Страница:
Что это значит, Стрельцов понять так и не успел. Перед его закрытыми глазами вертелась какая-то дикая мешанина из обрывков сегодняшних встреч и разговоров: белокурая бестия Моргулис сидел отчего-то за столом Барсука, установленным непонятно зачем в притоне моргунов, — и говорил, говорил, говорил что-то, вроде и по-русски, но смысл фраз ускользал, исчезал в то же мгновение, когда они доносились до слуха Стрельцова, а сидевший рядом Жоржик Измайлов понимал всё, и постоянно мерзко подхихикивал, не то над словами Моргулиса, не то над стрельцовским непониманием; а по комнате медленно парили красные пузыри, иногда лопались, разбрызгивались мерзкими липкими кляксами, — и Стрельцов знал, что это кровь Илоны Модзалевич, и не мог взять в толк: почему? отчего? — ведь не ее же застрелили в невесомости…
Когда Людмила вкатила в комнату сервировочный столик, уставленный тарелками, её прямой и непосредственный начальник спал, — на тахте, в неловкой позе, полусидя, полулежа… Несколько листков из папки разлетелись по полу.
Московское шоссе под Санкт-Петербургом, чуть позже
Наглость троих ублюдков могла сравниться лишь с их самоуверенностью. Расчет у них простой и безошибочный: большие шишки, ездящие на дорогих машинах, не станут пытаться силовыми методами противодействовать людям в форме, да еще пьяным. Позволят надеть на себя наручники, предвкушая, как чуть позже сотрут в порошок дерзких патрульных… А вместо этого получают удавку на шею. Именно удавку — к чему гадить в собственной машине, пользуясь огнестрельным или холодным оружием?
Наручники защелкнулись — но не на моих руках, на том месте, где запястья находились за долю секунды до того.
Лейтенант, впрочем, уже не смог разглядеть своей промашки. Большим пальцем я ударил его в глаз — сильно, почувствовав, как лопается глазное яблоко. Лейтенант взвыл на удивление тонким, бабьим голосом. Он сейчас наверняка ничего не видел — перед уцелевшим глазом тоже стояла багровая вспышка. И не почувствовал, как я рванул из его обмякших рук наручники.
Хрясь! — массивный браслет наручников вломился в висок лжесержанта. Хрясь! — мучения лейтенанта прекратились.
Старшина Володя оказался все-таки фальшивым десантником… Либо общение лишь с безответными водителями здорово подпортило ему форму. Свой единственный крохотный шанс — попытаться распахнуть дверцу и убежать — он даже не попытался использовать. Успел лишь обернуться, изумленно отвесить челюсть да потянуться куда-то в сторону кобуры — так и не дотянувшись. Затем получил свою порцию рауш-наркоза. Но приложил я ему наручниками, на время превратившимися в кастет, куда деликатнее, чем коллегам. Надо немного потолковать по душам…
Несколько минут спустя все было готово для разговора. Оклемавшийся Володя по-прежнему сидел за рулем, но число степеней свободы у него значительно уменьшилось: горло достаточно туго захлестнула изъятая у «сержанта» удавка, привязанная к подголовнику кресла. Наручники, сковавшие руки, были пропущены сквозь рулевое колесо, а форменный ремень притянул ноги к сиденью.
Я устроился рядом, на пассажирском месте. Кроме нас двоих, живых в джипе не осталось.
— Рассказывай, — приказал я. И коротко перечислил интересующие вопросы:
— Чья придумка, кто еще в деле. Каналы сбыта машин. Кто эти двое, имена, звания. Почему остановили именно мою машину.
Пришедший в себя старшина прохрипел нечто не совсем разборчивое, но нецензурное, и относящееся не к теме беседы, а к моим душевным и физическим качествам. Затем уже более членораздельно потребовал адвоката.
— Рассказывай, рассказывай… — поощрил его я. — Адвокаты все уже спят. Зачем будить приличных людей ради такого урода, как ты?
Пленник насупился и замолчал. Я достал пачку сигарет (так и таскал ее с утра в кармане), вдавил головку прикуривателя — ныне в большинстве машин прикуривателей нет, их гнездо используется лишь как источник питания. Однако в ментовском джипе сие устройство вполне исправно функционировало. Да и табаком попахивало — дорогим, контрабандным, отнюдь не зловонным самосадом.
Володя, искоса наблюдая за моими действиями, перевел дух. И совершенно напрасно…
Затягивать разговор и искать психологические подходы времени не было. Рация в джипе не включена, и других патрульных машин поблизости быть не должно, насколько я понимаю механику работы этих отморозков… Но береженого бог бережет…
Угрожать физическими методами я не стал. Достал раскалившийся прикуриватель, начал было подносить к сигарете — и вместо этого с силой прижал к щеке Володи. Как он взвыл! Аж уши заложило. Как задергался, чуть не удавив себя шнуром… Отвратно запахло горелым мясом.
— Больно? — спросил я участливо, едва вопли смолкли. — Сейчас еще больнее будет…
Прикуриватель вновь раскалился, и на сей раз я нацелил его на ширинку серых форменных брюк.
— Какое яйцо тебе менее дорого? Левое или правое?
Изливался Володя торопливо, захлебываясь словами. Как я подозревал, покойный «сержант» оказался майором, да еще и начальником штаба отдельного полка ДПС. Идея принадлежала ему, и по его же каналам уходили тачки. А он, Володя, человек маленький, призванный лишь крутить баранку на операциях, и вообще втянули его в грязное дело шантажом и угрозами. Я задал несколько вопросов — отключая, пока они звучали, записывавший допрос встроенный диктофон смарта.
Убийство Сурикова и самом деле оказалось делом рук этой теплой кампании. А вот о том, кто сидит за рулем «Дерринджера», они не имели понятия… И Володя очень обрадовался, увидев меня, выходящего из машины. Поскольку давно мечтал свести счеты, и даже пытался провести поиск по эмвэдэшной базе адресов — естественно, без успеха, отдыхал я на Валдае под своим именем, но под чужой фамилией…
Смарт, до недавнего времени принадлежавший ныне мертвому лейтенанту, я оставил в джипе, на видном месте (всё, что касалось меня, в записи отсутствовало).
