Толкиен Джон Рональд Руэл. Хранители (Властелин колец - 1)

   За исключением высоких торфяников северного Удела, сильный снегопад редок в Уделе и приветствуется там как случайность и повод для веселья. Ни один живущий хоббит, за исключением Бильбо, не мог помнить долгую зиму 1311 года, когда белые волки вторглись в Удел через замерзший Брендивайн.
   Гэндальф остановился. Снег толстым слоем лежал на его плечах и капюшоне и до лодыжек поднимался у его ног.
   - Этого я и боялся, - сказал он. - Что вы скажете теперь, Арагорн?
   - Что я тоже боялся этого, - ответил Арагорн, - но я боялся меньше других опасностей. Я знаю, как опасен снег, хотя он редко выпадает так далеко к югу. Лишь высоко в горах. Но мы еще не поднялись высоко, мы находимся в местах, где дороги всю зиму открыты.
   - Я думаю, не затея ли это врага, - сказал Боромир. - В моей земле говорят, что он умеет управлять бурями в горах тени на границах Мордора. У него большая сила и множество союзников.
   - Его руки действительно протягиваются далеко, - сказал Гимли, - если он может перебросить снег с севера сюда, к нам, на три сотни лиг.
   - Его руки протягиваются далеко, - подтвердил Гэндальф.
   Пока они стояли, ветер утих и снег пошел реже. Они вновь двинулись. Но не прошли они и четверти мили, как буря разразилась с новой яростью. Ветер свистел, а снег превратился в слепящий буран. Вскоре даже Боромиру стало трудно идти. Хоббиты, согнувшись почти вдвое, с трудом брели вслед за своими более высокими товарищами, но было ясно, что много они пройти так не смогут, если снегопад будет продолжаться. Ноги Фродо налились свинцом. Пиппин едва тащился за ним. Даже Гимли, сильный, как все гномы, с трудом передвигал ноги.
   Отряд остановился внезапно, как будто все, не говоря ни слова, пришли к согласию. Они услышали в окружавшей их темноте странные сверхъестественные звуки. Это мог быть просто шум ветра в щелях и скальных провалах, но звуки напоминали им крики и дикие раскаты хохота. Со склонов горы начали падать камни, свистя над их головами, или разбивались о тропу рядом с ними. Вновь и вновь слышали они отдаленный грохот, как будто откуда-то сверху катился огромный булыжник.
   - Мы не можем идти дальше сегодня, - заметил Боромир. - Пусть тот, кто хочет, называет это ветром, но эти камни нацелены в нас.
   - Я назову это ветром, - сказал Арагорн, не согласившись. - Но это не делает ваши слова неправильными. В мире много злого и недружелюбного по отношению к тем, кто ходит на двух ногах, но которые все же не в союзе с Сауроном, а имеет свои собственные цели. Кое-кто живет в этой земле дольше Саурона.
   - Карадрас называют жестоким, и это имя он носит давно, тогда еще и слухи о Сауроне не достигли этой земли, - заметил Гимли.
   - Неважно, кто наш враг: все равно мы не можем отразить его нападения, - сказал Гэндальф.
   - Но что же нам делать? - жалостно воскликнул Пиппин. Он прислонился к Мерри и Фродо и дрожал.
   - Либо останавливаться, либо возвращаться, - сказал Гэндальф. - Идти дальше мы не можем. Если мне не изменяет память, то чуть выше тропа оставляет утес и идет по широкой полосе длинного и трудного подъема. Там нас ничто не защитит ни от снега, ни от камней, ни от чего другого.
   - Защита, - прошептал Сэм. - Если это защита, тогда одна стена безо всякой крыши - дом.
   Путники как можно теснее прижались к утесу. Склон смотрел на юг и у самого подножья немного нависал, давая некоторую защиту от северного ветра и падающих камней. Но все же вихревые потоки воздуха ударяли их со всех сторон, а снег падал еще более густым потоком.
   Они сгрудились, прижавшись спинами к скале. Пони терпеливо, но уныло стоял перед хоббитами и немного заслонял их от непогоды. Вскоре снег поднялся ему до колен и продолжал подниматься. Если бы не их товарищи большого роста, хоббиты скоро были бы погребены в снегу.
