Страница:
Ансельмо так засмотрелся на дикое животное, барахтающееся вверх ногами, что не сразу заметил, как мимо него бойкой рысью мама-свинья погнала стайку крохотных поросят. Они бежали рысцой развернутым строем, пронзительно, отрывисто повизгивая, а взволнованная мамаша подталкивала их рылом под тонкие задние ножки, словно приговаривая: "Вперед, поторапливайтесь, а то кто-нибудь вас слопает".
В этот момент мама-свинья была недалеко от истины.
Мимо Ансельмо совсем рядом протрусил молодой кабанчик, и его внезапно посетило "искушение" изловить поросенка.
Ансельмо совершил на кабанчика молниеносный бросок и даже коснулся рукой его жесткого щетинистого крупа, но тот успел метнуться в сторону и забился в кусты, крича от страха почти человеческим голосом.
Всполошилось все стадо. Старый кабан-вожак, который находился на окраине болотца, а рыло его утонуло глубоко в грязи, чтобы перегрызть вкусные корешки, рывком выдернул рыло и направил клыки на Ансельмо.
"Ну, пропал!" - подумал Ансельмо и собрался бежать изо всех сил в ту сторону, куда ушли аче.
В свою очередь, старый вожак издал рык, все стадо снялось с места и на всех парах стало ломиться сквозь кустарники в другую сторону, быстро удаляясь.
Ансельмо немного постоял на месте, чтобы перевести дух и прийти в себя. Он сильно испугался, - ведь кабану не составляло большого труда догнать его и напасть. И чем бы это кончилось, трудно сказать, хотя дикие свиньи - небольшие животные, очень пугливы и на человека не нападают.
И все же их было много, а Ансельмо один. Не мешкая, он покинул болотце и вскоре догнал аче.
Наконец, к вечеру третьего дня они пришли на место.
Луки и стрелы были спрятаны высоко на трех деревьях и привязаны к ним лианами.
Аче показали Ансельмо луки и как можно стрелять из них. Луки были двух видов - большие и малые. Большие луки - с высокого мужчину, Ансельмо прикинул - до 180 см. Малые на одну треть меньше. У больших луков стрелы имели до 70 зарубин, чтобы они хорошо держались в теле крупной дичи.
А вот малая стрела оканчивалась деревянным кончиком в форме пули и предназначалась для охоты на птиц. Аче стреляют из лука двумя способами: либо остановившись, упираясь одним концом лука в землю, либо лежа на земле, а чтобы выпустить стрелу с большей силой, упираются ногами в землю.
Чачу взял высокий тяжелый лук и стрелу с наконечником из дерева ивыранене длиною около метра.
То же он попросил сделать и Ансельмо, пояснив при этом, что стрелять нужно не более чем с расстояния 20 метров, тогда стрела из тяжелого лука может убить таких крупных хищников, как тапир, ягуар, олень, корова, лошадь, дикий кабан.
При возвращении на стоянку каждый из трех аче взял по связке луков и стрел. Свои связки аче несли, взявшись за середину, параллельно земле, а не на плечах, как думал вначале Ансельмо. Он понял, что это самый удобный способ нести такое оружие в густой растительности.
Но все же возвращение на главную стоянку не обошлось без непредвиденных обстоятельств.
Первое произошло, когда группа располагалась на ночевку. У Ансельмо появилось в душе какое-то тревожное предчувствие, как и в тот день, когда они повстречали ягуара.
"И сегодня что-нибудь случится", - подумал Ансельмо. Находясь так долго в лесу, он стал верить предчувствию, интуиции, то есть тому чувству, которое возникало где-то внутри и говорило ему "иди туда", "стой здесь", "не делай этого" или же: "ожидай, что-то будет". Возможно, эти чувства навевали таинственность леса, густые сумерки по вечерам, различные лестные звуки. Поэтому он стал больше прислушиваться к своим ощущениям и чувствам.
Вот и сегодня. Вечер ему показался каким-то странным. Небо над головой не было обложено тучами, но оно не было и чистым, а какое-то мглистое. Заходящее солнце светило на западе, но само небо не отражало ни лучика пламенного заката, а оно, небо простиралось над путниками бледным, бесцветным пологом.
Ансельмо заметил, что стало сумрачно задолго до настоящих сумерек. Аче и Ансельмо вошли под арку, образованную деревьями над узким руслом реки, и побрели вниз по течению. Вода доходила до пояса, выступы в русле реки были не крупнее человеческой головы. Наконец, группа вышла из лесного туннеля. Река стала шире, и над её струящейся поверхностью поднялись невысокие берега. На одном из них аче устроили стоянку на ночь.
Пока устаивались на ночлег и разводили костер, Ансельмо и аче по имени Вуачу прошли некоторое расстояние вниз по реке и занялись ловлей черепах.
Ансельмо сразу же опустился в воду и стал ощупывать дно. Вуачу остался на берегу, внимательно следя за действиями Ансельмо.
А тот в это время наступил на что-то твердое и прочное, но не успел сообразить, что бы это могло быть, как оно внезапно ожило и рванулось вперед. Ансельмо полетел в сторону и попал в быстрину, вода понесла его и бросила на перекат из крупных валунов. Ему пришлось собрать все силы, чтобы то вплавь, то в брод добраться обратно, где они с Вуачу вошли в реку.
В это время аче прыгнул в реку за черепахой, на которую наступил Ансельмо, настиг её, обхватив обеими руками, и потащил к берегу.
Ансельмо не успел выйти из воды, как услышал низкий шипящий звук. Так аче предупреждали своих соплеменников: "Берегись!"
Ансельмо оглянулся, но тут же нырнул с головой в воду: прямо на него, совсем невысоко над водой неслось черное чудище размером с крупного орла.
Ансельмо видел его морду только мельком, но ему и этого хватило, чтобы заметить, что страшную отвисшую нижнюю часть морды полукругом украшают острые белые зубы.
Когда Ансельмо вынырнул, то чудища уже не было. Он посмотрел на берег, там сидел на черепахе, чтобы она не убежала, Вуачу и смотрела на реку. И тут со стороны леса, где уже была непроглядная тьма, чудище вернулось, ныряя на бреющем полете, щелкая зубами, с громким шорохом рассекая воздух широкими черными крыльями.
Ансельмо издал шипящий низкий звук: "Берегись!"
Чудище неслось теперь прямо на Вуачу, тот моментально пригнулся к самой земле. Страшилище пронеслось над ним и сразу же исчезло в темноте ночи.
Ансельмо и Вуачу, который нес пойманную черепаху, спустились в русло реки и пошли вброд до ночной стоянки.
