Страница:
Как всегда, в офисе маленькой торговой компании на третьем этаже свет не горит. Мори смотрит на рекламные объявления, приклеенные к окну. Три новых.
«Трусы из магнитных нитей: эффективное средство от импотенции, преждевременной эякуляции и бородавок…»
«Новая пища для мозгов: улучшите вашу память и станьте гением с чудесными энзимами, открытыми израильскими учеными…»
«Не тратьте даром 30 % своей жизни! Изучайте иностранные языки во сне – 40 ступеней программы на кассетах…»
Не тратьте 30 % своей жизни – эти слова крутятся у Мори в голове, пока он поднимается по лестнице. А как насчет 100 %? Можно ведь и все сразу упустить, как пьяный сарариман упускает последний поезд домой. Каждую ночь один такой, перепрыгивая турникет, несется по платформе и молотит ладонями по закрытым дверям вагона. Люди внутри бесстрастно смотрят на него, втайне радуясь, что кто-то опоздал. Потом поезд трогается, а сарариман уходит тем же путем, каким пришел. Мори знакомо это чувство. Уже четверть века оно то отпускает его, то снова наваливается.
Проходя мимо дверей якудза, сдающих напрокат фикусы, Мори слышит телефонный звонок у себя. Он звонит срочно. Раз в жизни Мори решает поспешить.
На том конце – болезненно правильный японский с иностранным акцентом:
– Мори-сан, мне удалось достать информацию о разработчике игр. Вы в ней все еще нуждаетесь?
Мори нуждается в ней отчаянно.
Двадцать
«Трусы из магнитных нитей: эффективное средство от импотенции, преждевременной эякуляции и бородавок…»
«Новая пища для мозгов: улучшите вашу память и станьте гением с чудесными энзимами, открытыми израильскими учеными…»
«Не тратьте даром 30 % своей жизни! Изучайте иностранные языки во сне – 40 ступеней программы на кассетах…»
Не тратьте 30 % своей жизни – эти слова крутятся у Мори в голове, пока он поднимается по лестнице. А как насчет 100 %? Можно ведь и все сразу упустить, как пьяный сарариман упускает последний поезд домой. Каждую ночь один такой, перепрыгивая турникет, несется по платформе и молотит ладонями по закрытым дверям вагона. Люди внутри бесстрастно смотрят на него, втайне радуясь, что кто-то опоздал. Потом поезд трогается, а сарариман уходит тем же путем, каким пришел. Мори знакомо это чувство. Уже четверть века оно то отпускает его, то снова наваливается.
Проходя мимо дверей якудза, сдающих напрокат фикусы, Мори слышит телефонный звонок у себя. Он звонит срочно. Раз в жизни Мори решает поспешить.
На том конце – болезненно правильный японский с иностранным акцентом:
– Мори-сан, мне удалось достать информацию о разработчике игр. Вы в ней все еще нуждаетесь?
Мори нуждается в ней отчаянно.
Двадцать
Акихабара, электронный базар. Выключатели и конденсаторы лежат кучами в лотках, как леденцы. Кабели из оптоволокна свисают с потолка, как связки сосисок. Тусклые галереи ломятся от прилавков с материнскими платами, модемами, шифраторами и дешифраторами, фрикерами, пейджерами, трейсерами, устройствами перепрограммируемой памяти и статическими ОЗУ, высокочастотными осцилляторами, инфракрасными датчиками, устройств для оцифровки изображений, запчастями для компьютера, программным обеспечением всех разновидностей, пиратского и лицензионного, устаревшего и еще не выпушенного в официальную продажу. Если хотите создать электронный наступательный арсенал, вам сюда.
Мори быстро находит серое цементное здание с дюжиной названий фирм на информационном табло снаружи. Та, которую ищет Мори, находится на третьем этаже. Выйдя из лифта, Мори натыкается на плотно закрытую железную дверь, серую, как броненосец. Нажимает на кнопку звонка. Отвечает осторожный женский голос:
– Да?
– Я ищу компанию «Нова Дрим».
– А вы кто?
Мори принимает тон нервного высокомерия.
– Мори, городской комитет по здравоохранению и оплате труда наемных работников. Я провожу осмотр условий труда в секторе малого бизнеса.
– Условий труда?
– Именно так. «Нова Дрим» была выбрана произвольно для участия в двадцать пятом двухгодичном осмотре. Разумеется, ваше сотрудничество полностью добровольно, однако…
Мори не договаривает, конец предложения повисает в воздухе. Мелкие компании не любят ссориться с местными властями: те могут наслать на них всевозможные инспекции, потребовать заполнения невероятно сложной документации, втянуть в долгие расследования по поводу нарушений регламентов, о которых никто ничего не знает.
Спустя секунду дверь открывается, и Мори входит. Внутри – убогий офис не просторнее его собственного. На стенах – постеры видеоигр, на полу – стопки компьютерных журналов. В воздухе запах ладана, смешанный с другим запахом, слаще и тяжелее. Девушка за стойкой – короткая стрижка, очки, костюм из грубой хлопчатобумажной ткани – бесстрастно смотрит на Мори. Больше в комнате никого нет.
– Это головной офис компании «Нова Дрим»? – спрашивает Мори, сбитый с толку.
– Да.
– А где все работники?
Женщина улыбается:
– Остальные здесь не появляются. В этом нет необходимости. Они присылают все материалы по электронной почте.
– А как ваша должность?
– Я координатор, – отвечает женщина, употребив английское слово. – А зачем вам это?
Мори вынимает визитную карточку и кладет на стол. Холодная, агрессивная вежливость.
– Покорнейше прошу вашей помощи.
– Вы из городской администрации?
Координатор сомневается, что объяснимо. На Мори – нейлоновая рубашка с коротким рукавом, мешковатые серые штаны; мелкий чиновник вполне может носить такую одежду. Кроме того, он специально купил папку и блокнот, первые страницы которого изрисованы официальной лексикой. И все же Мори слишком хорошо знает, что никогда не будет выглядеть убедительно в роли бюрократа. Что-то не то: угол взгляда, форма губ, когда он говорит, движение плеч, когда он ходит.
– Разумеется. Я поступил на работу в середине своей карьеры, и мой стаж составляет всего пять лет. Однако недостающий опыт я возмещаю усердием и тщательностью. Я ничего не упускаю, абсолютно ничего!
Координатор переводит взгляд с лица Мори на визитную карточку, потом опять на Мори. Визитка выглядит вполне натурально. Номер принадлежит телефонному автомату в Синдзюку, всего в нескольких сотнях метров от нового монструозного здания городской администрации. Если она решит позвонить, есть очень маленькая вероятность, что какой-нибудь прохожий поднимет трубку и ответит. В таком случае Мори выскочит отсюда, как крыса, которой вставили свечу с красным перцем.
