Толкиен Джон Рональд Руэл. Хранители (Властелин колец - 1)

   Он раскрыл сумку на поясе и достал оттуда несколько высохших листьев.
   - Они высохли, и их действие ослабло, - сказал он, - но все же они помогут. Это те самые славные листья _а_т_е_л_а_с, что я собрал возле Заверти. Разотрите один в воде и чисто вымойте рану, а я перевяжу ее. Теперь ваша очередь, Фродо.
   - Я здоров, - сказал Фродо, не желавший, чтобы трогали его одежду. Все, в чем я нуждаюсь, это еда и короткий отдых.
   - Нет! - сказал Арагорн. - Нужно посмотреть, что с вами сделали "молот и наковальня". Я все еще поражаюсь тому, что вы живы.
   Он осторожно снял старую куртку и поношенную рубашку Фродо и изумленно воскликнул, потом рассмеялся. Серебряная кольчуга блестела перед его глазами, как свет на поверхности неспокойного моря. Он осторожно снял и ее, жемчужины кольчуги блестели, как звезды, а звук трущихся друг о друга колец напоминал тихий звон дождя, падающего в пруд.
   - Взгляните, друзья! - позвал Арагорн. - Одежда хоббита достойна любого эльфийского короля! Если бы стало известно, что хоббиты скрывают такие сокровища, все охотники Средиземья ринулись бы в Удел.
   - И все стрелы всех охотников мира были бы бессильны, - сказал Гимли, с удивлением глядевший на кольчугу. - Это рубашка из митрила. Митрил! Я никогда не видел ничего прекраснее. Об этой кольчуге говорил Гэндальф? Он недооценил ее.
   - Я часто гадал, что вы с Бильбо делаете в его маленькой комнате, сказал Мерри. - Ну и старый хоббит! Я люблю его еще больше. Надеюсь, у меня будет возможность сказать ему об этом.
   На правом боку и груди Фродо был темный кровоподтек. Под кольчугой у него была надета легкая рубашка, но в одном месте кольца кольчуги вдавились в тело. Левый бок Фродо тоже был в синяках - он ударился им о стену. Пока остальные готовили пищу, Арагорн промыл раны водой с листьями ателаса. Аромат заполнил все вокруг, и даже те, кто просто наклонялся над нагретой водой, почувствовали себя свежее и сильнее. Вскоре Фродо почувствовал, как уходит боль, дышать ему стало легче, но еще много дней в боку болело и к нему больно было притронуться. Арагорн перевязал его мягкой материей.
   - Кольчуга удивительно легка, - сказал он. - Как только сможете, наденьте ее снова. Я рад, что она ест у вас. Не откладывайте ее в сторону, даже во сне, пока судьба не приведет нас в безопасное место - а в наших условиях это маловероятно.
   Поев, отряд приготовился идти дальше. Путники затоптали костер и уничтожили все следы его. Затем, выбравшись из углубления, снова вышли на дорогу. Они прошли совсем немного, а солнце уже спряталось за горы на западе, и большие тени поползли по горным склонам. Подножия гор затягивали сумерки и из ущелий поднимался туман. Далеко на востоке бледный вечерний свет лежал на отдаленных равнинах и лесах. Сэм и Фродо, чувствовавшие себя хорошо, были тоже способны идти быстро, и Арагорн вел товарищество в течение трех часов лишь с одной короткой остановкой.
   Стемнело. Опускалась ночь. На небе появилось много звезд, но луны не было видно. Гимли и Фродо шли в тылу, ступая тихо и не разговаривая, они прислушивались к звукам на дороге. Наконец Гимли нарушил молчание.
   - Ни звука, кроме ветра, - сказал он. - Поблизости нет орков, или мои уши сделаны из дерева. Можно надеяться, что орки удовлетворились, изгнав нас из Мории. Может, в этом и заключалась их цель, и они не имеют никакого представления о Кольце. Хотя орки часто преследуют своих врагов целые лиги по равнине, особенно если им нужно отомстить за смерть вождя.
