Страница:
РЕЗЮМЕ
Хотя мы не отдали должное всему ряду разнообразных половых различий в развитии Суперэго и ограничили обсуждение ранним детством, мы надеемся, что мы, тем не менее, опровергли идею Фрейда о том, что функционирование Суперэго у женщин неполноценно по сравнению с таковым у мужчин.
Наш основной тезис состоит в том, что потребность в разрешении амбивалентности к идеализированному объекту того же пола, служащая формированию половой идентификации, является исключительно важной для развития Суперэго. Для девочек эта задача встает раньше, когда когнитивные навыки еще не созрели. Следовательно, очень велика вероятность, что интернализация жестких, разъединяющих безжалостных инроектов происходит от этих усилий. Это подвергает опасности приятное нарциссическое наделение властью чувства собственной женственности и функционирование любящего Суперэго. Это также потенциально приходит в противоречие с окончательной интернализацией самостоятельного, независимого функционирования Суперэго.
Для мальчиков эта задача встает несколько позже, когда достижима некоторая проверка реальности благодаря более развитым когнитивным навыкам. Кроме того, мальчики не сталкиваются с лишением иллюзий и чувством гнева от потери идеализированного чувства единства с матерью, поскольку половое различие обеспечивает дополнительную силу его стремлению к независимости. Разрешение амбивалентности к отцу является важнейшим для развития Суперэго мальчиков. Разрешение амбивалентности обеспечивает полноценное чувство мужественности, которое мальчик идентифицирует с идеальным отцом, а также обеспечивает отождествление с отцовскими правилами и нравственными нормами. Таким образом, он откладывает фантазии гетеросексуального завоевания на более поздний период жизни. В этот период он получает все возрастающее удовольствие от того, что похож на идеализированного отца и разделяет с ним активность, так же, как от подчинения нравственным нормам отца и идентификации с ними. Голос авторитета затем постепенно становится независимо функционирующим, внутренним и прочным.
Наш основной тезис состоит в том, что потребность в разрешении амбивалентности к идеализированному объекту того же пола, служащая формированию половой идентификации, является исключительно важной для развития Суперэго. Для девочек эта задача встает раньше, когда когнитивные навыки еще не созрели. Следовательно, очень велика вероятность, что интернализация жестких, разъединяющих безжалостных инроектов происходит от этих усилий. Это подвергает опасности приятное нарциссическое наделение властью чувства собственной женственности и функционирование любящего Суперэго. Это также потенциально приходит в противоречие с окончательной интернализацией самостоятельного, независимого функционирования Суперэго.
Для мальчиков эта задача встает несколько позже, когда достижима некоторая проверка реальности благодаря более развитым когнитивным навыкам. Кроме того, мальчики не сталкиваются с лишением иллюзий и чувством гнева от потери идеализированного чувства единства с матерью, поскольку половое различие обеспечивает дополнительную силу его стремлению к независимости. Разрешение амбивалентности к отцу является важнейшим для развития Суперэго мальчиков. Разрешение амбивалентности обеспечивает полноценное чувство мужественности, которое мальчик идентифицирует с идеальным отцом, а также обеспечивает отождествление с отцовскими правилами и нравственными нормами. Таким образом, он откладывает фантазии гетеросексуального завоевания на более поздний период жизни. В этот период он получает все возрастающее удовольствие от того, что похож на идеализированного отца и разделяет с ним активность, так же, как от подчинения нравственным нормам отца и идентификации с ними. Голос авторитета затем постепенно становится независимо функционирующим, внутренним и прочным.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ПОЛ
Глава 15. ПОЛОВОЕ РАЗВИТИЕ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ОБЗОР
В теории психосексуального развития Фрейда отсутствует концепция половой идентичности. Правда, повсюду в его работах можно найти упоминания мужественности и женственности, однако его определения этих концепций основаны на инфантильной сексуальности и никак не учитывают влияния развития объектных отношений, чувства «я», Суперэго и Эго. Концепция половой идентичности, включающая все это, появилась относительно недавно, когда были в большей мере осознаны различные факторы развития.
Мы следуем Столлеру в предпочтении термина «половая идентичность» более многозначному термину «сексуальная идентичность». Дело в том, что если последний относится к биологической характеристике мужественности или женственности, то первый обозначает более широкую концепцию. Это психологическая система, которая соединяет и интегрирует личностную идентичность с биологическим полом и на которую оказывает значительное влияние объектные отношения, идеалы Суперэго и факторы культуры. Наконец, понятия, связанные с корнем «секс», часто используются для обозначения эротических фантазий или поведения, что скорее относится к психосексуальности, чем к идентичности.
С полом различными путями связан широкий спектр чувств, мыслей, фантазий, убеждений и действий, складывающихся в манеры ухаживания, вступления в брак, воспитания детей (Meyer, 1980). Вследствие разнообразия участвующих элементов, а также множественности форм психопатологии, связанных с теми или иными из этих элементов, мы считаем целесообразным различать половую идентичность, поло-ролевую идентичность и сексуальную ориентацию. Хотя и то, и другое, и третье в глобальном смысле обусловлено половым развитием, каждое зависит от своих факторов и своих условий развития. Клинически четко различая признаки каждой из трех характеристик, мы можем более конкретно определять вклад тех или иных факторов развития и психопатологические элементы любой данной клинической картины.