   Страшная сонливость охватила Фродо: он почувствовал, как быстро погружается в теплую туманную дрему. Ему казалось, что костер согревает его ноги, откуда-то издалека послышался голос Бильбо:
   - Я не слишком высокого мнения о твоем дневнике. Снежная буря 12 января: не было необходимости возвращаться, чтобы сообщить об этом!
   - Но я хотел отдохнуть и поспать, Бильбо, - ответил Фродо с усилием и почувствовал, что его трясут. Возвращение к реальности было болезненным. Боромир вытащил его из снежного гнезда и поднял над землей.
   - Невысоклики умрут здесь, Гэндальф, - сказал Боромир. - Бесполезно сидеть тут, пока снег не укроет нас с головой. Мы должны что-то сделать, чтобы спастись.
   - Дайте им это, - сказал Гэндальф, вынимая из своего мешка кожаную фляжку. - Только по одному глотку для всех нас. Это _м_и_р_у_в_е_р_ напиток из Имладриса. Элронд дал его мне при расставании. Пустите по кругу!
   Как только Фродо проглотил немного теплой ароматной жидкости, он почувствовал прилив сил, тяжесть оставила его тело. Остальные тоже ожили и почувствовали новую надежду и энергию. Но снег не прекращался. Он падал еще гуще, а ветер завывал громче.
   - Что вы скажете о костре? - внезапно спросил Боромир. - Пожалуй, мы должны выбирать между смертью и костром, Гэндальф. Несомненно, когда снег накроет нас, мы спрячемся от всех недружелюбных глаз, но это нам не поможет.
   - Разожгите костер, если сможете, - ответил Гэндальф. - Если шпионы могут выдержать эту бурю, они все равно видят нас.
   Но хотя они по совету Боромира принесли с собой сухих дров и растопку, искусство эльфа и даже гнома не помогло зажечь огонь в вихрях снега. Наконец сам Гэндальф неохотно принялся за дело. Произнеся повелительным тоном: "Науран эдра и таммен!", он сунул конец своего посоха в середину охапки дров. Немедленно показался большой язык зеленого и синего пламени, дерево затрещало в огне.
   - Если кто-нибудь видел это, мое присутствие здесь обнаружено, сказал он. - Я написал: "Гэндальф здесь" письменами, которые могут быть прочтены от Раздола до устья Андуина.
   Но товарищество больше не заботилось о наблюдателях и о недружелюбных глазах. При виде огня путники оживились. Дерево весело трещало, и хотя вокруг продолжал идти снег и свистел ветер, они с радостью принялись отогревать руки у огня. Так они и стояли, окружив танцующие и раздувающие языки пламени. На их усталые беспокойные лица падал красный свет, за ними черной ночью стояла тьма.
   Но дерево горело быстро, а снег продолжал идти.
   Костер погасал, и в него подбросили последнюю ветку, из последней вязанки.
   - Ночь кончается, - сказал Арагорн. - Уже скоро рассвет.
   - Если он сможет пробиться сквозь эти облака, - заметил Гимли.
   Боромир вышел из круга и посмотрел в черноту.
   - Снег идет реже, - сказал он, - и ветер утихает.
   Фродо устало взглянул на снежные хлопья, которые по-прежнему падали из тьмы, становясь белыми при свете умирающего костра и долгое время не замечал признаков их уменьшения. Потом внезапно, когда его вновь начала охватывать сонливость, он понял, что ветер действительно затихает, а снежные хлопья стали больше и реже. Очень медленно занимался тусклый рассвет. Наконец снег совершенно прекратился.
   Когда рассвело, путники увидели молчаливую, закутанную в саван землю. Ниже их убежища были белые горбы, купола и просто бесформенные очертания, высоты над ними были по-прежнему окутаны тяжелыми облаками, грозившими новым снегопадом.
   Гимли посмотрел вверх и покачал головой.
   - Карадрас не пропустит нас, - сказал он им. - Если мы пойдем вперед, он пустит на нас еще больше снега. Чем скорее мы вернемся, тем лучше.