   Фродо не ответил. Он взглянул на жало: лезвие было тусклым. Но он все же слышал что-то или думал, что слышит. Как только на них спустилась тень и дорога сзади скрылась в сумраке, он снова услышал быстрое шлепанье ног. Даже сейчас он слышит его. Он быстро обернулся. Ему показалось, что он видит слабо светящиеся маленькие пятнышки, но они тут же скользнули в сторону и исчезли.
   - Что это? - спросил гном.
   - Не знаю, - ответил Фродо, - мне показалось, что я слышу звук шагов и вижу чьи-то глаза. Мне это часто кажется с тех пор, как мы вошли в Морию.
   Гимли остановился и прижался к земле ухом.
   - Я не слышу ничего, кроме ночных разговоров растений и камней, сказал он. - Идем! Нужно торопиться! Остальных уже не видно.
   Холодный ночной ветер дул им навстречу. Перед ними возвышались широкие серые тени, и они услышали бесконечный шелест листьев.
   - Лотлориен! - воскликнул Леголас. - Лотлориен! Мы подошли к краю золотого леса. Как жаль, что сейчас зима!
   Под покровом ночи возвышались деревья, смыкая свои кроны над дорогой. В тусклом звездном свете их стволы были серыми, а дрожащие листья желто-золотого цвета.
   - Лотлориен! - сказал Арагорн. - Как рад я услышать шум ветра в листве! Мы не более чем в пяти милях от ворот, но дальше идти не можем. Будем надеяться, что здесь добрые дела эльфов защитят нас от зла, идущего сзади.
   - Если только эльфы еще живут в этом темном лесу, - сказал Гимли.
   - Давно уже никто из нашего народа не возвращался сюда, в землю, где мы когда-то обитали, - сказал Леголас, - но мы слышали, что Лориен не пустынен: какая-то тайная сила удерживает зло на границах этой земли. Но население Лориена редко можно увидеть, наверное, эльфы живут теперь глубоко в лесу и ближе к северу.
   - Действительно, они живут глубоко в лесу, - сказал Арагорн и вздохнул, как будто вспомнив что-то. - Мы должны сами позаботиться о себе этой ночью. Пройдем немного вперед, пока деревья не будут вокруг нас, потом свернем с дороги и поищем место для ночлега.
   Он пошел вперед, но Боромир стоял в нерешительности, и не последовал за ним.
   - Нет ли другого пути? спросил он.
   - А какой же лучший путь вам нужен? - Удивился Арагорн.
   - Ровная дорога, пусть она ведет даже через частокол мечей, - сказал Боромир. - Странными путями вели наше товарищество, и несчастья сопровождали нас. Против моей воли вступили мы во тьму Мории, и нас ждала утрата. А теперь мы должны вступить в золотой лес, вы говорите. Но мы в Гондоре слышали об этой опасной земле, говорят, оттуда мало кто выходит невредимым.
   - Говорите не "невредимым", а "неизменным", тогда, возможно, вы скажете правду, - возразил Арагорн. - Но мудрость погасает в Гондоре, Боромир, если в вашем городе так говорят о Лотлориене. Верьте чему хотите, но у нас нет иного пути - либо вы можете вернуться в Морию, либо попытаетесь пересечь горы без дороги.
   - Тогда ведите! - сказал Боромир. - Но нас ждет опасность.
   - Опасность красоты, - сказал Арагорн, - но только зло должно бояться ее или те, кто несет с собой зло. Следуйте за мной!
   Они прошли вглубь леса около мили и встретили другой ручей, быстро сбегавший с одного лесного склона, уходившего на запад, к горам. Справа от себя они услышали шум водопада. Темные воды пересекали их дорогу и соединялись с водами Сильверлоуд в глубоких омутах среди древесных корней.
   - Это Нимродель, - сказал Леголас. - Об этом ручье и об этой местности когда-то лесные эльфы сложили множество песен, мы на севере до сих пор поем их, вспоминая радугу его водопадов и золотые цветы, плывущие в пене. Все теперь темно, и мост через Нимродель разбит. Я омою свои ноги: говорят, что вода Нимроделя снимает усталость. - Он спустился с крутого берега и вошел в воду.