– Ясно, – говорит координатор с сомнением. – И что конкретно вы хотите узнать?
– Прежде всего я хотел бы увидеть папку с данными по персоналу. Мне нужно количество работников, средний возраст, имена, адреса и тому подобные вещи.
– Боюсь, это невозможно. Такая информация не разглашается.
Мори неприятно поражен:
– Не разглашается! О чем вы говорите? Результаты нашего исследования зависят от того, насколько подробно вы ответите на наши вопросы.
Женщина пожимает плечами, все еще стараясь быть приятной.
– Возможно, вы не понимаете особенностей нашей отрасли, Мори-сан. Разработчики игр – единственный актив таких компаний, как наша. Информация о них – ценный ресурс, так что конкуренты постоянно пытаются им завладеть.
Мори поднимает уровень напыщенности еще на несколько делений:
– Нет, возможно, это вы не понимаете. Это административное исследование, и гражданский долг каждого японца – предложить свое искреннее сотрудничество.
Она качает головой:
– Извините.
Крепкая женщина. Мори одобряет. То, что он намерен сделать, неприятно, однако необходимо. Он поднимает нос и принюхивается.
– А что это за запах тут у вас? – Фальшивое любопытство.
– Ладан?
– Нет, другой запах, смешанный с ладаном. Это конопля? Кто-то из ваших работников употребляет наркотики?
– Нет, конечно!
– Известно ли вам о введении принудительного анализа крови?
– Анализа крови? – Женщина явно поражена.
– Да. В наши дни существует много нежелательных, нездоровых элементов. Мы должны быть начеку. Важно отслеживать состояние умов и физического здоровья наших молодых работников и передавать результаты в полицию, если это необходимо.
При слове «полиция» женщина сплетает пальцы на столе перед собой.
– Это сложная проблема, – сурою продолжает Мори. – В своем отчете я вполне могу порекомендовать провести подобный анализ. Если, разумеется, окажется, что ваша компания не вполне свободна от антисоциальных тенденций…
– Она вполне от них свободна, – говорит женщина, бледнея, но сохраняя спокойствие.
– Вы можете это доказать?
– Как?
– Согласившись на искреннее сотрудничество в двадцать пятом двухгодичном осмотре условий труда работников.
Она все еще пытается улыбаться:
– Конечно, я с удовольствием буду сотрудничать. Мори тяжело кивает. Он удивляется собственному таланту запугивания. Возможно, тот пришелся бы кстати, стань он боссом якудза, или правым интеллектуалом, или тренером «Гигантов».
В папке он находит следующие данные: в «Нова Дрим» только десять сотрудников – шесть мужчин и четыре женщины. Троим из мужчин чуть за тридцать, возраст не подходит. Четвертый работает с Кюсю – тоже выносим за скобки. Остается двое: Абэ и Фурумото.
– У вас есть фотографии этих двух людей?
– Фотографии? Зачем?
Мори снова взрывается:
– Не важно, зачем! Покажите мне фото!
– Я не могу. Их нет.
– Что?! Вы хотите сказать, что ваша компания не ведет надлежащего учета персонала?
– Наш учет персонала в полном порядке, – протестует женщина, краснея от уязвленной гордости. – Зачем нужны фотографии? Мы и так знаем, кто как выглядит.
– Правда? – усмехается Мори. – Вы знаете, кто как выглядит? В таком случае, пожалуйста, скажите мне точный рост каждого из ваших работников до сантиметра.
– Точный рост? Это невозможно.
– Согласно нашим новым предписаниям, данная информация должна быть обязательно зарегистрирована в Бюро здоровья и благосостояния. Вы это сделали?
Женщина закусывает нижнюю губу. Снова хороший самоконтроль.
– Еще нет.
Мори смотрит на нее с испепеляющим презрением:
– Хорошо, – говорит он, словно уступая упрямому ребенку. – Мне бы не следовало так поступать, но другого выхода нет. Дайте мне ваши собственные оценки роста ваших работников, чтобы я мог убедиться, что вы предоставили верную информацию. Вы меня понимаете?
– Да, я понимаю.
Женщина смущена. Инстинкт велит ей слушаться человека из правительства, но здравый смысл говорит: что-то не то. К счастью для Мори, инстинкт – власти опасны, им нельзя перечить, – берет верх.
Женщина смотрит на стену, пытается представить своих коллег, выстроившихся в ряд. Мори, уже гораздо мягче, выпытывает у нее ответы. Наконец, женщина выдает несколько цифр. Мори записывает их в блокнот. Ему важно только одно: кто выше – Абэ или Фурумото. Со слов женщины, Абэ довольно высокий, на пару сантиметров выше Мори. Однако Фурумото – вообще гигант.
Мори удовлетворенно кивает и убирает ручку.
– Ваше чувство долга впечатляет. Я упомяну о нем в своем отчете.
– Спасибо, – говорит она.
– Не за что.
Она смотрит на него, наморщив лоб. Мори немедленно понимает свою ошибку. Слишком деликатно. Ни один чиновник не произнесет подобных слов подобным тоном.
Он бормочет слова прощания и направляется к дверям. Через несколько секунд в телефоне-автомате в сотне метров от ратуши в Синдзюку начинает звонить телефон. Надевая шлем, Мори воображает, что слышит этот звон на расстоянии. Он заводит мотор и едет по Акихабара, рассекая многолюдный торговый день.
Улицы забиты. Мори требуется час, чтобы доехать по адресу Фурумото, указанному в папке с данными по персоналу «Нова Дрим». Почему в дождь все едут так медленно? Мори в дождь всегда едет быстрее.
Фурумото – тот самый человек, двух мнений быть не может. Тот, кто убил Миуру и Наканиси. Тот, кто напал на Мори на территории храма и поджег квартиру Наоми Кусака. Человек, сидящий на скамейке рядом с дочерью Танигути на той фотографии.
А почему? Мори до сих пор этого не понимает, но очертания начинают вырисовываться. Все начинается с самоубийства дочери Танигути. Вот что толкнуло Танигути за черту. Вот что заставило Фурумото убить высокопоставленного чиновника Министерства здравоохранения и президента крупной фармацевтической компании. Думая об этом, Мори с ужасом понимает, что он не знает почти ничего об обстоятельствах самоубийства. Танигути молчал обо всем этом, лишь однажды сказал несколько слов о «хронической депрессии». Мори не расспрашивал его о деталях. И поэтому их не знал.