   Все с ним согласились, но отступление было затруднительно. Оно могло оказаться и невозможным. Всего в нескольких шагах от пепла их костра снег лежал слоем во много футов глубиной, гораздо выше голов хоббитов. Местами ветер сгрудил его у стены в огромные сугробы.
   - Если Гэндальф пойдет впереди с горящим пламенем, он сможет растопить для нас тропу, - сказал Леголас. Буря мало беспокоила его, и он единственный из всего отряда сохранил хорошее настроение.
   - Если эльф сможет пролететь над горами, то он сможет привести сюда солнце, - ответил Гэндальф. - Но я не могу сжечь снег.
   - Что ж, - сказал Боромир, - когда отказывают головы, должны работать тела, как говорят у нас. Самые сильные из нас должны отыскать путь. Смотрите! Хотя все вокруг нас покрыто снегом, наша тропа, когда мы поднимались, повернула вон из-за того отрога. Именно в том месте и началась снежная буря. Если мы доберемся до той точки, возможно, дальше идти будет легче. Я думаю, до туда не более четверти мили.
   - Тогда попробуем добраться, вы и я, - сказал Арагорн.
   Арагорн был самым высоким в отряде, но Боромир, почти такой же по росту, был гораздо шире в плечах и крепче по телосложению. Он пошел впереди, Арагорн следовал за ним. Они двигались медленно и пробивались с трудом. Местами снег был им по грудь, и Боромир часто казался плывущим или гребущим своими большими руками.
   Леголас некоторое время с улыбкой следил за ними, потом повернулся к остальным.
   - Вы говорите, самые сильные отыщут путь? А я говорю: пусть пахарь пашет, пусть выдра плывет, а эльф легко пробежит по траве, по листве - и по снегу.
   С этими словами он проворно прыгнул вперед, и Фродо впервые заметил, что на эльфе не сапоги, а легкие туфли, и ноги его почти не оставляют следов на снегу.
   - До свидания, - сказал он Гэндальфу. - Я иду искать солнце!
   Затем быстро, как бегун на твердой дорожке, он полетел вперед и скоро обогнал с трудом пробивающихся людей, махнул им рукой и исчез за поворотом.
   Остальные, прижавшись друг к другу, ждали. Боромир и Арагорн превратились в черные пятна на белоснежном фоне. Наконец и они исчезли из вида. Время тянулось медленно. Облака спустились ниже, и время от времени начинали падать снежинки.
   Прошел, вероятно час, когда они увидели возвращавшегося Леголаса. В то же время из-за поворота появились Боромир с Арагорном и начали с трудом взбираться по склону.
   - Ну, - воскликнул Леголас, подбегая, - я не принес солнце. Оно бродит по синим полям юга, и крошечный завиток снега на этом холмике Красного Рога не беспокоит его. Но я принес надежду тем, кто вынужден идти пешком. Самый большой сугроб тянется с того поворота, и сильные люди уже пробили в нем проход. Они уже отчаялись, когда я вернулся и сказал им, что осталось совсем немного. На другой стороне снега почти совсем нет, его не хватит даже на то, чтобы охладить ноги хоббитов.
   - Так я и думал, - пробурчал Гимли. - Это была не обычная буря. Это злая воля Карадраса. Он не любит эльфов и гномов, и вот снег должен был помешать нашему спасению.
   - К счастью, ваш Карадрас забыл, что с вами люди, - сказал подошедший в этот момент Боромир. - И сильные люди, могу сказать. Мы пробили дорогу сквозь сугроб, и все, кто не может легко бежать по снегу, как эльф, должны быть благодарны нам.
   - Но как же проберемся мы, если даже вы и пробили проход? - спросил Пиппин, выразив мысль всех хоббитов.
   - Надейтесь! - сказал Боромир. - Я устал, но у меня еще осталась сила и у Арагорна тоже. Мы понесем маленький народец. Остальные, несомненно, смогут пройти за нами. Идемте, мастер Перегрин. Я начну с вас.
   Он поднял хоббита.
   - Цепляйтесь за спину. Руки мне понадобятся, - сказал он и двинулся вперед.
