Ткаченко Владимир Герасимович. Тайна парагвайского золота (Парагвайский маугли)

   - Ну что ж, если у тебя есть отец и он здесь, и ты хочешь остаться, работники мне всегда нужны.
   Ансельмо посмотрел на управляющего, тот продолжал есть. Взглянул на его большие крепкие руки, суровое замкнутое лицо и сказал:
   - Да, сеньор, если вы позволите.
   - Будешь помогать на кухне Хуану, а с отцом можешь видеться только вечером. Мне Хуан рассказал вашу историю с отцом, деваться вам все равно некуда, теперь ваш дом - моя плантация.
   - Да, сеньор, - ответил Ансельмо.
   - Ну, иди, занимайся делом, - управляющий опять принялся за еду.
   По дороге на кухню Хуан дал Ансельмо большую соломенную шляпу.
   - Здесь все ходят в таких шляпах, - сказал он. - Они служат от солнца и дождя.
   То, что рассказал об управляющем Хуан, повергло Ансельмо в ужас. Управляющий, которого звали Мартин Гусинде, был не только суровым на вид человеком, но и страшным убийцей. Он убивал людей - пеонов-батраков только за то, что они смели перечить ему, не соглашались с ним в чем-то. Так, как-то трое пеонов остались ночевать в лесу около поля, где они работали весь день. Один из них повредит немного ногу, и ему было больно идти на ранчо, поэтому он решил не двигаться, а переждать ночь здесь, на краю поля, в лесу. Двое других остались с ним за компанию.
   Тот пеон, который повредил ногу, иногда спорил с управляющим, требовал у него больше денег за свой труд и своими требованиями вносил смуту в среду пеонов. За это управляющий затаил на него злобу. К тому же был строгий приказ управляющего: никому не оставаться на ночь в поле, в лесу, вне ранчо.
   Обуреваемый злобой управляющий со своими телохранителями ночью прискакал на то место, где расположились трое пеонов. Они окружили их, и управляющий сам прикончил всех троих. А потом злодей ножом вырезал тому, кто ему противоречил, язык и, совершив черное дело, вернулся на ранчо со своими людьми как ни в чем не бывало, а всем пеонам показал отрезанный язык и сказал, что со всеми будет то же самое, если они осмелятся нарушать его приказы.
   Ансельмо все это выслушал и не сказал ни слова. Он понимал, что ему и отцу надо бежать отсюда, бежать во что бы то ни стало.
   Повар привел Ансельмо снова на кухню, покормил его, и они стали готовить еду к ужину, когда пеоны возвратятся с плантации.
   Ансельмо во время работы все думал: посвятить ли повара в планы их побега или же посоветоваться с отцом. Ведь он этого человека не знает, хотя Хуан ему и нравится, но в то же время он мог быть доносчиком управляющего: с ним общаются все пеоны, он скорее других узнает новости, но в то же время может пользоваться особым расположением хозяина, донося о настроениях в среде пеонов.
   Так что же делать? - думал Ансельмо. В конце концов в его голове сложился некий план, о котором он сначала решил посоветоваться с отцом.
   Ансельмо был на кухне, когда пеоны начали возвращаться с поля. В сумерках из-под навеса он увидел плотную темную массу людей, идущих по дороге к ранчо. Темные, загорелые лица, рваная запыленная одежда, босые ноги и неопределенного цвета, грязные и рваные соломенные шляпы на головах.
   Ансельмо пытался среди них разглядеть отца, но это было трудно. Сумерки и серая, безликая масса людей, движущихся по дороге, не позволяли сделать это. Подойдя к краю поляны, на которой располагалось ранчо, толпа разбилась на отдельные группы, которые направлялись под навесы, где у каждого были свои места и гамаки для сна.
   Когда прошел последний, Ансельмо, не отрывавший глаз от идущих по дороге людей, вопросительно посмотрел на повара.
   На его немой вопрос тот ответил:
   - Не расстраивайся, после еды, перед сном я позову большого Хоакина сюда и, если это твой отец, ты поговоришь с ним.
   - Ладно, я подожду.