   - Идите за мной! - воскликнул он. - Вода не глубока. Перейдем вброд! На том берегу мы сможем отдохнуть, а шум падающей воды усыпит нас и развеет нашу печаль.
   Один за другим они спустились с берега и последовали за Леголасом. Фродо остановился, войдя в ручей, и позволил воде омывать его усталые ноги. Вода была холодна, но чиста, и когда он взобрался на противоположный берег, то почувствовал, что вся усталость его пропала.
   Когда все перешли ручей, путники сели, отдохнули и немного поели, и Леголас рассказывал им сказания о Лотлориене, которые эльфы чернолесья хранят в своих сердцах, сказания о солнечном и звездном свете на лучах у великой реки, еще до того, как мир стал серым.
   Наконец наступила тишина, и они услышали музыку водопада, быстро бегущего во тьме. Фродо даже показалось, что он слышит голос, поющий песню и смеющийся с шумом воды.
   - Вы слышите голос Нимроделя? - спросил Леголас. - Я спою вам о девушке с Нимроделя, которая носила то же имя, что и ручей, возле которого на жила давным-давно. Это прекрасная песня на нашем лесном языке, но как она звучит на языке вестрон, как его называют в Раздоле, не знаю. Вот ее перевод.
   И тихим голосом, едва слышным среди шелеста листвы, он начал:
   Жила-была давным-давно
   Прекрасная девушка-эльф
   В длинных ее волосах серебро
   Сверкало, как звездный свет.
   Была она весела и быстра,
   Порхала она, как листок,
   Свет глаз ее был как пламя костра,
   Из звезд был ее венок.
   В далекой забытой стране Нимродель
   Ее пробегали дни.
   Но где же, где же она теперь
   На солнце или в тени?
   Затерян тот край в далеких горах,
   Где водопады журчат.
   Счастливые дни ушли навсегда,
   И руны о том молчат.
   В серых гаванях корабль ее ждал
   У берега под скалой.
   А ночью, когда весь мир тихо спал,
   Проснулся вдруг ветер злой.
   Коварный, он в море корабль отогнал
   И мчал его дальше на запад.
   Ночью, когда весь мир тихо спал,
   Проснулся вдруг ветер злой.
   На том корабле был эльфийский король
   Амрот, что Лориеном правил,
   Он правил кустами, цветами, травой,
   И эльфы его почитали.
   Утром, увидев, что берега нет,
   Он проклял корабль неверный,
   Возненавидел он целый свет
   И бросился в белую пену.
   Как чайка, на воду он упал,
   Поплыл назад он, как лебедь,
   Волосы ветер ему трепал,
   И вслед ему эльфы глядели.
   Но берег его не видел с тех пор.
   Забыта память о нем,
   Как затеряна где-то долина средь гор,
   Где был его светлый дом.
   Голос Леголаса замер, песня кончилась.
   - Не могу больше петь, - сказал он. - Это только часть, но остальное я забыл. Это долгая и печальная песня, в ней рассказывается о том, как горе пришло в Лотлориен, когда гномы разбудили горах зло.
   - Но гномы не делали зла, - сказал Гимли.
   - Я и не говорю так, но зло пришло, - печально ответил Леголас. Тогда многие эльфы из народа Нимродель оставили свои жилища и ушли, а сама она была потеряна далеко на юге, в переходах Белых гор. Она не пришла к кораблю, на котором ждал Амрот, ее возлюбленный. Но в ручье, который носит ее имя, в водопадах еще можно услышать ее голос. А когда дует ветер с юга, от моря доносится голос Амрота: ведь Нимродель впадает в Сильверлоуд, которую сами эльфы называют Келебрант, а Келебрант - в великий Андуин, а Андуин впадает в залив Белфалас, откуда отправились в море эльфы из Лориена. Но ни Нимродель, ни Амрот не вернулись.
   Говорят, у нее был дом, построенный в ветвях дерева недалеко от водопада, эльфы Лориена жили в ветвях деревьев, а может, и сейчас живут. Поэтому их называли галадримы, древесный народ в глубине леса, где растут огромные деревья. Жители леса не роются в земле, подобно гномам, и не строят крепостей из камня.
