближайшей бетонной глыбе, пристегнув к какой-то торчащей из железобетона скобе.
Вот так! Никакого, понимаешь, уважения к представителю соседней силовой структуры.
Зато пока меня тащили, я успел осмотреться и предварительно оценить ситуацию. Итак, трое – мои добровольные носильщики числом «два» и старший группы, стоящий чуть поодаль и с нескрываемым удовлетворением на лице наблюдающий процесс моей транспортировки. Конкретные ребята «спортивного телосложения» с классической короткой стрижкой, одетые в неприметные джинсики, самые что ни на есть обычные футболки и балахонистые куртки-ветровки, под которыми – по себе знаю – очень удобно прятать наплечную кобуру. Бесшумные ПСС[7] в руках – и непоколебимая решительность в глазах. Группа перехвата, одним словом. Ясненько…
Я повертел головой, разминая затекшую шею и оглядывая окружающую местность; точнее, не всю местность, естественно, а высматривая вполне конкретный объект – все ту же приметную бетонную глыбу. Ага, вот и она! И, конечно, наклоненная. Что ж, все как и должно быть – я, увы, на месте.
– Ну, с прибытием, – вдоволь налюбовавшись на меня, первым нарушил молчание старший, – Как водичка? Ты, я вижу, запачкался немного. Отряхнулся бы, что ли…
Впрочем, спокойно порассуждать о постигшем меня разочаровании от загадочного перехода мне, увы, не удалось, ибо в следующий момент, едва успев заметить произошедшую со стеной удивительную метаморфозу, я почти по шею ухнул в вязкую, застоявшуюся зеленовато-черную воду. Ну, вроде как с прибытием…
Что должен делать профессионал в подобной ситуации? Правильно, спасать оружие и прочую амуницию, чем я, собственно, и занялся, благо до спасительных скоб оставалось пройти не больше метра. Вообще, изнутри шахта резервного входа в этом мире в точности повторяла такую же в нашем – разве что была, как вы уже поняли, затоплена застоявшейся водой, проникавшей внутрь сквозь многочисленные трещины в бетонных стенах. Состояние наружного люка также оставляло желать лучшего: толстый слой ржавчины был заметен даже в неверном, мечущемся свете моего фонарика. Н-да, вот это уже по-настоящему плохо – не хватает мне только не суметь открыть люк. Ничего более глупого я и придумать не смогу.
Добравшись (почти доплыв) до торчавших из замшелой стены скоб, таких же ржавых, как и все в этом мрачном месте, я кое-как закинул на одну из них автомат, за другую ухватился рукой и, нащупав ногой третью, попытался подняться. Невидимая в воде скоба выдержала, и заполнявшая коридор болотная жижа нехотя выпустила меня из своих влажных объятий. Как там говорится: «маленький шаг для человека, но огромный скачок для человечества»? Во-во, мистер Армстронг, это про меня!
Подтянуть вторую ногу, утвердить ее на вышележащей ступени и закинуть за спину мой увесистый баул было уже делом техники… едва не стоившим мне фонаря, неожиданно вознамерившегося проверить, умеет ли он плавать. Фонарь я поймал, в воду при этом не свалился и даже успел ухватить за ремень соскользнувший с влажной от испарений скобы автомат. В общем, первые три минуты пребывания в параллельном мире я ощущал себя кем-то средним между не слишком смешным клоуном в цирке и ведущим актером театра абсурда, оглашая – наверняка впервые за многие десятки лет – железобетонный колодец отборнейшим трехэтажным матом. Но – обошлось.
Восстановив и физическое, и душевное равновесие, я поднялся еще на одну ступеньку, забросил за плечо «Штурмгевер» и, зажав фонарик подбородком, дотянулся до ниши со стопорной рукояткой. Стараясь не обращать внимания на подозрительно проседающую под ногами скобу, без труда оторвал насквозь проржавевшую, крошащуюся в пальцах маскировочную пластинку и, нащупав рукоять, попытался сдвинуть ее с места. Куда там – сырость, царившая в этом мрачноватом местечке последние полстолетия, обездвижила рукоятку куда надежнее электросварки. Плохо! Я бы даже сказал – хреново! Чтобы опустить ручку или хотя бы немного ее разработать, нужен рывок… которого скоба подо мной явно не выдержит. Ладно, пока попробуем по-другому…
По возможности равномерно распределив свой вес на все точки опоры, я осторожно усилил нажим, постепенно смещая центр тяжести и всей массой повисая на неподатливой рукояти. Секунда, другая… заржавленная ручка нехотя сдвинулась с места и, пройдя почти половину положенного ей расстояния, застопорилась. Уже лучше! Существенно воспрянув духом, я отпустил руку, снова распределяя массу своего отягощенного сумкой и автоматом тела между двумя не слишком надежными опорными точками. Увы, нижняя скоба еще раз такой нагрузки уже не выдержала – под ногами что-то тихонько скрипнуло, и я повис, вцепившись руками в скобу над головой. Выскользнувший из-под подбородка фонарик короткой молнией сверкнул на прощание и с негромким бульканьем канул в темную воду. Мило! Знаете, наверное, я отношусь к той не слишком редкой породе людей, которые не часто, но оказываются в совершенно идиотских положениях – вот вроде этого. Только такой счастливчик, как я, сумел переиграть целую спецслужбу, разгадать самую таинственную тайну на свете, получить задание спасти два мира и… застрять в трех метрах от выхода из-за нескольких проржавевших железяк! Впрочем, это все лирика…
Вернувшись к суровой прозе жизни, я подтянулся и утвердился ногами на следующей скобе. С сожалением глянул вниз, туда, где под маслянисто-черной поверхностью покоился мой прекрасный непромокаемый американский фонарик (интересно, зачем делать фонари в непромокаемом, полностью герметичном корпусе, если они плавают не лучше утюга?), и снова потянулся к рукоятке. Правда, теперь она торчала из ниши горизонтально почти на уровне моей груди. Что ж, меняем дислокацию, стараясь двигаться мягко и не делать резких движений, я перебрался на следующую ступеньку. Теперь я мог попытаться опустить стопор, не дергая, а нажимая на него. Вот только, если я все-таки сумею открыть люк, мне придется пригнуться: ржавые створки находились теперь в опасной близости от моей короткостриженой головы.