   - Тебе лучше оставаться здесь, а не идти под навес. Не нужно обращать на себя внимания. Со временем все обойдется. А если ты не найдешь отца, зачем тебе рассказывать всем о себе? Если это не твой отец, ты же пойдешь искать его дальше, так?
   Ансельмо был готов к этому вопросу и, чтобы не выдавать свои планы, ответил неопределенно:
   - Не знаю, подумаю...
   - Ну, я пошел кормить людей, а ты сиди здесь и жди меня с Хоакином.
   - Хорошо, Хуан.
   Ансельмо уже не называл повара сеньор: раз они познакомились, то он может его называть просто по имени - Хуан.
   Время текло медленно. Ансельмо нетерпеливо ерзал на чурбане, на котором сидел, и время от времени подходил к краю навеса и всматривался в темноту. Совсем стемнело. Мальчик понял, что в темноте он никого все равно не увидит и, пододвинув чурбан к краю навеса, стал прислушиваться к звукам, особенно к шуму шагов, если они направлялись в сторону кухни. Оставалось терпеливо ждать. Ансельмо почувствовал усталость и, прислонившись к столбу, рядом с которым стоял чурбан, задумался и провалился в глубокий сон. Сколько он спал, не помнит, но проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.
   - Эй, парень, проснись!
   Ансельмо встрепенулся.
   - Что такое?
   - Заснул? - рядом с ним стоял Хуан и тряс его за плечо.
   - Да и спал же ты крепко, наверное, здорово притомился?
   - Получилось само собой, - ответил Ансельмо, - ждал, ждал, да и уснул. А где отец?
   - Пойдем ближе к очагу, там свет и ты его увидишь. Это действительно твой отец. Я спросил его, есть ли у него сын Ансельмо, и он сказал, что да, хотел сразу бежать сюда, да я его остановил: не надо шума, суеты и вообще обращать на себя внимание. Знаешь, какой зверь в лесу дольше всех живет? Тот, кто оставляет меньше после себя следов. Так и здесь на плантации. Нужно вести себя так, чтобы никто не обращал на тебя внимания. Ну, пойдем!
   Ансельмо с Хуаном вышли из-под навеса, обогнули его и подошли к небольшой загородке, где был также сооружен ещё один очаг под открытым небом. Здесь всегда горел огонь, и сами пеоны могли себе приготовить еду. Когда им в лесу попадались дикие свинья, олени, черепахи, они на раскаленных камнях или вертеле жарили себе лесную добычу.
   Еще издали Ансельмо увидел согнутую фигуру человека, который подкладывал сучья в огонь. Но вот фигура выпрямилась, и человек шагнул ему навстречу.
   Огонь разгорелся, и пламя осветило его лицо.
   Ансельмо узнал его.
   - Отец! - воскликнул он и тут же попал в объятия отца.
   - Сынок! Сынок! Вот это чудо! Не ждал! Не ждал встретить тебя здесь!
   Ансельмо приник к груди отца, ему показалось, что все плохое осталось позади, и он заплакал, глубоко дыша и всхлипывая.
   Ансельмо услышал голос Хуана:
   - Я оставлю вас, вы беседуйте, сюда вряд ли кто подойдет сегодня.
   Хуан ушел, а отец и сын уселись у очага и в отблесках огня долго не могли насмотреться друг на друга. Отец попросил сына рассказать ему все, что случилось с Ансельмо после того, как тот ушел из дома.
   Сын рассказал отцу не только о своих приключениях, но и об индейцах аче-гуайяках, об их отношении к нему. О том, что они обещали Ансельмо помочь ему спасти отца.
   Отец покачал головой:
   - Бежать отсюда безумие... Но бежать нужно... возможно, что с помощью твоих аче нам удастся скрыться от погони.
   - Обязательно удастся, отец, не сомневайся! - воскликнул Ансельмо и, придвинувшись совсем близко к отцу, зашептал ему на ухо, предварительно оглянувшись вокруг.
   - Знаешь, что я тебе скажу, только это очень-очень между нами, аче говорят, что если об этом узнают белые люди, то они непременно нас убьют.
   - О чем ты это, сынок? - так же тихо спросил Хоакин, наклонившись к Ансельмо близко-близко.