Еще одно вводное замечание: психоаналитические авторы нередко пытались делать общие теоретические выводы о развитии женственности, основываясь на представлениях о мужском развитии. На последующих страницах после теоретического обзора концепций мы обсудим развитие чувства пола отдельно у мужчин и женщин, чтобы прояснить их различные пути, насколько позволяет текущее состояние наших знаний. При этом мы рискуем повторяться, зато противостоим соблазну пытаться понять один пол на основе контраста с другим.
Мы следуем Столлеру в предпочтении термина «половая идентичность» более многозначному термину «сексуальная идентичность». Дело в том, что если последний относится к биологической характеристике мужественности или женственности, то первый обозначает более широкую концепцию. Это психологическая система, которая соединяет и интегрирует личностную идентичность с биологическим полом и на которую оказывает значительное влияние объектные отношения, идеалы Суперэго и факторы культуры. Наконец, понятия, связанные с корнем «секс», часто используются для обозначения эротических фантазий или поведения, что скорее относится к психосексуальности, чем к идентичности.
С полом различными путями связан широкий спектр чувств, мыслей, фантазий, убеждений и действий, складывающихся в манеры ухаживания, вступления в брак, воспитания детей (Meyer, 1980). Вследствие разнообразия участвующих элементов, а также множественности форм психопатологии, связанных с теми или иными из этих элементов, мы считаем целесообразным различать половую идентичность, поло-ролевую идентичность и сексуальную ориентацию. Хотя и то, и другое, и третье в глобальном смысле обусловлено половым развитием, каждое зависит от своих факторов и своих условий развития. Клинически четко различая признаки каждой из трех характеристик, мы можем более конкретно определять вклад тех или иных факторов развития и психопатологические элементы любой данной клинической картины.
Еще одно вводное замечание: психоаналитические авторы нередко пытались делать общие теоретические выводы о развитии женственности, основываясь на представлениях о мужском развитии. На последующих страницах после теоретического обзора концепций мы обсудим развитие чувства пола отдельно у мужчин и женщин, чтобы прояснить их различные пути, насколько позволяет текущее состояние наших знаний. При этом мы рискуем повторяться, зато противостоим соблазну пытаться понять один пол на основе контраста с другим.
ПОЛОВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ
Половая идентичность — это широкая концепция, включающая все качества индивидуальных сочетаний мужских и женских черт, обусловленная большим массивом биологических, психологических, социальных и культурных факторов (Stoller, 1968a. 1976). Столлер подчеркивает, что в ходе развития эффекты идентификаций с объектами как своего, так и противоположного пола накладываются друг на друга, поэтому окончательная половая идентичность — то есть личностная идентичность в соединении с биологическим полом — представляет собой сочетание мужских и женских черт. Столлер говорит, что даже само определение мужественности или женственности является личностным: конечно, культурные факторы могут наложить на него отпечаток, однако каждый человек развивает сложную систему представлений о самом себе, в том числе восприятие себя как мужчины или женщины (1976, 1985).
Половая идентичность строится на основании того, что Столлер называет ядром половой идентичности (1968а, 1968b). Это самое примитивное, отчасти осознанное и отчасти неосознанное чувство принадлежности одному биологическому полу, а не другому. Столлер определяет его как базовое «чувство своего пола — мужского у мужчин и женского у женщин... Оно есть часть, но не эквивалент более широкого чувства половой идентичности» (1976, стр. 61). Среди многих факторов, участвующих в формировании ядра половой идентичности: физиологические и биологические силы, психологические факторы, объектные отношения, функции Эго и когнитивные способности, — со многих сторон обсуждавшиеся Гринэйкр (1950, 1958), Кольбергом (1966, 1981), Столлером (1968а, 1976), Мани и Эрхардтом (1972), Ройфом и Галенсоном (1981) и другими.
Столлер предполагает, что ядро половой идентичности зарождается еще у плода как биологическая сила; половые гормоны, воздействующие на плод, вносят существенный вклад в этот процесс. Анатомия и физиология внешних половых органов также играют важную роль в формировании ядра половой идентичности; обычно по ним происходит отнесение к биологическому полу.
На эти биологические и анатомические факторы накладываются социальные и психологические условия. Определение биологического пола при рождении побуждает родителей к определенному стилю обращения с малышом. Они посылают ему множество вербальных и невербальных сообщений о том, что значит и в чем выражается в этой семье мужественность или женственность; в них отражаются позиции родителей, братьев и сестер по отношению к ребенку данного пола, а также разнообразные сознательные и бессознательные фантазии. Действительно, с тех пор как родители узнают биологический пол своего ребенка (до рождения или тут же после), их отношение к нему принимает определенный образец, зависящий от того, мальчик это или девочка.