А Володе прострелил голову из его собственного пистолета.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ «НЕМЕЗИДА», ВИД ИЗНУТРИ
Глава первая. Земля в иллюминаторе
Во-первых, к этим чудакам принадлежат амазонские индейцы малочисленного племени басоче, до сих пор застрявшие в каменном веке. Но и они, как поговаривают, собираются пойти войной на соседей и отобрать у тех телевизор, спутниковую антенну и дизельный генератор.
Во-вторых, в очередной раз развернул свой стереовизор экраном к стенке великий еврокитайский гуманист Ван Зайчик — подпирают сроки сдачи новой рукописи в издательство «Азъ-Буки».
В-третьих, как это ни удивительно, шоу «Наши звезды» не смотрят сами его участники! По техническим причинам — антенны станции не способны принимать земные телепрограммы. А переводить выпуски в формат, используемый для дальней связи, ни к чему — полтора десятка летящих в космосе зрителей и без того всё это видели, и даже были непосредственными участниками…
Про гуманиста Ван Зайчика и про индейцев Жорж, скорее всего, врал. Но пассажиры «Немезиды» и в самом деле не видели ни только собственного шоу, но и вообще ни единой земной телепередачи. Более того, их неведение было оговорено специальным пунктом заключенных с КРТ контрактов. Дескать, полная оторванность от Земли добавляет напряжения, и так далее, и тому подобное…
Игорь подозревал, что главная причина гораздо проще: руководство КРТ категорически не желает знакомить участников с их рейтингами. И в самом деле, поведение аутсайдеров, стоящих на грани вылета, спрогнозировать и предугадать крайне трудно. Еще более трудно чем-либо воспрепятствовать, если этим аутсайдерам вздумается выкинуть какой-то фортель… Космос не «Катакомбы», где сотрудники службы безопасности Ти-Ви-Кей могли в любой момент разобрать искусственный завал и навести порядок (по слухам, несколько раз действительно наводили).
Так Игорь Проскуряков, втайне ненавидевший свой псевдоним «Звездный», считал до сего дня. Теперь у него появились подозрения, что всё обстоит гораздо хуже…
Он намеренно добирался до кают-компании «В» долгой, кружной дорогой — через длинный, крутой дугой изогнувшийся коридор, в который выходили люки технических отсеков. Другие участники шоу сюда заглядывали редко… Игорь надеялся: за долгий путь он хоть немного успокоится, придет в себя. Почти получилось… Образцом спокойствия и выдержки он служить бы сейчас не смог, но и остальные не лучше — отходняк после голосования. Однако у Игоря хотя бы исчезло навязчивое желание немедленно и в одиночку хватануть стакан разведенного технического спирта — и ничего не делать, ни о чем не думать, уйти из кошмарной реальности хоть ненадолго…
Странно… Он не брал в рот ни капли спиртного одиннадцать лет, после того как очень серьезно отравился дешевым портвейном на студенческой вечеринке. Алкогольной зависимости у Игоря — студента-первокурсника из благополучной семьи — не было, отвыкание прошло безболезненно, и привычка окружающих достигать веселья и раскованности введением в организм этилового спирта казалась дикой. А еще казалось, что так будет всегда.
Он ошибался… Давно позабытое желание выпить вернулось… В тот самый момент, когда Игорь увидел нелепо раскоряченное посреди спасательной капсулы тело Насти Чистовой. И кровавые шарики, парящие вокруг.
Узнать имя покинувшего их звездную в прямом и переносном смысле слова компанию можно было, лишь когда все оставшиеся собирались здесь. Шлюзы, к которым пристыкованы спасательные капсулы, блокировались автоматически — не выглянешь, не узнаешь, за каким из них капсулы уже нет…
В люк вплыл Игорь.
— А-а-а… Ты… А мы уж… — что именно они «уж», Стас Светлов в последнюю минуту раздумал говорить. Закончил попросту:
— Поздравляю!
«Вот гадёныш…» — подумал Игорь. Ясное дело, Стас надеялся, что увидит свою Настеньку. Все знали, что на следующем «переделе» Стас должен был объявить, что расстается с Наташей «Барби» Горячевой, и обосноваться в одной каюте с Настей. Эта рокировка могла бы совершиться и неделю назад, но сценаристы КРТ на Земле не успели к тому времени прописать все драматичные коллизии расставания…
Казалось бы, подозрения со Стаса тем самым снимаются автоматически… Но вот Барби… Барби тогда — кандидатка номер один в потенциальные убийцы. Игорь всматривался в ее кукольное личико, в огромные, ясные-ясные глаза — и сам себе не верил. Проще предположить, что вся «великая любоффь» Стаса была отвлекающим маневром. А то, как он сейчас сидит, уткнувшись в переборку пустым невидящим взглядом, — гнусное притворство. Игорю вновь захотелось выпить, — прямо здесь, прямо сейчас. Он даже коснулся комбинезона: не позабыл ли фляжку со спиртом в пультовой, куда доступ имел лишь он один… Не забыл, лежит в кармане.
На «Немезиде» было две симметрично расположенных кают-компании, одинаково обставленных и на взгляд неотличимых друг от друга. Чтобы не путаться, официально их именовали «А» и «В», — в объявлениях по громкой связи, предписывающих участникам собраться в каком-либо месте. Неофициально же кают-компанию «В» называли «болталкой» — в отличие от своей сестры-близнеца, она не была утыкана микрофонами и объективами скрытых камер. Такая уверенность, по крайней мере, имелась почти у всех участников шоу. Лишь Игорь Проскуряков-Звездный имел свое особое мнение, но не спешил его огласить.