   - О золоте, отец! - ответил Ансельмо.
   - О золоте? О каком золоте? Но что бы там ни было, говори очень тихо, если кто узнает, нам отсюда не выбраться, за золото действительно убивают.
   - Да, я знаю, отец. Мы с аче нашли золото иезуитов!
   - Много золота?
   - Очень много!
   - Почему ты так считаешь, что много?
   - Я не смог его пересчитать, оно в слитках, а в кожаных мешочках золотой песок. Золото хорошо спрятано. Об этом знают только аче и я. Аче не придают значения золоту, но опасаются, что о нем узнают белые люди и нам всем не сдобровать.
   - Они правильно делают, Ансельмо, - так отреагировал отец на известие о золоте. - Давай о нем забудем, пока я его сам не увижу.
   - Давай, - ответил Ансельмо. - А сейчас что будем делать?
   - Готовиться к побегу, тем более что у нас теперь есть золото, и мы с ним не пропадем, если доберемся до него.
   - Доберемся, отец, доберемся, аче нам помогут!
   - Ну, я смотрю, эти аче твои настоящие друзья.
   - Да, я их выручил из беды, и они обещали мне помочь.
   - Что же, - подумав, сказал Хоакин. - Здесь, где мы сидим, владения Хуана. Мы без него не убежим. Или он нам поможет, или пойдет с нами, а если останется, из него под пытками выведают все, что он о нас знает.
   - Так лучше, чтобы он бежал с нами? - спросил Ансельмо.
   - Конечно, но как его убедить в этом? - ответил отец.
   - А золото, разве этим его не убедишь?
   - Верно, золото его убедит, но ты знаешь, сынок, когда люди добираются до золота, они становятся другими, совсем другими и готовы на все.
   - Ну что же, - после долгого раздумья заметил Ансельмо, - а если сделать так...
   - Как?
   - Если сказать Хуану, что мы просто знаем, где находится золото иезуитов, но пока у нас его нет, ведь он и на это согласится, да?
   - Да, верно, можно сделать так...
   - Но бежать надо сейчас, не откладывая, отец.
   - Хорошо, я поговорю с Хуаном, а ты подожди здесь, и, если он согласится, я приведу его сюда.
   Прошло немного времени, и Ансельмо увидел фигуры двух мужчин, спешно направлявшихся к месту, где он сидел.
   Это оказались Хуан и отец.
   Первым вопросом, который задал Хуан, торопясь и, схватив Ансельмо за ворот рубашки, был вопрос о золоте.
   - Золото? Это правда?
   Но к этому вопросу Ансельмо приготовился заранее.
   - Да, все так и есть, как рассказал тебе отец! - ответил Ансельмо.
   - Где же оно, это золото? - настаивал Хуан.
   - Это золото иезуитов, где оно спрятано, знают индейцы аче-гуайяки. Они пойдут с нами и покажут, где оно.
   - Золото! Золото! Это так невероятно. Ты сам его видел?
   - Видел, но не запомнил место, где оно находится, потом, наверное, аче его перепрятали! - продолжал сочинять Ансельмо.
   - Эх, если бы я увидел его одним глазком, я бы снялся с места и побежал так быстро, как мог, пока не добежал бы до него. Здесь у меня работа, хорошее место и больше ничего нет. Если уходить отсюда, то для чего-то большего. Так ведь? - и Хуан посмотрел на Хоакина, а тот развел руками.
   - Так, конечно!
   Они оба посмотрели на Ансельмо, а тот стал рыться в тайниках своей одежды. Что-то нащупал рукой и дернул, вытащив руку, раскрыл ладонь. На ней оказался небольшой тряпичный комочек, привязанный к складкам одежды. В отблесках огня от очага он развернул тряпочку и сказал Хуану:
   - Подставляй свою ладонь, - и высыпал ему на ладонь поблескивающие от огня крупинки. - Осторожно, это же золото!
   - Золото! - разом воскликнули мужчины и склонились над раскрытой ладонью Хуана.
   Вглядевшись, Хуан судорожно сжал ладонь в кулак, наверное, чтобы ощутить, что в руке у него действительно что-то есть. Потом разжал руку и тихо сказал:
   - Да! Это, действительно, золото!