Рассказ Ансельмо о страшилище не произвел впечатления на аче. Хотя эта зверюга была реальностью и её хорошо видели и Ансельмо, и Вуачу, аче уверяли мальчика, что это была "ханве" - душа умершего человека.
Аче верят в то, что одна часть умершего человека, бестелесная, взбирается на ближайшее дерево и там остается. И называется она "ове". Другая часть - "ханве". И она, по их поверью, превращается в животное, которое может быть вновь убито охотником и съедено будущей матерью, и она даст жизнь новому аче-человеку. Но по каким-то таинствам одна из "ханве" не превратилась в животное и теперь в виде чудища носится по лесу и нападает на все живое.
- Но огня такие "ханве" боятся! - сказал Вуачу Ансельмо, - и мы можем спать спокойно!
"Да, - думал Ансельмо, укладываясь спать, - много таинственного в парагвайском лесу, но зубы у этой зверюги были реальными. Руку или шею они перекусили бы, это точно!".
ЗОЛОТОЙ КЛАД
В густом лесу, а группа возвращалась другим путем, далеко обходя лесоразработки, путники среди невысоких гор наткнулись на полуразрушенные здания. Они увидели обвалившиеся стены и их обломки, разбросанные вокруг. Ансельмо насчитал вокруг разрушенного здания восемь глубоких отверстий, засыпанных обвалившейся землей.
В одном из разрушенных зданий Ансельмо узнал церковь, увидел кресты на могилах, полузасыпанные землей.
- Раньше, - пояснил Айрахи, - здесь жили много людей, они носили кресты... Потом они уехали, а те, кто остался, умерли... Они много ковырялись в земле, что-то искали...
"Иезуиты", - подумал Ансельмо. От священника своей деревни он знал, что много лет назад их страна - Парагвай была иезуитским государством. Иезуиты захватили все плодородные земли, распоряжались людьми и настроили свои миссии в лесных районах страны... "Ковыряли землю, наверняка, искали золото, - думал Ансельмо. - Может быть, здесь они тоже искали золото? Недаром столько ям понарыто, возможно, это выходы из тоннелей, ведущих вниз, под землю!"
Видя интерес Ансельмо к развалинам иезуитской миссии, аче, которые здесь бывали не раз и все разведали, знаками пригласили Ансельмо опуститься вниз, к основанию стены.
Здесь они разобрали завалы, и перед взором Ансельмо открылся вход в туннель, стены которого были выложены стесанными и подогнанными камнями.
Аче оставили своего дозорного наверху, а сами вместе с Ансельмо спустились в туннель.
По уверенным движениям аче Ансельмо понял, что те уже здесь не раз бывали. Они взяли с собой два факела, один несли впереди группы, другой сзади.
Пройдя немного по туннелю и следуя указаниям аче, Ансельмо насчитал тридцать восемь ниш. Одну из них аче перед ним открыли, вынув из её отверстия большой яйцевидной формы камень.
В нише Ансельмо увидел слитки золота и небольшие кожаные мешочки, завязанные кожаными тесемками.
Взяв один из них в руку, он ощутил, насколько тот тяжелый. Развязав тесемку, он высыпал на ладонь крупинки золота.
- Золотой песок! Это золото! Какое богатство! - Он обращался ко всем аче, указывая на золотой песок и золотые слитки.
На его восклицания аче ответили одним словом:
- Вава!
Значение этого слова Ансельмо знал.
Оно означало в данном случае, что его восторги по поводу золота должны "превратиться в нечто совершенно отличное".
Индейцы пояснили, показывая на золото, что это "маной-ава" - "смерть".
Ансельмо понял, что золото аче связывают со смертью. Если они возьмут золото и у них его найдут белые люди, они их убьют. Поэтому Ансельмо не взял с собой ни одного слитка золота, но бережно завернул в тряпочку немного золотого песка и тщательно спрятал этот комочек материи в складках своей одежды.
Аче сказали, что они всегда могут вернуться сюда даже с "закрытыми глазами".
Вуачу прикрыл глаза ладошкой, несколько раз повернулся кругом на месте и, не отнимая ладошки от глаз, верно указал то место, где вход в туннель был снова завален.
Последнюю остановку, перед тем как попасть на свою основную стоянку, аче сделали на берегу реки, где водились ядовитые скаты - они покрыты ядовитыми колючками, которые аче используют как наконечники для стрел.
Аче показали Ансельмо место, где скаты скрываются на песчаном дне. Ансельмо увидел, что они невелики по размерам, но понял из рассказов аче, что глубокие раны, которые причиняют их покрытые слизью зазубренные шипы, очень болезненны и опасны для жизни. Скат быстро, стремительными рывками передвигается в воде, поднимая облака песка на дне, в котором его трудно обнаружить.
Ловить скатов оказалось трудно. Индейцы поджидали, когда песок осядет и вода станет прозрачной, затем с силой бросали в воду заостренную на одном конце палку.
Если палка попадала точно в цель и пронзала заостренным концом ската, его вытаскивали на берег и, как бы он ни трепыхался, прижимали палками к земле и добивали. Потом опять ждали, пока осядет муть в воде, и снова искали затаившегося ската, и так повторялось снова и снова.
В результате аче добыли четыре ската, собрали с них колючки для стрел, а мясо запекли на огне костра. Оно оказалось вкусным и для Ансельмо.
Только к вечеру они вернулись на свою стоянку и присоединились к другим аче.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.СПАСЕНИЕ ОТЦА
РАССКАЗ СЭКЕ
Вернувшись на стоянку, Ансельмо увидел, как аче меняются в лесу.
Все аче за время отсутствия Ансельмо нанесли татуировку на свои тела соком различных растений.
Татуировка состояла из перекрещенных линий, похожих на большие ячейки сети. Помимо этих линий, на лицо, живот и ягодицы наносились линии темной краской (соком), похожие на крупные шрамы. Большинство уже носили вокруг шеи ожерелье из зубов диких животных. Некоторые из аче намазали себе тело воском и облепили разноцветными перьями птиц.
После того как были распределены луки, а Ансельмо достался небольшой тонкий лук для охоты на пернатую дичь, взрослые аче, пришедшие из похода за луками, занялись стрижкой волос на голове.
Тот, которого стригли, садился на корточки, а тот, который стриг, ходил вокруг него, наклоняясь то вправо, то влево, в зависимости от того, какую сторону головы он стриг.
Все мужчины, включая мальчиков, стриглись одним способом: острыми щепками бамбука, которые аче использовали как ножи, подрезали волосы на висках и затылке, и получалось широкое кольцо волос вокруг головы. Посредине головы ото лба до затылка оставляли "гриву", которая опускалась на плечи.
