Тина Ребер. Любовь не по сценарию

   – Отличный удар. Однако забавы с кием были куда интереснее.
   Я прошла мимо Райана, и он сунул мне под ноги кий. Я споткнулась, и он поймал меня свободной рукой.
   – Вот же гад! – прыснула я.
   – Прости, я не виноват, что ты на меня запала, – уверенно отозвался он.
   – Ну это вряд ли, – пробормотала я и поставила кий к стене.
   – Да ладно. Извини. Я не хотел сказать ничего такого. Не уходи, – взмолился он.
   – Я просто иду в туалет, – бросила я через плечо.
   Райан потрусил за мной.
   – Тебе туда же? – пошутила я.
   – Едва ли. – Он нагло ухмыльнулся и легко подтолкнул меня к двери туалета.
   Через несколько минут мы возобновили второй раунд. Была его очередь бить.
   – Скажи-ка мне, Тарин, ты тоже поклонница «Побережья»? – спросил Райан, следя за моей реакцией.
   – Нет, я его не смотрела, – спокойно ответила я.
   Так оно и было. Я отпила пива и прикинула, не долить ли еще.
   – Ты не смотрела этот фильм? Серьезно?
   Он замер на месте, глядя с изумлением, словно у меня было две головы.
   – Серьезно.
   Я покачала головой. Похоже, это откровение его сразило. Приоткрытый рот растянулся в улыбке.
   – Ну конечно, – фыркнул Райан и отхлебнул пива.
   – По-твоему, я вру? – Не удержавшись, я посмотрела ему прямо в глаза.
   – А книги о «Побережье»? Ты читала хоть одну?
   – Нет, не читала. Но все мои знакомые прочли. Наверное, поэтому ты и стал знаменитостью? – Пожав плечами, я допила пиво.
   Он скривился в самоуверенной ухмылке:
   – Угу… Думаю, ты врешь.
   Он снова почесал лоб.
   Меня раздосадовало, что он в чем-то меня упрекает и обзывает лгуньей, но я оставалась дружелюбной. Поднявшись со стула, я подошла к бильярдному столу, где стоял Райан. Не доходя пары футов, я посмотрела ему в глаза и не отвела взгляда, пока не договорила.
   – Я честно не видела твой фильм и не читала книг. Посмотри на меня внимательно, и ты поймешь, что я не лгу. Не знаю, как еще тебя убедить.
   Ошеломленный Райан стоял совершенно неподвижно. Через несколько секунд я оторвалась от него и отправилась за пивным кувшином. Наполнив свой стакан, я поискала его посудину. Можно и ему добавить. Я шагнула к Райану, но он был в прострации.
   – Что такое? – осторожно спросила я. – Не то сказала? Извини, что не видела твоего фильма. Надеюсь, ты не обиделся.
   – Нет. Все… в полном порядке, – произнес он и чуть улыбнулся.
   Я смотрела, как он едва ли не залпом осушает стакан.
   – Так что же ты любишь, кроме как шары гонять? – спросил Райан после того, как я выиграла вторую партию.
   – Много чего, – быстро ответила я.
   Я не знала, что сказать. Меня слишком занимала мысль о том, почему он зависает со мной. У него наверняка имелись дела поважнее.
   – Например? – подбодрил Райан.
   – Ну, мне нравится все, что связано с водой… плавание, гребля и все такое. Летом местные бизнесмены устраивают здесь софтбольные матчи. Иногда играем на пляже в волейбол. Но к сожалению, с тех пор, как я занялась пабом, у меня стало не так много свободного времени, как раньше. – Я пожала плечами. – Много работаю.
   Пока я говорила, Райан подготовил стол к третьей партии. Я заметила, что его поведение немного изменилось. Он держался более непринужденно… спокойно, как будто сбросил тяжкое бремя.
   Я приготовилась разбить шары, но Райан помешал.
   – Ну-ка, быстро, не задумываясь – какой твой любимый фильм?
   Я выпрямилась излишне резко и чуть не потеряла равновесия. Оно и понятно, если учесть несколько стаканов пива и пару стопок виски.
   – Гм-гм, – промямлила я, стараясь сообразить. – Не знаю, есть ли такой. Несколько штук наберется, но навскидку не вспомнить.
   – Ладно, давай списком.
   Я резко втянула воздух сквозь зубы и сбивчиво заговорила:
   – «Монти Пайтон и священный Грааль», «В поисках галактики», вообще продукция «Пиксар»…
   – Понятно. Тебе нравится странный юмор.
   Хмыкнув, он выпалил несколько приколов из «Монти Пайтона». Было ясно, что он, как и я, видел этот фильм сотню раз.
   – «Убирайтесь, или я еще раз оскорблю вас», – вскричали мы хором с киношным французским акцентом.
   Я расхохоталась.
   Была моя очередь бить, но стоило мне изготовиться, как Райан выдал новую хохму, и я опять покатилась со смеху.