   - Даже в наши дни жить на дереве может оказаться безопаснее, чем сидеть на земле, - заметил Гимли. Он посмотрел на дорогу, ведущую в долину Димрилл, а потом на крышу из темных ветвей над головой.
   - Ваши слова дают нам хороший совет, Гимли, - сказал Арагорн. - Мы не можем построить дом, но сегодня ночью мы поступим как галадримы, и поищем убежища на вершинах деревьев, если сможем. Мы и так сидели у дороги дольше, чем позволяет осторожность.
   Отряд свернул с дороги и прошел в более глубокую тень леса, к западу от Сильверлоуд по течению горного ручья. Недалеко от водопадов Нимроделя они нашли группу деревьев, кроны которых нависли над ручьем. Серые стволы их были большого обхвата, а о высоте можно было только догадываться.
   - Я взберусь наверх, - сказал Леголас. - Я чувствую себя дома среди деревьев, среди корней и ветвей, хотя эти деревья незнакомы мне. Я знаю их название только по песням. Это меллорн, именно у них золотая листва. Я никогда не видел их. Посмотрим, какая форма и размер их листьев.
   - Каковы бы они ни были, - сказал Пиппин, - это, должно быть, удивительные деревья, если могут предоставить ночной отдых не только птицам. Я же не могу спать на насесте!
   - Тогда выкопайте нору в земле, - сказал Леголас, - если это вам больше по душе. Но копайте быстро и глубоко, если хотите спрятаться от орков.
   Он легко подпрыгнул и ухватился за ветку, которая росла намного выше его головы. В тот же момент из кроны над ним послышался голос.
   - Д_а_р_о_! - произнес этот голос повелительно, и Леголас в удивлении и страхе спрыгнул обратно.
   - Стойте спокойно! - прошептал он остальным. - Не двигайтесь и не разговаривайте между собой!
   Послышался звук мягкого смеха над их головами, потом другой ясный голос заговорил на эльфийском языке. Фродо смог мало понять из сказанного, потому что речь лесного народа к востоку от гор отличалась от западных. Леголас взглянул вверх и ответил на том же языке.
   - Кто они и что они говорят? - спросил Мерри.
   - Это эльфы, - пояснил Сэм. - Разве вы не слышите их голоса?
   - Да, это эльфы, - сказал Леголас, - и они говорят, что вы дышите так громко, что они могли застрелить вас во тьме. - Сэм торопливо зажал рукой рот. - Но они также говорят, что вам не нужно бояться. Они уже давно знают о нас. Они услышали мой голос через Нимродель и поняли, что я их родич с севера. Поэтому они не помешали нам перебраться на другой берег. Потом они услышали мою песню. Теперь они просят меня подняться вместе с Фродо. Похоже, они знают кое-что о нем и о нашем путешествии. Остальных они просят немного подождать, пока они не решат, что делать.
   Сверху опустилась лестница, она была сплетена из веревки, серебряно-серой и сверкающей во тьме, и хотя выглядела она непрочной, на самом деле она была способна выдержать тяжесть многих людей. Леголас легко поднялся, Фродо более медленно последовал за ним, следом поднялся Сэм, стараясь не дышать громко. Ветви меллорна отходили от ствола почти под прямым углом и расходились в разные стороны, но вблизи вершины главный ствол разделялся на множество ветвей и среди них была сооружена деревянная платформа, или _ф_л_е_т_, как она называлась в те дни, эльфы называли ее т_а_л_а_н_. На нее попадали через круглую дыру в центре, через которую проходила лестница.
   Когда Фродо наконец поднялся на флет, он обнаружил, что там сидит Леголас рядом с тремя другими эльфами. Они были в одежде темно-серого цвета и не были заметны среди древесных стволов, если только не двигались резко. Они встали, и один из них открыл маленький фонарь, который давал слабый серебристый луч. Он поднял фонарь, глядя в лица Фродо и Сэма. Потом снова закрыл свет и проговорил на эльфийском языке слова приветствия. Фродо, запинаясь, проговорил ответные слова.