Само собой разумеется, что в «болталке» все вели себя куда более естественно, выпадая из имиджей, предписанных сценарием и порядком опостылевших. Впрочем, и естественность, и отличие экранных образов от реальных характеров были весьма условными. Сценаристы КРТ работали в теснейшем контакте с психологами, и роли парням и девушкам достались наиболее соответствующие их психотипам. К тому же трудно уловить ту грань, где кончается роль, исполняемая много дней подряд, и начинается истинная личность, — однако трансформировавшаяся от постоянного лицедейства.
Игорь Проскуряков сейчас не задумывался над этими тонкостями. Он почти не участвовал в общем разговоре, обводил взглядом собравшихся, и в голове бился — в такт пульсу — один вопрос: кто? Кто? Кто?
Ответа не было, лишь догадки и предположения. Ошибиться нельзя, и он очень надеялся, что не ошибается.
Выбрав момент, когда никто не обращал на него внимания, Игорь обратился к Костику Орлову:
— Загляни в мою каюту, серьезный разговор есть…
Напряженно всматривался в лицо Орлова — если ошибки нет, тот непременно согласится.
Костик, казалось, ничуть не удивился, хотя до сих пор задушевных бесед наедине они с Игорем ни разу не вели. Молча кивнул — загляну, дескать. Сейчас, когда у всех наступил отходняк после дикого напряжения минут, проведенных в спасательных капсулах, Константин выглядел удивительно спокойным. Впрочем, таким он выглядел всегда. Но именно это показалось Игорю подозрительным. Сейчас ему казалось подозрительным всё…
Единоличным хозяином двухместной конурки, гордо именуемой каютой, Игорь Проскуряков стал уже после первого голосования, и никто не мог помешать разговору. Орлов не стал затягивать с визитом, постучал в люк через пару минут после того, как Игорь вернулся к себе.
— Выпить хочешь? — первым делом решительно спросил хозяин каюты. И «поставил» в воздух между ними пластиковую фляжку.
Брови Константина поползли вверх, он молча указал глазами на ближайшую камеру. Фляжка дрейфовала к нему, медленно поворачиваясь вокруг продольной оси.
— Профилактика, — пояснил Игорь. — Никто нас не видит и не слышит.
— Тогда хочу! — не менее решительно ответил гость. И чуть запоздало поинтересовался: — А что там?
— Спирт. Разведенный.
— Откуда?
— Да вот, снискал…
— А поподробнее?
Задал Константин именно тот вопрос, что ожидал от него Игорь. Именно ожидаемым тоном. И нарушитель сухого закона окончательно уверился: он, Костик Орлов. Больше некому.
— Позже объясню, — пообещал Игорь. — Давай-ка по первой…
Выпили, по очереди приложившись к фляжке, — была она специально предназначена для употребления напитков в невесомости, с откидывающимся длинным носиком. Но, как выяснилось, выжимать в рот тонкой струйкой лучше что-нибудь безалкогольное… Спирт, нагревшийся в процессе разведения его водой, чуть не полез у Игоря обратно.
— Вообще-то такие продукты не мешает остужать, — не преминул заметить Константин, доставая из кармана комбинезона закуску — батончик «Космо». Повертел в руках, посмотрел с отвращением, убрал обратно.
— Извини, спонтанно всё получилось… — ответил хозяин после долгой паузы.
Спирт наконец закончил нерешительно болтаться вверх-вниз по пищеводу, и отправился к месту назначения, в желудок. Закрепляя успех, Игорь притиснул своенравный напиток салатом с мидиями, выдавленным из длинного тюбика. Костик присоединяться не стал, обошелся без закуски.
Приняли по второй, причем гость вновь не стал закусывать. Игорь незаметно оценил уровень оставшегося спирта — нет, всё в порядке, пьет Орлов без обмана.
— Хорошо прошло, с отвычки-то… — благостно сказал Константин. — А табака ты случайно не снискал где-нибудь?
— Да зачем… После первой же затяжки система пожаротушения сработает.
— У нее что, профилактики не бывает?
— Бывает… Но все цепи продублированы, все равно сработает.
— Понятно… Так откуда дровишки, кстати? — словно бы между прочим напомнил Константин.
— Длинная история…
— Ничего, до обеда еще долго.
— Тогда начнем издалека… Что ты думаешь о наших «космических» специальностях?
— Я о них не думаю, — отрезал Константин. — Не стоят они раздумий.
— Вот-вот… Ну какой, к примеру, из Барби врач?
— Примерно такой же, какой из меня электронщик… Порез, конечно, пластырем залепит. И пилюлю от мигрени из аптечки выдаст. Но если что серьезное… — Орлов не договорил, безнадежно махнул рукой, — и чуть не вылетел из кресла от этого жеста, удержала эластичная лента, чем-то напоминающая автомобильный ремень безопасности.
На самом деле выпуски «Наших звезд» пошли в эфир задолго до старта с плавучего космодрома. И одной из главных тем в них стала подготовка участников в Звездном городке — по ускоренным новейшим методикам, разработанным «Центром педагогической суггестии», одним из главных спонсоров «земного» этапа шоу. Пожалуй, наибольший зрительский интерес вызвала передача, демонстрировавшая, как Наташа «Барби» Горячева самостоятельно проводит операцию по удалению аппендикса. И впрямь, коллизия драматичная: справится или нет девчонка, еще полгода назад не представлявшая, как правильно держать скальпель…
Справилась, кто бы сомневался… Поток клиентов Центра, желавших без малейших трудов получить образование, увеличился в разы. Но больного от преждевременной кончины спас лишь тот факт, что вся операции по его излечению была смонтированным телевизионным трюком.
Игорь развивал свою мысль:
— Но как нас ни проверяли перед вылетом, вполне могли пропустить какую-то очень серьезную болезнь в начальной стадии. Плюс несчастные случаи…
Он сделал паузу. Константин согласно кивнул.
— А лечить оттуда, — Игорь показал на иллюминатор, за которым проплывал громадный диск Земли, — трудно. Можно лишь консультировать.
Орлов вновь согласно кивнул.
— Значит, на борту есть врач, — продолжил Игорь. — Настоящий, не чета Барби или Марьяше. Причем законспирированный, никто не должен о нем знать, — пока что-то серьезное не стрясется.