   Арагорн с Мерри шел за ним. Пиппин поражался силе Боромира, видя проход, пробитый только с помощью рук. Даже теперь, идя с грузом, он расширял проход для шедших сзади, отбрасывая снег в стороны.
   Наконец они прошли через большой сугроб. Вершина его, острая, как лезвие, чуть ли не вдвое превышала рост Боромира. В конце он обрывался как стена. Здесь Мерри и Пиппина посадили, и они с Леголасом ждали прибытия остальных.
   Через некоторое время вновь появился Боромир с Сэмом. За ними по теперь уже хорошо протоптанной тропе шел Гэндальф и вел за собой Билла, на котором среди багажа устроился Гимли. Последним, неся Фродо, шел Арагорн. Фродо едва успел коснуться земли, как она задрожала и с глухим ревом на тропу обрушились камни и снежная лавина. Брызги снега ослепили путников, они прижались к утесу. Когда воздух очистился, они увидели, что тропа, где они только что прошли, перегорожена.
   - Довольно! Довольно! - воскликнул Гимли. - Мы возвращаемся как можно быстрее!
   И действительно, с последним ударом гора успокоилась, как будто Карадрас удовлетворился тем, что незваные гости отбиты и не посмеют идти вперед. Облака начали рассеиваться, стало светлее.
   Как и сказал Леголас, снежный покров становился все тоньше, и даже хоббиты уже смогли идти самостоятельно. Вскоре они вновь стояли у начала крутого подъема, где заметили первые хлопья снега в предыдущую ночь.
   Давно наступило утро. С высоты они смотрели на равнину. Далеко внизу лежало углубление, где они разжигали последний костер перед подъемом.
   Ноги Фродо болели. Он промерз до костей и проголодался, голова его при мысли о длинном утомительном пути вниз кружилась. Черные пятна плыли перед глазами. Он потер глаза, но черные точки не исчезали. Они оставались далеко внизу и кружили в воздухе
   - Снова птицы! - сказал Арагорн, указывая вниз.
   - Теперь уже ничем не поможешь, - сказал Гэндальф. - Добрые они или злые, а мы должны спускаться. Мы не можем ждать в отрогах Карадраса следующей ночи.
   Холодный ветер дул им вслед, когда они повернулись спинами к воротам красного рога и устало потащились по склону. Карадрас победил их.
   4. ПУТЬ ВО ТЬМЕ
   Наступил вечер и серый свет быстро угасал, когда они остановились на ночь. Все очень устали. Горы затянулись сгущающейся тьмой, дул холодный ветер. Гэндальф дал всем еще по одному глотку мирувера. Когда они съели скромный ужин, он созвал совет.
   - Мы, конечно, не можем пускаться в дорогу сегодня ночью, - сказал он. - Попытка преодолеть ворота красного рога утомила нас, и мы должны хоть немного отдохнуть.
   - И куда же мы потом пойдем? - спросил Фродо.
   - Выполнять свою задачу, - ответил Гэндальф. - Мы можем либо идти дальше, либо вернуться в Раздол.
   Лицо Пиппина прояснилось при упоминании о возвращении в Раздол, Мерри и Сэм с надеждой подняли головы. Но Арагорн и Боромир не шевельнулись. Фродо выглядел обеспокоенным.
   - Я хотел бы вернуться, - сказал он. - Но как я могу вернуться без стыда - по крайней мере пока пути вперед действительно не будет и мы потерпим окончательное поражение?
   - Ты прав, Фродо, - сказал Гэндальф, - и вернуться означает признать поражение. И ожидать еще худшего поражения впереди. И если мы вернемся, Кольцо останется в Раздоле: мы просто не сможем никуда больше выступить. В таком случае рано или поздно Раздол будет осажден и после кратковременной и жестокой борьбы уничтожен. Духи Кольца - страшные противники, но они лишь тень власти и ужаса, которыми будут обладать, если правящее кольцо снова окажется на руке их хозяина.
   - Мы должны продолжать путь, пока сохраняется хоть какая-то возможность, - со вздохом сказал Фродо. Сэм снова погрузился в уныние.
   - Возможность сохраняется, - проговорил Гэндальф. - Я думал о ней с самого начала. Но это нелегкий путь, и я не говорил о нем раньше. Арагорн был против, считая, что вначале нужно попытаться пройти через горы.