«Хонда» грохочет километр за километром по однообразным окраинам, потом по местности уже погрубее – автосвалки, дома свиданий, дешевые забегаловки. С этим городом так: не важно, сколько десятилетий, сколько жизней ты здесь провел – все время оказываешься в местах, где прежде не бывал. Место, где живет Фурумото, ною для Мори, и оно совсем не такое, как он думал.
Мори представлял себе стандартное местожительство молодого небогатого парня: дешевые блочные дома, пара круглосуточных магазинов, маленькая железнодорожная станция со шлагбаумом, который восемнадцать часов в сутки делает «бинк, бинк, бинк». Но он не подумал о том, что если Фурумото двадцать пять и он работает на компанию с головным офисом размером с коробку для ланча, это еще не значит, что он испытывает финансовые затруднения. В наши дни это не всегда так.
Выясняется, что Фурумото живет вовсе не в блочном доме, и даже не рядом с блочными домами. По указанному адресу стоит двухэтажное здание из темного дерева, с блестящей мокрой черепицей. Длинные карнизы, тяжелые ставни – похоже, что этот дом построен в эру Тайсё,[48] то есть, он такого же возраста, как самая старая джазовая запись или нынешний министр образования. Мори проезжает мимо, затем останавливается за рядом автоматов в тридцати метрах дальше по дороге. Покупает энергетический напиток – женьшень, бета-каротин, змеиная кровь, – откидывает стекло шлема, пьет и озирается по сторонам.
Дом Фурумото оказывается маленькой фабрикой, с мастерской на первом этаже и помещениями для работников – вероятно, жены, матери и невесток – наверху. Но времена, когда могли процветать мелкие производители, вроде одежной фабрики «Фудзисава», давно прошли. Иероглифы на деревянной вывеске почти стерлись, а ширмы из рисовой бумаги за оконными стеклами сплошь в дырах. Какой молодой человек двадцати пяти лет выберет жить в таком доме? Уж точно очень странный.
Мори поворачивает налево, потом снова поворачивает. Паркует «хонду» у небольшого салона патинко. Внутри мигают огни, орет музыка, и все сиденья пустуют, ряд за рядом. Удручающее зрелище. Если уж игровые автоматы не могут заманить к себе клиентов, на что надеяться частным детективам? Мори проходит через пустой складской двор за салоном, останавливается перед стеной, увенчанной битыми пивными бутылками. Таким способом можно отпугнуть школьников, но не более того. Мори зацепляется пальцами, поднимает ногу на стену и с хрустом выламывает битое стекло каблуком. Вскоре на стене образуется достаточно места, чтобы перекинуть ногу, а затем и все тело. Согнувшись, Мори крадется по стене, один тщательный шаг за другим. На углу стена встречается с забором участка, расположенного вокруг старого деревянного дома. Мори поднимает голову, смотрит на окно верхнего этажа.
Ему кажется, что за молочной туманностью рисовой бумаги отпрянуло от окна какое-то темное пятно. Игра света, думает Мори, его собственное отражение в оконном стекле. Он поворачивается и гибко спрыгивает на землю.
Он в маленьком садике, отделенном от дома бамбуковыми зарослями. Прямо перед ним – пруд, горка камней, полоса высокой травы. В пруду нет карпов, только окурки и колечки от алюминиевых банок. Камни потрескавшиеся, покрытые сажей. Старый Фудзиса-ва, без сомнения, когда-то тщательно ухаживал за этим садом, видя в его небольшом пространстве целую Вселенную. Теперь здесь пахнет распадом.
Мори вглядывается сквозь бамбуковые листья. Длинная комната, к которой он стоит лицом, – должно быть, цех. За переплетом закрытого окна нет света, все тихо, только дождь капает. Он выжидает пару секунд, напрягая глаза и уши, потом пробирается к двери. Движется по-кошачьему плавно и экономно. К его удивлению, дверь не заперта. Мори приоткрывает ее на пару сантиметров, припадает лицом к щели. Ничего – только пыльная темнота и запах подгнивших татами. Он открывает дверь еще на несколько сантиметров, просачивается внутрь.
Сколько лет назад окончательно закрылась одежная фабрика «Фудзисава»? На вид не так уж и давно. Машины еще стоят – неуклюжие железные насекомые, скорчившиеся в тени. К пробковой доске на стене пришпилено несколько листочков бумаги. Мори оглядывает их. Карандашные наброски простых моделей: пиджаки на подкладке, саржевые робы, мешковатые холщовые брюки. Полезная рабочая одежда, какой не увидишь на подиуме. А если и увидишь, то в качестве насмешливой цитаты у какой-нибудь знаменитости «от кутюр», чьи модели никто никогда не носит.
Один набросок в особенности привлекает внимание Мори – темное кимоно с широкими рукавами. Вещь, которую можно было бы увидеть на владельце рисовой лавки – достаточно практичная для работы, и вместе с тем респектабельная. Совсем недавно Мори видел образец этой модели. Такое кимоно носит человек, живущий в этом здании, и, вероятно, он где-то наверху. Фурумото опасен. Мори хочет поговорить с ним, убедить его сдаться. Но он понимает, что, возможно, такого шанса он не получит. На столе в углу комнаты лежит большой ржавый нож. Мори берет его и кладет в карман.
Дверь в дальнем конце комнаты заперта, но к стене прислонена деревянная лестница, а над ней в потолке – люк. Мори заносит ногу на первую ступеньку. Она громко скрипит, раздумывая, сломаться или нет, и решает не ломаться. Осторожно пробуя каждую ступеньку, Мори подтягивается к потолку, поднимает люк. Наверху – что-то вроде склада, серый свет просачивается сквозь маленькое квадратное окошко. Танцует пыль. Мори видит картонные коробки, пластиковых манекенов, одетых в кимоно, ряды пиджаков и пальто на веревках. Он неслышно втягивается внутрь, закрывает люк.
Мори крадется по проходу между рядами одежды и внезапно останавливается напротив одного манекена. Тот одет в черное кимоно, совершенно чистое, без налета пыли. Мори трогает рукав, поднимает его к лицу. Отчетливый запах мыла.