   Хоакин посмотрел на сына: что тот будет теперь делать?
   Ансельмо протянул тряпочку Хуану и сказал:
   - Забери его себе, заверни и положи в карман, там такого золота много.
   - Много такого золота? Ты сказал много?
   Ансельмо и отец увидели, как алчно блеснули глаза Хуана, но отступать им было некуда.
   - Много, на всех хватит, - ответил Ансельмо.
   А Хоакин добавил:
   - Еще и останется!
   - Не говори так, Хоакин, - вскинулся Хуан, - про золото. Так не говори! Ничего не останется другим, все возьмем себе!
   - Успокойся, Хуан. - Хоакин положил свою большую руку на плечо повара. - Нам надо сначала добраться до золота, а потом придумаем, что будем с ним делать.
   - Что верно, то верно, - повар не стал возражать, но тут же засуетился, - нужно собираться и бежать! Пока не доберемся до золота! - и он поспешно завернул золотые крупинки в тряпочку и спрятал её себе в пояс. - Что надо сделать? - С этим вопросом он обратился к Ансельмо. - Взять побольше провизии в путь?
   Тот отрицательно покачал головой:
   - Нет, провизии много не надо, хорошо бы взять приманки для собак и увести их с собой. Сколько их здесь?
   - Три.
   - Взять поводки с собой, приманить их и увести в лес, - продолжал Ансельмо, - а иначе они возьмут след и нас скоро найдут.
   - Что еще? - спросил у Ансельмо отец.
   - Лучше всего много не нагружаться, аче снабдят нас едой, уходить хорошо налегке, но взять с собой нужно обязательно мачете и топоры с длинными ручками.
   - Это можно, - ответил Хуан. - Пойдите под навес в кухню и ждите меня там, я скоро вернусь.
   Когда отец с сыном остались одни под кухонным навесом, Хоакин спросил:
   - Ты веришь, что нам удастся убежать?
   - Да, отец, я верю и хочу этого, а вера и желание всегда залог успеха, я в этом уже убедился, когда пошел искать тебя.
   - Ты у меня молодец! - и Хоакин обнял сына и ласково потрепал его по плечу.
   В это время появился Хуан, он принес все необходимое: топоры и мачете.
   - Провизию возьмем здесь. Я нарезал мяса с костями, если собаки увяжутся за нами.
   - Хуан, - попросил Ансельмо, - нужно взять какие-то сумки, чтобы в них можно было несли груз, перекинув его через плечо.
   - Есть рюкзаки.
   - Хорошо.
   Хуан выдал всем по топору и мачете.
   Ансельмо повесил мачете в кожаных ножнах на пояс, а топор взял в руки и закинул его на плечо, решив сразу, что он отдаст его Айрахи и тот, несомненно, такому подарку обрадуется.
   - Надо взять ещё спички и соли немного. Мы в лесу едим все без соли, а вам будет непривычно, - обратился к повару Ансельмо.
   - Хорошо.
   - Да, вот ещё что, - Ансельмо задумчиво посмотрел на отца и повара. Ему вспомнился совет Айрахи о большой и малой дичи. - Хочу вам предложить одну загадку.
   - А время ли сейчас для этого, сынок? - спросил Хоакин.
   - Время, время, отец, если мы её разгадаем, то наверняка сумеем убежать.
   - Ну, хорошо, давай свою загадку.
   - Вот она: если вы охотитесь в лесу и перед вами две дичи: большая и маленькая, за какой вы погонитесь?
   - За большой! - сказали разом отец и повар.
   - Когда мы убежим, мы будем одной большой дичью для управляющего и его телохранителей, так ведь?
   - Да, так!
   - Значит нам нужна другая большая дичь, чтобы за ней погнались наши преследователи, да? Мне об этом сказал аче Айрахи, кстати, он нас ждет сегодня ночью здесь, недалеко в лесу.
   Отец и повар переглянулись и задумались, потом повар хлопнул себя по колену и тихо воскликнул:
   - А ведь твой малый, Хоакин, дело говорит!
   - Что ты имеешь в виду?