Считается, что фантазии и ожидания матери во время беременности влияют на первоначальные ее реакции по отношению к ребенку (Kestenberg, 1976; Broussard, 1984). Ощущения и настроения, сопровождающие телесные изменения при беременности, способствуют регрессии, давая беременной женщине шанс разрешить прежние и текущие конфликты между ней и ее матерью, а также интегрировать прежние свои фантазии в оформленную фантазию о ребенке. Беременность представляет собой кульминацию желаний, зародившихся еще в раннем детстве; в течение ее ранние и поздние детские желания и фантазии, вместе с юношескими модификациями и доработками, интегрируются с текущей реальностью. Кроме того, беременность подтверждает идентификацию с матерью, возрождая сопутствующие амбивалентность и конфликты из всех этапов развития. Если отношения женщины с ее собственной матерью были конфликтными, то мысль о том, что будет девочка или о том, что будет мальчик, может вызывать у нее особенно сильные эмоции.
То, в какой степени женщина способна разрешить ранние конфликты и интегрировать ранние желания и фантазии, оказывает глубокий эффект на ее первоначальные реакции по отношению к ребенку и ее обращение с ним. Например, если младенец — девочка, женщина может начать бояться повторения с ней собственных конфликтных отношений с матерью. При наихудшем сценарии мать может идентифицировать дочь с очерненной частью своего образа. Механизмы проекции приводят затем к соответствующим интерпретациям поведения младенца. Так, одна мать рассказывала: «В первый раз, когда я взяла ее на руки, она посмотрела на меня холодным, ледяным взглядом и отвернулась». Далее может последовать пренебрежение или плохое обращение (см. Sleele, 1970, 1983; Sleele & Pollock, 1968). С другой стороны, женщина может отнестись к тому, что у нее девочка, как к шансу заново проработать материнско-дочерние конфликты, и попытаться восстановить или воссоздать присутствующие в фантазии идеализированные утраченные симбиотические отношения раннего младенчества; в менее удачном варианте она может стремиться полностью поглотить ребенка, воспрепятствовать его независимости и самостоятельности, так что маленькой девочке нелегко будет вырваться из ее объятий. Если младенец — мальчик, на реакции матери по отношению к нему и ее обращение с ним могут повлиять фантазии, связанные с обретением вожделенного пениса, или фантазии, ассоциированные с отцом или братом, или даже разочарование от невозможности достигнуть чувства единения, которое, как она верит, могло бы быть с девочкой.
Вследствие множества неразрешенных конфликтов и патологических фантазий для женщины иногда материнство и мазохизм — примерно одно и тоже, независимо от пола младенца (Blum, 1976). В таких случаях для женщины появление младенца означает потерю самостоятельности и независимости, что дает почву для различных садомазохистких взаимодействий. Позиция отца может прямо или косвенно влиять на реакцию матери по отношению к новорожденному. По некоторым данным, поддержка мужа способствует успешной адаптации женщины к беременности (Shereshefsky & Yarrow, 1973). Отношения с мужем также могут предотвращать чрезмерную регрессию матери.
Следует рассмотреть еще влияние отца на половую идентичность младенца. Его пренатальные фантазии накладывают отпечаток на его последующее обращение с младенцем, так же, как и у матери. Если младенец — мальчик, отец может надеяться на то, что сын разделит его интересы, или может фантазировать о повторении с сыном тех значимых переживаний, которые он имел с собственным отцом, или может надеяться, что у него с сыном будет что-то, чего ему недоставало в отношениях с собственным отцом. Если младенец — девочка, у отца могут быть фантазии на тему ее физической внешности. Он может надеяться, что она будет хорошенькая и привлечет множество поклонников, а также, что самое важное, ответит на его любовные намеки (см. Burlingham, 1973). Иногда у мужчины бывает беспокойство о том, как он будет взаимодействовать с девочкой, поскольку он не сможет повторить с ней свой опыт с собственным отцом. Подобные тревоги зачастую выражаются, хотя и неосознанно, в выборе двусмысленного имени, которое, будучи женским, имеет мужскую уменьшительную форму, так что, например, Вероника становится Ронни, или Андреа — Энди.
С первых мгновений жизни младенцев отцы взаимодействуют с ними иначе, чем матери. И с сыновьями, и с дочерьми они обычно более активны и привносят больше стимуляции и возбуждения; Герцог (Herzog, 1982) высказывает мысль, что это, в конечном счете, оказывает важное влияние на способность ребенка модулировать агрессивные импульсы. Мы бы добавили, что и сексуальные импульсы тоже, особенно если отец умеет не только привести ребенка в возбуждение, но и помочь ему перейти из возбужденного состояния в более тихое. Как менее «заряженный» объект, отец может оптимально способствовать окончательному разрешению конфликта воссоединения, помогая ослабить чрезмерно сильную связь с матерью и, таким образом, снижая вредное влияние конфликта между анальностью и воссоединением на половое развитие. Сыновьям отцы передают свой взгляд на мужественность, который те обычно принимают как идеальный. Это влияет на отношение мальчиков к мужественности: то, насколько они могут соответствовать идеалу, накладывает отпечаток на их отношение к собственной мужественности. В то время как мать может амбивалентно относиться к возрастающей женственности дочери, отец больше готов испытывать гордость (Ticho, 1976) и поощрять женственную идентификацию девочки с ее матерью. В то время как матери нередко выказывают отвращение и негодование в связи с генитальными исследованиями младенца-дочери, отцы склонны быть менее оценочны на эту тему (Herzog, 1984).