   - Если этот путь хуже, чем через ворота красного рога, тогда уж он действительно ужасен, - сказал Мерри. - Но вы лучше расскажите о нем, чтобы мы знали и худшее.
   - Путь, о котором я говорю, ведет в подземелья Мории, - сказал Гэндальф.
   Только Гимли поднял голову, жгучий огонек сверкнул в его глазах. Всех остальных при этом названии охватил ужас. Даже для хоббитов оно было легендой, внушающей страх.
   - Дорога может вести в Морию, но можем ли мы надеяться, что она выведет нас оттуда? - Мрачно спросил Арагорн.
   - Это зловещее название, - сказал Боромир. - Я не вижу необходимости идти туда. Если мы не можем пересечь горы, идемте к югу, к проходу Рохана. Люди там дружественны моему народу. Этим путем я сам шел в Раздол. Или мы можем пересечь горы, а потом реку Изен в Ленгортренде и Лебеннине и прийти в Гондор из районов, близких к морю.
   - С тех пор, как вы проходили на север, Боромир, положение изменилось, - сказал Гэндальф. - Разве вы не слышали, что я рассказывал о Сарумане? С ним я буду иметь дело сам, когда все успокоится. Но Кольцо не должно приближаться к Айзенгарду, если мы можем это предотвратить. Проход Рохана закрыт для нас, так как с нами хранитель Кольца.
   Что касается длинного пути к морю: мы не можем терять времени. Такое путешествие займет год, и нам пришлось бы пройти через множество пустынных и лишенных убежища земель. Но они для нас не безопасны. За ними пристально следят и Саруман, и враг. Когда вы шли на север, Боромир, то в глазах врага вы были лишь одиноким бездомным путником и не представляли для него интереса. Он был занят поисками Кольца. Но возвращаетесь вы как член Товарищества Кольца, и пока вы находитесь с нами, вы в опасности. С каждой лигой к югу опасность будет увеличиваться.
   Боюсь, что после открытой попытки преодолеть горы наше положение стало более отчаянным. Я не вижу никакой надежды, если мы вскоре не исчезнем из вида на некоторое время и запутаем свой след. Поэтому я считаю, что мы должны идти не через горы, не огибать их, мы должны пройти под ними. Во всяком случае враг меньше всего ожидает, что мы выберем этот путь.
   - Мы не знаем, чего он ожидает, - сказал Боромир. - Он может следить за всеми дорогами, вероятными и невероятными. В таком случае Мория для нас ловушка, все равно что постучаться в ворота Башни Тьмы. Мория - черное название.
   - Вы говорите о том, чего не знаете, сравнивая Морию с крепостью Саурона, - ответил Гэндальф. - Я единственный из всех нас был в подземельях Повелителя Тьмы, да и то лишь в его старом и меньшем жилище в Дол Гулдуре. Те, кто входит в ворота Барад-Дура, не возвращаются. Я не повел бы вас в Морию, если бы не было надежды на выход оттуда. Конечно, если там орки, нам придется плохо. Но большинство орков Туманных гор было рассеяно или уничтожено в Битве пяти армий. Орлы сообщают, что орки вновь собираются издалека, но Мория, возможно, еще свободна.
   Есть надежда даже на то, что там живут гномы и что в одном из глубоких залов его отцов мы найдем Балина, сына Фандина. Но чтобы узнать это, нужно идти.
   - Я иду с вами, Гэндальф, - сказал Гимли. - Я пойду и взгляну на залы Дьюрина, что бы ни ждало нас там, - если вы только отыщите запертую дверь.
   - Хорошо, Гимли! - сказал Гэндальф. - Вы подбодрили меня. Мы вместе поищем скрытую дверь. В подземельях гномов гнома труднее загнать в тупик, чем эльфа или человека, и даже хоббита. Но я не в первый раз иду в Морию. Я долго искал здесь Трейна, сына Трора, после его исчезновения. Я прошел Морию и вышел оттуда живым!