   - Когда мы убежим, мы должны что-то сделать, чтобы задержать преследователей.
   - Как это сделать?
   - Я, кажется, придумал! - воскликнул Хуан. - Устроим пожар!
   - Пожар?
   - Да, подожжем дом управляющего, он сухой, дождя давно не было, и гореть он будет на славу.
   - Как это сделать?
   - Бросить несколько горящих головешек на крышу, она из сухих пальмовых листьев и скоро загорится. Пока будут тушить дом, не скоро хватятся нас, а мы будем уже далеко!
   - У них лошади, - сказал Хоакин.
   - Ну что же делать, будем спасаться от лошадей, - ответил повар. Ему не терпелось скорее добраться до золота, и он был готов на все.
   - Аче придумают что-нибудь, как спастись от преследователей и на лошадях, - заверил отца и повара Ансельмо. - Как же мы будем действовать?
   - Сейчас, - сказал Хуан, - одевайте сумки на плечо, провизию понесем мы с Хоакином, а тебе, Ансельмо, нужно взять несколько кусков мяса на случай, если привяжутся собаки. Берем свои мачете и топоры. Вот возьмите ещё каждый по острому кухонному ножу.
   Хуан обернул острие ножей в тряпочки и попросил Хоакина и Ансельмо в таком виде засунуть их за пояс, чтобы не пораниться.
   - Теперь, - сказал Хуан, - я пойду на разведку, а вы подождите здесь, - и он растворился в темноте.
   Примерно через полчаса Хуан вернулся.
   - Они спят, пора бежать.
   Все обнялись, похлопали друг друга по плечам, взяли из очага по горящей головешке и вышли из-под навеса.
   Осторожно, крадучись, но не спеша и поминутно оглядываясь, они направились к дому управляющего.
   Первым забросил свою головешку Хуан и показал остальным, куда их лучше бросать. Сделав это, группа отправилась к дороге, ведущей в лес.
   Движение по территории ранчо привлекло собак, и они мигом оказались рядом с беглецами, но ни одна не залаяла, узнав в одном из беглецов повара - ведь он кормил их каждый день.
   Повар тихонько поцокал языком и позвал их за собой.
   Беглецы через полчаса достигли леса и оглянулись назад: пока все было тихо, но, когда они зашли глубже в лес, где находилось дерево, на котором должен был их ждать аче Айрахи. Им открылась потрясающая картина: ранчо полыхало. Расстояние было небольшое, и пламя видно было хорошо.
   Ансельмо попросил отца и повара взять собак на поводки и ждать его возвращения здесь, а сам отправился на поиски Айрахи, оставив свою сумку у ног отца.
   Ансельмо отошел шагов на сто, он знал, в каком направлении идти, остановился, прислушался и издал звук, похожий на звук боли и ужаса, который издает жаба, пожираемая в болоте змеей. Это резкий звук и слышен очень далеко.
   Ансельмо, чутко прислушиваясь в темноте ночи, ждал ответа.
   Но ответа не было. Ансельмо понимал, что Айрахи спускается с дерева, где он находился, и даст ему ответ с земли: ведь болотная жаба, попав в пасть змеи, не может кричать с дерева, а только с низу, с земли. И действительно, вскоре раздался крик, наполненный ужасом перед смертью, и даже Ансельмо, привыкший к таким жабьим воплям, вздрогнул, настолько этот звук был похож на настоящий. Ансельмо подтвердил ответным криком, что стоит на месте и ждет Айрахи.
   Прошло совсем немного времени, и Ансельмо при свете луны разглядел коренастый, приземистый силуэт приближающегося индейца.
   Айрахи подошел к Ансельмо, положил ему руку на плечо и заглянул в лицо.
   Ансельмо понял, что тот просит рассказать, что произошло.
   Айрахи узнал от Ансельмо, что его отец с ним, а также ещё один человек - друг отца и три собаки, они на поводках, а их преследователи сейчас заняты охотой на большую дичь: они устроили пожар на ранчо и им не до них.
   Айрахи одобрил это, но сказал, что собаки - это плохо, их отпустить нельзя - они потом наведут на их след.
   - Что будем делать? - спросил Ансельмо.