Рядом с дверью – тяжелые тюки одежды и куча разбитых на части манекенов – блестящие пластиковые ягодицы, груди и предплечья. Мори аккуратно поворачивает дверную ручку, как вдруг слышит легкое царапанье в паре метров слева. Голова одного манекена принимается качаться из стороны в сторону, потом медленно сползает с кучи. Мори с бьющимся сердцем отпрыгивает назад. Голова скатывается на пол лицом вниз. Из-под кучи выныривает что-то черное и исчезает за тюками. Кот! Мори вздыхаете облегчением, распахивает дверь. Молниеносное движение с той стороны, и что-то с небывалой силой бьет его в грудь. От мощного удара он отлетает назад, врезается в ряд пальто. Пытаясь удержать равновесие, Мори хватается за одно и оказывается на полу, под жесткой черной саржей.
Какое-то время он лежит, хлопая глазами, наполовину оглушенный. Затем поднимается на ноги и ныряет сквозь соседний ряд одежды, потом дальше, пересекая чердак по диагонали. Когда дистанция между ним и его противником становится достаточной, он втискивается в ряд кимоно, садится на корточки и прислушивается. Шаги начинаются с той стороны комнаты и медленно приближаются, проходя каждый ряд с начала до конца. Раз или два они останавливаются, и тогда Мори слышит шелест: кто-то срывает одежду с вешалок и бросает на пол.
Наконец человек подходит к последнему ряду, где на корточках прячется Мори. Шаги – в нескольких метрах, затихают. Мгновение тишины, затем человек поворачивается и возвращается в конец ряда. Мори слышит загадочный звук – и вдруг все кимоно съезжают набок и падают на пол. Проволока, на которой они висели, перерезана.
Мори видит, как Фурумото бросается к нему. Детектив и забыл, какой он огромный: грудь – как бочка сакэ, кулаки – как каменные глыбы.
– Подожди, – выкрикивает Мори. – Я пришел поговорить.
– Слишком поздно для разговоров.
– Я пытаюсь тебе помочь.
– Тебе самому нужна помощь.
Судя по тому, что произошло с Миурой, это верное суждение. Фурумото большой, быстрый, сильный. Что важнее всего – он молод.
Мори отступает, пока не чувствует спиной холодную стену. Лицо Фурумото – маска ярости. Он наступает, принимая боевые позы, метит своей огромной ногой Мори в пах. На этот раз Мори предвидит удар и поворачивается, принимая его на бедро. Все же сила удара заставляет его пошатнуться. Фурумото приближается, размахивая кулаком так, что нос можно запросто разбить всмятку. Мори ныряет, уходит от удара. Отпрыгнув в сторону, целит кулаком в лицо Фурумото. Удар удается и приходится в щеку. Фурумото, даже не моргнув, продолжает наступать, двигая кулаками и ногами, как поршнями. Мори держит дистанцию, увертываясь и уклоняясь. В конце концов Фурумото все же достает Мори ногой по грудине, вмазывая его в стену. Мори трясет головой и откатывается в сторону вовремя. Молниеносный удар с разворота – нога его противника врезается в стену на уровне горла Мори.
Мускулы слишком напряжены, мозги работают чересчур быстро. Голос из прошлого звучит в голове Мори – это старый сэнсэй из клуба карате в университете. «Ты не можешь победить сильного силой, быстрого быстротой. Теки, как вода! Продолжай течь, пока они не утонут».
Мори замедляет дыхание, впускает воздух на дно живота. Зрение приобретает остроту, по жилам разливается мягкое спокойствие. Он скользит вперед, скользит назад. Он не увертывается от пинков и ударов Фурумото. Он течет мимо них, дает им взорваться в пустоте.
Снова голос сэнсэя, настойчивый, деловитый: «Слабое место высоких людей – колени! Атакуй колени».
Ум Мори уплывает. Он видит себя со стороны, в замедленном темпе, рывками. Он видит Фурумото, бьющегося со своей собственной злобой: он со скрежетом дышит, он тратит силы в бешенстве своих ударов. Мори выжидает момент – он видит его задолго. Фурумото имитирует пинок, затем пытается снова ударить ногой с полного разворота. Мори, приплясывая, отбивает его ногу плечом; затем, пока Фурумото не вернул равновесие, резко опускается и бьет пяткой в его левое колено. Фурумото спотыкается. Мори бьет снова, целясь в мягкий хрящ с внутренней стороны коленной чашечки. Фурумото хрюкает от боли и делает шаг назад. Мори повторяет свои действия. Теперь он в идеальной позиции. Вся кинетическая энергия тела Мори устремлена в точку, находящуюся в правой пятке. Фурумото валится на пол, перекатывается на спину, облапав ручищами колено.
– Нога! – вопит он. – Ты мне ногу сломал! Мори движется быстро. Снимает пояс с кимоно и туго стягивает его вокруг запястий Фурумото. Тот даже не пытается сопротивляться. Мори вытирает пот с его бровей, смотрит гиганту в сморщенное лицо.
– Ну что, готов разговаривать?
– О чем? – бурчит Фурумото.
– О Миуре.
– Миура? Не знаю я никакого Миуры.
Мори качает головой с грустью и раздражением:
– Слушай, если не хочешь сотрудничать, не сотрудничай. Я могу позвать полицию, сесть и подождать, пока она приедет. Или, может, ты предпочтешь людей из национальной безопасности.
– Из национальной безопасности?
– Именно. Эти парни не станут церемониться, никаких обвинений, судов и так далее. Попадешь к ним в лапы – и больше никто тебя не увидит.
– Я не боюсь.
– А как насчет Танигути-сана? За ним тоже придут. Лицо Фурумото темнеет. Он опирается на вешалку, встает и снова бросается на Мори. Один шаг – и его нога подгибается. Мори делает шаг вбок и погружает ногу в живот Фурумото – ровно так, чтобы показать: непослушание наказуемо. Воздух выходит из Фурумото быстрее, чем было запланировано. Мори садится на корточки и смотрит в лицо, которое ловит ртом воздух.
– Слушай, я сказал, что пришел помочь тебе. Если ты дашь мне то, что я хочу, я сильно упрощу тебе жизнь.
– Дать тебе то, что ты хочешь, – стонет Фурумото. – Что бы это значило?
Когда ярость прошла, Фурумото выглядит совершенно другим. Несмотря на размеры, есть в его лице что-то мягкое, даже женственное. С такой гладкой кожей ему, должно быть, приходится бриться не чаще двух раз в неделю.
Мори кивает.
– А вот что. Ты убил двух человек. Не пытайся это отрицать – нет смысла.
Фурумото и не пытается. – Он только глазеет на Мори снизу вверх, как первоклассник на ненавистную училку. Мори продолжает:
– Теперь мне нужно знать точно, что случилось, почему и как, с самого начала. Помоги мне в этом, и заслужишь хорошее отношение полиции.
– Хорошее отношение?