   – Перестань! – взмолилась я, утирая глаза.
   Я собралась ударить, однако Райан приступил ко мне и разыграл «В поисках галактики».
   – А воздух тут есть? Неизвестно. – Он повел носом. – Кажется, все в порядке.
   От хохота у меня перехватило дыхание.
   – Прекрати! – выдохнула я и потянулась к нему, чтобы ткнуть пальцем.
   Райан перехватил мою руку и осторожно притянул к себе, так что моя ладонь прижалась к его плечу.
   – Ну-ну-ну, – сказал он, давясь от смеха.
   Кончиками пальцев я ощущала тепло его груди. И хотя мы истерично хохотали, подавшись друг к другу, мои мысли пошли кувырком даже от этого невинного прикосновения. Это было лишнее, и я быстро убрала руку.
   Райан продолжал кривляться на разные голоса, цитируя моих любимых киногероев. Я так ржала, что проиграла третью партию. От смеха у меня текли слезы, и сосредоточиться было невозможно.
   – Ты сжульничал, – упрекнула я.
   – Кто – я?
   – Да, именно вы, мистер Невинность.
   Я уже приготовилась сделать следующий удар, когда он встал у меня за спиной. Я оглянулась через плечо, меня это нервировало.
   – Что такое? – ухмыльнулся Райан, будто не затевал какую-то гадость.
   Вновь повернувшись к столу, я собралась врезать по шару, но Райан схватил мой кий за кончик.
   – Ах ты, лошара, – окрысилась я, едва успев ударить по битку.
   – Сама ты лошара. Промазала, – парировал он.
   Я попыталась ткнуть в него кием, но Райан со смехом увернулся.
   Потом уже он завис над столом, но не успел ударить по битку, как я притворно закашлялась.
   – Кхм, лошара, лошара.
   Он даже не попал битком по шару, тот медленно въехал в борт. Тогда Райан погнался за мной вокруг стола.
   – Получай, сама напросилась. Эй, куда же ты? От меня не уйдешь.
   Не переставая смеяться, я дважды обогнула стол.
   Восемь партий плюс еще один кувшин пива – по четыре на каждого. Нам было чудо как хорошо. На протяжении всей игры Райан был просто душка. Хотя мы и поддразнивали друг друга, он хвалил меня за хорошие удары, подбадривал при сложных и без устали улыбался.
   Мы общались как старые друзья. С ним было удивительно легко. Звезда исчезла, остался просто Райан – милейший парень.
   – Ладно, пусть это будет дополнительный раунд. Победитель получает все, – заявил он, игриво постукивая меня кием по заднице. Он посерьезнел и начал целиться. – Можно задать тебе вопрос, Тарин?
   – Угу, конечно, о чем? – Я исполнилась любопытства.
   – Да я все гадал, замужем ли ты или с кем-то встречаешься. Не уверен, что справлюсь сегодня еще и с ревнивцем, если ворвется.
   – Гм, нет. Я не была замужем. И можешь не волноваться. Ревнивого бойфренда тоже нет, – быстро ответила я, стараясь казаться непринужденной и уверенной.
   Когда у меня вылетели эти слова, я пожалела, что не выразилась иначе, и смущенно уставилась в пол. Вот почему тебе нельзя никакого пива. Ты много откровенничаешь, идиотка. Он, чего доброго, решит, что ты ненормальная и никому не нужна.
   Но я рассудила, что нынче ему досталось, и потасовка в баре была бы решительно ни к чему.
   – У тебя никого нет? – поразился Райан.
   Взгляд его был подобен сыворотке правды.
   – Нет, никого, – честно ответила я.
   Мысленно я обратилась к моему последнему кавалеру. Томас (которого я называла теперь козлом) умолял меня выйти за него замуж и обещал любить вечно. Я вернула ему кольцо, узнав, что у него неуемный аппетит к случайному сексу с незнакомками. Он был последним в коротком списке кавалеров, разбивших мое сердце.
   – Гм, хорошая новость. – Райан кивнул и склонился над столом для следующего удара. – Так в чем же дело?
   – Наверное, нужный человек еще не вошел в мою дверь, – небрежно произнесла я, стараясь исправить оплошность.
   На самом деле мужчины входили и выходили через мою дверь ежедневно, но я в своем оцепенении даже не удосуживалась их замечать. Побеждал инстинкт самосохранения.
   Он уперся в меня взглядом и намеренно промазал.
   – Похоже, все получаю я, – прошептала я, загнав последний шар в лузу.
   Райан поздравил меня, снова коснувшись ладони.
   Я заметила, что он посмотрел на часы, как только допил. Наверное, ему было пора уходить. Я приподняла жалюзи и проверила, остался ли кто снаружи.
   – Путь свободен? – спросил он, хотя заранее знал ответ.