Как постригали женщин, Ансельмо в этот раз не видел, но они носили короткие волосы, не доходящие до плеч.
После ужина у костра, когда аче угостили Ансельмо жаренной маниокой или на их языке пирэ-кам, один из старейших аче по имени Секэ разговорился с Ансельмо. У него была большая черная борода, а нижняя губа была проколота и в прокол вставлена для украшения палочка-тамбете.
Ансельмо попытался выяснить у Секэ историю аче, как они её понимают.
Секэ сказал:
- Очень давно, совсем давно наши предки жили в недрах земли.
Ансельмо вспомнил, что аче-гуайяков в народе называют "лесными крысами", а ведь крысы в лесу живут в земле...
- И вот, - продолжал Секэ, - однажды аче выбрались на поверхность рассерженные и грозные. Первый из них в те далекие времена был похож на броненосца, и он разбросал землю когтями, чтобы выбраться наверх... У него ещё не было ничего, ни лука он не имел, ни стрел, ни заточенной палочки... С ним была женщина, но она была с перебитыми руками...
Долго беседовал Ансельмо с Секэ, подбирая нужные слова, а где их не хватало, объяснялся знаками и под конец спросил:
- Как же получилось, что сейчас вас преследуют и убивают?
И хотя Ансельмо знал ответ, который заключался в том, что леса, где живут аче, вырубают и занимают плантациями, Секэ дал этому свое объяснение.
Он рассказал:
- Однажды в лес, где жили аче, пришли двое белых людей и у них оказалось мачете. Ночью, когда белые заснули, к ним приблизились аче и, чтобы захватить мачете, убили одного из них и заживо закопали другого. Затем аче легли спать. Ночью, когда аче ничего не слышали, погребенный заживо белый задвигался в земле и стал раздирать её когтями, чтобы выбраться. Белый двигался под землей все сильнее, а на рассвете из земли вышло много белых. Когда утром аче проснулись, их лес почти полностью исчез, а на его месте расстилались зеленые поля и луга белых, на них было множество коней, коров, домов и людей с ружьями. У аче не было ни металлических топоров, ни дома, ничего. За одну ночь все оказалось в руках белых. Аче охватил страх, и они бежали... Нужно все же было бы убить и другого белого! - закончил свой рассказ Секэ. Потом подумал немного и добавил. - У нас все же есть один дом, большой дом, и мы тебе его покажем...
ОХОТА НА ТАПИРА И АНАКОНДУ
На следующее утро после еды у костра состоялась беседа мужчин-охотников. В ней принимал участие и Ансельмо.
- Нужна большая охота, - сказал Айрахи.
Другой охотник его поддержал. Он сказал только несколько тихих слов:
- Нужно много, много мяса!
Другие аче тоже выразили свое согласие кивками головой, жестами рук.
На этой утренней беседе высказался и Ансельмо. Он попросил аче помочь ему освободить его отца. Он рассказал им, что его отец был завербован на работу в одно из поместий и до сих пор он работает там под охраной надсмотрщиков, как и другие пеоны, которые не могут выплатить свои деньги помещику.
Ансельмо назвал поместье, где работает его отец, и место, где оно находится - между поселками Абаи и Сан-Хуан-Непомусено. Он сказал, что у него теперь есть ружье и патроны к нему и он сам умеет стрелять.
Аче молча его выслушали и после долгого молчания ответили:
- Каждый из аче, кто приблизится к полям белых, будет убит! - сказал Айрахи.
Другой аче по имени Чимбэ вступил в разговор:
- Мы ушли в леса, и у нас сейчас есть все, зачем снова возвращаться к белым? Они нас опять будут преследовать, отнимать наших женщин и убивать людей.
- Только вы, аче, можете мне помочь, ведь я говорю о своем отце. Мы сможем увести его в лес и вместе с нами его в лесу не поймают. А если он убежит только со мной, мы с отцом лес не знаем так хорошо, как аче, нас непременно поймают и убьют.
После долгого молчания снова заговорил Айрахи:
- Чтобы спасти твоего отца, нужно заготовить для дороги много, много мяса.
- Надо убить тапира, у него много мяса, - добавил аче по имени Кайя.
- Просушить мясо, - продолжал Айрахи, - и спрятать его хорошо, если белые будут нас преследовать. Когда мы уведем твоего отца в лес, у нас не будет времени на охоту.
Из этого ответа Айрахи мальчик понял, что аче помогут ему вызволить отца из неволи.
- Сегодня мы будем охотиться на тапира, - сказал Айрахи, и аче стали собираться на большую охоту. Они взяли с собой большие луки и длинные стрелы.
Ансельмо заметил, что, когда аче уходили на охоту, они никогда не брали с собой запаса еды. Питались тем, что попадалось по пути: кузнечики, улитки, муравьи, змеи, барсуки, орехи, апельсины и многое другое.
Ансельмо пошел на охоту вместе с другими аче, но ему знаками дали понять, чтобы он оставил ружье на стоянке, а взял свой лук для охоты на птиц.
Вскоре охотники за тапирами ушли в лес. Они пересекли болотистый ручей, потом открытое пространство и вышли к неглубокому болоту, местами усеянному небольшими островками, поросшими зарослями бамбука и кустарником.
- В этих местах водятся тапиры, - сказал Айрахи, - им нужна вода, сочная зелень и немного грязи. Чаще всего мы убивали тапира на берегу реки или недалеко от реки.
Вскоре Айрахи показал на еле заметные следы копыт в жидкой грязи.
- Здесь недавно прошел тапир, - сказал он и сделал знак остальным аче. Те отошли друг от друга на небольшое расстояние и приготовили свои луки.
Ансельмо услышал шум воды и догадался о близости реки. Движения аче стали осторожными, на тропе никого не осталось, а Айрахи увлек за собой Ансельмо.
Раздвигая кусты, они приблизились к берегу реки, и там у самой воды Ансельмо увидел тапира. Он стоял спиной к воде, мордой к кустарнику, росшему на берегу. У него были короткие ноги, густая шерсть, длинная вытянутая морда, широко расставленные уши и густая темная челка на загривке. Верхняя челюсть была больше нижней и как бы нависала над ней.
Вид у тапира был задумчивый, с морды его стекала каплями вода, очевидно, он только что попил.
Айрахи не шевелился, и Ансельмо увидел в ближних кустах приземистые плотные силуэты других аче. Его удивило, что ни один из аче не изготовил свой лук, и он вопросительно посмотрел на Айрахи. Тот знаками показал на реку и дал понять, что тапира нужно отсечь от реки, иначе он может уплыть на другой берег.
Аче долго ждали, не предпринимая никаких действий.
Ансельмо даже затаил дыхание.