— Почему?
— Букмекерские конторы… В которых на нас делают ставки, как на беговых лошадей. Представь: просачивается информация, что один из участников жизненно необходим на борту и не вылетит до финальной стадии…
Сейчас Орлов мог возразить, сказать про зрительские рейтинги — в связь между ними и длительностью своего пребывания на шоу верили большинство участников. Игорь был информирован лучше — кузина Илона просветила.
Однако Константин, по всему судя, тоже знал, как и кем на самом деле решается судьба игроков. Вернее, давно уже решена. Знал и произнес совершенно спокойно:
— Представил. Кое-кто может потерять серьезные деньги — при условии, что связанные с КРТ букмекеры сейчас этой инфой владеют.
Помолчав, Орлов добавил:
— Ты хочешь сказать, что вычислил-таки доктора, и мы пьем сейчас медицинский спирт?
— Нет, никого я не вычислял, и спирт технический. Хотя очищают его для космоса ничуть не хуже…
— Понятно. Продолжая твое рассуждение, можно сказать, что серьезный специалист по космической технике на борту тоже есть. И это…
— И это я, — подтвердил Игорь…
— Вообще-то после ремонта кондиционирующей системы появились такие подозрения… Но теперь встает главный вопрос: а зачем, собственно, ты мне все это рассказал?
— По двум причинам. Начну сразу со второй. Можно вычислить еще двух-трех законспирированных представителей жизненно необходимых для полета профессий. И одним из них будет человек из «секрет сервис», или секьюрити, назови как хочешь, — в общем, человек, способный взять ответственность на себя в случае каких-либо криминальных эксцессов. И профессионально те эксцессы ликвидировать.
— Любопытно… Кто же эта таинственная личность?
— Отчего-то мне кажется, что это ты. Вмажем еще по глоточку?
Тот пожал плечами, все равно иных доказательств у него не имелось. Вычислил он Константина скорее методом исключения… Во-первых, возраст — было Орлову чуть за тридцать, хоть и выглядел моложе, а мальчишку на такую работу не пошлют. Во-вторых, сумел себя так поставить, что пользовался изрядным авторитетом — хоть и не участвовал в той постоянной, сценарием предписанной, сваре, что шла за место первого парня на деревне. В смысле, — неформального лидера на ДОС «Немезида». В-третьих, сыграли свою роль кое-какие обмолвочки Костика — при желании из них можно сделать вывод, что заканчивал он вуз, где студенты ходят в погонах и строем. Хотя официальная биография Константина Орлова была сугубо штатской.
Впрочем, никто и не собирался ничего доказывать. К чему? Очень скоро Костику волей-неволей придется раскрыть своё инкогнито…
Тем не менее Игорь сказал:
— Согласись, что на эту роль ты подходишь больше остальных.
— Согласись и ты: даже если предположить на секунду, что дело именно так и обстоит, — хотя я этого не утверждаю и не подтверждаю, — то разве стал бы раскрывать свой статус человек, негласно занимающийся внутренней безопасностью «Немезиды»? Весь наш разговор — пустое сотрясение воздуха. Или… Или камеры не на профилактике? И все якобы твои якобы личные домыслы на самом деле нашептаны тебе в «исповедальне»?
Общего и заранее известного сценария шоу «Наши звезды» не существовало. И общие контуры своего поведения под камерами на ближайшие два-три дня участники получали с Земли в «исповедальне» — небольшой звукоизолированной кабине, куда заходили, естественно, по одному.
— Ты прав, — легко согласился Игорь, и безуспешно попытался выдавить из фляжки еще что-нибудь. — Пустое сотрясение воздуха… Пьяный бред…
Настроение у него резко пошло в гору. Настроение стало даже, честно говоря, какое-то дурашливое. Хотелось чего-то этакого… Игорь сам не понимал, чего именно, — но такого, что взорвет к чертям весь сценарий и превратит благостное семейное шоу в кровавый триллер по меньшей мере категории NS-17[3] … То-то вытянутся, ха-ха, лица у фанатов, спешащих в урочный час к экранам.
Где-то Игорь слышал, что в невесомости алкоголь действует на организм куда эффективнее, чем на Земле — дескать, насыщенная алкоголем кровь гораздо активнее приливает к мозгу. Вполне возможно, что так оно и есть, недаром в голову ударило содержимое жалкой двухсотграммовой фляжки, распитой на двоих. Хотя вроде бы Костик остался достаточно адекватен… Может, всё дело в длительном воздержании?
С большим трудом он взял себя в руки. И отказался от идеи для начала принести камеру в спасательную капсулу Насти Чистовой, а затем устроить в кают-компании образцово-показательную трансляцию. Чтобы все прониклись…
— Слова — сотрясение воздуха, — повторил Игорь. — Пошли, покажу кое-что материальное.
Выплывая из каюты, Игорь Звездный бросил последний взгляд на Землю в иллюминаторе. Хотя, надо сказать, сам иллюминатор был фикцией. Окно в космическое пространство, но всего лишь виртуальное — стереоэкран с хорошим разрешением. В последнее время Игорь всё чаще подозревал, что виртуальных предметов и сущностей на «Немезиде» гораздо больше, чем ему казалось поначалу…
Глава вторая. На пыльных тропинках далеких планет…
Игорь с трудом сдержал смешок, отчего-то фраза Константина показалась необычайно удачной, прямо-таки достойной юмористического шоу. Да и сам «натюрморт» уже не казался таким жутким, как час назад. Опьянение от технического спирта — вроде и приняли-то всего ничего — не выветрилось за недолгую прогулку по коридорам «Немезиды».
Когда Людмила вкатила в комнату сервировочный столик, уставленный тарелками, её прямой и непосредственный начальник спал, — на тахте, в неловкой позе, полусидя, полулежа… Несколько листков из папки разлетелись по полу.