   - Я тоже однажды проходил ворота Димрилл, - спокойно сказал Арагорн, - но хотя я тоже вышел живым, у меня остались очень дурные воспоминания об этом. Я не хочу входить в Морию вторично.
   - А я не хочу и в первый раз, - заявил Пиппин.
   - И я, - пробормотал Сэм.
   - Конечно, нет! - сказал Гэндальф. - Кто же хочет? Но вопрос стоит так: кто пойдет со мной, если я поведу вас туда?
   - Я, - оживленно сказал Гимли.
   - И я, - тяжело согласился Арагорн. - Вы следовали за мной и чуть не погибли в снегу, однако никто ни сказал и слова осуждения. Теперь я последую за вами, если последнее предупреждение не испугает вас. Я думаю теперь не о Кольце и не о нас, остальных, я думаю о вас, Гэндальф. И я говорю вам: если вы войдете в двери Мории, то берегитесь!
   - А я не пойду, - сказал Боромир, - и не пойду во всяком случае до тех пор, пока все товарищество не выскажется за это. Что скажет Леголас и маленький народец? Нужно услышать и голос хранителя Кольца.
   - Я не хочу идти в Морию, - сказал Леголас.
   Хоббиты ничего не сказали. Сэм смотрел на Фродо. Наконец Фродо заговорил.
   - Я не хочу идти туда, - сказал он, - но я не хочу и отвергать совет Гэндальфа. Я хотел бы, чтобы у нас не было выбора. Но Гэндальф получит поддержку скорее в свете утра, чем в холодном мраке ночи. Как воет ветер!
   После этих мрачных слов все впали в молчаливую задумчивость. Ветер свистел в сказал и деревьях, вокруг них в ночи раздавался вой.
   Внезапно Арагорн вскочил на ноги.
   - Как воет ветер? - воскликнул он. - Он воет волчьими голосами. Варги прошли к западу от гор!
   - Нужно ли ждать до утра? - сказал Гэндальф. - Все, как я сказал. Охота началась. Даже если мы доживем до рассвета, кто пожелает двигаться к югу, когда по его следам идут дикие волки?
   - Далеко ли Мория? - спросил Боромир.
   - К юго-западу от Карадраса, в пятнадцати милях полета птицы, находится дверь, - ответил Гэндальф.
   - Тогда двинемся, как только рассветет если сможем, - сказал Боромир. - Волки, которых ты слышишь, хуже, чем орки, которых может и не быть.
   - Верно, - согласился Арагорн, доставая меч из ножен. - Но там, где воют волки, там бродят и орки.
   - Жаль, что я не послушался совета Элронда, - пробормотал Пиппин, обращаясь к Сэму. - Во мне мало от Бандобраса Бычьего Рыка: этот вой леденит мне кровь. Никогда мне не было так страшно.
   - Сердце мое убежало в пятки, мастер Пиппин, - сказал Сэм. - Но мы еще не съедены, и с нами сильные товарищи. Что бы ни припасла судьба для старого Гэндальфа, я уверен, что это не волчье брюхо.
   Чтобы защищаться ночью, отряд взобрался на вершину небольшого холма, под которым он укрывался. Здесь находилась рощица старых искривленных деревьев, в которой они нашли поляну, окруженную разбитым каменным кругом. В центре круга они разожгли костер - не было надежды на то, что темнота и тишина собьют со следа охотящуюся стаю.
   Они сидели вокруг костра, и те, кто не стоял на страже, неспокойно дремали. Бедный Билл дрожал и потел от страха. Их теперь окружал со всех сторон вой волков, иногда оно раздавалось ближе, иногда дальше. Во тьме ночи было видно множество горящих глаз, которые окружили каменное кольцо. Некоторые приближались к самому кольцу. В проломе меж камней была видна фигура огромного волка, глядевшего на них. Время от времени этот волк издавал громовой рев, как предводитель, созывающий свою стаю.
   Гэндальф встал и сделал шаг вперед и поднял свой посох.
   - Слушай, пес Саурона! - воскликнул он. Здесь Гэндальф. Беги, если ты дорожишь своей подлой шкурой. Я сожгу тебя от хвоста до рыла, если ты вступишь в круг.