– Да. У меня есть высокопоставленный друг, который всем этим займется. Нужно только приехать со мной в Синдзюку и прийти туда. Никакой шумихи, никакого телевидения, и нет нужды впутывать Танигути-сана.
Фурумото какое-то время молчит.
– За такие преступления смертная казнь полагается, – бормочет он наконец.
– Не в твоем случае, – возражает Мори. – Смертная казнь – для закоренелых преступников. Если будешь готов себя защитить и покажешь искреннее раскаяние, все будет о'кей.
– Вы думаете?
– Уверен.
У уверенности Мори есть и другой аспект, о котором он не упоминает. Тот, кто ведет себя, как Фурумото, имеет все шансы убедить власти в своей психической недееспособности.
– Ну давай же – рассказывай. Начни со смерти Хироми. Как она связана с Миурой и Наканиси?
Глаза Фурумото загораются злостью. Он не сразу находит слова. А когда находит, они сыплются яростно и отрывисто:
– Связь? Но ведь это очевидно, нет? Они, эти люди, ее и убили!
Мори таращится на него в недоумении:
– О чем ты? Разве девочка не убила себя сама?
– Так все говорят! На самом деле…
За плечом Мори – тихий шорох. Глаза Фурумото расширяются. Мори разворачивается, но слишком поздно. Из-за ряда кимоно выскакивает человек, и Мори растягивается на полу. Пытается откатиться, но его настигает удар ногой в челюсть. Какое-то время оглушенный Мори лежит лицом вниз на холодной плитке. Потом Фурумото накидывается на него, прижимает коленями к полу и сжимает шею ручищами. Тело Мори выгибается аркой лука. Он хватает ртом воздух, молотит ногами, корчится, пытаясь высвободиться. Ничего не выходит – ему не стряхнуть эту хватку на шее, эту раздирающую боль в плечах. Фурумото, рыча, усиливает давление.
Мори быстро находит серое цементное здание с дюжиной названий фирм на информационном табло снаружи. Та, которую ищет Мори, находится на третьем этаже. Выйдя из лифта, Мори натыкается на плотно закрытую железную дверь, серую, как броненосец. Нажимает на кнопку звонка. Отвечает осторожный женский голос:
– Да?
– Я ищу компанию «Нова Дрим».
– А вы кто?
Мори принимает тон нервного высокомерия.
– Мори, городской комитет по здравоохранению и оплате труда наемных работников. Я провожу осмотр условий труда в секторе малого бизнеса.
– Условий труда?
– Именно так. «Нова Дрим» была выбрана произвольно для участия в двадцать пятом двухгодичном осмотре. Разумеется, ваше сотрудничество полностью добровольно, однако…
Мори не договаривает, конец предложения повисает в воздухе. Мелкие компании не любят ссориться с местными властями: те могут наслать на них всевозможные инспекции, потребовать заполнения невероятно сложной документации, втянуть в долгие расследования по поводу нарушений регламентов, о которых никто ничего не знает.
Спустя секунду дверь открывается, и Мори входит. Внутри – убогий офис не просторнее его собственного. На стенах – постеры видеоигр, на полу – стопки компьютерных журналов. В воздухе запах ладана, смешанный с другим запахом, слаще и тяжелее. Девушка за стойкой – короткая стрижка, очки, костюм из грубой хлопчатобумажной ткани – бесстрастно смотрит на Мори. Больше в комнате никого нет.
– Это головной офис компании «Нова Дрим»? – спрашивает Мори, сбитый с толку.
– Да.
– А где все работники?
Женщина улыбается:
– Остальные здесь не появляются. В этом нет необходимости. Они присылают все материалы по электронной почте.
– А как ваша должность?
– Я координатор, – отвечает женщина, употребив английское слово. – А зачем вам это?
Мори вынимает визитную карточку и кладет на стол. Холодная, агрессивная вежливость.
– Покорнейше прошу вашей помощи.
– Вы из городской администрации?
Координатор сомневается, что объяснимо. На Мори – нейлоновая рубашка с коротким рукавом, мешковатые серые штаны; мелкий чиновник вполне может носить такую одежду. Кроме того, он специально купил папку и блокнот, первые страницы которого изрисованы официальной лексикой. И все же Мори слишком хорошо знает, что никогда не будет выглядеть убедительно в роли бюрократа. Что-то не то: угол взгляда, форма губ, когда он говорит, движение плеч, когда он ходит.
– Разумеется. Я поступил на работу в середине своей карьеры, и мой стаж составляет всего пять лет. Однако недостающий опыт я возмещаю усердием и тщательностью. Я ничего не упускаю, абсолютно ничего!
Координатор переводит взгляд с лица Мори на визитную карточку, потом опять на Мори. Визитка выглядит вполне натурально. Номер принадлежит телефонному автомату в Синдзюку, всего в нескольких сотнях метров от нового монструозного здания городской администрации. Если она решит позвонить, есть очень маленькая вероятность, что какой-нибудь прохожий поднимет трубку и ответит. В таком случае Мори выскочит отсюда, как крыса, которой вставили свечу с красным перцем.
– Ясно, – говорит координатор с сомнением. – И что конкретно вы хотите узнать?
– Прежде всего я хотел бы увидеть папку с данными по персоналу. Мне нужно количество работников, средний возраст, имена, адреса и тому подобные вещи.
– Боюсь, это невозможно. Такая информация не разглашается.
Мори неприятно поражен:
– Не разглашается! О чем вы говорите? Результаты нашего исследования зависят от того, насколько подробно вы ответите на наши вопросы.
Женщина пожимает плечами, все еще стараясь быть приятной.
– Возможно, вы не понимаете особенностей нашей отрасли, Мори-сан. Разработчики игр – единственный актив таких компаний, как наша. Информация о них – ценный ресурс, так что конкуренты постоянно пытаются им завладеть.
Мори поднимает уровень напыщенности еще на несколько делений:
– Нет, возможно, это вы не понимаете. Это административное исследование, и гражданский долг каждого японца – предложить свое искреннее сотрудничество.
Она качает головой:
– Извините.
Крепкая женщина. Мори одобряет. То, что он намерен сделать, неприятно, однако необходимо. Он поднимает нос и принюхивается.
– А что это за запах тут у вас? – Фальшивое любопытство.
– Ладан?
– Нет, другой запах, смешанный с ладаном. Это конопля? Кто-то из ваших работников употребляет наркотики?
– Нет, конечно!
– Известно ли вам о введении принудительного анализа крови?
– Анализа крови? – Женщина явно поражена.
– Да. В наши дни существует много нежелательных, нездоровых элементов. Мы должны быть начеку. Важно отслеживать состояние умов и физического здоровья наших молодых работников и передавать результаты в полицию, если это необходимо.