   – Нет. Там по-прежнему толпа. Вижу парней с камерами и кучу женщин.
   – Это нелепо, – вздохнул он, потирая глаза пальцами.
   – Что хуже – папарацци или психопатки, раздирающие футболки?
   – Примерно одинаково, – пробормотал Райан. – Фанаты в основном классные, но некоторые впадают в жуткие крайности, как сегодня. Ну а папарацци беспощадны всегда. – Голос его звучал подавленно.
   – У тебя и впрямь нет ни свободы, ни личной жизни? – осведомилась я буднично.
   – Да, – прошептал он. – С некоторых пор – да.
   Вид у него был разнесчастный. Мне стало очень жалко его. Как может у человека быть все и одновременно – ничего? Я еле сдержалась, чтобы не подойти к нему и не обнять. Мне было нечего сказать, кроме как «сочувствую».
   Он сдержанно улыбнулся мне, но на его лице читалось страдание.
   – Они ведь не уйдут, пока не убедятся, что тебя здесь нет? – Мне не хотелось спрашивать об этом вслух, но пришлось.
   – Не уйдут. – Он в упор посмотрел на меня.
   – Ну что же, тебе нельзя взять и выйти туда. Ни в коем случае.
   Я представила, как он выходит через переднюю дверь и на него снова набрасывается орава визжащих женщин.
   – Какой у меня остается выбор? – вздохнул Райан. – Даже если мне удастся выбраться на улицу… – Он потерянно замолчал.
   Я лихорадочно соображала, как бы ему выйти. Меня бесила мысль о том, что эта шайка будет к нему приставать.
   – Дай-ка я проверю задний выход – нет ли там кого. Побудь здесь, ладно?
   Райан не ответил. Проблеск надежды в его глазах говорил о готовности принять мою помощь.
   Я выглянула из задней двери. Переулок был пуст. Но куда, черт возьми, он пойдет дальше? Я осмотрелась, дабы увериться, что опасности нет, и вдруг меня осенило.
   – Тебя кто-нибудь встретит? – спросила я.
   – Угу, – кивнул он.
   Я взялась за мобильник:
   – Мэгги? Привет, это Тарин. Хочу попросить тебя об одолжении. Понимаешь, у меня сейчас в пабе совершенно особый гость, и ему надо незаметно уйти. То есть он очень знаменитый, и… гм… на улице поджидают репортеры и чокнутые девицы. Да, он из кино. – Подняв на Райана взгляд, я послала ему кривую извиняющуюся улыбку. – Можно вывести его через твой магазин… через заднюю дверь? Нет, ему нужно просто попасть на улицу – незаметно. Ладно, спасибо, Мэгги. Ты просто чудо.
   – Скажи своему шоферу, чтобы он припарковался прямо перед булочной «У Мэгги» на Пятой улице, между Элм-стрит и Малберри-стрит, – велела я Райану. – Пусть он позвонит тебе сразу, как подъедет. – Почему я вдруг вообразила себя вдохновительницей некой крупной аферы в дешевейшем триллере? – Все получится. Мэгги – симпатичная пожилая леди. Она даже не догадается, кто ты такой, и оставит тебя в покое.
   Райан просиял, словно я спасла ему жизнь.
   – Вещи, которые мы принимаем как должное, – пробормотал он.
   – Что ты имеешь в виду? – Я хотела, чтобы он объяснил.
   – Ничего, – прошептал Райан, встряхнув головой и криво улыбнувшись.
   Он вынул из кармана телефон и позвонил шоферу. Через десять минут мы попрощались.
   – Спасибо за все, Тарин. Прости, что причинил тебе столько хлопот.
   – Все в порядке, Райан. Не за что извиняться. Приятно было познакомиться.
   – Мне тоже. Надо же, не припомню, когда мне в последний раз было так легко. Здорово в кои-то веки почувствовать себя обычным, пусть даже всего два часа. Мне было по-настоящему хорошо.
   – Рада слышать. Я тоже прекрасно провела время.
   – Тарин, я надеюсь, что ты сохранишь нашу встречу в тайне.
   Видя его умоляющий взгляд, я понимала, что проболтаться нельзя.
   – Не волнуйся, Райан, – заверила я его, нарочно глядя ему в глаза, чтобы он знал, что я говорю правду. – Пожалуйста, знай, что ты можешь мне доверять. Это не только твоя тайна, но и моя. Клянусь, что никому не скажу ни слова. Никогда. Я обещаю.
   Он протянул мне руку, и я машинально подала свою, готовая к дружескому рукопожатию, но Райан развернул ее и нежно поцеловал.
   – Пока, – тихо произнес он, не выпуская моих пальцев, и у меня на миг замерло сердце.
   – Пока, – выдавила я.
   Проводив Райана до серой металлической двери кухни, я напряженно следила, как он, никем не замеченный, заспешил через переулок. Помедлив на пороге булочной, Райан улыбнулся мне в последний раз и скрылся из виду.