Наконец, тапир, медленно переставляя ноги, двинулся не вперед, а вдоль реки.
Ансельмо снова посмотрела на Айрахи, но тот все свое внимание обратил на тапира, сделал знак Ансельмо не двигаться и подал какой-то знак одному из аче.
По ходу движения тапира впереди него негромко треснула ветка. Все произошло как бы случайно, но тот остановился, постоял, вслушиваясь, и повернул назад. Дойдя до того места, где стоял раньше, он снова постоял, послушал. Все было спокойно, и тапир, свернув с берега, направился к кустарнику. Он возвращался назад по своим следам.
Как только он отошел от берега шагов на десять, за его спиной появился аче, уперся луком в землю и мгновенно натянул тетеву со стрелой.
Ансельмо не уловил тот миг, когда аче спустил стрелу, но увидел, как тапир вдруг взбрыкнул, приседая на заднюю правую ногу.
Стрела глубоко вошла в бедро, и тапир оглушительно затрубил, ринулся вперед, но бежать быстро не мог, мешала впившаяся в тело стрела, которая причиняла сильную боль.
Ансельмо думал, что теперь аче бросятся тапиру наперерез, но никто из них не двинулся с места. Тапир находился от них на расстоянии не более 15 20 шагов, а это самое лучшее расстояние для стрельбы из лука.
Все произошло в одно мгновение.
Айрахи натянул свой лук и спустил стрелу, то же одновременно сделали и другие аче.
В тапира сразу же вонзилось несколько стрел, одна из них в шею, две другие в бок между ребер. И тапир, не пробежав и нескольких шагов, рухнул на землю.
Ансельмо, захваченный азартом охоты, тоже пустил стрелу из своего лука вслед убегающему тапиру, но попал только в середину его небольшого короткого хвоста, не доходящего тапиру до колен задних ног.
Когда все подбежали к поверженному на землю тапиру, тот сучил ногами по земле и дрожь агонии смерти пробегала по его телу. Он попытался поднять голову, взбрыкнул задними ногами и затих.
Тяжело дыша, аче окружили поверженного зверя. Кто-то потрогал его концом лука, тот больше не шевелился.
Аче начали вынимать из него стрелы. Вынул свою стрелу из хвоста и Ансельмо. Аче выпотрошили тапира, промыли внутренности речной водой, разделили между собой и съели сырую печенку.
Потом они срубили несколько тонких и гибких стволов бамбука, связали их за один конец лианами, набросали на них широкие пальмовые листья и, загрузив это сооружение тушей тапира, поволокли его к стоянке.
Волокли за передние концы стволов, приподняв их немного над землей. Когда встречался ручей и его нужно было переходить вброд, аче брались за задние концы стволов и, приподняв всю волокушу с тушей тапира над водой, переправлялись на другой берег.
После переправы через один из таких ручьев аче сделали небольшой привал.
На этот раз они занялись охотой на анаконду.
Тушу тапира оставили на берегу ручья, её никто не стал сторожить, а все отошли десятка на два шагов в сторону, где располагалась в земле большая впадина, заполненная темной водой.
Ансельмо вспомнил, что такие впадины аче показывали ему и раньше. В них водились анаконды - крупные змеи, предпочитавшие топкие места или болотистые берега рек.
Айрахи сделал Ансельмо предупреждающий жест: близко к впадине не подходить. Ансельмо огляделся вокруг, - как же аче будут охотиться на анаконду, не видя ее?
Один из аче полез на рядом стоящее дерево со своим луком и стрелами и поднялся довольно высоко.
Ансельмо полез вслед за ним, но не высоко, а настолько, чтобы видеть поверхность воды в яме.
Аче на дереве приготовил свой лук для стрельбы, а те, что стояли на земле, стали забрасывать яму сучьями и комками земли, взбаламучивая воду. Вот над её поверхностью показалась треугольная голова анаконды, и в то же мгновение аче на дереве пустил стрелу. Она вонзилась у основания головы и вышла своим наконечником наружу.
Анаконда сделала резкое движение головой и подняла верхнюю часть туловища над краем ямы, остальная часть гибкого змеиного тела толщиной в руку человека яростно билась в яме и шумно расплескивала воду.
Ансельмо замер на дереве, а остальные аче пускали стрелы в голову анаконды. Все они попали в цель. Змея бешено колотила своим телом о воду, мускулы под кожей вздулись и стали бугристыми, она громко кричала низким шипящим голосом, а голова её быстро моталась из стороны в сторону: она явно хотела сделать смертельный бросок на своих врагов. Если бы анаконда смогла выбраться из ямы, она одним своим движением смела бы в кусты всех аче. Но сделать ей этого не дали. Мощные стрелы охотников поразили анаконду в голову. Она только наполовину вывалилась из ямы, а её движения начали затухать, и напоследок по телу стала волнами пробегать дрожь. Она началась с головы, пробежала по всему телу и затихала где-то в воде, на хвосте. Когда дрожь прекратилась, аче вытащили за голову анаконду из воды, опасаясь близко приближаться к яме - там могла оказаться ещё анаконда и не одна, разрубили змею на две части, так как она была длиной метра четыре.
Ансельмо слез с дерева и потрогал змею: кожа у неё не была скользкая и сырая, а, наоборот, на воздухе быстро высыхала и была шершавая, о неё можно было поцарапаться.
"Сегодня на обед, - подумал Ансельмо, - будем есть мясо этой большой змеи".
Все охотничьи трофеи благополучно доставили на стоянку.
Из анаконды приготовили неплохое запеченное мясо, а тушу тапира стали разделывать женщины, отделяя ножами из бамбука мясо от костей.
Затем мясо разрезали на тонкие большие пластины, вбили палки-рогульки в землю, на них положили тонкие жердочки из бамбука, а на эти жердочки повесили пластины мяса для сушки на солнце. Детей обязали время от времени обмахивать мясо на сушке зажженными, дымящимися ветками, чтобы на него не садились разного рода мухи и не откладывали на нем свои личинки. От горящих, дымящих веток сушеное мясо немного коптилось.
Ансельмо, наблюдая, как аче сушат мясо, и вспоминая свои трапезы у костра с аче, подумал, что аче совсем не употребляют соли. Временами он бывал так голоден, что и не замечал, с солью он ест или нет.
ДОМ АЧЕ
Неожиданно к нему подошел вчерашний его собеседник аче Секэ, человек с большой черной бородой и посмотрел ему в глаза.
Ансельмо подумал: "Настраивается на разговор".
И действительно, Секэ пригласил Ансельмо сесть друг против друга на корточки и напомнил ему вчерашний разговор.
- Ты помнишь, - спросил Секэ, - я говорил тебе, что и у аче есть дом?