   - Уходить, уходить и как можно быстрее! - ответил Айрахи. Подумал немного и добавил. - Собак съедим по пути, всего три стоянки до "дома" аче и три собаки, зато не будем терять времени на охоту.
   Ансельмо повел Айрахи к тому месту, где он оставил отца и повара. По пути Ансельмо понял, что те встревожены остановкой. Собаки попытались залаять на индейца, но повар грозно крикнул на них и они замолчали.
   - Отец, - сказал Ансельмо, - все будет в порядке. Вот Айрахи, индеец аче, он главный в группе индейцев. Он нас быстро поведет через лес туда, где находятся на стоянке ещё два индейцы. Мы там будем часа через два. А всего три дня пути.
   Ансельмо взял свой топор у отца, протянул его Айрахи. Тот с удовольствием его взял и помахал в воздухе. Собаки попятились и зарычали, а Айрахи благодарственно закивал Ансельмо головой.
   В это время Хуан разглядел карабин за спиной Ансельмо.
   - О-о-о! - сказал он удивленно. - У тебя ружье?
   Ансельмо кратко рассказал историю этого карабина и заметил, что лучше будет, если карабин останется у него, им в лесу пользоваться пока нельзя звуки выстрела привлекут внимание людей.
   - Ну, что ж, - сказал отец, - будем пользоваться им в случае крайней необходимости, неси сам, ты уже, наверное, привык таскать его по лесу.
   - Да, отец, теперь я расскажу, как мы пойдем по лесу. Айрахи пойдет первым, за ним ты, потом Хуан и последним я. Это будет цепочка, идем след в след, не отставая, Айрахи сам регулирует движение, мы не будем разговаривать, кричать и вообще никак не шуметь во время ходьбы. Все, что нужно, показывать рукой: остановиться, присесть, поговорить, - и Ансельмо показал, как это сделать.
   Маленькая колонна тронулась в путь. Хоакин вел одну собаку, две другие остались на попечении повара.
   До рассвета они пришли к установленному месту, туда, где их ждали два других аче.
   Встреча прошла спокойно. Ансельмо представил других аче отцу и повару и отдал одному из них - Вуачу - свой мачете. Тот с радостью принял подарок мальчика. Широкий и довольно длинный нож-тесак был тяжел для Ансельмо, особенно сейчас при длинных переходах, ведь он нес с собой ещё заряженный карабин и острый длинный кухонный нож.
   Айрахи знаками дал понять Ансельмо, что нужно сделать стоянку. Стоянки будет две - одна для аче, другая для Ансельмо, его отца и повара. Айрахи показал на одну из собак и попросил отдать ему её.
   - Отец, - сказал Ансельмо, - передай собаку, которую ты держишь, Айрахи.
   Отец молча посмотрела на сына и, ни слова не говоря, передал поводок Айрахи. Он уже понял, что его сын многому научился в лесу и делает все так, как нужно.
   Повар на всю эту сцену смотрел с удивлением.
   Поняв это, Ансельмо сказал повару:
   - Я потом все расскажу, давайте разожжем костер, поедим и побеседуем, я покормлю собак.
   Ансельмо привязал к небольшому деревцу собак и выложил перед ними часть мяса, которое ему дал повар. Подождал, пока ели собаки, потом отвел их к ближайшей луже и напоил их.
   В это время повар разложил небольшой костер, вынул провизию и предложил всем подкрепиться.
   Во время еды и состоялся разговор о собаках.
   - Так что с этой собакой? - спросил Хуан.
   - Собаки индейцам не нравятся, обычно их травят собаками, они могут сбежать и навести на нас преследователей. Потом собаки создают лишний шум своим лаем, а индейцы аче все делают тихо, даже не разговаривают на охоте. обмениваются только знаками.
   - Вот те на! - воскликнул Хуан. - А я думал, что собаки помогают на охоте!
   - Индейцы лучше собак все вынюхивают, выслушивают, у них прекрасный нюх и слух... Я уже с ними охотился и не раз, - пояснил Ансельмо.
   - А зачем они взяли ту собаку?
   - Они съедят её сегодня ночью и позавтракают ею завтра утром.