   Волк огрызнулся и неожиданно прыгнул вперед. В то же мгновение послышался резкий звук. Леголас спустил тетиву своего лука. Раздался отвратительный вой, и волк грохнулся наземь - стрела эльфа пробила его горло. Горящие глаза внезапно исчезли. Гэндальф и Арагорн ступили вперед, но ход уже был покинут, стая разбежалась. И тьма вокруг них наполнилась тишиной, не раздавалось ни звука, кроме воя ветра.
   Ночь клонилась к концу, на западе садилась луна, тускло просвечивая сквозь разорванные облака. Неожиданно Фродо проснулся. Без предупреждения яростный вой и рев заполнил весь радиус лагеря. Молча собралась большая армия варгов и напала на лагерь сразу со всех сторон.
   - Бросайте дрова в костер! - закричал Гэндальф хоббитам. - Обнажите мечи и станьте спина к спине!
   В прыгающем свете от подброшенных дров Фродо увидел, как через каменное кольцо прыгает множество серых тел. Их появлялось все больше и больше. Огромному переднему волку Арагорн мечом разрубил горло, размахнувшись, Боромир разбил голову следующего. Рядом с ним стоял Гимли, расставив свои крепкие ноги и подняв топор. Звенел лук Леголаса.
   В мерцающем свете костра Гэндальф казался внезапно выросшим: его большая угрожающая фигура стояла, как каменный памятник древнему королю на холме. Наклонившись, он подобрал горящую ветвь и пошел навстречу волкам. Они отступили перед ним. Высоко в воздух швырнул он пылающую ветвь. Она внезапно загорелась белым, как молния, светом, голос мага взлетел с силой грома.
   - Науран эдра и таммен! Наур дан и игаурхот! - закричал он.
   Послышался рев и треск, и дерево рядом с ним вспыхнуло от корней до макушки. От одного дерева к другому перебрасывался огонь. Весь холм поглотило пламя. Мечи и ножи защищавшихся ярко заблестели. Последняя стрела Леголаса вспыхнула в воздухе и вонзилась, горящая, в сердце огромного волка-вождя. Остальные волки бежали.
   Огонь постепенно угасал, и вскоре не осталось ничего, кроме пепла и золы, горький дым поднимался над сгоревшими древесными стволами, небо посветлело. Варги были побеждены и не вернулись.
   - Что я вам говорил, мастер Пиппин? - сказал Сэм, пряча свой меч в ножны. - Волкам его не взять. Вот это была шутка! У меня чуть волосы на голове не сгорели.
   Когда совсем рассвело, волков нигде не было видно, путники тщетно искали тела мертвых. Не осталось ни следа схватки, за исключением сгоревших деревьев и стрел Леголаса, лежавших на вершине холма. Все стрелы были целы, за исключением одной, у которой не было наконечника.
   - Этого я и опасался, - сказал Гэндальф. Он объяснил: - Это были не обычные волки, охотящиеся за добычей. Давайте быстро поедим и уйдем отсюда!
   В этот день погода вновь изменилась, как будто некая сила, управлявшая ею, убедилась в бесполезности снега, так как путники отказались от горного перехода, и теперь эта сила хотела, чтобы было ясно видно все, что происходит а дикой местности. За ночь ветер с северного сменился на северо-западный, а днем совсем прекратился. Облака уплыли на юг, небо прояснилось, бледный солнечный свет появился над вершинами гор.
   - Мы должны достичь двери до захода солнца, - сказал Гэндальф, иначе мы рискуем вовсе не увидеть ее. Это недалеко, но дорога извилиста, а Арагорн больше не сможет вести нас, он редко бывал здесь, а я лишь однажды, да и то очень давно был у западной стены Мории.
   - Вон там находится дверь, - сказал он, указывая на юго-восток, где склоны гор отвесно опускались в тень у их подножья. Издалека с трудом можно было различить линию обнаженных утесов, а в их середине выше других, один утес, похожий на большую серую стену. - Когда мы уходили из гор, я повел вас на юг, а не назад, к тому месту откуда мы начали, как некоторые из вас могли заметить. И я правильно поступил, потому что теперь расстояние сократилось на несколько миль, а мы должны торопиться. Идемте!