По некоторым данным, существует определенный «критический период» развития привязанности и интереса отца к ребенку. Отцы, не имевшие контакта со своими детьми в течение первых нескольких месяцев их жизни, могут впоследствии испытывать трудности в проявлении теплоты по отношению к ним (Greenberg & Morris, 1974). Если, напротив, отец становится основным заботящимся родителем, на него направляются все нормальные привязанности и конфликты, обычно испытываемые по отношению к матери (см. Pruett, 1983, 1984, 1987).
Ядро половой идентичности, или первичная мужественность и первичная женственность, связана также с ощущением младенцем собственного тела. Младенец строит образ тела путем включения различных оральных, анальных, уретральных и генитальных ощущений, возникающих при кормлении, пеленании, купании, игре и других интимных аффективных взаимодействиях с матерью или другим основным заботящимся лицом. Перцептивное, моторное и когнитивное функционирование, более зрелое при рождении, чем принято было думать, помогает младенцу в различении частей тела, в том числе гениталий, и в интеграции различного телесного опыта и ощущений в «образ тела», это раннее чувство «я», основанное на появляющемся образе тела, делает важный вклад в ядро половой идентичности.
Наблюдения показывают, что по мере того, как чувство «я» начинает приобретать психическое выражение, у младенца формируется некоторое осознание оральной, уретральной, анальной и генитальной телесных зон (Mahler et al., 1975; Roiphe & Galenson, 1981). Это кажется настолько несомненным, что мы приходим к выводу: базовое или ядерное чувство принадлежности к мужчинам или женщинам является интегральной частью своего образа с самого начала. Правда, Фаст (1978, 1979) выдвигает представление о наличии в самый ранний период жизни недифференцированной половой матрицы 17, однако большинство авторов признают, что к пятнадцати-восемнадцати месяцам, когда появляются признаки формирующегося чувства «я», появляются и указания на то, что младенец начинает сознавать себя существом мужского или женского пола, обладающим соответственно мужскими или женскими гениталиями (Kleeman, 1965, 1966, 1971; Stoller, 1976; Roiphe & Galellson, 1981). В возрасте между двумя и тремя годами можно наблюдать уже более четкие признаки осознания пола, поскольку в этом возрасте мальчики начинают вести себя в соответствии с характеристиками мужественности, а девочки — женственности. К этому времени ядро половой идентичности уже устанавливается так прочно, что считается большинством авторов неизменяемым (Money et al., 1955a, 1955b; Stoller, 1985).
Хотя ядро половой идентичности устанавливается в первые несколько лет жизни, половая идентичность в широком смысле по мере дальнейшего развития продолжает усложняться, разрабатываться, детализироваться. На различных стадиях развития накладываются эффекты избирательных идентификаций с каждым из родителей. Кроме того, имеют место определенные попытки разотождествления, которые действуют как стимул развития. Ранние идентификации дорабатываются более поздними. Окончательный результат этих процессов — половая идентичность, включающая множество элементов из многих стадий развития.
Половая идентичность строится на основании того, что Столлер называет ядром половой идентичности (1968а, 1968b). Это самое примитивное, отчасти осознанное и отчасти неосознанное чувство принадлежности одному биологическому полу, а не другому. Столлер определяет его как базовое «чувство своего пола — мужского у мужчин и женского у женщин... Оно есть часть, но не эквивалент более широкого чувства половой идентичности» (1976, стр. 61). Среди многих факторов, участвующих в формировании ядра половой идентичности: физиологические и биологические силы, психологические факторы, объектные отношения, функции Эго и когнитивные способности, — со многих сторон обсуждавшиеся Гринэйкр (1950, 1958), Кольбергом (1966, 1981), Столлером (1968а, 1976), Мани и Эрхардтом (1972), Ройфом и Галенсоном (1981) и другими.
Столлер предполагает, что ядро половой идентичности зарождается еще у плода как биологическая сила; половые гормоны, воздействующие на плод, вносят существенный вклад в этот процесс. Анатомия и физиология внешних половых органов также играют важную роль в формировании ядра половой идентичности; обычно по ним происходит отнесение к биологическому полу.
На эти биологические и анатомические факторы накладываются социальные и психологические условия. Определение биологического пола при рождении побуждает родителей к определенному стилю обращения с малышом. Они посылают ему множество вербальных и невербальных сообщений о том, что значит и в чем выражается в этой семье мужественность или женственность; в них отражаются позиции родителей, братьев и сестер по отношению к ребенку данного пола, а также разнообразные сознательные и бессознательные фантазии. Действительно, с тех пор как родители узнают биологический пол своего ребенка (до рождения или тут же после), их отношение к нему принимает определенный образец, зависящий от того, мальчик это или девочка.