   - А нас они не будут есть? - тревожно спросил Хоакин.
   - Нет, отец. Они не людоеды, они находят еду в лесу, рыбу в реках, черепах, муравьев, тапиров, броненосцев, змей, птиц... И я все это ел вместе с ними.
   - И ты все это ел? - изумился отец.
   - И не раз, и уже привык ко всему. Вот и сейчас я пойду к аче и поужинаю с ними. У вас еды мало, а вам ещё привыкать и привыкать к лесной пище.
   На лице отца он заметил выражение растерянности и замешательства, но на лице у повара было другое выражение - упрямства и решительности. Он даже засмеялся и сказал:
   - Не смущайся, Хоакин, все будем есть, лишь бы добраться до золота!
   Упоминание о золоте не понравилось ни отцу, ни сыну, Они переглянулись, но ничего не сказали. "Когда человек ради золота готов на все, добра от него не жди", - подумал Хоакин.
   - Так я пойду к аче? - спросил Ансельмо.
   - Но приходи к нам спать, - попросил повар, - с тобой нам будет спокойнее.
   - Хорошо, - и Ансельмо ушел к костру аче.
   Еще не взошло солнце, когда индейцы проснулись, Айрахи подошел к другому костру и разбудил Ансельмо, тот, вскочив на ноги и зная привычку индейцев без раскачки, сразу же трогаться в путь, стал будить своих спутников.
   - Уже? - спросил Хуан.
   - И надо торопиться, все сделаем на ходу, все надобности справим на ходу, пожуем на ходу, попьем на ходу... - Ансельмо ещё не закончил говорить, как к ним подошли индейцы, готовые отправляться в путь.
   Ансельмо забросал ветками потухший ночью костер и стал замыкающим колонны.
   Одну собаку повел теперь его отец, другую повар.
   - Будем идти столько, сколько вы сможете, - сказал им Ансельмо, потом сделаем небольшой привал.
   Отец и повар не возражали, так как понимали реальную опасность погони. К утру пожар на ранчо мог быть потушен и обнаружено исчезновение повара, очень заметной фигуры на ранчо, а вместе с ним и Хоакина.
   Об этом же думал и Хоакин, об этом он сказал вслух, как бы подытоживая свои мысли.
   - Так что погоня за нами уже идет!
   - И на лошадях! - добавил Хуан. - А это очень быстрая погоня!
   Айрахи прислушался к разговору и попросил Ансельмо ему его растолковать.
   После разговора с Айрахи Ансельмо сказал отцу и повару:
   - Он разделяет ваши опасения и поэтому что-то задумал.
   Пойдем дальше и там впереди все проявится.
   Когда солнце поднялось высоко, а почва под ногами стала суше и лес более редким, Айрахи попросил всех идти группой и оставлять мосле себя как можно больше следов.
   - Ну, вот, - сказал отцу Ансельмо, - теперь Айрахи заведет погоню в какую-то ловушку.
   - Ты знаешь в какую?
   - Нет.
   - А мы не пострадаем? - спросил повар.
   - Думаю, что нет. Мы непременно должны избавиться от погони, иначе они нас настигнут.
   Хуан посмотрел на солнце, которое стояло высоко в небе, и сказал:
   - Пора бы сделать привал, еле ноги волочу, да и от голода пищит в желудке.
   - Возможно, скоро и сделаем стоянку, - ответил Ансельмо. Беглецы вышли на небольшую поляну, на краю которой стояло высокое дерево. Рядом с ним был выход с поляны. Еле заметная тропинка проходила мимо этого дерева и ныряла снова в лес.
   Айрахи остановил всех и показал им на дерево. Его темно-коричневый гладкий ствол был строен. Длинные листья ярко-зеленой расцветки из-за прожилок в середине казались фиолетовыми. Крона дерева была усыпана крупными белыми цветами.
   - Это пало-санто - священное дерево, я знаю его, - сказал Хуан. - К нему даже приближаться опасно. На нем живут огненно-красные муравьи злобные насекомые, укус которых очень болезненный. Если сильно задеть за ствол дерева или стукнуть по нему, с него посыплются мириады злых насекомых. И человеку несдобровать, когда они попадут на него!