   - Добро пожаловать! - сказал эльф на общем языке, произнося слова медленно. - Мы редко пользуемся другими языками, кроме нашего: мы живем теперь в самом сердце лесов и неохотно имеем дело с другими народами. Даже наши родичи на севере отъединены от нас. Но некоторые из нас должны выходить из леса, чтобы узнавать новости и наблюдать за нашими врагами. И те, кто выходит, умеют говорить на других языках. Я один из них. Меня зовут Халдир. Мои братья, Румил и Орофин, плохо владеют вашим языком.
   Но мы слышали о вашем предстоящем прибытии: вестники Элронда проходили через Лориен на своем пути домой по лестнице Димрилл. Мы много лет не слышали о... о хоббитах, или невысокликах, и не знали, что они все еще живут в Средиземье. Вы не выглядите злыми существами. И поскольку вы пришли с нашим родичем-эльфом, мы готовы принять вас по-дружески, как просил Элронд, хотя не в нашем обычае пропускать чужеземцев через наши земли. И вы можете остаться здесь на ночь. Сколько вас?
   - Восемь, - ответил Леголас. - Я сам, четверо хоббитов и два человека: один из них Арагорн, друг эльфийского народа запада.
   - Имя Арагорна, сына Арахорна, известно в Лориене, - сказал Халдир, и он пользуется уважением нашей госпожи. Все это хорошо. Но вы назвали только семерых.
   - Восьмой - гном, - сказал Леголас.
   - Гном! - воскликнул Халдир. - Это нехорошо. Мы не имеем дел с гномами с темных дней. Им не разрешено появляться в нашей земле. Я не могу позволить ему пройти.
   - Но он из Одинокой горы, один из приближенных Дейна и друг Элронда, - сказал Фродо. - Элронд сам избрал его, чтобы он был нашим товарищем, он храбр и достоин доверия.
   Эльфы заговорили между собой тихими голосами и о чем-то расспрашивали Леголаса на своем языке.
   - Очень хорошо, - сказал наконец Халдир. - Мы сделаем это, хотя и неохотно. И если Арагорн и Леголас ручаются за него и будут отвечать за него, он сможет пройти, но пока он будет находится в Лориене, у него будут завязаны глаза.
   Больше обсуждать не будем. Ваши спутники не должны оставаться на земле. Мы несем охрану на реке с тех пор, как много дней назад здесь видели большой отряд орков, шедших по направлению к Мории, вдоль отрогов гор. Волки воют по границам леса. Если вы на самом деле пришли из Мории, опасность не может быть далеко от нас. Завтра утром вы должны уйти.
   Четверо хоббитов могут взобраться сюда, остаться с нами - мы их не боимся! Но на следующем дереве есть еще один талан и остальные могут провести ночь там. Вы, Леголас, отвечаете перед нами за них. Позовите нас, если что-нибудь случится. И не спускайте глаз с гнома!
   Леголас немедленно спустился вниз по лестнице, чтобы передать остальным слова Халдира, и вскоре на высокий флет взобрались Мерри и Пиппин. Они запыхались и казались испуганными.
   - Вот! - сказал, отдуваясь, Мерри. - И мы захватили и ваши одеяла. Бродяжник спрятал весь наш остальной груз под листьями.
   - Не нужно было их брать, - сказал Халдир. - Зимой на вершине дерева холодно, но сегодня ночью ветер с юга. У нас тут для вас найдется еда и питье, чтобы отогнать ночной холод; есть у нас и запасные шкуры и плащи.
   Хоббиты приняли второй (и гораздо лучший ужин) ужин с радостью. Затем тепло укутались не только в меховые плащи эльфов, но и в собственные одеяла и попытались уснуть. Хотя они и устали, только Сэм уснул быстро. Хоббиты не любят высоты и не спят на верхних этажах, если они у нас есть. Флет совсем не отвечал их представлениям о спальне. У него не было стен, не было даже перил; только с одной стороны стоял легкий плетеный щит, который можно было передвигать и укреплять в соответствии с направлением ветра.