Считается, что фантазии и ожидания матери во время беременности влияют на первоначальные ее реакции по отношению к ребенку (Kestenberg, 1976; Broussard, 1984). Ощущения и настроения, сопровождающие телесные изменения при беременности, способствуют регрессии, давая беременной женщине шанс разрешить прежние и текущие конфликты между ней и ее матерью, а также интегрировать прежние свои фантазии в оформленную фантазию о ребенке. Беременность представляет собой кульминацию желаний, зародившихся еще в раннем детстве; в течение ее ранние и поздние детские желания и фантазии, вместе с юношескими модификациями и доработками, интегрируются с текущей реальностью. Кроме того, беременность подтверждает идентификацию с матерью, возрождая сопутствующие амбивалентность и конфликты из всех этапов развития. Если отношения женщины с ее собственной матерью были конфликтными, то мысль о том, что будет девочка или о том, что будет мальчик, может вызывать у нее особенно сильные эмоции.
То, в какой степени женщина способна разрешить ранние конфликты и интегрировать ранние желания и фантазии, оказывает глубокий эффект на ее первоначальные реакции по отношению к ребенку и ее обращение с ним. Например, если младенец — девочка, женщина может начать бояться повторения с ней собственных конфликтных отношений с матерью. При наихудшем сценарии мать может идентифицировать дочь с очерненной частью своего образа. Механизмы проекции приводят затем к соответствующим интерпретациям поведения младенца. Так, одна мать рассказывала: «В первый раз, когда я взяла ее на руки, она посмотрела на меня холодным, ледяным взглядом и отвернулась». Далее может последовать пренебрежение или плохое обращение (см. Sleele, 1970, 1983; Sleele & Pollock, 1968). С другой стороны, женщина может отнестись к тому, что у нее девочка, как к шансу заново проработать материнско-дочерние конфликты, и попытаться восстановить или воссоздать присутствующие в фантазии идеализированные утраченные симбиотические отношения раннего младенчества; в менее удачном варианте она может стремиться полностью поглотить ребенка, воспрепятствовать его независимости и самостоятельности, так что маленькой девочке нелегко будет вырваться из ее объятий. Если младенец — мальчик, на реакции матери по отношению к нему и ее обращение с ним могут повлиять фантазии, связанные с обретением вожделенного пениса, или фантазии, ассоциированные с отцом или братом, или даже разочарование от невозможности достигнуть чувства единения, которое, как она верит, могло бы быть с девочкой.
Вследствие множества неразрешенных конфликтов и патологических фантазий для женщины иногда материнство и мазохизм — примерно одно и тоже, независимо от пола младенца (Blum, 1976). В таких случаях для женщины появление младенца означает потерю самостоятельности и независимости, что дает почву для различных садомазохистких взаимодействий. Позиция отца может прямо или косвенно влиять на реакцию матери по отношению к новорожденному. По некоторым данным, поддержка мужа способствует успешной адаптации женщины к беременности (Shereshefsky & Yarrow, 1973). Отношения с мужем также могут предотвращать чрезмерную регрессию матери.
Следует рассмотреть еще влияние отца на половую идентичность младенца. Его пренатальные фантазии накладывают отпечаток на его последующее обращение с младенцем, так же, как и у матери. Если младенец — мальчик, отец может надеяться на то, что сын разделит его интересы, или может фантазировать о повторении с сыном тех значимых переживаний, которые он имел с собственным отцом, или может надеяться, что у него с сыном будет что-то, чего ему недоставало в отношениях с собственным отцом. Если младенец — девочка, у отца могут быть фантазии на тему ее физической внешности. Он может надеяться, что она будет хорошенькая и привлечет множество поклонников, а также, что самое важное, ответит на его любовные намеки (см. Burlingham, 1973). Иногда у мужчины бывает беспокойство о том, как он будет взаимодействовать с девочкой, поскольку он не сможет повторить с ней свой опыт с собственным отцом. Подобные тревоги зачастую выражаются, хотя и неосознанно, в выборе двусмысленного имени, которое, будучи женским, имеет мужскую уменьшительную форму, так что, например, Вероника становится Ронни, или Андреа — Энди.
С первых мгновений жизни младенцев отцы взаимодействуют с ними иначе, чем матери. И с сыновьями, и с дочерьми они обычно более активны и привносят больше стимуляции и возбуждения; Герцог (Herzog, 1982) высказывает мысль, что это, в конечном счете, оказывает важное влияние на способность ребенка модулировать агрессивные импульсы. Мы бы добавили, что и сексуальные импульсы тоже, особенно если отец умеет не только привести ребенка в возбуждение, но и помочь ему перейти из возбужденного состояния в более тихое. Как менее «заряженный» объект, отец может оптимально способствовать окончательному разрешению конфликта воссоединения, помогая ослабить чрезмерно сильную связь с матерью и, таким образом, снижая вредное влияние конфликта между анальностью и воссоединением на половое развитие. Сыновьям отцы передают свой взгляд на мужественность, который те обычно принимают как идеальный. Это влияет на отношение мальчиков к мужественности: то, насколько они могут соответствовать идеалу, накладывает отпечаток на их отношение к собственной мужественности. В то время как мать может амбивалентно относиться к возрастающей женственности дочери, отец больше готов испытывать гордость (Ticho, 1976) и поощрять женственную идентификацию девочки с ее матерью. В то время как матери нередко выказывают отвращение и негодование в связи с генитальными исследованиями младенца-дочери, отцы склонны быть менее оценочны на эту тему (Herzog, 1984).