Упершись ладонью в ручку и убедившись, что скоба под ногами хоть немного и просела, но прямо сейчас обламываться не собирается, я навалился на нее всеми своими восемьюдесятью килограммами… Если бы не выдержала и сломалась сама ручка – купаться бы мне еще раз (зато фонарик бы нашел – ведь, как известно, нет худа без добра), но она выдержала! Не выдержала, естественно, скоба под ногами – причем в тот самый миг, когда в глубине ниши что-то обиженно хрюкнуло и проклятая ручка, едва не отдавив мне пальцы, резка опустилась вниз.
Несчастная ступенька не смогла смириться со столь резким перераспределением нагрузки и предпочла тихо уйти вслед за легшим на дно фонариком, предоставив мне право испытать на прочность свою вышерасположенную товарку. И уже, что называется «под занавес», над моей головой с ужасным скрипом разверзлись обе створки, в работоспособности коих я совсем недавно сильно сомневался. На голову и за шиворот щедро сыпануло землей, кусочками отколовшейся ржавчины и еще каким-то скопившимся под фальшивым валуном мусором – и все стихло. Я поднял голову и взглянул в светло-голубой квадрат неба: валун был кем-то заботливо сдвинут в сторону – или его в этом мире вообще не существовало.
В этот момент меня наконец пробрало, и я начал смеяться. Висел на готовой вот-вот обломиться ржавой железяке в заполненной водой шахте заброшенного гитлеровского бункера и судорожно трясся от хохота!
Да уж, не хотел бы, чтобы меня, доблестного майора армейского спедназа Юрика Кондратского, человека, как говорится, «сложной и героической судьбы», трижды награжденного боевыми наградами и четырежды раненного «пса войны», в этот момент увидел кто-нибудь из моих ребят-диверсантов.
На этом моя подземная эпопея и закончилась: я подтянулся, нашел ногой опору и преодолел последний метр. Правда, это было еще не все. Уже вылезая наружу, я зацепился сумкой за край люка – стоило сейчас обломиться еще хотя бы одной скобе, и я почти наверняка спикировал бы вниз.
Вот тут-то я и получил совершенно нежданную и абсолютно нежеланную помощь: чьи-то сильные руки подхватили меня под мышки, одним движением выдернули из люка и, сорвав с плеча сумку и автомат, грубо швырнули лицом вниз, лихо заломив руки и привычно ткнув в затылок чем-то холодным и твердым. Зашуршала под подошвами трава, и незнакомый голос удовлетворенно произнес над моей головой:
– Ну, наконец-то! Со свиданьицем, коллега! А то мы уж забегались, неуловимый ты наш…
Сказать, чтобы я сильно удивился, так я бы не сказал: чего-то подобного я ждал уже давно. В конце концов, все время везти не может; да и является ли появление моих преследователей именно невезением? Я имею в виду то место и ту ситуацию, в которой оказался. Здесь, в чужом мире, я не отказался бы ни от чьей помощи – это на нашей Земле мы были врагами, а тут… Общие проблемы и тем паче опасность, как известно, сближают.
Пока я отдыхал – после подземного купания и идиотского противоборства с ржавой лестницей даже заломленные руки казались ничего не значащим пустяком – и предавался размышлениям о будущем союзе с коллегами-оппонентами, на запястьях зловеще клацнули наручники и меня, довольно грубо взяв под локти, перекантовали к ближайшей бетонной глыбе, пристегнув к какой-то торчащей из железобетона скобе.
Вот так! Никакого, понимаешь, уважения к представителю соседней силовой структуры.
Зато пока меня тащили, я успел осмотреться и предварительно оценить ситуацию. Итак, трое – мои добровольные носильщики числом «два» и старший группы, стоящий чуть поодаль и с нескрываемым удовлетворением на лице наблюдающий процесс моей транспортировки. Конкретные ребята «спортивного телосложения» с классической короткой стрижкой, одетые в неприметные джинсики, самые что ни на есть обычные футболки и балахонистые куртки-ветровки, под которыми – по себе знаю – очень удобно прятать наплечную кобуру. Бесшумные ПСС[7] в руках – и непоколебимая решительность в глазах. Группа перехвата, одним словом. Ясненько…
Я повертел головой, разминая затекшую шею и оглядывая окружающую местность; точнее, не всю местность, естественно, а высматривая вполне конкретный объект – все ту же приметную бетонную глыбу. Ага, вот и она! И, конечно, наклоненная. Что ж, все как и должно быть – я, увы, на месте.
– Ну, с прибытием, – вдоволь налюбовавшись на меня, первым нарушил молчание старший, – Как водичка? Ты, я вижу, запачкался немного. Отряхнулся бы, что ли…