При слове «полиция» женщина сплетает пальцы на столе перед собой.
– Это сложная проблема, – сурою продолжает Мори. – В своем отчете я вполне могу порекомендовать провести подобный анализ. Если, разумеется, окажется, что ваша компания не вполне свободна от антисоциальных тенденций…
– Она вполне от них свободна, – говорит женщина, бледнея, но сохраняя спокойствие.
– Вы можете это доказать?
– Как?
– Согласившись на искреннее сотрудничество в двадцать пятом двухгодичном осмотре условий труда работников.
Она все еще пытается улыбаться:
– Конечно, я с удовольствием буду сотрудничать. Мори тяжело кивает. Он удивляется собственному таланту запугивания. Возможно, тот пришелся бы кстати, стань он боссом якудза, или правым интеллектуалом, или тренером «Гигантов».
В папке он находит следующие данные: в «Нова Дрим» только десять сотрудников – шесть мужчин и четыре женщины. Троим из мужчин чуть за тридцать, возраст не подходит. Четвертый работает с Кюсю – тоже выносим за скобки. Остается двое: Абэ и Фурумото.
– У вас есть фотографии этих двух людей?
– Фотографии? Зачем?
Мори снова взрывается:
– Не важно, зачем! Покажите мне фото!
– Я не могу. Их нет.
– Что?! Вы хотите сказать, что ваша компания не ведет надлежащего учета персонала?
– Наш учет персонала в полном порядке, – протестует женщина, краснея от уязвленной гордости. – Зачем нужны фотографии? Мы и так знаем, кто как выглядит.
– Правда? – усмехается Мори. – Вы знаете, кто как выглядит? В таком случае, пожалуйста, скажите мне точный рост каждого из ваших работников до сантиметра.
– Точный рост? Это невозможно.
– Согласно нашим новым предписаниям, данная информация должна быть обязательно зарегистрирована в Бюро здоровья и благосостояния. Вы это сделали?
Женщина закусывает нижнюю губу. Снова хороший самоконтроль.
– Еще нет.
Мори смотрит на нее с испепеляющим презрением:
– Хорошо, – говорит он, словно уступая упрямому ребенку. – Мне бы не следовало так поступать, но другого выхода нет. Дайте мне ваши собственные оценки роста ваших работников, чтобы я мог убедиться, что вы предоставили верную информацию. Вы меня понимаете?
– Да, я понимаю.
Женщина смущена. Инстинкт велит ей слушаться человека из правительства, но здравый смысл говорит: что-то не то. К счастью для Мори, инстинкт – власти опасны, им нельзя перечить, – берет верх.
Женщина смотрит на стену, пытается представить своих коллег, выстроившихся в ряд. Мори, уже гораздо мягче, выпытывает у нее ответы. Наконец, женщина выдает несколько цифр. Мори записывает их в блокнот. Ему важно только одно: кто выше – Абэ или Фурумото. Со слов женщины, Абэ довольно высокий, на пару сантиметров выше Мори. Однако Фурумото – вообще гигант.
Мори удовлетворенно кивает и убирает ручку.
– Ваше чувство долга впечатляет. Я упомяну о нем в своем отчете.
– Спасибо, – говорит она.
– Не за что.
Она смотрит на него, наморщив лоб. Мори немедленно понимает свою ошибку. Слишком деликатно. Ни один чиновник не произнесет подобных слов подобным тоном.
Он бормочет слова прощания и направляется к дверям. Через несколько секунд в телефоне-автомате в сотне метров от ратуши в Синдзюку начинает звонить телефон. Надевая шлем, Мори воображает, что слышит этот звон на расстоянии. Он заводит мотор и едет по Акихабара, рассекая многолюдный торговый день.
Улицы забиты. Мори требуется час, чтобы доехать по адресу Фурумото, указанному в папке с данными по персоналу «Нова Дрим». Почему в дождь все едут так медленно? Мори в дождь всегда едет быстрее.
Фурумото – тот самый человек, двух мнений быть не может. Тот, кто убил Миуру и Наканиси. Тот, кто напал на Мори на территории храма и поджег квартиру Наоми Кусака. Человек, сидящий на скамейке рядом с дочерью Танигути на той фотографии.
А почему? Мори до сих пор этого не понимает, но очертания начинают вырисовываться. Все начинается с самоубийства дочери Танигути. Вот что толкнуло Танигути за черту. Вот что заставило Фурумото убить высокопоставленного чиновника Министерства здравоохранения и президента крупной фармацевтической компании. Думая об этом, Мори с ужасом понимает, что он не знает почти ничего об обстоятельствах самоубийства. Танигути молчал обо всем этом, лишь однажды сказал несколько слов о «хронической депрессии». Мори не расспрашивал его о деталях. И поэтому их не знал.
«Хонда» грохочет километр за километром по однообразным окраинам, потом по местности уже погрубее – автосвалки, дома свиданий, дешевые забегаловки. С этим городом так: не важно, сколько десятилетий, сколько жизней ты здесь провел – все время оказываешься в местах, где прежде не бывал. Место, где живет Фурумото, ною для Мори, и оно совсем не такое, как он думал.
Мори представлял себе стандартное местожительство молодого небогатого парня: дешевые блочные дома, пара круглосуточных магазинов, маленькая железнодорожная станция со шлагбаумом, который восемнадцать часов в сутки делает «бинк, бинк, бинк». Но он не подумал о том, что если Фурумото двадцать пять и он работает на компанию с головным офисом размером с коробку для ланча, это еще не значит, что он испытывает финансовые затруднения. В наши дни это не всегда так.
Выясняется, что Фурумото живет вовсе не в блочном доме, и даже не рядом с блочными домами. По указанному адресу стоит двухэтажное здание из темного дерева, с блестящей мокрой черепицей. Длинные карнизы, тяжелые ставни – похоже, что этот дом построен в эру Тайсё,[48] то есть, он такого же возраста, как самая старая джазовая запись или нынешний министр образования. Мори проезжает мимо, затем останавливается за рядом автоматов в тридцати метрах дальше по дороге. Покупает энергетический напиток – женьшень, бета-каротин, змеиная кровь, – откидывает стекло шлема, пьет и озирается по сторонам.
Дом Фурумото оказывается маленькой фабрикой, с мастерской на первом этаже и помещениями для работников – вероятно, жены, матери и невесток – наверху. Но времена, когда могли процветать мелкие производители, вроде одежной фабрики «Фудзисава», давно прошли. Иероглифы на деревянной вывеске почти стерлись, а ширмы из рисовой бумаги за оконными стеклами сплошь в дырах. Какой молодой человек двадцати пяти лет выберет жить в таком доме? Уж точно очень странный.