По некоторым данным, существует определенный «критический период» развития привязанности и интереса отца к ребенку. Отцы, не имевшие контакта со своими детьми в течение первых нескольких месяцев их жизни, могут впоследствии испытывать трудности в проявлении теплоты по отношению к ним (Greenberg & Morris, 1974). Если, напротив, отец становится основным заботящимся родителем, на него направляются все нормальные привязанности и конфликты, обычно испытываемые по отношению к матери (см. Pruett, 1983, 1984, 1987).
Ядро половой идентичности, или первичная мужественность и первичная женственность, связана также с ощущением младенцем собственного тела. Младенец строит образ тела путем включения различных оральных, анальных, уретральных и генитальных ощущений, возникающих при кормлении, пеленании, купании, игре и других интимных аффективных взаимодействиях с матерью или другим основным заботящимся лицом. Перцептивное, моторное и когнитивное функционирование, более зрелое при рождении, чем принято было думать, помогает младенцу в различении частей тела, в том числе гениталий, и в интеграции различного телесного опыта и ощущений в «образ тела», это раннее чувство «я», основанное на появляющемся образе тела, делает важный вклад в ядро половой идентичности.
Наблюдения показывают, что по мере того, как чувство «я» начинает приобретать психическое выражение, у младенца формируется некоторое осознание оральной, уретральной, анальной и генитальной телесных зон (Mahler et al., 1975; Roiphe & Galenson, 1981). Это кажется настолько несомненным, что мы приходим к выводу: базовое или ядерное чувство принадлежности к мужчинам или женщинам является интегральной частью своего образа с самого начала. Правда, Фаст (1978, 1979) выдвигает представление о наличии в самый ранний период жизни недифференцированной половой матрицы 17, однако большинство авторов признают, что к пятнадцати-восемнадцати месяцам, когда появляются признаки формирующегося чувства «я», появляются и указания на то, что младенец начинает сознавать себя существом мужского или женского пола, обладающим соответственно мужскими или женскими гениталиями (Kleeman, 1965, 1966, 1971; Stoller, 1976; Roiphe & Galellson, 1981). В возрасте между двумя и тремя годами можно наблюдать уже более четкие признаки осознания пола, поскольку в этом возрасте мальчики начинают вести себя в соответствии с характеристиками мужественности, а девочки — женственности. К этому времени ядро половой идентичности уже устанавливается так прочно, что считается большинством авторов неизменяемым (Money et al., 1955a, 1955b; Stoller, 1985).
Хотя ядро половой идентичности устанавливается в первые несколько лет жизни, половая идентичность в широком смысле по мере дальнейшего развития продолжает усложняться, разрабатываться, детализироваться. На различных стадиях развития накладываются эффекты избирательных идентификаций с каждым из родителей. Кроме того, имеют место определенные попытки разотождествления, которые действуют как стимул развития. Ранние идентификации дорабатываются более поздними. Окончательный результат этих процессов — половая идентичность, включающая множество элементов из многих стадий развития.
ПОЛО-РОЛЕВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ
Поло-ролевая идентичность возникает на базе ядра половой идентичности, но не тождественна ей: это обусловленные полом паттерны сознательных и бессознательных взаимодействий с другими людьми. Этот аспект своего образа формируется на основе тонких взаимодействий между родителями и ребенком с самого рождения, которые зависят от позиций родителей по отношению к биологическому полу ребенка, а также от того, как они ощущают себя мужчиной или женщиной и от стиля взаимодействий каждого из них с другими. У младенца вместе с самыми ранними представлениями о себе и объектах возникают представления о взаимодействиях, отношениях и диалогах с другими (Sandier & Sandier, 1978, стр. 239). Представления о «ролевых отношениях» соединяются с другими аспектами полового сознания, и в итоге образ себя содержит элементы половой идентичности вместе с ролью или привычным способом взаимодействия, принимаемым для отношений с другими людьми в связи с собственной мужественностью или женственностью.
Не следует смешивать поло-ролевую идентичность, как мы ее здесь понимаем, с социально обусловленными выученными ролями: в отличие от последних, она представляет собой внутри психическое представление взаимодействий. Пока ребенок растет, его идентификации с объектами его пола и его внутрипсихические представления ролевых отношений действительно испытывают влияние культурных и социальных факторов, и, в конечном счете, поло-ролевая идентичность вбирает в себя многое из поведения, обусловленного культурной средой. В этом плане большое значение имеют когнитивные способности. Восприятие ребенком физических и поведенческих различий у братьев и сестер своего и противоположного пола, сверстников и родителей побуждает его отнести себя самого к определенной категории. Категоризация себя как мужчины или женщины организует половой опыт и руководит поиском «подобных себе объектов» в качестве ролевых моделей, с которыми можно было бы идентифицироваться (Kohlberg, 1966, 1981, стр. 439).