Московское шоссе под Санкт-Петербургом, чуть позже
Наглость троих ублюдков могла сравниться лишь с их самоуверенностью. Расчет у них простой и безошибочный: большие шишки, ездящие на дорогих машинах, не станут пытаться силовыми методами противодействовать людям в форме, да еще пьяным. Позволят надеть на себя наручники, предвкушая, как чуть позже сотрут в порошок дерзких патрульных… А вместо этого получают удавку на шею. Именно удавку — к чему гадить в собственной машине, пользуясь огнестрельным или холодным оружием?
Наручники защелкнулись — но не на моих руках, на том месте, где запястья находились за долю секунды до того.
Лейтенант, впрочем, уже не смог разглядеть своей промашки. Большим пальцем я ударил его в глаз — сильно, почувствовав, как лопается глазное яблоко. Лейтенант взвыл на удивление тонким, бабьим голосом. Он сейчас наверняка ничего не видел — перед уцелевшим глазом тоже стояла багровая вспышка. И не почувствовал, как я рванул из его обмякших рук наручники.
Хрясь! — массивный браслет наручников вломился в висок лжесержанта. Хрясь! — мучения лейтенанта прекратились.
Старшина Володя оказался все-таки фальшивым десантником… Либо общение лишь с безответными водителями здорово подпортило ему форму. Свой единственный крохотный шанс — попытаться распахнуть дверцу и убежать — он даже не попытался использовать. Успел лишь обернуться, изумленно отвесить челюсть да потянуться куда-то в сторону кобуры — так и не дотянувшись. Затем получил свою порцию рауш-наркоза. Но приложил я ему наручниками, на время превратившимися в кастет, куда деликатнее, чем коллегам. Надо немного потолковать по душам…
Несколько минут спустя все было готово для разговора. Оклемавшийся Володя по-прежнему сидел за рулем, но число степеней свободы у него значительно уменьшилось: горло достаточно туго захлестнула изъятая у «сержанта» удавка, привязанная к подголовнику кресла. Наручники, сковавшие руки, были пропущены сквозь рулевое колесо, а форменный ремень притянул ноги к сиденью.
Я устроился рядом, на пассажирском месте. Кроме нас двоих, живых в джипе не осталось.
— Рассказывай, — приказал я. И коротко перечислил интересующие вопросы:
— Чья придумка, кто еще в деле. Каналы сбыта машин. Кто эти двое, имена, звания. Почему остановили именно мою машину.
Пришедший в себя старшина прохрипел нечто не совсем разборчивое, но нецензурное, и относящееся не к теме беседы, а к моим душевным и физическим качествам. Затем уже более членораздельно потребовал адвоката.
— Рассказывай, рассказывай… — поощрил его я. — Адвокаты все уже спят. Зачем будить приличных людей ради такого урода, как ты?
Пленник насупился и замолчал. Я достал пачку сигарет (так и таскал ее с утра в кармане), вдавил головку прикуривателя — ныне в большинстве машин прикуривателей нет, их гнездо используется лишь как источник питания. Однако в ментовском джипе сие устройство вполне исправно функционировало. Да и табаком попахивало — дорогим, контрабандным, отнюдь не зловонным самосадом.
Володя, искоса наблюдая за моими действиями, перевел дух. И совершенно напрасно…
Затягивать разговор и искать психологические подходы времени не было. Рация в джипе не включена, и других патрульных машин поблизости быть не должно, насколько я понимаю механику работы этих отморозков… Но береженого бог бережет…
Угрожать физическими методами я не стал. Достал раскалившийся прикуриватель, начал было подносить к сигарете — и вместо этого с силой прижал к щеке Володи. Как он взвыл! Аж уши заложило. Как задергался, чуть не удавив себя шнуром… Отвратно запахло горелым мясом.
— Больно? — спросил я участливо, едва вопли смолкли. — Сейчас еще больнее будет…
Прикуриватель вновь раскалился, и на сей раз я нацелил его на ширинку серых форменных брюк.
— Какое яйцо тебе менее дорого? Левое или правое?
Изливался Володя торопливо, захлебываясь словами. Как я подозревал, покойный «сержант» оказался майором, да еще и начальником штаба отдельного полка ДПС. Идея принадлежала ему, и по его же каналам уходили тачки. А он, Володя, человек маленький, призванный лишь крутить баранку на операциях, и вообще втянули его в грязное дело шантажом и угрозами. Я задал несколько вопросов — отключая, пока они звучали, записывавший допрос встроенный диктофон смарта.
Убийство Сурикова и самом деле оказалось делом рук этой теплой кампании. А вот о том, кто сидит за рулем «Дерринджера», они не имели понятия… И Володя очень обрадовался, увидев меня, выходящего из машины. Поскольку давно мечтал свести счеты, и даже пытался провести поиск по эмвэдэшной базе адресов — естественно, без успеха, отдыхал я на Валдае под своим именем, но под чужой фамилией…
Смарт, до недавнего времени принадлежавший ныне мертвому лейтенанту, я оставил в джипе, на видном месте (всё, что касалось меня, в записи отсутствовало).
А Володе прострелил голову из его собственного пистолета.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ «НЕМЕЗИДА», ВИД ИЗНУТРИ
Глава первая. Земля в иллюминаторе
Мидии со специями, сразу определил Юрковский. Он очень любил мидии со специями, но они, к сожалению, были безусловно исключены из рациона межпланетчиков.А. и Б. Стругацкие, «Путь на Амальтею»
Внеземелье, ДОС «Немезида-17», 12 июня 2028 года, 20:42
Как поведал однажды Жорж Измайлов в одном из своих приступов телевизионной логореи, весьма ограниченное количество разумных обитателей планеты Земля не смотрит передачи шоу «Наши звезды».Во-первых, к этим чудакам принадлежат амазонские индейцы малочисленного племени басоче, до сих пор застрявшие в каменном веке. Но и они, как поговаривают, собираются пойти войной на соседей и отобрать у тех телевизор, спутниковую антенну и дизельный генератор.
Во-вторых, в очередной раз развернул свой стереовизор экраном к стенке великий еврокитайский гуманист Ван Зайчик — подпирают сроки сдачи новой рукописи в издательство «Азъ-Буки».