Ансельмо согласно кивнул головой.
- Теперь мы покажем его тебе, ты этого хочешь?
- Да, - сказал Ансельмо, подтверждая свое согласие кивком головы.
В этот момент мама-свинья была недалеко от истины.
Мимо Ансельмо совсем рядом протрусил молодой кабанчик, и его внезапно посетило "искушение" изловить поросенка.
Ансельмо совершил на кабанчика молниеносный бросок и даже коснулся рукой его жесткого щетинистого крупа, но тот успел метнуться в сторону и забился в кусты, крича от страха почти человеческим голосом.
Всполошилось все стадо. Старый кабан-вожак, который находился на окраине болотца, а рыло его утонуло глубоко в грязи, чтобы перегрызть вкусные корешки, рывком выдернул рыло и направил клыки на Ансельмо.
"Ну, пропал!" - подумал Ансельмо и собрался бежать изо всех сил в ту сторону, куда ушли аче.
В свою очередь, старый вожак издал рык, все стадо снялось с места и на всех парах стало ломиться сквозь кустарники в другую сторону, быстро удаляясь.
Ансельмо немного постоял на месте, чтобы перевести дух и прийти в себя. Он сильно испугался, - ведь кабану не составляло большого труда догнать его и напасть. И чем бы это кончилось, трудно сказать, хотя дикие свиньи - небольшие животные, очень пугливы и на человека не нападают.
И все же их было много, а Ансельмо один. Не мешкая, он покинул болотце и вскоре догнал аче.
Наконец, к вечеру третьего дня они пришли на место.
Луки и стрелы были спрятаны высоко на трех деревьях и привязаны к ним лианами.
Аче показали Ансельмо луки и как можно стрелять из них. Луки были двух видов - большие и малые. Большие луки - с высокого мужчину, Ансельмо прикинул - до 180 см. Малые на одну треть меньше. У больших луков стрелы имели до 70 зарубин, чтобы они хорошо держались в теле крупной дичи.
А вот малая стрела оканчивалась деревянным кончиком в форме пули и предназначалась для охоты на птиц. Аче стреляют из лука двумя способами: либо остановившись, упираясь одним концом лука в землю, либо лежа на земле, а чтобы выпустить стрелу с большей силой, упираются ногами в землю.
Чачу взял высокий тяжелый лук и стрелу с наконечником из дерева ивыранене длиною около метра.
То же он попросил сделать и Ансельмо, пояснив при этом, что стрелять нужно не более чем с расстояния 20 метров, тогда стрела из тяжелого лука может убить таких крупных хищников, как тапир, ягуар, олень, корова, лошадь, дикий кабан.
При возвращении на стоянку каждый из трех аче взял по связке луков и стрел. Свои связки аче несли, взявшись за середину, параллельно земле, а не на плечах, как думал вначале Ансельмо. Он понял, что это самый удобный способ нести такое оружие в густой растительности.
Но все же возвращение на главную стоянку не обошлось без непредвиденных обстоятельств.
Первое произошло, когда группа располагалась на ночевку. У Ансельмо появилось в душе какое-то тревожное предчувствие, как и в тот день, когда они повстречали ягуара.
"И сегодня что-нибудь случится", - подумал Ансельмо. Находясь так долго в лесу, он стал верить предчувствию, интуиции, то есть тому чувству, которое возникало где-то внутри и говорило ему "иди туда", "стой здесь", "не делай этого" или же: "ожидай, что-то будет". Возможно, эти чувства навевали таинственность леса, густые сумерки по вечерам, различные лестные звуки. Поэтому он стал больше прислушиваться к своим ощущениям и чувствам.
Вот и сегодня. Вечер ему показался каким-то странным. Небо над головой не было обложено тучами, но оно не было и чистым, а какое-то мглистое. Заходящее солнце светило на западе, но само небо не отражало ни лучика пламенного заката, а оно, небо простиралось над путниками бледным, бесцветным пологом.
Ансельмо заметил, что стало сумрачно задолго до настоящих сумерек. Аче и Ансельмо вошли под арку, образованную деревьями над узким руслом реки, и побрели вниз по течению. Вода доходила до пояса, выступы в русле реки были не крупнее человеческой головы. Наконец, группа вышла из лесного туннеля. Река стала шире, и над её струящейся поверхностью поднялись невысокие берега. На одном из них аче устроили стоянку на ночь.
Пока устаивались на ночлег и разводили костер, Ансельмо и аче по имени Вуачу прошли некоторое расстояние вниз по реке и занялись ловлей черепах.
Ансельмо сразу же опустился в воду и стал ощупывать дно. Вуачу остался на берегу, внимательно следя за действиями Ансельмо.
А тот в это время наступил на что-то твердое и прочное, но не успел сообразить, что бы это могло быть, как оно внезапно ожило и рванулось вперед. Ансельмо полетел в сторону и попал в быстрину, вода понесла его и бросила на перекат из крупных валунов. Ему пришлось собрать все силы, чтобы то вплавь, то в брод добраться обратно, где они с Вуачу вошли в реку.
В это время аче прыгнул в реку за черепахой, на которую наступил Ансельмо, настиг её, обхватив обеими руками, и потащил к берегу.
Ансельмо не успел выйти из воды, как услышал низкий шипящий звук. Так аче предупреждали своих соплеменников: "Берегись!"
Ансельмо оглянулся, но тут же нырнул с головой в воду: прямо на него, совсем невысоко над водой неслось черное чудище размером с крупного орла.
Ансельмо видел его морду только мельком, но ему и этого хватило, чтобы заметить, что страшную отвисшую нижнюю часть морды полукругом украшают острые белые зубы.
Когда Ансельмо вынырнул, то чудища уже не было. Он посмотрел на берег, там сидел на черепахе, чтобы она не убежала, Вуачу и смотрела на реку. И тут со стороны леса, где уже была непроглядная тьма, чудище вернулось, ныряя на бреющем полете, щелкая зубами, с громким шорохом рассекая воздух широкими черными крыльями.
Ансельмо издал шипящий низкий звук: "Берегись!"
Чудище неслось теперь прямо на Вуачу, тот моментально пригнулся к самой земле. Страшилище пронеслось над ним и сразу же исчезло в темноте ночи.
Ансельмо и Вуачу, который нес пойманную черепаху, спустились в русло реки и пошли вброд до ночной стоянки.
Рассказ Ансельмо о страшилище не произвел впечатления на аче. Хотя эта зверюга была реальностью и её хорошо видели и Ансельмо, и Вуачу, аче уверяли мальчика, что это была "ханве" - душа умершего человека.