Мори поворачивает налево, потом снова поворачивает. Паркует «хонду» у небольшого салона патинко. Внутри мигают огни, орет музыка, и все сиденья пустуют, ряд за рядом. Удручающее зрелище. Если уж игровые автоматы не могут заманить к себе клиентов, на что надеяться частным детективам? Мори проходит через пустой складской двор за салоном, останавливается перед стеной, увенчанной битыми пивными бутылками. Таким способом можно отпугнуть школьников, но не более того. Мори зацепляется пальцами, поднимает ногу на стену и с хрустом выламывает битое стекло каблуком. Вскоре на стене образуется достаточно места, чтобы перекинуть ногу, а затем и все тело. Согнувшись, Мори крадется по стене, один тщательный шаг за другим. На углу стена встречается с забором участка, расположенного вокруг старого деревянного дома. Мори поднимает голову, смотрит на окно верхнего этажа.
Ему кажется, что за молочной туманностью рисовой бумаги отпрянуло от окна какое-то темное пятно. Игра света, думает Мори, его собственное отражение в оконном стекле. Он поворачивается и гибко спрыгивает на землю.
Он в маленьком садике, отделенном от дома бамбуковыми зарослями. Прямо перед ним – пруд, горка камней, полоса высокой травы. В пруду нет карпов, только окурки и колечки от алюминиевых банок. Камни потрескавшиеся, покрытые сажей. Старый Фудзиса-ва, без сомнения, когда-то тщательно ухаживал за этим садом, видя в его небольшом пространстве целую Вселенную. Теперь здесь пахнет распадом.
Мори вглядывается сквозь бамбуковые листья. Длинная комната, к которой он стоит лицом, – должно быть, цех. За переплетом закрытого окна нет света, все тихо, только дождь капает. Он выжидает пару секунд, напрягая глаза и уши, потом пробирается к двери. Движется по-кошачьему плавно и экономно. К его удивлению, дверь не заперта. Мори приоткрывает ее на пару сантиметров, припадает лицом к щели. Ничего – только пыльная темнота и запах подгнивших татами. Он открывает дверь еще на несколько сантиметров, просачивается внутрь.
Сколько лет назад окончательно закрылась одежная фабрика «Фудзисава»? На вид не так уж и давно. Машины еще стоят – неуклюжие железные насекомые, скорчившиеся в тени. К пробковой доске на стене пришпилено несколько листочков бумаги. Мори оглядывает их. Карандашные наброски простых моделей: пиджаки на подкладке, саржевые робы, мешковатые холщовые брюки. Полезная рабочая одежда, какой не увидишь на подиуме. А если и увидишь, то в качестве насмешливой цитаты у какой-нибудь знаменитости «от кутюр», чьи модели никто никогда не носит.
Один набросок в особенности привлекает внимание Мори – темное кимоно с широкими рукавами. Вещь, которую можно было бы увидеть на владельце рисовой лавки – достаточно практичная для работы, и вместе с тем респектабельная. Совсем недавно Мори видел образец этой модели. Такое кимоно носит человек, живущий в этом здании, и, вероятно, он где-то наверху. Фурумото опасен. Мори хочет поговорить с ним, убедить его сдаться. Но он понимает, что, возможно, такого шанса он не получит. На столе в углу комнаты лежит большой ржавый нож. Мори берет его и кладет в карман.
Дверь в дальнем конце комнаты заперта, но к стене прислонена деревянная лестница, а над ней в потолке – люк. Мори заносит ногу на первую ступеньку. Она громко скрипит, раздумывая, сломаться или нет, и решает не ломаться. Осторожно пробуя каждую ступеньку, Мори подтягивается к потолку, поднимает люк. Наверху – что-то вроде склада, серый свет просачивается сквозь маленькое квадратное окошко. Танцует пыль. Мори видит картонные коробки, пластиковых манекенов, одетых в кимоно, ряды пиджаков и пальто на веревках. Он неслышно втягивается внутрь, закрывает люк.
Мори крадется по проходу между рядами одежды и внезапно останавливается напротив одного манекена. Тот одет в черное кимоно, совершенно чистое, без налета пыли. Мори трогает рукав, поднимает его к лицу. Отчетливый запах мыла.
Рядом с дверью – тяжелые тюки одежды и куча разбитых на части манекенов – блестящие пластиковые ягодицы, груди и предплечья. Мори аккуратно поворачивает дверную ручку, как вдруг слышит легкое царапанье в паре метров слева. Голова одного манекена принимается качаться из стороны в сторону, потом медленно сползает с кучи. Мори с бьющимся сердцем отпрыгивает назад. Голова скатывается на пол лицом вниз. Из-под кучи выныривает что-то черное и исчезает за тюками. Кот! Мори вздыхаете облегчением, распахивает дверь. Молниеносное движение с той стороны, и что-то с небывалой силой бьет его в грудь. От мощного удара он отлетает назад, врезается в ряд пальто. Пытаясь удержать равновесие, Мори хватается за одно и оказывается на полу, под жесткой черной саржей.
Какое-то время он лежит, хлопая глазами, наполовину оглушенный. Затем поднимается на ноги и ныряет сквозь соседний ряд одежды, потом дальше, пересекая чердак по диагонали. Когда дистанция между ним и его противником становится достаточной, он втискивается в ряд кимоно, садится на корточки и прислушивается. Шаги начинаются с той стороны комнаты и медленно приближаются, проходя каждый ряд с начала до конца. Раз или два они останавливаются, и тогда Мори слышит шелест: кто-то срывает одежду с вешалок и бросает на пол.
Наконец человек подходит к последнему ряду, где на корточках прячется Мори. Шаги – в нескольких метрах, затихают. Мгновение тишины, затем человек поворачивается и возвращается в конец ряда. Мори слышит загадочный звук – и вдруг все кимоно съезжают набок и падают на пол. Проволока, на которой они висели, перерезана.
Мори видит, как Фурумото бросается к нему. Детектив и забыл, какой он огромный: грудь – как бочка сакэ, кулаки – как каменные глыбы.
– Подожди, – выкрикивает Мори. – Я пришел поговорить.
– Слишком поздно для разговоров.
– Я пытаюсь тебе помочь.
– Тебе самому нужна помощь.
Судя по тому, что произошло с Миурой, это верное суждение. Фурумото большой, быстрый, сильный. Что важнее всего – он молод.