В-третьих, как это ни удивительно, шоу «Наши звезды» не смотрят сами его участники! По техническим причинам — антенны станции не способны принимать земные телепрограммы. А переводить выпуски в формат, используемый для дальней связи, ни к чему — полтора десятка летящих в космосе зрителей и без того всё это видели, и даже были непосредственными участниками…
Про гуманиста Ван Зайчика и про индейцев Жорж, скорее всего, врал. Но пассажиры «Немезиды» и в самом деле не видели ни только собственного шоу, но и вообще ни единой земной телепередачи. Более того, их неведение было оговорено специальным пунктом заключенных с КРТ контрактов. Дескать, полная оторванность от Земли добавляет напряжения, и так далее, и тому подобное…
Игорь подозревал, что главная причина гораздо проще: руководство КРТ категорически не желает знакомить участников с их рейтингами. И в самом деле, поведение аутсайдеров, стоящих на грани вылета, спрогнозировать и предугадать крайне трудно. Еще более трудно чем-либо воспрепятствовать, если этим аутсайдерам вздумается выкинуть какой-то фортель… Космос не «Катакомбы», где сотрудники службы безопасности Ти-Ви-Кей могли в любой момент разобрать искусственный завал и навести порядок (по слухам, несколько раз действительно наводили).
Так Игорь Проскуряков, втайне ненавидевший свой псевдоним «Звездный», считал до сего дня. Теперь у него появились подозрения, что всё обстоит гораздо хуже…
Он намеренно добирался до кают-компании «В» долгой, кружной дорогой — через длинный, крутой дугой изогнувшийся коридор, в который выходили люки технических отсеков. Другие участники шоу сюда заглядывали редко… Игорь надеялся: за долгий путь он хоть немного успокоится, придет в себя. Почти получилось… Образцом спокойствия и выдержки он служить бы сейчас не смог, но и остальные не лучше — отходняк после голосования. Однако у Игоря хотя бы исчезло навязчивое желание немедленно и в одиночку хватануть стакан разведенного технического спирта — и ничего не делать, ни о чем не думать, уйти из кошмарной реальности хоть ненадолго…
Странно… Он не брал в рот ни капли спиртного одиннадцать лет, после того как очень серьезно отравился дешевым портвейном на студенческой вечеринке. Алкогольной зависимости у Игоря — студента-первокурсника из благополучной семьи — не было, отвыкание прошло безболезненно, и привычка окружающих достигать веселья и раскованности введением в организм этилового спирта казалась дикой. А еще казалось, что так будет всегда.
Он ошибался… Давно позабытое желание выпить вернулось… В тот самый момент, когда Игорь увидел нелепо раскоряченное посреди спасательной капсулы тело Насти Чистовой. И кровавые шарики, парящие вокруг.
ДОС «Немезида-17», кают-компания «В», 12 июня 2028 года, 20:47
Когда Игорь открыл люк в кают-кампанию, все уже собрались. Двенадцать пар глаз уставились на овальный проем: кто?! Кто остался в игре? Настя Чистова? Игорь Звездный? Все затаили дыхание.Узнать имя покинувшего их звездную в прямом и переносном смысле слова компанию можно было, лишь когда все оставшиеся собирались здесь. Шлюзы, к которым пристыкованы спасательные капсулы, блокировались автоматически — не выглянешь, не узнаешь, за каким из них капсулы уже нет…
В люк вплыл Игорь.
— А-а-а… Ты… А мы уж… — что именно они «уж», Стас Светлов в последнюю минуту раздумал говорить. Закончил попросту:
— Поздравляю!
«Вот гадёныш…» — подумал Игорь. Ясное дело, Стас надеялся, что увидит свою Настеньку. Все знали, что на следующем «переделе» Стас должен был объявить, что расстается с Наташей «Барби» Горячевой, и обосноваться в одной каюте с Настей. Эта рокировка могла бы совершиться и неделю назад, но сценаристы КРТ на Земле не успели к тому времени прописать все драматичные коллизии расставания…
Казалось бы, подозрения со Стаса тем самым снимаются автоматически… Но вот Барби… Барби тогда — кандидатка номер один в потенциальные убийцы. Игорь всматривался в ее кукольное личико, в огромные, ясные-ясные глаза — и сам себе не верил. Проще предположить, что вся «великая любоффь» Стаса была отвлекающим маневром. А то, как он сейчас сидит, уткнувшись в переборку пустым невидящим взглядом, — гнусное притворство. Игорю вновь захотелось выпить, — прямо здесь, прямо сейчас. Он даже коснулся комбинезона: не позабыл ли фляжку со спиртом в пультовой, куда доступ имел лишь он один… Не забыл, лежит в кармане.
На «Немезиде» было две симметрично расположенных кают-компании, одинаково обставленных и на взгляд неотличимых друг от друга. Чтобы не путаться, официально их именовали «А» и «В», — в объявлениях по громкой связи, предписывающих участникам собраться в каком-либо месте. Неофициально же кают-компанию «В» называли «болталкой» — в отличие от своей сестры-близнеца, она не была утыкана микрофонами и объективами скрытых камер. Такая уверенность, по крайней мере, имелась почти у всех участников шоу. Лишь Игорь Проскуряков-Звездный имел свое особое мнение, но не спешил его огласить.
Само собой разумеется, что в «болталке» все вели себя куда более естественно, выпадая из имиджей, предписанных сценарием и порядком опостылевших. Впрочем, и естественность, и отличие экранных образов от реальных характеров были весьма условными. Сценаристы КРТ работали в теснейшем контакте с психологами, и роли парням и девушкам достались наиболее соответствующие их психотипам. К тому же трудно уловить ту грань, где кончается роль, исполняемая много дней подряд, и начинается истинная личность, — однако трансформировавшаяся от постоянного лицедейства.
Игорь Проскуряков сейчас не задумывался над этими тонкостями. Он почти не участвовал в общем разговоре, обводил взглядом собравшихся, и в голове бился — в такт пульсу — один вопрос: кто? Кто? Кто?