Аче верят в то, что одна часть умершего человека, бестелесная, взбирается на ближайшее дерево и там остается. И называется она "ове". Другая часть - "ханве". И она, по их поверью, превращается в животное, которое может быть вновь убито охотником и съедено будущей матерью, и она даст жизнь новому аче-человеку. Но по каким-то таинствам одна из "ханве" не превратилась в животное и теперь в виде чудища носится по лесу и нападает на все живое.
- Но огня такие "ханве" боятся! - сказал Вуачу Ансельмо, - и мы можем спать спокойно!
"Да, - думал Ансельмо, укладываясь спать, - много таинственного в парагвайском лесу, но зубы у этой зверюги были реальными. Руку или шею они перекусили бы, это точно!".
ЗОЛОТОЙ КЛАД
В густом лесу, а группа возвращалась другим путем, далеко обходя лесоразработки, путники среди невысоких гор наткнулись на полуразрушенные здания. Они увидели обвалившиеся стены и их обломки, разбросанные вокруг. Ансельмо насчитал вокруг разрушенного здания восемь глубоких отверстий, засыпанных обвалившейся землей.
В одном из разрушенных зданий Ансельмо узнал церковь, увидел кресты на могилах, полузасыпанные землей.
- Раньше, - пояснил Айрахи, - здесь жили много людей, они носили кресты... Потом они уехали, а те, кто остался, умерли... Они много ковырялись в земле, что-то искали...
"Иезуиты", - подумал Ансельмо. От священника своей деревни он знал, что много лет назад их страна - Парагвай была иезуитским государством. Иезуиты захватили все плодородные земли, распоряжались людьми и настроили свои миссии в лесных районах страны... "Ковыряли землю, наверняка, искали золото, - думал Ансельмо. - Может быть, здесь они тоже искали золото? Недаром столько ям понарыто, возможно, это выходы из тоннелей, ведущих вниз, под землю!"
Видя интерес Ансельмо к развалинам иезуитской миссии, аче, которые здесь бывали не раз и все разведали, знаками пригласили Ансельмо опуститься вниз, к основанию стены.
Здесь они разобрали завалы, и перед взором Ансельмо открылся вход в туннель, стены которого были выложены стесанными и подогнанными камнями.
Аче оставили своего дозорного наверху, а сами вместе с Ансельмо спустились в туннель.
По уверенным движениям аче Ансельмо понял, что те уже здесь не раз бывали. Они взяли с собой два факела, один несли впереди группы, другой сзади.
Пройдя немного по туннелю и следуя указаниям аче, Ансельмо насчитал тридцать восемь ниш. Одну из них аче перед ним открыли, вынув из её отверстия большой яйцевидной формы камень.
В нише Ансельмо увидел слитки золота и небольшие кожаные мешочки, завязанные кожаными тесемками.
Взяв один из них в руку, он ощутил, насколько тот тяжелый. Развязав тесемку, он высыпал на ладонь крупинки золота.
- Золотой песок! Это золото! Какое богатство! - Он обращался ко всем аче, указывая на золотой песок и золотые слитки.
На его восклицания аче ответили одним словом:
- Вава!
Значение этого слова Ансельмо знал.
Оно означало в данном случае, что его восторги по поводу золота должны "превратиться в нечто совершенно отличное".
Индейцы пояснили, показывая на золото, что это "маной-ава" - "смерть".
Ансельмо понял, что золото аче связывают со смертью. Если они возьмут золото и у них его найдут белые люди, они их убьют. Поэтому Ансельмо не взял с собой ни одного слитка золота, но бережно завернул в тряпочку немного золотого песка и тщательно спрятал этот комочек материи в складках своей одежды.
Аче сказали, что они всегда могут вернуться сюда даже с "закрытыми глазами".
Вуачу прикрыл глаза ладошкой, несколько раз повернулся кругом на месте и, не отнимая ладошки от глаз, верно указал то место, где вход в туннель был снова завален.
Последнюю остановку, перед тем как попасть на свою основную стоянку, аче сделали на берегу реки, где водились ядовитые скаты - они покрыты ядовитыми колючками, которые аче используют как наконечники для стрел.
Аче показали Ансельмо место, где скаты скрываются на песчаном дне. Ансельмо увидел, что они невелики по размерам, но понял из рассказов аче, что глубокие раны, которые причиняют их покрытые слизью зазубренные шипы, очень болезненны и опасны для жизни. Скат быстро, стремительными рывками передвигается в воде, поднимая облака песка на дне, в котором его трудно обнаружить.
Ловить скатов оказалось трудно. Индейцы поджидали, когда песок осядет и вода станет прозрачной, затем с силой бросали в воду заостренную на одном конце палку.
Если палка попадала точно в цель и пронзала заостренным концом ската, его вытаскивали на берег и, как бы он ни трепыхался, прижимали палками к земле и добивали. Потом опять ждали, пока осядет муть в воде, и снова искали затаившегося ската, и так повторялось снова и снова.
В результате аче добыли четыре ската, собрали с них колючки для стрел, а мясо запекли на огне костра. Оно оказалось вкусным и для Ансельмо.
Только к вечеру они вернулись на свою стоянку и присоединились к другим аче.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.СПАСЕНИЕ ОТЦА
РАССКАЗ СЭКЕ
Вернувшись на стоянку, Ансельмо увидел, как аче меняются в лесу.
Все аче за время отсутствия Ансельмо нанесли татуировку на свои тела соком различных растений.
Татуировка состояла из перекрещенных линий, похожих на большие ячейки сети. Помимо этих линий, на лицо, живот и ягодицы наносились линии темной краской (соком), похожие на крупные шрамы. Большинство уже носили вокруг шеи ожерелье из зубов диких животных. Некоторые из аче намазали себе тело воском и облепили разноцветными перьями птиц.
После того как были распределены луки, а Ансельмо достался небольшой тонкий лук для охоты на пернатую дичь, взрослые аче, пришедшие из похода за луками, занялись стрижкой волос на голове.
Тот, которого стригли, садился на корточки, а тот, который стриг, ходил вокруг него, наклоняясь то вправо, то влево, в зависимости от того, какую сторону головы он стриг.
Все мужчины, включая мальчиков, стриглись одним способом: острыми щепками бамбука, которые аче использовали как ножи, подрезали волосы на висках и затылке, и получалось широкое кольцо волос вокруг головы. Посредине головы ото лба до затылка оставляли "гриву", которая опускалась на плечи.
Как постригали женщин, Ансельмо в этот раз не видел, но они носили короткие волосы, не доходящие до плеч.