Не следует смешивать поло-ролевую идентичность, как мы ее здесь понимаем, с социально обусловленными выученными ролями: в отличие от последних, она представляет собой внутри психическое представление взаимодействий. Пока ребенок растет, его идентификации с объектами его пола и его внутрипсихические представления ролевых отношений действительно испытывают влияние культурных и социальных факторов, и, в конечном счете, поло-ролевая идентичность вбирает в себя многое из поведения, обусловленного культурной средой. В этом плане большое значение имеют когнитивные способности. Восприятие ребенком физических и поведенческих различий у братьев и сестер своего и противоположного пола, сверстников и родителей побуждает его отнести себя самого к определенной категории. Категоризация себя как мужчины или женщины организует половой опыт и руководит поиском «подобных себе объектов» в качестве ролевых моделей, с которыми можно было бы идентифицироваться (Kohlberg, 1966, 1981, стр. 439).
СЕКСУАЛЬНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ
Грин (1975) выделил сексуальную ориентацию среди других аспектов половой идентичности. Она выражает предпочтение объектов любви определенного пола. Сексуальная ориентация берет начало рано, в доэдиповых или эдиповых объектных отношениях, хотя может не установиться окончательно и не быть источником конфликта до наступления юношеского возраста, пока не достигнута сексуальная зрелость и ранние объектные отношения не переработаны в подростковом возрасте.
Именно в связи с сексуальной ориентацией обычно возникает тема бисексуальности и бисексуального конфликта. Фрейд (1905b) рассматривал бисексуальность как нормальную черту психологического устройства человека, которая особенно ярко проявляется в связи с позитивным и негативным Эдиповым комплексом. Поскольку слово «бисексуальность» используется для обозначения как сексуальных устремлений, направленных на оба пола, так и идентификаций, осуществляемых с каждым из родителей в процессе развития (Moore & Fine, 1968), этот термин размывает границу между половой идентичностью в широком смысле и сексуальной ориентацией. Поэтому он и сам становится «смазан». Мы считаем полезным разграничивать характеристики выбора объекта и качества идентификаций, участвующих в формировании половой идентичности.
Именно в связи с сексуальной ориентацией обычно возникает тема бисексуальности и бисексуального конфликта. Фрейд (1905b) рассматривал бисексуальность как нормальную черту психологического устройства человека, которая особенно ярко проявляется в связи с позитивным и негативным Эдиповым комплексом. Поскольку слово «бисексуальность» используется для обозначения как сексуальных устремлений, направленных на оба пола, так и идентификаций, осуществляемых с каждым из родителей в процессе развития (Moore & Fine, 1968), этот термин размывает границу между половой идентичностью в широком смысле и сексуальной ориентацией. Поэтому он и сам становится «смазан». Мы считаем полезным разграничивать характеристики выбора объекта и качества идентификаций, участвующих в формировании половой идентичности.
ОБСУЖДЕНИЕ
Предложенное разграничение половой идентичности, поло-ролевой идентичности и сексуальной ориентации позволяет сделать более точным наше понимание факторов развития. Определяя вклады каждой из трех компонент в процесс развития, мы способны яснее представлять себе возможные опасности; кроме того, многие чувства и поведения, связанные с полом, обретают новую значимость, когда рассматриваются не только в глобальных терминах. Наконец, при таком рассмотрении, более очевидными становятся различия мужского и женского развития.
Например, считается, что психосексуальное развитие у девочек много сложнее, чем у мальчиков, потому что девочкам для вступления в фазу Эдипова комплекса необходимо сменить объект любви. Здесь речь идет о сексуальной ориентации. Однако хотя у девочки различные желания, фантазии и связанные с объектами переживания могут ослабить нарциссический вклад в чувство женственности, в целом, установление прочного ядра чувства своего пола — достаточно гладко протекающий процесс. Прочное установление мужской половой идентичности связано с относительно большими трудностями. У мальчика идентификация с первичным объектом любви может подрывать чувство мужественности, поэтому, чтобы сформировать надежное чувство себя как мужчины, он должен разотождествиться с матерью (Greenson, 1954, 1968). Сравнивая мальчиков и девочек, мы можем сказать, что у мальчиков переход к эдиповой фазе может проходить более гладко, но формирование идентичности у них протекает сложнее вследствие необходимости сменить объект. Смена объекта нужна и для установления поло-ролевой идентичности. Вхождение же в Эдипов комплекс у мальчиков требует не смену объекта, а смену роли по отношению к объекту. Эта смена роли возможна лишь при условии достаточной прочности у мальчика ощущения себя мужчиной.