Ответа не было, лишь догадки и предположения. Ошибиться нельзя, и он очень надеялся, что не ошибается.
Внеземелье, ДОС «Немезида-17», каюта Звездного, 12 июня 2028 года, 21:32
Общий разговор не клеился, как обычно и случалось после голосований. Разбившись на группы по два-три человека, участники шоу негромко переговаривались, — и вскоре после появления Игоря начали расходиться (вернее сказать, расплываться ) по своим каютам.Выбрав момент, когда никто не обращал на него внимания, Игорь обратился к Костику Орлову:
— Загляни в мою каюту, серьезный разговор есть…
Напряженно всматривался в лицо Орлова — если ошибки нет, тот непременно согласится.
Костик, казалось, ничуть не удивился, хотя до сих пор задушевных бесед наедине они с Игорем ни разу не вели. Молча кивнул — загляну, дескать. Сейчас, когда у всех наступил отходняк после дикого напряжения минут, проведенных в спасательных капсулах, Константин выглядел удивительно спокойным. Впрочем, таким он выглядел всегда. Но именно это показалось Игорю подозрительным. Сейчас ему казалось подозрительным всё…
Единоличным хозяином двухместной конурки, гордо именуемой каютой, Игорь Проскуряков стал уже после первого голосования, и никто не мог помешать разговору. Орлов не стал затягивать с визитом, постучал в люк через пару минут после того, как Игорь вернулся к себе.
— Выпить хочешь? — первым делом решительно спросил хозяин каюты. И «поставил» в воздух между ними пластиковую фляжку.
Брови Константина поползли вверх, он молча указал глазами на ближайшую камеру. Фляжка дрейфовала к нему, медленно поворачиваясь вокруг продольной оси.
— Профилактика, — пояснил Игорь. — Никто нас не видит и не слышит.
— Тогда хочу! — не менее решительно ответил гость. И чуть запоздало поинтересовался: — А что там?
— Спирт. Разведенный.
— Откуда?
— Да вот, снискал…
— А поподробнее?
Задал Константин именно тот вопрос, что ожидал от него Игорь. Именно ожидаемым тоном. И нарушитель сухого закона окончательно уверился: он, Костик Орлов. Больше некому.
— Позже объясню, — пообещал Игорь. — Давай-ка по первой…
Выпили, по очереди приложившись к фляжке, — была она специально предназначена для употребления напитков в невесомости, с откидывающимся длинным носиком. Но, как выяснилось, выжимать в рот тонкой струйкой лучше что-нибудь безалкогольное… Спирт, нагревшийся в процессе разведения его водой, чуть не полез у Игоря обратно.
— Вообще-то такие продукты не мешает остужать, — не преминул заметить Константин, доставая из кармана комбинезона закуску — батончик «Космо». Повертел в руках, посмотрел с отвращением, убрал обратно.
— Извини, спонтанно всё получилось… — ответил хозяин после долгой паузы.
Спирт наконец закончил нерешительно болтаться вверх-вниз по пищеводу, и отправился к месту назначения, в желудок. Закрепляя успех, Игорь притиснул своенравный напиток салатом с мидиями, выдавленным из длинного тюбика. Костик присоединяться не стал, обошелся без закуски.
Приняли по второй, причем гость вновь не стал закусывать. Игорь незаметно оценил уровень оставшегося спирта — нет, всё в порядке, пьет Орлов без обмана.
— Хорошо прошло, с отвычки-то… — благостно сказал Константин. — А табака ты случайно не снискал где-нибудь?
— Да зачем… После первой же затяжки система пожаротушения сработает.
— У нее что, профилактики не бывает?
— Бывает… Но все цепи продублированы, все равно сработает.
— Понятно… Так откуда дровишки, кстати? — словно бы между прочим напомнил Константин.
— Длинная история…
— Ничего, до обеда еще долго.
— Тогда начнем издалека… Что ты думаешь о наших «космических» специальностях?
— Я о них не думаю, — отрезал Константин. — Не стоят они раздумий.
— Вот-вот… Ну какой, к примеру, из Барби врач?
— Примерно такой же, какой из меня электронщик… Порез, конечно, пластырем залепит. И пилюлю от мигрени из аптечки выдаст. Но если что серьезное… — Орлов не договорил, безнадежно махнул рукой, — и чуть не вылетел из кресла от этого жеста, удержала эластичная лента, чем-то напоминающая автомобильный ремень безопасности.
На самом деле выпуски «Наших звезд» пошли в эфир задолго до старта с плавучего космодрома. И одной из главных тем в них стала подготовка участников в Звездном городке — по ускоренным новейшим методикам, разработанным «Центром педагогической суггестии», одним из главных спонсоров «земного» этапа шоу. Пожалуй, наибольший зрительский интерес вызвала передача, демонстрировавшая, как Наташа «Барби» Горячева самостоятельно проводит операцию по удалению аппендикса. И впрямь, коллизия драматичная: справится или нет девчонка, еще полгода назад не представлявшая, как правильно держать скальпель…
Справилась, кто бы сомневался… Поток клиентов Центра, желавших без малейших трудов получить образование, увеличился в разы. Но больного от преждевременной кончины спас лишь тот факт, что вся операции по его излечению была смонтированным телевизионным трюком.
Игорь развивал свою мысль:
— Но как нас ни проверяли перед вылетом, вполне могли пропустить какую-то очень серьезную болезнь в начальной стадии. Плюс несчастные случаи…
Он сделал паузу. Константин согласно кивнул.
— А лечить оттуда, — Игорь показал на иллюминатор, за которым проплывал громадный диск Земли, — трудно. Можно лишь консультировать.
Орлов вновь согласно кивнул.
— Значит, на борту есть врач, — продолжил Игорь. — Настоящий, не чета Барби или Марьяше. Причем законспирированный, никто не должен о нем знать, — пока что-то серьезное не стрясется.
— Почему?