После ужина у костра, когда аче угостили Ансельмо жаренной маниокой или на их языке пирэ-кам, один из старейших аче по имени Секэ разговорился с Ансельмо. У него была большая черная борода, а нижняя губа была проколота и в прокол вставлена для украшения палочка-тамбете.
Ансельмо попытался выяснить у Секэ историю аче, как они её понимают.
Секэ сказал:
- Очень давно, совсем давно наши предки жили в недрах земли.
Ансельмо вспомнил, что аче-гуайяков в народе называют "лесными крысами", а ведь крысы в лесу живут в земле...
- И вот, - продолжал Секэ, - однажды аче выбрались на поверхность рассерженные и грозные. Первый из них в те далекие времена был похож на броненосца, и он разбросал землю когтями, чтобы выбраться наверх... У него ещё не было ничего, ни лука он не имел, ни стрел, ни заточенной палочки... С ним была женщина, но она была с перебитыми руками...
Долго беседовал Ансельмо с Секэ, подбирая нужные слова, а где их не хватало, объяснялся знаками и под конец спросил:
- Как же получилось, что сейчас вас преследуют и убивают?
И хотя Ансельмо знал ответ, который заключался в том, что леса, где живут аче, вырубают и занимают плантациями, Секэ дал этому свое объяснение.
Он рассказал:
- Однажды в лес, где жили аче, пришли двое белых людей и у них оказалось мачете. Ночью, когда белые заснули, к ним приблизились аче и, чтобы захватить мачете, убили одного из них и заживо закопали другого. Затем аче легли спать. Ночью, когда аче ничего не слышали, погребенный заживо белый задвигался в земле и стал раздирать её когтями, чтобы выбраться. Белый двигался под землей все сильнее, а на рассвете из земли вышло много белых. Когда утром аче проснулись, их лес почти полностью исчез, а на его месте расстилались зеленые поля и луга белых, на них было множество коней, коров, домов и людей с ружьями. У аче не было ни металлических топоров, ни дома, ничего. За одну ночь все оказалось в руках белых. Аче охватил страх, и они бежали... Нужно все же было бы убить и другого белого! - закончил свой рассказ Секэ. Потом подумал немного и добавил. - У нас все же есть один дом, большой дом, и мы тебе его покажем...
ОХОТА НА ТАПИРА И АНАКОНДУ
На следующее утро после еды у костра состоялась беседа мужчин-охотников. В ней принимал участие и Ансельмо.
- Нужна большая охота, - сказал Айрахи.
Другой охотник его поддержал. Он сказал только несколько тихих слов:
- Нужно много, много мяса!
Другие аче тоже выразили свое согласие кивками головой, жестами рук.
На этой утренней беседе высказался и Ансельмо. Он попросил аче помочь ему освободить его отца. Он рассказал им, что его отец был завербован на работу в одно из поместий и до сих пор он работает там под охраной надсмотрщиков, как и другие пеоны, которые не могут выплатить свои деньги помещику.
Ансельмо назвал поместье, где работает его отец, и место, где оно находится - между поселками Абаи и Сан-Хуан-Непомусено. Он сказал, что у него теперь есть ружье и патроны к нему и он сам умеет стрелять.
Аче молча его выслушали и после долгого молчания ответили:
- Каждый из аче, кто приблизится к полям белых, будет убит! - сказал Айрахи.
Другой аче по имени Чимбэ вступил в разговор:
- Мы ушли в леса, и у нас сейчас есть все, зачем снова возвращаться к белым? Они нас опять будут преследовать, отнимать наших женщин и убивать людей.
- Только вы, аче, можете мне помочь, ведь я говорю о своем отце. Мы сможем увести его в лес и вместе с нами его в лесу не поймают. А если он убежит только со мной, мы с отцом лес не знаем так хорошо, как аче, нас непременно поймают и убьют.
После долгого молчания снова заговорил Айрахи:
- Чтобы спасти твоего отца, нужно заготовить для дороги много, много мяса.
- Надо убить тапира, у него много мяса, - добавил аче по имени Кайя.
- Просушить мясо, - продолжал Айрахи, - и спрятать его хорошо, если белые будут нас преследовать. Когда мы уведем твоего отца в лес, у нас не будет времени на охоту.
Из этого ответа Айрахи мальчик понял, что аче помогут ему вызволить отца из неволи.
- Сегодня мы будем охотиться на тапира, - сказал Айрахи, и аче стали собираться на большую охоту. Они взяли с собой большие луки и длинные стрелы.
Ансельмо заметил, что, когда аче уходили на охоту, они никогда не брали с собой запаса еды. Питались тем, что попадалось по пути: кузнечики, улитки, муравьи, змеи, барсуки, орехи, апельсины и многое другое.
Ансельмо пошел на охоту вместе с другими аче, но ему знаками дали понять, чтобы он оставил ружье на стоянке, а взял свой лук для охоты на птиц.
Вскоре охотники за тапирами ушли в лес. Они пересекли болотистый ручей, потом открытое пространство и вышли к неглубокому болоту, местами усеянному небольшими островками, поросшими зарослями бамбука и кустарником.
- В этих местах водятся тапиры, - сказал Айрахи, - им нужна вода, сочная зелень и немного грязи. Чаще всего мы убивали тапира на берегу реки или недалеко от реки.
Вскоре Айрахи показал на еле заметные следы копыт в жидкой грязи.
- Здесь недавно прошел тапир, - сказал он и сделал знак остальным аче. Те отошли друг от друга на небольшое расстояние и приготовили свои луки.
Ансельмо услышал шум воды и догадался о близости реки. Движения аче стали осторожными, на тропе никого не осталось, а Айрахи увлек за собой Ансельмо.
Раздвигая кусты, они приблизились к берегу реки, и там у самой воды Ансельмо увидел тапира. Он стоял спиной к воде, мордой к кустарнику, росшему на берегу. У него были короткие ноги, густая шерсть, длинная вытянутая морда, широко расставленные уши и густая темная челка на загривке. Верхняя челюсть была больше нижней и как бы нависала над ней.
Вид у тапира был задумчивый, с морды его стекала каплями вода, очевидно, он только что попил.
Айрахи не шевелился, и Ансельмо увидел в ближних кустах приземистые плотные силуэты других аче. Его удивило, что ни один из аче не изготовил свой лук, и он вопросительно посмотрел на Айрахи. Тот знаками показал на реку и дал понять, что тапира нужно отсечь от реки, иначе он может уплыть на другой берег.
Аче долго ждали, не предпринимая никаких действий.
Ансельмо даже затаил дыхание.
Наконец, тапир, медленно переставляя ноги, двинулся не вперед, а вдоль реки.
Ансельмо снова посмотрела на Айрахи, но тот все свое внимание обратил на тапира, сделал знак Ансельмо не двигаться и подал какой-то знак одному из аче.