Глава 3
Встречи

   – Я что-то пропустила? – спросила Мэри.
   Она оценивала меня с головы до ног, словно на мне было написано крупными буквами: «Виновна».
   – В каком смысле?
   Я прикинулась безучастной, не собираясь ни в чем признаваться, ведь я обещала ему.
   Она кивнула на окно, за которым маячили два бдительных фотографа. Меня отчаянно подмывало сбегать наверх и опрокинуть на них из окна второго этажа пару ведер воды.
   – Понятия не имею, что им нужно. Может, какие-то знаменитости разбрелись за пределы резервации, – без выражения произнесла я. – Ты лаймы нарезала?
   Стараясь унять сердцебиение, я стремилась сменить тему и ни в коем случае не желала обсуждать события последних часов.
   – Да, но они почти кончились, – проворчала Мэри.
   В конце концов папарацци удалились, откровенно разочарованные невозможностью заснять в моем пабе Райана Кристенсена и приподняться на миллион долларов.
   Всю оставшуюся часть вечера я предавалась воспоминаниям о прошедшем дне. Райан был таким очаровательным, добрым и забавным. Я раскаивалась в том, что вслух назвала его самодостаточным. Трудно было ошибиться сильнее.
   Какими завораживающими казались его голубые крапчатые глаза, когда он смотрел на меня, целуя мою руку. Какое странное чувство оставила эта случайная встреча! Возвращаясь к обыденности, я не смогла сдержать грустной улыбки. Я понимала, что больше никогда его не увижу. Мы были из разных миров, неспособных к сосуществованию.