— Букмекерские конторы… В которых на нас делают ставки, как на беговых лошадей. Представь: просачивается информация, что один из участников жизненно необходим на борту и не вылетит до финальной стадии…
Сейчас Орлов мог возразить, сказать про зрительские рейтинги — в связь между ними и длительностью своего пребывания на шоу верили большинство участников. Игорь был информирован лучше — кузина Илона просветила.
Однако Константин, по всему судя, тоже знал, как и кем на самом деле решается судьба игроков. Вернее, давно уже решена. Знал и произнес совершенно спокойно:
— Представил. Кое-кто может потерять серьезные деньги — при условии, что связанные с КРТ букмекеры сейчас этой инфой владеют.
Помолчав, Орлов добавил:
— Ты хочешь сказать, что вычислил-таки доктора, и мы пьем сейчас медицинский спирт?
— Нет, никого я не вычислял, и спирт технический. Хотя очищают его для космоса ничуть не хуже…
— Понятно. Продолжая твое рассуждение, можно сказать, что серьезный специалист по космической технике на борту тоже есть. И это…
— И это я, — подтвердил Игорь…
— Вообще-то после ремонта кондиционирующей системы появились такие подозрения… Но теперь встает главный вопрос: а зачем, собственно, ты мне все это рассказал?
— По двум причинам. Начну сразу со второй. Можно вычислить еще двух-трех законспирированных представителей жизненно необходимых для полета профессий. И одним из них будет человек из «секрет сервис», или секьюрити, назови как хочешь, — в общем, человек, способный взять ответственность на себя в случае каких-либо криминальных эксцессов. И профессионально те эксцессы ликвидировать.
— Любопытно… Кто же эта таинственная личность?
— Отчего-то мне кажется, что это ты. Вмажем еще по глоточку?
Там же, чуть позже
— Доказательства косвенные. И большей частью надуманные, — сказал Орлов несколько минут спустя, выслушав соображения Игоря.Тот пожал плечами, все равно иных доказательств у него не имелось. Вычислил он Константина скорее методом исключения… Во-первых, возраст — было Орлову чуть за тридцать, хоть и выглядел моложе, а мальчишку на такую работу не пошлют. Во-вторых, сумел себя так поставить, что пользовался изрядным авторитетом — хоть и не участвовал в той постоянной, сценарием предписанной, сваре, что шла за место первого парня на деревне. В смысле, — неформального лидера на ДОС «Немезида». В-третьих, сыграли свою роль кое-какие обмолвочки Костика — при желании из них можно сделать вывод, что заканчивал он вуз, где студенты ходят в погонах и строем. Хотя официальная биография Константина Орлова была сугубо штатской.
Впрочем, никто и не собирался ничего доказывать. К чему? Очень скоро Костику волей-неволей придется раскрыть своё инкогнито…
Тем не менее Игорь сказал:
— Согласись, что на эту роль ты подходишь больше остальных.
— Согласись и ты: даже если предположить на секунду, что дело именно так и обстоит, — хотя я этого не утверждаю и не подтверждаю, — то разве стал бы раскрывать свой статус человек, негласно занимающийся внутренней безопасностью «Немезиды»? Весь наш разговор — пустое сотрясение воздуха. Или… Или камеры не на профилактике? И все якобы твои якобы личные домыслы на самом деле нашептаны тебе в «исповедальне»?
Общего и заранее известного сценария шоу «Наши звезды» не существовало. И общие контуры своего поведения под камерами на ближайшие два-три дня участники получали с Земли в «исповедальне» — небольшой звукоизолированной кабине, куда заходили, естественно, по одному.
— Ты прав, — легко согласился Игорь, и безуспешно попытался выдавить из фляжки еще что-нибудь. — Пустое сотрясение воздуха… Пьяный бред…
Настроение у него резко пошло в гору. Настроение стало даже, честно говоря, какое-то дурашливое. Хотелось чего-то этакого… Игорь сам не понимал, чего именно, — но такого, что взорвет к чертям весь сценарий и превратит благостное семейное шоу в кровавый триллер по меньшей мере категории NS-17[3] … То-то вытянутся, ха-ха, лица у фанатов, спешащих в урочный час к экранам.
Где-то Игорь слышал, что в невесомости алкоголь действует на организм куда эффективнее, чем на Земле — дескать, насыщенная алкоголем кровь гораздо активнее приливает к мозгу. Вполне возможно, что так оно и есть, недаром в голову ударило содержимое жалкой двухсотграммовой фляжки, распитой на двоих. Хотя вроде бы Костик остался достаточно адекватен… Может, всё дело в длительном воздержании?
С большим трудом он взял себя в руки. И отказался от идеи для начала принести камеру в спасательную капсулу Насти Чистовой, а затем устроить в кают-компании образцово-показательную трансляцию. Чтобы все прониклись…
— Слова — сотрясение воздуха, — повторил Игорь. — Пошли, покажу кое-что материальное.
Выплывая из каюты, Игорь Звездный бросил последний взгляд на Землю в иллюминаторе. Хотя, надо сказать, сам иллюминатор был фикцией. Окно в космическое пространство, но всего лишь виртуальное — стереоэкран с хорошим разрешением. В последнее время Игорь всё чаще подозревал, что виртуальных предметов и сущностей на «Немезиде» гораздо больше, чем ему казалось поначалу…
Глава вторая. На пыльных тропинках далеких планет…
— Сегодня прекрасно светит Юпитер. Ты, хам, даже не знаешь, что у тебя над головой! Это такое расстояние, что, если бы тобой, мерзавец, зарядить пушку и выстрелить, ты летел бы до него со скоростью снаряда миллионы и миллионы лет.Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»
ДОС «Немезида-17», спасательная капсула Насти Чистовой, 12 июня 2028 года, 22:50
— Н-да, натюрморт… — только и сказал Орлов, увидев труп и то, что его окружало.Игорь с трудом сдержал смешок, отчего-то фраза Константина показалась необычайно удачной, прямо-таки достойной юмористического шоу. Да и сам «натюрморт» уже не казался таким жутким, как час назад. Опьянение от технического спирта — вроде и приняли-то всего ничего — не выветрилось за недолгую прогулку по коридорам «Немезиды».