   Пиппин некоторое время продолжал разговаривать.
   - Надеюсь, когда я усну на этом чердаке, я не свалюсь? - сказал он.
   - А я, если хочу спать, усну где угодно, - сказал Сэм.
   Фродо лежал без сна и смотрел на звезды в небе, сверкавшие сквозь тонкий навес из дрожащих листьев. Сэм давно уже сопел рядом с ним, а он не мог сомкнуть глаз. Он смутно видел фигуры двух эльфов, неподвижно сидевших и разговаривающих шепотом, положив руки на колени. Третий спустился вниз, чтобы дежурить на одной из ветвей. Наконец, качанием ветвей над головой убаюканный и мягким бормотанием водопадов Нимроделя внизу, Фродо уснул. Последнее, что он вспомнил перед сном, была песня Леголаса.
   Среди ночи он проснулся. Остальные хоббиты спали. Эльфов не было. Лунный серп тускло сверкал среди листьев. Ветер стих. Недалеко Фродо услышал хриплый смех - и топот множества ног на земле внизу. Слышался лязг металла. Звуки медленно замерли вдали; казалось, они уходили вглубь леса, к югу.
   Внезапно в отверстии флета появилась голова. Фродо в тревоге сел и увидел, что это голова эльфа в сером капюшоне. Он посмотрел на хоббитов.
   - Что это? - спросил Фродо.
   - Ирх! - сказал свистящим шепотом эльф и бросил на площадку веревочную лестницу.
   - Орки! - сказал Фродо. - Что они делают?
   Но эльф уже исчез.
   Звуков больше не было. Даже листва молчала, затихли, казалось, и водопады. Фродо дрожал в своих одеялах. Он был счастлив, что они не ночевали на земле, но думал, что и деревья дают слабую защиту, только укрытие. У орков нюх острый, как у собак, и они могут взбираться на деревья. Фродо вытащил жало - лезвие горело голубым пламенем; потом свечение медленно погасло. Но несмотря на это, чувство близкой опасности не оставляло Фродо, наоборот, оно становилось сильнее. Он встал, подполз к отверстию и заглянул вниз. Он был почти уверен, что уловил вкрадчивые движения далеко внизу, у подножия дерева.
   И не эльфы, лесной народ движется совершенно бесшумно. Потом он услышал слабый звук, похожий на фырканье; казалось, что-то заскреблось о кору дерева. Он смотрел вниз, во тьму, затаив дыхание.
   Теперь что-то медленно ползло кверху, и доносился слабый свистящий звук дыхания, как сквозь стиснутые зубы. Затем Фродо увидел два поднимающиеся вдоль ствола дерева бледных глаз. Они остановились и, не мигая, глядели вверх. Внезапно они исчезли; фигура, похожая на тень, скользнула вниз и исчезла.
   Тут же по ветвям взобрался Халдир.
   - Что-то было на дереве; я такого еще не видал, - сказал он. - Это не орк. Как только я коснулся ствола, он убежал. Он был очень осторожен. Хорошо ползает по деревьям, иначе я решил бы, что это один из хоббитов.
   Я не стрелял, так как не хотел поднимать шума: мы не можем рисковать. Мимо прошел сильный отряд орков. Они пересекли Нимродель - да будут прокляты их грязные ноги, осквернившие чистую воду! - И пошли по старой дороге. Они идут по следу и некоторое время осматривали место, где вы остановились. Нас трое и мы не можем сопротивляться сотне, поэтому мы прошли вперед и, говоря притворными голосами, увели их в лес.
   Орофин теперь торопится к нашим жилищам, чтобы предупредить всех. Никто из орков не вернется из Лориена. И до наступления следующей ночи на северной границе будет скрываться множество эльфов. А вы, как только рассветает, должны отправиться на юг.
   На востоке бледно начинался день. Свет пробивался сквозь желтую листву, и хоббитам показалось, что взошло солнце прохладного летнего дня. Сквозь движущиеся ветви проглядывало бледно-голубое небо. Глядя через отверстие в южной стороне флета, Фродо увидел, что вся долина Сильверлоуд похожа на море тусклого золота, мягко колеблемого ветром.