Мори отступает, пока не чувствует спиной холодную стену. Лицо Фурумото – маска ярости. Он наступает, принимая боевые позы, метит своей огромной ногой Мори в пах. На этот раз Мори предвидит удар и поворачивается, принимая его на бедро. Все же сила удара заставляет его пошатнуться. Фурумото приближается, размахивая кулаком так, что нос можно запросто разбить всмятку. Мори ныряет, уходит от удара. Отпрыгнув в сторону, целит кулаком в лицо Фурумото. Удар удается и приходится в щеку. Фурумото, даже не моргнув, продолжает наступать, двигая кулаками и ногами, как поршнями. Мори держит дистанцию, увертываясь и уклоняясь. В конце концов Фурумото все же достает Мори ногой по грудине, вмазывая его в стену. Мори трясет головой и откатывается в сторону вовремя. Молниеносный удар с разворота – нога его противника врезается в стену на уровне горла Мори.
Мускулы слишком напряжены, мозги работают чересчур быстро. Голос из прошлого звучит в голове Мори – это старый сэнсэй из клуба карате в университете. «Ты не можешь победить сильного силой, быстрого быстротой. Теки, как вода! Продолжай течь, пока они не утонут».
Мори замедляет дыхание, впускает воздух на дно живота. Зрение приобретает остроту, по жилам разливается мягкое спокойствие. Он скользит вперед, скользит назад. Он не увертывается от пинков и ударов Фурумото. Он течет мимо них, дает им взорваться в пустоте.
Снова голос сэнсэя, настойчивый, деловитый: «Слабое место высоких людей – колени! Атакуй колени».
Ум Мори уплывает. Он видит себя со стороны, в замедленном темпе, рывками. Он видит Фурумото, бьющегося со своей собственной злобой: он со скрежетом дышит, он тратит силы в бешенстве своих ударов. Мори выжидает момент – он видит его задолго. Фурумото имитирует пинок, затем пытается снова ударить ногой с полного разворота. Мори, приплясывая, отбивает его ногу плечом; затем, пока Фурумото не вернул равновесие, резко опускается и бьет пяткой в его левое колено. Фурумото спотыкается. Мори бьет снова, целясь в мягкий хрящ с внутренней стороны коленной чашечки. Фурумото хрюкает от боли и делает шаг назад. Мори повторяет свои действия. Теперь он в идеальной позиции. Вся кинетическая энергия тела Мори устремлена в точку, находящуюся в правой пятке. Фурумото валится на пол, перекатывается на спину, облапав ручищами колено.
– Нога! – вопит он. – Ты мне ногу сломал! Мори движется быстро. Снимает пояс с кимоно и туго стягивает его вокруг запястий Фурумото. Тот даже не пытается сопротивляться. Мори вытирает пот с его бровей, смотрит гиганту в сморщенное лицо.
– Ну что, готов разговаривать?
– О чем? – бурчит Фурумото.
– О Миуре.
– Миура? Не знаю я никакого Миуры.
Мори качает головой с грустью и раздражением:
– Слушай, если не хочешь сотрудничать, не сотрудничай. Я могу позвать полицию, сесть и подождать, пока она приедет. Или, может, ты предпочтешь людей из национальной безопасности.
– Из национальной безопасности?
– Именно. Эти парни не станут церемониться, никаких обвинений, судов и так далее. Попадешь к ним в лапы – и больше никто тебя не увидит.
– Я не боюсь.
– А как насчет Танигути-сана? За ним тоже придут. Лицо Фурумото темнеет. Он опирается на вешалку, встает и снова бросается на Мори. Один шаг – и его нога подгибается. Мори делает шаг вбок и погружает ногу в живот Фурумото – ровно так, чтобы показать: непослушание наказуемо. Воздух выходит из Фурумото быстрее, чем было запланировано. Мори садится на корточки и смотрит в лицо, которое ловит ртом воздух.
– Слушай, я сказал, что пришел помочь тебе. Если ты дашь мне то, что я хочу, я сильно упрощу тебе жизнь.
– Дать тебе то, что ты хочешь, – стонет Фурумото. – Что бы это значило?
Когда ярость прошла, Фурумото выглядит совершенно другим. Несмотря на размеры, есть в его лице что-то мягкое, даже женственное. С такой гладкой кожей ему, должно быть, приходится бриться не чаще двух раз в неделю.
Мори кивает.
– А вот что. Ты убил двух человек. Не пытайся это отрицать – нет смысла.
Фурумото и не пытается. – Он только глазеет на Мори снизу вверх, как первоклассник на ненавистную училку. Мори продолжает:
– Теперь мне нужно знать точно, что случилось, почему и как, с самого начала. Помоги мне в этом, и заслужишь хорошее отношение полиции.
– Хорошее отношение?
– Да. У меня есть высокопоставленный друг, который всем этим займется. Нужно только приехать со мной в Синдзюку и прийти туда. Никакой шумихи, никакого телевидения, и нет нужды впутывать Танигути-сана.
Фурумото какое-то время молчит.
– За такие преступления смертная казнь полагается, – бормочет он наконец.
– Не в твоем случае, – возражает Мори. – Смертная казнь – для закоренелых преступников. Если будешь готов себя защитить и покажешь искреннее раскаяние, все будет о'кей.
– Вы думаете?
– Уверен.
У уверенности Мори есть и другой аспект, о котором он не упоминает. Тот, кто ведет себя, как Фурумото, имеет все шансы убедить власти в своей психической недееспособности.
– Ну давай же – рассказывай. Начни со смерти Хироми. Как она связана с Миурой и Наканиси?
Глаза Фурумото загораются злостью. Он не сразу находит слова. А когда находит, они сыплются яростно и отрывисто:
– Связь? Но ведь это очевидно, нет? Они, эти люди, ее и убили!
Мори таращится на него в недоумении:
– О чем ты? Разве девочка не убила себя сама?
– Так все говорят! На самом деле…
За плечом Мори – тихий шорох. Глаза Фурумото расширяются. Мори разворачивается, но слишком поздно. Из-за ряда кимоно выскакивает человек, и Мори растягивается на полу. Пытается откатиться, но его настигает удар ногой в челюсть. Какое-то время оглушенный Мори лежит лицом вниз на холодной плитке. Потом Фурумото накидывается на него, прижимает коленями к полу и сжимает шею ручищами. Тело Мори выгибается аркой лука. Он хватает ртом воздух, молотит ногами, корчится, пытаясь высвободиться. Ничего не выходит – ему не стряхнуть эту хватку на шее, эту раздирающую боль в плечах. Фурумото, рыча, усиливает давление.