Различение половой идентичности, поло-ролевой идентичности и сексуальной ориентации полезно также клинически. Рассмотрим пример: взрослый человек жалуется на то, что не может найти подходящий объект любви, и на сексуальную неадекватность. Аналитическое исследование показывает, что его половая идентичность достаточно прочна и сексуальная ориентация является гетеросексуальной. Но если он не смог идентифицироваться с отцом и мужской половой ролью, он будет чувствовать себя «маленьким мальчиком во взрослом мире», и это приведет к чувству неадекватности в сексуальных отношениях с женщинами. Таким образом, патология связана прежде всего со сферой поло-ролевой идентичности. Поэтому в данном случае благоприятной может быть директивная терапия. Иное дело — если бы патология коренилась главным образом в непрочном чувстве мужественности, которое может заставлять мужчину видеть в каждой женщине агрессора и возможного кастратора. Хотя предъявленные симптомы могут быть те же самые, терапия показана другая. Рассмотрим, например, пациента, который в фантазиях представляет себя наделенным фаллическим всемогуществом и силой. Идеал такого рода был описан Пирсоном (1986, стр. 3) как мужчина с большим, мощным, неутомимым фаллосом, способный заставлять женщин сходить с ума от желания. Наш пациент, видя себя таким, тем не менее жалуется на преждевременную эякуляцию. При подробном исследовании выясняется, что главным источником удовольствия для него была мастурбация, потому что в контрасте с его фантазиями покорения бесчисленного множества женщин, бессознательный страх кастрации заставлял его опасаться потери пениса в половом акте. Таким образом, его идеализация фаллического всемогущества представляет собой защиту от неуверенности, связанной с чувством мужественности и вызванной тем, что страх кастрации подорвал у него процесс установления прочного чувства мужского «я».
Например, считается, что психосексуальное развитие у девочек много сложнее, чем у мальчиков, потому что девочкам для вступления в фазу Эдипова комплекса необходимо сменить объект любви. Здесь речь идет о сексуальной ориентации. Однако хотя у девочки различные желания, фантазии и связанные с объектами переживания могут ослабить нарциссический вклад в чувство женственности, в целом, установление прочного ядра чувства своего пола — достаточно гладко протекающий процесс. Прочное установление мужской половой идентичности связано с относительно большими трудностями. У мальчика идентификация с первичным объектом любви может подрывать чувство мужественности, поэтому, чтобы сформировать надежное чувство себя как мужчины, он должен разотождествиться с матерью (Greenson, 1954, 1968). Сравнивая мальчиков и девочек, мы можем сказать, что у мальчиков переход к эдиповой фазе может проходить более гладко, но формирование идентичности у них протекает сложнее вследствие необходимости сменить объект. Смена объекта нужна и для установления поло-ролевой идентичности. Вхождение же в Эдипов комплекс у мальчиков требует не смену объекта, а смену роли по отношению к объекту. Эта смена роли возможна лишь при условии достаточной прочности у мальчика ощущения себя мужчиной.
Различение половой идентичности, поло-ролевой идентичности и сексуальной ориентации полезно также клинически. Рассмотрим пример: взрослый человек жалуется на то, что не может найти подходящий объект любви, и на сексуальную неадекватность. Аналитическое исследование показывает, что его половая идентичность достаточно прочна и сексуальная ориентация является гетеросексуальной. Но если он не смог идентифицироваться с отцом и мужской половой ролью, он будет чувствовать себя «маленьким мальчиком во взрослом мире», и это приведет к чувству неадекватности в сексуальных отношениях с женщинами. Таким образом, патология связана прежде всего со сферой поло-ролевой идентичности. Поэтому в данном случае благоприятной может быть директивная терапия. Иное дело — если бы патология коренилась главным образом в непрочном чувстве мужественности, которое может заставлять мужчину видеть в каждой женщине агрессора и возможного кастратора. Хотя предъявленные симптомы могут быть те же самые, терапия показана другая. Рассмотрим, например, пациента, который в фантазиях представляет себя наделенным фаллическим всемогуществом и силой. Идеал такого рода был описан Пирсоном (1986, стр. 3) как мужчина с большим, мощным, неутомимым фаллосом, способный заставлять женщин сходить с ума от желания. Наш пациент, видя себя таким, тем не менее жалуется на преждевременную эякуляцию. При подробном исследовании выясняется, что главным источником удовольствия для него была мастурбация, потому что в контрасте с его фантазиями покорения бесчисленного множества женщин, бессознательный страх кастрации заставлял его опасаться потери пениса в половом акте. Таким образом, его идеализация фаллического всемогущества представляет собой защиту от неуверенности, связанной с чувством мужественности и вызванной тем, что страх кастрации подорвал у него процесс установления прочного чувства мужского «я».
РЕЗЮМЕ
Концептуальные границы, проведенные нами между половой идентичностью, поло-ролевой идентичностью и сексуальной ориентацией, дают в наше распоряжение структуру, позволяющую понять эволюцию пола в развитии. В следующей главе мы опишем пути взаимодействия между этими тремя линиями развития пола и другими одновременно развивающимися психическими системами ребенка.
Глава 16. ПОЛОВОЕ РАЗВИТИЕ: ДЕВОЧКИ
Теперь мы проследим установление ядра половой идентичности или первичной женственности у девочки, и затем рассмотрим, как объектные отношения и формирование Суперэго на втором и третьем годах способствуют расширению аспектов половой идентичности. После этого мы обсудим то, как половая идентичность и поло-ролевая идентичность способствуют эдиповым конфигурациям, формируя основу для будущей сексуально-партнерской ориентации. И затем мы проследим последующее развитие в течение латентного и подросткового периодов.
ЯДРО ПОЛОВОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ
Чувство женственности у девочки зависит от формирования ядра половой идентичности. Столлер отмечает, что, раз установившаяся женственность, становится «настолько прочной частью идентичности, что никакие превратности жизни не могут разрушить ее» (1968b, стр. 48).