* * *

   На следующий день у меня были запланированы дела, поскольку я уже давно откладывала закупку бакалейных товаров. Кроме того, на вечер пятницы и субботы я заказала музыкантов, а это, безусловно, означало, что публики будет намного больше, чем обычно. Купив продукты лично для себя, я наполнила тележку свежими лимонами, лаймами и апельсинами для бара и направилась к кассе.
   Я встала в небольшую очередь, надеясь управиться быстро. Пустые мечты! Стоявшая передо мной пожилая женщина заспорила с кассиршей, а если кассир зовет кого-то для проверки цен, добра не жди и будет только хуже. Такая уж я везучая.
   Чтобы убить время, я стала рассматривать обложки журналов, заполнявших стеллажи. Там были в основном заманчивые снимки выпечных изделий с низким содержанием жира и диетических, а также отретушированные до совершенства фотографии голливудских актрис. Нелепость всего этого вызывала лишь смех.
   Я изучала портреты голливудских суперзвезд, пока не наткнулась на знакомое лицо с пронзительными голубыми глазами. Вот он – Райан Кристенсен – затычка в каждой гламурной бочке.
   Я пробежала глазами подписи:

   Звезда «Побережья»: Райан – вся правда
   Райан Кристенсен – самый сексуальный актер на планете!
   Райан Кристенсен из «Побережья» и его роковой любовный треугольник

   Как я ни презирала эти бульварные издания, верх взяло нездоровое любопытство. Схватив первый журнал со «всей правдой», я пролистала его, пока не наткнулась на очерк о Райане. На страницах было полно его глянцевых снимков: вот он старается быть незаметным в каком-то клубе, вот кадры из фильмов, а вот он позирует.
   «Правды», обещанной в заголовке, не было и в помине. Текст не содержал в себе ничего, кроме досужих намеков на скандал и голословных утверждений по поводу его якобы опрометчивых поступков.
   Просматривая написанное, я поняла, что знаю об этом человеке больше «правды», чем напечатано в этом жалком журнале. Пока мы общались, я открыла для себя многое в Райане: косвенно – через личные наблюдения и напрямую – из его рассказов.
   Я вспомнила, как он, расстроившись, потирал лоб, как по привычке хрустел костяшками пальцев или жевал губу, задумавшись о чем-нибудь.
   Я мысленно переживала четыре изумительных часа, которые мы вчера провели вместе. Эти воспоминания о Райане отличались от глянцевого журнального образа. Он был милым, разумным и, в общем-то, обычным парнем.
   Помимо его доброты и дружелюбия, я заметила другие черты, возможно неочевидные для большинства людей. Многие считают актеров открытыми и чрезвычайно общительными, но Райан был совсем не таким. Застенчивый, но веселый, не слишком умелый во флирте, немного интроверт… как и я.
   Однако успешная карьера, везение и, вероятно, некая удивительная созвучность времени позволили Райану за один вечер превратиться из обыкновенного парня едва ли не в божество. Слава лишила его последнего шанса вести нормальную человеческую жизнь. Мне стало грустно. Мне было жалко его.
   Прочитав подпись к одному из снимков, я сжала губы: «Райан и Сюзанна занимаются любовью на съемочной площадке и за ее пределами». Я представила себе, что он готов целоваться с любой, если выдастся случай. Его вожделели столь многие, что поживиться было проще простого.
   Мой внутренний монолог возобновился. Наверно, он каждую ночь проводит с новой девушкой, совсем как мой бывший жених Томас. От этой мысли мне стало совсем тошно. Я захлопнула журнал и бросила на стеллаж.