   Утро было еще ранним и прохладным, когда отряд выступил в путь. Его вели Халдир и Румил.
   - Прощай, прекрасная Нимродель! - воскликнул Леголас.
   Фродо оглянулся и увидел среди древесных стволов белую пену водопада.
   - Прощай! - сказал он. Ему показалось, что никогда больше не услышит он такой прекрасной музыки журчащей воды.
   Они вернулись на дорогу и некоторое время шли по западному берегу Сильверлоуд. И всюду были видны следы орков. Но вскоре Халдир свернул в сторону и остановился на крутом берегу реки под деревьями.
   - Один из наших ждет на том берегу, - сказал он, - хотя вы, может быть, его и не видите. - Он издал звук, похожий на негромкий свист птицы, и из гущи молодых деревьев вышел эльф, одетый в серое, с отброшенным капюшоном; волосы его сверкали золотом в утреннем солнце. Халдир искусно перебросил через реку моток серой веревки, эльф поймал его и привязал конец к стволу на противоположном берегу.
   - Келебрант здесь очень быстр, как видите, - сказал Халдир, - к тому же он глубок и холоден. Мы, если только есть возможность, не вступаем в него так далеко к северу. Но в наши тревожные дни мы не делаем и мостов. Вот как мы переходим! Вы следуйте за мной!
   Он обвязал свой конец веревки вокруг дерева и легко перебежал по натянутой веревке над рекой туда и обратно, как будто шел по дороге.
   - Я смогу так пройти, - сказал Леголас, - но остальные не обладают этим искусством. Можно ли им переплыть?
   - Нет! - сказал Халдир. - У нас есть еще две веревки. Мы укрепим их, одну над другой: одну на уровне плеч, другую - на уровне талии; придерживаясь за них, чужеземцы смогут легко перейти.
   Когда был установлен этот хрупкий мост, путники перебрались на другой берег, одни осторожно и медленно, другие более быстро. У хоббитов лучше всего это удалось Пиппину: он быстро и уверенно перешел, держась лишь одной рукой; но он смотрел на противоположный берег и не опускал глаз вниз. Сэм переполз, цепляясь за веревки и глядя вниз, в крутящуюся в водоворотах воду, как будто это была пропасть в горах.
   Оказавшись на берегу, он облегченно вздохнул.
   - Живи и учись! - Как говорил обычно мой старик. Хотя он имел в виду садоводство, а не сидение на насесте, как птицы, или же попытку ходить, как паук. Даже мой дядя Энди не пытался выкинуть такую шутку!
   Когда наконец все перебрались на восточный берег Сильверлоуд, эльфы отвязали веревки и свернули две из них. Румил, оставшийся на западном берегу, перетащил к себе третью, перебросил через плечо, помахал рукой и пошел обратно к Нимроделю, чтобы продолжить наблюдение.
   - Теперь, друзья, - сказал Халдир, - вы входите в прекрасный Лориен, или клин, как его называют, потому что эта земля похожа на наконечник копья между Сильверлоуд и Андуином Великим. Мы не позволяем шпионам высматривать тайны нашего леса. Мало кому позволялось ступать сюда.
   Как мы договорились, я завяжу гному Гимли глаза. Остальные могут идти свободно, пока мы не приблизимся к нашим поселениям в Энгладиле, где реки образуют угол.
   Гимли это совсем не понравилось.
   - Соглашение было заключено без моего участия, - сказал он. - Я не пойду с завязанными глазами, как проситель или пленник. И я не шпион. Мой народ никогда не имел дела со слугами врага. И эльфам мы не причиняли вреда. Я не предам вас, как и Леголас, как и любой из нас.
   - Я не сомневаюсь в этом, - сказал Халдир. - Но таков наш закон. Я не распоряжаюсь им и не могу игнорировать его. Я и так слишком многое взял на себя, позволив вам перейти через Келебрант.
   Гимли заупрямился. Он прочно расставил ноги, положил руки на рукоять своего топора.