По ходу движения тапира впереди него негромко треснула ветка. Все произошло как бы случайно, но тот остановился, постоял, вслушиваясь, и повернул назад. Дойдя до того места, где стоял раньше, он снова постоял, послушал. Все было спокойно, и тапир, свернув с берега, направился к кустарнику. Он возвращался назад по своим следам.
Как только он отошел от берега шагов на десять, за его спиной появился аче, уперся луком в землю и мгновенно натянул тетеву со стрелой.
Ансельмо не уловил тот миг, когда аче спустил стрелу, но увидел, как тапир вдруг взбрыкнул, приседая на заднюю правую ногу.
Стрела глубоко вошла в бедро, и тапир оглушительно затрубил, ринулся вперед, но бежать быстро не мог, мешала впившаяся в тело стрела, которая причиняла сильную боль.
Ансельмо думал, что теперь аче бросятся тапиру наперерез, но никто из них не двинулся с места. Тапир находился от них на расстоянии не более 15 20 шагов, а это самое лучшее расстояние для стрельбы из лука.
Все произошло в одно мгновение.
Айрахи натянул свой лук и спустил стрелу, то же одновременно сделали и другие аче.
В тапира сразу же вонзилось несколько стрел, одна из них в шею, две другие в бок между ребер. И тапир, не пробежав и нескольких шагов, рухнул на землю.
Ансельмо, захваченный азартом охоты, тоже пустил стрелу из своего лука вслед убегающему тапиру, но попал только в середину его небольшого короткого хвоста, не доходящего тапиру до колен задних ног.
Когда все подбежали к поверженному на землю тапиру, тот сучил ногами по земле и дрожь агонии смерти пробегала по его телу. Он попытался поднять голову, взбрыкнул задними ногами и затих.
Тяжело дыша, аче окружили поверженного зверя. Кто-то потрогал его концом лука, тот больше не шевелился.
Аче начали вынимать из него стрелы. Вынул свою стрелу из хвоста и Ансельмо. Аче выпотрошили тапира, промыли внутренности речной водой, разделили между собой и съели сырую печенку.
Потом они срубили несколько тонких и гибких стволов бамбука, связали их за один конец лианами, набросали на них широкие пальмовые листья и, загрузив это сооружение тушей тапира, поволокли его к стоянке.
Волокли за передние концы стволов, приподняв их немного над землей. Когда встречался ручей и его нужно было переходить вброд, аче брались за задние концы стволов и, приподняв всю волокушу с тушей тапира над водой, переправлялись на другой берег.
После переправы через один из таких ручьев аче сделали небольшой привал.
На этот раз они занялись охотой на анаконду.
Тушу тапира оставили на берегу ручья, её никто не стал сторожить, а все отошли десятка на два шагов в сторону, где располагалась в земле большая впадина, заполненная темной водой.
Ансельмо вспомнил, что такие впадины аче показывали ему и раньше. В них водились анаконды - крупные змеи, предпочитавшие топкие места или болотистые берега рек.
Айрахи сделал Ансельмо предупреждающий жест: близко к впадине не подходить. Ансельмо огляделся вокруг, - как же аче будут охотиться на анаконду, не видя ее?
Один из аче полез на рядом стоящее дерево со своим луком и стрелами и поднялся довольно высоко.
Ансельмо полез вслед за ним, но не высоко, а настолько, чтобы видеть поверхность воды в яме.
Аче на дереве приготовил свой лук для стрельбы, а те, что стояли на земле, стали забрасывать яму сучьями и комками земли, взбаламучивая воду. Вот над её поверхностью показалась треугольная голова анаконды, и в то же мгновение аче на дереве пустил стрелу. Она вонзилась у основания головы и вышла своим наконечником наружу.
Анаконда сделала резкое движение головой и подняла верхнюю часть туловища над краем ямы, остальная часть гибкого змеиного тела толщиной в руку человека яростно билась в яме и шумно расплескивала воду.
Ансельмо замер на дереве, а остальные аче пускали стрелы в голову анаконды. Все они попали в цель. Змея бешено колотила своим телом о воду, мускулы под кожей вздулись и стали бугристыми, она громко кричала низким шипящим голосом, а голова её быстро моталась из стороны в сторону: она явно хотела сделать смертельный бросок на своих врагов. Если бы анаконда смогла выбраться из ямы, она одним своим движением смела бы в кусты всех аче. Но сделать ей этого не дали. Мощные стрелы охотников поразили анаконду в голову. Она только наполовину вывалилась из ямы, а её движения начали затухать, и напоследок по телу стала волнами пробегать дрожь. Она началась с головы, пробежала по всему телу и затихала где-то в воде, на хвосте. Когда дрожь прекратилась, аче вытащили за голову анаконду из воды, опасаясь близко приближаться к яме - там могла оказаться ещё анаконда и не одна, разрубили змею на две части, так как она была длиной метра четыре.
Ансельмо слез с дерева и потрогал змею: кожа у неё не была скользкая и сырая, а, наоборот, на воздухе быстро высыхала и была шершавая, о неё можно было поцарапаться.
"Сегодня на обед, - подумал Ансельмо, - будем есть мясо этой большой змеи".
Все охотничьи трофеи благополучно доставили на стоянку.
Из анаконды приготовили неплохое запеченное мясо, а тушу тапира стали разделывать женщины, отделяя ножами из бамбука мясо от костей.
Затем мясо разрезали на тонкие большие пластины, вбили палки-рогульки в землю, на них положили тонкие жердочки из бамбука, а на эти жердочки повесили пластины мяса для сушки на солнце. Детей обязали время от времени обмахивать мясо на сушке зажженными, дымящимися ветками, чтобы на него не садились разного рода мухи и не откладывали на нем свои личинки. От горящих, дымящих веток сушеное мясо немного коптилось.
Ансельмо, наблюдая, как аче сушат мясо, и вспоминая свои трапезы у костра с аче, подумал, что аче совсем не употребляют соли. Временами он бывал так голоден, что и не замечал, с солью он ест или нет.
ДОМ АЧЕ
Неожиданно к нему подошел вчерашний его собеседник аче Секэ, человек с большой черной бородой и посмотрел ему в глаза.
Ансельмо подумал: "Настраивается на разговор".
И действительно, Секэ пригласил Ансельмо сесть друг против друга на корточки и напомнил ему вчерашний разговор.
- Ты помнишь, - спросил Секэ, - я говорил тебе, что и у аче есть дом?
Ансельмо согласно кивнул головой.
- Теперь мы покажем его тебе, ты этого хочешь?
- Да, - сказал Ансельмо, подтверждая свое согласие кивком головы.