* * *

   К вечеру пятницы мысли о Райане Кристенсене сменились заботами о рецептах коктейлей, которых было штук тридцать. Я с удовольствием наблюдала за многочисленной публикой, внимавшей приглашенному гитаристу. Он развлекал толпу приличным миксом из популярных мелодий, и я не могла удержаться и пританцовывала за стойкой. «Надо будет снова его позвать», – подумала я, смешивая заказ: два «Джека Дэниелса» с кока-колой.
   Рассматривая толпу, я остановила взгляд на Пите, моем давнем друге, который по выходным работал у меня вышибалой. Ростом шесть футов три дюйма, с комплекцией футбольного защитника и мощной шеей, он носил аккуратную эспаньолку и был блондином, но большей частью лысым. Не заметить его было трудно. Почему он покинул свой пост у входной двери? Я увидела, как он повел ко мне юношу с короткими каштановыми волосами, в драных джинсах – подростка, которому было рано шляться по барам.
   – Тарин! – прокричал Пит, перекрывая музыку. – Малый говорит, что у него для тебя посылочка.
   – Это вы Тарин Митчелл? – спросил тот.
   – Да, это я.
   – У меня для вас письмо, – громко произнес паренек, протягивая мне белый конверт.
   Внутри оказалось написанное от руки письмо.

   Тарин,
   парнишку, который стоит перед тобой, зовут Джейсон. Он сын помощника режиссера, и я подкупил его, чтобы он передал тебе весточку.
   Я прекрасно провел с тобой время и был бы очень рад увидеться снова.
   Если ты не против, напиши, пожалуйста, номер мобильника, и я тайком позвоню.
   Надеюсь, ты ответишь «ДА».
   Райан

   Мне пришлось дважды прочитать записку – с первого раза я не поняла. Означает ли это, что я ему нравлюсь? Он хочет видеть… МЕНЯ? Зачем? Чтобы я стала третьей стороной какого-то нового любовного треугольника? Чтобы он оттянулся на местности, раз уж попал в наш город?
   В отличие от меня, он был сверхзнаменитостью, и как бы сильно я ни хотела его видеть, мне хватало ума понять, что ничего хорошего из этого не выйдет.
   Схватив ручку, лежавшую при кассе, я зубами сняла колпачок и решительно написала «НЕТ» на обороте митчелловской салфетки. Это простое, но мучительное действие заставило мое сердце биться глухо и тяжело. Он был не первым, кому я отказывала, но явно первым, кто получал отказ на салфетке через мальчишку-гонца.
   Райан Кристенсен не годился для длительных отношений, а меня не устраивало приключение на одну ночь с кем бы то ни было, независимо от известности. Так зачем дергаться? Я не хотела рисковать душевным равновесием.
   Проглотив комок, я сложила салфетку, протянула ее пареньку и угрюмо буркнула:
   – Пожалуйста, Джейсон, передай это ему. – Я надеялась, что не пожалею о своем решении, и зыркнула на моего верного друга: – Пит, проследи, пожалуйста, чтобы этот юноша добрался до машины.
   Я стояла и смотрела, как паренек выходит из паба с моим ответом в руке. Старая сердечная рана разошлась чуть шире. Мне предстояла очередная долгая ночь без любви.

* * *

   На следующее утро меня разбудили птицы. Спала я без сновидений. В спальне стоял полумрак вместо милой мне яркой солнечной желтизны. Погода вполне соответствовала моему подавленному настроению.
   Я глубоко вдохнула, на миг задержала дыхание и с силой выдохнула, представив Райана. Откинув волосы со лба, я принялась тереть заспанные глаза. Может быть, если нажать посильнее, видение исчезнет?
   Пока я плелась по коридору в ванную, мои мысли вернулись к написанному на салфетке слову «нет». Зачем я это сделала? Он попросил у меня номер телефона, а я струсила.
   В следующий миг победил здравый смысл. Он не просто очередной парень, способный вырвать твое сердце и вручить тебе, пока оно еще бьется. Он причинил бы гораздо больше вреда.
   Но он хотел увидеться снова. Значит, считал меня достаточно привлекательной. В конце концов, его последняя предполагаемая подружка была красавицей.
   Пытаясь понять, можно ли согласиться с его оценкой, я уставилась в зеркало.
   Распустив конский хвост, я расчесала длинные волосы. Летний загар поблек, линия бикини почти исчезла, но на лице сохранился румянец.
   Включив кран, я плеснула в лицо холодной водой. Чем больше я терла лицо, тем голубей становились глаза.
   – Неплохо для двадцати семи лет, – громко шепнула я зеркалу.
   А вдруг я ему нравлюсь. Что тогда? Добавить ли знаменитость к моему короткому послужному списку? Глубоко в мозгу снова зашевелилось сомнение.
   Несмотря на порыв Райана, разве могла я соперничать с многочисленными голливудскими старлетками? Каждая выжидала, чтобы заполучить своего главного героя. У них было все: модные наряды, модельные прически, глянцевый загар, не говоря уже о сногсшибательных фигурах, силиконовых грудях и неприлично крупных банковских счетах. Их фотографии пестрели на обложках таблоидов в супермаркетах, и все они вели охоту на себе подобных. Райан Кристенсен, без сомнения, входил в предпочтительный список холостяков.
   Потом я задумалась: и с чего я решила, что знаменитые одинокие актрисы столь сильно отличаются от меня? Они тоже получают свою толику звездного ада, когда теряют мужчин из-за их мимолетных связей на съемках и частых измен. Любовные драмы не миновали даже красивых старлеток.
   Затем мое уныние усугубилось. В одной очереди с эффектными актрисами, занятыми поиском мужей, оказалось бы множество суперсексуальных моделей, каждой из которых нужна своя «конфетка». О-о, полюбуйтесь на меня, я отхватила мистера Суперсексуального Актера.
   Взглянули бы они на него, не будь он актером – весьма известным на данный момент? По мне, так вряд ли.
   Черт, раз уж я занялась этим списком, почему бы не дополнить его дочками сильных мира сего… плюс несколькими миллионами обычных женщин со всего земного шара, каждая из которых убила бы за шанс заполучить Райана Кристенсена.
   К нему выстраивалась чудовищно длинная очередь.
   Господи, да в чем проблема? Так или иначе, через несколько недель он уедет на съемки следующего фильма на пару с какой-нибудь умопомрачительной звездой, и очень скоро они, без сомнения, попытаются залезть друг дружке в трусы.
   Каждый день миллионы людей ходят на работу, но многие ли из них зарабатывают на жизнь, разыгрывая романы и шуруя языком в чужом рту?
   «Милый, удачного дня. Надеюсь, ты славно поработаешь языком! О, ты по графику любишься с потрясной незамужней актрисой? Тебе повезло. Мне сейчас позвонить адвокату или подождать, пока ты официально уйдешь к ней?»
   У скольких актеров из-за таких вещей разладилась личная жизнь?
   Я размышляла о том, может ли человек вроде Райана вообще иметь нормальные любовные отношения. Пожалуй, он пошел бы по стопам многих своих предшественников, ограничившись многочисленными мимолетными связями с актрисами.
   Я стала думать о любовных романах в актерской среде – лишь малая толика их была с обычными людьми. Я проигрывала при любых обстоятельствах.
   Я взбила волосы, отгоняя навязчивые мысли. Надежды на доброе, чту бы под ним ни понималось, были самообманом.
   Пора возвращаться в реальный мир, Тарин. Такие мужчины не влюбляются в заурядностей вроде тебя. Я вдруг опять почувствовала себя полным ничтожеством.

* * *

   – С чего ты киснешь? – ворчала Мэри, смешивая коктейль.
   Она хорошо знала меня и понимала, что со мной что-то неладно.
   Весь день я изводила себя сомнениями. К девяти часам эта внутренняя борьба стала прорываться наружу.